Лазурная лагуна

9

После урока, который Хед преподал Тэсс на камбузе, он расстался с ролью влюбленного и перестал замечать ее.

Тэсс обуревали самые противоречивые чувства. Напрасно она уверяла себя, что не нуждается в его особом внимании. Ее терзало мучительно тоскливое чувство одиночества. Должно быть, во всем виновата жара, безуспешно пыталась она объяснить свой душевный дискомфорт.

У Эмми, напротив, было прекрасное настроение. Казалось, она преисполнилась надежды завоевать Гранта. Девица не отходила от него ни на шаг, настырно расспрашивая о съемках фильма. С Тэсс она обращалась как с обычной кухаркой, не стесняясь отдавать ей распоряжения по хозяйству в любое время.

Сохраняя чувство собственного достоинства, Тэсс заставила себя быть с Эмми холодно-вежливой, давая понять, что она выше откровенного хамства гостьи. Та же действовала по принципу: положи в рот палец, я тебе и всю руку отхвачу.

Комфортабельная капитанская каюта с большой двуспальной кроватью обостряла удручающее чувство одиночества Тэсс. Ее печальный взгляд помимо воли обращался на другую половину постели, дорисовывая детали незавершенной картины. Мнимая помолвка не выходила у нее из головы. Ее одолевали греховные мысли о близости с Хедли.

Не в силах заснуть в одну из ночей, Тэсс накинула халат, пригладила непокорные золотистые волосы и босиком вышла на палубу, желая подышать свежим ночным воздухом.

Над головой мелькали причудливые силуэты летучих мышей, гнездящихся в густых ветвях деревьев, растущих вдоль всего побережья. С берега доносились пронзительные крики каких-то полуночных птиц.

Глядя на небо, Тэсс замерла от восхищения. Рассыпанные по небосводу звезды были намного крупнее и ярче, чем на севере. Она прислонилась к переборке в тени капитанского мостика и отдалась спокойному созерцанию.

Перед тем как вернуться в каюту, Тэсс захотела выпить чего-нибудь холодненького. Подойдя к деревянным ступенькам, ведущим в камбуз, она замерла.

Широкоплечая фигура Хедли появилась на пороге каюты Гаролда. Он тихо прикрыл за собой дверь и направился к небольшой каюте, где теперь блаженствовала Эмми. Приблизившись, он покрутил дверную ручку.

Сердце Тэсс сжалось от ревности, когда дверь открылась и выглянула девица в прозрачном черном пеньюаре, сквозь который ясно просвечивала безукоризненная фигура. Они тихо обменялись какими-то словами, и Хедли вошел в каюту.

Тэсс не верила своим глазам. Боже! Что можно делать у этой особы поздно ночью? Впрочем, чему удивляться, хищная красотка с момента появления на катере откровенно вешалась Хеду на шею. И все же Тэсс испытала настоящий шок – откровенный туалет Эмми предназначался отнюдь не для деловых разговоров.

Нетвердо ступая, Тэсс вернулась на палубу. Она глубоко дышала, стараясь утихомирить бешеное биение сердца. Ощущение было такое, что у нее вот-вот начнется приступ. С сердечком у нее явно что-то не в порядке, но это не органическая аномалия. Причина ее страданий эмоционального характера. Пора признаться самой себе – она безоглядно влюблена в Хедли.

От осознания этого факта, кажется, стало чуть легче. Ее влюбленность объясняла, почему она так странно вела себя всякий раз, когда он приближался к ней, и почему при виде Хеда, входящего в каюту Эмми, ей захотелось убить эту смазливую развратную дрянь.

Как она могла оставаться такой слепой и наивной, позволив себе отдаться во власть любовной стихии?! – недоумевала Тэсс, упав в шезлонг и глядя на освещенные луной берега.

Но разве в ее силах приказать сердцу оставаться равнодушным, даже если она знает, что Хед не ответит такой же сильной любовью? Мимолетный флирт с ней, Тэсс, с Эмми ради удовлетворения своих мужских потребностей для него дело естественное. Более глубокое чувство он считает предательством памяти Миу. Тэсс испытывала невыразимую скорбь, словно от утраты самого дорогого в жизни.

Она не помнила, сколько просидела на палубе, и, лишь ощутив полное душевное изнеможение, вернулась в каюту. Что ей снилось, она тоже не помнила, но, когда проснулась, увидела: подушка промокла от слез.

Встала Тэсс поздно и многое отдала бы, чтобы не выходить из каюты. Ей была невыносима мысль о встрече лицом к лицу с Хедом. Но прибежал Гаролд и стал уговаривать ее отправиться на берег вместе со всеми. Отказываться было нельзя, иначе ее поведение вызвало бы тьму подозрений.

Увидев, куда они причалили, Тэсс пожалела, что не осталась на катере под любым предлогом.

– Зачем мы сюда вернулись? – с недоумением спросила она, оглядывая скалистый берег, где Хедли чуть не овладел ею после истории с крокодилом.

– Я не закончил съемку на водопаде, когда тебе потребовалась моя помощь.

Еще вчера Тэсс разрумянилась бы от счастья, вспомнив, что в то утро произошло между ними. Теперь же, зная, с кем он провел ночь, хотелось навсегда стереть из памяти вкус его поцелуев, прикосновение рук к своему обнаженному телу. Но память не желала отступать: воспоминания обрушились на нее как лавина с гор.

Гаролд полез на верх водопада вместе с отцом.

– Я посижу в тени, – тихо проронила Тэсс.

– Только не подходи к воде, – раздался встревоженный голос Хедли.

– Не беспокойся, я больше не буду искушать судьбу.

Эмми сладко потянулась.

– Наверно, я тоже здесь останусь. Для спортивных упражнений слишком жарко, по крайней мере для аэробики. – Она наградила Хедли таинственной улыбкой, очевидно намекая на то, какими упражнениями она предпочла бы с ним заняться.

Тот невозмутимо улыбнулся в ответ.

– Каждому свое, Эмми. Постарайся ничего не натворить, пока меня не будет.

От кошачьего взгляда девицы Тэсс стало не по себе.

– Когда тебя нет, это нетрудно. Желание набедокурить возникает, когда ты рядом, – промурлыкала красотка.

– Крепись, – коротко бросил Хед и повел Гаролда к скале.

– Это не для меня. – Эмми вытянула длинные ноги и принялась со всей тщательностью намазывать их лосьоном для загара.

Перед Тэсс живо возникла другая картина: Хед, смазывающий ей царапины мазью. Она с трудом заглушила готовые вырваться рыдания, но Эмми тут же насторожилась.

– Что-нибудь произошло?

– Я почти не спала ночью и чувствую себя разбитой.

– Это, должно быть, от того, что невыносимо все время притворяться.

– Притворяться?!

– Конечно! Вы из кожи вон готовы вылезти, доказывая, что Хед вас безумно любит. Сегодня ночью он сказал мне… – Она приложила ладонь ко рту, якобы вовремя спохватившись. – Впрочем, мне запрещено говорить лишнее.

У Тэсс перед глазами пошли круги. Как он смел болтать о ней, лежа в постели с этой потаскушкой?!

– Что же такое секретное он вам сказал?

– Да ничего. И так каждому ясно, что вы совсем не идеальная пара. Как вам удалось заставить его сделать предложение? Притворились беременной?

– Это не ваше дело, мисс, – с достоинством произнесла Тэсс, чувствуя, что сердце разрывается от горя и унижения. – Сколько еще ночей провел Хед в каюте у Эмми? Душевные муки исказили лицо Тэсс.

Эмми снисходительно похлопала ее по руке.

– Ну не расстраивайтесь так сильно. Мужчины, подобные Хеду, на редкость темпераментны. Им мало одних поцелуев и объятий.

Самолюбие Тэсс было уязвлено. Наверно, все сложилось бы иначе, если бы она ему отдалась? Ей казалось, что тень покойной Миу разделяет их, но, видимо, виновата во всем она сама.

– Вижу, вы задумались над моими словами. Мне бы не хотелось, чтобы вы оставались с Хедом, когда я вернусь в Сарасоту, закончив показ мод.

Услышав это наглое заявление, Тэсс сжалась как стальная пружина. Что ж, хотя ее любовь и безответна, но она не позволит какой-то выскочке помыкать собой.

– Решать мне, не правда ли? – Тэсс держалась с завидным спокойствием.

Зеленые глаза Эмми надменно прищурились.

– И где ваша гордость? Вы что, намерены покорно ждать, пока Хед не попросит вас оставить город?

– Все это умозрительные построения. Хед даже не намекал о возможности такой развязки.

Эмми хвастливо провела ладонью по своей длинной стройной ноге.

– Советую вам задуматься и над другой проблемой. Ведь Гаролд ничего не знает о вашей фальшивой помолвке. Без сомнения, ребенок обожал свою прелестную мать.

Тэсс показалось, что сердце останавливается.

– Какое кощунство – играть на чувствах ребенка!

– Не прячьте голову в песок: пришло время сказать мальчику правду.

Именно в этот момент Гаролд вернулся и начал искать в лодке лимонад.

– Папа спускается, – возвестил он и стал жадно пить.

Тэсс заметила коварную улыбку Эмми и испугалась.

– Пожалуйста, не надо, – взмолилась она.

Но девица продолжала победоносно улыбаться.

– Гаролд, ты доволен, что у тебя новая мама?

Мальчик растерялся.

– Тэсс не моя мама. Она мой друг.

– Эмми, ради бога, остановись!

Однако ту невозможно было остановить.

– Как только эта женщина выйдет замуж за твоего отца, она станет твоей матерью. Разве ты не рад?

Увидев, как исказилось лицо мальчика, Тэсс хотела приласкать и успокоить ребенка, но Гаролд рассердился.

– Почему вы мне ничего не сказали? Вам до меня нет никакого дела? – Мальчик отбросил бутылку и помчался к ручью, ринувшись в самую гущу кустарника, как будто за ним гнались демоны.

– Я оказалась права: эта легкомысленная затея ему совсем не по нраву. – Эмми ликовала, чувствуя победу над соперницей.

Тэсс поднялась, готовая броситься вслед за Гаролдом.

– Скажите Хеду, в каком направлении он убежал. Я постараюсь остановить ребенка – у берега могут быть крокодилы.

На поляне у ручья Гаролда не оказалось, и Тэсс тревожно огляделась. Куда же он направился?

Когда она помчалась вдоль ручья, ее догнал Хедли.

– Какого черта?! Куда ты несешься сломя голову?!

– Гаролд сюда побежал. Я должна найти его. Он удрал из-за меня.

На отца было страшно смотреть.

– Это еще неизвестно, сначала нужно разыскать его. – Нагнувшись, он стал осматривать песчаный берег ручья. Тэсс дрожала от страха за ребенка.

– Нам нельзя останавливаться, Хед, а то он далеко убежит.

Грант указал на неясные вмятины в песке.

– Его следы ведут вдоль ручья.

На берегу было множество следов крабов, валялись всякие обломки, выброшенные рекой. Тэсс не видела отпечатков ног.

– Ты в этом уверен?

– Я кое-чему научился у своих друзей-аборигенов, – буркнул Хед, пускаясь по следу.

Тэсс понадобились все силы, чтобы не отстать. Как разъяренный бык, Хед несся через пальмовые рощицы, низкие луговины с полегшими деревьями, где в болотах росли белые лилии.

В одном месте им пришлось остановиться из-за зеленой древесной змеи, ползущей по ветке. Опираясь на свой мощный хвост, она передвигалась с ветки на ветку, забираясь все выше и выше в листву. Тэсс с опаской смотрела вверх, пока они проходили под огромным ветвистым деревом.

Хед обнял ее за плечи.

– Успокойся. Зеленые змеи совсем безопасны.

Тэсс словно зарядилась его энергией.

– Далеко ли Гаролд мог уйти?

– Не очень, уверен. По следам видно, что он устал. Через несколько минут мы его настигнем.

Что сказать мальчику, когда они его догонят? Тэсс трудно было представить, что Эмми могла так бессердечно использовать ребенка в своей пустой игре. Она изнемогала от беспокойства за Гаролда и от жалости к Хеду, который безумно волновался, ища сына. Пекло невыносимо, но Тэсс понимала, что ни при каких обстоятельствах нельзя останавливаться, пока они не найдут ребенка.

Вскоре они очутились на ровной площадке, окруженной рыжими скалами из песчаника. Метрах в двух над землей было естественное отверстие. Сложенные ступеньками обломки камней вели ко входу в пещеру.

– Думаешь, он внутри? – с надеждой спросила Тэсс.

– Его следы кончаются у скал. Это та самая пещера, где они с Буном укрывались от грозы. Здесь аборигены совершают торжественные обряды.

Тэсс начала подниматься по каменным ступенькам, но Хед ее остановил.

– Тебе нельзя входить. Согласно поверьям туземцев, женщинам запрещено появляться в святилище.

– Но Гаролд, может быть, нуждается в помощи врача. Сейчас не до глупых предрассудков.

– И не время для рассуждений. Просто подожди здесь, пока я приведу его.

Тэсс было досадно, но она не рискнула навлечь гнев Гранта, пытаясь полезть за ним. И без того никогда не простит себе, если из-за нее пострадает Гаролд.

Тэсс не смогла сдержать радостный возглас, когда наконец показался Хед, обнимающий Гаролда за плечи. С ребенком было все в порядке.

Мальчик со смущенным видом спустился вниз.

– Папа говорит, я должен перед вами извиниться за то, что убежал.

Хотя и велико было желание обнять мальчишку, Тэсс не дала волю чувствам. Он уже ясно показал, что ему не совсем по нраву проявление материнской нежности.

– Все хорошо, Гаролд. Я знаю: ты обиделся. – Потом с немой мольбой она поглядела на Хедли. – Клянусь, это не я сказала о помолвке.

– Я догадался. И убедил Гаролда, что помолвка вовсе не предательство памяти родной матери. Она всегда будет занимать место в его сердце.

И в твоем, Хедли, продолжила Тэсс, чувствуя, что ее собственное сердце разрывается от горя, обиды и унижения. Ноги у нее подкосились, и она ухватилась за каменный выступ, чтобы устоять.

Хедли быстро передал ей флягу из подсумка на поясе.

– Выпей это. Тебе станет лучше.

Тэсс с сомнением посмотрела на сосуд.

– Что за лекарство?

– Обычная вода. В тропиках равносильна эликсиру жизни.

Она с жадностью принялась пить, чувствуя, как прохладная влага возвращает силы. Пока они неслись по зарослям, Тэсс вся покрылась липким потом.

Неожиданно она ощутила боль в щиколотке и содрогнулась от омерзения, увидев на ноге черное скользкое существо.

Гаролд рассмеялся.

– Это безобидная пиявка, не бойся. Папа ее сейчас снимет. От них не больно… не очень.

Его детский юмор не помог. Тэсс продолжала брезгливо кривиться, пока Хед не снял пиявку.

– Благодарю, Хед!

– Когда вернемся на катер, я еще раз проверю твою щиколотку. Мне следовало предупредить тебя, что в этих краях много пиявок.

Ему следовало предупредить о многом, и прежде всего о том, что он заставит-таки полюбить его, подумала Тэсс.

Теперь, когда опасность для Гаролда миновала, она с особой остротой воспринимала окружающий мир. Загляделась на стайку попугаев: они верещали на деревьях, словно передразнивали людей. Спустившись в песчаную низину, они увидели множество кроншнепов, крикливых ибисов и других болотных птиц. И даже возможность наткнуться на крокодилов не могла нарушить магии первозданной красоты.

Когда они появились на скалистом берегу, к ним бросилась Эмми.

– Гаролд, бедный малыш! Когда он убежал, я чуть не убила себя за непростительную болтливость. – Полными слез глазами она посмотрела на Хедли. – Прости меня за этот жестокий поступок.

Извинение его не тронуло.

– С сыном все хорошо, а все прочее не столь важно.

– О, Хед! Поверь, я готова на все, чтобы искупить вину, подобного больше не повторится.

Тэсс по-своему истолковала покаяние и клятвы Эмми Стрип. Интересно, проявил бы Хед не свойственную ему терпимость, если бы провинилась она, Тэсс? Вряд ли. Ведь она уже испытала на себе, как он взыскателен, когда дело касается ее.

На катере Тэсс старалась уединяться от своих спутников. Несколько раз она замечала, что Гаролд поглядывает на нее с плохо скрытым любопытством, и ей не терпелось сказать мальчику, что у него нет причин для беспокойства. Она не займет место его матери, потому что помолвка с его отцом пустой вымысел.

Не будет она помехой и в отношениях между Дэном и Урсулой. Но очень странно, почему Хедли не затрагивает этой щекотливой темы. Должно быть, у него есть веские причины разыгрывать спектакль с их помолвкой. Тэсс терялась в догадках. Продолжает ли он спать с Эмми? Впрочем, какое ей дело до чужих амурных похождений?!

– Готов дать цент, чтобы узнать, о чем ты думаешь, – напугал ее Хед, незаметно подкравшись сзади.

Слезы ревности и разочарования опять навернулись на глаза, но Тэсс сумела взять себя в руки. Пусть думает, что она безмятежна и ее не вывести из душевного равновесия.

– Мои мысли не стоят и цента, – отшутилась Тэсс и разозлилась на себя: в ее голосе прозвучали грустные нотки.

Хед оперся ладонями о поручень и посмотрел вдаль.

– Все еще сердишься, что я похитил тебя, а потом заставил поехать со мной в экспедицию?

Как же ответить? – думала Тэсс. Рада, что полюбила мужчину, который к ней равнодушен? Что как настоящая мазохистка представляет себе, как упоенно он проводит ночи в каюте Эмми?

С момента побега Гаролда Хед застал ее одну в первый раз и его желанная близость мгновенно наэлектризовала ее. Для работы на палубе он надел свободную хлопковую рубашку, которую оставил незастегнутой, и обрезанные до колен джинсы. Тэсс, как всегда, захотелось дотронуться до него.

– А как ты сам думаешь? – наконец спросила она.

– Думаю, тебе здесь нравится, хотя ты и скрываешь это. Не понимаю только зачем?

Тэсс снова удивилась его необыкновенной проницательности.

– Ты себе льстишь. Я просто не могу свыкнуться с не свойственной мне вымышленной ролью невесты.

– Ты все еще считаешь нашу помолвку дурной выдумкой, моей блажью?

Тэсс осталась внешне невозмутимой.

– Но ведь мы не помолвлены.

Хед усмехнулся.

– Столько людей считают тебя моей невестой.

Тэсс сверкнула глазами.

– Но Эмми Стрип не входит в их число.

– Потому что ей известно, что мы не проводим с тобой ночи в одной каюте.

Да, потому что ты спишь у нее в каюте, ответило ее страдающее сердце. Вслух же она сказала:

– Ей отлично известно, что мы не счастливая пара обрученных.

– Она думает, что я сплю в каюте Гаролда из-за его ночных кошмаров, – заметил Хедли дрогнувшим голосом. – Хотя с тех пор, как мы убыли с Перроны, они, к счастью, не повторялись.

Возможно, он не каждую ночь проводит с Эмми, обрадовалась Тэсс. Хотя какое это имеет значение? Сама-то она безразлична Хеду.

– Рада, что поездка оказалась целебной для Гаролда. Было бы жаль, окажись моя жертва напрасной.

– Бедная мученица! – усмехнулся Хед. – Настоящий жертвенный ягненочек. Но признайся – разве поездка оказалась наказанием?

Тэсс покачала головой. Перед ней возникли отрадные мгновения, когда он обнимал и целовал ее или когда втирал мазь в ссадины, словно любящий заботливый муж.

– Я очарована природой, – коротко ответила она.

– Но ты все еще чахнешь по Дэну? – Тэсс удивил грубый и ревнивый тон Хеда.

– Конечно нет. – Она так давно не вспоминала о Верне. Все ее мысли занимал только Грант.

Хед с силой сжал поручень.

– Я тебя обрадую! Вечером после нашего возвращения мы приглашены на обед с Дэном и Урсулой. Лодочник Грэм перевезет Эмми на материк.

Где же взять силы вынести даже один вечер, изображая из себя невесту!

– Разве ты не можешь пойти без меня?

– Нет, не могу, – отчеканил Хедли. – Я не собираюсь оставлять тебя в доме одну, когда Дэн на острове.

Так, значит, Хедли все еще тревожится за счастье своей кузины и полон решимости разыгрывать фальшивую роль жениха. Но как ей справиться с тяжкой ролью невесты, не выдав своих истинных чувств?