Леди-интриганка

Глава 14

Эндрю стоял не шелохнувшись, давая разуму и телу освоиться с поразительным смыслом ее слов. Кэтрин была совсем рядом. Ее глаза светились желанием, ладони лежали у него на груди, пьянящее тело прижималось к его телу. В ушах Эндрю еще звучали слова: «Я хочу, чтобы вы стали моим любовником».

Множество раз он воображал, как она скажет это, и все же был застигнут врасплох. Его сердце так колотилось, что Эндрю не удивился бы, спроси его Кэтрин: «Что это за барабанный бой?»

Несмотря на душевный подъем, желание, жажду, он все же испытывал едва ощутимое недовольство. Да, он отчаянно хотел стать ее любовником, но мечтал о большем. Если учесть ее отвращение к браку, приверженность рецептам, приведенным в «Руководстве для леди», один из которых поощрял «женщин определенного возраста» не оставаться в одиночестве, Кэтрин явно стремилась только к временной связи. Если он ей откажет, может ли она обратить свою благосклонность на другого? Одна мысль о том, что Кэтрин просит другого мужчину стать ее любовником, заставила Эндрю стиснуть зубы.

Не то чтобы он действительно собирался ей отказать...

Кэтрин чуть шевельнулась. Все тело Эндрю вдруг напряглось и стало как будто каменным. Да, он хочет от нее значительно большего, но пока хватит и этого.

В глазах Кэтрин мелькнула неуверенность. Он понял, что молчал слишком долго. Она, вероятно, решила, будто его молчание означает отказ. Слова и чувства, которые он подавлял в себе целую вечность, сейчас готовы были ринуться на свободу. У Эндрю перехватило дыхание. Он молчал, не в силах произнести ни слова. Но разве важно, что он не может вымолвить ни единой связной фразы? В мозгу билось только одно слово: «Кэтрин. Кэтрин. Кэтрин». С ней было связано все, о чем он мечтал, как только ее встретил.

Эндрю видел, что Кэтрин поняла, какой ад желания бушует в его душе. Неуверенность вдруг исчезла из ее взгляда, губы приоткрылись. Обняв Кэтрин одной рукой, он что есть силы притянул ее к себе, погрузив другую руку в мягкие душистые волосы. Кэтрин приподнялась на цыпочки.

Как только губы их встретились, он понял, что погиб. Утонул в соблазнительном запахе, в цветочном аромате ее волос, в наслаждении от соприкосновения языков, в томительном стоне, вырвавшемся из ее губ. Ощущение от прижавшихся друг к другу тел было невероятным.

Жажда и страсть, так долго остававшиеся неудовлетворенными, вонзились в него, словно когти хищника. Он раздвинул ноги и с силой прижал ее к своим бедрам, но плотные бриджи явно ему мешали. Эндрю проклинал одежду, разделявшую их, а в горле Кэтрин возник новый мучительный стон. Она потерлась о его тело, и Эндрю лишился последних остатков самообладания.

Его губы и язык с наслаждением обследовали все уголки бархатного рта Кэтрин, одну руку он положил ей на грудь, другая же скользнула вниз и коснулась нежных ягодиц. Она резко выдохнула и откинула голову, открывая его взору нежный изгиб обнаженной шеи, к которой он тут же приник.

Кэтрин только еще плотнее прижалась к его телу, наслаждаясь окаменевшими мускулами. Зажмурив глаза, она впилась в его плечи пальцами, стараясь устоять на ногах под шквалом обрушившихся на нее эмоций. Его губы оставляли огненный след на ее шее, раздувая и без того нестерпимый жар. Горячая волна желания водопадом спускалась к ее лону. Одной рукой Эндрю сжимал ее грудь сквозь тонкую ткань платья, другой стискивал ягодицы гипнотически медленными, ритмичными движениями. Кэтрин закричала, захлебываясь от страсти. Ее женская плоть требовала немедленного удовлетворения.

Эндрю поднял голову. Кэтрин в ответ издала протестующий стон.

– Не здесь, – прошептал он. Его дыхание было таким же прерывистым и хриплым, как и у Кэтрин. – И не так.

Ее сердце чуть не выскочило из груди, когда она увидела, какой голодной жаждой горят его глаза. Она почувствовала исходящие от него волны желания. Эндрю смотрел на нее так, словно хотел проглотить. От этого взгляда ее женская суть ликовала.

– Кэтрин, ты заслуживаешь большего, чем торопливое объятие у ствола дерева.

«Господи, помоги мне! Пусть торопливое объятие у ствола, только бы облегчить мучительно-сладкую боль, завладевшую телом. Но Эндрю прав. Не здесь!»

Кэтрин уже была готова схватить его за руку и повести к павильону в саду, но он вдруг сам предложил:

– Пойдем.

И она пошла, переполненная желанием и предвкушением.

– Куда мы идем?

– К павильону. Он ближе и уединеннее.

– Откуда ты про него знаешь?

– Видел, когда выезжал Афродиту.

Кэтрин порадовалась, что тьма скрывает улыбку удовлетворения на ее губах. Значит, они не только окажутся сейчас в павильоне, но Эндрю к тому же будет считать, что это его собственная удачная мысль. Пожалуй, он будет рад, когда обнаружит, что постройка не совсем пуста. Кэтрин еще днем тихонько отнесла туда кое-какие вещи. Ей хотелось бы устроиться там получше, превратить маленький павильон в райский уголок, но она боялась, что кто-нибудь заметит. Кэтрин рискнула выйти из дома только с одной корзинкой, иначе е стали бы спрашивать, а отвечать не хотелось. В конце концов, не может же она сказать, что готовит павильон к свиданию! И пусть декорации окажутся немного простоваты, все необходимое для памятной ночи, если верить «Руководству для леди», у нее будет: уютное одеяло, бутылка вина, кусок сыра и... они с Эндрю.

Сделав поворот на тропинке, они увидели застекленный павильон. На небольшой поляне возвышалось восьмиугольное помещение с высокими окнами. Купол поблескивал в лунном свете, старая краска немного облупилась, но издалека этого было незаметно. Кэтрин давно хотела подновить павильон, но все не доходили руки.

Эндрю замедлил шаг. Кэтрин порадовалась, что высокие французские окна закрыты плотными ставнями. Уединение им гарантировано!

Луна скрылась за облаком. Кэтрин стала смотреть под ноги, чтобы не наступить на ветку или камень. Эндрю только сильнее сжал ее руку, как будто обещая, что не позволит ей упасть.

Они поднялись по ступенькам. Эндрю повернул ручку и толкнул дубовую дверь.

– Дверь ужасно скрипит... – начала было Кэтрин, но слова повисли в воздухе.

Дверь без единого скрипа распахнулась, и их взглядам открылось внутреннее убранство павильона.

Кэтрин удивленно распахнула глаза, не в состоянии сдвинуться с места. Уютный интерьер был мягко освещен полудюжиной ламп-молний, дугой установленных на полу по всему периметру комнаты. Кэтрин вздохнула и ощутила нежный аромат розовых лепестков, ковром устилавших деревянный пол.

Небольшой коврик, который Кэтрин тайком утащила из Дома, лежал в центре почти пустого помещения. Две подушки, одна бордового, другая темно-синего цвета, примостились с одной стороны ковра. Сбоку стоял серебряный поднос с бутылкой вина, двумя кубками, вазой с клубникой и куском сыра, который Кэтрин утащила с кухни.

Словно во сне Кэтрин прошла в павильон и медленно повернулась. За спиной у нее раздался мягкий щелчок – это захлопнулась дверь. Она услышала шаги Эндрю. Сильными руками он обнял ее сзади за талию и прижал к своему телу. Кэтрин положила ладони ему на руки, трепеща от мысли, что Эндрю так близко. Она была восхищена его усилиями создать это романтическое убежище.

– Когда ты успел это сделать? – чуть слышно спросила она, как бы опасаясь разрушить волшебное очарование.

– Сразу после обеда. – Губами скользнув по виску Кэтрин, он обдал ее горячим дыханием. По спине у нее пробежали мурашки. – Я был очень удивлен... и обрадован, когда обнаружил корзинку с вещами, которые только ты могла здесь оставить. А ты довольна?

Глаза Кэтрин закрылись. Она вздохнула – очень по-женски: протяжно, с улыбкой, – развернулась лицом к Эндрю и взяла в ладони его чисто выбритое лицо.

– Ты потратил столько времени, сил и денег, чтобы посадить мои любимые цветы и создать для нас этот уютный уголок. Да, Эндрю, я довольна. И тронута. И польщена. Я отправилась вечером на прогулку, надеясь соблазнить тебя, но чувствую, что соблазнил меня ты.

– А я отправился вечером на прогулку, надеясь за тобой поухаживать, но чувствую, что меня соблазнили.

Кэтрин с ног до головы обдало жаром.

– Да, мы вышли с различными целями. И вот мы здесь. Результат-то оказался один и тот же. Хотя я сама не понимаю, как это случилось, ведь я еще не начинала тебя соблазнять.

Эндрю повернул голову и поцеловал ладонь Кэтрин.

– Если так, то помоги мне Господь, чтобы ты действительно начала прилагать усилия. Впрочем, ты и так уже преуспела, даже пальцем не пошевелив.

– Правда? Каким образом? Что я такое сделала? – Кэтрин по-настоящему хотелось это узнать, чтобы повторить, если понадобится.

Эндрю смотрел на нее, не сводя глаз, потом стиснул легонько ее руку, еще раз поцеловал ладонь, затем дотронулся языком до этого места. Кэтрин даже перестала дышать, расширив глаза.

– Вот это самое, – прошептал он. – То, как ты отвечаешь на мое прикосновение, как замирает твое дыхание, как струится огонь из твоих глаз. И еще это... – Он притянул Кэтрин в свои объятия, склонился над ней, провел языком по краешку маленького уха. – Кэтрин вся задрожала. – ...То, как ты дрожишь от удовольствия. И это... – Эндрю быстро пробежался губами по линии подбородка и коснулся губ Кэтрин легким дразнящим поцелуем. – ...Ощущение твоих губ... То, как ты требуешь больше, больше... Так же как и я.

А она уже и так была вся в ожидании продолжения. Эндрю поднял руку и не спеша стал вынимать шпильки из ее волос.

– Твои волосы так нежно скользят у меня между пальцев... – Кэтрин почувствовала, как рассыпается ее прическа, как волосы струятся по плечам, по спине. Эндрю собрал в ладонь пригоршню длинных тяжелых локонов и спрятал свое лицо в ее каштановых прядях. – Твои кожа и волосы источают ароматы цветов.

Он откинул волосы Кэтрин ей за спину и медленно провел кончиками пальцев по стройной шее.

– Светлое совершенство. Нежнейший бархат. Волнующее благоухание, этот дразнящий аромат... Он заставляет меня всегда стремиться быть к тебе как можно ближе, чтобы не сделать ни единого вдоха без твоего запаха. – Эндрю опустил голову и поцеловал чувствительное местечко на шее. – Соблазн в чистом виде.

Пальцы Кэтрин вцепились в сюртук Эндрю, в горле дрожал глухой рокот наслаждения.

– Звуки, которые ты издаешь при возбуждении, – продолжал Эндрю, – одно из самых чувственных впечатлений в моей жизни.

И Кэтрин показалось, что она воспринимает его слова не только ушами, но всей кожей.

– Одно из? – спросила Кэтрин таким хриплым голосом, что сама его не узнала. – А что же ты познал в жизни самое чувственное?

Эндрю поднял голову и посмотрел ей прямо в глаза.

– Твой голос. Когда ты просила меня стать твоим любовником.

Горячая волна залила щеки Кэтрин.

– Я никогда раньше не говорила таких слов.

– А вот и еще один из бесчисленных способов меня соблазнить. Кэтрин, ты же знаешь, как я люблю быть первым.

– Тогда тебе нужно приготовиться. Сегодня я хочу многое испытать впервые.

– Как и я.

Глаза Кэтрин слегка расширились.

– Ты имеешь в виду, что никогда...

– Нет, я не имею в виду, что никогда не был с женщиной, хотя с тех пор уже прошло... какое-то время. Но я никогда не был с женщиной, которую желал бы с такой силой. Или которой так хотел бы доставить удовольствие. Или которая доставляла бы такое удовольствие мне.

Кэтрин все еще стояла, вцепившись в плечи Эндрю, пытаясь удержаться на ногах и не сползти на пол.

– Эндрю, я надеюсь, что сумею доставить тебе удовольствие. Я очень этого хочу, но...

Эндрю приложил к ее губам палец и заставил умолкнуть.

– Кэтрин, так и будет. Ни секунды не сомневайся и не бойся.

По его лицу было ясно, что он действительно в это верит, но на Кэтрин вдруг накатила волна сомнений и неуверенности. И не успела она прикусить язык, как уже выпалила болезненную правду:

– Боюсь, от меня это не зависит. Мой муж считал меня не очень... соблазнительной. После рождения Спенсера он ни разу до меня не дотронулся. Так что, боюсь, я совсем неопытна, несмотря на то что десять лет была замужем и родила ребенка. – Она попробовала поймать взгляд Эндрю. – Откуда ты знаешь, что я сумею доставить тебе удовольствие?

– Кэтрин, я ведь уже говорил, есть вещи, которые человек просто знает. Мы с тобой будем прекрасными любовниками. А что касается неопытности... – Он сделал шаг назад и раскинул руки. – Тренируйся сколько хочешь. Я в твоем распоряжении.

От этого предложения, сделанного хриплым от страсти голосом, сердце Кэтрин застучало сильнее. Перед ней открывалось столько возможностей!

– Не стесняйся, – мягко проговорил Эндрю, – и не смущайся. Мы тут с тобой вдвоем. Я очень хочу выполнить любое твое желание и доставить тебе удовольствие. Скажи лишь, как это сделать. Скажи, чего ты хочешь?

В памяти Кэтрин тотчас всплыли слова из «Руководства для леди»: «Если современной женщине вдруг посчастливится и ей зададут вопрос: «Чего тебе хочется?» – надо надеяться, что она ответит правдиво».

Кэтрин облизнула губы. Ее взгляд медленно прошелся вверх-вниз по мускулистому телу Эндрю. Когда их взгляды снова встретились, Кэтрин ответила вполне искренне:

– Ты пробуждаешь во мне такие фантазии, что я не знаю, с чего начать.

– Не начать ли мне с того, чтобы снять сюртук? Вдруг Кэтрин осенило, с чего она хочет начать. Шагнув вперед, она схватила Эндрю за рукав.

– Я хочу сама.

Он наблюдал за ней, стоя неподвижно посреди комнаты. В первый раз в жизни Кэтрин снимала с мужчины одежду. Это простое действие почти болезненно возбуждало ее. Закончив, она прижала к груди еще теплый от его тела сюртук, наклонила голову и вдохнула уже знакомый запах.

– Ты так хорошо пахнешь, – со вздохом пробормотала она. – Сандаловое дерево и что-то еще, не могу понять что. Но это мужской запах, и он принадлежит тебе одному.

Эндрю стоял абсолютно завороженный ее словами. Видит Бог, он был искренним, когда говорил, что хочет лишь одного – доставить ей удовольствие. Но в тот момент он и не думал, что она сможет повергнуть его в такой трепет всего лишь тем, что разденет, а потом будет прижимать к себе этот чертов сюртук.

Кэтрин с любопытством окинула взглядом его тело сверху вниз. Эндрю пришлось даже сжать кулаки, чтобы не схватить ее в объятия.

– И ты еще сомневаешься, что не сможешь доставить мне удовольствие? – сдавленным голосом спросил он. – Да ты способна соблазнить меня единственным взглядом!

Кэтрин встретилась с ним глазами. На сей раз он прочел в них уверенность и доверие. Аккуратно положив сюртук на пол рядом с собой, Кэтрин провела пальцами по слабо завязанному галстуку.

– Я хочу тебя раздеть, – прошептала она.

Он сглотнул и попробовал улыбнуться, но не знал, получилась ли у него улыбка.

– Я весь твой.

– Только я не знаю, как устроены все эти вещи. Поддавшись нестерпимому соблазну, Эндрю все же провел кончиками пальцев по щеке Кэтрин.

– Не волнуйся, я помогу.

Кэтрин занялась галстуком, а Эндрю, изнемогая от страсти, стоял и боролся с неудержимой потребностью сорвать с них обоих одежду и овладеть ею прямо сейчас, немедленно, но терпел ради того, чтобы дать ей возможность сделать так, как она хочет. Теперь в глазах Кэтрин сияла уверенность. Она сняла галстук и начала расстегивать рубашку. Когда же ее руки добрались до талии, Эндрю высвободил рубашку из брюк и перестал дышать.

Кэтрин положила ладони на его обнаженную грудь. Этот жест обжег его будто пламенем. Он резко и коротко вздохнул. На лице Кэтрин возникло выражение полного счастья, ее руки медленно двинулись вниз. Эндрю хотелось видеть ее действия, но глаза непроизвольно закрылись. Он застонал от наслаждения, пытаясь сохранить в памяти ощущение ее рук на своем теле.

– Тебе нравится? – прошептала она, касаясь кончиками пальцев его сосков.

– Господи, да!

Ее руки скользнули ниже, прошлись по животу. Мускулы Эндрю напряглись.

– А так?

– О да! – Слова прозвучали хрипло, как скрежет. Он с трудом открыл глаза и посмотрел на Кэтрин. Ее руки с каждым движением становились все более дерзкими. Каждое ее прикосновение он ощущал как ожог. Страсть огненной лавой кипела в его жилах, напряжение стало невыносимым.

Кэтрин провела ладонями вверх по его груди, стянула рубашку, потом спустила рукава. Эндрю высвободил руки и сбросил одежду на пол.

Ладони Кэтрин пробежали по его обнаженным плечам, спустились вниз по спине. От наслаждения Эндрю заскрипел зубами.

– Ты очень сильный, – произнесла Кэтрин, теплым дыханием пощекотав ему грудь.

По телу Эндрю прошла дрожь. Сильным он себя в этот момент никак не чувствовал. Внутри у него все дрожало, а колени почти подгибались.

Кэтрин обняла его за талию, приблизилась и положила голову ему на грудь.

– Твое сердце бьется почти так же быстро, как мое. Не успел он ответить, как она подняла глаза и сказала:

– А теперь раздень меня.

Эндрю хотел этого больше всего на свете, а потому в тот же миг предложил:

– Повернись.

Стоя позади Кэтрин, он словно расческой провел пальцами по ее длинным блестящим волосам, раздвинул пряди, отвел их вперед, обнажив основание нежной шеи. Наклонил голову, поцеловал этот душистый и мягкий участок кожи, так часто являвшийся ему в бесплодных ночных мечтаниях. У Кэтрин дрогнули плечи.

Осыпав поцелуями соблазнительную шею, Эндрю на шаг отступил и взялся за пуговички на спинке платья. Высвобождая из петельки каждый новый кружочек из слоновой кости, он награждал себя дразнящим видом тонкой сорочки. Покончив с пуговицами, Эндрю снова стал лицом к Кэтрин. Она вся раскраснелась. Из золотистых глаз струилось желание. Медленным движением Эндрю спустил платье с ее плеч. Оно соскользнуло с ее рук, потом с бедер и с тихим шелестом упало на пол.

Он жадно окинул до боли прекрасное тело своей возлюбленной. Сорочка была настолько прозрачна, что сквозь нее Эндрю видел темные бугорки сосков. Просунув пальцы под кремовые бретели, он медленным движением стал опускать сорочку вниз, наблюдая, как дюйм за дюймом открывается восхитительно гладкая кожа. Он опустил бретели, сорочка скользнула вниз и упала поверх платья у ног Кэтрин.

Несколько секунд Эндрю стоял неподвижно, жадно впитывая в себя эту волнующую картину. Кэтрин возвышалась из ненужных теперь одеяний, напоминая одинокую розу в дорогой вазе. Глаза Эндрю остановились на роскошной груди с коралловыми сосками, которые под его взглядом тут же затвердели. Изгиб тонкой талии переходил в округлые бедра, между которыми прятался треугольник курчавых каштановых волос. Оставшись в одних только чулках и туфлях, она лишила Эндрю того самообладания, которое он всеми силами пытался сохранить до этого момента. Каждый мускул его тела напрягся и стал как каменный. Он больше не мог сопротивляться страсти. Кэтрин выглядела прекрасной, восхитительной и желанной, а он был страшно голоден.

Протянув руку, Эндрю помог Кэтрин выбраться из окружающего ее облака ткани. Как только она оказалась на свободе, он нагнулся, подхватил ее на руки и отнес на бархатное покрывало, расстеленное поверх свежего сена. Эндрю, мягко опустив Кэтрин на ложе и устроив ее голову на синей подушке, снял с нее туфли, чулки и встал, чтобы освободиться от мягких кожаных башмаков и брюк.

– О! – выдохнула Кэтрин и приподнялась на колени.

Ее жадный взгляд еще больше возбудил Эндрю. Отшвырнув свою одежду, он опустился рядом с ней на колени, заключил в ладони ее лицо, слегка коснулся губами ее губ и прошептал:

– Кэтрин...

В этом единственном слове прозвучало все, что он испытывал: горящая в нем любовь и беспощадная страсть. Он больше не мог скрывать и сдерживать свои чувства.

С болезненным стоном он притянул Кэтрин к себе. Каждое новое ощущение искрой вспыхивало у него в мозгу и тут же смывалось последующим. Она прильнула к нему, зарывшись пальцами в волосы. Ладонями скользнув вниз, Эндрю сжал ее нежные ягодицы, затем взял в ладони ее тяжелую грудь и потрогал сосок языком, втягивая в рот напрягшийся, потемневший бутон. Из ее губ хриплым стоном вылетело его имя. Еще один бесконечный поцелуй. Нежная кожа под его пальцами. Мягкая, влажная, набухшая от желания женская плоть между бедер...

Пальцы Кэтрин скользнули по всей длине его стержня. Он прервал поцелуй, чтобы жадно глотнуть воздуха.

– Я сделала тебе больно?

Не в силах выговорить ни слова, он молча мотнул головой.

– Я хочу дотронуться до него, Эндрю.

Скрипя зубами, он уперся лбом в ее лоб и, сколько мог, терпел сладкую муку, пока ее пальцы гладили его стержень. Но когда она обхватила его ладонью и слегка сжала, Эндрю схватил Кэтрин за кисть. Его губы впились в ее рот страстно и почти грубо. Не прерывая поцелуя, он опустил ее на спину, накрыв своим телом. Кэтрин раздвинула ноги и застонала. Эндрю наклонил голову и языком дотронулся до ее шеи, чувствуя вибрирующий от страсти звук. Потом перенес свой вес на ладони и, не сводя глаз с озаренного золотистым светом лица Кэтрин, медленно вошел в ее тело. Облако каштановых волос разметалось на подушке. Припухшие влажные губы слегка приоткрылись. Грудь вздымалась и опадала. Темные соски, загрубевшие от его поцелуев, влажно блестели. Страсть и мольба в глазах Кэтрин лишили Эндрю остатков самообладания.

Он сделал мощный бросок, погружаясь в бархатистый жар ее лона, и закрыл глаза от нестерпимого наслаждения. Эндрю хотел бы все сделать медленно, продлить эту первую победу, но инстинкт, так давно сдерживаемый, не желал повиноваться. Его движения ускорились. Глубже! Сильнее! Кэтрин отвечала на каждый толчок, подгоняла его, пальцы ее глубоко впились ему в плечи. Она напряглась, бедра рванулись вверх, губы выдохнули долгий стон наслаждения. Не в силах больше оттягивать кульминацию, Эндрю опустил лицо на душистый изгиб плеча Кэтрин и отдался бесконечному волшебству мгновения, которое, миновав, превратило его в бездыханного, ослабевшего, абсолютно удовлетворенного и, черт возьми, почти мертвого.

Кэтрин лежала под сладким весом его тела, чувствуя себя бездыханной, ослабевшей, абсолютно удовлетворенной и... такой живой, какой не была ни разу в жизни.

Вот оно то, о чем столько разговоров! То, чего она так жаждала всю свою семейную жизнь! Вот оно, то волшебное чудо, о котором написано в «Руководстве», хотя все живописные комментарии и подробные инструкции не сумели подготовить ее к этому невероятному ощущению.

Кэтрин прикрыла глаза. Ей хотелось до конца исчерпать всю радость этих минут, продлить нестерпимое наслаждение, сохранить в памяти каждое мгновение. Ее ухо ловило прерывистое дыхание Эндрю. Они лежали, прикасаясь горячей кожей друг к другу. Эндрю все еще обнимал Кэтрин, словно ни на миг не желая отпустить ее от себя. Руки Кэтрин лежали на его широких плечах. Она почувствовала, как его сердце колотится. Их тела еще связаны были самой интимной на свете связью, и это так завораживало Кэтрин. Нет, она и представить себе не могла, как это будет на самом деле!

Не представляла, каким тяжелым станет внезапно его тело.

Не то чтобы эта тяжесть не доставляла ей наслаждения, просто вдруг захотелось вдохнуть полной грудью.

Может быть, Эндрю почувствовал эту ее потребность или просто умел контролировать время, но в тот же момент он пошевелился. Нежно поцеловав ее в щеку, он перенес вес на локти и стал всматриваться в лицо Кэтрин. Дышал он по-прежнему тяжело и прерывисто, спутанные волосы упали на лоб. Кэтрин подняла руку и отвела их в сторону, но непослушные пряди тут же упали снова.

– Ты такой растрепанный, – с улыбкой проговорила она.

– И ты тоже. Ты очаровательно растрепана. – Он наклонил голову и снова поцеловал Кэтрин. Поцелуй был таким глубоким и интимным! Он лучше всяких слов объяснил, что ему было с ней так же хорошо, как и ей с ним. Этот поцелуй снова раздул пламя, которое он в ней только что загасил.

– Мне скоро захочется все повторить, – прошептала она прямо ему в губы и легко пробежала пальчиками по его спине.

– Это самая хорошая новость из тех, что я когда-либо слышал. Но боюсь, мне понадобится несколько минут, чтобы прийти в себя. – Быстро поцеловав ее в губы, он перекатился на спину и увлек ее следом.

Вытянувшись на его груди, она смотрела, как голова Эндрю упала на подушку. Он обнял Кэтрин тяжелыми руками и прикрыл глаза.

Кэтрин удивленно приподняла брови.

– Только не говори мне, что ты устал. Он усмехнулся.

– Хорошо, не буду говорить.

– Но ведь ты устал! – с обвинительной интонацией заявила Кэтрин. – Как это может быть? Я в жизни не чувствовала себя так легко. – Она пощекотала его по животу. – Во мне все бурлит.

– Уверяю тебя, это очень мне поможет.

– Значит, сейчас ты себя не очень хорошо чувствуешь?

– Я чувствую себя замечательно. Но только на манер выжатого лимона, который можно противопоставить лимону свежему и сочному.

– Да... С выжатого лимона и взять-то уже нечего.

Эндрю хохотнул.

– Я просто хотел сделать тебе комплимент.

– Вот как? Думаю, на сей раз мне надо было захватить с собой словарь, чтобы ты мог посмотреть в нем слово «комплимент».

– Моя дорогая Кэтрин, я чувствую себя выжатым лимоном, потому что ты меня удовлетворила до последней степени. Абсолютно. – И он провел рукой по ее спине. – Как не удовлетворял никто и никогда.

«Моя дорогая Кэтрин...» Боже, это звучит... волшебно, Особенно если говорится таким хриплым голосом.

– Ну а я тем более могу сказать это о себе. Я вообще хочу тебе рассказать обо всех «впервые», которые мне пришлось испытать после того, как вошла в этот павильон. Хочешь узнать о моих открытиях?

– С восторгом.

Кэтрин посмотрела на него с подозрением.

– А ты уверен, что не задремлешь? Что-то у тебя слишком сонный вид.

Эндрю приподнял голову и улыбнулся улыбкой грешника.

– Я не сонный. Я сытый. Поверь, я слушаю тебя с полным вниманием.

– Ну и прекрасно. Раньше я никогда не раздевала мужчину. – Она пальцем нарисовала кружочек на его голой груди. – И никогда не видела обнаженного мужчину.

Эндрю удивленно приподнял бровь.

– Никогда?

Кэтрин покачала головой. Ее подбородок стукнулся о его грудную клетку. Кэтрин села, окинула взглядом все его тело и сказала:

– Хотя мне не с кем тебя сравнить, ты, вероятно, очень хорошо сложенный экземпляр.

Эндрю приподнял уголок рта.

– Благодарю.

– Мне очень нравится трогать твою кожу. Она такая теплая и упругая. – И подчиняясь неодолимому желанию прикоснуться к нему, Кэтрин положила одну ладонь на его плечо, а другой провела по центру груди. – Я никогда не видела и не трогала волос на груди мужчины. Они немного грубые, но в то же время мягкие. А твои мускулы... они такие мощные... – Она пальчиком продолжила линию. – Меня просто завораживает эта полоска из темных волос. Начинается она на груди, а потом тянется вниз, делит пополам эти мускулистые волны у тебя на животе, идет дальше и прячет... – голос Кэтрин дрогнул, а взгляд остановился на знаке его мужества, – ту часть твоего тела, которая меня так очаровала и принесла такие потрясающие ощущения. Даже в покое он очень впечатляет. – И она легонько обвела пальцем кончик предмета своего внимания. – Я никогда раньше так не дотрагивалась до мужчины.

Эндрю сглотнул, повернулся на бок и перенес вес на локоть. Темные глаза непроницаемо смотрели на Кэтрин. Протянув руку, он взял в ладонь ее лицо и подушечкой большого пальца провел по щеке.

– Мне очень жаль, что твое супружество было таким несчастливым.

Кэтрин с досадой почувствовала, как в глазах у нее закипают слезы.

– Я очень быстро поняла, что в браке с Бертрандом лишена того удовлетворения, которое дает эмоциональная близость. А до сегодняшнего вечера и вообще не подозревала, чего была лишена физически. Я забеременела в первые недели замужества. Как только мое состояние подтвердилось, Бертранд больше не прикасался ко мне. А когда родился Спенсер... Бертранд перестал ко мне и близко подходить. Я по пальцам могу сосчитать случаи, когда он являлся в мою спальню. Ни один из этих визитов не походил на то, что я испытала сегодня с тобой. Это была только формальность. Поверхностные отношения, торопливые и безразличные действия, они всегда совершались под покровом темноты. Я чувствовала разочарование и отчаяние, но причины не понимала. – Кэтрин повернула голову и поцеловала мозолистую ладонь Эндрю. – Быть с тобой – это чудо, волшебство, восторг и трепет. И никакой сухости. Ты – первый во всех возможных смыслах.

Кэтрин глубоко вздохнула, готовясь произнести свои следующие слова.

– Знаешь, у Бертранда были любовницы. Про нескольких мне известно, но, кроме них, я уверена, было и много других. Должна сказать, что я сама часто задумывалась над этим положением, когда одиночество становилось нестерпимым. Когда мне хотелось коснуться другого человека. Хотелось улыбнуться кому-то, кроме сына. Хотелось общения со взрослым человеком.

– Но ты ведь не завела любовника?

– Нет.

– А почему?

Кэтрин пожала плечами.

– Несмотря на поведение мужа, совесть не позволяла мне нарушить супружескую клятву. А если быть до конца честной, просто хотелось сохранить верность своим представлениям о порядочности.

– Что ни в коей мере не умаляет твоих достоинств.

– Возможно, и так. Но другие мои мотивы совсем не так благородны. Скорее всего я просто боялась, не хотела сделаться предметом деревенских сплетен – ведь роман в такой деревушке, как Литл-Лонгстоун, скрыть абсолютно невозможно. Боялась не только за свою репутацию, но и за Спенсера.

– Осторожность – это тоже добродетель.

– Согласна. Однако ты сам видишь, что сделалось со всей моей осторожностью. Нетрудно быть добродетельной, не имея соблазнов. А мне никогда не встречался человек, которого я хотела бы иметь своим любовником. До нынешней поры.

Глаза Эндрю потемнели. По телу Кэтрин пробежала волна радостного волнения. Она прикрыла глаза и замолчала, оживляя в памяти чудесные мгновения близости. Потом испустила долгий, медлительный вздох и прошептала:

– Никакие наши разговоры не подготовили меня. Когда писала «Руководство», я не...

Эти слова так неожиданно выскочили из нее, что Кэтрин в ужасе не смогла ни шевельнуться, ни вздохнуть. Кровь бросилась ей в лицо, судорогой свело все внутри. Потом она натужно рассмеялась, надеясь, что он не услышит фальши.

– Читала, – поправилась она в надежде, что краска уйдет со щек. – Я имею в виду, когда читала «Руководство», то думала, что знаю, чего следует ожидать. Но ошиблась.

– Кэтрин заставила себя спокойно улыбнуться, но знала, что лицо у нее все еще пылает. Ей почудилось или его взгляд действительно вдруг стал внимательным? Напряженным? Нет-нет, конечно, ей показалось. Она просто оговорилась. Такое часто бывает. Надо быстро сменить тему и перестать краснеть. Но не успела она еще ничего придумать, как Эндрю вдруг спросил:

– Ты, конечно, учитываешь, что от нашей связи может появиться ребенок?

Чувствуя облегчение, что он не обратил внимания на ее оговорку, Кэтрин ответила:

– Да, но тебе нечего опасаться. Я приняла меры, чтобы не забеременеть.

– Понятно. А если кто-нибудь узнает, что мы с тобой любовники?

– Это возможно. Но согласись, риск минимальный. Ведь ты живешь в Лондоне и через неделю вернешься домой.

– Иными словами, ты не боишься разоблачения, потому что это всего лишь временная связь?

– Да. – По каким-то причинам, которые Кэтрин не желала обдумывать, слово показалось ей очень неблагозвучным.

Воцарилось молчание. Кэтрин затаила дыхание. Затем Эндрю кивнул в знак согласия, но почему-то Кэтрин вдруг почувствовала себя обиженной, что он не стал спорить, даже не предложил какую-то возможность продолжить их связь после своего недельного визита. Скорее всего они не смогли бы, не захотели, но все же...

Эндрю запустил пальцы в волосы Кэтрин. По всему ее телу опять пробежала сладкая дрожь, а посторонние мысли сразу вылетели из головы.

– Твои волосы, твоя кожа, – негромко проговорил он, – они такие мягкие. Я должен сделать тебе одно признание, Кэтрин.

Ее сердце дрогнуло от мрачного тона Эндрю. Неужели он не хочет, чтобы их связь продлилась?

– Я слушаю.

– Я никогда не думал, что мне доведется коснуться тебя, и вот теперь... – Он положил ладони на ее грудь. В глазах Эндрю снова мелькнул шаловливый огонь. – Теперь же, когда я дотронулся, должен тебе признаться, что остановиться уже не могу.

Кэтрин даже перестала дышать, когда пальцы Эндрю сдавили ее сосок так, что ей стало чуть-чуть больно. Положив руку ему на бедро, она вплотную придвинулась к его губам и прошептала:

– Мой дорогой Эндрю, это самая хорошая новость из тех, что я когда-либо слышала.

Одинокая фигура в кресле у догорающего камина. Взгляд устремлен на невысокие языки пламени. Губы изгибаются в мрачной улыбке. Что ж, план составлен. Все готово.

Раздражает тиканье часов на каминной полке, напоминает, что время идет. «Я буду ждать. Добыча уже так близка! Я знаю, кто ты. Скоро, очень скоро несправедливость будет исправлена».