«Травести»

Глава 18

Утро не задалось. Виктор Петрович хмуро выслушал сводку происшествий, надиктованную ему на автоответчик секретарем, вздохнул и с отвращением выглянул в панорамное окно своего загородного дома. Не радовал даже вид нового, с подогревом и крытой террасой бассейна.

Деньги, полученные от предприимчивого банкира и короля водочной империи, весьма пригодились. Однако, в свете последних событий, он с радостью вернул бы всю сумму, да еще, пожалуй, приплатил, только бы восстановить статус–кво.

Внезапно для всех гибель неприметного пенсионера вызвала в городе необычно широкий резонанс. Да что в городе, звонили и из столиц, причем, такие люди, которые при обычном стечении обстоятельств, вряд ли бы снизошли до общения с не последним человеком в служебном механизме империи.

Однако следствие ничего не дало. Пьяного водителя большегруза отыскали довольно скоро. Но, к сожалению, в неживом виде. Бедолага, видимо, осознав, что натворил, испугался. И потому не придумал ничего лучшего, как пошло застрелиться из собственного охотничьего ружья.

Но и похороны старика для губернатора стали в некотором роде откровением. Километровая процессия из машин перекрыла весь центр города. Причем, как ни странно, в одной колонне ехали тонированные «бэхи» местных авторитетов и роскошные «Мерседесы» олигархического бомонда, а среди них мелькали странные авто. Простенькие «Жигули» и «Волги», но с такими номерами, что ни один из вельможных соседей не посмел бы оттереть или подрезать этаких простаков.

Наблюдатели доложили о случившемся на поминках инциденте. Причем затеял его не кто иной, как неулыбчивый военный с генеральскими погонами, но капитанской выправкой, а поддержал хозяин местного энергетического комплекса, входящий в сотню богатейших людей планеты.

Глава местного «аквариума» нехорошо покосился на референта губернатора, выдохнул, усмиряя эмоции, и громко, отчетливо произнес: — «КамАЗы» сами по себе на хороших людей не наезжают…

Тишина повисла такая, что слышно было, как заурчало в животе у струхнувшего управленца.

Но самой главной неприятностью стало бесследное исчезновение девчонки.

Иными словами, прессинг, которому подвергся Виктор Степанович, окончательно расшатал нервную систему. Он крепко подсел на коньяк, и ежедневно дергал руководство прокуратуры, прямым текстом намекая на свое недовольство отсутствием стараний в розыске беглянки.

А если еще учесть, что на следующий день после похорон позвонили из администрации «Самого» и, промежду прочим, но довольно настойчиво затребовали отчет по выполнению предприятиями области плана Госзаказа, причем с указанием номеров контрактов, сумм, и предприятий контрагентов, губеру стало нехорошо.

Рутинное само по себе требование обострялось необходимостью ставить на документе, собственную подпись.

«Ничего, уйду на больничный, пусть зам визирует. А ежели что, отопрусь», — самонадеяно рассудил губернатор так и не понявший до конца степень угрозы. И все–таки он каждое утро начинал со сводки МВД, в душе крепко надеясь услышать о поимке беглянки.

«Господи, да никто ведь и не собирается ее сажать», — пытался успокоить совесть коррумпированный чиновник, вспоминая слезы девчонки и просьбу. Он искренне убеждал себя в том, что ей не желали зла. Оставался, правда маньяк–охранник, но, как выяснило внутреннее расследование, спятивший на сексуальной почве вертухай давно был в поле зрения собственной безопасности. Даже без учета присланой в прокуратуру неизвестным доброжелателем видеокассеты, что бы признать за девчонкой необходимую самооборону хватило показаний других потерпевших из числа задержаных.

— Гадость, как его пьют? — губернатор выплеснул в мойку показавшийся кислым кофе, сбросил пижаму и начал нервно застегивать пуговицы новой рубашки. Он где–то вычитал, что сорочки нужно менять ежедневно, и теперь следовал правилу с завидной неукоснительностью.

Приехав на службу, поднялся на этаж и, мимоходом кивнув секретарше, проследовал в кабинет.

— Виктор Петрович, — оторвалась привратница от просмотра бумаг. — Вас ждет Альберт Вениаминович, с ним еще один человек. Я пропустила их в кабинет, подала кофе. Минут десять сидят.

— Угу, ладно. — Губернатор, не сумел скрыть недовольную гримасу.

«Помяни лихо…» — расстроено подумал он, выдохнул. Растянул губы в искусственной улыбке и отворил дубовую дверь.

— Какие люди! — Развел руками сидящий в гостевом кресле спутник финансиста, однако не двинулся с места, чтобы поприветствовать хозяина. Вместо этого он подмигнул Альберту Вениаминовичу, разглядывающему памятный вымпел.

- …И без охраны, — закончил паяц. — Или без конвоя? — вдруг добавил он, вмиг растеряв всю игривость тона.

— Что за шуточки? — недовольно поморщился губернатор. Он протянул ладонь финансисту. — Кто вас просил, неужели нельзя было договориться?

— Он еще спрашивает? — рыкнул мужчина, вскакивая с мягкого сидения. — Ты кого нам сосватал, урод?

Виктор Петрович опустился за рабочий стол и, обретая некоторую уверенность, уставился на старого приятеля и компаньона. Кольнуло слух явное противопоставление его с присутствующими: — Олег, последний раз прошу, угомонись, — чиновник обернулся к Альберту Вениаминовичу в поиске поддержки.

Тот отставил флажок и тяжело опустил объемное тело на стул, стоящий возле стола для совещаний.

— А ведь наш компаньон, по сути, прав, — вступил в разговор олигарх. — Тот, кого ты представил, как сохранившего старые связи отставника, оказался… Впрочем, тебе лучше этого пока не знать, иначе, вместо конструктивного разговора, придется отправлять секретаря за новыми штанами.

— В тот день он каким–то образом сумел узнать мой номер и начал шантажировать. Требовал денег, угрожал. Вполне, стоит сказать, реально угрожал. Он выложил все расклады, с такой точностью, словно сам составлял план. Что нам оставалось делать? Не платить–же. Пришлось… слить. А же не знал…

— И теперь, когда вы сами все испортили, вы обвиняете меня? В чем? — Губернатор — едва удержался, что бы не выругаться.

Он выпрямил спину и впился глазами в сонные зрачки акулы финансового мира.

— Слушай, придурок, — вновь взорвался Олег. — Да ты понимаешь, что мы все сейчас в такой глубокой?..

— Цыц, — отрезал банкир. — Хватит истерик. Не здесь и не сейчас.

— А не съездить ли нам на охоту? — вдруг предложил он губернатору. — Скажем, через денек? Слетаем в предгорье. Баранов постреляем.

Олег чуть истерично хихикнул: — Ага, козлы на баранов охотиться будут…

— Ты не обращай внимания, — успокоил олигарх дернувшегося Виктора Петровича. — Олежек не в себе… В общем, назрела острая необходимость пообщаться, так сказать, в неформальной обстановке.

«Понятно», — сообразил губернатор. — Что ж. Завтра пятница. Вот после работы можно и организовать.

— Договорились. У черных камней, — схохмил Олег. — Клев я вам обещаю… — заржал он фирменным Папановским смехом.

— И еще. Вертолет поведет наш человек. У меня в охране есть пилот. Человек проверенный и не болтливый, — с намеком уточнил Альберт.

— Да пожалуйста, — не имея никаких оснований перечить, отозвался губернатор.

— Все, пора, — Альберт шумно подвинул стул. — Я с нами еще этого… с завода возьму, — щелкнул он пухлыми пальцами. — Ваську. Пусть мясца покушает.

Впрочем, сказал это он скорее для себя, покидая просторный кабинет. На пороге развернулся к главе региона, едва заметно ослабившему галстук: — А что, девчонка нашлась? — он глянул просто и бесхитростно. — Дочка–внучка этого…

Губернатор сжал зубы, но хамить не решился: — Ищут. План «перехват», еще чего–то там. Землю роют.

— Тоже мне, экскаваторы. — Непонятно усмехнулся банкир, толкнул входную дверь.

«Чего это он? — изумился Виктор Петрович. — Словно девушку с косой встретил, — рискованно пошутил он. И закончил сквозь зубы: — Дождешься, как же…»

Ткнул кнопку селектора: — Мария, пригласите следующего посетителя. У меня три минуты. Потом селекторное совещание, — он откинулся в кресле приводя себя в рабочее состояние.

«Забегали, крысы, — недобро и даже чуть злорадно хмыкнул губернатор. — Непонятно только, что значит не тот, за кого?..»

Додумать не успел. Дверь чуть слышно скрипнула и отворилась, впуская элегантно одетую даму.

— Здравствуйте, Виктор Петрович, — мило улыбнулась Ольга. Строгий темный костюм в сочетании с искусно уложенными волосами преобразил внучку отставника. Если на памятной вечеринке она выглядела восемнадцатилетней девчонкой, то сейчас в кабинет вошла средних лет, деловая женщина.

— Ольга?.. — выдохнул губернатор. Растерянно пошарил по столу, перебирая случайные бумажки. Кое–как сумел справиться с изумлением: — Входи… Но, как?..

— Да что вы, честное слово, так волнуетесь? Здесь ведь не Форт Нокс. Записалась на прием, как все… — отозвалась гостья. — Так понимаю, предложить даме стул вы сами не догадаетесь.

Ольга опустилась на стул, который до этого занимал банкир. — Наша последняя встреча, не по моей вине, прошла в других условиях, — напомнила она Виктору Петровичу события недавнего прошлого.

Губернатор, отыскав, как ему показалось, верный тон, отечески улыбнулся, гостеприимно развел ладони : — Оля, ну что ты говоришь? Мы так волновались. Поверь, маньяк получил по заслугам. Но тебе не стоило убегать.

— Да? — она развела губы в улыбке. — Вам, конечно, хотелось, чтобы я написала жалобу на условия содержания?

— Вот что, благодетель, — преображение вышло столь разительным, что собеседник вздрогнул. — Ты знаешь, что я не виновата. И дед не случайно погиб. И еще многое. Но вот чего ты точно не знаешь, так это… — Оля щелкнула замком сумочки и вынула лист бумаги. — Не знаешь ты главного, — она встала, поправила юбку и шагнула к столу. Лист плавно спланировал к сцепленным пальцам губернатора: — Это копия малая толика того, что есть. А остальные бумаги уже в Москве. Прочти, а после продолжим.

Безразлично глянула в окно. Незаметно провела ладонью по обивке стула, втыкая иголочку глубоко между каркасом и велюровой тканью.

Впрочем, она могла не скрывать свои действия. Занятый чтением Виктор Петрович не видел и не слышал ничего вокруг.

Он пробежал глазами короткий текст, глянул на подписи и печати.

В голове прозвучал ехидный голос старого подельника: «И без конвоя…»

Шутка звучала на редкость зловеще. «Теперь, точно, все, — понимание отняло все силы. — Прощай, дом, бассейн, свобода».

Оля, которой надоело сидеть в тишине, щелкнула замком сумочки. Для натянутых нервов губернатора негромкий стук прозвучал, что грохот тюремных засовов.

— Ничего, ничего, — выполняя наказ своего инструктора, нагнетала Оля. — За вами еще не пришли. Но это возможно. А вот, чтобы этого не случилось, вы должны, — она загнула пальчик. Блеснул безукоризненный маникюр. — Первое. Забыть о заводе. Немедленно и навсегда. Думаю, вы понимаете, что в вашей ситуации это диктуется элементарным инстинктом самосохранения. Второе. Снять с меня все, подчеркиваю — все, обвинения. И наконец. Помните. Если, пусть это будет случайность или злой рок, но если со мной хоть что–то случится, вам ничто не поможет.

— Ну? — Оля вновь поднялась. — Три минуты истекли. Да?

Она взглянула на посеревшее лицо первого лица области: — Или нет?

Он сжал выбившие вдруг дробь зубы и хрипло пробормотал: — Я все понял. Все. И сделаю, как вы сказали…

Вскочил, больно ударяясь коленом об угол, и попытался выбраться из–за стола: — Это…

Оля подняла палец. — Я ведь не прокурор, — она повесила сумочку на согнутую руку. — Мне все и так ясно. Надеюсь, теперь ясно и вам, — она развернулась и, не прощаясь, покинула кабинет.

Виктор Петрович проводил гостью безумным взглядом и упал в свое роскошное кресло. В голове у него крутилось: «Такие люди, и без конвоя…»