«Если», 2006 № 12

Альберт Санчес Пиньоль В пьянящей тишине

Москва: Мир книги, Пер. с каталон. Н. А. Раабен. 2006. — 224 с. 50 000 экз.

Дебютный роман Пиньоля, стремительно завоевавший мировую известность под оригинальным названием «Холодная кожа», дошел наконец до российского читателя. Причем весьма рискованным тиражом, что недвусмысленно говорит о позиции издательства: оно предлагает бестселлер, рассчитанный на самые разные «страты» аудитории.

Действительно, книга сделана вне каких-либо жанровых рамок — как, впрочем, и свойственно мейнстриму, близ которого она располагается. Рядом, но не в нем: от последнего ее отличает сюжетная стройность, наличие внутренней логики и отсутствие безудержного цитирования. В остальном же это работа на любой вкус: поклонник фантастики найдет здесь не известных доселе соседей по палате, искатель робинзонад — борьбу за существование, читательница любовных романов — пылкую страсть, дешифратор смыслов — столкновение жизненных философий.

На стылый островок в Антарктике прибывает метеоролог, но предшественника не обнаруживает. Загадка его исчезновения раскроется довольно быстро, хотя второй житель острова, смотритель маяка, дает столь нелепые ответы, что выглядит законченным безумцем. Однако вскоре герой выясняет, что на острове идет самая настоящая война между человеком и выходящими по ночам из воды двоякодышащими тварями… Так два антагониста — созерцатель и воин — вынуждены объединиться в борьбе за жизнь.

Но какое противостояние злее — внешнее, полчищам обитателей глубин, или внутреннее, меж двумя полководцами без армии? Их отношение друг к другу — это выбор между презрением и ненавистью. И выхоложенная, омертвелая атмосфера мира-острова, отторгающая любые краски, наполняется эмоциями, которые на этом застывшем фоне выглядят едва ли не «обнаженной идеей» человеческих амбиций, мучительных желаний и извечного стремления к самоуничтожению.

А где же «про любовь»? Это кода произведения. Так что о ней говорить не будем.

Сергей Валентинов

Инна Живетьева Стальное княжество

Москва: АРМАДА — Альфа-книга, 2006. — 927 с. (Серия «Дилогия в одном томе»). 6000 экз.

«В одну телегу впрячь неможно коня и трепетную лань», — говаривал классик в поэме «Полтава». А именно «неможно» сочетать в одном и том же произведении традиции героической фэнтези, где все герои — герои, и традиции русской литературы, где герой должен непременно страдать, ибо вся русская литература вышла из «Шинели», как утверждал еще один классик, вспоминая третьего.

Тем не менее начинающий автор И. Живетьева, известная до сих пор разве что победой в 2006 году на росконовском мастер-классе Марины и Сергея Дяченко, попыталась совместить несовместимое. Местами небезуспешно. Акакий Акакиевич у нее получился «коллективный»: несколько современных подростков из нашего мира стараниями некоего могущественного мага — дрида — переносятся в абсолютно фэнтезийный мир с феодально-рабовладельческим устройством. Ребят ждет множество страшных приключений — рабство, унижения физические и нравственные, предательство, смерть друзей и т. д. Создается впечатление, что на протяжении дилогии автор старается доставить своим героям как можно больше страданий…

При этом герои книги несколько идеализированы, и тем самым их типаж ближе к классическому благородному фэнтезийному герою — куда-то пропала столь свойственная современным подросткам этическая гибкость, да и на роль «мальчиков для битья» они не тянут: двое неплохо владеют фехтованием, у остальных тоже по ходу сюжета проявляются разные полезные свойства. Персонажи, постоянно попадая в тупиковую ситуацию тяжелого нравственного цугцванга, внутренне меняются довольно медленно, что не может не озадачивать.

Однако стоит отметить, что необычное для фэнтези соотношение «приключения духа/приключения тела», весьма живое и динамичное повествование, попытки сконцентрироваться на психологии героев — все это выделяет книгу на фоне безликого фэнтезийного потока.

Илья Североморцев

Джон Ширли Демоны. Ползущие

Москва: АСТ — Хранитель, 2006. — 731 с. Пер. с англ.

В. Иванова, Е. Моисеевой. (Серия «Холод страха»). 3000 экз.

С легкой руки Майкла Суэнвика фантаст Джон Ширли считается одним из предтечей киберпанка (имеется в виду, конечно, роман «И приходит Город»). Однако в рецензируемой книге писатель предстает перед нами в неожиданной ипостаси автора романов ужасов.

Оба романа объединены общим сюжетным посылом. Вторжение сверхъестественного в наш мир — каноническая, хотя и изрядно избитая тема литературы ужасов. Действительно, роман, в котором Придурки со шкурами, напоминающими человеческую одежду, управляют летающими Крокодианами и охотятся на людей в компании еще пяти демонических кланов, позволяет говорить о Ширли уже не как о предтече киберпанков, а как о верном последователе Лавкрафта. Практическая демонология и прикладная эзотерика вкупе с конспирологическими теориями придают лишь видимость правдоподобия сценам и образам, словно позаимствованным из дурного сна.

Восторженную иррациональность «Демонов» уравновешивают подчеркнуто реалистичные «Ползущие», которые по мере развития действия и вовсе обнаруживают в сюжете не мистическую, а НФ-начинку. На сей раз в качестве захватчиков, обрушившихся на маленький городок, выступают наномеханизмы, обретшие самосознание и вырвавшиеся на свободу из секретной правительственной лаборатории на околоземной орбите. «Ползущие» вообще скроены по стандартным лекалам и являются готовым сценарием для голливудского блокбастера, вполне соответствуя этому статусу и оригинальностью идеи, и новизной сюжетных ходов, и высоким литературным уровнем.

Впрочем, есть и еще одна черта, объединяющая оба произведения — это резко критическая позиция автора по отношению к продажным политиканам и «акулам капитализма». Хотя ожидать чего-то иного от писателя-панка, который к тому же играет в панк-группе, вряд ли стоит.

Сергей Шикарев

Наталья Резанова Дети Луны

Москва: АСТ — Хранитель, 2006. — 320 с. (Серия «Заклятые миры»). 3000 экз.

Новая книга Натальи Резановой представляет собой сборник: роман о женщине по прозвищу Странник, на протяжении нескольких лет выполнявшей роль лазутчика и тайного гонца, а также три новеллы о монахине-бегинке Трините, по совместительству колдунье. Одна из этих новелл дала имя книге. Во всех случаях «подмостками» служит средневековая Европа-2: где-то существует королевство Франция, где-то — папский престол, а где-то нашлось место для никогда не существовавшего историко-фэнтезийного пятачка Натальи Резановой.

Все тексты сделаны знающим филологом, человеком, весьма внимательно относящимся к стилю, но при всем при том не забывающем о приключенческом аспекте книги. Основная же тема, объединяющая роман и новеллы — христианство. Фактически каждый текст представляет собой главу из религиозно-философского трактата о наиболее острых, наиболее спорных проблемах в истории Церкви. Причем написаны они, по всей видимости, в разное время. Роман жестко антицерковен. Епископ — глупец и садист, воинствующие монахи — алчные злодеи, с такими героями автору ничего не стоит расправиться: посмотрите, какие они мерзкие, какие они неприятные… А вот новеллы куда как сложнее и, пожалуй, мудрее. В них Резанова позволяет главной героине — «адепту», «человеку силы» — вести себя так, как подобает «доброй христианке». Но мир столь неудобно устроен, что приходится ей тяжко. Убила злого колдуна, убила за дело, убила с помощью своей особенной силы — и, совершив все это из милосердия к его жертвам, кается. Правильно кается, должен в таких случаях нормальный христианин каяться… И пусть позиция автора с ортодоксальным христианским мировидением сходится худо, но она дает пищу для умного спора, для доброй дискуссии: христианская этика сложнее квантовой физики, и без споров здесь не обойтись… Книгу Резановой стоит читать вдумчиво, не торопясь, философия в ней на порядок важнее острого сюжета.

Дмитрий Володихин

Так говорил… Лем

Москва: АСТ — Хранитель, 2006. — 764 с. Пер. с польск. В. И. Борисова, В. И. Язневича.

(Серия «Philosophy»). 3000 экз.

Новый том в своеобразном собрании философских сочинений Станислава Лема в основной своей части содержит диалоги покойного писателя-мыслителя со Станиславом Бересем, которые велись с ноября 1981-го по август 1982-го и дополнены разговорами 2001 года. Круг тем не замкнут на литературе — Лем размышляет о немецкой и советской оккупации, бессилии футурологии и кинематографа, художественном и философском методе, грядущем науки, языковом эксперименте, тщетности славы… Лейтмотив диалогов — непонимание Лема современниками (подобные настроения знаменитого писателя изрядно озадачили собеседника), идейный вакуум, в который писатель был погружен и в советской, и в постсоветской Польше. Тотальная мизантропия, обыкновенно уравновешиваемая в лемовской прозе немалой долей иронии (в том числе и самоиронии), здесь предстает чуть ли не воплем отчаяния.

В классическом своем труде «Фантастика и футурология» Лем писал о современной фантастике как о безответственном псевдотворчестве, но всё же видел гипотетические способы исправления ситуации. Для Лема «научность» в двусоставном термине — не дополнительный, но важнейший элемент, и именно его усиление могло бы, по мнению писателя, придать НФ осмысленность как своего рода лаборатории моделирования. В разговорах с Бересем Лем уделяет фантастике не так уж много места, но и сказанного достаточно, чтобы увидеть неприятие жанра, чье величие обязано и его произведениям: «Я стал аллергиком, чувствительным к SF, и реагирую на нее так же, как мой организм реагирует на пыльцу цветущих растений, когда я не употребляю антигистаминные препараты. Такие книги я немедленно бросаю в угол». Впрочем, в черный список Лема попали и многие тексты «высокой» словесности: и реалистической, и модернистской, и постмодернистской. Не говоря уже об отвращении Лема к фэнтези как эскапистской литературе. Беседы с Лемом предстают завещанием скептика, его призывом к тотальному недоверию к любым общепринятым явлениям.

Данила Давыдов

Шимун Врочек Сержанту никто не звонит

Москва: АРМАДА — Альфа-книга, 2006. — 406 с.

(Серия «Фантастический боевик»). 8000 экз.

Для первой книги этот сборник очень хорош. В нем еще кое-где чувствуется ученичество, но этот недостаток из тех, которые быстро проходят. В сборнике есть единая концепция: рассказы объединены в «шестерки», и в каждой группе — своя тема, сквозные линии. «Жесткая» фэнтези, боевая НФ, альтернативная реальность… Действуя в рамках жанровых канонов, автор не просто обыгрывает известные сюжеты, но и демонстрирует оригинальный почерк. Это заметно в композиции: «пишущее устройство» включается как раз в те моменты развития сюжета, которые обычно остаются за рамками повествования. Любую историю автор стремится развернуть с новой стороны, в неожиданном ракурсе. Так появляются люди в эльфийском обличье (разведчики с надломанной психикой) и гетто для вампиров, малолетние призывники в войне с железными драконами и Хозяин Медной горы.

Игра фантазии тут не замкнута сама на себя, она рассчитана на то, чтобы полнее вовлечь читателя в конструирование вымышленного мира. Этот мир убедителен, но в то же время остается очень литературным. Нет повода для упрека в эскапизме. Все фантастические образы, сюжетное напряжение и неожиданные трюки служат одному — более ярко выразить реальные проблемы, подсознательные страхи и иные чувства, не дающие покоя современному читателю. Здесь есть и поколенческая проблематика — страх перед будущим, тотальное недоверие к любым проектам его обустройства.

Шимун Врочек — из тех молодых писателей, которые пытаются сформировать новую линию в отечественной НФ. Ее особенность — стремление к эмоциональной насыщенности текста, использование фантастических образов как инструмента, вызывающего глубокие эмоциональные впечатления. Умение в известном находить неожиданное, сочетать фабульность и эмоциональный накал — вот качества, которые заставляют с вниманием отнестись к будущим книгам автора.

Сергей Некрасов

Дмитрий Быков ЖД

Москва: Вагриус, 2006. — 688 с. 10 000 экз.

Новый роман Д. Быкова заставляет заподозрить, что автор всерьез прикипел душой к фантастике. Если в «Эвакуаторе» звучали знакомые мотивы «инопланетян среди нас», то «ЖД» — классическая политическая фантастика ближнего прицела.

Действие происходит каких-то «десять лет спустя», но жизнь на планете изменилась изрядно. Нефть отныне никому не нужна, потому как найден новый, принципиально иной источник энергии — газ флогистон, названный по имени мифического элемента, который, как считали в Средневековье, и обеспечивает горение. Флогистон распространен повсеместно, нет его лишь в двух местах — на исламском Востоке и в России («оскорбительное издевательство природы начиналось немедленно за российскими пределами, в презренной Польше, где флогистон обнаружили почти сразу»). В России, из которой столь коварно выдернули нефтяную иглу, естественно начинается всеобщая смута, гражданская война, ведущаяся, надо полагать, исключительно из сентиментальных побуждений. Дело в том, что две главные противоборствующие группировки всей российской истории — хазары и варяги, торгующие и муштрующие, либералы и государственники — считают эту территорию своей изначальной родиной и почему-то именно теперь, когда она стала никому не нужна, преисполнились желания вернуть свою землю.

Даже пересказывать неудобно — настолько явно автор лукавит, ставя условия задачи. Наверное, каждый писатель немного «подыгрывает» себе при конструировании мира, но не столь же откровенно.

Взаимные пересечения фантастики и мейнстрима нередко вызывают чувство неловкости. А разгадка одна — шапкозакидательство. У фантастики не так много достижений, но конструирование внутренне непротиворечивой модели мира — одно из них. Попытка все сделать по принципу «быстрота и натиск» приводит к тому, что пьесу играют хорошие актеры, которые произносят талантливые монологи, но невообразимость декораций на сцене порядком обесценивает все эти достижения.

Вадим Нестеров

Иван Тырданов Битва пророков

Москва: Лепта-книга — ЭКСМО-Яуза, 2006. — 352 с. (Серия «Роман-миссия»). 6000 экз.

Роман начинается как антиутопия «ближнего прицела».

Арабские террористы подрывают в Атлантике танкер с начинкой из атомной бомбы, утопленной в нефти. Гибнет от чудовищного цунами американский флот, цивилизация Запада оказывается в полуразрушенном состоянии, война между исламом и евро-американским конгломератом обостряется. В то же время у России возникает шанс…

Но апокалиптические картинки играют лишь роль пролога к основному содержанию книги: все можно переиграть, все можно исправить и переписать, поскольку в мире идет война между разными сценариями истории, и один из них принадлежит Творцу, а реализуется силами очередного «спецназа Господа Бога». Спецназовцы перекраивают прошлое. Главному герою, бывшему летчику, достается приглашение в «патруль времени»-2. Идея остроумная, но не без изъянов.

Тырданов пишет неровно. Сцена-находка — и тут же сцена-провал. Вот бесконечно затянутое описание перемещений во времени, основанных на сплаве, состоящем на 90 % из мистики и на 10 % из физики. Подобная «пояснительная» длиннота выглядит в современном НФ-романе ничуть не лучше рассказа о принципе действия гиперболоида инженера Гарина. А вот затопление всего атлантического побережья Европы и Америки великим цунами, сопровождающееся шуточной перебранкой боевых летчиков и легким конфессиональным диспутом, сделано живо и остро. Или другая сцена: человек лукавый и корыстный, будучи посажен на кол, отказывается от легкой смерти, когда ему предлагают ее в обмен на отказ от веры в Христа. Мучается, претерпевает страдание, но отступником не становится. Мощная сцена, но, удвоив этот сюжет еще одной мученической смертью в конце романа, автор ослабляет произведенное впечатление. Некоторые вещи от повторного изложения теряют силу…

Дмитрий Володихин