Часть четвертая Большая зачистка
Глава 10
По следам «лесных братьев»
О борьбе советских органов госбезопасности с «лесными братьями» подробно рассказано в книгах Александра Севера «Спецназ КГБ»[277] и Александра Колпакиди «Ликвидаторы КГБ»[278], поэтому не будем повторять написанное ранее, а расскажем об участии сотрудников военной контрразведки в борьбе с «лесными братьями».
На территории Латвии
В Советском Союзе знали о «красных латышских стрелках», которые прославились в первые годы существования Советской России в качестве военной силы большевиков. Одновременно с ними существовали и «белые латышские стрелки», которые с таким же фанатизмом сражались с советской властью.
К сожалению, традиция создавать военизированные формирования в Латвии оказалась сильна. Москва на себе ощутила, что такое «антисоветские латышские стрелки», когда в конце тридцатых годов прошлого века на территории республики установила советскую власть.
В марте 1941 года в результате спецоперации, проведенной чекистами из НКГБ Латвийской ССР и их военными коллегами, была задержана группа членов «Тевияс Сарге» («Страж отечества»). Непонятно, правда, безопасность какой страны защищали члены этой организации — Латвии или Германии.
Руководящий центр «Стража отечества» состоял из трех отделов. Отдел внешних сношений осуществлял связь с германской разведкой и ее филиалом в Риге — УТАГом (организация по ликвидации имущества немецких репатриантов). Военный отдел занимался сбором разведывательных сведений для Берлина и подготовкой вооруженного восстания. А отдел агитации издавал газету антисоветского содержания «Вестник». С октября 1940 по февраль 1941 года было издано шесть номеров.
Характеризуя «Страж отечества», один из резидентов немецкой разведки в Латвии Ганс Шинке, бывший владелец фирмы в Риге, представитель немецких машиностроительных компаний, докладывал в Берлин:
«Есть латвийская боевая организация «Тевияс Сарге»… Эта организация имеет, кроме военного, еще и политическое руководство, насколько это возможно в нелегальных условиях.
Организация имеет отделения по всей стране, и ее члены сформировали группы из офицеров и бывших айзсаргов[279]…
Образ мысли этих людей: примерно латвийский национал-социализм… Это течение отдает себя всецело в распоряжение Германии. Я стараюсь направить активность организации на рельсы тихой войны (сведения, служба обороны, белая пропаганда)… В текущий момент организация готова на все. Она допускает уже теперь организовывать себя в диверсионные группы»[280].
Кто-то заявит, что процитированный выше документ, а также показания арестованного немца сфальсифицированы самими чекистами. Вот только тогда откуда у жертвы НКГБ появился арсенал оружия и другие компрометирующие его предметы и документы? Поясним, что при аресте у Ганса Шинке было изъято: 18 гранат, три пистолета, восемь винтовок (оружие для «стражей»), типографское оборудование, военные карты, а главное — списки лиц, которых следует уничтожить в первую очередь. Это адреса членов правительства Латвийской ССР, сотрудников НКВД и других. В ходе допросов вскрылась сеть подпольщиков и в частях Латвийского корпуса РККА[281]. К началу Великой Отечественной войны было арестовано 120 членов организации[282].
Одновременно чекистами и военными контрразведчиками была ликвидирована и другая подпольная повстанческая организация — «Кола» («Военная организация освобождения Латвии»). Ее ячейки существовали в большинстве городов республики. Их члены участвовали в создании тайных оружейных складов, собирали сведения о Красной Армии, готовили диверсии на железнодорожном транспорте, выясняли адреса членов ЦК компартии Латвии и высокопоставленных правительственных чиновников — для их ареста в момент антисоветского восстания. Несколько групп (от трех до десяти человек) в одном уезде составляли бригаду. Последние имелись в Риге, Даугавпилсе, Добеле, Елгаве и других местах.
Вот выдержка из приказа командирам бригад «Кола», датированного ноябрем 1940 года:
«…1. Сообщать подробные сведения о государственных учреждениях, о людском (персонально) составе этих учреждений с характеристиками на отдельных лиц.
2. Сообщать сведения о расположении частей РККА и частей Латышского территориального корпуса, баз, складов и т. п.
3. Брать на учет все стратегические пункты, т. е. высоты, мосты, церкви и т. п.
4. Сообщать адреса членов правительства и руководителей партии. Установить адреса в глухой провинции с тем, чтобы в эти места вывезти всех арестованных в момент восстания…»[283]
В мае 1941 года в Латвии была создана антисоветская подпольная организация «Латвияс саргс» («Стражи Латвии»). Ее членами были латышские националисты, «кулацкие и белогвардейские элементы». Большинство участников организации в 1940–1941 годах совершили множество преступлений: эти люди убивали советских активистов, совершали вооруженные налеты на кооперативы и сельсоветы, угоняли скот, выпускали листовки с призывом борьбы с советским строем и т. п.[284] К сожалению, чекисты и военные контрразведчики не успели ликвидировать данную организацию — началась Великая Отечественная война.
Не будем рассказывать об активном сотрудничестве части коренного населения республики с фашистским оккупационным режимом и участии в «окончательном решении еврейского вопроса». Так, первая серия еврейских погромов прокатилась по территории Латвии в начале июля 1941 года. Причем инициаторами «хрустальной ночи» выступали сами латыши. 11 июля 1941 года местная газета «Тевия» писала:
«Еврейские грехи очень тяжелы: они хотели уничтожить нашу нацию, и поэтому они должны погибнуть как культурная нация».
Дело не ограничилось только погромами. Начались массовые аресты по национальному признаку. Так, с 4 по 7 июля 1941 года, по немецким данным:
«…арестовано, большей частью в последние дни, 1125 евреев, 32 политических преступника, 85 русских рабочих и две женщины — уголовницы»[285].
А дальше имело место активное сотрудничество части местного населения с оккупационными властями и страх перед справедливым возмездием за содеянное. С первых дней после освобождения территории Латвии от немецко-фашистской оккупации начался процесс ликвидации вооруженного антисоветского подполья, в котором активное участие принимали военные контрразведчики. Так, в результате чекистско-войсковых операций:
«На освобожденной территории Латвии в мае — августе 1944 года были арестованы 190 немецких агентов, сотрудников полиции, предателей, изъято 1412 винтовок, 162 автомата, 66 пулеметов, 670 гранат, 43 револьвера»[286].
Как показали дальнейшие события, упреждающий удар по врагам советской власти и бандформированиям был нанесен своевременно. На территории республики начали активно действовать многочисленные банды «лесных братьев». С 1944 по 1952 год «лесные братья» совершили свыше трех тысяч диверсионно-террористических актов, в результате которых были убиты 1562 представителя советско-партийного и комсомольского актива, 50 военнослужащих Советской Армии, 64 сотрудника МВД и МГБ, 386 бойцов истребительных батальонов, а также многие члены их семей[287].
По другим данным, число погибших с 1944 по 1952 год было значительно больше. Так, количество убитых и раненых соответственно: активистов — членов компартии, комсомольцев и секретарей местных организаций компартии и тех, кто активно сотрудничал с органами советской власти, — 1070 и 281 человек; сотрудников правоохранительных органов 680 и 433 человека; военнослужащих — 259 и 222; представителей органов советской власти: 199 и 109. Общее количество погибших составило 2208 и раненных — 1035[288].
В Латвии в результате спецопераций, проведенных чекистами и военными контрразведчиками с 22 июня 1944 по 1 августа 1945 года, было убито 672 бандита, задержано и арестовано 10 285 человек, в том числе бандитов и бандпособников — 2228, изменников Родины и предателей — 1376, разного антисоветского элемента — 321, дезертиров и уклонившихся от призыва в армию — 6340. При этом было изъято 85 пулеметов, 278 автоматов, 914 винтовок, 159 револьверов, 718 гранат, 384 мины, 110 992 патрона, 23 кг взрывчатых веществ[289].
Если бы не серия упреждающих ударов в мае — августе 1944 года и в июле 1944 года — августе 1945 года, то количество жертв «лесных братьев» было бы на порядок больше.
Расскажем теперь об участии военных контрразведчиков в ликвидации банд «лесных братьев» на территории Латвии.
К 13 сентября 1944 года органы «Смерш» 3-го Прибалтийского фронта арестовали 60 активных участников подпольной националистической организации «Айзсарги». «По показаниям арестованных проходит 250 человек, в т. ч. «айзсарговцев» — сотрудников карательных органов — 25, агентов контрразведывательных органов — 6 и руководителей организации «Айзсарги» — 10 человек»[290].
К концу октября 1944 года органы «Смерш» 3-го Прибалтийского фронта: «установлены и частично ликвидированы 33 волостных организации «Айзсарги», а также 10 шпионских и диверсионных групп из числа членов этой антисоветской организации. По состоянию на 11 октября с.г. арестовано 13 волостных руководителей, 125 активных членов организаций. У арестованных изъято: 2 пулемета, 104 автомата, винтовки и пистолета, 1148 мин и гранат, около 2000 ракет, более 14 000 патронов и 1 радиостанция… Разыскана и изъята инструкция центра фашистской организации «Айзсарги» о переходе ее членов на нелегальное положение для проведения подрывной деятельности в тылу Красной Армии. По показаниям арестованных и обнаруженным документам выявлено дополнительно к уже ликвидированным организациям еще 14 волостных организаций «Айзсарги» с наличием значительного числа их участников, к розыску и аресту которых приняты меры»[291].
На территории Литвы
Когда летом 1944 года советские войска вступили на территорию Литвы, то в Москве прекрасно осознавали, что процесс восстановления советской власти будет трудным, долгим и кровавым. Помнили, что происходило на территории республики в 1940 — первой половине 1941 года.
Сейчас многие утверждают, что «ликвидированные» накануне Великой Отечественной войны чекистами и военными контрразведчиками подпольные антисоветские организации существовали лишь на бумаге. Если все организации были выдуманы «палачами с Лубянки», то кто в конце июня 1941 года организовал множество локальных антисоветских восстаний и уничтожал евреев? Тоже фальсификаторы из советских органов госбезопасности?
Расскажем, например, о том, что произошло в небольшом литовском городке Мажейкяй. Согласно результатам расследования чекистов:
«В 1940 году были созданы в гор. Мажейкяй и соседних деревнях подпольные националистические организации, ставившие своей целью свержение советской власти в Литве вооруженным путем, приурочивая восстания к моменту возникновения боевых действий между Германией и Советским Союзом».
Часть из них была ликвидирована чекистами и военными контрразведчиками, а остальные… за несколько дней до начала Великой Отечественной войны начали распространять антисоветские листовки с призывом к вооруженной борьбе. А дальше интересней. 22 июня 1941 года эти подпольщики захватили власть в городе и «начали расправляться с советско-партийным активом и гражданами еврейской национальности». Захватить власть в советском городе можно было только при двух условиях — когда эта власть отсутствует (сбежала) или операция была подготовлена заранее, и все ее участники знали про свои обязанности.
В факт исчезновения из города милиционеров, чекистов, партийного и советского актива в первые часы войны вериться с трудом. Хотя прошло два года с момента установления советской власти, но администрация уже усвоила сталинские правила трудовой дисциплины. А вот поверить в их аресты по месту жительства или службы, куда они должны были явиться, «узнав о том, что началась война», — почему бы и нет?
«В повстанческих отрядах насчитывалось около 300 человек, преимущественно состоявших из кулацкого элемента, членов шаулистских организаций («Шаулист» — «Союз вольных стрелков» — военизированная организация бывших военнослужащих литовской буржуазной армии. — Прим. авт.) и враждебно настроенных к Советам лиц.
После захвата власти, по указанию штаба националистической партии, участниками повстанческих отрядов было арестовано около 200 лиц советско-партийного актива и около 2,5 тысячи граждан еврейской национальности»[292].
Почти все советские активисты были казнены в июле — августе 1941 года. Тогда же лишилось жизни свыше четырех тысяч лиц еврейской национальности, проживающих в Мажейкяе. Члены повстанческих отрядов не только участвовали в расстрелах, но и добивали раненых[293].
Аналогичные события происходили и в других литовских городах. В них активно участвовали не только члены националистических подпольных организаций, но и те, кого Москва считала лояльными советской власти — литовцев, которые служили в дислоцированных на территории республики частях и соединениях Красной Армии. Так, сразу же после начала Великой Отечественной войны в 29-м стрелковом корпусе РККА, созданном на основе Вооруженных сил независимой Литвы, началось массовое дезертирство военнослужащих — литовцев, а также борьба с отступающими частями Красной Армии.
Не истребленное до конца чекистами и военными контрразведчиками местное вооруженное подполье даже взяло под свой контроль оставленные отступающими советскими войсками Вильнюс и Каунас. Уже 24 июня 1941 года в Каунасе начала работу литовская комендатура (в октябре — ноябре ее переименовали в «Штаб охранных батальонов») во главе с бывшим полковником литовской армии И. Бобялисом и началось формирование вспомогательных полицейских «Батальонов охраны национального труда» (сокращенно «ТДА», от литовского «Tautas darbo apsaugas batalionas»).
На 1 марта 1944 года в рядах литовской полиции порядка и полицейских батальонах служило восемь тысяч литовцев. Во время немецкой оккупации он «прославился» участием в карательных акциях по уничтожению мирного населения[294].
Истребление земляков литовцы начали с первых дней Великой Отечественной войны, как только Красная Армия покинула города. Уже в июне 1941 года в Форте VII города Каунаса, который был превращен в концлагерь для евреев (вместимость 1500 человек), в качестве охраны в нем служили члены «литовских охранных отрядов». При этом местные националисты, не дожидаясь прихода Вермахта, проявили инициативу.
«После отступления Красной Армии население Ковно (Каунас. — Прим. авт.) спонтанно уничтожило 2500 евреев. Еще одна большая часть была расстреляна службой вспомогательной полиции («партизанами»)».
В общей сложности во время этих акций было уничтожено в Каунасе 7800 евреев[295].
Это примеры последствий деятельности городских подпольных националистических организаций. А ведь были еще республиканские структуры! Так, «Союзу литовцев в Германии» со штаб-квартирой в Берлине подчинялся созданный на территории республики «Фронт литовских активистов» («ФЛА»)[296].
Согласно данным чекистов и военных контрразведчиков:
«Уже во второй половине 1940 года при непосредственном участии гитлеровских спецслужб был создан «Фронт литовских активистов» (ФЛА) во главе с бывшим литовским послом в Берлине полковником Казисом Шкирпой, который являлся агентом германской разведки. Для непосредственного осуществления боевых операций и совершения диверсионно-террористических акций против советских войск после начала войны между Германией и СССР ФЛА были созданы военизированные подразделения т. н. «Гвардии обороны Литвы», которые конспиративно размещались в различных городах Литвы и по заданию немецкой разведки занимались вербовкой и непосредственной подготовкой кадров диверсантов и террористов»[297].
19 марта 1941 года руководство «ФЛА» направило во все подпольные группы директиву, в которой излагались подробные указания, как надо действовать с началом войны и, в частности, «занимать мосты, железнодорожные узлы, аэродромы, фабрики и др. Немедленно арестовывать местных коммунистов и других советских активистов. Передать евреям, что их судьба ясна. Заберите их имущество в свои руки»[298].
К выполнению директивы члены «ФЛА» и те, кто к ним примкнул, приступили на второй день Великой Отечественной войны. Резко возросла численность организации. По данным отдельных историков, она достигла ста тысяч человек[299]. На улицах появилось множество людей с белыми нарукавными повязками. Они хватали евреев, коммунистов, комсомольцев, членов семей военнослужащих Красной Армии, сотрудников учреждений и других — всех тех, кого они считали противниками независимости Литвы. «ФЛА» так и не удалось выслужиться перед Адольфом Гитлером. Литва так и не получила независимость, а сам «Фронт литовских активистов» исчез с политической арены. Большинство его членов и руководителей начали сотрудничать с оккупантами и своими кровавыми делами (геноцид в отношении местного населения) добились права на сытную жизнь слуг «расы господ». По утверждению отдельных современных литовских историков, кто-то из членов «ФЛА» проявил непокорность и отправился в концлагеря. К сожалению, назвать хоть одно имя они не могут. Зато судьба лидера «ФЛА» сложилась относительно благополучно. Всю войну он прожил на свободе в Германии, а после мая 1945 года перебрался на Запад, где и умер собственной смертью. А вот большинство членов организации погибли во время войны (карательные акции против партизан, бои с частями Красной Армии и т. п.) или были арестованы и осуждены за расправы над мирными жителями. Вот такие вот они борцы за свободу.
Если подвести итоги, то с июля 1940 года по май 1941 года чекистами в Литве было вскрыто и ликвидировано 75 нелегальных антисоветских организаций и групп, созданных местными националистами, которые ставили своей задачей подготовку вооруженных антисоветских выступлений к моменту возникновения войны между Германией и СССР. Несмотря на активную деятельность, советские органы госбезопасности не смогли полностью ликвидировать националистическое подполье. Это стало уже понятно в первые часы Великой Отечественной войны.
В декабре 1941 года на базе существовавших в то время различных националистических организаций и групп, объединившихся в целях борьбы за создание независимого литовского буржуазного государства, возникла так называемая «Армия освобождения Литвы» (ЛЛА), инициаторами создания которой были преимущественно офицеры бывшей национальной армии. Вот только реализовывать свои планы они начали только в 1944 году, когда Красная Армия разгромила гитлеровцев.
После того как Красная Армия освободила территорию республики, то спешно создаваемым местным органам безопасности предстояло решить серьезную проблему — на территории Литвы находилось огромное количество тех, кто активно сотрудничал с оккупантами. Понятно, что последние добровольно сдаваться властям в большинстве своем не желали. И не только по идеологическим, но и по практическим причинам. Все они прекрасно понимали, что за совершенные преступления их ждет суровая кара — расстрел или многолетнее пребывание в ГУЛАГе.
На коллаборационистов была объявлена настоящая охота, в которой участвовали не только местные чекисты и присланные им в помощь коллеги из других регионов, но и военные контрразведчики. Началась «зачистка» тыла действующей Красной Армии. В результате серии чекистско-войсковых операций:
«С 14 по 20 июля 1944 года НКВД и НКГБ Литовской ССР было арестовано 516 человек, в том числе 51 шпион, 302 активных пособника немецких оккупационных властей, 36 участников подпольных антисоветских националистических организаций и 35 уголовников».
Также военные чекисты принимали активное участие в ликвидации многочисленных подпольных военизированных организаций, созданных еще до начала Великой Отечественной войны. В качестве примера назовем «Шаулист». В годы немецкой оккупации его члены «прославились» своими зверствами по отношению к местному населению. А после того, как Красная Армия освободила территорию республики, они попытались начать вооруженную борьбу. Вот только эта попытка была пресечена органами военной контрразведки. Так, Управлением контрразведки «Смерш» 3-го Белорусского фронта 30 августа 1944 года было арестовано 159 активных членов и руководителей «Шаулиста»[300].
На территории Эстонии
Происходящее в Эстонии накануне Великой Отечественной войны почти ничем не отличалось от того, с чем столкнулись военные чекисты в соседних республиках — Латвии и Литве. В тридцатые годы прошлого века у власти в Эстонии находились правые националисты, которые открыто демонстрировали свои симпатии Третьему рейху. После установления советской власти в Эстонии эти люди ушли в подполье и начали активно готовиться к приходу «освободителей» — немцев. А военным чекистам пришлось заниматься ликвидацией «пятой колонны». В качестве примера результатов борьбы процитируем Докладную записку начальника Особого отдела Северного фронта о ликвидации в первый месяц войны 3-м Отделом Краснознаменного Балтийского флота «ряда контрреволюционных и шпионских формирований». Документ датирован 2 августа 1941 года.
«Третьим отделом Краснознаменного Балтийского флота вскрыт и ликвидирован на территории Эстонской ССР ряд контрреволюционных и шпионских формирований.
Ликвидированные контрреволюционные и шпионские организации и группы свою работу проводили в следующих направлениях:
1. Создание в тылу Красной Армии бандитских отрядов и диверсионных групп.
2. Сбор шпионских сведений о дислокации частей, складов и бензохранилищ Красной Армии и передача их германскому фашистскому командованию.
3. Совершение террористических актов над военнослужащими, коммунистами и ответственными работниками советских учреждений.
Кадрами вскрытых контрреволюционных организаций являлись эстонские националистические элементы, и в первую очередь участники фашистской прогерманской организации «Кайтселиит».
Ликвидирована контрреволюционная организация, так называемая дружина «самозащиты», возглавляемая эстонцем Саартоком. По делу арестовано 9 человек.
Агентурно-следственным путем по данному делу установлено, что немцы, заняв отдельные районы Эстонской ССР, сразу же приступили к созданию фашистских организаций — дружин «самозащиты».
Эти фашистские дружины являлись активом, на который опиралось германское командование в борьбе с оставшимися на занятой немцами территории коммунистами, комсомольцами, военнослужащими и советскими активистами Участники группы использовались для диверсионной и разведывательной работы в тылу Красной Армии.
Члены этой контрреволюционной дружины «самозащиты», возглавляемой Саартоком, во время пребывания немцев в м. Виртсу расстреляли рабочих бензобаков, сочувствующих советской власти, выдали немцам комсомольцев и коммунистов.
Германское командование участникам дружин «самозащиты» оказывало большое доверие и использовало их для дежурств на телефоне по приему и передаче сводок немецкого командования.
Участники группы расстреляны.
Частично ликвидирована бандитская группа, возглавляемая эстонцем Мандре Гербертом, оперировавшая в районе аэродрома Яголло.
Основной своей целью данная бандитская группа ставила борьбу с истребительными батальонами Красной Армии
Вскрыта и подготовляется к ликвидации в волости Выру контрреволюционная группа в количестве 5 человек, возглавляемая Эльмаром Ластиком.
Группа ставила своей задачей активную борьбу с советской властью, а также подготавливала списки на коммунистов, комсомольцев и советских работников, подлежащих уничтожению»[301].
Когда Красная Армия освободила территорию Эстонии, то здесь начали активно сражаться с советской властью, а если точнее, уничтожать мирных жителей, банды повстанцев. Единственное отличие от соседей заключалось в масштабах повстанческого движения. Органам госбезопасности достаточно быстро и с минимальными потерями после 1944 года удалось ликвидировать большинство бандформирований. Разумеется, не обошлось без чекистско-войсковых и спецопераций.
Эстонское население в большинстве своем было настроено негативно к советской власти. Так, на призывные пункты в первые месяцы после освобождения республики Красной Армией явилось только 2,31 % от всего мужского населения, а в отдельных районах в военкоматы вообще никто не пришел[302]. Аналогичная ситуация складывалась в Литве и Латвии. Также были подготовлены заранее кадры для вооруженной борьбы с советскими «оккупантами».
На базе «Кайселит» («Лига защиты») в сентябре 1941 года была создана военно-политическая организация «Омакайтсе» («Самозащита»)[303]. На одном из судебных заседаний, где современная эстонская Фемида судила очередного советского ветерана, одна из свидетельниц заявила: «Мы все вступали в «Омакайтсе», это для нас было нечто вроде комсомола»[304].
Если осенью 1941 года «Самозащита» насчитывала 20 тысяч человек, то через два года ее численность возросла до 65 тысяч человек[305].
В годы немецкой оккупации «Самозащита» скомпрометировала себя сотрудничеством с Третьим рейхом — ее подразделения выполняли роль вспомогательных полицейских и охранных частей на территории Эстонии, а также проводили карательные акции против мирного населения республики. К 1 ноября 1941 года ими было проведено 5033 облавы, арестовано 41 135 человек, из которых казнены на месте «из-за оказанного сопротивления» 7357 человек. Помимо евреев, эстонская полиция и «Самозащита» ликвидировали сторонников советской власти (к которым зачастую причислялись все русские жители некоторых городов и сел), эстонцев — членов левых организаций (в т. ч. социал-демократов), а также крестьян, получивших землю в результате аграрных реформ в Эстонии в 20-е годы и в 1940 году.
После занятия Вермахтом Тарту летом — осенью 1941 года в противотанковом рву близ населенного пункта Лемматси отрядами «Омакайтсе» было убито более 12 тысяч мирных жителей и советских военнопленных.
Все годы фашистской оккупации члены «Самозащиты» принимали активное участие в уничтожении мирного населения[306].
Так же активно сотрудничало руководство «Самозащиты» с немецкой военной разведкой — абвером. На одном из допросов начальник абвергруппы-326 лейтенант Вернер Редлих сообщил:
«В работе мы опирались на существовавшие во всех уездах Эстонии вооруженные отряды «Омакайтсе». Офицеры разведки при штабах полков «Омакайтсе» имели своих доверенных и особо благонадежных лиц, через которых они получали необходимые сведения. Все эстонские офицеры, проводившие эту работу, регулярно присылали в наше распоряжение доклады. В них отражались сведения не только о лицах, подозреваемых в связях с советскими разведорганами, но и содержались данные о событиях отрицательного отношения местных жителей к немецким оккупационным властям. Мы охотно принимали такие сведения, тем более что штат у нас был небольшой»[307].
С таким кровавым «послужным» списком у членов «Самозащиты» после освобождения Эстонии советскими войсками было два пути — сразу сдаться и на много лет отправиться в ГУЛАГ или перейти на нелегальное положение и круглосуточно опасаться за свою жизнь. Об этом в последние годы забывают, но Иосиф Сталин сделал все, чтобы ни один палач не ушел от справедливого возмездия. И неважно, служил ли человек деревенским старостой и доносил оккупационным властям об односельчанах, связанных с партизанами, или участвовал в расстрелах мирных жителей.
Кто-то из членов «Самозащиты» выбрал первый путь — и, спасая собственную жизнь, сообщил чекистам все о скрывающихся в лесах подельниках. Хотя большинство предпочло погибнуть с оружием в руках, сражаясь с чекистами и военнослужащими внутренних войск.
В годы немецкой оккупации «Омакайтсе» состояла из двенадцати полков (по одному в каждом из уездов и один в Таллине). Полки делились на батальоны, роты, взводы и отделения. Члены «Омакайтсе» жили дома и являлись в штаб для выполнения приказов.
Когда Красная Армия вошла на территорию республики, то «Омакайтсе» трансформировалась. Вместо полков возникло множество мелких отрядов, каждый из которых насчитывал 25–30 человек. Командовали ими офицеры «Омакайтсе». Повстанцы скрывались в лесах или жили на нелегальном положении у местных жителей[308]. Чекисты быстро составили список всех членов «Омакайтсе» и начали на них «охоту».
К 13 сентября 1944 года органами «Смерш» 3-го Прибалтийского фронта арестовано 64 участника организации «Омакайтсе» из числа ее актива. По показаниям арестованных (по делу) проходит 772 человека, из которых 271 человек, как наиболее активные элементы этого подполья, объявлены в розыск[309].
По состоянию на 5 октября 1944 года органами военной контрразведки Ленинградского фронта было арестовано:
«Командиров взводов — 11;
командиров рот — 17;
командиров батальонов — 4;
начальников уездных отрядов, отделов и служб — 2»[310].
При этом нужно учитывать, что материковая часть Эстонии была освобождена в результате Таллинской операции 1944 года (17–26 сентября). Фактически советская военная контрразведка начала «зачистку» только в конце сентября 1944 года и за неделю достигла таких успехов!
К началу 1945 года большинство отрядов было ликвидировано. Местным националистам и их западным хозяевам (о связях «лесных братьев» с разведками Англии, США и Швеции мы расскажем ниже) пришлось создавать подполье заново. Задача сама по себе архисложная, а если нет поддержки местного населения и реальной помощи извне (деньги, оружие и т. п.), то реализация боевого плана становится очень трудной задачей.
О борьбе советских органов госбезопасности с «лесными братьями» подробно рассказано в книгах Александра Севера «Спецназ КГБ»[277] и Александра Колпакиди «Ликвидаторы КГБ»[278], поэтому не будем повторять написанное ранее, а расскажем об участии сотрудников военной контрразведки в борьбе с «лесными братьями».
На территории Латвии
В Советском Союзе знали о «красных латышских стрелках», которые прославились в первые годы существования Советской России в качестве военной силы большевиков. Одновременно с ними существовали и «белые латышские стрелки», которые с таким же фанатизмом сражались с советской властью.
К сожалению, традиция создавать военизированные формирования в Латвии оказалась сильна. Москва на себе ощутила, что такое «антисоветские латышские стрелки», когда в конце тридцатых годов прошлого века на территории республики установила советскую власть.
В марте 1941 года в результате спецоперации, проведенной чекистами из НКГБ Латвийской ССР и их военными коллегами, была задержана группа членов «Тевияс Сарге» («Страж отечества»). Непонятно, правда, безопасность какой страны защищали члены этой организации — Латвии или Германии.
Руководящий центр «Стража отечества» состоял из трех отделов. Отдел внешних сношений осуществлял связь с германской разведкой и ее филиалом в Риге — УТАГом (организация по ликвидации имущества немецких репатриантов). Военный отдел занимался сбором разведывательных сведений для Берлина и подготовкой вооруженного восстания. А отдел агитации издавал газету антисоветского содержания «Вестник». С октября 1940 по февраль 1941 года было издано шесть номеров.
Характеризуя «Страж отечества», один из резидентов немецкой разведки в Латвии Ганс Шинке, бывший владелец фирмы в Риге, представитель немецких машиностроительных компаний, докладывал в Берлин:
«Есть латвийская боевая организация «Тевияс Сарге»… Эта организация имеет, кроме военного, еще и политическое руководство, насколько это возможно в нелегальных условиях.
Организация имеет отделения по всей стране, и ее члены сформировали группы из офицеров и бывших айзсаргов[279]…
Образ мысли этих людей: примерно латвийский национал-социализм… Это течение отдает себя всецело в распоряжение Германии. Я стараюсь направить активность организации на рельсы тихой войны (сведения, служба обороны, белая пропаганда)… В текущий момент организация готова на все. Она допускает уже теперь организовывать себя в диверсионные группы»[280].
Кто-то заявит, что процитированный выше документ, а также показания арестованного немца сфальсифицированы самими чекистами. Вот только тогда откуда у жертвы НКГБ появился арсенал оружия и другие компрометирующие его предметы и документы? Поясним, что при аресте у Ганса Шинке было изъято: 18 гранат, три пистолета, восемь винтовок (оружие для «стражей»), типографское оборудование, военные карты, а главное — списки лиц, которых следует уничтожить в первую очередь. Это адреса членов правительства Латвийской ССР, сотрудников НКВД и других. В ходе допросов вскрылась сеть подпольщиков и в частях Латвийского корпуса РККА[281]. К началу Великой Отечественной войны было арестовано 120 членов организации[282].
Одновременно чекистами и военными контрразведчиками была ликвидирована и другая подпольная повстанческая организация — «Кола» («Военная организация освобождения Латвии»). Ее ячейки существовали в большинстве городов республики. Их члены участвовали в создании тайных оружейных складов, собирали сведения о Красной Армии, готовили диверсии на железнодорожном транспорте, выясняли адреса членов ЦК компартии Латвии и высокопоставленных правительственных чиновников — для их ареста в момент антисоветского восстания. Несколько групп (от трех до десяти человек) в одном уезде составляли бригаду. Последние имелись в Риге, Даугавпилсе, Добеле, Елгаве и других местах.
Вот выдержка из приказа командирам бригад «Кола», датированного ноябрем 1940 года:
«…1. Сообщать подробные сведения о государственных учреждениях, о людском (персонально) составе этих учреждений с характеристиками на отдельных лиц.
2. Сообщать сведения о расположении частей РККА и частей Латышского территориального корпуса, баз, складов и т. п.
3. Брать на учет все стратегические пункты, т. е. высоты, мосты, церкви и т. п.
4. Сообщать адреса членов правительства и руководителей партии. Установить адреса в глухой провинции с тем, чтобы в эти места вывезти всех арестованных в момент восстания…»[283]
В мае 1941 года в Латвии была создана антисоветская подпольная организация «Латвияс саргс» («Стражи Латвии»). Ее членами были латышские националисты, «кулацкие и белогвардейские элементы». Большинство участников организации в 1940–1941 годах совершили множество преступлений: эти люди убивали советских активистов, совершали вооруженные налеты на кооперативы и сельсоветы, угоняли скот, выпускали листовки с призывом борьбы с советским строем и т. п.[284] К сожалению, чекисты и военные контрразведчики не успели ликвидировать данную организацию — началась Великая Отечественная война.
Не будем рассказывать об активном сотрудничестве части коренного населения республики с фашистским оккупационным режимом и участии в «окончательном решении еврейского вопроса». Так, первая серия еврейских погромов прокатилась по территории Латвии в начале июля 1941 года. Причем инициаторами «хрустальной ночи» выступали сами латыши. 11 июля 1941 года местная газета «Тевия» писала:
«Еврейские грехи очень тяжелы: они хотели уничтожить нашу нацию, и поэтому они должны погибнуть как культурная нация».
Дело не ограничилось только погромами. Начались массовые аресты по национальному признаку. Так, с 4 по 7 июля 1941 года, по немецким данным:
«…арестовано, большей частью в последние дни, 1125 евреев, 32 политических преступника, 85 русских рабочих и две женщины — уголовницы»[285].
А дальше имело место активное сотрудничество части местного населения с оккупационными властями и страх перед справедливым возмездием за содеянное. С первых дней после освобождения территории Латвии от немецко-фашистской оккупации начался процесс ликвидации вооруженного антисоветского подполья, в котором активное участие принимали военные контрразведчики. Так, в результате чекистско-войсковых операций:
«На освобожденной территории Латвии в мае — августе 1944 года были арестованы 190 немецких агентов, сотрудников полиции, предателей, изъято 1412 винтовок, 162 автомата, 66 пулеметов, 670 гранат, 43 револьвера»[286].
Как показали дальнейшие события, упреждающий удар по врагам советской власти и бандформированиям был нанесен своевременно. На территории республики начали активно действовать многочисленные банды «лесных братьев». С 1944 по 1952 год «лесные братья» совершили свыше трех тысяч диверсионно-террористических актов, в результате которых были убиты 1562 представителя советско-партийного и комсомольского актива, 50 военнослужащих Советской Армии, 64 сотрудника МВД и МГБ, 386 бойцов истребительных батальонов, а также многие члены их семей[287].
По другим данным, число погибших с 1944 по 1952 год было значительно больше. Так, количество убитых и раненых соответственно: активистов — членов компартии, комсомольцев и секретарей местных организаций компартии и тех, кто активно сотрудничал с органами советской власти, — 1070 и 281 человек; сотрудников правоохранительных органов 680 и 433 человека; военнослужащих — 259 и 222; представителей органов советской власти: 199 и 109. Общее количество погибших составило 2208 и раненных — 1035[288].
В Латвии в результате спецопераций, проведенных чекистами и военными контрразведчиками с 22 июня 1944 по 1 августа 1945 года, было убито 672 бандита, задержано и арестовано 10 285 человек, в том числе бандитов и бандпособников — 2228, изменников Родины и предателей — 1376, разного антисоветского элемента — 321, дезертиров и уклонившихся от призыва в армию — 6340. При этом было изъято 85 пулеметов, 278 автоматов, 914 винтовок, 159 револьверов, 718 гранат, 384 мины, 110 992 патрона, 23 кг взрывчатых веществ[289].
Если бы не серия упреждающих ударов в мае — августе 1944 года и в июле 1944 года — августе 1945 года, то количество жертв «лесных братьев» было бы на порядок больше.
Расскажем теперь об участии военных контрразведчиков в ликвидации банд «лесных братьев» на территории Латвии.
К 13 сентября 1944 года органы «Смерш» 3-го Прибалтийского фронта арестовали 60 активных участников подпольной националистической организации «Айзсарги». «По показаниям арестованных проходит 250 человек, в т. ч. «айзсарговцев» — сотрудников карательных органов — 25, агентов контрразведывательных органов — 6 и руководителей организации «Айзсарги» — 10 человек»[290].
К концу октября 1944 года органы «Смерш» 3-го Прибалтийского фронта: «установлены и частично ликвидированы 33 волостных организации «Айзсарги», а также 10 шпионских и диверсионных групп из числа членов этой антисоветской организации. По состоянию на 11 октября с.г. арестовано 13 волостных руководителей, 125 активных членов организаций. У арестованных изъято: 2 пулемета, 104 автомата, винтовки и пистолета, 1148 мин и гранат, около 2000 ракет, более 14 000 патронов и 1 радиостанция… Разыскана и изъята инструкция центра фашистской организации «Айзсарги» о переходе ее членов на нелегальное положение для проведения подрывной деятельности в тылу Красной Армии. По показаниям арестованных и обнаруженным документам выявлено дополнительно к уже ликвидированным организациям еще 14 волостных организаций «Айзсарги» с наличием значительного числа их участников, к розыску и аресту которых приняты меры»[291].
На территории Литвы
Когда летом 1944 года советские войска вступили на территорию Литвы, то в Москве прекрасно осознавали, что процесс восстановления советской власти будет трудным, долгим и кровавым. Помнили, что происходило на территории республики в 1940 — первой половине 1941 года.
Сейчас многие утверждают, что «ликвидированные» накануне Великой Отечественной войны чекистами и военными контрразведчиками подпольные антисоветские организации существовали лишь на бумаге. Если все организации были выдуманы «палачами с Лубянки», то кто в конце июня 1941 года организовал множество локальных антисоветских восстаний и уничтожал евреев? Тоже фальсификаторы из советских органов госбезопасности?
Расскажем, например, о том, что произошло в небольшом литовском городке Мажейкяй. Согласно результатам расследования чекистов:
«В 1940 году были созданы в гор. Мажейкяй и соседних деревнях подпольные националистические организации, ставившие своей целью свержение советской власти в Литве вооруженным путем, приурочивая восстания к моменту возникновения боевых действий между Германией и Советским Союзом».
Часть из них была ликвидирована чекистами и военными контрразведчиками, а остальные… за несколько дней до начала Великой Отечественной войны начали распространять антисоветские листовки с призывом к вооруженной борьбе. А дальше интересней. 22 июня 1941 года эти подпольщики захватили власть в городе и «начали расправляться с советско-партийным активом и гражданами еврейской национальности». Захватить власть в советском городе можно было только при двух условиях — когда эта власть отсутствует (сбежала) или операция была подготовлена заранее, и все ее участники знали про свои обязанности.
В факт исчезновения из города милиционеров, чекистов, партийного и советского актива в первые часы войны вериться с трудом. Хотя прошло два года с момента установления советской власти, но администрация уже усвоила сталинские правила трудовой дисциплины. А вот поверить в их аресты по месту жительства или службы, куда они должны были явиться, «узнав о том, что началась война», — почему бы и нет?
«В повстанческих отрядах насчитывалось около 300 человек, преимущественно состоявших из кулацкого элемента, членов шаулистских организаций («Шаулист» — «Союз вольных стрелков» — военизированная организация бывших военнослужащих литовской буржуазной армии. — Прим. авт.) и враждебно настроенных к Советам лиц.
После захвата власти, по указанию штаба националистической партии, участниками повстанческих отрядов было арестовано около 200 лиц советско-партийного актива и около 2,5 тысячи граждан еврейской национальности»[292].
Почти все советские активисты были казнены в июле — августе 1941 года. Тогда же лишилось жизни свыше четырех тысяч лиц еврейской национальности, проживающих в Мажейкяе. Члены повстанческих отрядов не только участвовали в расстрелах, но и добивали раненых[293].
Аналогичные события происходили и в других литовских городах. В них активно участвовали не только члены националистических подпольных организаций, но и те, кого Москва считала лояльными советской власти — литовцев, которые служили в дислоцированных на территории республики частях и соединениях Красной Армии. Так, сразу же после начала Великой Отечественной войны в 29-м стрелковом корпусе РККА, созданном на основе Вооруженных сил независимой Литвы, началось массовое дезертирство военнослужащих — литовцев, а также борьба с отступающими частями Красной Армии.
Не истребленное до конца чекистами и военными контрразведчиками местное вооруженное подполье даже взяло под свой контроль оставленные отступающими советскими войсками Вильнюс и Каунас. Уже 24 июня 1941 года в Каунасе начала работу литовская комендатура (в октябре — ноябре ее переименовали в «Штаб охранных батальонов») во главе с бывшим полковником литовской армии И. Бобялисом и началось формирование вспомогательных полицейских «Батальонов охраны национального труда» (сокращенно «ТДА», от литовского «Tautas darbo apsaugas batalionas»).
На 1 марта 1944 года в рядах литовской полиции порядка и полицейских батальонах служило восемь тысяч литовцев. Во время немецкой оккупации он «прославился» участием в карательных акциях по уничтожению мирного населения[294].
Истребление земляков литовцы начали с первых дней Великой Отечественной войны, как только Красная Армия покинула города. Уже в июне 1941 года в Форте VII города Каунаса, который был превращен в концлагерь для евреев (вместимость 1500 человек), в качестве охраны в нем служили члены «литовских охранных отрядов». При этом местные националисты, не дожидаясь прихода Вермахта, проявили инициативу.
«После отступления Красной Армии население Ковно (Каунас. — Прим. авт.) спонтанно уничтожило 2500 евреев. Еще одна большая часть была расстреляна службой вспомогательной полиции («партизанами»)».
В общей сложности во время этих акций было уничтожено в Каунасе 7800 евреев[295].
Это примеры последствий деятельности городских подпольных националистических организаций. А ведь были еще республиканские структуры! Так, «Союзу литовцев в Германии» со штаб-квартирой в Берлине подчинялся созданный на территории республики «Фронт литовских активистов» («ФЛА»)[296].
Согласно данным чекистов и военных контрразведчиков:
«Уже во второй половине 1940 года при непосредственном участии гитлеровских спецслужб был создан «Фронт литовских активистов» (ФЛА) во главе с бывшим литовским послом в Берлине полковником Казисом Шкирпой, который являлся агентом германской разведки. Для непосредственного осуществления боевых операций и совершения диверсионно-террористических акций против советских войск после начала войны между Германией и СССР ФЛА были созданы военизированные подразделения т. н. «Гвардии обороны Литвы», которые конспиративно размещались в различных городах Литвы и по заданию немецкой разведки занимались вербовкой и непосредственной подготовкой кадров диверсантов и террористов»[297].
19 марта 1941 года руководство «ФЛА» направило во все подпольные группы директиву, в которой излагались подробные указания, как надо действовать с началом войны и, в частности, «занимать мосты, железнодорожные узлы, аэродромы, фабрики и др. Немедленно арестовывать местных коммунистов и других советских активистов. Передать евреям, что их судьба ясна. Заберите их имущество в свои руки»[298].
К выполнению директивы члены «ФЛА» и те, кто к ним примкнул, приступили на второй день Великой Отечественной войны. Резко возросла численность организации. По данным отдельных историков, она достигла ста тысяч человек[299]. На улицах появилось множество людей с белыми нарукавными повязками. Они хватали евреев, коммунистов, комсомольцев, членов семей военнослужащих Красной Армии, сотрудников учреждений и других — всех тех, кого они считали противниками независимости Литвы. «ФЛА» так и не удалось выслужиться перед Адольфом Гитлером. Литва так и не получила независимость, а сам «Фронт литовских активистов» исчез с политической арены. Большинство его членов и руководителей начали сотрудничать с оккупантами и своими кровавыми делами (геноцид в отношении местного населения) добились права на сытную жизнь слуг «расы господ». По утверждению отдельных современных литовских историков, кто-то из членов «ФЛА» проявил непокорность и отправился в концлагеря. К сожалению, назвать хоть одно имя они не могут. Зато судьба лидера «ФЛА» сложилась относительно благополучно. Всю войну он прожил на свободе в Германии, а после мая 1945 года перебрался на Запад, где и умер собственной смертью. А вот большинство членов организации погибли во время войны (карательные акции против партизан, бои с частями Красной Армии и т. п.) или были арестованы и осуждены за расправы над мирными жителями. Вот такие вот они борцы за свободу.
Если подвести итоги, то с июля 1940 года по май 1941 года чекистами в Литве было вскрыто и ликвидировано 75 нелегальных антисоветских организаций и групп, созданных местными националистами, которые ставили своей задачей подготовку вооруженных антисоветских выступлений к моменту возникновения войны между Германией и СССР. Несмотря на активную деятельность, советские органы госбезопасности не смогли полностью ликвидировать националистическое подполье. Это стало уже понятно в первые часы Великой Отечественной войны.
В декабре 1941 года на базе существовавших в то время различных националистических организаций и групп, объединившихся в целях борьбы за создание независимого литовского буржуазного государства, возникла так называемая «Армия освобождения Литвы» (ЛЛА), инициаторами создания которой были преимущественно офицеры бывшей национальной армии. Вот только реализовывать свои планы они начали только в 1944 году, когда Красная Армия разгромила гитлеровцев.
После того как Красная Армия освободила территорию республики, то спешно создаваемым местным органам безопасности предстояло решить серьезную проблему — на территории Литвы находилось огромное количество тех, кто активно сотрудничал с оккупантами. Понятно, что последние добровольно сдаваться властям в большинстве своем не желали. И не только по идеологическим, но и по практическим причинам. Все они прекрасно понимали, что за совершенные преступления их ждет суровая кара — расстрел или многолетнее пребывание в ГУЛАГе.
На коллаборационистов была объявлена настоящая охота, в которой участвовали не только местные чекисты и присланные им в помощь коллеги из других регионов, но и военные контрразведчики. Началась «зачистка» тыла действующей Красной Армии. В результате серии чекистско-войсковых операций:
«С 14 по 20 июля 1944 года НКВД и НКГБ Литовской ССР было арестовано 516 человек, в том числе 51 шпион, 302 активных пособника немецких оккупационных властей, 36 участников подпольных антисоветских националистических организаций и 35 уголовников».
Также военные чекисты принимали активное участие в ликвидации многочисленных подпольных военизированных организаций, созданных еще до начала Великой Отечественной войны. В качестве примера назовем «Шаулист». В годы немецкой оккупации его члены «прославились» своими зверствами по отношению к местному населению. А после того, как Красная Армия освободила территорию республики, они попытались начать вооруженную борьбу. Вот только эта попытка была пресечена органами военной контрразведки. Так, Управлением контрразведки «Смерш» 3-го Белорусского фронта 30 августа 1944 года было арестовано 159 активных членов и руководителей «Шаулиста»[300].
На территории Эстонии
Происходящее в Эстонии накануне Великой Отечественной войны почти ничем не отличалось от того, с чем столкнулись военные чекисты в соседних республиках — Латвии и Литве. В тридцатые годы прошлого века у власти в Эстонии находились правые националисты, которые открыто демонстрировали свои симпатии Третьему рейху. После установления советской власти в Эстонии эти люди ушли в подполье и начали активно готовиться к приходу «освободителей» — немцев. А военным чекистам пришлось заниматься ликвидацией «пятой колонны». В качестве примера результатов борьбы процитируем Докладную записку начальника Особого отдела Северного фронта о ликвидации в первый месяц войны 3-м Отделом Краснознаменного Балтийского флота «ряда контрреволюционных и шпионских формирований». Документ датирован 2 августа 1941 года.
«Третьим отделом Краснознаменного Балтийского флота вскрыт и ликвидирован на территории Эстонской ССР ряд контрреволюционных и шпионских формирований.
Ликвидированные контрреволюционные и шпионские организации и группы свою работу проводили в следующих направлениях:
1. Создание в тылу Красной Армии бандитских отрядов и диверсионных групп.
2. Сбор шпионских сведений о дислокации частей, складов и бензохранилищ Красной Армии и передача их германскому фашистскому командованию.
3. Совершение террористических актов над военнослужащими, коммунистами и ответственными работниками советских учреждений.
Кадрами вскрытых контрреволюционных организаций являлись эстонские националистические элементы, и в первую очередь участники фашистской прогерманской организации «Кайтселиит».
Ликвидирована контрреволюционная организация, так называемая дружина «самозащиты», возглавляемая эстонцем Саартоком. По делу арестовано 9 человек.
Агентурно-следственным путем по данному делу установлено, что немцы, заняв отдельные районы Эстонской ССР, сразу же приступили к созданию фашистских организаций — дружин «самозащиты».
Эти фашистские дружины являлись активом, на который опиралось германское командование в борьбе с оставшимися на занятой немцами территории коммунистами, комсомольцами, военнослужащими и советскими активистами Участники группы использовались для диверсионной и разведывательной работы в тылу Красной Армии.
Члены этой контрреволюционной дружины «самозащиты», возглавляемой Саартоком, во время пребывания немцев в м. Виртсу расстреляли рабочих бензобаков, сочувствующих советской власти, выдали немцам комсомольцев и коммунистов.
Германское командование участникам дружин «самозащиты» оказывало большое доверие и использовало их для дежурств на телефоне по приему и передаче сводок немецкого командования.
Участники группы расстреляны.
Частично ликвидирована бандитская группа, возглавляемая эстонцем Мандре Гербертом, оперировавшая в районе аэродрома Яголло.
Основной своей целью данная бандитская группа ставила борьбу с истребительными батальонами Красной Армии
Вскрыта и подготовляется к ликвидации в волости Выру контрреволюционная группа в количестве 5 человек, возглавляемая Эльмаром Ластиком.
Группа ставила своей задачей активную борьбу с советской властью, а также подготавливала списки на коммунистов, комсомольцев и советских работников, подлежащих уничтожению»[301].
Когда Красная Армия освободила территорию Эстонии, то здесь начали активно сражаться с советской властью, а если точнее, уничтожать мирных жителей, банды повстанцев. Единственное отличие от соседей заключалось в масштабах повстанческого движения. Органам госбезопасности достаточно быстро и с минимальными потерями после 1944 года удалось ликвидировать большинство бандформирований. Разумеется, не обошлось без чекистско-войсковых и спецопераций.
Эстонское население в большинстве своем было настроено негативно к советской власти. Так, на призывные пункты в первые месяцы после освобождения республики Красной Армией явилось только 2,31 % от всего мужского населения, а в отдельных районах в военкоматы вообще никто не пришел[302]. Аналогичная ситуация складывалась в Литве и Латвии. Также были подготовлены заранее кадры для вооруженной борьбы с советскими «оккупантами».
На базе «Кайселит» («Лига защиты») в сентябре 1941 года была создана военно-политическая организация «Омакайтсе» («Самозащита»)[303]. На одном из судебных заседаний, где современная эстонская Фемида судила очередного советского ветерана, одна из свидетельниц заявила: «Мы все вступали в «Омакайтсе», это для нас было нечто вроде комсомола»[304].
Если осенью 1941 года «Самозащита» насчитывала 20 тысяч человек, то через два года ее численность возросла до 65 тысяч человек[305].
В годы немецкой оккупации «Самозащита» скомпрометировала себя сотрудничеством с Третьим рейхом — ее подразделения выполняли роль вспомогательных полицейских и охранных частей на территории Эстонии, а также проводили карательные акции против мирного населения республики. К 1 ноября 1941 года ими было проведено 5033 облавы, арестовано 41 135 человек, из которых казнены на месте «из-за оказанного сопротивления» 7357 человек. Помимо евреев, эстонская полиция и «Самозащита» ликвидировали сторонников советской власти (к которым зачастую причислялись все русские жители некоторых городов и сел), эстонцев — членов левых организаций (в т. ч. социал-демократов), а также крестьян, получивших землю в результате аграрных реформ в Эстонии в 20-е годы и в 1940 году.
После занятия Вермахтом Тарту летом — осенью 1941 года в противотанковом рву близ населенного пункта Лемматси отрядами «Омакайтсе» было убито более 12 тысяч мирных жителей и советских военнопленных.
Все годы фашистской оккупации члены «Самозащиты» принимали активное участие в уничтожении мирного населения[306].
Так же активно сотрудничало руководство «Самозащиты» с немецкой военной разведкой — абвером. На одном из допросов начальник абвергруппы-326 лейтенант Вернер Редлих сообщил:
«В работе мы опирались на существовавшие во всех уездах Эстонии вооруженные отряды «Омакайтсе». Офицеры разведки при штабах полков «Омакайтсе» имели своих доверенных и особо благонадежных лиц, через которых они получали необходимые сведения. Все эстонские офицеры, проводившие эту работу, регулярно присылали в наше распоряжение доклады. В них отражались сведения не только о лицах, подозреваемых в связях с советскими разведорганами, но и содержались данные о событиях отрицательного отношения местных жителей к немецким оккупационным властям. Мы охотно принимали такие сведения, тем более что штат у нас был небольшой»[307].
С таким кровавым «послужным» списком у членов «Самозащиты» после освобождения Эстонии советскими войсками было два пути — сразу сдаться и на много лет отправиться в ГУЛАГ или перейти на нелегальное положение и круглосуточно опасаться за свою жизнь. Об этом в последние годы забывают, но Иосиф Сталин сделал все, чтобы ни один палач не ушел от справедливого возмездия. И неважно, служил ли человек деревенским старостой и доносил оккупационным властям об односельчанах, связанных с партизанами, или участвовал в расстрелах мирных жителей.
Кто-то из членов «Самозащиты» выбрал первый путь — и, спасая собственную жизнь, сообщил чекистам все о скрывающихся в лесах подельниках. Хотя большинство предпочло погибнуть с оружием в руках, сражаясь с чекистами и военнослужащими внутренних войск.
В годы немецкой оккупации «Омакайтсе» состояла из двенадцати полков (по одному в каждом из уездов и один в Таллине). Полки делились на батальоны, роты, взводы и отделения. Члены «Омакайтсе» жили дома и являлись в штаб для выполнения приказов.
Когда Красная Армия вошла на территорию республики, то «Омакайтсе» трансформировалась. Вместо полков возникло множество мелких отрядов, каждый из которых насчитывал 25–30 человек. Командовали ими офицеры «Омакайтсе». Повстанцы скрывались в лесах или жили на нелегальном положении у местных жителей[308]. Чекисты быстро составили список всех членов «Омакайтсе» и начали на них «охоту».
К 13 сентября 1944 года органами «Смерш» 3-го Прибалтийского фронта арестовано 64 участника организации «Омакайтсе» из числа ее актива. По показаниям арестованных (по делу) проходит 772 человека, из которых 271 человек, как наиболее активные элементы этого подполья, объявлены в розыск[309].
По состоянию на 5 октября 1944 года органами военной контрразведки Ленинградского фронта было арестовано:
«Командиров взводов — 11;
командиров рот — 17;
командиров батальонов — 4;
начальников уездных отрядов, отделов и служб — 2»[310].
При этом нужно учитывать, что материковая часть Эстонии была освобождена в результате Таллинской операции 1944 года (17–26 сентября). Фактически советская военная контрразведка начала «зачистку» только в конце сентября 1944 года и за неделю достигла таких успехов!
К началу 1945 года большинство отрядов было ликвидировано. Местным националистам и их западным хозяевам (о связях «лесных братьев» с разведками Англии, США и Швеции мы расскажем ниже) пришлось создавать подполье заново. Задача сама по себе архисложная, а если нет поддержки местного населения и реальной помощи извне (деньги, оружие и т. п.), то реализация боевого плана становится очень трудной задачей.
Глава 11
Вскрытые схроны
О противостоянии украинских националистов и российских интернационалистов подробно рассказано в книгах Александра Севера «Русско-украинские войны»[311] и «Спецназ КГБ»[312], поэтому мы не будем подробно излагать хронику вооруженной борьбы советских органов госбезопасности с западноукраинскими националистами, а также историю ОУН-УПА. В указанных выше монографиях не была отражена важная роль отечественной военной контрразведки в ликвидации антисоветских вооруженных формирований на территории Западной Украины. Хотя именно «Смершу», после вступления Красной Армии в указанный регион, пришлось заниматься вопросами защиты тыловых коммуникаций действующей армии. Насколько опасны были бандеровцы для Красной Армии?
В качестве примера расскажем историю нападения на командующего 1-м Украинским фронтом генерала армии Николая Федоровича Ватутина 29 февраля 1944 года[313]. В тот день военачальник в сопровождении охраны из восьми автоматчиков совершал обычную поездку в войска. Готовилось наступление, и ему предстояло решить ряд вопросов с командирами 13-й и 60-й армий.
Около восьми часов вечера автомобиль, в котором ехали командующий фронтом с членом Военного совета фронта генерал-майором Константином Крайнюковым, на северной окраине села Милятино был обстрелян неизвестными. В перестрелке шальная пуля попала в бедро генералу армии. По утверждению врачей, в чьей компетенции никто не сомневался, ранение военачальника было тяжелым, но не опасным для жизни. Несмотря на благоприятный диагноз, 16 апреля 1944 года Николай Ватутин умер[314].
В ходе расследования, проведенного по факту нападения на командующего фронтом, выяснилось, что генерал армии стал жертвой цепи трагических совпадений и недобросовестного отношения к своим обязанностям собственных подчиненных. Последние, зная о наличии в районе многочисленных вооруженных повстанцев, не обеспечили ему полноценную охрану. Более того, УПА заранее не планировало совершать нападение на генерала Красной Армии по той простой причине, что оно не располагало информацией о маршруте его перемещения.
Опергруппа «Смерша», выехавшая на место происшествия, сумела задержать одного из участников нападения. Его показания стали основой для цитируемого ниже документа:
«…29 февраля 1944 года бандой «Зеленого» в количестве 80–90 чел. было совершено нападение на группу автомашин, которыми ехал командующий 1-го Украинского фронта генерал армии тов. Ватутин.
Указанное нападение было совершено при следующих обстоятельствах: Утром 29 февраля с. г. бандгруппа в количестве 80–90 чел. во главе с «Зеленым» вышла из с. Дубенцы в засаду в район Милятино — Сиянцы, где, по полученным от высланной «Зеленым» разведки данным, двигался обоз в 12 подвод.
Когда обоз поравнялся с находящейся в засаде бандгруппой, по нему был открыт огонь и завязалась перестрелка с охранявшими обоз красноармейцами.
В ходе боя красноармейцам на 6 повозках удалось убежать по направлению с. Садки, а остальные 6 повозок, из них 4 с боеприпасами, были захвачены бандитами. Во время боя был убит 1 красноармеец.
В то время, когда бандитами еще преследовались бежавшие подводы, из с. Милятин показалась грузовая автомашина, которая была обстреляна, и находившиеся на ней военнослужащие бросили автомашину и бежали.
Через некоторое время, уже перед вечером, по дороге из с. Тессова показались 4 автомашины, из коих 3 легковых.
«Зеленым» была организована в районе Милятинских хуторов засада, и когда автомашины начали подходить к находившимся в засаде бандитам, по ним был открыт сильный огонь.
После этого три автомашины развернулись и пошли обратно, а следовавшая первой автомашина была выведена из строя и осталась на месте…»[315]
После окончания Великой Отечественной войны чекисты задокументировали еще две версии нападения на Николая Ватутина.
В ходе одной из чекистских операций 15 января 1946 года был захвачен бывший командующий группы УПА «Тютюнник» Фёдор Воробец (Верещака). На одном из допросов он сообщил, что нападение на Николая Ватутина произошло в районе действия сотни Деркача, и сделали это группки Службы безопасности ОУН (СБ ОУН) сел Михальковцы и Сиянцы Островского района Ровенской области. В операции участвовало, по разным данным, от 17 до 27 бойцов. В подбитой машине повстанцы нашли оперативные документы и простреленную генеральскую шинель. В ней долгое время щеголял Чумак, один из рядовых участников операции.
Другую версию убийства Николая Ватутина рассказал в девяностые годы прошлого века ветеран УПА Евгений Басюк (Черноморец), которого судьба занесла в Ростовскую область России. По его словам, в стычке с охраной генерала армии участвовал отряд численностью 30 человек под командованием Примака (Трояна). Когда появилась колонна, бандиты разгружали подводы обоза, ранее захваченного у красноармейцев. И по машинам огонь открыли спонтанно, безо всякой засады[316].
Если генерал армии не был защищен от нападения бандеровцев, то что говорить о простых военнослужащих Красной Армии. Известно, что только в течение января — февраля 1944 года на территории одной только Ровенской области повстанцы совершили 154 нападения на воинские части и отдельных военнослужащих. В результате было убито 439 солдат и офицеров Красной Армии[317]. Так, в ночь с 8 на 9 января 1944 года в селе Белошувка Березанского района Ровенской области бандеровцы зарезали 13 красноармейцев, а в селе Моквине отравили 30 военнослужащих 181-й стрелковой дивизии[318].
С июня по октябрь 1944 года на Волыни УПА нанесло свыше 800 ударов по армейским тыловым объектам[319]. Так, 12 августа 1944 года «бандгруппа численностью до 50 человек совершила налет на воинский склад в/ч. ПП 07380, расположенной в хуторе Засельских Буцинского сельсовета Седлищенского района, в 500 метрах от шоссейной дороги, идущей на Брест. В результате бандитами были убиты майор Мельников А. В. и капитан Карпов А. и подожжен склад. Находившиеся в складе 200 шинелей, большое количество сапог, трофейное оружие разного образца — винтовки, пистолеты и саперное имущество — сгорело»[320].
В сентябре — октябре 1944 года в Станиславской области от рук «бандеровцев» погибли 23 офицера и 128 солдат и сержантов[321]. Были случаи нападения на маршевые колонны и уничтожения командного состава.
«Смерш» вступает в борьбу
Понятно, что такая ситуация не устраивала Москву. В борьбе с ОУН-УПА были задействованы ресурсы не только органов госбезопасности, внутренних и пограничных войск НКВД, но и военной разведки и контрразведки.
В марте 1944 года «для укрепления личного состава органов НКВД — НКГБ из тыловых областей СССР и из органов «Смерш» отбираются и направляются на места оперативные работники НКВД — НКГБ, раннее работавшие в районах западных областей Украины»[322].
С января по март 1944 года «части войск НКВД по охране тыла 1-го Украинского и 2-го Белорусского фронтов» разгромили 65 бандгрупп. «При этом было убито 960 и захвачено 613 бандитов, а в пунктах столкновения подобрано 3 орудия, 280 винтовок, 41 автомат, более 60 тысяч патронов и другого военного имущества»[323].
В первой половине 1944 года органами «Смерш» 1-го Белорусского, 1-го, 2-го и 3-го Украинских фронтов в тылу действующей армии было задержано около 3000 участников ОУН, уничтожено около 2000 бандеровцев и разгромлено несколько десятков крупных банд, связанных со спецслужбами Третьего рейха[324].
С февраля 1944 года по июнь 1945 года на территории Западной Украины было проведено 17 733 чекистско-войсковых операций. В результате убито 91 615 человек, 96 446 человек захвачено живыми и 41 858 человек добровольно сдались в плен[325].
Если говорить о конкретном участии «Смерша», то, например, на территории Киевской, Житомирской и Ровенской областей в начале 1944 года УКР «Смерш» 1-го Украинского фронта «вскрыл ряд подпольных организаций, арестовав до 150 участников»[326].
Органами «Смерш» 4-го Украинского фронта к августу 1944 года «на территории Станиславской, Дрогобычской и частично Тернопольской области, в разных населенных пунктах выявлено свыше 150 оуновских групп и банд УПА, с общим количеством свыше 6000 человек их участников». С июня по август 1944 года «задержано и арестовано 619 человек. Кроме того, во время проведения прочесов и облав было убито участников ОУН и УПА 223 человека. Наряду с этим органами «Смерш» захвачено до 30 складов с оружием, боеприпасами, продовольствием и другим военным имуществом, в т. ч.:
минометов — 1;
пулеметов станковых и ручных — 30;
автоматов и винтовок — 139;
гранат — 198;
пистолетов — 20;
патронов — свыше 30 000;
радиоприемников — 11;
телефонных аппаратов — 4;
медикаментов — 6 ящиков…»[327]
Есть данные об успехах органов «Смерша» других фронтов.
«ГУКР «Смерш» докладывает о результатах борьбы органов контрразведки 1-го и 4-го Украинских, а также 1-го Белорусского фронтов с бандформированиями «Организации украинских националистов» на освобожденной от противника территории Западной Украины и Западной Белоруссии за последние два месяца.
В июле и августе с. г. в процессе проведения операций арестовано 2378 и убито 1719 бандитов, а также захвачено следующее вооружение:
пушек — 1;
минометов — 15;
пулеметов — 92;
автоматов, винтовок и пистолетов — 776;
снарядов, мин и гранат — 6 559;
патронов — 250 000.
Кроме того, в захваченных 152 подпольных складах так называемой «Украинской повстанческой армии» изъято 238 тонн продовольствия, 1 радиостанция, 58 радиоприемников, 22 пишущие машинки, 48 телефонных аппаратов, 3 автомашины, 10 мотоциклов, 57 повозок с лошадьми и 700 комплектов обмундирования.
Необходимо отметить, что наиболее активно проявляли себя банды УПА в тылах 4-го Украинского фронта, где за это время арестовано 1897 и убито при вооруженных столкновениях 1474 бандита, а также захвачен 41 подпольный склад с оружием, боеприпасами и продовольствием.
Таким образом, с апреля по настоящее время органами «Смерш» арестовано 6082 оуновца и при вооруженных столкновениях убито 47 бандита; изъято 23 орудия, 61 миномет, 317 пулеметов, 1415 автоматов, винтовок и пистолетов, 10 849 снарядов, мин и гранат, 878 130 патронов, 95 радиостанций и радиоприемников, 6 типографий и 5061 тонна продовольствия»[328].
О противостоянии украинских националистов и российских интернационалистов подробно рассказано в книгах Александра Севера «Русско-украинские войны»[311] и «Спецназ КГБ»[312], поэтому мы не будем подробно излагать хронику вооруженной борьбы советских органов госбезопасности с западноукраинскими националистами, а также историю ОУН-УПА. В указанных выше монографиях не была отражена важная роль отечественной военной контрразведки в ликвидации антисоветских вооруженных формирований на территории Западной Украины. Хотя именно «Смершу», после вступления Красной Армии в указанный регион, пришлось заниматься вопросами защиты тыловых коммуникаций действующей армии. Насколько опасны были бандеровцы для Красной Армии?
В качестве примера расскажем историю нападения на командующего 1-м Украинским фронтом генерала армии Николая Федоровича Ватутина 29 февраля 1944 года[313]. В тот день военачальник в сопровождении охраны из восьми автоматчиков совершал обычную поездку в войска. Готовилось наступление, и ему предстояло решить ряд вопросов с командирами 13-й и 60-й армий.
Около восьми часов вечера автомобиль, в котором ехали командующий фронтом с членом Военного совета фронта генерал-майором Константином Крайнюковым, на северной окраине села Милятино был обстрелян неизвестными. В перестрелке шальная пуля попала в бедро генералу армии. По утверждению врачей, в чьей компетенции никто не сомневался, ранение военачальника было тяжелым, но не опасным для жизни. Несмотря на благоприятный диагноз, 16 апреля 1944 года Николай Ватутин умер[314].
В ходе расследования, проведенного по факту нападения на командующего фронтом, выяснилось, что генерал армии стал жертвой цепи трагических совпадений и недобросовестного отношения к своим обязанностям собственных подчиненных. Последние, зная о наличии в районе многочисленных вооруженных повстанцев, не обеспечили ему полноценную охрану. Более того, УПА заранее не планировало совершать нападение на генерала Красной Армии по той простой причине, что оно не располагало информацией о маршруте его перемещения.
Опергруппа «Смерша», выехавшая на место происшествия, сумела задержать одного из участников нападения. Его показания стали основой для цитируемого ниже документа:
«…29 февраля 1944 года бандой «Зеленого» в количестве 80–90 чел. было совершено нападение на группу автомашин, которыми ехал командующий 1-го Украинского фронта генерал армии тов. Ватутин.
Указанное нападение было совершено при следующих обстоятельствах: Утром 29 февраля с. г. бандгруппа в количестве 80–90 чел. во главе с «Зеленым» вышла из с. Дубенцы в засаду в район Милятино — Сиянцы, где, по полученным от высланной «Зеленым» разведки данным, двигался обоз в 12 подвод.
Когда обоз поравнялся с находящейся в засаде бандгруппой, по нему был открыт огонь и завязалась перестрелка с охранявшими обоз красноармейцами.
В ходе боя красноармейцам на 6 повозках удалось убежать по направлению с. Садки, а остальные 6 повозок, из них 4 с боеприпасами, были захвачены бандитами. Во время боя был убит 1 красноармеец.
В то время, когда бандитами еще преследовались бежавшие подводы, из с. Милятин показалась грузовая автомашина, которая была обстреляна, и находившиеся на ней военнослужащие бросили автомашину и бежали.
Через некоторое время, уже перед вечером, по дороге из с. Тессова показались 4 автомашины, из коих 3 легковых.
«Зеленым» была организована в районе Милятинских хуторов засада, и когда автомашины начали подходить к находившимся в засаде бандитам, по ним был открыт сильный огонь.
После этого три автомашины развернулись и пошли обратно, а следовавшая первой автомашина была выведена из строя и осталась на месте…»[315]
После окончания Великой Отечественной войны чекисты задокументировали еще две версии нападения на Николая Ватутина.
В ходе одной из чекистских операций 15 января 1946 года был захвачен бывший командующий группы УПА «Тютюнник» Фёдор Воробец (Верещака). На одном из допросов он сообщил, что нападение на Николая Ватутина произошло в районе действия сотни Деркача, и сделали это группки Службы безопасности ОУН (СБ ОУН) сел Михальковцы и Сиянцы Островского района Ровенской области. В операции участвовало, по разным данным, от 17 до 27 бойцов. В подбитой машине повстанцы нашли оперативные документы и простреленную генеральскую шинель. В ней долгое время щеголял Чумак, один из рядовых участников операции.
Другую версию убийства Николая Ватутина рассказал в девяностые годы прошлого века ветеран УПА Евгений Басюк (Черноморец), которого судьба занесла в Ростовскую область России. По его словам, в стычке с охраной генерала армии участвовал отряд численностью 30 человек под командованием Примака (Трояна). Когда появилась колонна, бандиты разгружали подводы обоза, ранее захваченного у красноармейцев. И по машинам огонь открыли спонтанно, безо всякой засады[316].
Если генерал армии не был защищен от нападения бандеровцев, то что говорить о простых военнослужащих Красной Армии. Известно, что только в течение января — февраля 1944 года на территории одной только Ровенской области повстанцы совершили 154 нападения на воинские части и отдельных военнослужащих. В результате было убито 439 солдат и офицеров Красной Армии[317]. Так, в ночь с 8 на 9 января 1944 года в селе Белошувка Березанского района Ровенской области бандеровцы зарезали 13 красноармейцев, а в селе Моквине отравили 30 военнослужащих 181-й стрелковой дивизии[318].
С июня по октябрь 1944 года на Волыни УПА нанесло свыше 800 ударов по армейским тыловым объектам[319]. Так, 12 августа 1944 года «бандгруппа численностью до 50 человек совершила налет на воинский склад в/ч. ПП 07380, расположенной в хуторе Засельских Буцинского сельсовета Седлищенского района, в 500 метрах от шоссейной дороги, идущей на Брест. В результате бандитами были убиты майор Мельников А. В. и капитан Карпов А. и подожжен склад. Находившиеся в складе 200 шинелей, большое количество сапог, трофейное оружие разного образца — винтовки, пистолеты и саперное имущество — сгорело»[320].
В сентябре — октябре 1944 года в Станиславской области от рук «бандеровцев» погибли 23 офицера и 128 солдат и сержантов[321]. Были случаи нападения на маршевые колонны и уничтожения командного состава.
«Смерш» вступает в борьбу
Понятно, что такая ситуация не устраивала Москву. В борьбе с ОУН-УПА были задействованы ресурсы не только органов госбезопасности, внутренних и пограничных войск НКВД, но и военной разведки и контрразведки.
В марте 1944 года «для укрепления личного состава органов НКВД — НКГБ из тыловых областей СССР и из органов «Смерш» отбираются и направляются на места оперативные работники НКВД — НКГБ, раннее работавшие в районах западных областей Украины»[322].
С января по март 1944 года «части войск НКВД по охране тыла 1-го Украинского и 2-го Белорусского фронтов» разгромили 65 бандгрупп. «При этом было убито 960 и захвачено 613 бандитов, а в пунктах столкновения подобрано 3 орудия, 280 винтовок, 41 автомат, более 60 тысяч патронов и другого военного имущества»[323].
В первой половине 1944 года органами «Смерш» 1-го Белорусского, 1-го, 2-го и 3-го Украинских фронтов в тылу действующей армии было задержано около 3000 участников ОУН, уничтожено около 2000 бандеровцев и разгромлено несколько десятков крупных банд, связанных со спецслужбами Третьего рейха[324].
С февраля 1944 года по июнь 1945 года на территории Западной Украины было проведено 17 733 чекистско-войсковых операций. В результате убито 91 615 человек, 96 446 человек захвачено живыми и 41 858 человек добровольно сдались в плен[325].
Если говорить о конкретном участии «Смерша», то, например, на территории Киевской, Житомирской и Ровенской областей в начале 1944 года УКР «Смерш» 1-го Украинского фронта «вскрыл ряд подпольных организаций, арестовав до 150 участников»[326].
Органами «Смерш» 4-го Украинского фронта к августу 1944 года «на территории Станиславской, Дрогобычской и частично Тернопольской области, в разных населенных пунктах выявлено свыше 150 оуновских групп и банд УПА, с общим количеством свыше 6000 человек их участников». С июня по август 1944 года «задержано и арестовано 619 человек. Кроме того, во время проведения прочесов и облав было убито участников ОУН и УПА 223 человека. Наряду с этим органами «Смерш» захвачено до 30 складов с оружием, боеприпасами, продовольствием и другим военным имуществом, в т. ч.:
минометов — 1;
пулеметов станковых и ручных — 30;
автоматов и винтовок — 139;
гранат — 198;
пистолетов — 20;
патронов — свыше 30 000;
радиоприемников — 11;
телефонных аппаратов — 4;
медикаментов — 6 ящиков…»[327]
Есть данные об успехах органов «Смерша» других фронтов.
«ГУКР «Смерш» докладывает о результатах борьбы органов контрразведки 1-го и 4-го Украинских, а также 1-го Белорусского фронтов с бандформированиями «Организации украинских националистов» на освобожденной от противника территории Западной Украины и Западной Белоруссии за последние два месяца.
В июле и августе с. г. в процессе проведения операций арестовано 2378 и убито 1719 бандитов, а также захвачено следующее вооружение:
пушек — 1;
минометов — 15;
пулеметов — 92;
автоматов, винтовок и пистолетов — 776;
снарядов, мин и гранат — 6 559;
патронов — 250 000.
Кроме того, в захваченных 152 подпольных складах так называемой «Украинской повстанческой армии» изъято 238 тонн продовольствия, 1 радиостанция, 58 радиоприемников, 22 пишущие машинки, 48 телефонных аппаратов, 3 автомашины, 10 мотоциклов, 57 повозок с лошадьми и 700 комплектов обмундирования.
Необходимо отметить, что наиболее активно проявляли себя банды УПА в тылах 4-го Украинского фронта, где за это время арестовано 1897 и убито при вооруженных столкновениях 1474 бандита, а также захвачен 41 подпольный склад с оружием, боеприпасами и продовольствием.
Таким образом, с апреля по настоящее время органами «Смерш» арестовано 6082 оуновца и при вооруженных столкновениях убито 47 бандита; изъято 23 орудия, 61 миномет, 317 пулеметов, 1415 автоматов, винтовок и пистолетов, 10 849 снарядов, мин и гранат, 878 130 патронов, 95 радиостанций и радиоприемников, 6 типографий и 5061 тонна продовольствия»[328].
Глава 12
Как пан пропал
Когда в середине 1944 года сначала советские партизаны, а потом Красная Армия вошли на территорию Польши, то в Москве прекрасно понимали — вооруженного конфликта с частью местной военно-политической элиты не избежать. И дело даже не в том, что планы Иосифа Сталина в отношении политического будущего Польши не совпадали с мнением большинства поляков, но и в многовековом противостоянии между Москвой и Варшавой.
Многовековое противостояние
Россия и Польша всегда претендовали на роль ведущих держав в славянском мире. Конфликт между Москвой и Варшавой начался еще в конце X века, из-за пограничных городов на территории нынешней Западной Украины. В начале следующего столетия польские войска вторглись уже непосредственно на территорию Киевской Руси, вмешавшись в войну между князьями Ярославом Мудрым и Святополком Окаянным на стороне последнего.
Следующий крупный военный конфликт между двумя странами — конец XVI — начало XVII века (период Смутного времени).
Приход к власти в 1614 году династии Романовых, которая правила страной около 300 лет, лишь на время снизил остроту конфликта, а потом почти всем российским императорам пришлось заниматься урегулированием отношений с Варшавой.
В 1772 году состоялся первый раздел Речи Посполитой. А в 1792 году, после серии антироссийских внутриполитических событий, произошедших в Польше (гонение на православных, арест русского подданного епископа Переславского и т. п.), Российская империя ввела войска на территорию этой страны. В 1794 году на территории Польши вспыхнуло восстание под предводительством Тадеуша Костюшко, которое было подавлено регулярной Российской армией под командованием Александра Суворова. За это воинское достижение он получил звание генерал-фельдмаршала. А в 1795 году состоялся третий раздел Польши. Россия получила Западную Волынь, Западную Белоруссию, Литву и Курляндию. Исконно польские земли были поделены между Австрией и Пруссией. Речь Посполита, как независимое государство, прекратила свое существование.
Девятнадцатый век по накалу страстей почти не отличался от предыдущего столетия. В 1809 году в результате военных успехов (победа над Пруссией и т. п.) французский император Наполеон I создал вассальное государство Княжество Варшавское. Таким образом, была восстановлена территория страны в ее этнических границах. Вот только местная аристократия хотела большего — как минимум возрождения Речи Посполитой в границах 1772 года. А для этого следовало отнять у Российской империи украинские, белорусские и литовские земли. От этих притязаний местная политическая элита не отказалась даже во время Второй мировой войны!
В 1813 году российские войска вновь вошли в столицу Княжества Варшавского. Государство в очередной раз прекратило свое существование, так как его территория была разделена между Россией, Австрией и Пруссией. При этом Царство Польское (территория, входящая в состав Российской империи) имело почти все атрибуты независимого государства: конституцию, сейм, правительство, собственную денежную единицу — злотый, армию и т. п. Вот только это не удовлетворило местную национал-политическую элиту… слишком мало! В 1830 году вспыхнуло очередное восстание. Основная цель — присоединить территории Литвы, Беларуси и Украины. Бунт был подавлен. А в 1832 году Княжество Варшавское лишилось большинства привилегий, дарованных в 1815 году Александром I.
В 1863 году вспыхнуло очередное восстание. Теперь основная тактика бунтарей — не военные операции национальной армии, а партизанская борьба. Через год оно было подавлено[329].
Во время Первой мировой войны лидер местных националистов Юзеф Пилсудский сделал все, чтобы вывести страну из-под контроля Российской империи и… получить автономию, но не независимость, от Австро-Венгрии и Германии. Эта особенность национально-освободительной борьбы проявилась и в середине прошлого века, когда Польша стремилась получить освобождение от фашистской оккупации с помощью армий западных стран. США и Англия всячески поддерживали это стремление. Еще в марте 1917 года английский министр иностранных дел Артур Джеймс Бальфур заявил, обращаясь к лидерам польского национально-освободительного движения:
«Если вы сделаете абсолютно независимую Польшу… вы отрежете Россию от Запада. Россия перестанет быть фактором в политике Запада или почти перестанет».
В этой фразе объясняется одна из основных причин активной поддержки Запада национального движения в социалистической Польше после Второй мировой войны.
В 1918 году Польша в очередной раз стала независимым государством и начала активно расширять свою территорию за счет захвата областей Западной Украины, Галиции, Западной Пруссии и других районов.
Затем была советско-польская война 1919–1920 годов, которая закончилась позорным миром и передачей ей огромных территорий Украины и Беларуси. При этом не следует считать, что в случае победы и очередного захвата Варшавы началось бы успешное установление Советской власти на территории страны. В начале двадцатых годов прошлого века для большинства населения более привлекательно звучали идеи национального реванша, чем построения коммунистического общества[330].
В июне 1921 года в Польше была создана знаменитая «двуйка» — 2-й отдел Генерального штаба, сосредоточивший в своих руках вопросы разведки и контрразведки. Во главе его встал один из ближайших сподвижников Юзефа Пилсудского Игнаций Матушевский. В двадцатые — тридцатые годы прошлого века это подразделение стало одним из основных противников советских органов госбезопасности.
В середине двадцатых годов прошлого века на территориях Западной Украины и Беларуси активно действовали многочисленные отряды «боевиков», которые организовала советская военная разведка. Их основная задача — организация партизанского движения местного населения и освобождение этих территорий. Подробнее об этом периоде в противостоянии между Москвой и Варшавой рассказано в книге «Спецназ ГРУ»[331], поэтому не будем рассказывать об этом.
Когда началась эпоха «кровавых чисток» 1937 года, то об активной деятельности 2-го отдела Польского Генерального штаба в НКВД прекрасно помнили. Поэтому в отчетах появилась графа так называемая «польская линия». По ней только в Омской области было арестовано 557 человек (данные из телеграммы от 22 октября 1937 года № 976 руководителя областного управления НКВД своему начальнику — Николаю Ежову)[332]. В то же время в Казахстане было арестовано 405 человек[333]. Не все из этих людей были жертвами следователей НКВД, некоторые действительно работали на польскую разведку. Об этой категории разоблаченных чекистами шпионов мы поговорим подробнее.
В тридцатые годы прошлого века органы отечественной госбезопасности столкнулись с необычным явлением. Отправлявшие на территорию только что завербованных агентов офицеры 2-го отдела Польского Генерального штаба оперировали старой истиной «о безопасности и безнаказанности шпионской работы в СССР, что при задержании агентам ничего серьезного не угрожает, кроме недолгого заключения в лагерь». Так же, по мнению чекистов, объясняется «та легкость, с которой агентура, только что привлеченная к шпионской работе, соглашалась на переброску в СССР». А между тем, согласно докладу Николая Ежова Иосифу Сталину, который датирован 22 марта 1938 года, выявленных незваных гостей приговаривали к высшей мере наказания[334].
О массовой заброске агентуры свидетельствует и такой факт. С 1 января по 13 июня 1939 года погранвойска НКВД Киевского округа на участках шести погранотрядов задержали 34 нарушителя границы, большинство которых оказались польскими шпионами. В том же году несколько агентов было разоблачено в Киеве, Ташкенте и Новосибирске. А осенью 1939 года чекисты обнаружили на территории Польши документы местной разведки, которые содержали данные на 186 сотрудников и агентов, действующих на территории СССР.
А о высоком уровне профессионализма польских разведчиков уважительно отзывались их британские коллеги. А ведь английская разведка сама считается одной из лучших в мире. В качестве одного из аргументов в пользу варшавских «рыцарей плаща и кинжала» — такой малоизвестный факт. После начала Второй мировой войны на разведку эмигрантского правительства, которое находилось в Лондоне, работало более 1700 агентов почти во всех европейских странах[335].
Хотя основную опасность для Советской России представлял не сам 2-й отдел Генштаба, а «Польская организация войсковая» (далее — ПОВ), которая была создана еще в Первую мировую войну и специализировалась на создании на территории Советской России «разведывательных, диверсионных, террористических резидентур, причем с давних пор внедряли здесь крупную политическую агентуру, главным образом используя кадры, которые ей удается влить в Коммунистическую партию Польши». Так утверждал руководитель НКВД Николай Ежов в спецсообщении № 55331 «О польской организации войсковой», датированном 16 января 1937 года[336].
ПОВ — серьезный противник, с которым чекисты начали сражаться еще до того, как был организован 2-й отдел Польского генерального штаба. Во время советско-польской войны в тылу советских войск активно действовала агентурная сеть «ПОВ». Не ограничиваясь сбором разведданных, ее участники взрывали мосты и железнодорожное полотно, пускали поезда под откос, портили линии связи, нападали на красноармейские части. Только в мае 1920 года польские диверсанты уничтожили около двадцати заводов и складов.
О размахе деятельности польской разведки свидетельствует количество арестованной органами ВЧК польской агентуры. Только в Киеве было задержано около двухсот человек, среди них — тридцать руководящих работников ПОВ. В Одессе ликвидировали организацию ПОВ, насчитывавшую свыше ста человек и поддерживавшую связи с Врангелем и Румынией. Филиалы ПОВ были выявлены и уничтожены в Харькове, Житомире, Минске, Смоленске и других городах[337].
Когда началась Вторая мировая война
После оккупации Польши Германией в октябре 1939 года во Франции было создано правительство в изгнании, которое возглавил Владислав Рачкевич. Премьер-министром и одновременно главнокомандующим, министром военных дел, министром внутренних дел, а также министром юстиции стал генерал Владислав Сикорский, имевший широкую поддержку французских правящих кругов[338]. После того, как Вермахт оккупировал Париж, «правительство в изгнании» перебралось в Лондон. Сначала его признали Англия и США, а 30 июня 1941 года и СССР.
На территории Польши появились его органы управления, действовавшие подпольно. В ноябре 1939 года был организован «Звензек вальки збройней» («Союз вооруженной борьбы» — ЗВЗ). До конца 1941 года командованию «ЗВЗ» удалось подчинить ряд военных конспиративных организаций, действующих на территории Польши[339]. В феврале 1942 года на базе этого военизированного формирования начался процесс создания Армии Крайова (далее — АК), основная задача которой определялась как «борьба за восстановление государства с оружием в руках». В ее состав также входили: часть «Народовой организации войсковой»; частично «Батальоны хлопские» («Крестьянские батальоны» — «БХ»), основными кадрами которых являлись члены Союза сельской молодежи Польской республики — «Вици»; военные отряды правого крыла Польской социалистической партии и другие военные нелегальные организации политических центров, поддерживавших правительство в Лондоне[340]. Максимальная численность «АК», по различным источникам, колебалась от 250 до 350 тысяч человек.
В конце августа 1943 года в Армии Крайовой насчитывалось 40 отрядов и партизанских групп. Общая численность этих подразделений не превышала 2 тысяч человек, что составляло менее 1 % тогдашних сил «АК»[341]. Половина партизан из них находилась на территориях, расположенных восточнее Буга. К западу от реки в основном действовали формирования «БХ».
Главный штаб «АК», занимая позицию так называемой «ограниченной борьбы», не был заинтересован в развитии массового партизанского движения в стране. Умышленно ограничивалась численность подразделений повстанцев, перед которыми прежде всего ставились задачи по самообороне населения и проведения диверсий. Это было отражено в приказе главного коменданта «АК», датированном 13 марта 1943 года[342].
Активно участвовать в боевых действиях против фашистских оккупантов большинство подразделений «АК» начали только при приближении Красной Армии. Объяснение этому простое. Основная задача этой военизированной организации — обеспечение установления власти эмигрантского буржуазного правительства, а не тех сил, которые активно поддерживает Москва. В частности, Польского национального комитета освобождения (создан в Люблине 23 июля 1944 года) и Польской рабочей партии (ПРП), организованной группой агентов НКВД во главе с Марцелием Новотко, Болеславом Моложечем и Павлом Финдером (десантированы на территорию Польши с парашютами в декабре 1941 года) на базе довоенной польской коммунистической партии[343].
Понятно, что Москва сделала бы все, чтобы в Варшаве находилось лояльное ей правительство. Одно из средств решения этой задачи — ликвидация вооруженных противников социализма. Сначала их просто разоружали и отпускали по домам. Когда повстанцы начали оказывать сопротивление подразделениям внутренних войск НКВД, частям Красной Армии и местным правоохранительным органам, при этом еще стремительно деградируя до уровня обычных уголовников, то их просто уничтожали.
Хроника ликвидации
Процесс разоружения повстанческих организаций, действовавших на территории Польши, начался в середине лета 1944 года. А если быть точнее, то 16 июля — в тот день начальник штаба 1-го Белорусского фронта генерал-полковник Михаил Малинин разослал распоряжение командующим армий и корпусов, где о повстанческих воинских формированиях, среди прочего, было указано:
«…Эти отряды ведут себя подозрительно и действуют сплошь и рядом против интересов Красной Армии.
Учитывая эти обстоятельства, Командующий войсками фронта приказал:
Ни в какие отношения с этими польскими отрядами не вступать. При обнаружении таких отрядов немедленно личный состав их разоружать и направлять на армейские пункты сбора для проверки.
В случае сопротивления со стороны польских отрядов применять в отношении них вооруженную силу…»
А через два дня появилось дополнение к этому приказу. Согласно этому документу:
«Донесения о ходе разоружения польских отрядов и о количестве собранных на сборные пункты солдат и офицеров включать в ежедневное боевое донесение, представляемое в штаб фронта к 20. 00 нарастающим итогом»[344].
Можно предположить, что успехи в ликвидации отрядов повстанцев были так же важны, что и победы над фашистскими войсками.
В отличие от просоветских военизированных формирований — типа Армии Людовой, которая с боями дошла до Берлина, повстанцы не могли оказать реальной помощи в освобождении страны. Как уже упоминалось выше, большинство отрядов отличал «пацифизм» в отношении фашистских оккупантов. Когда 3 августа 1944 года на переговорах в Москве премьер-министр эмигрантского правительства Станислав Миколайчик (сменивший в июле 1943 года погибшего в авиакатастрофе своего предшественника Владислава Сикорского) заявил, что «поляки создали в Польше подпольную армию», Иосиф Сталин резонно заметил:
«Борьбы с немцами она (Армия Крайова. — Прим. ред.) не ведет. Отряды этой армии скрываются в лесах. Когда спрашивают представителей этих отрядов, почему они не ведут борьбы против немцев, они отвечают, что это не так легко, так как если они убивают одного немца, то немцы за это убивают десять поляков… наши войска встретили под Ковелем две дивизии этой армии, но когда наши войска подошли к ним, оказалось, что они не могут драться с немцами, так как у них нет вооружения… отряды польской подпольной армии не дерутся против немцев, ибо их тактика состоит в том, чтобы беречь себя и затем объявиться, когда в Польшу придут англичане или русские»[345].
Еще одна веская причина уничтожения националистического подполья — потребность в защите тыла стремительно наступающей Советской Армии. Еще в мае 1944 года, до того, как красноармейцы начали освобождение Польши, была выпущена специальная директива заместителя наркома внутренних дел СССР Ивана Серова и начальника войск НКВД по охране тыла действующей армии генерал-майора Ивана Горбатюка. Она «информировала» командиров частей и соединений внутренних и пограничных войск, что на территории, которую планировалось очистить от немецко-фашистских захватчиков летом 1944 года, «враждебно настроенные к нам группы населения» будут стремиться «в подходящий момент ударить нам в спину». К разряду «враждебно-настроенных» были причислены все польские вооруженные организации, подчинявшиеся польскому правительству в эмиграции[346].
Дело в том, что еще в 1943 году польским «правительством в изгнании» были разработаны планы провокационной вооруженной демонстрации на случай вступления Советской Армии на территорию восточной и центральной части страны. Они были отражены в директиве, датированной 27 октября 1943 года. Более того, в конце того же года Главный штаб «АК» на основе этого документа издал инструкцию о целях и задачах так называемой операции «Бужа» («Буря»). Он предусматривал активизацию подразделений Армии Крайовой и захват ими отдельных населенных пунктов и районов, которые будет оставлять отступающая германская армия[347].
Не дожидаясь появления Красной Армии, отряды «АК», действовавшие на территории Западной Белоруссии и Южной Литвы, в середине 1943 года начали вооруженную борьбу против советских партизан. В рапортах комендантов из этих районов ежемесячно сообщалось о сотнях убитых подпольщиков[348].
Об активном участии военных контрразведчиков в ликвидации «АК» расскажем подробно ниже, а пока об антисоветских вооруженных формированиях.
Армия Крайова (АК)
Когда говорят о антисоветско-националистическом движении в Польше, то чаще всего вспоминают Армию Крайову. Чем же она интересна? Например, своей организационной структурой.
Руководило Армией Крайовой Главное командование.
Командующему «АК» подчинялись:
начальник штаба;
Бюро информации и пропаганды;
Бюро финансов и контроля.
Главному командованию подчинялись:
Бюро информации и пропаганды;
Бюро финансов и контроля;
Департамент национальной обороны;
Организационная часть;
Церковная часть;
Руководство службы правосудия;
Военная служба женщин;
Оперативная часть;
Отдел обучения;
Саперный отдел;
Артиллерийский отдел;
Отдел флота;
Бюро информации;
Информационно-разведывательная часть;
Управление приема переброшенного оружия;
Ставка;
Часть V. K. (курьеры, шифровальщики, архив и главная канцелярия).
Управление диверсиями (Кедыв);
Интендантство;
Руководство служб: вооружения интендантства, географической, ветеринарной и обозной;
Управления подпольного производства;
Инспекторат главной военной службы охраны восстания;
Руководство военных бюро;
Военный начальник связи, транспортная и железнодорожная службы.
Аналогичная структура была в уездных и окружных штабах «АК».
В начале 1944 года численность «АК» достигла максимальной численности за весь период своего существования: 10 756 офицеров, 7506 юнкеров (подхорунжий), 87 886 сержантов (унтер-офицеров). В этой подпольной армии насчитывалось 6287 полных взводов (по 50 человек в каждом) и 2633 неполных взвода (по 25 военнослужащих в каждом). Таким образом, общее количество солдат 380 175[349].
И эта огромная подпольная армия подчинялась польскому правительству в изгнании, которое в свою очередь активно сотрудничала с VI отделом (Польша) Управления специальных операций Великобритании (УСО). Данная организация была создана в июле 1940 года и специализировалась на организации и проведении диверсионно-разведывательных акций на оккупированной фашистами территории Западной Европы.
Взаимоотношения между УСО и польским правительством в изгнании были необычными. Например, британцы предоставляли партнерам необходимые финансовые и материально-технические ресурсы, организовывали «заброску» агентов и оружия по воздуху, при этом они не знали подробности операций, проводимых «АК», и не знали имен агентов. Если в подборе подпольщиков для других оккупированных стран участвовали офицеры УСО, то поляки сами решали, кого переправить за линию фронта[350].
Впервые «АК» заявила о себе как о серьезной военно-политической силе во время так называемой волынской резни в июле 1943 года. Хотя все началось несколькими днями раньше, когда, по утверждению профессора Киевского университета Константина Смеяна:
«Считая Волынь своей территорией, польские правящие круги разработали план восстания, чтобы взять власть в свои руки еще до прихода Красной Армии и тем самым поставить Москву перед фактом, что на этих землях восстановлен суверенитет Польши… Выполняя соответствующие указания, 27-я дивизия Армии Крайовой применила в отношении населения Волыни средневековые экзекуции… Центром дивизии было село Билын Ковельского района.
Именно отсюда, по приказу командования, отдельные части разъезжались по селам, грабили и уничтожали крестьян…»
Понятно, что члены украинской военно-националистической организации ОУН — УПА (известные как «бандеровцы») активизировали ответный террор. Хотя его-то они начали еще в марте 1943 года, уничтожая поляков (мстя за прошлые унижения со стороны Варшавы) и фашистских оккупантов[351].
Увеличению размаха межнациональной резни способствовали политики из польского правительства в изгнании, которые начали вооруженную борьбу за воссоздание независимой буржуазной Польши в границах по состоянию на 17 сентября 1939 года. Поскольку ОУН — УПА сражалась за построение независимого украинского государства и имела в Западной Украине от соотечественников массовую поддержку, то украинское население изначально было для руководителей «АК» как минимум недружественной силой[352]. Истоки украинско-польской розни уходят в глубь столетий. Особенно ярко они проявились в период существования Второй Республики Польской (1920–1939 гг.), но тогда дело не дошло до резни.
Итог этого кровавого противостояния. По разным данным, погибло от 50 до 100 тысяч поляков, в основном мирных жителей. Ответные действия польской Армии Крайовой вызвали не менее 20 тысяч жертв с украинской стороны[353]. Потери самих АК и ОУН — УПА исчислялись сотнями бойцов. Территория после освобождения ее Красной Армией вошла в состав УССР.
События в Волыни стали одним из мероприятий «АК», выполненных по указанию из Лондона. Стремительное наступление Красной Армии и намерение Иосифа Сталина иметь в Варшаве подконтрольное правительство заставили политиков — эмигрантов, находящихся на территории Британии, активизировать свою деятельность по освобождению родины, руководствуясь планом операции «Буря», военные и политические цели которой излагались в «Правительственной инструкции для страны» от 27 октября 1943 года.
О том, как Красная Армия совместно с внутренними войсками НКВД обезоружила основные формирования «АК», подробно рассказано в книге Александра Колпакиди «Ликвидаторы КГБ»[354].
В июле 1944 года командующий «АК» Тадеуш Комаровский (Бур) приказал своему заместителю генералу Леопольду Окулицкому создать и возглавить новую подпольную офицерскую разведывательную военно-политическую организацию «НЕ» («Нееподлеглость»). Официальное решение о ее создании польским правительством в изгнании было принято только 14 ноября 1944 года.
Основные задачи новой структуры:
создание террористических групп для убийства политических противников в стране и представителей командования Советской Армии;
проведение подготовительной работы к вооруженному выступлению против новой власти.
Официально она прекратила свое существование только в марте 1946 года, когда все активные члены «НЕ» были арестованы[355]. Фактически это произошло на год раньше, когда была разгромлена ее сеть на территории Польши, Литвы, Западной Украины и Западной Беларуси.
Вернемся к истории противостояния «АК» и Красной Армии.
В августе 1944 года военные чекисты «изъяли 13 радиостанций польского лондонского подполья». Кроме этого, начальник ГУКР «Смерш» Виктор Абакумов и уполномоченный Ставки ВГК Красной Армии по иностранным военным формированиям на территории СССР Георгий Сергеевич Жуков предложили:
«Для обеспечения работы по выявлению и ликвидации на территории Польши радиостанции лондонского эмигрантского правительства и германских агентурных радиостанций считаем необходимым организовать фронтовой отдел радиоконтрразведывательной службы с центром в Люблине, а в последующем в Варшаве, которому также поручить контроль в эфире… и руководство забивкой на территории Польши антисоветского радиовещания»[356].
Начиная с сентября 1944 года «аковцы» начали вооруженную борьбу. Так, в Владавском уезде они уничтожили шесть милиционеров, в Люблинском уезде погибло пять советских военнослужащих, в Замостьевском уезде:
«… убито 11 человек, из них 5 военнослужащих Красной Армии, освобождено 12 арестованных, в т. ч. 6 активных «акоыцнв», а в Холмском и соседних уездах «совершено более 10 вооруженных нападений. Убито 13 человек из числа местных работников, в т. ч. убили 4 работников Отдела общественной безопасности, которые конвоировали арестованных и освободили 4 арестованных».
В августе — начале ноября 1944 года «имели место 50 случаев террористических выступлений банд «АК» против военнослужащих» 1-го Белорусского фронта.
«Из 50 случаев 12 террористических выступлений были отражены военнослужащими без жертв, а остальные 38 сопровождались жертвами со стороны бойцов и командиров Красной Армии.
Всего от террористических выступлений пострадали 56 военнослужащих, в том числе:
В числе пострадавших: убито 3 военных коменданта волостей, один комендант уведен в лес, о судьбе которого неизвестно, один комендант ранен.
Как наиболее характерные случаи террористических выступлений необходимо отметить следующие:
13 августа в м. Рыки Люблинского воеводства террористами убит капитан Красной Армии Парамонов.
21 октября войсками НКВД по охране тыла в селе Тужисто Луковского уезда задержаны террористы из группы «Орлик» Пьентек и Антоневич, которые сознались в совершении убийства капитана Парамонова.
1 октября в 21.00 произведено вооруженное нападение группы «АК» — 30 чел. — на пост № 3 190-го дорожного комендантского участка, ранен начальник поста ст. сержант Зазябов.
5 октября группа диверсионно-террористического отряда «Загончик» в гмине Целеюв, идя на выполнение диверсионного задания, была остановлена патрулем ОКР «Смерш» 69-й армии. Во время проверки документов террористы напали на патруль и убили ст. сержанта Сакура, тяжело ранили старшину Вакуленко.
11 октября в районе дер. Радилово Холмского уезда участниками «АК» были схвачены и уведены в лес военный комендант гмина Жмудзь лейтенант Ветошкин и находившийся вместе с ним сотрудник милиции.
15 октября в Люблине проходил артдивизион 892-го артиллерийского полка. Возле колонны проехала польская автомашина, из которой в колонну была брошена граната. Взрывом гранаты ранены замкомандира артдивизиона по политчасти капитан Григорьев и командир батареи Бабенко.
В тот же день в Люблине была обстреляна автомашина командира артдивизиона 892-го артиллерийского полка майора Сытника, ранен шофер.
18 октября в Люблине проходила колонна 323-го стрелкового полка. Колонну обогнала автомашина с флагом Войска Польского и умышленно врезалась в голову колонны, после чего скрылась. Ранение получили 6 военнослужащих.
19 октября участниками «АК» во время исполнения служебных обязанностей убиты военный комендант гмины Тарло мл. лейтенант Куракин и милиционер местной милиции Озан, трупы которых бандитами были зарыты в землю. При извлечении трупов установлено, что военный комендант Куракин, кроме пулевых ранений, имел два выбитых зуба, сломанную ногу и ранение головы от удара деревянным предметом, что свидетельствует о зверском издевательстве над ним.
22 октября участниками «АК», бывшими сотрудниками милиции гмины Вырожембы, было совершено нападение на военного коменданта указанной гмины, в результате которого тяжело ранен военный комендант гмины капитан Осипов и старшина — работник комендатуры.
25 октября на хут. Липняк была направлена оперативная группа УКР «Смерш» фронта. При приближении к хутору оперативная группа подверглась неожиданному обстрелу, в результате которого тяжело ранен один боец, два бойца разоружены и два сотрудника милиции уведены бандгруппой в неизвестном направлении.
25 октября дозор РПГ под командой ст. лейтенанта Воронкова, находясь на южной окраине хут. Романовек (Рудник) по изъятию оружия, был обстрелян группой аковцев, в результате чего ранено 4 пограничника, в том числе и Т. Воронков. Организовав преследование, дозор убил двух и задержал трех аковцев.
29 октября в селе Гуры участниками «АК» из бандгруппы, руководимой поручиком «Опель», совершено вооруженное нападение на служебный наряд 127-го погранполка, в результате которого был ранен сержант Урвайцев.
30 октября комендант Устимовской волости Владавского уезда с красноармейцем Паршиным и представителем Правительства УССР по переселению украинского населения выехал в деревню Красное и остановился у жителя этой деревни Пакуды для оформления документов по переселению. В 21.00 в деревню прибыло 7 подвод с аковцами, которые обстреляли и зажгли дом гр-на Пакуды, где погибли комендант Гуров, красноармеец Паршин, представитель по переселению Тарасов и семья Пакуды.
7 ноября в гор. Люблин была порвана связь между НП и огневыми позициями 3-го дивизиона 892-го артиллерийского полка. Для исправления линии была послана группа связистов, которую обстреляли неизвестные в 200 метрах от места обрыва. Ранен ст. сержант Зеленин.
8 ноября в гор. Парысув военным комендантом был задержан активный участник «АК», который в сопровождении одного бойца направлялся в гор. Гарволин. В 13.00 при выходе из города Парысув двое вооруженных напали на конвоира, которого выстрелом из пистолета тяжело ранили в голову и, захватив задержанного участника АК, скрылись.
12 ноября во Владавском уезде в районе деревни Пшемярки вооруженная банда аковцев в количестве 15 человек напала на двух красноармейцев кондепо 7-го гв. кк — Шурха В. И. и Гореликова Т. Д. Оба красноармейца убиты, захвачена лошадь, два седла, вооружение и обмундирование красноармейцев.
13 ноября комендант Воля-Верещагинской волости Владавского уезда ст. лейтенант Демяненко с группой милиционеров выехал в село Залучье для изъятия приемника у поляка Грабовского. Выполнив задание и возвращаясь в волостной центр, Демяненко с группой милиционеров был обстрелян бандой «АК», в результате обстрела убит Демяненко и 4 милиционера, труп Демяненко изуродован до неузнаваемости.
13 ноября в дер. Понеснерки Воля-Верещагинской волости Владавского уезда найдены трупы военнослужащих кавполка Епифанова и Максимова, которые работали в этом селе по заготовке сена.
20 ноября на восточной окраине Борки бандгруппа неустановленной численности из ручных пулеметов и пистолетов обстреляла колонну автомашин одной из частей Красной Армии. Жертв не было. Задержано 6 бандитов»[357].
Есть и другие данные. С 1 августа по 25 ноября 1944 года «в результате террористической деятельности аковцев и других банд, руководимых польскими реакционерами, войска Красной Армии понесли следующие потери…
(…)
Итого — 264 человека (в т. ч. — 2 пропавших без вести)…
Кроме того, из состава частей Белорусского военного округа убито сержантов и рядовых — 63, ранено — 4, и 13 человек сержантского и рядового состава потеряла сводная дивизия НКВД (2 убито и 11 ранено)»[358].
Осенью 1944 года начался процесс проникновения аковцев в Отделы безопасности ПКНО (Польский Комитет Национального освобождения) — организация, созданная при активном участии Москвы. Так, в начале октября 1944 года местными чекистами был арестован начальник контрразведки Люблинского военного округа «АК» Александр Бенецкий. Два раза с ним беседовал начальник контрразведки Отдела безопасности ПКНО Р. Ромковский и в течение суток его допрашивал следователь. После этого его расстреляли, объяснив это странное решение офицерам «Смерша» тем, что арестованный «…никаких показаний не дал, ни в чем не признался…». В ходе проведенного расследования советские чекисты выяснили, что подследственного знали другие арестованные «аковцы». С ними можно было провести очную ставку и изобличить Александра Бенецкого. На основании этого советские военные контрразведчики предположили, что кто-то из сотрудников Отдела безопасности, боясь показаний казненного, инициировал его расстрел[359].
Несмотря на предпринимаемые меры по «чистке» подразделений органов польской госбезопасности, полностью решить проблему «оборотней в погонах» даже спустя десять месяцев не удалось. Например, за период с июня по август 1945 года было арестовано 333 чекиста. Из них 265 «за связь с антисоветским подпольем». К ним следует добавить 176 человек, которые ушли в банды. Арестованным инкриминировался широкий спектр деяний: начиная от создания ячеек «АК» по месту работы, информирования подполья о готовящихся активных мероприятиях и заканчивая грабежами и мародерством. А еще они активно занимались бизнесом: торговали служебной информацией (агентурные разработки), прекращали за определенную плату уголовные дела и освобождали арестованных. Это, не считая традиционной коммерческой деятельности — владение магазинчиками[360]. «Оборотни в погонах», как назвали бы этих людей сейчас.
Не лучше обстояли дела в Вооруженных силах Польши. В результате проверки подразделений польской армейской контрразведки советскими военными чекистами выяснилось, что они малочисленны (50 % к положенному штату), а имеющийся оперативный состав недостаточно квалифицирован. При этом рассчитывать на помощь «старших товарищей» из Москвы сложно. Так как вместо 4 оперативных работников на каждый полк приходится по одному, да и тот не владеет польским языком. Для решения этого вопроса из Москвы срочно командировали 100 офицеров «Смерша» и 15 сотрудников НКВД — НКГБ[361].
В качестве помощи польским правоохранительным органам можно назвать специально сформированную Сводную стрелковую дивизию внутренних войск НКВД под командованием генерал-майора Бориса Серебрякова, главной задачей которой стала борьба с польским национальным подпольем[362]. Другая эффективная мера — подключение к борьбе с антисоветским вооруженным подпольем советской военной контрразведки.
«Смерш» начинает действовать
В середине октября 1944 года сотрудниками «Смерша» был арестован комендант группы «Звензек Харцерства Польского» («Союз польской молодежи» — ЗХП), которая специализировалась на подготовке кадров (разведчиков, диверсантов, связистов, мотоциклистов и других) для «АК». Она имела три секции:
Диверсионная.
Боевая школа.
Младшая группа (Завиша).
Выше уже упоминалось об использовании агентуры. Военные чекисты активно практиковали этот метод оперативно-розыскной работы. Например, с 16 по 21 октября 1944 года только в городе Люблин было проведено 27 вербовок. При этом в агентурной сети по этому населенному пункту уже числилось 114 человек. С ними было проведено 180 встреч и получено 112 донесений[363].
Указанные выше факторы (активизация агентурной работы и проведение облав) позволили с 20 по 25 октября 1944 года разоблачить 840 «аковцев», а во время прочесывания лесов задержать 317 дезертиров и тех, кто уклонялся от призыва в армию. Сотрудники создаваемых местных правоохранительных органов арестовали 970 человек, большинство из которых обвинялось в принадлежности к «АК». Понятно, что это привело к увеличению числа вооруженных столкновений (пять) в результате чего 7 бандитов убито, а 78 захвачены в плен[364].
В период с 5 по 11 ноября 1944 года сотрудниками «Смерш» и войск НКВД арестовано 2210 человек, при прочесывании лесов обнаружено и задержано 793 «аковца». Кроме того, в уездных отделах общественной безопасности и областных городах Польши содержатся арестованными 1732 человека, большинство из которых «аковцы». Таким образом, общее количество задержанных превысило 4200 человек.
«Во время обысков и при арестах, а также на основании полученных данных и при проведении операций войсками НКВД изъято оружия и боеприпасов:
минометов — 12;
пулеметов ручных и станковых — 110;
винтовок — 901;
автоматов — 202;
револьверов — 292;
ручных гранат — 2300;
стволов к пулеметам — 11;
мин — 1262;
патронов — более 270 000 штук;
дисков к ручным пулеметам — 69;
снарядов — 1637.
Также изъято: приемо-передающих радиостанций 9; радиоприемников 67…»
Тогда же реализована крупная войсковая операция в Белостокском уезде. В ней участвовали три полка внутренних войск НКВД (4500 человек), десять оперативных групп «Смерша» и НКГБ Белоруской ССР (200 человек). По состоянию на 8 ноября 1944 года ими было арестовано 1200 человек, а к 14 ноября 1944 года эта цифра достигла 2044 человек[365].
Если подвести итоги, то в период с 1944 по 1948 год органами госбезопасности Польши, совместно с коллегами из Москвы, ликвидировано 3500 вооруженных групп и убито около 8000 бандитов. Потери польских правоохранительных органов и армии — 12 000 человек. В это число не включено 10 000 гражданских лиц — членов ППР и тех, кто пал от рук бандитов. Потери Красной Армии — около 1000 военнослужащих.
В повстанческом движении приняло участие свыше 100 тысяч человек. Ими было совершено 54 800 «антигосударственных актов». В их числе: 17 152 убийства, 1 030 налетов на железные дороги и мосты, 10 000 сожженных сельских усадеб и др. террористические и грабительские действия[366].
Когда в середине 1944 года сначала советские партизаны, а потом Красная Армия вошли на территорию Польши, то в Москве прекрасно понимали — вооруженного конфликта с частью местной военно-политической элиты не избежать. И дело даже не в том, что планы Иосифа Сталина в отношении политического будущего Польши не совпадали с мнением большинства поляков, но и в многовековом противостоянии между Москвой и Варшавой.
Многовековое противостояние
Россия и Польша всегда претендовали на роль ведущих держав в славянском мире. Конфликт между Москвой и Варшавой начался еще в конце X века, из-за пограничных городов на территории нынешней Западной Украины. В начале следующего столетия польские войска вторглись уже непосредственно на территорию Киевской Руси, вмешавшись в войну между князьями Ярославом Мудрым и Святополком Окаянным на стороне последнего.
Следующий крупный военный конфликт между двумя странами — конец XVI — начало XVII века (период Смутного времени).
Приход к власти в 1614 году династии Романовых, которая правила страной около 300 лет, лишь на время снизил остроту конфликта, а потом почти всем российским императорам пришлось заниматься урегулированием отношений с Варшавой.
В 1772 году состоялся первый раздел Речи Посполитой. А в 1792 году, после серии антироссийских внутриполитических событий, произошедших в Польше (гонение на православных, арест русского подданного епископа Переславского и т. п.), Российская империя ввела войска на территорию этой страны. В 1794 году на территории Польши вспыхнуло восстание под предводительством Тадеуша Костюшко, которое было подавлено регулярной Российской армией под командованием Александра Суворова. За это воинское достижение он получил звание генерал-фельдмаршала. А в 1795 году состоялся третий раздел Польши. Россия получила Западную Волынь, Западную Белоруссию, Литву и Курляндию. Исконно польские земли были поделены между Австрией и Пруссией. Речь Посполита, как независимое государство, прекратила свое существование.
Девятнадцатый век по накалу страстей почти не отличался от предыдущего столетия. В 1809 году в результате военных успехов (победа над Пруссией и т. п.) французский император Наполеон I создал вассальное государство Княжество Варшавское. Таким образом, была восстановлена территория страны в ее этнических границах. Вот только местная аристократия хотела большего — как минимум возрождения Речи Посполитой в границах 1772 года. А для этого следовало отнять у Российской империи украинские, белорусские и литовские земли. От этих притязаний местная политическая элита не отказалась даже во время Второй мировой войны!
В 1813 году российские войска вновь вошли в столицу Княжества Варшавского. Государство в очередной раз прекратило свое существование, так как его территория была разделена между Россией, Австрией и Пруссией. При этом Царство Польское (территория, входящая в состав Российской империи) имело почти все атрибуты независимого государства: конституцию, сейм, правительство, собственную денежную единицу — злотый, армию и т. п. Вот только это не удовлетворило местную национал-политическую элиту… слишком мало! В 1830 году вспыхнуло очередное восстание. Основная цель — присоединить территории Литвы, Беларуси и Украины. Бунт был подавлен. А в 1832 году Княжество Варшавское лишилось большинства привилегий, дарованных в 1815 году Александром I.
В 1863 году вспыхнуло очередное восстание. Теперь основная тактика бунтарей — не военные операции национальной армии, а партизанская борьба. Через год оно было подавлено[329].
Во время Первой мировой войны лидер местных националистов Юзеф Пилсудский сделал все, чтобы вывести страну из-под контроля Российской империи и… получить автономию, но не независимость, от Австро-Венгрии и Германии. Эта особенность национально-освободительной борьбы проявилась и в середине прошлого века, когда Польша стремилась получить освобождение от фашистской оккупации с помощью армий западных стран. США и Англия всячески поддерживали это стремление. Еще в марте 1917 года английский министр иностранных дел Артур Джеймс Бальфур заявил, обращаясь к лидерам польского национально-освободительного движения:
«Если вы сделаете абсолютно независимую Польшу… вы отрежете Россию от Запада. Россия перестанет быть фактором в политике Запада или почти перестанет».
В этой фразе объясняется одна из основных причин активной поддержки Запада национального движения в социалистической Польше после Второй мировой войны.
В 1918 году Польша в очередной раз стала независимым государством и начала активно расширять свою территорию за счет захвата областей Западной Украины, Галиции, Западной Пруссии и других районов.
Затем была советско-польская война 1919–1920 годов, которая закончилась позорным миром и передачей ей огромных территорий Украины и Беларуси. При этом не следует считать, что в случае победы и очередного захвата Варшавы началось бы успешное установление Советской власти на территории страны. В начале двадцатых годов прошлого века для большинства населения более привлекательно звучали идеи национального реванша, чем построения коммунистического общества[330].
В июне 1921 года в Польше была создана знаменитая «двуйка» — 2-й отдел Генерального штаба, сосредоточивший в своих руках вопросы разведки и контрразведки. Во главе его встал один из ближайших сподвижников Юзефа Пилсудского Игнаций Матушевский. В двадцатые — тридцатые годы прошлого века это подразделение стало одним из основных противников советских органов госбезопасности.
В середине двадцатых годов прошлого века на территориях Западной Украины и Беларуси активно действовали многочисленные отряды «боевиков», которые организовала советская военная разведка. Их основная задача — организация партизанского движения местного населения и освобождение этих территорий. Подробнее об этом периоде в противостоянии между Москвой и Варшавой рассказано в книге «Спецназ ГРУ»[331], поэтому не будем рассказывать об этом.
Когда началась эпоха «кровавых чисток» 1937 года, то об активной деятельности 2-го отдела Польского Генерального штаба в НКВД прекрасно помнили. Поэтому в отчетах появилась графа так называемая «польская линия». По ней только в Омской области было арестовано 557 человек (данные из телеграммы от 22 октября 1937 года № 976 руководителя областного управления НКВД своему начальнику — Николаю Ежову)[332]. В то же время в Казахстане было арестовано 405 человек[333]. Не все из этих людей были жертвами следователей НКВД, некоторые действительно работали на польскую разведку. Об этой категории разоблаченных чекистами шпионов мы поговорим подробнее.
В тридцатые годы прошлого века органы отечественной госбезопасности столкнулись с необычным явлением. Отправлявшие на территорию только что завербованных агентов офицеры 2-го отдела Польского Генерального штаба оперировали старой истиной «о безопасности и безнаказанности шпионской работы в СССР, что при задержании агентам ничего серьезного не угрожает, кроме недолгого заключения в лагерь». Так же, по мнению чекистов, объясняется «та легкость, с которой агентура, только что привлеченная к шпионской работе, соглашалась на переброску в СССР». А между тем, согласно докладу Николая Ежова Иосифу Сталину, который датирован 22 марта 1938 года, выявленных незваных гостей приговаривали к высшей мере наказания[334].
О массовой заброске агентуры свидетельствует и такой факт. С 1 января по 13 июня 1939 года погранвойска НКВД Киевского округа на участках шести погранотрядов задержали 34 нарушителя границы, большинство которых оказались польскими шпионами. В том же году несколько агентов было разоблачено в Киеве, Ташкенте и Новосибирске. А осенью 1939 года чекисты обнаружили на территории Польши документы местной разведки, которые содержали данные на 186 сотрудников и агентов, действующих на территории СССР.
А о высоком уровне профессионализма польских разведчиков уважительно отзывались их британские коллеги. А ведь английская разведка сама считается одной из лучших в мире. В качестве одного из аргументов в пользу варшавских «рыцарей плаща и кинжала» — такой малоизвестный факт. После начала Второй мировой войны на разведку эмигрантского правительства, которое находилось в Лондоне, работало более 1700 агентов почти во всех европейских странах[335].
Хотя основную опасность для Советской России представлял не сам 2-й отдел Генштаба, а «Польская организация войсковая» (далее — ПОВ), которая была создана еще в Первую мировую войну и специализировалась на создании на территории Советской России «разведывательных, диверсионных, террористических резидентур, причем с давних пор внедряли здесь крупную политическую агентуру, главным образом используя кадры, которые ей удается влить в Коммунистическую партию Польши». Так утверждал руководитель НКВД Николай Ежов в спецсообщении № 55331 «О польской организации войсковой», датированном 16 января 1937 года[336].
ПОВ — серьезный противник, с которым чекисты начали сражаться еще до того, как был организован 2-й отдел Польского генерального штаба. Во время советско-польской войны в тылу советских войск активно действовала агентурная сеть «ПОВ». Не ограничиваясь сбором разведданных, ее участники взрывали мосты и железнодорожное полотно, пускали поезда под откос, портили линии связи, нападали на красноармейские части. Только в мае 1920 года польские диверсанты уничтожили около двадцати заводов и складов.
О размахе деятельности польской разведки свидетельствует количество арестованной органами ВЧК польской агентуры. Только в Киеве было задержано около двухсот человек, среди них — тридцать руководящих работников ПОВ. В Одессе ликвидировали организацию ПОВ, насчитывавшую свыше ста человек и поддерживавшую связи с Врангелем и Румынией. Филиалы ПОВ были выявлены и уничтожены в Харькове, Житомире, Минске, Смоленске и других городах[337].
Когда началась Вторая мировая война
После оккупации Польши Германией в октябре 1939 года во Франции было создано правительство в изгнании, которое возглавил Владислав Рачкевич. Премьер-министром и одновременно главнокомандующим, министром военных дел, министром внутренних дел, а также министром юстиции стал генерал Владислав Сикорский, имевший широкую поддержку французских правящих кругов[338]. После того, как Вермахт оккупировал Париж, «правительство в изгнании» перебралось в Лондон. Сначала его признали Англия и США, а 30 июня 1941 года и СССР.
На территории Польши появились его органы управления, действовавшие подпольно. В ноябре 1939 года был организован «Звензек вальки збройней» («Союз вооруженной борьбы» — ЗВЗ). До конца 1941 года командованию «ЗВЗ» удалось подчинить ряд военных конспиративных организаций, действующих на территории Польши[339]. В феврале 1942 года на базе этого военизированного формирования начался процесс создания Армии Крайова (далее — АК), основная задача которой определялась как «борьба за восстановление государства с оружием в руках». В ее состав также входили: часть «Народовой организации войсковой»; частично «Батальоны хлопские» («Крестьянские батальоны» — «БХ»), основными кадрами которых являлись члены Союза сельской молодежи Польской республики — «Вици»; военные отряды правого крыла Польской социалистической партии и другие военные нелегальные организации политических центров, поддерживавших правительство в Лондоне[340]. Максимальная численность «АК», по различным источникам, колебалась от 250 до 350 тысяч человек.
В конце августа 1943 года в Армии Крайовой насчитывалось 40 отрядов и партизанских групп. Общая численность этих подразделений не превышала 2 тысяч человек, что составляло менее 1 % тогдашних сил «АК»[341]. Половина партизан из них находилась на территориях, расположенных восточнее Буга. К западу от реки в основном действовали формирования «БХ».
Главный штаб «АК», занимая позицию так называемой «ограниченной борьбы», не был заинтересован в развитии массового партизанского движения в стране. Умышленно ограничивалась численность подразделений повстанцев, перед которыми прежде всего ставились задачи по самообороне населения и проведения диверсий. Это было отражено в приказе главного коменданта «АК», датированном 13 марта 1943 года[342].
Активно участвовать в боевых действиях против фашистских оккупантов большинство подразделений «АК» начали только при приближении Красной Армии. Объяснение этому простое. Основная задача этой военизированной организации — обеспечение установления власти эмигрантского буржуазного правительства, а не тех сил, которые активно поддерживает Москва. В частности, Польского национального комитета освобождения (создан в Люблине 23 июля 1944 года) и Польской рабочей партии (ПРП), организованной группой агентов НКВД во главе с Марцелием Новотко, Болеславом Моложечем и Павлом Финдером (десантированы на территорию Польши с парашютами в декабре 1941 года) на базе довоенной польской коммунистической партии[343].
Понятно, что Москва сделала бы все, чтобы в Варшаве находилось лояльное ей правительство. Одно из средств решения этой задачи — ликвидация вооруженных противников социализма. Сначала их просто разоружали и отпускали по домам. Когда повстанцы начали оказывать сопротивление подразделениям внутренних войск НКВД, частям Красной Армии и местным правоохранительным органам, при этом еще стремительно деградируя до уровня обычных уголовников, то их просто уничтожали.
Хроника ликвидации
Процесс разоружения повстанческих организаций, действовавших на территории Польши, начался в середине лета 1944 года. А если быть точнее, то 16 июля — в тот день начальник штаба 1-го Белорусского фронта генерал-полковник Михаил Малинин разослал распоряжение командующим армий и корпусов, где о повстанческих воинских формированиях, среди прочего, было указано:
«…Эти отряды ведут себя подозрительно и действуют сплошь и рядом против интересов Красной Армии.
Учитывая эти обстоятельства, Командующий войсками фронта приказал:
Ни в какие отношения с этими польскими отрядами не вступать. При обнаружении таких отрядов немедленно личный состав их разоружать и направлять на армейские пункты сбора для проверки.
В случае сопротивления со стороны польских отрядов применять в отношении них вооруженную силу…»
А через два дня появилось дополнение к этому приказу. Согласно этому документу:
«Донесения о ходе разоружения польских отрядов и о количестве собранных на сборные пункты солдат и офицеров включать в ежедневное боевое донесение, представляемое в штаб фронта к 20. 00 нарастающим итогом»[344].
Можно предположить, что успехи в ликвидации отрядов повстанцев были так же важны, что и победы над фашистскими войсками.
В отличие от просоветских военизированных формирований — типа Армии Людовой, которая с боями дошла до Берлина, повстанцы не могли оказать реальной помощи в освобождении страны. Как уже упоминалось выше, большинство отрядов отличал «пацифизм» в отношении фашистских оккупантов. Когда 3 августа 1944 года на переговорах в Москве премьер-министр эмигрантского правительства Станислав Миколайчик (сменивший в июле 1943 года погибшего в авиакатастрофе своего предшественника Владислава Сикорского) заявил, что «поляки создали в Польше подпольную армию», Иосиф Сталин резонно заметил:
«Борьбы с немцами она (Армия Крайова. — Прим. ред.) не ведет. Отряды этой армии скрываются в лесах. Когда спрашивают представителей этих отрядов, почему они не ведут борьбы против немцев, они отвечают, что это не так легко, так как если они убивают одного немца, то немцы за это убивают десять поляков… наши войска встретили под Ковелем две дивизии этой армии, но когда наши войска подошли к ним, оказалось, что они не могут драться с немцами, так как у них нет вооружения… отряды польской подпольной армии не дерутся против немцев, ибо их тактика состоит в том, чтобы беречь себя и затем объявиться, когда в Польшу придут англичане или русские»[345].
Еще одна веская причина уничтожения националистического подполья — потребность в защите тыла стремительно наступающей Советской Армии. Еще в мае 1944 года, до того, как красноармейцы начали освобождение Польши, была выпущена специальная директива заместителя наркома внутренних дел СССР Ивана Серова и начальника войск НКВД по охране тыла действующей армии генерал-майора Ивана Горбатюка. Она «информировала» командиров частей и соединений внутренних и пограничных войск, что на территории, которую планировалось очистить от немецко-фашистских захватчиков летом 1944 года, «враждебно настроенные к нам группы населения» будут стремиться «в подходящий момент ударить нам в спину». К разряду «враждебно-настроенных» были причислены все польские вооруженные организации, подчинявшиеся польскому правительству в эмиграции[346].
Дело в том, что еще в 1943 году польским «правительством в изгнании» были разработаны планы провокационной вооруженной демонстрации на случай вступления Советской Армии на территорию восточной и центральной части страны. Они были отражены в директиве, датированной 27 октября 1943 года. Более того, в конце того же года Главный штаб «АК» на основе этого документа издал инструкцию о целях и задачах так называемой операции «Бужа» («Буря»). Он предусматривал активизацию подразделений Армии Крайовой и захват ими отдельных населенных пунктов и районов, которые будет оставлять отступающая германская армия[347].
Не дожидаясь появления Красной Армии, отряды «АК», действовавшие на территории Западной Белоруссии и Южной Литвы, в середине 1943 года начали вооруженную борьбу против советских партизан. В рапортах комендантов из этих районов ежемесячно сообщалось о сотнях убитых подпольщиков[348].
Об активном участии военных контрразведчиков в ликвидации «АК» расскажем подробно ниже, а пока об антисоветских вооруженных формированиях.
Армия Крайова (АК)
Когда говорят о антисоветско-националистическом движении в Польше, то чаще всего вспоминают Армию Крайову. Чем же она интересна? Например, своей организационной структурой.
Руководило Армией Крайовой Главное командование.
Командующему «АК» подчинялись:
начальник штаба;
Бюро информации и пропаганды;
Бюро финансов и контроля.
Главному командованию подчинялись:
Бюро информации и пропаганды;
Бюро финансов и контроля;
Департамент национальной обороны;
Организационная часть;
Церковная часть;
Руководство службы правосудия;
Военная служба женщин;
Оперативная часть;
Отдел обучения;
Саперный отдел;
Артиллерийский отдел;
Отдел флота;
Бюро информации;
Информационно-разведывательная часть;
Управление приема переброшенного оружия;
Ставка;
Часть V. K. (курьеры, шифровальщики, архив и главная канцелярия).
Управление диверсиями (Кедыв);
Интендантство;
Руководство служб: вооружения интендантства, географической, ветеринарной и обозной;
Управления подпольного производства;
Инспекторат главной военной службы охраны восстания;
Руководство военных бюро;
Военный начальник связи, транспортная и железнодорожная службы.
Аналогичная структура была в уездных и окружных штабах «АК».
В начале 1944 года численность «АК» достигла максимальной численности за весь период своего существования: 10 756 офицеров, 7506 юнкеров (подхорунжий), 87 886 сержантов (унтер-офицеров). В этой подпольной армии насчитывалось 6287 полных взводов (по 50 человек в каждом) и 2633 неполных взвода (по 25 военнослужащих в каждом). Таким образом, общее количество солдат 380 175[349].
И эта огромная подпольная армия подчинялась польскому правительству в изгнании, которое в свою очередь активно сотрудничала с VI отделом (Польша) Управления специальных операций Великобритании (УСО). Данная организация была создана в июле 1940 года и специализировалась на организации и проведении диверсионно-разведывательных акций на оккупированной фашистами территории Западной Европы.
Взаимоотношения между УСО и польским правительством в изгнании были необычными. Например, британцы предоставляли партнерам необходимые финансовые и материально-технические ресурсы, организовывали «заброску» агентов и оружия по воздуху, при этом они не знали подробности операций, проводимых «АК», и не знали имен агентов. Если в подборе подпольщиков для других оккупированных стран участвовали офицеры УСО, то поляки сами решали, кого переправить за линию фронта[350].
Впервые «АК» заявила о себе как о серьезной военно-политической силе во время так называемой волынской резни в июле 1943 года. Хотя все началось несколькими днями раньше, когда, по утверждению профессора Киевского университета Константина Смеяна:
«Считая Волынь своей территорией, польские правящие круги разработали план восстания, чтобы взять власть в свои руки еще до прихода Красной Армии и тем самым поставить Москву перед фактом, что на этих землях восстановлен суверенитет Польши… Выполняя соответствующие указания, 27-я дивизия Армии Крайовой применила в отношении населения Волыни средневековые экзекуции… Центром дивизии было село Билын Ковельского района.
Именно отсюда, по приказу командования, отдельные части разъезжались по селам, грабили и уничтожали крестьян…»
Понятно, что члены украинской военно-националистической организации ОУН — УПА (известные как «бандеровцы») активизировали ответный террор. Хотя его-то они начали еще в марте 1943 года, уничтожая поляков (мстя за прошлые унижения со стороны Варшавы) и фашистских оккупантов[351].
Увеличению размаха межнациональной резни способствовали политики из польского правительства в изгнании, которые начали вооруженную борьбу за воссоздание независимой буржуазной Польши в границах по состоянию на 17 сентября 1939 года. Поскольку ОУН — УПА сражалась за построение независимого украинского государства и имела в Западной Украине от соотечественников массовую поддержку, то украинское население изначально было для руководителей «АК» как минимум недружественной силой[352]. Истоки украинско-польской розни уходят в глубь столетий. Особенно ярко они проявились в период существования Второй Республики Польской (1920–1939 гг.), но тогда дело не дошло до резни.
Итог этого кровавого противостояния. По разным данным, погибло от 50 до 100 тысяч поляков, в основном мирных жителей. Ответные действия польской Армии Крайовой вызвали не менее 20 тысяч жертв с украинской стороны[353]. Потери самих АК и ОУН — УПА исчислялись сотнями бойцов. Территория после освобождения ее Красной Армией вошла в состав УССР.
События в Волыни стали одним из мероприятий «АК», выполненных по указанию из Лондона. Стремительное наступление Красной Армии и намерение Иосифа Сталина иметь в Варшаве подконтрольное правительство заставили политиков — эмигрантов, находящихся на территории Британии, активизировать свою деятельность по освобождению родины, руководствуясь планом операции «Буря», военные и политические цели которой излагались в «Правительственной инструкции для страны» от 27 октября 1943 года.
О том, как Красная Армия совместно с внутренними войсками НКВД обезоружила основные формирования «АК», подробно рассказано в книге Александра Колпакиди «Ликвидаторы КГБ»[354].
В июле 1944 года командующий «АК» Тадеуш Комаровский (Бур) приказал своему заместителю генералу Леопольду Окулицкому создать и возглавить новую подпольную офицерскую разведывательную военно-политическую организацию «НЕ» («Нееподлеглость»). Официальное решение о ее создании польским правительством в изгнании было принято только 14 ноября 1944 года.
Основные задачи новой структуры:
создание террористических групп для убийства политических противников в стране и представителей командования Советской Армии;
проведение подготовительной работы к вооруженному выступлению против новой власти.
Официально она прекратила свое существование только в марте 1946 года, когда все активные члены «НЕ» были арестованы[355]. Фактически это произошло на год раньше, когда была разгромлена ее сеть на территории Польши, Литвы, Западной Украины и Западной Беларуси.
Вернемся к истории противостояния «АК» и Красной Армии.
В августе 1944 года военные чекисты «изъяли 13 радиостанций польского лондонского подполья». Кроме этого, начальник ГУКР «Смерш» Виктор Абакумов и уполномоченный Ставки ВГК Красной Армии по иностранным военным формированиям на территории СССР Георгий Сергеевич Жуков предложили:
«Для обеспечения работы по выявлению и ликвидации на территории Польши радиостанции лондонского эмигрантского правительства и германских агентурных радиостанций считаем необходимым организовать фронтовой отдел радиоконтрразведывательной службы с центром в Люблине, а в последующем в Варшаве, которому также поручить контроль в эфире… и руководство забивкой на территории Польши антисоветского радиовещания»[356].
Начиная с сентября 1944 года «аковцы» начали вооруженную борьбу. Так, в Владавском уезде они уничтожили шесть милиционеров, в Люблинском уезде погибло пять советских военнослужащих, в Замостьевском уезде:
«… убито 11 человек, из них 5 военнослужащих Красной Армии, освобождено 12 арестованных, в т. ч. 6 активных «акоыцнв», а в Холмском и соседних уездах «совершено более 10 вооруженных нападений. Убито 13 человек из числа местных работников, в т. ч. убили 4 работников Отдела общественной безопасности, которые конвоировали арестованных и освободили 4 арестованных».
В августе — начале ноября 1944 года «имели место 50 случаев террористических выступлений банд «АК» против военнослужащих» 1-го Белорусского фронта.
«Из 50 случаев 12 террористических выступлений были отражены военнослужащими без жертв, а остальные 38 сопровождались жертвами со стороны бойцов и командиров Красной Армии.
Всего от террористических выступлений пострадали 56 военнослужащих, в том числе:
В числе пострадавших: убито 3 военных коменданта волостей, один комендант уведен в лес, о судьбе которого неизвестно, один комендант ранен.
Как наиболее характерные случаи террористических выступлений необходимо отметить следующие:
13 августа в м. Рыки Люблинского воеводства террористами убит капитан Красной Армии Парамонов.
21 октября войсками НКВД по охране тыла в селе Тужисто Луковского уезда задержаны террористы из группы «Орлик» Пьентек и Антоневич, которые сознались в совершении убийства капитана Парамонова.
1 октября в 21.00 произведено вооруженное нападение группы «АК» — 30 чел. — на пост № 3 190-го дорожного комендантского участка, ранен начальник поста ст. сержант Зазябов.
5 октября группа диверсионно-террористического отряда «Загончик» в гмине Целеюв, идя на выполнение диверсионного задания, была остановлена патрулем ОКР «Смерш» 69-й армии. Во время проверки документов террористы напали на патруль и убили ст. сержанта Сакура, тяжело ранили старшину Вакуленко.
11 октября в районе дер. Радилово Холмского уезда участниками «АК» были схвачены и уведены в лес военный комендант гмина Жмудзь лейтенант Ветошкин и находившийся вместе с ним сотрудник милиции.
15 октября в Люблине проходил артдивизион 892-го артиллерийского полка. Возле колонны проехала польская автомашина, из которой в колонну была брошена граната. Взрывом гранаты ранены замкомандира артдивизиона по политчасти капитан Григорьев и командир батареи Бабенко.
В тот же день в Люблине была обстреляна автомашина командира артдивизиона 892-го артиллерийского полка майора Сытника, ранен шофер.
18 октября в Люблине проходила колонна 323-го стрелкового полка. Колонну обогнала автомашина с флагом Войска Польского и умышленно врезалась в голову колонны, после чего скрылась. Ранение получили 6 военнослужащих.
19 октября участниками «АК» во время исполнения служебных обязанностей убиты военный комендант гмины Тарло мл. лейтенант Куракин и милиционер местной милиции Озан, трупы которых бандитами были зарыты в землю. При извлечении трупов установлено, что военный комендант Куракин, кроме пулевых ранений, имел два выбитых зуба, сломанную ногу и ранение головы от удара деревянным предметом, что свидетельствует о зверском издевательстве над ним.
22 октября участниками «АК», бывшими сотрудниками милиции гмины Вырожембы, было совершено нападение на военного коменданта указанной гмины, в результате которого тяжело ранен военный комендант гмины капитан Осипов и старшина — работник комендатуры.
25 октября на хут. Липняк была направлена оперативная группа УКР «Смерш» фронта. При приближении к хутору оперативная группа подверглась неожиданному обстрелу, в результате которого тяжело ранен один боец, два бойца разоружены и два сотрудника милиции уведены бандгруппой в неизвестном направлении.
25 октября дозор РПГ под командой ст. лейтенанта Воронкова, находясь на южной окраине хут. Романовек (Рудник) по изъятию оружия, был обстрелян группой аковцев, в результате чего ранено 4 пограничника, в том числе и Т. Воронков. Организовав преследование, дозор убил двух и задержал трех аковцев.
29 октября в селе Гуры участниками «АК» из бандгруппы, руководимой поручиком «Опель», совершено вооруженное нападение на служебный наряд 127-го погранполка, в результате которого был ранен сержант Урвайцев.
30 октября комендант Устимовской волости Владавского уезда с красноармейцем Паршиным и представителем Правительства УССР по переселению украинского населения выехал в деревню Красное и остановился у жителя этой деревни Пакуды для оформления документов по переселению. В 21.00 в деревню прибыло 7 подвод с аковцами, которые обстреляли и зажгли дом гр-на Пакуды, где погибли комендант Гуров, красноармеец Паршин, представитель по переселению Тарасов и семья Пакуды.
7 ноября в гор. Люблин была порвана связь между НП и огневыми позициями 3-го дивизиона 892-го артиллерийского полка. Для исправления линии была послана группа связистов, которую обстреляли неизвестные в 200 метрах от места обрыва. Ранен ст. сержант Зеленин.
8 ноября в гор. Парысув военным комендантом был задержан активный участник «АК», который в сопровождении одного бойца направлялся в гор. Гарволин. В 13.00 при выходе из города Парысув двое вооруженных напали на конвоира, которого выстрелом из пистолета тяжело ранили в голову и, захватив задержанного участника АК, скрылись.
12 ноября во Владавском уезде в районе деревни Пшемярки вооруженная банда аковцев в количестве 15 человек напала на двух красноармейцев кондепо 7-го гв. кк — Шурха В. И. и Гореликова Т. Д. Оба красноармейца убиты, захвачена лошадь, два седла, вооружение и обмундирование красноармейцев.
13 ноября комендант Воля-Верещагинской волости Владавского уезда ст. лейтенант Демяненко с группой милиционеров выехал в село Залучье для изъятия приемника у поляка Грабовского. Выполнив задание и возвращаясь в волостной центр, Демяненко с группой милиционеров был обстрелян бандой «АК», в результате обстрела убит Демяненко и 4 милиционера, труп Демяненко изуродован до неузнаваемости.
13 ноября в дер. Понеснерки Воля-Верещагинской волости Владавского уезда найдены трупы военнослужащих кавполка Епифанова и Максимова, которые работали в этом селе по заготовке сена.
20 ноября на восточной окраине Борки бандгруппа неустановленной численности из ручных пулеметов и пистолетов обстреляла колонну автомашин одной из частей Красной Армии. Жертв не было. Задержано 6 бандитов»[357].
Есть и другие данные. С 1 августа по 25 ноября 1944 года «в результате террористической деятельности аковцев и других банд, руководимых польскими реакционерами, войска Красной Армии понесли следующие потери…
(…)
Итого — 264 человека (в т. ч. — 2 пропавших без вести)…
Кроме того, из состава частей Белорусского военного округа убито сержантов и рядовых — 63, ранено — 4, и 13 человек сержантского и рядового состава потеряла сводная дивизия НКВД (2 убито и 11 ранено)»[358].
Осенью 1944 года начался процесс проникновения аковцев в Отделы безопасности ПКНО (Польский Комитет Национального освобождения) — организация, созданная при активном участии Москвы. Так, в начале октября 1944 года местными чекистами был арестован начальник контрразведки Люблинского военного округа «АК» Александр Бенецкий. Два раза с ним беседовал начальник контрразведки Отдела безопасности ПКНО Р. Ромковский и в течение суток его допрашивал следователь. После этого его расстреляли, объяснив это странное решение офицерам «Смерша» тем, что арестованный «…никаких показаний не дал, ни в чем не признался…». В ходе проведенного расследования советские чекисты выяснили, что подследственного знали другие арестованные «аковцы». С ними можно было провести очную ставку и изобличить Александра Бенецкого. На основании этого советские военные контрразведчики предположили, что кто-то из сотрудников Отдела безопасности, боясь показаний казненного, инициировал его расстрел[359].
Несмотря на предпринимаемые меры по «чистке» подразделений органов польской госбезопасности, полностью решить проблему «оборотней в погонах» даже спустя десять месяцев не удалось. Например, за период с июня по август 1945 года было арестовано 333 чекиста. Из них 265 «за связь с антисоветским подпольем». К ним следует добавить 176 человек, которые ушли в банды. Арестованным инкриминировался широкий спектр деяний: начиная от создания ячеек «АК» по месту работы, информирования подполья о готовящихся активных мероприятиях и заканчивая грабежами и мародерством. А еще они активно занимались бизнесом: торговали служебной информацией (агентурные разработки), прекращали за определенную плату уголовные дела и освобождали арестованных. Это, не считая традиционной коммерческой деятельности — владение магазинчиками[360]. «Оборотни в погонах», как назвали бы этих людей сейчас.
Не лучше обстояли дела в Вооруженных силах Польши. В результате проверки подразделений польской армейской контрразведки советскими военными чекистами выяснилось, что они малочисленны (50 % к положенному штату), а имеющийся оперативный состав недостаточно квалифицирован. При этом рассчитывать на помощь «старших товарищей» из Москвы сложно. Так как вместо 4 оперативных работников на каждый полк приходится по одному, да и тот не владеет польским языком. Для решения этого вопроса из Москвы срочно командировали 100 офицеров «Смерша» и 15 сотрудников НКВД — НКГБ[361].
В качестве помощи польским правоохранительным органам можно назвать специально сформированную Сводную стрелковую дивизию внутренних войск НКВД под командованием генерал-майора Бориса Серебрякова, главной задачей которой стала борьба с польским национальным подпольем[362]. Другая эффективная мера — подключение к борьбе с антисоветским вооруженным подпольем советской военной контрразведки.
«Смерш» начинает действовать
В середине октября 1944 года сотрудниками «Смерша» был арестован комендант группы «Звензек Харцерства Польского» («Союз польской молодежи» — ЗХП), которая специализировалась на подготовке кадров (разведчиков, диверсантов, связистов, мотоциклистов и других) для «АК». Она имела три секции:
Диверсионная.
Боевая школа.
Младшая группа (Завиша).
Выше уже упоминалось об использовании агентуры. Военные чекисты активно практиковали этот метод оперативно-розыскной работы. Например, с 16 по 21 октября 1944 года только в городе Люблин было проведено 27 вербовок. При этом в агентурной сети по этому населенному пункту уже числилось 114 человек. С ними было проведено 180 встреч и получено 112 донесений[363].
Указанные выше факторы (активизация агентурной работы и проведение облав) позволили с 20 по 25 октября 1944 года разоблачить 840 «аковцев», а во время прочесывания лесов задержать 317 дезертиров и тех, кто уклонялся от призыва в армию. Сотрудники создаваемых местных правоохранительных органов арестовали 970 человек, большинство из которых обвинялось в принадлежности к «АК». Понятно, что это привело к увеличению числа вооруженных столкновений (пять) в результате чего 7 бандитов убито, а 78 захвачены в плен[364].
В период с 5 по 11 ноября 1944 года сотрудниками «Смерш» и войск НКВД арестовано 2210 человек, при прочесывании лесов обнаружено и задержано 793 «аковца». Кроме того, в уездных отделах общественной безопасности и областных городах Польши содержатся арестованными 1732 человека, большинство из которых «аковцы». Таким образом, общее количество задержанных превысило 4200 человек.
«Во время обысков и при арестах, а также на основании полученных данных и при проведении операций войсками НКВД изъято оружия и боеприпасов:
минометов — 12;
пулеметов ручных и станковых — 110;
винтовок — 901;
автоматов — 202;
револьверов — 292;
ручных гранат — 2300;
стволов к пулеметам — 11;
мин — 1262;
патронов — более 270 000 штук;
дисков к ручным пулеметам — 69;
снарядов — 1637.
Также изъято: приемо-передающих радиостанций 9; радиоприемников 67…»
Тогда же реализована крупная войсковая операция в Белостокском уезде. В ней участвовали три полка внутренних войск НКВД (4500 человек), десять оперативных групп «Смерша» и НКГБ Белоруской ССР (200 человек). По состоянию на 8 ноября 1944 года ими было арестовано 1200 человек, а к 14 ноября 1944 года эта цифра достигла 2044 человек[365].
Если подвести итоги, то в период с 1944 по 1948 год органами госбезопасности Польши, совместно с коллегами из Москвы, ликвидировано 3500 вооруженных групп и убито около 8000 бандитов. Потери польских правоохранительных органов и армии — 12 000 человек. В это число не включено 10 000 гражданских лиц — членов ППР и тех, кто пал от рук бандитов. Потери Красной Армии — около 1000 военнослужащих.
В повстанческом движении приняло участие свыше 100 тысяч человек. Ими было совершено 54 800 «антигосударственных актов». В их числе: 17 152 убийства, 1 030 налетов на железные дороги и мосты, 10 000 сожженных сельских усадеб и др. террористические и грабительские действия[366].
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги