«Если», 2005 № 09

БОРИС РУДЕНКО ПЕРЕКРЕСТОК

Погоду на день обещали жаркую, но в четыре утра это пока не ощущалось. Напротив, вдохновленный вчерашним прогнозом, Никита сейчас практически замерзал под свежим утренним ветерком в своей футболке и легких брюках на углу Ленинского проспекта и улицы Дмитрия Ульянова. Куртку доставать не хотелось. Он бросил на асфальт сумку, попрыгал через нее, энергично взмахивая руками, и сделал несколько быстрых приседаний. Помогло. Не зима все-таки.

Серега на своей зеленой «десятке» появился без опоздания, ровно в четыре пятнадцать. Его машина была всего второй, прошедшей от центра за те десять минут, что Никита дожидался на холодке.

– Молодец! – похвалил Серега, выскочив из машины. – Точность – вежливость королей. Давай кидай сумку в багажник.

Кинуть не получилось, только втискивать. Багажник был забит почти до отказа сумками, пакетами и чемоданами. Чтобы закрыть крышку со скромным добавком Никиты, на нее пришлось немного приналечь.

– Сюда садись! – показал Серега на сиденье рядом с водительским, возвращаясь за руль.

В салоне было тепло: работала печка, совершенно неуместная в это время года. Еще здесь немножко пахло духами, или помадой, или лосьоном, или шампунем, или всем вместе одновременно – в этом Никита разбирался не очень хорошо, – короче говоря, пахло женщинами. Женщин в машине было две. Давняя подруга Сереги Лена и подруга подруги по имени Катя.

– Здравствуйте, девушки, – сказал Никита, захлопнув дверцу.

– Привет, – сказала Лена.

– Здравствуй, – сказала Катя.

Это путешествие было для Никиты в некотором роде авантюрой. Правда, авантюрой приятной. С Катей он познакомился всего двумя днями раньше. Серега позвонил и приказал: «Давай быстро спускайся в кафешку, дело есть!». Кафешка всего в десять столиков со скромным и недорогим набором довольно вкусных блюд располагалась как раз под офисом, где Никита последние два года работал программистом. В этой кафешке он ежедневно обедал, а иногда и ужинал, если поблизости объявлялся Серега. Рабочий день шел к завершению, поэтому Никита не без удовольствия поспешил выполнить приказ.

Серега сидел за столом слегка пьяненький, веселый, но вполне адекватный, а вместе с ним две девушки – Ленка и Катя. Серега тут же принялся представлять Никиту, многословно расхваливая его положительные качества – ум, талант, благородство, отзывчивость и всякие другие. Причем отчего-то более всего упирал на скромность и застенчивость. А завершил свой монолог заявлением, что Никита дал-таки согласие ехать вместе с ними в Крым. Это заявление Никиту озадачило. Ни о чем таком у них с Серегой разговора не было, хотя через два дня Никита действительно выходил в отпуск и теоретически не исключал, что проведет его в компании с приятелем. Однако не в Крыму: он надеялся, что Серега согласится отправиться с ним в байдарочный поход по Карельским рекам. Активный туризм Никита предпочитал всем прочим видам отдыха.

Тем не менее возражать он не стал, и на то оказалось сразу две причины. Первая заключалась в нежелании портить приятелю настроение, а вторая – в том, что Катя ему сразу понравилась. Возможно, ее нельзя было назвать красавицей, но взглянув один раз на ее живое, выразительное личико со слегка раскосыми, лукавыми глазами, вздернутым маленьким носиком, высокими скулами и небольшими полными губами, трудно было удержаться, чтобы не посмотреть еще и еще. К тому же у Кати была короткая мальчишеская прическа, не закрывавшая аккуратные ушки, что являлось давней слабостью Никиты.

Так что он не только не опроверг Серегу, но и приложил максимум усилий, дабы поддержать и упрочить данную ему Серегой характеристику. Особенно в части скромности и благородства. Он видел, что разыгранный Серегой маленький спектакль предназначался в первую очередь не ему, а именно Кате, очевидно колебавшейся, стоит ли отправляться в путешествие в компании с незнакомым человеком, даже если двое других известны лучше и давно. Никите ее сомнения тоже понравились: именно так, с его точки зрения, должны были вести себя нормальные, хорошие девчонки. А ему очень хотелось, чтобы Катя оказалась хорошей девушкой. Он также насквозь читал тайные расчеты Сереги с Ленкой, которые в один прекрасный момент решили, что просто обязаны устроить семейную жизнь Никиты. Это было тем более странно, что сами они встречались несколько лет подряд, совершенно не намереваясь в обозримом будущем вступать в законный брак. Впрочем, тут Никита мог и ошибаться. Серега, может, и не намеревался, а Ленке оставалось лишь героически имитировать то же самое и надеяться на естественное развитие событий в желаемом направлении.

Как бы то ни было, вечер оказался приятным и веселым. Серега если и перебрал, то самую малость, оставаясь остроумным и милым. Никита проводил Катю до подъезда, не сделав ни малейшей попытки форсировать первое знакомство, и расстался с ней, оставив о себе (как он надеялся) максимально благоприятное впечатление. Жаль, правда, что ему не выпало с ней подольше поговорить: за столом привычно солировал Серега, а вагон метро не слишком подходящее место для бесед первых часов знакомства.

Последние два дня перед отпуском – как всегда – Никита был загружен работой от шнурков ботинок до воротничка рубашки и вспоминал о Кате лишь в положении «голова на подушке» за минуту до того, как уснуть. Но воспоминания эти были чрезвычайно приятны и рождали легкие сны.

Технические детали поездки они решили с Серегой по телефону в полчаса. Большего времени для принятия решения нормальным мужикам и не требуется. Ехать решили на одной машине – меньше трат на бензин, меньше хлопот с поисками места для стоянки. Средством передвижения избрали не пожилое «вольво» Никиты, а новенькую «десятку» Сереги: отечественное авто не так разжигает аппетиты гаишников, вероятность поломок новой машины ниже, чем старой (хотя бы и импортной), а если и сломается – искать запчасти и механиков долго не придется. Да и ремонт обойдется не в пример дешевле.

Выезжать решили с рассветом – меньше машин на трассе, меньше гаишников. Ехать, сменяясь за рулем, без ночевок, с минимально короткими остановками для принятия пищи и отправления, пардон, естественных надобностей, рассчитывая таким способом преодолеть полторы тысячи километров за сутки даже с учетом неизбежного ожидания в очереди на российско-украинской границе. Чтобы не задерживаться в придорожных забегаловках и не подвергать себя риску отравиться пищей, качество которой вполне может оказаться сомнительным, запаслись в дорогу хлебом-колбасой-сыром, кое-какими консервами, а особенно водой – пить в разогретой солнечными лучами машине придется много. Для продуктов Серега приготовил автомобильный холодильник-ледник, который приобрел специально для подобных поездок еще года два назад, да вот ни разу не использовал – повода не было. Туда продукты и сложили.

Катя сидела за спиной Никиты, он мог видеть ее лишь уголком глаза, но сейчас ему было достаточно одного ощущения ее присутствия. Они все вместе поговорили минут десять о каких-то пустяках, а потом одновременно замолчали. Девушки понемногу задремали, Серега сосредоточился на управлении, а Никита тихо наслаждался редким состоянием, когда жизнь представляется прекрасной, ближайшее будущее светлым и приятным и нет нужды объяснять ни себе, ни окружающим причины такой уверенности. В конце концов он и сам незаметно для себя погрузился в дрему.

Разбудила его тишина. Двигатель «десятки» смолк. Никита открыл глаза и увидел перед капотом высокий черный зад внедорожника.

– Что случилось? – спросил он.

– Черт его знает! – в сердцах ответил Серега. – Это ж надо: пяти утра нет – и уже затор!

Встречного движения не было. Голова колонны замерших пред ними машин скрывалась за близким поворотом.

– Пойду посмотрю, в чем там дело, – сказал Никита. – Если тронетесь, подхватите меня.

После тепла натопленного салона он не ощутил холода. Потянувшись, чтобы размять слегка затекшие мышцы, трусцой побежал по обочине. Причина задержки выяснилась, едва он достиг поворота. Трассу в этом месте пересекала железнодорожная ветка. Это была именно ветка сугубо местного значения, а не магистраль, наверняка она вела к какому-то заводу и использовалась раз в неделю или даже реже. Пересечение было оборудовано соответствующим образом – предупреждающими знаками и шлагбаумом, который сейчас был опущен и помигивал красными фонарями. Однако преградой машинам служило нечто более существенное, чем окрашенная в красно-белые полоски жердь. На путях без признаков жизни замерли товарные вагоны. Никита подбежал ближе и понял, в чем дело. Колесная тележка одного из вагонов непонятным образом сошла с рельс. Сам вагон не опрокинулся, он лишь слегка накренился, но его движение в любую сторону полностью исключалось. Возле злосчастной тележки бегали какие-то люди в путейской форме – видимо, машинист с помощником – и громко ругались непечатными словами. Им активно вторили водители большегрузных машин, повылезавшие из своих кабин. В принципе, все было ясно. Вряд ли тут удастся что-либо сделать без помощи мощного подъемного крана, который наверняка придется ждать не один час. Никита пустился в обратный путь.

Когда он подбегал к «десятке», затемненное стекло стоявшего перед ними внедорожника поползло вниз. Из кабины высунулась широкая рожа с короткой стрижкой.

– Эй, брат, чего там такое? – спросила рожа.

Если короткая стрижка у женщин неизменно служила Никите источником вдохновения, то мужской ежик, как основная примета времени, автоматически вызывал абсолютно противоположные чувства. Тем не менее Никита остановился и вежливо пересказал все, что увидел.

– Понятно, – сказал обладатель ежика. – Значит, без вариантов. В объезд надо.

– А где объезд? – спросил, в свою очередь, Никита, но рожа не удостоила его ответом.

Затемненное стекло поднялось, и мотор внедорожника проснулся, машина начала выползать из колонны. Никита увидел ее целиком и слегка поразился размерам. Джип был не джип, а почти автобус, до которого и «хаммеру» далеко. Как на таком монстре можно ездить в городе, Никита не представлял. Впрочем, этот сундук, возможно, и не предназначался для городских поездок.

Никита плюхнулся на свое место и захлопнул дверцу.

– Что там случилось? – сунулся к нему Серега.

– Авария на железнодорожном пути. До вечера не разгребут. Давай рули за этими жлобами, они объезд знают, – показал Никита на внедорожник, который уже завершал разворот.

Джип стартовал чрезвычайно резво, сразу оставив «десятку» позади, но далеко оторваться не сумел. Серега пристроился к нему в хвост, подтянулся и не отпускал. На скорости в сто пятьдесят километров они летели минут пять, потом внедорожник притормозил и медленно свернул направо, сползая на грунтовку. Уходящая в глубину леса дорога оказалась довольно ровной и сухой, но пыльной. Серега приотстал от джипа, чтобы не глотать пыль из-под чужих колес. Так они ехали еще минут десять. Лесная дорога виляла из стороны в сторону, и в какой-то момент Никита изрядно засомневался, что водитель внедорожника действительно знает, куда едет. Но лес внезапно кончился. Теперь грунтовка спускалась на дно огромного песчаного карьера, а в конце его сворачивала вправо. Этот поворот соответствовал представлению Никиты о верном направлении движения, и он почти успокоился.

Характер почвы изменился. Видимо, из-за повышенной влажности грунта пыли здесь не было, и Серега прибавил скорость, приблизившись к джипу на какие-то два-три корпуса. Потому-то и не успел затормозить, когда случилось это. То есть нажать-то на тормоза он успел, но толку от того уже не было.

Ехавший перед ними внедорожник исчез. И Никите, и Сереге поначалу показалось, что он попросту провалился во внезапно открывшуюся яму. Серега с невнятным воплем ударил по тормозам, но намертво схватившиеся колеса продолжали с громким шорохом скользить по земле. В критические моменты мозг начинает работать чрезвычайно быстро. За оставшиеся несколько секунд Никита понял, что хотя джип исчез, никакой ямы впереди нет, он даже почти успел удивиться, но потом «десятка» ухнула куда-то вниз, а стекла машины объяла непроницаемая чернота…

Он ощутил на щеках тепло, а на губах сладкое и открыл глаза, встретившись с испуганным взглядом Кати.

– Ты живой?

– Не уверен, – ответил он.

Катя склонилась над ним, опираясь коленями о водительское сиденье. В руке мокрый носовой платок, сложенный словно тампон. Никита облизнул губы, вторично удивляясь их сладости, и почувствовал, как стягивает кожу лица.

– Что это?

– Чай, – сказала Катя. – Из термоса. Он, правда, сладкий, но ничего другого под рукой не было.

Она сунулась было к нему со своим тампоном снова, однако Никита деликатно, но твердо отвел ее руку.

– У нас в багажнике целая упаковка воды, – сказал он. – Сейчас достанем и умоемся. А Серега где? Он в порядке?

– Они с Леной пошли осмотреться. А ты как себя чувствуешь? Никита осторожно пошевелился. Болела шея, левый локоть, гудело

в голове, но все неприятные ощущения оставались в пределах терпимости. Тяжких и менее тяжких травм он явно избежал.

– Нормально, – сказал он, автоматически добавляя в тон геройские интонации. – Где это мы?

– Я не знаю.

Лобовое стекло «десятки» было покрыто непроницаемым для взгляда, густым слоем пыли. Правое окно, запорошенное меньше, пропускало лишь какой-то странный оранжевый полусвет. Никита распахнул дверцу и выбрался наружу. Поднимавшийся над горизонтом солнечный диск показался ему слишком крупным и тускловатым. «Ну и подняли мы пылищи!» – объяснил себе причину Никита, сделал шаг, тут же споткнулся и поглядел под ноги. Машина стояла на почве, довольно мало пригодной для движения на резиновых колесах. Собственно, это не почва была, а сплошная скала с неровными, острыми гранями, трещинами, буграми и впадинами, по которой и ходить-то надо было с опаской. Впереди, метрах в пятидесяти, поверхность уходила вниз, то ли обрываясь, то ли опускаясь с большим наклоном – отсюда Никите было не разобрать. Над линией этого условного горизонта поднимались черные утесы, а настоящий горизонт, просматривавшийся в их узких промежутках, имел иной цвет – желто-красный, словно битый кирпич пополам с прибрежным песком. Позади – такие же черные утесы со странными яркими голубыми пятнами у основания.

Кожу стягивало все сильней и противней, и только теперь Никита понял, что погода установилась довольно жаркая, даже душная. Он открыл багажник, достал из своей сумки пластиковый двухлитровый баллон с минералкой, осторожно открутил крышку, чтобы не хлестануло фонтаном, сделал два длинных глотка и принялся отмываться от липкости сладкого чая, экономно наливая пузырящуюся влагу в ладонь. Потом обтерся краем футболки и, видимо, только в этот момент очухался полностью, потому что с некоторым смущением обнаружил: Катя внимательно смотрит на него, стоя у водительской дверцы.

– Катя, ты меня извини, что сразу не предложил, водички не желаешь? – протянул он баллон.

– Нет, спасибо, – мотнула она головой.

– Куда они пошли? – спросил он.

– Туда, – показала Катя в направлении спуска.

– Давай и мы посмотрим.

– А ты как себя чувствуешь?

– Да нормально, – Никите льстила ее забота. – Это было что-то вроде легкого нокаута. Больно здорово нас тряхнуло. Но теперь все в порядке.

Они зашагали по каменной поверхности, тщательно выбирая место, чтобы поставить ногу, а когда добрались до начала спуска, увидели внизу Серегу и Ленку, замерший внедорожник и еще несколько фигур вокруг него. Спуск не был чересчур крутым или слишком длинным, хотя преодолевать его на машине Никита стал бы с большой осторожностью. Внедорожник же пролетел по нему со скоростью не менее восьмидесяти километров. Водителю и пассажирам несказанно повезло, что джип не перевернулся, попав колесом на камень, но тем везение и кончилось. Видимо, от растерянности и шока водитель принялся тормозить лишь в самом конце спуска, но погасить инерцию тяжелой машины было уже невозможно, и внедорожник на приличной скорости врезался в огромный валун. Пассажиров спасли системы безопасности. Никита подумал, что если бы «десятка» шла первой или Серега не среагировал бы вовремя, на месте внедорожника сейчас были бы они и с гораздо более тяжелыми последствиями для здоровья. Два парня, похожие друг на друга плотным сложением и короткими стрижками, ковырялись в развороченном двигателе без малейшей надежды его оживить.

– А, Никита! – Серега обрадованно махнул ему рукой. – Оклемался? Как себя чувствуешь?

– Да все в порядке, – уже в третий раз ответил Никита. – А тут что?

– Тоже без больших проблем, насколько я понимаю. Подушки безопасности сработали. Только один мужик в салоне лоб себе рассек. Но это просто царапина.

Пострадавший как раз в этот момент выбрался из джипа. Это был мужчина лет сорока с обвислыми щеками, большой залысиной и изрядно оплывшей фигурой, в ярких синих джинсах и клетчатой безрукавке. Лоб его был заклеен пластырем. Новых действующих лиц он удостоил лишь короткого взгляда, продолжая манипуляции с блестящей коробочкой мобильного телефона. Он то тыкал в кнопки пальцем, то прижимал аппарат к уху, потом встряхивал и снова внимательно слушал.

– Разбился на хрен, – в сердцах рявкнул он. – Эй, у кого-нибудь из вас есть мобильник?

– Нет, – ответил за всех Серега. – В отпуске он нам без надобности.

– А где здесь ближайшая деревня? – продолжал допрос мужчина. Голос его звучал высокомерно и требовательно, что Никите здорово не понравилось. Впрочем, возможно, мужик просто не вышел из состояния шока. – Там трактор достать можно?

– Вот этого я не знаю, – рассмеялся Серега.

– Ты чего ржешь?! – тут же рассвирепел мужик. – Я разве что-нибудь смешное сказал?

– В некотором роде, – кивнул Серега. – Ты про трактор спросил, но прежде действительно неплохо было бы деревню найти.

– Вы что, не местные? – удивился мужик.

– Да нет, – пожал плечами Серега. – Мы прямо за вами ехали. Вон там наша машина стоит.

– Что ты с ними болтаешь без толку! – прозвучал из машины капризный женский голос. – Сделай что-нибудь! Пошли Алексея или Петра за другой машиной!

Дверца джипа приоткрылась шире, и из салона появилась длинная, стройная ножка в легкой туфельке, а вслед за ней и ее обладательница. Вот она-то была настоящей красоткой, ничего не скажешь. Платиновая блондинка в суперкороткой юбке и полупрозрачной кофточке с идеально вылепленными чертами лица смотрелась на фоне раздолбанного джипа и диких камней странно, но весьма привлекательно. Правда, Никита подумал, что сниматься в кино ее бы не взяли – слишком уж стандартной, какой-то безликой была ее безупречная красота. Но на модельном подиуме, на рекламном плакате рядом с шикарной машиной или даже с пачкой витаминизированного йогурта в руках она выглядела бы потрясающе. Красотка выбралась из машины, сделала пару шагов, споткнулась и ойкнула: чтобы ходить в таких туфельках по диким камням, требовалась осторожность.

– Женя! Долго мы тут будем еще сидеть? – потребовала она ответа, но мужик в джинсах только отмахнулся, пробурчав нечто неразборчивое.

Красавица сделала оскорбленное лицо, но больше ничего не произнесла.

Обтирая ветошью руки, подошел один из парней.

– Ну, что там, Алексей? – нетерпеливо спросил мужик.

– Глухо, Евгений Иваныч. Радиатора нет, генератор всмятку, да и движок назад поехал. На месте ее не оживить.

– Где ваша машина? – повернулся мужик к Сереге.

– Там, – пожал тот плечами, начав понемногу хмуриться.

– Я тебе заплачу, – заявил мужик. – Сгоняй в деревню, пригони сюда трактор или что там есть. Ты понял? Бабки тебе нужны?

– Боюсь, не получится, – Серега все еще сохранял вежливый тон, но давалось ему это с трудом. – Деревню придется искать очень долго. Мне эти места совсем незнакомы, к тому же картер пробит. Больше километра, к сожалению, не прокатишься – движок заклинит. Но и это не самое главное.

– А что главное? – отчего-то с подозрением спросил мужик.

– Камни кругом. Даже на вашей лайбе, если бы цела осталась, не выбраться. Непонятно, как мы сюда влетели!

– Откуда вообще тут эта каменоломня взялась? – мужик зыркнул по сторонам яростным взором. – Когда ее успели здесь раскопать?!

Никита обратил внимание, что последнюю минуту Катя не следила за происходящим. Прижав ладонь ко лбу козырьком, она вглядывалась куда-то в небо, левее восходящего солнца. Никита посмотрел в том же направлении и увидел двух крупных птиц, летящих сюда и быстро увеличивающихся в размерах. Какими-то необычными показались Никите их движения. Птицы двигались странными рывками, то словно падая в небольшую воздушную яму, то взбираясь на горку, ни на секунду не прекращая работать крыльями. Ни коршуны, ни их более крупные пернатые собратья так не летают.

– Кто это? – спросила Катя.

Теперь и все остальные, прервав разговор, смотрели в том же направлении. Птицы подлетали все ближе и вдруг, замерев на мгновение в воздухе, одновременно свалились в крутое пике, будто нацеливаясь на стоявших людей. Женщины взвизгнули в один голос и присели, закрыв головы руками, да и мужчины непроизвольно пригнулись, но атака эта была лишь демонстрацией. В десятке метров от земли пике перешло в пологую глиссаду, траектория полета выровнялась. Громадные перепончатые крылья прошелестели над самыми головами, Никита увидел кроваво-красные глаза летучих тварей, длинные пасти, полные зубов, извивающиеся крысиные хвосты и почувствовал отвратительный запах падали. Еще несколько взмахов – и чудовища скрылись за скалой.

Бах! – грохнул пистолетный выстрел.

Ощерившись, Алексей водил стволом по опустевшим небесам.

– Кто это? – сипло вытолкнул слова из глотки Евгений Иванович. – Что это за твари?! Разве такие птицы бывают?

– Птицы – нет, а летучие мыши даже очень бывают, – в голосе Сереги ощутимо прозвучала дрожь волнения. – Только не такие громадные. Вообще-то они очень похожи на птеродактилей. Вопрос в том, откуда они здесь взялись.

– Думаю, вопрос сформулирован некорректно, – сказал Никита. – Правильнее будет спросить: как оказались здесь мы?

– Где это здесь? Ты что, вообще, имеешь в виду? – пробормотал Евгений Иванович и замолчал.

Протекла минута полной тишины, а потом платиновая красавица, первой уяснившая смысл сказанного Никитой, открыла рот и пронзительно завопила.

Евгений Иванович Жернов тоже ехал отдыхать. Только не на море. Вместе с платиновой Викой (которую он представил, в качестве «э-э, супруги») и охранниками Лешей и Петей («э-э, сотрудниками») он собирался провести недельку на вилле, построенной на берегу Оки в окрестностях Калуги. Это было все, что он пожелал сообщить о себе, и, строго говоря, в нынешней ситуации этого было вполне достаточно.

Истерика Вики, как ни странно, прекратилась довольно быстро. Искушенная красавица обладала немалым здравым смыслом и сумела взять себя в руки, сообразив, что криком делу не поможешь. Интересно, что в те первые минуты никто из них даже не пытался вслух строить предположения о том, где именно они оказались и почему. Вероятно, каждый – и мужчины, и женщины – испытывал ощущение некоего табу относительно подобных тем, не желая даже озвучивать догадки, чтобы окончательно не прийти к сокрушающим рассудок выводам.

Намного важнее представлялась проблема, как выбираться из сложившейся ситуации. Естественное (и простейшее) предложение Сереги попытаться отыграть назад в буквальном смысле – возвратившись по ходу движения машин – было немедленно реализовано без малейшего успеха. С сердечным замиранием они прошли плотной группой метров пятьдесят до нагромождения камней – и ничего не случилось. Охранник Петя полез дальше, на некоторое время скрылся из вида, но минут через десять вернулся с порванной о камни штаниной и исцарапанными руками без всякого результата.

К этому времени обнаружилось лишь то, что в этом странном месте было вовсе не утро, а вечер. Солнце – или то, что его здесь заменяло – быстро погружалось за горизонт, поиски пути назад приходилось прекратить до наступления утра, когда бы оно ни наступило: шарахаться в темноте по скалам ни у кого желания не было. Жернов со своей командой поспешил до темноты вернуться к джипу. Никита им слегка позавидовал: ночевать в огромном салоне внедорожника четверым было вполне комфортно. «Десятка» в этом смысле здорово проигрывала, однако оставаться на открытом пространстве никому в голову не пришло. Неизвестно, кто еще может тут летать или ползать по ночам. Кабина машины служила хоть и относительной, но все же защитой.

А, в сущности, устроились неплохо. В конце концов, спать в самолетных креслах ничуть не удобнее, но ведь спали же всю жизнь во время перелетов и не жаловались. Никита даже испытал некое ощущение сродни уюту. Хотя, возможно, только потому, что рядом находилась Катя.

С заходом светила оказалось, что ночная темнота не абсолютна. На небеса взошли сразу два спутника. Каждый в отдельности поменьше и потусклее привычной Луны, в паре они давали достаточно света, чтобы различать силуэты окружающих машину скал.

– Две луны, – произнес Серега. – У Марса их тоже две. Но это, конечно, не Марс.

– А что же? – спросила Ленка.

– Хотел бы я знать…

«Даже если б Марс, легче от того бы не стало», – подумал Никита, но вслух этого произносить, конечно, не стал. В салоне установилась тишина, но никто из четверых заснуть не мог. В конце концов Серега кашлянул и негромко сказал, толкнув Никиту в бок:

– Пойдем перекурим!

– Далеко не отходите, – тут же предупредила Ленка. – И вообще могли бы здесь покурить.

– Да мы на пару минут.

Некурящий Никита понимал, что Серега вызывает его вовсе не для того, чтобы угостить сигаретой. Ему самому хотелось обменяться впечатлениями с товарищем и желательно без присутствия девушек.

Вокруг стояла тишина, которой ни Серега, ни Никита не слышали ни разу в жизни. Ни звук, ни движение не нарушали покоя ночи, и напряжение, владевшее ими обоими, понемногу ослабло. Зато оба они ощутили, как резко упала температура. Скорее всего, сейчас было не более пятнадцати градусов.

– Замерзнем к утру, – поежился Серега.

– Не зима все же, – ответил Никита. – В крайнем случае пледы из багажника достанем.

– Кто его знает, зима тут сейчас или лето, – в сердцах обронил Серега. – Что делать-то станем?

– Как будто у нас есть выбор. Завтра будем осматриваться, искать, думать.

– Я, собственно, вот что хотел обсудить, – сказал Серега. – Не нравятся мне эти жлобы… товарищи наши по несчастью.

– Да и мне не нравятся, – согласился Никита. – Хотя судить по первому впечатлению дело не очень благодарное.

– Оно конечно… Только если мы тут задержимся, боюсь, не избежать проблем.

– Что ты имеешь в виду?

– Сдается мне, с пищей и водой тут негусто. Насколько я понимаю, мы в пустыне.

– Это еще предстоит понять, где мы оказались, – сказал Никита. – Завтра разбираться начнем. А с едой-питьем и у нас не ахти.

– Вот именно. Не знаю, что они там с собой в дорогу захватили, но вот пистолеты у них точно есть. Поэтому я бы на всякий случай прямо сейчас провел ревизию наших запасов, а с раннего утра организовал где-нибудь неподалеку тайник.

– Насчет ревизии – согласен, а что касается тайника – не вполне.

– Почему?

– Наших запасов еды даже при самой строгой экономии не хватит более чем на неделю. А вода кончится гораздо раньше. Не забудь: мы запасались всего на сутки пути. Не думаю, что этот Евгений Иванович со своей командой располагает большими ресурсами. Так что если мы тут задержимся, перспективы одинаково кислые у всех. И порознь выживать будет сложнее, и нам, и им. Это ясно.

– Хорошо бы, чтобы то же самое поняли и они, – с большим сомнением произнес Серега.

– Мы постараемся им доходчиво объяснить, – пообещал Никита.

– Но в качестве «энзэ» я одну бутыль воды все же припрятал бы. Мало ли как дело пойдет.

– Только в качестве «энзэ», – согласился Никита. – Только завтра и незаметно от девчонок, чтобы лишний раз их не волновать. А у нас здорово картер пробило?

– Трещина есть и довольно приличная. Но трещина – дело десятое, на худой конец ее мастикой замазать можно, у меня с собой есть, только зачем? Ехать-то все равно некуда. Да и масло вытекло все…

– В этом мы тоже завтра попробуем разобраться. Ладно, пойдем спать. Надо как следует отдохнуть.

Они снова залезли в кабину, предварительно вытащив из багажника два пледа и передав их девушкам.

– Ну, вы что-нибудь придумали? – с надеждой спросила Ленка.

– Конечно! – бодро ответил Серега. – Но сейчас – все спим. Утро вечера мудренее.

– Ничего у нас не получится, – Ленка всхлипнула и почти неслышно заплакала.

– Прекрати! – сердито-растерянно сказал Серега. – Этого только не хватало.

– Лена, мы должны беречь влагу, – прозвучал спокойный голос Кати, и Ленка от неожиданности замолчала.

– Почему?

– Потому что она нам еще понадобится.

Дальше Ленка ничего спрашивать не стала, она словно испугалась и собственных вопросов, и возможных ответов на них. А Никита удивился Катиному самообладанию, одновременно испытав немалое облегчение: паника, которой он все время боялся, их маленькому коллективу пока не грозила.

Низкий, густой звук, родившийся где-то очень далеко, на самом краю окружающего их пространства, был похож на рев гудка проходящего поезда. Возникнув из тишины, он плавно достиг своего максимума и через несколько минут снова постепенно растворился в ночи.

– Что это? – Ленку колотило от ужаса. Наверное, перед ее мысленным взором сейчас предстала какая-то громадная тварь, способная проглотить «десятку», даже не раскусывая.

– Непонятно, – Никита и сам был изрядно взволнован. – Но звук-то, как мне кажется, механический.

– Я в детстве возле турбинного завода жил, так они там каждую ночь вот с таким же ревом лишний пар из испытательной установки стравливали, – торопливо подхватил Серега. – Так что все может оказаться не так плохо. Вот мы завтра и разберемся.

Они замолчали, напряженно вслушиваясь, однако ничто больше не нарушало безмолвия ночи. Больше никто из них не пытался заговорить. Усталость и перенесенное потрясение в конце концов взяли свое. Никита не заметил, как заснул, а когда вновь открыл глаза, увидел, что темнота за стеклами машины сменилась серым светом наступающего утра. Он тронул Серегу за плечо, и тот мгновенно пробудился.

Они не хотели будить девушек и постарались выбраться из машины с максимальной осторожностью, хотя и Лена, и Катя, разумеется, проснулись и лишь сделали вид, что продолжают спать. Серега с Никитой прекрасно это поняли и, в свою очередь, сделали вид, будто ничего не заметили. Они выбрались из машины и огляделись. Воздух был заполнен легкой дымкой, сужавшей пределы видимости метров до двухсот. Никита потрогал капот, потом нагнулся и провел пальцем по камню.

– Камни-то сырые, – тихонько сообщил он Сереге. – Это роса. И туман. Не знаю откуда, но в атмосфере довольно много влаги.

– Проблема в том, как ее из атмосферы вытащить, – проворчал Серега.

– Постараемся, может, и вытащим, – не слишком уверенно заявил Никита. – Пойдем пока осмотримся. Только монтировку прихвати на всякий случай.

Серега взял не только монтировку. Из багажника он вытащил фонарик и небольшую складную подзорную трубу, специально приобретенную к отпуску, чтобы любоваться горными высями и морскими далями. Не сговариваясь, они пошли в ту же сторону, что и вчера, с тайной мыслью, что Мироздание оставит наконец свои непонятные забавы и откроет запертый проход. А когда убедились, что этого так и не произошло, одновременно взглянули друг на друга, грустно усмехнувшись растаявшей как облачко пара надежде. На камни они не полезли, взяли левее, выбирая более удобный путь, хотя Никита вначале собирался обойти препятствие справа, чтобы увидеть поближе странную голубизну у основания черных утесов, так заинтересовавшую его вчера. Но сейчас они пробирались, лавируя между глыбами, то и дело попадая в тупики каменного лабиринта, к избранному с самого начала ориентиру – скале высотой с пятиэтажный дом. В последний раз они попали в ловушку, когда до цели было рукой подать. Проход между камнями превратился в щель шириной в ладонь, но идти назад Серега не захотел.

– Подержи-ка!

Он сунул монтировку Никите, осмотрел препятствие, потом подпрыгнул с кряканьем, ухватился за уступ, подтянулся раз, другой и оказался наверху.

– Делай, как я! – гордо скомандовал он. – Только монтировку вначале мне кинь.

Вскарабкаться на глыбу действительно оказалось несложно, а спускаться с другой стороны еще проще. Только спускаться они не спешили, осматривались. Камень под ногами здесь заканчивался. Дальше начиналось ровное, голое пространство, границы которого скрывались в утренней дымке. Место, куда рухнула их машина вслед за джипом – бугристое, усыпанное камнями скальное образование, – напоминало спину огромной черепахи, уснувшей в пустыне и занесенной ветрами по самую верхушку панциря, который потихоньку начал разрушаться от времени, покрываясь трещинами и сколами. Их скала-ориентир непосредственно с панцирем не сообщалась. В полусотне метров от его границы она автономно поднималась из грунта, будто в последний момент засыпающая черепаха воздела вверх свою конечность, окаменевшую в тот же миг под воздействием колдовских чар. Скала была высокая, но изрядно посеченная временем и ветрами, чтобы залезть на нее, ни альпинистской сноровки, ни специального снаряжения не требовалось. Мысль забраться наверх, чтобы осмотреться вокруг как следует, возникла одновременно у обоих.

Никита первым спрыгнул на почву, хрупнувшую под подошвами его кроссовок, словно снежная пороша крепко морозного дня, пересек пустое пространство и принялся карабкаться вверх. Это действительно оказалось нетрудно. Через десять минут оба стояли на вершине.

Выползавшее из-за горизонта светило постепенно истончало кисею атмосферной влаги, все дальше открывая взгляду ровную поверхность, совершенно одинаковую во всех направлениях. Это была пустыня без песка, выжженная солнцем мертвая степь. Лишь кое-где из красноватой почвы торчали редкие побеги низкого кустарника – единственное свидетельство существования жизни. Их каменный «остров» в пустыне представал отсюда, как на ладони – неровный овал километра два на полтора, дикое нагромождение глыб и скал за исключением нескольких относительно ровных площадок, вроде той, на которую попали «десятка» и внедорожник. Никита увидел, что «десятку» от границы острова отделяет не слишком большое расстояние. Можно было даже предположить, что, расчистив от камней путь, удастся вывести автомобиль в пустыню, если бы не последнее препятствие: метровый обрыв на границе камня и земли, преодолеть который «десятка» вряд ли сумела бы, управляй машиной даже опытный каскадер. И разогнаться для прыжка тут было негде. Несколько мощных скал, подобных той, на которой они сейчас находились, выступали из каменного основания или из почвы рядом с «островом», словно прибрежные утесы – последняя надежная твердь перед бескрайним пустынным океаном. Никита заметил движение на вершине одного из них, различил две человеческие фигуры и толкнул Серегу.

– Наши друзья тоже отправились на разведку. Ход мыслей у них тот же, что у нас: забраться повыше и оглядеться.

– Молодцы, – буркнул Серега и принялся настраивать подзорную трубу.

– Ну что, будем считать, что мы в Каракумах? – попытался пошутить Никита, но шутка прозвучала довольно уныло.

Серега пристально вглядывался в полностью очистившийся горизонт.

– Посмотри-ка! Что это?

Он передал трубу Никите. Там, где пустыня соединялась с небом, Никита увидел темную полоску. Она могла быть чем угодно: горной грядой, лесом или даже облаком – разобрать на таком расстоянии с помощью восьмикратного увеличения было совершенно невозможно. Все-таки труба была не совсем настоящая, поскольку предназначалась главным образом для праздных туристов, какими они и собирались быть в течение отпуска. Некоторое время Никита вглядывался в непонятный объект, потом вернул трубу Сереге и отер набежавшую слезу.

– Не там ли ночью шумело? – высказал Никита предположение. – С другой стороны, далековато вроде.

– Нет, шумело-то как раз не там, – возразил Серега и снова приложил прибор к глазу.

Пока он осматривал окружавшие их бесплодные земли, Никита решил прогуляться по вершине покоренного монолита. Он осторожно пошел по краю, заглядывая вниз, и обнаружил нечто интересное, заставившее его окликнуть товарища.

– Сергей, иди-ка сюда! Посмотри, кажется, там внизу пещера. Несколькими метрами ниже в скале открывалось темное отверстие. Сверху туда вел не слишком сложный спуск, выводящий на широкий карниз.

– Заглянем?

– Не зря все-таки фонарик захватили, – похвалил себя за предусмотрительность Серега. – Давай поглядим. Только я пойду с монтировкой первым. Может, там эти твари ночуют, которых мы вчера видели.

Держа монтировку наготове, он спустился на карниз и посветил в дыру.

– Ни черта не видно, – сообщил он. – Но и не воняет ничем. Похоже, эта пещера никем не занята.

– Расслабляться все равно не стоит, – предупредил Никита.

– Не бойся, прорвемся, – пробормотал Серега.

Ход с карниза уходил в тело скалы вниз и поворачивал вправо. Они медленно двинулись по туннелю, останавливаясь через каждые несколько шагов и вслушиваясь в тишину каменного лаза. Но все было спокойно. Туннель вскоре закончился, стены раздались в стороны и вверх, образуя не слишком просторную пещеру, вытянутую в длину. Дно ее под небольшим углом понижалось к дальней стене, возле которой что-то влажно поблескивало в луче фонаря.

Серега приблизился, опустился на колени и потрогал.

– Вода! – радостно воскликнул он. – Никита, это вода!

В крохотном озерце (а точнее, в большой луже) вряд ли набралось бы больше четырех-пяти ведер жидкости, однако в их положении находка представлялась просто бесценной.

– Откуда здесь взялась вода?

– Скорее всего, осталась после дождей. Теперь понятно, почему на эту пещеру нет претендентов. Дожди вполне могут заливать ее доверху.

– Тогда она и нам не подходит, – в голосе Сереги прозвучала удивившая Никиту нотка разочарования.

– Для чего? Ты что, жить тут собрался?

– Просто оцениваю различные варианты, – смутившись, буркнул Серега.

Для первой вылазки этого открытия было вполне достаточно. Они отсутствовали уже более часа и решили возвращаться, чтобы не заставлять беспокоиться девушек.

Обратный путь занял намного меньше времени. Оказалось, что к их возвращению Ленка и Катя приготовили завтрак: расстелили на капоте клеенку и выставили на ней термос с остатками чая, початую бутыль воды и бутерброды. По два бутерброда на каждого. Поглядев на импровизированный стол, Никита ощутил голод, и это его напугало.

– Какие вы молодцы! – бодрым голосом похвалил девушек Серега, хватая бутерброд. – А мы как раз проголодались.

– Вы что-нибудь обнаружили? – спросила Катя.

– Кое-что, – ответил Никита. – Во-первых, мы нашли прекрасное укрытие.

– От кого? – презрительно фыркнула Ленка.

– Просто укрытие, – терпеливо сказал Никита. – Допустим, от жары и всяких неласковых тварей.

– До неласковых тварей еще дожить надо, – грустно сказала Ленка. – Еда и вода кончатся, что тогда делать будем?

– А мы не станем дожидаться, когда это произойдет, – заявил Серега.

Ленка хотела потребовать немедленных разъяснений, но в этот момент они услышали шаги, и из-за камня вышел Жернов с обоими телохранителями. На его груди болтался бинокль, в руке он держал полиэтиленовый пакетик, в очертаниях содержимого которого определенно просматривалась бутылка. Красавицы Вики среди гостей не было, и это вызвало и у Сереги, и у Никиты подсознательное чувство тревоги.

– Доброе утро, приятного аппетита, – вежливо произнес Жернов, обшаривая глазами клеенку с остатками пищи. – Кажется, сегодня будет страшная жара. Вы водичкой не угостите?

– Конечно, – сказала Катя. Она взяла с капота баллон и пластмассовую чашку и протянула Жернову.

Тот налил чашку до краев, выпил, налил еще раз и снова выпил, только после этого передал баллон с чашкой ближайшему телохранителю и та же процедура повторилась еще дважды. Воды в баллоне после этого осталось на донышке.

– Ну, господа, – сказал Жернов. – Какие идеи появились у вас по поводу выхода из сложившейся ситуации?

– Определенных идей нет, – осторожно ответил Никита. – Только предварительные наметки.

– Я так и думал, – кивнул Жернов. – А мы в отличие от вас очень серьезно и много думали. Полагаю, вы понимаете, что, оставаясь здесь, мы ничего хорошего не высидим.

– Мы понимаем, – сдержанно наклонил голову Серега.

– Очень хорошо. Значит, отсюда нужно уходить. Чем скорее, тем лучше, пока у нас есть силы.

– Куда? – поинтересовался Никита.

– Утром мы сделали небольшую разведку. Вон в том направлении, – Жернов показал рукой, – пустыня явно заканчивается. Там горы или леса, а может быть, даже какая-то цивилизация. Кстати, вы слышали ночью странный звук?

– Слышали, – сказала Катя.

– Он явно не природного происхождения, – безапелляционно заявил Жернов. – И раздавался, насколько я мог заметить, именно с той стороны. Сам собой напрашивается вывод: мы должны как можно скорее отправляться туда. Иного выхода у нас просто нет. Вы со мной согласны?

– Пожалуй, – наклонил голову Серега, обменявшись с Никитой быстрыми взглядами.

– Очень хорошо. Тогда перейдем к деталям. Насколько я могу судить, дорога предстоит неблизкая. Километров двадцать – тридцать, не меньше. По открытому пространству да в жару. Сами понимаете, одолеть такой маршрут не каждому под силу. К тому же потребуется много воды. Как, кстати, у вас с водой?

– Негусто, – коротко ответил Серега.

– Вот и у нас тоже, – вздохнул Жернов. – Ясно, что на всех в пути не хватит. Поэтому наше предложение такое: часть из нас отправится в путь, а другая останется ждать. Как только мы отыщем воду, вернемся за остальными.

– Вы сказали «мы», значит, уже решили, кто идет, а кто остается?

– спросила Катя.

– Совершенно верно, – с готовностью ответил Жернов. – Отправимся мы, а вы будете нас ждать. Мне не хочется подвергать вас излишней опасности. Поверьте, мы намного лучше готовы к подобным испытаниям.

– Что-то я сомневаюсь, – хмыкнул Серега, демонстративно оглядев полноватую фигуру Жернова.

– Ваше право, – не обиделся тот. – Но решение принято.

– А если мы с ним не согласимся? – поинтересовался Никита.

– Да кто тебя спрашивает? – мрачно осведомился один из телохранителей. Кажется, его звали Алексеем. – Давай, Петя, делай дело, хватит базарить.

Второй – Петр – поднял крышку багажника «десятки» и принялся потрошить сумки и чемоданы, выбрасывая вещи прямо наземь.

– Да что же вы делаете! – вскрикнула Ленка, бросаясь к нему, но Никита перехватил, удержал.

Серега стиснул челюсти и тоже шагнул вперед, но телохранитель Алексей с ухмылкой вытащил пистолет и выразительно повертел им.

– Это низко, – негромко сказала Катя. – Это просто подло и гадко.

– Что вы так переживаете, девушка? – удивился Жернов. – Не считайте нас какими-то монстрами. Мы просто обязаны как можно лучше подготовиться к дороге. Я же сказал: мы обязательно вернемся. Я просто хочу сберечь наше общее время. К чему тратить его на дискуссии, результат которых и так известен.

Сейчас он выглядел искренне обиженным. Тем временем Петр сноровисто и профессионально вершил обыск с конфискацией имущества. Носильные вещи небрежно отбрасывал в одну сторону, пищевые продукты и баллоны с газировкой аккуратно складывал в другую. Жернов подошел поближе, покопался в груде вещей.

– У вас какой размер, девушки? – спросил он, поднимая полиэтиленовый пакет с Ленкиными теннисными тапочками, которые она специально взяла с собой для игры, поскольку на грунтовые корты в кроссовках не пускают.

Никто ему не ответил.

– Тридцать шестой, – пробормотал Жернов себе под нос. – Определенно тридцать шестой. Вот что, девушки, вы уж извините, эту обувь я тоже возьму. А то Вика, кроме своих паршивых туфелек, с собой ничего не прихватила. По пустыне, сами понимаете, в них далеко не уйдешь.

– А запасные подштанники тебе не требуются? – осведомился Серега. – Ты бери, не стесняйся.

– Не надо пошлостей, – поморщился Жернов. – Научись принимать неизбежное, как мужчина. Неужели ты не понял, что я честно даю тебе шанс. Только от тебя зависит, как ты его сумеешь использовать. Петя! Сколько там баллонов?

– Пять штук, – ответил тот. – Почти полная упаковка.

– Оставь им один. И пару банок консервов, – он подошел и сам порылся в добыче. – Колбасу мы вам тоже оставляем. Мы справедливы. Рекомендую, кстати, поскорее ее съесть. Климат тут для хранения не подходящий. Все! Ждите и не теряйте надежды… Да! Не считайте меня негодяем, в конце концов! У меня тоже есть для вас подарок.

Он достал из полиэтиленового пакета бутылку с желтоватой жидкостью и поставил возле колеса, рядом с баллоном минералки.

– Настоящее виски, «Блэк лэйбл». Никаких подделок! Мы все делим по-честному.

По-видимому, Жернов был искренне доволен собой. Дожидаясь, пока телохранители Петя и Леша упакуют похищенное в опорожненную сумку Никиты, которую можно было использовать и как рюкзак, он смотрел на ограбленных с доброй улыбкой и, кажется, немного огорчился тому, что не услышал в свой адрес слов благодарности. Закончив дело, грабители спокойно удалились. Замыкал процессию Алексей, пистолет он в кобуру так и не убрал и пару раз оглянулся с нехорошей ухмылкой.

– Па-адонки! – визгливо крикнула им вслед Ленка.

Ответом было лишь короткое эхо.

Никита никогда не был на экваторе. Ему не приходилось бывать и в пустыне. Максимум температуры, испытанный им в жизни, равнялся плюс тридцати шести в условиях болгарского курорта Албена. Сотня метров разделяла в тот трудный час его гостиничный номер и теплое, но все же прекрасно освежающее организм море. Вспоминая прежние ощущения, Никита вынужден был сделать вывод, что жара тут ощущается куда круче. К тому же море отсутствовало. Никита вспоминал все, что когда-либо читал о пустынях. Влагу в организме сохраняет толстая, паропроницаемая одежда – среднеазиатские ватные халаты или снежно-белые арабские хубы и халайбы, которых у них нет. Он вроде слышал, что во времена второй мировой армия воюющих в Северной Африке противников в основном передвигались ночью. Не только для того, чтобы не стать мишенью авиации: днем по пустыне далеко не уйдешь. Днем солдаты отдыхали под брезентовыми тентами, сохраняя влагу в организме. Вечером досыта пили воду и совершали марш-бросок. Иначе ничего не получалось. Маршировать при пятидесятиградусной сухой жаре была неспособна даже техника.

Он провел сухим языком по сухим губам. Хотелось пить, но об этом сейчас думать не следовало. Нужно некоторое время, чтобы организм перестроился на режим водной экономии. Никита поглядел в выбеленное зноем небо и увидел две черные точки. Вчерашние летающие твари или их близкие родственники парили далеко в стороне от каменного острова, но он безошибочно узнал их странную, дерганую траекторию полета, различимую даже с такого расстояния, и совершенно искренне пожелал летающим зверям счастливой охоты, имея в виду Жернова с его бодигардами. Надежды на успех у зверей было, однако, немного. По крайней мере, пока в пистолетах Пети и Леши не закончатся патроны.

Короткая цепочка уходящих некоторое время была хорошо видна с вершины каменной глыбы, по соседству с которой замерла «десятка». В сокращающейся тени монолита они пока еще спасались от лучей светила, упрямо карабкающегося в зенит.

Первым шел один из телохранителей, за ним – Жернов. Оба с поклажей за плечами. Потом налегке – фотомодель Вика в широкополой шляпе. Замыкал процессию второй телохранитель. На своих широких плечах он не нес ничего, зато тащил за собой двухколесную тележку с каким-то грузом. Они шли друг за другом, не оставляя за собой на плотном грунте никаких следов.

Ветер от зноя спасти не мог. Разве способен освежить воздух, вырывающийся из раскаленной духовки? Счастье хотя бы, что его порывы были недостаточно сильны, чтобы сорвать растянутый Никитой и Серегой брезентовый тент, который они привязали одной стороной к багажнику «десятки», а другой – к стальным колышкам, кое-как закрепленным в трещинах скалы. Под этим тентом все они сейчас прятались от солнца, пытаясь осмыслить новый порядок вещей. Под днищем «десятки» были сложены их жизненные ресурсы: двухлитровый баллон с водой и две банки консервов – белая фасоль в томате и оливки, великодушно оставленные им Жерновым, а также остатки хлеба и колбасы (сыр грабители забрали). Здесь же находилась бутылка виски, годного в данной ситуации лишь в качестве антисептика. Еды было маловато. Правда, в сумочке Кати – ее грабители не заметили – обнаружились две стограммовые плитки шоколада «Аленка». Все сразу единогласно решили, что это абсолютно неприкосновенный запас и трогать его следует лишь в крайнем случае. Там, в сумочке, и оставили, только положили в полиэтиленовый пакет, чтобы шоколад не вытек от жары.

– Когда Робинзон на своем острове загрустил, то взял бумажку и написал, что у него плохо, а что хорошо, – сказал Никита. – Вы читали «Робинзона Крузо»?

– Я кино смотрела, – вяло отозвалась Ленка.

– Я читала, только давно. Поэтому не помню, – сказала Катя. – А что у нас хорошего?

– Хорошо, что они нас сразу не застрелили, – ухмыльнувшись, начал Серега.

– Хорошо, что мы сразу не подохли, – включилась Ленка. – Могли бы в каменюку вмазаться похуже этих дебилов.

Она хихикнула и тут же, без перехода, всхлипнула.

– Может, и зря, что не вмазались. Ведь без еды и воды все равно помрем.

– А что ты добавишь, Никита? – спросила Катя.

Он ждал этого вопроса и обрадовался, что услышал его из Катиных уст.

– Во-первых, хорошо, что они ушли, – начал он. – Во-вторых, хорошо, что мы попали в пустыню, а не в зимнюю тундру.

– Там хоть вода есть, – вздохнула Катя.

– У нас тоже. Я не имею в виду щедрый дар Жернова. Но, по крайней мере, смерть от жажды нам не грозит.

– Почему? – встрепенулась Ленка.

– Воду мы с Серегой нашли, вода на данный момент не главное.

– Где? – воскликнули в один голос Катя и Ленка.

– Вон на той скале, в пещере.

– Чего же вы сразу не сказали! – обиделась Ленка.

– Да просто не успели. Только собрались, когда к нам гости пожаловали. А радовать их мне как-то не захотелось.

– Так им и надо, сволочам, – мстительно воскликнула Ленка. – Тогда нам тоже нужно идти, да?

– Слишком большой риск, – сказал Никита. – Пешком мы можем не дойти.

– Почему?

– До того места, куда они направились, вовсе не двадцать километров и даже не тридцать.

– А ты откуда знаешь? – заинтересованно приподнялся на локте Серега.

– Я посчитал тут на досуге… Это несложно. Задачка из геометрии восьмого класса. Та скала, на которую мы взобрались, высотой метров сорок. Ты согласен?

– Ну да, – согласился Серега.

– Давай считать, что мы в Каракумах. Я имею в виду, что размеры этой Земли такие же, как нашей. Собственно, скорее всего, так оно и есть: сила тяжести тут абсолютно такая же. Поверхность пустыни довольно ровная. Тогда с высоты сорока метров мы можем обозревать горизонт на расстоянии около сорока километров.

– Жирный так и говорил.

– Он сказал тридцать. Но даже это не главное. Они шли не к условной границе горизонта, а к линии, которую ему – и нам – удалось разглядеть. Дай Бог, чтобы это был лес. Представь себе, что он поднимается из-за горизонта, линия которого как бы срезает его наполовину. Если эта линия находится хотя бы в десяти метрах над землей, на уровне середины высоких деревьев, дорога до опушки удлинится километров на двадцать. Итого – шестьдесят. Два дня пути. Может быть, они и дойдут, но возвращаться точно не станут.

– А ты сомневался? – недобро усмехнулся Серега.

– Нет, конечно, – мотнул головой Никита. – Но если они и мы увидели не деревья, а вершины гор, даже не слишком-то высоких, то чтобы достичь их подножий – и двести километров не расстояние. Двухсот километров никому не пройти.

– Молотобойцы его неплохо накачаны, – заметил Серега. – Если бросят по дороге жирного и слопают фотомодель, вполне могут добраться.

– Ты какие гадости говоришь! – фыркнула Ленка.

– Не думаю, что Жернов так прост. Наверняка он предусмотрел подобный поворот событий, – сказал Никита.

– Вот я тебя, Ленка, есть ни за что не стану, – пообещал Серега.

– Сережа, не увлекайся, пожалуйста, – попросила Катя.

Он и сам сообразил, что подобные шутки звучат мрачновато, и умолк. Некоторое время они обдумывали услышанное.

– Что же мы станем делать?

– Может, лучше поехать? Машина-то у нас почти исправна.

– Что толку? – хмуро спросил Серега. – Она же не на пружинках. Ей на землю с этого карниза не спрыгнуть. И через эти каменюки не пробраться. К тому же масло вытекло, запаса у меня нет, я немножко взял, только чтобы доливать.

– Масло мы можем слить из джипа, там его на две «десятки» должно хватить. А дорогу до карниза можно попытаться расчистить.

Серега внимательно посмотрел на Никиту, хотел что-то возразить, но передумал.

– Давай-ка сходим к внедорожнику, посмотрим, что там можно использовать, – предложил Никита.

В разведку отправились все вместе, как ни убеждал Никита девушек остаться. К этому времени камень раскалился светилом так, что тепло ощущалось даже сквозь подошвы кроссовок. Впрочем, возможно, то было всего лишь психологической иллюзией. Возле покинутого джипа валялись три пустых пластиковых баллона из-под пива и кока-колы. Увидев их, Никита обрадовался: емкости для воды были очень нужны. Поискав вокруг, он обнаружил и закручивающиеся крышки, правда, только две, но и это было неплохо.

– Масло есть, – сообщил Серега, вытащив измерительный щуп. – Сольем его в резиновые поддоны для ног и перетащим. – Теперь давай багажник обшарим как следует.

Первым, что они увидели, подняв заднюю дверцу, был картонный ящик с виски – тем самым, бутылку которого они получили в обмен на свои жизни. Из шестнадцати ячеек пустыми оказались только две. Еще одну бутылку Жернов, видимо, захватил с собой.

– Вот же жлоб, скотина! – выругался Серега. – Даже пару бутылок поленился нам отнести. Все равно ведь здесь бросил!

– А я даже поблагодарить его готова за то, что оставил, а не разбил, – неожиданно вмешалась Катя.

– Да зачем нам это пойло?!

– А умываться чем будем? – удивилась она. – Не водой же… Мужчины посмотрели на нее с уважением.

– Давай инструменты посмотрим, – сказал Никита. Серега в ответ лишь безнадежно махнул рукой.

– Такие бобры инструментов с собой не возят. Зачем ему инструменты? Он, чтобы пепельницу вытряхнуть – и то команду мастеров по мобильнику вызывает.

Тем не менее кое-что полезное в багажном отделении обнаружилось. К сожалению, в двадцатилитровой канистре бензина не оказалось вовсе, но Серега, покопавшись в разбитом движке, сумел слить в нее около десяти литров из бензобака. Получалось, что с учетом истраченного в пути они вновь имели полный бензобак «десятки» плюс собственная канистра Сереги. Они нашли пластиковую упаковку моторного масла и всякие баллончики и пузырьки с автокосметикой. Странно, что владелец джипа возил их с собой – видимо, просто сказывалась старая привычка. Больше всего Никита обрадовался молотку – массивному и тяжелому, на крепкой рукоятке. Нашлась здесь и монтировка, а в фирменном и даже не распакованном наборе инструментов, помимо ключей и отверток – небольшое зубильце из чрезвычайно прочной стали.

Содержимое длинного кожаного чехла, который Серега вытащил из-за спинки сиденья, вызвало у него приступ гомерического смеха. Там хранились складные пластиковые удилища и набор снастей, включая коробку с блеснами и синтетическими насадками, имитирующими червяков, мух и стрекоз.

– Дело осталось за малым – речку найти!

На секунду Никите показалось, что Серега склонен не просто отшвырнуть удилища, но предварительно поломать каждую секцию на несколько частей, и он поспешил вмешаться.

– Очень полезная вещь, – сказал он. – Просто прекрасно, что ты ее обнаружил.

– На кой черт нам это барахло?!

– Во-первых, не исключено, что речку мы все же найдем, – принялся объяснять Никита. – А если не найдем, ты посмотри как следует: каждое из колен – отличное древко для копья. Легкое и очень прочное. Вообще-то нам насчет оружия подумать придется.

Из оружия у них был лишь туристский топорик, охотничий нож Сереги, который он всегда возил с собой в багажнике автомобиля, да небольшая складушка Никиты, пригодная, скорее, для резки колбасы. Поэтому Серега замолчал, ненадолго задумался, а потом, вооружившись монтировкой и пассатижами, вернулся к двигательному отсеку и принялся оттуда что-то выдирать.

– Вот! – гордо показал он через некоторое время Никите охапку медных трубок, стержней и прочих металлических деталей. – Это будущие наконечники для копий и стрел. Где-то подточить, где-то отковать… Ты оценил?

Из багажника вытащили все, поделив на две кучи: нужного и не очень. На самом деле, по разумению Никиты, рано или поздно им пригодилось бы все, начиная от колес и кончая крышей внедорожника, но забрать с собой все это было, разумеется, невозможно. Успехи девушек, обшаривающих салон, были скромнее. Дорожные карты в перчаточном ящике, полупустая газовая зажигалка там же, несколько старых газет и журналов в мешках за передними сиденьями, модельные туфельки Вики на высоких острых каблучках и косметичка. Самой значительной их находкой оказался патрон от пистолета Макарова, закатившийся под коврик водительского места. Этот патрон Никита обмотал пластиковым пакетиком, чтобы не выронить ненароком, и положил в потайной карманчик джинсов.

Ненужные вещи они так и оставили валяться на земле, нужные сложили в салон джипа. Возвращаясь, забрали с собой только пустую тару и инструменты. Это недалекая, в сущности, вылазка изрядно вымотала всех. Огненные лучи светила, казалось, прожигали одежду насквозь. Последний баллон с водой они опорожнили наполовину – по двести пятьдесят граммов воды на человека – и пообедали (а также поужинали) остатками зачерствевшего хлеба. Девушки спрятались под тентом, а Никита с Серегой отправились в пещеру возобновить запасы влаги.

Солнце тем временем начало постепенно склоняться к горизонту. Никита следил за его движением по часам и пришел к выводу, что если местные сутки отличались от земных, то ненамного. И если прочие условия подобия в этом мире соблюдались, то получалось, что «десятка» вкупе с джипом провалилась из Подмосковья в точку не выше местной тридцатой параллели. То есть это были точно не Каракумы, но что-то вроде Сахары или Калахари.

За день каждый из них изрядно обгорел. Но, как ни саднила кожа, усталость оказалась такой сильной, что в эту ночь все они мгновенно заснули на сиденьях «десятки» крепчайшим сном, не желая иных удобств…

Мощное басовитое гудение, почти на грани инфразвука, заставило корпус машины отозваться испуганной дрожью. Неведомый звук достиг своего максимума и плавно утих. Никита понял, что остальные разбужены феноменом так же, как и он, но не сделал попытки заговорить. Абсолютная тишина ночи вновь царила над всеми пределами. Сейчас мрак показался Никите много гуще. Возможно, потому, что одна из красных лун уже склонилась к горизонту и скрылась за скалами.

Но вторая назойливо и грозно уставилась прямо в лобовое стекло машины, словно налитый кровью глаз снайпера.

Расстояние, отделяющее машину от ровной почвы, равнялось пятидесяти трем шагам. Его следовало очистить от камней, а затем соорудить нечто вроде пандуса, по которому «десятка» смогла бы съехать в пустыню. Главным препятствием для проезда «десятки» был огромный, в половину человеческого роста валун, расположившийся точно посреди узкого прохода меж скал.

Просто откатить в сторону мешавшую глыбу не стоило пытаться даже с помощью девушек – она весила не меньше полутонны и прочно покоилась в каменном ложе. Прежде ее следовало расколоть.

Работать начали с рассветом. Пока девушки растаскивали камни помельче, Никита с Серегой упорно долбили глыбу, прогоняя прочь подступающее отчаяние от осознания того, насколько огромен объем поставленной задачи. Глыба не желала поддаваться, молотки отбивали от ее поверхности лишь мелкую крошку. Тогда они изменили тактику. Внимательно осмотрев глыбу, нашли едва заметные трещинки и принялись расширять и углублять их с помощью зубил. Вероятно, именно так работали и профессиональные каменотесы, но у тех в руках были не молотки, а кувалды, да и зубила – не этим чета.

Первый ощутимый успех сопутствовал Сереге. После очередного удара от камня отвалился кусок килограммов в десять, едва не угодив Никите на ногу. Это вызвало прилив энтузиазма у обоих, очень скоро и Никита отколол от тела глыбы почти такой же кусок. Через два часа работы они остановились передохнуть и оценить совершенное. Анализ был неутешителен.

– Такими темпами мы и за неделю не доломаем, – сказал Серега. – А неделю нам здесь не выдержать, сил не останется.

– Пойдем поглядим, как у девчонок дела, – предложил Никита.

С самого начала он предполагал, что материалом для пандуса послужат камни. Но соорудить насыпь объемом в два кубометра – работа не из легких даже для здоровых, сильных мужиков, в чем они убедились, поглядев на жалкие результаты усилий Кати и Ленки. Под карнизом на земле валялись два-три десятка некрупных камней, а сил у девушек уже не осталось.

– Я гляжу, у вас неплохо дела идут, – фальшиво приподнято воскликнул Серега.

– Не надо нас утешать, – тихо сказала Катя. – Мы делаем все, что можем, только камни уж больно тяжелые.

Лицо ее осунулось, глаза запали. А у Ленки, казалось, не было сил даже разговаривать. Острая жалость скребнула по сердцу Никиты.

– Главное, не надрывайтесь, – предупредил он. – Вы нам нужны живые и здоровые. Мы там закончим и здесь все сделаем.

– А вы закончите? – равнодушно спросила Ленка.

– Обязательно!

Мужчины развернулись и зашагали к своей глыбе.

– Мы все делаем не так, – сказал Никита.

– Что ты имеешь в виду?

– Нам не обязательно крошить ее в щебенку, мы должны ее только передвинуть, верно?

– Ну!

– Нужно расколоть ее пополам, а обломки оттащить машиной. У тебя же трос в багажнике есть?

– Конечно, есть! – энтузиазм Сереги возрождался на глазах. – Ты думаешь, машина вытянет?

– Вытянет, – убежденно кивнул Никита. – Мы польем камень маслом, чтобы лучше скользил, все будет нормально.

– Тогда дело за малым, каменюку расколоть, – усмехнулся Серега. – Только как это сделать? Инструмент наш не шибко для этого годится.

– Нужно думать дальше… – Никита ненадолго замолчал. – Знаешь что? Мы его взорвем!

Серега скептически хмыкнул.

– Патроном, который Ленка нашла?

– Ты помнишь огнетушитель в джипе? Здоровый стальной баллон под приличным давлением. Если его запихнуть под камень и как следует разогреть…

– Точно! – врубился Серега. – Обложим его тряпками, пропитаем как следует бензином и маслом – закипит, как чайник!

Новая идея добавила сил. Еще два часа без остановки, сменяясь каждые десять минут, они вырубали уходящий под камень шурф. Дело теперь шло много быстрее. Основание их каменного острова не было монолитным. Удары молотком по точно нацеленной монтировке отшибали от «панциря» приличные куски. Очень скоро длина монтировки оказалась исчерпанной, и чтобы пробиться дальше, пришлось расширять вход.

– Шабаш, – натужно выдохнул Серега, поднимаясь с колен. – Дальше не получится. Пошли за баллоном. Только вначале водички попьем.

Пить и в самом деле хотелось невыносимо. Но едва они выпили по две чашки подряд, как ощутили столь же сильный голод. К сожалению, время обеда не подошло. Еще с утра они приняли решение, что есть будут в два часа дня. Сейчас же было только двенадцать.

По дороге к джипу Никита почувствовал, что его ощутимо покачивает. От усталости, жары и голода кружилась голова. Он взглянул на бредущего перед ним Серегу и увидел, что походка товарища была такой же неуверенной, как и у него самого. «Если завтра отсюда не уберемся, то останемся навсегда», – высветилась до боли отчетливая мысль.

После осмотра огнетушителя настроение Никиты немного улучшилось. Это был старый, добрый кислотно-щелочной прибор, внутри которого после соединения компонентов начиналась бурная реакция образования пены под приличным давлением. Само по себе давление, скорее всего, не могло разорвать стальной баллон, хотя огнетушитель все же имел предохранительный клапан, который Никита намертво заклепал прямо здесь. Кроме него они прихватили тряпки, служившие не так давно одеждой Вики и Жернова, упаковку масла и еще кое-какие мелочи, чтобы полностью оправдать совершенный рейд.

К тому времени, когда они вернулись, светило достигло зенита и жара сделала невозможной какую-либо активную деятельность. Девушки бессильно лежали под тентом и лишь приподняли головы в ответ на их возвращение. «Как бы тепловым ударом не долбануло», – встревожился Никита.

– Вы протритесь виски, – предложил он. – Полегче будет. Спирт испарится и охладит кожу.

– Скоро кожа тоже испарится, – побормотала Ленка.

– К тому времени нас здесь уже не будет, Лен, – бодрясь изо всех сил, сказал Серега. – Сейчас мы тут такой бенц устроим, небу жарко станет. Пошли, Никита!

Они завернули в тряпки огнетушитель вместе с двумя аэрозольными баллончиками с автокосметикой и щедро пропитали сверток смесью бензина с маслом. Толку от баллончиков, верно, будет мало, но Никита надеялся, что они хоть чуть-чуть увеличат мощность взрыва. Длинный лоскут от Викиной футболки послужил фитилем. Никита запихнул бомбу в шурф, рванул рычаг огнетушителя, приводящий его в действие, и выбрался наружу.

– Поджигай! – скомандовал он.

Серега щелкнул зажигалкой. Огонь быстро пробежал по фитилю. Под камнем вспыхнуло жаркое, чадящее пламя. Никита с Серегой отбежали за выступ скалы. Протекла минута, три, пять…

– Надо было масла прямо под камень налить, – с тоской сказал Серега. – Не хватит жара, ох, не хватит…

И тут грохнуло. Осколок металла с воем прочертил рикошет где-то над их головами. Они выскочили из-за скалы и в первое мгновение потерянно замерли. Силы взрыва оказалось недостаточно, чтобы расколоть камень. Но произошло иное. Толчок слегка приподнял глыбу с одного края. Вероятно, глыба лежала на этом месте сотни лет и пролежала бы еще столько же, однако положение ее было не самым устойчивым, центр тяжести камня располагался достаточно высоко. Ни ветры, ни жалкие усилия людей не способны были его поколебать, но энергия взрыва сумела вывести глыбу из состояния равновесия. Глыба медленно накренилась, затем ее вращение вокруг собственной оси ускорилось, она плавно сделала два оборота, освобождая проход, мощно впечаталась в скалу и замерла, теперь уже окончательно.

– У нас получилось, – сказал Серега и заорал во все горло: – У нас получилось!

Забыв о жаре, восторженно прыгали, визжали Ленка и Катя. Впрочем, изъявление радости отнимало немало сил и прекратилось очень быстро.

– Теперь осталось только мостик сделать, да? – спросила Ленка, и голос ее заметно увял. – Сколько нам для этого понадобится времени, как вы думаете?

– Не так много, как тебе кажется, – твердо ответил Никита. – Мы уедем отсюда завтра. Но сначала давайте поедим и немного отдохнем…

Разделенная на четверых банка фасоли, конечно же, не утолила голод, а лишь немного притупила его, но этим решили ограничиться. Шоколад и оливки – последнюю их пищу – оставили на завтра. Сейчас нужно было отдохнуть, Никита чувствовал, что страшная усталость не позволяет даже лишний раз шевельнуться, и видел, что Серега испытывает то же самое. Они хотели полежать часок, не больше, но, закрыв глаза, очнулись, только когда светило было уже почти у горизонта.

Пандус был готов, но сложили его не из камней. На сооружение съезда пошел внедорожник, который Никита и Сергей разобрали за вечер и утро и с помощью девушек перетащили, оставив на месте лишь корпус и двигатель. Колеса, сиденья, бамперы, двери, крылья, крышка капота громоздились на земле уродливой наклонной конструкцией, готовой принять на себя тяжесть «десятки». Чтобы преодолеть пятьдесят три шага до карниза, понадобилось заложить камнями две особенно глубокие трещины. После завершения этих работ все четверо с трудом держались на ногах, но «десятка» стояла сейчас на краю карниза передним бампером к пустыне, негромко порыкивая двигателем.

– Давай, Серега! – сказал Никита.

Серега закусил губу, вдавил в пол педаль газа и отпустил сцепление. Колеса с визгом закрутились на камне, и «десятка» прыгнула вперед. Пандус просел, задний бампер опустился на камень, замедлив движение машины. Конструкция начала опасно крениться набок, но в следующее мгновение оторванный бампер отлетел в сторону, «десятка» сделала еще один прыжок, ткнулась носом в почву, подняв облако пыли, прокатилась несколько метров и затормозила. Никита обессиленно опустился на камень. У него не было сил даже радоваться успеху.

– Бампер оторвал на хрен, – растерянно сказал подошедший Серега.

– Машина в порядке?

– Все отлично. Будет бегать, ласточка, пока бензин есть.

– Тогда давай грузиться.

Никита заставил себя подняться и поплелся к груде вещей, сложенных на земле в ожидании погрузки. Вслед за ним потянулись девушки. Они работали на автомате, передвигались словно сомнамбулы, но погрузку закончили довольно быстро. Осознание того, что угроза неминуемой гибели отдалилась, высвободило скрытые, самые последние резервы организма. А когда уселись в машину, то почувствовали даже некоторое возбуждение, перед которым отступила усталость.

«Десятка» тронулась с места, плавно увеличивая скорость, и через пару минут стрелка спидометра добралась до отметки «50».

– Ты особо не гони, – предупредил Никита. – Мы же тут ни черта не знаем.

– Все будет нормально! – попав за руль, Серега полностью обрел прежнюю уверенность и оптимизм, но все же перешел на третью передачу и сбросил скорость до сорока километров в час. Об осторожности забывать в самом деле не стоило.

Направление движения засекли по крохотному, почти игрушечному компасу в ремешке часов Никиты. Выполняя обязанности штурмана, Никита держал ремешок в руке, хотя корректировать водителя нужды не возникало. Серега не управлял, а просто держался за руль. Колеса машины почти не оставляли следа на прокаленной солнцем, словно спекшейся почве. Легкое облачко поднимаемой пыли тут же развеивалось ветром. Окна машины были открыты, горячий сквозняк спасал если не от жары, то хотя бы от духоты.

– Что это? – испуганно воскликнула Ленка.

Все посмотрели направо. Руль в Серегиных руках дрогнул, и машина слегка вильнула. Параллельно «десятке», метрах в тридцати от нее широкой рысью мчалось жутковатое создание, вытянув над почвой короткий толстый хвост. Величиной с крупную собаку, существо выглядело совершенно голым, без каких-либо признаков шерстяного покрова. Цвет его шкуры почти сливался с пустыней. Низко пригнутая к земле морда с тяжелыми челюстями изредка поворачивалась в сторону машины, словно оценивая силу неизвестного доселе противника.

– Откуда он взялся? – спросил Никита. – Из-под земли выпрыгнул, что ли?

Серега плавно поджал газ. Машина увеличила скорость. Зверь тоже прибавил, но когда стрелка спидометра перевалила за пятьдесят, начал понемногу отставать, а потом и вовсе исчез из вида так же неожиданно, как и появился.

– Хорошо, что он к нам в гости ни разу не пришел, – сказал Серега. – С такой тварью ножичком не сладить.

– Первое, чем займемся, когда куда-нибудь приедем – сделаем себе оружие, – пообещал Никита, скорее себе, чем ему.

Примерно через час пути они вынуждены были сделать остановку: двигатель разогрелся слишком сильно. Пока он охлаждался, устроили себе обед: съели по две дольки шоколада, обильно запив теплой водой. К счастью, воду можно было не экономить, на каждого приходилось более чем по пять литров. Перед отъездом водой заполнили все имеющиеся емкости, включая бутылки из-под виски, которое без малейшего сожаления вылили на землю. Впрочем, пару бутылок все же оставили на медицинские и гигиенические цели.

Ленка забралась с подзорной трубой на крышу машины и тут же радостно оповестила всех, что видит цель их маршрута. Она посмотрела еще немного и сообщила о новом открытии: впереди явно была вода – река или озеро, влажный блеск поверхности которого передали увеличительные линзы. Сообщение вызвало у всех настоящий восторг. Вода означала жизнь, пищу, окончательное спасение от угрозы смерти, неотвратимо висевшей над ними все последние дни. Никто из них в этот момент не задумывался о том, что впереди могут ждать новые опасности, неизвестные и оттого намного более грозные. Сейчас разум отбрасывал подобные мысли, не анализируя.

Серега тем временем проверял машину.

– Масло немного течет, – негромко сказал он Никите.

– Сильно?

– Да не очень, но понемногу травит. Дыру до конца залепить не удалось. Хорошо, что запас есть, на сотню километров, думаю, должно хватить.

Ленка все осматривалась по сторонам и обнаружила километрах в двух небольшую стаю тварей, подобных той, что недавно соседствовала им в пути. Пять зверей целеустремленно направлялись в глубину пустыни. «Десятку» они не видели, или же она их просто не интересовала. А еще дальше девушка увидела тех, на кого звери, по всей видимости, охотились. Вспугнутое хищниками стадо травоядных сбилось в плотную массу и понеслось прочь, быстро набирая скорость и оставляя за собой шлейф пыли. Нет, эта пустыня отнюдь не была настолько безжизненной, как показалось им вначале.

Двигатель остыл, можно было продолжать путь. Еще через час окружающий ландшафт начал заметно меняться. Почва изменила свой цвет с красноватого на серый, степных растений стало больше, порой они образовывали небольшие кустарниковые заросли, которые Серега из осторожности предпочитал объезжать стороной.

Неизвестно почему, Никита вдруг вспомнил о том, чего так и не сумел сделать на каменном острове – выяснить, что за голубые пятна они видели там на скалах. Жаль, конечно, но на исследования у них не оставалось ни времени, ни сил.

Счетчик километража показал, что они проехали восемьдесят шесть километров, когда на горизонте, уже без помощи оптики, они увидели темную полоску, обещающую скорый конец пути. Полоска быстро приближалась, увеличиваясь в размерах, и настал момент, когда всем стало ясно: за полосой кустарника перед ними поднимаются древесные стволы. Пустыня, степь остались позади.

Начало смеркаться, и Серега включил фары. Перед кустарниками он сбросил скорость. Почва здесь поросла травой, скрывавшей возможные ямы и подобные сюрпризы, поэтому машина двигалась совсем медленно, и под древесные кроны они въехали одновременно с заходом солнца, успев заметить, что справа, совсем недалеко, между деревьями видна вода. Серега выключил двигатель и погасил фары. Они вслушивались в тишину чужого леса, и к каждому практически одновременно пришло понимание: их злоключения далеко не закончились.

– Вот и добрались, – без особой радости в голосе заключил Серега. – Дальнейшие передвижения, как я полагаю, прекращаются до утра. Интересно, те голые твари по ночам тоже гуляют или спать ложатся?

– Скоро мы об этом узнаем, – пообещал Никита.

– А я подумала о наших… попутчиках, – сказала Катя. – Добрались они сюда или нет?

– С учетом вновь открывшихся обстоятельств в виде голокожих зверей вопрос спорный, – ответил Серега.

– У них при себе полно оружия, – сказал Никита.

– Но звери-то об этом ничего не знают, – вполне резонно заметил Серега. – Да и не думаю, что пистолета Макарова достаточно для обороны от голодной стаи.

Ленка, видимо, очень живо представила себе картину того, как это происходит, и передернула плечами.

– Может, им повезло. Жалко их, особенно эту Вику. Люди все-таки. И вообще, давайте о чем-нибудь другом.

– Если они дошли, то я не сомневаюсь, что очень скоро мы с ними встретимся, – сказал Никита.

– И желательно к такой встрече как следует подготовиться, – добавил Серега. – Но это будет уже завтра. Ох, если бы вы знали, как мне надоело спать сидя!…

Эти слова он произносил, уже еле ворочая языком от усталости. Как всегда, они ощущали себя предельно измотанными и на какое-то время забыли даже о непрерывно мучавшем голоде. Сон оказался настолько крепок, что загадочный низкий гул, вновь прозвучавший посреди ночи, сумел разбудить лишь одного Никиту. Здесь, в лесу, гул показался ему не таким мощным, как прежде, он словно отдалился или растерял значительную часть своей силы среди ветвей и листвы, но анализировать перемены Никита был не в состоянии.

Озеро выглядело совершенно земным и неопасным. Оно оказалось не слишком широким, но сильно вытянутым: до противоположного берега было всего около ста метров, а вправо водная поверхность, начинаясь вровень с кустами лесной опушки, уходила далеко в лесную чащу, скрываясь за деревьями и утренним туманом, полосы которого стлались над не растревоженной ветром гладью. Высокие, узкие листья похожих на осоку растений кучно поднимались из воды у кромки песка. Где-то неподалеку шумно всплеснуло, и по водной глади пробежала рябь.

– Рыба здесь есть, – азартно прошептал Серега. – Давай забрасывай!

Никита взмахнул удилищем. Блесна взвилась в воздух и с коротким бульком ушла в воду. Никита начал сматывать леску и почти тут же ощутил сильный рывок. Он не был готов к тому, что результат не замедлит сказаться, и едва не выпустил удилище из рук. Вода взбурлила, на короткое мгновение у поверхности мелькнуло что-то черное и вновь ушло в глубину. Сердце Никиты тревожно заколотилось, воображение тут же дорисовало образ устрашающе огромного первобытного монстра, но он отогнал морок и принялся медленно крутить ручку катушки, преодолевая сопротивление добычи.

– Поводи! Поводи, не дергай, лесу порвешь! – суетился рядом Серега.

Схватившее блесну существо рвалось из стороны в сторону. Внезапно сопротивление ослабло, длинное – в руку – черное тело выпрыгнуло в воздух, взмахнуло широким хвостом и, подняв тучу брызг, шлепнулось обратно.

– Здоровенная! – восхищенно воскликнул Серега. – Хороша рыбка.

Это действительно была самая настоящая рыба. Борьба постепенно подходила к концу. Никита все ближе подтягивал добычу к берегу, и наступил момент, когда обессиленный обитатель озерных глубин оказался на прибрежном песке. Серега с воплем прыгнул вперед, схватил под жабры и рывком выбросил скользкое и тяжелое живое полено на траву, подальше от воды. Теперь пойманную рыбу можно было рассмотреть как следует. Тупая и зубастая, как у барракуды, морда переходила в мускулистое тело, снабженное крупными плавниками и заканчивающееся широкой лопастью хвоста. Чешуи у рыбы не было, ее заменяла гладкая, покрытая слоем слизи кожа.

– Серьезная тварь, – с уважением сказал Серега. – Но есть ее, полагаю, можно.

– А вот купаться здесь я бы не стал, – покачал головой Никита, рассматривая частые и острые зубы добычи. – Если там плавает стая таких же, это может быть покруче пираний. Сожрут и не подавятся.

– Сначала мы сожрем ее, – Серега гулко сглотнул слюну. – Давай забрасывай еще раз…

Как немного нужно человеку, чтобы почувствовать себя полностью счастливым! Ощущение счастья прибывало по мере наполнения желудков. Зажаренные на вертеле над костром, кое-где подгорелые, а где-то полусырые рыбины без соли и специй казались верхом кулинарного искусства. Двух пойманных рыбин вполне хватило, чтобы наесться всем, обглодали их до последней косточки. Еще две рыбины составили их пищевой запас на потом – впервые не из необходимости экономить, а от изобилия. Забытое чувство сытости не вызвало желания предаться послеобеденному отдыху. Напротив, и Серегу, и Никиту распирала энергия и жажда деятельности. Девушки, кажется, испытывали сходные ощущения.

В сущности, отдыхать было некогда. Следовало позаботиться об оружии. Нарубив поблизости от машины палок, они в скором времени изготовили четыре неказистых, но грозных копья в рост человека. Наконечниками послужили стальные колышки для крепления тента, крепко-накрепко примотанные к древкам проволокой. Неплохо было бы заточить концы поострее, но и в таком виде они могли служить эффективным оружием ближнего боя. Никита напряженно думал над тем, как бы смастерить метательное оружие. Конечно, это должен быть лук. Но из чего сделать тетиву, стабилизаторы для стрел? Может быть, расплести синтетический буксировочный трос? Пожалуй… Волокна его достаточно прочны, сплетенная из них тетива не лопнет в руках. Никита подошел порыться в багажнике. Взгляд его упал на чехол с Ленкиными теннисными ракетками. Он вытащил одну, потрогал туго натянутую леску и облегченно вздохнул. Тетива у них будет. Да не для одного лука – для нескольких. О теннисе Ленке, конечно, придется забыть, ракеток она лишится. Никита надеялся, что Ленка не очень огорчится этому обстоятельству. К тому времени, когда здесь построят корт, он непременно пообещает ей что-нибудь придумать. Но сейчас заботы иные, после того, как они вооружились, нужно осмотреться вокруг повнимательней.

На разведку окрестностей собрались идти все вместе, посчитав более безопасным не разделяться. Идти решили строго перпендикулярно опушке на местный юго-восток, согласно показаниям компаса Сереги, стараясь не слишком отдаляться от берега озера. Продолжительность разведки ограничили часом пути в одну сторону, после чего экспедиции надлежало повернуть обратно. Шли цепочкой, держа наготове копья; Серега впереди, девушки за ним, Никита замыкающим, чутко вслушиваясь в незнакомые лесные звуки, внимательно вглядываясь под ноги и в сплетение ветвей, чтобы заметить и упредить любое враждебное движение.

Лес был не просто обитаем. Он оказался до отказа наполнен жизнью. Какие-то быстрые существа то и дело сновали по земле в высокой траве и кустах, перепрыгивали, перепархивали с ветки на ветку в кронах не очень высоких, зато неохватно толстых деревьев. Твари были заняты собственными делами и не обращали на пришельцев никакого внимания, к тому же их незначительные, по сравнению с людьми, размеры не вызывали ощущения опасности. Лишь один раз впереди шумно дрогнули ветви потревоженного кустарника. Никита и Серега мгновенно замерли, выставив вперед копья, но неизвестный обитатель леса уже быстро удалялся, так и оставшись неопознанным. Шедший впереди Серега особенно тщательно смотрел под ноги: наступить на какую-нибудь ядовитую ползающую тварь ему хотелось меньше всего, однако ни вчера, ни сегодня ничего похожего на пресмыкающихся им не попадалось.

Примерно через двадцать минут пути между деревьями впереди Обнаружился просвет. Маленький отряд вышел на широкую поляну. Массивная скала с черным отверстием пещеры возвышалась посреди открытого пространства, а в нескольких шагах от входа они увидели в траве смятый баллон из-под воды, осколки стекла и обрывки какой-то упаковки. Зрелище этих неряшливых следов пикника показалось Никите настолько нелепым, что он не сумел удержаться от короткого смешка, подхваченного спутниками.

– Наши друзья здесь уже побывали, – констатировал Серега. – Баллон от воды-то наш. Значит, они все же добрались. Интересно, куда они направились дальше?

Он быстро вскарабкался на скалу и поглядел вокруг.

– Никого не видно, – сообщил Серега. – И ничего. Один лес вокруг. А озеро совсем рядом, вон там солнце отражается.

Он так же быстро спустился, и все вместе они приблизились к пещере. Серега осторожно заглянул в широкий, низкий проход.

– Черт, фонарик надо было взять, – огорченно сказал он. – Не разобрать ничего. Но пахнет костром, видимо, они ушли отсюда совсем недавно.

– Пора отвыкать от фонарика, – пробурчал Никита. – Сушняка кругом полно, сейчас факелы запалим.

Сразу за входом потолок пещеры поднимался, позволяя выпрямиться без риска стукнуться о камень головой. Пещера оказалась довольно большой – десять шагов в длину и примерно столько же в ширину, – пол сухим и ровным. Дым от факелов уходил куда-то в сторону и вверх, не раздражая глаз и дыхания. Приглядевшись, они обнаружили у дальней стены в потолке неровную щель, которая и обеспечивала воздушную тягу, а под ней следы кострища. Никита подошел и пощупал.

– Они ушли еще вчера, – сообщил он. – Пепел совсем холодный. Наклонившись, Серега внимательно рассматривал на полу недалеко от входа какие-то засохшие темные пятна.

– Никита, глянь! Это случайно не кровь?

– На них кто-то напал, – с тревогой сказала Катя.

– А может, они просто друг друга погрызли? – презрительно предположила Ленка.

– Может, и так, – с некоторой долей сомнения проговорил Никита. – Но о бдительности забывать мы все равно не будем. А пещера вообще-то удобная, я бы не спешил отсюда уходить. Какая-никакая крыша над головой. И вода неподалеку.

– Вход больно широкий, – посетовал Серега. – В случае чего обороняться будет непросто.

– В случае чего? – переспросила Ленка. – Что ты имеешь в виду?

– Ничего конкретного, – поспешно ответил он. – Просто стратегические предположения.

– Если бы можно было перегнать сюда машину и поставить вплотную к пещере, у нас появилась бы дверь. И даже двойная, – неожиданно сказала Катя, и на некоторое время все замолчали.

– А ведь верно, – удивленно сказал Серега. – По высоте будет в самый раз. Сиденья вытащить, щели под днищем и с боков заделать не проблема. Нагибаться, правда, придется при входе, но к этому недолго привыкнуть.

Внезапно Ленка издала рыдающий горловой звук.

– Вы так говорите… – голос ее звенел от напряжения, – вы словно собираетесь провести здесь всю оставшуюся жизнь.

Она сказала сейчас то, что у каждого было на уме, о чем каждый из них боялся не только говорить, но и думать. Теперь слова были произнесены.

– Мы не можем знать, сколько пробудем здесь, – Серега старался говорить мягко и ласково. – Мы просто обязаны подумать о безопасности.

– Я не хочу! – крикнула Ленка. – Ты слышишь? Я не хочу!

Она отшвырнула копье, рухнула наземь и заплакала. Катя подошла, опустилась рядом, обняла за плечи и принялась что-то тихонько нашептывать. Мужчины растерянно переминались рядом, не зная, как поступить, чтобы не усугубить ситуацию. Рыданья постепенно делались тише и вскоре смолкли. Ленка всхлипнула в последний раз, вытерла глаза и поднялась на ноги.

– Ну, чего стоим-то? – сердито спросила она. – Пошли за машиной! Больше я ни одной ночи не желаю в ней спать!…

Перегнать машину к пещере оказалось не слишком сложно. Двигались берегом озера, где деревья росли не так часто, и лишь на последней сотне метров задержались ненадолго, расчищая от кустарника путь на поляну. Серега подвел «десятку» к пещере вплотную, без всякой жалости смяв переднее крыло. Скрежет корпуса о камень вызвал в душе Никиты короткий инстинктивный трепет автовладельца, но уже в следующую секунду это нелепое чувство прошло без следа. Как и предполагалось, «десятка» плотно запечатала вход. Правда, вначале оказалось, что внутренняя дверь их тамбура открывается не полностью – она упиралась в «притолоку», однако этот недостаток устранили очень просто: открутив ниппели, выпустили воздух из колес, и машина опустилась на требуемые несколько сантиметров.

Под днище накидали земли и натолкали камней – никому не хотелось проснуться утром в обществе местных ползающих тварей, возжаждавших тепла и общения с новыми хозяевами пещеры. Щели сверху и с боков плотно забили ветвями, посчитав, что на первое время этого будет достаточно, как для безопасности, так и для тепла, а потом занялись интерьером жилища, прежде всего – устройством спальных мест. Общее – пока что! – ложе соорудили из кучи мелких веток и охапок травы, накрыв их брезентовым тентом.

Ужинали рыбой у разожженного не для тепла, а для уюта костерка почти в полном молчании. Стороннему наблюдателю, окажись здесь такой, могло бы показаться, что каждый из них думал о своем, но мысли их сейчас совпадали процентов на девяносто. И каждый хотел прогнать их или хотя бы упрятать поглубже, понимая в то же время полную бессмысленность подобных попыток.

Так закончился для них этот день.

Внезапный треск сучьев показался настолько грозным, что Никита и Серега, не сговариваясь, отпрыгнули за толстый ствол дерева. Низкое, массивное и тяжелое тело перло прямо на них через кусты, издавая хрюкающие и чавкающие звуки. Зверь без труда продрался сквозь спутанные ветки, и они смогли его разглядеть: лоснящийся черный цилиндр полутораметровой длины на толстых столбиках-ножках, с широкой головой, начинавшейся коротким хоботком, жадно обнюхивающим и сгребающим в пасть что-то извлеченное из поверхностного слоя лесной почвы.

– Это же наша еда! – еле слышно шепнул Серега в ухо Никиты и слегка оттеснил его, приготовившись к нападению.

Животное как раз поравнялось с деревом, за котором они укрывались, и только теперь почуяло незнакомый запах. Сопенье и хрюканье смолкло. Морда поднялась вверх, и хоботок быстро-быстро забегал из стороны в сторону.

Атака Сереги была неожиданной и молниеносной. Единственный удар топориком он нанес еще в прыжке, всем своим весом обрушив лезвие на череп жертвы сразу над маленькими, глубоко посаженными глазками. Раздались костяной треск и хриплый выдох животного, осевшего на землю. Удар копья Никиты оказался уже ненужным. Короткая волна последней судороги пробежала по телу добычи. Серега с занесенным топориком стоял над ней и вместе с гордостью и охотничьим азартом на лице его всплывало выражение некоторой растерянности.

– Как же мы его допрем до дому? – озадаченно проговорил он. Вопрос был не праздным. Эта помесь кабана с бегемотом весила не

меньше центнера.

– Донесем, что сможем, – пожал плечами Никита, склонясь над поверженной добычей.

Проблема доставки в пещеру мяса волновала его точно так же, как и Серегу, потому что жареная над костром рыба за последнее время в его ощущениях (как и в ощущениях всех остальных) резко потеряла вкусовую ценность. Мясо «черных зубастиков» (так решила назвать этот вид озерных обитателей Ленка, хотя мужчины предпочли бы более привычное определение «щука») в отсутствие соли уже на четвертый день начало всем одинаково надоедать, однако полноценной замены рыбным блюдам пока не отыскали.

– Тихо, тихо, – сказал Серега, неожиданно крепко ухватив Никиту за предплечье. – Тихо, тихо!

Никита повернул голову и понял, что просьба Сереги была адресована, пожалуй, не одному ему, хотя только он и мог ее оценить в полной мере.

Молчаливым полукругом в каком-то десятке шагов от них стояли пустынные хищники. Пять мощных зверей, ищущих добычи. Их короткие, толстые хвосты легонько подергивались, раскрытые пасти роняли тягучие струйки слюны, а лишенная растительности красноватая кожа вспухала волнами ходящих под ней мышц. Двуногие существа были зверям непонятны, от них исходил незнакомый запах, и, возможно, только это удерживало хищников от немедленной атаки.

– На дерево! – проговорил Серега.

Медленно, шаг за шагом, они отступали к стволу, нижние ветви которого раскинулись чуть выше человеческого роста. И точно так же, пока еще не пытаясь радикально сократить дистанцию, за ними мелкими шажками двигались звери.

До спасительных ветвей было рукой подать, когда на месте действия возникли новые персонажи. Почва вздрогнула от слитного топота, сломленные кусты пали на землю. Черные существа – прямые и непосредственные родственники убитого «кабана» – ворвались на поляну. Каждый из них был в полтора-два раза больше зарубленного Серегой. Они мчались плотной, неодолимой толпой, и хищники, мгновенно спасовав перед этой бескомпромиссной атакой, бросились врассыпную.

Никита с Серегой в этот момент торопливо карабкались по стволу, лишь изредка поглядывая вниз. Атака не достигла цели, противник исчез без схватки, в его отсутствие слитный поток черных тел замедлил движение и распался. Животные кружили вокруг поверженного собрата, они касались его хоботками, свирепо всхрапывали, потом бросались в сторону в поисках неведомых врагов и вновь возвращались к телу. Постепенно стая успокоилась и возобновила кормежку, передвигаясь в избранном направлении. Треск ветвей и тяжелый топот Никита с Серегой слышали еще некоторое время, но постепенно все стихло, и они сочли возможным спуститься.

Большую часть туши – без головы и внутренностей – они потащили, подвесив ее к шесту. В этой вылазке они отдалились от пещеры всего на пару километров, поэтому на возвращение вместе с неизбежными остановками для отдыха понадобилось не более часа.

Наружная дверь превращенной в тамбур «десятки» была приоткрыта, и Никите это сразу не понравилось.

– Женщины! Встречайте охотников! – весело закричал Серега, но ответа не последовало. Пещера оказалась пустой.

Бросив добычу на траву, они озирались по сторонам, сжимая в руках оружие.

– Где они? Что за черт!

«Бежать и спасать! Немедленно!» – это намерение инстинктивно и мгновенно возникло у обоих. В лес или к озеру? Воображение рисовало малоприятные картинки, среди которых образ красных хищников был отнюдь не единственным. И прекрасно, что все разрешилось уже в следующий момент. Ветви кустов раздвинулись, пропуская Ленку и Катю, тащивших тяжелые узлы, связанные из мужских рубашек. Никита с облегчением перевел дух. Он смотрел, как они подходят – целые и невредимые, и думал, что все обстоит не так уж и плохо. Ровный бронзовый загар успел покрыть их кожу, и Никите вдруг некстати пришла мысль: а нимфы бывают загорелыми?

– Вы почему?! Вы где?! Куда вы пропали?!

Серега кипел от возмущения, но по мере приближения Ленки весь его пар постепенно улетучивался.

– Хоть как-то предупреждать надо, – пробурчал он.

– Мы недалеко, Сережа, тут совсем рядом, – успокоила Катя. – Зато посмотрите, что мы принесли.

Вслед за Ленкой она высыпала на траву из узла крупные темно-красные плоды, выглядевшие довольно аппетитно.

– Откуда вы знаете, что это можно есть? – все еще хмуро спросил Серега, но Катя этого вопроса явно ждала и была готова к ответу.

– Их птицы едят и звери, – объяснила она. – Под деревьями, где растут эти яблоки, много семян и шкурок. Значит, и нам можно.

– Да? А дохлых зверей поблизости точно не валялось?

– Ты не ворчи, попробуй лучше, – посоветовала Ленка. Собственно, больше Сереге сказать было нечего. Никита первым

подобрал плод и храбро куснул. Мякоть оказалась нежной и сочной. Вкус… аналогов для сравнения у Никиты не возникло. Местное яблоко оказалось просто вкусным. Помявшись, Серега последовал его примеру.

– Это и без соли сойдет, – дал он оценку вкусовым качествам плода.

Соли им действительно не хватало. Хотя все понимали, что без соли жить можно и, вероятно, даже жить неплохо, от гастрономических привычек отвыкать было тяжело. К тому же Никита не знал, как обойтись без соли, заготавливая припасы на зиму. Правда, он не знал и того, бывает ли здесь зима, холодна ли она, сколько времени длится, но опасения на этот счет существовали не только у него. Первый эксперимент с провяливанием рыбы на солнце оказался неудачным. Разложенные на горячих камнях рыбьи тушки сделались объектом массированной атаки местных насекомых-ассенизаторов, и через какой-то час сплошь кишели червями. Сегодняшнюю добычу, скорее всего, ожидала та же участь, если не удастся придумать чего-то иного.

Придумали следующее: вялить «кабана» – так без лишних споров поименовали животное – на костре. Пока девушки подтаскивали хворост, мужчины разделали тушу на куски и подвесили на жердях. Дальше оставалось только следить за поддержанием огня – этим занялись Серега с Ленкой, а Никита с Катей, прихватив копья (после встречи с хищниками они решили ни на шаг не отходить от лагеря без оружия), отправились потренироваться в стрельбе из лука.

Луков у них было пока два – на большее количество капроновой струны из ракеток Ленки не хватило. Порода дерева, которое отыскал Никита, отличалась прочностью в сочетании с неплохой гибкостью, но на том достоинства луков и заканчивались. Луки получились тяжелыми и неуклюжими: необходимая мощность выстрела обеспечивалась исключительно размерами. К тому же дерево лука было сырым: Никита торопился овладеть навыками лучника, не теряя времени на сушку. Тем не менее еще несколько очищенных от коры и подпружиненных заготовок сушились сейчас на солнце. Стрел тоже пока сделали немного. Во-первых, потому что отыскать идеально ровную и достаточно длинную ветку непросто; во-вторых, их изготовление требовало немало времени. Наконечники Никита сделал из кусочков медных трубок. Один конец насаживался на древко, другой плющился, ковался в холодную молотком и затачивался на камне. С хвостовыми стабилизаторами было еще сложнее. Долгие и тщательные поиски птичьих перьев подходящего размера ни к чему не привели, хотя пернатые в лесу водились в изобилии. Птичек еще предстояло настрелять из этих самых луков. Перерыв все имущество, Никита обнаружил пластиковую папку-файл, в котором Ленка хранила журнальные вырезки с вязанием. Зачем она взяла их с собой в поездку к морю, Никита не знал, но сейчас это его не интересовало. Из пластика он и вырезал хвостовые стабилизаторы стрел. Чтобы установить их, приходилось чрезвычайно осторожно расщеплять кончик стрелы, подстругивать расщеп, а потом накрепко фиксировать с обеих сторон капроновой нитью. Конечно же, несколько отличных заготовок Никита при этом испортил, о чем безутешно скорбел. Стрелы, в принципе, летали неплохо, жаль, что лучники пока были не слишком умелыми.

Стреляли в ствол большого дерева, причем, если выстрелы Никиты получались мощнее, что вполне естественно, то Катя била в цель с несравненно большей точностью, изрядно обескураживая Никиту, которому доставалось большую часть времени отыскивать в траве посланные мимо цели стрелы. Ленка, кстати, попадала тоже неплохо (по сравнению с Никитой и Сергеем). Впрочем, о точности говорить нужно было с известными допущениями: стреляли-то они всего лишь с каких-то двадцати шагов. С другой стороны, прогресс тоже был очевиден, поскольку начинали с десяти.

Наконец Катя опустила лук и устало села на траву.

– Все, руки больше не держат, – пожаловалась она. – Хватит на сегодня.

Никита собрал и внимательно осмотрел стрелы. Поврежденных среди них не оказалось.

– Ты молодец. У тебя все лучше и лучше получается, – похвалил он.

– Все это бесполезно, – грустно вздохнула Катя. – Все напрасно.

– О чем ты?

– Ты сам знаешь. Нам отсюда никогда не выбраться. Мы здесь умрем, да?

– Мы не умрем, если сами того не пожелаем, – намеренно грубо сказал Никита. – Мы учимся здесь выживать и уже кое-чему научились. И научимся еще многому.

– Разве есть в этом какой-то смысл?!

Никита глубоко вздохнул, сделал паузу и заговорил неторопливо, взвешенно, обращаясь, пожалуй, не столько к Кате, сколько к самому себе, отвечая на свои собственные, тысячу раз заданные вопросы.

– Мы могли погибнуть уже несколько раз. Нас могли убить солнце и жажда в скалах посреди пустыни. Мы могли умереть с голоду здесь, если бы не научились добывать пищу, и пока это у нас неплохо получается. В конце концов, нас могли сожрать местные хищники, которых мы только-только начинаем узнавать, однако теперь, когда у нас есть надежное убежище, зверью это вряд ли удастся. Да, мы многого не знаем об этом мире, поэтому он для нас остается опасным. Пока. С каждым днем наши знания увеличиваются. А значит, шансы выжить – тоже.

– Но ради чего, Никита?

– Не знаю, – честно ответил он. – Знаю только, что погибнуть – значит проиграть. Выжить – сделать хотя бы один шаг к победе.

– Победа, – грустно усмехнулась Катя. – Слово-то какое. Совсем оно нам не подходит…

Никита шагнул к ней и обнял за плечи. Как ему показалось, это было объятие старшего товарища, брата, он собрался решительно возразить, утешить, воодушевить и уже набрал было полную грудь воздуха, но все его благородные намерения угасли, едва он ощутил запах Катиных волос. Она прижалась к нему всем телом и подняла лицо. Это был их первый поцелуй. Никита удивился, что он состоялся так поздно, и тут же мысленно рассмеялся своему удивлению. Да разве у них было прежде время для поцелуев? Ее мягкие, сладкие губы стали главной драгоценностью этого мира…

Пурпурный туман, отделивший их двоих от прочей Вселенной, был прорезан и расколот пронзительным, истошным криком Ленки. Они отпрянули друг от друга, подхватили оружие и помчались к пещере.

Хотя и Ленку, и Серегу они увидели живыми и невредимыми, открывшаяся картина не могла успокоить даже на самое короткое время. Стая из пяти красных зверей – Никита ни на секунду не усомнился, что именно эта стая встретилась им сегодня в лесу – атаковала стоянку. Два хищника кругами ходили вокруг костра, не отрывая глаз от подвешенного на жердях мяса, схватить которое не позволял жар костра. А три остальных окружили валун, на который успели забраться Сергей и Ленка. Пока борьба шла без какого-либо успеха для обеих сторон: Серега отмахивался копьем, от ударов которого звери ловко уворачивались и тут же вновь бросались в атаку, забежав с другой стороны. Осажденных до времени спасала лишь несогласованность в действиях хищников, нападавших не одновременно, а порознь.

– Стрелы! – крикнула Катя, и Никита бросил ей половину связки.

Хищники их уже заметили. Те, что вертелись у костра, подняли головы, на миг замерли и вначале неторопливо, а потом все быстрее и быстрее побежали навстречу. Никита воткнул копье в землю. Две стрелы свистнули в воздухе практически одновременно. Никита попал в грудь набегающего зверя, однако особого вреда причинить ему не сумел: стрела отскочила в сторону, а хищник лишь на мгновение сбился с шага, хотя этого мгновения хватило, чтобы Никита успел отбросить лук и схватить копье. Выстрел Кати – случайно или нет! – оказался намного более удачным. Второй зверь с диким воем закрутился на месте, пытаясь избавиться от стрелы, угодившей ему в глаз.

Но эту картину Никита уловил лишь краем сознания, потому что в следующий момент его собственный противник взвился в прыжке. Выставленное копье попало в плечо, пробив мускулистую плоть и углубившись в нее до древка, мощный толчок выбил копье из рук Никиты, он успел лишь броситься в сторону, чтобы не угодить под летящее на него тело. Зверь покатился по земле и судорожными ударами лапы отшвырнул копье, которое Никита тут же подхватил и вновь замахнулся, готовясь к отпору, но животное не пыталось продолжить атаку. Сильно припадая на переднюю лапу, раненый зверь побежал к лесу. С копьями наперевес, с воплями Никита и Катя ринулись на помощь товарищам. Осаждавшие валун хищники не приняли боя. Сбившись тесной кучкой, щелкая челюстями и подвывая, они бросились в лес и скоро исчезли среди деревьев.

Остался только тот, которого подбила Катя. Он все так же кружил на одном месте, мотая башкой. Движения его становились все медленней, наконец он повалился на бок, дернулся в последний раз и замер. Выстрел Кати оказался на редкость точным. Стрела через глазницу проникла в мозг и застряла под черепом.

– Будем считать, что нам повезло, – наклонившись над животным, Серега разглядывал разинутую пасть, снабженную комплектом мощных зубов. – Этого яблоками питаться не уговоришь.

– Они напали на нас, потому что посчитали добычей, – сказал Никита. – Значит, раньше им люди не попадались.

– Или наоборот, – возразил Серега. – Они прекрасно представляют нашу гастрономическую ценность. А повезло нам в том, что они оказались довольно трусливы. Вроде земных гиен.

– Их приманил запах жареного, – сказала Ленка. – А мы были конкурентами в борьбе за кусок мяса.

– Думаю, сюда они больше не рискнут вернуться, – предположил Никита. – Мы показались им слишком опасными, и они этого не забудут. Гиены не нападают на более сильных хищников. И на человека крайне редко. Очень умные, кстати, животные.

– Было бы неплохо, если бы эти умницы сообщили все это своим товарищам, – хмыкнул Серега. – Но лично я на их сообразительность не надеюсь.

– По крайней мере, хорошо, что других хищников тут нет, – сказал Никита.

– Мы их просто еще не видели, – парировал Серега.

– А летающие ящеры? – напомнила Катя.

Все замолчали. Действительно, о ящерах они забыли. Но эти существа не встречались им после того, самого первого дня.

– Если люди им не попадались, значит, их здесь вообще нет, – напряженно сказала Ленка, и каждый из них понял, какой смысл она вкладывала в слово «здесь».

– Кроме нашего друга Жернова с компанией, – пробурчал Серега. – Интересно, кстати, где они?

– Ты так желаешь с ними встретиться?

– Пожалуй, нет, – подумав, помотал головой Серега. – Зверей тут и без них хватает.

…Посреди ночи ударила гроза. Гром грохотал несколько часов почти без перерыва, и его раскаты на этот раз не позволили услышать загадочный низкий гул, будивший их каждую полночь.

– Ничего не получится! – Ленка раздраженно пнула черепки. – Все это бесполезно!

Очередная попытка изготовить глиняный горшок окончилась неудачей. Их изделия, вылепленные из озерной глины, неизменно давали трещины и лопались при обжиге в костре. Вершиной успеха совместных усилий сделалась пара уродцев, емкостью не более стакана.

– Значит, нужно поменять режим обжига, – солидно изрек Серега, тут же заработав злобный взгляд Ленки.

– Это штаны нужно менять, когда мокрые, – без всякой связи с темой крикнула она и скрылась в пещере, сильно хлопнув внутренней дверцей тамбура.

– Опять на нее накатило, – огорчился Серега. – Кать, ну чего я такого сказал?

– Да ничего, все в порядке, это у нее пройдет, – Катя вздохнула и отправилась вслед за Ленкой – успокаивать.

Этот мир был очень похож на Землю, в некоторых отношениях даже превосходил ее, он оказался не слишком суровым к людям. Здешняя зима вряд ли могла быть холодной – вечнозеленая растительность леса говорила о том, что они находятся в зоне, подобной земным субтропикам. Наверное, таким должен был выглядеть библейский Эдем, но все-таки это была не Земля. Постоянная угроза голода миновала, им не приходилось больше посвящать все силы и мысли проблеме элементарного выживания, и потому каждого из них все чаще охватывали приступы тоски. В этом чужом мире они были пленниками, без вины приговоренными к пожизненному заключению. Сильнее других страдала Ленка. Порой она взрывалась вспышкой немотивированной агрессии и раздражения или внезапно сникала, замыкалась и ложилась в уголке пещеры, словно больной зверек.

Нет, все обстояло не так уж и плохо. Они не просто сумели выжить – они узнавали этот мир все больше и лучше. Исследуя окрестности, они заходили в своих вылазках все дальше. В дальние рейды отправлялись все вместе: после нападения красных хищников ни Никита, ни Серега не хотели надолго оставлять девушек в одиночестве. Впрочем, хищники им, к счастью, больше ни разу не попадались, возможно, эти обитатели пустыни забредали в лес нечасто. Угроза голода миновала, но страх перед ним – самый стойкий из человеческих страхов, сохранился дольше. Но и он постепенно уходил. Лес был полон плодов и кишел добычей. Хотя им ни разу больше не посчастливилось убить черного кабана – эти отнюдь не безобидные животные паслись немалыми стаями, без колебаний атакуя любого чужака. В нескольких километрах на юг от пещеры они обнаружили плато, населенное множеством землеройных зверьков, похожих на крупных сусликов, с мягкой шкуркой и сочным мясом, и научились охотиться на них. В лесу водилось немало птиц, среди которых отыскались вполне съедобные виды. Искусством сбивать их стрелами, незаметно подкравшись, девушки овладели даже быстрее мужчин. Ну и, разумеется, их стол разнообразила рыба, а также лесные плоды… Но мысль о том, что они останутся здесь навсегда, до смерти, пребывала с каждым из них постоянно.

На этот раз Ленке с помощью Кати удалось справиться с приступом довольно быстро. Все еще шмыгая носом, она вылезла из пещеры и, не поднимая глаз, спросила у Сереги:

– Что ты говорил насчет режима?

– Они лопаются, оттого что нагреваются неравномерно. Думаю, нужно обжигать не только снаружи, но и изнутри, – обрадовался он.

– Насыпать в горшок углей и поддерживать температуру…

– Тогда пошли лепить новый, – буркнула Ленка, повернулась к опушке и замерла в изумлении и испуге.

– Привет! – раздался хрипловатый женский голос. – Не ждали, да? Только вы нас не пугайтесь, ладно?

У валуна стояли мужчина и женщина. Понадобилось некоторое время, чтобы узнать в пришельцах Вику и одного из охранников, кажется, того, которого звали Леша. Совершенно оборванные, жутко исхудавшие, вид они имели совсем не угрожающий. Никита расслабил мышцы и опустил схваченное было копье. Нет, опасности пришельцы не представляли, несмотря на то, что в опущенной руке Леша держал дубинку, а из-за ремня его штанов торчала рукоять пистолета.

Ленка первая справилась с замешательством.

– Что, водичка закончилась? – ядовито осведомилась она. – А тебе, дорогуша, мои тапочки не жмут?

– Да ладно вам, – сказал Леша с усталой покорностью. – Чего сейчас об этом вспоминать. Мы виноваты, конечно, но только мы тут ни при чем.

– Виноваты и ни при чем, – хмыкнул Серега. – Неплохая конструкция. Да вы нас просто бросили подыхать.

– Нет! – замотал головой Леша. – Я был уверен, что мы обязательно вернемся, когда найдем воду. Это Жернов, тварь… мы ничего не знали.

Как ни старался Никита вспомнить прежнюю злость, ничего не получалось. Вместо нагловатого, тупого качка перед ними стояло несчастное, сутулое от слабости, обросшее редкой клочковатой бородой существо, которое могло вызвать только жалость. Штаны на Алексее держались только благодаря ремню. Вика выглядела не многим лучше. Ее модельная стройность превратилась в лагерную худобу, волосы торчали вялыми, блеклыми прядями, глаза окружала чернота, пухлые губы потеряли цвет и потрескались. Она выглядела лет на двадцать старше прежнего. Хотя, может быть, ее нынешний возраст и соответствовал истинному, без злорадства подумал Никита.

– Ну а сейчас-то вам от нас что надо? – хмуро поинтересовался Серега.

– Мы чуть не погибли… много раз, – торопливо заговорила Вика. – Нам нечего есть, мы не хотим больше оставаться одни.

– А мы без вас, напротив, очень неплохо живем, – мстительно сказал Серега.

– Сережа, не надо так, – остановила его Катя.

– А что «не надо»?! – взвился он. – Раскаялись, поплакались – это только потому, что жрать нечего, – и мы в ответ прослезиться должны? Да это минут на пять, не больше, пока желудок не набьют, а потом он опять начнет пушкой размахивать.

– Вообще-то верно, – поддержал друга Никита и выразительно покачал копьем. – В чужой дом, уважаемый, с оружием не входят.

– Да это без проблем, – устало сказал Леша. – Честно, не надо про нас плохо думать.

Он поглядел на дубинку в своей руке и равнодушно бросил к ногам Никиты. Вытащил из-за пояса пистолет и, не глядя, швырнул туда же.

– Все равно патронов нет.

– Чего ж тогда таскаешь?

– Сам не знаю. По привычке, что ли… Мужики, честно… девушки! Просто так получилось, я не думал…

– Мы очень есть хотим, – тихонько попросила Вика и по ее щекам потекли слезы. – Дайте нам поесть, пожалуйста…

Обильная пища будто бы лишила их последних сил. Гости сидели на траве, опершись спинами о скалу, и рады были бы немедленно заснуть, да хозяева не позволяли.

– Ну, давайте рассказывайте, – потребовал Серега. – Только откровенно. Вранья, ребята, как вы понимаете, быть уже не должно. Это я насчет того, что вы за нами собирались вернуться.

– Но мы же честно хотели… – начал было Леша и замолк, прерванный рычанием вскочившего на ноги Сереги.

– Я сказал, молчи, гад, если правду говорить не умеешь!

– Брось ты, Алексей, – с брезгливой усталостью сказал Вика. – Ни за кем мы не собирались возвращаться. Плевать моему Жирному было на вас. Да и нам тоже, скрывать уж нечего. Он выжить хотел, и мы вместе с ним. Без воды, которую у вас отняли, мы бы уже на второй день в сухие корочки превратились.

– А мы? – спросила Катя.

– И вы тоже… Но с вами-то все в порядке.

– Мы с Петром честно хотели за вами вернуться, – в этой Лешиной фразе уже заранее звучало понимание того, что никто ему не поверит. – Вы поймите, я же на Жернова работал и в ситуацию тогда просто въехать не успел…

– Кстати, а где же твой дружок Петр? – прервал его оправдания Никита.

– Нет его, – ответила вместо Леши Вика с нехорошим смешком. – Мой супруг, можно сказать, его убил…

Они шли через пустыню два с половиной дня. На рассвете второго их атаковала стая летающих тварей, которых они отогнали выстрелами. Ящеры некоторое время кружили над ними, но напасть больше не пытались и в конце концов улетели на поиски более доступной еды. Красных хищников они тоже видели. Стая из нескольких зверей появилась почти сразу после начала пути и довольно долго сопровождала их параллельным маршрутом, но напасть так и не решилась. В первую ночь, проведенную в пустыне, они почти не сомкнули глаз, каждую секунду ожидая атаки, однако звери, по-видимому, сочли за лучшее отправиться на поиски менее проблемной добычи и больше их не тревожили. На вторую ночь дежурили уже поочередно – на большее не хватало сил. На рассвете приключилась беда. Они уже собирались трогаться в путь, когда Петр внезапно вскрикнул и с ругательствами принялся что-то ожесточенно затаптывать. Его укусила в ногу какая-то тварь, похожая на исполинского плоского жука или мокрицу. Несколько таких же проворно скрылись в земле, прежде чем разъяренный Петр успел растереть их в пыль. На его лодыжке осталась крохотная ранка с небольшой припухлостью – не более, чем остается после укуса осы. Да и боль от укуса казалась незначительной, Петр не слишком обеспокоился и даже посмеялся над происшедшим. Он просто не сумел понять, что случилось. Через некоторое время нога начала опухать и болеть, Петр хромал все сильнее, а когда они добрались до леса, без посторонней помощи передвигаться уже не мог. По лесу они тащились с черепашьей скоростью, что страшно раздражало Жернова, но Петру делалось все хуже, он терял силы. Нога раздулась бесполезной колодой, зловещая чернота, окружившая место укуса, все больше растекалась по коже.

– Мы старались изо всех сил, – торопливо сказала Вика. – Мы довели его до самого дома.

– Дома? – кажется, это слово они произнесли вчетвером в один голос.

– Ну, это не то чтобы дом, – передернула Вика плечами. – Старый, заброшенный сарай. Хуже сарая.

Это была хижина, сложенная из тонких древесных стволов и покрытая листьями. Листья успели засохнуть, потому крыша протекла водопадами в ночь обрушившегося ливня, промочившего всех насквозь. Они выбрали самый сухой угол, но дрожали от сырости до утра.

– Значит, здесь есть люди! – воскликнул Сергей.

– Не есть, а были, – возразила Вика. – И очень давно. Я же говорю, что хижина заброшена, она уже почти развалилась.

– Это неважно, неважно… – волновался Сергей. – Мы их обязательно найдем!…

На следующее утро Петру стало совсем плохо, он впал в забытье, бредил, и тогда Жернов приказал его бросить.

– Что значит приказал? – спросила Катя. – Вы что, беспомощные дети?

– У него автомат, – отвел, глаза в сторону Алексей. – Он забрал пистолет Петра, а мне приказал отдать патроны.

– Откуда у него автомат? – удивился Серега.

– Он всегда его возил с собой.

– Так, выходит, он настоящий бандит.

– Вроде того, – сдержанно подтвердил Алексей.

– А ты?

– Я – нет! – категорически воскликнул он. – Я к его делам никакого отношения не имел. Я просто этот, секьюрити. Работал в охранной фирме.

– А хозяин фирмы – Жернов? – допытывался Серега.

– Ну… в общем, да, – разговор Алексею не нравился. – Но я там только работал, и все.

– И ты, такой здоровый и подготовленный, не мог с ним справиться?

– Он просто свихнулся! – вступила в разговор Вика. – Он не выпускал из рук оружия, все время держал нас под прицелом, гнал по лесу целыми днями, мы тащили на себе вещи, он даже меня использовал, как рабочую лошадь!

– Куда вы так торопились? – поинтересовался Никита.

– Туда, где по ночам грохочет. Он был уверен, что там есть какая-то цивилизация.

– И что же там оказалось на самом деле? Вика и Алексей растерянно переглянулись.

– Мы не знаем, – проговорили они в один голос.

– Он нас просто бросил, – добавила Вика.

– Он хотел нас убить… – мрачно сказал Алексей.

Лес оказался велик, но не бесконечен. Настал час, когда деревья расступились и перед «экипажем» джипа вновь открылась пустыня. Все та же ровная красноватая поверхность расстилалась до горизонта, и лишь на самом пределе видимости в лучах заходящего солнца они различили странные высверки отраженного света. Будто какой-то великан лениво вертел перед собой зеркало, играя гаснущими лучами светила.

Солнце скрылось за деревьями, и все исчезло. Но ночью, когда зазвучал уже ставший привычным гул, они вновь увидели свет на горизонте. Яркие вспышки сменялись темнотой, повторяясь с определенной периодичностью, и прекратились одновременно с наступлением тишины. Все это было очень похоже на маяк, установленный в пустыне неизвестно кем с непонятной целью. Он включался каждую ночь на короткое время. Удивляло, что сила звука с приближением к источнику совершенно не увеличилась. Объяснения этому не находилось, ломать голову в его поисках не имело смысла, когда цель их путешествия оказалась в пределах достижимости.

Утром произошел конфликт. У них оставалось совсем немного пищи. Собственно, все эти дни они жили впроголодь, экономя каждый кусок, а попытки охотиться успеха почти не имели. Лишь однажды Жернову удалось подстрелить какое-то небольшое животное, величиной с зайца, тощее и жилистое, которого хватило лишь на то, чтобы ненадолго приглушить голод. Последние дни мешок с едой Жернов не доверял никому, лично распределяя на привалах скудные запасы. Тот, самый первый, двухдневный переход через раскаленную пустыню дался им с невероятным трудом, но тогда, по крайней мере, все они были полны сил и обеспечены водой и пищей. Теперь таких сил уже не было, а путь предстоял отнюдь не менее трудный и долгий.

Алексей соврал. На самом деле разоружил его Жернов только здесь. Внезапно он направил на него автомат и приказал положить пистолет на землю. А когда Алексей выполнил команду, Жернов распорядился, чтобы Алексей бросил все их скудное имущество, кроме емкостей с водой. И тут Алексей вдруг все понял. Он абсолютно ясно осознал, что нужен Жернову лишь в качестве транспортного средства и, скорее всего, ненадолго. Втроем они никогда не дойдут до конечной точки маршрута, и Жернов это прекрасно знает. Еды не хватит на всех. Алексей будет тащить бутыли с водой, пока окончательно не обессилит и не свалится. И тогда Жернов просто бросит его в пустыне, он даже не пристрелит его из жалости.

Не-ет, Алексей не был дураком и знал, как поступить. Изобразив внезапный приступ тошноты, пошатываясь, он двинулся к кустам, потом резко прыгнул, проламываясь сквозь ветви, вильнул в сторону, прячась от пули за стволами деревьев, и помчался прочь. Жернов орал что-то вслед и действительно выстрелил, лишь один раз – он берег патроны, но Алексей был уже вне пределов досягаемости. Через некоторое время он вновь услышал два выстрела, смысл которых оставался загадкой, пока он не встретился с Викой.

Она тоже убежала, почти сразу после него. Ужас перед пустыней и Жерновым овладел ею без остатка, Вика внезапно прониклась уверенностью, что Жернов берет ее с собой только для того, чтобы в один прекрасный момент сожрать. Охватившая ее паника была настолько сильной, что вытеснила все прочие чувства. Она не слушала, что кричал ей вслед Жернов, выстрелы лишь усилили ее страх, поэтому Вика бежала, сколько хватило сил, и остановилась, лишь когда совсем устала. Но когда дыхание ее пришло в норму, Вика осознала, какую глупость совершила. Лес был столь же страшен, в нем скрывалось не меньше опасностей, тем более, что в этом лесу она осталась одна. Нет, одиночество еще страшней, нужно поскорее вернуться, она поняла, что все слишком преувеличила. Жернов ее не бросит, он не забыл того, что было между ними, и обязательно ее спасет. Вика отправилась обратно и очень скоро поняла, что сбилась с пути. Она принялась кричать, но ответом ей было лишь короткое эхо. Надежда оставила ее окончательно, Вика опустилась на траву и заверещала – дико, пронзительно и безнадежно. Именно этот отчаянный вопль и услышал Алексей. Вопль содержал мало человеческого, и если бы Алексей в тот момент находился чуть дальше от Вики, ему бы и в голову не пришло приближаться к существу, способному издавать подобные жуткие звуки.

К счастью для нее, их разделяло не слишком большое расстояние, Алексей сумел различить знакомые ноты: все-таки у Жернова он работал уже полтора года. Когда Вика увидела Алексея, вой отчаяния сменился слезами счастья. Но ненадолго. В данный момент Алексей был не склонен к сантиментам, да и Вика поняла, что сосредоточиться нужно на другом.

Вначале они сгоряча решили попытаться напасть на Жернова и даже разработали какой-то безумный план. Вика должна вернуться, изображая глубокое раскаяние, и отвлечь внимание Жернова, чтобы дать возможность Алексею подкрасться поближе. Что именно следует сделать с Жерновым, они не обсуждали, это было ясно, как бы само собой. Выжить могли либо они, либо он. Главное – завладеть оружием и остатками продуктов. Они вернулись на опушку и отыскали то место, откуда убежали всего час назад, и даже увидели Жернова. Но к этому времени его фигура превратилась в едва заметную черную черточку на фоне красного грунта. Он уходил все дальше вместе со всем запасом пищи, с демонстративной мстительностью растоптав пластиковые баллоны с водой, которые не смог взять с собой. Догнать его было уже невозможно.

Единственное, что им оставалось – вернуться к хижине. У обоих теплилась надежда отыскать ее хозяев. Кем бы они ни оказались – дикарями, людьми каменного века, в любом случае это лучше, чем рано или поздно погибнуть в лесу от голода или от зубов местных хищников. Как ни странно, на обратном пути они почти не плутали и к хижине вышли весьма точно. Завидев ее меж деревьев, оба подумали об одном и том же: там, в хижине лежал мертвый Петр. Приближались совсем медленно, готовясь к встрече с мертвецом.

Но хижина была пуста.

– Куда же он делся? – недоверчиво спросил Никита.

– А я откуда знаю? – угрюмо ответил Алексей вопросом на вопрос. – Как будто вообще его не было.

– Может, его… хищники?… – предположил Серега.

– Не было там никаких следов, – буркнул Алексей. – Ни внутри, ни снаружи. После хищников, наверное, все выглядит как-то по-другому. Кости хотя бы остаются.

– Это уж точно, – согласился Серега. – Выходит, его просто унесли?

– Мы тоже сразу так подумали, – вмешалась Вика. – В хижине явно побывали люди. И тогда мы пошли их искать.

Спать на земле они не решались, всякий раз устраиваясь на ночь в ветвях деревьев. Какими бы мучительными ни были такие ночевки, по крайней мере, они гарантировали от нападения ночных хищников. С едой было еще хуже. Питались в основном плодами, какие удавалось найти, однако случалось это нечасто. Один раз им сказочно повезло. Продираясь сквозь заросли к ручью, Алексей буквально наткнулся на огромную, метра в полтора длиной, ящерицу. Существо грелось возле воды на плоском камне и выглядело довольно медлительным. Справившись с короткой растерянностью, Алексей набросился на рептилию с дубинкой, а через минуту на том же камне уже свежевал добычу. По счастью, в зажигалках Вики и Алексея еще оставался газ, который они берегли теперь пуще самой жизни, и тот день стал для них настоящим праздником. Они наелись – впервые за все это время. Мяса ящерицы хватило им еще на два дня, а счет следующим дням они окончательно потеряли…

– Значит, вы так никого и не видели? – спросила Катя.

– Никого, – помотал головой Алексей. – Ни одного следа. Я думаю, никого и не было. Наверное, он ушел сам и шел сколько мог, пока окончательно не упал… Мы просто его не нашли.

– Но хижина-то есть.

– Хижина есть, – вяло подтвердил Алексей. – А больше никого нет… Слушайте, ребята, я должен поспать малость? Сил никаких больше…

– Ладно, последний вопрос, – решил Никита. – Почему вы не оставили Петра здесь, в пещере?

Алексей посмотрел на него с изумлением.

– Да мы тут и не были никогда!

– Нам нужно решить, что делать дальше, – начал Никита.

Они сидели вокруг догорающего костра. Угли по краям уже начали покрываться пеплом, постепенно багровели и угасали, словно умирающие звезды. До заката было еще далеко, но ветер прекратился, и в лесу установилась тишина, показавшаяся Никите странной для этого времени суток.

– Разве у нас есть варианты? – осведомился Алексей.

Сейчас он, как и Вика, выглядел намного лучше. За прошедшие несколько дней они определенно поправились, в глазах Вики изредка начал появляться прежний уверенный блеск. Алексей отсыпался целые сутки. Но затем добросовестно принял на себя участие в общих заботах. Первым делом вместе с Серегой отправился ловить рыбу, а потом всецело посвятил себя заготовке дров для костра, натаскав в конечном счете огромную кучу сушняка, которой им должно было хватить не меньше, чем на месяц. Возможно даже, он на самом деле не был таким уж никчемным существом, каким показался при их первом знакомстве.

– Даже несколько вариантов, – заверил Никита. – И первый из них самый простой: сидеть здесь, ожидая неизвестно чего. Сидеть мы можем достаточно долго в обоих смыслах. Я имею в виду, что с голоду мы не умрем, но и вряд ли чего дождемся.

Серега бросил в костер ветку и некоторое время следил за тем, как она постепенно обугливается, прежде чем ярко вспыхнуть.

– Если идти, то надо понять, куда и зачем, – сказал он.

– Идти? – в ужасе переспросила Вика. – Я не могу никуда идти! Зачем нам вообще уходить?!

В ужас ее приводили любые предложения, чего бы они ни касались и от кого бы ни исходили.

– Я не сомневаюсь, что здесь есть люди, – твердо проговорил Никита. – Они побывали в пещере незадолго до нас. И, судя по оставленным следам, на первобытных дикарей они не похожи.

– Может быть, это такие же несчастные, как и мы? – предположила Катя. – Тоже провалились сюда из нашего мира?

– Скорее всего, – наклонил голову Никита. – Тем более мы должны их найти. В любом случае вместе будет легче.

– Если только там не будет парочки таких же Жерновых, – с усмешкой ввернула Ленка. – Представляешь, два или три Жернова да с автоматами. Нам-то с Катькой что! В худшем случае попадем в наложницы. А вот вам с Сережкой я не позавидую.

– А я что, в наложницы уже не гожусь? – совершенно неожиданно для всех вскинулась Вика.

– Да ладно тебе, – остановил ее Алексей.

– Есть и другой вариант, – продолжал Никита. – Идти туда, куда отправился Жернов.

Он ждал возражений, но промолчала даже Вика.

– Каждую ночь мы слышим этот гул. Мы слышали его на скалах, слышим здесь. Вам не кажется странным, что и там, и здесь он звучит почти одинаково?

– Я много раз думала об этом, – сказала Катя. – Мы проехали довольно большое расстояние, но звук не усилился и не угас. Он немного изменился, но это оттого что мы в лесу, а не на открытой местности.

– И что это значит? – спросил Алексей.

– Не знаю, – покачал головой Никита. – Но мне совершенно ясно: если бы его источник имел природное происхождение – ну, там, гигантский гейзер или выброс газов из вулкана, его сила обязательно менялась бы с расстоянием.

– А если источник искусственный, как тогда со звуком? Какая разница-то?

– Сила звука ослабевает пропорционально квадрату расстояния, – пожал плечами Никита. – Это в школе проходят. А если не ослабевает, значит, он каким-то образом передается без потерь. Как – не знаю, не представляю даже. Но если действительно искусственный, хотя бы можно попытаться ответить на вопрос «зачем?».

– Ну, так отвечай давай, – поощрила Ленка.

– Предположение, что это маяк, все примерно расставляет на свои места. Не знаю, как он устроен, повторяю, что вообще не понимаю, как возможно такое проделывать со звуком, но другого объяснения у меня нет.

– Маяк для кого?

– Этого я тоже не знаю. Может, для приятелей тех, кто его построил. А может, для таких, как мы.

– Тогда не маяк, а приманка, – ввернула Ленка. – Мы туда придем, как дураки, они нас и слопают. Вон Жернов-то так и не вернулся.

– Кто его знает, вернулся он или нет, – проворчал Серега.

– Он в любом случае не смог бы оттуда вернуться, – хмуро сказал Алексей. – Если и попытался – наверняка подох в пустыне. Без жратвы и воды там не выжить. И того, и другого у него было в обрез. Это как билет в один конец.

– Мы можем подготовиться гораздо лучше, – возразил Никита. – Еды и воды у нас достаточно.

– Только воду не в чем нести, – сказала Ленка. – Не в уродцах же наших глиняных. И в бутылках из-под виски не натаскаешься. Тяжело же.

– Это не проблема! – воскликнул Серега. – В деревне, откуда моя бабка родом, мужики до сих пор воду в автомобильных камерах таскают.

– Это как же? – заинтересовался Никита.

– Легко! Отрезают от камеры кусок, какой надо, с одной стороны заваривают, с другой делают ручки, получается резиновое ведро. Мы из запаски четыре штуки наделаем. И не ведер, а резиновых бурдюков. Всего – литров на двадцать, если не больше. Этого хватит надолго.

– Если бы можно было отправиться туда на машине… – вздохнула Ленка.

– На машине не получится, – с сожалением сообщил Серега. – Вообще я об этом думал. Через чащу машина не пройдет, а если отправимся по пустыне, неизвестно куда приедем. Лес тянется на север, а нам нужно на восток. Бензина у нас осталось примерно километров на триста с полной загрузкой. Можно ли вообще объехать лес – мы не знаем, но как только мы отправимся вдоль опушки, то начнем удаляться от этого чертова маяка. А если там река, скалы… Стоит ли рисковать?

– Не думаю, – поддержал его Никита. – Но можно сделать по-другому: съездить на машине в разведку…

– Тихо! – воскликнула вдруг Катя. Она вскочила на ноги и застыла, напряженно вслушиваясь. – Что это?

По лесу к ним катилась волна шума. Треск веток, тяжелый топот множества ног или лап становились все ближе.

– В пещеру! – крикнул Никита.

Он успел протиснуться в «тамбур» последним и захлопнуть за собой дверцу, когда на поляну перед пещерой из чащи вырвался поток животных. Они не принадлежали одному виду. Здесь были уже знакомые людям «кабаны», вперемешку с которыми бежали странные твари с плоской маленькой головкой и вывернутыми в сторону, как у кротов, конечностями, несколько «гиен», какие-то мелкие копытные… Никто из них не обращал внимания на представителей другого вида, как случается лишь в минуты общей грозной опасности.

Что их гнало? Пожар? Наводнение? От первого людей надежно защитит пещера, второе казалось маловероятным. Животные исчезли так же быстро, как появились. С небольшим интервалом на поляну выскочила «гиена». Бежала она как-то странно: высоко подпрыгивала, изо всех сил трясла головой и хрипло выла. Никита увидел, что ее красная шкура испещрена какими-то черными пятнами. «Гиена» внезапно запнулась, покатилась по траве и замерла в десятке шагов от входа в пещеру. Никита выбрался из машины, шагнул ближе и тогда увидел, что это были за пятна. Крупные, в ладонь, жуки деловито вгрызались челюстями в тело павшего животного. Но какими бы необычными ни были их размеры, жукам не дано справляться с млекопитающими хищниками, если только не удается сделать такое с помощью яда.

Эта мысль обожгла Никиту, когда, почуяв присутствие новой жертвы, несколько жуков оставили мертвое тело и проворно побежали к его ногам. Издав крик отвращения, Никита взвился в высоком прыжке, а потом принялся яростно топтать насекомых, ощущая, как с одновременно хрусткими и влажными омерзительными звуками лопаются под подошвами ботинок их покрытые хитином тела. Из пещеры на помощь ему уже выскакивали Серега и Алексей, несколько секунд они сосредоточенно втаптывали жуков в землю, а когда остановились, переводя дух, то в наступившей тишине услышали слитный шорох приближавшейся армии.

Жуки бежали по земле, в поисках добычи взбирались на стволы деревьев, обшаривали ветви, падали вниз, вновь вливаясь в основной поток.

– Огня! – закричал Никита. – Скорее! Кольцо огня вокруг входа! Серега, тащи канистру с бензином!

К тому времени как передовые отряды жуков вступили на поляну, они с Алексеем успели сложить вокруг входа в пещеру подобие вала. Серега лихорадочно лил на ветки бензин. Опорожнив канистру, отшвырнул ее в сторону передовой колонны наступающих насекомых и принялся лить моторное масло.

«Дров надолго не хватит, – мелькнуло в голове Никиты, – сгорят за полчаса».

Алексей чиркнул зажигалкой, готовясь создать огненную преграду, но Никита внезапно схватил его за руку, потому что увидел и успел понять нечто для всех них чрезвычайно важное.

– Подожди!

Жуков становилось все больше, скоро вся почва была покрыта их спинами, шорох трущихся друг о друга хитиновых тел заглушал все прочие звуки леса. Однако вокруг брошенной канистры оставалось довольно большое пустое пространство. Жуки старательно обтекали воняющий бензином предмет. Надежда Никиты превратилась в уверенность, когда приблизившись к облитым бензином веткам, жуки немедленно сменили направление движения. Их не заинтересовал даже лежавший рядом с баррикадой труп «гиены», на который тоже пролилось какое-то количество бензина из канистры. Армада проходила мимо укрывшейся в пещере потенциальной пищи. Заслон незнакомого резкого запаха оказался для них непреодолимым. Сейчас Никита боялся только одного: чтобы бензин не выветрился, пока не иссякнет этот смертельно опасный поток.

Прошло полчаса, потом час. Насекомые ползли все той же сплошной колонной. Их ряды начали редеть лишь еще через час, и только за несколько минут до захода солнца отвратительный шелест окончательно смолк и на поляне не осталось больше ни одного жука.

– Убрались? – с надеждой спросила Вика.

– По крайней мере до утра, – флегматично пожал плечами Серега. – Думаю, ночью эти жуки спят.

– Что же будет утром?

– Там посмотрим.

– Точно такая же тварь в пустыне укусила Петра, – сообщил Алексей. – Но там их было совсем немного.

– У нас бензин остался? – спросил Никита Сергея.

– В баке. Около половины.

– Нужно заготовить запас на утро. На всякий случай.

– Я так понимаю, что вопрос с поездкой на вашей тачке отпал сам собой, – заключил Алексей. – Без бензина не покатаешься.

– Ты все верно понял, – подтвердил Никита. – Идти придется пешком.

– А если в лесу опять нарвемся на этих скорпионов?

– Придется взять с собой пару бутылок бензина.

– Разве двух бутылок хватит? – усомнился Алексей. – Вон сейчас целую канистру угрохали.

– Бензин не обязательно лить на землю, – догадалась Катя. – Можно просто им помазаться, и жуки будут нас обходить.

Вика представила себе, от отвращения передернула плечами, но вслух говорить ничего не стала. Никита внезапно почувствовал необходимость ее хоть немного приободрить, поэтому сказал:

– Вообще-то я не думаю, что нам придется использовать бензин. В Южной Америке тоже бродят несметные армии муравьев. Они точно так же смертельно опасны для всех, кто попадется им на пути, но происходит это не каждый день. Они перебираются на новые места – что-то вроде сезонной миграции, но потом долго живут тихо и никого не трогают. Думаю, и у жуков есть какая-то цель, к которой они стремятся.

– Ты что, в Америке был? – с неожиданной агрессией осведомился Алексей.

– Просто читал об этом, – ответил Никита, не обращая внимания на его тон. – Я предлагаю завтра трогаться. Надеюсь, жуки здесь больше не появятся.

– А что ты командуешь-то? – все больше распалялся Алексей. – Ты здесь кто такой, бугор, что ли?

Никита собирался ответить, но Серега его опередил.

– Лучше замолчи! – тихо сказал он. – Чтобы потом не пришлось жалеть.

– Алексей, перестань! – попыталась строго прикрикнуть Вика, но на самом деле получилось жалобно.

– Никто никого здесь не держит, – медленно и внятно говорил Серега. – И с собой никого тянуть мы не собираемся. Не хочешь – оставайся на здоровье. А если базар начнешь разводить, в любом варианте придется базарить в одиночестве. Или братков искать, с какими ты до сих пор привык общаться.

– Каких еще братков, – пробормотал Алексей тоном много ниже. В глазах его плескалась растерянность. Он уже сообразил, что чуть не совершил серьезную ошибку. – Я же не… Вон Вика еще до конца не оклемалась, а вы уже собираетесь двигать. Да у нее сил не хватит. Я просто это хотел сказать.

– Ладно, забыли, – примирительно сказал Никита. – Торопиться и в самом деле не стоит. Лучше как следует подготовиться. Предлагаю выступать через два дня. Кстати, и жуки отсюда подальше уберутся…

Они двигались по лесу осторожно и потому медленно. Тропу в чаще топориком пробивали, периодически меняясь местами, Серега с Никитой. За ними следовали девушки, замыкал маленькую колонну Алексей. Сейчас Никита шагал вторым, он смотрел на потную спину Сереги и думал, о том, что лес уже не кажется источником нескончаемых опасностей. Он небрежно отпихивал побеги «живых» лиан, тянувшихся к теплу человеческих тел, автоматически перешагивал через гигантские шляпки старых дождевиков, готовых с грохотом взорваться душным, но совершенно безвредным облаком спор, и оставлял без малейшего внимания ужасающие гримасы и щелканье зубов похожих на лемуров существ, как обычно, спустившихся с вершин деревьев поглядеть на чужаков, вторгшихся на их территорию. Собственно, эти лемуроподобные пока оставались единственными из обитателей леса, кто встретился им на пути. А вот хищные жуки не попались ни разу, о чем никто не жалел. Видимо, именно жуки стали причиной того, что живности в лесу сильно поубавилось. Сбежавшие от нашествия постоянные жители либо погибли, либо еще не успели вернуться в места обитания. Отчасти это было неплохо, потому что избавляло отряд от более напряженных встреч. К тому же охотиться в ближайшее время нужды не возникало – они захватили с собой достаточный запас пищи.

Первые день и ночь их похода прошли без каких-либо происшествий. Мужчины по очереди бдительно несли вахту у негаснущего костра, однако поднимать тревогу ни разу не пришлось. Сегодня они встали с рассветом и через несколько часов непрерывного движения сделали привал на берегу ручья с прозрачной, холодной водой, которой тут же заменили взятую с собой воду из импровизированных бурдюков: она очень скоро начинала вонять резиной. Не смертельно, конечно, хотя приятного мало. Катя с Ленкой устали, но не слишком сильно, и Вика пока держалась хорошо, поэтому после получасового отдыха снова тронулись в путь.

Дорога между тем пошла немного в гору, зато сплетение ветвей, кустов и ползучих растений сделалось не таким непролазным. Потом уклон еще увеличился, и Никита понял: они поднимаются на холм, вершину которого невозможно разглядеть из-за густой растительности. Впрочем, подъем скоро закончился, сменившись ровным участком, после которого начался спуск. Растительность ограничивала прямую видимость каким-то десятком метров, поэтому когда они вдруг очутились в широкой, свободной от деревьев долине, это стало неожиданностью для всех. Но гораздо большим потрясением был стоявший посреди лощины поселок.

Он располагался примерно в километре от них, в самом центре маленькой долины. Несколько хижин, крытых огромными листьями местных пальм, окружала загородка из перевитых лианами заостренных кольев. На мгновение путешественники замерли, а потом, забыв об усталости, не сговариваясь, бросились вперед. Но прежде чем они успели добежать до ограды, секция загородки отошла внутрь, выпустив несколько человек, которые выбежали навстречу пришельцам и выстроились редкой цепочкой, преградив дорогу. Бежавший первым Серега перешел на шаг и остановился. Остальные встали рядом.

Отряды разделяло не более тридцати шагов. Некоторое время и те, и другие внимательно разглядывали друг друга. Хозяева деревни не выглядели воинским подразделением, хотя были одеты в одинаковые широкие шорты (а возможно, и юбки) до колен, сшитые из «кабаньей» шкуры. Возраст троих из них – всего защитников было восемь – наверняка перевалил за пенсионный. Изрезанные глубокими морщинами лица, сухие, старческие тела красноречиво свидетельствовали об этом. Четвертый был моложе, но избыточная, явно болезненная полнота его фигуры рождала глубокие сомнения в боеспособности этой «боевой единицы» по меньшей мере до того, как он сумеет справиться с одышкой от короткой пробежки. Остальные четверо, правда, выглядели более подготовленными к возможным схваткам. Все они были вооружены заткнутыми за пояс каменными топориками и луками, исполненными, как тут же оценили Никита и Серега, намного более профессионально, чем их собственные: древки туго обмотаны полосками кожи, кончики слегка изогнуты в направлении полета стрелы.

– Дальше что будем делать? – шепотом спросил Серега.

– Договариваться, – так же тихо ответил Никита.

Он демонстративным жестом положил на землю копье, сбросил с плеч поклажу и неторопливо пошел вперед. Противная сторона бесстрастно следила за ним, пока он не достиг некоей условной границы, а потом одновременно, без команды, луки поднялись, и в грудь парламентера нацелились восемь стрел. И хотя тетива оставалась ненатянутой, сомневаться в смысле этой демонстрации не приходилось.

Лихорадочно припоминая все когда-либо прочитанное о способах общения с представителями первобытных племен, Никита медленно протянул вперед руки с открытыми ладонями.

– Я не сделаю вам зла, – произнес он, рассчитывая на понимание не слов, а их смысла и интонации.

Один из старцев, тот, на голове которого сохранилось меньше волос, чем у остальных, насмешливо хмыкнул.

– А ты и не сможешь, – ответил он.

Испытанный Никитой шок был настолько силен, что он не сразу нашелся с ответом.

– Вы русские? – запинаясь, пробормотал он.

– Какая тебе разница! Всякие.

– Но… как вы сюда попали?

– Так же, как и ты. Что тебе надо?

Очевидная и ничем не спровоцированная недоброжелательность старика озадачивала.

– Почему вы так?… Мы в самом деле не хотим ничего плохого. Мы были страшно рады, когда увидели вашу деревню, потому что считали, что, кроме нас, здесь вообще никого нет.

– Тут вы сильно ошибались, – сказал старик. – Здесь много бродит всяких… вроде вас.

– Я вижу, вы нам не доверяете, хотя совершенно не понимаю причины. Вы хотя бы могли объяснить… Ну давайте просто поговорим!

Старик смотрел на него со странным сожалением.

– Хорошо, поговорим, – согласился он и, не снимая стрелы с тетивы, опустил лук. – Но твои приятели пусть остаются там, где стоят. Спрашивай!

– Скажите, вы давно здесь?

– Давно, – кивнул старик. – Много лет.

– И вы не пытались вернуться?

– Что значит «пытался»? Это тебе не с дерева слезть.

– Я имею в виду, вы не искали?…

– Искал, – кивнул старик. – Но очень недолго. До тех пор, пока не пришел в эту долину. Не хочу тебя огорчать, парень, но обратного хода отсюда нет.

– Может быть, вы объясните, почему относитесь к нам так враждебно?

– Объясню, – старик переступил с ноги на ногу. – Против тебя лично я ничего не имею. Как и против твоих приятелей. Пока вы идете своей дорогой. Дело в том, что чужие нам здесь не нужны. Есть, понимаешь ли, некоторый неприятный опыт. Ну, представь себе: ты спокойно живешь в своей квартире и вдруг туда врываются какие-нибудь недоумки, нарушают порядок, переставляют мебель, да еще начинают командовать. Тут и до беды недалеко. Вот и у нас случалось всякое, и никаких бед мы больше не хотим. Ни себе, ни… никому. Тут наш дом, и нам здесь нравится. Понятно?

– Более или менее, – сказал Никита. – И много вас здесь?

– А вот это не твое дело, – ответил старик. – Еще какие вопросы?

– Вы знаете что-нибудь об этом странном шуме по ночам?

– Кое-что, – кивнул старик. – Но не очень много. Вы идете туда? – Да.

– Некоторые считают, что там продолжение пути.

– Куда?

– В следующий мир. Такой же или хуже. Скорее всего, хуже. Но это вовсе не ход обратно.

– Откуда вы знаете?

– Не знаю, но верю, – вздохнул старик. – Слышал всякое… Сам поймешь, если доберешься.

– Может, все же расскажете?

– Было б что рассказывать… Я там не был, но с теми, кто туда ходил и вернулся назад, встречаться довелось. Вот ты скажи: когда сюда попал, тебе страшно стало?

Перед тем как ответить, Никита немного помолчал.

– Не сразу. Но когда понял, что случилось – да, страшно.

– Молодец, что не соврал, – похвалил старик. – Так вот там намного страшнее, потому что точно знаешь, что провалишься, но не знаешь куда. Поэтому не каждый готов рискнуть.

– И многие возвращаются?

– Что значит – многие? Это тебе не улица Горького. За все время я только двоих таких и видел.

– И что же они рассказали?

– Да не понять было ничего толком. То ли не хотели, то ли не могли. Но вот то, что страшно им стало – это я понял. А подробностей они не излагали, ушли быстро. Да и давно это было, помню плохо. Ты сам-то откуда провалился?

– Провалился?

– Ты ведь как-то сюда попал? Где это случилось?

– Недалеко от Москвы, – ответил Никита. – Рядом с Киевским шоссе.

– Москва… – снова вздохнул старик. – Двадцать лет… Как там у вас?

И тут же закричал, увидев, что Никита раскрыл рот для ответа.

– Нет! Не рассказывай! Не хочу. Не нужно уже…

– А вы? – спросил Никита.

– Что я? Все сюда попадают одинаково. Только из разных мест. Ты что, не знаешь, сколько без вести пропавших каждый год? Не все из них погибают или скрываются от алиментов. И, сдается мне, не все проваливаются именно сюда.

– Я об этом никогда не думал, – сказал Никита.

– Да и я тоже, – признался старик. – А здесь начал задумываться.

– Вы не жалеете? Старик немного помолчал.

– Уже нет… очень редко… Нет! – твердо закончил он. – Слушай, парень, не ходите вы туда. От добра добра не ищут. Тут есть симпатичное местечко, недалеко – всего день пути. Если захотите, можем даже проводить. Речка рядом… Обоснуетесь, заживете. Подскажем, что и как. А там дальше – видно будет. Если вы ребята нормальные – когда-нибудь станем дружить.

– Не знаю, – в сомнении сказал Никита. – Мы идем к маяку.

– К маяку? – удивился старик, а потом рассмеялся. – Верно ведь! Конечно, маяк. Зря вы это, ей-богу. Ладно, идете – так идите. Только не торопитесь там, подумайте. Кстати, еды вам не надо? Можем помочь.

– Нет, спасибо, с этим у нас все в порядке.

– Значит, уже научились здесь жить, – одобрительно кивнул старик. – Тем более, не советую. Но вижу, отговаривать бесполезно. Тогда идите, куда собрались. У нас дел сегодня много.

– Счастливо оставаться, – сказал Никита.

– И тебе счастливо, – сказал старик.

Никита отошел на несколько шагов, остановился и обернулся.

– Последний вопрос. Тут где-то хижина заброшенная и там оставался наш… знакомый. Не совсем знакомый, просто один из тех, кто с нами… провалился. Его зовут Петр.

– Которого клопы искусали? – без удивления спросил старик.

– Клопы?

– Мы так их кличем. С Петром все в порядке, если тебе это интересно. Здесь его нет, не понравился он нам. Мы его в сторону солнца отправили, – старик махнул рукой, обозначая направление. – Обеспечили, конечно, на дорожку. Там тоже люди живут. Далеко, правда, но он парень здоровый, так что доберется. Может, он им приглянется, если дураком не будет.

– А если не приглянется?

– Значит, совсем дурак. Тогда – его дело. Каждый себе хозяин… Насчет клопов-то и вы там поосторожней. В лесу их уже долго не будет, а в пустыне еще попадаются. Особенно по утрам. Ночевать в пустыне станете – ползунками обложитесь, клопы их не любят.

– Чем?

– Ну, лианы, которые сами шевелятся – их полно вокруг. Нарвите побегов посвежее, их на неделю хватает. И вот что еще… Если отсюда прямо на звук пойдете, выйдете к реке. Переправляться через нее не надо, пойдете вниз по течению, к вечеру доберетесь до излучины, там опять свернете к своему маяку.

– Почему?

– За рекой живут такие… Мы их оборотнями зовем. Они не совсем люди. Не с Земли, это точно, но кажется мне, что и нездешние. Тоже откуда-то провалились. Наше счастье, что они на эту сторону редко перебираются и от реки далеко не отходят. Хотя некоторые все же в лес забредают. Если их увидите – лучше спрячьтесь, затаитесь. А не получится – бейте первыми, не ждите, пока сами нападут.

– Какие они? – спросил Никита.

– Такие… когда увидишь – не ошибешься.

– Ладно, спасибо, – сказал Никита. – До свидания.

Он возвращался, не оглядываясь, физически ощущая на спине пристальные взгляды хозяев долины. Дожидаясь его возвращения, Серега в нетерпении вытоптал вокруг себя в траве целую площадку.

– Ну что? – потребовал отчета Серега.

– По дороге расскажу. Пошли отсюда. Они не хотят, чтобы мы здесь оставались, и попросили нас уйти. Им и без нас неплохо.

– Они… кто они такие? – спросила Катя.

– Такие же, как мы. Пойдемте, я все расскажу позже.

– Крутые, да? – с вызовом сказал Алексей. – Вот уроды. Ночью их хибары запалить – как нечего делать!

– Вот именно поэтому мы им и не нужны, – устало проговорил Никита, пристраивая на плечах свою поклажу. – Ладно, двинули!

Цепочка жителей деревни так и оставалась на месте, ожидая, когда пришельцы, которых здесь никто не ждал, скроются в лесу.

Река оказалась довольно широкой – от берега до берега метров сто пятьдесят. Ее неторопливое течение, вероятно, ощущалось лишь на середине, а у берегов вода смиряла свой бег, словно отдыхая в многочисленных бухточках и заводях, поросших камышом. К одной такой бухточке, крохотной и мелкой, окруженной узкой полоской песчаного пляжа, они сейчас и вышли. Ленка наклонилась и попробовала рукой воду.

– Теплая, – сообщила она. – Жутко искупаться хочется.

– Не советую, – торопливо предостерег Серега. – Щукам на обед торопишься попасть?

– Почему, собственно? – возразил Никита. Ему и самому страшно хотелось сполоснуть зудевшее от пота тело. – Щуки – они в озере, здесь речка.

– А в речке акулы. Или еще кто пострашнее. Мы здесь ничего не знаем.

– Плавать-то не обязательно, – настаивал Никита. – К тому же тут мелко, вода прозрачная. Зайдем по колено, сполоснемся, ты нас посторожишь.

– Ладно, я буду первой, – внезапно решилась Вика.

Не снимая одежды, ступила в воду и плеснула на себя обеими пригоршнями.

– Хорошо! – с наслаждением проговорила она.

После некоторого колебания, обе девушки последовали ее примеру. Охраняя их, мужчины зашли чуть дальше с копьями наготове, недоверчиво вглядываясь в темную глубину. Но воды реки оставались спокойными, никто из ее обитателей не обнаруживал намерений немедленно наброситься на пришельцев, и тревога понемногу утихла. Искупавшись, они блаженствовали на песке. Окружающий мирный пейзаж расслаблял, настойчиво навевая воспоминания о медленных подмосковных реках в жаркий летний полдень.

– Интересно, рыба здесь есть? – вяло проговорил Серега. – Мы могли бы устроить привал подольше.

– Почему бы и нет, – поддержала его Ленка. – Торопиться-то нам все равно некуда. Отдохнем немного.

Возражений ни от кого не последовало. Да и какие могли быть для них причины! Место для привала в самом деле выглядело очень удачным.

– Пожалуй, прогуляюсь вдоль берега, – объявил Никита. – Осмотрюсь вокруг.

– Может, я с тобой? – предложил Серега без энтузиазма.

– Не стоит. Я ненадолго.

Он вошел в лес и двинулся по опушке, следуя основному направлению береговой линии. Порой водная гладь пряталась от его взора за густым прибрежным кустарником, но через десяток шагов показывалась вновь, такой же спокойной и никем не потревоженной. Начался небольшой подъем, а затем впереди Никита увидел меж деревьев просвет. Лес здесь отступал от берега, открывая широкое пространство перед обрывом, поросшее невысокой и редкой травой. Никита сделал несколько шагов по направлению к обрыву и мгновенно присел, вмиг покрывшись холодным потом. Сердце провалилось в область желудка. Он осторожно подобрался к краю обрыва и заглянул вниз.

Копошившиеся у края воды существа безусловно не были людьми, несмотря на некоторое анатомическое сходство. Их серая и гладкая плоть, поблескивающая в солнечных лучах, будто состояла из желе. При движении она свободно колыхалась под кожей. Конечности – ноги и руки – изгибались без очевидных признаков суставов. Головы на массивных коротких шеях почти не имели затылков. На существах не было никакой одежды, что однако не давало возможности определить их половую принадлежность. Тела существ, превосходившие людские размерами раза в полтора, казались карикатурными подобиями человека, вылепленными неумелой рукой ребенка, не посчитавшего нужным обратить внимание на мелкие анатомические детали. Но отнюдь не это так потрясло Никиту.

Существа – их было четверо – деловито возились вокруг холмика окровавленной плоти, которая когда-то была человеком. Рядом валялись обрывки ткани, оторванная рука со скрюченными пальцами, на одном из которых блестело кольцо. Никита увидел, как одно из существ без очевидных усилий вырвало лапой кусок из мертвого тела, запихнуло в рот и, не разжевывая, с усилием, проглотило. Волна тошноты накатила на Никиту, он на мгновение зажмурился, а когда вновь открыл глаза, то увидел, как то же существо сидит в неподвижности, повернувшись в его сторону.

Их разделяло не менее полусотни метров, пучки травы на краю обрыва худо-бедно маскировали Никиту, и он не выдал себя ни единым движением. Спустя несколько долгих секунд существо отвернулось и продолжило страшную трапезу, оторвав тем же способом очередную порцию пищи. Никита уже решил, что остался незамеченным, однако в следующую секунду три остальных существа одновременно, словно по сигналу, лениво зашагали в его сторону, расходясь веером. Могло показаться, что они не подозревают о присутствии человека, но Никиту не обманула их неторопливость. У него не возникло никаких сомнений по поводу их намерений. Он отпрянул от обрыва, вскочил и бросился в лес.

От стоянки он успел отойти совсем недалеко, поэтому уже через несколько минут выбежал к бухточке.

– Уходим! – сдавленно прошипел он, переводя дух. – Скорее!

– Что случилось? – вскочил навстречу Серега.

– Там те, кого старик называл оборотнями! Они совсем рядом и, кажется, успели меня заметить. В лес! Быстрее!

Постоянное ожидание опасности не покидало никого из них с того часа, когда они появились в этом мире, поэтому лишних вопросов никто не задавал и сборы времени не потребовали. Спустя минуту они уже бежали по лесу с максимально возможной скоростью. Влажный, теплый сумрак леса, давно сделавшийся привычным, немного успокоил Никиту, из авангарда он перешел в арьергард и сейчас отставал от группы, ненадолго останавливаясь, чтобы вслушаться и отыскать в лесных звуках признаки погони. В какой-то момент ему показалось, что опасность миновала.

Лес сделался гуще. Продираясь сквозь кустарник, теперь приходилось все чаще пускать в ход топор. Продвижение маленького отряда сильно замедлилось, и тревога вновь охватила Никиту. Он подозревал, что жалкое оружие, которым они располагали, вряд ли послужит достаточной защитой. Никита не знал, с какой скоростью способны передвигаться существа, насколько они упорны в преследовании добычи, и очень надеялся на то, что старик из деревни был прав, когда сказал, что оборотни не любят удаляться от реки.

Ветви кустарника сплелись настолько тесно, что Сереге и Алексею пришлось вдвоем прорубать настоящий коридор. Отряд на некоторое время остановился, и тогда Никита услышал позади странные и до сей поры незнакомые звуки. Они чем-то напоминали бессвязное лепетание ребенка, только усиленное во сто крат. Наверное, такой лепет могли бы издавать дети великанов. Источник звуков находился близко, слишком близко от них, и он приближался.

Кустарник закончился, беглецы вырвались наконец на относительно чистое пространство и вновь ускорили бег. Теперь уже каждый из них ощущал дыхание погони, сомнений в этом не оставалось. А когда кусты позади затрещали под напором могучих тел, стало ясно, что погоня совсем рядом.

Лес сделался реже, почва пошла под уклон, а потом деревья расступились, и они очутились на краю длинного и пологого склона. Усыпанная булыжниками и валунами каменистая земля была почти лишена растительности, невдалеке поднимались невысокие скалы, которые могли бы дать беглецам укрытие. В этом направлении они и побежали. Они преодолели примерно половину расстояния, когда из леса появились преследователи. Серые существа рассыпались цепью, словно загонщики, поставившие целью не дать ускользнуть добыче. Было удивительно, как быстро сумели они сократить отделявшее их от беглецов расстояние. Обернувшись и разглядев чужаков, Вика в ужасе взвизгнула, запнулась и удержалась на ногах лишь с помощью Алексея.

Впрочем, на камнях скорость передвижения существ заметно упала. При каждом шаге они тщательно выбирали место, куда поставить колоннообразные ноги, что дало возможность людям несколько увеличить отрыв. Задыхаясь, они подбежали к подножью скал и, не переводя духа, принялись карабкаться наверх. Страх в равной степени помог каждому преодолеть пятиметровый, почти отвесный подъем, но когда все они взобрались на широкий карниз, обнаружилось, что дальше пути нет. Скала уходила вверх с отрицательным уклоном, справиться с которым смог бы разве что опытный скалолаз со специальным снаряжением.

Существа приближались. Сейчас они резко сбросили скорость и двигались совсем неторопливо, убедившись в том, что добыче скрыться уже некуда. Время от времени они ненадолго останавливались, обмениваясь все теми же лепечущими звуками, в которых Никите слышалось нетерпение и торжество.

Рядом с его ухом тренькнула тетива лука. Посланная Катей стрела вонзилась в грудь одного из чудовищ, качнулась и выпала из неглубокой раны, что не произвело на существо никакого видимого впечатления.

– Целься в глаза! – крикнул Никита.

Он понимал, насколько призрачна надежда на успех, и убедился в том немедленно. Следующую Катину стрелу, как и стрелу, посланную Серегой, существо попросту отбило в сторону с поразительной быстротой и ловкостью. До подножья скалы чудовищам оставалось лишь несколько десятков метров. Никите вдруг стало абсолютно ясно, что крутизна скалы их отнюдь не остановит, а кажущееся преимущество позиции сверху растает, едва их примитивные копья столкнутся с физической мощью врагов. Убежище превратилось в ловушку.

«Бензин!» – внезапно осенило Никиту.

– Алексей! Доставай бутылки с бензином! – закричал он. – Скорее! Девушки, рвите тряпки на фитили!

Слишком поздно. Лихорадочная поспешность, с которой они принялись превращать бутылки в зажигательные снаряды, помочь уже не могла. Первое из существ уже неторопливо и уверенно поднималось по каменной стене. Примериваясь для удара, Серега занес над головой топорик, Никита с ощущением обреченности держал наготове копье, но в эту секунду обстоятельства переменились. Темные линии со шмелиным гудением прочертили воздух. Короткие, толстые стрелы почти одновременно вонзились в бок, спину, шею, лапу существа. Чудовище дернулось и, не удержавшись, с удивленным уханьем соскользнуло на землю. Нет, оно не было убито, казалось даже, что нанесенный ему стрелами ущерб не слишком значителен, однако, забыв на время о беглецах, существо озиралось в поисках нового противника.

Из-за ближайших камней ударил следующий залп. Теперь мишенью невидимых стрелков стало другое чудовище. Этот залп оказался более удачным. Одна из стрел угодила точно в пасть существа, и теперь оно с воем крутилось на месте, пытаясь извлечь застрявший снаряд. А потом на череп третьего обрушилась бутылка с бензином, брошенная Алексеем. Стекло разлетелось на мелкие осколки, мгновенно превратив чудовище в живой факел. С ужасающим ревом оно прыгнуло в сторону, запнулось о валун и покатилось по земле, распространяя отвратительный запах горящей плоти.

Второй бросок оказался менее удачным: бутылка разлетелась рядом с четвертым существом, которое пока оставалось невредимым, но очередная атака стрелков довершала начатое. Чудовища, одно за другим, грузно повалились на камни и перестали двигаться. Последнее существо, словно только теперь почувствовав неизбежность гибели, попыталось бежать, однако очередной залп разрушил его намерения вместе с самой жизнью.

Все было кончено. И тогда из-за камней вышли несколько человек с мощными арбалетами в руках.

– Эй, как вы там? – помахал рукой один из спасителей. – Давайте спускайтесь. Теперь все в порядке.

Он был высок, плотного телосложения. Густая борода с сильной проседью, туника из тонких шкур, узлы мощных мышц – такими и должны быть вожди первобытного племени.

– С «коктейлем Молотова» вы здорово придумали, – одобрил вождь. – Этими вашими палочками да веточками от вампиров не отбиться, сожрали бы на раз. А после бензиновой атаки они бы отстали. Может, и наша помощь не потребовалась бы. Еще бензин есть?

– Нет, – покачал головой Никита. – У нас всего две бутылки с собой было.

– Жалко, – сказал бородатый. – Я давно собираюсь огнемет соорудить. Масло мы научились из орехов давить, да горит оно неважно. От огня эти твари убегают, как антилопы. Завалить их непросто, сами видели…

– Что это за твари такие? – спросил Серега.

– Твари, они и есть – твари, – исчерпывающе ответил бородатый вождь. – Опасные, потому как с мозгами, хоть штанов не носят. И точно нездешние. Откуда-то провалились в эти места, как и все мы.

Остальные спасители подошли, дружески окружив их со всех сторон. Только один, показавшийся Никите смутно знакомым, топтался в отдалении, собирая арбалетные стрелы-болты.

– А вообще повезло вам, что наш дозорный вовремя заметил, как вы от них по склону наяриваете, – продолжал вождь. – Наверное, от самой реки они за вами гнались? Вот ведь сволочь какая настырная! Так далеко в лес они редко заходят, видно, сильно жрать хотели. Ладно, чего нам тут падаль нюхать! Пошли к нам, там поговорим…

Они шагали к поселку плотной, оживленной группой. Только тот самый собиратель стрел, показавшийся знакомым, отчего-то шел позади всех в некотором отдалении.

Этот поселок был значительно больше, чем деревня неприветливых стариков. Он насчитывал более сорока хижин и около двух сотен жителей. Поселок стоял на берегу неширокой речки – одной из многочисленных притоков того широкого русла, откуда Никите с товарищами недавно пришлось убегать. Нынешний глава поселения – бородатый Денис – рассказал, что попал сюда тридцать лет назад. Когда-то он жил в Благовещенске. Совсем мальчишкой пошел купаться с приятелями на Амур, поплыл, нырнул, зацепился за корягу, хлебнул вдосталь воды и, кашляя и задыхаясь, вынырнул именно здесь, где ему предстояло прожить все последующие годы.

Поселок здесь уже стоял, в то время он был меньше, и его жителям Денис был обязан жизнью. Они научили его существовать в этом мире и примирили с ним. Самый старый обитатель и один из основателей поселка, насколько помнил Денис, участвовал еще в Турецких войнах.

– Ты не пробовал пройти обратно? – вопрос, заданный Сергеем, болтался на языке у всех.

Вечерело. Комнату освещали огоньки масляных плошек, расставленных на широком и длинном столе.

– Года два подряд, – усмехнулся он в бороду. – Нырял, как бешеный, целыми днями. Все дно на ощупь изучил. А потом бросил. Привык я здесь. От добра добра нечего искать. К тому же Надю в лесу нашел…

– Еще надо посмотреть, кто кого нашел, – невозмутимо возразила Надя, не поднимая головы от шитья. Очевидно, этот маленький спор был для них давним и привычным. – На одной ноге по лесу едва ковылял. Вторая-то сломана была. Уже шакалы вокруг собирались.

Она легонько тряхнула головой, отбрасывая упавшую на глаза прядь светлых волос. Каждому, кто смотрел на нее, требовалось некоторое усилие, чтобы отвести взгляд от ее гладкой и удивительно ладной, до краев налитой зрелой красотой фигуры. Надя сама словно бы источала ровный, постоянный свет спокойствия и уюта.

Напрасно вы туда идете, – качнул головой Денис.

– Почему? – поинтересовался Никита.

– А чем здесь плохо? – спросил в ответ Денис. – Лето круглый год, о еде заботиться почти не надо. У нас на Амуре знаешь, какие морозы зимой стоят?

– Ты уже привык, – сказал Серега.

– И вы привыкнете, – кивнул Денис. – Трудно тем, у кого там родные остались. Жена, дети… К нам лет пять назад один пришел. Хороший такой мужик, геолог по профессии. Руду здесь отыскал, теперь у нас с железом проблем нет… Мы ему и дом поставили, и женить хотели… А он все время говорил: «Не могу, умру без своих». И ушел в пустыню, на гудок. Через месяц вернулся – тощий, как смерть, и весь седой. Ничего толком не рассказал, бормотал что-то про выходы без возврата. Надя сама за ним ухаживала. А он умер.

– Он от тоски умер, – грустно сказала Надя. – Нельзя без семьи. К Денису подбежал маленький, цепляясь за бороду, вскарабкался на

колени, положил пухлые ручки на стол и серьезно посмотрел на всех – как равный на равных.

– Дома построить мы вам поможем, – продолжал уговаривать Денис. – Все только рады будут. Оставайтесь! В пещеру вашу сходим, все железо сюда перетащим… Эх, жалко, что бензина уже нет! Ничего, когда-нибудь и нефть здесь отыщется.

– Вот уж чего не хватало, – Надя плавно повела молочными плечами. – Неужели этой гадостью в своем Благовещенске не надышался?

Маленького беседа утомила, глаза его закрылись, головка закачалась и со стуком брякнулась о стол. Он снова вскинулся и возмущенно заорал. Надя отложила шитье, забрала маленького и унесла в другую комнату.

– С тварями, с вампирами есть трудности, – поделился Денис. – Они лет десять назад появились – раньше-то их тут не было. Без арбалетов с ними сладить было бы трудно – они же здоровые, как слоны, и быстрые. В рукопашную с ними лучше не пробовать. Мы человек пять потеряли, пока научились их выслеживать да бить. И тут дело такое: либо они, либо мы. Потому скоро собираемся за реку в поход сходить. Людей кличем со всей округи.

– И стариков? – невольно спросил Никита, подразумевая неприветливую деревню. Денис его понял.

– Старики в первую очередь пойдут, – кивнул он. – Хоть вампиры к ним и редко добираются, но и того хватает. Главное – арбалетов для всех наделать, простая стрела тварей плохо берет. Оставались бы, а?…

Никита вышел на воздух. Возле угла дома неуклюже топталась громоздкая тень.

– Я извиняюсь, – сказала тень, стараясь смягчить природную грубость голосовых связок. – С вами поговорить можно?

– Конечно, – ответил Никита, ощущая легкое замешательство. – А вы кто?

– Да, это… мы ж с вами как бы знакомы. Петр я. Ну, который бодигардом у Жирного… с Алексеем.

– Ну, конечно, – с облегчением проговорил Никита. – Я же вас сразу узнал, еще там, на скалах. Только вспомнить не мог.

– Вы про меня Денису ничего не говорили? – с надеждой спросил Петр.

– Да нет…

– А остальные? Леха там, Вика? И ваши…

– Ничего. Мне кажется, они вас так и не узнали.

– Может, и не надо?

Никита не ответил, и его молчание Петр воспринял, как приговор.

– Я же не по своей воле тогда, – прошептал он. – Я ж ничего не понимал, как мы здесь… сюда… Думал, дойдем, вызовем помощь и все будет нормально. Я ж у него, у Жирного, на зарплате был. Мне никто такие бабки не платил, как он!

– А сейчас бабки больше? – против воли вырвалось у Никиты.

– Да откуда! – воскликнул было Петр, но сообразил, что речь вовсе не о том, и поник духом еще сильнее. – У меня здесь только жизнь, по сути, началась. Мужики тут нормальные, настоящие. Бабу… то есть женщину хорошую встретил. У нас, вообще с ней… нормально все… И если вы расскажете, что я, как падла… то есть… ну, вы понимаете… неправильно, короче, себя повел…

– Я все понял, Петр, – сказал Никита. – Не беспокойтесь, я ничего никому не скажу.

– А эти… в смысле, Леха и Вика?

– Обещаю, что они тоже ничего не скажут, – тут Никита сообразил, что абсолютное ручательство в этом отношении вряд ли выполнимо. – Вы, Петр, вообще-то держитесь от них подальше. Никто, кроме меня, вас не узнал, утром мы уходим, так что, сами понимаете…

– Ну, я… короче… спасибо! – здоровенные ладони бывшего боди-гарда охватили руку Никиты в крепком пожатии. – Тут я для вас классный припас приготовил. Ну, в дорогу. Вы наверняка такого не пробовали. Речные орехи. Как устрицы на вкус, но неживые и долго сохраняются. Вот…

Он сунул Никите небольшой кожаный мешок.

– Петр, а вы не хотите с нами вернуться? – повинуясь порыву, спросил Никита.

– Я? – удивился он. – Нет! Куда возвращаться? В холуи к Жирному или к такому же? За их бабки каждый раз дерьмо хлебать? Нет, больше не хочу. Я же говорю, тут у меня все нормально, баб… жена то есть. И дел много. Вампиров скоро пойдем мочить. Кстати, тому, что к вам лез, я глотку прострелил, – сообщил Петр немного в сторону.

– Спасибо, – сказал Никита. – Да, я понимаю. Тогда – желаю успеха.

Они еще раз пожали друг другу руки, но Петр отчего-то не спешил уходить, мялся.

– Вы с Лехой поосторожней, – вымолвил он слегка через силу.

– В каком смысле? – удивился Никита.

– Он… ну, в общем, он не простой. Нет, так нормальный пацан, но у Жирного с пальцев на лету слизывал. Ну, как ежик дрессированный.

– Почему ежик? – изумился Никита.

– Да я не знаю, так, к слову пришлось, – отмахнулся Петр. – Короче, имейте в виду…

В эту ночь, проведенную с Катей в широкой комнате на втором этаже дома Дениса и Нади, отдыхая от любви, Никита впервые задал себе вопрос: а зачем, собственно, они так стремятся покинуть этот отнюдь не враждебный мир? Он хотел задать этот вопрос Кате, но услышав легкое, ритмичное дыхание, понял, что спрашивать придется только утром. Катя спала так глубоко, что в эту ночь ее не разбудил даже призывный голос маяка…

Пустыня – красная и палящая – вновь расстилалась перед ними. Порывы ветра то тут, то там ненадолго закручивали в воздухе столбики пыли, а потом развеивали облачками, словно надоевшие игрушки.

– Ничего не видно, – Серега опустил подзорную трубу и потер покрасневший от напряжения глаз. – Горизонт свободен, гражданин начальник.

– Вы здесь были? Жернов отсюда уходил? – спросил Никита Алексея.

– Вроде здесь, – пожал тот плечами. – Да нет, точно здесь. Я вот это дерево хорошо запомнил. Вика, скажи!

– Верно, – подтвердила она. – Я тоже хорошо помню это дерево.

Древесный гигант, на который указали они оба, действительно трудно было позабыть, увидев единожды. Ствол в четыре обхвата возносился в небо на высоту пятнадцатиэтажного дома. Мощные узловатые ветви закрывали от солнечных лучей едва ли не полгектара почвы.

– Вот я на него и залезу, – сказал Серега. – Сверху виднее будет. Никита, помоги!

Он вскарабкался на первый сук, подтянулся выше и пропал из вида, скрытый сплетением ветвей и листьев. Некоторое время сверху раздавалось его кряхтение, потом наступила тишина.

– Вижу! – услышали все его крик. – Точно вижу!

– Что там? – крикнул Никита.

– Блестит что-то… Далеко, отсюда не разобрать. Но идти нужно на пол одиннадцатого от солнца. Никита, засекай направление! Я спускаюсь!

Никита прицелился своим игрушечным компасом и подождал, пока Серега спрыгнул рядом с ним на землю.

– Туда? – показал он.

Серега взглянул на компас, потом на горизонт.

– Как раз так. Сильно не ошибемся и мимо не пройдем. Вперед, господа!…

Границы леса, за которой начиналась пустыня, они достигли незадолго до полудня. Перед началом самого трудного перехода Никита предпочел бы устроить отдых до рассвета следующего дня, но, к его удивлению, этого предложения никто не поддержал. Даже Вика, казавшаяся уставшей больше остальных, хотела продолжать путь немедленно. Близость цели их похода – относительная близость – придала им новые силы.

Наверное, по привычке они сохраняли прежний порядок передвижения: Серега шел первым, Алексей замыкал колонну. Шли молча, экономя силы. Зной лился с небес, жаром пылала почва. Крохотные кустики пустынных растений не шелестели, а скрежетали иссохшими стеблями под порывам ветра. Никита начал было считать шаги, но сбился в начале второй тысячи. И все же настал момент, когда, обернувшись, он уже не увидел леса. Только вершина дерева-гиганта все еще торчала из-за горизонта, словно обгорелая спичка.

– Эй, стой! – услышал Никита хриплый выкрик Алексея. – Смотрите!

Удивительно, что ему удалось разглядеть этот темный холмик на ровной как стол красной почве шагах в пятистах справа. Сергей навел подзорную трубу, некоторое время всматривался, а потом с невнятным возгласом бросился туда.

Лежавший на земле человек казался не просто мертвым, а высушенным яростью солнца до последней капельки влаги. Сожженная кожа на обнаженных частях тела свисала лоскутами, но когда тень подбежавших людей упала на его лицо, веки умирающего медленно поднялись, открыв тусклый, невидящий взгляд.

Серега опустился на колени и начал осторожно лить воду из пластиковой бутылки в черную щель рта. Человек сделал глоток, закашлялся, глотнул еще и еще, со свистом выдохнул воздух и вновь зашелся в приступе кашля. Ленка с Катей, поддерживая голову, приподняли его за плечи, что удалось им удивительно легко, потому что эта плоть почти не имела веса. Взгляд несчастного стал более осмысленным. Рука шевельнулась, оторвалась от земли и бессильно упала, не закончив движения. Он зашевелил губами, видимо, пытаясь что-то произнести, однако распухший язык и голосовые связки отказывались ему повиноваться.

Лохмотья, в которые был облачен полумертвец, когда-то были одеждой. Точно такой, какую носили и Никита, и Серега, и Алексей. Он тоже пришел сюда из их мира.

– Ну и что мы с ним будем делать? – спросил Алексей.

– Думаю, нужно возвращаться, – сказал Никита. – Отнесем его в деревню, может, старички ему помогут, они люди не вредные.

– Да он не доживет, – фыркнул Алексей.

– Ты что, доктор? – разозлился Серега. – Тогда что ты предлагаешь? Бросить его здесь?

– Если и так ясно, что мы ничем не сможем ему помочь… – начала Вика и смолкла на полуфразе.

Умирающий снова открыл глаза, лицо его исказилось от усилия. Он протянул руку, показывая в ту сторону, куда они шли.

– Там… – выдохнул он, – там…

Его взгляд сделался осмысленным, он словно умолял или предупреждал.

– Что там? – наклонился к нему Серега. – Кто вы? О чем хотите сказать?

– Остаться… нельзя… бежать… я не сумел…

Зрачки его внезапно остановились, глаза начали медленно стекленеть. Он сумел сделать еще несколько судорожных вздохов и затих навсегда.

– Я же говорил, – пробормотал Алексей и тут же отвернулся под устремленными на него гневными взглядами. – Надо бы его закопать…

Топориком и ножом они вырыли в твердой почве неглубокую могилу и положили туда умершего.

– Хотел бы я знать, о чем он хотел нам поведать, – проговорил Серега.

– Дойдем – сами увидим, – пожал плечами Никита.

– А мне туда идти отчего-то совсем расхотелось, – сказала Ленка.

– И мне, – поддержала Вика.

– Выбор у нас есть, – пожал плечами Никита. – Можем вернуться и начать строить свою деревню. Этого вы хотите?

– Я хочу домой! – огрызнулась Ленка.

– Тогда пошли вперед. Ничего другого я предложить не могу.

– Пошли, девушки, – сказала Катя. – Мы только понапрасну теряем время. И силы…

Они отошли довольно далеко, когда в небе появилось несколько черных точек, быстро увеличивающихся в размерах. Летающие ящеры некоторое время низко кружили над свежей могилой, а потом, словно по команде, спланировали на землю.

– Доберутся ведь до мертвеца, стервятники, – хмуро предположил Серега.

Конечную цель маршрута они увидели в середине третьего дня пути. Вначале она выглядела просто небольшой серой выпуклостью, слегка возвышающейся над горизонтом, но на закате внезапно вспыхнула, засияла ослепительным блеском. Свечение длилось минут пять и внезапно исчезло, а утром повторилось снова. С каждым их шагом маяк медленно рос в размерах, обретая все более ясные очертания. С этого расстояния он совершенно не напоминал творение разума и казался одинокой скалой, монолитом серого камня посреди пустыни. Щадя женщин, двигались они медленно, с частыми привалами и вряд ли преодолевали за день более двадцати километров. Так или иначе, когда устраивались на очередную ночевку, стало очевидно: следующий переход станет последним. Впрочем, и Серега, и Никита, и Алексей чувствовали себя измотанными ничуть не меньше. Пустыня неумолимо высасывала из них энергию жизни. Ночи приносили некоторое облегчение, жаль, что короткого отдыха от заката до рассвета не хватало для восстановления сил. Им удавалось – лишь очень ненадолго – забыть о смертельной усталости.

Как и подозревал Никита, с приближением к источнику настойчивый зов маяка не делался громче, разве что звучал яснее, четче. И насколько бы ни была велика усталость, Никита всякий раз просыпался, когда раздавался этот звук.

В первую ночь они пытались организовать дежурство, но удержаться от сна для каждого оказалось сверх физических возможностей. Страшная усталость рождала равнодушие к опасности. Их беспечностью легко могли воспользоваться ночные хищники пустыни, окажись таковые поблизости. Им повезло в том, что хищников здесь не было. Эта территория вообще казалась лишенной какой бы то ни было жизни. За все время лишь однажды они видели летающих ящеров, но и те кружили вдалеке, казалось, не отваживаясь пересекать некий невидимый рубеж.

Единственным источником оптимизма служило то, что у них оставалось достаточно пищи и, самое главное, воды. По прикидкам Никиты, при разумной экономии запаса влаги должно было хватить и на обратный переход. Если, конечно, на такой переход достанет сил. Об этом Никита старался не думать, хотя чувствовал, что подобные мысли приходят в голову не только ему одному. По счастью, они почти не разговаривали, обмениваясь лишь самыми необходимыми репликами – на большее сил тоже не хватало. И только присутствие Кати не позволяло эмоциям Никиты окончательно угаснуть. Он очень беспокоился за нее. Катя сильно похудела и осунулась (вообще-то, все они сейчас выглядели примерно одинаково), однако сохраняла присутствие духа, не давая раскиснуть Ленке и удерживая от истерик Вику. Никите здорово повезло, что он встретил Катю. Ночью она засыпала, положив голову на его плечо, и тогда на короткое время к нему приходила дурацкая, мало чем обоснованная уверенность, что в конечном счете у них все будет хорошо.

Он проснулся, потому что перестал ощущать возле себя присутствие Кати, и открыл глаза. Рассвет еще только начинался, однако никто из его спутников уже не спал. Все они смотрели в сторону приземистой серой громады, вершина которой ослепительно сверкала в первых лучах восходящего светила. Маяк посылал очередную порцию сигналов всем, кто желал и мог его увидеть…

Они шли медленно, причем не только усталость сдерживала их шаг. Чем ближе была конечная цель пути, тем скорее росла в душе каждого непонятная тревога. Серая стена становилась все ближе, обнаруживая неровности, впадины, щели и трещины, постепенно распадаясь на отдельные фрагменты, и в какой-то момент стало очевидно: перед ними вовсе не монолит, а очень плотное скопление скал, в сердце которого вели проходы-расщелины.

У одной, шириной около трех метров, они остановились.

– Очень смахивает на начало лабиринта, – заметил Серега. – Интересно, кто бы мог такое нагородить?

Стены расщелины были совершенно отвесными; слегка сужаясь, она сворачивала вправо уже через несколько шагов.

– Пошли, что ли, – неуверенно произнес Алексей.

Перед тем как вслед за остальными сделать первый шаг, он зачем-то вытащил свой бесполезный пистолет без патронов, пощелкал курком и снова засунул за пояс. Всех очень удивляло, что он до сих пор таскал пистолет с собой, будто надеялся наткнуться когда-нибудь на оружейный магазин. Возможно, впрочем, наработанные рефлексы в нем были настолько сильны, что не позволяли расстаться с оружием даже без боеприпасов.

Прохладный полумрак встретил их уже за первым поворотом. Лучи светила не проникали сюда, и лишь узкая полоска неба над головой освещала дно расщелины. Коридор свернул налево, потом вновь направо и вывел на перекресток. Справа, из щели, в которую едва мог протиснуться человек, били солнечные лучи – там была пустыня. Дорога вперед скрывалась во мраке: стены прохода на высоте нескольких метров сходились вплотную, образуя туннель. Путешественники пошли налево, выбрав тот коридор, что вел в центр каменного мира. Его неведомый создатель вновь попытался сбить людей с толку, почти сразу развернув путь в противоположном направлении, но через десяток шагов они снова вышли на развилку. На этот раз им предстояло выбирать из шести вариантов продолжения.

– Я же сказал, что это лабиринт, – Серега произнес эти слова совсем негромко, но эхо, отразившись от стен, неожиданно усилило их и многократно воспроизвело. Звуковые фантомы догоняли и перекрывали друг друга, сливались, удваивались, учетверялись. Впечатление было такое, будто сами скалы решили одновременно заговорить голосом пришельца извне. Все замерли в полной неподвижности, дожидаясь, пока затихнет это жутковатое слитное бормотание. Никита ощутил, что его лоб покрыла испарина, причиной которой послужил отнюдь не зной. Глаза женщин округлились от ужаса, даже Катя выглядела потрясенной. Алексей, злобно оскалившись, держался за рукоять пистолета и озирался в поисках несуществующего врага.

Прошло несколько минут, пока звуки начали постепенно затихать и наконец смолкли. Никита, не осмеливаясь произнести хоть слово, жестом показал на крайний левый по отношению к ним коридор и первым ступил в него. Если это действительно был лабиринт, в нем следовало придерживаться простого правила: избрав принцип выбора пути, следовать ему неукоснительно до последней возможности. Попав в тупик, возвратиться на одну ступень назад, войти в соседний туннель и продолжать точно так же. Это утомительный и длинный путь, но иного не существует, если не хочешь безнадежно заплутать в бесконечном переплетении развилок и проходов.

Впереди их ждал отнюдь не тупик. Лабиринт закончился, не успев как следует запутать. Каменные стены разошлись, выпустив людей на ровную поверхность гигантского овального каньона, окруженного со всех сторон отвесными скалами. Ровное ложе каньона, словно цирковую арену, покрывал песок, противоположный край прятала плотная завеса серого тумана, совершенно неуместного в знойном воздухе пустынного полдня.

Это был очень странный туман. Его столб занимал строго ограниченную центральную часть цирка, не касаясь ни одной из стен. Здесь, вне каменных проходов, они вновь ощутили жаркое дыхание ветра, затихающего в пустыне лишь с наступлением ночи, и поразились тому, что зону тумана совершенно не волновали его порывы. Она оставалась полностью неподвижной, как будто вокруг царил абсолютный штиль. Прозрачный и белесый у своих границ, туман быстро густел к центру, делаясь серым и непроницаемым. На миг Никите показалось, что там, в серой гуще, он увидел быстрое движение, похожее на взмах огромных крыльев, но видение тут же исчезло, и он счел его просто иллюзией.

– Что это? – потрясенно спросила Вика.

– Конец пути, – ответил Серега, скорее самому себе, чем ей. – А может, начало. Ну, коллеги, что будем делать дальше?

– Отдыхать, – сказала Ленка. Она устала настолько, что лишилась даже способности как следует испугаться.

– Осмотримся, – предложил Никита. – И отдохнем, конечно. Стены каньона не были ровными. Они образовывали извилистую

линию мысков и бухточек, каменные обломки, словно морские рифы, выступали из песка, а в толще утесов довольно часто открывались черные отверстия пещер.

– Чего тут смотреть-то! – Алексей затравленно озирался. – Тут некуда больше идти.

– Только туда, – Серега показал в центр туманного столба. – Или обратно через пустыню. Это как кому понравится.

– Туда я не пойду, – затряс головой Алексей. – Нет!

Он выглядел смертельно испуганным, таким Никита не видел его ни разу.

– Не стоит торопиться с принятием решения, – успокаивающе сказал Никита. – Вначале в самом деле нужно немного отдохнуть. Лучше всего вон там, в теньке, – он показал на выступ скалы, нависающий над землей. – К тому же нам давно пора перекусить…

Они спрятались в тени, сбросили вещи и опустились на теплый, мягкий песок. Туманный столб неотступно притягивал взгляды. Никита ощутил, что ему отчего-то совсем не хочется надолго поворачиваться спиной к странному феномену, и догадался: остальные испытывают те же чувства. Выбравшийся из подсознания древний инстинктивный страх перед неведомым и необъяснимым руководил ими, и обуздать его, загнать обратно было отнюдь не просто.

– Мне почти не хочется есть, – сказала Катя, не отрывая глаз от серого столба. – Только попить немного…

– А-а! – раздалось восклицание, заставившее всех вздрогнуть. – Вот и старые знакомые. Почему-то я был уверен, что мы с вами обязательно встретимся.

В десяти шагах от них стоял Жернов. Увлеченные созерцанием тумана, они не заметили, как он вышел из-за ближайшего утеса. Склонив голову к плечу, Жернов рассматривал компанию со странной улыбкой, показавшейся Никите полубезумной. Он похудел и загорел до черноты. Штанины выбеленных солнцем джинсов были оборваны у колен, безрукавка болталась лохмотьями, а на плече дулом вниз висел короткий автомат.

– А я, напротив, очень надеялся, что больше тебя не увижу, – сказал Серега.

– Это почему же?

– Морда у тебя очень противная. Улыбка Жернова превратилась в оскал.

– Не хами, юноша, – он положил руку на автомат и слегка приподнял ствол.

– Не нужно нас пугать, – громко сказала Катя.

– Я не пугаю, – возразил Жернов. – Просто сразу хочу расставить все точки где положено. Над «и» или над «е» – это на ваше усмотрение. Хамить мне не надо, меня нужно слушаться. Начальник всегда должен быть один. Здесь начальник я. Поскольку вы этого не знали, на первый раз я прощаю. Но делаю это только один раз. В Следующий – башку прострелю без предупреждения. Все поняли?

– А зачем? – негромко спросил Никита.

– Что зачем?

– Зачем простреливать? Вам одному будет лучше? Жернов посмотрел на Никиту с интересом.

– Нет. Одному тоже неплохо, но хуже, тут ты прав. Но кто со мной останется, решать буду только я. Теперь понял? Я спрашиваю: понял?!

– Вполне, – сказал Никита.

– Я тебя спросил: ты понял?! – страшно заорал Жернов. Он вскинул автомат и нацелил в лицо Никиты. Никто не мог бы сейчас помешать ему надавить спусковой крючок.

– Он понял! – крикнула Катя. Встала и подошла к Жернову почти вплотную, заслонив Никиту. – Мы все всё поняли. Прекратите это или вам придется убить сразу всех.

Рядом с ней тут же встали Ленка, Серега и с некоторой задержкой Вика. Только Никита и Алексей оставались на своих местах. Никита не хотел провоцировать Жернова, а Алексей вообще, казалось, не замечал того, что творится вокруг. Опустив голову, он хмуро смотрел прямо перед собой в песок, губы его шевелились, произнося никому не слышные слова.

Не опуская автомата, Жернов отступил на пару шагов.

– Ладно! Успокойтесь. Присядьте на место, – сказал он тоном ниже. – Поговорим без лишних эмоций. Присядьте, я сказал!

– Сергей, Катя! Садитесь, – окликнул Никита. – Мы все погорячились. Действительно, давайте просто поговорим.

– Вот это правильно, – кивнул Жернов. – Не будем так волноваться. Вообще, садитесь – говорить некультурно. Так что присаживайтесь.

– С каких это пор нормальное русское слово стало некультурным? – возмутился Серега.

– Это не важно, – сказал Жернов. – Оно мне просто не нравится. Так сейчас вежливые люди не говорят.

– Которые срок отсидели? – поинтересовался Серега, но этот вопрос Жернов оставил без ответа.

– Алексей! Эй, Алексей! – позвал он. Тот поднял голову.

– Собери-ка все эти деревяшки, – показал он подбородком на копья и луки. – И топорик с ножом прихвати. Чтобы не возникло ни у кого никаких глупых мыслей.

Алексей принялся послушно собирать оружие. Когда он нагнулся над копьем Никиты, пистолет вывалился у него из-за ремня и упал в песок.

– Что это? – удивился Жернов. – Пистолет? Это твой, Алексей? Ты его все это время носил с собой? Даже без единого патрона? Зачем?

– Так, на всякий случай, – пробормотал тот. – Если бы удалось вернуться домой, за него бы с меня в первую очередь спросили.

– Уважаю, – похвалил Жернов. – Профессиональные чувства у тебя развиты отменно. Однако брось его. Оставь нашим друзьям, чтобы они не чувствовали себя совсем уж невооруженными, – собственная шутка ему понравилась, и он не удержался от короткого смешка. – Пойдем, я дам тебе другой.

Алексей выпрямился, зажав охапку копий, луков и стрел под мышкой. Пистолет валялся на песке, и он все же намеревался подобрать оружие, но оклик Жернова его остановил.

– Бурдюки с водой захвати. Из чего, кстати, вы их изготовили? Ах, вот что, из автомобильных камер. Очень толково! Молодцы! Вика, иди за Алексеем! Ты мне тоже нужна! А вы пока отдыхайте, мы ненадолго.

Теперь руки у Алексея были полностью заняты. Он еще раз мрачно взглянул на пистолет, повернулся и пошел прочь. Вслед за ним за утесом скрылась и Вика. Жернов шел последним. Сворачивая за камень, он обернулся и подмигнул оставшимся.

– Не считайте меня монстром, ребята, я никого насильно здесь держать не собираюсь. Если хотите – можете идти на все четыре стороны.

– Без воды? – хмуро поинтересовался Серега.

– С водой действительно сложно, – охотно подтвердил Жернов и ушел.

– Ну, что будем делать? – куда-то в пространство осведомился Серега.

– Вопрос не ко мне, – мрачно ответил Никита. – Что мы будем делать, нам скоро скажет наш новый начальник.

Он подобрал с песка пистолет, обтер и, не вставая, просто перекатившись на живот, сунул оружие в небольшую каменную нишу над головой Кати. Эту нишу можно было увидеть только сбоку, с того места, где сидел Никита, почти вплотную прижавшись к скале, а тот, кто стоял напротив, не заметил бы ее даже в двух шагах.

– Тварь поганая! – воскликнула Ленка. – Я знаю, что делать. Подберусь к нему и шарахну камнем по башке. А вы тогда не зевайте.

– Он не так глуп и близко тебя не подпустит, – вяло махнул рукой Серега. – Ты уж не геройствуй, пожалуйста. Тут газеты не издаются, никто про тебя не напишет.

– Хорошего нам ждать не приходится, это ясно, – вздохнула Катя.

– А Лешка-то, гад! – не унималась Ленка. – Подобрали, откормили змееныша! Хоть бы грамм благодарности. Холуйская рожа! Про Вику, подстилку эту бандитскую, я вообще не говорю.

– Алексей по-другому не может, – сказал Никита. – Да и Вика, кстати, тоже. Что они в жизни видели? Бандиты да путаны, хозяева да холуи – вот и все их университеты. За что же их так ругать?

– За то, что Лешка грохнет нас, как только этот ублюдок ему прикажет, – сказала Лена.

– Если прикажет, то не сразу, – успокоил ее Никита. – Жернов пока не торопится. Мы ему зачем-то нужны.

– А я не собираюсь дожидаться его приказаний, – заявил Серега. – Плевать мне на него. У нас есть выход.

Он вскочил на ноги и показал на туманный столб.

– Мы шли именно туда. И никакой мерзавец не сможет преградить мне путь. И я собираюсь сделать именно это! Вы со мной?

Не оглядываясь, он уверенным и быстрым шагом направился к границе туманной зоны. Никите и девушкам пришлось немного постараться, чтобы его догнать. Зато потом они шли рядом, не опережая друг друга ни на шаг. Ленка крепко схватила Серегу под локоть, Никита и Катя держались за руки, переплетя пальцы.

Туман и в самом деле имел четкую границу. Они увидели ее, приблизившись. Тончайшая кисея, из тех, что окружают царственное ложе, спадая с высокого балдахина – примерно так это выглядело. Кисея легко колыхалась, хотя порывы ветра не имели к этому никакого отношения. Движения ее происходили по собственным причинам. Призрачные очаги волнения возникали то здесь, то там, по всей кисейной плоскости, распространяя быстро затухающую рябь.

– Ни фига себе, – растерянно сказал Серега. – А дальше-то что?

Он поднял из-под ног камень и метнул в туман. Камешек преодолел границу без задержки, затем, как показалось каждому из них, его полет замедлился, а потом камешек просто исчез без следа. Пласты тумана приняли его, убаюкали, растворили или просто скрыли от взглядов снаружи – думать можно было все, что угодно.

– Не ходи туда! – Ленка вцепилась в локоть Сереги обеими руками, дернула изо всех сил.

Серега пошатнулся, ошеломленно взглянув на Ленку. Да не собирался он. Как и Никита, и Катя. Невозможно был сделать этот шаг. Они просто стояли и смотрели, не понимая, как поступить. Там, за первичной кисеей, туман тоже не оставался статичным. Серые пласты медленно слипались друг с другом и через мгновение расходились в противоположные стороны. Изредка из глубины туманного пространства словно бы приходил мягкий вихрь. Он тоже состоял из той же призрачной плоти, он был похож на торнадо в миниатюре, если только возможно представить торнадо в смокинге на приеме у королевы Англии. Этот игрушечный торнадо медленно скользил по периметру туманного артефакта, робко исследуя происходящее вокруг него, осторожно, будто в смущении, медленно вытягивал на себя крупные куски колышущейся воздушной ткани тумана и принимался неторопливо сворачивать их рулоном, словно оберточную бумагу, и в какой-то неуловимый момент исчезал без следа вместе с добычей.

– Что же нам делать? – беспомощно сказала Ленка.

– Посмотреть – можно, а ничего больше я вам не рекомендую, – услышали они позади голос Жернова.

Он смотрел на них сквозь прорезь автоматного прицела. Справа от него, чуть впереди – Алексей, слева – Вика.

– Возвращайтесь, господа, – почти вежливо попросил Жернов. – Там вы пропадете окончательно, это абсолютно точно. А здесь у меня для вас есть неплохое предложение.

– Твои предложения мне не нужны, – сказал Никита. – Никакие. Один раз ты уже пытался нас убить. Можешь стрелять прямо сейчас, если хочешь.

Он оттолкнул Катю, попытавшуюся было занять место перед ним, но получилось это слишком грубо. Катя пошатнулась, едва удержавшись на ногах, и Никита, мгновенно забыв о Жернове, бросился, чтобы ее поддержать. Жернов с любопытством наблюдал за ними.

– Как вы все торопитесь на тот свет, – неожиданно мирно произнес Жернов и опустил автомат. – Я не собираюсь вас убивать. И никогда не собирался. В конце концов с вами ведь ничего не случилось? Вы ведь прекрасно справились со всеми своими небольшими затруднениями. Я, кстати, в этом и не сомневался. А сейчас я просто намерен избавить вас от иллюзий. Вот вы, молодой человек, как вас, Никита?… Вы сможете самостоятельно во всем убедиться. Идите!

Он показал стволом автомата в сторону тумана.

– Идите, идите, ничего страшного не произойдет. Вы сами почувствуете, когда нужно остановиться. Тогда вы вернетесь и все расскажете своим товарищам. Только не увлекайтесь! Не забывайте о том, что здесь остается ваша девушка.

– Не ходи! – сказала Катя. – Я не верю ни одному его слову.

– Я бы и сам с вами прогулялся, – заявил Жернов. – Но ощущения, которые там испытываешь, не из приятных. Ну, идите, идите! И не забудьте остановиться вовремя…

Никита посмотрел на товарищей, молча повернулся и сделал шаг.

Это было сродни погружению в воду. Звуки внешнего мира исчезли, на короткий миг Никита ощутил, как сдавило барабанные перепонки, и рефлекторно сглотнул несколько раз. Он быстро оглянулся: фигуры оставшихся за границей феномена выглядели размытыми и странно неподвижными. Сердце его часто заколотилось, откуда-то возникло острое чувство необъяснимой тревоги. Он сделал еще шаг и еще один – тревога усилилась скачком, взмывая к пределу, за которым начинается безудержная, не управляемая разумом паника. Он снова обернулся: внешний мир едва угадывался сквозь сгустившуюся серую мглу. Никита вдруг ясно осознал, что следующий шаг лишит его всех ориентиров и он уже никогда не сможет отыскать дорогу назад. Эта мысль заставила его задрожать от ужаса.

Между тем вокруг что-то происходило. Туман струился, двигался, он словно обретал плоть, Никита ощущал его легкие прикосновения. Туман создавал образы, они пробегали чередой, словно странный фильм, склеенный из коротких, совершенно не связанных между собой эпизодов. Одни вызывали короткое успокоение, другие казались удивительно знакомыми, а некоторые рождали страх и отвращение, но все исчезали одинаково быстро, прежде чем Никита успевал осознать, что же он, собственно, видит.

«Спокойно!» – приказал он себе, до скрежета стиснул зубы, шагнул еще раз, совсем немного и пошатнулся: образы сделались яркими и громкими, будто кто-то невидимый, дирижирующий происходящим за режиссерским пультом, резко прибавил свет и звук. Выдержать это было невозможно, зажмурившись и зажав уши, Никита прыгнул назад, не удержался на ногах и выкатился под жаркие лучи солнца. Серега, Катя и Ленка подбежали к нему и помогли подняться.

– Как ты? – с тревогой спросил Серега.

– Нормально, – пробормотал Никита. – Все в порядке.

– Ну, как ваши впечатления? – Жернов смотрел напряженно и жадно. – Что вы там видели?

– Не знаю, – ответил Никита. – Не могу объяснить…

– Я так и думал, – Жернов внезапно успокоился. – Теперь, надеюсь, вы поняли, что иллюзии – дело бесполезное и опасное.

– Что вы хотите нам предложить?

– Это уже другой разговор, – удовлетворенно сказал Жернов. – Я предлагаю уходить отсюда. Здесь делать нечего, вы в этом только что убедились.

– Почему же вы еще не ушли?

– В одиночку это сделать трудно, – пожал плечами Жернов. – У меня не было воды для такого перехода. Вообще вода тут есть, но очень немного. В одной из пещер из трещины сочится по капле, набирается едва пол-литра в день. Достаточно, чтобы выжить одному, но совершенно невозможно создать запас.

– Извините, а кушали-то вы тут что? – поинтересовался Серега.

– А-а, – Жернов с досадой взмахнул рукой. – Видели голубые пятна на скалах? Местный лишайник, мерзкая вещь, но его можно есть. Меня тошнит от этой гадости.

– Я смотрю, вам тоже удалось неплохо приспособиться, – похвалил Серега.– Я могу приспособиться к чему угодно, – отрезал Жернов. – Но для того, чтобы добраться до леса, мне нужна ваша помощь.

– А что дальше? – спросил Никита.

– Дальше? – удивился Жернов. – Что угодно. В лесу есть деревни, я о них знаю, и вы все теперь тоже, Вика рассказала. Мы сможем поселиться в любой из них. И неплохо там устроиться, это я вам гарантирую. Ну, а уж если не понравится – можете снова вернуться сюда.

– А вам откуда известно о деревнях?

– Известно, – отчего-то Жернов слегка смутился. – Вы не первые, кто пришел сюда. Были и другие. Те, кто пробыл здесь гораздо дольше, чем мы.

– И где же они теперь?

– Кто-то не послушался моего совета и ушел в эту серую пакость,

– Жернов показал на. туман. – А кто-то пожелал вернуться обратно.

– Кажется, теперь я понимаю, – медленно проговорил Никита. – Мы встретили в пустыне одного из тех, кто решил вернуться. Вы прогнали его отсюда без воды и пищи. Так вы поступали и с остальными?

Как ни странно, Жернов не стал отрицать или отказываться. Видимо, ему было просто наплевать.

– Таковы законы жизни, юноша. Выжить способен был только один из нас, я ничего не мог поделать. Я помог бы ему, но в тот момент мне нечем было с ним поделиться. Впрочем, это был его выбор, он не пожелал испытывать судьбу туманом.

Алексей тем временем ходил кругами, что-то старательно разыскивая на песке. Наконец оставил это занятие и подошел.

– А где моя пушка? – спросил он, угрюмо взглянув на Серегу.

– Что?

– Ствол мой где? Пистолет? Я его там обронил.

– А… я его в туман бросил, – Серега невинно хлопал ресницами.

– Извини, Леха, как-то случайно получилось. Он же все равно без патронов. Но если хочешь, можешь попробовать поискать там.

– Ты что же, гад! – неожиданно сильно обиделся Алексей.

– Успокойся, – одернул его Жернов. – У меня есть второй, ты же знаешь. Не беспокойся, скоро я тебе его отдам. И вместе с патронами. Ты мне нужен, и я тебе доверяю, хотя ты и наделал немало ошибок.

– А нам нет? – пожелал уточнить Серега.

– Вам пока нет, – сказал Жернов. – Доверие, молодые люди, еще нужно заслужить. Ладно, на сегодня хватит. До завтра у вас есть время как следует все обдумать, а заодно и отдохнуть. Тем более, что этот аттракцион с туманом по ночам не работает. Можете занять любую пещеру в здешнем отеле, – он с усмешкой сделал приглашающий жест. – Кроме моей, конечно… Да, Вика принесет вам воды. Немного – теперь мы должны быть очень экономными, но вам будет достаточно. До завтра, друзья мои…

Выбирать пещеру для отдыха долго не пришлось. В окружающих скалах оказалось много углублений, достаточных, чтобы разместилось несколько человек. По всей видимости, этой ночью им не нужно будет опасаться хищников. Самое опасное существо в округе – Жернов – храпело где-то поблизости в обнимку со своим автоматом.

Солнце скатывалось к горизонту, и с туманным столбом действительно начали происходить быстрые изменения. Он на глазах становился прозрачней, тоньше, а потом как-то незаметно совсем исчез и несколько минут до наступления темноты они смогли увидеть без помех все пространство каньона. После заката темнота в пещере не наступила. И причина была не в том, что над ними в этот час проплывали оба спутника планеты. Потолок пещеры и ее стены, начиная с высоты человеческого роста, светились мягким голубоватым светом. «Может быть, это и в самом деле следует называть гостиницей?» – подумал Никита. Он подошел и потрогал. Пальцы ощутили сухие, шелковистые стебли светящихся растений. Он нажал чуть сильнее и поднес перевернутую ладонь к глазам. Кончики пальцев продолжали светиться заимствованным светом и угасли лишь через несколько секунд.

– Фосфоресценция, – объявил Никита результат своих исследований. – Интересные растения эти лишайники. Неужели Жернов ест именно их?

– Ну, теперь-то, может, расскажешь, что там, в тумане увидел? – спросил Серега. Загадка освещения пещеры его совершенно не интересовала.

– Конечно, – кивнул Никита. – Только не знаю как.

– Что это значит?

– Я видел не совсем глазами… То есть не всегда. Там… у меня возникло впечатление, что там скрывается что-то огромное. Передо мной как будто крутили калейдоскоп, только вместо узоров показывали миры. Я видел или чувствовал образы миров, множество образов. И среди них – нашу Землю.

– Что конкретно ты видел?

– Мне трудно объяснить… это была не картинка, вернее, не совсем картинка – и меньше и много больше одновременно. Образ, вкус, цвет, запах – все вместе. Очень быстро, буквально несколько секунд или даже меньше. Но я совершенно уверен, что это была именно Земля. Потому что… – он внезапно замолк.

– Почему?

– Потому что я видел и другие места, похожие на Землю. И я точно так же был уверен, что к Земле они не имеют отношения. Но мне ясно одно: там, в тумане, дверь. Может быть, не одна, но у нас есть шанс отыскать нужную.

– Отчего же этим не воспользовался Жернов?

– Оттого, что боится ошибиться. Или просто боится. Мне кажется, для этого есть некоторые основания. Многое из того, что я успел увидеть, внушает настоящий ужас. Признаться, там вообще очень страшно, хотя я толком не смог разобраться почему. Какое-то странное древнее чудовище вылезло из подкорки. Память предков, что ли… черт его знает. Думаю, тот, кого мы встретили в пустыне, отказался использовать проход именно поэтому. Он очень сильно испугался, я уверен. Он хотел нас от чего-то предостеречь…

– От Жернова, я думаю, – сказала Катя.

– Может быть… Жернов тоже не желает рисковать. Он хочет гарантированно выжить. И для этого, не задумываясь, готов на все…

Они услышали шорох песка, но почти не встревожились, потому что эти осторожные шаги были каждому из них хорошо знакомы. В пещеру скользнула легкая тень – Вика. Даже в слабом свечении ночных лун и лишайников выражение отчаяния на ее лице читалось достаточно отчетливо.

– Привет, подруга, – сказала Ленка со столь же отчетливо обозначенным недоверием в голосе. – Какие новости?

– Нам нужно уходить, – зашептала Вика, оглядываясь на вход. Ее колотило от волнения. – Он задумал страшное… Он убьет Никиту и Сергея, они нужны ему только как носильщики. А потом он обещал отдать Катю Алексею…

– Меня? – растерянно перепросила Катя. – В каком смысле? Вика фыркнула.

– В прямом, – сказала она почти в полный голос. – Нужно объяснять, да?

– Я его сейчас убью, – сказал Никита, вставая.

– Ты ничего не сможешь сделать! – Вика схватила его за руку.

– У него автомат, он застрелит тебя прямо сейчас. Он спит очень чутко.

– И Алексей на его стороне? Вот ведь сволочь! – воскликнул Серега.

– Он и ему не доверяет. Алексей в другой пещере. Я дождалась, выскочила, когда Жернов заснул. И если он проснется и хватится меня, то убьет, это точно. Не сейчас, так немного позже, завтра. Я ему уже не нужна…

– Почему? – спросила Ленка.

Вика посмотрела на нее со злобным удивлением.

– А ты не понимаешь! Да потому, что в этой компании я не единственная женщина. Он же на тебя глаз положил, дура, ты что, до сих пор не сообразила?!

Как ни странно, это сообщение Вики поразило Ленку настолько, что она не сразу нашлась с ответом. Но пока она подбирала подходящие слова и составляла их в предложения, в разговор вступил Серега.

– Куда же ты предлагаешь уходить? – поинтересовался он. – Без воды мы обратно в лес не доберемся, просто не получится. Силенок не хватит. Зачахнем, как тот покойник. Только с одной разницей – хоронить нас будет некому.

– Мне все равно, – тут же ответила Вика. – Нужно спрятаться и переждать, а потом… может быть, напасть на него, отнять воду… Ну, неужели вы не понимаете? – Внезапно она вздрогнула, словно от холода и уточнила: – Только не в туман!

– Вообще, для этого сюда мы и шли, – негромко сказал Никита.

– Потому что ничего не знали. Жернов не так глуп, он все понял и объяснил мне… Он был там, он сам пробовал и едва остался жив. Это вовсе не маяк, как вы думаете. Это ловушка, приманка для дураков.

– И что с ними делают, когда они туда попадают? – насмешливо спросил Серега.

– С кем?

– С дураками. Их, наверное, едят?

– Может, это еще не самое худшее. Вся эта гадская планета – одна огромная ловушка. Но Жернов все равно не даст вам уйти…

Тяжелый, низкий звук заглушил, прервал ее речь. Сила его была такова, что в первые мгновения казалось невозможным определить, откуда именно он исходит. И лишь когда слух слегка адаптировался к этому рокоту, стало ясно: его источник не туманная зона, как все решили поначалу. Звук гремел по внешнему периметру скал, словно был рожден тысячами локомотивов, расставленных на границе пустыни. Это было совсем не то, что они до сих пор слышали каждую ночь. Мощность звука возросла на порядки, он находился на границе переносимости. Они зажали ладонями уши, но звук так же легко проникал в мозг, почти не теряя своей силы. Рев продолжался несколько минут и смолк так же неожиданно, как и начался. Только звон в ушах некоторое время оставался его напоминанием. Вязкая тишина вновь овладела окрестностями.

– Ничего себе, приманочка, – потрясенно сказала Ленка.

– Я ухожу, он наверняка проснулся, – всполошилась Вика. Девушка выскользнула из пещеры и исчезла в темноте.

– Ладно, давайте спать, – предложил Серега после довольно долгой паузы.

Завтра могло принести любые невзгоды, но за день сегодняшний они испытали слишком много, чтобы отказать себе в отдыхе…

Проникший в пещеру утренний свет разбудил всех четверых почти одновременно. Они вышли наружу. Туманный столб сейчас выглядел совсем иначе, чем вчера. Снизу доверху он был усеян яркими блестками. Словно негаснущие искры костра или светящаяся мошкара, блестки парили в его толще, хаотично кружась.

– Ты уверен, что мы должны сделать это именно сейчас? – негромко спросил Серега.

– Какая разница! – ответил Никита и первым двинулся вперед.

– Стойте! – услышали они позади голос Жернова.

Он стоял, держа опущенный автомат в руке. Чуть поодаль переминались с ноги на ногу Алексей и Вика.

– Вижу, мне не удалось вас убедить. Вы решили поступить по-своему. Вообще, я этого ожидал.

– Мы решили вот что, – Серега хотел подойти ближе, но Жернов чуть приподнял ствол автомата, давая понять, что этого делать не следует. – Излагаю по пунктам. Первое: никуда возвращаться мы с тобой не будем. Отсюда следует второе: еду и воду можешь оставить себе и лопать в свое удовольствие пока не кончится. Ну и третье: сейчас мы отправляемся, так что будь здоров. Искренне надеемся, что больше тебя никогда не увидим.

– Вы ничего не поняли, – с сожалением сказал Жернов. – Вы все-таки решились на авантюру. Но я не могу вам этого позволить. Хотя бы ради ваших милых девушек. Мне их просто жалко.

– Не надо нас жалеть, – сказала Катя.

– Все, поговорили, – Серега повернулся, собираясь идти, но был остановлен жестким окликом.

– Стоять!

– Вы не сможете заставить нас идти через пустыню, – произнес Никита. – Неужели вы этого не понимаете?

– Почему? – удивился Жернов. – Смогу. Лично ты вообще мне не нужен. И если не хочешь идти – не ходи.

– Я догадываюсь, кто тебе нужен, – сказал Серега. – Ты ничего не выиграешь.

– Ошибаешься, – губы Жернова растянулись в ухмылке. – В тебе, кстати, я тоже не нуждаюсь. Так что иди, куда собрался, и не мешай.

Он начал неторопливо поднимать автомат, и Ленка тут же прыгнула к Сереге, закрыв его своим телом.

– Мы уйдем все вместе! – крикнула она. – И не размахивай своим автоматом!

– Алексей! Возьми девчонку, – негромко приказал Жернов. – И врежь этому, как тебя учили. А вам всем не двигаться. Буду стрелять сначала по ногам.

Алексей послушно направился к Сереге и Ленке. Лицо его исказила злобная гримаса.

– Лешка, сволочь! – крикнула Ленка. – Холуй проклятый!

– Ты пасть закрой, да, – пробормотал Алексей, подходя ближе. Жернов целился из автомата, выбирая момент для выстрела. В этот

момент он не смотрел в сторону Никиты и не заметил его короткого движения.

– Медленно положи автомат, Жернов, – сказал Никита. – И не делай резких движений.

Жернов покосился в его сторону и непроизвольно вздрогнул, увидев направленный на него пистолет.

– Откуда у тебя… ах, да, «макаров» Алексея. Нехорошо брать чужое. Вообще, чудесно, что ты его все-таки сохранил. Но не валяй дурака, я сам вынимал из него патроны. На такую дешевку я не куплюсь. А знаешь, что? Пожалуй, я начну именно с тебя. Это будет уроком для остальных.

Жернов нарочито медленно начал перемещать автоматный ствол с Сереги на Никиту. Если бы он не увлекся показухой, то, возможно, имел бы некоторый шанс. Но сейчас Никита без колебаний нажал курок первым. Боек стукнул по патрону, тому самому, что Ленка с Катей нашли в салоне «джипа», который он бережно хранил, сам не зная для чего. Грохнул выстрел, пуля ударила в плечо Жернова и швырнула его на песок. Алексей замер в полном ошеломлении, а вот Серега, наоборот, прыгнул к лежащему Жернову, нагнулся и выпрямился уже с автоматом в руках.

Жернов елозил ногами по песку, пытаясь подняться. Выражение сильнейшего изумления на его лице сменилось гримасой боли, когда он попытался опереться на раненую руку.

– Т-ты! – простонал он. – Т-ты…

– Мы уходим, – сказал Серега. Он отступал к туманному столбу, не сводя глаз с Алексея, который так и оставался в неподвижности. – И вас с собой не берем. Катя! Лена! Пошли!

– Я с вами! – крикнула Вика, подбежала и встала рядом.

Они шагнули в туман тесной кучкой, ощущая прикосновения друг друга. На мгновение Никита обернулся: оставляемый позади мир делался размытым, фигуры Жернова и Алексея теряли четкость очертаний, а потом исчезли вовсе.

Сверкающий серебряными блестками туман объял их со всех сторон, растворил, закрутил, швырнул в пространство без протяженности и времени, где единственной опорой оставалась лишь рука того, кто шел рядом. Никита услышал крик, но не был уверен, что крик этот не его собственный. Он стискивал зубы и сильнее сжимал Катину руку, ему показалось, что воздух обратился твердью, он задыхался, ужас почти парализовал его мышцы, превозмогая его, он рванулся из последних сил…

Воздух вновь наполнял его легкие. Свежий ветер обдувал покрытое крупными каплями пота лицо. Ноги противно дрожали.

– Где мы? – услышал Никита голос Кати и открыл глаза.

Они стояли на невысоком, поросшем травой холме. Впереди, через поле, поднимались вершины деревьев небольшой рощи, справа тянулась лента грунтовой дороги. Столб пыли скрывал очертания катящегося в их сторону экипажа.

– Куда мы попали? – беспомощно спросила Вика.

– Очень похоже на Землю, – сказал Серега, осматриваясь по сторонам.

Экипаж быстро приближался. Сквозь пыль постепенно проступили очертания устройства на колесах со странным кузовом, состоящим, казалось, из сплошных углов без малейших закруглений, словно сооруженным из кубиков детского конструктора.

– Похоже, это уже неплохо, – проговорил Никита. – С чего-то ведь нужно начинать!