Леди греха

Глава 16

Сидя в библиотеке, Шарлотта дожидалась, когда служанка разведет огонь в камине. Обычно она проводила утро в своих комнатах, но сегодня у нее было неотложное дело.

Наконец девушка удалилась. Шарлотта прислушалась. За дверью было тихо. Поднявшись, Шарлотта подошла к столику, стоявшему в самом углу.

С округлыми краями и коринфским основанием, столик этот совершенно не подходил ко всей обстановке библиотеки. Она переделала эту комнату прошлой осенью в стиле Тюдоров. Теперь здесь стояли стулья с выгнутыми ножками, обтянутые яркой узорчатой тканью.

А этот столик… Вероятно, его следовало продать или куда-нибудь переставить. Но он всегда стоял именно на этом месте, и в нем хранились личные бумаги Филиппа. В первое время ей казалось, что убрать его отсюда – все равно что забыть о муже, поэтому Шарлотта и оставила его.

Взявшись за ручку верхнего ящика, Шарлотта замерла на мгновение. Она не открывала этот ящик целых шесть лет. После смерти Филиппа она мельком просмотрела содержимое ящика – письма, бумаги и прочее в том же роде. Были тут и старые школьные сочинения, а также письма от отца. Но тогда, шесть лет назад, она была слишком переполнена горем, чтобы прочитать какие-то из бумаг. У нее не было сил вернуться к ним и позже.

Теперь же она решила, что в этих бумагах может быть какое-то объяснение истории миссис Марден и Гарри.

Но если так, то хотелось ли ей увидеть эти свидетельства?

Ее сердце и здравый смысл говорили «нет». Но вопреки рассудку она сказала себе: «Я должна узнать правду, какой бы она ни была».

Собравшись с духом, Шарлотта выдвинула ящик и снова замерла в замешательстве, глядя на стопки писем и бумаг. Филипп был ее мужем, но все же ей казалось, что она вторгается в чужую жизнь, казалось, что она не имеет никакого права знакомиться с содержанием этих писем и этих документов.

Тем не менее, Шарлотта вытащила одну из стопок бумаг. Эти документы не имели ни малейшего отношения к Джеймсу, и она отложила их в сторону. Затем принялась просматривать письма. Вроде бы тоже ничего интересного: письма от родителей и от друзей, от его наставника и няни.

Шарлотта взяла другую стопку писем, причем старалась найти самые старые. Наконец наткнулась на письмо от друга, которое, судя по всему, было отправлено вскоре после возвращения братьев из путешествия.

Тон послания был веселым и по-мужски откровенным. В письме говорилось о приключениях во время путешествия, и друг явно завидовал братьям, писал, что те наверняка во время путешествий «испытывали сексуальное крещение», как он выразился. Из письма, однако, не следовало, что Филипп открыл какой-то секрет этому своему приятелю.

Шарлотта продолжила поиски, просматривая другие письма того же периода. В тот момент, когда она читала одно из писем, дверь библиотеки внезапно отворилась.

Чувствуя себя воровкой, пойманной на месте преступления, Шарлотта торопливо затолкала письма обратно в ящик. К ней приблизился слуга с маленьким серебряным подносом, на котором лежала визитная карточка.

Шарлотта подняла брови и демонстративно взглянула на часы, показывавшие начало одиннадцатого. Слуга же всем своим видом выражал сожаление за визит столь раннего посетителя.

– Он был очень настойчив, миледи, и сказал, что вы ожидаете его. И еще он сказал… сказал, что позаботится о том, чтобы нас всех уволили, если мы не сообщим вам о его визите.

Шарлотта взяла с подноса визитную карточку, хотя и так знала, чье имя на ней значилось.

До этого от Натаниела уже пришло три письма, но в них не содержались просьбы о встрече. Она ответила ему, однако не пригласила в гости. Она не сомневалась в том, что это не было безразличием с его стороны, точно также как и с ее. После двухнедельного отсутствия в городе у них обоих накопились неотложные дела, и было о чем подумать.

Шарлотта большей частью думала о нем.

– Я приму его, – сказала она слуге.

Схватив с полки книгу, Шарлотта уселась в кресло возле огня.

Краем глаза она видела столик, возле которого провела утро. Казалось, он сиял и привлекал к себе внимание. «Столик действительно выделяется в комнате», – подумала она. Каждый входящий сюда тут же заметит этот столик и, возможно, заинтересуется содержимым его ящиков. Натаниел, конечно же, сразу догадается, что она выдвигала ящик, и спросит, почему ее заинтересовали письма, написанные десятилетие назад…

Тут дверь наконец открылась и вошел Натаниел, стройный и красивый, как всегда. Он был одет как для верховой прогулки – черная куртка, серые бриджи и высокие сапоги. Утренний ветерок растрепал его золотистые волосы, и они выглядели как после ночи любви; завитки же падали ему на лоб.

Но он даже не взглянул на столик, взор его тотчас же устремился на Шарлотту. Приблизившись к ней, он поцеловал ей руку, и они обменялись светскими приветствиями.

Натаниел взглянул на слугу, стоявшего у двери в ожидании дальнейших указаний.

– Избавьтесь от него, – пробормотал он.

Шарлотта отпустила слугу, и тот вышел из комнаты, вышел с явной неохотой, как показалось Шарлотте.

Проводив взглядом уходящего слугу, Натаниел вновь посмотрел на хозяйку. Уставившись на ноги Шарлотты – она сидела, закинув ногу на ногу, – он проворчал:

– Вы снова пытаетесь соблазнить меня, леди Марденфорд?

Шарлотта покраснела. Она даже не догадывалась…

– Как вы думаете, сколько писем я должен был написать, чтобы вы наконец-то пригласили меня? – спросил он, нахмурившись.

– Я думала, что мы оба прекрасно понимаем: нам необходимо время, чтобы все обдумать и принять решение,

Натаниел принялся мерить шагами комнату. Наконец проговорил:

– Да, вы правы, нужно принять какие-то решения.

Она кивнула:

– Совершенно верно.

– И решения предстоит принять… очень серьезные.

Шарлотта вопросительно взглянула на гостя:

– Какие именно?

– Полагаю, вы сами понимаете. Некоторые обстоятельства… могут разделить нас. Вы ведь со мной согласны?

Ей показалось, что он едва заметно усмехнулся.

– Вам не подобает упрекать меня, сэр. Да, я действительно не знаю, как мне сейчас поступить. Видите ли, у меня нет опыта в любовных связях, тем более с человеком, который способен…

Он остановился прямо перед ней и снова посмотрел на ее ноги.

– Итак, мне следует удалиться в монашескую келью, где я должен молиться и предаваться благочестивым размышлениям. И конечно же, мне придется принять некоторое решение. А вы объявите о своем решении лишь после того, как узнаете о моем. Правильно я вас понял?

Шарлотта судорожно сглотнула.

– Я не думала, что будет справедливо… Я ясно дала понять, что вы не должны осуждать меня за то, что я толкнула вас на компромисс. Меня нельзя обвинить в попытке повлиять на вас…

– Любая другая женщина вырвала бы у меня обещание в постели, черт побери! Но не вы. Нет, вы притворяетесь, что постель – это нечто отдельное, не имеющее отношения к прочим вещам.

– Очевидно, вы вторглись ко мне так рано, чтобы поссориться. Что ж, пусть будет так. – Шарлотта поднялась. – Во-первых, не принимайте столь высокомерный вид. А во-вторых, имейте в виду: на женщину, у которой брат Леклер, не так-то легко повлиять. Я давно уже привыкла к подобным проявлениям уязвленного мужского самолюбия.

– Уязвленного самолюбия? Вы не уязвили мое самолюбие, леди Марденфорд. Вы довели меня до безумия.

– Я пытаюсь вести себя с вами порядочно. Вы должны быть благодарны мне за то, что я поняла вашу потребность принять честное решение и дала вам возможность спокойно обдумать то, что мы узнали.

– Спокойно обдумать? Если вы считаете, что я спокойно размышлял последние два дня, то вы очень ошибаетесь. Все это время я думал только о вас – обнаженной и стонущей в моих объятиях.

– Перестаньте, мистер Найтридж! – воскликнула Шарлотта с возмущением. Она опасливо посмотрела на дверь: а вдруг слуга подслушивает?

– К черту слуг! – Натаниел заключил ее в объятия и страстно поцеловал.

И Шарлотта тотчас же забыла о слугах. Натаниел разжег в ней огонь желания, и теперь все потеряло значение. Она уже не думала о том, где они сейчас находились, не думала о том, что кто-то может внезапно войти. Желание преобладало надо всем, и она знала, что Натаниела охватила та же безумная страсть.

Они действительно вели себя как безумные. И видимо, они и впрямь обезумели, изголодавшись друг по другу. Подхватив Шарлотту, Натаниел отнес ее в глубину комнаты – и все закружилось у нее перед глазами. В следующее мгновение она почувствовала под щекой гладкую полированную поверхность и раскинула перед собой руки, чтобы удобнее было стоять. Натаниел тотчас же задрал ее юбки и, спустив панталончики, принялся поглаживать ее ягодицы. Когда же пальцы его прикоснулись к ее лону, из горла Шарлотты вырвался сдавленный крик.

Соединение их было столь же страстным, как и поцелуй минуту назад. Забыв обо всем на свете, Шарлотта отдалась этому безумию вплоть до неистового окончания, когда она, вскрикнув и затрепетав, затихла в изнеможении.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем она пришла в себя и вспомнила, где находится. Сначала она услышала прерывистое дыхание Натаниела, а затем почувствовала на себе его тело. Руки же его, распластанные на столе, по-прежнему обнимали ее.

Внезапно он отстранился, и послышался какой-то шорох, словно он поспешно приводил в порядок одежду.

А потом ей показалось, что в дверь стучат. Шарлотта вскинула голову и обернулась. Взглянув на любовника, она увидела, что он в смущении отходит от стола.

Тут снова раздался стук в дверь, и Шарлотта крикнула:

– Да-да! В чем дело?!

– Внизу виконт, – отозвался из-за двери слуга. – С ним леди Леклер, и они настаивают, чтобы вы немедленно их приняли.

Натаниел выругался сквозь зубы. Шагнув к Шарлотте, он помог ей оправить платье.

– Вы всегда принимаете их, когда они приходят с визитом?

– Да, всегда. О Господи! – Шарлотта принялась приглаживать волосы. – Да-да, конечно, пригласите их! – крикнула она в сторону двери.

Оглядев друг друга, любовники убедились, что их одежда в порядке.

– Слуги что-то подозревают, – прошептала Шарлотта, снова поправляя прическу. – Иначе кто-нибудь из них вошел бы в комнату. А вот Бьянка никогда не церемонится. Она явилась бы по пятам за слугой.

– К черту слуг! Ваш брат чуть было не застал нас, но полагаю, что таким образом мне отплатили за вторжение моего отца, помните? Никогда не знал, что родственники могут иногда так досаждать.

Однако Натаниел вовсе не казался смущенным. Более того, он выглядел как человек, вполне довольный собой, как человек, только что совершивший что-то очень важное.

Пристально взглянув на возлюбленную, он спросил;

– Надеюсь, теперь мы наконец-то достигли взаимопонимания?

Шарлотта не в силах была ответить. Да у нее и не оставалось на это времени: дверь распахнулась, и в комнату вплыла Бьянка, которую сопровождал Верджил.

– Извини за столь ранний визит, – сказала Бьянка. – Но когда ты узнаешь, почему мы пришли, ты не осудишь нас. – Она приблизилась к ним с широкой улыбкой. Виконт же, явно смущенный, замешкался у двери.

– Приветствую вас, Найтридж, – сказал он.

– Рад встрече, Леклер. – Натаниел попытался улыбнуться.

Бьянка же, не обращая внимания на Натаниела, пристально смотрела на Шарлотту.

– Что с тобой, дорогая? Ты плохо себя чувствуешь? Ты какая-то… очень уж красная. Все в порядке? Что ж, вот и хорошо. А у нас замечательная новость! Именно поэтому мы и приехали к тебе так рано. Через неделю на побережье состоится необыкновенная свадьба!

– Ты о Пен?

– Да, о ней. Разумеется, все пройдет очень скромно, но этому давно пора было случиться.

Стараясь не огорчать Бьянку, Шарлотта постаралась проявить такой же энтузиазм. Она была искренне рада за сестру, но настроение Верджила ее несколько озадачило.

Виконт же посматривал на Натаниела с явным любопытством. Было очевидно, что Верджила удивил столь ранний визит Найтриджа к его сестре.

Пока Бьянка оживленно болтала с Шарлоттой о предстоящей свадьбе, Верджил о чем-то напряженно размышлял, и Шарлотта, поглядывая на него время от времени, прекрасно понимала, о чем именно он думал.

– Поэтому мы должны были немедленно приехать к тебе сообщить эту новость, – закончила Бьянка. – Конечно, мы могли бы отправить записку, но…

– Действительно, лучше бы отправили записку, – перебил Верджил. – Видишь, дорогая, мы помешали.

Бьянка тут же возразила:

– Нет-нет, очень хорошо, что мы приехали. А мистер Найтридж тоже должен присутствовать, если сможет, конечно. Ведь он сыграл очень важную роль…

Натаниел попытался изобразить улыбку. Однако было очевидно, что он чем-то озабочен.

– Но все равно нам следует принести извинения, – настаивал Верджил. – Хотя я все-таки надеюсь, что мы не очень помешали. – При этих словах он бросил многозначительный взгляд на Натаниела. Затем, повернувшись к Шарлотте, добавил: – Вероятно, вы с Найтриджем вели разговор о ваших… петициях?

– Да, разумеется, – кивнула Шарлотта.

Пристально глядя на сестру, виконт отчетливо проговорил:

– Думаю, тема петиций возникла сразу же после нашего прихода. Не так ли, Найтридж? – Он покосился на Натаниела.

Шарлотта готова была сквозь землю провалиться.

– Мистер Найтридж давно уже помогает мне в этом деле, – заявила она.

Бьянка энергично закивала:

– Да-да, я знала!.. Я всегда знала, что вы найдете общий язык.

– Совершенно верно, миледи. В какой-то момент мы поняли, что кое в чем придерживаемся одних и тех же взглядов, – проговорил Натаниел.

Шарлотта мельком взглянула на брата. Тот же, нахмурившись, проворчал:

– Да, действительно…

Шарлотта видела, что брат все больше раздражается. «Может, он и впрямь что-то заподозрил?» – спрашивала она себя. Однако у нее не было времени на то, чтобы попытаться развеять его опасения. К тому же она считала, что совершенно не обязана делать это. В конце концов, она взрослая женщина, и ее брату давно следовало бы это понять.

К счастью, Натаниел решил удалиться. Попрощавшись с гостями, он повернулся к Шарлотте:

– Мы продолжим нашу дискуссию в другое время, не так ли, леди Марденфорд? – Его быстрый взгляд ясно свидетельствовал о том, сколь горячей будет эта «дискуссия».

Как только он ушел, Верджил обратился к Бьянке:

– Я же говорил тебе, что следует подождать. Сейчас не время для визитов. Я также сказал, что Пен сама захочет сообщить эту новость, – добавил он, еще больше помрачнев.

Тут Бьянка наконец что-то поняла. Она в смущении пожала плечами, а потом вдруг вперилась взглядом в Шарлотту; казалось, она пыталась заглянуть ей в душу. Затем Бьянка окинула Взглядом одежду хозяйки и, саркастически усмехнувшись, заявила:

– Думаю, мы действительно не вовремя. Полагаю, нам пора удалиться.

Верджил тут же закивал:

– Да-да, конечно. Уверен, что Пен сообщит Шарлотте все подробности.

Виконт подтолкнул жену к двери. Бьянка оглянулась и с улыбкой кивнула хозяйке.

– Чертовски неловко, – услышала Шарлотта слова брата.

– Я же говорила тебе, – прошептала в ответ Бьянка. – Я сама видела в Леклер-Парке….

– Но этого быть не может, – возразил Леклер. – Они всегда недолюбливали друг друга.

Наконец дверь за ними закрылась, и Шарлотта, усевшись в кресло, надолго застыла в полном оцепенении. Через некоторое время она вспомнила, чем занималась в библиотеке до прихода Натаниела, и, приподнявшись, передвинула кресло к столику. Снова выдвинув ящик, она разложила письма по датам и принялась читать их.

К полудню она добралась до переписки между Филиппом и его наставником. Они часто обменивались письмами лет семь назад, незадолго до ее помолвки. И, читая эти письма, Шарлотта начала многое понимать. В какой-то момент она не выдержала и, тяжело вздохнув, прошептала:

– О Господи!

Письма выпали из ее рук и рассыпались по столу.

«Нет, такого не может быть, – говорила она себе. – Не должно быть…»

И если бы не Натаниел… Ах, она никогда не простит ему, что он начал это ужасное расследование!

Никогда.