«Если», 2007 № 01

В ПОИСКАХ ЗОЛОТОГО ВЕКА

/Крупный план/

Лет десять назад издательство «Центрполиграф» затеяло проект славянской фэнтези о Киевской Руси под названием «Княжеский пир». Проект этот, громко заявленный и масштабный, однако, быстро заглох. Полагаю, отчасти потому, что авторы «Княжеского пира» строили свои повествования на манер «Легенд о рыцарях Круглого стола». Увы, за исключением былин, собранных в единый, целостный «литпамятник» лишь в ХIХ веке, свода легенд, аналогичных кельтским или саксонским, на Руси не было. Иными словами — героическая мифология Руси весьма скудна.

Причину тут надо искать в раздробленности дохристианской Руси: у каждого племени наверняка был «локальный» свод легенд, но сложиться в единое целое — в мифо-героический эпос — он не успел. Объединившее же Русь христианство закреплению старых мифов не способствовало.

Потому попытки создания славянской фэнтези особого успеха не снискали. За исключением разве что уникального в этом смысле «Волкодава» Марии Семёновой, которая поместила своего героя в мир, хотя и полный славянских реалий, но все-таки вымышленный. А поляк Анджей Сапковский в своем «Ведьмаке» вывернул наизнанку стереотипы фэнтези западной.

Зато все «исконное, посконное и домотканое» легко становится объектом пародий — подчас ярких, увлекательных и остроумных, как, например, у Михаила Успенского или Евгения Лукина…

А ведь история домонгольской Руси гораздо интереснее любых легенд. Начальная Русь во многом напоминает Англию «Полых холмов» Мэри Стюарт — с родо-племенной структурой «низов» и феодальной пришлой «верхушкой», с насаждаемым «сверху» христианством и затаившимися по углам малыми богами, с постоянной внешней угрозой, с тягой к просвещению и культуре… Но Артурианская Англия Мэри Стюарт во многом выдуманная, а Киевская Русь — настоящая.

Об этом и пишет Олег Дивов в романе «Храбр», открывающем новую серию ЭКСМО «Мир былин».

«Храбр», обозначенный в выходных данных как фантастический роман, не только не роман в привычном представлении (скорее, две новеллы, объединенные общими героями), но и вряд ли фантастический. Единственное фантастическое допущение здесь — наличие на территории Руси и всей северной Европы реликтовых го-минидов, иначе говоря, снежных людей, по научному — неандертальцев, способных давать с людьми жизнеспособное потомство (последнее вроде бы уже серьезно подтверждено наукой, так что «Храбр» даже и совсем не фантастика). Никаких мистических видений, никаких наитий, никакой волшебной силы, никаких злобных волхвов-оборотней. Политика, экономика, генеалогия. Интриги, княжеские распри. Полуваряжская Киевская Русь, встающая там, где раньше были разрозненные славянские племена. А заодно и подмявшая под себя вольный Великий Новгород (и не только его). Торговые пути «из варяг в греки» там, где раньше буйствовал чудовищный соловый неандерталец-людоед со своей семьей-стаей. Шпионы, говорящие на пяти языках. Формальный и неформальный лидер княжеской дружины — воинов-храбров — хороший честный человек Добрыня. И посреди всего этого — Илья Муромец из семьи варяжских беженцев, полукровка, сын человеческой женщины и вот такого лешего-гоминида.

Иными словами, Дивов, известный возмутитель литературного спокойствия, и на сей раз оказался верен себе, сделав из прославленного русского богатыря не просто человека не русского, но до какой-то степени даже и не человека вовсе. Которому, однако, нашлось место среди самых близких поверенных князя Владимира в государственных делах: в «идеальном государстве», которое описывает Дивов, любой, обладающий незаурядными личными достоинствами, приходится ко двору.

Перед нами проходят два эпизода из жизни Ильи Муромца — воина княжеской дружины «храбров» (что-то вроде древнерусского элитарного подразделения). В первом эпизоде еще молодой Илья с братьями-Петровичами истребляет засевших на тракте волотов — людоедов-неандертальцев; во втором, уже на закате княжения Владимира, выполняет спецзадание по устранению мятежного протоспафария Цулы, правителя Херсонеса, пожелавшего отделиться от союзных с русами (на данный исторический момент) ромеев.

Излюбленная тема Дивова — исследование отношений внутри замкнутой элитарной «мужской» группы. И дружина воинов-храбров предоставляет для этого великолепную возможность. Но, пожалуй, не Добрыня и даже не симпатичный, ужасный на лицо и добрый внутри умница Илья, а само государство Русь в эпоху его становления и расцвета — предмет дивовского исторического повествования. А «Храбр» — именно полноправное историческое повествование, основанное на источниках, да еще с обширным авторским послесловием-комментарием, не менее увлекательным, чем роман. Такая бинокулярная конструкция книги позволяет читателю разглядеть в дымке отдаленного прошлого процветающее, могучее государство, встроенное в геополитическую карту тогдашней Европы, энергичное и развивающееся. Еще одна Россия, которую мы потеряли.

Идеальных государств, конечно, не бывает. Но, поДивову, Киевская Русь — держава, позволяющая каждому человеку реализовать ЛУЧШИЕ свои качества. А что может случиться с людьми, предоставленными самим себе, видно на примере обитателей села Девятидубья, скатившихся в кризисной ситуации к человеческим жертвоприношениям.

Общественное сознание последних лет обращается к прошлому в поисках психологически комфортного времени, которым можно гордиться. В качестве претендентов фигурирует и сталинский ампир, и Россия конца ХЖ века, и екатерининская эпоха, и петровская, и даже, кажется, Русь времен Ивана Грозного. А ведь у Руси, говорит Дивов в послесловии, было триста лет Золотого века. Ну пусть меньше трехсот — но каких!

Проект, затеянный издательством ЭКСМО, обещает быть интересным, — при условии, что все остальные вещи будут написаны на уровне «Храбра», то есть всерьез и с полной отдачей. Но вот возьмет ли кто высокую планку, заданную Дивовым, это большой вопрос.