«Наука и Техника» [журнал для перспективной молодежи], 2006 № 01 (1)

Старый новый друг пехоты автомат АК-74

Развитие индивидуального стрелкового оружия за последние 200 лет сопровождалось периодическим, но неуклонным уменьшением калибра этого оружия, связанным с развитием технологий производства оружия и боеприпасов для него. Так, к середине 19 века обычным калибром длинноствольного оружия считалось 0.4–0.5 дюйма (10–12.7 мм). В последнее двадцатилетие 19 века начался переход к оружию уменьшенного калибра, как правило порядка 0.3 дюйма (7.62 мм или около того, в диапазоне 7–8 мм). Уже в первой половине 20 века предпринимались неоднократные попытки дальнейшего снижения калибра оружия до 7 и менее миллиметров, а также уменьшения мощности штатных винтовочных боеприпасов, особенно после появления автоматического оружия. Еще в 30-е годы в СССР велись проработки 5,45-мм патрона с уменьшенным импульсом отдачи.

Начиная со Второй мировой войны в армиях мира начинают появляться боеприпасы уменьшенной мощности (промежуточные), имеющие, однако, стандартный винтовочный калибр 7.62 — 8 мм (немецкие 7.92x33мм, советский 7.62x39мм). Всерьез проблемой снижения калибра своих винтовок первыми занялись американцы, приняв на вооружение в середине 60-х штурмовую винтовку М16А1. Как только их практический опыт подтвердил возможность и полезность дальнейшего снижения калибров (теоретически эту необходимость до того обосновывали неоднократно), полномасштабные работы в этом направлении начались и в других странах, в том числе и в СССР.

На основании проведенных исследований был разработан и испытан ряд макетных образцов автоматов принципиально новых систем. По результатам этих испытаний в 1964

г. был подготовлен проект тактико-технических требований на разработку легкого автомата под 5,45-мм патрон, имеющего повышенную по сравнению с автоматом АКМ, эффективность. В дальнейшем они легли в основу тактико-технических требований Главного ракетно-артиллерийского управления на основании которых в 1967 г. началась разработка нового автомата. В начале 70-х годов была завершена разработка 5,45-мм патрона (5,45x39) имевшего удлиненную пулю с комбинированным стальным и свинцовым сердечником и полостью в носике. Уменьшение калибра и веса (в 1,5 раза), вдвое меньшее соотношение между весом пули и порохового заряда по сравнению с патроном 7,62x39 сулили значительное повышение начальной скорости пули, увеличение настильности траектории, уменьшение импульса отдачи, количественное увеличение носимого боекомплекта при том же общем весе выкладки стрелка. Полная масса патрона — 10,2 грамма — на 6 грамм меньше, чем масса патрона 7.62x39мм (16.2 г), что при носимом боекомплекте всего в 8 магазинов (240 патронов) дает экономию массы в 1,4 кг. Новый патрон обеспечил существенно более настильную траекторию пули и значительно — почти на 100 метров — увеличение дальности прямого выстрела. Вследствие особенностей конструкции пули она при попадании в тело должна была начинать кувыркаться, нанося более тяжелые, чем обычно, раны, однако по некоторым данным, так происходит не всегда.

В центральном научно-исследовательском институте точного машиностроения в Климовске приступили к определению технического облика новой системы стрелкового вооружения и, прежде всего основных образцов оружия ее составляющих автомата и единого пулемета. В результате комплексного подхода была обоснована система стрелкового вооружения, включающая 5,45-мм автоматный патрон, автомат, малогабаритный автомат (в качестве вспомогательного оружия), пулемет под указанный боеприпас, а также модернизированный (облегченный) единый пулемет с новым, более маневренным станком. Разными путями шли конструкторы к достижению поставленной задачи. Большинство из представленных образцов отличалось принципиально новыми схемами. Всего было представлено на конкурсные испытания 10 образцов. Из них дошли до заключительных, войсковых испытаний, два образца: системы А. С. Константинова и системы М. Т. Калашникова. Войсковые испытания выявили некоторое превосходство по эффективности стрельбы автомата Константинова, но по соображениям преемственности в производстве и эксплуатации в армии, а также по его некоторым служебно-эксплуатационным недостаткам, предпочтение было отдано автомату Калашникова, который в 1974 г. был принят на вооружение Советской Армии под индексом АК-74 (6П20). Состав комплекса вооружения калибра 5.45 мм содержал автомат АК-74 (базовый вариант), автомат АКС-74 (вариант со складным прикладом для ВДВ) и ручной пулемет РПК-74. В конце 1970-х годов на вооружение также принимается укороченный автомат АКС-74У. Таким образом, совершенство и законченность конструкции автомата Калашникова позволили на его базе создать не только унифицированную систему под патрон обр. 1943 г., но, когда возникла необходимость уменьшения калибра, взяв его за основу и сохранив принципиальную схему автоматики, разработать новый, унифицированный с предыдущим, комплекс оружия 5,45-мм калибра (5,45-мм автоматы АК-74 (6П20), АКС-74У (6П26) (укороченный), 5,45-мм ручной пулемет РПК-74 и др.). Впервые в мировой оружейной практике была решена проблема широкой (межвидовой) унифицикации стрелкового оружия не только в пределах одного калибра, но и при переходе на другой.

Автомат Калашникова АК-74 является автоматическим оружием с газовым двигателем автоматики, магазинным питанием и воздушным охлаждением ствола. Основу автоматики составляет газовый двигатель с длинным ходом газового поршня. Ведущим звеном автоматики является массивная затворная рама, к которой жестко присоединен шток газового поршня. Газовая камера расположена над стволом, газовый поршень перемешается внутри съемной газовой трубки со ствольной накладкой. Затворная рама перемещается внутри ствольной коробки по двум боковым направляющим, причем в конструкции предусмотрены значительные зазоры между движущимися частями автоматики и неподвижными элементами ствольной коробки, что обеспечивает надежное функционирование даже при сильном внутреннем загрязнении оружия. Еще один аспект, способствующий надежной работе автоматики в тяжелых условиях — заведомо избыточная в нормальных условиях мощность газового двигателя. Это позволяет отказаться от газового регулятора, и тем самым упростить конструкцию оружия и его эксплуатацию. Ценой такого решения явилась увеличенная отдача и вибрация оружия при стрельбе, что снижает точность и кучность огня. Запирание канала ствола осуществляется поворотным затвором на два массивных боевых упора, входящих в зацепление с элементами ствольной коробки. Вращение затвора обеспечивается при взаимодействии выступа на его теле с фигурным пазом на внутренней поверхности затворной рамы. Возвратная пружина с направляющим стержнем и его основанием выполнены в виде единой сборки. Основание стержня возвратной пружины также служит защелкой крышки ствольной коробки. Рукоятка взведения выполнена зацело с затворной рамой, расположена на оружии справа и движется при стрельбе.

АК-74 внешне и по устройству мало чем отличается от АКМ, от которого заимствовано более 53 % деталей. Новинкой в конструкции АК-74 является цилиндрический дульный тормоз-компенсатор, крепящийся на передней части ствола. Он уменьшает подбрасывание автомата в результате отдачи, что влияет на рассеивание пуль, и позволяет снизить и так не слишком сильную отдачу еще больше. Это позволяет улучшить точность и кучность стрельбы, особенно быстрыми одиночными выстрелами и очередями. Недостаток нового дульного тормоза — он направляет ударную звуковую волну главным образом в стороны, и звук выстрела ощущается соседями стрелка с боков довольно болезненно.

Ударно-спусковой механизм (УСМ) АК-74 — курковый, обеспечивает ведение одиночного и автоматического огня. Выбор режимов огня и постановка предохранителя осуществляются длинным штампованным рычажком на правой стороне ствольной коробки. В верхнем положении — «Предохранитель» — он закрывает прорезь в ствольной коробке, защищая механизм от попадания грязи и пыли, блокирует движение затворной рамы назад, а также запирает спусковой крючок. В среднем положении он блокирует шептало одиночного огня, обеспечивая автоматический огонь. В нижнем положении шептало одиночного огня освобождается, обеспечивая огонь одиночными выстрелами.

АК-74 первых выпусков с деревянной фурнитурой и штык-ножом старого образца

Для рукопашного боя к автомату крепится штык-нож от АКМ, или новый несколько упрощенный и более удобный образец. АК-74 может комплектоваться подствольным 40 мм гранатометом ГП-25 или ГП-30. Если присоединен штык-нож, стрельба из гранатомета невозможна. Автомат АКС-74, в отличие от АКМС, имеет более удобный и прочный складной на левую сторону металлический приклад рамочного типа.

Масса АК-74 с магазином составляет 4 кг, снаряженного магазина — 0,85 кг, длина автомата — 956 мм, длина ствола — 415 мм, дальность прямого выстрела по сравнению с АКМ повышена на 100 м и составляет 625 м, темп стрельбы, боевая скорострельность и прицельная дальность аналогичны АКМ. Магазин коробчатый, секторный, с пластмассовым корпусом и шахматным расположением 30 патронов. Имеется специальное приспособление для снаряжения магазина из обоймы, вмещающей до 15 патронов. Разработанное группой Калашникова приспособление для сцепления боевого и запасного магазина (в Афганистане солдаты использовали для этого изоленту) не было принято к производству.

При необходимости в АК-74 могут применятся 40-патронные рожки и 75-патронные диски от ручного пулемета РПК.

Большая, по сравнению с АКМ, относительная длина ствола автомата способствовала повышению начальной скорости пули до 900 м/с. Более настильная траектория увеличила дальность прямого выстрела по ростовой (бегущей) фигуре с 525 до 625 м. Дальность эффективной стрельбы возросла с 400 до 500 м, а дальность убойного действия пули уменьшилась с 1500 до 1350 м, т. е. соотношение между дальностью убойного действия и эффективной дальностью стрельбы снизилось с 3,75 до 2,7. Длина прицельной линии составила 379 мм. Меньший импульс отдачи и дульный тормоз компенсатор повысили кучность стрельбы. По оценкам специалистов, АК-74 в 1,2–1,6 раза превосходит АКМ по меткости. Все это говорит о лучшей «контролируемости» результатов стрельбы со стороны стрелка. Срединное отклонение попаданий на дальности 800 м составляет 0,48-0,64 м. Широкая унификация деталей с АКМ позволила быстро наладить производство нового оружия, упростила освоение АК-74 в войсках и его ремонт. Как и АКМ, АК-74 послужил основой для создания семейства стрелкового оружия.

АК-74 поздних выпусков с пластмассовой фурнитурой и штык-ножом нового образца

Автомат АКС-74

Для воздушно-десантных войск была создана модификация АКС-74 (6П21) с облегченным металлическим прикладом треугольной формы, складывающимся влево. Треугольная форма обеспечивает прикладу большую жесткость. В процессе производства автоматов АК-74 и АКС-74 деревянные приклад, цевье и ствольную накладку заменили пластмассовыми. Отсутствие термоизолирующих накладок на складном прикладе вынуждало солдат в боевых условиях обматывать приклад изолентой или лейкопластырем. Наравне с прежним автомату был придан новый штык-нож с упрощенной формой упрочненного клинка и более удобной рукояткой.

Модификации АК-74Н (Н2) и АКС-74Н (Н2) приспособлены для установки бесподсветных ночных прицелов НСПУ и НСПУМ.

АКС-74 со складным вбок металлическим прикладом

Комплекс «Канарейка»

В связи с переходом на калибр 5,45 мм для вооружения подразделений войск специального назначения в начале 70-х годов был разработан специальный бесшумный стрелково-гранатометный комплекс, получивший название «Канарейка». В комплекс вошли 5,45-мм автомат Калашникова со складным прикладом (АКС-74), снабженный прибором бесшумной и беспламенной стрельбы ПБС-4, и 30-мм подствольным бесшумным гранатометом. С помощью глушителя ПБС-4 стало возможно стрелять из автомата патронами с дозвуковой начальной скоростью (УС) и обыкновенными. Для уменьшения габаритов комплекса автомат комплектуется магазином на 20 патронов. В гранатомёте применен новый вышибной патрон, благодаря чему удалось увеличить начальную скорость гранаты и дальность прицельной стрельбы. Комплекс изготавливали в ограниченном количестве и он состоит на вооружении в настоящее время.

Автомат АКС-74У

В семейство стрелкового оружия под патрон 5,45x39 вошел принципиально новый тип индивидуального оружия — укороченный автомат АКС-74У. К созданию такого оружия приступили с середины 70-х годов после принятия промежуточного патрона малого калибра. В 1980 г. поступил на вооружение образец Калашникова, созданный на базе узлов и деталей уже производившегося АКС-74, что значительно упрощало производство, освоение и обслуживание нового типа оружия.

Ствол АКС-74У укорочен до 206,5 мм, начальная скорость пули снизилась до 735 м/с. Прицельная дальность при этом уменьшилась до 400 м. Укорочение ствола заставило отнести назад газовую камеру, изменить крепление мушки. Соответственно уменьшили длину штока поршня и газоотводной трубки. Большее давление газов у дульного среза ствола потребовало установки усиленного пламегасителя. Отнесение назад газовой камеры уменьшило время цикла автоматики и повысило темп стрельбы до 700 выстр./мин. Для лучшей стабилизации пули в полете при коротком стволе увеличили крутизну нарезов — длина хода нарезов уменьшилась с 200 до 160 мм. Правда, при этом увеличивается напряжение в оболочке пули. Секторный прицел заменили перекидным L-образным целиком, рассчитанным на дальность стрельбы до 350 и 350–500 м (установки «П и «500»), вынесение прицела на крышку ствольной коробки позволило несколько удлинить линию прицеливания (235 мм). Крышка ствольной коробки выполнена откидывающейся вверх на поперечной оси.

АКС-74У имеет модификации АКС-74УН и АКС-74УН2, приспособленные для установки ночных прицелов НСПУ и НСПУМ. Вариант АКС74-УБ приспособлен для крепления на дульной части ствола ПБС («прибора бесшумной стрельбы»), а магазин его снаряжается специальными патронами с дозвуковой скоростью пули.

АКС-74У имеет небольшие габариты: длина его 730 мм с откинутым прикладом и 490 мм со сложенным; масса автомата не превышает 3 кг. В тактическом (но не в техническом) плане такое оружие является аналогом пистолета-пулемета. Главное его преимущество по сравнению с пистолетом-пулеметом — единый с остальными образцами легкого стрелкового оружия патрон.

Использование АКС-74У в качестве стандартного вооружения воздушно-десантных войск не оправдало себя из-за малой эффективной дальности стрельбы. Более полезным оказалось это компактное и легкое оружие для подразделений «спецназа», вооружения экипажей боевых машин, специальных войск — связистов, саперов и т. п. АКС-74У пригодился также милиции, охране правительственных зданий, инкассаторам. Портативность короткого автомата позволяет без помех управляться с ним на тесной улице, в помещении, автомашине. На основе АКС-74У был изготовлен также так называемый «кейс-автомат» для подразделений специального назначения МВД и КГБ (ФСК-ФСБ). Узлы АКС-74У широко использованы в 9-мм пистолете-пулемете «Бизон-2».

АКС-74У выпускался Тульским оружейным заводом, в 1994 г. вынужденно свернувшим его производство.

Автомат АК-74М

К концу 80-х годов опыт эксплуатации 5,45-мм автоматов АК74 всех модификаций выявил необходимость проведения мероприятий, направленных на улучшение ряда служебно-эксплуатационных характеристик, таких как прочность ствольной коробки, крышки ствольной коробки, металлического приклада, который, к тому же, вызывал неприятные ощущения при стрельбе в условиях высоких и низких температур. Также, вместе с принятием на вооружение патрона с пулей повышенного пробивного действия (ПП инд. 7Н10), резко снизился ресурс ствола при стрельбе новым боеприпасом. Опыт использования 5,45-мм автомата Калашникова в войсках выявил целесообразность внесения в него некоторых конструктивных изменений и замены двух образцов АК-74 и АКС-74 единым образцом. Отработка нового автомата проводилась на прототипах А-60 и А-61 и закончилась созданием базового 5,45-мм автомата АК-74М (6П34).

АКМ-74 со складным вбок пластмассовым прикладом и планкой для крепления прицельных приспособлений на левой стороне ствольной коробки

Одним из главных новшеств АК-74М является установка складывающегося пластмассового приклада. При нажатии на фиксатор узла запирания приклад складывается вправо. При этом общая длина автомата соответствует размерам АКС-74. Кроме приклада, из пластмассы выполнены цевье и ствольная накладка. Благодаря использованию нового материала повышена стойкость к истиранию и ударным нагрузкам, устранена опасность сколов и расщепления, исключен ожог руки при длительной стрельбе, так как коэффициент теплоотдачи примененной пластмассы не выше чем у дерева, сохранена возможность действовать прикладом в рукопашном бою.

Подверглась изменению конструкция дульного тормоза-компенсатора, который снабжен открытыми окнами, позволяющими производить чистку отдельно от ствола. «Раскачка» дульного тормоза устранена путем увеличения посадочного места. Крышка ствольной коробки усилена. Это уменьшило вероятность ее повреждения при ударах, особенно в рукопашном бою. Более надежная фиксация крышки ствольной коробки позволяет вести стрельбу из подствольного гранатомета без установки дополнительного крепления. На АК-74М установлен стандартный узел крепления (планка) оптических и ночных прицелов. Именно невозможность использования любой оптики на каждом автомате подвергалась критике американскими специалистами. Автомат снабжен новыми бесподсветочным ночным прицелом 1ПН51 и новым оптическим прицелом 1П29. Его масса со снаряженным магазином составляет 3,4 кг. Длина со штыком — 1100 мм, без штыка — 943 мм, со сложенным прикладом — 700 мм. Длина ствола — 415 мм. Начальная скорость пули — 900 м/с. Темп стрельбы — 900 выстр./мин. Скорострельность — 40-100 выстр./мин. Прицельная дальность — 1000 м. Емкость магазина — 30 или 45 патронов. Режим огня — одиночный и непрерывный. Как утверждают представители Ижевского производственного объединения, где работает главный конструктор изделия М. Т. Калашников, и комиссии, принимавшие участие в испытании АК-74М на различных этапах его проверки, в сочетании с новым 5,45 мм патроном он не имеет в мире аналогов по многим показателям.

В конструкции АК-74М воплотилась идея «универсального» автомата, способного заменить сразу четыре модели — АК-74, АК74Н, АКС-74 и АКС-74Н.

АК-74 и созданные на его базе образцы прошли испытания в самых сложных боевых условиях по всему миру, где подтвердили свои высокие боевые свойства, надежность действия при любых погодных условиях, удобство в обращении. В числе недостатков отмечается недостаточная бронепробиваемость и склонность пули к рикошету даже при встрече с самыми незначительными препятствиями. Известны случаи, когда пули АК-74 рикошетировали от оконных стекол! Да и американские «Хаммеры» оказались не по зубам иракским партизанам с АК-74 (для АК-47 такие проблемы не возникали). Это происходит вследствие того, что уменьшение калибра снизило устойчивость пули на траектории и ее пробивное действие в из-за меньшей кинетической энергии лёгкой 5,45-мм пули. В силу этого боевая эффективность АК-74 заметно снижается при ведении боевых действий в лесу или городе. Это обусловило сохранение интереса в войсках к 7,62-мм автоматам, о чем свидетельствует опыт войны в Афганистане и Чечне.

Так, американская М16 имеет начальную скорость пули 991 м/с и начальную её энергию 1712 Дж. У АК-74 эти показатели составляют соответственно 900 м/с и 1316 Дж. Поэтому американское изделие объективно имеет более. высокую бронепробиваемость — свои «Хаммеры», по крайней мере, они пробивают.

АКСУ-74 со складным вбок металлическим прикладом и укороченным стволом

Также отмечаются недостаточные точность стрельбы и кучность попаданий при стрельбе очередями. И хотя по сравнению с АК и АКМ эти параметры улучшились более чем в 1,5 раза, всё же «калаши» продолжают уступать модернизированным американским М16А2.

Но все недостатки АК-74 с лихвой перекрываются главным его преимуществом — потрясающей надёжностью в суровых полевых условиях. Используемый в М16 принцип работы с отводом газов из ствола прямо в затворную коробку (газы действуют непосредственно на затворную раму, в отличие, например, от АК, где газы действуют на газовый поршень в газовой камере и не попадают в пространство затворной коробки) приводит к сильному загрязнению механизмов пороховой гарью, что сильно снижает надёжность оружия и требует более высокого уровня технического обслуживания.

Если в М16 попали песок или вода, то её остаётся только выбросить. Поэтому в комплект принадлежностей американской винтовки (по классификации НАТО автомат — это штурмовая винтовка) входят колпачки и насадки, призванные защищать её от неблагоприятных факторов внешней среды, которые постоянно теряются… Как пример можно привести пленение иракцами целого взвода американской армии во время войны в Ираке в 2003 году из-за того, что в условиях песчаной бури американские морпехи могли рассчитывать только на свои кулаки — их винтовки дружно отказались «работать» в таких условиях. Да и в известной телепередаче «В поисках приключений», посвящённой Вьетнаму, журналист смог выстрелить из М16 только с третьего раза (и это в музейных условиях!).

Отличает АК ещё и большая ёмкость магазина — 30 патронов (у М16 — 20) и возможность использовать магазины и диски от ручного пулемёта, что в бою может оказаться решающим фактором.

Кроме Советского Союза различные модификации 5,45-мм автомата Калашникова выпускались в бывшей ГДР, Румынии, Китае и других странах. Немецкий образец отличается от советского несколько иной конструкцией приклада или складного плечевого упора, пистолетной рукоятки, цевья и ствольной накладки, выполненных из пластмассы. Румынский автомат отличается наличием передней рукоятки удержания, изготовленной зацело с цевьем. У китайского автомата видоизменена конструкция приклада, уменьшена масса, что привело (по некоторым оценкам) к снижению его надежности по сравнению с советскими образцами.

Недостаточная бронепробиваемость и, самое главное, кучность огня послужили причиной того, что на вооружение российской армии был принят автомат Никонова АН-94, созданный по программе «Абакан» и представляющий собой усовершенствованный вариант автомата, проигравшего конкурс АК-74 в начале 70-х. Его характеристики заметно превосходят «американца». С другой стороны «Абакан» более требователен к уходу, чем АК, хотя и не как М16. В связи с этим было принято решение о перевооружении на «Абакан» элитных подразделений, а АК-74 оставить «рабочей лошадкой» для остальной российской армии. Решение, по-моему, достаточно грамотное и выверенное.

Малоимпульсный промежуточный патрон, разработан в начале 70-х годов группой советских конструкторов в противовес американскому патрону 5,56x34,5, который в 60-х годах те широко использовали во Вьетнаме. Малокалиберная пуля, имея высокую начальную скорость, обеспечивает высокую настильность траектории, и обладает значительной убойной силой.

Малый импульс отдачи в момент выстрела благоприятно сказывается на кучности и меткости стрельбы, а уменьшение массы патрона позволяет увеличить носимый стрелком боезапас. Малоимпульсный патрон повысил эффективность индивидуального стрелкового оружия в 1,5 раза.

Патрон 5,45x39 оказался достаточно удачным. Его пуля разработана “на грани устойчивости”. Она устойчиво летит в воздухе, но начинает кувыркаться при попадании в более плотную среду (например, в живые ткани). Такой эффект достигнут за счет смещения центра тяжести пули к ее донной части путем размещения сердечника пули в оболочке с зазором в передней части, где оставлена пустота между сердечником и оболочкой пули.

Гильза патрона бутылочной формы, без выступающего фланца, стальная, плакированная. Пуля имеет биметаллическую оболочку, в которую запрессован стальной сердечник в свинцовой рубашке (пуля ПС). Кроме ПС, есть трассирующие пули “Т” и пули повышенной бронепробиваемости (с закаленным стальным сердечником).

• 5,45-мм патрон с пулей повышенной пробиваемости (индекс 7Н10)

Предназначен для поражения открыто расположенных целей на дальности до 1200 м, живой силы, оснащенной бронежилетами, — на дальности до 100 м, живой силы за легкобронированными укрытиями — на дальности до 1000 м и воздушных целей — на дальности до 900 м. Применяется при стрельбе из всех видов штатного оружия под 5,45-мм патрон АК-74 и его модификаций, РПК-74 и его модификаций и АН-94. Пуля без окраски.

• 5,45-мм патрон с обыкновенной пулей (индекс 7Н6)

Предназначен для поражения живой силы и огневых средств противника при стрельбе из автоматов на дальности до 800 м и ручных пулеметов — до 1000 м. Применяется при стрельбе из автомата АК-74 и его модификаций, ручных пулеметов РПК-74, РПКС-74. Пуля без окраски.

• 5,45-мм патрон с трассирующей пулей (индекс 7ТЗ)

Предназначен для корректировки огня и целеуказания… Применяется при стрельбе из автомата АК-74 и его модификаций, ручных пулеметов РПК-74, РПКС-74. В оболочке трассирующей пули в головной части помещен сердечник, а в донной шашка прессованного трассирующего состава. Во время выстрела пламя от порохового заряда зажигает трассирующий состав, который при полете пули дает светящийся след. Головная часть трассирующей пули окрашена в зеленый цвет.

Тяжёлый и страшный пятибашенный танк Т-35 (СССР, 1935 г.)

В научно-фантастическом романе известного советского писателя-фантаста А.Казанцева “Пылающий остров”, увидевшем свет в своей первой редакции перед самым началом второй мировой войны, на параде военной техники, перед глазами восхищённых генералов, предстаёт “чудо-оружие”, - сухопутный броненосец, с несколькими многоорудийными башнями главного калибра и передвигающийся на многочисленных гусеницах. Неуязвимая всесокрушающая масса стали, перенесенная из туманных вод Северного моря периода Ютландского противостояния[1] подобных морских монстров на равнины Центральной Европы. Это не была пустая фантазия молодого писателя, будущего великого фантаста. Это было логическое завершение той концепции ведения наступательных боевых действий, которая овладела умами военных стратегов сильнейших держав мира — Великобритании и Франции в наступившем хрупком послеверсальском мире.

Первая мировая война показала фантастическую стойкость оборонительных линий воюющих держав, которая зиждилась на симбиозе новых средств ведения войны — пулемёта и колючей проволоки. Колоссальные потери в живой силе, которые возлагались на алтарь войны для прорыва вражеской обороны, оборачивались считанными километрами продвижения в глубь вражеской обороны. И когда на сцену вышли первые британские танки, неуязвимые для пулемётов и без труда сминающие проволочные заграждения, они стали спасительной “палочкой-выручалочкой” для генералов, которые тосковали о былых временах лихих кавалерийских атак и стремительных марш-бросков пехотных колонн.

И как на море тон задавали дредноуты, получившие (в отличие от прежних классов линейных кораблей) возможность вести прицельный огонь всеми своими башнями, плутонгами и казематами благодаря изобретённым (тоже британцами!) приборам центральной наводки, так и на суше — их сухопутные собратья, быстро выходившие “в люди”, обрастали башнями и спонсонами, прибавляли в весе, мощности двигателей и количестве экипажа.

И если предупреждающий грозный сигнал для морских левиафанов уже прозвучал в ушедшей войне шипением торпед с германских подводных лодок и итальянских торпедных катеров, могущих отправить стального гиганта (стоившего астрономические суммы!) на дно морское за несколько минут, то на суше, казалось, “золотой век” сухопутных дредноутов только начинался. И ничто не предвещало их близкого заката. Противотанковой артиллерии ещё не было…

Похоронный звон по всем амбициозным планам создания сухопутных дредноутов поставила война в Испании. Именно в ней впервые была применена противотанковая артиллерия, расположенная в передовых порядках пехотных подразделений, а не за 3–5 км от переднего края, как это было с обычной полевой артиллерией. Впервые это новшество, крайне неприятное для всех потомков “маленького Вилли”, продемонстрировали немцы. Но это было уже во второй половине 30-х годов XX века. А в первой их половине в зарождающуюся «гонку» танковых дредноутов вступил новый участник — СССР, стремительно переходивший от легендарных тачанок к танковым корпусам.

Работы по созданию тяжелых танков начались в СССР в декабре 1930 года, когда Управление моторизации и механизации (УММ) РККА заключило с Главным конструкторским бюро Орудийно-оружейно-пулеметного объединения договор на разработку проекта тяжелого танка прорыва, получившего обозначение Т-30. Предполагалось, что это будет 50-тонная машина, вооруженная двумя 76-мм орудиями и пятью пулеметами. Но отсутствие отечественного опыта танкостроения не позволило создать даже проекта полноценной боевой машины такого класса. В начале 1932 года после выполнения эскизных чертежей и постройки деревянной модели танка все работы по Т-30 были прекращены, ввиду его полной несостоятельности как боевой машины.

Не увенчалась успехом и попытка Автотанкодизельного отдела Экономического управления ОГПУ (АТДО ЭКУ ОГПУ) (тюремного КБ, в котором трудились арестованные конструкторы) разработать до 1931 года проект танка прорыва, массой 75 т. Как и Т-30, этот проект имел множество недостатков, исключавших возможность серийной постройки такой машины.

Лишь вмешательство иностранных специалистов сдвинуло дело с мертвой точки. В марте 1930 года в Советский Союз прибыла из Германии группа инженеров во главе с Эдвардом Гротте. На ленинградском заводе “Большевик” из них сформировали конструкторское бюро АВО-5, в состав которого и вошла эта группа. Помимо немецких, туда вошли и молодые советские инженеры. После постройки в августе 1931 года танка ТГ-1 и его испытаний от дальнейших услуг Гротте и немецких инженеров по ряду причин отказались. АВО-5 было реорганизовано, и его возглавил молодой и энергичный инженер Н. В. Барыков, работавший ранее заместителем Гротте.

Новое КБ получило от УММ РККА задание “К 1 августа 1932 года разработать и построить новый 35-тонный танк прорыва типа ТГ”. Этой машине присвоили индекс Т-35. Работы по танку отслеживал лично М.Тухачевский — инициатор создания танковых корпусов. При проектировании Т-35 учитывался полуторалетний опыт работы над ТГ-1, а также результаты испытаний немецких танков “Гросс-трактор” на полигоне под Казанью и материалы (развединформация) комиссии по закупке бронетанковой техники в Великобритании.

Было последовательно создано два прототипа Т-35-1 и Т-35-2, отличающиеся друг от друга двигателями (М-6 и М-17 соответственно), трансмиссией, конструкцией коробки передач и формой фальшборта. Также, по личному указанию И.В. Сталина была произведена унификация главных башен разрабатываемого тяжёлого Т-35 и среднего Т-28 (трёхбашенного). Оба прототипа участвовали в военном параде 1 мая: Т-35-1 — в Москве, а Т-35-2 — в Ленинграде.

Т-35 на параде 7 ноября 1939 г

Параллельно со сборкой Т-35-2 в Ленинграде велась разработка чертежей серийного танка Т-35А. Причем Т-35-2 рассматривался лишь как переходная модель, идентичная серийному образцу лишь в части трансмиссии. В соответствии с Постановлением Правительства СССР в мае 1933 года серийное производство Т-35 было передано на Харьковский паровозостроительный завод имени Коминтерна (ХПЗ). Туда, в начале июня 1933 года в срочном порядке отправили еще не прошедшую испытания машину Т-35-2 и всю рабочую документацию по Т-35А, проект которого значительно отличался от обоих прототипов. Танк имел удлиненную на одну тележку ходовую часть, малые пулеметные башни новой конструкции, средние башни увеличенного размера с 45-мм орудиями 20К, измененную форму корпуса и т. д. По существу это была уже новая машина, что вызвало ряд трудностей при ее изготовлении. К производству Т-35 подключили несколько заводов, в том числе Ижорский (бронекорпуса), “Красный Октябрь” (коробки передач), Рыбинский (двигатели). Т-35 изготовлялся по узловому принципу (9 узлов). Окончательная сборка первой машины велась на специальных козлах (стапелях). Она началась 18 октября 1933 года и закончилась к 1 ноября. После предварительной обкатки танк 7 ноября принял участие в праздничном параде в Харькове (в то время столица Украины). В этот же день оба прототипа — Т-35-1 и Т-35-2 были показаны на параде в Москве. Серийное производство началось в 1934 году. Начавшиеся репрессии инженерно-технических работников не способствовали быстрому освоению производства Т-35. Например, в марте 1934 года на ХПЗ пришло указание “о необходимости тщательной проверки конструкторских расчетов, особенно по коробке скоростей, поскольку в ее проектировании принимал участие конструктор Андрыхевич, ныне арестованный”.

Т-35 был для своего времени грандиозен не только по размерам, но и по финансовым затратам на его разработку, строительство и эксплуатацию (Т-35А обходился казне в 525 тыс. рублей; за эти же деньги можно было построить девять легких танков БТ-5).

Т-35 образца 1933 г.

Тяжелый пятибашенный танк Т-35 был создан для качественного усиления общевойсковых соединений при прорыве особо мощных и заблаговременно укрепленных оборонительных полос противника и поступал в части резерва Главного командования. Т-35 имел классическую компоновочную схему корпуса. Отделение управления размещалось впереди, боевое — в середине, а моторно-трансмиссионное — в корме. Тем самым обеспечивался хороший обзор местности, и значительно сокращалось непростреливаемое пространство в направлении движения вперед.

Это была пятибашенная боевая машина с двухъярусным расположением вооружения. В центральной верхней башне устанавливались 76,2-мм пушка и пулемет, здесь также находились три члена экипажа: командир (он же наводчик), пулеметчик и радист, он же заряжающий. Центральная башня была снабжена подвесным поликом, на котором размещалась часть боекомплекта, что в значительной степени улучшало условия работы экипажа, и имела круговое вращение в горизонтальной плоскости. У остальных секторы обстрела ограничены углами в 165°-235°. В двух диагонально расположенных башнях размещались 45-мм пушки и пулемет, и по два члена экипажа — наводчик и пулеметчик. В пулеметных башнях располагалось по одному пулеметчику. Центральная башня отделялась от остальной части боевого отделения перегородкой. Передние и задние башни попарно сообщались между собой. Отделение управления размещалось в передней части и соединялось с боевым через боковой люк в перегородке. Отдельные узлы машины унифицированы с узлами танка Т-28.

Т-35 на учениях под Харьковом 1936 г.

Т-35 выпускался несколькими мелкими сериями, при этом в его конструкцию неоднократно вносились изменения. В 1937 году увеличили толщину брони верхнего и нижнего лобовых и бортовых листов, кормы и башен с 20 до 25 мм, была проведена модернизация КПП, бортовых фрикционов, масляного бака, электрооборудования, изменена конструкция фальшборта, спроектированы и установлены на машины специальные уплотнения, предохраняющие машину от попадания внутрь воды. Кроме того, глушитель убрали внутрь корпуса, а наружу вывели лишь выхлопные трубы, закрытые бронекожухами.

Благодаря этой модернизации надежность танка резко возросла. Максимальную мощность двигателя повысили до 580 л.с. Масса танка возросла до 52, а затем и до 55 т. Число членов экипажа на машинах разных серий колебалось от 9 до 11 человек. Последняя партия из 6 машин выпуска 1939 года имела башни конической формы, измененную конструкцию бортовых экранов, улучшенные уплотнения корпуса. По состоянию на 1 января 1941 года в РККА находилось 56 танков Т-35 различных модификаций. Всего с 1933 по 1939 год изготовили 61 танк.

Т-35 образца 1939 г.

Бронирование

Бронирование танка обеспечивало защиту экипажа и внутреннего оборудования на всех дистанциях от огня крупнокалиберных пулеметов и осколков снарядов, мин и бомб. Броневые листы из проката толщиной 15–35 мм соединялись электросваркой и частично заклепками. В передней части корпуса они были наклонены под сравнительно большими углами к вертикальной плоскости, что повышало защитные свойства.

Вооружение

Артиллерийское вооружение состояло из короткоствольной 76-мм пушки, установленной в маске центральной башни (унифицированной с

Т-28) и двух 45-мм танковых пушек, расположенных в передней правой и задней левой башнях (аналогичных башням БТ-5). Пулемётное вооружение было представлено двумя 7,62мм танковыми пулеметами ДТ, спаренными с 45-мм пушками, еще три находились в шаровых опорах центральной и пулеметной башен (аналогичных башням БТ-2). Пушка и пулемет, установленные в центральной башне, составляли верхний ярус вооружения, а пушки и пулеметы башен, расположенных вокруг центральной, — нижний.

76,2-мм пушка КТ-28 имела ствол длиной в 16,5 калибра и могла вести огонь бронебойными и осколочно-фугасными снарядами (масса 6,5 кг, начальная скорость 381 и 530 м/с соответственно). Скорострельность ее составляла 3–4 выстр./мин. Действие снарядов было довольно эффективным. Так, при установке взрывателя осколочно-фугасного снаряда на осколочное действие он при разрыве создавал площадь действительного поражения по фронту 30 и в глубину 5 м; при установке взрывателя на фугасное действие в грунте средней плотности образовывалась воронка диаметром 1,5 и глубиной 0,5 м.

45-мм пушки имели стволы длиной в 46 калибров. Они могли вести огонь бронебойными и осколочными снарядами (масса 1,42 и 2,13 кг, начальная скорость 760 и 335 м/с соответственно). Скорострельность пушек составляла 8-12 выстр./мин. Бронебойные снаряды при дальности стрельбы в 500 м и угле встречи с преградой 90° пробивали броню толщиной до 43 мм.

Боекомплект состоял из 96 выстрелов к 76,2-мм пушке, 220 выстрелов к 45-мм пушкам и 10000 патронов к пулеметам (158 магазинов). Наблюдение в боевой обстановке велось через смотровые щели со стеклоблоками, перископы, перископические и телескопические прицелы. Следует отметить, что по калибру пушки, установленной в центральной башне и общему количеству орудий Т-35 превосходил однотипные пятибашенные английские танки “Индепендент”, MkI и MkII фирмы “Виккерс”, имевшие 47-мм танковую пушку, и немецкий трехбашенный Р2КрГигУ”Рейнметалл”, вооруженный 75-мм и 37-мм спаренными танковыми пушками.

Состав и размещение вооружения Т-35 оптимальны для многобашенного танка. Пять башен расположенных в два яруса позволяли сосредоточить массированный огонь из 76-мм, одной 45-мм пушек и трех пулеметов вперед назад или на любой борт. Однако столь большая огневая мощь потребовала увеличения экипажа и усложнения конструкции танка.

Оборудование

Электрооборудование напряжением 12 В было выполнено по однопроводной схеме. Система зажигания — от двух магнето, каждое из которых обслуживало по шесть свечей в двух рядах цилиндров. Провода системы — экранированные. Надежность ее работы обеспечивалась установкой двух свечей на каждый цилиндр. Машина оборудовалась ручными огнетушителями и прибором дымопуска ДПТ-3.

Внешняя связь осуществлялась танковой приемно-передающей телефонно-телеграфной симплексной радиостанцией 71-ТК-1 с поручневой антенной, установленной на центральной башне. Она обеспечивала связь на расстоянии 15 км на ходу и до 30 км на стоянке. На танках последних выпусков она была заменена радиостанцией 71-ТК-З со штыревой антенной, которая была менее уязвима в условиях боя. Для внутренней связи имелось танковое переговорное устройство ТПУ-7 на семь абонентов.

Двигатель и трансмиссия

На машине устанавливался 12-цилиндровый V-образный карбюраторный авиационный двигатель жидкостного охлаждения М-17Т мощностью 500 л. с, позволявший развить скорость до 30 км/ч. Он располагался в моторно-трансмиссионном отделении продольно, носком коленчатого вала в сторону кормовой части. Двигатель имел сравнительно небольшие массогабаритные показатели (500 кг при 1634x866x1172 мм). Работал на авиационном бензине. Запуск двигателя производился с помощью электрического стартера. Механическая трансмиссия состояла из многодискового главного фрикциона сухого трения, четырехступенчатой коробки передач, бортовых фрикционов с плавающими ленточными тормозами (механизмами поворота) и двухступенчатых бортовых передач. Некоторые ее агрегаты и узлы впоследствии применялись при изготовлении открытой тяжелой самоходной артиллерийской установки (САУ) СУ-14-1, вооруженной 203-мм гаубицей Б-4 образца 1931 года.

Гусеничный движитель (применительно к одному борту) состоял из мелкозвенчатой гусеничной цепи цевочного зацепления с открытым шарниром, восьми сдвоенных опорных катков, входящих в четыре тележки, шести сдвоенных поддерживающих катков, переднего направляющего колеса с механизмом натяжения гусеницы и заднего ведущего колеса со съемными зубчатыми венцами. Между направляющим колесом и передним опорным катком устанавливался натяжной ролик, предотвращающий прогиб передней ветви гусеничной цепи при преодолении профильных препятствий. Опорные катки снабжены наружными амортизаторами в виде резиновых бандажей.

Подвеска танка состоит из блоков по два катка. Подрессоривание каждой тележки подвески осуществлялось двумя спиральными пружинами. Ходовая часть прикрывалась 10-мм броневыми экранами. Проходимость танка была неплохой для его типа, но маневренность недостаточной. Машина не могла поворачиваться на месте, поскольку было нарушено соотношение между длиной опорной поверхности гусениц и шириной колеи (2,52 вместо допустимых 2). Удельное давление составляло 0,78 кг/кв. см. При движении на шоссе одной заправки хватало на 150 км.

Т-35 на испытаниях преодолевает бетонные надолбы

В середине и конце 30-х годов на базе Т-35 (с использованием ряда агрегатов танка Т-28) в опытном порядке построили самоходно-артиллерийские установки с 203-мм гаубицей Б-4 (СУ-14) и 152-мм пушкой Б-10 (СУ-14А). После изменений и доработки СУ-14 стала именоваться СУ-14-1 и в 1936 году проходила испытания стрельбой и пробегом на полигоне. В конце 1939 года одна из машин СУ-14 со 152-мм пушкой Бр-2 (СУ-14Бр-2) была дополнительно бронирована и отправлена на Карельский перешеек для стрельбы по финским дотам.

У танка Т-35 оказалась незавидная судьба. Именно в тот момент, когда он стал поступать на вооружение РККА, на полях сражений в Испании его собратья сдавали суровый экзамен.

На поле боя появилась противотанковая артиллерия, разом покончившая с противопульным бронированием, и, как следствие этого, — с самой концепцией многобашенных танков. Очевидно было, что защитить многобашенные сухопутные дредноуты сколько-нибудь серьёзной бронезащитой невозможно. Требуемые для этого весовые характеристики танка и мощности двигателей, способных обеспечить приемлемую подвижность на поле боя (эти требования также резко возросли), вызывали у конструкторов конца 30-х годов только истерический смех. Т-35, как выражение идеи многобашенного танка, «умер» сразу после своего рождения. Справедливости ради отметим, что также скоропостижно «скончались» и все иные представители танкового семейства начала 30-х.

Также стала очевидна несостоятельность идеи рассредоточения огня, к которой обратились в связи с безуспешными попытками создания жизнеспособной системы центральной наводки (по аналогии с дредноутами). Командир танка не мог давать своевременные указания всем башням. Одиночные стрелки в башнях при недостаточных средствах наблюдения не имели возможности выбрать главную цель. Поскольку прицельный огонь велся с коротких остановок, механик-водитель не мог выполнить требования всех наводчиков, разве что совсем остановив танк. Но тогда сам танк превращался в неподвижную мишень.

Появление штурмовиков и пикирующих бомбардировщиков, способных “всадить” бомбу точно в малоподвижную цель, делало многобашенные тяжёлые мастодонты не более чем “мальчиками для битья” на поле боя, так сильно изменившемся за какие-то пять лет.

В большинстве современных публикаций именно поэтому танкам Т-35, как наиболее колоритному представителю концепции многобашенного танка, даётся уничижительная оценка его боевых возможностей.

Но ради истины хотелось бы сказать и хорошие слова в его адрес и адрес тех людей, которые его задумывали, проектировали, строили и воевали на нём.

Горькие потери первых дней войны. На переднем плане Т-26, на заднем плане Т-35.

Как должно было выглядеть использование танков по представлениям начала 30-х годов? Примерно так:

— средние танки Т-28 прорывают оборону противника;

— тяжёлые Т-35 обеспечивают их боевую устойчивость, подавляя своим более мощным вооружением его узлы обороны и нейтрализуя возможные танковые контратаки;

— танки сопровождения пехоты Т-26 помогают ей окончательно сломить сопротивление и развить успех, подавляя отдельные огневые точки;

— колёсно-гусеничные танки БТ-2, БТ-5 и БТ-7 развивают первоначальный успех и вырываются на оперативный простор;

— пулемётные танки Т-37, Т-38, и танкетки Т-27 в составе конно-механизированных частей прорываются в глубину обороны и действуют против оперативных резервов и на окружение.

Итак, на Т-35 возлагалась задача прорыва переднего края обороны противника, “взламывание” его обороны, подавление огневых точек, уничтожение живой силы противника, т. е. сокрушение непреодолимого для пехоты дуэта “станковый пулемёт + колючая проволока”. По мнению конструкторов, три пушки и пять пулеметов должны были обеспечивать возможность ведения массированного и высокоманевренного кругового огня одновременно во всех направлениях, что очень важно в борьбе с пехотой в глубине обороны противника. Именно поэтому на танке было столько пулемётов, гарантировано “очищавших” пространство вокруг танка (и следовательно — перед наступающей пехотой) от вражеских стрелков, засевших в окопах. Главный калибр — 76 мм предназначался для подавления укреплений полевого или деревенского типа. И завершали картину два 45 мм орудия, обеспечивающие противотанковую оборону.

У пехоты, не имевшей в то время эффективных противотанковых средств (противотанковой артиллерии ещё не было!), не оставалось никаких шансов при встрече с этой армадой.

Рассмотрим основные недостатки танка Т-35, но применительно к тем условиям ведения боевых действий, для которых и создавался этот танк.

Незначительная скорость — до 30 км/ч. Для машины, оперативно-тактическое назначение которой — “взламывание” обороны и расчистка пути для пехоты, следует признать достаточной. Для действий на оперативном просторе, характерных танкам Т-34, — да, недостаточна, но для того, чтобы опередив пехоту, подавить вражеские пулемёты в их же траншеях — вполне. А развивать успех должны были уже другие танки — “БТ”.

Низкая маневренность. Для танка, не предназначенного для встречных маневренных танковых боёв с себе подобными, а такую форму боя трудно было себе даже представить в начале 30-х, она просто не требовалась. А укрываться за складками местности или обходить узлы противотанковой обороны, которых просто не существовало в то время, также не требовалось.

Противопульная броня. Броневая защита вполне соответствовала общепринятому в то время уровню. Никаких противотанковых ружей, фаустпатронов или базук тогда ещё не было и в помине.

Слабый главный калибр — короткоствольная 76-мм пушка. Её вполне хватало для прорыва переднего края, подавления пулемётных гнёзд и истребления пехоты. Для более же серьёзных укреплений была разработана концепция артиллерийско-воздушного удара со 122-мм и 152-мм орудиями и бомбардировщиками ТБ-3 и СБ-2.

Авиационный двигатель. Достаточно вспомнить об американских танках с такими же двигателями. Причём со звездообразными, а не рядными! Да ещё — 10 лет спустя.

Большой экипаж. Да, 11 человек (9 — на последних моделях) — это пехотное отделение, но в ПЯТИбашенном танке. Вполне однобашенный КВ-1 имел экипаж в 5 человек.

Ненадёжная трансмиссия. Факт — налицо. Но, опять-таки, вспомним “славный” КВ. Это “чудо” сняли с производства в разгар войны, что само по себе уже говорит о том, как его ходовая часть досадила всем механикам и техникам.

Поэтому можно с уверенностью утверждать, что для условий боевых действий начала 30-х годов танк Т-35 представлял собой вполне удачный проект. И, повторим ещё раз, — только появление противотанковой артиллерии и связанное с этим изменение тактики боя определило мгновенное устаревание Т-35. Хотя он и успел повоевать в 41-м. Его ровесники к тому времени уже давно стали металлоломом. Потеря полсотни танков в первые две недели войны меркнет перед потрясающими потерями РККА во всех видах техники и вооружения в это время. Дело было не в технике, а в неспособности грамотно управлять войсками. Но это уже выходит за рамки данной статьи.

Уроки гражданской войны в Испании были учтены. 27 июня 1940 года в Москве состоялось совещание «О системе автобронетанкового вооружения Красной Армии», на котором рассматривался вопрос о перспективных типах танков и о снятии с вооружения старых образцов. В отношении Т-35 мнения разделились, но в связи с начавшейся реорганизацией танковых войск Красной Армии и формированием механизированных корпусов Т-35 решили оставить на вооружении до полного износа, изучив вопрос об усилении их бронирования (методом навесных броневых экранов) до 50–70 мм.

В результате почти все машины оказались в 67-м и 68-м танковых полках 34-й танковой дивизии 8-го механизированного корпуса Киевского Особого военного округа. Несколько машин находились в различных военно-учебных заведениях. Боевая карьера Т-35 оказалась очень короткой.

Ночью 21 июня 1941 года, в полках 34-й танковой дивизии, дислоцированных в Грудеке-Ягеллонском юго-западнее Львова, объявили тревогу, танки заправили и загрузили боекомплект. В ходе последующих боевых действий в июле 1941 года, все Т-35 8-го мехкорпуса были потеряны в первые две недели войны в районе Тернополь — Львов. Большинство танков вышло из строя по техническим причинам и только 10 танков из 48 — в бою. Четыре машины, находившиеся в ремонте на ХПЗ в июле — августе 1941 года, были в спешном порядке отремонтированы и переданы в войска. В боях под Москвой в составе танкового полка Военной академии моторизации и механизации принимали участие два танка Т-35.

Появление великанов

История кораблестроения, от появления первых плотов и лодок, выдолбленных из целого деревянного ствола, до современных красавцев-лайнеров и ракетных кораблей, уходит своими корнями в глубокую древность. Она столь же многогранна и насчитывает столько же веков, как и сама история человечества. Главным стимулом возникновения мореплавания, равно как и связанного с ним кораблестроения, явилось развитие торговли между народами, разделенными морскими и океанскими просторами. Первые корабли передвигались с помощью весел, лишь изредка используя в качестве вспомогательного движителя парус; затем, приблизительно в X–XI веках, наряду с гребными судами появились чисто парусные суда. Своего расцвета морская торговля достигла в эпоху Великих географических открытий, когда были открыты новые материки и острова. Одновременно возросло значение главных морских путей, связывавших основные центры торговли со вновь созданными, и возникла проблема контроля над этими путями.

Слова знаменитого британского адмирала У.Рэли: «Тот, кто владеет морем, владеет мировой торговлей. А кто владеет мировой торговлей, владеет богатствами земли и ею самой!» не были преувеличением. Тогда же впервые начали проявляться различия между военными и торговыми судами, прежде практически отсутствовавшие, и вскоре появилась необходимость разделения военных кораблей в зависимости от их предназначения на классы. Долгое время разделение между военными и торговыми кораблями практически отсутствовало. Всевозможные коги, каракки, галеоны и галеасы, являясь по назначению сугубо торговыми судами, имели на своём борту до полусотни пушек разного калибра, имели абордажные команды и комплектовались военными моряками, что позволяло их, по применению, причислять к военному флоту.

Сначала все орудия кораблей располагались на верхней палубе, под открытым небом, а затем в бортах стали прорезать специальные отверстия — пушечные порты. Орудия, которые размещались на нижних палубах, были более крупного калибра, т. к. центр тяжести корабля в этом случае не оказывался опасно высоко, и судну не угрожало опрокидывание. Палубы, на которых размещались орудия, стали называть «деками» или «батарейными палубами». Соответственно, корабли имеющие две батарейных палубы стали называть «двух-дечными», три батарейных палубы — «трёх-дечными».

Именно появившееся разделение кораблей на одно- и много-дечные и произвело самую настоящую революцию в кораблестроении. Естественно, трёх-дечный корабль мог выставить против одно-дечного противника пушек в три раза больше. Убедительный аргумент. Но и размеры такого корабля заметно превышали размеры обычного одно-дечного, т. к. высоту надводного борта нельзя было увеличивать произвольно без уменьшения остойчивости. Следовательно, росла ширина. Чтобы из-за этого не уменьшалась скорость, приходилось увеличивать длину судна. Для обслуживания большего числа пушек требовался больший экипаж. Соответственно росли помещения для команды и припасов. Вырастало водоизмещение. И т. д. и т. п. Сами того не подозревая, корабелы 17 века, придумавшие батарейные палубы, втянулись в утомительнейшую борьбу между огневой мощью, которую хотелось всячески увеличить, с одной стороны, и размерами и водоизмещением самого корабля, которые нельзя было увеличивать бесконечно и которые всегда хотелось уменьшить в целях экономии средств и материалов, с другой стороны.

Почему самые большие корабли того времени получили наименование «линейные»? Название это дала практикуемая в то время тактика ведения морского боя. До середины XVII века не существовало строго установленного боевого строя кораблей в сражении. Перед баталией суда-противники выстраивались друг против друга тесным строем, а затем сближались для перестрелки либо абордажной схватки. Обычно сражение превращалось в беспорядочную свалку, поединки между случайно столкнувшимися кораблями. В конце же XVII века суда в сражении стали стараться выстроиться в одну линию (кильватерную колонну) так, чтобы во время стрельбы оказаться повёрнутыми к вражескому флоту боком. Дело в том, что наибольший урон вражеским судам наносил одновременный залп из всех бортовых орудий корабля (от 30 орудий на один борт), в то время как носовые и кормовые батареи имели всего по 2–4 орудия.

В первых морских сражениях часто получалось, что против большого корабля в линии противника оказывался маленький корабль атакующей линии. Маленькому кораблю с большим сражаться трудно. Победив меньшего противника, большой корабль приходил на помощь остальным судам своего флота. И случалось, более мощный (изначально) флот проигрывал из-за подобного обстоятельства. Тогда в боевую линию стали выстраивать только самые большие корабли, двух- и трёх-дечные, несущие самое большое количество бронзовых пушек (предшествующие им железные пушки часто разрывались во время выстрела), имеющих три мачты, которые несли по три ряда парусов, — их стали выделять именно для генерального артиллерийского сражения в составе флота против флота противника. Только артиллерийский бой — и никаких там «попутных» грузов, пиратско-корсарских «свободных охот» за «купцами», никаких «разведок» или «совместных» географических открытий! Только артиллерийский бой! Огромная стоимость этих двух-трёх и даже четырёх-этажных монстров просто — не позволяла адмиралам использовать их на что-то иное. Главная ударная сила флота должна была быть использована только по своему прямому назначению. Их и стали ставить «в линию» и называть «линейными кораблями» или «настоящими кораблями».

Начало классическому военно-морскому противостоянию было положено ещё в XVI веке, когда столкнулись интересы могучей Испанской империи и набирающей силу Великобритании. В результате вмешательства англичан на стороне боровшихся с испанцами Соединенных Провинций (так тогда назывались Нидерланды) англо-испанские отношения обострились до предела. Испанский король Филипп IV еще в 1585 году стал готовить большой флот, названный современниками «Непобедимой Армадой». Она должна была высадить на Британских островах экспедиционный корпус из состава армии наместника Нидерландов Александра Фарнезе. Чтобы покончить с английскими пиратами, досаждавшими испанским галеонам, вывозивших из Америки золото и серебро, а заодно — и с самой Англией, с её флотом, и с её претензиями в Америке и Европе и была задумана крупнейшая десантная операция Средневековья.

• «Грейт Гарри» (“Great Gary”, Великобритания, 1514 г.)

• «Мэри Роуз» (“Mary Rose”, Великобритания, 1536 г.)

• «Ротер Люв» (“Roter Love”, Голландия, 1597 г.)

• «Сан Мартин» (“Sun Martin”, Испания, 1567 г.)

20 мая 1588 года «Непобедимая Армада» в составе шести эскадр вышла в море из устья реки Тахо. Всего испанцы располагали 75 военными и 57 транспортными судами, на борту которых находилось 8 тысяч матросов, 2 тысячи невольников-гребцов, 19 тысяч солдат, тысяча офицеров, 300 священников и 85 врачей. У англичан было 197 меньших по размеру судов с 15 тысячами человек экипажа. По уровню подготовки английские моряки превосходили испанских. «Армада» подвергалась постоянным нападениям более легких и маневренных английских судов адмирала Дрейка. Англичане полагались на превосходство своей артиллерии, а испанцы, обладавшие превосходством в пехоте, — на абордажный бой. 28 июля на подступах к Кале английские суда атаковали испанский флот, потопив 16 кораблей, но, израсходовав боеприпасы, вынуждены были прекратить сражение. Потеря 16 кораблей была малоощутимой для испанцев. Судьба Англии, Голландии и всего протестантского мира повисла на волоске. 6 августа «Непобедимая Армада» под командованием герцога Медина Сидоньи прибыла в порт Кале. Экспедиционная армия Фарнезе ждала на берегу, чтобы погрузиться на корабли. Однако все нидерландские порты были блокированы голландским флотом, к тому же испанские суда из-за своей глубокой осадки не смогли приблизиться к побережью. Тогда 9 августа «Непобедимая Армада» повернула на север — у испанцев хватило бы сил раздавить англичан и без армии Фарнезе. Но тут вмешался Случай. Когда Армада огибала Англию, разразился сильнейший шторм, и почти половина испанских кораблей погибла. В Испанию вернулось только 10 тысяч человек на 65 кораблях. Единоличному владычеству Испании на морях был положен конец. Нидерланды обрели независимость. Англия стала претендовать на военно-морское первенство, и, соответственно, начался закат Испании.

Типичные корабли, олицетворяющие эту эпоху, приведены внизу.

• «Трайэмф» (“Triumph”, Англия, 1576)

• «Арк Ройал» (“Ark Royal”, Англия, 1587 г.)

• «Принц Ройал» («Prince Royal”, Англия, 1610 г.)

• «Феникс» (“Le Phenix”, Франция,1669 г.)

• «Соверин оф зе Сиз» («Sovereign of the Seas», Англия, 1636 г.)

• «Принц Виллем» (“Prince Willem”, Голландия, 1651 г.)

Весь следующий XVII век прошёл под флагом противостояния двух кораблестроительных школ — английской и голландской. Голландия, завоевавшая независимость от Испании в самом конце 16 века, развивалась бурными темпами. Увеличивалась торговля, для которой требовались новые корабли. И голландское кораблестроение почти полвека заставляло корабельщиков «туманного Альбиона» выступать в роли «догоняющих».

Голландцы первыми пошли на кардинальное увеличение длины корабля относительно к его ширине, чего не было у англо-испано-португальских галеонов, господствовавших тогда на море, что обеспечивало большую скорость и лучшую мореходность. Для придания своим кораблям прочности, голландцы ставили шпангоуты на небольшом расстоянии друг от друга, а в местах установления мачт их делали двойными. Корабельная конструкция («набор») подкреплялась горизонтальными и вертикальными кницами. Корпуса кораблей голландские мастера изготовляли из дубовой древесины, — для постройки одного корабля требовалось не менее двух тысяч хорошо высушенных дубов. При разделке дерева тщательно следили, чтобы изгиб волокон соответствовал форме вырезаемой детали, которая при такой технологии становилась «вечной». Дубовые доски обшивки предпочитали крепить шпангоутам с помощью деревянных шипов, т. к. железные гвозди моментально ржавели в морской воде. Чтобы защитить судно ниже ватерлинии от жучков-древоточцев, нижнюю часть корпуса дополнительно обшивали тонкими досками из вяза. Эти доски крепились уже гвоздями, располагавшимися так плотно друг к другу, что из их шляпок получалось почти сплошное железное покрытие. Появилось много новых технических приспособлений, которые облегчали нелёгкий труд матросов. Например, для подъёма якоря стали использовать специальную кат-балку, а для откачивания воды, просочившейся в трюм, устанавливали помпы. Впервые на палубу своих судов голландцами был вынесен штурвал, управлять которым было намного проще, чем румпелем. Вся тяжёлая артиллерия размещалась на нижних деках. Все голландские корабли имели широкий нос, округлую корму и могли похвастать богатыми украшениями.

Англичане тоже внесли свой вклад в развитие линейных кораблей. Собственно говоря, первым линейным кораблём историки военно-морского искусства обычно называют корабль «Принц Роял», построенный в Вулвиче выдающимся английским корабелом Финеасом Петтом в 1610 году. Нос и корма корабля были диковинно изукрашены скульптурными изображениями и инкрустациями, над которыми работали лучшие мастера Англии. Достаточно сказать, что резьба по дереву обошлась английскому адмиралтейству в 441 фунт стерлингов, а позолота аллегорических фигур и гербов — в 868 фунтов стерлингов, что составило 1/5 затрат на постройку всего судна! Сейчас это кажется нелепым и парадоксальным, но в те далекие времена позлащенные идолы и истуканы считались необходимыми для поднятия боевого духа моряков.

Англичане первыми стали делить свои корабли на ранги в зависимости от водоизмещения и числа батарейных палуб. Разделить линейные суда по другим признакам попросту не представлялось возможным, слишком уж разными их создавали корабелы, а кораблестроения, как науки, тогда ещё просто не существовало. Так судно 1-го ранга имело водоизмещение 5000 тонн и три палубы со 110 орудиями, а более лёгкое 3500-тонное судно 2-го ранга несло 80 пушек на двух батарейных палубах. Позже английская система ранжирования кораблей практически без изменений перекочевала в остальные европейские флоты.

Англичане первыми сформулировали некоторые ключевые требования к постройке судов:

1) длина корабля по килю (длина по ватерлинии была на несколько метров больше вследствие подъема носовой части) должна равняться трем ширинам, а ширина трем осадкам, считая последнюю не более 5 м;

2) тяжелые надстройки хотя и способствуют красоте корабля, но, как перегружающие его и ухудшающие маневренность, должны быть сокращены;

3) на крупных кораблях следует иметь 3 палубы, из которых нижняя должна быть на 0,6 м выше ватерлинии, чтобы нижняя батарея пушек могла действовать при волнении на море;

4) палубы должны быть непрерывными и не прерываться каютными переборками, чтобы не уменьшить этим крепости корабля.

Результатом всех этих соображений явилась постройка по приказу короля Карла I корабля «Sovereign of the Seas» («Соверин оф зе Сиз» — «Повелитель морей»). Корабль был спроектирован и построен главным кораблестроителем английского флота Финеасом Петтом и сошел со стапеля в 1637 г. с верфей в городе Вулриче (на Темзе). Это был первый трехдечный линейный корабль. Водоизмещение его составляло около 1700 т (насколько приблизительны в то время были расчеты показывает тот факт, что после спуска этого корабля на воду строители определили его водоизмещение в 1637 т, в списках 1651 г. для того же корабля показано водоизмещение 1141 т, в следующих списках дано водоизмещение 1556 т). Корабль имел 11 якорей с соответствующими якорными канатами; самый большой якорь весил 4400 фунтов. Первоначально было запланировано поставить на корабль 90 пушек ценой 20592 фунта, но, когда король посетил корабль 7 декабря 1638 г., то приказал увеличить количество орудий до 102. Сметная себестоимость нового вооружения была 24447 фунтов 8 шиллингов 8 пенсов, к которым было добавлено 1700 фунтов. Деньги по тем временам просто немыслимые!

Появление этого корабля вызвало настоящую панику в рядах противников Британии. Впервые англичанам удалось удивить мир, представив революционную по замыслу конструкцию корабля, одно появление которого моментально изменило и взгляды на кораблестроение, и саму расстановку сил на море. И один раз «нащупав» этот удачный ход, английские корабелы будут раз за разом создавать «революционные ситуации» в мировом военно-морском кораблестроении. Это будет и появление паровой машины, и установка брони, и нарезные орудия, и появление дредноутов. Но это будет потом. А тогда «любимый ребёнок» Карла I стал предметом кошмарных снов и примером для подражания для флотоводцев и кораблестроителей всех морских держав. Сам же «детёныш» Карлу «вышел боком». Для достройки корабля и окончания его шикарной отделки Карлу пришлось ввести новые налоги и поднять старые, что привело к взрыву недовольства в народе и к революции. Карл потерял не только корабль, но и трон, и корону, и саму голову.

И спустя сотни лет, когда стоимость линейных кораблей возросла в сотни и тысячи раз, позволить себе обладание такими величественными монстрами могли позволить себе только очень немногие страны. И вступление в этот элитный клуб держав, претендующих на морское господство, оплачивалась десятками тонн золота налогоплательщиков. Будем об этом помнить в наших следующих выпусках.

Точная копия. Дальний бомбардировщик ТУ-4

Вторая мировая война показала, что дальний высотный стратегический бомбардировщик, как главная ударная сила ВВС, прочно занял свою нишу в арсенале воздушных армий и планах военного командования. На Западном фронте армады союзнических В-17, В-29, “Ланкастеров” и “Либерейторов”, действуя в духе “доктрины Дуэ”, стирали с лица земли целые германские города и промышленные области, уничтожая военно-промышленный потенциал, деморализуя население и дезорганизуя управление. Особенно выделялся новейший В-29 “Superfortress”. Советский Союз подобных машин не имел. Москва трижды обращалась в Вашингтон с просьбой предоставить ей “летающие крепости” по ленд-лизу, но неизменно получала отказ.

Окончание Второй мировой войны и неизбежность военно-политического противостояния со вчерашними союзниками, имевшими многочисленную и, главное, — современную дальнебомбардировочную авиацию в лице В-29, очень остро высветило вопрос о создании нового современного дальнего бомбардировщика, могущего выступать орудием ликвидации вражеского военно-экономического потенциала. Советская 18-я Воздушная армия в образе единственного стратегического ударного средства была для страны, мягко говоря, слишком слабым утешением. Кто-то из командования ВВС в отчаянии предложил повторить серию предвоенных (!) четырехмоторных Пе-8, ровесников американских В-17, но эта беспомощная идея была отвергнута с ходу. К тому же все имевшиеся на вооружении Пе-8 были предельно изношены. А В-29 отнюдь не собирались покидать свои базы в Европе или Японии. Опыт Хиросимы показал, что В-29 являются вполне успешными носителями нового оружия. Связка “Энола Гэй” + “Малыш” угрожала теперь СССР. И если работы по отечественной атомной бомбе шли полным ходом, то средства для ее доставки пока не было. Сталин негодовал, искал, по обыкновению, виновных в отставании и источал угрозы тем, в чьих руках была авиация.

Требовался, причем немедленно, многомоторный высотный тяжелый бомбардировщик с большой бомбовой нагрузкой, сильным оборонительным вооружением и достаточной скоростью полета, способный донести груз (в перспективе — ядерный) до территории вероятного “супостата”, находившегося за морями-океанами. Как и в случае с турбореактивными двигателями и ракетной техникой, где приоритет СССР был неоспорим, пришлось опять “наверстывать” и “догонять”, теперь — и в области дальнебомбардировочной авиации. Очень велика цена ошибки руководства страны, которое ищет решения сиюминутных задач и не думает о перспективе.

Поэтому уже в начале 1945 года ОКБ А.Н. Туполева получило задание на проектирование такого четырехмоторного бомбардировщика. По реестру ОКБ это был проект “64”, заметно превосходивший по некоторым параметрам летные и боевые характеристики заокеанского антипода. В середине 1945 года было начато проектирование, выполнены все расчеты и продувки моделей в ЦАГИ. Эскизный проект был представлен руководству ВВС и авиапромышленности. Но альянс носителя и атомной бомбы (тоже только разрабатывавшейся) состоялся совершенно в иной, неожиданной композиции. Дело в том, что вскоре стало ясно: отечественная промышленность, особенно в области авиационной металлургии, радиоэлектроники и телемеханики, не сможет одолеть проектное задание по Ту-64, рассчитанное на более высокий технологический уровень производства, чем тот, который имела наша страна на исходе войны. В лучшем случае новый боевой корабль обещал оказаться повторением пройденного. А бомба уже “подходила”.

Руководство ВВС и Минавиапрома не “заклинилось” на этой безысходности, а обратило свой взор на восток, в Приморье, где еще с конца 1944 года, после бомбежки объектов Японии, отсиживались на вынужденной посадке три вполне исправных В-29.

Летчики ВВС США на В-29, названном «Сверхкрепость», совершали массированные налеты на Японию и оккупированную японцами территорию Китая. Если самолет повреждали средствами ПВО, его экипажу разрешалось совершить посадку на ближайшем советском аэродроме. Однако, по международным правилам, ввиду отсутствия войны между СССР и Японией, эти самолеты и их экипажи интернировали. Экипажи впоследствии тайно вернули в США, а самолеты оставили. После завершения войны в Европе о них вспомнили.

Л. Берия, отвечавший за реализацию ядерной программы СССР, доложил И. Сталину, что есть возможность хорошо изучить американские бомбовозы и на их основе создать свой. По личному указанию вождя маршал авиации А.Е. Голованов, взяв с собою знающих дело специалистов, слетал на Дальний Восток, обстоятельно изучил весь комплекс возникших проблем с морскими лётчиками Тихоокеанского флота (на их аэродромах находились В-29), облетавших заокеанские “подарки”, и по его докладу Сталин приказал перегнать “американцев” в Москву. Туполеву, вызванному в начале июня на двухминутную аудиенцию в кремлевский кабинет, было приказно прекратить работы по Ту-64 и в кратчайшее время — один к одному — создать точную копию В-29. Туполев пытался возражать Сталину, что разрабатываемый Ту-64 будет лучше, на что тот резко ответил: “Не надо лучше. Сделайте точно такой”.

Такой подход позволял быстро организовать серийный выпуск нового самолета. Замысел был прост: за тот срок, что будет отпущен Туполеву для завершения постройки первого советского “суперфортресса”, наша авиационная индустрия под грозным оком вождя и лично товарища Берия, подключенного к решению этой задачи, должна не только дать авиации требуемый носитель атомной бомбы, но и прорваться к мировым высотам технологической культуры самолетостроения. Туполев оценил объем предстоящих работ минимум в три года. Сталин дал два. 6 июня 1945 года состоялось решение Государственного Комитета Обороны о постройке четырехмоторного бомбардировщика Б-4. Вскоре в ОКБ Туполева начали изучать выделенного им “американца”. Ведущим конструктором по этой машине назначили Д.С. Маркова.

Один из В-29 был переброшен на Центральный аэродром в Москве, помещен в самый крупный ангар и разобран буквально до последнего винтика. Были сделаны чертежи абсолютно всех его деталей, узлов и механизмов, а их набралось 105 тысяч.

Оставшиеся два бомбардировщика решили не разбирать. Один из них, служивший эталоном, вообще оставили в неприкосновенности для сверки. Другой использовали для тренировочных полетов, а затем передали в элитный 890-й авиаполк, расквартированный под Оршей, где были собраны американские машины разных моделей.

Естественно, механически скопировать чужой самолет просто не возможно. Для этого надо, как минимум, обладать одинаковыми технологиями, оборудованием и системой мер и весов. До 90 % материалов, использованных при постройке самолета, до этого промышленностью Советского Союза не выпускалось. Поэтому советским конструкторам и технологам пришлось идти своим путем. Однако планер и подавляющее число систем самолета были заимствованы практически без изменений.

Работа шла по 14 часов в сутки, семь дней в неделю. Особенно много хлопот доставил скрупулезный перевод английской дюймовой системы мер в метрическую. В рамках этого проекта в подчинении у Туполева находились 900 заводов и научно-исследовательских институтов по всей стране, с которыми он поддерживал постоянную телефонную и радиосвязь.

Каждый отдельный агрегат обрабатывала своя бригада конструкторов и технологов. Агрегат или деталь взвешивали, обмеряли, фотографировали и описывали. Любая деталь подвергалась спектральному анализу для определения материала. Однако точно повторить В-29 было невозможно.

Так, у американцев толщина листа обшивки равнялась 1/16 дюйма. Катать такие листы ни один завод не брался. Пришлось идти на компромисс. В результате листы фюзеляжа имели толщину от 0,8 до 1,8 мм в зависимости от требований прочности. Похожая коллизия возникла с электропроводами. Когда перевели сечение снятых с В-29 проводов в «метрику», получилась нелепая шкала: 0,88; 1,93; 3,05; 5,15; 8,8; 13,0; 21,0; 41,0 кв. мм. Попытка использовать ближайшие наши сечения провалилась. Если округляли в «плюс», вес электросети возрастал на 8-10 %. Если же в «минус» — не укладывались в нормы падения напряжения. Потеряв немало времени на споры, кабельщики все же скопировали американские сечения проводов.

С двигателями было проще всего. Дело в том, что еще до войны между американской фирмой Wright и мотостроительным ОКБ-19 А.Д. Швецова существовало лицензионное соглашение. Например, двигатель М-71 для поликарповского истребителя И-185 был близок к двигателям Wright R-3350 «Duplex Cyclone», установленным на В-29. Кроме того, фирма Wright выпускала двигатели для США в дюймовом измерении, а для Европы, где они широко применялись, в метрическом. Без изменения были запущены в производство агрегаты, по которым наша промышленность сильно отставала — турбокомпрессоры General Electric с системой управления, карбюраторы, магнето, термостойкие многооборотные подшипники.

На В-29 стояли коротковолновые станции устаревшей конструкции, в то же время на лендлизовских бомбардировщиках более поздних выпусков американцы ставили новейшие ультракоротковолновые станции. Решили на наш самолет ставить именно их.

Вооружение Б-4 не предполагало проблемных исследований: обеспечить такое же количество огневых точек и такой же бомбовый груз, как у прототипа. А когда в этом вопросе разобрались глубже, оказалось, что за собственно вооружением, т. е. за бомбами и пулеметами, тянется довольно длинный шлейф проблем. В нем и замки для подвески бомб, и электросбрасыватели, и электромоторы вращения турелей, и патронные ящики, и рукава для лент с патронами… Даже прицелы нужны были другие, не те, что стояли на В-29, ибо баллистика американских и наших бомб и снарядов неодинакова. Наибольшую сложность в системе дистанционного управления стрелковым оборонительным оружием составили вычислительные машинки, определяющие параллакс цели, и сельсин-привод дистанционного управления оборонительным вооружением, разработанные “General Electric”. Вычислительные машинки молниеносно вводили требуемую поправку, когда один из стрелков брал управление стрельбой из нескольких турелей на себя. Стрелковые прицелы были обычными, коллиматорными. Освоение сельсинного привода при копировании самолета стало одной из сложнейших задач для отечественной промышленности. Впоследствии такие системы долгое время использовались на всех крупных советских бомбардировщиках.

С системой радиоопознавания “свой-чужой” случился конфуз. Казалось, никаких сомнений, надо ставить нашу систему, принятую в нашей армии. Но в тексте основного решения этого не оговорили, и радиопромышленность выпустила для Ту-4 аппаратуру, скопированную с американской. Её установили на самолет, и… задумались. Представьте себе, наш истребитель с отечественной аппаратурой встречается с Ту-4, на котором стоит скопированная с американской. Як или МиГ запрашивает: «Ты свой?» — и, не получив ответа, открывает огонь. В сталинско-советском аппарате сверхисполнительность и отсутствие здравого смысла в сочетании с желанием обезопасить свою должность (и жизнь!) приводило не только к задержке выпуска чертежей, но порой и ставило под угрозу весь проект.

Еще один пример — американские парашюты. Они заспинные и, уложенные в ранец, служат членам экипажа как бы мягкой спинкой сиденья. А наш уложенный парашют — это носимая на себе подушка, на которой летчик сидит. Потому и сиденье под наш парашют — квадратная чаша. Надо ли заводить для нового самолета особые парашюты — копии американских и особые сиденья? Вопрос риторический, но подрядчик согласился поставлять наши парашюты только после письменных заверений высокого авиационного командования.

Итогом работы над Б-4 стало контрольное взвешивание. «Сухой» самолет В-29 (без топлива, масел и т. д.) весил 34 930 кг, первый воспроизведенный у нас — 35 270 кг. Разница меньше процента — результат выдающийся.

Ту-4 (такое обозначение Б-4 получил осенью 1947 года), созданный по типу В-29 и переданный в серийное производство в конце 1946 года, по конструкторскому решению, новизне примененных материалов и бортового оборудования произвел настоящую революцию в технологиях авиационной промышленности и смежных отраслях.

Ту-4 — свободнонесущий цельнометаллический моноплан со среднерасположенным крылом и полотняной обшивкой элеронов и рулей. Конструктивно фюзеляж (стрингерный полумонокок диаметром 2,9 м) делился на пять разъемных частей. В центральной располагались два бомбоотсека с открывающимися створками. Все три кабины экипажа были герметизированы. Для перехода из передней кабины в среднюю имелся специальный лаз диаметром 710 мм. Самолет оборудовался трехколесным шасси с носовым колесом.

Силовая установка самолета состояла из четырех поршневых двигателей воздушного охлаждения АШ-73ТК, разработанных в ОКБ-19 А.Д. Швецова, и снабженных для полета на больших высотах двумя турбокомпрессорами каждый. На двигателях устанавливались четерехлопастные винты изменяемого в полете шага.

Крыло большого удлинения, кессонное. В нем помещались 22 мягких топливных бака с общим запасом бензина 20180 л. В случае необходимости выполнить длительный полет с меньшей бомбовой нагрузкой в переднем бомбоотсеке можно было подвесить три дополнительных бака с общим запасом бензина в 7300 л. Каждый мотор обслуживался собственными топливной и масляной системами.

На самолете устанавливалось разнообразное радиосвязное, навигационное и радиолокационное оборудование, в том числе и панорамный радиолокатор с выдвижной антенной. Прицеливание можно было осуществлять как с помощью этого локатора, так и с помощью оптического прицела. Для контроля бомбометания имелись несколько аэрофотоаппаратов.

Самолёт оборудовался противообледенительными устройствами. В герметичных кабинах автоматически до высоты 7000 м поддерживалось давление, соответствующее высоте 2500 м.

Начиная с четвёртой машины внесли первое крупное изменение — систему пушечного оборонительного вооружения ПВ-20. На первых трех Ту-4 по образу и подобию В-29 смонтировали 11 пулеметов УБ калибром 12,7 мм. На всех остальных машинах оборонительное вооружение самолета составляли 10 пушек Б-20Э или НР-23 в пяти башнях с дистанционным управлением. Причем всеми огневыми установками мог управлять один человек с любого места. Нормальный запас бомб составлял 6000 кг. Бомбардировщики-носители ядерного оружия Ту-4А имели возможность брать по одной атомной бомбе. На этих машинах устанавливалась радиационно-биологическая защита.

На бомбардировщике Ту-4 (Б-4) впервые в нашем самолетостроении все элементы оборудования были объединены в системы. Новое бортовое оборудование, особенно автоматика, значительно повысило боевую эффективность самолета. Бортовой локатор с автопилотом позволяли экипажу находить цели и поражать их ночью из-за облаков. С помощью автоматики выдерживался наивыгоднейший режим работы двигателей, что способствовало увеличению дальности полета. Десятки электромоторов, установленных на бомбардировщике, помогали экипажу управлять всеми подвижными элементами самолета: шасси, закрылками, рулями и т. п.

Ту-4 потребовал более высокого уровня подготовки и квалификации наземного персонала. Были проблемы с переучиванием. Несмотря на сложности освоения, самолёт понравился лётчикам и техникам. Большинство приборов и оборудования было размещено удобно и легкодоступно. Гермокабины обеспечивали невиданный ранее комфорт, а в их комплектацию входили даже термосы для горячей пищи и спальные места для членов экипажа. Даже об отправлении естественных надобностей позаботились — три туалетных ведра и бачок, снабженные спецкрышками, обеспечивали более-менее чистый воздух в кабинах. В целом, самолет сразу вызвал к себе искреннее уважение.

Начиная с самолетов 30-й серии на местах летчиков и штурмана-оператора были установлены светофильтры и защитные шторы (от светового излучения ядерного взрыва), а кресла радиста, радиооператора и бортинженера сделали более удобными и регулируемыми по высоте. Также в комплект оборудования был включен навигационный координатор НК-46Б. Это было ламповое счетно-решающее устройство, первый в СССР бортовой компьютер, позволявший производить счисление пройденного пути и непрерывно определять координаты. В те годы кибернетика в СССР считалась лженаукой, а само понятие «вычислительная машина» пахло ересью.

Чтобы не раздражать «отцов» тогдашней советской науки, для этого прибора и пришлось придумать такое нейтральное название.

Из-за отставания отечественной промышленности пришлось доукомплектовывать самолеты импортными изделиями. Так, на АШ-73ТК ставили зарубежные магнето, генераторы, стартеры и свечи. Из-за отсутствия отечественных использовали «заморские» командные радиостанции SCR-27N, посадочные фары, авиагоризонты и секстанты. Некоторые зарубежные источники рассказывают о засылке на Запад специальных агентов для приобретения там на военных распродажах гигантских шин, колесных дисков и тормозов от В-29.

Производство Ту-4 шло энергично и без задержек, чему в немалой степени способствовало внимание, уделяемое самим Сталиным. 19 мая 1947 года экипаж летчика Н. Рыбко совершил первый полет на первом серийном самолете. В августе этого же года три Б-4 приняли участие в воздушном параде, состоявшемся по случаю Дня авиации.

Первые 20 машин прошли всесторонние Государственные испытания, длившиеся почти два года, что позволило изжить выявленные дефекты Пока шли Государственные испытания, на казанском авиазаводе было развернуто полномасштабное серийное производство. К выпуску Ту-4 с 1947 года подключили и завод в Куйбышеве. К середине 1949 года было построено и испытано большое количество бомбардировщиков, но в строевые части ВВС их не поставляли, так как не был утвержден акт Госиспытаний. Его просто не давали на утверждение. Сказалась боязнь руководства авиапромышленности попасть под репрессии, так как уложиться в отведенные Сталиным сроки не удалось. И тем не менее в начале осени 1949 года этот вопрос был решен положительно.

Серийное производство продолжалось до 1952 года. К концу 1949 года, когда в составе дальней авиации (ДА) уже числилось более 300 машин, производство самолета было налажено на заводе № 23 в Москве. Всего до завершения постройки было произведено на заводах Москвы и Куйбышева 1296 самолетов, находившихся на вооружении более десяти лет.

В полёте Ту-4К с самолетом-снарядом КС-1

Известны следующие модификации и варианты использования самолета:

— Ту-4 — самолет-бомбардировщик, основная серийная модификация самолета, строилась в серии до 1952 года;

— Ту-4Р — дальний самолет-фоторазведчик;

— Ту-4А — самолет-носитель атомной бомбы.

— Ту-4К — самолет-носитель самолетов-снарядов типа КС-1, выпущена серия в 50 машин;

— Ту-4Д (самолет “76”) — десантно-транспортный самолет, всего было переоборудовано 300 самолетов Ту-4;

— Ту-4Т (самолет “4Т”) — транспортно-десантный самолет. Один экземпляр Ту-4, переоборудованный в опытный самолет с расширенными возможностями транспортирования и десантирования людей, грузов и боевой техники;

— Ту-4УШС — учебный штурманский самолет;

— Ту-4 “Командирский” — несколько серийных Ту-4, оборудованных как командно-штабные самолеты;

— Ту-4 (заказ “20”) — самолет радиационной разведки, специально оборудованный аппаратурой для контроля над американскими ядерными испытаниями;

— Ту-4 ретранслятор — самолет, оборудованный аппаратурой для обеспечения радиосвязи кораблей ВМФ с береговыми командными пунктами;

— Ту-4 “Бурлаки” — Ту-4, оборудованный системой буксировки двух истребителей МиГ-15бис;

— Ту-4 — летающая кинолаборатория для съемок кинофильмов по системе “циркорама”;

— Ту-4 — дальний ледовый разведчик. Ту-4, снятые с вооружения и переданные в Полярную авиацию;

— самолет “79” — проект Ту-4 с двигателями М-49ТК;

— самолет “94” — проект Ту-4 с ТВД типа ТВ-2;

— Ту-4 заправщики — несколько самолетов Ту-4, оборудованные системами дозаправки топливом в полете, по схеме “шланг-конус” для самолетов фронтовой авиации и по схеме “с крыла на крыло” для самолетов Дальней Авиации;

— Ту-4ЛЛ — летающие лаборатории для испытаний авиационных двигателей.

Полки, получившие Ту-4, переименовывались в тяжело-бомбардировочные. Перед ними ставилась задача уничтожения важнейших военных и промышленных объектов на территории противника, нанесения массированных ударов по политическим и экономическим центрам и непосредственно по войскам неприятеля. Для этого планировалось использовать базы в Восточной Германии и в странах Восточной Европы.

В нашей стране самолеты Ту-4 (кодовое обозначение НАТО — Bull) были последними серийными тяжелыми бомбардировщиками с поршневыми двигателями. До середины 50-х годов они составляли основу стратегической авиации СССР.

Основной тон советских (и СНГ) историков авиации при рассмотрении этого самолёта таков: “С принятием Ту-4 на вооружение советских ВВС США утратили монополию не только на обладание оружием массового уничтожения, но и на средства его доставки. Советская авиационная промышленность получила мощный толчок вперёд, особенно в области конструкционных материалов и радиоэлектронного оборудования”. Со второй частью этого расхожего мнения трудно не согласиться — все американские материалы проходили тщательный анализ, включая спектральный. Оборудование разбиралось “до винтика”, тщательно изучалось и не менее тщательно воспроизводилось. По такому принципу поступали наши инженеры и конструкторы ещё много лет подряд, используя возможности военно-технической разведки для создания отечественных управляемых ракет (УР) “воздух-воздух”, боеприпасов объёмного взрыва, динамической защиты танков и многого другого, экономя стране миллиарды рублей и годы разработок.

Что же касается самого Ту-4… Самолёт получился неплохой, особенно для тогдашнего уровня развития советского авиапрома. Но, увы, начало его массового освоения войсками (1949 г.) пришлось уже на то время, когда в воздухе господствовали МиГ-15 и F-86 “Сейбр”, а не “Яки”, “Мессеры” или “Мустанги”. И прославленные на фронтах Второй мировой войны В-29 были нещадно биты реактивными МиГ-15 в корейском небе и моментально снизошли до уровня ночных бомбардировщиков. Надо думать, что случись нашим Ту-4 встретиться в небе с американскими “Сейбрами”, — участь их также оказалась бы незавидной. К тому же надо учитывать то, что к моменту поступления Ту-4 в дальнебомбардировочную авиацию их заокеанские прототипы уже находились во “втором эшелоне”, уступив место суперсовременным В-50 и колоссальным шестимоторным В-36, которые превосходили не только Ту-4, но и проектируемый Ту-85 по всем показателям. Самолёт устарел ещё до того, как родился в советском варианте и вряд ли смог бы выполнить поставленные перед ним задачи. Тем более, что по скорости он всё равно уступал тому же В-29 целых 30 км/ч (по другим данным — и все 60!), а недостаточная дальность полёта делала его экипажи смертниками, доводящими самолёт до цели (с какой-то долей вероятности), но не имеющих возможности вернуться обратно. Производство Ту-4 продолжалось до 1952 года, в то время как его собрат В-29 в 1954 уже был заменён в ВВС США турбореактивным В-47 “Stratojet”. Из всего этого можно сделать только один вывод — не стоило строить этот устаревший самолёт, не отвечавший своему назначению, в таких количествах в конце 40-х годов, в эпоху реактивной авиации, радиолокаторов и зарождавшихся зенитных ракет. Свою роль в перестройке советской авиапромышленности он сыграл бы и при меньших объёмах выпуска. Впрочем, это сейчас нам так хорошо видно, спустя полвека.

Заметим, что даже появление тяжёлых реактивных Ту-16 и 201М не решило проблему доставки ядерного заряда на территорию США, при хотя бы теоретической возможности возвращения экипажа на том же самолёте домой. Это было решено только на Ту-95, но об этом — в другой раз.

Что же до “гениального” решения скопировать В-29, то можно привести только следующие цифры. Разработка В-29 началась в январе 1940 года, а завершилась к осени 1943 года: три с половиной года. Разработка Ту-4 началась в июне 1945 года и завершилась к маю 1947: два года. Полтора года — срок немалый, но вряд ли оправданный для запуска в серию устаревшей машины. А если учесть, что по-настоящему массовое поступление самолётов началось в 1949 году, то принятое Сталиным решение никак не назовёшь гениальным. Впрочем, это всего лишь неизбежная плата за “волевое” управление наукой, техническим прогрессом и законами экономики, которое тогда процветало под лозунгом: “Нет таких высот, которые бы не покорили большевики”. Оказалось — есть. И если бы развитие идеи дальнего бомбардировщика, последовательно воплощавшейся в отечественных ТБ-1, ТБ-3, ДБ-2, ДБ-3, Ил-4, ТБ-7 (Пе-8) не была директивно прекращена Сталиным в конце 30-х годов, а КБ Туполева не отправилось бы за решётку, то не пришлось бы “героически догонять” спустя десять лет. Техника не любит лозунгов.

Бомбардировщик Ту-4 — единственный самолет в истории советской авиации, акт государственных испытаний которого утвержден лично Председателем Совета Министров и Министром обороны И.В. Сталиным.

Ту-4А привлекались для проведения испытаний атомного оружия. Так, 18 октября 1951 года Ту-4 сбросил атомную бомбу «Мария» с зарядом РДС-3 мощностью около 30 килотонн на Семипалатинском полигоне, продемонстрировав, что Москва имеет надежное средство доставки ядерного оружия. Первой серийной ядерной боевой частью стал унифицированный 30-килотонный заряд РДС-4, предназначенный для ракет и свободнопадающих бомб. Его вариант РДС-4Т стал основой для бомбы «Татьяна», поступившей на вооружение дальней и фронтовой авиации. Внешне она была похожа на обычную «фугаску».

В 1954 году один из экипажей выполнил сброс ядерной бомбы в ходе проведения учений под Тоцком. Весной 1954 года там был сооружен полигон, главным объектом стала точная копия опорного пункта батальона армии США. Баллистический макет «Татьяны» сбрасывали с Ту-16. Результаты были неудовлетворительными — промахи доходили до 700 метров. Так можно было «накрыть» высокое начальство (Жуков, Василевский, Рокоссовский, Конев, Малиновский, Хрущев, Булганин, Курчатов!) и приглашённых высоких гостей (Людвиг Свобода, маршал Чжу-Дэ и Пэн-Дэ-Хуай). И тогда решили не рисковать и использовать Ту-4, дававший более высокую точность бомбометания. 14 сентября 1954 года Ту-4 сбросил с высоты 8000 м ядерную “Татьяну” мощностью 40 килотонн на Тоцкий полигон. Отклонение от цели составило всего 280 м.

Некоторое количество Ту-4 (есть данные о 15 машинах) в конце 50-х годов были переданы КНР. Подготовку китайских лётчиков обеспечивали командированные советские инструкторы, за головы которых режим Чан-Кай-ши сразу пообещал крупную награду. Начинать обучение пришлось с введения жесткой дисциплины и преодоления языкового барьера. Китайцы оказались старательными учениками — недостаток образованности они компенсировали огромным трудолюбием Правда, стимулы были весьма своеобразны. В случае бомбометания с промахом, на всеобщем построении после полетов нужно было дать ответ, почему столь непроизводительно были израсходованы топливо и моторесурс. Если вразумительного ответа не следовало, экипаж в полном составе следовал на гауптвахту на два часа «подумать», а затем построение повторялось.

А тем временем ситуация в регионе осложнялась. Шла открытая война в Корее, не прекращался конфликт вокруг Тайваня. Обучение еще не было закончено, а Ту-4 уже приступили к боевой работе, нанося удары по «беглому» острову. При этом в полетных листах значилось «учебный полет с боевым бомбометанием на полигоне о. Тайвань». Поначалу экипажи возглавляли советские пилоты, возвратившиеся домой только в 1954 г.

В мае 1965 года с одного из Ту-4 была сброшена первая китайская ядерная бомба мощностью 40 килотонн. Китайцы модернизировали самолёты, установив на них турбовинтовые двигатели АИ-20, подобные тем, что устанавливались на Ан-12. Это существенно продлило срок эксплуатации машины. В 1978 году несколько машин было переоборудовано для воздушного запуска беспилотных самолетов WZ 5, а одна машина была переоборудована для отработки системы дальнего радиолокационного обнаружения, управления и РЭП. В 1991 году в списках ВВС КНР числилось не менее 15 Ту-4.

В разных литературных и интернет-источниках приводятся разные лётно-технические характеристики Ту-4. Ниже приведены цифры, кото…???…

Тактико-технические характеристики самолета ∙ Ту-4 ∙ В-29

Стратегический бомбардировщик… из полотна и фанеры

Авиационны каталог выходит под редакцией Мороза С. Г.

Идея применения аэроплана в военном деле зародилась даже раньше, чем взлетел первый аппарат тяжелее воздуха. И, едва появившись, авиация принялась завоевывать себе эту область применения — новая отрасль, алчно поглощавшая личные состояния отцов-основателей, была дорогим удовольствием и для своего нормального развития нуждалась в доступе к государственным военным бюджетам.

Пожалуй, первыми это поняли французские авиаторы братья Фарман. Анри Фарман свое “дело” основал в 1908 году, Морис — чуть позже, а в 1912 году они слились, образовав фирму Avions Н. et М. Farman. Они придумали простой и изящный метод прорыва на рынок вооружений: к названию «Фарман № 4» было добавлено слово «милитер», военный. Если раньше клиент заказывал только одну машину себе лично, то теперь контракты пошли уже на серии. Это позволяло покончить с кустарным производством, повысить производительность труда и снизить себестоимость изделия. Среди первых покупателей «Фарман-Милитер» было и Военное министерство России.

Круг задач военной авиации уже тогда виделся весьма широким: разведка, корректировка артогня по беспроволочному телеграфу, срочная доставка курьеров и депеш, обстрел позиций и летательных аппаратов противника, высадка диверсантов и, наконец, сбрасывание взрывчатых и зажигательных снарядов.

В последнем определилось два направления: тактическое, т. е. действие против позиций войск, колонн, ближних тылов, и стратегическое — бомбометание по центрам военного и политического управления, промышленным и транспортным объектам, крупным кораблям, фортификационным сооружениям и просто по жилым кварталам. Все эти задачи пытались имитировать в конкурсах военных аэропланов, которые в 10-х годах XX века прошли во всех развитых странах, в том числе и в России.

В 1911 году армия Италии применила аэропланы в воине против Турции за колонии, а в 1912-м русские гражданские авиаторы-добровольцы, воевавшие на стороне Сербии против турок, впервые сбрасывали на важный узел обороны врага (крепость Адрианополь) «бомбы македонского типа». Это были ручные гранаты кустарного производства, взрывавшиеся от зажженного бикфордова шнура. Эффект от них был скорее пропагандистский, но начало стратегическим бомбардировкам было положено.

Армии Европы и США стали обзаводиться собственной авиацией. На народные пожертвования и средства, оставшиеся от собранных на замену утопленных в Цусиме броненосцев, в 1912 году был учрежден Императорский Воздушный Флот России. На первых порах в его состав вошли французские самолеты «Фарман-Милитер» типов IV, VII и XII, «Блерио» и т. п., однако и русские конструкторы смогли заявить о себе на мировом уровне. Именно в те годы взошла звезда Игоря Ивановича Сикорского, создателя первых в мире тяжелых многомоторных самолетов.

В начале века эксперты в один голос твердили: полет многомоторного самолета невозможен. Для такой позиции были веские основания. Самое простое: мощность мотора не регулировалась, а номинал разнился на 10–20 %. Двух одинаковых двигателей не подберешь, а самолет с таким разнотягом просто не сможет лететь по прямой. Остановка одного мотора сделает дальнейший полет невозможным, а если мотор самый ненадежный элемент самолета, то увеличение вдвое числа двигателей снизит безопасность аэроплана в два раза. А еще говорили о вибрации и взаимовлиянии моторов, несимметрию обтекания большого крыла, тяжелое управление и прочая, и прочая.

Не внемля мировым авторитетам, правление Русско-балтийского вагонного завода дает только что приглашенному на должность главного конструктора авиационного отделения РБВЗ выпускнику Киевского Политеха И. Сикорскому добро на постройку «большого аэроплана для стратегической разведки». Этот аппарат должен был стать не только вдвое больше и вчетверо тяжелее любого другого самолета в мире, но и самым дорогим в то время аппаратом тяжелее воздуха, — и все же бывалые коммерсанты-предприниматели пошли на такой риск.

В те годы многие самолеты (и не только они) строились вовсе без чертежей, «по наитию», однако Сикорский не идет по этому пути. Он привлекает к проектированию, идущему в Санкт-Петербурге, инженеров из Киева, которых знает по совместной работе, мотористов из Риги, теоретиков во главе с Н.Е. Жуковским из Московского Императорского технического училища. Тогда даже в судостроении не было столь широкой кооперации. Процесс создания самолета, названного «Гранд Балтийский», стал прообразом того, что ныне именуется национальным проектом.

Сикорский опирался на свой опыт создания уже более десятка самолетов и, прежде всего, на удачный С-6, но в новой машине почти обо всем можно было сказать «впервые в мире».

“Гранд Балтийский”

Например, никто до него не делал полностью закрытых остекленных кабин. Пройдя из кабины пилотов через переднюю стеклянную дверь вперед, можно было попасть на открытый передний балкон, который обеспечивал необходимый разведчику обзор, а задняя дверь вела в салон, где стояли легкие и удобные плетеные кресла — первый в мире салон для VIP-пассажиров самолета — его вскоре оценит сам император Николай И. Из салона можно было выйти на крылья для осмотра моторов или на «прогулочную палубу» в хвостовой части фюзеляжа.

Постройка «Гранда» была начата Русско-Балтийским вагонным заводом (РБВЗ) в декабре 1912 года, и в марте следующего года он впервые поднялся в небо. Успешные полеты на двух стосильных моторах «Аргус» позволили сделать то, что задумывалось еще в проекте. Сначала еще по одному такому же двигателю поставили в тандем с толкающими винтами, а затем в ряд на крыле. Установка всех моторов с тянущими винтами является самым оптимальным вариантом для многомоторного самолета — это было установлено Жуковским теоретически и подтверждено Сикорским на практике.

Летом 1913 года самолет выполнил несколько успешных полетов и установил мировой рекорд, продержавшись в воздухе 1 час 52 минуты с семью пассажирами на борту. После этого полёта аппарат получил наименование «Русский Витязь». То, что «смотрины» «Русского витязя» почтил своим присутствием сам Николай II, говорит об интересе, который вызывал этот чудо-самолёт у военного руководства империи.

Кончина же «Русского Витязя» (так переименовали «Гранд Балтийский») была скоропостижной и неожиданной. С пролетающего над аэродромом аэроплана сорвался мотор, упал на стоявший «Витязь» и проломил ему дыру в левой паре крыльев. Ремонт был вполне возможен, но Сикорский видел недостатки машины и предпочел взяться за еще более амбициозный проект.

Появление самолета-гиганта вызвало бурные дебаты о его будущем.

В дискуссии были определены все основные профессии такого самолета. Помимо разведки над сушей и морем он должен был бомбардировать важные объекты неприятеля, оказывать моральное давление на его население, поднимать боевой дух собственных войск, доставлять депеши и высших руководителей армии и государства, в том числе через территорию врага, а в мирное время возить почту, грузы и пассажиров. Неправда ли, исчерпывающий список для 1913 года! Даже казалось бы не слишком очевидная сфера применения тяжелого аппарата — поиск вражеских аэропланов и поражение оных мощным бортовым вооружением — нет-нет да и всплывет снова. Совсем недавно такая идея высказывалась в отношении сверхзвукового бомбардировщика В-1.

Но вернемся в начало XX века. После жарких споров о применении нового крылатого гиганта Сикорского приоритет был отдан нанесению ударов по важным наземным целям и разведке. Эти задачи остаются главными для стратегической авиации и сейчас.

В октябре 1913 года Сикорский лично поднял в небо свое самое знаменитое творение — самолет «Илья Муромец». К концу года он установил ряд мировых рекордов и 12 мая 1914 года Военное министерство заказало 10 «Муромцев».

Однако не все шло гладко. Многие нововведения, которые были сделаны в ходе проектирования «Муромца», оказались неудачными.

Для повышения грузоподъемности сделали среднее крыло, расположив его между основным и стабилизатором. По результатам испытаний перешли к старой схеме, сняв «лишнее» крыло. Оказалась малопригодной для вооружения самолета скорострельная 37-мм пушка «Гочкис», замененная в эксплуатации пулеметами. В конце концов, первый самолет, получивший заводской номер Б-1, поставили на поплавки, внутреннюю пару моторов заменили более мощными, укомплектовали вооружением и в таком виде сдали Императорскому Военно-морскому флоту с местом приписки в порту Либава.

Второй «Муромец» (ИМ Б-2) был построен уже в 1914-м году. После знаменитого перелета Петербург-Киев-Петербург он получил наименование «Корабль Киевский». Следующие 5 самолетов шли уже по военному контракту.

Начало войны для «Муромца» и России было неудачным. Единственный принятый военными самолет Б-1 был сожжен, вследствие возникшей в Либаве паники, когда свои суда приняли за немецкие, а с трудом сданные первые серийные самолеты «заслужили» крайне нелестный рапорт строевых пилотов, утверждавших, что самолет непригоден для военного применения. Защищая свое детище, Сикорский выполняет ряд контрольных полетов на серийном самолете, подтверждая заявленные характеристики и убедительно показывая, что причину следует искать в том, что техника пилотирования, принятая для обычных аэропланов, не годится для тяжелых. С тех пор пилоты таких машин — это элита, высший класс авиации.

Но Сикорский не только доказывает свою правоту. Он понимает: заказчик всегда прав, и совершенствует самолет: уменьшает его размеры, сужает хорды крыльев, ставит более мощные двигатели и получает рост скорости на 20 %, потолка — в 1,5 раза, скороподъемность улучшается вдвое. Машины серии Б использовались на практике лишь как учебные, серия В была уже боевой. Первые два ИМ-В убыли на фронт в декабре 1914 года. Они, а также машины серии Б в том же месяце были подчинены формируемому Управлению эскадры воздушных кораблей УЭВК, а весь Императорский Воздушный Флот России был разделен на легкую авиацию, подчиненную штабам полевых армий или крепостных районов, и тяжелую, руководимую непосредственно из Ставки верховного главнокомандования.

Этот шаг был предпринят по инициативе Сикорского и руководства РБВЗ, а во главе УЭВК был поставлен председатель правления завода-изготовителя «Муромцев» Шидловский, которому был присвоен чин генерала.

Первый боевой вылет Эскадры состоялся 12 февраля 1915 года. Первое боевое применение «Муромцев», сведенных 23 декабря 1914 года в первое соединение Дальней Авиации — «Эскадру воздушных кораблей», — относится к февралю 1915 года. 24 февраля экипаж одного «Муромца» воспользовался благоприятной погодой и совершил трех с половиной часовой полет над Восточной Пруссией. В то время воздушное судно было приписано к штабу Первой армии под командованием генерала от кавалерии Литвинова. Сделав два круга над Вилленбургом, одном из тех мест, где погибла армия генерала Самсонова, «Илья Муромец» сбросил 17 бомб — от 16 до 32 кг каждая — на железнодорожную станцию, ангары и конные повозки. Он также провел тщательную разведку этого района с целью собрать информацию о передвижении немецких войск в районе Млавы. Наконец, с самолета были сделаны фотографии некоторых вражеских позиций, и он благополучно вернулся на аэродром. На следующий день ИМ-Киевский повторил вылет. На этот раз он сбросил 45 бомб на Вилленбург, 10 из которых были 16-ти килограммовыми. В результате железнодорожная станция и подвижной состав были уничтожены. Согласно информации, полученной позднее штабом первой русской армии, рейд вызвал сильную панику. Кроме разрушения железнодорожной станции, поездов и складов, было убито два вражеских офицера и семнадцать нижних чинов. Был ранен также начальник станции. В одной немецкой газете, полученной в Петрограде, сообщалось, что русские имеют специальные аэропланы, которые нанесли большой ущерб и оказались неуязвимыми для артиллерии.

Пока «Муромцы» воевали, «Руссобалт» сражался с неурядицами на предприятии, со срывами поставок моторов, со все осложнявшейся экономической и политической ситуацией в стране. Невзирая на все трудности, Сикорский продолжал совершенствование своего детища. В 1914 году было построено 2 самолета ИМ-В, в следующем — 13, и еще 16 РБВЗ сдал Эскадре в 1916 году.

Большинство самолетов ИМ-Б имели французские двигатели «Сальмсон»: внутренние по 200 и внешние по 135 л.с. Их общая мощность была на 100 сил больше, чем у 4-х русских «Аргусов», которые осенью 1914 года стали дефицитом. Казалось, самолеты с более мощной силовой установкой должны были быть лучше, но из-за большего веса «французов», их громоздкости (звездообразный, и в то же время жидкостного охлаждения, «Сальмсон» требовал большого сотового радиатора) летные данные с ними даже снизились. «Аргусы» поставлялись с перебоями и выход нашли в установке 4-х английских «Санбимов» по 150 л.с. С ними сдали большую часть ИМ-В, хотя были машины и с предыдущими типами моторов, и с русскими РБЗ-6, причем учебные аэропланы имели только два двигателя.

Вооружение самолетов было разнообразным. На месте негодной к эксплуатации на аэропланах пушки иногда ставили пулемет «Максим», но чаще использовали ружья-пулеметы Мадсена или Шоша, послабее, зато легкие и удобные. Пистолеты «Маузер» (на борту их было два) уступили место кавалерийским карабинам.

Уже в 1914 году Эскадра стала получать авиабомбы. Сбрасывание сначала было ручным, затем стали ставить бомбодержатели с механическими, а позже и электрическими механизмами сброса. Наиболее часто использовались фугаски калибра в один пуд (16 кг) либо 5 пудов. Самыми тяжелыми из применявшихся были 15-пудовые бомбы, а 25- и 40-пудовые были изготовлены лишь в инертном (без взрывчатки) исполнении и на фронт не попали. Кроме бомб, применяли зажигательные снаряды и «стрелы» — оперенные металлические стержни, сбрасывавшиеся в больших количествах по скоплениям живой силы и на пути движения конницы. Торчащая из земли стрела могла тяжело ранить скачущую лошадь. В состав оборудования самолета стали прилагать и фотоаппарат «Патэ», который брали в полеты на разведку.

В 1914 году РБВЗ сдал фронту два, в 15-м — 12 и в 16-м — 13 кораблей «ИМ-В». В начале 1916 года начались поставки «Муромцев» серии Г, до конца года их построили 21, а последние четыре сдали в революционном 17-м. Более крупные, с уширенными крыльями и развитыми элеронами, эти самолеты несли больше бомб. Экипаж составлял обычно 6 человек — добавили двух стрелков, в том числе одного посадили в самом хвосте, в «вороньем гнезде» (правда, сидел он там только в момент опасности, а остальное время проводил в общей кабине, где не так сильно трясло). Хвостовая стрелковая установка была сделана впервые в мире и до самых последних времен она была непременным атрибутом тяжелого бомбардировщика.

На самолетах ИМ-Г ставили все те же моторы, кроме «Сальмсонов», а также французские «Рено» в 220 и английские «Бердмор» в 160 л.с. По скорости и высотности они были лучше машин серии В, но меньше получилась дальность и продолжительность полета. Улучшилась прочность самолета, стало меньше мелких поломок, досаждавших экипажам «Муромцев» В и Б. Корабли ИМ-Г сильно рознились меж собой, обычно выделяют несколько их подмодификаций, но и среди остальных вариантов двух абсолютно одинаковых машин не было.

«Илья Муромец» серии Д (ДИМ) можно было разбирать и перевозить по железной дороге, а предыдущие к месту службы могли прибыть только своим ходом. Первый и третий ДИМы имели тандемные мотоустановки «Санбим» (4x150 л.с.). Их летные данные по сравнению с ИМ-Г ухудшились, второй ДИМ достроили с обычным расположением моторов, остальные 7 заложенных сданы не были, ЭВК же приняла 2 корабля этого типа.

Возможность разборки сохранили и на последних «Муромцах» серии Е. Четыре 220-сильных «Рено» обеспечили самую высокую среди всех ИМ скорость (137 км/ч, как и у ИМ-Г2), вес дошел до 7,5 т, а потолок и дальность были такими же, как и у типа Г. Но лишь два корабля этого типа попали в Эскадру. Всего Военное министерство приняло на заводе 66 «Муромцев» всех вариантов, некоторые из которых так и не приняли участия в боевых действиях по разным причинам.

Все воюющие стороны старались создать копию “ИМ”. Англичанам и французам Правительством Российской Империи и Сикорским вместе с чертежами была продана лицензия на производство аналогичного самолёта. Немцы пытались скопировать и создать свой собственный бомбардировщик по обломкам сбитых русских машин на территории противника. И хотя и английские, и французские, и немецкие машины, несколько превосходя “Муромца” в скорости, уступали ему по вооружению, бомбовой нагрузке, дальности, живучести, — Сикорский решил построить новый самолёт “Александр Невский”. Это был четырёхмоторный биплан (надёжность этой схемы была доказана на ИМ — бомбардировщики возвращались с одним, а то и с двумя раскуроченными 13-мм пулями двигателями), 80 % материалов конструкции которого составляли броневая сталь и дюралюминий. Двигатели имели скоростной шаг винта, что по расчётам позволило бы новому самолёту достичь скорости 230–250 км/ч. Чтобы скоростной шаг винта не сильно увеличивал разбег, нижняя пара крыльев имела 12 % угол атаки. Девятитонный самолёт не имел гофрированных поверхностей, нёс оборонительные пулемёты калибром 12,7 и 15,3 мм, две автоматические курсовые 25-мм пушки, комбинацию 37 мм полуавтоматов и 76,2 мм ДРП, десять ракет и 18 по 100 кг, или 32 по 50 кг, или четыре по 500 кг, или 3 по 650 кг бомбы. Но судьба «Александра Невского»: взлететь в небо только один раз, для испытания соответствия скорости расчётным характеристикам, при загрузке в 1,5 тонны, эквивалентной массе пушечно-пулемётного и ракетно-бомбового вооружения. Начавшаяся революция вынудила Сикорского эмигрировать…

Последние 10 кораблей «Илья Муромец» были построены уже после революции в 1919–1920 годах. На вооружении Красной Армии они состояли до 1923 года, а также использовались в качестве пассажирских и почтовых самолётов.

Купейный билет в один конец

Межконтинентальная баллистическая ракета РТ-23УТТХ «Молодец» (PC-22, SS-24 "Scalpel")

Начало 80-х годов XX века… К власти в США приходит республиканская администрация, возглавляемая бывшим актёром Голливуда Рональдом Рейганом, основным тезисом президентства которого становится жёсткое противостояние «мировому коммунизму» во всех точках земного шара, невиданное раскручивание гонки вооружений во всех средах и перенос его в космическое пространство через провозглашённую «Стратегическую оборонную инициативу» (СОИ), получившую название стратегии «звёздных войн». Мир возвращался к временам Карибского кризиса и противостояния в Западном Берлине, когда «холодная» война, провозглашённая ещё У. Черчиллем в его известной речи в Фултоне в 1946 г. вот-вот могла перерасти в «горячую» войну. Военная доктрина США в то время изобиловала новомодными концепциями и доктринами:

— «быстрого реагирования» с созданием соответствующего воинского контингента — «корпуса быстрого реагирования», готового в любое время покарать непокорных (что и было продемонстрировано в агрессиях против Гренады и Панамы);

— «массированного сдерживания», предусматривающая противодействие СССР по всему земному шару независимо от того, есть в этом районе интересы Америки или нет (Юг Африки, Центральная Америка, Средний и Ближний Восток), направленное на военно-экономическое истощение соцлагеря.

— «первого удара», стержнем которой было внезапное массированное ядерное нападение на СССР и страны Варшавского Договора.

— «двух с половиной войн», которая требовала поддержания объёмов военного бюджета и, соответственно, размеров армии достаточными для ведения одновременно нескольких войн — глобальной (против СССР) с массированным применением ядерного оружия; большой (против Китая, Индии, арабских государств) с проведением масштабных боевых действий; и локальной (против малых стран) с участием ограниченного воинского контингента.

Понятное дело, что у тогдашнего советского руководства все эти доктрины не вызывали сентиментальности по отношению к «общечеловеческим ценностям». Москва ещё очень хорошо помнила, чем может обернуться отставание от США в военной области (Карибский кризис). Помнила и не собиралась уступать с таким трудом и потом приобретённый к концу 60-х годов военно-стратегический паритет, который однозначно указывал на то, что в ядерной войне победителей не будет.

А из Америки приходили всё более угрожающие известия (люди старшего поколения это хорошо помнят и потому, в основной массе, не испытывают дружеских чувств к США) — на вооружение принимались всё новые и новые образцы оружия «первого удара»: бомбардировщики В-1, ПЛАРБ(*) системы «Трайдент», МБР(*) «Пискипер-МХ» и «Миджитмен». Соответственным образом развивался и советский ВПК(*), поставляя аналогичные вооружения для армии — бомбардировщики Ту-160, ПЛАРБ «Тайфун», МБР Р-36 и УР-100. Паритет соблюдался. Но Пентагон не собирался с этим мириться. И место для, казалось, смертельного удара было определено. И это была не СОИ с её полумифическими рентгеновскими лазерами и пучковым оружием. К тому времени советские ракеты имели уже такие средства преодоления ПРО, которые позволяли не беспокоиться о том, долетят ли до «супостата» родные боеголовки или нет. Долетели бы. Гарантированно. Вызов США был асимметричным и находился он в области политики.

США уговорили своих союзников по НАТО на размещение на их территории новых ракет средней дальности «Першинг-2» и крылатых ракет «Томагавк». Являясь по своим тактико-техническим данным (ТТХ) оружием среднего радиуса действия, своей потенциальной опасностью они далеко оставляли «за бортом» все бомбардировщики и баллистические ракеты. Их козырём была внезапность.

МБР требуется примерно 40 минут для того, чтобы, преодолев расстояние в 10 000 км (территорию Канады и Арктики), обрушить свой ядерный груз на СССР (ну, и наоборот, естественно). Старт ракет из шахт или с борта ПЛАРБ засекается системой предупреждения о ракетном нападении, в которую входят спутники орбитальной группировки и наземные РЛС. Конечно, населению за 40 минут ничем не поможешь, — оно обречено сгореть или погибнуть под развалинами. Но за эти 40 минут можно сделать главное — нанести ответный удар по вражеским городам. Кто бы первым ни напал — СССР или США, агрессор гарантированно уничтожался ответным ударом. Эти 40 минут полётного времени сохраняли мир на протяжении 40 лет. Зачем начинать войну, если победой не насладишься? Теперь же всё менялось. Полётное время «Першингов» составляло всего 5-6 минут, стартовав где-нибудь в Баварии, через 5 минут они (вернее, их боеголовки) обрушивались на Москву, Ленинград, Киев, Минск и Харьков. Времени на то, чтобы осмыслить обстановку и принять адекватное решение, было катастрофически мало. Возникала ситуация, когда внезапно нанесённый удар с территории Европы выводил из строя всё руководство страны и армии раньше, чем оно могло бы отдать приказ на ответный удар. Более того, могли оказаться уничтоженными и сами советские МБР, стоявшие на боевом дежурстве, и тогда отвечать было бы просто нечем. Руководство может управлять ситуацией с подземных или воздушных командных пунктов. Ракеты не спрячешь. Ситуация могла стать угрожающей. И выход был найден.

Поскольку необходимо было любым способом сохранить возможность нанесения ответного уничтожающего удара, то следовало «спрятать» ракеты так, чтобы их не могли найти разведывательные спутники. Рассматривалось несколько вариантов: размещение ракет на буксируемых речных баржах, подземные туннели на сотни километров, автомобильное базирование (как у принятых ранее на вооружение СС-20, ракет среднего радиуса действия или как у тех же «Першингов») и, наконец, железнодорожное. Речной вариант не обеспечивал нужной мобильности и ограничивал регион базирования речным бассейном. Про «метро» на сотни километров и думать нечего было ввиду его стоимости. Автомобильный вариант требовал дорог (оружие-то — ядерное, просёлком не обойдёшься!), с которыми всегда в России были проблемы, да и с технической реализацией возникали трудности, т. к. размеры МБР и БРСД(*) сильно отличались. Эту проблему решили только созданием комплекса «Тополь». А вот что просто просилось на чертёжный ватман — так это Транссибирская магистраль и Турксиб. Также не должно было возникнуть проблем с маскировкой — если ракету разместить внутри вагона, а не катать по всей стране, как «Дору»(*) на страх населению. Размещение ракетного комплекса в вагонах, замаскированных под вагоны обычного назначения, значительно затрудняет обнаружение и отслеживание маршрутов передвижения ракетных поездов. Выследить боевой железнодорожный ракетный комплекс (БЖРК), непрерывно курсирующий на маршрутах по разветвленным, масштабным по размерам и забитым обычными составами железнодорожным магистралям страны, весьма непросто даже для системы спутниковой разведки. Еще сложнее нанести по нему прицельный удар. Этот способ базирования, несмотря на определённые сложности и недостатки, вызванные, в первую очередь, новизной проекта, позволял обеспечить высокую мобильность ракетному комплексу, что было крайне важно для оружия ответного удара.

В начале 80-х годов КБ «Южное» (г. Днепропетровск), возглавляемое В.Ф. Уткиным, было поручено создать новую ракету в противовес американской «МХ» с соответствующими боевыми характеристиками, но которая, в отличие от американской, кроме стационарного имела бы также и мобильный вариант базирования. При этом ее основные массо-габаритные характеристики не должны были выходить за ограничения, накладываемые советско-американским Договором ОСВ-2. После оценки задания стало ясно, что это должна была быть твердотопливная ракета, пригодная для размещения как в шахтно-пусковой установке (вариант РС-22А), так и на базе железнодорожного вагона (вариант РС-22В). В связи с этим в конструкции и характеристиках ракеты РС-22 различного базирования имеется ряд отличий.

При создании комплекса РС-22 конструкторам пришлось решать ряд принципиально новых проблем, решение которых позволило создать комплекс, не имеющий аналогов в мире.

Трехступенчатая МБР среднего класса РТ-23УТТХ предназначена для поражения стратегических целей всех типов. Эта ракета была заявлена как новая МБР (по договору ОСВ-2 каждая из сторон могла иметь на вооружение по одной новой МБР) и проектировалась для универсального применения в составе стационарного и разных вариантов мобильных комплексов. В дальнейшем мы рассмотрим именно вариант РС-22В. Чтобы избежать путаницы, поясним, что одно и то же «изделие» советского ВПК часто имеют разные обозначения. Например:

РТ-23УТТХ «Молодец» — обозначение, принятое в Советском Союзе.

РС-22В — обозначение, принятое на переговорах по СНВ.

SS-24 “Scalpel” — обозначение, принятое в НАТО.

Основу железнодорожного комплекса составляет трёхступенчатая твердотопливная межконтинентальная баллистическая ракета РС-22В, выполненная по классической схеме “тандем” с применением новейших технологий (коконная конструкция корпусов) и по компоновке в основном аналогична американской ракете “MX”.

Первая ступень содержит хвостовой и соединительные отсеки цилиндрической формы и маршевый РДТТ, снабженный одним неподвижным соплом. Масса полностью снаряженной ступени составляет 52,5 т (для шахтной ПУ) и 53,7 т (для железнодорожной). Длина соответственно 9,5 м и 9,7 м при диаметре 2,4 м. Двигатель с одним центрально размещенным соплом. На ракете РС-22А на первой ступени используется поворотное управляющее сопло, а на ракете РС-22В — неподвижное сопло.

Вторая ступень состоит из маршевого РДТТ и соединительного отсека. Сопло двигателя снабжено выдвижной насадкой, что позволяет увеличить удельный импульс при работе двигателя на больших высотах при сохранении исходных габаритов ступени. Третья ступень включает в себя маршевый РДТТ, по своей конструкции аналогичный двигателю второй ступени, и переходной отсек.

Ракета несет разделяющуюся головную часть типа “MIRV” с размещёнными в один ярус 10 боеголовками индивидуального наведения мощностью по 500 ктонн. Ступень разведения выполнена по стандартной схеме и включает двигательную установку и систему управления. Головная часть прикрыта обтекателем изменяемой геометрии (из-за габаритных ограничений железнодорожного вагона), который сбрасывается после прохождения плотных слоев атмосферы.

На внешней поверхности обтекателя размещены аэродинамические рули для корректировки траектории полёта по крену на участках полёта 1 и 2 ступеней. Ступень разведения боевых блоков: по “толкающей” схеме, размещение боевых блоков в один ярус, двигатель ступени — четырехкамерный ЖРД. Разделение ступеней производится детонирующими удлиненными зарядами и пороховым аккумулятором давления (ПАД).

Инерциальная система управления обеспечивает проведение проверок и непрерывный контроль технического состояния, предстартовую подготовку и старт ракеты, управление полётом и разведение боевых блоков с высокой точностью. КВО точек падения составляет не более 200 м при стрельбе на дальность порядка 10 000 км. Пуск можно проводить с любой, пригодной для этого, точки маршрута боевого патрулирования.

В состав железнодорожного комплекса входят три пусковые установки с ракетами РС-22В, командный пункт и вагоны с техническими и технологическими системами, обеспечивающими функционирование комплекса и жизнедеятельность личного состава. Вагон с пусковой установкой оборудован раздвижной крышей. Перед стартом контейнер с ракетой переводится в вертикальное положение. Из ТПК ракета выбрасывается за счет давления, образующегося при срабатывании порохового аккумулятора давления (“минометный старт”).

Поезд с баллистическими ракетами стратегического назначения выглядит как обычный состав из рефрижераторных и пассажирских вагонов и внешне отличается тем, что три рефрижератора БЖРК имеют по восемь пар колес вместо четырёх как у обычных вагонов. Такое количество осей обусловлено максимальной допустимой нагрузкой на одну ось в 25 тонн, так как полный вес вагона с ракетой приближается к 200 тонн. В конструкции вагонов предусмотрены системы блокировки амортизаторов и отвода электрических проводов, которые могут оказаться над вагоном в месте старта.

РС-22А — ракета для шахтной пусковой установки — создавалась для замены жидкостной УР-100НУ и базировалась в тех же шахтно-пусковых установках (ШПУ) традиционного типа. От ракеты для боевого железнодорожного ракетного комплекса (БЖРК) она отличается конструкцией первой ступени и головного обтекателя. Первая ступень несколько короче и легче. Ее РДТТ снабжен поворотным управляющим соплом. Головной обтекатель имеет постоянную геометрию.

Лётно-конструкторские испытания проходили на полигоне Плесецк в три этапа. С января по апрель 1984 года были проведены пуски с железнодорожной платформы экспериментального варианта ракеты — РС-22Б. Испытания межконтинентальной баллистической ракеты РС-22В для железнодорожного комплекса проводились с 27 февраля 1985 года. Несмотря на некоторые трудности первого этапа, конструкторскому коллективу удалась довести свое детище до требуемых кондиций, что позволило завершить испытания 22 декабря 1987 года.

В сентябре 1988 года были завершены испытания шахтного варианта ракеты РС-22А. Всего в ходе испытаний было проведено более 40 пусков ракет типа РС-22 всех модификаций.

Осенью 1987 года на опытную эксплуатацию был поставлен первый ракетный полк БЖРК в г. Костроме. Позднее на трех ракетных базах было развернуто еще 30 МБР. Последний из ракетных поездов был введён в эксплуатацию в 1991 г. До осени 1991 г. регулярно курсировали по железнодорожным магистралям Советского Союза 12 поездов, четыре из которых дислоцированы в Костромской дивизии, четыре в городе Бершеть Пермской области, еще четыре — в Гладкой под Красноярском.

19 августа 1988 года был развернут первый ракетный полк с ракетами РС-22А в г. Первомайске. Всего до июля 1991 года было поставлено на боевое дежурство 56 единиц. Причем только 10 из них на территории России. Как потом выяснилось, этот факт сыграл в судьбе этой ракеты печальную роль. После развала СССР правопреемницей его стала Россия, и все стратегические наступательные вооружения (СНВ), оказавшиеся на территории союзных республик (46 ракет были размещены на территории Украины), а теперь — на территории независимых государств, должны были быть ликвидированы. Исключение составила ШПУ 2-го боевого комплекса 43-й Ракетной армии, которая вместе с комплексом сооружений, специальных машин, караульного помещения и унифицированного командного пункта вошли в состав экспозиции музея ракетных войск стратегического назначения.

До 1991 года БЖРК регулярно курсировали по железнодорожным магистралям Советского Союза. Осенью того же года по договоренности с американцами в рамках переговоров по ограничению стратегических вооружений (ОСВ-2) их поставили на прикол в пунктах постоянной дислокации. Тогда же в ответ на инициативу США (прекращение разработки МБР «МХ» железнодорожного базирования, проходившей в то время полигонные испытания) М. Горбачев поспешил объявить об отказе от дальнейшего развертывания и модернизации МБР РС-22В. Этим он ограничил период пребывания ракет этого типа на боевом дежурстве гарантийным сроком эксплуатации. Вскоре последовал распад СССР, и предприятия производившие эту ракету (днепропетровский «Южмаш»), оказались за пределами России, чем окончательно подписали приговор РС-22 как железнодорожного, так и шахтного базирования.

Ракеты РС-22А, ввиду их малого количества в РВСН России и связанных с этим трудностями и дороговизной эксплуатации, оказались в числе первых «жертв» сокращения стратегических ядерных сил (СЯС) России. По мере выработки гарантийного срока эксплуатации снимаются с вооружения и БЖРК. Последний такой акт произошёл осенью прошлого года в Костроме. Небольшое количество РС-22В ещё продолжает нести службу, но дни их сочтены. Можно понять чувства ракетчиков, которые плакали, когда состав с РС-22В покидал территорию военной базы, уходя в свой последний маршрут. Как сказал в интервью тележурналистам один из офицеров: «Такого оружия у нас уже никогда не будет».

Говоря о РС-22, хотелось бы сказать, что эта ракета является воплощением самых последних достижений науки и техники. Она отличается от всех остальных ракет высокой боевой готовностью, универсальностью, мощностью, надежностью и относительной простотой эксплуатации. В её проектировании и производстве были применены новейшие технологии и системы советского ВПК.

В США в 1988 году поступил на испытания БЖРК, оснащённый МБР “МХ”, которая обладала во многом схожими с РС-22 характеристиками — 10 боеголовок по 600 килотонн с точностью попадания около 200 м.

Вес ракеты достигал 90 т. Несколько лучшие точностные характеристики объясняются традиционным (на то время) превосходством США в микроэлектронике, хотя разницу в 200 м. для боеголовки в 25 «хиросим» можно признать несущественной. К тому же «изделия» Страны Советов обладали несравненно большими возможностями по прорыву вражеской ПРО.

Самое же главное различие в том, что в Советском Союзе эти уникальные комплексы, созданные в украинском Днепропетровске, прошли полный объём испытаний и были приняты на вооружение, развёрнуты и находились в боевой готовности, в то время как американские «МХ» так и не попали в войска.

Даже сейчас, спустя 20 лет после принятия этого комплекса на вооружение, он остаётся одним из наиболее грозных и могущественных факторов ядерного сдерживания. Практически неуязвимый для «первого удара» со стороны вероятного противника, БЖРК РС-22В полностью отвечал своему назначению и гарантировал возмездие агрессору. Именно принятие этого комплекса полностью перечеркнули планы США на победу в ядерной войне посредством доктрины «первого удара», как и принятие комплекса Р-36 (SS-18 “Satana”) на вооружение сделало планируемую США систему СОИ полностью бесполезной. Противодействие этим ракетным комплексам было практически невозможно осуществить, а стоимость самой такой попытки вызывала дрожь у руководителей США. Уж больно дорого обходились они американским налогоплательщикам, вынуждая Пентагон развёртывать дополнительную группировку разведывательных спутников. Ведь каждый ракетный поезд за сутки проходит более 1000 километров, и чтобы выявить среди сотен составов, курсирующих по всей России, только один БЖРК, а затем отследить маршрут его передвижения, пришлось бы в десятки раз увеличивать количество спутников слежения. Осуществить подобный проект даже в столь богатой и технически развитой стране, как США, оказалось не под силу. Видимо, опасаясь непонимания своих налогоплательщиков, американские руководители постарались найти (и нашли) понимание у советского президента, искренне сочувствовавшего трудностям американского народа.

То, чего не смогли сделать генералы Пентагона, сделали дипломаты из Госдепартамента, — и в скором времени эти грозные творения советского ВПК, его «лебединая песнь», навсегда уйдут в историю. На всех переговорах по ОСВ и СНВ американцы настойчиво, как червь в яблоке, настаивали на сокращении именно SS-18 и SS-24 — самых грозных и опасных для них тяжёлых ракет.

Потеря основной группировки ракетных комплексов с этой ракетой существенно подорвала боевую готовность РВСН. И что самое худшее, привело к потере перспективного, нового, обеспечивавшего боевую устойчивость всех межконтинентальных вооружений ракетного комплекса. Нетрудно сосчитать, что даже 36 ракет БЖРК, находящихся на вооружении, несут на борту 360 боеголовок, что по количеству приблизительно равно всей группировке мобильных комплексов “Тополь”.

Учитывая нынешнюю военно-политическую обстановку — прекращение глобального противостояния между СССР и США и связанной с этим «холодной войны», снижение уровня военных потенциалов обеих ведущих ядерных держав, уменьшение коли-

Тактико-технические характеристики честна ядерных боеголовок более чем в пять раз по сравнению с 1988 годом и т. д. — трудно себе представить, что в ближайшие 20–30 лет смогут появиться комплексы, представляющие собой развитие РС-22В. Ещё менее вероятно, что это будет украинское изделие. А жаль. Не в смысле уменьшения риска возникновения ядерного пожара, а в инженерном смысле: ведь РС-22 так и останется непревзойдённым шедевром инженерного гения. А история развития инженерной мысли, технического творчества однозначно говорит о том, что когда от инженера не требуется покорения новых высот технической и конструкторской мысли — наступает деградация. Впрочем, поживём — увидим.

Используемые сокращения

— ПЛАРБ — атомная подводная лодка с баллистическими ракетами на борту;

— МБР — межконтинентальная баллистическая ракета;

— ВПК — военно-промышленный комплекс;

— БРСД — баллистические ракеты средней дальности;

— «Дора» — гигантское 800-мм орудие, состоявшее на вооружении вермахта во 2-й мировой войне.

Тактико-технические характеристики РС-22В