Лёд и Пламя

Глава 01. Синопсис или что было ранее

1996 год. 11 сентября. Хогвартс. Выручай-комната.

— Профессор Дамблдор, вы утверждали, что станете мне наставником?

— Верно, Гарри, я обещал подготовить тебя к встрече с Томом, — произнес директор, его голос медленно затихал, пока он наслаждался лимонными дольками, задумчиво глядя на огонь в камине. Словно искал в его танце ответы на вечные вопросы.

По желанию директора Выручай-Комната преобразилась в уютную гостиную, окутанную мрачными, но не настораживающими оттенками. Камин, раскаленный желтым пламенем, освещал три кресла, создавая атмосферу тепла и уюта. На журнальном столике, усыпанном закусками и налитым легким вином, играл живой свет, а на стенах с некой иронией висели маггловские картины природы. Здесь царила простота, неброскость и домашнее тепло. Тишина растянулась, и я, не в силах удержать нетерпение, слегка поёрзал в уютном кресле. Дамблдор, заметив мои мучения, с улыбкой встретил мой взгляд.

— Я, увы, погружён в заботы Хогвартса и дела Ордена Феникса, Гарри. И рука моя немного… мешает обучению. Но я нашёл достойную замену, мой мальчик, — Дамблдор затянул мелодию, барабаня пальцами по столу.

— Кто же будет моей наставницей и чему?

— Думаю, мисс Блэк с радостью предложит тебе свои знания и опыт. Она будет обучать тебя боевой и прикладной магии, дуэлингу, кодексу наследника, законам магического мира и тёмным искусствам, — произнёс он, и я ощутил, как гром сразил меня на месте. Дуэлинг и правила магического мира — это одно, но тёмная магия?!

— Профессор, извините, я… возможно, я что-то не так понял?

— Нет, мой юный друг, ты не ослышался. Запомни: не сила, знания и магия делают человека монстром, а его поступки и деяния. И я сам владею тёмной магией, весьма успешно для великого светлого волшебника, — произнёс он, подмигнув с лукавой усмешкой, переводя взгляд на дверь. — А вот и мисс Блэк.

Дверь распахнулась, и в комнату вбежала девушка в скромной одежде с волосами, сверкающими неоновым светом.

— Здравствуйте, Альбус, привет, Гарри! Надеюсь, я вас не задержала? Добраться до Хогвартса было непросто, а ещё сбежавшие ПСы, министр совсем с ума сошёл — требует, чтобы мы рыскали как ищейки, днём и ночью. А ещё… — не смолкая, она стремительно проскочила комнату до кресел и, обрушившись ко мне на колени, продолжила изливать поток слов, затопляя наш разум, словно мощный водопад.

— Что же, прошу прощения. Дела. Рад видеть вас, Нимфадора. До скорой встречи, Гарри. — Директор, с легким озорным подмигиванием, стремительно покинул комнату, оставив меня на произвол судьбы. Я даже не успел распрощаться, ошеломленный действиями Нимфадоры. Блэк, переведя дух, невозмутимо схватила бокал вина и, не колеблясь, стала пить.

Комната наполнилась тихим шорохом. Нимфадора, словно не замечая меня, углубилась в свои мысли, глаза её светились загадочной искрой, которая лишь подчеркивала её стремительную натуру. Я ощущал, как атмосфера накаляется, а каждая секунда затягивается в вязкую паутину ожидания. Этот момент, насыщенный неясностью и тишиной, казался застывшим во времени, готовым в любой миг взорваться волной интриг и неожиданных откровений.

Каждый вдох напоминал о том, как важен этот миг, как он полон скрытых смыслов и значений, которые только ждут, чтобы быть раскрытыми. Я чувствовал напряжение в воздухе — это был не просто момент, а предвестие чего-то великого, что должно было произойти. Внутри меня зарождалась решимость, словно искра, готовая воспламенить забытый огонь, и я удерживал его. Ожидание сжалось, кольцо времени затянулось, и я осознавал: этот миг — не просто пауза, это симфония, полная таинственных нот, каждая из которых стремилась пролиться в звук. Тем не менее, собирая разбросанные мысли, я сумел выдавить из себя слова.

— Дора, не мог бы ты слезть с меня?

— Неа, сейчас я отдохну, проверим твои знания сегодня, а через три дня начнем обучение. А теперь не мешай мне расслабляться, лучше расслабься и ты, Гарри. — игриво произнесла она, закрывая свои глаза с легкой улыбкой.

И что мог я сделать в этот момент? Я оставался лишь тихим свидетелем, наблюдая, как эта яркая, веселая девушка стремится занять то особое место в моем сердце. В легкомысленной манере девушки заключалось что-то завораживающее, что будило во мне смятение. Волнение и страх переплетались в душе, словно ожидание бури, которая должна была обрушиться на мою тихую реальность. Я по-прежнему чувствовал, как её присутствие наполняет воздух вокруг, словно лёгкий сладковатый аромат весеннего утра. И в этот момент, когда отсвет пламени камина касался тонких черт лица, я осознал, что устоять перед обаянием девушки невозможно. Она старалась расслабиться, и я, не оставаясь в стороне, ловил каждое мгновение, надеясь, что эта искра, что зародилась между нами, не погаснет в рутине повседневности.

Три дня спустя я впал в истерику, пока мой разум бескомпромиссно подвергался атаке непрекращающегося потока теории, этикета, танцев и истории магического мира. О практике и говорить не приходится; я не раз проводил ночи в больничном крыле. Лечась от переломов, порезов, ожогов и магического истощения. Меня до омерзения выворачивало от тёмной магии, но, несмотря на это, с решимостью истинного гриффиндорца постигал и её. Вскоре смог овладеть этой силой без эмоций, рассматривая её как неприятное, но необходимое задание. Я почти никогда не появлялся на занятиях, и одноклассники шептались от возмущения, в то время как учителя делали вид, что не замечают моих пропусков. Даже с друзьями мне редко удавалось завести нормальный разговор и по-настоящему расслабиться. Дора, а через неё и директор, вырастили в моём лице боевого мага, которому было всё равно, убить или пощадить противника.

Но в этом было и нечто положительное. Наши отношения с мисс Блэк значительно углубились; я восхищался этой весёлой и прекрасной девушкой, чья красота была завораживающей, а гнев — смертоносным. Безжалостная к врагам, она проявляла нежность и ранимость лишь с близкими. В её глазах играли огонь и вода, а губы, словно ароматные лепестки, скрывали тайны, отражая внутренний конфликт. Она была загадкой, лабиринтом, в котором приятно заблудиться. И, хоть окружающий мир оставался устрашающим, я помнил, что рядом с ней всегда можно было найти свет.

Прошло полгода

— Ты хорошо продвинулся, Гарри. Теперь настало время испытать тебя в истинной битве.

— Что?

— Мы проведем настоящую дуэль; единственным запретом станут непростительные заклинания. Всё остальное абсолютно разрешено. И помни, жалеть тебя я не собираюсь, сохатик.

— Ты и раньше не жалела! Нет, Дора, такой дуэли между нами не будет.

— А почему так? — девушка прищурила глаза, а взгляд стал холодным, она начала безмолвно стучать палочкой по бедру.

— Я не могу калечить тебя! Хватит, — произнёс я, разворачиваясь и направляясь к выходу из Выручай-комнаты.

Комнату друг охватила трансформация, принявшая облик зала с Аркой Смерти. В спину мне вонзилось ненавистное, язвительно-сочувствующее сюсюканье.

— Малютка Гаи, разве ты не хочешь поиграть с тётей Бель? Мой блатик уже играл со мной, мы весело проводили время. Я хочу ещё играть, Гаи, поиграй с тётей Бель. Пожалуйста! — закатив глаза, в бешенстве взглянул на Дору, принявшую облик мадам Лестрейндж.

Я едва успел увернуться от Круцио. Мой взор устремился на надутые бантиком губы самой ненавистной волшебницы после Тома. Я понимал, что это Дора, мой разум говорил об этом, но душащая ненависть затмила все мысли. И теперь уже Лестрейндж с трудом удалось увернуться от моего заклинания. Обострившиеся чувства накаляли воздух, как железный грозовой поток, и в этом колеблющемся мгновении я чувствовал, как ненависть застилает всё.

За пять минут дуэли стены зала комнаты изменились: где подпалины, подтеки расплавленного камня и трещины образовали незабываемый антураж. Ни одной слова не сорвалось с губ, движения были очень быстры, а контуры волшебных палочек слились в завораживающий, неопределённый узор. Щиты переливались множеством оттенков радуги, сменяя друг друга в бесконечном танце, а потоки заклинаний так рябили в глазах, что мир вокруг терял четкость. Я выкладывался на полную, сливая в едином потоке всю мощь боевой и темной магии, создавая губительный поток энергии. Но этого было недостаточно: с изящной грацией Блэк уходила от атак или принимала на щиты весь мой арсенал магии. В ответ на это выплёскивая такой же смертоносный поток, готовый поглотить всё на своем пути. В этом пылком противостоянии мы были словно две стихии, сливаясь и разделяясь в бесконечном круговороте магического ппоединка.

К сожалению, опыт сыграл свою роль: в миг, когда я замедлил свой танец, меня жестоко вбили в стену. Следующие мгновения замедлили свой бег. Дора, опустив палочку, вновь обрела свой первоначальный облик и улыбнулась, тогда как я, с лицом, искажённым гневом, поднял палочку.

— Отличный бой, Гарри, ты меня по…

— Sectumsempra! — слова застряли у меня на языке, когда Дора, полностью вернувшаяся к своему образу, уставилась на ужасные раны, из которых хлынула кровь. Взгляд ее, наполненный непередаваемой болью, встретился с моим, и она упала, как подкошенная. Ярость смылась с меня, как вода, стекающая при виде картины с почти разрезанной на куски девушкой. Подбегая к Доре, я подхватилл её на руки, и, не теряя ни секунды, истошно и в страхе закричал:

— Добби! — восклицаю, увидев эльфа, не давая ему и слов сказать. — Больничное крыло. Живо! Позови Снейпа и Директора! Если будут заняты, хватай и перемещай ко мне! — И, не сказав ни слова, эльф щёлкает пальцами и мгновенно переносит нас, растворяясь в воздухе. Медсестра с удивлением уставилась на меня и на мою ношу, но её профессионализм не подвёл: она кивнула в сторону кровати и призвала аптечку, где находились множество ярких флаконов. Помфри старается влить их содержимое в горло молодой девушки, но все попытки тщетны.

В ступоре наблюдаю за её нерешительными действиями, сердце бьётся в унисон с тревожными и тяжёлыми вздохами Доры. Каждый мгновение, каждый вздох становятся непреодолимо вязким. Ощущение безысходности окутывает меня, как облако, и мир вокруг теряет свои четкие границы. Надежда решительно борется с растущим страхом, словно молоко, вылитое на тёмное полотно. В этот момент я понимаю, что ничто не имеет значения, кроме жизни, которая сейчас висит на волоске.

"И что, если это её убьёт? Идиот… Почему ты применил именно это заклинание, Поттер? Тупоголовый придурок… ты же можешь её погубить. Придурок… девушку, которую любил, да, действительно любил. И сам убил." Страх, как хищное животное, вцепился в моё сердце, пронзая его ледяными иглами. Осознание нахлынуло неожиданно, сжимаая болью сердце.

Внезапный громкий хлопок заставляет меня обратить внимание на происходящее. Мадам Помфри, с ловкостью и профессионализмом пыталась помочь уже мертвенно-бледной девушке. Она с раздражением откидывала на стол бесполезные колбы, которые лишь звенели в ответ.

Они медленно скатывались к краю стола, разливая зелья, и с оглушительным треском разбивались о пол, создавая безмолвные лужи из осколков и их содержимого. За моей спиной раздались резкие хлопки, послышалось недовольное ворчание.

Оборачиваясь на звуки, я замечаю Снейпа, который с пронизывающим взглядом впился в моё лицо, и удивлённого директора, вопросительно посматривающего на меня.

— Поттер! Вы перешли все границы дозволенного, наглый сопляк. Вам недостаточно быть центром вселенной, звездой всего магического мира? Нет, я ошибался. Вы не похожи на своего отца. Вы даже хуже, гораздо более наглый и бескультурный. Какое безобразие, этот эльф является на собрание Ордена, крича, что его хозяин убил учителя? Мы заняты, а ваш домовик без нашего ведома перемещает нас! Наглость, как оказывается заразна. — Взгляд Снейпа зацепился за разбитые зелье на полу. На его лице выступили желваки, глаза расширились. Усознание того, что вот-вот меня убьют, заставило меня неуверенно поднять палочку для защиты.

— Вы совсем охамели, Поттер! Это все дорогостоящие зелья! И вы их просто разлили? Минус сто баллов Грифф…

— Снейп! Заткнись! Помогите мне, ни зелья, ни лечащие чары не спасают её.

— Какое заклинание вы применили?! Быстрее! — Снейп схватил меня за грудки и встряхнул.

— Это была сектумсемпра. Я… мы, у нас была дуэль. И я использовал сектумсемпру.

Слова сорвались с моих губ, тихие, как шёпот последней надежды. Неужели, это конец? Меня и медсестру отталкивают в сторону.

Снейп, склонившись над юной девушкой, волшебной палочкой ведёт над ранами, произнося заклинание тихим, неразборчивым шёпотом. Неверяще наблюдаю, как раны, словно оживая, затягиваются на глазах, оставляя за собой лишь бледные рубцы на нежной коже девочки. Но когда профессор поднял свой мрачный взгляд, я осознал: настали тяжёлые времена.

— Поттер. Не дай вам Мерлин использовать такую магию на учениках. Вы не доживёте до встречи с Тёмным Лордом. Я лично вас уничтожу. И не надейтесь завершить обучение в Хогвартсе. Три месяца обязательных работ, каждый день, в девять часов вечера. И ни в коем случае не пропускайте их, или вы вылетите из Хогвартса раньше, чем успеете произнести слово «мама»!

Впервые я увидел Снейпа в такой ярости, и по его взгляду стало ясно: он не шутит. Но у меня запланированы тренировки, а отработка займет всё свободное время. Недовольно переводя взгляд на директора, я надеялся на его заступничество, но встречаю лишь взгляд, полный сожаления.

— Профессор Снейп абсолютно прав, Гарри. Я сам доложу о данном инциденте Тэду и Андромеде Блэк. Ты обязан будешь компенсировать школе полную стоимость зелий. Что касается отработок, месяц, думаю, будет достаточно. Вы согласны, Северус? Гарри?

Разочарованно переглянувшись, я сталкиваюсь с полным презрения и гнева взглядом Снейпа, после чего мы с ним оба утвердительно киваем. Они правы: Дора лишь чудом выжила. И ради этого я готов отрабатывать бесконечно, готов расплатиться даже всем своим наследством.

Нерешительно замерев перед больничным крылом, я не решаюсь открыть дверь. Страх охватывает меня: как Дора будет теперь относиться ко мне, если едва не погубил. И даже не признался в своих чувствах? Разве после этого хоть одна девушка обратит на меня внимание? Сомневаюсь. Лучше всего, если она просто выслушает меня.

Давай же! Ты побеждал драконов, василисков и Тома! Неужели теперь отступишь? Просто поговори, страшного не произойдет. Я надеюсь. Выдохнув, решительно открываю двери. Но Доры на кровати нет, а на полу валяется её халат.

— Дора, ты встала? Тебе нельзя, возвращайся в кровать. Оу. — Я застрял на полуслове, уставившись с невольным изумлением на её соблазнительное, ничем не прикрытое тело.

Девушка смущённо смотрела на меня, прикрываясь руками. Нерешительно улыбнувшись, я закрыл рот и развёл руки, не зная, как поступить: уйти, извиниться или же перестать разглядывать притягательную грудь. Соберись! Тряпка!

А в глазах Доры уже маршировали недобрые и смеющиеся бесенята. Я сглотнул слюну и медленно отступил назад, но было слишком поздно. Дора, с улыбкой на губах, грациозно подплыла ко мне, покачивая бедрами, и нежно провела рукой по моей щеке.

— Я так тебе нравлюсь, что ты даже не можешь сказать ни слова, сохатик? Или, может быть, ты жаждешь не только наблюдать? — в воздухе стало нестерпимо жарко и душно, а голос девушки звучал, как будто сквозь мягкую пелену ваты. Завороженно наблюдаю, как Дора медленно проводит языком по своим губам, в лёгком подмигивании притаилась загадка, и она подступила ближе.

— Так, зачем же ты пришёл, Гарри?

— А? Да, я пришёл! — с трудом удерживаю взгляд на её глазах, хотя это настоящее испытание для меня. Сгорая от стыда, собрав оставшиеся осколки разума, тихо произношу: — Я пришёл, чтобы извиниться за всё, что произошло. Но если ты решишь прекратить меня учить и вовсе избежать общения, я это пойму… То, что я сделал, было ужасно и…

Дора закатила глаза, внимательно слушая мой полный эмоций и трагичности голос. В конце концов, её смех наполнил пространство, и она уткнулась мне в шею. Я не понимал, что вызывает такое веселье, и попытался вырваться, но девушка лишь крепче прижалась ко мне, хихикая в восторге.

Лишь после того, как смех утих, Дора подняла голову. В глазах блестела ласковая искорка, и я почувствовал, как тьма моих мыслей рассеялась, уступая место чему-то новому, что влекло нас друг к другу, не оставляя места для прошлого.

— Оставь полный драматизма голос. Ты мужчина или девушка? Это наша прерогатива. А я, чёрт возьми, аврор, Гарри. Ты не хотел этого, и случайно ранил меня. В этом случае — сама виновата. Моя жизнь — моя ответственность, рисковать ей — мой долг. Не вини себя и не кори. Я не зла на тебя.

Увидев, как я склонил голову, и прекрасно понимая значение этого жеста, Дора решила сразить меня наповал, доказав свои слова на деле. Она притянула меня к себе, нежно приподняв мою голову, а потом её губы, мягкие и столь долго манящие, охватили мои. Это мгновение, полное нежности, словно остановило время, наполнив воздух трепетом. В её объятиях я почувствовал, как границы между нами стираются, а все страхи и сомнения растворяются в мгновении

Голова закружилась, в ней зажглись огни настоящего фейерверка эйфории. Это то, о чем я давно мечтал, свершилось, и хотя обстоятельства оказались внезапными, инициатором этого чуда был не я, особенно после тех непростых событий. Однако именно это стало самым восхитительным событием в моей жизни. Теперь я не собираюсь ни отдавать, ни отпускать свою девушку, которая стала светом среди серых будней. Она — моя радость, мой остров в бурном море. В каждой улыбке, в каждом взгляде я нахожу свое вдохновение, и мысль о расставании лишь будит тревогу в сердце. Я чувствую, что мы созданы друг для друга. В этой безмятежности, в этом блаженстве я хочу оставаться навсегда.

Каждый миг, проведенный с ней, — это подаренное счастье. Каждый вдох стал новым началом. Словно восходящее солнце, это мгновение озаряло мою душу светом и надеждой, внушая уверенность: даже в мире, заполненном тьмой, всегда сохраняется возможность ясности и любви. Сколько раз мои друзья, учителя и теперь Дора протягивали мне руку, помогая обрести опору в этом бесконечном потоке сражений и утрат. Они, как маяки, пробивающиеся сквозь мрак, показывали мне путь к свету, поддерживая и вдохновляя в самые трудные часы. Я осознавал, что каждая невзгода, каждый вызов, что посылала жизнь, лишь закаляет меня. В сердце моем росла уверенность, что куда бы ни забрасывала меня судьба, надежда, как вечная звезда, всегда будет светить, освещая даже самые темные уголки. И с каждым мигом я все более укоренялся в своей решимости, стремясь к будущему, которому суждено быть полным смыслом и любви.

Поцелуй стал невыносимо пылким и страстным, словно искры, вырывающиеся из затухающего пламени. Магия — сущность таинственная и непредсказуемая. Я ощутил, как в нашем с Дорой поцелуе сливаются чувства и эмоции, образуя единую волнующую волну неверия, робости, надежды, радости и счастья. Под натиском этой эйфории её ноги дрогнули, и она повисла на моих руках, а я, не веря в своё счастье, крепче прижимал её к себе.

Но судьба исключительно коварная Леди. Двери в больничную палату внезапно распахнулись, предвещая беду.

— Ними, а вот и мы! Что?! Молодые люди!!!

— Не понял. Мистер Поттер. Дочь. И какого черта ты голая?!

Испуганно пискнув, Дора схватила халат с пола и бросилась за ширму. Мой мозг в панике искал выход из ситуации, когда тяжёлая рука Тэда Блэка опустилась мне на плечо, придавив к земле.

— Пойдём поговорим в коридоре, Гарри, — произнёс он, улыбаясь радушно, хотя мне показалось, что это лишь оскал большой хищной кошки. Словно на буксире, он вывел меня в коридор и захлопнул дверь. Открыв рот, я тут же получил мощный удар прямой справа. Удар был силён, и как подкошенный, я потерял сознание. Но долго в бездне покоя мне не удалось задержаться — струя холодной воды вернула меня в этот мир. С трудом, шатаясь, я приподнялся, ухватившись за стену, и разжал пальцы, чтобы облегчить зудящий нос.

— Зятёк, ты даже защищаться не будешь? Что как не родной?

— Я глубоко корю себя за всё, что произошло с Дорой в ходе нашей дуэли, — сплевывая кровь, уверенно отвечаю на проницательный взгляд Блэка. — И хотя Дора меня простила, я сам не смог. Вы имеете полное право злиться на меня.

— Не искушай судьбу, зятёк. Считай, что я тебя прощаю, — произносит он, потирая кулаки и угрюмо сверкая глазами. Радушия в его взгляде не прибавилось, но я вздохнул с облегчением, пронзённый миром, который, казалось, миновал меня. — Каковы твои чувства к Доре? Была ли у вас… близость?

— Сэр! Я никогда не воспользуюсь тем, что Дора ко мне относится так… тепло! — выдохнул я, украдкой следя за его руками. Хотя его поза была спокойна, мощь его кулаков, каждый из которых казался как половина моей головы, может усомниться в искренности моих слов. Проверять на себе, как быстро Тэд может оторвать мне голову, не входило в мои планы. Увидев, как он сузил глаза, я осторожно и взвешенно произнёс: — Я… я люблю Дору, мистер Блэк. И уверен, что для неё я значу больше, чем просто друг.

— Хм. Да, надо признать, Дора изменилась в этом году. И откровенно скажу, эти изменения радуют и меня, и Андромеду. Впервые за шесть лет она говорит о ком-то, кроме нас, с такой теплотой. Но запомни, Гарри. Одна ошибка, и я выбью из тебя всё дерьмо вот этим, — сжав кулак, он ткнул мне прямо в сломанный нос. — Что ты намерен предпринять, чтобы развить отношения с моей дочерью?

Все ещё слегка ошеломленный тем, что отделался лишь разбитым носом, а не чем-то более серьёзным, я пожимаю плечами.

Возведя глаза к потолку, Тед наклонился ближе ко мне, его лицо стало угрюмым и серьезным. Неловкое молчание повисло в воздухе, разрываясь только звуками, эхом отражающимися от стен. Я осознал, что этот разговор — не просто угроза, а некий ритуал. Между отцом девушки и её парнем. Нрешительность — это враг, а любовь требует риска, даже со сломанным носом.

— У меня самые серьёзные намерения, сэр. Я обещаю быть внимательным и обходительным. Беречь, оберегать, поддерживать во всех начинаниях. И в будущем, смиренно просить руки вашей дочери, сэр. — Тэд хмыкнул и протянул руку для рукопожатия.

— Будем знакомы мистер Поттер. — Я осторожно сжал его каменную ладонь.

— И наставление на будущее. Чуть не забыл самое главное. Дора обожает чёрные розы, её день рождения 21 августа. Советую прочитать кодекс рода Блэков и никогда не давай повода сомневаться в твоей преданности. Никогда.

Добродушно улыбнувшись, он хлопнул меня по плечу, отчего я слегка пприсаел, и, не оборачиваясь, направился в больничное крыло. Оторвавшись от стены, переваривая его слова, последовал за ним. Советы Тэда помогли. Действительно помогли. В нашей жизни были ссоры, но ни я, ни Дора ни разу не усомнились ни в своих чувствах, ни в верности друг другу.

Прошло долгих четыре года после войны. Да, должен признать, Блэки действительно необычная семья. Их кодекс, безусловно, странен: «Пять лет наследник древнейшего и благороднейшего дома Блэк должен прожить с избранником(цей), дабы удостовериться, что будет счастлива и жить, подобая своим предкам, в браке.»

Согласитесь, это довольно эксцентрично, хотя все брачные контракты были заключены еще в Хогвартсе, и детишки вполне могли смириться с этими пятью годами. У нас с Дорой же имелись свои сложности, тяжкие обстоятельства и потребности. Но, слава Мерлину, осталось совсем немного времени.

Наконец, помолвка состоялась. Мы отпраздновали её на площади Гриммо, 12, скромно и в кругу близких. Кроме четы Блэков, в нашем числе были Рон, Сюзи и Луна. Остальных друзей я не желал видеть: они слишком изменились в послевоенные годы. Не хотел портить этот радостный момент. Дора, казалось, светилась от счастья; и, скажу честно, в её присутствии я чувствовал, что способен свернуть горы и достать луну, если она этого пожелает.

Проведя ритуал, мы отправились в наш коттедж, приобретённый в смутные времена после войны. Его облик не выделялся из рядов соседних домов, не блистал особой роскошью; лишь запустение клумб перед входом напоминало о нашем недавнем переезде. Воспоминания о прошлом возвращались с новой силой. Придавая желание погрузиться в тишину сада, где я провёл безмятежное детство. Однако ностальгия не могла меня задержать. Как бы ни было тяжело, столь долго предаваться размышлениям я не мог: в этот миг на меня налетел вихрь — маленькая синеволосая буря, излучающая счастье и радость.

Невозможность устоять перед её очарованием была неизбежной. Дора, с её сияющей улыбкой и светящимися глазами, заворожила меня до глубины души, и весь мир вокруг вдруг стал серым и блеклым, позабытым. Только она, Дора, оставалась в центре моей вселенной, превращая мир магии в обыденность.

— Сохатик! Взгляни на то, что нам подарили мама с папой, — с недоумением смотрю на презент семейства Блэков. Ещё раз убеждаюсь: они совершенно эксцентричны.

— Дора, это цветы.

— Да! — ответила она, в глазах её зажегся внутренний свет, и она слегка похихикнула.

— Это проклятые цветы в горшке! Я знал, что у Блэков с чувством юмора не всё в порядке, но дарить дочери чёртовы цветы на помолвку. Верх абсурда! — с каждым словом моё возмущение росло, и Дора, не в силах сдержать себя, разразилась мелодичным смехом.

Прижавшись ко мне, она продолжала хихикать, и, вдруг наклонившись, поцеловала меня, не дав мне продолжить. Затем, отстранившись, она положила голову мне на плечо, и её тихий смех наполнил воздух радостью.

— Я иногда поражаюсь, Гарри, как ты мало знаешь о магическом мире. Знаешь о часах Уизли? Которые показывают в каком они сейчас состоянии и будет ли опасность? — Дождавшись моего утвердительного кивка, продолжает.

— Эти цветы, выполняют ту же функцию. Не знаю, откуда их достали родители, они очень редки. Но это самый лучший подарок на помолвку. После твоего, сохатик. Когда посадившим его угрожает опасность, они начинают сохнуть, а если они все завяли, то это указывает на смертельную угрозу их хозяину. И сейчас мы идём их садить, как раз клумба пуста.

— Дора, может, перестанем говорить о всех этих показателях опасности? Мы и без них жили довольно спокойно, — я заметил, как невеста нахмурилась и уставилась на меня с самым строгим взором, словно на непослушного ребёнка. Я замолкаю, но крепче обнимаю её. Это взгляд я знаю наизусть — это верный знак, что миссис Поттер-Блэк намерена настоять на своём до конца и её не переубедить.

— Сохатик, может, твоё здоровье для тебя и не имеет значения, но для меня это нечто иное. Мы идем садить цветок прямо сейчас, иначе я знаю тебя, хитрый лис. Ты сбежишь в ДМП и вернешься в три часа ночи, измученный и уставший. И вообще, ммм!

Прерываю бесконечный поток слов, затыкая нежные манящие губы долгим и страстным поцелуем. Чувствую, как, вопреки своей воле, Дора слегка улыбается, отстраняясь.

— Хорошо, как я понимаю, от ностальгии мне не уйти. Идём, посадим, но ухаживать будешь ты. Мне в детстве этого было по горло достаточно, — Дора, игриво улыбнувшись, поворачивается и направляется во двор. Как всегда, зная, что я без зазрения совести провожаю её чуть голодным взглядом: она грозит мне пальчиком и исчезает за дверью. Покачав головой, иду следом. Думаю о том, что после свадьбы мы на долгое время станем недоступными для общения со всем миром.