«Псы войны»... Кому они служат?

Операция «Креветка»

В дни, когда Рольф Штайнер был передан властям Судана, один из зарубежных журналов писал об этом как о крахе наемничества в качестве политического явления. Тогда многим действительно казалось, что после Конго, «Биафры» и Судана наемничеству и наемникам пришел конец. Однако затем было вторжение в Гвинею, операция «Отель «Хилтон», заговор против Экваториальной Гвинеи, «офицеры по контракту» в Омане, агрессия против Анголы и суд в Луанде, «мост смерти» в Бейруте…

Каждая такая «веха» в истории современного наемничества сопровождалась политическим скандалом, причем таким, что после него все в один голос заявляли: «Ну, теперь-то наемничеству пришел конец! Теперь о наемниках можно забыть как о теме, потерявшей свою актуальность!» А когда 16 января 1977 года из Котону, столицы Народной Республики Бенин, вдруг поступили сообщения, что эта страна, незадолго до того объявившая о своей социалистической ориентации, подверглась нападению наемников — белых и черных, буржуазные средства информации взяли их под сомнение.

Так называемая операция «Креветка» (по другим \61\ данным она носила кодовое название «Омега») была проведена по классическим канонам стратегии и тактики современного наемничества.

…В то воскресное утро 16 января 1977 года город Котону, уютно расположившийся на берегу Атлантического океана и разрезанный на две части живописной лагуной, должен был, как всегда по воскресеньям, проснуться поздно. По воскресеньям в Котону не работал даже знаменитый на всю Западную Африку овощной рынок и рано вставали лишь наиболее набожные горожане, чтобы не пропустить утреннюю мессу. Если же учесть, что жители этой маленькой страны любят веселиться всю субботнюю ночь напролет, то можно хорошо себе представить пустоту и тишину улиц Котону в седьмом часу утра 16 января 1977 года, когда над городом со стороны моря вдруг появился самолет, за которым тянулся шлейф дыма. Самолет стремительно шел на посадку — на городской аэродром, расположенный примерно в трех километрах от центра города.

Но и там его не ждали. По расписанию в это утро в Котону должен был прибыть лишь самолет французской компании ЮТА и то лишь в 11 часов, но никак не на четыре часа раньше!

Дело в том, что в это время года летное поле обычно бывает в ранние утренние часы закрыто туманом, что делает посадку на нем довольно небезопасной. Но в то утро тумана почти не было, и немногие служащие аэропорта, которые все же находились на своих местах, с недоумением глядели на неизвестно откуда появившийся ДС-7, большой пассажирский самолет, явно совершающий вынужденную посадку.

О том, что посадка вынужденная, свидетельствовало, конечно, и отсутствие связи между самолетом и аэродромной службой — у летчиков, видимо, не было возможности запросить разрешение на посадку! Поэтому служащие аэропорта, движимые самыми добрыми намерениями оказать помощь, устремились к ДС-7, как только его колеса коснулись посадочной полосы — одни срочно подкатывали лестницы, \62\ другие тащили носилки, медикаменты и перевязочные материалы.

Но, не успев добежать до приземлившейся машины, они вдруг увидели, как дверцы на ее борту распахнулись и оттуда по канатам один за другим заскользили на землю парни в пятнистых куртках, вооруженные буквально до зубов.

Первые же из них, очутившись на земле, открыли беспорядочную стрельбу во всех направлениях, в том числе и по контрольной башне аэропорта, напротив которой остановился ДС-7.

Бенинцы бросились на землю. Несколько солдат охраны, попытавшиеся было оказать сопротивление, погибли. Все произошло в считанные минуты — аэропорт оказался захваченным примерно сотней белых и чернокожих десантников, которыми руководил европеец с военной выправкой.

Так началось нападение наемников на Народную Республику Бенин, нападение, целью которого являлось свержение правительства Матье Кереку, пришедшего к власти в октябре 1972 года и осуществляющего в стране программу широких социально-экономических преобразований.

Как выяснилось уже потом, руководил наемниками некий «полковник Моран», чье подлинное имя — Жильбер Буржо.

«Полковник Моран» руководил операцией, не отходя от самолета. Здесь же наемники оборудовали походный командный пункт. По приказу Морана они разбились на четыре группы. Одна осталась у самолета (самая маленькая), а три других оседлали шоссе, ведущее в город. Затем одна из групп устремилась в приморские кварталы, другая — к центру города, где находился дворец президента и важнейшие государственные учреждения. Наемники остановили и захватили на шоссе несколько автомобилей, погрузились в них и помчались по городским улицам, на ходу стреляя по всему, «что движется».

Казалось, что они добились успеха. Они захватили кварталы Каджихун, Жонке, Уихо, перерезали автостраду \63\ Бенин—Того—Гана. Они ворвались в центр… и вдруг разом взревели гудки судов, стоящих в порту! Это была тревога!

И уже радио передавало обращение к гражданам страны президента Матье Кереку:

Три колонны наемников, ворвавшись в центр, с трех сторон атаковали дворец президента, обрушив на него огонь из безоткатных орудий, гранатометов, пулеметов, минометов. По пути они обстреляли здание телевидения, зал съездов, здание министерства финансов, управление социального обеспечения, посольство Нигерии…

Но президентского дворца им взять не удалось. Его охрана, находясь под ожесточенным обстрелом, оказывала упорное сопротивление. Сам президент уже был в военном лагере Шезо, в ставке главнокомандующего республиканской армии, откуда руководил организацией сначала обороны, а затем и наступления.

Уже через несколько минут после высадки наемников радио передавало его обращение:

Президент призвал все население страны встать на защиту революции, и его призыв был услышан. В городе возникли баррикады, горожане организовались в бригады безопасности. Против наемников выступили комитеты защиты революции и профсоюзы. Быстро перегруппировавшись, части бенинской армии перешли в наступление.

И наемники обратились в бегство. Они так спешили, что бросили все свое тяжелое вооружение и \64\ боеприпасы и даже — вопреки традиции — тела трех своих коллег, правда, изуродовав до неузнаваемости их лица. Самолет взлетел так поспешно, что несколько чернокожих наемников остались в аэропорту и попытались скрыться в окружающих город болотах, из которых затем было извлечено несколько военных униформ. Республиканская армия захватила пленных и важные разоблачительные документы.

В многократно уже упоминавшейся книге Ф. Форсита наемники преуспели (а их было гораздо меньше) в почти аналогичной ситуации, однако при отсутствии одного, но чрезвычайного фактора, на который они натолкнулись в Народной Республике Бенин, а именно — всенародного сопротивления.

Именно всенародное сопротивление сорвало операцию наемников в Гвинее, оно же сорвало и операцию «Креветка» в Бенине. Пока шли бои в городе, а шли они почти пять часов, республиканское радио периодически передавало призывы ко всеобщему сопротивлению — с интервалами в пять минут.

эти лозунги, провозглашенные президентом, вывели на улицы всех горожан, способных держать оружие. Радио обратилось ко всем шоферам такси и других машин, имеющих громкоговорители, с просьбой разъезжать по улицам города, призывать население к оружию и разъяснять происходящие события. В часы агрессии и в последующие дни патрули народных бригад безопасности останавливали и проверяли подозрительных прохожих и автомашины, разыскивая неуспевших улететь наемников.

Военные части по всей стране были подняты по тревоге. В районе порта Котону были построены баррикады — на случай нападения наемников по «гвинейскому образцу» — со стороны океана. А через день, когда стало ясно, что заговор сорван, президент республики Матье Кереку пригласил весь дипломатический корпус, аккредитованный в стране, и журналистов в свой дворец. \65\

Президент сам водил приглашенных по дворцу, усеянному обломками, кусками штукатурки, битым стеклом, показывал пробоины в стенах. Два снаряда или ракеты угодило в его жилую комнату, и, подняв руку к пробоинам в потолке, президент пошутил:

Затем наступила очередь осмотра своеобразной выставки, занявшей довольно большой зал: минометы, гранатометы, крупнокалиберные пулеметы, ящики с боеприпасами и взрывчаткой, мощная передвижная радиостанция, коробки с продуктами питания, спиртным… Кстати, взятые в плен наемники, как выяснилось, были под действием наркотиков, принятых ими перед началом операции «Креветка».

Однако буржуазная печать продолжала замалчивать очередной скандал с «псами войны» и теми, кому они служат. Молчала она и тогда, когда левые французские газеты опубликовали заявления двух французских наемников, участвовавших в операции «Креветка» и сразу же после ее провала вернувшихся в Париж, заявления о том, что на борту ДС-7, совершившего «вынужденную посадку» в Котону,

Парижский еженедельник «Канар аншене», известный своими разоблачительными статьями о деятельности французских секретных служб, писал спустя три недели после высадки в Котону:

Бенинское правительство решило привлечь к расследованию международных наблюдателей, в результате чего была создана специальная комиссия, в которую вошли представители Нигерии, Гвинеи и Бенина. Комиссия немедленно приступила к делу, благо материалов разного рода, связанных с операцией «Креветка», в ее распоряжении оказалось предостаточно.

Прежде всего, любопытные показания дал комиссии некий Ба Альфа Умару, уроженец Сенегала, наемник, взятый в плен в Котону. По его словам, он был завербован в Дакаре неким Диалло Бубакаром, членом реакционной группировки гвинейских эмигрантов, причастной ко вторжению наемников в Гвинею в ноябре 1970 года. Он подробно рассказал, как после вербовки вместе с другими кандидатами в наемники был переброшен в Касабланку (Марокко). Там их встречал европеец, говорящий по-французски и по-арабски, и каждому, прямо в аэропорту, была присвоена кличка-псевдоним. Ба Альфа Умару стал с того момента «Диавара Бакари». (Перед отправкой из Дакара в Касабланку ему были выданы фальшивые документы на имя «Тьерно Саль».)

Это было в последние дни декабря 1976 года. Из Касабланки наемников перебросили в военный лагерь вблизи Марракеша. Там собралось 13 гвинейцев и сенегальцев, 11 бенинцев и около семи десятков белых наемников. Два дня им дали отдохнуть, причем спиртным снабжали в неограниченном количестве. На третий — 3 января 1977 года — начались усиленные тренировки. Тренировками руководили двое европейцев, один из которых назвал себя «Пезо», другой — «сержант Поран». Старшим над всеми наемниками был «полковник Моран».

Он строго-настрого запретил общение между белыми и черными наемниками. Черным было приказано вопросы не задавать, а белым отвечать, что они жители Антильских островов. «Полковник Моран», судя по всему этому, не надеялся, что его белые «воспитанники» после операции «Креветка» будут держать языки за зубами. \67\

14 января на базе появились два бенинца, которые были представлены наемникам как «лидеры освободительного движения», причем один из них — «президент». Моран объявил европейцам, созвав их отдельно, что им предстоит «работать» именно на этих «лидеров». Черных наемников, в свою очередь, собрал их начальник по лагерю «гвинеец Жозеф», сообщивший им, что на следующий день предстоит участие в операции в Котону.

По словам Ба Альфа Умару, они запротестовали,

15 января в 14 часов 45 минут началась погрузка 70–75 белых наемников и трех десятков черных на самолет, который доставил их во Франсвиль (Габон). В час ночи 16 января они вылетели на ДС-7 в направлении Котону… Далее ход событий уже известен читателю. Можно добавить лишь, что наемники были разбиты на четыре группы, носившие названия — «красные», «синие», «черные» и «желтые». Группа, в которой был пленный, оставалась в аэропорту вместе с Мораном, руководил ею европеец по имени Гарнье.

Документы, оказавшиеся в руках республиканских властей, позволили узнать и план операции, которой руководил Моран. Она была разбита на три фазы и довольно строго размечена по времени. На первую фазу — сразу же после приземления ДС-7— отводилось от 30 минут до 60. После приземления наемники должны были разбиться на четыре группы — три «активных» и одна — «резервная», которая должна была охранять самолет и координировать по радио действия «активных» групп.

Все три группы должны были прежде всего атаковать дворец президента Кереку (в захваченных документах он был обозначен буквой «К»), а самого его

На вторую фазу отводилось от 60 до 90 минут. За это время наемники должны были прочесать западную часть города и «нейтрализовать» руководящих работников Партии народной революции Бенина, которых \68\ им удалось бы обнаружить на квартирах. В ходе этой же фазы операции планировалось захватить почту и телеграф, полицейское управление, радиостанцию.

Третья фаза должна была занять от 120 до 190 минут. Она включала установление полного контроля над Котону, использование захваченной национальной радиостанции для «психологических акций», таких, как, например, объявление чрезвычайного положения, а также для мобилизации местных реакционных элементов. На этой же стадии из аэропорта должны были прибыть в город «бенинские лидеры», до того остававшиеся у самолета под охраной четвертой группы.

По плану наемники должны были приземлиться в Котону в 6 часов утра (произошла задержка с самолетом) и были настолько уверены в своем успехе, что объявление по радио о свержении республиканского правительства планировалось ими уже на 6.30.

В руки бенинских властей попали и документы «полковника Морана», позволившие пролить свет на его личность.

«Полковник Моран», его настоящее имя, как уже говорилось, — Жильбер Буржо, родился 30 января 1929 года во Франции, служил в Марокко, возглавлял личную охрану президента Габона Альбера Бонго, известного своими связями — самыми тесными! — с французской разведкой. Был советником Бонго «по вопросам безопасности».

На подготовку операции «Креветка» выделялось 475 тысяч долларов, при этом в личное распоряжение Морана — 145 тысяч. На второй период операции — «после успеха» — выделялось еще 575 тысяч долларов.

Через несколько недель после провала операции «Креветка» стали известны и другие ее подробности. Радио Конакри, ссылаясь на сведения, полученные с помощью «одного патриота», сообщало: