«...Justice For Аll»: Вся правда о группе «Metallica»

Глава 7 Правда о Клиффе Бертоне

Судьба истинных гениев складывается по-разному. Одни купаются в заслуженной славе, другие страдают от непризнанности, а кому-то все равно. Клифф Бертон — из последних.

Уникальными способностями в исполнительских искусствах, как правило, обладают уникальные личности. Это естественно. В конце концов, чтобы выступать на сцене и развлекать зрителей, нужна либо невероятная уверенность в себе, либо умение скрывать свой страх. Более того, металл, и особенно экстремальный металл, переполнен эксцентриками, чьи причуды мы списываем на их необузданный нрав. Но Клифф был не таким: молчаливый, задумчивый, жизнелюбивый и простой, внешне он был совсем не похож на человека с таким необыкновенным талантом.

Тем не менее басисты, особенно играющие металл, знают, что у Клиффа были все задатки для блестящей музыкальной карьеры. Во-первых, он получил отличное музыкальное образование. Вот что в одном интервью рассказала мать Клиффа, Джен Бертон, другу группы, журналисту Хэральду Оймену: «Он начал заниматься музыкой только в тринадцать лет, после смерти брата. Мы не ожидали, что в нем может пробудиться такой талант, даже не подозревали! Мы просто думали — ну побренчит и бросит. Поначалу ему было очень сложно. А где-то через полгода у него начало получаться. И я поняла: да ведь у ребенка огромный потенциал. Я была поражена, потому что ни у кого из наших детей не было таланта к музыке».

Джен Бертон также вспоминает: «Он целый год брал уроки музыки, а потом превзошел своего учителя и нашел другого. После двух лет занятий он почувствовал, что перерос и второго учителя. Тогда он начал заниматься у одного джазового басиста — очень одаренного музыканта, пристрастившего Клиффа к Баху, Бетховену и музыке эпохи барокко, а также научившего его нотной грамоте. Клифф проучился у него довольно долго, пока не перерос и его. Он стал играть настолько хорошо, что потребность в уроках отпала. Он мог часами разучивать Баха. Он его просто обожал». На самом деле одной из главных особенностей манеры игры Клиффа, самым заметным в его соло, была классическая гармония, перенятая им от великих композиторов, и прежде всего Баха, чьи математически точные трезвучия и арпеджио сформировали исполнительскую манеру Бертона. Джек Брюс, кстати, среди самых выдающихся басистое упоминает Баха как «короля басовых партий».

Во-вторых, что немаловажно, Клифф слушал не только классику, но и панк и хеви-метал. Джеймс Хэтфилд как-то рассказывал, что во все концертные поездки Клифф неизменно брал с собой стереомагнитофон и по дороге крутил монотонные песни в исполнении групп вроде «Discharge». Свою страсть к тяжелой музыке Бертон перенес и на манеру игры, как только обнаружил, какой скрежещущий рев могут придавать его мелодиям педали овердрайв и дисторшн — особенно его увлечение этими приемами заметно на соло в треке «Anesthesia (Pulling Teeth)» с альбома «Kill'Em All».

В-третьих, Клиффу мало было задавать ритм и дублировать гитарный рифф, хотя такой минималистский подход был весьма распространен в трэш-метале, отдававшем предпочтение скорости и точности, а не выразительности музыкальной линии. Клифф придумывал мелодию, обыгрывающую партию гитары (простой пример — версия «Jump In The Fire» с «Kill'Em All», где он переделал оригинальную партию Рона Макговни, заменив нисходящий ряд на восходящий в конце каждого второго такта). Если басовая партия не имела собственной четкой мелодии, он придумывал разные замысловатые вставки (взять хотя бы высокие проигрыши шестнадцатыми в «Phantom Lord»). В запасе у него был целый арсенал мелодических и гармонических приемов, о которых трэш-метал тогда и не подозревал. Около 1986 года то же самое стал делать и Фрэнк Белло из «Anthrax», и к концу 80-х, когда зародился дэт-метал, был уже целый ряд прекрасных музыкантов, таких как Стив Ди Джорджо («Sadus», «Testament») и Алекс Вебстер («Cannibal Corpse»). Однако в начале 80-х в трэш-метале Клиффу не было равных.

И наконец, Клифф обладал удивительным характером. Он был умным — но не странным, одержимым — но не автократичным, изобретательным — но не эксцентричным. Миролюбивый и спокойный, он легко сходился с людьми. Вот что рассказал мне продюсер «Metallica» Флемминг Расмуссен: «Клифф с самого начала был отличным парнем, дружелюбным и очень приятным в общении. В то время он был единственным, кто носил джинсы клеш, — ему так нравилось, а остальное ему было по барабану: он только говорил, что ждет, когда они снова войдут в моду, — кстати, так и произошло. Конечно, все над ним смеялись, да и я тоже. Но ему на это было наплевать». Действительно, надеть знаменитые расклешенные джинсы в начале 80-х — эры нью-вейва — значило убить в себе модника. Металлисты того времени носили штаны в обтяжку, но Клиффу действительно было на это наплевать.

Его занимало другое — музыка. Расмуссен продолжает: «Клифф обожал создавать разные звуки и импровизировать на басу, а не просто отбивать слабые доли». Еще Клифф любил покурить и выпить — в общем, полностью соответствовал образу человека, сумевшего подняться над мелочами жизни и посвятить себя развитию собственных талантов, не скатываясь при этом ни к высокомерию, ни к лени. Как рассказала его мать Оймену, желание Клиффа постоянно упражняться в игре было похоже на манию: «По четыре-шесть часов каждый день, без исключения, даже кода он начал играть с «Metallica»». И при этом Клифф был очень скромным. Он часто говорил: «Всегда есть кто-то лучше тебя, — просто его талант, может, еще не раскрылся». До самого последнего года в составе «Metallica», когда группа уже многого добилась, Клифф остался прежним и репетировал ничуть не меньше. Он поздно ложился и поздно вставал, но, когда просыпался, первым делом брал в руки бас и начинал играть».

Но если вы вдруг вообразили себе невозмутимого парня, только и думающего что о своей гитаре, то вы ошибаетесь. У Клиффа была еще одна уникальная черта — его стремление к успеху: хотя многие преуменьшают значение Бертона для группы, его преданность делу задавала направление ее развитию. Фотограф «Metallica» Росс Халфин нисколько в этом не сомневается: «Люди часто не понимают, что поначалу группой фактически руководил Клифф Бертон; к его мнению прислушивались больше всего. Ларс взял на себя роль лидера только после 1986 года. Джеймс вообще этим почти не занимался, все решения принимались Кпиффом Бертоном».

Несмотря на внешнюю открытость, Клифф был сконцентрирован на своей цели. Вот что рассказала его мать: «В детстве он часто слушал музыку и обожал читать. Он был очень умным ребенком. Уже в третьем классе он знал не меньше десятиклассника. Он будто слышал свой собственный ритм. Никогда не шел за толпой. Его любили, у него всегда была куча друзей, его считали очень добрым и очень мягким человеком». Еще он отличался честностью: «Иногда он был настолько честен, что хотелось сказать: «Ох, Клифф, лучше б ты соврал!» Мы как-то говорили с ним об этом, и он сказал: «Мне не нужно врать. И я не хочу врать». Господи, он, наверное, больше всего на свете ненавидел ложь. Он всегда говорил, что главное — оставаться собой».

Эта целеустремленность помогла Клиффу, когда он решил стать музыкантом. Его отец рассказал Оймену: «Когда Клиффу было двадцать один или двадцать два, он заявил: «Я хочу стать профессиональным музыкантом. Буду зарабатывать музыкой на жизнь». Чего он и добился». Мать Клиффа продолжила: «Мы не стали с ним спорить. Клифф ведь никогда не отказывался от своих идей! И всегда добивался поставленной цели. Так что когда он нам это сообщил, я была больше чем уверена, что у него все получится. Мы очень любили и уважали своего сына и старались его всячески поддержать, ведь он этого действительно заслуживал. Клифф и до этого играл в разных местных группах, так что мы сказали: «Хорошо, мы даем тебе четыре года, можешь жить это время на наши деньги. Но если за четыре года мы не увидим никакого прогресса и станет ясно, что на жизнь ты музыкой не заработаешь, тебе придется найти работу и заняться чем-то другим. Это все, что мы можем для тебя сделать. Четыре года — достаточный срок, чтобы понять, есть ли у тебя шансы». Он согласился. И конечно же, все у него получилось! Уже через два года». Терпение Бертонов с лихвой окупилось первыми успехами «Metallica». Но Клифф остался прежним: «Он никогда не считал себя звездой. Он говорил: «Я просто хороший музыкант, но не звезда». Конечно, он был звездой, но предпочитал думать иначе».

В одном из ранних интервью, впервые опубликованном Ойменом в журнале «Thrash Metal», Клифф рассказал о том, кто оказал на него наибольшее влияние в музыкальном плане: «Прежде всего, такие басисты, как Гедди Ли, Гизер Батлер, Стэнли Кларк». Влияние их творчества отразилось на игре Клиффа: это и мелодические техники на манер басиста «Rush» Ли; и психоделическая мощь Батлера из «Black Sabbath», идеально дополнявшая мрачные риффы их соло-гитариста Тони Йомми; и чисто джазовые элементы Кларка, чьи эксперименты не перестают удивлять басистов.

Что интересно, Бертон не проявлял особого интереса к работе басиста «Iron Maiden» Стива Харриса — пожалуй, самого сильного музыканта на метал-сцене того времени, — но уважал таких гитаристов, как Джими Хендрикс, Ули Рот, Майкл Шенкер и Тони Йомми. Очевидно, что на своем инструменте он хотел играть соло, а не аккомпанемент. На вопрос Оймена о его музыкальных вкусах Клифф назвал панк-группы «Misfits» и «Samhain» (он даже сделал татуировку на руке в виде черепа с логотипа «Samhain»), а также «Thin Lizzy», «Black Sabbath» и «Aerosmith».

Но куда удивительней было другое его признание: в интервью Клифф упомянул «группу под названием «R.E.M.», которая мне на удивление симпатична». На момент того интервью (1986 год) этот квартет из городка Афины, штат Джорджия, был признан критиками, выпустил три альбома и пользовался популярностью среди студенчества и клабберов, но не подавал больших надежд на выход из андерграунда. Они специализировались на замысловатых гитарных мелодиях с непонятными текстами — полная противоположность готическому мраку «Misfits» и оглушительной брутальности «Discharge». Тем не менее Клифф не только почувствовал их уникальность (судя по последующему мультиплатиновому статусу «R.E.M.», у Бертона было отличное чутье на звезд), но и с удовольствием их слушал. Басист этой группы, Майкл Миллс, получил полноценное музыкальное образование и умел играть на пианино и сузафоне, а его гитарные партии были необыкновенно мелодичными и плавными для группы, сформировавшейся под воздействием простоты нью-вейва и гармонического величия «The Byrds». Однако Клифф сумел оценить их по достоинству: мало кто из трэш-музыкантов мог похвастаться настолько широкими музыкальными взглядами, чтобы слушать «R.E.M.» и учиться у них.

Так грани характера Клиффа Бертона определили будущее «Metallica». Как настоящий артист, он инстинктивно чувствовал, что его таланту нужен выход. Его мама пояснила: «В «Trauma» хотели, чтоб он подыгрывал на заднем плане. А он жаждал играть соло. Ему сказали: «Ни за что». Он очень переживал, что у него нет возможности выразить себя в музыке». Получив от Ларса предложение играть в его группе, Бертон разрывался между преданностью своей команде и желанием найти себя: «Из «Metallica» звонили каждую неделю, а он все отказывался. Когда они наконец встретились, Клифф сказал: «Я хочу играть соло на басу. Я хочу, чтобы мне дали возможность выразить себя». И они сказали: «Играй как хочешь, только играй с нами». Ему тогда дали пятиминутное соло. До Клиффа ни один басист не мог так сочинять и играть соло».

Позднее мы увидим, к каким неожиданным поворотам приведет группу музыкальный талант Клиффа Бертона.

А пока — отметим для себя это приобретение «Metallica» и его значение для группы и для металла вообще.

А что касается мифов, внешне группой действительно всегда руководили Ларс и Джеймс. Но музыкальный талант Клиффа оказал огромное влияние на написание песен «Metallica» и их звучание, то есть Бертон направлял развитие группы изнутри. И без сомнения, более одаренного музыканта в группе не было за всю ее историю. Что заслуживает самого глубокого уважения.