«Гамма-3»

Глава 1 Рейд

Более двух десятков пуль двенадцатого калибра буквально изрешетили и профессора Штрасса и его таинственного спутника, оставив позади них, на темной бетонной стене несколько выбоин.

Оба окровавленных тела, словно мешки с дерьмом, рухнули на песок.

Я, не веря своим глазам, облегченно выдохнул. Хотя, наверное, преждевременно поторопился.

Из-за горящих обломков дрезины, шатаясь и сильно хромая, показался изуродованный майор Доронин. Его лицо было изранено так, что узнать офицера было весьма проблематично. Его шатало из стороны в сторону, словно пьяного порывами ветра.

— Вы! — произнес он, с хрипом выдыхая воздух.

Мы, прижавшись к стене туннеля, молчали. А что тут скажешь?

— Вас всего четверо… — прохрипел он, сплевывая кровь. — Где девчонка?

— Я здесь! — вдруг раздался ее голос откуда-то слева.

Катя стояла между обломков, держа в руках второй пистолет, остававшийся у Дмитрия. Первый он выронил еще перед самым крушением.

— Нет… — хрипло простонал Доронин, выставив перед собой уцелевшую ладонь, измазанную кровью. — Не стреляй, не надо!

— Почему это?

— Теперь у меня нет к вам претензий. Теперь я знаю… Вы никакие не диверсанты. Зимин врал. Я все слышал.

Но девушка опускать пистолет не торопилась.

— «Астра» перестала быть секретным объектом! Вы… Вы можете идти. Я не буду препятствовать.

— Майор, — начал было Андрей и осекся. — Но это же…

— Уходите отсюда! И никогда больше не возвращайтесь. — повысил он голос. — Ничего хорошего здесь уже не будет.

— Вы нас отпускаете?

— Да… — он развернулся и сильно хромая, двинулся обратно в сторону гермоворот. Затем остановился, обернулся и с горечью в голосе произнес. — Простите нас всех!

Через несколько минут майор неторопливо скрылся во тьме туннеля. Доберется ли он до командного бункера?

Никто не проронил ни слова.

— А кто это такой? — наконец-то спросил Павел, пнув ботинком лежащее на песке тело профессора.

— Один из тех, кто в 1986 году устроил ту ужасную бойню. Это Штрасс.

— О, как… — присвистнул тот. — Тот самый?

— Да.

— Скотина!

— Люди, надо отсюда выбираться! Всем нужна медицинская помощь, — произнес ослабевший Дмитрий, сидя на бочке.

— Павел, как думаешь, как они сюда попали? — спросил я.

— Скорее всего, по воздуховоду. Сейчас посмотрю. — он быстро двинулся в ту сторону, откуда ранее появился Штрасс.

Через пару минут раздался его голос.

— Ну да, точно. По воздуховоду. Тут лестница! Кажется, я вижу свет…

— Лампы, что ли?

— Нет! Небо!

— Что-о?

— Только очень далеко. Около полусотни метров, наверное.

— Идем! Пора выбираться отсюда, — решительно произнес я. — Мы слишком задержались здесь.

…Через двадцать минут, все мы наконец-то поднялись на поверхность. Был полдень. Павел прикрывался руками — даже такой свет его слепил.

Из-за серых туч выглядывало солнце. Чистый, холодный воздух наполнил легкие.

Вокруг шахты воздуховода стояли давным-давно заброшенные коровники. А вдалеке, над крышами строений я увидел какие-то здания. Разумеется, это была Москва.

У входа в один из коровников, мы обнаружили черный, заляпанный грязью внедорожник «BMW X6» — была машина профессора Штрасса. По соседству с ней был организован дежурный пост — стояла большая палатка, рядом лежали несколько ящиков и мешков. На одном из деревянных ящиков стояла массивная армейская рация. Сверху был установлен большой деревянный навес.

Горел костер. В палатке, на складном столике еще красовалась недоеденная банка тушенки, кружка с чаем и внушительный бутерброд. Наверное, кто-то постоянно находился здесь, видимо ожидая сигнала открытия гермоворот. Вряд ли профессору что-то из этого еще понадобиться.

Вдруг, ожила рация.

— Штрасс, черт побери, куда вы пропали? — сердито произнес неизвестный, сильно искаженный помехами голос. — Мы отправляем к вам группу быстрого реагирования, ждите!

— А, черт! Нужно валить отсюда и поскорее! — крикнула Катя, помогая раненому Андрею влезть в машину.

Уже находясь внутри салона, снимая изношенную обувь, я с удивлением обнаружил у себя на лодыжке едва приметный шнурок с небольшой пластиковой капсулой, в которой оказалась тщательно свернутая крохотная записка. В ней значилось:

Неожиданно голова закружилась, в глазах потемнело, затошнило. Из носа почему-то закапала кровь.

Я схватился руками за голову и глухо застонал…

Несколько раз внедорожник зарывался в грязь, но Кате, каким-то образом все же удавалось вытаскивать машину из самых труднопроходимых мест, выжимая из мощного дизельного движка последние лошадиные силы.

Солнце, стоящее в зените, уже успело растопить слегка подмёрзшую грязь. Перепаханные сельскохозяйственной техникой дороги оставляли желать лучшего. Коровники остались далеко позади — даже из виду пропали. Где-то там, в одной из лесных посадок находились почти не заметные руины ракетного комплекса минувшей советской эпохи. А глубоко под ними — туннели секретного военного объекта. И люди. Живые люди.

Дмитрий и Андрей, практически обессиленные, несмотря на суровую встряску, спали на заднем сиденье. У обоих наскоро были перевязаны раны ещё там, у коровников. Все мы изрядно вымотались, как физически, так и морально. Оно и понятно — почти неделю без нормального сна, приёмов пищи, да и просто без элементарного отдыха. Постоянный стресс, дикая беготня, перестрелки, туннели и бункеры, жуткие мутанты… Что ни говори, а «Астра-1», со всеми её обитателями здоровье нам подпортила, причём основательно. Еще неизвестно, сколько рентген мы прихватили с собой, посетив запасной реакторный блок, который так любезно саботировал главный инженер Шульгин.

Я — вообще отдельный разговор. Да и самочувствие — полный аут. Сухожилие, к счастью уцелело, но ушиб был основательным. Многочисленные мелкие раны, синяки и царапины были повсюду. А что за коктейль мне вколол профессор Германов в лазарете — вообще отдельная загадка. Да ещё и эта странная записка…

Сейчас голова не болела, но ощущения всё равно были паршивые. Настроение, кстати, тоже. У всех.

Катя, практически не пострадавшая при последнем крушении дрезины, и схватке с полковником, сама вызвалась за руль — ну а кому ещё вести внедорожник? Паше?

Сказать, что Павел Караваев был в шоке, значит, ничего не сказать. Он за все свои двадцать четыре года, ни разу не видел солнца. Так же, как и голубого неба. Не видел снега, птиц, деревьев. Не дышал чистым, свежим воздухом. Поверхность он представлял себе совершенно иначе. А такой вид наземного транспорта как внедорожник германского производства — вызвал у него неописуемый восторг. Ведь кроме дрезин и поездов он никогда ничего подобного не видел. Даже на картинках.

Сидя на переднем сиденье, он то и дело тыкал пальцами по сторонам, постоянно отвлекая девушку вопросами типа: А что это? А там что такое?

Я, полулёжа на заднем сиденье, рядом со спящими друзьями, рассеянно смотрел в окно и думал. Думал обо всём. Невольно проскакивали в памяти фамилии, имена, звания. Зимин, Штрасс, Шевченко. Ныне покойная жена подполковника, бессмысленно погибший дезертир — так и не назвавший своего настоящего имени. Старик Черепанов, разорванный гигантским червём — неудачным (это как посмотреть) результатом программы «Землекоп». Майора Доронина — в самый последний момент осознавшего, что та накопившаяся лапша на ушах, которую умело, вешал все эти долгие годы полковник Зимин — полная чушь.

«Астра-1»— военный научно-исследовательский комплекс, или, если изволите, центр, с 1952 года успешно выполняющий поставленные сверху задачи. А тридцать четыре года спустя…

Что имел в виду отчаявшийся полковник Зимин, когда во время нашего последнего разговора, кричал о том, что я ничего не знаю и не понимаю? Что такое приказывало командование? Что заставило его и остальных участников заговора решиться на такой дерзкий шаг? На предательство своей страны! Тогда ещё совсем другой страны.

Если разобраться, то тогда, когда Зимин и его сообщники ещё не дошли до разработки своего коварного плана, они были молодыми офицерами — всем около двадцати — двадцати пяти. А тогда комплексом командовали совсем другие люди. Так к кому же поступали указания сверху? И какие?

Очень многого, что касается самой «Астры», мы, скорее всего, уже никогда не узнаем! Возвратиться туда? Да ни за что!

Машина выехала на асфальтированную дорогу. Тряска прекратилась.

— Макс! Куда нам ехать? — раздался уставший голос Кати.

— Куда хочешь! Подальше отсюда, — отстранённо пробормотал я.

— Я серьезно! В больницу бы, парням медицинская помощь не помешает.

— Нельзя в больницу. Вопросы будут. Сама подумай — двое пострадавших с огнестрельными ранениями! И, вероятно, с признаками лучевой болезни. Что сделают в больнице первым делом? Сообщат в полицию. Или ещё куда-нибудь…

— Блин, верно. И что будем делать? — девушка на мгновение отвлеклась от дороги. И это чуть не стоило жизни всем нам!

— Катя! Осторожно! — вскрикнул я.

Внедорожник едва не угодил под колёса огромной чёрной фуры, пролетевшей прямо у внедорожника под носом. Ещё немного бы и всё — здравия желаю! Фуру неожиданно занесло на скользкой дороге, а водитель едва успев справиться с управлением, тем не менее, всё-таки отправив тяжелую машину на встречную полосу, а затем и в кювет.

— Что это было? — растерянно пробормотал Андрей, едва не слетев с сиденья.

— Была бы авария, а так ничего, пронесло. Фура, вроде бы, тоже цела, — я, оглянувшись назад, увидел слетевшую на обочину машину.

С минуту никто не проронил ни слова.

— Макс, нам надо где-то отсидеться. — Катя заметно нервничала. — Собраться с мыслями, решить, что делать дальше.

— Давай на базу «Дьяволов», — махнул я рукой, вспомнив про наш пейтбольный клуб.

— Хорошо!

— Что ещё за дьяволы? — поинтересовался Павел, но ему никто не ответил. Ни у меня, ни у Кати не было желания рассказывать парню, впервые за свою жизнь выползшего из туннелей метро, о том, что такое современный пейнтбол.

Добравшись до места, мы первым делом разбудили раненых. Действие специальных обезболивающих, которые Катя вколола раненым ещё перед штурмом гермоворот — заканчивалось. Андрей, получивший сразу два ранения, временами скрипел зубами от боли. Дима вёл себя немного тише, но, то и дело морщился.

База «Red Devil», с яркой, соответствующей надписью на стене, размещалась в неприметном промышленном районе, где было множество складских помещений и заводских построек. Если не знать этого района, потеряться среди строений — раз плюнуть.

Внутри всё осталось таким же, каким было до нашего весёлого путешествия. До следующего пейнтбольного турнира была ещё уйма времени, а потому, вся остальная команда благополучно разъехалась кто куда, за пару дней до нашего отъезда. Чего на базе торчать? Даже, несмотря на то, что ранее Андрюха с Мишей организовали здесь целый игровой центр: Пара «X-Box», несколько компьютеров, два огромных плазменных телевизора, протянутая линия высокоскоростного интернета — всё это заслуживало внимания. Но им и этого оказалось мало — ещё и сервер поставили.

В холодильниках было много закупленного пару месяцев назад бутылочного пива, воды, замороженного мяса и консервов. А на складе нашлось много сухих продуктов. В принципе, на базе можно было с успехом просидеть месяц, а то и больше. Но кому это было нужно?

И вот теперь, оказавшись здесь, мы не знали, что делать дальше. Куда идти? У кого просить помощи? Сообщить в полицию? Нет, уж. По крайней мере, не сейчас. Неизвестно какая каша заварится, и кому мы перейдем дорогу таким кардинальным решением. Вполне возможно, что секреты «Астры» всё ещё кем-то контролируются. Сообщить журналистам? Да, возможно. Но мастера пера и ручки мигом реализуют чудовищную историю, приукрашенную массой шокирующих, но неправдоподобных деталей. И тогда в тот район устремятся десятки комнатных терминаторов, с целью получить острые ощущения, а заодно похвастаться. И что тогда?

А ещё меня уже долгое время мучил вопрос — что с Сергеем? Нашёл ли он выход? Жив ли? Или лежит где-нибудь в вентиляционной шахте ракетного комплекса его уже закоченевшее тело? А если он и сейчас бродит где-то в темноте, лишившись рассудка? Зачем мы позволили ему уйти? Глупейшее решение. Мы не должны были так поступать!

— Максим, это ваш бункер? — отвлек меня Павел, осматривая довольно большое одноэтажное здание.

— Ну, не то чтобы бункер, — сбивчиво ответил я, но понял, что слишком устал, чтобы объяснять парню, что и как. — Да, это бункер нашей команды.

Катя, немного покопавшись с хитрым замком, открыла тяжёлую входную дверь.

— Ого! Ух, ты! — восхитился Павел, едва вспыхнул свет.

— Нравится? — устало поинтересовался Андрей, хромая и кривясь.

— А то! Сколько тут всего…

— Это уж точно. Добра тут хватает.

— А оружие здесь есть?

— Нет, зачем? Оно тут ни к чему.

— А там что? Я вижу стойку с оружием!

О, боги! Парень увидел стенд с нашими пейнтбольными маркерами. Ну и как ему объяснить, что современные люди, иногда собираются вместе, чтобы пострелять друг в друга шарами с разноцветной краской? Он конечно не глупый малый, но вряд ли наши развлечения будут ему понятны.

— Это не настоящее оружие, — устало вмешался Дмитрий. — Так, игрушки.

— И зачем оно? Толку-то? — фыркнул Павел, недоуменно пожав плечами.

Никто ему не ответил. Не до того было.

Андрей, хромая, побрел к холодильнику. Открыв дверь, он хищно оценил там обстановку, извлек из глубин бутылку «Миллера», хлопнул крышкой и жадно, разом влил в себя добрую половину содержимого бутылки.

— Кайф! — выдохнул он, закатив глаза. — Несколько дней об этом мечтал!

— Какое тебе пиво? Ты же на стимуляторах и обезболивающих! — укоризненно произнесла Катя, попытавшись отобрать бутылку.

— Разберёмся! — Андрей бесцеремонно отодвинул девушку в сторону.

Дмитрий обессилено плюхнулся на диван, при этом вскрикнув — дало о себе знать простреленное плечо. Выругавшись, он, уткнулся лицом в подушку и почти сразу же захрапел.

— Эй, Павел! Держи! — крикнул Андрей, отправив гостю вторую бутылку пива.

— Что это? — недоуменно спросил парень, ловко поймав бутылку.

— Попробуй, — хоть и измученно, но зато искренне улыбнулся Андрей, после чего снова приложился к пиву. — Крышку не забудь открутить.

Павел, покопавшись, свернул крышку, осторожно понюхал содержимое бутылки и сделал глоток.

Все мы, за исключением дремавшего Дмитрия, внимательно наблюдали за ним, готовясь к какой-нибудь необычной реакции.

— О! — только и выдал Паша, а затем повторил процедуру по опорожнению бутылки.

— Ну и как тебе пиво? — осторожно поинтересовалась Катя.

— Пиво? Ничего, вкусно. А почему оно горькое?

Вопрос остался без ответа. Мы надеялись от души посмеяться, но шутка не зашла.

— Эй! Не мешало бы основательно покушать! Желудок уже к позвоночнику прилип от голода, — заметил открывший глаза Дмитрий, при этом по-пластунски сползая с дивана на мягкий ковер, который, кстати, не помешало бы пропылесосить. — А после поспать. Пару суток.

— Сейчас чего-нибудь сообразим! — широко зевнул я, трогая ушибленный ещё там, в туннелях локоть.

— Эй, Кать! — крикнул Андрей, принимая лежачее положение. — Я что подумал… Ты ж у нас за повара, так? Испеки нам, старуха, колобок!

Девушка отреагировала не сразу, но зато потом, осознав, дико расхохоталась.

— Ага, щас! По коробу поскребу, по сусекам помету! — ответила она, вспомнив оригинальную сказку про внезапно ожившего исконно-русского колобка.

Разговор о том, что нам делать дальше ещё должен был состояться, но пока мы измотанные и голодные — ничего толкового из этого не выйдет.

Добравшись до кухни, я позвал с собой Пашу — пусть осваивается. А то неандерталец, блин… Пора адаптироваться к современным условиям!

— Что тут у вас можно кушать? — поинтересовался он, двинувшись следом за мной.

— Да все, что найдешь, — бросил я, не подумав о том, что мой ответ мог восприниматься двусмысленно.

В большой морозильной камере я нашел несколько упаковок фирменных пельменей. Пока я подключал компактную газовую плиту и набирал воду в большую кастрюлю, наш гость, из соседнего холодильника извлек замороженную пиццу. Недоуменно покрутив ее в руках, а затем, понюхав, он пришел к выводу, что данный продукт вполне может быть съедобен. Когда я обернулся, тот уже вовсю грыз кусок подмороженного теста, кривясь и жмурясь.

— Ты что делаешь? — остолбенел я, после чего, не удержавшись, расхохотался.

— Макс? — спросила Катя, выглядывая из-за угла. Увидев то, что меня рассмешило, девушка бессильно опустилась на пятую точку, истерически хохоча.

— Эй, вы чего там заливаетесь? — спросил проснувшийся от громкого смеха Дмитрий, вновь залезая на диван.

Удивленный Павел с куском теста в руке и набитым ртом, выглядел невероятно комично. На его лице застыло откровенное недоумение.

— Это можно есть, так ведь? — в конце концов, спросил он, прожевав то, что отгрыз ранее.

— Можно. Но лучше разогреть! — кое-как пробормотала девушка, пытаясь успокоиться. — Зубы от холода не свело, нет?

— Ну, Паша, ну насмешил!

— А я что? Я же спросил у Максима. Он сказал все можно кушать.

Андрюха снова расхохотался.

— Скоро будут готовы пельмени! — изрёк я, высыпая пачку за пачкой в кастрюлю. — Знаешь, что это такое?

— Нет! — честно признался он, отложив пиццу в сторону. Судя по его виду, теперь он вряд ли рискнет употребить в пищу ещё что-нибудь, без нашего одобрения.

Что ни говори, а безобидная выходка Паши немного подняла настроение, разбавив напряженную атмосферу неопределенности.

Пельмени оказались просто восхитительными. То ли с голодухи, то ли они действительно были фирменные. Особенно их расхваливал Павел. Из мяса-то, кроме как зажаренных на костре крыс, да вяленой много лет назад свинины, он толком ничего и не пробовал. А тут, уже готовый качественный полуфабрикат…

Отдельный восторг вызвал у него майонез в ярком пластиковом пакете с завинчивающейся пробкой.

— О! Это же разработка одного из сотрудников «Астры». В семьдесят первом году придумали. Я про это читал.

— Разработка? Майонез, что ли?

— Да нет. Я про эту упаковку и крышку с резьбой.

— О как! — поднял вверх палец Андрюха. — Эврика! Полезное открытие. Как раз свойственное для военного научно-исследовательского комплекса!

Это был сарказм, но Павел не сообразил, в чем подвох.

— Это специальные разработки для космонавтов. Чтобы им питаться в космосе удобнее было! Вы что, не в курсе?

— А, ну тогда ладно, — кивнул Андрей, уничтожая последний пельмень.

Спустя час все заснули, попадав на диваны — усталость все-таки взяла свое. Андрей не выдержав, сделал себе уже обычную инъекцию обезболивающего и, перевязав рану, настоял на том, чтобы и Дима занялся раной. Но тот отказывался. Лишь после длительных уговоров, Катя всё-таки настояла на своём.

Я долгое время ворочался на раскладушке, пытаясь заснуть. Вот ведь идиллия — безумно устал, а спать ни в какую не получается. Эмоции били через край.

Голова снова начала болеть, из-за чего пришлось выпить таблетку обезболивающего. Шум в ушах еще какое-то время напоминал о себе, но вскоре прекратился.

В голове вертелась длинная вереница мыслей, смешавшись до кучи в одно целое. То и дело в памяти всплывала записка с извинениями от профессора Германова. И когда он успел её на меня прицепить? Что за сыворотку он проектировал? Защита от психотропного воздействия? Ну, нет — что-то совсем другое. Не зря полковник Зимин, после нашего первого контакта приказал отдать меня ему для генетических опытов…

Огромный чёрный червь перехватил пополам человеческое тело в грязной военной форме. Лица человека не было видно. Мутант довольно урчал, неторопливо поглощая жертву, заталкивая её себе в бездонную склизкую пасть. Какой же он жуткий! Весь покрытый густой слизью, шкурой с мелкой блестящей чешуёй… Какая отвратительная тварь.

Вспышка!

Мгновение и человеческое тело пропало в мерзкой слюнявой глотке. Откуда-то всплыло посеревшее лицо утонувшего ранее дезертира. Снова появился червь, только теперь тварь бестолково рыскала между вагонеток, ища, кого бы сожрать. Затем появилась крыса-переросток. Щёлкая гнилыми обломанными зубами, тварь принюхивалась — неужели у неё хорошо развито обоняние? Впрочем, это же очевидно — как ещё ей охотиться?

Крыса пропала из вида — червь погнал её куда-то в тёмный туннель, где не было никакого освещения. И вдруг моего плеча коснулось что-то холодное. Я отпрянул, едва не упав на землю. Совсем рядом со мной был ещё один червь. Очень крупный. Страшный, до ужаса мерзкий. Он бросился на меня, практически мгновенно обвился вокруг, сдавив меня своим гибким телом, словно живыми тисками. Затем он раскрыл чёрную склизкую пасть. На меня потекла густая мутная слизь. Накатил вал зловещей вони — тухлого мяса и чего-то отвратительно специфического… Длинные холодные жвала коснулись моей щеки и затылка. Затем плеч. Вот, прямо сейчас, уже через секунду, моя голова окажется почти в самой глотке. Я почувствовал, как жвала начали медленно вталкивать меня внутрь, словно сосисочный фарш в кишку. Боже, как это противно и страшно. Я закричал.

— Максим! Тише! — вдруг сказал червь, а затем он, крыса, и даже дезертир разом куда-то пропали.

Теперь я был в каком-то старом медицинском заведении. Чистые белые стены, хорошо освещённое помещение. Вот, в центре, хирургический стол, а сразу за ним аппараты жизнеобеспечения. У стола стоял профессор целый и невредимый Германов, с большим шприцем в руках. Он миролюбиво улыбался, а сам как-то незаметно, мелкими шажками приближался ко мне, явно желая применить вышеупомянутый шприц.

— Что? Профессор, вы же умерли!

— Ага! — кивнул он, после чего вытащил из кармана халата кусок ржавого металла, и одним махом перерезал себе горло.

Шприц оказался у меня в руках. Внутри была видна какая-то голубоватая жидкость. Снова, прямо перед глазами, откуда-то из небытия появилась та записка от Германова.

У меня опять заболела голова. Мягкий, но требовательный голос в голове приказывал мне опуститься на колени и попробовать на вкус кровь мертвого Германова. Бред же, ну!

Да что за чушь? Что я, вурдалак?

Вспышка!

Кабинет куда-то пропал. Я увидел ту самую скважину, что пробурили шахтеры из «Астры». Оттуда раздавался какой-то мерный гул. Он становился всё сильнее, нарастал. А затем передо мной появилось незнакомое лицо, которое без лишних действий, обратилось прямо ко мне:

— Максим! Сыворотка Германова убьет вас! Если вы хотите жить, вы должны найти меня! Комплекс «Гамма-3», второй уровень, лаборатория № 4. Ищите профессора Трубникова.

Лицо внезапно исчезло.

А я проснулся.

Рядом, было взволнованное лицо Катюхи. Чуть поодаль стояли Павел, Дмитрий и Андрей. У всех лица были встревоженные.

— Макс?

— А? Что произошло?

— Ты громко кричал! Во сне! Все в порядке?

— Во сне?

— Да.

— О, чёрт! — я потрогал лоб, покрытый холодным потом. — Кошмар приснился, наверное, — пробормотал я, приходя в себя.

— Кошмар? А что у тебя в руке? — Дмитрий указал на мой крепко сжатый кулак.

Я быстро поднял руку и разжал его — на ладони лежало несколько тёмных чешуек, возможно того самого гигантского червя, что сожрал Черепанова, а после снился мне во сне.

— Ого. Что это у тебя?

— Это же чешуя от того червя, верно? — неуверенно спросил Павел, взяв одну из них. — Ты что, притащил её с собой из «Астры»?

Ответить я не успел.

Неожиданно, снаружи раздался суровый, резкий голос, значительно усиленный громкоговорителем.

— Внимание! Лица, находящиеся на складе! Немедленно покиньте здание. Это полиция! Вы окружены! В случае неподчинения — мы откроем огонь на поражение! Выходите с поднятыми руками!

— Приплыли… — пробормотал Андрюха, тихо опустившись на диван, чуть скривившись от боли.

— Оп-па! — удивлённо округлив глаза, выдохнул Дмитрий. — Ну и что нам делать?

Глава 2 Лекарство от смерти

В туннеле совершенно не было света. А у человека отсутствовал фонарь. У него вообще ничего не осталось, даже оружия. Но он не боялся встретить здесь мутантов. Этот туннель был пуст до самых гермоворот, в нем никого не осталось…

Майор Доронин с трудом переставлял ноги, из последних сил заставляя себя идти вперёд снова и снова. Несколько раз он падал на колени, терял сознание на несколько секунд, а затем приходил в себя, поднимался и снова шёл вперёд. В здоровой руке майор сжимал импровизированный факел — гнутый стальной прут, конец которого был обмотан промасленной тряпкой — его он подобрал сразу после того, как покинул место крушения. Теперь, этот огонь был единственным источником света в радиусе нескольких километров.

При защите гермоворот погибло много людей — это было страшно. Около тридцати человек военных, практически весь отряд «Волкодавов» и несколько гражданских из числа рабочих и инженеров. Но ещё хуже было осознание того, что человек, которому его люди верили долгие годы — жестоко врал. Придумал легенду о коварных диверсантах. И даже более того — тридцать лет назад сам приложил руку к тому, чтобы всё будущее комплекса было перечёркнуто раз и навсегда. Полковник Зимин — не достоин быть офицером советской армии. Не достоин быть гражданином великой страны. И теперь он мёртв.

Майор скрипел зубами от боли. Раны полученные в результате крушения дрезины, и при последней схватке с мнимыми диверсантами — были весьма существенны. Доронин истекал кровью, а его отвратительное, ослабленное кровопотерей самочувствие, практически довело организм до обморочного состояния. Он, какой-то частью мозга ещё понимал, что в таком виде, скорее всего уже не доберётся до командного бункера — сил попросту не хватит. И именно поэтому, в очередной раз, упав на колени, майор здоровой рукой извлёк из нагрудного кармана маленькую белую коробочку, многим ранее полученную от Зимина. Кое-как открыв её трясущимися пальцами, майор увидел внутри две маленькие ампулы: зелёную и красную. Там же был крохотный шприц-автомат. Выбрав зелёную, майор кое-как одной рукой вставил ампулу в автомат, а затем, прямо так, через грязный комбинезон, вонзил иглу в бедро.

Вдох. Выдох.

Самочувствие не улучшилось. Скорее наоборот — стало хуже.

Ещё вдох.

Выдох.

Лёгкие прострелила острая боль. Озноб пробрал тело майора, сдавленный стон вырвался наружу. Разноцветные искры заплясали перед глазами, несмотря на то, что было темно.

Голова закружилась. Он потерял равновесие и едва не расшиб лоб о ржавый рельс.

Ещё несколько тяжёлых вдохов и выдохов.

Майор почувствовал нарастающий жар в области груди. И энергию.

Он медленно встал, прислушиваясь к ощущениям. Усталость медленно отпускала.

Силы возвращались, превосходя все ожидания.

Он был готов идти дальше.

Но в глазах, то и дело всплывали странные картинки. И иногда Доронин не понимал, какие реальны, а какие плод воображения его подстёгнутого стимуляторами мозга.

Он шёл километр за километром.

Вскоре Доронин добрался до рухнувших, развалившихся на части гермоворот — теперь они представляли собой просто кучу металла. Кое-где ещё горели очаги пламени. То тут, то там попадались трупы — некоторые до ужаса обгоревшие, другие с огнестрельными ранениями. А иногда попадались и утопленники — те, что попросту захлебнулись. Живых здесь не было.

На одном из запасных путей, майору посчастливилось найти чудом уцелевшую дрезину. Забравшись в неё, Доронин сумел вывести транспорт в частично заваленный обломками туннель, ведущий к командному бункеру.

Уже миновав больше половины пути, его вдруг посетила тревожная мысль — что если та масса воды, годами копившаяся за гермоворотами, затопила всю «Астру»?

— Куда приплыли? — не понял Павел.

— Никуда. Забудь, — отмахнулся Дмитрий, а затем повторил свой вопрос. — Что мы будем делать?

— Для начала посмотрим, действительно ли это полиция! — произнес я, двинувшись к воротам.

— Думаешь, кто-то решил пошутить?

— У вас одна минута! — требовательно напомнил голос с улицы.

Я, сначала неуверенно, но затем ускорившись, подошёл к двери, без колебаний отодрал кусок старой фанеры от стальной рамы. За ней — узкая щель — результат криво сваренных между собой листов металла. Там за воротами, в багряном свете заходящего солнца, я увидел две патрульные машины «Ford Focus», а справа большой белый фургон «Mercedes». Всего за несколько секунд я успел насчитать около десятка сотрудников, одетых в чёрную форму и бронежилеты. А сколько их там на самом деле?

— Ребята! — я медленно повернулся к остальным. — Нужно выходить! Это полиция — патрульные машины у входа стоят.

— Нас, что арестуют?

— Нет, только задержат! Пока нас не за что арестовывать.

— Кто это такие? — возмутился Павел, вопросительно переводя взгляд с Кати на Диму. — Объяснит мне кто-нибудь?

— У вас осталось тридцать секунд! — в очередной раз сурово напомнил голос.

— Это полиция! — попытался разъяснить Паше Андрей. — Ну, раньше это была милиция!

— И что это значит?

— Пятнадцать секунд! — отсчёт продолжался.

— Позже объясню! Нужно выходить! Всё равно мы ничего больше не можем сделать!

— Пять!

Я уже потянулся было к замку, собираясь распахнуть дверь, но неожиданно, всё поменялось самым непредсказуемым образом…

Снаружи раздался громкий рёв мощного двигателя, затем протяжный визг тормозов, а после, практически сразу раздались два громких взрыва. Прозвучала автоматная очередь. Еще одна. Снова взрыв. Послышались странные хлопки. Ещё одна длинная очередь. Заработал пулемёт, судя по звуку. Снова хлопки. Шипение.

Далее стрельба велась разрозненно и абсолютно хаотично.

Происходящее снаружи нас совершенно обескуражило. То, что происходило снаружи — было для нас полной неожиданностью. И загадкой — кто и почему?

— Какого чёрта? — изумлённо произнёс Дмитрий, шагнув к двери, но лишь для того, чтобы прижать её поплотнее. Получилось не очень — дверь была старая и кривая.

Я снова прильнул к щели между стальными листами.

Все было окутано густым белым дымом. Недалеко от входа я различил чьи-то ноги в ботинках. Текла тонкая струйка крови, а рядом с дверью я заметил рассыпанные гильзы. Стрельба ещё продолжалась, но уже одиночными. Кто-то кричал.

А затем всё стихло.

Наступила полная тишина.

— Кто-нибудь объяснит, что только что произошло? — спросил Андрей.

— Рискну предположить, что, судя по звукам, на полицию кто-то напал.

— Кто-то? Напал? — нервно усмехнулся парень. — Кто вообще может напасть на полицейских, готовых идти на штурм? И вся эта каша заварилась на наших глазах, нас — группы студентов, случайно попавших туда, куда не следовало соваться. Кто эти люди? И ещё — во что мы теперь влезли?

Снаружи раздались громкие шаги.

Затем кто-то от души постучал по входным дверям, да так, словно хотел сбить с них всю облупившуюся краску.

— Эй, народ! Выходите! — раздался снаружи хриплый голос.

Никто и с места не тронулся.

— Выходим, кому говорю! — потребовали снаружи.

— Зачем? — громко спросил Андрей. — Меня мама учила не ходить к чужим дядям!

Человек снаружи невесело рассмеялся.

— Да? В таком случае, я настаиваю.

— А если мы этого не хотим?

— Это в ваших же интересах! Поверьте! — человек снаружи начал терять терпение.

— Поверить? Среди того беспорядка, что вы устроили снаружи, у нас интересов нет! — Андрюхе как всегда неожиданно захотелось поговорить.

Только вот незнакомцу с той стороны такая беседа явно не нравилась.

— Что ж, как хотите! — отрезал он, развернулся и зашагал прочь.

Я успел разглядеть, что весь он был облачен в чёрный комбинезон, с надетым сверху бронежилетом. На голове шлем и чёрная маска, а в руках был пистолет-пулемёт неизвестной модели.

Неизвестный скрылся в белом дыму.

Что это за дым? Газовая граната? Или что-то горело?

Где-то рядом взревел движок. Затем ещё один.

У самых дверей снова раздались шаги. Затем, что-то громко лязгнуло — по воротам чем-то ударили.

А спустя несколько секунд, их, со страшным грохотом выворотило из рамы. Обе половины при этом развалились на части. Мы едва успели отскочить от них.

Прямо среди обломков, метрах в двадцати впереди можно было хорошо различить капот и мощный бампер армейского бронеавтомобиля «Тигр». Рядом, на потрескавшемся асфальте лежал стальной трос, которым, судя по всему, и сорвали ворота. Снова рыкнув движком то ли для устрашения, то ли для убедительности, водитель заглушил мотор. Верхний люк открылся, и оттуда показалась голова в маске.

— Ну? Теперь грузиться будем? — спросил он.

— Будем! — крикнул я, быстро сообразив, что деваться нам некуда. Особенно учитывая, что у нас двое раненых, а люди, заявившиеся сюда, шутить больше не станут.

— Тогда прошу на борт! — он указал на второй «Тигр», стоящий справа от входа, с открытыми задними дверями.

Ехали долго. Машина двигалась то по асфальтированной дороге, то по грунтовой. Я не без восхищения отметил, что с амортизацией у «Тигра» всё в порядке. Даже, несмотря на события последних дней, на стрессовую ситуацию, на плохое самочувствие, я восхитился тому, что нахожусь внутри грозного бронеавтомобиля, гордости Российского оборонно-промышленного комплекса. Или какого-то другого? Не важно. «Тигр» оказался крутым аппаратом и названию соответствовал в полной мере. Куда там хваленому американскому «хаммеру»? Забугорная техника нашей грязи боится как огня.

Всё штатное вооружение, конечно же, было снято — мы ведь не на войне. Да и сам «Тигр» был выкрашен в непонятный песчаный цвет, похожий на хаки. Это для того, чтобы привлекать меньше внимания? Мне так и хотелось спросить у того, кто верил в то, что данный способ сработает: Ну как, получилось?

Внутри салона оказалось ещё двое бойцов, облаченных в такие же чёрные комбинезоны, с бронежилетами и масками на лицах. В руках пистолеты — пулеметы «Кипарис». Разве подобными не спецназ вооружают?

Я мысленно, тут же окрестил этих людей конвоирами, хотя заключенными нас никто не называл.

Оба находящихся на борту конвоира молчали, лишь изредка обмениваясь друг с другом знаками.

— Куда вы нас везете? — громко спросил Дима, обращаясь сразу к обоим.

Вопрос остался без ответа — парня не удостоили даже вниманием.

— Так и будем молчать? — теперь уже голос подала Катюха. — Оригинально!

Помним, да, что девушка у нас несдержанная?

Кстати, стоит отметить, едва мы покинули «Астру», она снова стала сама собой, напрочь растеряв всю ту боязливость и неуверенность, что следовала за ней по пятам, пока мы измеряли километраж путевого полотна военно-научного комплекса.

Павел встал на ноги, держась за рукоять. Сложно было понять, что именно он задумал.

— Сядь! — лениво попросил голос один из конвоиров, демонстративно перехватив «Кипарис» другой рукой. — Скоро всё узнаете!

— Не надо, — произнес я, дёрнув Пашу за локоть. — Без толку. Эти всё равно ничего не скажут. Только зря отношение испортим.

К слову сказать, лишь разглядев, чем именно были вооружены наши конвоиры, я понял, что за хлопки мы слышали на складе — результат действия отличных глушителей.

Ещё минут сорок бронеавтомобиль мчал по асфальтированной дороге, изредка сворачивая то влево, то вправо. Наконец, водитель дал по тормозам, а после и двигатель заглушил. Судя по доносившимся снаружи звукам, второй «Тигр» сделал то же самое.

— Отделение, выходим строиться! — усмехнулся рослый, двухметровый конвоир, уложив «Кипарис» в оружейный ящик у выхода.

— Так точно! — буркнул Андрей, кое-как поднявшись на ноги.

Он снова скривился от боли, что не ускользнуло из внимания второго конвоира.

— Эй, парень! Ну-ка стой! Ты раненый, что ли?

— Ерунда!

— Я не спрашиваю, как сильно. Ранен? Огнестрельное?

— Угу! — хмыкнул тот, а про себя добавил. — Как будто на мне бинтов не видно!

Конвоир тут же сорвал висевшую на стене аптечку, но затем, передумав, повесил её обратно.

Задние двери бронемашины открылись.

Уже был поздний вечер. Солнце практически село.

А ещё, там снаружи, на открывшейся перед нами территории я насчитал человек шесть охраны, всё в той же чёрной форме, но уже без масок на головах. Двое, метрах в тридцати слева, несли чёрный пластмассовый ящик. Ещё один, изредка ругаясь, копался в машине, с открытым капотом и болтавшейся сверху лампочкой на проводе. Остальные раскладывали у палатки лёгкую антенну, стараясь установить её повыше.

У самого входа стоял ещё один человек в чёрной кожаной куртке, с кобурой на поясе.

— Выгружаемся! Приехали! — скомандовал он.

— Гидрос! Этот с огнестрелом! — ткнул на Андрея пальцем наш конвоир, тот, что пониже.

— Я вижу, Док! Ими сейчас займёмся, — он шагнул к нам. — Ещё раненые есть? Ты! — он уставился на Диму. — В плечо?

Дмитрий кивнул.

— Сейчас Док отведет вас в лазарет. Остальные за мной! Вам всё расскажут!

Мы выбрались из машины.

Только сейчас каждый из нас смог, наконец, увидеть, куда мы приехали.

Лагерь! Это был полноценный, хоть и наскоро возведенный, но довольно юольшой лагерь! Он находился в центре огромной поляны, между отдельных зарослей деревьев. Территорию, предварительно, хорошо укатали тяжёлой техникой. По периметру установили с десяток больших армейских палаток, дюжину лёгких сборных деревянных строений и крытых навесов. Практически сразу я разглядел и лазарет — большую серую палатку с красным крестом у входа. Сразу за ней располагалась столовая. О том, что это столовая можно было догадаться по наличию характерной полевой кухни.

Слева располагалась стоянка автомобильной техники. Я разглядел четыре «Тигра», два «Камаза», какой-то экскаватор и «Патриот» — вот, собственно, и весь автопарк. Рядом с парком разместились два топливозаправщика, в виде серебристых цистерн. Радиолокационная вышка, две наскоро сооруженные из досок и брёвен вышки с установленными на них прожекторами и камерами. Всю территорию обнесли лёгкой оградой из колючей проволоки.

Уже почти стемнело — лагерь оказался неплохо освещён.

— Что это за лагерь у вас тут? — спросила у Гидроса Катя, подойдя ближе.

Тот промолчал.

— Неплохо организовано и судя по всему — совсем недавно, — заметил я, осмотревшись.

— Согласен! — Павел с интересом рассматривал территорию.

Диму и Андрея Док, с разрешения Гидроса, повёл в лазарет.

— Позже поговорите! — Гидрос вдруг нахмурился.

— Зачем вы нас сюда привезли? Эй!

— Терпение. Скоро всё узнаете, — бросил он через плечо. — За мной!

Он повёл нас к самой большой палатке, расположенной между стоянкой техники и навесом, с кучей аккуратно сложенных ящиков и контейнеров. Судя по всему — это был штаб. Хотя, какой, к чёрту штаб? Мы же не на поле боя, в конце концов.

— Заходи! — Гидрос знаком пригласил меня войти внутрь.

— Что там?

— Заходи! — повторил он настойчивее. Я не видел, зашли ли за мной остальные, потому что всё моё внимание было сосредоточено на осмотре внутреннего содержимого палатки.

Внутри оказалось практически пусто. В смысле пусто — по отношению к людям. Мебели, кстати, было тоже немного. Первое что мне бросилось в глаза — стойка с военной формой и обмундированием «Ратник». Только, судя по его нестандартному виду, явно существенно модифицированный. В ближайшем углу находились аккуратно сложенные горкой ящики, баулы и контейнеры. Чуть дальше — несколько шкафов с документами. Кулер с установленной на нём двадцатилитровой бутылью. В центре размещался длинный стол с разложенной на нём изрисованной вдоль и поперёк картой. А за столом, на инвалидном кресле сидел пожилой человек. Рядом с ним стоял ещё один, значительно моложе.

— Проходите! — негромко произнес тот, что сидел в кресле, при этом изобразив пригласительный жест.

— Кто вы? — я задал закономерный вопрос ещё до того, как подошёл к столу.

Человек не ответил. Вместо этого, он и стоящий рядом человек все своё внимание вновь посвятили карте разложенной на столе.

— Кто вы? — повторил я свой вопрос, более требовательно.

— Кто я? — удивился инвалид, отстранившись от карты и вскинув брови. — Не узнаете?

Я пригляделся тщательнее и изумлённо отстранился. Это был Штрасс. Только значительно постаревшим, лет на десять, если не больше. Но это определенно был он.

— Вы? Но как? Вас же расстреляли из пулемёта!

— Нет! — просто ответил тот, устало улыбнувшись.

— Как нет? Я видел это своими глазами!

— Я вам верю. И ваши глаза не врут. Вот только я не тот человек, за которого вы меня приняли, — он облокотился на спинку и сложил на животе руки.

Я молчал, пристально смотря на собеседника. Ну точно — Штрасс, сомнений нет.

Что это значит?

Похоже, это я произнес вслух.

— Тот, кого вы видели, и что погиб в метрополитене — это был мой родной брат. И это он был главным участником в тех событиях 1986 года, — всё сказанное Штрассом меня обескуражило, причём основательно. — Полагаю, вы уже в курсе?

— В курсе? — медленно переспросил я, пытаясь переварить ту кашу, что неожиданно появилась у меня в голове. — В курсе чего?

— В курсе их дерзкого плана! — неожиданно отрезал стоящий рядом с ним человек. — По выводу техники на поверхность? И захвата столицы.

— А вы ещё кто такой? — спросил я, косо на него посмотрев.

— Вполне ожидаемый вопрос, — чуть усмехнулся Штрасс, косо посмотрев на помощника. — Это капитан Антонов. Представитель Синдиката, командир группы наёмников.

Меня словно кирпичом по голове треснули. Что происходит? Получается, что Вильгельм Штрасс, у которого мы украли дневник, это был совсем другой человек? Он запер нас в ракетном комплексе, а затем, позднее собирался расстрелять нас. И всё после того, как покончил с полковником Зиминым? Тот факт, что они были врагами, о многом говорит. Но этот человек и тот, что погиб в туннеле… Ведь их внешность практически идентична. Разве только годы… Кто тогда передо мной? Да еще и это ненадежное слово — наемник. Ничего хорошего в нем не было.

— Максим, вижу, вы в замешательстве? — спросил старик.

— В замешательстве? Да нет, все нормально! Абсолютно! — последнее слово я произнёс, повысив голос.

Стоящий за моей спиной Гидрос заметно напрягся. Только сейчас, оглянувшись, я с удивлением обнаружил, что ни Кати, ни Паши в палатке не было.

— Спокойнее! — поспешил объясниться Штрасс. — Давайте без криков. Я вам все объясню.

— Уж постарайтесь! — пробормотал я.

— Вы наверняка уже знаете историю самой «Астры», так?

— Что-то слышал, — сухо кивнул я.

— Изначально «Астра» планировалась как Микробиологический институт генетики Красной Армии. Затем её разбили на части, а потом и вовсе преобразовали в военный научно-исследовательский центр. Настоящий Вильгельм Штрасс, то есть я, впервые попал на этот объект в 1977 году. Именно тогда я познакомился со старшим лейтенантом Зиминым. Мой амбициозный младший брат Кирилл, с аналогичной фамилией, и очень похожей внешностью, в это время заканчивал учёбу в одном из столичных институтов. Он дико завидовал моей работе, моей должности. Позднее я всё-таки пристроил его рядом с собой, но это решение, к сожалению, стало моей самой большой ошибкой в жизни! Впрочем, расскажу все по порядку! Когда в 1986 году мне, единственному выжившему, посчастливилось выбраться на поверхность, я понял… — тут он неожиданно осекся.

— Понял что? Что ваш план потерпел крах? Подполковник Шевченко разыграл все как по нотам. Он прекрасно столкнул вас лбами с полковником Зиминым, — дерзко, с вызовом продолжил я. — Он заставил вас как котят тыкаться вслепую. Жаль, конечно, что столько людей погибло. Ни за что.

— Вы закончили? — шумно вздохнул Штрасс, терпеливо слушающий поток моего недовольства.

— Я? Да! Пожалуй, да! — я уже практически не сдерживал себя.

— Тогда я продолжу с вашего позволения! — чувствовалось, что данная манера речи давалась ему нелегко. — Произошло недоразумение. Зимин и я не придумывали никаких коварных планов! Не планировали никаких военных переворотов. Я вообще ничего не знал об этом. Но тогда, в 1986 году, в «Астру», к источнику обнаруженного психотропного воздействия спускался именно я. Полученное оттуда сообщение меня взволновало. Да что я говорю — совершенно обескуражило! В месте, где мной всё было отлажено до последнего отдела — и вдруг, без всяких на то причин, такой неожиданный поворот!

— Почему?

— Потому, что именно я курировал весь этот проект. Я отвечал за безопасность комплекса. И моя реакция вполне очевидна! Я наскоро, как мог, собрал оперативную группу и отправился вниз.

— А дальше?

— Получив несколько незначительных ранений, и с трудом выбравшись обратно, я решил, что произошла утечка информации. Первоначально я думал, что нас с кем-то спутали, почему-то приняли за угрозу. Но одно я осознал сразу — безопасность всего научно-исследовательского комплекса была под угрозой. Но тут на горизонте появляется мой брат. Когда меня нашли едва живого на территории ракетного комплекса, меня тут же отправили в госпиталь. А перепуганный Кирилл, решив, что скоро их с Зиминым хитроумный план всплывёт на поверхность, от моего имени дал команду сравнять ракетный комплекс с землёй. Похоже, я тоже попал под воздействие того психотропного источника, что находится на полигоне «Бункера № 17». Хотя у нас была защита от его психотропного воздействия. Меня, с распоряжения Кирилла, отправили в психиатрическую лечебницу. И очень долго держали в таком месте, откуда было невозможно выбраться. Лишь в середине двухтысячных меня наконец-то выпустили. К тому времени я уже осознал, что произошло на самом деле. Не было никакого недоразумения. Всё было спланировано заранее. Почти всё.

— Тот план, что придумали Зимин, Картавин, Лаптев и Шевченко — был спланирован без вашего участия? — переспросил я, пытаясь сложить в уме все детали этой чуть ли не фантастической истории.

— Именно так. Спланирован моим родным братом! Ведь наши фамилии идентичны!

— Интересная сказка! — ухмыльнулся я. — Красивая, невероятно запутанная история, тщательно проработанная для того, чтобы я вам поверил.

— А для чего мне это нужно? — неподдельно удивился старик.

Глядя на его реакцию, я даже слегка засомневался.

— Я не знаю! — я неопределённо развел руками по сторонам. — Вероятно, у вас есть какое-то объяснение!

— Нет у меня объяснения, — жёстко отрезал Штрасс. — Это всё ваши фантазии. Я доставил вас сюда не интриги разводить.

— Допустим! — я пошёл в атаку с другого направления. — Ну, и где же вы были последние лет десять?

— Гораздо важнее то, что я сделал за эти десять с лишним лет! — Штрасс даже улыбнулся. — В Министерстве я организовал небольшой специальный орган, который начал тайное расследование. Не сразу, конечно, получилось, но тем не менее… Из нашего внимания не ускользнуло то, что из государственных архивов пропали все упоминания, как о ракетном комплексе, так и о самой «Астре-1». Мы тщательно и неоднократно проверяли все каналы связи и пришли к выводу, что связь комплексом намеренно испортили. Отсюда! Пришедшее с подземного объекта сообщение было тонкой затравкой. Оно вводило в заблуждение, но так же и сообщало — внизу всё плохо. Так и не поняв тогда, в чем дело, я спустился вниз. Там, едва встретившись с Шевченко, я сразу заподозрил неладное. Он пытался мне что-то сказать, предостеречь! Но я не понял!

— Что было дальше?

— Неожиданно люди Зимина напали на испытательный полигон и моих людей. Началась жуткая бойня. Я не понимал, в чём дело. Почему нас решили уничтожить? Зимин на разговоры идти не хотел. А ведь мы просто прибыли расследовать выброс психотропного излучения, погубившее смену шахтёров и группу учёных. Мы пришли помочь! И ничего не знали о готовящемся вторжении на поверхность. Осторожный Зимин, видимо каким-то образом получивший предупреждающее сообщение от моего брата, решил нас уничтожить — замести следы. Придумал целую легенду о диверсантах.

— Откуда вы знаете о диверсантах? — изумился я.

— Мы ещё тогда успели допросить одного из тех, кто по приказу Зимина штурмовал полигон и лабораторию. — Штрасс неожиданно сильно закашлялся. — Сами подумайте! Если бы нас тогда всех убили, план, который был задуман — реализовался бы в полной мере.

— Шевченко, отказавшийся участвовать в этом безумии — встал у них на пути. Очень осторожно, так, чтобы его не заподозрили? Именно он отправил то сообщение через Картавина и Черепанова, по сути, оставшись чистым. Это не входило в планы Штрасса, Лаптева и Зимина. И когда вы спустились вниз, план был под угрозой срыва?

— Именно так!

— А как же источник? Вы действительно спровоцировали выброс?

— Да, пришлось. Мы кое-что знали о природе этого психотропного воздействия. Но я от этого не в восторге. Этот выброс был нашим шансом спастись. И всё равно, этот источник… Что-то с ним было не так.

— Шансом? Ну, да, это понятно! А источник… Подобный ему уже находили в Монголии, так ведь?

— Откуда вы об этом знаете? — в свою очередь удивился старик.

— Жена подполковника Шевченко рассказала.

— Вот как! Жена Шевченко? Кажется, ее звали Елена? — напряг память Штрасс. — Да, точно. Как она?

— Она погибла при штурме! — выпалил я, наблюдая за Штрассом.

— Это прискорбно, — вполне натурально нахмурился старик.

— Ей теперь всё равно…

— Максим! — Штрасс, тяжело вздохнув, заговорил иначе. — Разговаривать на эту тему можно ещё много и долго, вот только времени у нас совсем нет! Я не имею отношения коварному плану полковника Зимина. Но, так или иначе, я разобрался, что произошло на самом деле. Когда я выбрался, Кирилл первым делом, вместо того, чтобы оказать мне помощь, начал расспрашивать о Зимине и Лаптеве. Он задавал странные вопросы. И, в конце, концов, по его инициативе меня запихнули в психиатрическую лечебницу. Уже там я окончательно догадался, что меня подставил родной брат. За десять лет он ни разу не навестил меня!

Я молчал. Нечего мне было ему сказать. Поверить ему? А если все обман? Очередной хитро-спланированный обман! За последнее время, во всём, что со нами случилось, были одни интриги.

— Зачем он отправил нас туда? — сухо спросил я. — Мы же простые студенты!

— Полагаю для того, чтобы выяснить, жив ли ещё Зимин и можно ли самому спуститься в «Астру». Спуститься для того, чтобы добраться до секретных разработок, хранящихся в генетических лабораториях.

О как! Снова лаборатории! Снова секретные разработки! Да что, черт возьми, делали в этой «Астре»?

— Я уже слышал об этом. Зимин их тоже искал.

— Зимин? — Штрасс обменялся удивленными взглядами с капитаном. — Значит, он так и не нашёл способ спуститься вниз! Это многое меняет!

— Что меняет? — громко спросил я, уловив смену настроения Штрасса. — Мне вы ничего не хотите рассказать об этом?

— Видите ли, Максим… — пока старик подбирал слова, его вдруг опередил капитан.

— Это вас не касается! Государственный секрет. Объект «Астра-1» всё ещё засекречен! Уже то, что вы о ней знаете, гарантирует вам пожизненное заключение в камере строгого режима.

— Капитан, сдается мне, что ты всего лишь наёмник! — заявил я, без всяких стеснений. — Не неси чушь по поводу государственных объектов! Нечего тут строить из себя! Я тебе что, пацан?

Я уже ощутил, какая каша заваривалась. Меня как мальчишку собирались использовать для своих интересов, при этом держа в неведении? Ага, сейчас! Не на того Максима вы нарвались! Вот если бы неделю назад — тогда да. Но не сейчас. Слишком многое уже произошло. Слишком хорошо я понял, что люди способны плести самые невероятные интриги. Всё случившееся заставило меня изменить свои взгляды на многое. Интрига на интриге, господа?

— Чего! Да ты… — командир наёмников аж побагровел, интуитивно потянувшись за пистолетом. Отреагировавший Гидрос, при этом, резким болевым приемом заставил меня опуститься на одно колено.

— Что, правда из себя выводит? — прохрипел я, корчась от малоприятной, довольно сильной боли.

— Отставить, капитан! — громко вскрикнул Штрасс, с грохотом ударив кулаком по столу, а после, злобно посмотрев на моего конвоира, добавил. — И ты тоже! Отпусти его!

Гидрос подчинился.

— Капитан, я настоятельно рекомендую вам держать себя в руках! — уже мягче, но так же требовательно произнес Штрасс, косо посмотрев на командира наёмников.

Антонов несдержанно хмыкнул.

— Как скажете! — недовольно выдавил он из себя.

— Максим! — продолжил профессор. — Прошу, извинить Антонова за прямоту и несдержанность. Вы хотели знать, для чего мы вас сюда привезли? Чтобы обеспечить вашу безопасность! Вам и вашим друзьям!

— В каком смысле? — я, отряхиваясь, поднялся на ноги.

— У моего брата остались последователи. Сам он не смог бы контролировать весь процесс. Ему пришлось работать под контролем одной малоизвестной организации. Именно они, под видом полиции хотели вас арестовать там, на складе! Понимаете? Если бы мы не успели, вас всех расстреляли бы прямо там. Мы заметили, что они проявили странную активность. К тому же, вы сами упростили им задачу, отправившись в своё убежище на их же машине.

— Мне вам спасибо нужно сказать? — недовольно спросил я, хотя, конечно, мне не следовало так дерзко себя вести.

— Это вовсе не обязательно, — небрежно пожал плечами старик. — Но отблагодарить нас вы все-таки можете! Вы нам нужны и без вашей помощи нам будет сложно принять… э-э, правильное решение. Иначе мы бы не стали вмешиваться.

— Значит, ради собственной выгоды, вы организовали наше спасение? — я понимающе ухмыльнулся. — Что ж, всё понятно. Ладно, я вас слушаю!

— Вы спуститесь в «Астру» снова! — заявил Штрасс с лицом доброго людоеда, только что закончившего жарить кусок человечины.

Меня словно кувалдой по голове ударили.

— Что? — выдохнул я. По спине пробежали мурашки размером со слона.

— Спуститесь обратно, — медленно повторил Штрасс. — Для того чтобы найти вход в генетические лаборатории. Кстати, комплекс генетических лабораторий, который мы ищем, имеет свое собственное название.

— Название? — едва не поперхнувшись, спросил я.

— Да! «Гамма-3».

«Гамма-3»? Где-то я уже это слышал. Секретные лаборатории? Кажется, про них говорила ныне покойная жена подполковника Елена Шевченко. Её муж работал над чем-то совершенно неординарным. За его разработками, рьяно, но безуспешно охотился полковник Зимин. Шевченко о чём-то догадался и свернул работы прямо перед тем, как раскопали источник психотропного воздействия. Закрыл лабораторию, спрятал документацию. А может, даже и вовсе — уничтожил. Но что же получается? Эти секретные лаборатории отделены от основной «Астры»? А для чего такие меры предосторожности? Уж не для того, чтобы при нештатной опасной ситуации отрезать их от жилых уровней и других объектов? Сдается мне, что там, в «Гамме» ставили какие-то запрещённые и нечеловеческие эксперименты.

Я совершенно не желал возвращаться в научно-исследовательский комплекс. Даже двух дней не прошло — я прекрасно всё помнил. Хоть убейте — не хотел. Но где-то в голове, предательски зрела мысль — надо! И она становилась всё сильнее…

— Почему мы? — едва сглотнув густую слюну, пробормотал я.

— Максим! Потому что, вы уже были там. Вы знаете, как там обстоят дела. Знаете, кого там можно встретить. И с вами находится человек, всю жизнь проживший в «Астре».

— Вы имеете в виду Пашу? — меня удивило то, что Вильгельм Штрасс уже был проинформирован о нашем подземном госте.

Штрасс кивнул.

— Там же мутанты! — с трудом произнес я, вспомнив про гигантского червя и страшных уродливых крыс.

— Это понятно. Поэтому, вы отправитесь туда не одни. Капитан Антонов, Гидрос и ещё шесть прекрасно подготовленных наёмников, хорошо вооруженных, обеспечат вам охрану.

— Наёмники?

— Да, в некотором роде. Однако мы не первый раз работаем с Синдикатом. Люди опытные, проверенные. Все бывшие военные.

Я задумался.

— После того, как Зимин агитировал всё население военного научно-исследовательского комплекса… А ещё и после того, как мы организовали сокрушительный штурм, за ещё и затопили туннели, открыв гермоворота… Даже не знаю. Мы стали врагами номер один! Нас и близко не подпустят к аванпостам. И не забывайте, Зимин не вернулся в командный бункер — а значит, теперь мы ещё и убийцы.

— Для этого есть Павел. Пусть он поговорит с обитателями комплекса. Объяснит им всё.

— Объяснит? Вы шутите? Да им всю жизнь промывали мозги, твердя о том, что это секретный объект. О том, что посторонних тут быть не должно. И их никогда не было! На нас клеймо диверсантов — тщательными стараниями полковника. А после того, как мы его убили…

— Убили не вы, так ведь?

— Не мы. Ваш брат постарался. Он почему-то в последний момент решил от него избавиться. Но не в том суть. Главное, что никто из населения бункера об этом не знает.

— Не удивительно! Кирилл слишком рано решил списать его. Слишком самонадеянный поступок. И всё-таки, я уверен, население бункера можно убедить.

— А если мы откажемся спускаться? — осторожно спросил я, заглянув в лицо Штрасса.

Антонов снова выразительно ухмыльнулся.

Вот же дерзкий самолюбивый подонок, а? Мне он сразу не понравился. Слишком уж он был заносчив и несдержан. Чувствую, мы с ним не поладим. Уже не ладили.

— Не советую! — отрезал капитан, положив руку на кобуру.

— Нечего меня пугать — стрелять ты всё равно не будешь! Да, и избавь меня от своих комментариев, — всё это было адресовано наёмнику, затем я снова обратился к старику. — Зачем вам эти лаборатории?

Штрасс шумно вздохнул. Медленно выехал на своей инвалидной коляске из-за стола.

— Максим! Взгляните на меня — я инвалид! Мой позвоночник пострадал в результате травмы полученной еще тогда, в 1986 году. Травма прогрессирует. Мне стало значительно хуже. У меня опухоль. Проявления той травмы все более ощутимы! Максимум три-четыре месяца и я умру. Однако, я точно знаю, где-то там, в лабораториях, крупным медицинским специалистом была успешно разработана генетическая программа полного восстановления для таких как я. И даже более того. Послушайте меня! От вас требуется не много! Просто помогите нам отыскать вход в секретные лаборатории. «Астра» — огромная. Искать в ней вход — то же, что иголку в стоге сена. Проведите группу по военному комплексу, найдите вход. И всё. Найдете, вы будете свободны!

— Травма, значит? Смертельные последствия? Возможно, но главная причина не только в этом! Верно? Ну, конечно! Там полно и других разработок, — ухмыльнулся я, вспомнив, какими стимуляторами накачал себя Зимин, после крушения дрезины. — Вы считаете, я в это поверю? Да и потом… Вы нас не отпустите! Мы знаем слишком много! А это во все времена было проблемой, и решались они всегда одинаково!

— Это, конечно, так! — растерянно пробормотал профессор. — Однако я готов рискнуть. Если все получится, я предпочел бы и дальше работать с вами, но уже по специальному контракту.

Я чувствовал — это дешёвый обман. Хитрый обман. Наивно-то как. С явным акцентом на нашу глупость. Только проблема в том, что я никому уже не верил.

— Мне не нужны никакие контракты!

Мне не хотелось возвращаться. И я уже знал, что скажут другие. Вдруг… Нет! Слишком много вдруг!

— Так как… Что вы решили? — учтиво поинтересовался Штрасс.

— Хорошо! Я согласен! Но у меня есть ряд условий.

— Я вас слушаю!

— Мы все должны идти?

— Вовсе нет. Тем более, насколько мне известно, двое из вас ранены? — он посмотрел на Гидроса. — Вот пусть и остаются в нашей медицинской части. Поправят здоровье. У нас очень хорошие врачи.

— Хорошо. Второе условие — к нам перестанут относиться, как к заключенным! И третье — после успешного окончания этой кампании — нам нужна защита от тех, кто собирался расправиться с нами на складах!

— Хорошо! Условия приемлемы! — чуть подумав, ответил профессор.

Антонов снова небрежно скривился, словно ему в нос постоянно лез нестерпимо мерзкий запах.

— Когда нужно отправляться?

— Завтра утром. Точнее, очень рано утром. — Штрасс посмотрел на часы. — Видите ли, тот инцидент у складов, этот лагерь… Ничего бесследно не проходит. Нашу деятельность заметят. Будут определенные последствия. Поэтому времени у нас не много.

— Я согласен. Но прежде чем мы начнем собираться, я должен поговорить с друзьями.

— Ну, разумеется. Гидрос, отведите Максима в третью палатку. — Штрасс тут же переключился. — У вас полчаса. А затем, рекомендую вам поспать. Да и кстати! Ещё советую вам зайти в лазарет. Там вы кое-кого встретите.

— Кого?

— Вот и увидите!

Гидрос чуть подтолкнул меня в спину.

— Я не заключенный! — напомнил я наёмнику. — Обойдемся без этого. И возвращаться к этому вопросу больше не стоит!

Конвоир шумно выдохнул, кивнул, но ничего не сказал.

Мы вышли из палатки.

Ни Паши, ни Катюхи тут не было.

— Где лазарет? — спросил я у Гидроса.

— Там!

Каково же было мое удивление, когда войдя в лазарет, на первой же кровати я увидел Сергея. Живого!

Глава 3 Вооружен и опасен

— Серёга?! Как ты здесь очутился? — я, чуть ли не бегом направился к его кровати, но, не дойдя всего пары шагов, сообразил — парень был без сознания. Почти всё его тело в бинтах. Правая рука загипсована, левая стопа ампутирована. Лицо и открытые участки тела покрыты глубокими ранами и синяками. На ребрах — плотный медицинский бандаж. Он был подключён к медицинским аппаратам. А рядом, на треноге стояла капельница с висящими на ней прозрачными пакетами.

— Что с тобой произошло, Серый? — тихо произнёс я, осмотрев друга. Он, разумеется, не ответил.

Обойдя вокруг кровати и осмотревшись, я заметил, что лазарет был разделён на два отделения специальной прочной пленкой, натянутой так, чтобы получилась естественная перегородка. Ни Андрея, ни Дмитрия я здесь не увидел. Но зато, в самом конце отделения, мне на глаза попался врач в белом халате и военных камуфлированных штанах. Он тоже заметил меня, поэтому взволнованно двинулся навстречу. Я обернулся — Гидрос почему-то остался снаружи.

— Вы врач? — обратился я к нему, уже подготавливая в уме очередной вопрос.

— Дежурный врач! — поправил тот. — А ты кто такой, парень? Я тебя тут раньше не видел!

— Я с разрешения Штрасса.

— Кого?

— Капитана Антонова! — быстро поправился я, сообразив, что профессор, предпочитает оставаться анонимной личностью.

— Ясно. Чем могу быть полезен?

— Что с ним произошло? — спросил я, указав на бесчувственное тело Сергея.

— Ну, тут можно только предполагать. Точно мы не знаем. Его нашли среди руин недавно обнаруженного ракетного комплекса. В почти предсмертном состоянии.

— Значит… Всё-таки нашел выход… — тихо произнес я, мысленно радуясь за друга.

— Ты что-то сказал? — переспросил врач.

— Нет, нет ничего. Как его состояние?

— Тяжёлое, но стабильное — ему ничего не угрожает. Имеются многочисленные переломы, травма головы. Перелом трёх ребер. Глубокие порезы, ссадины, раны. Даже ожоги. Он, по-видимому, откуда-то упал, причём с довольно большой высоты. А ещё, судя по всему, на него кто-то напал. Какое-то животное, вроде не очень крупной собаки. Плюс ко всему истощение, большая потеря крови, сепсис, гипотермия. Конечность, как видишь, пришлось ампутировать — началась гангрена. Ну и ещё искусственная кома. В общем, как я и сказал, состояние тяжёлое.

— Крысы! — только это пришло мне на ум. Похоже, он столкнулся с одной из крыс-мутантов. Но если так, то получается, что эти твари уже и в ракетный комплекс забрались? Так им и до поверхности немного осталось.

— Крысы? — неподдельно удивился врач. — Это, какого же размера должны быть крысы, чтобы так… Впрочем, учитывая, то, что находится внизу, под нами… — врач осёкся на полуслове.

— А что находится под нами? — осторожно поинтересовался я.

— Как что? Военный научно-исследовательский комплекс. Ещё советский.

— Что? Прямо здесь? — старательно изображая удивление, поинтересовался я.

— Ну да. Вот бы спуститься туда, — доктор как-то глуповато улыбнулся.

Меня это взбесило. Но я сдержался.

— А зачем туда спускаться?

— В каком смысле зачем? — снова удивился дежурный врач. — Там секретные генетические лаборатории. Представить сложно какие разработки там велись. И что там ещё осталось.

— А если там опасно?

— Ну, может быть и опасно, да, — согласился он. — А, впрочем, всё равно. К тому же, Антонов для того и организовал тут лагерь. Они будут спускаться вниз. Искать лаборатории. Хорошо вооруженная группа уже подготовлена. Мне бы с ними пойти…

У меня пропало желание с ним разговаривать. Глупец, летающий в мечтах о приключениях на одно место. И это несмотря на возраст. Ищет острых ощущений, не осознавая последствий. А ведь самому явно за сорок. К семье бы шел. В клинику частную устроился бы…

Меня посетила ещё одна мысль, не дававшая мне покоя.

— Я осведомлён, что сюда должны были поступить два пациента. Один с ранением плеча, другой с несколькими повреждениями бедра. Одного зовут Дмитрий, другого Андрей.

— Да, верно, были такие.

— Где они сейчас?

— Там! — он указал рукой за натянутую пленку. — У них обнаружили признаки лучевой болезни. Сейчас проходят специализированное лечение в боксах.

— Я могу к ним пройти?

— Разумеется, нет! Я же сказал — лучевая болезнь! Это категорически запрещено, — он вдруг испуганно замахал руками, а его лицо приобрело бледный оттенок. — Так. Всё! Рекомендую вам покинуть лазарет.

— Это ещё почему?

— Парень, у меня много работы. Прошу покинуть лазарет.

— Увижу ребят — уйду.

— Охрана! — неожиданно крикнул врач.

Гидрос тут же нарисовался у входа с двумя охранниками.

— Пора! — произнёс он, смотря в другую сторону, при этом жестом указывая на выход. — Идем!

Для меня осталось загадкой, почему меня не пропустили к парням. Про лучевую болезнь я, конечно же, читал, но… Почему врач повёл себя так странно? Он словно бы опасался того, что я могу пройти туда, где мне быть не следовало. Я просто хотел узнать, где они и как их состояние. Ломиться напролом я вовсе не собирался. Врач что-то скрывал…

— Тебе нужно поспать. Сейчас почти одиннадцать, — вернул меня к реальности голос Гидроса.

Наёмник посмотрел на часы. — В шесть тридцать группа выдвигается к «Астре».

— Где Павел и Катя?

— В казарме. Я проведу.

Гидрос, судя по всему, не был склонен к различным беседам. Не задавая никаких вопросов, он действительно провел меня к казармам — ими оказались две большие палатки, объединенные между собой тамбуром. Там обнаружилось два десятка легких раскладных кроватей. Почти все они были заняты.

— Макс! — меня негромко окликнула Катя. — Ну, что? Какие новости?

— Мы возвращаемся в «Астру»! — коротко ответил я, постаравшись расслабить мышцы лица.

Лицо девушки поменялось — сначала побелело, затем покраснело, а после пошло зелеными пятнами.

— Что? — едва не подавившись, спросила она. — Обратно в эту кучу дерьма?

— Да.

— Зачем? Какого чёрта мы там забыли? — она едва сдерживала злость.

— Мне многое нужно вам рассказать. Ты Павел, не совсем в курсе, но и так поймёшь. Буду краток. Во-первых — Штрасс жив. И там, в туннеле был не он, а его брат.

Несколько минут я сбивчиво рассказывал им всё, о чём поведал Вильгельм Штрасс.

— Что? У него ещё и брат есть?

— Был. Почти копия!

— И?

— Это с ним хорошо известный нам полковник Зимин реализовал тот дерзкий план. Вот почему, когда в 1986 году группа Штрасса спустилась вниз, к источнику психотропного воздействия, Зимин напал на них. Спустился не тот Штрасс.

— И Зимин действовал по наводке другого брата?

— Получается, что да.

— А зачем они хотят вернуться туда?

— Те лаборатории, в которых подполковник Шевченко проводил свои эксперименты… В них есть что-то, что им очень нужно. Мне дали понять, что ему, Штрассу, нужно какое-то экспериментальное лекарство или средство. Он инвалид — я это видел… А там, внизу, есть решение, которое может ему помочь. Я конечно, в это не сильно верю. Думаю, что дело не только в этом. А может и совсем не в этом! И вспомните, полковник Зимин тоже искал вход. Но без документов, о которых говорила Елена, туда, вроде как не попасть. Его вообще не найти.

— А мы тут причем? — спросил Павел.

— Та стычка, у пейнтбольного склада… Это была не полиция. Это наёмники, с одним из которых другой Штрасс, явился, тогда в ракетный комплекс. Тогда он обрезал верёвки и запер нас внутри. И он же, только значительно позже, уже на выходе, хотел нас убить.

— Это кто тебе такое рассказал?

— Другой Штрасс. Живой.

— Получается, что… Два Штрасса… Хм! Макс, тебе не кажется, что вся эта история — мутная через край. Что-то тут не так.

— Это я давно понял. Но как бы мне этого не хотелось, нам придётся спуститься в «Астру» снова. Где-то там, есть ещё один вход. Комплекс лабораторий называется «Гамма-3».

— Как? Как ты сказал? — переспросил Павел с таким видом, словно что-то вспомнил.

— «Гамма-3».

— Я слышал про этот комплекс. Его долгое время искал полковник Зимин.

— И что ты об этом знаешь? — поинтересовался я.

— Только то, что такие проекты как «Землекоп» были разработаны именно там. А ещё, те крысы-мутанты, каких полно в туннелях, тоже были созданы в генетических лабораториях. А, ещё я знаю, что сначала была создана «Гамма», а уже над ней строилась остальная «Астра». И всё происходило практически в одно и то же время.

Я содрогнулся, вспомнив про гигантского червя.

— Один секретный объект над другим… Странно, что уж тут говорить.

— Ну, а мы-то им зачем?

— Мы уже были там! Мы знаем, что там происходит и как обстоят дела. Всю территорию научно-исследовательского комплекса знает Павел. Хотя, как они узнали, о том, что среди нас человек родом из «Астры», для меня осталось загадкой!

— Это не так уж и важно. А вот то, что там очень опасно, ты почему-то упустил из вида. Мы лишь чудом выбрались оттуда живыми. Вспомни крыс, червей. А что ещё нам просто не попалось на глаза?

— Они дают нам восемь человек хорошо вооруженной охраны. Мы ищем вход, они нас охраняют.

— Восемь человек?

— Да.

— Это очень мало. Макс, вспомни штурм гермоворот. Там было несколько десятков солдат Зимина. Несколько десятков! Почти все там и полегли. А те, кто выжили при штурме, скорее всего, утонули после затопления. Да сам по себе спуск в эти туннели — уже безумие. А особенно после того, что мы там устроили.

— Катя! Я понимаю, это дико, но нам нужно туда спуститься! Понимаешь, нужно! — я повысил голос.

— Эй! Вы! — с одной из кроватей раздался недовольный голос. — Поспать дадите? Утром наговоритесь! Задрали!

— Ладно, давайте спать, — уже тише произнёс я, снимая ботинки. — Вставать рано. Вы пойдёте со мной?

Катя не ответила. Лишь недовольно шмыгнула носом, а затем улеглась на кровать, громко скрипнувшую при контакте.

Павел просто кивнул, а затем последовал её примеру. Он-то был не прочь вернуться обратно. Наверняка, там, в «Астре», у него остались родные и друзья.

Я, несмотря на усталость и плохое самочувствие, всё никак не мог заснуть. Какие только мысли не лезли мне в голову. Я снова вспомнил о профессоре Германове, о мутантах. О Зимине и Доронине. Добрался ли он до бункера? Или погиб где-то в туннелях, ослабев от полученных ран?

Минут сорок я тупо ворочался, с боку на бок, но позже всё-таки заснул.

Мне снова начал сниться тот гигантский червь, медленно пожирающий меня целиком. Я вновь увидел эту жуткую склизкую пасть, со жвалами, проталкивающими неизвестную мне жертву внутрь своей мерзкой бездонной глотки.

Вспышка!

Картинка неожиданно сменилась. Где-то в туннеле, почти в полумраке, я увидел что-то вроде гигантского паука. Серое, грушевидное тело, с жуткой мордой и множеством черных глянцевых глаз, а также кошмарной пастью. Вместо лап у него были странные, покрытые слизью механизмы, похожими на сильно увеличенные элементы экзоскелета полковника Зимина. Я смотрел на него, но никак не мог увидеть мутанта целиком — все время всплывали только отдельные части и фрагменты. Я насчитал таких лап штук восемь. Что это? Наполовину паук, наполовину механическое существо? Безумная фантазия сошедшего с ума вивисектора?

Вспышка!

Паук-переросток, неожиданно заметив меня, быстро засеменил стальными лапами по бетонному полу, уверенно приближаясь ко мне. По-видимому, он собирался разорвать меня на части, а затем полакомиться.

Снова вспышка!

Не добежав пары метров, паук неожиданно исчез, а вместо него снова появилось лицо того профессора, что обращался ко мне ранее, ещё там, на нашей базе. Как там его фамилия? Трубников?

— Максим! «Гамма-3»! Вам нужен второй уровень, лаборатория № 4. Я вам помогу. Поторопитесь!

Вспышка!

Лицо пропало. А голову прострелила такая дикая боль, что я мгновенно проснулся.

С трудом соображая, пытаясь собрать мозги в кучу, я лежал на влажных от пота простыне и подушке, пытаясь собраться с мыслями. Голова кружилась, ощутимо болела. В глазах скакали радужные пятна. Кое-как приподнявшись на локтях, я почувствовал, что в руке у меня было что-то скользкое и неприятное. Каково же было мое удивление, когда у себя на ладони я увидел черный блестящий глаз снившегося мне ранее полумеханического паука. Приступ тошноты подкатил к горлу. Как это получилось? Что со мной творится? Я что, каким-то образом выхватываю из своих снов, то, что мне снится? Сначала чешуя червя, теперь глаз паука. Как это вообще возможно? Может быть, я схожу с ума? Что ещё за пауки? Ведь ничего подобного внизу мы не видели! Да что, вообще происходит?

— Макс!

— А? — я машинально обернулся и увидел совсем рядом Катю.

Она сидела на краю кровати и взволнованно смотрела на меня.

— Опять страшный сон?

— Да! — выдохнул я, а затем показал ей содержимое в ладони.

— Что это за мерзость?

— Глаз. Паучий глаз.

— Паучий? Если это глаз, то паук должен быть размером со свинью! — ужаснулась девушка.

— Так и есть!

— Откуда он?

— Я думаю это вид мутантов, которых мы просто ещё не видели, пока были внизу.

— О боже! Ну и мерзость.

— Я с тобой полностью согласен, — меня передернуло. — Сейчас эта дрянь снилась мне во всей красе.

— Но как этот глаз оказался у тебя в руке? Ты что… — она едва не произнесла фразу, которой я боялся и сам.

— Нет! Я не знаю, откуда это. Я просто просыпаюсь и вижу в руке то, что мне снилось. Точнее фрагмент.

— Как? Как, черт возьми, вообще можно что-то брать из сна? Что с тобой творится?

— Там, в лазарете, Германов вколол мне какую-то генетически модифицированную сыворотку. Он говорил, что я скоро погибну, из-за чрезвычайно мощного контакта с тем источником психотропного воздействия. Он говорил, что сможет мне помочь!

— Помочь?

— Я вам об этом не говорил. Первый раз подобное случилось там, у нас, на пейнтбольной базе. Чешую помнишь?

— Ну да.

— Я не брал ее с собой из «Астры»!

— И это означает, что ты из своих снов выдергиваешь части увиденных мутантов?

— Получается, что это так. Как бы дико и невероятно это не звучало!

И хотя я рассказал Кате об этом, вторую половину сна, касающуюся профессора Трубникова и самой «Гаммы-3», а также лаборатории № 4, я решил пока не озвучивать. Я и так, в ее глазах, начал превращаться в чудовище со странными, необъяснимыми способностями.

Это сон или реальность?

Как во сне ко мне может кто-то обращаться? Предлагать помощь. Как?

Уже второй раз случается одно и то же. И опять во сне. Мне теперь что, вообще не спать?

Пока мы беседовали, в палатку быстрым шагом, словно тень, проскользнул Гидрос. Не замечая нас, пройдя на середину, он неожиданно громко заорал:

— Подъём! Сбор снаружи через три минуты!

И практически сразу он включил освещение. Вспыхнули яркие лампы.

Люди начали вскакивать с кроватей. Даже быстрого взгляда хватило — все они, как на подбор, были в отличной физической форме Я, наверное, преувеличиваю, но по их суровым лицам было понятно — для таких задушить человека, или выпустить ему обойму в голову — раз плюнуть. Почти у всех — бугры мышц, широкие плечи, да и рост соответствующий. Был даже один — ну совсем гигант, явно за два метра ростом.

Они, поспешно одеваясь, обувая ботинки с высоким берцем, один за другим выбегали из палатки.

— Ну, а вам что? Особое приглашение надо? — крикнул нам Гидрос, повторно заглянув в палатку.

Быстро разбудив крепко спящего Пашу и наскоро одевшись, мы тоже выбрались наружу.

Было ещё темно. На часах — ровно шесть часов, семь минут. Несмотря на холод снаружи — ведь почти зима, я отметил, что в палатке было очень тепло. Скорее всего, где-то рядом установлена какая-то мобильная система воздушного отопления.

Выходя из палатки, я выбросил в сторону склизкий паучий глаз.

На внутренней, хорошо освещенной территории лагеря уже стояли два урчащих «Тигра». Рядом с ними в одну шеренгу стояли шестеро бойцов. Справа и слева мы увидели и других людей, занимавшихся своими делами.

Справа от нас, у крытого навеса, была организована полноценная оружейная. Даже при таком освещении, я увидел на одном из стоящих оружейных ящиках внушительный пулемет «XM214». Лютая шестиствольная машина американского происхождения, так и не вышедшая в серийное производство, что, впрочем, вовсе не мешало ей превращать в мясокостный фарш любое существо, вставшее на пути того, кто тащил эту лютую машину. Разумеется, если у того самого существа были нехорошие намерения по отношению к хозяину минигана. Вес пулемёта составлял аж восемнадцать килограмм.

Позднее, владелец этой дуры, проговорился, что его вес был намеренно снижен до тринадцати с половиной килограмм, путем каких-то там хитрых манипуляций по замене части тяжеловесных деталей. Но и то, целых тринадцать килограмм! Руки отвалятся такой агрегат с собой повсюду таскать. А какая у него отдача?

Подойдя ближе, я заметил на другом столе автоматно-гранатометные комплексы «Гроза ОЦ-14» и даже один «СА Прибой». И то и то было мне знакомо — читал в одном из военных журналов. Отличные экземпляры современного стрелкового оружия, причем, что немаловажно, нашего, Российского производства.

— Мы уж было подумали, что вы решили не идти! — вместо приветствия, Антонов вставил древнюю как мир, совсем не смешную шутку.

— Обхохочешься! — недовольно фыркнула Катя. — А что, можно было не приходить?

Павел усмехнулся. Некоторые наёмники сдержанно заулыбались.

— Идите сюда! Я представлю вас остальной группе, — капитан Антонов, заметив это, мгновенно сменил примитивный юмор, на строгость.

— Слушаем внимательно! Все уже в курсе, куда мы отправляемся?

— Все! — ответил Гидрос за бойцов.

— Что мы там встретим — одному богу известно. Эти ребята уже были внизу, и спускаться обратно без хорошей охраны, у них никакого желания нет. Я с ними полностью солидарен. Это — Максим, девушка — Катя. А Павел, человек, всю жизнь проживший в бункере под землёй, там, куда мы направляемся.

— Ну и что, кто там внизу живет? — подал голос один из наёмников.

— О том, что обитает и кого они там видели — расскажут после. — Антонов перешёл к другому вопросу. — Задача следующая: Обеспечивать им защиту, на протяжении всего пути по подземным туннелям. Гидрос — старший. Я иду с вами. Но формально, все подчиняются Гидросу. Вопросы есть?

— Вопросов нет! — снова ответил за всех Гидрос.

— Хорошо! Тогда вооружаемся, собираем шмотки и грузимся на «Тигры». До точки спуска, отсюда четыре с половиной километра. Прокатимся с ветерком!

Рядом с машинами уже стояли коробки со специально разработанной формой, бронежилетами, противогазами, касками. Все — преимущественно чёрного цвета. Наёмники — для них подобное было обычным делом — принялись разбирать имущество и переодеваться. Мы последовали их примеру.

— Ух, ты! — поразился Павел, примеряя новые, очень удобные ботинки. Он-то до сих пор ходил в той самодельной обуви, что была на нём ещё там, в «Астре».

Форма оказалась качественной и подошла всем — за размерами дело не стало. Её дополнили лёгкие кевларовые бронежилеты, тактические каски неизвестной мне модели, состоящие из высокопрочного пластика, крепкие перчатки и прочая мелкая амуниция. Для каждого уже был упакован рюкзак с провизией, водой и медикаментами. Там же обнаружились комплекты аккумуляторов для фонарей, и что-то ещё — я не успел разглядеть.

Из оружия капитан Антонов выделил нам только пистолеты «ОЦ-23 Дротик» и ножи «6X9». Я читал, что данный нож входил в стандартную экипировку «Ратник». Остальные вооружились до зубов. Когда я спросил Антонова о причине довольно скудного вооружения, тот ответил, что основная задача нашей троицы искать вход, а не учиться стрельбе по подземным мутантам.

Наёмники снаряжались быстро, уверенно. В их действиях чувствовался опыт и профессионализм. Я только и успевал считать магазины, которыми они забивали себе разгрузки.

Огромный бородач, лет сорока, и ростом выше двух метров, укладывал в специальный чехол большой короб с запасной лентой для своей шестиствольной машины смерти. Второй короб уже был пристегнут к пулемёту.

Тот, кто вооружился бесшумным снайперским «Прибоем», спокойно курил в сторонке — ему много магазинов было не нужно. С таким-то калибром, один выстрел — один труп! Почти все оставшиеся наёмники вооружились автоматно-гранатометными комплексами «ОЦ-14». А вот Гидрос, вышел со склада с компактным огнемётом в руках. Два небольших бака со специальной горючей смесью, он уже прикрепил к рюкзаку так, чтобы они не мешали. Помимо этого, сверху бронежилета он нацепил лёгкий огнеупорный плащ. Эх, жаль не было тут Андрея, уж он мигом состряпал бы остроумную шутку, со вкусом барбекю.

Менее чем через десять минут, группа в составе одиннадцати человек, в полной готовности уже грузилась на ожидающие нас «Тигры».

— Все готовы? — капитан Антонов проверял каждого лично. — Вижу! Все!

После того, как мы загрузились, оба бронеавтомобиля рванули с места.

Минут семь-восемь наши бронированные машины летели прямо по полю, не обращая никакого внимания на перепаханные пару месяцев назад трактором отвалы земли. Водитель нашего «Тигра», оказался до мозга костей злобным рокером — едва отъехали от лагеря, он на полную громкость врубил «Morguenstern». Андрюха, вот кто порадовался бы сейчас от души. Жаль, не было его.

Я только сейчас сообразил, что так и не поговорил с Андрюхой и Димой. А ведь следовало бы. Оба лежали в лазарете, с паршивым диагнозом лучевой болезни, под присмотром врачей, да к тому же, совершенно отрезанные от внешнего мира. Они и понятия не имели, о том, куда мы направились. Ну, ничего, вернёмся, обязательно введу в курс дело. Три дня — всего-то.

Именно на такой срок делал акцент Штрасс. Группа спускалась в «Астру» на трое суток. Если, по прошествии, этого времени поиски были безрезультатными, к нам выдвигалась вторая группа, с целью сменить нас и продолжить поиски. Но Антонов по поводу спуска второй группы говорить отказывался, недовольно бурча себе под нос что-то вроде: — Сами справимся. Тогда я ещё не знал, чем всё это обернётся.

В нашей машине оказался Костолом — тот самый здоровый дядя с шестиствольной машиной убийства, снайпер с «рабочим» псевдонимом Тишина и ещё один из наемников, имя которого я не успел запомнить. Антонов и Гидрос загрузились в другую машину. Туда же отправились Мрак, Скат и медик Док.

Пока ехали, Павел с нескрываемым интересом разглядывал Костолома и его стальную подругу.

— Это что за гаубица такая? — в конце концов, не выдержал Павел, обратившись к великану.

— Чего? А! Это, миниган! — угрюмо пробурчал тот. — Ты, из лесу, что ли?

— Какого ещё леса? Нет! Если быть точнее, то, я скорее из-под земли! — разъяснил парень. — А такое оружие первый раз вижу!

— Охренеть, всю жизнь там провёл? — удивился Костолом. — Ну и как?

— Пришлось. Нормально, не жалуюсь.

Великан замолчал, потому что разговаривать особо не любил. Да и «Тигры» как раз прибыли на место, напоследок эффектно исполнив прямо по раскисшей грязи что-то типа полицейских разворотов. По внутренней связи, я услышал, как Антонов отчитывает водителей за совершенно бесполезные выкрутасы.

— Выгружаемся! — снаружи послышался голос Гидроса, а затем хлопнула тяжёлая дверь. — Приехали!

Выбравшись из бронемашин, а заодно выгрузив всё своё имущество, группа, топча едва подмёрзшую грязь, построилась у стен давно покинутых коровников. Наверное, эти строения годов пятидесятых или ещё более ранних — чем-то приглянулись наёмникам. Коровники были давным-давно заброшены, но среди них уже стояли грузовые «КАМАЗы», прицепы. Сами здания начали приводить в порядок — меняли крышу, ставили навесы, засыпали мелкую щёбенку. Пока что смотреть было не на что, но в дальнейшем…

Однако это были совсем не те остатки зданий, среди которых мы поднялись на поверхность, после схватки с полковником Зиминым. Судя по всему, перед нами были здания, которые я видел вдалеке на горизонте, ещё тогда, когда мы только искали на поверхности хоть какие-нибудь признаки существования советского ракетного комплекса.

Меня только сейчас посетила мысль о том, что входов в военный комплекс может быть гораздо больше чем два. Один, уже известный нам, был в ракетном комплексе, второй где-то на ветке метрополитена между гермоворотами и одной из крайних линий московского метро. Точнее тут не скажешь. Я всё ещё не мог понять, где заканчивается секретное «Метро-2» и начинается обычный московский метрополитен.

— Группа внимание! Мы на месте. В одном из этих зданий проложена вентиляционная шахта, а если быть точным, то даже не шахта, а воздуховод. Это и есть вход в технические туннели подземного объекта. Внизу заблудиться — проще простого. Не разбегаться, постоянно быть на связи. Напоминаю, для этого в шлемы интегрированы устройства связи.

— Здесь вход? Ещё один? — удивилась Катя.

— Да. Но это ещё не военный комплекс. Лишь система технических туннелей, отводов, воздуховодов. Лестницы там, разумеется, нет. Спустимся вниз по тросу. Повторюсь, это вовсе не значит, что мы сразу попадем в «Астру». Согласно имеющейся информации от руководства, где-то здесь проходит один из недостроенных туннелей. До самого научно-исследовательского комплекса ещё придется поработать ногами пару километров. Спустимся вниз, определю дальнейшие действия! Вопросы есть?

Гидрос промолчал.

— Ну и отлично! — Антонов отошёл к ближайшему «Тигру» с целью спустить вниз один из страховочных тросов — а такие, само собой, были.

— Эй, а что это за грузовики? — меня заинтересовала та деятельность, что происходила вокруг. — Здесь что-то будет строиться?

— Да. Будет полноценная база. В ближайшее время здания восстановят, организуют парк техники. Развернут медицинскую часть и склад вооружения. В общем, тот лагерь, где мы ночевали, переедет сюда, но на постоянную основу. Ещё вопросы? Нет? Ну и отлично.

Пока командир наёмников объяснял водителю, что именно требуется сделать, я негромко обратился к Кате.

— Ну, вот и всё! Контрольная точка! Мы почти на месте. Ты готова?

— Нет, не готова! — Катя была совсем не довольна и совершенно не готова.

Зато Павел заметно повеселел. Хотя, он и раньше-то тоски не показывал. Что, в общем-то, немного сбивало меня с толку.

— Макс! Как думаешь, что нас там ждёт? — осторожно спросила девушка.

— Не знаю, Кать. Не знаю! Подполковник Шевченко как-то закрыл и опечатал лаборатории. И с тех пор прошло около тридцати лет. Если уж черви за это время всё-таки оправдали вложенные в них средства и вымахали до таких размеров, что говорить о том, чего мы ещё не видели. Генетика, она, знаете ли, еще до добра не довела никого.

Конечно же, по поводу генетики — я утрирую. Это просто вывод, сделанный на основе пару сотен просмотренных кинофильмов сугубо американского производства. И того, что мы уже видели, разумеется.

Генетика плотно влилась в жизнь каждого современного человека. Не верите? Посмотрите на того мини-йорка, мирно сопящего на коленях у бабушки в автобусе. Видите? Разве это собака? Да, но генетически выведенная где-то в лабораториях, путём каких-то хитрых генетических вмешательств. А те замороженные куры в магазине, думаете, они сами по себе такую массу наели? Один мой знакомый считал, что куры, которых продают в таких гипермаркетах сами туда пришли и сдохли. От безысходности и плохого настроения. Или сельскохозяйственные растения, которые совершенно не боятся никаких паразитов, имея в составе своей ДНК особую генетическую цепочку — пример из той же области. Другое дело как именно влияют на человека те самые генетически модифицированные продукты? Последствия пока ещё не изучены. Вдруг, лет так через двести у нас станет рудиментарным зрение? А, скажем, эхолокация, наоборот, станет незаменимым органом. Вырастет третья рука, жабры и выпадут волосы?!

— Макс! Ты чего завис?

— Задумался… — пробормотал я, разом позабыв про кур-мутантов и мирно спящих комнатных собачек.

— Отойди! — водитель уже третий раз сигналил мне, нервно намекая отойти в сторонку и не мешать процессу проникновения под землю.

Один из «Тигров», ревя двигателем, катался туда-сюда, выбирая удобную позицию. Определив местоположение воздуховода, Антонов заранее дал команду подогнать одну из машин. Вход, когда-то тщательно замаскированный советскими строителями под ливневый сток, перекрывала ржавая решётка, намертво в варенная прямо в торчавшие из бетона стальные прутья.

— Эту жестянку сначала оторвать надо! — заметил Костолом.

— Оторвём! — хмыкнул Гидрос. — Мрак! Цепляй трос!

Наёмник довольно быстро и весьма хитроумно закрепил трос.

— Давай, дёргай! — махнул рукой Антонов водителю.

«Тигр» взревел движком и резко сдал назад. Трос рванул с такой силой, что решётку буквально оторвало, да так, что вместе с ней рассыпалась и одна из стенок воздуховода.

— Ого! — хмыкнул Скат, увидев вырванную с корнем решётку.

— Сила и мощь! — похвалил Павел, восхищённо глядя на разворачивающийся «Тигр». — Это где такой транспорт придумали?

— Сделано в России! — отозвался Мрак, усмехнувшись наивности парня.

— России? — тихо пробормотал Павел и задумался.

Я сразу сообразил, что именно заставило парня зависнуть — название страны. Ему была знакома аббревиатура СССР, а вовсе не РФ.

Антонов заглянул внутрь тёмного проема, понюхал и отшатнулся.

— А запах-то! Воздух затхлый, заплесневелый.

— Ещё бы! Столько лет снега и дожди топили эту вентиляционную шахту. Там внизу что-то вроде болота! — прокомментировал я, скривившись от скверного запаха.

— Опускайте трос! Готово? Тишина, ты первый! — теперь командовал Гидрос.

Антонов хоть и был старшим и по званию (у наёмников еще и звания есть?) и по статусу командира наёмников, без возражений снял с себя эту должность, едва мы начали спуск вниз. Так определил Штрасс, ещё там, в лагере.

Гидрос хоть и не был старым, прожжённым до костей воякой, но к своим тридцати четырем годам уже успел побывать в половине горячих точек планеты. Умел обращаться с любым оружием, находился в хорошей физической форме. Но на безмозглого качка не тянул ни в каких смыслах. И хотя в его авторитете никто не сомневался, тем не менее, в действиях чувствовался недостаток опыта для руководства именно такой операцией. Да и люди, судя по всему, в таком составе работают первый раз.

Снайпер, закинув за спину «Прибой», вооружился пистолетом, прицепил карабин к тросу и, свесив ноги в обложенную битым кирпичом дыру, плавно соскользнул вниз. Почти сразу же включился его фонарь, закреплённый на каске.

— Чисто! — прилетело снизу.

Следом за ним спустилось двое наёмников, а после настала моя очередь.

Уже цепляя карабин к тросу, я услышал недовольное бормотание за спиной и оглянулся на шум. Это был Костолом. Здоровяк топтался на месте, соображая, как ему опустить вниз свой шестиствольный крейсер — воздуховод был не таким уж и большим.

Вжи-и-и!

Я, не ожидая такой скорости, очень быстро спустился вниз, едва не сбив локти о стены. Ноги уже через несколько секунд уперлись в бетон — дно вентиляционной шахты. Пол до середины голени был залит густой коричневой жижей — следствием тех самых снегов и дождей. Она-то и воняла.

— Ароматы Франции! — скривившись, подумал я.

Узкий, чуть шире метра, бетонный проход вёл вправо и влево и терялся во тьме. На точке спуска было что-то вроде небольшого коллектора. Стены, хоть и были бетонные — давно уже оказались поедены плесенью и мхом. Вследствие такого нестандартного симбиоза часть бетона растрескалась и осыпалась. Сам проход был низкий — для того чтобы пройти дальше, следовало пригнуться.

— В сторону! — оттолкнул меня Тишина, заглядывая в воздуховод.

Едва я отскочил, на моё место, с характерным жужжанием карабина, приземлился Гидрос. Через несколько секунд вниз съехал и его ручной мангал с жидкостью для розжига.

Не прошло и пяти минут, как вся группа спустилась вниз. Больше всех проблем возникло у Костолома — он едва не застрял в воздуховоде. Миниган пришлось спускать отдельно от его обладателя.

Ругаясь и считая кирпичи, бугай всё-таки спустился вниз, желая этим туннелям поскорее рассыпаться в пыль.

Антонов, дав последние указания водителям, спустился последним.

— Выдвигаемся? — спросил он у Гидроса.

Тот кивнул. Достал из кармана упаковку жвачки, развернул и бросил в рот белую пластинку. Скомканный фантик полетел в воду.

— Тишина, идёшь первым!

— Куда? Направо или налево?

— Давай направо!

Я отрицательно покачал головой.

— Что такое? — Гидрос это заметил.

— Я прекрасно помню, как мы часами ползали по вентиляционным шахтам. Уже там, под ракетным комплексом.

— Ну и что?

— А то, что их строители могли вести их как попало. Мы сутки можем потерять, ища вход только в саму «Астру», не говоря уже о «Гамме».

— И что предлагаешь?

— Разделится!

— Нет, это не приемлемо! Группа останется в полном составе.

— Ну, дело ваше, — зевнул я.

— Так что? — переспросил Тишина. — Куда идти-то?

— Направо!

Снайпер, молча, кивнул, снял с плеча винтовку, быстро присоединив фонарь, тихо двинулся вперёд. Но, не пройдя и десяти метров, он негромко произнёс:

— Тут ещё одна решетка. Ух, ты! А за ней скелет!

— Где-то я уже это слышал… — тихо пробормотал я.

Катя понимающе ухмыльнулась.

А на поверхности, со стороны города, к коровникам двигалась целая вереница военной и грузовой техники…

Глава 4 Первая кровь

— Открыть можно? — спросил Гидрос, быстро осмотрев покрытую ржавчиной решётку.

— Нет. Тоже приварена! Как и та, что была наверху.

— Мрак, ты замыкающий?

— Ну! — прилетело откуда-то с сзади.

— Двигай поршнями в другую сторону! Посмотри, что там.

— Понял! — после ответа раздались шлепки по воде.

— А я говорил — строители подземного комплекса щедры на сюрпризы. Таких решёток тут может быть на каждом шагу понатыкано, — заметил я. — Это уже проходили!

— Ничего, на этот счет у нас есть решение! — Гидрос снял со спины рюкзак, а затем, покопавшись, достал оттуда компактную угло-шлифовальную машинку.

— О! Похоже на пилочку для ногтей! — басом рассмеялся Костолом. — На аккумуляторе? Он шёл сразу за Гидросом, кое-как таща перед собой пулемёт. Такому великану как он, было тесно в коридоре, поэтому он тяжело дышал.

— Разговоры! — осадил наёмника Гидрос. — Эй! Мрак!

— Да? — послышалось гулкое эхо с противоположного конца туннеля.

— Возвращайся, так пройдем!

Шлепки вернулись обратно.

— Тишина, держи аппарат!

Негромко заработала машинка — брызнули жёлтые искры, отчётливо завоняло жжёным металлом. Через три минуты решётка, аккуратно срезанная снайпером, с негромким лязгом легла на дно туннеля, мгновенно утонув в вонючей жиже.

— Готово? Двигаем дальше! — Гидрос забрал машинку, засунув её обратно в рюкзак.

— Что брат, охраняешь? — Тишина поприветствовал лежащий в неестественной позе скелет. — Мы пройдём?

— Отставить шутки! — Антонов отрицательно относился к любым проявлениям юмора подчиненными.

Гидрос на пару мгновений задержался у остатков скелета, рассматривая их.

— Отчего он погиб?

— Наверное, от голода! Или от жажды! — Тишина медленно двинулся дальше. — Решётка не дала ему выбраться наружу. А парень-то, похоже, очень хотел попасть наверх.

— Тогда почему он не вернулся назад? — спросил Скат. — Этот вариант его что, не устраивал? И кстати, погиб он сравнительно недавно, может, месяца четыре, от силы пять назад.

— Нет, он погиб вовсе не от голода! — сказала Катя, быстро осмотрев кости. — Глядите! Практически на всех костях скелета — почти нет плоти. Какие-либо фрагменты должны были остаться, а тут… Их словно кто-то обсосал.

— Обсосал? — улыбнулся Скат. — И что, вы знаете, кто на это способен?

Никто не ответил. Зато меня посетило настоящее дежавю. То самое чувство, которое возникало каждый раз, когда мы находили очередной скелет, ещё там, в ракетном комплексе. Странное чувство. Вроде и понимаешь — всего лишь скелет, а с другой стороны — он ведь когда-то был живым человеком. И умер тут же. Что его заставило влезть сюда? Страх? Ужас? От чего он погиб на самом деле? С чем столкнулся в этих туннелях?

Думать было некогда — Гидрос то и дело поглядывал на часы. Мы двинулись дальше по техническому проходу. Сразу за ближайшим поворотом налево встретилась ступенька. Миновав её, мы поднялись выше на пятнадцать, двадцать сантиметров. Здесь уже не было грязной жижи — пол был абсолютно сухим.

Метров через тридцать встретился ещё один коллектор. Однако тут вертикальной шахты воздуховода уже не было. Коллектор просто разделялся на два прохода. Один вёл на север — если компас не врал. Другой — сворачивал на восток.

— Гидрос, куда дальше?

— Направо давай!

Я чуть улыбнулся. Лихо же командир принимал решения. Так и заблудиться несложно.

— Эй! Начальник! — неожиданно голос подал Павел.

— Что? — одновременно обернулись Гидрос и капитан Антонов.

— А у вас карта есть какая-нибудь? А то мы тут как котята до следующего вечера бродить будем!

— Есть! — нахмурился Антонов и постучал пальцем по виску. — Вот тут!

Я тоже знал, что карта имелась. Ещё там, в лагере, я стал свидетелем того, как Вильгельм Штрасс с командиром наёмников тщательно её рассматривали. Вот только что именно я видел — предварительный план строительства или план самого комплекса, с учётом всех нюансов? Этого, я не знал.

— От профессора? — вопрос был адресован мной капитану.

— Чего? — обернулся тот, выразительно на меня посмотрев.

— Ну, в смысле от заказчика?

— Да! — пробормотал тот, отвернувшись.

— Ладно, заканчивайте разговоры! — вдруг вмешался Гидрос. — Идём направо!

— Как скажете! — вздохнул Тишина.

Двигаться по низким, узким коридорам было сложно и жутко неудобно. Спина ныла, ноги затекли. То и дело кто-нибудь цеплялся шлемом за бетонный потолок. Звук, эхом разлетался далеко вперёд, заранее предупреждая тех, кто мог обитать в этих туннелях о приближении самоуверенной добычи. Я сразу обратил внимание — наёмники лезли вперёд, не заботясь о том, что поднятый ими шум может кого-нибудь заинтересовать. Гидрос на моё замечание по этому поводу ответил лишь кривой небрежной ухмылкой.

После поворота мы прошли ещё метров пятьдесят, затем свернули налево и почти сразу направо. Миновав два наклонных канализационных стока — явно ведущих всё к той же насосной станции, мы выбрались из вентиляционного прохода. И хотя это был ещё не туннель метро, а всего лишь один из многочисленных технических проходов, уже чувствовалось то давящее напряжение, какое появляется глубоко под зёмлей.

Решётка здесь тоже имелась, но ее варварски вырезали давным-давно. У самого выхода располагался прикрытый круглой, сбитой из деревянных досок крышкой широкий отвесный колодец с установленной в нём железной лестницей. Она была прикручена прямо к стене. Заглянув вниз, я посветил туда фонарем.

— Да тут и дна не видно! — пробурчал Мрак. — Нам туда?

— Проверим! — Гидрос снял с себя чехол со сложенным огнемётом.

После этого он зачем-то сам опустил ноги в колодец, ухватился за поручни и, обхватив ногами основание лестницы, эффектно соскользнул вниз. Прямо как в американских боевиках.

Снизу раздался удивлённый возглас.

— Ну, что там?

— Спускайтесь! — прилетело снизу. — Тут есть на что посмотреть!

Один за другим мы начали опускаться вниз. Благо, лестница хорошо сохранилась. Тут было сухо, влага практически отсутствовала. Даже металл ржавым был лишь местами, да и то незначительно.

Внизу оказался ещё один коллектор, плавно превращающийся в небольшую естественную пещеру.

Едва я спустился вниз, моим глазам сразу предстала невероятно захватывающая картина. Метрах в пятидесяти, сразу перед нами, освещённый лучом мощного фонаря Гидроса, находился ржавый метромост. Тот самый, через который несколько дней назад, с ветерком прокатилась дрезина Андрея, непосредственно перед её захватывающим падением в бездонную пропасть.

Мост всё ещё стоял — конструкция хоть и держалась на честном слове, да паре не до конца проржавевших стальных балок, падать сама по себе, похоже, не собиралась. Справа от моста ещё стояла та деревянная конструкция, сразу за которой произошла наша первая встреча с крысой-мутантом. Слева различалось несуразное нагромождение стальных балок — конструкция крана, того самого, за который чудом успел ухватиться Андрюха, едва не нырнув в пропасть, вслед за дрезиной.

— Вот чёрт! — пробормотал я. То же самое произнесла и спустившаяся за мной Катюха.

— Что такое? — поинтересовался Гидрос. — Вы его уже видели?

— Более чем! — я хотел почесать затылок, но вспомнил, что на мне тактический шлем.

— Это метромост? — Антонов задумался, внимательно глядя на гору скрепленного между собой ржавого металла.

— Он самый. Находится между «Бункером № 17» и развилкой на «Насосную станцию». Только…

Только сейчас я заметил, что та площадка, с которой мы созерцали на металлоконструкцию подземного моста, была изолированной. Между нами и мостом была бездонная чёрная пропасть.

— А куда дальше-то? — поинтересовался Мрак, заглянув вниз. — Я что-то не пойму. Мост впереди, но до него ещё нужно добраться. А тут, метров пятьдесят, не меньше. И никаких подходов. Нам на мост, так ведь?

Справа и слева от моста частично были видны тёмные проходы в туннели метро, но до них добраться можно было только в том случае, если кто-то из нас мог ходить по стенам, наплевав на земную гравитацию.

— Что будем делать? — поинтересовался Тишина, обернувшись к Антонову.

Тот всё ещё стоял, что-то перебирая в уме.

— Этого не может быть! — изрёк он, нервно дёрнув плечом.

— Почему?

— Потому, что нам только до самой «Астры» топать ещё километра полтора по техническим туннелям. А этот метромост уже является её частью.

— Ну и?

— Я что-то не заметил даже километра пройденного пути!

— А с чего ты взял, что нам вообще нужно столько идти?

— Штра… — Антонов осекся. — По имеющейся информации от руководства.

— А если так, то где мы должны будем выйти? — спросил я.

— У самых стен «Депо».

— Так это, наверное, потому, что отсюда до моста не добраться. Вот и получается, что для того, чтобы добраться до «Депо», нужно размять ноги в количестве пары километров по техническим туннелям.

— А разве по ним можно столько ходить? Зачем они вообще тут нужны?

— Ну, если коротко, то эти туннели изначально строились для размещения специальных агрегатов отвечающих за вентилирование и очистку воздуха, систем обеззараживания воды, отвода канализации и сточных вод. Ну и ещё там должны размещаться насосы для контроля и откачки грунтовых вод, — произнёс Павел, зачем-то постучав пальцем по бетонной стене. — Сами подумайте, такой большой объект под землёй, не может просто так, сам по себе контролировать массу разных процессов.

— Для жизнедеятельности?

— Ну да. Все это потому и находится в недрах технических туннелей, потому что в основном метро для них попросту не будет места.

— И много их тут?

— Достаточно. По ним можно куда угодно добраться! — ответил Павел. — Я ещё мальчишкой был, почти все шахты облазил у главного бункера! Их тут многие километры. Но никто ещё не обходил их все. Тут годами бродить можно, если заблудиться.

— Тихо! — вдруг, насторожившись, Тишина сделал рукой предупреждающий жест.

Где-то вдалеке послышалась стрельба. Несколько мгновений всё было тихо, затем снова раздалась автоматная очередь, но уже гораздо ближе.

— Что-то приближается!

— Погасить фонари! — скомандовал Гидрос. — Занять позиции!

Через двадцать секунд где-то рядом раздалась ещё одна очередь, но теперь из пулемёта. А практически сразу за ней, раздался мерный нарастающий гул.

— Что это?

— Ждём!

Правый проход туннеля постепенно озарился светом. Шум усилился.

А уже через несколько секунд из туннеля на бешеной скорости вылетела потрепанная старая дрезина. С неё тут же открыли огонь из пулемёта.

О том, что за метромостом наблюдают люди в количестве одиннадцати человек, можно было только представить.

А следом за дрезиной из туннеля проворно выскочили с десяток уродливых, до боли знакомых мне животных. Именно по ним и вёли стрельбу люди с дрезины.

— Крысы! — тихо произнес я, хотя, при том уровне шума, который издавал железнодорожный транспорт и преследующая его фауна, меня уж точно никто бы не услышал.

— Крысы? — Костолом даже привстал, пытаясь рассмотреть агрессивных существ. — Да они же размером с собаку. Глядите, эти твари преследуют людей на дрезине.

Транспорт тем временем вылетел на мост. В тусклом свете я рассмотрел на нём трёх человек. Один стоял за пулемётом, стреляя по преследующим их мутантам, а двое других топтались на носу дрезины. Раздались крики.

Видимо, те, кто управлял дрезиной, рассмотрели, куда именно их занесло. Попытавшись затормозить, они только ухудшили своё положение. Да что там — ухудшили… Дрезина, заваливаясь влево, налетела на отсутствующую секцию метромоста, с грохотом слетела с рельс и на дикой скорости влетела в боковую опорную балку. Тяжелый транспорт срезал её словно острый нож кусок сыра, но зацепился кормовой частью о вторую балку и отскочил от неё, словно футбольный мяч. Дрезина с грохотом перевернулась, да так, что снесла и ограду, и тонкую перекладину, служащую для крепления сетки. Изуродованный транспорт с треском и скрипом полетел вниз. Раздался ужасный грохот, лязг. Все погрузилось во тьму — дрезина, вместе с источниками света быстро пропала из виду.

Конструкция метромоста и так уже чудовищно просевшая под тяжестью, с душераздирающим грохотом переломилась пополам, сложившись как игрушечная. Крысы, скопом прискакавшие на место крушения дрезины, бросились врассыпную. Я, ещё до того, как дрезина рухнула вниз, успел увидеть одного выжившего — он, каким-то чудом соскочил с дрезины в тот момент её крушения, когда она ещё была на четырёх колёсах. Человек кое-как уцепился за натянутую с правого края металлическую сеть. Ту, что уже начала рассыпаться на части, почти превратившись в ржавую труху. Представитель человеческого рода, дико крича, не удержавшись, разжал руки и упал на платформу. Пара мгновений и он скрылся в пропасти, вместе с разваливающимся на части метромостом. Правда, в темноте это увидел только наш снайпер. У него в прицел был интегрирован тепловизор. О происходящем, мы узнали с его слов.

— Ни хрена себе! — пробормотал Мрак. — Что это было?

— Это, товарищ, было стечение обстоятельств, — задумчиво произнес Костолом. — А у крыс — неудачная охота.

— Отставить шутки! — с укором в голосе, произнёс Гидрос. — Люди погибли.

Командир с шумом выдохнул. Костолом и сам понимал, юмор тут совсем не уместен.

— Вот и нет больше метромоста! — я обратился к Кате. — А ведь если бы он рухнул ещё тогда, когда его Штрасс подорвал динамитом, мы бы даже до «Бункера № 17» не добрались бы. И ничего бы больше не случилось.

Девушка промолчала.

Крысы ещё какое-то время потоптались с краю пропасти, затем недовольно рыча, бросились обратно в туннель, искать новую добычу.

— Это что, здешние мутанты? — поинтересовался Тишина, разглядывая удаляющихся крыс в прицел с тепловизором. — Они, не особо много тепла выделяют! Они что, холоднокровные? Страшные блин, словно черти!

— Как и твоя последняя девушка! — вставил Костолом басом.

Остальные захохотали. Даже Антонов.

Вдруг, Тишина неожиданно напрягся.

— Тихо!

— Ну а теперь-то в чём дело? — спросил Скат, перестав улыбаться. — Ещё кого-то в гости принесло?

— Смотрите!

Куда смотреть говорить было не обязательно. И так всё стало понятно.

Слева от того места, где всего несколько минут назад был метромост, на входе в туннель ведущий к взорвавшейся паровой машине, показался отчетливый источник света. А ещё через минуту оттуда осторожно выбралась группа вооруженных людей, облаченных в серые, а может быть и чёрные комбинезоны.

— Опа-на! Это ещё кто такие? — тихо поинтересовался Скат.

— Наёмники. Люди конкурента, — едва слышно процедил Антонов. — Руководство предупреждало, что они тоже могут отправиться на поиски генетических лабораторий. Особенно теперь, когда точно известно о смерти полковника Зимина.

— Восемь человек, целая группа! — заметил Тишина. — Но что-то их немного! И где же гражданские?

— А с чего ты взял, что среди них будут гражданские?

Вопрос остался без ответа.

— Неважно сколько их, — произнёс Антонов. — Важно то, что они уже здесь. И они тоже ищут «Гамму». И что им известно — мы не знаем!

— Может, положим, их прямо сейчас? — Мрак сплюнул на бетонный пол.

— Нет, нельзя. Да к тому же им теперь не перебраться на другую сторону.

— Дело ваше! — пробурчал Мрак.

— А если они тоже продолжат путь по техническим туннелям? — спросила Катя.

— Тогда да, может и доберутся.

Наёмники конкурента, тщательно осмотрев место, где совсем недавно стоял метромост, потоптались на месте и удалились обратно в тот же туннель, откуда пришли.

— Скатертью дорога, неудачники! — проводил их взглядом Скат.

Несколько минут мы выждали, а затем Мрак включил свой фонарь.

— Так что вы говорили про мутантов? Крысы? Это местные твари? — повторил ранее заданный вопрос Тишина.

— Да, один из видов, — подтвердил я, а затем обратился к Караваеву. — Паша, а откуда они вообще взялись?

— Да чёрт их знает. Мне один из наших стариков рассказывал, что разведка, году в 1992 или чуть позже, нашла какой-то перекрытый ранее туннель. Связь с ними неожиданно пропала, да и группа тогда так и не вернулась. А крысы с тех пор начали приходить именно с той стороны комплекса. До туннеля пытались добраться, хотели его взорвать — но так и не вышло.

— Почему?

— Вот этого не знаю. Что-то им помешало тогда. Да и Зимин особо не был в этом заинтересован.

— Наверное, сбежали из местных лабораторий? — предположил Мрак. — Один из многочисленных экспериментов?

— Скорее всего. Только я не пойму, для чего вообще с крысами проводить такие опыты? Что из них хотели получить?

— Вот спустимся в лаборатории, дам тебе возможность покопаться в архивах. — Антонов невозмутимо закинул рюкзак на спину. — Пора двигаться дальше! Да, и фонари можно включить обратно! Батарей у нас достаточно.

— Выходим! — Гидрос первым направился к небольшому проходу, располагающемуся сбоку от лестницы ведущей наверх.

Сразу за поворотом обнаружилась толстая железная дверь, когда-то выкрашенная тёмно-зелёной краской. Замка не было — дверь оказалась лишь прикрытой. Толкнув её ногой, Гидрос скривился — противный скрип резал слух.

За дверью обнаружился длинный, сухой коридор. Никакого освещения тут естественно не было.

— Вперёд! Мрак, Тишина на разведку!

Оба наёмника, без лишних слов, шустро двинулись вперёд.

Я невольно обратил внимание на то, как они двигались. О том, что они были уверенные и чёткие — даже говорить не буду. Я поразился слаженности действий наёмников. Вертя стволами по сторонам, они ни на секунду не оставляли без внимания ни одно направление, но при этом быстро двигаясь вперёд. Каждый был всё время готов открыть огонь. Если бы, вдруг, откуда ни возьмись, появился бы какой-нибудь мутант, он был бы неприятно удивлен таким раскладом. Чтобы так действовать, нужно долго и упорно тренироваться, причем всем вместе.

Наёмники довольно быстро скрылись из вида, проскочив весь коридор за каких-то тридцать-сорок секунд.

— Чисто! — раздалось по внутренней связи.

Я совсем забыл, что в наши тактические шлемы была встроена компактная рация. О том, как долго она будет работать, и защищена ли она от электромагнитных помех, я подумал лишь на мгновение. Всё-таки тогда, в прошлый раз, всю нашу электронику намеренно вывело из строя странное устройство Кирилла Штрасса.

Я ещё некоторое время переваривал ту информацию, что получил от профессора. Хотя, получается, никакой он не профессор? Какое он вообще имел отношение к нашему университету? Да и вообще к учёбе в целом! Лихо же он вошёл в роль. Его брат главный зачинщик. Настоящий преступник. Сколько бед из-за него? Зимин — так, второсортный подельник, по сути выполнявший то, что ему говорил Кирилл.

Нет, конечно, то, что рассказал мне Штрасс, я принял к сведению. Но меня почему-то не покидало чувство, что мне чего-то не договорили. Вроде и правду сообщили — профессор был очень убедителен, но явно рассказал мне не всё.

— Макс! — меня окликнула Катя. — Ты чего встал? Идём!

Я с удивлением обнаружил, что отстал от группы.

— Иду!

— Я надеюсь, ты не испытываешь желания нас покинуть? — поинтересовался Антонов.

— Разумеется, нет! — отрезал я. — Вы же без меня потеряетесь!

Капитан ухмыльнулся, а затем проводил меня задумчивым взглядом. — Иди, иди, Сусанин!

— Гидрос! — неожиданно ожила рация.

— Да?

— Обнаружили недостроенный туннель. Даже не туннель, а техническое помещение. Оно двух ярусное. Нижний ярус залит водой, похоже, грунтовыми водами.

— А верхний?

— Вот верхний-то как раз и не достроен!

— Ждите там! Сейчас подойдем.

Минуты через три мы добрались до очередного коллектора, на выходе из которого и обнаружили ушедших вперёд наёмников. По пути, никаких ответвлений не было — один прямой туннель, иногда сворачивающий то влево, то вправо. Наши разведчики стояли у входа в широкое и довольно длинное помещение, которое и вправду оказалось двух ярусным.

— Ну, и что вы тут обнаружили?

— Сам посмотри!

Нижний ярус был отведен под какую-то большую и довольно сложную дренажную установку. Она была залита водой и, судя по её виду, даже не была толком подключена. Что уж говорить о её работе?

По самому дну шли толстые ржавые трубы, уходящие в узкую квадратную нишу, похоже, ведущую в соседнее помещение или коридор. Верхний ярус представлял из себя уложенные на специальные направляющие дубовые доски. Метров шесть ярус был вполне проходимым, а дальше доски отсутствовали. Крепления ещё висели, но направляющие присутствовали только по одной стороне. И вели они до самого выхода, на той же высоте, что и вход. Всё помещение было длиной около десяти метров. Высота тоже приличная — метра три, даже три с половиной. Если спуститься на нижний ярус — благо с нашей стороны была установлена стальная лестница — и пройти по воде к противоположному краю, то мы уткнулись бы в тупик. Там лестницы не было.

— Приплыли! — Антонов произнёс что-то ещё — нецензурное.

— Ну и куда дальше?

— Внизу прохода нет, это и так видно. В ту нишу снизу никто из нас, даже девушка, не пролезет. Стало быть — путь только один, в тот проход, наверху. Но как?

Я отошёл в сторону, посмотрел на конструкцию сбоку, затем на стены помещения. Меня посетила идея.

— Гидрос! Верёвки есть?

— Есть! Хочешь перебраться на ту сторону по верёвкам?

— Не совсем! Смотри, видишь там крепления для досок по одной стороне?

— Вижу!

— А с другой стороны, их нет! Но зато совсем рядом, по стене пролегает целая секция креплений для труб. Видишь?

— Ну, вижу.

— Если мы отогнём то крепление, получится вторая направляющая. По длине вполне подходит. Даже с запасом. А та труба, ниже, не даст согнуться креплению до конца. Должно сработать.

— Типа, мост? Но столько досок у нас всё равно не наберётся!

— А нам и не надо. Будем двигать их вместе с собой.

— Ты хотел сказать перед собой? — вмешался Тишина, оценив идею. — В принципе, можно попробовать.

— А верёвка-то тебе зачем? — поинтересовался у меня Костолом.

— Не ему, а тебе! Отложи свой истребитель в ангар и спускайся вниз! — Тишина, сообразив, что именно я задумал, заговорщицки ухмыльнулся.

— Сволочь! — пробурчал Костолом. Он сразу понял, зачем ему спускаться вниз.

Великан снял с плеча миниган, бесцеремонно сунул его в руки к снайперу со словами:

— На, подержи!

На это наёмник ответил лишь натужным кряхтением — вес-то солидный.

Костолом спустился вниз, плюхнувшись в воду. Глубина доходила ему до пояса, но это ему… Мне было бы по грудь. Кате так вообще по шею.

— Давай верёвку! — произнес здоровяк.

После нескольких неудачных попыток, Костолому удалось закинуть её так, чтобы она зацепилась за крепление. Закрепив на конце крюк, он натянул её и, убедившись, что крюк зацепился, как положено, приложил свою чудовищную силу. Вся секция креплений, сделанная из тонкой стали, со скрипом отогнулась. Трубы, естественно, никуда не упали. Лишь, едва заметно прогнулись.

В итоге мы получили две направляющих. Если по ним передвигать доски, то вполне реально таким способом добраться до другого конца яруса. Не совсем надежно, но за неимением лучшего и так подойдет!

— Тебе в программу очумелые ручки надо! — фыркнул Скат, а затем переключил своё внимание на великана. — Костолом!

— Что?

— Можно я буду звать тебя Халком? — негромко произнёс Скат, после чего расхохотался.

— Забудь! — буркнул промокший бугай. — Чтоб я этого не слышал!

— Ага. Что-то ты бледный совсем. Где твоя традиционная зеленая окраска?

Костолом что-то прорычал.

— Хватит вам уже. Вылезай оттуда! — Гидрос решил первым перебраться на противоположную сторону.

Пока шёл процесс передвижения, я осматривал воду внизу. Сразу за дренажной установкой я разглядел сухие остатки чего-то длинного и чёрного, но не сразу сообразил, именно я увидел.

В целом, идея сработала. Перемещая доски, Гидросу удалось добраться до другого края.

— Нормально! — крикнул он. — Давайте по одному за мной!

Следующим на тропу вышел Тишина. Едва он закинул винтовку за спину, и сделал несколько шагов, как вдруг, откуда-то спереди послышался противный визг.

Я похолодел. Именно такой звук издавал гигантский червь, ещё там, в недостроенном туннеле по которому нас повёл погибший дезертир. Я испуганно обернулся, встретившись взглядом с перепуганной Катей. Её глаза были также полны ужаса — она тоже узнала звук.

Меня словно парализовало — я снова посмотрел вниз. Те остатки внизу — это сдохший когда-то червь. Они просто высохли.

Наёмники вертелись по сторонам, не понимая чего и откуда ждать. А уже через несколько секунд из прохода раздалась нецензурная брань Гидроса. Он почему-то выронил фонарь. Его огнемёт остался у Мрака. Достать автомат наёмник не успел — там, в узком проходе на него набросилось что-то большое и черное. Человек дико заорал.

Все лучи света от фонарей сошлись в одной точке. Тишина вскинул винтовку, пытаясь разобрать в полутьме, где человек, а где то, что на него напало. Но тщетно.

То, что происходило в туннеле, было просто ужасно.

— Гидрос в сторону! Эй! — крикнул Скат.

— Что там за ерунда? Командир! — Костолом всё ещё стоял внизу.

— Помогите ему! — вскрикнула Катя.

Но командир не отвечал, лишь дико кричал. И помочь ему было невозможно.

Что-то хлюпало и хрустело. Луч света его фонаря бесполезно и хаотично мелькал по стенам. Снайпер по-прежнему никак не мог прицелиться — все происходило очень быстро. Да и проход был слишком узким! Ничего, совершенно ничего нельзя было сделать.

Вдруг, крик резко оборвался. Что-то громко хрустнуло. Наружу вылетел лишь покрытый густой слизью ботинок командира, с торчавшей оттуда окровавленной конечностью.

Глава 5 Добро пожаловать в ад

— Гидрос? — негромко, срывающимся голосом, окликнул командира Скат. — Гидрос, ты жив?

В ответ из темноты раздалось только какое-то тихое чавканье.

— Внимание! — Тишина был готов открыть огонь, по всему, что бы ни появилось из прохода. Рядом тяжело дышал только что поднявшийся по лестнице Костолом, просунув между другими наёмниками ствол минигана.

Но, вопреки ожиданиям, из темноты ничего не появлялось…

Минут пять мы тупо целились в темноту, ожидая появления какой-нибудь жуткой твари. Но было тихо и спокойно.

— Я проверю? — предложил командиру Тишина, затем, не дожидаясь разрешения, он осторожно двигая перед собой доски, двинулся вперёд. — Прикройте!

— Отставить! — дрогнувшим голосом приказал Антонов. Он был категорически против.

— Мы что, так и будем стоять, трястись от страха? — спросил Мрак, отстранившись от прицела.

— Максим! — командир наёмников обернулся ко мне. — Что это было?

— Не знаю точно, но предполагаю, что это был гигантский червь-людоед.

— Людоед? — Костолом нервно хихикнул. — Червь?

Про людоеда я добавил уже от себя. Чудовищному мутанту, порождению проекта «Землекоп», всё равно кого жрать. Из-за того, что в технических туннелях не на кого было охотиться, червь не стеснялся нападать и на людей. Тот бедняга, чей обглоданный скелет мы видели наверху тому доказательство. И что уж тут преувеличивать — у мутанта прекрасно получалось охотиться на человека.

— Да, — подтвердил Павел. — Мы уже встречали подобную тварь. Она за секунды напополам разорвала человека.

— Вы шутите, да? — Мрак всё ещё не верил. — Какой, к чёрту гигантский червь? Вы представляете абсурдность ваших слов?

— Вполне! — ответил я и ткнул рукой в сторону тёмного прохода. — А теперь пойди и посмотри, что эта абсурдность сделала с Гидросом! Пойди, посмотри, тут недалеко. Мы подождём.

Мрак заткнулся. Идти проверять наёмник не хотел.

— Эту тварь можно убить? — негромко спросил Костолом.

— Да, вполне. Одну такую мы завалили из «Утёса». Живучая скотина, то ли нервных окончаний у неё вообще нет, то ли причина в крайне низком болевом пороге. А на повреждения жизненно важных органов тварь чихать хотела.

— Из чего? «Утёса»? Это советского пулемёта что ли?

— Ага! Только, как я и сказал, судя по полученным ранам — тварь вообще не восприимчива к боли, либо спокойно может существовать и с ранами несовместимыми с жизнью.

— Это уж точно, — заметил Павел. — Гораздо эффективнее пулемёта оказалась граната, разворотившая ему половину морды.

— И какие размеры у неё? — спросил Костолом.

— Больше чем у тебя! — усмехнулся Скат.

Мрак, не отрываясь от прицела, рассмеялся.

— Эй, брат! Полегче, да?

— Не переживай, Костолом. Твой миниган его быстро на фарш покрошит. Главное успеть попасть в него до того, как эта зараза бросится на тебя из какого-нибудь тёмного угла.

— Гидрос мог уцелеть? — спросил капитан, осматривая проход.

— Спроси у его обуви! — я осветил фонарем лежащий на досках, прямо перед входом ботинок, с остатками стопы. Отчетливо была видна белая кость с оборванными кусками мяса.

— Док?

Наёмник, отвечавший за оказание медицинской помощи, отрицательно покачал головой.

Антонов шумно вздохнул.

— Что будем делать, командир? — поинтересовался Тишина. — Раз, Гидроса больше нет, снова ты командир!

Антонов замер в нерешительности.

— Командир?

Старший наёмник почесал глаз, несколько раз неуверенно покрутил головой по сторонам, а после произнёс:

— Полагаю, что весь мой опыт, здесь не имеет никакой ценности. Я не готов командовать группой и вести эффективную борьбу с такими жуткими противниками. Считаю, что лучше, если группой командовать будет Максим!

Ну, отлично! Приехали! Я только что стал командиром наёмников.

— Разумно! — согласился Тишина, продолжая держать на прицеле проход.

— Но я не командир! — неуверенно возразил я. — И людьми никогда не командовал!

— Придется им стать!

Я колебался. Командовать людьми — большая ответственность. А как раз её я на себя брать и не хотел. Тем более в таком месте.

— Ну, хорошо. Что касается встреч с местными представителями фауны — командую я. Искренне надеюсь, что больше мы никого тут не встретим. В остальном, все решения принимайте сами.

— Принято! — удовлетворенно кивнул Антонов.

Глядя на него, я, честно говоря, торжествовал: Куда делось его неизмеримое самолюбие и чрезмерная самоуверенность? Где тот бравый офицер службы безопасности Украины, что в палатке у Штрасса строил из себя Шварценеггера? Куда делась его спесь, заносчивость и напыщенность?

— Так что, какие будут дальнейшие действия? — нарушил тишину снайпер.

— Червь, насытившись, наверняка уполз. Но если и нет, он где-то в туннелях впереди. Если эта тварь снова полезет, предлагаю накормить ее дождём из свинца. А раз так…

— Я иду первым? — сообразил Костолом, услышав про свинцовый дождь и вновь поднимая с пола тяжёлый миниган.

— Именно!

— Хорошо. Только, для начала, мне бы на ту сторону перебраться.

— Сто двадцать килограмм живого веса, — насмешливо брякнул Скат. — Попробуй-ка на такую гору напади.

— Это ты про червя? — поинтересовался великан.

— Это я про тебя…

Минут через двадцать, общими усилиями, мы всё-таки перебрались на другую сторону. Костолом, выставив перед собой внушительный блок стволов, весь обратился в слух: что бы ни появилось впереди, он был готов достойно встретить любое живое существо. И не живое тоже.

Оставшийся от Гидроса огнемёт, вызвался нести Павел.

Мрак, предложивший поменять тактику и сменить неповоротливого Костолома, вошёл в проход первым. Он тут же презрительно скривился — всё было забрызгано кровью и густой, дурно пахнущей слизью. Судя по тому, что стекало со стен, наёмнику уже можно было заказывать памятник.

В двух метрах от входа, у поворота был обнаружен пистолет без магазина, треснутая тактическая каска, оторванный палец и вторая нога Гидроса. Судя, по характеру повреждений, тварь попросту сожрала наёмника живьем, а то, что не влезло, просто отгрызла и выплюнула. Вряд ли человек мог при этом выжить.

Почтив память командира минутой молчания, мы продолжили путь.

Двинувшись дальше, мы прошли ещё метров шестьдесят, и оказались у следующего коллектора. Нет, даже не коллектора — это был своего рода центральный канал, под слабым наклоном градусов в пять, не больше. По сути, он делился на четыре прохода, из которых левый и правый были значительно шире остальных. Вдоль основного канала шли ответвления поменьше — как раз из аналогичного ответвления мы и выбрались.

— Куда дальше? — спросил Тишина, оглядываясь на капитана. — Это какой-то канал?

Антонов молчал, вспоминая карту.

— Командир, ты, что забыл её взять с собой? — удивился Мрак.

— Разумеется, нет! Я запомнил, она вся здесь! — капитан постучал согнутым пальцем по своей каске.

— Отлично! И куда дальше?

— Подожди, дай подумать.

— Понятно! Мы заблудились! — подал голос Скат.

— Эй, друг, ты куда? — спросил Костолом, наблюдая за товарищем — тот как раз двинулся вперед, к центральному проходу.

— Вопрос, конечно, интересный… — наёмник, заметно нервничая, даже не подумал остановиться, продолжая идти вперёд.

— Стой!

— Ну, стою! — усмехнулся Скат, почти сразу остановившись. — А дальше что?

— Макс, что скажешь? — девушка подошла ко мне поближе. — Куда нам идти?

— Да я откуда знаю, — сам не понимая почему, вспылил я, но тут же осознав своё действие, успокоился. — Как тут вообще можно ориентироваться? Но если ты просто хочешь узнать мое мнение, то я бы пошел направо.

— Почему именно направо? — Тишина услышал моё высказывание.

— Взгляните на пол. Вода, под едва заметным наклоном, стекает вниз, в правый туннель. Куда-то ведь он ведёт. И я надеюсь не к насосной станции. Потому, что тогда мы окажемся запертыми в западной части «Астры».

— Сборище идиотов! — неожиданно заявил Скат, опустив ствол автомата. — Талант, на таланте!

— Чего? — не понял Мрак. — Скат, ты чего несёшь?

— Разговоры! — отрезал Антонов, хмуро посмотрев на зарвавшегося. — Соблюдай субординацию.

— Что ты там говорил, командир? — Скат продолжал, хотя уже менее пафосно. — Эти трое проведут нас по военному научно-исследовательскому комплексу, так? А они и сами ни хрена не знают, куда и как вести. Далее, Гидрос — чтоб ему мирно спалось, какой из него командир? Это и так понятно. У него нужного опыта практически не было. Чего он полез вперёд?

Я слушал и понимал — не всё тут так, как кажется на первый взгляд! Что, неужели один из профессиональных наёмников, вдруг ни с того, ни с сего перестал себя контролировать? Его просто понесло словесным поносом? Да такие люди, и морально и физически, и даже психологически очень хорошо себя держат себя в руках при тяжелых стрессовых ситуациях. А тут что? Правильно! Эффект — налицо. Знакомо, да?

— Кажется, о себе дал знать психотропный источник воздействия! — произнес я, многозначительно посмотрев на Антонова.

— Да? — удивленно вытаращившись, спросил капитан. — Где?

— Вот! — я посветил фонарем на неадекватного наемника. — Не странное ли поведение?

— А я-то думаю… — пробормотала Катя, задумавшись. — Все так знакомо. Опять этот проклятый источник!

Уж я-то знал, что она первая попала под его своеобразное воздействие во время нашего первого проникновения в «Астру». А затем и Серега. Только он по своему — крыша съехала, парень побрел обратно искать выход там, где его не было. Но ведь как-то нашел же!?

— Скат! Какого хрена? Успокойся! — крикнул Антонов, но тут же осознал, что выглядел глупо, а эффекта не было.

— А что я? — наёмника уже, как ни странно, отпустило.

— Хватит уже! — крикнул я, встав между ними. — Решено! Идём направо!

— Добро! — произнес Костолом, первым зашагав вниз по каналу.

Разрозненной группой мы двинулась в правый туннель. Миновав арку, прошли дальше и заметили, что этот канал постепенно расширился и снова повернул направо. Этот технический туннель, метра четыре шириной, судя по всему, ранее применялся для каких-то нужд.

Вода мерно текла откуда-то сверху — скорее всего это действительно был центральный канал, в который и попадала вода из всех остальных коллекторов. А может и ещё откуда-то… Слой крохотных зеленовато-бурых водорослей, росших прямо на бетоне, тут был повсюду и значительно толще.

То справа, то слева попадались ответвления — похожие на тот, из которого мы вышли.

Пару минут передохнув и осмотревшись, мы продолжили путь, двигаясь вниз по течению. Несколько минут шли молча. Вода тихонько журчала, стекая по поросшему мелкими и очень скользкими водорослями бетонному полу. Наемники не расслаблялись, то и дело, вертя стволами автоматов, с пристёгнутыми к ним фонарями, по сторонам. Они, после гибели Гидроса, наконец-то перестали считать это задание лёгкой увеселительной прогулкой по туннелям метро. Теперь, халатность уступила место предельной внимательности, тревожному ожиданию… Каждый был готов отразить атаку… Точнее это наёмники так считали.

Центральный туннель, как и остальные до него, ничем особенным не выделялся. Обыкновенные, гладкие бетонные стены, аналогичный им пол и потолок. Разве только значительно шире других. А вот стекающая небольшим потоком вода — интересно, откуда ее столько — меня заинтересовала. Грунтовые воды? Ливневые стоки с поверхности?

Вдруг, шедший впереди Мрак, резко остановился, подав соответствующий знак рукой. А затем обернулся! Тишина сделал тоже самое, но секундой позже.

— Что такое? — поинтересовался я, но через мгновение и сам все понял.

Позади нас нарастал шум.

Метрах в шестидесяти от нас — насколько добивали фонари — мы разглядели стремительно несущуюся к нам огромную массу воды. Целый поток «H₂О» с ошеломительной скоростью нагонял нас.

— О, чёрт! — громко крикнул я, закидывая рюкзак на спину. — Бежим!

— Куда тут бежать-то? — я даже не понял, кто это спросил. Да и отвечать было некогда. Масса воды настигала.

Можно было бы попробовать забежать в один из примыкающих туннелей, но почему-то никто этого не сделал.

Вдруг, бегущий впереди Мрак неожиданно поскользнулся на скользких водорослях и плашмя шлёпнулся в воду. На него налетел Тишина, и точно так же, не устояв на ногах, полетел в воду. Павел хотел им помочь, но, также, не рассчитав своих сил, оказался мокрым с ног до головы, да ещё и выронив ствол огнемёта.

А уже через несколько секунд нас накрыл мощный поток воды, сбив с ног тех, кто ещё принимал вертикальное положение. Даже тяжеловес Костолом, удержался на ногах всего на несколько секунд дольше остальных.

Меня швыряло и крутило. Масса воды вертела тела людей, словно жалкие щепки. Поток, как будто бы не уменьшаясь, нёс нас вперед с бешеной скоростью. Я то и дело бился локтями, коленями и шлемом о дно, стены и других наёмников. То тут, то там звучал чей-то крик. Вода оказалась очень холодной — оно и понятно, где ей на такой глубине греться? Кое-как задерживая дыхание, с трудом выныривая для того, чтобы глотнуть очередную порцию воздуха, я держался из последних сил. В какой-то момент, сильно ударившись головой о стену, я потерял сознание.

— Макс! Эй! — меня кто-то с остервенением бил по щекам. — Да очнись же ты! Ну!

Я, задыхаясь, сильно закашлялся. В лёгких была вода.

— Ну вот, другое дело! Давай, давай! — я все ещё не видел обладателя голоса. Кроме темноты, я вообще ничего не видел.

— Кто здесь?

— Я! — тот, кто говорил со мной, был уверен, что такой ответ на вопрос будет исчерпывающим.

— Кто я?

— Мрак!

Тьфу ты. Голос у наёмника был странным. Хриплым, даже чуть надтреснутым.

— Что у тебя с голосом?

— Воды нахлебался. Только что пришёл в себя.

— Почему я ничего не вижу?

— Да потому что тут темно! — невесело рассмеялся наемник. — Мой фонарь разбился.

— Дерьмо! Куда нас занесло? И где остальные?

— А хрен его знает. Нас всех раскидало по сторонам, после этого долбанного водопада.

Стоп! Что он сказал? Водопад? А, ну раз водопад, тогда ладно! Вот если бы аквапарк — было бы действительно странно.

Откуда столько воды в технических туннелях? Её словно откуда-то спустили. Всю разом.

— Мрак, помоги подняться!

Наёмник ухватил меня за руку, предварительно нащупав её в темноте.

— Как думаешь, что это за место?

— Очередной коллектор, скорее всего. Нас сюда потоком и занесло. Наверное.

— Свет ещё есть?

— Нет. Мой фонарь был закреплен на автомате. А автомат я где-то выронил. Да и рюкзак тоже. А этот разбился.

Я закашлялся — вода вышла не вся.

— Кажется, мой фонарь уцелел, — произнес я, с трудом доставая его из жилета-разгрузки.

Вспыхнул луч света. Запрыгал по стенам.

— О! Молодец! — похвалил наёмник, прищурившись. — Что тут у нас?

Мы действительно оказались в коллекторе. Очень грязном коллекторе, заваленным кучами грязи и тины, мусором и остатками чьей-то жизнедеятельности. Воды тут было не много — её излишки уходили в боковой слив в стене, закрытый ржавой железной решёткой. Но, это явно был не основной сток. Большая часть воды ушла куда-то в другое место.

Я и наёмник оказались на парапете — выше уровня воды приблизительно на полметра. Справа от нас шёл коридор, откуда с шумом стекала оставшаяся вода. Именно оттуда нас и принесло потоком воды.

Слева располагался проход, который вёл куда-то вглубь технических туннелей. Никаких других ответвлений тут не было.

— Я так понимаю, нам туда? — осмотревшись, спросил Мрак. — А, да тут, собственно и идти больше некуда. Посвети, а!

Но я смотрел не на проход — меня заинтересовало совсем другое.

В дальнем углу, почти у самого слива, в неестественной позе, свернувшись гигантским кольцом, лежал червь-мутант.

— Ну, чего ты там?

— Туда глянь! — я указал на мутанта лучом света.

— Ах, ты ж мразь. — процедил Мрак, увидев чёрное тело мутанта. — Чёрт! Эта та тварь, что Гидроса… Живая?

— Вроде нет! Посмотри на хвост!

У основания, ближе к хвосту, была видна огромная рваная рана — его словно кто-то укусил! Кто-то очень большой. Что за ерунда?

Червя никто не кусал. Его разорвало изнутри. Может кто-то из обитателей комплекса вогнал в него снаряд из подствольника? Или это наши постарались…

— Очень даже возможно! — подтвердил Мрак. — Господи, какие у него размеры! Метров шесть или семь.

— Мелковат! — небрежно заметил я.

— Что? Это называется мелковат?

— Тот, что встретился нам в первый раз, доходил до девяти метров!

— Охренеть! Как эта дура вымахала до такого размера?

— Генетика! Генетика творит страшные вещи. Ты на пасть её посмотри!

— А что с ней?

— Ближе посмотри! Ну, чтобы знать, чем тебя будут жрать, если бдительность утратишь!

— А не всё ли равно? — поинтересовался Мрак. — Если такое случится, я себе пулю в лоб выпущу.

— Если успеешь! — хмыкнул я. — И что, тебе совсем не интересно?

— Нет!

Я подошел к ней поближе.

В прошлый раз мутанту оторвало голову, поэтому осмотреть морду мы тогда не смогли. Теперь же, я, наконец, получил возможность осмотреть червя почти целиком. Жуткие жвала, состоящие из хрящей и мышц, заканчивались острыми костяными отростками, похожими на клыки. Именно ими тварь проталкивала жертву внутрь себя. Все они были покрыты слизью, с резким противным запахом. За жвалами была видна и сама пасть — она была приоткрыта и напоминала… Чёрт, да я даже не знаю, на что эта гадость была похожа! Мерзость, хуже я ещё ничего не видел.

— Мертва? — поинтересовался наёмник. Ему было интересно, но он сдерживался. А ещё его разбирал страх. Меня, впрочем, тоже.

— Да. Кто-то ей объяснил нормы поведения в обществе человека.

Мрак, слегка нервничая, всё-таки подошел ближе.

— Ну? И что ты тут интересного нашел? Фу, ну и вонища!

— Жвала видишь? — указал я пальцем. — Червь сминает ими добычу и пропихивает себе в глотку. А потом долго и очень медленно переваривает тебя. А может и высасывает. Вспомни того беднягу, у входа! Если повезет, то к тому времени, как ты доберешься до желудка… Или что там у неё? А, неважно! Так вот, если повезет, то ты уже будешь мёртв. А если нет, то тебя ждет увлекательный и очень долговременный процесс расщепления на белки и полезные углеводы! А скелет потом как-то из себя извергает.

Мрак недовольно на меня посмотрел.

— Зачем такие подробности? Мне вовсе не интересно как эта тварь гадит!

— Не знаю. Просто, — я пожал плечами.

— Как думаешь, это тот червь, который утащил Гидроса?

— Может быть. Хочешь проверить? — сморщился я.

— Нет! — Мрак живо смекнул, каким именно способом я предлагал ему проверить, чем отобедал червь-переросток!

— Пойдем, что ли?

— Угу!

— Стой! — Мрак всё-таки не выдержал. — Тогда, получается, если он заглатывает целиком… М-м-м, почему он отгрыз ноги Гидроса?

— Не поместился в глотке, наверное.

Наёмника передернуло. Мрак сплюнул на пол, махнул рукой и зашагал к выходу из коллектора.

Я рассеянно улыбнулся.

Возможно, складывалось впечатление, что я пытаюсь показать себя в роли опытного и самоуверенного воина… Поверьте, это далеко не так. Абсолютно. Сидя у мёртвого червя, меня едва ли не трясло от страха. Даже подходить к мёртвой твари мне было страшно — вдруг она живая, а трупом только притворяется. Лишь тот факт, что из нас двоих я гораздо больше провел времени в «Астре», а также чаще вступал в контакт с местной фауной, меня немного воодушевлял. Мрак-то вообще на каждый угол смотрел с опаской.

— У тебя вообще оружия нет? — спросил я.

— Пистолет и нож! И только два магазина. Все остальное было в рюкзаке. А рюкзак где-то там… — он махнул рукой в сторону центрального канала. — Твой пистолет где?

— Здесь! — его-то я всё время держал при себе. — Ты куда это?

— Нужно осмотреть канал. Может кто-то из наших там уцелел. Вдруг, совсем рядом лежит человек без сознания, а мы и не в курсе! Иди, посвети, а то не видно ни черта.

— Разумно! — согласился я.

Но после беглого осмотра этой части центрального канала, мы вернулись обратно — не было там никого. Ни живых, ни мёртвых.

Поменяв направление, мы двинулись в правый туннель. Он практически сразу ещё раз свернул направо. За десять минут пройдя уже порядком двухсот метров, мы миновали два аналогичных предыдущим коллектора. Ничего особенного на пути так и не встретилось — те же сырые бетонные стены, скользкий, местами покрытый водорослями пол.

Прошли ещё три коллектора, два больших канализационных стока, а затем добрались до развилки. Один проход уходил вправо, другой влево.

— Куда дальше? — наёмник, не выпуская пистолета из рук, то и дело водил им по сторонам, словно ждал, что откуда-нибудь выскочит какая-нибудь опасная тварь.

— С какой стороны остался главный канал, по которому нас сюда принесло потоком?

— Справа!

— Тогда идем налево!

— Почему это? Разве не лучше держаться главного канала? Может там всё-таки кто-то из наших уцелел?

— Сток воды шёл под наклоном. Радиально от центрального канала. Хотя, может ты и прав.

— Налево! — заявил Мрак.

— Как скажешь! — вздохнул я, но, честно говоря, думал о чём-то другом.

Несколько минут шли молча. Наёмник не особо любил разговаривать, а мне не о чем было спросить. Но вскоре я всё же нашёл тему для разговора.

— Мрак? А почему у наёмников нет имен? Одни псевдонимы!

— Так положено, — лениво отмахнулся он, осматривая туннель. — У нас нет имён по многим причинам. Задачи мы выполняем разные и не всегда возвращаемся назад. Поэтому, о нас никто ничего не знает. И не должен. Да и сами мы тоже.

— А как же семьи?

— Нет семьи! — глухо произнёс Мрак. — Нельзя!

Я заметил, что его передернуло от такого заявления. В голосе чувствовалась нескрываемая горечь.

— И что, вот так, всю жизнь без семьи? Кто это так определил?

— Синдикат!

— Какой еще Синдикат?

— Парень, ты чего? — удивился Мрак, обернувшись. — Ты забыл кто я? Я профессиональный наёмник. Это же не просто профессия. Мы же не на улице с табличками стоим, мол, ищу контракт на убийство или захват ценного груза! Объявление в газету не дашь. Но есть много частных военных компаний. Все они разные, но суть одна. Есть крупная, но известная лишь в узких кругах организация, называемая Синдикатом. Разумеется, в реальности у неё совсем другое название. Не удивлюсь, если на самом деле Синдикат, это какая-нибудь фирма по производству печенья для кошек. Они сами находят себе сотрудников. У них, своя собственная служба ведёт тщательный отбор необходимых им кадров.

— А как ты к ним попал?

— Слушай, я не особо горю желанием рассказывать о своём прошлом, — недовольно заявил Мрак. — Просто, так получилось. Стечение обстоятельств. Теперь я наёмник. И всё, давай тему закроем, хорошо?

— Ясно! — дальше разговор не клеился. Странные ребята эти наёмники.

Минуты три мы брели молча.

А я всё размышлял. Русский наёмник, надо же. Прям как в американских боевиках.

— Я думал, ты спросишь, почему меня называют Мрак? — невозмутимо спросил наёмник через нескольких минут молчания.

— И почему же? — нехотя поинтересовался я.

Ответить Мрак не успел, потому что впереди, где-то совсем рядом раздался дикий крик, полный ужаса. Раздалась короткая очередь. Еще одна. Снова крик, но уже другим голосом.

— За мной! — крик Мрак, вскинул пистолет и рысью, иногда поскальзываясь на водорослях, бросился вперёд. Я рванул следом.

Тёмный проход, внезапно закончился — впереди была пещера естественного происхождения. Технические туннели вывели нас прямо в неё. Одного луча света было мало — осветить такое огромное пространство было просто нереально. Рукотворный советский бетон быстро закончился — пошёл натуральный природный камень. Впереди всё было усыпано мелкой каменной крошкой, а справа и слева попадались глыбы самых разных форм и размеров.

Совсем рядом снова раздался крик.

— Эй! Кто здесь? — крикнул я, а эхо нещадно перековеркало простой вопрос в нечто пугающе-завывающее.

Да и в ответ прилетели только гулкие вопли.

— Эй! — теперь крикнул Мрак.

— Сюда-а! — заорали откуда-то издалека, справа. Там, если приглядеться, можно было различить слабый источник света.

А затем, с той же стороны раздалась автоматная очередь.

— Скат? — крикнул Мрак. — Это ты?

Мы бросились на звук. Сразу за большим камнем, размером с одноэтажный дом, мы увидели лежащего на земле наёмника. Рядом с ним лежал обронённый фонарь — именно он и был источником света.

Скат — это действительно был он — кое-как забравшись на стену, отстреливался от дюжины крыс-мутантов. Уже две мёртвых твари лежали в разных позах, нашпигованные свинцом. Остальные прыгали, пытаясь достать его острыми клыками.

— Стой! — я схватил за плечо наёмника. — С этими тварями нахрапом воевать не получится!

— Разберёмся! — самоуверенно прорычал Мрак, сдергивая мою руку. — Это всего лишь крысы!

Три или четыре мутанта отреагировали на свет моего фонаря и звук человеческого голоса.

Мрак, без лишних раздумий открыл огонь, причём с двух рук — по македонски. Первая пуля попала прямо в глаз одной из крыс, но на этом успешная стрельба завершилась. Крысы, действовали так же, как тогда, в бойлерной, где был обнаружен скелет подполковника Шевченко.

Проворные, хитрые и невероятно злобные твари.

Я, едва не споткнувшись, отпрыгнул в сторону и как раз вовремя — позади меня, незаметно прошмыгнув мимо наёмника, материализовалась здоровенная крыса. Оскалив гнилую пасть, она щёлкнула обломанными зубами и сделала ложный бросок вправо. Я тут же выстрелил ей в бок три раза. Две пули попали в цель — перебил переднюю лапу и прострелил изъеденную язвами уродливую шею. Тварь, противно заверещав, боком, хромая поползла под камни, оставляя за собой кровавый след.

Вторая крыса, ловко прыгая то вправо, то влево, ловко ухватившись за пластиковый щиток на колене Мрака, начала остервенело трепать его. Наёмник попытался стряхнуть её, но на него тут же накинулась ещё одна тварь. Выхватив нож, тот молниеносно полоснул мутанта по шее — и что интересно — попал. Крыса взвизгнула, отпрыгнула в сторону. Практически сразу бросившись с другой стороны, она хотела тяпнуть его за правую кисть, но хлёстким ударом рукоятки пистолета, Мрак отбросил её в сторону, правда при этом, припав на одно колено — вторая тварь с силой тянула его вниз. Её вес позволял и не такое, но человек упорно сопротивлялся. Несмотря на падение, Мрак всё равно шустро вертелся по сторонам, с трудом сохраняя равновесие. Пристрелить её он не мог — поза для стрельбы была совсем не та. Патроны тоже нужно было экономить… Всего один магазин — а перезарядить, возможности не было.

Другая крыса, отпустив безвкусный пластмассовый щиток, раззявила пасть повыше, готовясь оторвать кусок мяса от бедра наёмника, но в этот момент, Мрак, изловчившись и перехватив нож другой рукой, вонзил его ей прямо в шею, чуть позади точки соединения позвоночника и черепа. Она что-то хрюкнула, булькнула и затихла.

Рядом снова появился тот мутант, который получил хлесткий удар по морде — сейчас его глаза горели от бешенства и злости, а рваная рана на шее обильно кровоточила.

Мрак заметно устал. Те сорок секунд боя, он очень хорошо держался, сражаясь с таким лютым и непредсказуемым противником. Но даже у подготовленного человека есть предел. Крыса это почувствовала. Пронзительно зарычав, она бросилась вперёд, а затем резко ушла влево. Выскочила справа, снова ушла влево. Наёмник запаниковал. Сделав три или четыре бесполезных выстрела, он едва не споткнулся о камень. Крыса этим и воспользовалась — совершив быстрый прыжок, она сомкнула мощные челюсти… друг о друга. Удар моего ботинка пришелся как нельзя кстати. Последовал выстрел. Тварь этого совершенно не ожидала — он пришелся прямо в толстую лобовую кость — в результате чего, она, не долетев до наёмника, шмякнулась ему под ноги. Получив ещё один хороший удар по ребрам, тварь, злобно рыча, кое-как отскочила. Мрак выстрелил ей в след. Недовольно завизжав, она бросилась назад и, вдруг, остановившись, бестолково помотав головой, медленно начала обходить стороной, не спуская с нас светящихся глаз.

Неожиданно, с другой стороны пещеры, откуда-то из норы, выскочили ещё две крысы.

— Чёрт! — процедил я, крепче сжимая рукоять пистолета.

Но тут раздалось громогласное:

— Ложись!

Мрак послушно плюхнулся на землю. Я, заметно отставая, последовал его примеру. И как раз вовремя — в то место, где в тандеме готовились к атаке две вновь призванные из норы крысы, прилетела граната «ВОГ-25», выпущенная из подствольника Ската. Грохнуло. Осколки веером разлетелись во все стороны.

Одну тварь разметало на холодец, другая лишилась обеих передних лап и нижней челюсти. Этот изуродованный, кровоточащий кусок мяса, ещё, будучи живым, пытался уползти, но через несколько секунд, тихо визжа, благополучно сдох.

Последняя оставшаяся в живых крыса, увидев, как обе жертвы упали на пол, шустро бросилась вперёд. Но, не добежав пары метров, словила в ухо и глаз две пули из пистолета Мрака. Обученный наёмник, даже во время падения, не потерял из виду оставшуюся угрозу, прямо с земли изготовившись для дальнейшей стрельбы.

— Эй, вы там живы, парни? — Скат не особенно торопился слезать со стены.

— Ну, мля! — тихо пробормотал Мрак, выронив почти пустой пистолет и бессильно опустившись на задницу. — Ещё бы немного и пиши пропало!

— Ага! — выдохнул я, усевшись рядом, шумно дыша.

Несколько секунд оба молчали.

— Эй! — раздался голос Ската. — Эй! Парни?

— Да живы, живы! — крикнул в ответ Мрак.

— Ну, как тебе крысы-переростки? — поинтересовался я. — Милые?

— Да, насчёт этих зверушек я погорячился. И, чего уж таить, серьезно погорячился! — признался Мрак, вытирая пот со лба.

Скат, закинув автомат за спину, неуклюже спустился со скалы. Пнув ботинком одну из раненых тварей, и добив её выстрелом в голову, он двинулся к распростертому на земле телу.

— Кто это? — спросил я, указав на тело.

— Док! — хмуро ответил наёмник. — Мы совсем не ожидали атаки. Нас застали врасплох. Одна из тварей, прямо из темноты прыгнула на Дока.

— Он жив?

Скат перевернул тело на спину и сразу понял — медику уже никак не поможешь. Его горло, вместе с мышцами, было самым ужасным образом разорвано до самого позвоночника.

— Ну?

— Не жилец!

— Вот чёрт! Ну как же так, Док? — Мрак опустился рядом с телом.

— Ну, что, товарищи наёмники! Добро пожаловать в ад! — торжественно произнес я. — И это реально так, если вы ещё не поняли! Вы, конечно, крутые мужики… Но с таким противником у вас опыта сражения нет… Он не будет в вас стрелять или бросать гранаты. Эти твари просто будут вас жрать. Живьём!

Мрак растерянно посмотрел мне прямо в глаза, а Скат нахмурился, сплюнул на пол и громко выругался…

Глава 6 Кракен

Пещера, в которую мы попали, оказалась невероятно огромной. Практически вся она была завалена камнями самых разных размеров — одни мог поднять средний человек, а другие были величиной с двухэтажный дом. Между ними, если, конечно подключить фантазию, была проложена узкая, едва заметная тропа.

На самом деле тропы, как таковой, тут, конечно же, не было, просто камни лежали в таком порядке, что между ними всегда оставалось метр-два свободного пространства. Если провести воображаемую линию между камнями, то она, извиваясь неправильными зигзагами, немного напоминала лесную тропинку. На некоторых камнях даже имелись стрелки, нарисованные когда-то белой краской. Значит, ранее тут кто-то и часто ходил? Вполне возможно, что это были рабочие и инженеры, проектировавшие технические туннели объекта. Или уже местные жители…

Наёмник Скат, при падении с водопада, каким-то образом ухитрился сохранить автомат. Учитывая, что у Мрака, да и у меня тоже были наполовину разряженные пистолеты, честь идти первым выпала ему. Мало ли, что там ждало нас в темноте? Возвращаться в главный канал мы не рискнули. Да и Скат предупредил, что они с Доком уже спускались вниз по главному каналу, ничего там не обнаружив.

Метров через сорок мы вышли к подземному озеру. Я был весьма впечатлён, увиденной картиной: Впереди тёмное зеркало поверхности воды упиралось в высокую каменную стену, незаметно превращавшуюся в потолок. Озеро наверняка было большим и невероятно глубоким. Но та стена перед нами, сильно ограничивала видимость. Здесь, вся пещера, почти у самой стены превращалась в своеобразную арку, как будто разделяя огромную массу воды на две части. Озеро, точнее его большая часть, судя по всему, находилась там, за аркой. Редкие стрелки на камнях — указывали то же направление.

— Озеро, здесь? Серьезно? — остолбенел я, пытаясь осветить как можно больше пространства.

— А почему нет? — Скат даже удивился. — На самом деле, подземные озёра вовсе не редкость. Особенно на таких глубинах.

— Меня больше волнует не само озеро, а тот факт, что там может быть какая-нибудь хищная живность, которая не прочь полакомиться случайно угодившей сюда человечинкой? — медленно произнес Мрак, пристально наблюдая за поверхностью. Свет от фонаря до дна, разумеется, не доставал. Да и вообще, казалось, не мог осветить тёмную толщу воды.

— Это вполне возможно. Экосистемы таких мест мало изучены. Поэтому, давайте держаться от берега подальше!

Импровизированная тропинка продолжала вести вперед, всё также петляя между камнями, то приближаясь к берегу, то наоборот снова удаляясь от него — стрелки попадались с разной периодичностью.

— Стоп! — поднял руку Скат, неожиданно резко остановившись.

Без лишних вопросов мы подчинились. Мрак — потому что ничего подозрительного ещё не услышал, а я, потому что ничего не понял.

— Тихо! — Скат не опускал руку. — Тут, что-то есть…

— Что именно? — Мрак едва ли склонился над его ухом.

— Не знаю. Я слышал впереди всплески. Проверить, конечно, надо. Но что-то не хочется.

От того места, где мы остановились, до воды было метра четыре, может чуть больше. Берег состоял преимущественно из мелкого камня, поэтому не исключал возможность подойти к самой воде. Мне так и напрашивался неуместный вопрос — солёная в нём вода или пресная?

Пока наёмники обсуждали, как двигаться дальше, я, отойдя на пару шагов левее, к воде, вдруг почувствовал неприятный, да и незнакомый запах. Обернувшись, посмотрев по сторонам, я ничего не заметил — всё те же камни, та же тропа. Но странный запах… Откуда он?

— Что это за вонь? — Скат поморщился, обернувшись ко мне. Затем посветил на камни под ногами. — Кажется, кому-то пора носки поменять!

— Дело не в носках, — пробормотал я.

Я был замыкающим в колонне, а кроме того ближе всех находился к воде. Едва слышимый позади меня всплеск не мог не привлечь моё внимание. Резко обернувшись, я увидел прямо перед собой нечто длинное, гибкое и чёрное! Это нечто лениво извивалось.

— Твою мать! А-а! Фу-фу! — заорал я, отмахнувшись руками, неестественно отскочив в сторону, быстро перебирая ногами. Ноги кстати, наверное от страха, стали как резиновые.

Мрак и Скат отреагировали мгновенно. Каждый по-своему.

Первый, завалился на бок и классическим перекатом откатился в сторону, успев выхватить пистолет. Второй нырнул за камень, высунув оттуда ствол автомата.

— Ну, что там ещё такое? — негромко крикнул Мрак, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь — фонарь, доставшийся ему от Дока, тот засунул в карман, позабыв о нём. — Светите!

— Там! Щупальце! — с трудом проглотив ледяной ком в горле, пробормотал я. — Огромное и чёрное!

Наёмник все понял. Работа у него была такая — сначала выявить угрозу, какой бы она ни оказалась, ну а потом, по возможности устранить её. Или унести ноги подальше.

— Тихо! — произнёс он, выглядывая из-за камня.

С полминуты было тихо. Лишь где-то неподалёку едва слышно плескалась вода.

— А! Фу, мерзость! — вдруг заорал Скат откуда-то сзади. Я успел увидеть как он, зачем-то запрыгал на одном месте, словно сбрасывая что-то липкое и бесформенное. А затем, практически сразу, открыл огонь куда-то под камни.

Мрак бросился к нему.

Где-то в озере раздались громкие всплески. И какое-то глухое шипение.

Щупальца?! А кто у нас может иметь в воде щупальца? Осьминог? Кальмар? Ну, замечательно. Только гигантских осьминогов нам не хватало. О, я, кажется, неправильно выразился — мутанта-осьминога. Ну не могут твари, таких размеров (щупальце-то не маленькое) и цветов, существовать от природы! Не могут! Я с детства испытывал дикий страх перед этими животными — спасибо Жюль Верну и его двадцать тысяч лье под водой. Капитану Немо и его Наутилусу. Да и, чёрт возьми, это же подземное озеро! Здесь вода должна быть пресной… Пресноводный осьминог? Шикарно!

Глухо хлопнул подствольник Ската. Раздался всплеск, а затем характерный подводный взрыв и громкий — бульк! Затем всё затихло. Завоняло чем-то незнакомым.

Я так и не вышел из-за камня. Просто стоял там, облокотившись спиной о холодный камень. То жуткое, скользкое чёрное щупальце, с бледно-розовыми присосками, что я успел увидеть… Я даже идти никуда не хотел.

Наёмники, что-то обсуждая, быстро вернулись обратно. Скат швырнул прямо передо мной чёрный отросток, метра два с половиной длиной.

— Вот! Действительно щупальце! — Скат сел и неожиданно закурил. — Хотя, я поначалу тебе не поверил. Но когда эта дрянь обвила мою ногу… Жаль, только одно удалось выловить.

— Что это было? — дрожащим голосом спросил я, осматривая конечность. — Реально осьминог?

— А чёрт его знает. Эта тварь попыталась затащить меня в воду, но получила немного свинца. Затем показалось ещё три таких же. Ну, я и шарахнул из подствольника в самую гущу, прямо между ними. А это то, что до берега долетело.

— Какая гадость! — сморщился Мрак, пнув ботинком оторванную конечность. — Эта головоногая дрянь вся в слизи какой-то.

— Мля! — выругался Скат, обнаружив, что плечо тоже вымазано густой, неприятно пахнущей субстанцией.

— А где остальное? — я, едва сдерживая тошноту, подошёл поближе к оторванному отростку.

— Где, где! Там! — Скат ткнул стволом в сторону озера. — Мы не видели, но думаю, эта амёба, если и не сдохла, то поняла, что с нами шутки плохи.

— Пойдемте отсюда уже, а? — сморщился Мрак. Щупальце ощутимо воняло чем-то специфически неприятным, вызывая рвотные позывы.

Скат поднялся, глубоко затянулся сигаретой, выбросил окурок и двинулся вперёд.

Минут через шесть-семь мы, обогнув огромную скалу с аркой, снова увидели впереди бетонные стены. Это были те же технические туннели, где пролегал канал со стекающей водой. Только чуть ниже уровнем. И наверняка, вода из главного канала стекала прямо в озеро. Отсюда был виден тёмный проход, ведущий куда-то вглубь бетонки.

Судя по всему, мы попросту обошли часть строений по берегу подземного озера. Возможно, даже срезали путь. Вот только в нужную ли сторону?

Едва подойдя к открытому участку воды, мы увидели несколько тел мёртвых крыс-мутантов. И практически сразу же услышали одиночные тихие хлопки.

— Что за звук? Опять эта вонючая зараза? — хмыкнул Скат. — Ещё одну гранату ей подогнать?

— Тихо! Это не со стороны озера. Это…

— Салют! — раздалось из наушника, вмонтированного в шлем у каждого из нас.

— Тишина! Ты, что ли? — неуверенно пробормотал Скат, почти распознав знакомый голос.

— Так точно, подтверждаю! — снова хлопок.

— Где ты?

Хлопок-выстрел.

— Да прямо перед вами. Вижу вас на тепловизоре. Только вы там не одни, — он снова во что-то выстрелил. Глушитель у него был что надо.

— Я тебя не понял! — Мрак неожиданно вспомнил про трофейный фонарь, доставшийся ему от Дока.

В следующее мгновение, мне показалось, что озеро позади нас, разом закипело, причём так, что во все стороны полетели брызги воды. Раздались громкие всплески, шум рассекаемой воды, какое-то шипение.

— Ох, ты ж… Ну и мразь! — медленно и как-то отстранённо пробормотал невидимый Тишина. По его голосу, даже я понял — то, что он увидел, было как минимум большим и опасным.

Я резко оглянулся на озеро и обомлел. Даже в свете всего трёх фонарей я увидел десятки толстых щупалец, которые росли из огромного, бурого цвета конусообразного тела. Оно, странным, неестественным образом, бесформенной массой как раз выбиралось из воды, отталкиваясь щупальцами от всего, до чего могло дотянуться.

То, что я увидел на берегу — повергло меня в шок. Это был даже не кальмар. Это было нечто. Кракен. Самый, что ни на есть настоящий кракен. Но и то, не совсем такой, каких я видел в энциклопедиях. О существовании подобных животных я и не догадывался.

— М-мать! — пробормотал Мрак, убирая пистолет в кобуру. Жалкая пукалка тут совсем не поможет. Тварь была размером с «БЕЛАЗ».

— Назад! Отходим! — крикнул Скат. — Отходим скорее на бетонку!

Тишина громко присвистнул, но стрелять не стал.

Мутант, как-то странно шелестя и хлюпая, упорно полз вперёд. Мы отчетливо видели, как он цеплялся за огромные камни щупальцами и с усилием выползал из воды, с грохотом расталкивая камни перед собой. Ещё три-четыре метра и его самые длинные щупальца достанут нас.

— Да, советую отходить! — Тишина, ещё раз присвистнув, дал хороший совет, а затем обратился ещё к кому-то. — Ну, где ты там?

В какой-то момент я даже увидел глаза кракена — огромные, голубые, размером с ведро. В них читалась то ли тоска, то ли глубокое безразличие. А под глазами огромная чёрная щель, по кругу обрамленная крупными белыми зубами. Напоминало ротовое отверстие аквариумной улитки. Только размером больше раз, эдак, в тысячу.

— Да, парни! Освободите место! — неожиданно в беседу включился ещё один знакомый голос.

А в следующую секунду, из неосвещённого прохода в бетонной стене, с шестиствольным миниганом наперевес вышел Костолом.

— Ну, привет ребята! — радостно заорал он, с характерным жужжанием раскручивая механизм вращения блока стволов. — И тебе привет, улитка!

— Какая же это улитка… — подумал я, отходя к бетонке, поглядывая на мутанта.

А затем в сторону почти выбравшейся из озера твари, устремился ошеломительный ливень свинцовых пуль калибра 5.45. Дикий грохот, вкупе с мощным жужжанием механизма нарушил, наверное, вековой покой этого места. Гильзы летели таким потоком, что очень скоро ботинки Костолома перестали быть видны из-за существенно возросшего количества металлических деталей. Даже такого здоровяка как Костолом, чудовищная отдача сдвинула с места — великан, под действием силы, отошёл на шаг назад. Затем ещё на один.

Тварь рвало в клочья. Летели ошмётки и фрагменты, обрывки щупалец, чёрные брызги какой-то жидкости, слизь. Все три наших фонаря, а заодно и небольшой прожектор на основании минигана освещали то, что прямо у нас на глазах превращалось в коктейль с высоким содержанием белка. Здоровяк водил стволом по сторонам, методично дырявя гигантскую органику. Мутант шипел, бился в истерике, хлестал щупальцами по сторонам, валял камни. Озеро, от таких телодвижений обмелело, чуть ли не наполовину.

И всё же этого оказалось недостаточно. Мутант с трудом, разметав по сторонам огромные объемы воды, кое-как успел убраться обратно под воду, сократив свою массу почти на четверть. Если с такими ранами тварь и могла выжить, то уже вряд кто-то станет её жертвой. По крайней мере, в ближайшее время точно.

Стрельба затихла. В ушах адски звенело.

— А-а-а! Ха-ха! — победоносно заревел Костолом, но механизм вращения блока стволов почему-то не отключал. Миниган продолжал громко жужжать, а из стволов вился голубоватый дымок.

— Обалдеть! — даже немногословный Тишина не сдержался. А уж людей его профессии, знающих толк в огнестрельном оружии, сложно удивить.

Весь берег был усеян ошмётками щупалец, бесформенными кусками мяса, залит водой и слизью. А уж про засыпанный гильзами вход в технические туннели и говорить нечего.

— Эй, Костолом! Сколько патронов истратил? — громко поинтересовался Скат.

— Девятьсот сорок пять, — здоровяк, чуть помедлил с ответом, взглянув на счётчик. — Почти весь короб ушел.

Шутка ли девять с половиной сотен патронов за каких-то тридцать секунд?

Наконец, блок стволов остановился.

— Ничего себе, серьезно? На моей памяти ты впервые столько свинца истратил!

Но меня интересовало вовсе не количество истраченных боеприпасов, а совершенно другое — откуда в подземном озере взялась такая странная тварь? Нет, ну чисто гипотетически можно предположить, что это какой-то новый вид, ранее нигде не встречавшийся. Но размеры? Очередной безумный эксперимент? Придумали, вывели, а куда деть не решили? Так и отпустили в пруд, поплавать, сил набраться? Чего вообще добивались генетики, создавая это?! А то, что тварь была выведена генетически, не было сомнений. У обычного кракена десять — двенадцать щупалец, здесь же их было более двадцати. Да, одного вида такой твари хватило бы, чтобы на всю оставшуюся жизнь избегать встречи с любым головоногим существом. Мне кажется, я теперь даже сушёных кальмаров перестану с пивом употреблять.

— Тишина, где ты, чёртов невидимка? — Мрак уже третий раз осматривал бетонку, но так и не нашел затаившегося товарища.

— Улыбнитесь! За вами наблюдает занявший позициию снайпер! — прилетело по рации.

Я медленно подошел к Костолому — тот как раз проверял остатки патронов в коробе.

— Костолом, круто ты его!

— Ага! Люблю пострелять, особенно вот так, со спецэффектами.

— А как вы тут оказались?

— Очень просто. Когда тот поток воды, в канале сбил всех с ног, нас с Тишиной прибило сюда. Ну, точнее это я, по пути, ухватил его за разгрузку. Нас и прибило неподалеку отсюда, в ближайшем коллекторе. Правда, на наши задницы сразу откуда-то крысы прибежали. Тишина сам всех положил. Ну а когда мы подошли к озеру, перевести дух, столкнулись с обладателем щупалец. Тот, правда, мелкий был совсем, не больше автомобиля.

— Мелкий? Так что, получается, тварь в озере не одна?

— Не знаю. Скорее всего. Может, расплодилась?

— А это, наверное, была недовольная мамочка?

— Вполне возможно!

— Или гордый отец!

Наконец-то снайпер соизволил спуститься. Как оказалось, он был прямо над входом, прятавшийся под специальной маскировочной сеткой. Тишина таскал её с собой повсюду.

— Так, а почему вы никуда не ушли? — спросил я.

— Собирались, да как раз услышали взрыв на озере. Ну, мы сразу сообразили, что кто-то из наших впереди. Решили подождать.

— Ага! — подтвердил Тишина. — Но, похоже, как раз тут в сценарий и решила вмешаться мамочка!

— Зрелище, конечно, эпическое! — восхитился Мрак, рассматривая на берегу горы чёрного мяса. — Но на кой чёрт нужно было тратить столько патронов?

— А ведь верно! Мы могли бы просто зайти внутрь туннелей. И кстати, это кракен, а не кальмар!

— Мне по фигу кто это, — хмыкнул Тишина. — И сколько нам там сидеть? А если там выхода нет? Тварь могла нас оттуда выковырять, как улитку из раковины. Ты глянь, у неё щупальца по десять-пятнадцать метров!

— Разумно! — согласился я. — Вы ещё кого-нибудь видели?

— Нет, а вы?

— Док погиб! — быстрым шагом подошёл Мрак.

— Эх, Док, старина. — Тишина расстроено махнул рукой. — Проклятье! Это же был его последний контракт, да?

— Угу! Не повезло мужику!

— Что будем делать дальше?

— У озера точно делать нечего. Здесь интересного нет!

— Тогда придется снова лезть в технические туннели. Может быть, там найдём остальных?

Из бетонки неожиданно послышался шум. Через несколько секунд наружу, прямо через вход, хлынул ещё один поток воды, только значительно меньше того, что ранее застал нас в центральном канале.

— Опять вода?

— Знаете что, мне кажется, где-то здесь просто срабатывает систематический сброс воды. И происходит он по мере её накопления. Вот как раз под один из таких сбросов мы и попали.

— Но откуда её столько?

— Грунтовые воды. Может, где-то родник пробили или водный горизонт дал течь. Да мало ли что. А вот то, что отсюда нужно поскорее выбираться — факт!

— Попробуй вызвать на связь кого-нибудь.

— Без толку! Пробовали и не раз. Связь тут просто ужасная. Метров на сто бьет, не больше! Думаю, где-то здесь в изобилии присутствуют залежи магнитной руды. Они то и глушат связь! Или ещё что-то мешает.

Минут сорок мы блуждали по техническим ответвлениям. Пару раз слышали противный визг червей — но на глаза так ни один и не попался. А ведь Скат испытывал навязчивое жгучее желание нафаршировать одну такую тварь калиброванным металлом — отомстить за страшную смерть Гидроса. Приходилось его сдерживать, хотя он и сам осознавал, что не стоит лезть туда, где обитают представители этого вида.

Главный канал пришлось оставить позади. Прочесав около полукилометра, мы так и не встретили ни живых, ни мёртвых людей. Зато Мрак стал обладателем найденной у самого выхода трофейной «Грозы». Тот автомат, что остался после Дока, был повреждён после схватки с крысами: граната «ВОГ-25» выпущенная Скатом, зацепила ствольную коробку, повредив механизм.

Наконец, после того, как Мрак сбился со счёта, считая пройденные коллекторы, мы всё-таки вышли оттуда. Невысокий туннель, изогнувшись полукругом, упёрся в плотно закрытые гермодвери.

— Оп! — произнес Скат, остановившись рядом с ними. — Это что, и есть гермодвери?

— Да, но не уверен, что это те ворота, которые нам нужны.

— Значит, за ними может быть «Астра»?

— Вполне возможно! Меня от вида коллекторов уже тошнит.

Судя по их устаревшему виду, гермоворотам было лет восемьдесят, не меньше. Антикоррозийное покрытие давно утратило своё свойство, а заодно и цвет. Механизмы были покрыты ржавчиной, солевым налетом, грязными разводами.

Электродвигатель тоже имелся — но, даже после быстрого осмотра стало понятно — он давно уже не работал.

— Так! Ну и как нам это творение открыть? — поинтересовался Скат, постучав стволом по корпусу гермодвери. — Может взорвать?

— Ничего взрывать не нужно! Ручной привод должен быть! — решительно подсказал я, искренне надеясь, что этот механизм был идентичен тому, что уже встречался нам у входа в «Бункер № 17».

— Серьёзно? — наёмник отошел в сторону. — Ну, покажи как!

Так и оказалось. Обнаружив в стене нишу с расположенными в ней вентилями, я, после нескольких бесплодных попыток, всё-таки вспомнил, как привести в действие ручной привод.

Приоткрыв наполовину массивную гермодверь, мы, наконец, выбрались из технических туннелей. Первым признаком данного факта стало наличие железнодорожного полотна. С обратной стороны, на двери облупившейся краской было написано: «Гермодверь № 26/2».

— О, даже номер имеется. Ну, получается, все! Вот она «Астра-1», — произнес я, первым наступив на порядком поржавевший рельс. — Хм, странно!

— Что странно?

— Электричества почему-то нет! — заметил я, осмотрев стены. — То ли эта часть комплекса не электрифицирована, то ли… Уже не работает ядерный реактор.

— Здесь есть ядерный реактор? — удивился Мрак.

— Я тебе больше скажу. Он тут не один. И даже имеется запасной блок. Ну, то есть имелся… Пока Шульгин его не саботировал.

— Кто такой Шульгин?

— Да, так… Был тут один товарищ. Реактор до аварийного состояния довел. Хотя, почему был? И сейчас, сволочь, где-то в туннелях бродит… Заблудиться тут, как два пальца об асфальт.

— И почему может не работать реактор?

— Вот уж не знаю, — я первым делом подумал о той массе воды, что затопила туннели после взрыва гермоворот. Смыло людей? Повредило реакторный блок?

— Где, блин, Антонов? Почему, когда он нужен, его нет? — недовольно произнёс Скат. — Карта-то у него в одно место интегрирована.

— Мы вообще будем остальных искать? Раз дверь была закрыта, то они все ещё где-то в туннелях.

— Подождем пару часов! — предложил Мрак. — Если не никто не появится, дальше пойдем сами. Можно немного отдохнуть.

Я волновался. Куда их занесло? Ну ладно наёмники, но Катя и Павел? Один мало тог, что родился здесь, он ещё и излазил большую часть подобных коммуникаций. Да и девушка — диггер, ей по туннелям не привыкать ползать. Она до нашей первой экспедиции сюда, уже пару десятков раз спускалась с профессиональными диггерами в секретные туннели. И хотя ничего интересного они там до сих пор не обнаружили… Опыт у неё был. Разве только если все четверо захлебнулись при сбросе потока воды… Но эту мысль я упорно отгонял от себя.

После сорока минут ожидания, Скату надоело торчать у дверей. Он, стал медленно нарезать круги, постепенно удаляясь всё дальше и дальше. А после и вовсе, решил взглянуть, что там за гермодверями.

Тишина, ещё некоторое время пытался вызывать по внутренней связи пропавших участников группы, но тщетно — связь упорно не работала.

Я решил немного отдохнуть — спать хотелось просто ужасно. Уложив рюкзак под голову, я лишь на мгновение закрыл глаза и тут же провалился в сон.

И как я сразу не догадался? Стоило мне заснуть, как тут же в мою голову полезли новые видения. Снова пауки-механоиды блуждали по туннелям, ища беззащитную жертву. Они противно верещали, перебирая по шпалам механическими лапами. Их было немного — не больше десятка. Но их жуткие хищные морды внушали опасение. Пауки были большие — размером с корову и двигались довольно шустро. Чтобы меня не обнаружили, приходилось прятаться.

Вспышка!

Вот опять появился гигантский червь, но почему-то он был мёртвым. У самого хвоста была видна огромная рана. Точно! Это, наверное, тот мутант, которого мы нашли в коллекторе. Но почему он мне снится?

Червь неожиданно резко вздрогнул, сдавил меня своим телом и замер — прямо над моей головой раскрылась жутким оскалом мерзкая пасть с торчавшими во все стороны жвалами. Слизь то и дело капала мне на плечи, а червь, словно никуда и не торопился.

Вспышка!

Вот он, профессор Трубников!

Опять сейчас начнет рассказывать про «Гамму»?

— Максим! Я знаю, вы рядом. Поторопитесь. Ещё немного и вам станет хуже. Ищите меня на втором уровне. Лаборатория № 4.

Голову прострелила сильная боль…

— Эй! Парень! — Мрак дал мне пощёчину. — Очнись, уже!

— А? Мрак, что такое?

— Да что это с тобой такое? Кричишь во сне, руками машешь.

Я с ужасом осознал, что у меня снова был очередной приступ. Я с опаской посмотрел себе на ладони — нет, пусто! В этот раз я ничего с собой не притащил. Но предостережение Трубникова… В этот раз оно было другим, да и его лицо поменялось. Профессор был встревожен!

— Страшный сон! — пробормотал я, поднимаясь с земли. — Сколько я спал?

— Минуты четыре!

— Что?

— То! Четыре минуты!

Я замолчал. Все увиденное — за четыре минуты? Что же со мной творится?

— Скат? Ты где? — вдруг спросил Костолом, обнаружив, что наёмник подозрительно долго молчит и вообще куда-то пропал из вида.

В ответ тишина.

— Скат? — чуть громче повторил вопрос здоровяк, прислушиваясь.

Снова тишина.

Костолом привстал, отложил в сторону заряженный вторым коробом миниган и ловко извлёк из-под чехла помповое ружье «SPAS-12».

— Ах ты старый волчара! — заметил Тишина. — Ещё и дробовик с собой прихватил? Великан не ответил — его волновал вопрос упорного молчания болтливого наёмника.

— Эй, народ! — негромко произнес он. — Что-то не так! Где Скат?

Тишина уже и сам среагировал.

Куда, черт возьми, запропастился наемник? Он же только что тут круги нарезал!

Мрак выглянул из-за гермоворот в туннель метро — никого.

— Разве он сюда выходил?

— Я не видел. Он просто был, а теперь исчез.

— Скат? — Костолом повернул обратно, возвращаясь обратно в технические туннели.

Неожиданно ожила рация.

— Мрак? Тишина?

— Да! Кто это?

— Антонов. Это капитан Антонов! — голос то и дело искажался помехами.

— Где вас черти носят, командир?

Ответа не последовало. Но тот факт, что рация, наконец, заработала, означало, что капитан где-то совсем не далеко. Не дальше ста метров.

— Антонов?

— Эй! Сюда! — заорал из туннеля Костолом.

Первым среагировал Мрак, следом Тишина. Оба миновав полукруглый туннель, вернулись обратно и в полусотне метрах впереди увидели Костолома. Тот как раз подхватил на руки бесчувственное тело.

— Катя? — неуверенно предположил я, но в полутьме сложно было понять, кто именно это был. Рядом с Костоломом стояло ещё двое. У одного была забинтована рука, а другой постоянно держался за голову и шатался из стороны в сторону. У них, на троих, был всего один фонарь.

Я, молча, шагнул вперёд, но меня удержал за локоть Тишина.

— Стой! Не торопись, сами дойдут!

Так и получилось. Костолом притащил на руках бесчувственную девушку. Рядом с ним, кое-как держа автомат одной рукой, шатаясь, стоял Антонов. Третьим был Павел. Его голова была в крови, а из оружия в руках был только разряженный пистолет.

— Что случилось? — крикнул я.

— Всё хорошо! — капитан сделал успокаивающий жест рукой. — Ушиб кисть, при падении.

— Паша, а с тобой что?

Павел махнул рукой, мол, всё нормально.

— Девушка жива? — спросил Мрак, доставая аптечку.

— Жива. Но с ней дела обстоят хуже! — Антонов не успел договорить — позади, в туннеле показался здоровенный червь-мутант.

Тварь охотилась…

Глава 7 Метод исключения

— Вы можете, блин, нормально объяснить, что произошло?

Антонов и Павел, иногда перебивая друг друга, уже несколько минут несли какую-то бессвязную чушь.

— Поток воды вынес нас куда-то на север. Я очнулся в одном из забитых мусором коллекторов. Сразу стало понятно — тут что-то не так.

— В каком смысле? — переспросил я, с недоверием впившись взглядом в командира наёмников.

— Жутко болела голова, тошнило. Мысли в голове путались. Минут через пять отпустило, — капитан Антонов неожиданно скривился — Мрак сделал ему укол в поврежденную руку.

— Опять воздействие источника? — предположил я, посмотрев на Пашу. — Если так, то где-то совсем рядом находится испытательный полигон «Бункера № 17». Что было дальше?

— Вокруг было темно хоть глаз выколи, но мой фонарь на шлеме уцелел. Удалось включить его. Осмотрев сначала свой коллектор, а затем и соседний, я попытался найти остальных. Позднее, где-то через полчаса, до нас добрался Павел. Он умудрился разбить голову, похоже, при ударе об одну из стен, во время слива воды. В одном из коллекторов, под кучей мусора я нашел Крота.

Точно! Я вспомнил, как звали последнего наёмника. Крот. Он был специалистом по взрывчатке.

— И где сейчас Крот?

— Мёртв. Когда я его нашёл, он уже не дышал. То ли захлебнулся, то ли ещё что. Я не успел разобраться.

— Почему?

В коллектор вбежала перепуганная девушка, а её по пятам преследовала гигантская червеподобная тварь. Я открыл огонь по мутанту, но толку было не много. Тварь словно бы совсем не чувствовала боли. Я истратил два магазина, — продолжил Антонов. — Наконец, выстрелив из подствольного гранатомета, мне удалось завалить мерзкого мутанта. Но, уже подыхая, в агонии, червь ударил девушку хвостом — её отбросило на стену. Я думаю, при падении она сильно ударилась головой. До сих пор она была без сознания — но, слава богу, жива! Пульс был. Я пытался привести её в чувство, но тщетно.

Теперь все стало более менее понятно.

Этот разговор произошёл уже после того, как мы закрыли за собойгермодверь. Червь-мутант, появившийся в туннеле, следовал к нам. Тратить на него боеприпасы отказался даженеэкономныйКостолом. Мрак быстро сообразил закрытьгермодвери, отрезав мутанта от выхода в метро. Я поразился тому, то именно в технических туннелях так много червей. Что им там, мёдом намазано?

Минут десять девушку пытались привести в чувство, но ничего не вышло. Не помог ни нашатырь, ни хваленые армейские стимуляторы из аптечки покойного Дока. Девушке нужна была квалифицированная медицинская помощь. Да только где её взять? Возвращаться тем же путем, каким пришли — было глупо и не безопасно. Да и кто нас ждал наверху?

День подходил к концу, еще несколько часов и закончатся первые сутки отведенного нам времени. Штрасс ясно дал понять — в нашем распоряжении трое суток, не больше. По окончании этого времени, он отправит вторую группу. Но у них будет уже другой принцип работы. Нам следовало искать эту «Гамму-3», но где?

— Командир, куда идти дальше? — Тишина отошёл от гермоворот на несколько метров и прислушался. — Направо, налево?

— Если мои расчёты верны, мы вышли километром южнее «Депо». Оно должно быть справа.

— А зачем нам туда? Разве не разумнее идти к командному бункеру? Там, если ему повезло выжить и добраться до бункера, должен быть майор Доронин. Сомневаюсь, что он будет рад нас видеть, но возможно, он единственный владеет какой-нибудь информацией. Всё-таки, он около восьми лет был правой рукой полковника Зимина. Уж он-то в курсе всех его дел. А как мы знаем, Зимин тоже искал вход в комплекс генетических лабораторий.

— А есть гарантии, что нас не расстреляют у ближайшего аванпоста?

— Гарантии? Вы смеётесь? Конечно, нет. Мы вторглись на секретный объект! Особенно после того, как в прошлый раз мы слегка сократили население и без того не многочисленной «Астры». Да, кстати, а что нам делать в депо?

— Там много старой техники. Может быть, нам повезёт, найти какую-нибудь дрезину. На ней мы бы добрались…

— Куда?

— Штрасс… Заказчик утверждал, что поиски стоит начинать из «Бункера № 17».

— Почему оттуда?

— Потому, что именно там последний раз видели подполковника Шевченко, а, как известно… Именно он отвечал за работу и безопасность комплекса генетических лабораторий. И он пропал сразу после того, как Штрасс спустился к источнику воздействия.

— Капитан! — заявил я, недовольно хлопнув рукой по ржавой поверхности гермодвери. — Мы нашли подполковника Шевченко! Мёртвого и совершенно бесполезного! При нём не было ничего интересного!

— Ты уверен? Вспомни, может быть была какая-нибудь, карта, блокнот или дневник! Ещё что-нибудь?

Я задумался. У подполковника действительно был с собой планшет. Был и блокнот. И тетрадь — её Дмитрий вертел в руках, а после ещё некоторое время таскал по бойлерной. И карта! Да, карта была. Правда, карта чего — большой вопрос. Мы тогда не стали проверять её — в тот момент, гораздо важнее было вытянуть из Германова всю правду.

— Да, я помню. Был блокнот, — я сделал вид, что задумался. — И карта тоже.

— Где это было? — мгновенно оживился Антонов, едва ли не вскричав. — Вспоминай! Ну!

— Да погоди ты! — отмахнулся я. — Это что, так важно? Ну, в заброшенной бойлерной, на последнем аванпосте. В паре километров от гермоворот.

— Так! Это означает… — Антонов разбирался со своими мозгами, где была скрыта известная ему одному карта. — Ох, чёрт! Да это же совсем другая часть комплекса. Мы туда пару суток добираться будем. А времени совсем нет. Особенно учитывая балласт.

Антонов небрежно посмотрел на девушку и отвернулся.

— Чего? Какой ещё балласт? — меня возмутило, что наёмник, едва услышав о карте, так кардинально поменял своё отношение к нам, грубо окрестив пострадавшую девушку балластом.

— Тихо! Не мешай! — отмахнулся он.

— Какой тихо, Антонов? Ты охренел?

Снова, с необъяснимой силой вспыхнуло недопонимание между мной и этим высокомерным вспыльчивым капитаном. Эгоист, хренов! Да что он себе позволяет?

— Максим! Не стоит зря тратить время! — Антонов, забыв о корректности, отмахнулся от меня как от назойливой мошки.

Я хотел было двинуть ему в морду, но вдруг тяжёлая рука легла мне на плечо — это был Костолом. Он хмуро смотрел мимо, но плечо не отпускал.

— Что за ерунда? — Павел сделал шаг вперёд, но его бесцеремонно, хотя и без лишней грубости, остановил Мрак.

— Стой! Отставить!

— А? — не понял Павел, вопросительно уставившись на наёмника. Ствол «Грозы» вдруг оказался на уровне его груди.

— Если не перестанешь кричать, придется заткнуть тебе рот! — вдруг нагло заявил мне Антонов. — Хотел с вами по-хорошему, но вы не даете мне этого сделать.

Вот оно значит, как? Я поразился тому, как резко всё поменялось. Понятно, что наёмники подчиняются Антонову, для этого их и нанимали. Эта двуличная, несдержанная амбициозная сволочь, как я и предполагал в самом начале, преследовала только интересы Штрасса и свои собственные. Но я, зная это, добровольно дал обвести себя вокруг пальца — я просто утратил бдительность. И теперь, получив от меня весомую информацию, он опрометчиво посчитал, что от нас больше не будет никакой пользы. А раз так, можно действовать грубо и агрессивно. Весьма необдуманно. И даже сейчас, он всё ещё был уверен, что поступает правильно.

— Что делаем, командир? — как бы для убедительности, вдруг поинтересовался Мрак, осматривая пустой туннель.

— Выдвигаемся в депо!

— А с девушкой как поступим?

Антонов посмотрел на моё перекошенное от злости и безысходности лицо.

— Возьмём с собой. Если будет сильно мешаться, оставим где-нибудь, — процедил он, наблюдая за моей реакцией. Ему определенно нравилось играть на моих нервах.

— Скотина ты, капитан! — прорычал я.

Павел, чуть отойдя в сторону, потянулся за пистолетом, но неизвестно откуда взявшийся Тишина, остановил его коротким ударом в левый бок. Парень охнул, скривившись от боли, едва устояв на ногах.

— Не надо, Павел! Без этого можно обойтись, — криво усмехнулся Антонов. — Хоть пользы от вас пока не много, вы нам ещё нужны. Наверное. Как отсюда быстрее всего добраться до аванпоста?

— Да пошёл ты, — пробормотал Караваев.

— Не надо так грубо. Я просто действую методом исключения! — Антонов отвернулся. А сам он общался корректно и вежливо? Дерзкий сукин сын.

— Тишина, забери у него пистолет, от греха подальше.

— Ты же понимаешь, что если мне подвернется шанс, я им воспользуюсь и лично выбью тебе зубы, — медленно произнёс я, глядя в лицо этой эгоистичной свиньи. — Бесплатное направление к стоматологу тебе гарантированно!

Антонов дерзко ухмыльнулся, промолчал, но выдержал мой взгляд.

— Буду ждать! Всё, пора выдвигаться!

— Командир, тут ещё такое дело, — вдруг обратился к Антонову здоровяк Костолом. — Скат пропал. Прямо здесь.

— В смысле пропал? Куда?

— А пёс его знает. Был здесь, осматривал периметр и пропал. Ни тела, ни крови. Ничего!

— Искали?

— Само собой! — Костолом аж вздрогнул. — Без толку.

— Ну и хрен с ним! — Антонов не стал заморачиваться. — Не маленький, сможет за себя постоять. Выдвигаемся! Костолом, на тебе девушка. Эти двое под твоим наблюдением, Мрак. Тишина, ты вперёд, на разведку. Вопросы есть?

— Но, как же Скат? Мычто, просто бросим его? — великан не двинулся с места. Похоже, они со Скатом были не просто коллегами.

— А что ты предлагаешь?

— Ну, не знаю. Нужно его найти. Как-нибудь. — Костолом даже растерялся.

— Как-нибудь? Костолом, если он жив, онсамнайдет нас. Скат неребёнок — опытный боец. Однако тратить время на его поиски мыне имеем права. Ты знаешь!

— Знаю! Но, вдруг, ему нужна помощь?

На мгновение мне показалось, что Костолом тупой какпробка — мямлил что-то, бессвязно бормотал. Но только на первый взгляд! Что происходит? Среди наёмников не все так гладко, как казалось изначально?

Но так показалось лишь на мгновение.

— Выдвигаемся. До депо чуть больше километра, — повторил командир наёмников.

Мрак едва заметно подтолкнул меня в спину.

Вся группа неторопливо двинулась направо.

Наёмники, как мне показалось, сами были не особенно рады такому повороту событий. Полчаса назад мы вместе отстреливались от мутантов, наблюдали за огромным головоногим мутантом, искали друг друга в лабиринте технических туннелей и коллекторов, а теперь всё круто поменялось. И всё потому, что у их командира, был на редкость дерьмовый характер. А ещё, я вполне допускал и такой вариант, у него были особые инструкции от инвалида Штрасса. Что именно тот приказал ему?

Актер Антонов неважный — сломалась его конспирация на незначительном пустяке. Зато теперь я точно знал, что не ошибся первоначально. Нас использовали. Но, посмотрим, что будет дальше — я не верил, что подполковник Шевченко координаты «Гаммы-3» оставил там же, где решил покончить с собой! Этот советский офицер был весьма умным и предусмотрительным человеком. А вот Антонов совершил наивную, глупую ошибку — ещё ничего не нашел, но уже раскрыл все карты, показав себя импульсивным несдержанным командиром, который не считался со своими людьми.

— Почему так медленно? — повысил голос капитан, после десятиминутного марш-броска. — Время поджимает!

— Успокойся! Успеешь! — бросил я ему через плечо.

Я даже затылком почувствовал — он был близок к бешенству. Но сдерживался, сволочь.

Мне хотелось позлить его ещё. И хорошенько дать ему в челюсть. Да так, чтобы зубы по вылетали.

— Эй, капитан! — позвал Павел.

— Что?

— А если там ничего нет? Если подполковник Шевченко спрятал документы где-то ещё?

— Посмотрим!

— Мне вот кажется, что мы ничего там не найдем!

— Тихо! Отставить разговоры!

— Чего ты? Мы же нормально общались! Или ты настолько убогий что… — тут уже я не сдержался.

— Мрак! Заткни ему рот! — рявкнул Антонов, перебив меня.

— Не надо, — это уже было адресовано мной наёмнику. — Обойдемся без таких низких методов.

Мрак рассеянноухмыльнулся.

Мы, несмотря на растущее напряжение, продолжали идти по пустому туннелю. Я пытался понять в какой части военного научно-исследовательского комплекса мы находимся. На ум приходило только одно: Когда в первый раз мы миновали аварийный метромост, мы шли по туннелю к ядерному реактору. Но по пути свернули налево, где собственно и нашли первые гермоворота, а за ними сломанный проходческий щит и вход в «Бункер № 17». Но перед развилкой, тот туннель шёл дальше — скорее всего, где-то в этом месте мы и вышли. И сейчас мы находились между бункером и ядерным реактором. Память играла злую шутку — я помнил, что где-то здесь должно быть ещё и депо. Но где именно? Антонов знал — ведь у него в голове была подробная карта всей «Астры». Хотя, конечно, остается под вопросом — насколько хорошо он её запомнил?

Костолом нёс на плече девушку — Катя так и не очнулась. Что с ней случилось? Червь ударом хвоста отбросил её к стене? Девушка ударилась головой и потеряла сознание? Кровь на ее затылке говорила о том, что это вероятно так всё и было. Но, что если Антонов солгал? Что если всё было иначе?

Я медленно, стараясь не привлекать внимание, приблизился к Паше.

— Ты как?

— Нормально. Максим, что происходит? — он плохо понимал всю ситуацию.

— Я объясню, но позже. Скажи мне, ты видел, как червь ударил Катю?

— Нет. Я встретился с ними позже. Антонов как раз оказывал помощь девушке.

— Оказывал помощь? Точно?

— Ну, он сидел рядом с ней, проверяя пульс, дыхание. Кажется так.

— А самого червя ты видел?

— Да. Точнее его труп. В проходе между коллекторами.

— Понятно. Хорошо.

— А что? Есть подозрения?

— Нет, всё нормально. Это я так, для общей картины.

Ещё один тревожный момент: Павел не видел, как девушка пострадала от атаки мутанта. Так может быть, её и не было? А труп, ну и что? Был и раньше там. Я и Мрак тоже нашли один такой, и что? Но что, если Катя что-то узнала или увидела… И её теперешнее состояние — это результат неблагоприятного контакта с лживым капитаном?

Слишком много вопросов. Догадок тоже много.

Сейчас мне следовало быть очень осторожным, не делать глупостей. Антонов самоуверенно считает себя в безопасности. Пусть так и будет. Скоро всё встанет на свои места. У меня есть план.

Я, молча, шёл следом за командиром. Снайпер Тишина постоянно держался впереди, контролируя расстояние между собой и основной группой.

Темный туннель начал постепенно уходить влево.

Где-то впереди находились депо и ядерный реактор. Хоть убей, а я почему-то не помнил этот фрагмент карты. Но зато капитан Антонов был твердо уверен — мы идём правильно. Откуда такая уверенность?

Что он надеется найти там? Исправную, снаряженную дрезину, предварительно заправленную топливом? С чего бы?

«Депо» — место для постоянной стоянки либо неисправной, списанной или безнадежно устаревшей техники, ремонт которой невозможен по ряду причин. Но это совсем не та стоянка, где ныне покойный дезертир прятал списанный чудовищный бронепоезд, снаряженный тяжеленным грейдером. Мы находились в другой части военного научно-исследовательского комплекса.

Ну, хорошо, доберемся мы до «Депо», допустим, найдем транспорт. А дальше? Как Антонов собирается провести его через дюжину аванпостов? Да по нам сразу же откроют огонь. Да, оружия у нас, в принципе, достаточно. Боеприпасов тоже. А если взять во внимание шестиствольный дуроверт Костолома, так несложно представить, что будет, если его установить на носу дрезины и заранее открывать огонь… Этот дьявольский агрегат изрешетит любую охрану в фарш ещё до того, как они поймут, в чем дело. Куда тут тягаться в огневой мощи морально устаревшим «ДШК» и их чуть более улучшенным прототипам «Утёс»?

— Внимание! — Тишина поднял руку вверх, затем снова продолжил движение.

Наёмники среагировали мгновенно. Костолом аккуратно положил девушку на шпалы, вооружившись помповым дробовиком. Мрак припал на колено, зарядив подствольник.

— Вижу впереди аванпост! — Тишина проворно перемещался всё дальше и дальше.

— Сколько противников?

— Эм-м, командир!?

— Что?

— Аванпост пуст.

— Чего? Ты уверен?

— Абсолютно. Я вижу Дзот, ограду. Погасшие прожектора, шлагбаум. Но людей здесь нет.

— Подойди ближе!

Наёмник, практически бесшумно, заскользил вперед. Я даже невольно восхитился. Да если таких, как Тишина, собрать пару десятков, они всю «Астру» вырежут без лишнего шума и пыли. Преувеличиваю, конечно. Но местная охрана, да и армия Зимина, им явно и в подмётки не годится.

Прошло три минуты.

— Чисто! — с сильными помехами прилетело по внутренней связи. — Здесь вообще никого!

Мы подошли к аванпосту. Судя по его виду, пост оставили совсем недавно — может день назад или чуть больше. Причём, даже тяжёлое вооружение осталось — бросили или оставили за ненадобностью?

Стволы двух «ДШК» одиноко торчали из бойниц Дзота. Палатка была пуста. Освещения почему-то тоже не было.

Что тут произошло? Аванпост явно действующий. По крайней мере, несколько дней назад был таковым. Но почему нет электричества?

— Командир! — Тишина снова вышел на связь. Она становилась всё хуже и хуже, едва добивая на тридцать-сорок метров.

— Да?

— Здесь есть дрезина. Правда, она очень старая. Не знаю, на ходу ли.

— Проверь!

— Почему аванпост пуст? — неожиданно Антонов обернулся к нам. — В чём дело?

— А я откуда знаю? — фыркнул Павел, посмотрев на наёмника как на собачье дерьмо. Я ответил тем же.

— Вы последние были здесь. Прошло от силы пару дней. Двое суток назад этот аванпост работал!

— У меня нет ответов на твои вопросы, капитан!

— Ты говорил, туннель могло затопить грунтовыми водами? Но здесь нет никаких следов затопления.

— Ну, значит, вода сюда не дошла!

Капитан недовольно хмыкнул.

— Командир, дрезина на ходу!

— Да? Может и так. Ладно, пора прокатиться. Грузимся на дрезину.

За несколько минут мы закончили осматривать территорию покинутого аванпоста. Тишина осторожно вывел дрезину на главный путь. Она действительно оказалась очень старой.

— Рухлядь! — пробормотал Мрак, едва ее увидел. — Да ей в музей давно пора!

— Как и тебе! — пошутил Костолом, размещая пулемёт.

— Она хоть сотню метров проедет?

— И даже больше! — уверенно заявил Тишина. — Она ещё нас с тобой переживет. Прошу на борт!

— Хватит уже разглагольствовать! — Антонов заметно нервничал. — Поехали!

Тишина повторно завел заглохшую дрезину и транспорт, пару раз чихнув двигателем, медленно тронулся вперед.

Через полтора километра мы добрались да развилки. Здесь Антонов дал команду притормозить. Туннель расходился надвое — один вел на восток, к командному бункеру, а другой к «Депо», на север.

— Куда дальше? — поинтересовался Тишина.

— К бункеру! — заявил капитан.

— Ты же говорил нам нужно в «Депо»?! — не сдержался я.

— Я передумал. Теперь у нас есть дрезина. Поэтому следуем к командному бункеру. Познакомимся с твоим знакомым майором Дорониным!

— Ага! Давай! — усмехнувшись, подумал я. — Да едва он узнает на кого ты работаешь, тебя и твоих головорезов, повесят прямо там, на входе. Фамилия Штрасс здесь у многих на слуху. Уж что ни говори, а люди находящиеся в командном бункере прекрасно знают, из-за кого в 1986 году погибло столько народа. Пусть даже виноват и другой Штрасс. Неужели наивный Антонов этого не понимает? Я делал акцент именно на это. Наёмник сам гнал себя в ловушку.

Несколько минут ехали молча.

— Максим! — я не сразу услышал, как командир наёмников обратился ко мне.

— Чего?

— Не нужно на меня злиться!

Я едва не поперхнулся. Чего это он? Поговорить захотелось? О, я не злюсь. Я просто желаю тебе поскорее попасть в желудок червя или ещё кого-нибудь. Я даже сам помогу тебе туда попасть, пусть только подвернётся случай. Сказать, что я не ожидал чего-то подобного — не сказать ничего. Просто я не думал, что так скоро. Да и то по глупости. Умный командир разыграл бы всё как по нотам. А этот удачно провернул пару ходов и считает себя победителем?

— Я не злюсь, — я смягчился, но не потому, что поверил ему. — Мне просто неприятно, что нами воспользовались!

— Это было очевидно с самого начала. Разве не ясно?

Я просто кивнул головой.

Тишина и Мрак промолчали, при этом пару раз обменявшись взглядами.

Мотор дрезины урчал. Мы даже не заметили, как туннель, по которому мы двигались, плавно начал углубляться. Первым признаком стали попадающиеся по пути лужи воды, которые становились всё больше. Не прошло и двадцати секунд, как ржавые колеса дрезины уже погрузились в воду на несколько сантиметров.

— Вода! — заметил Тишина.

— Сбавь ход! — быстро скомандовал Антонов, выглянув из дрезины.

— Понял!

Движение замедлилось. Туннель продолжал углубляться.

— Эй, да так мы и под воду уйдем! — недовольно пробурчал Мрак. — Глубина уже выше колена.

— Малый ход!

Теперь дрезина ползла словно черепаха.

— Вижу тело! — громко произнес Тишина. — Впереди!

И действительно. Впереди показалось распухшее от воды тело. Уже появился неприятный трупный запах.

— Мертвец!

— Да и запашок соответствующий, — заметил Мрак, заткнув нос.

— Впереди ещё тело. Да и не одно. О, чёрт! Их тут чуть ли не десяток.

Затопленный туннель был буквально набит телами утопленников. Они скопились тут, словно засор в канализационной трубе.

— О боже! Что тут произошло? — прошептал Павел, с ужасом глядя на проплывающие мимо тела, одно из которых вполне могло оказаться его родственником.

— Наверное, та масса воды, что была за гермоворотами, неожиданно накрыла собой весь командный бункер. Люди просто напросто утонули, — предположил я, осознав весь ужас положения.

— Что мы натворили! — прошептал Павел.

— Это не мы… — напомнил я. — Это дезертир.

— Ага, натворили! — язвительнохмыкнул Антонов. Он умудрился подслушать наш разговор. — Подумаешь, всего лишь сократили популяцию населения военного комплекса. Устроили массовую помывку личного состава? Ну, с водой-то тут теперь проблем нет! И всё благодаря вам!

— Заткнись! Заткнись! Моральный урод! — не сдержавшись, заорал на него Павел. — Ты как животное! Хуже! Тварь поганая!

— Выражения выбирай! — Антонов как бы случайно положил руку на кобуру с пистолетом.

— Да пошёл ты! — бросил ему Паша. — Сука!

Антонов отвернулся.

Я насчитал около двадцати тел, среди которых даже был один ребёнок.

— Не хорошо, совсем не хорошо! — прогудел Костолом, осматривая проплывающие мимо тела. — Детям тут не место!

Даже ему, двухметровому великану стало не по себе.

Метров через триста дрезина миновала второй, но уже частично затопленный аванпост. А сразу за ним, ещё через двести метров показались укрепления командного бункера.

Они были мне не знакомы, так как в прошлый раз меня доставили сюда бесчувственным овощем. А вот мои друзья, явившиеся сюда следом за мной, успели полюбоваться массивными укреплениями — их-то Доронин вёз в добром здравии.

Меня поразил мрачный вид укреплений командного бункера. Из чёрных бойниц торчали стволы «ДШК», кольца «линии Бруно» перепутались между собой, превратившись в горы колючей проволоки. Всё было залито грязной водой, освещения не было. Плавай различный мусор, грязь, какие-то бочки и ящики. Совершенно очевидно, что людей тут больше не было. Живых людей.

После того как основная масса воды сошла, часть её осталась тут — глубина местами доходила до груди. Наверное, это была одна из нижних точек туннелей «Астры».

— Ну что, Антонов? Теперь больше не у кого спрашивать о расположении комплекса «Гамма-3», да? — я знал, сейчас он и так на взводе. А моё высказывание его вывело окончательно.

— Ты! Всё ты! — он ухватил меня за ворот и притянул к себе. — Если бы не ваша…Не было бы этого… Хрясь!

Короткий удар головой ему в лицо и вуаля — разбитый, кровоточащий, а возможно и сломанный нос неожиданно стал волновать командира наёмников гораздо больше чем я.

— Тварь! — негромко произнес я, едва не упав обратно в старое кресло. — Эгоист долбанный!

Он, смахнув с лица кровь, неожиданно выхватил пистолет, быстро снял его с предохранителя и навёл на меня.

Мрак хотел было остановить его, но лишь дёрнулся вперёд, не решившись идти против командира.

— Ну, что ты? Стреляй! — с вызовом бросил я ему в лицо, при этом встав во весь рост. Я знал, он не выстрелит. — И тогда, если в бойлерной ничего нет, ты, без меня, попадешь в задницу!

— Костолом! Выброси этушалавув воду. Нам лишний груз ни к чему! — разъяренно прорычал капитан, глядя мне в глаза, но ствол не опустил.

— Её? — не понял бугай, указав на тело бесчувственной Катюхи.

— Да! Не тормози!

Великан, немного помедлив, с видимой неохотой выполнил приказ — тело девушки упало в воду.

Дрезина медленно ползла вперёд.

Я вскочил с места, намереваясь броситься за Катей.

— Куда? — вскрикнул Антонов. — Ты сиди тут!

— Сволочь! — вскрикнул я. — Она же утонет!

— И что? — усмехнулся командир наёмников.

Раздался всплеск.

В воду прыгнул Павел. Разгребая мутную воду руками, он бросился к девушке.

— Чёрт! Стой! — выругался Антонов. — А этот нам ещё нужен! Стоп, глуши мотор!

Но Павел, словно его не слышал.

Вот он добрался до девушки, приподнял верхнюю часть тела над водой, убрал мокрые волосы с лица. И только тут, у меня предательски проскочила в голове мысль — а где её шлем? Когда мы только встретили их, Катя уже была без шлема. Так неужели от удара о стену, будучи в шлеме, она потеряла сознание? Или с неё сняли шлем раньше? Или вообще никакого удара не было. Вдруг эта скотина что-то вколола ей?

— Задний ход! — приказал капитан.

Дрезина дёрнулась, а затем заглохла.

— Заводи! Ну!

Неизвестно, чем бы всё это закончилось, если бы внезапно, метрах в пятидесяти впереди нас не вспыхнул мощный прожектор. Почти сразу же раздалась пулемётная очередь и в метре от дрезины пролетела серия характерных брызг.

— Эй! Впереди, на дрезине, сдавайтесь! — раздался оттуда голос, усиленный громкоговорителем.

— Командир? — вопросительно пробормотал Тишина. — Что делаем?

— Ничего! — ответил тот, щурясь от яркого света.

Тишина удивлённо обернулся, словно заподозрив в поведении командира что-то неадекватное.

— Чего? — не понял Мрак.

— Ничего не предпринимать! — повторил Антонов. — Сопротивления не оказывать!

— Мы подъедем ближе! — вновь раздался голос из-за прожектора. — Без глупостей!

— Огонь не открывать. Ждем! — спокойно произнес Антонов, глядя на разочарованного Костолома. Великан убрал руки от пулемёта.

Я оглянулся на Пашу — он так и стоял, в двадцати метрах позади дрезины с девушкой на руках.

Раздался шум заведённого двигателя. Неизвестная дрезина начала медленно приближаться.

Это что получается? Она, всё это время, так и стояла в темноте, с выключенным мотором? Но для чего? Патруль, что ли?

— Назовите себя! — потребовали с дрезины.

Но Антонов молчал.

Оба транспорта почти поравнялись. Вспыхнули ещё два фонаря.

Я увидел на дрезине троих. Все были вооружены автоматами.

— Руки вверх! — прозвучало новое требование.

— Выполняйте! — Антонов вёл себя слишком спокойно и как-то странно. Нетипично для его взрывного характера.

Наёмники нехотя подчинились. Особенно долго колебался Костолом.

— Кто вы такие? — спросил один из незнакомцев.

— Отведите нас к майору Доронину! — вдруг заявил Антонов.

— Что? — не понял человек, а затем переспросил. — К Доронину?

— Да, именно к нему.

— Хорошо! — помедлив, ответили с дрезины.

Практически сразу я услышал, как по рации о нас кому-то доложили…

Глава 8 Неожиданный поворот

Взяв на буксир нашу дрезину, её оттащили на два километра к северу. Как сказал Антонов, нас везли к укреплённому бункеру, скорее всего не попавшего в зону затопления грунтовых вод.

Пока двигались к точке, наёмников разоружили и практически всё время держали на прицеле двух стволов.

Я заметил, что у патрульных в руках были очень редкие советские автоматы «ТКБ». Люди были одеты в кустарного производства комбинезоны, какие мы уже видели ранее. Вполне очевидно — перед нами те, кто выжили при затоплении командного бункера. И их отношение было отнюдь не дружелюбным. Впрочем, я знал, что будет так.

Обе дрезины неторопливо ползли вперёд, изредка останавливаясь. Повсюду плавал различный мусор. То тут, то там попадались вздувшиеся трупы. Тот, кто управлял ведущей дрезиной, аккуратно отталкивал в сторону попадающиеся тела специальным деревянным шестом.

Метров через четыреста вода пошла на убыль, а ещё через двести и вовсе закончилась. Здесь туннель заметно поднимался вверх и вскоре поднялся на целый уровень выше, чем наполовину затопленный командный бункер.

— Командир, почему мы не открыли огонь по этим? — тихо спросил Мрак, небрежно кивнув в сторону охраны.

— Потому что! — бесцеремонно отозвался капитан.

Наёмник недовольно покосился на Антонова, но промолчал. Тот задумчиво сидел на самом носу дрезины, что-то бормоча себе под нос.

Поведение командира совершенно обескуражило остальных наёмников. Да что, чёрт возьми, с ним происходит?

Минут через десять мы, наконец, прибыли на место.

Это был уже не просто аванпост. Здесь располагался полноценный, уже довольно сносно обжитый бункер. Но в отличие от других бункеров «Астры», увиденных ранее, здесь почти не было никаких укреплений. Точнее они были, но возведены совсем недавно, наскоро, из различных подручных средств. Судя по всему, перед ними был просто один из жилых бункеров, совсем не военного и не научного назначения. Укрепления, по большей части, представляли собой своеобразные блиндажи, построенные из мешков с песком, деревянных щитов, оббитых тонкими листами металла и мотков колючей проволоки. В блиндажах хорошо различались стволы пулемётов. Дзоты тоже имелись, но в заброшенном, частично разрушенном состоянии.

Здесь нас встречало человек восемь охраны, во главе которых стоял рослый человек в грязной военной форме, весь перемотанный бинтами, с проступившими на них пятнами крови.

— Доронин! — прошептал я, узнав лицо израненного майора. Павел его тоже заметил.

Обе дрезины остановились. Нас тут же окружили со всех сторон, взяв на прицел всем имеющимся оружием.

— Выходите! — громко потребовал майор хриплым, измученным голосом. Он, то ли не узнал нас, то ли не подал вида.

Первым спустился гигант Костолом. Половина солдат с опаской отшатнулась — так он был огромен. Следом спустились и другие наёмники. Антонов, несмотря на требование, бесцеремонно остался на дрезине. Как и я.

— Из дрезины, живо! — крикнул незнакомый мне лейтенант. — Особого приглашения ждёте?

— Отставить! — хрипло приказал Доронин, посмотрев мне прямо в глаза. — Кто здесь главный?

Старший наёмник встал во весь рост.

— Я капитан Антонов, командир шестой группы. Требую убрать оружие и подчиниться, согласно приказу № 773. Персональный код «811125». — Антонов поднялся, и на одном дыхании выдал то, чего не понял никто из нас.

Зато, к моему удивлению, его прекрасно понял майор Доронин. Говорить о том, насколько поменялось его лицо, даже не имеет смысла.

С несколько секунд майор молчал, пристально глядя на гордо стоящего перед ним капитана. Его мимика то и дело менялась. В конце, концов, он гаркнул:

— Опустить оружие!

Солдаты, все как один, подчинились.

— Другое дело! — недовольно выдохнул Антонов.

— О как, ну дела! — удивился Тишина, тихо обратившись к командиру. — А что это было?

— Задание! — коротко ответил ему капитан, после чего спустился с дрезины и подошёл к майору.

— Инструкция № 2.7 обязывает вас подчиняться моим приказам. Как старший офицер на объекте, доложите, что тут произошло?

Такого поворота событий я совершенно не предвидел. Ах ты, хитрец, капитан! Так у тебя изначально были особые инструкции от Штрасса, как не быть расстрелянным при встрече с выжившими сотрудниками «Астры». Ведь Штрасс — это верхушка командования комплекса, а значит, все приказы и директивы он знал, как свои пять пальцев. И через капитана он применил их как нельзя кстати. Умно, ничего не скажешь. Обыграл, так обыграл. Уж я-то надеялся если не на радужный прием, то хотя бы просто на понимание. Я рассчитывал рассказать Доронину кто такой Антонов, и с какой целью сюда явился. Наделся, что его запихнут в изолятор. А оно вон как получилось… Теперь в изолятор запихнут нас и это в лучшем случае. Теперь, Доронин подчиняется Антонову, и какой бы он приказ не отдал — тот будет выполнен. Доронин ведь предупреждал нас — не возвращаться в комплекс!

— Командный бункер затопили грунтовые воды, — после небольшой паузы начал доклад майор. — Они долгое время скапливались за дальними гермоворотами. В результате взрыва и открывшихся гермоворот, вода затопила сначала близлежащие туннели, а затем и сам командный бункер. Погибло сорок два человека. Еще шестеро пропали без вести. Кроме того, мы постоянно отражаем атаки крыс-мутантов. Их количество всего за пару дней, резко возросло. Продолжаем нести потери. Израсходовано огромное количество боеприпасов. Доступа к складам вооружения не имеем — слишком далеко и опасно.

— Сколько человек находится в вашем распоряжении? Общее число!

— Семьдесят два. Из них сорок один гражданский, в том числе восемь детей.

— Где именно мы сейчас находимся?

— Это «Жилой бункер № 15». Он был законсервирован ещё в 1990 году. Всех, кого удалось спасти, мы доставили сюда.

— Каков общий статус объекта?

— «Астра-1», как военный научно-исследовательский комплекс больше свои задачи выполнять не может. До инцидента, комплекс функционировал на три с половиной процентов.

Я слушал и понимал — теперь у Антонова в руках все, что осталось от былой мощи «Астры». Жалкие три с половиной процента — от всего того, что было создано этой мощнейшей военной машиной, подкованной передовой наукой. Всё это просто не укладывалось в голове. Сначала бойня 1986 года, затем различные проблемы, связанные с окончанием поставок свежих продуктов, фильтров для воздуха и воды и многого другого. Комплекс перешёл на собственное обеспечение, познав всю тяжесть ограничений. А в довершение ко всему, через тридцать с лишним лет, заявились мы и тоже натворили много дел, негативно сказавшихся на функционирование «Астры» в целом.

Я наблюдал за Антоновым. Тот торжествовал. Похоже, всё шло в соответствии с инструкциями, полученными от Штрасса.

И что командир наёмников будет делать дальше? Вполне ожидаемо, что он даст команду искать «Гамму-3».

Но капитан снова повёл себя несколько неожиданно. По крайней мере, для меня.

— Ясно! Майор, первоочередная задача — это обеспечение безопасности и полная эвакуация личного состава на поверхность. Срок — четверо суток. По окончании выполнения этой задачи доложить лично.

Даже по изуродованному лицу майора Доронина было заметно — он в шоке от услышанного. Что? Эвакуировать «Астру» на поверхность? После стольких лет изоляции?

Хорошо, допустим. Но как же режим секретности объекта?

Доронин был в замешательстве.

Командир наёмников это тоже заметил.

— Что-то не так? — поинтересовался он у майора.

— Эвакуация?

— Именно так. Наверху развернут приёмный пункт. Всем нуждающимся будет оказана вся необходимая медицинская помощь. Они будут накормлены, согреты и временно размещены.

— Но как же приказ? Как же «Астра»?

— Сейчас у вас другой приказ! Хватит, отработала «Астра» своё. Пора на поверхность. Действуйте согласно инструкции.

Доронин растерянно осмотрелся по сторонам. А такая инструкция вообще существует?

— Есть! — прохрипел он. Затем подозвал к себе лейтенанта и тихо отдал ему какой-то приказ.

— Майор, этот человек вам знаком? — помедлив, спросил Антонов у Доронина, указав на меня рукой.

Тот бросил на меня быстрый взгляд, после чего кивнул.

— Так точно!

— Этот человек как-то замешан в том, что бункер был затоплен?

Вот же сволочь! Знает же, что это мы взорвали гермоворота. Знает, но всё равно спрашивает. Какого же ответа он ждёт?

— Никак нет! — твёрдо заявил Доронин.

— Вы уверены? — слегка удивился командир наёмников.

— Да, уверен.

Нет, ну в целом он конечно прав — гермоворота взорвал ныне покойный дезертир. Пусть даже мы и принимали в этом самое непосредственное участие.

— Хорошо, это кое-что меняет. — Антонов прищурился, посмотрел на меня с определённой долей ненависти, а затем продолжил. — Однако, насколько мне известно, этот человек ранее уже бывал в командном бункере, так? Был, как заключенный?

— Так точно!

— И сбежал?

— Так точно!

— Тогда почему он не был задержан? Ведь он является прямым нарушителем режима секретности. Я привёл его вам, действуйте!

Доронин не нашелся что ответить. Он колебался.

Да, собственно, Антонова не особо-то и волновали доводы покалеченного майора.

— Приказываю поместить его под охрану! — Антонов повысил голос. — До выяснения обстоятельств.

— Есть!

— Девушку в лазарет. Как очнется, тоже под охрану. А, впрочем, нет, не стоит. О! А это, ваш дезертир? — спросил капитан, указав на Караваева.

— Дезертир? — удивлённо переспросил майор. — Он по собственному желанию покинул военный научно-исследовательский комплекс.

— Да, а это означает, что теперь, формально, он дезертир! Или вы забыли устав?

О каком уставе он говорил — для меня осталось загадкой…

Павел, услышав обвинение в свой адрес, поменялся в лице.

— Что? Теперь и я предатель? — крикнул он, обращаясь к Антонову.

А Антонов всё не унимался.

— Уведите! А вы, майор, доложите о местонахождении комплекса генетических лабораторий «Гамма-3»!

И вот эта фраза стала для Доронина завершающей.

— Что? — он даже в лице поменялся.

— Комплекс генетических лабораторий «Гамма-3», — терпеливо повторил Антонов. — Где он?

— Я не знаю. Прежний начальник комплекса, полковник Зимин больше двенадцати лет потратил на его поиски. Но сколько бы он ни старался, так ничего и не нашёл! Ранее, мой отряд «Волкодавов» почти полтора года прочесывал всю внутреннюю территорию «Астры». Мы ничего не нашли, зато в схватках с мутантами потеряли более десятка замечательных бойцов.

Антонов кивнул. Он получил тот ответ, на который рассчитывал Штрасс — Зимин не нашел вход. А значит, никто после подполковника Шевченко, так и не попал туда.

— Пока вы готовите эвакуацию, мне нужна хорошо оснащённая дрезина! — капитан окинул взглядом все видимое пространство, словно уже искал заранее подготовленный транспорт. — И шесть человек вооруженной охраны!

— Есть! — майору очень не хотелось разделять и так порядком поредевшую охрану комплекса. Но ослушаться он не мог. Хотя, почему не мог? Мог! Расстрелять Антонова и кучку наёмников — раз плюнуть.

Вокруг началась суматоха. На наёмников уже никто не обращал внимание.

Через десять минут ко входу в жилой бункер подогнали боевую дрезину, наподобие той, что была найдена нами у старого «Депо». Вооруженная двумя пулемётами «Утес», огнемётом и отделениями для ведения кругового обстрела, дрезина оказалась оборудованной ещё и явно не родным, форсированным двигателем.

Охрана уже топталась у ближайшего входа.

— Так, я не понял! Почему нарушители режима всё ещё здесь? — Антонов рявкнул на ближайшего сержанта. — В камеру их!

Практически сразу ко мне подскочило двое солдат, и грубо толкая, повели ко входу в бункер. Последнее, что я успел увидеть, как Костолом спускал с дрезины бесчувственное тело девушки.

В жилом бункере № 15 камер для размещения и содержания задержанных, разумеется, не было. Нас определили в самую обычную кладовую, с прочной деревянной дверью, обитой железом. А для надёжности еще и охранника рядом пристроили.

Пока майор Доронин во всей этой суматохе пытался организовать эвакуацию военного научно-исследовательского комплекса, Антонов со своими наёмниками, скорее всего, отправился к аванпосту, тому самому — рядом с бойлерной, где всё ещё должны были находиться останки подполковника Шевченко. И его личные вещи.

— Чёрт! Что происходит? — Павел был в шоке, не понимая сути происходящего. — Доронин, что, с ума сошел?

— Смена власти, вот что! Штрасс наделил капитана всеми необходимыми инструкциями. Штрасс прекрасно знал, как устроена система безопасности «Астры», а значит, знал и всеинструкции тоже. Одна из них предписывает подчиниться действующего начальника объекта любому офицеру, сообщившего номер приказа и специальный персональный код. Антонов это сделал. Результат мы оба видели и слышали.

— Разве это законно?

— К сожалению, если и нет, мы никак на это повлиять не сможем, — я немного задумался. — Я знаю, что будет дальше.

— Поделись, раз уж соображаешь. Моя голова отказывается работать!

— Антонов, скорее всего, ничего там не найдет — Шевченко ведь был совсем не дурак. Поэтому он вернётся обратно, чтобы заставить нас найти ему вход в эти проклятые генетические лаборатории. Он вовсе не так прост, каким кажется. Хоть внешне он ещё молодой и неопытный, внутри он хитрый и подлый, а главное расчётливый человек. Не зря Штрасс возложил на него все надежды.

— Но мы же ничего не знаем!

— Да! Только вот он так не думает.

— Макс, а помнишь, Елена Андреевна что-то говорила про документы? Про местонахождение лабораторий её мужа?

— Помню, что ничего не помню. Она ведь так и не сказала ничего конкретного. Что-то про контейнер. Номер я забыл. Или нет?

— Да, но что если…

— Если что?

— Мы нашли их в карцере, так? Что если документы остались в её камере, в карцере?

— Да нет, глупо. Её же туда сам Зимин и определил. Как бы она туда их пронесла? Нет! Документы точно не в карцере. Если вообще есть какие-то документы.

— В смысле?

— Меня волнует другой вопрос… Что там в этой «Гамме» так сильно заинтересовало Штрасса? Я не верю в то, что его цель в лекарстве от своей проблемы со здоровьем. Там, что-то совсем иное, возможно какое-то оружие.

— Оружие? Да. Я слышал, что там велась работа над каким-то биологическим оружием. Правда, это были лишь слухи.

— Во всех слухах есть доля правды.

Ожидание ощутимо давило на нервы. Мы просто сидели в запертой камере, ломая голову почём зря. Я ходил из угла в угол, не находя себе места. Мы зря теряли время.

— Что с Катей? Я что-то не верю, в то, что она пострадала в результате агонии умирающего червя-мутанта.

— Думаешь, это Антонов её так? — задумчиво спросил Павел.

— Не знаю, но вполне может быть. Она могла что-то увидеть или узнать, в результате чего он её вырубил. Или вколол что-то. И кстати, я стрельбы в туннелях не слышал, так как же тогда он в одиночку расстрелял червя?

— Стоп! Как ты сказал?

— Что?

— Повтори, что ты говорил про мутанта?

— А что я сказал? Как Антонов в одиночку расстрелял червя?

— Да нет, я не про это, — продолжил я, забыв про Антонова. — Вспомни, Доронин сказал, что крыс стало значительно больше, так?

— Ну да.

— А откуда они лезут?

— Этого он не сказал.

— Так может быть источник, откуда прут эти твари и есть вход в «Гамму»?

— Как вариант, — он неожиданно громко чихнул. — Но, не думаю.

Я внезапно ощутил, что очень сильно голоден. Мы, ещё ни разу, за прошедшие сутки не устроили по-настоящему полноценный обед. Но наши вещи, оружие и рюкзаки осталось там, в старой дрезине. И скорее всего продолжает лежать там же — вряд ли кому-то есть дело до этой ржавой рухляди на колесах.

— Эй! — я подошел к двери и пару раз ударил по ней носком ботинка. — Эй! Там есть кто-нибудь?

— Чего надо? — раздался из-за двери недовольный голос.

— Жрать охота! Мы сутки ничего не ели.

— Ничего страшного, потерпите.

— Сам потерпи, а я на тебя посмотрю! Баран!

— Чего-о? — раздалось с той стороны.

— Что слышал! Баран, говорю, — выразительно повторил я.

Видимо охранник понял, что его провоцируют на конфликт, потому что больше мы от него ничего не услышали. Бесполезными оказались и попытки сломать дверь.

— Эй, ладно, извини. Нервы ни к черту! — теперь уже вмешался Павел. — В лазарет унесли девушку, без сознания. Нам бы узнать, как она. Помоги, а? По-человечески прошу.

С несколько секунд охранник молчал.

— Хорошо! У меня через пятнадцать минут смена дежурства. Узнаю, скажу.

— Спасибо тебе.

Минут двадцать всё было тихо. Охранник если и сменился, о просьбе, скорее всего, попросту забыл. Павел несколько раз подходил к двери и тихонько стучал. Ответа не было.

— Обманул, сволочь! — пробурчал Павел, с досадой пнув дверь.

— Неудивительно. У них ведь подготовка к эвакуации идет.

Вдруг, с другой стороны послышался шум. Кто-то вставил ключ в замок, пару раз прокрутил им, выругался. А затем ногой распахнул деревянную дверь.

Павел отскочил от двери, а я поднялся с холодного пола.

На входе стоял майор Доронин.

В принципе, вполне ожидаемое действие — должен же был он появиться когда-нибудь.

Его внешний вид был ужасен. На месте, где когда-то была кисть, теперь различалась плотная медицинская накладка, с проступившими на ней пятнами крови. Другая рука туго перебинтована — результат остался после раны от вонзившегося обломка. Форма хоть и была цела, но на ней также отчётливо были видны уже засохшие пятна крови. Лицо покрыто ранами и ссадинами. Огромный ожог, полученный в результате воспламенения топлива в той бронированной дрезине, смотрелся просто чудовищно. И почему он даже не сменил форму? Разве только потому, что возникло много других, совершенно неотложных дел?

— Максим! — обратился он ко мне, демонстративно потрогав левую сторону челюсти — часть зубов отсутствовала — это уже по моей инициативе.

— Да?

— Зачем вы здесь?

— Вы же сами нас в камеру определили.

— Это приказ от Антонова. Но я не об этом спросил! Почему конкретно вы здесь, в «Астре»? Я же сказал вам, не возвращаться!

— Обстоятельства. Мы тут не по своей воле.

— Рассказывай. Рассказывай всё как есть!

— А что тут рассказывать?

Доронин шумно выдохнул, недовольно покосившись на меня.

— Этот капитан Антонов… Он наёмник. Но работает он на профессора Штрасса.

— Штрасс мёртв! — громко заявил Доронин. — Вы сами всё видели.

— Нет. Это совсем не тот Штрасс! Это его родной брат! И именно по его принуждению мы здесь. Цель — найти генетические лаборатории.

— «Гамма-3»? — сухо предположил майор.

— Да. Штрасс, отчего-то решил, что мы знаем об их местонахождении. А если и нет, то кто-то из сотрудников «Астры» уж точно подскажет, где они находятся.

— Я вас уверяю, никто из выживших не обладает нужными сведениями.

— Это понятно, но Антонов никому не поверит. У него на всё своё видение.

— Пока мы готовимся к эвакуации…

— Что здесь произошло? — неожиданно вмешался Павел, перебив майора. — Что случилось с командным бункером?

Доронин небрежно на него посмотрел, сплюнул себе под ноги, но всё-таки ответил.

— Бункер со всеми обитателями был затоплен грунтовыми водами. Теми, что находились за гермоворотами. Когда вы взорвали их — вы подписали смертный приговор половине обитателей комплекса…

— Мы их не взрывали! Это работа покойного дезертира! — снова перебил его Караваев.

— Уже не важно, да и я вас не виню! — Доронин проигнорировал его несдержанность. — Я понимаю — вы лишь хотели вернуться домой и не знали, что там собралось столько воды. Я и сам думал, что там ядовитый газ. Так говорил полковник. А в итоге, его инженеры создали там огромную полость, куда закачали сотни тонн грунтовой воды. Тех инженеров Зимин сжёг в им же устроенном пожаре.

— Я догадывался…

— Неужели все просто утонули? — Павел немного взял себя в руки.

— В большинстве. Командный бункер состоит из нескольких уровней. Выбрались лишь те, кто был на первом. Остальные три уровня мгновенно затопило.

— А электричества почему нет?

— Реакторный блок находится за командным бункером, ещё ниже уровнем. Вся вода устремилась туда. Его полностью затопило. Обслуживать реакторный блок больше некому. Турбины наверняка вышли из строя. Осталось лишь несколько дизельных генераторов, но их хватит не больше чем на месяц. Но и это не главная беда. В связи с тем, что электричества больше нет, перестали работать системы контроля и откачки грунтовых вод, системы фильтрования и вентиляции воздуха. Даже канализация и сточные воды теперь представляют собой проблему. — Доронин тяжело вздохнул. — Думаю, не стоит объяснять, к чему приведет всё это! И хватит вопросов. Теперь вы мне скажите, как вы сюда попали?

— Через технические туннели, между метромостом и депо. А там, по воздуховоду спустились с поверхности.

— Значит, есть ещё выходы? — негромко спросил майор. — Вы можете указать путь?

— Доронин, ты не понимаешь! Антонов вовсе не собирается никого эвакуировать. Он отдал такой приказ, чтобы ему не мешали искать «Гамму» и только.

— Ты можешь это доказать?

— Нет, но…

— Раз так, то не мешай. Сейчас — главное люди! Женщины, дети, старики… Вся ответственность за их жизни на мне! Может Антонов и не заинтересован… Но, тем не менее… Раз есть выход, раз подвернулась возможность… Здесь больше нет электричества, почти нет запасов питьевой воды. Провизия на исходе, а те склады, где находились специальные резервы — уже давно уничтожены крысами. Ещё месяц-другой, и люди начнут погибать сами. От голода и жажды. Если до этого не утонут в грунтовых водах и собственном дерьме. И не задохнуться от недостатка кислорода и переизбытка углекислотного газа.

Майор мыслил как начальник. Это было весьма похвально, но глупо. То, что наверху лагерь наёмников, вовсе не означает, что им там будут рады. Куда девать столько народу?

Я уверен, Штрасс даже не станет заморачиваться по этому поводу. Эти люди уже никому не нужны. Их, официально, нет и никогда не было. У них нет семей, нет родных. Поверхность для них — это словно другая планета. Там теперь другая жизнь.

Позднее, я поделился этими мыслями с Пашей. Он в принципе частично со мной согласился, но всё ещё не понимал основного — будущего у этих людей уже нет. Если, конечно, не вмешается государство…

— Как вы собираетесь эвакуировать жителей военного комплекса?

— Это уже моя забота. А вот что будете делать вы?

— Как бы это ни звучало, нам… мне тоже нужно в «Гамму», — произнёс я, смело заглянув в глаза майору.

— Для чего?

— Ваш профессор Германов, ныне покойный, в прошлый раз вколол мне какую-то экспериментальную сыворотку. Теперь меня посещают странные видения. Я балансирую между сном и реальностью. Я вижу то, что… даже не знаю, как объяснить. И дальше будет хуже. В генетических лабораториях есть решение моей проблемы.

Доронин молча слушал меня, пристально глядя мне в глаза.

— Что ж, Максим. Я вас услышал. Но помочь ничем не могу. Я, правда, не знаю, где находятся эти лаборатории.

Но прямо сейчас меня волновал совершенно другой вопрос.

— Майор… Это ведь с нашим появлением начались беды. Был уничтожен запасной реакторный блок, взорваны гермоворота, где погибло много людей. Теперь ещё затопленный бункер и реакторный блок… Не спустись мы сюда в первый раз…

— Вашей вины тут нет, — перебил Доронин, сообразив, о чём я. — Никаких бед не было бы, не начни Зимин ту аферу в 1986 году. Всё, что происходило и происходит сейчас, это как следствие… Отголоски прошлого. События одной цепочки.

— Ну а как же наше пребывание на секретном режимном объекте?

— Это уже давно стало не важным, — небрежно отмахнулся Доронин. — Что тут секретного? Стены туннелей? Дрезины? Рельсы? Все секретные работы давно закончены, а проекты заморожены. Чтобы восстановить тут деятельность, даже на четверть былой мощи, я даже представить не могу, что должно произойти.

Вдруг, в коридоре послышались торопливые шаги, ругань.

Доронин, пошатнувшись, обернулся — как раз в это время у входа появился растрепанный сержант.

— Что случилось? — спросил майор, уже понимая — ничего хорошего сержант ему не сообщит.

— Мутанты! Напали на северный аванпост, — задыхаясь и кашляя, сообщил сержант. — Снесли! Все на аванпосту погибли, на связь никто не выходит. А мутанты, по-видимому, двигаются прямо сюда. Их очень много!

— Чёрт! — выругался Доронин. — Это что, гон?! Немедленно организовать оборону!

— Есть! — сержант бросился обратно.

— У нас очень мало охраны. Антонов забрал с собой нужных мне людей для каких-то своих целей, — майор колебался и нервничал. — Если поможете отбить атаку мутантов и покажете путь для эвакуации, я пойду искать лаборатории вместе с вами. Помогу всем, чем смогу.

— Хорошо! Договорились! — кивнул я. Такой расклад меня устраивал. Доронин — всё ещё наш союзник.

— Тогда, идите за мной! — майор, хромая, выскочил из камеры. — Скорее!

Глава 9 Огненный шторм

— Ну, что тут у вас? — крикнул майор, едва мы добрались до противоположного выхода из жилого бункера. — Доложите обстановку, что уже сделано?

К нему подбежал грязный, вспотевший, уже порядком потрёпанный лейтенант.

— Товарищ майор. Впереди, в туннеле, установили три линии спиралей Бруно. Из двух Дзотов только в одном есть возможность разместить «ДШК», второй для этого совершенно непригоден — разваливается на части. Но стрелков там посадить можно. Мешков с песком недостаточно, но и так всё, что есть использовали. Второй «ДШК» устанавливаем прямо на ту дрезину, — он указал на стоящий слева транспорт. — Ещё, есть два огнемёта, но смеси всего по половине бака на каждый.

— Только два пулемёта? А где остальное?

— Остальные нужно снимать с лафетов, переносить через весь бункер, а это займет уйму времени.

Вокруг бегали вооруженные люди. Кто-то тащил мешок с песком, кто-то устанавливал и заряжал пулемёт. Вдалеке заканчивали раскатывать колючую проволоку. Из бункера один за другим солдаты таскали ящики с оружием и патронами, выкатывали бочки.

— Сколько личного состава у вас в подчинении?

— Девять, включая меня десять. Еще пять на патрулировании обходных туннелей с обратной стороны. Но им нужно время, чтобы добраться до нас.

— А гражданские?

— Толку от них немного, одни лаборанты да математики. Даже оружие правильно никто в руках держать не умеет, а стрелять тем более. Больше вреда от них, чем пользы.

— Ясно! Итого тринадцать, вместе с нами, — подвел итог майор Доронин. — Что известно о мутантах?

— Крысы, больше сотни. Возможно полторы.

— Сколько, сколько? — переспросил Доронин, едва не подавившись.

— Больше сотни. С аванпоста передали, — осторожно добавил лейтенант. — Связи с ними больше нет.

Я заметил, как он побледнел.

— Откуда их прёт столько? Такого скопления мутантов я ещё за всю жизнь не видел!

— С северных туннелей. Они голодают, — добавил лейтенант. — Разведка пару недель назад докладывала, что продовольственные склады практически пусты.

— А что ещё там, на севере? — спросил я. — Ну, помимо складов.

— Мастерские… Кажется, — поморщился лейтенант, напрягая мозги.

— Точно, кроме складов, там ещё мастерские, — воскликнул Павел. — Именно туда отправляли патрули, чтобы выяснить, откуда появляются мутанты.

— Так может быть, вся эта дрянь лезет как раз из «Гаммы»? — высказал я ранее сделанное предположение.

— Вряд ли. Но мы ещё вернемся к этому вопросу, если конечно, выживем, — покачал головой Доронин. — Так! Эй, сержант?

— Я! — не прошло и пяти секунд, как рядом материализовался сержант, тот самый, что ранее докладывал о нападении мутантов.

— Топливо ещё есть?

— Для огнемётов оно не подойдет! — заявил лейтенант, осторожно заглядывая в лицо Доронина.

— Да к чёрту огнемёты. Топливо, спрашиваю, есть?

— С дрезин?

— Просто топливо! — Доронин начал злится.

— Так точно, литров пятьдесят будет. И ещё бочки, — оторопело пробормотал тот.

— Тогда вот вам первостепенная задача. Вырыть впереди, перед Дзотами траншею, глубиной хотя бы на штык лопаты, постелить туда брезент — я знаю, у нас его много!

— И что с ним делать?

— Залить туда топливо. Когда полезет основная масса, поджечь его! Это понятно?

— Так точно!

— Выполняйте. И живее, живее.

— Стена огня? — спросил я, и тут же ответил сам себе. — Ну да, толково. Но топливо быстро выгорит.

— Сколько у нас времени? — майор дёрнул плечом, а затем обратился к лейтенанту.

— Ну… — задумался лейтенант, — до аванпоста три километра. Учитывая, сколько прошло времени… Минут пять-шесть ещё есть.

— Всем защитникам, занять оборону. Запастись патронами, оружием. Мины есть?

— Нет, все резервы ушли на минирование гермоворот.

— Тогда разрешаю использовать гранаты.

— А свод не рухнет? — поинтересовался я, осматривая серый, местами усеянный мелкими трещинами свод туннеля.

— Здесь, не рухнет! — заявил майор. — Над нами сплошной камень.

— А почему бы просто не запереть бункер? Через гермодвери ни один мутант не пробьется!

— Они были сломаны ещё лет десять назад. Пробовали чинить — всё без толку. Единственный способ — глухая оборона.

После этих слов майор подошёл к ближайшему оружейному ящику, открыл крышку и сунул мне в руки автомат «Калашникова». Второй перекочевал к Караваеву.

— Если не устоим, за нашими спинами гражданские. Дети и женщины. Твари сожрут всех и вся. Но нужно удержать!

— Удержим! — твердо произнёс я, проверяя магазин. Хотя в душе меня разбирал первобытный страх — я понимал, что полторы сотни крыс десять человек, несмотря на имеющееся вооружение, ну никак не остановят. Да и само участие в этом кошмаре — настоящее испытание, даже для такого зверя как майор. А что говорить про меня?

— Возьмите с собой ещё снаряженных магазинов, сколько сможете, — он неожиданно скривился от острого приступа боли. — И да поможет нам бог. Ах, чёрт!

Майор, прихрамывая, подошёл к стоящему у входа в бункер ящику с красным медицинским крестом, распахнул его. Кривясь от боли, но продолжая рыться в ящике, он извлек синюю упаковку, внутри которой я увидел стеклянные ампулы. Затем, Доронин нашёл и специальный шприц-автомат. Уже через полминуты он самостоятельно поставил себе в бедро укол. Похоже, именно это было тем самым средством, что позволяло Доронину не падать с ног от полученных ранее повреждений. Ну и от усталости, само собой.

— Что это такое? — поинтересовался Павел, глядя на майора.

— Так, ерунда! — отмахнулся Доронин. — Витамины и антибиотики.

Но я знал, никакие это не витамины и уж вовсе не антибиотики. Это сильнейшие экспериментальные стимуляторы. Именно после употребления таких, полковник Зимин перестал чувствовать боль, превратившись в живого киборга. Это наверняка разработки из «Гаммы», полученные заранее, ещё до бойни в 1986 году. И, скорее всего, это так, пилюльки, по сравнению с тем, что ещё могло разрабатываться в генетических лабораториях. А проектов там наверняка был не один десяток. Доберёмся — увидим. Если, конечно, переживем атаку мутантов.

Я прошёл вдоль стены из мешков с песком, обогнул дрезину, затем занял удобную позицию у стены одного из Дзотов. Рядом пристроился Павел. Слева, в треснутом оружейном ящике лежало с десяток снаряжённых магазинов для «Калашникова». Чуть правее занял место один из бойцов Доронина, вооружённый ручным пулеметом «Калашникова». И настроение у него было поразительно спокойное. Словно ожидалась не убийственная атака орды мутантов, а приезд дедушки из деревни.

Что до меня, так едва я сжал похолодевшими пальцами деревянную рукоять автомата, на меня навалилось какое-то отупение. Словно попав в густой кисель, я вяло пытался оттуда выбраться, кое-как перебирая конечностями. В действительности, я просто тупо смотрел в одну точку, каждой клеточкой своего тела опасаясь того момента, когда начнётся жестокий бой. Ни в чём подобном мне не приходилось участвовать ещё никогда. Штурм гермоворот — так, всего лишь вступление. А так получалось потому, что тогда всю работу сделал дезертир, а мы просто защищали свою жизнь от нескольких выживших солдат полковника Зимина. Здесь же против нас были жестокие твари, напрочь лишённые гуманности и сострадания. Здесь не будет раненых — если кто-то и уцелеет, то ненадолго. Всех сожрут крысы.

— Есть хотите? — неожиданно спросил боец Доронина, предварительно окликнув нас, жуя кусок вяленого мяса.

— Очень! — я даже не думал над ответом — само вырвалось. Есть, действительно хотелось просто безумно.

— Лови! — он перебросил мне не вскрытую упаковку галет — Сухпаёк. Ещё действующий. И на вот, держи, мясо тоже неплохое.

— Тебя как зовут? — поинтересовался я, шурша фольгой.

— Виктор.

— Спасибо тебе.

Тот просто кивнул и тут же захрустел галетами.

Вдруг, висящие по периметру прожектора разом заморгали и почти сразу погасли совсем. Темнота наступила настолько внезапно и неожиданно, что мне поначалу показалось, будто глаза лопнули. Отовсюду послышались недовольные вопли и крики. Вспыхнуло пару лучей от карманных фонарей.

— Проклятые черти! Вашу мать! — громко выругался Доронин. — Генератор сдох!

— Вовремя, чёрт! Что делать-то теперь? — раздался голос лейтенанта. — На резервный переключить уже не успеем!

— Вот дерьмо! Стрелять-то теперь как?

— Не видно же ни черта!

Начиналась паника. А этого никак нельзя было допустить!

— Тишину настроили! Заткнулись все! Так! У первой линии обороны стоят бочки! — громко, отрывисто заорал майор. — Поджигайте их!

Впереди, у самых линий колец Бруно действительно стояли несколько ржавых бочек, заполненных грязным, низкокачественным топливом. Их заранее откатили туда для того, чтобы в суматохе случайно не вспыхнули. Ну, а ещё для того, чтобы в случае крайней необходимости, использовать их в качестве костров для освещения — генераторы работали на честном слове, поэтому электричество вырубалось в самые неподходящие моменты. Прямо как сейчас.

Такое низкокачественное топливо получалось при помощи изоленты и какой-то там матери, на последней стадии переработки остатков нефти. И откуда оно здесь взялось? В «Астре» что, ещё и нефть перерабатывали?

— Васильев, Шолохов! Подожгите топливо в бочках и бегом обратно!

— Есть!

Оба бойца, вскочив и перемахнув через стену из мешков с песком, сорвались вперёд. Из туннеля, откуда-то спереди послышались визги и вой — мутанты были уже рядом. Рёв нарастал.

Вспыхнула одна бочка. Вторая.

Вой быстро приближался, плавно перерастая в рычание и завывание десятков голодных глоток.

Третья бочка.

— Васильев, всё отставить! Назад! Шолохов! — заорал майор, привстав из-за пулемёта. Доронин, несмотря на отсутствующую конечность, сам сел за управление одного из «ДШК». И как он собирался управлять им одной рукой?

Шолохов бросился обратно, но второй упорно пробирался через спутавшиеся линии Бруно, постоянно цепляясь за них элементами обмундирования.

— Отставить, Васильев! — майор это заметил. Но он так же заметил, что правый фланг туннеля был освещён очень плохо.

Загорелась четвёртая бочка, но как-то неуверенно. Шолохов остановился на полпути, замешкавшись — помочь товарищу или бежать к укреплениям? Тут всего-то метров тридцать.

— Я сейчас! — крикнул боец, бросившись поджигать пятую бочку.

И тут впереди показались крысы. Очень много крыс.

Одна сплошная живая волна уродливых обозлённых тварей. В плохом освещении, зрелище было просто ужасающим.

— Назад, оба! — крикнул Доронин. — Быстро!

Васильев всё-таки поджег бочку. Практически сразу заработал левый «ДШК» извергая из себя поток свинца. Первые несколько крыс рухнули, разорванные на части.

Шолохов склонился над последней бочкой — теперь туннель был освещён более чем хорошо. По стенам хаотично плясали жёлтые отблески и без того добавляя мрачности этому месту и атмосфере в целом.

Оба бойца бросились обратно, но Васильев не вовремя запутался ногой в колючей проволоке, потянув за собой всю линию.

Шолохов вскинул автомат к плечу и дал короткую очередь — ещё пара-тройка крыс, вкусили аромат горячего свинца. Но то, что следовало за ними, его едва не парализовало. Живая масса мутантов, словно из кошмара, катилась вперёд, словно не замечая ничего вокруг.

Они неслись беспорядочным скопом, падая и подминая своих сородичей, дико воя и рыча. Эта живая стена буквально катилась, словно адская газонокосилка с дьявольским упорством, не замечая страданий своих же сородичей.

— Боже, сколько же их! — не сдержался Виктор, едва не подавившись галетой.

— Васильев! — заорал Доронин. — Отстрели проволоку!

Шолохов бросился ему помогать.

До них и первой волны мутантов оставалось метров двадцать, не больше.

Заработал второй «ДШК».

— Открыть огонь! — скомандовал Доронин, в перерыве между очередями. — Поможем парням!

Разом ударили шесть автоматов, пара тяжелых пулемётов и «РПК» Виктора. Огнеметы пока молчали, ожидая приближения мутантов. И пока их товарищи, наконец, вернутся на позиции.

Свинцовый дождь косил тварей пачками.

— Ну что вы там копаетесь! — прошипел Павел, поглядывая на Васильева и Шолохова.

У второго как раз закончился магазин.

— Есть! — Васильев высвободился, как приказал майор, отстрелив зацепившуюся проволоку.

Он бросился вперед, но в этот момент, откуда-то слева выскочила огромная крыса. В нереально длинном прыжке она перескочила через «линию Бруно» и набросилась прямо на перезаряжающегося Шолохова. Он вскрикнул, выронив автомат. Я ещё успел увидеть, как челюсти сомкнулись на левой руке солдата, достававшего блестящий нож. Но его товарищ, Васильев этого уже не увидел — он как раз перелезал через стену мешков с песком.

Напирающая волна мутантов ударила в первую линию колючей проволоки, с ходу потянув ее вперёд, словно крупная щука, угодившая в сеть.

Крики Шолохова почти стихли. Окровавленный боец, справившись с крысой, в состоянии шока, шатаясь, кое-как поднялся на ноги. Однако уже через секунду, его снова сбили с ног, оторвав руку по самый локоть. Брызнула кровь.

Истошный вопль оборвался почти мгновенно.

Вторая линия потянулась, так же как и первая — твари наседали словно лавина.

И хотя оба пулемёта работали на полную, едва успевая перезаряжаться — визуально тварей меньше почему-то не становилось.

— Не удержим! — прошептал я, засомневавшись. — Не удержим. Их слишком много!

Меня посетила мысль — может ну его к чертям, а? Не моя эта задача защищать жителей подземного бункера. Меня тут вообще быть не должно. Почему я здесь? Почему я должен погибать тут? Усилием воли я отогнал мысли прочь — поздно уже. Раньше надо было думать. Теперь и бежать-то некуда. Я глянул на Пашу — тот с остервенением вёл стрельбу. У него мыслей бежать даже не было. Но это его дом, не мой. И он его защищает. Возможно даже своих родных.

Я снова сжал автомат покрепче, перезарядил.

Прицелился. Дал длинную очередь.

Ударили огнемёты. Потоки раскалённого пламени объяли всю наседавшую массу, успевшую пробраться через первые две линии колючей проволоки.

— А-а-а! — кричал Павел, только и успевая поражать одну тварь за другой.

Туннель, хотя и достигал шестиметровой ширины, но из-за невероятного количества мутированной органики, места в нём практически не было — куда там взбесившимся крысам демонстрировать свою прыть и ловкость? Почти каждая выпущенная пуля непременно попадала в плоть.

— Сергей! — невероятно громко заорал Доронин, обращаясь к лейтенанту, как раз перезаряжавшему второй пулемёт. — Стреляй по бочкам с топливом!

— Есть! — крикнул тот. Его сектор обстрела был значительно шире и позволял накрыть сразу все стоящие впереди бочки.

Через десять секунд пулемётчик так и сделал — очередь крупнокалиберных пуль пробила пять из шести бочек. Трассирующая пуля, подожгла брызнувшее во все стороны топливо. Вспыхнуло адское пламя, поднявшееся до самого потолка, стелясь по своду туннеля. Гул на секунду перекрыл собой все другие звуки. От яркой вспышки часть крыс даже отпрянули, но затем полезли вперёд с новой силой и завидным упрямством.

Стена огня перерезала поток мутантов надвое — одна половина, то и дело, сокращая свою популяцию, давила третью линию колючей проволоки, другая же лезла прямо в пламя. Уже с десяток воющих тварей носились взад-вперёд, словно живые факелы.

У обоих огнемётов быстро закончилось топливо. Бойцы схватили подготовленные автоматы, сразу открыв огонь по взбесившимся крысам.

Крысы буквально смели и третью линию. Ещё каких-то пять-шесть метров и твари ударят в стену мешков с песком.

Рядом со мной рычал Виктор, перезаряжая «РПК», постоянно обжигаясь о раскаленный ствол — его позиция была буквально усыпана гильзами, а вокруг лежали шесть или семь уже опустошенных рожков.

Павел методично отстреливал крысам конечности, ведя прицельную стрельбу. Мутанты очень устойчивы к боли — попадания в тело им не особо вредили, а вот отсутствующие глаза и передние лапы, — да, создавали ощутимое неудобство.

Первый пулемёт, стрельбой которого руководил лейтенант, внезапно прекратил стрельбу — внутрь Дзота ворвались две или три крысы. Оттуда послышалась стрельба и крики.

— Топливо в траншеях! — скомандовал Доронин. — Жгите его! Скорее!

Кто-то швырнул в траншею заполненную топливом кусок горящей тряпки. Снова вспыхнуло адское пламя, отпугнув тех мутантов, что успели прорвать третью линию, но еще не добрались до мешков. Я едва не оглох. Волна упругого жара заставила почти всех спрятаться за стеной, но пара обороняющихся всё-таки получила ожоги лица и головы. Выронив оружие, они, дико крича, катались по земле, напрочь забыв об обороне бункера.

Те бочки, что были расстреляны ранее, практически погасли, так как топливо быстро выгорело. Значительно поредевшая масса мутантов снова устремилась вперёд.

— Гранаты! — заорал Доронин, поражаясь невероятному упорству наступающих тварей.

Через стену полетели штук пять гранат. Практически одновременно раздались несколько гулких взрывов — с потолка посыпались камни и мелкая крошка. Взрывы разметали на части около двадцати крыс, едва добравшихся до траншеи. А заодно, рухнула часть стены из мешков с песком.

Пулемёт так и не заработал — скорее всего, лейтенант погиб, вместе с одним из солдат.

«ДШК» майора отстрелял последнюю ленту.

Доронин выругался, отпихнув ногой бесполезный агрегат. Подхватив с ящика заряженный «Калашников», он бегом бросился к Дзоту, успевая стрелять одной рукой. И как ему это удавалось?

Твари ударили в стену. Ещё одна её часть сразу же рухнула — мутанты опрокинули стену словно игрушечную. Началась рукопашная.

В ход пошло всё: приклады автоматов, пистолеты, ножи, лопаты и топоры. То тут, то там слышались крики людей. Сложно было понять, что означали эти крики — несдержанную боль, или победу над очередной уродливой тварью.

Что происходило дальше — я уже не видел. Просто не успевал. Я не видел ни Виктора, ни даже Пашу — появляющиеся тут и там крысы не оставляли для этого даже доли секунды лишнего времени. Я просто махал штык-ножом, иногда стрелял одиночными, изредка пуская в ход тяжёлые ботинки. Несколько раз меня кусали, но я лишь чудом успевал подставлять защитные пластиковые щитки. Пару раз я падал на землю. Кто-то приходил на помощь, рассекая штыковой лопатой воздух и тела обожжённых крыс.

Прошло ещё несколько минут. Разряженный автомат давно уже валялся где-то между окровавленных тел — его даже перезарядить было некогда. Да и снаряжённых магазинов у меня не осталось.

Стрельба раздавалась все реже. Крики становились тише. Огонь начал гаснуть.

Сколько осталось крыс? Пятьдесят?

Тридцать? Десять?

Я, схватившись с очередным мутантом, на мгновение подумал — ну вот и всё. Не удержали.

Наверное, это конец.

Но вдруг, откуда-то со стороны входа в бункер ударили автоматные очереди. Остервеневшие крысы, бросив трепать раненых, устремились туда. Их число постепенно сокращалось.

Я, кое-как поднявшись на колени, увидел вооружённых людей. Кто они? Из-за вспышек огня, в полутьме, я не мог разглядеть тех, кто так неожиданно пришел к нам на помощь. Неужели наёмники Антонова вернулись?

Сил не осталось. Усталость взяла своё.

Сзади, на меня накинулась крупная особь. Ухватив острыми клыками за предплечье, тварь попыталась завалить меня обратно на землю. Если бы ей это удалось, перегрызть мне горло не составило бы труда. Я это прекрасно понимал, несмотря на то, что разум уже помутнел — от увиденного и многочисленных полученных ран, пусть и несерьёзных.

Мутант попробовал с другой стороны, но я, едва не теряя сознание, чудом извернувшись, сделал неловкий кувырок. Тварь слетела с меня, разорвав гнилыми зубами ткань комбинезона и оцарапав кожу.

Я, слабея, выхватил уже неоднократно окровавленный нож. Не удержал, выронил.

Крыса отпрыгнула на метр влево и оскалилась.

Боже, какая же она уродливая. Ее морда вовсе не была похожа морду обычной крысы. Эта тварь словно была вырвана из чьего-то жуткого ночного кошмара. И ведь, что интересно, все они были похожи друг на друга. Значит, это была контролируемая, кем-то придуманная заранее генетическая мутация. Кому могло прийти в голову сотворить вот это?

Тварь, вовсе не желала, чтобы ее осматривали. Ей хотелось свежей человечинки. И человечинка была совсем рядом — далеко ходить не надо.

Бросившись вперед, она тут же отпрянула вправо, затем круто поменяла направление и ухватила меня за локоть, но уже с левой стороны. Кое-как подобрав нож, я попытался поймать мутанта глазами. Не увидел.

Но зато вскрикнул от боли — тварь ухватила меня острыми зубами прямо за предплечье — ещё немного и она отгрызет мне конечность. Я, извернувшись, другой рукой всадил ей нож по самую рукоятку. Попал прямо в шею.

Мутант разжал челюсти, хрюкнул, и брызжа бурой кровью, шатаясь отвалил в сторону. Не пройдя и двух метров, он взорвался кровавыми брызгами — его кто-то нашпиговал свинцом.

Я, бессильно опустился на землю. Из многочисленных ран сочилась кровь. Мне так хотелось закрыть глаза, просто полежать прямо тут, в туннеле. И меня совершенно не волновало, что вокруг ещё остались те, кто с удовольствием оторвёт от меня кусок плоти. Я, выдохнув из лёгких весь наполненный дымом воздух, а затем всё-таки закрыл глаза.

Мир загустел. Наступила безмятежность, полное спокойствие.

Какие ещё крысы? В метро? Да к чёрту, никто не трогает и ладно. Мне сейчас так хорошо.

Всё, я остаюсь.

— Максим! — ко мне в лицо заглянул профессор Трубицын. — Где вы?

— А? — не понял я, зажмурившись.

— Поторопитесь! Я же сказал вам. Времени мало!

— Для чего? — спросил я, не узнавая собственного хриплого голоса.

— Сыворотка оказывает необратимые последствия. Если вы не успеете…

Он ещё что-то говорил, но я почему-то его не слышал — у меня в голове вертелся другой вопрос, совсем не по теме.

— Как вы это делаете? Как вы со мной говорите? Во сне?

— Это не сон. Это ментальная связь.

— Но как?

— Источник! — произнёс он, как-то зловеще. И неожиданно расхохотался, да так, что аж забулькало где-то в горле.

Вспышка!

Профессор пропал. А вместо него я увидел… Я не знаю, что это было. Коридор? Да, точно, коридор. Его стены, пол и потолок были покрыты бледным желтоватым образованием, похожим на вены и артерии. Они пульсировали, переплетались друг с другом. Самые толстые артерии были чёрные. По ним неторопливо текла какая-то жидкость. А дальше, по коридору, были разбросаны тела людей. Довольно много — человек десять, а может и больше. Но это мерзкое образование, даже скорее субстанция, оплела их словно плющ деревенскую изгородь. Эти артерии проникали в глаза, уши, рот и нос. Выходили из горла, ребёр, оплетали позвоночник. Прямо через плоть. Боже, какая мерзость. Эта гадость оплетала всё, куда падал взгляд. И она была живая — то и дело пульсировала, даже едва заметно шевелилась. Да и тела, каким-то страшным образом были ещё живые, хотя участки разложившейся плоти были хорошо заметны. Из их ртов доносились едва слышимые стоны. Прислушавшись, я понял, что они молили о смерти… В воздухе витал чудовищный запах разложения.

Меня чуть не вывернуло. Что это такое? Какой-то новый организм? Биологическая субстанция — паразит? Инфекция или вирус?

Вспышка!

Появился паук с механическими конечностями. Он, своими полумеханическими жвалами пожирал тело человека. Отрывал куски мяса и заталкивал себе прямо в глотку. Его металлические ноги методично постукивали по пыльному бетонному полу. Я чувствовал сладковатый запах подгнивающего мяса. Кожа паука отливала голубоватым серебром, лоснилась, будто бы от жира. Мутант меня не видел — да и как он мог меня видеть? Это же все нереально. Место действия — моя голова. Или нет?

Паук оторвался от своего занятия и повернулся ко мне боком. Я увидел его тело — каплеобразное, мешковатое, из него торчали металлические детали. Как это возможно? Из мест соединения металла и плоти сочилась густая чёрная жидкость, стекая по блестящему брюху. Спина покрыта чёрными полосами, почти как у енота. И хвост. Был ещё и хвост. Вот только он был подозрительно похож на хвостовую конечность скорпиона, только раз в двадцать больше. И на самом конце был виден огромный, почти прямой и невероятно острый коготь.

Чья же больная фантазия породила такое чудовище? И кто вообще решился воссоздать его в реальности? А может, это моя больная фантазия?

Нет! Никакая это не фантазия!

Очнулся я уже в чистом, хорошо освещённом помещении. Бетонный потолок, стены. Люминесцентная лампа в жёлтом плафоне, сверху, почти под потолком какая-то древняя аудио колонка. На стене провода, уложенные в кабель канал. Что-то тихо шипело.

Здесь не было ни пауков, ни странных коридоров, оплетённых, словно корнями какой-то биологической субстанцией.

— Эй! — негромко позвал я, ощутив, что у меня основательно пересохло в горле.

Краем глаза я увидел чей-то силуэт.

А уже через секунду надо мной склонилась Катя. Живая и невредимая.

— Макс! Ты как?

— Катя? Ох, чёрт! Жив и хорошо. Но самочувствие дрянь. Ты-то как?

— Почти замечательно. Меня поставили на ноги ещё вчера.

— Как жители бункера? Гон мутантов отбили?

— Да, почти. Правда большая часть защитников погибла, — она нахмурилась. — То есть, почти все.

Я тяжело опустил голову на серую подушку.

— Павел как?

В её глазах блеснули слёзы, но она удержала себя в руках.

— Макс, он погиб!

— Что? — я сделал попытку вскочить, но Катя уложила меня обратно.

— Его растерзали крысы, буквально разорвали на части! — девушка снова едва не пустила слезу. — Его тело было завалено трупами мутантов. Он получил с десяток ран, половина из которых была не совместима с жизнью. Напоследок, он хотел взорвать гранату, но ему не хватило сил.

— О, чёрт! Павел! Как же так…

— Он сражался как герой. И погиб достойно. А всё потому, что здесь, в жилом бункере есть его младший брат.

— Брат?

— Да! Я его видела. Ему чуть больше десяти.

— А где Доронин? Он жив?

— Жив! Но ходить, как раньше, не сможет уже никогда! Потерял ногу.

— Твою мать! — выругался я. — А сколько прошло времени с атаки мутантов?

— Двое суток, — ответила она, а затем добавила. — И восемь часов.

— Антонов вернулся?

— Нет, он всё ещё бродит с наёмниками где-то в туннелях. Но вернулся Костолом.

— Зачем?

— Не знаю. Взял ещё четырёх бойцов. Последних. И снова ушёл в туннели.

— А бункер? Кто его охраняет?

— Сейчас гражданские и оставшиеся разведчики. Доронин приказал вооружить всех, кто может держать оружие. Гражданские, вместе с оставшимися разведчиками, вернувшимися из обходных туннелей, завершили дело и перебили всех крыс.

— Так вот кого я видел у входа… — пробормотал я.

— Да! Теперь нужно чтобы ты скорее поправился и, не мешкая, рвать отсюда когти.

Я шумно вздохнул.

— Нет! Нельзя!

— Что? — удивилась она. — Но почему?

— Мне нужно в «Гамму». Есть реальная угроза. Мои кошмары помнишь? Чешуя, глаз!

— Ну! — она уставилась на меня такими глазами, будто подозревала что у меня съехала крыша.

— Это реальность. Дальше будет хуже. Я не понимаю, что со мной происходит. Но я точно знаю одно… Ответы внизу, в лабораториях. Мне! Нужно! Нужно спуститься вниз!

Девушка тяжело вздохнула.

— Тогда я иду с тобой!

Глава 10 В тихом омуте

Выжили не все.

Но со своей задачей мы справились.

Внезапная и ошеломительная атака крыс-мутантов сильно потрепала и без того ослабленную охрану «Астры». Из тринадцати защитников уцелели лишь четверо, включая меня.

Лейтенант, управлявший «ДШК» каким-то чудом выжил — хотя, тот Дзот, откуда он вёл стрельбу, прорвали первым. Майор Доронин, ворвавшийся туда во время боя, вытащил едва живого лейтенанта из-под тел и оттащил ко входу в жилой бункер, где его и подобрали подоспевшие на помощь разведчики. Помимо него выжил ещё один защитник, но его состояние оказалось настолько тяжёлым, что с ним просто не знали, как поступить. Раненому оказали необходимую помощь, но он так и не вышел из комы.

Жилой бункер выстоял. Ни одна крыса не попала внутрь. Но лишь потому, что вовремя вернувшиеся из обходных туннелей разведчики, организованно раздали оружие гражданским и вместе с ними выступили против остатков полчищ разъяренных мутантов. Чуть позднее, когда начали убирать тела убитых крыс, выяснилось, что их набралось почти две сотни.

Из всей огромной своры крыс напавших на жилой бункер, уцелели лишь немногим более десятка — трупов, с учетом всех фрагментов, насчитали не менее ста семидесяти. Четверть тел просто невозможно было собрать — взрывы гранат и крупнокалиберные пулемёты превратили добрую четверть мутантов в крупно нашинкованный фарш.

Тела пришлось срочно убирать — твари практически сразу после смерти начали источать смердящую вонь. Пара дней и все благоприятные условия для какой-нибудь эпидемии — были бы гарантированны. А до того, как это случится, пришлось бы отбивать атаки других мутантов, которые обязательно явились бы на распространяющийся по туннелям ужасный запах.

За двенадцать часов, все тела были сброшены в ближайший воздуховод, где и продолжили сложный процесс разложения.

Майор Доронин приказал максимально забаррикадировать три из четырёх выходов, чтобы ни одна тварь не могла пролезть внутрь жилого бункера. Последний оставшийся выход укрепили и вооружили всем, что осталось в наличии. И хотя оружейные склады военного комплекса были забиты самым разнообразным оружием, добраться до них было весьма проблематично. Особенно теперь.

Пока я без сознания валялся в наскоро сооруженном лазарете, оставшиеся разведчики по приказу Доронина шерстили метро, пытаясь найти вход в технические туннели — те из которых мы пришли. Майор, похоже, всерьез решил обеспечить выжившим людям полную эвакуацию на поверхность. Как бы абсурдно и странно это не звучало. Возможно, он, понимая всю тяжесть сложившейся ситуации, решил, что это именно то, что он непременно должен довести до конца. Хоть как-то исправить всё то, что привело «Астру» в её настоящее положение.

— Макс! — Катя неожиданно снова появилась в медицинской палате, а заодно принесла сухой паёк. — Представляешь, оказывается, здесь есть подземные плантации. Они тут почти сорок лет выращивали картофель, грибы и морковь. Все тщательно контролировалось. Были спроектированы специальные условия для роста растений. Тут и свет, и орошение и удобрения. Хорошо налажен посев и организованный сбор урожая. Я и не думала… Ты, кстати, как?

— Нормально! Жить буду.

— Эти медикаменты просто чудо. Практически все раны заживают в пять раз быстрее, чем, если бы это происходило во время естественного процесса.

Я осторожно привстал с кровати.

— Какие ещё медикаменты? Ты о чём?

— А, ну да. Ты же не знаешь… Пока ты валялся без сознания, тебе провели специальную терапию. Использовали стимуляторы, антибиотики. В общем, тебе лечение несомненно пошло на пользу.

— Понятно. Лекарства, — я опустился обратно на подушку, затем вспомнив предыдущую тему, произнёс. — Я смотрю, ты зря времени не теряла. А сейчас что с теми плантациями?

— Ничего не работает без освещения. Электричества нет. Грунтовые воды туда не дошли, но это и не важно. Освещение никак не восстановить. А ещё значительная часть запасённой ранее провизии осталась в командном бункере, на самых нижних уровнях. Там все затоплено. С такой глубины уже ничего не поднять. Да и склады с консервами, те, что на севере комплекса, скорее всего полностью уничтожены крысами.

Я промолчал. А что тут скажешь? Наша вина? Да, признаю! Но кто же знал, что так получится?

Прошло почти двое суток.

Я поднялся с постели. Раны по большей части зажили. Их и было-то немного — с десяток укусов, разной степени серьезности. Но регенерация шла полным ходом. Когда я спросил, почему майор Доронин сам не воспользуется этими чудо медикаментами, тот ответил, что они обладают побочным эффектом — сильнейшими галлюцинациями. Его, майора, эти галлюцинации едва не свели у ума.

Да вот ирония, побочный эффект на мне почему-то никак не отразился. Я понятия не имел, почему я оказался невосприимчив к побочным эффектам. Но, похоже, всё дело было в сыворотке Германова, и вполне возможно, что некоторое действие оказывал тот психотропный источник, под влияние которого я попал ещё там, на полигоне. Поэтому никто не возражал, когда я спросил разрешения использовать медикаменты до полного выздоровления. Мне было необходимо как можно скорее спуститься в «Гамму».

За это время были ещё несколько снов, почти никак не отличавшихся от предыдущих.

Крысы продолжали нападать с завидным упорством, но теперь исключительно крошечными группами по три-пять тварей. Иногда вдалеке появлялись гигантские черви — но близко они не подползали, и на то была веская причина. Доронин сообщил, что раньше, таких червей видели всего пару раз, да и то очень далеко отсюда. Но за последние несколько дней их число стремительно возросло. Огнестрельного оружия эти твари почти не боялись — чтобы завалить одного, даже не очень крупного червя, уходило два-три рожка патронов. Черви, разумеется, на месте не сидели, и позировать не собирались. Огнемёты против них тоже были не особенно эффективны — тварь словно чувствовала их по запаху, уходя с линии огня ещё до того, как можно было выпускать облако высокотемпературной смеси. Хорошо, что один из оставшихся инженеров сообразил и реализовал против них замечательное средство — обыкновенный кипяток.

На ближайшем аванпосте был установлен большой котёл, в котором дежурная смена постоянно кипятила воду. Рядом стоял мощный воздушный компрессор, который после некоторых дополнений, при необходимости, мог под давлением выстреливать струями кипящей воды.

— О, как! — присвистнул я, увидев впереди в туннеле три или четыре вздувшихся, ошпаренных кипятком чёрных тела. — Хорошо вы их!

— А то! — Соколов довольно ухмыльнулся. Именно ему принадлежала идея отпугивания ползающих мутантов.

— И что, теперь твари сюда не лезут?

— Как бабка отшептала! А главное — кипятка у нас хоть упейся.

— А генератор? Компрессор, получается, должен от него питаться?

— Ну… С ним, конечно, дела обстоят похуже. Топлива много, но сама конструкция наладом дышит. До недавнего времени генератор много лет вообще не запускали — многие провода, прокладки и трубки попросту рассохлись. Вроде и довели его до ума, но всё равно, время от времени — капризничает.

— Вот бы их электричеством бить! — представил я. — Огнестрельное оружие малоэффективно. Даже против крыс.

— Хм, а это идея. Знаете, кое-что из экспериментального электрического оружия имеется. Его ещё в конце семидесятых разрабатывали. А после в начале двухтысячных, полковник Зимин дал команду провести апгрейд. Результат ему тогда не особо понравился. Но…

— Оно осталось? — перебил его я.

— Да, конечно. Но для этого нужно отправиться в командный бункер на второй уровень. Там, у кабинета полковника Зимина есть галерея, а в ней содержаться несколько опытных образцов, среди которых есть и электрическое «Изделие № 271».

— Как? «Изделие № 271»? И оно в бункере? Но ведь там затопило нижние уровни!

— Так-то оно так. Но у нас есть акваланги! — невозмутимо ответил Соколов. — Прямо там, в бункере.

— Максим, это хорошо, что ты не сдаешься. Похвально, — майор отреагировал не совсем так, как я рассчитывал. — Но с кем вы собрались туда идти?

— Я могу и сам. Тут вариантов совсем немного. Правда, для этого нужно хорошее оружие. И потому, прежде чем искать саму «Гамму», мне нужно спуститься в командный бункер.

— Это тебя Соколов надоумил? — догадался Доронин, неожиданно сломав в руке карандаш.

— Можно и так сказать.

— И что вы хотите там найти?

— Огнестрельное оружие в борьбе с мутантами не слишком эффективно. Особенно против крыс. Да и расход патронов слишком большой, а их теперь почти дефицит. Так вот, Соколов сообщил, что есть прототип электрической винтовки. И он в бункере. Но, как вы знаете, бункер затоплен.

— Да, затоплен! Поэтому делать там теперь нечего!

— А как же акваланги?

Доронин изумлённо просмотрел на меня, затем устало вздохнул.

— Ты и про них уже знаешь. Да, есть пара в наличии. Там же, в командном бункере на первом уровне. Но тебе нужен проводник!

— Не нужен. Сам доберусь.

— Без проводника не дойдёшь! — настаивал на своем майор. — Я обещал тебе помочь. И уже помогаю! Допустим, вы доберетесь, допустим, спуститесь на второй уровень. А если прототип не работает? Если он не эффективен? Если его вообще там нет?

— Вот и проверим!

— Упрямый ты, ну да ладно! — заявил майор, а затем добавил, но уже тише. — Я тоже таким был.

Доронин уже водрузил на ногу специальный съёмный протез — о беге, конечно, можно было забыть, но хоть как-то перемещаться по бункеру — простая необходимость. Особенно в таком месте и в такое время.

Поразительно, но майора Доронина всё случившееся не сломало. Уже и так инвалид — с одной рукой. А теперь ещё и стопы нет. Весь изуродован, обожжен. А все равно не сдается. Вот же сила духа у человека?! А ещё мощная одержимость идеей эвакуации — спасти вверенных ему людей — возможно, на ней и работает стойкость советского офицера?

— Хорошо! Выдвигайтесь прямо сейчас. Проводника я вам найду. Удачи!

Через полчаса я встретил проводника. Тот ожидал меня у главного входа в жилой бункер. Им оказался молодой парень, лет двадцати пяти.

— Ну что, выдвигаемся? Сейчас как раз будет организован сбор разведчиков, дежурная дрезина довезет почти до самого бункера. Ну, а там уж сами. Больше никого не будет?

— Нет! — я подумал о том, что даже не сообщил Кате о том, куда я направляюсь. Было ли это правильно? Ведь она хотела идти за мной, хотела помочь. Но это была не её проблема, а целиком и полностью моя. Пусть остаётся здесь — тут, в бункере, пока ещё безопасно.

— Тебя как зовут? — спросил я у проводника, решив не думать о морали, и не терзать себя сомнениями о том, правильно ли я поступил, не предупредив девушку.

— Семён! А ты Максим?

— Угу. Слышал обо мне?

— Разумеется, — ухмыльнулся проводник. — Кем вы только ни были за последние несколько дней. И диверсанты, и преступники, и убийцы.

— И кто же мы сейчас?

— Герои! — смело заявил Семен, заглянув мне в глаза, а после короткой паузы, добавил. — Вашими усилиями жилой бункер уцелел. Уцелели женщины и дети. А это очень многого стоит!

— Обстоятельства! Это было необходимо.

— Да и майор Доронин заявил, что все ранее наложенные на вас обвинения сняты.

— Серьёзно?

— Да. Это хорошая новость.

— Это уж точно. А по поводу затопления комплекса…

— Мы не знали, к чему это приведёт. Мы просто хотели выбраться. Это сложно объяснить.

— Понимаю. Да уже и не важно, — медленно произнес Семён, глубоко вздохнув, после чего сменил тему. — Майор Доронин сообщил мне, что тебя необходимо сопроводить до второго уровня командного бункера. Это так?

— Да, верно.

— Возможно, от меня будет больше толку, если я точно буду знать, что именно мы ищем!

— Кабинет Зимина знаешь где?

— Само собой. Так! Уж не секретная ли галерея полковника Зимина вас интересует?

— Возможно. А где акваланги взять знаешь?

— Конечно. Я в бункере всё знаю.

Вот туда нам и надо. Сначала за аквалангами!

Мы погрузились на лёгкую грузовую дрезину, вооруженную лишь одним огнемётом. Там уже сидели четверо вооруженных людей, из которых только один был экипирован как «Волкодав». Остальные, судя по виду, были гражданскими и оружие взяли лишь потому, что возникла такая необходимость. Охраны почти не было.

Около получаса дрезина ползла к командному бункеру. Вода немного сошла — теперь в том месте, где раньше было по грудь, глубина достигала максимум по пояс. Плавающие тела никуда не делись — кому их здесь убирать? И куда?

Начал появляться характерный запах разложения. Пару раз транспорт останавливался, подбирая ожидавших транспорт разведчиков. Эти бродяги уже вторые сутки добровольно ходили по туннелям, ища путь на поверхность — по приказу Доронина. Майор, по-видимому, решил вывести людей тем же путем, каким мы спустились сюда. А заодно диггеры проверяли и другие безопасные маршруты.

Иногда попадались крысы. Они, страдая от голода, плавали по туннелям ища, чего бы сожрать. Не брезговали и мертвечиной.

— Командный бункер! — объявил машинист, дав знак Семёну. — Приехали!

— Приехали, — повторил тот, обращаясь ко мне, а заодно включая налобный фонарь, ремнём закреплённый на каске. Я последовал его примеру.

— Мы будем проезжать здесь часа через два. Успеете — подберём! — крикнул вдогонку машинист.

— Хорошо, спасибо!

Дрезина поползла дальше.

Прямо перед нами были видны частично затопленные укрепления бункера. Дзоты, блиндажи, столбы со спутанной колючей проволокой. Всё это выглядело мрачно. Уныло.

— Идём? — спросил Семён, снимая с плеча «Калашников».

Я, кивнув, молча двинулся следом за ним.

Мой проводник принялся зигзагами петлять между столбами, на первый взгляд, совершая совершенно ненужные перемещения. Когда же я высказал предположение о том, что это бесполезная трата времени, тот ответил:

— Вот на мине подорвёшься, будет тебе время подумать, как так получилось!

— Мины? — я замолчал, но ненадолго. — Да разве их такой волной не смыло?

— Эти не смыло. Это специальные мины, приваренные к железобетонным укреплениям.

Для меня это прозвучало как набор бессвязной чепухи. Мины — приварены?

— Чего?!

Семён уловил мое недоумение.

— Приварены лишь корпуса, — добавил он. — Мины состоят из двух частей. Другая часть, там, где сама начинка — съёмная. Они маломощные, но конечность оторвать без проблем смогут. Тут таких десятка три наберётся.

— А ты откуда знаешь, где они тут расположены?

— Забыл, что ли? Я проводник. Всю жизнь тут прожил. Да и вообще… Все, кто из этого бункера, знали, где можно ходить, а куда лучше не соваться. И хватит уже вопросов. Мне сконцентрироваться нужно, тогда пройдём без проблем!

Минут через десять мы, порядком побродив туда-сюда, всё-таки прошли через укрепления. Честно говоря, я даже ужаснулся. Что произошло бы, если мы, ещё тогда, с наёмниками Антонова, вздумали бы посетить резервацию полковника? Поотрывало бы ноги к чертям — вот и все дела.

Входные двери, больше напоминающие своеобразный шлюз, были частично открыты. У самих дверей плавал вздувшийся труп. Женщины, судя по всему.

Осторожно отпихнув его в сторону прикладом, Семён, поколебавшись, шагнул внутрь.

Внутри темно — хоть глаз выколи — света-то больше нет. Включив ещё по одному фонарю, мы медленно двинулись дальше.

Луч света то и дело выхватывал из темноты какой-нибудь новый фрагмент. То серая бетонная стена, то остатки мебели, то электро щиток. Повсюду плавал мусор. Какие-то тряпки, коробки, раскисшая бумага. Всё, что было легче воды, плавало на поверхности. Уровень достигал пояса, но под водой то и дело попадались небольшие ступеньки, то положительно, то отрицательно меняющие уровень воды.

Мы миновали КПП, где в застекленном помещении с решётками, словно в аквариуме, безмятежно плавал распухший солдат в бронежилете. Он даже не успел оттуда выбраться — входную дверь прижало большим металлическим сейфом, рухнувшим от гидроудара. Человек внутри просто задохнулся.

Ещё несколько тел попадались тут и там, в самых разных помещениях. Ходить по этим коммуникациям, насквозь пропитанных смертью было очень тяжело и страшно. И хотя мы прекрасно понимали — уж мертвецы-то нам теперь ничего не сделают. Но всё равно, даже осознавая это, было не по себе.

Через двадцать минут таких блужданий, мы, обойдя с десяток помещений и коридоров, вышли к складам. Здесь, как сказал проводник, хранился инструмент, части двигателей, трубы, огромные деревянные ящики.

— Ну и где тут могут быть акваланги?

— Там! — ткнул рукой куда-то вперёд Семён.

— На кой чёрт вам тут вообще сдались акваланги? Где тут нырять?

— Тут, неподалеку от бункера, подземное озеро есть.

— Озеро? Это, случайно не то, где осьминог обитает?

Семён неожиданно резко остановился и обернувшись, с ужасом на меня посмотрел.

— Осьминог?

— Ну да!

— Ты его видел?

— А ты что знаешь, о чём я говорю? — ответил я вопросом на вопрос.

— Знаю. Только там не совсем осьминог.

— А кто?

— Ну! Сложно сказать. Это был биологический эксперимент. Над зародышем обыкновенного осьминога провели ряд сложных генетических вмешательств. В результате удалось добиться феноменальной регенерации. Эту способность использовали в медицине, создав специальные медицинские препараты.

— Да, знаю. Я уже опробовал на себе эти препараты. Но, наверное, были и другие способности? И кстати, откуда ты столько знаешь об этом?

— Об этом все знают. — Семён произнес это так, словно мы говорили не о выдающихся прорывах в генетике и медицине, а о, скажем, простой селекции двух видов репчатого лука. — Когда над животным закончили опыты, его решили выпустить в подземное озеро.

— Видели бы вы, во что эта тварь превратилась! — фыркнул я.

— И во что же?

— Да эта головоногая тварь вымахала размером с… э-э-э. — я попытался найти подходящее слово, но каждый раз сомневался в том, знакомо ли оно моему проводнику. — С дом! С двухэтажный дом! И щупалец у неё теперь явно не восемь, а, как бы, не все двадцать восемь!

— Серьёзно? Ого!

— Угу! — я вдруг подумал о том, что Костолом, просто так, впустую перевёл кучу боеприпасов на существо, которое обладает замечательной способностью к скоростной регенерации.

— А когда над ним ставили опыты?

— В конце семидесятых. А ты в курсе, что этот осьминог ещё и съедобен? — невозмутимо продолжил Семён.

— Чего? В смысле?

— Ну, в том смысле, что его мясо содержит огромное количество чистого белка. А этот белок очень питателен. В его ДНК содержаться элементы… Тьфу! Не так… Короче, осьминог — это, по сути — еда. Если будет голод, то…

Я расхохотался.

— То все пойдут на рыбалку? Будут сидеть на берегу и звать осьминога?

— Тьфу ты. Я же серьезно! Его так и задумывали… Правда, судя по тому, что ты рассказал — наши генетики с размерами слегка переборщили. Я-то на озере уже лет семь не был.

— То есть, он съедобен? Да этот ваш осьминог воняет так, словно он живьём протух.

— Да? Хм.

— А где его создали? В «Гамме»?

— Нет! Здесь, в «Астре», в лаборатории. В «Бункере № 17».

— Вот как? Ну а всё-таки, откуда у тебя столько информации об этом?

— Очевидцы пару раз сталкивались с этим животным. А несколько лет назад наши диггеры вскрыли один из архивов в хранилище лаборатории. Там всё и узнали. Но осьминога, с тех пор как его выпустили, видели всего пару-тройку раз.

— Это потому, что никто через технические туннели к озеру не додумался соваться! — буркнул я, но так, чтобы Семён услышал. — И всё-таки, акваланги-то вам зачем?

— Нырять.

— Куда?

— Ну, в озеро же!

Я запутался. Семён только мне сказал, что осьминог был выпущен в озеро, но после его никто не видел. Но на том же озере они, кто бы там ни был, ныряли с аквалангами. Так что же получается?

А то и получается. Озеро не единственное! И они соединены между собой.

— А зачем нырять в озеро?

Ответить он не успел — где-то впереди раздались тихие, едва заметные всплески. Я бы прошел мимо, но проводник тут же среагировал.

— Тихо! К стене, живо! — прошипел он, замахав руками.

Я мгновенно среагировал.

— Что там? — прошептал я.

— Не знаю! Но там кто-то есть.

Всплески приближались. Вдруг, раздался противный визг. А затем, даже в свете тусклого фонаря, я увидел, что сразу за ближайшим поворотом, дико забурлила вода. Полетели мощные брызги.

Раздался негромкий, удивленный возглас, а затем, прозвучал сухой выстрел. Мгновение — ещё один. Снова дикий, протяжный визг, всплески. А затем всё затихло. После такого шума — оглушительная тишина дико давила на нервы. Сердце бешено колотилось, руки предательски дрожали. Чёртов адреналин!

— Что будем делать? — тихо спросил я, но проводник отмахнулся, продолжая прислушиваться.

— Ждать! — пробормотал Семён.

Вдруг, метрах в четырех от нас, почти в самом углу, раздался громкий — Бу-ульк!

— На пол, живо! — крикнул проводник.

Раздался оглушительный взрыв. Воду разметало в разные стороны, с потолка осыпалась штукатурка, а из-за взрыва в почти замкнутом помещении, по стене поползли крупные трещины. Волной меня отбросило в сторону, едва не раздавив об стену. Как следствие этого — я наглотался воды, оглох на одно ухо и хорошенько приложился плечом о бетонный парапет.

— Эй! Кто там? — вдруг раздался спереди хриплый крик.

Отвечать я не стал, с трудом поднимаясь с пола.

— Вы думаете, я глухой? — снова раздалось откуда-то из коридора.

Меня схватил за плечо проводник, помог подняться. Его почти не зацепило — среагировал быстро, молодец!

— Я всё слышу. Выходите, или свинцом накормлю! А может, ещё гранату, а?

Голос показался мне знакомым.

— Не надо гранату! — громко крикнул я.

— Точно?! — переспросили откуда-то из темноты.

— Мы выходим! Не нужно стрелять! — произнёс я, глядя на недовольного Семёна.

Я сделал пару шагов вперёд. Из-за угла снова раздался всплеск. Я заметил слабое зеленоватое свечение. Вдруг, в двух метрах впереди справа вывалилось тело гигантского червя. Мёртвое, к счастью. А следом за ним, из-за угла, с пистолетом в руке, показался перемазанный грязью и внутренностями наёмник Скат.

— Макс? — удивлённо произнёс он, медленно двинувшись ко мне. — Ты-то как тут оказался?

— Могу задать тебе тот же вопрос! — ответил я, удивившись. Уж я-то давно приписал не обделённого чувством юмора наёмника к числу тех, кто навсегда остался в «Астре», постепенно превращаясь в гниющую кучу органических отходов. — Ты куда пропал?

— Да хрен его знает, — он подошел ближе, но пистолет убирать не стал, при этом с подозрением поглядывая на проводника Семёна, который отвечал ему тем же. — А это кто такой?

— Семён. Проводник, из местных.

— Нашли живых? — слегка удивился наёмник. — Это те, кто жил тут все эти годы?

— Да. Они.

— А я вот, только одних утопленников нашёл. Думал — всё. Живых не встречу. Да ещё и черви эти, — он ткнул стволом пистолета в плавающего на поверхности воды мёртвого червя. Их тут много, но все какие-то мелкие.

— Что ты с ним сделал? — я ткнул стволом в мёртвого мутанта.

— Свинцом накормил. Этот, представь, хотел сожрать меня. Эти твари тут типа охотятся. Падалью, кстати, они питаться тоже не гнушаются.

— Охотятся прямо здесь, в бункере?

— Ага! Это уже третий, за последние шесть часов.

— Что-то какой-то мелковатый он, не больше трёх метров.

— Ну да, эти не крупные почему-то.

— Так как ты сюда попал?

— Плохо помню. И то не всё. Помню, что вышел из-за гермодверей, где мы ждали остальных и тут меня словно по голове чем-то ударило. Я мгновенно про всё забыл, просто побрел, куда глаза глядят. В голове опустело. Я просто шёл, а куда не знаю. А минут через пять, и вовсе побежал, почти ничего не замечая. Очнулся уже здесь, у заблокированного выхода из бункера. Пришлось искать другой. Правда, я совсем не помню, как сюда попал и что делал. Я тут, наверное, уже дня два брожу. Ещё и автомат где-то потерял. А ты как тут очутился?

И этот вопрос заставил меня задуматься. Рассказать как есть? Скат наёмник — человек Антонова. Что если, узнав всю правду, он силой вернет меня в жилой бункер и посадит за решётку. У него вполне могут быть свои инструкции. Да ещё и Доронин пострадает — майор и так уже на своей шкуре многое вытащил. Или соврать? Например, потерялся, наёмники погибли… Да, неважно. Главное, чтобы ещё и Семен подыграл.

— Потерялся! — кивнул я. — Повезло, нашел выживших.

— Ясно! А здесь-то вы чего делаете? — Скат говорил так, словно был беспечным салагой, но я-то знаю, всё не так просто, как кажется. Он осмотрел потолок и стены, после чего сплюнул в воду. Плевок поплыл куда-то по своим делам.

— Бункер затопило. А внизу, где-то на нижних уровнях есть… э-э-э…

— Что есть?

— Оружие, — честно подсказал Семён. — На наш бункер нападают мутанты, а обороняться скоро станет нечем. А здесь прототипы нового вооружения есть.

— Так внизу всё затоплено. Я уже больше суток тут брожу — все лестницы, что ведут вниз, полностью под водой.

— Впереди, на складе есть акваланги, — не моргнув, продолжил я.

Семён, сам того не понимая, сделал версию нашего пребывания в бункере очень правдоподобной. В принципе, так оно и было. Разница состояла лишь в том, что оружие мне нужно было для того, чтобы отправиться на поиски комплекса генетических лабораторий.

— Хм! Акваланги? — переспросил Скат, задумавшись.

— Именно!

— Не самая лучшая идея.

— Почему?

— Да видел я тут одного, с аквалангом. То ли парень не знал, как им пользоваться, то ли на него напало что… Ну, в общем, задохнулся, бедняга. Да и баллон его пустым оказался. И мутантов там, наверное, много. Я странный шум слышал и всплески. Что-то крупное там ходило.

— И где это было?

— Там! — Скат махнул рукой куда-то направо. — Вроде бы.

— А ещё акваланги там есть?

— Да я же откуда знаю? Я, вообще-то, не акваланги искал. Мне выход был нужен. У меня даже фонарь сел. Пришлось вот, — он показал зелёную лампу химического света. — Этими пользоваться.

— Семён, идем за аквалангами?

— А у нас выбор есть? — ответил тот вопросом на вопрос.

Минут через пятнадцать, мы кое-как добрались до того места, где Скат нашёл акваланг. Помещение представляло собой обширную комнату, метров двадцати в длину и чуть меньше в ширину. Со всех сторон тут были сложены пустые деревянные и стальные ящики. Справа была видна лестничная шахта — затопленная, разумеется. Там плавал ещё один труп.

— Что это за место? Склад? — спросил я, освещая фонарём всё, куда падал взгляд. Место было пустое, тёмное. И зловещее. Меня то и дело посещали ледяные мурашки, словно напоминая о том, что тут может быть очень небезопасно.

— Когда-то это были мастерские. Тут, рядом выход из бункера. Прямо к озеру. А там, должен быть шкаф, где я последний раз и видел акваланги, — чуть помедлив, произнёс проводник.

— И сколько ты их видел?

— У нас их в наличии всего два. Остальные были повреждены в результате пожара, ещё в конце девяностых.

— Вот этот тип! — произнес Скат, увидев плавающего у стены пухлого мертвеца. Рядом с ним, на ящике лежал акваланг устаревшей конструкции.

Тот действительно оказался пустым. Похоже, его израсходовали впустую.

— Чёрт! — выругался я. — А зарядить можно? Компрессор должен где-то быть? Семён?

— Компрессор? Нет, здесь его нет.

— Я же говорил — пустой! — хмыкнул Скат. — Толку-то от него теперь?

— Семён?

Проводник задумался, осматривая мертвеца и лежащий рядом акваланг.

— Боже, да что это за вонь? — вдруг спросил Скат, насторожившись.

Я тоже почувствовал. Вдруг, непонятно откуда нестерпимо завоняло тухлятиной, да так, что я аж закашлялся.

— Твою мать! — замахал руками Семён. — Что это так воняет?

Скат быстро стащил с пояса противогаз. В два приёма нацепил на голову.

Раздался характерный шум дыхания через защитные фильтры.

Вдруг, где-то рядом, в соседнем туннеле за стеной, раздалось тихое рычание, хлюпанье и тихие всплески. Шум постепенно нарастал.

— Тихо! — насторожился проводник, поднимая ствол «Калашникова». — Сюда что-то или кто-то…

Скат достал пистолет, посмотрел на мой автомат, затем на меня, после чего многозначительно хмыкнул.

Я всё понял и перебросил ему заряженный автомат. Он уже собирался отдать мне пистолет, но в этот момент, стена из сложенных деревянных ящиков у выхода, с грохотом разлетелась в разные стороны. А среди них, показалась неведомая нам доселе страшная, паукообразная тварь…