«Самый полный STOP!!!»

Первые попытки

А начиналась вся эта подфлажная эпопея в те незабвенные перестроечные времена, когда работа под нашим флагом не приносила желаемых прибылей или вообще не приносила никакой. Флот разворовывался, моряков увольняли, рубль стремительно превращался в конфетный фантик, а там, «под флагом», платили полновесными баксами, и притом неплохо платили. Это сейчас за тысячу долларов в месяц даже матросы там работать не хотят, а тогда для меня это были колоссальные деньги. С такой зарплатой я готов был вкалывать помощником капитана по 16 часов в сутки. Я-то, конечно, был готов, а вот хозяева не спешили брать меня к себе на работу, и почему-то не заваливали меня предложениями. А потому что таких как я оказалось пруд пруди, и было из кого выбирать. Вот они и отбирали кого получше или с «волосатой лапой». Я не имел той лапы и не числился в лучших, но попыток не оставлял. Регулярно я посещал офисы различных судоходных компаний и круинговых агенств. Заполнял анкеты и проходил собеседования. И везде было примерно одно и тоже. Меня вежливо или не очень просили подождать несколько дней, недель, месяцев. Как только понадоблюсь - вызовут. Некоторые вербовщики даже брали деньги за внесение меня в свою базу данных. Но денег у меня тогда лишних не было, и я гордо разворачивал свои стопы в обратную сторону. И правильно делал. Многие из тех, кто платил, тоже ничего не получили. Просто ловкие дельцы наживались на беде моряков. А у нас в стране вообще на горе людей зарабатывать легче всего. В отчаянии человек может поверить кому угодно и чему угодно, если ему ласково пообещают помощь.

Короче, в первых рядах российских моряков под иностранными флагами я не оказался, и не зарабатывал тех баснословных зарплат в зелёных американских рублях. И, по всей видимости, к лучшему. Я по жизни везучий человек. Может и в этот раз судьба уберегла меня от лишних неприятностей. Сколько моряков попало в кабалу, скольких «кинули на бабки», а тех, кто возвращался на родину с заработков поджидали алчные «братки», менты, таможенники и пограничники. Они тоже хотели крепко пить и сытно есть, а вернувшийся с контракта подфлажник являлся лакомой и беззащитной добычей. Кого-то грабили на границе, кого-то «раздевали» по дороге, а тех, кому посчастливилось добраться до дома, брали прямо на квартире.

Один мой знакомый боцман, например, не смог оказать сопротивления, был просто связан и брошен в угол. Бандюки на его глазах обчистили всю квартиру. Выносили всё неспеша и аккуратно, как своё. А когда они ушли, он дополз до соседней квартиры. Вызвали милицию. Но так никого и не нашли, хотя лиц своих грабители не скрывали.

А вот те, кто оказывал сопротивление, защищая нажитое потом добро и заработанные в пахоте денюшки, кончали хуже. Некоторых из моих знакомых нет в живых. Царство им небесное.

Я, слава богу, не подвергался таким ужасам, но и меня не минула чаша сия. Но об этом ниже.

Грек

Первый свой контракт я запомнил на всю жизнь. Это была беспросветная пахота на старом греческом сухогрузе «Pavilodis-4». А греки вообще славились возрастом своих коммерческих судов. Шесть месяцев я трубил вторым помощником капитана за девятьсот долларов в месяц. Смешно, но это так. Эйфория быстро сменилась тихим ужасом. Ведь я не привык так работать, да и условия жизни были не лучшие. Капитан из бывшей братской социалистической республики, сносно говоривший по-русски, предпочитал общаться с экипажем исключительно на английском языке. И только тогда он переходил на русский, когда ругался. А ругался он часто. Вечно был чем-то недоволен. Русских в экипаже было трое: второй механик, я и боцман. Вот нас-то он и распекал частенько. Может мы были такие уж плохие специалисты, может просто он срывал на нас злость за советские времена, не знаю. Ведь не секрет, что многие наши европейские социалистические «братья» ненавидели СССР, а заодно и всех русских. Хотя капитан всегда был недоволен и ругался на всех. Экипаж был интернациональным. «Филипки» составляли основу, но были и греки и чехи и даже один немец.

Так вот, как я уже сказал, пароход был очень старым. Всё постоянно ломалось, протекало, дымилось или не работало вовсе. Механики, так те постоянно были в пахоте, у меня складывалось впечатление, что они никогда не переодеваются, та как всегда были в робе и всегда бегом. Бегом ели и бегом спали. Мы со старпомом стояли вахты по шесть часов потому, что капитан категорически отказался стоять вахту, хотя обязан был. Но ругаться с капитаном, всё равно, что ссать против ветра. Он всегда будет прав, ты можешь улететь домой без денег и за свой счёт, да ещё оплатить прибытие замены. Так что заткнулись мы окончательно, понимая, что даже сбежать нам не удастся. Заработанные деньги нам на руки не выдавали, а только небольшие авансики на текущие расходы. Они же понимали, дай нам деньги, и мы сбежим в тот же день. Вот и пришлось маяться до конца контракта.

Но человек такая скотина, что может привыкнуть к любым условиям. Вот и я постепенно привык к жизни шесть через шесть. Привык к отдельной каюте без кондиционера и без горячей воды в умывальнике, к духоте и жаре. Даже кое-как стал приноравливаться к еде, которую нам готовил филиппинский повар. Жрать эту бурду было невозможно, а жаловаться бесполезно. Капитан и стармех питались отдельно, и им совершенно безразлично было наше питание. На самого же повара влиять не удавалось даже угрозами. На всё у него был один ответ: «Я умею готовить только то, что умею, и за это мне платят деньги». К тому же основная часть экипажа - филиппинцы, а они его еду уважали. Приходилось как-то выкручиваться.

Работали мы в основном по Средиземке. Портов было много, но на берег сойти почти не удавалось, стоянки короткие, вахты и куча разных бумаг. Да и не до берегов было. Выспаться бы только. Ни о каких развлечениях, и уж тем более о выпивке речи не могло и быть. Вот в таком темпе и работали. Но и здесь случился маленький курьёз.

Шли из Касабланки в Салоники без промежуточных заходов. Хорошо, хоть бумаги подбить можно и поспать между вахтами. На ходу всё-таки спокойней, чем на погрузках-выгрузках. Идём себе спокойненько, и вдруг сломался радар. А он единственный остался, второй не работал уже два месяца. Радиста на судне нет. Кто чинить будет? Капитан принял решение зайти в ближайший порт, где можно сделать ремонт. Связался с хозяином, и тот со скрипом разрешил. Я на вахту заступил и решил посмотреть, в чём дело. Нас ведь в мореходке много чему учили. Был и такой предмет как «электрорадионавигационные приборы». Учили не только эксплуатировать эти приборы, но и устранять простейшие неисправности. Вот я и полез посмотреть. Идти без радара неудобно, да и в порт не хотелось, лишнее беспокойство. Посмотрел, повертел как учили, и нашёл неисправность. Вскрыл волновод, а там полно воды. Видать герметичность нарушена, а от высокой влажности скопился конденсат. Просушил волновод и поменял селикогель в патроне, а то старый совсем негоден стал. Включил радар - работает. Вот, думаю, замечательно. И идти удобней и одним заходом меньше. Да не тут-то было. Доложил я капитану, что радар починен, а он меня же и взгрел за это. После вахты вызвал к себе в каюту, раздолбал за ненужную инициативу, и выдал 200 долларов за ремонт. Но в конце предупредил по-русски: «Никогда больше так не делай!».

Вот так подтвердилась старая морская мудрость, что инициатива на флоте наказуема.

Про фундук

А вот ещё один подфлажный прикол. Устроился я на грузовик под флагом одной гордой кавказской республики. А республика эта уже тогда отделилась от Союза. Впрочем, это и неважно под каким флагом ходишь, просто, когда мы заходили к ним за грузом, встречали нас там приветливо. Хоть ни одного представителя этой республики в экипаже и не было. Экипаж состоял из славян. И хозяин был русский. Только числился он в одном из оффшоров.

Так вот, пароход был старый как говно мамонта, и название подходящее - «Архелон», да к тому же ещё и речной. Хозяин каким-то чудом подвёл его под Морской Регистр. За бабки конечно. Но платил он экипажу исправно, питание было отличное, ну и бонусы иногда подкидывал. В общем, не жадный был мужик. Да и капитан был мой знакомый. Вот он-то и взял меня к себе старпомом. По старости своей пароход наш далеко не ходил. В основном Чёрное море и восточная часть Средиземки. Но даже в этих относительно спокойных морях ходить на нём было жутковато. Если вдруг не удавалось вовремя спрятаться от шторма и приходилось идти, то зрелище было не для слабонервных. С мостика прекрасно было видно, как бак выписывал восьмёрки, а крышки трюмов просто ходили ходуном. А внизу находиться было ещё страшнее. Корпус скрежетал металлом, и казалось, что следующего удара волны он не выдержит. Иногда расходились швы. Их конопатили и ставили цементные ящики. Я лично насчитал девятнадцать. Весёленький был пароходик. Хозяин купил кучу металлолома, и теперь пытался выжать из него как можно больше прибыли. А экипаж всегда держал в готовности аварийно-спасательное имущество, хотя, я думаю, в случае аварии никто бы не стал спасать эту старую посудину. Сели бы в шлюпку и отвалили от борта. Но бог миловал. А что поделаешь, хороших новых пароходов на всех не хватает. Но кстати, работалось легко.

И вот первый раз мы пришли в ту кавказскую республику под погрузку. Как выяснилось, грузоотправитель был лучшим другом нашего хозяина. Мы ещё не ошвартовались, а на причале нас ждала шумная компания гостеприимных кавказцев. Вместе с пограничниками и таможней они поднялись на борт и все дружно завалили в каюту капитана. Оформление приходных документов вылилось в широкое застолье. Шестеро пограничников, трое таможенников, двое из портовых властей, агент, и четверо представителей владельца груза с ним самим во главе. Капитан сначала в одиночку попытался справиться с этой оравой, но потом позвал на подмогу меня и стармеха. Прекрасное сухое вино в плетёных бутылях, отличный грузинский коньяк, ворох разнообразной зелени, свежий лаваш, ну и конечно шашлык из бараньей вырезки. Формальности были окончены и бумаги отброшены. Началась загрузка. Трюма загружали фундуком, а наши желудки коньяком и мясом. И так повторялось каждый день, пока шла погрузка. Я, как ответственный за погрузку, пытался выполнять свои непосредственные обязанности и иногда порывался пойти проверить, как грузят. Но всегда меня останавливали: «Вах! Генацвали, куда ты всё врэмя бежишь? Там работают умные люди, они всё погрузят как надо. Нэ беспокойся дарагой!». На мои робкие оправдания, что надо бы проверить, как бы потом не «влететь» при сдаче груза, был твёрдый ответ: «Что значит влететь, обижаешь, мы отправляем, мы и получать будем. Никаких проблем. Слово даю! Мамой клянусь!». Это меня несколько успокаивало, но всё же было как-то не по себе, да и вино с шашлыком уже не лезло. Короче, что они там грузили, я так и не увидел. В документах числился фундук в мешках. Трюма после погрузки опечатали. Наше дело было только доставить к месту назначения.

Отход оформлялся не менее шумно. Опять винные реки, горы овощей и фруктов. Но в этот раз расположились прямо на крышке трюма. Местные были в прекрасном расположении духа. Таможня и пограничники восседали рядышком с бизнесменами, и, поднимая бокалы, произносили пространные кавказские тосты. Потом стройным хором затянули народную песню. И хорошо пели стервецы, этого у них не отнять.

И даже когда мы отдали швартовы, вся эта дружная компания продолжала поднимать тосты уже на причале за наш благополучный приход в порт назначения. И, наверное, от души они поднимали тосты, потому, что дошли мы великолепно. Без проблем проскочили Босфор и Дарданеллы, и по спокойной воде пришли в Солоники.

И ведь в самом деле, не обманули нас генацвале. При выгрузке они присутствовали сами, и никаких претензий предъявлено не было.

Вах! Если бы все так держали слово. Как бы хорошо работалось и жилось. Мамой клянусь!

На этом же «Архелоне» приключилось ещё несколько случаев.

Возвращались мы из Риеки в Новороссийск. В Эгейском море задул ветерок, и капитан решил спрятаться за островком. Ну, дело обычное, встали, пережидаем. А когда утихло стали сниматься, но не тут-то было. Зацепился якорь. Уж мы и так и сяк, никак, крепко сидит. Тогда капитан даёт команду боцману: «А хрен с ним, тяни, может вырвем!». Вот боцман и рванул брашпилем на всю дурь. Ну, думаю, либо брашпиль сгорит, либо цепь порвётся. И точно - сглазил. Корпус затрясся от напруги, и даже немного дал дифферент на нос. Потом удар по корпусу и звук лопнувшей струны. Пароход аж подпрыгнул. Так и есть, цепь лопнула. Старая ведь, а точнее, развалился вертлюг на якоре. Жаль, конечно, но что поделаешь, бывает. Только вот беда - через турецкие проливы нас без одного якоря не пропустят, тем более что промежуточная выгрузка в Стамбуле. Капитан - мужик бывалый в этих местах, и сразу взялся кому-то звонить. Потом позвонил хозяину и объяснил ситуацию, сказал, что есть вариант заменить якорь втихую, без официальных бумаг и не дорого. Хозяин поругался немного, но дал «добро». Второй помощник получил точку и проложил курс. Где-то на побережье Турции стоит маленький городок, он и на карте-то не обозначен, но там нас ждут. Ночью, как пираты, мы с погашенными ходовыми огнями вошли в бухту и встали на якорь. Не успел ещё якорь забрать грунт, как из темноты замигал фонарик. Капитан вышел на крыло мостика что-то крикнул в темноту по-турецки. Ему ответили. И началась работа. В кромешной темноте южной ночи разглядеть что-либо было невозможно. Капитан, я и боцман помчались на бак. Боцман стравил цепь. Мы с капитаном светили фонариками за борт, и в тусклом свете фонарей я разглядел дряхлый ржавый понтон. На нём лежал такой же ржавый якорь, и суетились четыре турка. Как они до нас догребли? Я так и не понял. Ни мотора, ни вёсел на понтоне я не заметил. Но как бы там ни было, они подвели свой понтон под оборванную цепь и проворно стали цеплять «новый» якорь. Видно эти ребята привыкли выполнять подобные работы, справились они быстро. Проверять качество их работы естественно никто не стал. Капитан сбросил на понтон рукавицу с деньгами. Там деньги пересчитали и отвалили от борта, растворившись во тьме. Мы быстро снялись с якоря и покинули бухту. На утро мы уже брали лоцмана в Дарданеллах. Интересно у них там устроено: если идёшь транзитом через проливы, то лоцмана брать не обязательно, а если по пути есть порт захода, то обязан взять лоцмана при входе в пролив.

А кто были те турки, где они так быстро раздобыли нужный якорь, и каким образом нашли нас в темноте? Это осталось загадкой. Капитан просто позвонил знакомому, а уж тот всё организовал.

Когда начали швартовку в Стамбуле, вышла непонятка с лоцманом. Многие лоцмана-турки знают русский язык и частенько командуют на русском. Но наш по-русски не понимал, а командовал на ломаном английском. Да ладно бы командовал, а то понёс совершеннейшую лабуду. Капитан сначала пытался понять его метод швартовки, но потом решил, что это бесполезно, и стал командовать сам. Тихонько сказал рулевому чтоб слушал его, а сам как будто бы стал переводить рулевому команды лоцмана.

И вроде бы всё ничего, всё гладко выходит. А турок важно стоит на крыле мостика и командует. Аккуратно подошли к причалу, стали швартовы заводить. И тут только до турка дошло, что его никто не слушал, что и без него всё вышло отлично. Это его конечно очень огорчило. Видно горячая южная кровь взыграла в нём, и он устроил скандал. Начал он выяснять отношения с капитаном на английском, но затем энергично перешёл на родной турецкий. Я не знаю турецких ругательств, но по интонации было понятно, что мужик очень расстроен таким к нему недоверием, и высказал о нас всё, что думал. И не только о нас, но и о наших родителях, ближних и дальних родственниках, нашем старом корыте, и о каждом из нас в отдельности. На что капитан спокойно ответил, что согласно Морского Права лоцман может только давать рекомендации, а отвечает за безопасность мореплавания в любом случае капитан, и его приказы выше лоцманских. Так что капитан действовал правомерно, а что не сказал лоцману о несогласии с ним, так просто не хотел того обижать. К тому же лоцманская квитанция подписана, и проводка будет оплачена полностью. Лоцман чуть успокоился, но всё равно покинул борт очень сердитым.

После Новороссийска мы пошли в Ростов-на-Дону. Контракт у меня кончался, и там я должен был сдать дела новому старпому. Через два дня после прихода приехал сменщик. Дела передали быстро, обмыли это дело в каюте капитана и вызвали такси к борту. Добираться до вокзала своим ходом было опасно, Это мне уже заранее сказали, и билет на поезд был заранее куплен через агента.

И вот я, довольный и свободный, распрощался с экипажем. Бросив сумки в багажник, уселся в такси. Таксист мигом домчал меня до вокзала, и я кратчайшим путём прошмыгнул в вагон. И только я вздохнул с облегчением, как в купе ввалились два мента, а третий остался снаружи сторожить дверь. Летёха и сержант потребовали предъявить документы. Я достал паспорт моряка и протянул офицеру. Тот мельком заглянул в него и без обиняков объявил мне, что я должен поделиться с ними деньгами, а не то высадят меня из поезда и задержат для досмотра и уточнения личности. Но по интонации мне стало понятно, что так просто меня не выпустят, лучше поделиться, иначе может быть плохо. Эти наглые разбойничьи рожи не внушали мне доверия, и я испугался. Подобное со мной уже было. Очень жаль было отдавать честно заработанные доллары, но и перспектива оказаться в камере на неопределённый срок мне совершенно не улыбалась. Чувство совершенной беспомощности перед этими ублюдками, облечёнными властью, меня сломило. Они требовали половину, я робко попробовал торговаться. И, о чудо, они уступили, согласившись на три тысячи. Я покорно отсчитал три тонны баксов, они, усмехнувшись, свалили из вагона. Ещё бы; за пять минут захапать по тысяче зелёных на брата - неплохой навар.

А я, считай, два месяца вкалывал бесплатно.

Решето

Следующим был морской буксир «ARM-2». Что означало это названия, я не знаю, да это и не важно. Только был он маленький и старенький, но таскал здоровенную баржу. Таскали по Балтике на этой барже всякую всячину. Баржа эта, надо сказать была не менее старая, да к тому же речная. И если маленький буксир швыряло на зимней балтийской волне как щепку, то баржу эту постоянно ломало. Она протекала, а мы постоянно откачивали из неё воду переносными насосами. Но это так, для затравки.

На этом буксире я отработал два контракта. На основной работе накопилось много отгулов и отпусков. Меня в рейс не пустили, а заставили отгуливать. Ну а чего дома болтаться столько времени, вот я и решил срубить по лёгкому деньжат. Но по лёгкому не получилось, пришлось впрягаться по-полной. Экипаж всего шесть человек. Ходовую вахту несли по шесть часов вдвоём с капитаном. Других помощников не было, и все обязанности повалились на меня.

Но принимал я буксир в ремонте. Они пришли в Прибалтику, и капитана отправили домой с сердечным приступом. Так что дела я принял у другого старпома, который, кстати, оказался моим старым знакомым. Он ввёл меня в курс дел и тоже уехал домой, а я приступил к ремонту. Сам-то буксир ещё держался, там ремонта немного было, а вот баржа совсем плоха. Еле дотащили её, чуть не утопили по дороге. А когда её поставили в док, я сам убедился, какое это было решето. Вода как из душа вытекала через днище на палубу плавдока. Мало того, что швы разошлись, так ещё сквозных дыр насчитали с дюжину. Тут до меня начало доходить, в какое дерьмо я вляпался. Ведь на этой гнилухе мне придётся грузы возить. Но отступать некуда, контракт подписан, работать надо. Так я и вертелся весь ремонт между двумя берегами. На одной стороне в маленьком судоремонтном заводе стоял буксир, а на другой стороне реки, в доке стояла баржа. И там, и там необходимо было присутствовать и контролировать качество ремонта. Хорошо ещё директор заводика вызвался возить меня на своём авто, а то бы совсем труба. Вот так и крутился с утра до вечера. А втайне надеялся, что хозяин оставит нас там на зимовку. Прошлую зиму он так и сделал.

Но надежды мои не оправдались. Хозяин нашёл нам работу. Есть груз - есть прибыль. В самом конце ремонта приехал новый капитан. Быстро подписал все приёмочные акты, несмотря на мои возмущённые вопли, о том, что ремонт ещё полностью не выполнен. У него было строгое указание срочно идти под погрузку.

И началось! Как проклятые мотались мы между портами. Ни минуты простоя. Уж не знаю, какой работун напал на нашего Сергеича, только он не давал лишнего часа на отдых. На ходу ещё хоть поспать удавалось между вахтами, а вот на стоянках про сон приходилось забывать. В погрузке капитан принципиально не участвовал. Только подписывал в конце грузовые документы, и мы сразу же уходили, даже если не было никакой спешки. Создавалось такое впечатление, что он боялся оставаться в порту. Ну да бог ему судья. А может с хозяином у него были какие-то особые договорённости. Даже наверняка были. Он же неоднократно заставлял меня брать груза больше, чем по документам числилось. Баржу грузили так, что топили грузовую марку, а это категорически запрещено. Я было, пытался на него наезжать, мол, если ты за это бабки получаешь, так давай делись. За погрузку отвечаю я, и я тоже рискую своим дипломом. Но Сергеич, морду лопатой, и как с гуся вода. Хозяин, говорит, приказал и всё тут. Короче, никакой компенсации за риск.

Было и ещё одно неприятное явление. Если с капитаном можно было попробовать «бодаться», то против природы не попрёшь. Как я уже говорил, буксир был маленький, всего 27 метров в длину, а на зимней Балтике почти всегда штормит. Волна не океанская, не высокая и не длинная, но от этого на маленьком судне ещё хуже. Если штормуешь на волну, едешь как по ухабам, если идёшь лагом, болтает как ваньку-встаньку. Крен в 40 градусов считается нормальным. Но это всё присказка, главное, что организм привык к большим судам, к качке плавной и амплитудной, а здесь бросает и кидает, резко и во всех направлениях. К такой качке нужно привыкать по-новой. И я, «старый плавучий чемодан», жопа в ракушках, блевал как зелёный салага в первом рейсе. Я тоже был зелёный, но блевал не только в первом рейсе, но во втором и третьем. Когда стоишь на вахте один, никто не видит, выбежал на крыло, «метнул харчь», и назад - это ещё ничего. А вот когда капитан меня менять собирался, открывалась дверь его каюты (она выходила прямо на ходовой мостик), и оттуда вырывались клубы сигаретного дыма, становилось ещё хуже. Желудок предательски подпрыгивал к горлу. А что поделаешь, тут же при капитане приходилось «пугать Ихтиандра». Но и это проходит. Привык я и к этой качке.

Так вот и добил этот контракт. Посидел дома с месяц, отдышался немного, а тут звонят: «Не желаете ли ещё контракт поработать на том же буксире?» Видать не выдержал мой сменщик - сбежал. Нет, говорю, хватит с меня этой каторги, нахлебался до слёз. Но директор компании не отставал. Срочно нужен старпом. Работа простая. Таскать баржу с грузом по морю не надо. Работа в заливе, на строительстве нового порта. Лёд уже встал, болтать не будет. Подумал я немного и согласился.

Второй контракт на этом буксире оказался не в пример первому намного легче и веселей. Сергеич дорабатывал свой контракт, и, поработав со мной неделю, уехал. Продолжать он не собирался. Я вновь остался капитанить. Правда, хозяин, на мою неоднократную просьбу о прибавке жалования за совмещение должностей ответил упорным замалчиванием этого вопроса. Ну и хрен с ним. Скряга. Работа действительно была легче, чем раньше, и я не особо расстраивался. Тем более что и судовая касса была в моих руках. Мы с экипажем экономили, как могли, а экономия шла в карман наличными. Делился я честно, поэтому недовольных не было и никто не «стучал» хозяину. Работали тихонько, не напрягаясь, с восьми до семнадцати, а потом, как говорится, море на замок. Так и проработали половину контракта. А потом наш «старичок» устал и сломался, да так, что починить его на месте не смогли. Требовалась постановка в док. Вот мы и простояли до той поры, пока лёд не сойдёт на заливе. Нас осталось на борту трое. Второго механика списали за ненадобностью, а боцман отпросился на три дня домой и исчез бесследно. Так мы до весны и дотянули. А когда лёд сошёл, назначили нового капитана. И тут вышел скандал. Я уже привык капитанить, и когда будущий капитан позвонил мне на судовой телефон и стал давать указания пьяным голосом и в очень категоричной форме, я несколько был обескуражен.

- Да, буксир «АРМ-2», капитан, слушаю - поднял я трубку.

- Это я капитан, и это я тебя слушаю - раздался нетрезвый голос.

- Простите, чей капитан, и что вы хотите от меня услышать? - я, конечно, понял, что это говорит мой будущий капитан, но тон меня возмутил.

- Твой капитан, капитан буксира. Я жду доклада о состоянии судна! Что тебе не понятно?

- Простите, но в данный момент капитан буксира я, а вы хотя бы представились - как можно вежливей ответил я - и перестаньте обращаться ко мне на «ты», мы с вами на брудершафт не пили.

- Ты ещё умничать будешь? Ну, я до тебя доберусь! Срочно готовь дела к сдаче и собирай свои шмотки, ты со мной работать не будешь! Такие помощники на моём буксире мне не нужны!

- Замечательно! Вот приедете, примете дела, и командуйте себе, а пока идите вы… Гуляйте дальше.

- Засранец! - затем последовала тирада непереводимого местного диалекта и трубка захлебнулась гудками.

Я отключился с двояким чувством. Так всё шло прекрасно. Несколько жаль было расставаться с такой работой. Но и работать дальше с этим хамом не хотелось. Так что я вздохнул с облегчением. Скоро поеду домой. Через несколько минут позвонил сам хозяин.

- Ты что себе позволяешь? Как ты разговариваешь с пожилым уважаемым человеком? Он же твой капитан.

- Когда примет дела будет капитаном, но не моим. Он меня уже уволил - ответил я спокойно.

- Но зачем ты его послал на х…? - возмущённо вопрошал начальник.

- Ну, во-первых, матом ругался он, а я его просто послал догуливать, а во-вторых, пошёл он действительно на х…! - несколько вспылил я. Вот же гад, ещё и накляузничал начальству!

- А что значит «уволил»? - спросил хозяин.

- То и значит, сказал, чтобы я уматывал с его буксира после сдачи дел. Не нужен ему такой старпом - раздражённо отвечал я.

Начальник несколько задумался, и успокоил: «Ладно, не дёргайся, разберёмся».

Но на душе остался неприятный осадок.

В погожий солнечный апрельский денёк на борт прибыл будущий капитан. Был он мал ростом, обрюзг, очень сед и стар. Передвигался и говорил с трудом не только по причине присутствия многих старческих недугов, но был попросту пьян. Не сильно, а так, как говорится «на стакане».

Прошлого телефонного разговора он, похоже, не помнил или постарался забыть. Мы быстро подписали приёмо-сдаточный акт, и я выставил на стол бутылку водки из представительских запасов. Иосич, так я впоследствии называл его, довольно крякнул, и мы сдвинули рюмки. Я пытался ему рассказывать о положении дел и состоянии буксира с баржей, но сейчас ему было не до этого. Видно было, что он вернулся в привычную обстановку, оторвался от дома и наслаждается свободой. Когда он совсем сомлел, я покинул каюту капитана.

Уехать домой мне не пришлось. Я уже точно знал: этот капитан без помощника не сможет обойтись. Немощный старик и законченный алкаш не сможет полноценно руководить и управлять даже этим маленьким судном в одиночку. Так оно и было. Через несколько дней приехал новый, а вернее старый, стармех. Звали его Егорыч. Такой же старый, но ещё очень крепкий старикан, с мощной комплекцией и огромным пузом. С капитаном они были старые и неразлучные друзья. Отработали на этом буксире уже не первый контракт вместе. Они и дома дружили. Ну а уж на пароходе дед не вылезал из каюты мастера. Его чаще можно было застать в горизонтальном положении на капитанском диване, в робе и ботинках, чем в машине. Я знал его ещё по первому контракту. Тогда мы с ним легонько поцапались. Он пытался меня учить, а я этого не люблю - командуй у себя в машине, а на мостик не лезь. От меня он быстро отстал, но именно он нашептал Иосичу обо мне, что я такой строптивый и неуважительный. Вот капитан и решил сразу взять меня в оборот. Но будучи мягким, по натуре человеком, сделать этого не смог. А увидев, что я управляюсь на палубе сам, вообще перестал влезать в палубные дела. Покорно ставил печати и подписи на документах, которые ему приносили, и беспробудно бухал вместе с Егорычем. В магазин за водкой постоянно бегал второй механик - молодой пацан, а закуску на мостик таскал новый повар. Мы с новым боцманом сами управлялись на палубе и как можно меньше старались заглядывать в каюту капитана. Неприятно было видеть судовые документы среди рюмок, недоеденной несколько дней назад закуски с окурками пополам, и промасленной дедовской робы. Всё это прикрывал плотный табачный дым и тяжелый запах перегара. Кстати, пищевой наш рацион заметно сократился с появлением на борту этих закадычных друзей. Продуктовыми закупками теперь командовал не я, а пополнение судовых запасов спиртосодержащей жидкости отнимало львиную долю. Жаловаться, опять же, было бесполезно. Хозяин прекрасно был осведомлён обо всём, но своего постоянного клиента: капитана-ветерана алкаша не трогал. Где он ещё найдёт безропотного капитана на такой мизерный оклад, и на такую скотскую работу. Меня это возмущало, но поскольку мне была предоставлена свобода действий, я мирился с таким бардаком.

Затем нас утащили всё в ту же Прибалтику, на тот же маленький судоремонтный завод. Кстати, старый боцман объявился. Он позвонил из дома на мой мобильный телефон (ничего больше не придумал, мне же за роуминг платить), и категорически потребовал сохранить его личные вещи, мол, потом приедет и заберёт. Он думал, что мы ещё на старом месте. Мыслитель хренов! Он думал! Я его малость послал в известном направлении. Ну, действительно, уехал на три дня, а через два месяца предъявы кидает. И кто он после этого? И куда я его должен был послать?

Ремонт затянулся, а мой контракт подходил к концу. Да к тому же ещё меня начал теребить мой начальник флота с основной работы. Мой «Академик» готовился к Антарктиде, и я вскоре умчался к пингвинам, китам и айсбергам.

Дератизация вручную

Работал я как-то на танкере. Ничего себе такой танкер был, большой. Возили сырую нефть из Африки в Америку. Трансатлантический танкер получается. И назывался он соответственно: «Caribean star», и ходил он под флагом одного из государств Карибского бассейна. Нормальная была работа, нормальные условия и хорошая зарплата. И не важно, что приходилось иметь дело с мафией. Там, в этой нефтедобывающей стране Африки не всё в порядке с властью, а вернее порядка-то почти и нет. Всем правят криминальные кланы. Так вот нефтью там заправляли военные, а по сути обычные «братки». Только в форме и чернокожие. Поэтому жутковато поначалу было смотреть, как на твой пароход вваливают вооружённые до зубов негры и с ними офицер. Я как старпом, отвечаю за погрузку. Но спорить с ними даже не моги. Если что-то не так, если обнаружил несоответствие между документами и фактическим количеством груза в танках, лучше молчи. Тем более, что принимающая сторона, ничем не лучше, и между ними свои разборки. А мы просто перевозчики. И портовые власти у них прикормлены, так, что особенно никто к нам с проверками не лез. Конечно, потом к этому привыкаешь, и это не так раздражает.

Но дело не в этом. Случился на борту прикольный случай. Капитаном у нас был немец. Очень аккуратный и пунктуальный человек. Остальной командный состав тоже были европейцы. А вот рядовые, сплошь представители негроидной расы. Не то чтобы полные олухи, а с ленцой ребята. Постоянно приходилось их подгонять. Это тебе не наши, у этих лень в генетическом коде заложена.

И вот однажды прибегает ко мне на вахту боцман. Настоящее его имя я выговорить не могу, но оно чем-то похоже на «Максимка», вот я его так и звал. Он тоже охотно отзывался. Так вот, прибегает он на мостик, так как из рядовых только ему было разрешено подниматься на ходовой мостик, и, выпучив огромные глаза, докладывает, что у них в кубрике замечена крыса. А они почему-то очень боятся крыс. Ну и что, говорю, поймали бы да и всех делов-то. А он в ответ, мол, боимся мы, да и нет в нашем контракте такого пункта - крыс ловить. Надо бы, говорит, в следующем порту заказать дератизацию. Ладно, отвечаю, разберёмся.

После вахты зашёл к капитану и рассказал ему о крысе. Повторился примерно тот же диалог. Дератизацию проводить он отказался, так как нет лишних средств на это. Но крысу на своём пароходе он терпеть тоже не собирался, и приказал мне возглавить операцию по ликвидации мерзкого грызуна. Ведь старпом ещё и за санитарное состояние отвечает. Вот те раз, как же я её ловить-то стану. Ни капканов, ни даже мышеловки на судне нет, да и отравы никакой не предусмотрено. Ладно, думаю, где наша не пропадала, изловим и уничтожим.

Вызвал Максимку и приказал собрать весь рядовой состав. По-английски изъясняться более-менее мог только он, потому всё общение с ними велось через него, или жестами, ну ещё иногда матом. Кстати, мат понимают все, независимо от цвета кожи и вероисповедания. Итак, устраиваем облаву. Наша цель загнать животное в ахтерпик. Кормовое помещение очень маленькое, а выход только один. Там мы крысу и изничтожим. Когда Максимка перевёл собратьям мой приказ, они возбуждённо загалдели. Я сначала подумал, что возмущаются, но потом понял, им эта идея понравилась. Пошуметь, погорланить - это они могут, это им по душе. Тем более толпой, как на охоте. Вот и начали мы охотничий загон. Выстроились цепочкой, и от бака погнали к корме. Шум подняли неимоверный. Неграм это так понравилось, что они вошли в раж. С настоящим охотничьим азартом носились по всем помещениям, выгоняя несчастную крысу на корму. Ахтерпик предусмотрительно открыли, а другие помещения закрывали по мере проверки. Долго шумели, часа полтора все стояли на ушах, но не зря. Некуда ей было деваться. Шмыгнула она в люк и крышка за ней захлопнулась. Дикий вопль восторга победителей огласил палубу. Дети африканских саванн и джунглей плясали и улюлюкали на палубе, как их далёкие предки после охоты на диких носорогов.

Поймать-то поймали, но это ещё полдела, надо ведь её убить. А как? Руками же её не поймаешь. И кто пойдёт на такое? Бывшие загонщики отказались сразу, и охотничий пыл их быстро угас. Они стояли вокруг и смотрели на меня. И во взглядах их читалось: «А самому-то слабо?» Вообще-то я недолюбливаю крыс, и, мягко говоря, опасаюсь, но что поделаешь, придётся заканчивать дело самому. Не мог же я уронить свой престиж. Белый человек, начальник, и вдруг испугался какой-то крысы. Они же потом смеяться будут за моей спиной. Но как я это сделаю?

Подумали немного, поворочали мозгами, и я послал боцмана за аэрозолем против насекомых. Другого яда всё равно нет, устрою ей газовую атаку. Помещение маленькое и герметичное, может и подействует. Надел я на себя дыхательный аппарат из комплекта пожарного, рукавицы и сапоги резиновые. Мало ли кинется от отчаяния, так чтоб сразу не прокусила. Рассовал за пояс пять баллончиков и полез в люк. Спустился вниз, и крышка закрылась за мной. Свет хоть и был включен, но всё же как-то жутковато стало. Сразу обнаружить зверя не удалось. Забилась она в какой-то угол. Ну, я и стал поливать отравой все углы. Крыса наконец-то выскочила из своего укрытия, и забралась под подволок на кабельную трассу. В этом углу темновато было, но разглядеть две блестящие бусинки глаз я смог. Смотрел я на них через стекло маски и думал: «Ну, какого хрена ты тут забыла? Сидела бы себе на берегу, жива бы была. А теперь подыхать придётся». И жаль мне её как-то стало. Но с другой-то стороны, если посмотреть, не нужна она здесь. Если бы я один оказался среди диких зверей, они бы не задумываясь меня бы сожрали. А потому, что я чужой им и лишний. Вот и она чужая и лишняя. Так что не обессудь сердешная, и прими смертушку свою достойно. Похоже и крыса тоже поняла, что пришёл её смертный час. Она сидела неподвижно, и уже не пыталась метаться по помещению. А может просто начал действовать аэрозоль. Я направил в её укрытие сразу две струи, и чёрные бусинки заволокло пеленой распылённого яда.

В последний момент она всё же прыгнула. Но прыжок не получился. Инсектицидный аэрозоль не убил крысу, но, похоже, затормозил её реакцию. Рывок вышел вялый, и не достиг цели. Она упала на палубу, и попыталась уползти. Но ей не удалось уйти от безжалостного крысиного киллера. Придавленная ногой, и облитая отравой, крыса совсем потеряла способность к сопротивлению.

Я взял её за хвост и полез по трапу наверх. Стукнул в крышку люка, и она открылась. Выбравшись на палубу, швырнул полудохлое животное под ноги ожидавшей финала толпе. Они сначала шарахнулись в стороны, но потом закатили новый шквал восторженных воплей над поверженным врагом. Меня же не радовала эта победа. Мокрый от пота и вонючий от аэрозоля, я сбросил дыхательный аппарат, сапоги и рукавицы. Приказал Максимке убрать на место пожарное имущество, и пошлёпал в каюту смывать с себя грех убийства.

Скупой рыцарь

Попал я на голландский костер под названием «Chesterdaam» старшим помощником капитана. Костером эти суда называют от английского слова «coastal», что означает: береговой. Ходят они недалеко от берега, и занимаются перевозкой грузов между ближайшими портами. Работа, я скажу не сахар. Экипаж у нас всего пять человек. Переходы больше суток не бывали. А грузились-то прилично. Так что спать особо некогда было. Всё это я конечно уже знал, и на костерах работать не собирался, но так получилось, что обстоятельства заставили. Оклад положили хороший, ведь работал я не через круинг, а напрямую от судовладельца. Вот и решил немного повкалывать за хорошие бабки.

Но это всё не о том. Капитаном на этом пароходе был англичанин Сэр Томас Кардиф. Почему «сэр»? Потому, что его прапрадедушку сам король посвятил в рыцари, а выходит и он по наследству является рыцарем Англии. Чего этот рыцарь делал в морях - непонятно. Только был он скуп невероятно. Можно сказать до алчности скуп. Моряк-то он был хороший, ну этого у него не отнять, да и человек в общем неплохой. Только жадный.

Все финансовые дела он вёл сам. Что касалось расходов на судовые нужды, было под его личным контролем. Строго следил за тем, чтобы не расходовали много стирального порошка, мыла, туалетной бумаги. Постельное бельё меняли не еженедельно, а раз в десять дней. Робу он выдавал вновьприбывшим из старых запасов, и следил, чтобы отработавшие свой контракт, не увозили робу с собой. Постоянно долбал стармеха по поводу экономии пресной воды, топлива и смазочных масел. Даже ветошь выдавал по норме. В качестве экономии заставлял меня вручную корректировать навигационные пособия и карты. Не только бумажные, но и электронные. Постоянно ругался, если видел лишнее палубное освещение или свет в помещении, где никого не было, будь то столовая или гальюн. Ну, в общем, экономил, как только мог. С этой целью он даже матроса-повара не брал, а представьте себе, готовил сам. Ну, что он нам готовил говорить не стану, и так понятно. Одни полуфабрикаты и продукты быстрого приготовления. Не голодали, конечно, но хотелось свеженького. Требовать что-то или даже просить было бесполезно. На всё был жёсткий ответ: «Не нравится, уходите, я никого не держу на своём судне». Но зарплата была высокая, и мы терпели. И я бы ещё мог понять эту жёсткую экономию, если бы она приносила в мой карман дополнительные «еврики». Но ведь он не хотел делиться сэкономленными на нас же деньгами. Руководство компании в такие мелочи ввязываться не желало. Судно приносило прибыль, капитан безаварийный и грамотный, а им того и надо. В ITF(международный профсоюз моряков) тоже никто не жаловался по таким пустякам. Да они бы и не стали заниматься этим.

Так и тянули мы свою лямку, каждый свой срок. А когда вышел и мой срок, собрался я было до дому подаваться. Сдал дела сменщику, и уж было собирался покинуть борт, как вызывает меня капитан к себе. На кой, думаю, я ему теперь-то сдался? А он протянул мне свою рыцарскую руку. Пожал я сэру рыцарю руку, глядь, а в другой руке он мне протягивает конверт. Удивился я очень, но конверт взял. Что там - не знал, но смутно догадывался. Неужели деньги? Не может быть! На том и распрощались.

Конверт я вскрыл уже в машине агента, который увозил меня в аэропорт. В него была вложена рекомендация и триста евро. Да уж! Рекомендация, конечно, дело полезное, но вот эта денежная подачка меня огорчила. Лучше бы уж он ничего не давал. А так получается, вроде как, оценил, но и унизил.

Вот такие бывают рыцари.

Удачно устроился

Было это не так давно. Устроился я вторым помощником на большой, новый контейнеровоз. Совершенно новое современное судно. Класс автоматики первый, всё управление мостика. Условия жизни отличные, кормёжка и оклад хорошие. Работали на трансатлантической линии. Живи и радуйся. В экипаже все европейцы, и среди них несколько русских. А один даже знакомый.

Никак не ожидал я его здесь увидеть. И вот почему. Работал он тут вторым механиком, но на механика никогда не учился. Это я знал точно. Я с ним работал, когда он был мотористом. Может и был он хорошим мотористом, не знаю, а только бухал он по-чёрному. Бичевал на берегу, перепрыгивал с одного парохода на другой, и нигде долго не задерживался. Короче, катился человек под откос, совсем было опустился. Ну, бомж, да и только. Вечно с похмелья, небритый, грязный, и всегда без денег. А всё почему? Семейная драма. Жена его кинула. Раньше пока был молодой да здоровый, нужен был, деньги зарабатывал. А как перестал деньги ей приносить, так она его и бросила. Да не просто бросила, а оставила ни с чем, бомжем сделала. Как ей удалось всё имущество на себя переписать, не знаю, только остался он «гол как сокол». Пришёл с очередного рейса, а приткнуться некуда. Вот он и не вынес такого стресса. Запил. Не стал бороться за себя. И понеслось, поехало. С работы везде выгоняли, жил где попало, по помойкам собирал бутылки. Ну, и сами понимаете, к чему всё это приводит.

И вот когда я встретил его на этом судне, да ещё в должности второго механика, я очень и очень удивился. Никому ничего говорить, конечно, не стал, но самому жутко любопытно было узнать причину столь высокого взлёта.

Как-то заглянул я к нему на огонёк по его приглашению. Присели за рюмкой чаю. И поведал он мне свою историю.

- Слушай, как ты сюда-то попал? - интересовался я.

- Ну как, просто повезло.

- Но ведь я же помню в каком ты был состоянии тогда, а теперь, смотри, красавец. Как же ты механиком-то стал?

- Да понимаешь, долго я по помойкам ошивался, и совсем уже скатился ниже некуда. Но однажды проснулся от холода в подвале, и чувствую, замерзаю. Если сейчас не встану, то не встану никогда. Найдут потом мой разлагающийся вонючий труп, и выкинут в яму без креста. И так мне жаль себя стало, так жить захотелось, что я выполз на карачках из этого подвала и пошёл на набережную. Думаю, там много разных пароходов. Где-нибудь да устроюсь. Кем угодно, только бы в тепло, и чтоб кормили. Документы у меня всегда с собой, видок прямо скажу, не презентабельный был. Но в речке умылся, граблями лохмы причесал и пошёл проситься «христа ради».

Устроился на лайбу мотористом, и начал вкалывать как заведённый. Не пил совсем, а иначе бы опять сорвался. Ну, привёл себя в божеский вид, отъелся, порозовел. Поверил в себя. Надо думаю, теперь и на заработки подаваться. Устроился через круинг на банановоз. Оттарабанил весь срок как каторжный. Всё денюжки копил. А потому, что задумка у меня одна родилась. Вернее надоумили меня: «Что» - говорят - «ты так до пенсии и будешь мотористом ходить. Раз уж решил новую жизнь начать, купи себе диплом механика. Связи есть - поможем. Английский ты ещё не забыл. Будешь работать, и жить как человек».

Вот я и решил стать механиком. Всё заработанное на том контракте отдал за диплом механика, и прошёл тренажёры. Уехал на север и устроился третьим механиком на каботажник. Отработал сезон. Никто ничего не заподозрил, и я решил пролезть в солидную компанию. Пришёл в эту контору, собеседование прошёл, сдал тест по английскому, и меня взяли. И взяли-то как раз на этот пароход. Это мне сказочно повезло. Попал в струю. Тут же автоматика полная, безвахтенное обслуживание машины. Пароход новячий, ничего пока не ломается. Особо знать тут ничего не надо. Дед мной доволен. Я не бухаю, не ругаюсь, выполняю все его указания. Английский я тут освоил в совершенстве, бумаги научился вести по ихнему правильно. А если чего не знаю, то у меня есть моторист или перевожу стрелки на трёшку. И ведь ни одна собака не почуяла во мне самозванца, да я и сам себя начал считать настоящим механиком. Ты только не проболтайся, ладно.

- Да мне-то оно зачем? И давно ты здесь командиришь?

- Так уже третий контракт подряд.

- Ого, и не надоело?

- А чего? Дома у меня нет, вот, заработаю на хату, тогда уж. Бабу я и тут найду. Условия тут прекрасные. Да и, знаешь, командовать мне очень понравилось. Может это и грешно, но я просто тащусь когда меня подчинённые слушаются. Раньше-то всё меня гоняли, а тут я сам указываю. Солидности я тут поднабрался! - ухмыльнулся он и довольно похлопал себя по брюху.

- Да уж, смотришься ты не в пример солиднее. Вон и рубашечка под робой свеженькая, да и на робе ни пятнышка. Хорошо выглядишь. Молодец, отлично устроился.

- Очень жить захотелось, тогда, в том подвале.

- И правильно, может, ещё дедом станешь.

- Нет, дедом вряд ли, проколоться можно. Опыта и знаний маловато. А вот так, очень замечательно получается.

- Ну, здрав буди, боярин! - и мы брякнули стаканами.

Два берега

Одна частная судоходная компания взялась обеспечивать топливом суда стоящие в порту. Купили парочку небольших танкеров-бункеровщиков и приступили к работе. Бизнес этот выгодный, и влезть в него трудно. Но ещё трудней удержаться в этом деле, выдержать конкуренцию. Нужно держать марку, да и расширяться желательно.

Вот я и попал как раз на это самое расширение. Компания покупала ещё один заправщик и набирался экипаж. Капитан и флотский начальник уже улетели во Францию, а именно там покупали этот бункеровщик. Мне и ещё четверым членам экипажа предстояло вылететь следом. Довольно быстро оформили все документы, и «встали на крыло».

Агент встретил нас в Гавре и отвёз прямо на пароход. Хозяин наш не пожелал раскошеливаться на отель, а заставил капитана добиться разрешения экипажу жить на борту. Формальности по купле-продаже ещё не были закончены, и это вызвало некоторое недоумение у французской стороны. Но их сумели уговорить.

Итак, мы поселились в своих каютах. На следующий же день приступили к освоению своего нового хозяйства. Я по своим старпомовским делам вместе с боцманом и представителем прежнего судовладельца лазил по всем шхерам, кладовкам и разным закуткам. Механики занимались тем же, но по своей части. В общем, шла нормальная работа по приёмке судна. Судно оказалось далеко не новым, но в приличном состоянии. Даже навигационное, шкиперское и хозяйственное снабжение имелось в достаточном количестве. Этот факт мне очень понравился. Оставалось только оформить бумажные дела, и получить разрешение на разовый переход. А уж дома начнутся основные заморочки с Регистром. Но это дома, а пока мне всё нравилось.

Мы-то своё дело делали, а вот наверху что-то не ладилось. Судно мы приняли, а уйти пока не могли. Чтобы не мозолить глаза в порту, перегнали нас на другой берег Сены. Есть там маленький тихий городок Онфлёр. И поставили там у дальнего причала в закутке. От лишних глаз подальше, да и за причал платить намного меньше. Там мы и застряли. Проходит неделя, другая, а выхода не предвидится. Капитан постоянно на телефоне, но хозяин ему ничего конкретного не говорит. Агент тоже ничего сказать не может, мол, как только будет дана команда, он быстро оформит отход. Короче, непонятка какая-то. Мы, конечно, люди привычные. Всякое видали. Работаем потихоньку. Готовимся к перегону.

Проходит месяц нашего стояния. Продукты подходят к концу. Мы и так их давно начали экономить, но скоро и экономить будет нечего. Вода кончается, даже при жёсткой экономии. Встаёт острый вопрос - как жить дальше? Да и про зарплату полная тишина. Меня народ теребит: «Чиф, когда деньги будут?». Я капитана донимаю. А он мне в ответ; «Отстань, сам не могу ни от кого внятного ответа добиться. Занимайся своим делом». Когда уж совсем стало туго, хозяин дал добро на получение пресной воды и продуктов. Но продуктовая сумма сильно занижена, и продукты пришлось заказывать самые дешевые и мало. Воды хоть и привезли полную заправку, но ведь давно не стирались и мылись редко, так что расход сильно увеличился. Да и остатки топлива на исходе. А про деньги опять же ни звука. Дескать, временные финансовые трудности в компании. Потерпите. Войдите в наше положение и так далее. Ну, это мы уже слышали не раз. Чего ради терпеть. Кончился энтузиазм, не те времена. Капитализм на дворе. За работу платить надо. Русские моряки - народ очень терпеливый, но когда не выполняются обязательства по контракту, начинают нервничать. Второй месяц этого непонятного стояния заканчивается, и мозги начинают работать в авральном режиме. Если хозяин не платит денег, нужно как-то самим добывать себе на жизнь. Моряки наши все люди с опытом попались. Многое повидали в разных передрягах и потому смекалки им не занимать. Стали в спешном порядке приглядываться к местным жителям и вообще к обстановке. Первым делом нашли халявную воду. По ночам протягивали шланги и набирали в танки пресной воды. Потом механики нашли на причале заброшенный электрощит, к которому можно было подключиться по-тихому. Это ведь экономия топлива получается. А капитан добазарился с местными заправщиками насчёт солярки. Дело в том, что по документам на борту числилось совсем немного топлива. Его-то мы и должны были расходовать на дизель-генератор. Но любому моряку известно, что в топливных танках, если они не зачищались, всегда есть мёртвый запас. Вот механики и занялись этим. И оказалось не так уж и мало. Стационарными насосами его откачать не удалось. И пришлось из всех танков перекачивать в один, поменьше, переносным ручным насосом. Работа прямо скажу нудная и долгая, но ведь это наши денежки, и поэтому никто не отказывался от своей очереди качать. Когда всё перекачали, пришла машина и забрала эту неучтённую солярку. Расчёт произвели на месте.

А у хозяина в срочном порядке запросили пополнение запасов топлива на дальнейшую стоянку и возможный переход. Если простоим до холодов, то расход топлива увеличится. Нас, конечно, поругали за расточительство. Но заправку разрешили. Когда пришёл бункеровщик, с ними тоже удалось быстро договориться. Берём половину бункера, а остальное наличными по сниженному тарифу. Там ребята тоже ушлые, им видать не впервой, согласились. Такая же история повторилась и с заправкой водой. Только воду мы вообще не брали, и водолей к нам не подходил, а просто приехал мужик с бумагами и деньгами. Мы ему подпись о приёмке воды, он нам деньги. Вода конечно не солярка, но тоже денег стоит. Кое-что ещё по мелочи провернули, и в итоге получилась сумма, которой хватило и на зарплату, и на хорошие продукты.

Конечно, риск определённый был в этих махинациях. Стукни кто-нибудь хозяину, и нам бы не поздоровилось. Но моральная правота придавала смелости. Делиться пришлось по-братски между всеми, чтоб не было обид.

И вот когда в карманах зашелестели вожделенные денежные знаки, можно было немного расслабиться и оттянуться. Два с половиной месяца монашеского затворничества требовали выхода эмоций. Хотелось повеселиться. Капитан хоть и вписался со всеми, но бухать на борту запретил категорически. Да и я считал, что тупо пьянствовать на борту - это слишком банально.

Я особо загуливать не собирался, но просто хотелось развлечься. Собрались мы в город. А городок маленький, тихий, чистенький. Имелось в нём несколько кафе и баров. Но публика там всё больше благовоспитанная, трезвая, не повеселишься, в общем. Попытались у местных узнать, есть ли тут увеселительные заведения. Типа ночных клубов с девочками. По-французски никто из нас не умеет, а местные категорически не говорят по-английски. Но кое-как объяснились. Нет в этом порядочном населённом пункте таких заведений. Вот в Гавре мы могли бы найти то, что ищем. Город большой, портовый, там всё есть. А как туда добраться? Вечер уже на дворе. Может и ходит какой туда транспорт, но уже поздно, да и кто нам подскажет. Решили поймать такси. Нихрена. Потом нам объяснили, что лучше вызывать такси по телефону. Но как? Языка-то мы не знаем. Пришлось просить бармена в кафе вызвать нам такси. К удивлению, такси подкатило почти мгновенно. Вчетвером загрузились и назвали пункт назначения. Таксист немного удивился, но узнав, что мы русские моряки, повеселел и успокоился. Ехать оказалось довольно далеко. Это напрямую, через реку рядом, а вокруг, через мост, очень даже не близко. Ну да ладно, не возвращаться же назад. Так и доехали. При расчёте сумма оказалась приличной, но на четверых терпимо.

Злачные заведения мы нашли быстро. Да и чего их искать, нюх на это дело обострился. И понеслось…! Вечерок начался весело. Но как всегда бывает, алкоголь подогревает и без того имевшееся желание. Мои спутники засуетились и ринулись на штурм женских сердец. Но не тут-то было. Что-то в нас было не так. Не спешили привлекательные особы заводить знакомства с голодными до женской ласки моряками. Наши и так, и эдак. Ни в какую! Что за чертовщина? Неужели придётся воспользоваться услугами жриц продажной любви? Я-то к этому отношусь с большой опаской, а вот ребята мои отступать не собирались. Уже в приличном подпитии они каким-то образом сумели узнать, где же предоставляются желаемые услуги. Опять вызвали такси, и рванули в указанном направлении. Завёз нас таксист в нужное заведение, получил денежки, и смылся. Оказались мы в обычном портовом борделе, каких много по всему свету, в разных портовых городах. Заведение среднего пошиба. Навязчивый сервис, не очень чисто, потасканные девочки, и вульгарная размалёванная «мамочка». Наверное, я маловато выпил, потому мне и расхотелось наслаждаться сомнительными их услугами. Я устроился на диване в холле у телевизора, а мои спутники, похватав своих временных подруг, помчались наверх, по номерам. «Мамочка» ещё пару раз попыталась навязать мне свой товар, но после моих вежливых отказов прекратила тщетные попытки, обиделась и ушла.

Дело шло уже к полуночи, и я вырубился под монотонное мурлыкание телевизора. И проснулся только тогда, когда «голодные» русские моряки справили свою сексуальную нужду, и загомонили в холле.

Пьяные и довольные сидели на диванах в ожидании такси. Пора уже и восвояси возвращаться. Покуролесили и будя. Взгромоздились в авто и назвали город. Равнодушный таксист нажал на газ. Ночь, незнакомый город, мелькают огни. Четверо полусонных, пьяных мужиков в полумраке салона. Естественно укачало. Да и время далеко за полночь. А ехать не близко.

Но какое-то смутное сомнение закралось в мою душу, когда проехали второй мост. Молчу пока, пытаюсь понять, почему мы ещё не на том берегу, а на этом. Мало ли, думаю, мосты закрыты на ночь, или что ещё. Вот на третьем свернём. Крюк получился, но ничего, к утру приедем. Но потом я засуетился. Растолкал своих собутыльников, и стал втолковывать им, что мы едем не туда. Когда до них дошло, боцман сразу бросился в амбицию. «Наехал» на таксиста и потребовал остановиться. Тот остановился и тупо ждал, что мы сейчас с ним рассчитаемся и выйдем. Ага, щас! Куда завёз нас проклятый «Сусанин»? Поворачивай оглобли на другой берег реки. Как уж мы ему не пытались втолковать, что нам надо в Онфлёр, на ту сторону. Ни хрена он не понимает. Твердит нам тоже «Онфлёр» и тычет пальцем вперёд. Мы ему на другой берег, а он вперёд. Мы нервничаем, он злится. Стал было грозить полицией. Долго мы не могли договориться. Уже даже трезветь начали. Безвыходная ситуация получается. Но вдруг кто-то предложил показать ему на карте, куда нам нужно. Карту мы купили ещё днём, что б не заблудиться. Ткнули пальцем в город на противоположном берегу реки недалеко от Гавра. Таксист не обрадовался, но понял. Он выругался по-своему. Но так как мы не поняли, то не обиделись. А таксист, указывая на наш город, произнёс почти то же название, только несколько иначе. В чём заключалось различие, я не понял. Как потом оказалось, тот город, куда он нас вёз, назывался очень похоже. Но во французском языке некоторые слова могут звучать одинаково, а писаться по-разному, да как впрочем, и в других языках тоже. Как уж они их различают? Не знаю. Но мы как раз и произнесли то, куда он нас вёз. Вот если бы мы ему написали или сразу показали на карте, тогда другое дело. Короче, недовольный водила развернул машину и повёз нас туда куда надо. А когда прибыли на место пришлось раскошелиться. Сумма набежала огромная. А что делать, сами виноваты. Выскребли, что было, еле хватило. Такси дало газ и умчалось в темноту, а мы поплелись на борт, делясь впечатлениями. Ну, что ж погуляли, оттянулись! В копеечку всё это нам влетело, ну да ладно. Деньги дело наживное, и не главное в этой жизни.

Атлантика - Индийский океан - п. Аннино декабрь 2007-ноябрь 2008гг.