«Если», 2007 № 06

Приказано не выжить

Отечественный кинематограф продолжает радовать любителей фантастики крупномасштабными (по российским меркам) фантастическими проектами. Об очередном из них рассуждает писательница из Киева Анна Китаева (известная под псевдонимом Анна Ли).

«Параграф 78» — это вовсе не фильм, как может показаться на первый взгляд. И даже не два фильма, как может почудиться на второй. Это одна из составляющих гипертекстового проекта, куда помимо фильма, снятого режиссером Михаилом Хлебородовым по рассказу Ивана Охлобыстина, входят и книга-новеллизация Андрея Лазарчука, и компьютерная игра. Чем же отличается гипертекст, так сказать, в быту, а не в теории? В первую очередь — масштабностью, во вторую — степенью вовлеченности зрителя-читателя-потребителя.

«Параграф 78» не оставляет равнодушным, это уж точно. Хотя вводная способна вызвать у искушенного любителя кинофантастики скорее светлую ностальгию, чем азарт новизны.

В недалеком будущем на секретной российской базе, где работали над созданием боевого вируса, произошла катастрофа. Обмен репликами: «Вирус — это такая форма жизни?» — «Нет. Это такая форма смерти…», еще во время начальных титров настраивает зрителя на то, что выживших будет мало. Чтобы разобраться с последствиями, на базу отправляют группу ну очень крутых ребят, а с ними — Доктора, который в курсе проводившихся исследований. Подземные коридоры, пустые помещения, мыло со следами человеческих зубов и прочие наводящие жуть подробности… Старый добрый сас-пенс, отлично знакомый нам по «Чужим» и прочему Doom’у, хотя мурашками пробирает все равно.

Это что же выходит, нам предложили всего лишь голливудскую сказку на российский лад? Так, да не так. «Параграф 78» в очередной раз не то, чем кажется.

Попробуем разобраться. Ну, для начала — это безусловно экшен. Поединки вершатся красиво и жестоко, технически безупречно и психологически… Стоп. Какая еще в экшене психология? Пришел, увидел, дал в морду. А мотивация? Полноте, зачем в экшене мотивация, хватает распознавательного кода «свой — чужой»…

Герои «Параграфа» подобной бинарности не знают. Спецназовцы связаны друг с другом давними отношениями, где переплелись дружба и вражда, соперничество, уважение, зависть… А главный треугольник: Гудвин (Гоша Куценко) — Лиса (Анастасия Сланевская) — Скиф (Владимир Вдовиченков), даже любовным не назовешь, потому что ненависти, дружбы и еще всякого-разного там намешано с лихвой. Восемь человек, из них каждый каждому и свой, и чужой одновременно, играют в смертельную игру под девизом «Приказано не выжить»… Что это — драма?

Продюсер фильма Юсуп Бахшиев говорит, что решение выпускать фильм в двух частях принималось в последний момент и ряд сцен снимали уже после этого. Однако зрителю, по большому счету, нет дела до процесса создания, ему важен результат. А результат мне композиционно напомнил советский фильм «Экипаж». Там первая часть, «производственная», показывала обычную жизнь людей, входящих в состав команды самолета. Вторая серия, «катастрофа», демонстрировала их поведение в экстремальной ситуации.

Первая часть «Параграфа 78» — предыстория команды спецназа, вторая — собственно события на зачумленной базе. А то, что «производственно-бытовая» часть тоже воспринимается как боевик… ну, работа у людей такая.

Хочется выразить отдельную признательность создателям «Параграфа» за натурально грязные рожи героев — это вам не голливудский аккуратный грим «под грязь», это взаправду. Диалоги в фильме замечательно хороши, черный юмор здесь уместен, а хлесткие реплики могут стать цитатами. Правда, временами акцентированность фраз переходит в наигранность — но тут вспоминаешь, что герои и в самом деле рисуются друг перед другом и перед собой, стараясь выглядеть еще круче, чем они есть на самом деле. Потому что им страшно.

Объективно страшно. Они оказались в ситуации предельного испытания на прочность. И в тот момент, когда перед лицом смерти любые действия обретают мощь символа, экшен оборачивается философской притчей. Гудвин, который смотрит в лицо огню, это совсем не тот человек, какого мы видели в первой сцене фильма. И концовку никак нельзя считать однозначной.

Фильм, конечно, не безупречен, в нем хватает, к примеру, сценарных натяжек, порождающих закономерные вопросы о респираторах, разнокалиберном оружии и скверных аналитических способностях героев. Но тем не менее посмотреть его стоит. Хотя бы затем, чтобы попытаться определить, к какому жанру его все-таки отнести.

Я — не берусь.

Впрочем, одно можно сказать наверняка: это — фантастика.

Анна КИТАЕВА

Кровь на золотых хризантемах

Надо думать, вы достаточно подкованы в китайской истории, чтобы не путать эпоху Тан (трехсотлетие подъема и расцвета) с эпохой Поздней, или Южной Тан — тринадцатилетним эпизодом в череде распрей и междоусобиц, известном под названием «Пяти династий и десяти царств».

Впрочем, новый фильм Чжан Имоу «Проклятие Золотого цветка» можно смотреть и не держа в голове точной даты, хотя она указана в начальных титрах («928 год н.э.»). Конечно, имей мы дело с другим фильмом и с другим режиссером, историческая датировка многое бы объясняла и ко многому обязывала. Но Чжан Имоу не работает в жанре исторической хроники. Два его предыдущих фильма («Герой», «Дом Летающих кинжалов») лично я бы причислил к тому особому направлению экранного постмодерна, которое, с известными оговорками, можно именовать «ис-торико-приключенческой фэнтези». Или, еще точнее — «поэтической историко-приключенческой фэнтези». «Проклятие Золотого цветка» примыкает к двум названным выше фильмам, образуя с ними своеобразную триаду (не путать с трилогией).

Сюжет и герои, которые, как нам предложено считать, извлечены из хроник древнего Китая, сделают честь классической трагедии. Император Пин (суперзвезда азиатского и голливудского кино Чоу Юньфат), получивший свой трон с помощью коварства и лести, испытывает недоверие к императрице (не менее звездная Гун Ли), которую травит медленно действующим ядом. Сама императрица, исполненная женственности и печали, тоже отнюдь не праведница: она, как расиновская Федра, находится в порочной связи со своим пасынком, принцем Ванем, которого хочет посадить на трон после свержения императора. Принц Вань, принимая ласки мачехи, влюблен в дочь императорского лекаря и намерен бежать с ней из столицы, оставив на произвол судьбы и трон, и императрицу. Принц Чжай по тайному замыслу императора должен потеснить Ваня и стать наследником, но на деле он принимает сторону матери и начинает мятеж против отца. Принц Юй, совсем еще подросток, знает о клубке грехов и интриг, а посему испытывает глубокую неприязнь и к родителям, и к братьям. В критический момент он поднимает меч на брата — и гибнет от руки отца…

Воистину, сюжет с шекспировскими страстями. Кабы лет 20-30 назад его взялся экранизировать западный режиссер, вроде Верху-вена или Бертолуччи, мы бы имели кровавое действо с мрачными интерьерами, сарказмом в диалогах и полной «обнаженкой» в сценах инцеста. Но Чжан Имоу — режиссер другой ментальности, снимающий фильм другого жанра в другую эпоху. Трагедию, или точнее, трагическую хронику он снимает как фэнтези — для взрослых.

Самое буквальное и очевидное подтверждение этому — сцены рукопашных схваток и кульминационный эпизод штурма императорского дворца. Действие здесь намеренно расходится с нормами истории, физики и бытового реализма. Таинственные убийцы в черном (императорский спецназ) спускаются в пристанище своих жертв откуда-то из поднебесья — по упругим тросам, которые с помощью крюков-якорей невероятным образом цепляются за черепичную крышу. Пешие, они без труда догоняют всадников, а их кривые мечи всегда попадают точно между лопаток преследуемых. Впрочем, и противники демонстрируют сказочную живучесть: даже с двумя клинками в спине императорский лекарь преграждает путь отряду ниндзя, давая возможность спастись своей дочери. Не менее виртуозен в боевых искусствах и сам император. Фехтуя на мечах с принцем Чжаем, он позволяет себе стоять спиной к противнику. Когда же в другой сцене доведенный до исступления принц Юй нападает на отца с мечом, тот отражает его удары широкими рукавами халата, а потом закалывает сына… шпилькой из собственной прически.

Апофеоз фэнтезийных противоборств — штурм императорского дворца, отчаянная попытка принца Чжая привести к власти императрицу. Шеренги воинов в золотых доспехах потоком обрушиваются на стену из стальных щитов, за которыми укрываются отряды, верные императору. Столкновение «золотой» и «стальной» армий на дворцовой площади, покрытой желтыми хризантемами (Учитывая, что хризантемы ставятся на площадь в маленьких горшочках, то бежать по ним в атаку крайне затруднительно, проще говоря — невозможно.), выглядит весьма эффектно, однако однообразно-механические действия массовки (созданной в основном с помощью компьютера) и театральное фехтование алебардой Чжая заставляют вспомнить скорее голливудского «Царя скорпионов», нежели фильмы, подобные «Императору и убийце» Чэнь Кайгэ.

Но поединки и баталии — это лишь то, что лежит на поверхности. Главное, пространством фэнтези ограничены сами герои. Труднее всего приходится героине Гун Ли с ее претензиями на Федру Гамма переживаний на эротично-прекрасном лице не может изменить ее статуса сказочной царицы, которая по законам жанра лишена права на плотские проявления страсти. Несколько проще Чоу Юньфату с императором, редко снимающим маску деспотичного и коварного властителя, не говоря уже о второстепенных персонажах (лекарь, его жена, их дочь Чань), типичных аборигенах фэнтези.

Отдавая дань историческому «тюнингу», которому подверглась китайская театральная драма 30-х годов ХХ века «Гроза» (а именно на ее основе написан сценарий), я все же буду настаивать, что вся визуальная фактура и атрибутика фильма остались фэнтезийно условными. Речь идет не только о воинах в золотых доспехах или декольтированных «а-ля маркиза Помпадур» китаянках Х века. Фэн-тезийная условность, причем с оттенком гламура, пронизывает всю стилистику в целом. Все эти дворцовые ритуалы с блистающими золотой парчой костюмами, с кордебалетом миловидных служанок, с «аутентичной» древнекитайской мебелью и посудой вызывают аналогии с праздничными ревю или рекламой антикварного салона. Особую роль здесь играет подчеркнуто яркое освещение и акриловая цветовая гамма. Свою лепту в гламурную атмосферу вносит и саундтрек, где преобладают патетичные и сладковато-печальные хоровые партии. Своеобразным и, на первый взгляд, не очень уместным элементом этого гламура становится кровь — проливаемая на парчу, на лепестки желтых хризантем, на золотую пластину, символ императорской власти (которую она вытравливает, подобно кислоте).

Значит ли это, что Чжан Имоу решил потрафить вкусам массовой публики, да и к тому же еще взял фальшивую ноту? Определенно, нет. Уверен, что замешанный на крови гламур — это не столько потакание массовому вкусу и эстетская эскапада, сколько способ зашифровать горький подтекст. Фильм Чжана Имоу — мастера такого подтекста — не стал исключением по части социально-острых метафор. Дворцовая площадь, устланная ковром из желтых хризантем, лепестки которых смешиваются с кровью (и которые потом быстро сметают метлами, вновь готовясь к празднику), отнюдь не случайный образ. Так что мое громоздкое и, наверное, не всеми разделяемое жанровое определение — «поэтическая ис-торико-приключенческая фэнтези» — придется дополнить еще и словами «с социальным подтекстом».

Дмитрий КАРАВАЕВ

Рецензии

Производство кинокомпании 20th Century Fox, 2006.

Режиссер Майк Джадж.

В ролях: Люк Уилсон, Майя Рудольф, Дэкс Шепард, Энтони Кампос, Дэвид Херман, Сонни Кастильо и др.

1 ч. 24 мин.

Печально, когда интересную идею закапывают в зловонно-пошлый сюжетец. А ведь могла бы получиться едкая сатира, вторая «Планета обезьян». Мог возникнуть отменный фильм-предупреждение, который по-настоящему заставил бы испугаться и призадуматься.

Итак, к началу XXI века современное общество потребления достигло своего пика, за которым неизбежен крах цивилизации: IQ зажравшегося человечества стремительно падает, всеобщий дебилизм распространяется по планете, подобно чуме. А в это время военные проводят эксперименты по гибернизации, не спасения человечества ради, а сохранения ведущих военных умов для… Испытывать «морозильник» предложили двум зауряднейшим представителям американского общества: туповатому лоботрясу-архивисту с военной базы и уличной проститутке. Однако по ряду причин просыпаются они только через 500 лет.

За это время мир разительно изменился. Цивилизация разрушена, города завалены гигантскими горами мусора, IQ упал ниже плинтуса, даже «элита» общается языком уличной гопоты, а в президентах Америки — диковатый чернокожий рэпер. У человечества будущего только два интереса — переспать да пожрать. При этом, правда, одичавшее общество вполне себе пользуется различными технологическими новшествами, которые непонятно кто производит… Ну, а далее начинаются комические (по замыслу режиссера) приключения «интеллектуальных» гостей из прошлого в мире дебилов. С традиционным юмором ниже пояса. Эдакое чавкающее бу-га-га по-американски. Режиссер даже не иронизирует, а откровенно умиляется над кретинами-соотечественниками. Они такие милашки! Да чего бить в колокол — всегда найдется простой американский парень, который спасет эту чертову цивилизацию. Даже не сомневайтесь!

В общем, сатирическая по замыслу «Идиократия» оказалась типичной попкорн-комедией для увеселения той самой жующей толпы, которую Джадж и Ко вроде как собирались высмеять.

Юрий КОРОТКОВ

Производство компании Warner Bros. Pictures, 2007.

Режиссер Зак Снайдер.

В ролях: Джерард Батлер, Винсент Риган, Лина Хэди, Дэвид Уэнэм.

2 ч.

Если мечом пронзают сердце, хлещет кровь. Если топором бьют по голове, слышен хруст черепа. Если воин падает в грязь, она пятнает его доспехи. После нашумевшей трилогии Питера Джексона кинофэн-тези почему-то повернула в противоположную сторону — бескровных поединков, злоключений смазливых персонажей и общей атмосферы детского праздника. Но «300 спартанцев» — иное кино, жестокое и грубое.

480 год до нашей эры. На Грецию движется персидская армада под предводительством царя Ксеркса. На пути многотысячного войска становится Спарта, чей царь Леонид давно рвется в драку, да только собственные жрецы мешают, ссылаясь на праздник. Не рискнув им перечить, Леонид собирает триста лучших воинов, якобы в качестве охраны, и отправляется на прогулку к узкому ущелью Фермопилы, где размер армии не имеет значения…

Сразу стоит оговориться: новая экранизация графического романа Фрэнка Миллера не является римейком одноименного фильма 1962 года и на какую-либо историческую достоверность не претендует. Автор «Города грехов» и прочих мрачных комиксов изначально хотел сделать спартанцев не столько достоверными, сколько крутыми. Этого же он требовал и от съемочной группы. Судя по результату, последняя аккуратно следовала пожеланиям мастера.

Несмотря на реальное место битвы и мелькающих то тут, то там известных исторических личностей, перед нами фэнтези. Причем фэнтези высшей пробы. С брутальными героями, мерзкими чудовищами, зрелищными схватками и… зрелищными схватками. Режиссер «Рассвета мертвецов» Зак Снайдер знает толк в настоящей сече. Однако его натурализм не вызывает отвращения…

«300 спартанцев» — отличная демонстрация того, как нужно экранизировать комиксы. Здесь нет размаха «Властелина Колец», но есть крепкий сюжет, яркие герои и хороший визуальный ряд, от которого поклонники «Города грехов» и «V — значит вендетта» непременно придут в восторг.

Степан КАЙМАНОВ

Производство компании Animagicstudio (Россия), 2006.

Режиссер Кирилл Злотник.

Роли озвучивали: Сергей Юрский, Дмитрий Филимонов, Александр Ревенко, Ольга Шорохова и др.

1 ч. 15 мин.

Кое-кто из критиков уже успел назвать эту ленту «прорывом в деле российской анимации». Ради справедливости стоит отметить, что состоялось сие велеречивое обращение к народу до выхода картины на экран, и оратор, судя по всему, этот «первый отечественный 3D-фильм» не видел даже одним глазом.

Вообще-то, это зрелище не для слабонервных. Конечно, специалист по проблемам опорно-двигательного аппарата найдет в картине богатый материал для диссертации — тут спору нет. Однако простым смертным наблюдать за перемещениями 3D-калек нелегко, особенно тем, кому остеохондроз и так регулярно напоминает о себе…

Впрочем, подобный образчик «графического искусства» не одинок. В современном кинематографе его, правда, не отыскать (да и начальные зарубежные ленты, выполненные в этой технике, стартовали все же с более высокой площадки), однако в компьютерных квестах такого рода болезнь все еще неизлечима. На этом скорбном фоне создатели ленты все-таки добились кое-какого успеха: персонажи так же гримасничают и мучительно дергаются, но уже в нужном направлении.

Задача героев — освободить родной городок от нечисти. Только, пожалуйста, не подумайте, что злодеи они сказочные, в замшелых стереотипах отечественного детского кино. Все очень злободневно: мафиозная структура с криминальным прошлым рвется во власть и решает этот вопрос незатейливым способом — зомбируя жителей городка с помощью «высоких технологий», то есть посредством компьютера. Начинается эксперимент, естественно, с детей. Но находится один неподдающийся, он же Сашка, он же Особенный, который в этой актуально-публицистической схватке указывает неправедно нажитому капиталу его место под луной.

Не обошли создатели ленты и основной закон современной кинематографии: чем слабее фильм, тем больше в нем цитат. И здесь «отсылки» на любой вкус, причем не только к собратьям по цеху, но и к злободневным газетным статьям. «Социалка», однако.

Хотели, видимо, сделать сказку. А все равно получился пулемет.

Валентин ШАХОВ

Производство компаний Dentsu Inc. и Studio Ghibli (Япония), 2006.

Режиссер Горо Миядзаки.

Роли озвучивали: Юничи Окада, Аой Тешима и др.

1 ч. 55 мин.

Некоторые фильмы буквально обречены на повышенное внимание публики. К примеру можно ли пройти мимо новой экранизации знаменитого фэнтезийного сериала Урсулы Ле Гуин о Земноморье? А мимо свежего мультика от японской студии «Ghibli», режиссер которого носит фамилию Миядзаки? Да ни в коем случае! Если же учесть, что речь сейчас идет об одном и том же фильме, «вектора ожиданий» наложат-ся друг на друга с кумулятивным эффектом. И то малозаметное обстоятельство, что режиссером выступил не Хаяо Миядзаки, а его сын Горо, причем для последнего это вообще дебют в режиссуре, наверняка будет проигнорировано зрительскими массами. Что ж, тем сильнее окажется их разочарование.

К сожалению, Горо Миядзаки снял довольно красивую, но очень уж нескладную ленту. Подвела его та свобода без берегов, которой обычно наслаждаются постановщики экранизаций, заключившие правильный контракт с автором (это когда автор вообще не может как-то влиять на процесс съемок). Положив в основу сценария роман «На последнем берегу», женских персонажей Горо решил импортировать из «Теха-ну». В принципе, можно догадаться, зачем он это сделал. В одной книге у Ле Гуин действует юный принц Аррен, а в другой — не менее юная Ферру дочь дракона. Их надо было свести вместе, чтобы не отступать от сюжетного канона, заданного Миядзаки-старшим и условно называемого «мальчик с девочкой дружил». Но скрепить романы без заметных швов не удалось. Скомпилированный сюжет не может похвастаться логикой. Зачем дрались драконы в начале фильма? Кто убил папу Арре-на — сам принц или его «тень» (по Ле Гуин, средоточие всего темного в человеке)? И куда эта «тень» в итоге делась?

В общем, первый блин у Горо Миядзаки получился так себе. Не нужно, конечно, ставить на молодом режиссере крест и причитать о том, что на детях гениев природа отдыхает. Но и доверять ему работу над таким превосходным литературным материалом, наверное, пока не стоит. Впрочем, после письма Урсулы Ле Гуин, публично отрекшейся от новой экранизации, подобное развитие событий представляется маловероятным.

Александр РОЙФЕ

Производство компании Warner Bros. Pictures, 2007.

Режиссер Кевин Манро.

Роли озвучивали: Сара Мишель Геллар, Крис Эванс, Патрик Стюарт, Кевин Смит и др.

1 ч. 30 мин.

Монстры наводнили Нью-Йорк, по улицам носятся злые каменные статуи, да еще и клан «Ноги» поднял голову. И только четверо бравых зеленых черепах-мутантов могут вернуть городу спокойствие…

Как и многие супергерои, черепахи, владеющие боевыми искусствами, впервые появились на страницах комикса. А именно — в 1983 году. В то время всевозможные ниндзя были очень популярны в Америке, и художники Кевин Истмен и Питер Лэрд не могли не пройти мимо этого факта. Однако отцы черепах-мутантов, их бессменного учителя Сплин-тера и вечного врага Шреддера, наверное, даже в мечтах не представляли себе такого оглушительного успеха. Толпы фанатов, бессчетное количество комиксов и мультфильмов, а также три полнометражных фильма — настоящий культ индустрии развлечений.

Итак, спустя тринадцать лет те самые культовые персонажи снова вернулись на широкий экран. Слухи о полнометражном мультфильме ходили еще в 1997 году, но осмотрительные продюсеры не желали вкладывать деньги в этот проект. И, между прочим, правильно делали. Мода на ниндзя прошла, а экранизировать комиксы в те времена было еще рискованно. С тех пор мода на ниндзя не вернулась, зато количество кинокомиксов превысило все разумные пределы. Видимо, последний довод и сыграл в пользу создания сиквела, который вряд ли возродит угасший интерес к четырем черепахам.

У творения Кевина Манро нет абсолютно ничего, чтобы выделиться среди сонма компьютерных мультфильмов-однодневок. Сюжет незатейлив, развивается вяло и предсказуемо, анимация качеством не радует, а экшен в мрачных декорациях дождливого Нью-Йорка порой скучен до зевоты. Полфильма черепахи пытаются воссоздать былую команду, полфильма убегают от злых каменных генералов. Неплохая завязка о том, каким образом в стародавние времена рыцарь обрел бессмертие, так и осталась единственным ярким моментом. И, в конце концов, что за кино про черепашек-ниндзя без Шреддера?

Степан КАЙМАНОВ

Производство компаний New Line Cinema, Contrafilm, Fingerling Films и Firm Films, 2006.

Режиссер Джоэл Шумахер.

В ролях: Джим Керри, Виржиния Мэдсен, Денни Хастон, Логан Лерман и др.

1 ч. 35 мин.

На день рождения Уолтеру Спэрроу супруга дарит самиздатовскую книгу «Номер 23» — жизнеописание частного детектива. Сюжет книги почти в точности повторяет судьбу Уолтера, причем самые разные события вертятся вокруг числа 23 — от даты рождения до номера социального страхования. Пытаясь успокоить Уолтера, жена и сын начинают отговаривать его от увлечения нумерологией, но затем зловещая «игра» затягивает и их.

Несмотря на параноидальный сюжет, все актеры играют превосходно — и Виржиния Мэдсен и юный Лерман (известный по роли в «Эффекте бабочки»). И, конечно же, Джим Керри. «Человек на Луне», «Шоу Трумэна», «Вечное сияние страсти», теперь «Номер 23»: гуттаперчевый киноклоун не устает перевоплощаться в кого угодно, лишь бы снять с себя «маску» — имидж легкомысленного актера. И, что удивительно, в каждом третьем фильме ему это удается.

Привычных для актера придури, кривляний и ужимок нет и в помине. Напротив, это уверенная, серьезная драматическая работа, демонстрирующая постепенное превращение нормального человека в патологического неврастеника. И всё из-за двух цифр.

Одержимость числами… При желании найти между ними связь можно где угодно. Существует так называемая «Загадка 23» — о том, что все факты и события в окружающем мире объединены числом 23. Именно об этом фильм. Об очень популярной теме в американской нумерологии — магии числа 23. Например, у человека 23 хромосомы, у тамплиеров 23 магистра, в 23 года Македонский разрубил гордиев узел, сумма цифр дат казни Саддама Хусейна и гибели «Титаника» — 23, шумерские и египетские календари начинались в июле, 23-го… Убедительно? По-моему, не очень. Но героя все это просто добивает.

Кстати, это 23-й фильм Шумахера, цифры в почтовом адресе Джима Керри в сумме дают 23, да и премьера фильма состоялась 23-го числа…

Вячеслав ЯШИН

Интервью
Георгий ГРЕЧКО: «В ФАНТАСТИКЕ ВСЁ НА ПРЕДЕЛЕ»

Телезрители старшего поколения прекрасно помнят передачу «Этот фантастический мир». Она выходила с 1979 по 1989 год (всего — 15 выпусков), и каждый включал в себя от одной до трех экранизаций знаменитых НФ-произведений. Изначально передача начиналась как викторина, позже переросла во всенародно ожидаемую телеантологию фантастики. Ведущим был дважды Герой Советского Союза Георгий Михайлович Гречко. Своими воспоминаниями, как о телепередаче, так и о роли фантастики в своей жизни, знаменитый космонавт поделился с нашим корреспондентом. Беседа происходила в самолете рейса Осака — Токио.

— Расскажите, с чего началась передача «Этот фантастический мир»?

— На телевидении часто бывает так, что один истинный ценитель способен сделать целую регулярную передачу. В свое время в Детской редакции Центрального телевидения такой человек нашелся (к сожалению, не помню фамилии этой женщины). Меня же привлекли в качестве ведущего. Передача делалась на чистом энтузиазме — денег на нее практически не давали, камеру и студию предоставляли, только когда они никому не были нужны. Тем не менее нам удавалось привлекать превосходных актеров — у нас были и Смоктуновский, и Богатырев, и Каюров, и Яковлев, и Марцевич… Платили им немного, но за счет того, что мы отбирали для экранизации очень хорошие рассказы, они соглашались… Им это просто нравилось.

Конечно, не все наши экранизации удавались. Но некоторые оказались просто замечательными. Вот, например, многие помнят рассказ «Алло, Парнас» Валентина Берестова. Там у астронавтов другой цивилизации имена, как у греческих богов — намек, что греческие боги были пришельцами. Сам текст очень остроумный, особенно история об огне, оставленном людям Прометеем. Но как это было снято? В Южном порту нашли гору строительного песка, на вершину поставили храмик высотой двадцать сантиметров. И у этой кучи сняли очень неплохую телеверсию рассказа. Древняя Греция получилась, как настоящая, и причем без всяких многомиллионных компьютерных спецэффектов!

— А кто отбирал рассказы для экранизации? Ведь там были тексты Жюля Верна, Уэллса, Беляева, Грина, Ефремова, Стругацких, Булычёва, Брэдбери, Шекли, Ле-ма, Порджеса…

— Мы сами и отбирали. На свой вкус. Основательница передачи, я, плюс еще иногда нам помогали люди, которые хорошо знали и любили фантастику. А однажды к нам пришло известие, что передача удостоена награды Европейской ассоциации фантастов. Мы получили не деньги, а некий сертификат. Но мы очень радовались, потому что это было признание! Хорошая литературная основа и замечательная актерская игра — вот рецепт этого успеха.

— Известные актеры очень любят сниматься в детском кино. И даже зачастую сами рвутся туда. В вашем случае актеры приравнивали фантастику к детскому кино и выстраивались в очередь?

— Не скажу, что рвались, но почти всегда соглашались с охотой.

— Кроме актеров в передачах принимали участие и известные фантасты. Аркадий Стругацкий, Кир Булычёв, другие…

— Да, мы их приглашали в качестве «вторых ведущих». Кстати, если говорить о Стругацких, то тогда существовал фактический запрет на их выступления по телевидению. Когда я вернулся из космоса и меня пригласил подмосковный клуб фантастов, я сказал, что, если не будет Стругацкого, не поеду. Тогда космонавтов было не так много и относились к ним с пиететом. Да хозяева и сами хотели видеть Аркадия. Там работало телевидение, и мне таким образом удалось организовать прорыв Стругацких на экран. Мы с Аркадием подружились, да и с Борисом встречались — в те времена он был более открыт, принимал участие в семинарах. Я заглядывал на его семинары под Ленинградом — это были объединенные мероприятия фантастического и приключенческого жанров.

— Изначально «Этот фантастический мир» был викториной — то есть интерактивным действом. Ведь любители фантастики в своих письмах не только отвечали на вопросы викторины, они наверняка еще и делились рассуждениями. Большую почту собирала передача?

— Огромную. Но гораздо интереснее в этом смысле для меня была другая телепередача. Называлась она «Спор-клуб». Она затрагивала разные вопросы, но один из выпусков посвятили фантастике. Меня пригласили ведущим этого выпуска. Причем в ЭФМ моя роль как ведущего была незначительна, потому что готовилось все заранее, по сценарию, а если я и привносил что-то от себя, то совсем немного. А для «Спор-клуба» никто не писал никакого сценария. И первое, что поразило меня во время передачи, — глаза этих ребят. Я всегда стараюсь смотреть в глаза, когда вхожу в какую-нибудь аудиторию. Сейчас надо буквально выискивать в аудитории такие радостные, ищущие, открытые глаза. А то была аудитория живая, жаждущая, рвущаяся. Я заранее продумал, как буду вести эту передачу — я стал их запутывать. Мне было интересно, распутаются или нет? Я их спросил: а за что вы, собственно, любите фантастику? Если вы жаждете приключений, то откройте приключенческую прозу. Если предпочитаете философский аспект, это даст вам философская литература. Если хотите заглянуть в будущее — к вашим услугам футурология. И так далее. Мне было интересно, что они скажут. И они довольно быстро вышли на идею, что фантастика как бы заостряет все эти проблемы — и философия там на пределе, и приключения. А самое главное — это герои. Герои, которые ищут. Так же, как я когда-то искал. Ведь космонавтом я стал только потому, что читал «Аргонавтов Вселенной» Владко, «Красную планету» Богданова, позже — Стругацких, Ларионову…

— А какая была ваша первая фантастическая книга?

— «Изгнание владыки» Адамова, книжки Беляева, Казанцева…

— Какие книги вы брали с собой на орбиту?

— Самые любимые. «Трудно быть богом» — мне очень нравилась эта неочевидная идея, что, несмотря на все могущество развитой цивилизации, она не может ускорить прогресс другой, отсталой. Эту идею Стругацкие также и в «Попытке к бегству» выдвигали. Вторая книжка — сборник Ольги Ларионовой, где были ее замечательные рассказы и повесть «Леопард с вершины Килиманджаро». И еще одну книжку взял — автора, которого очень люблю, перечитал все его вещи — Грэма Грина. Эту книжку, «Наш человек в Гаване», побывавшую в космосе, я потом, когда мне посчастливилось встретиться с Грином, ему подарил.

— С кем-то из западных фантастов были знакомы?

— Наших знал многих, даже ездил на конференции — в частности, на «Аэлиту», а из иностранцев хорошо знаком только со Станиславом Лемом.

Беседовал Дмитрий БАЙКАЛОВ