Ледяной фонтан

Глава 9. Злой рок

Тем временем Санька, незаметно, словно тень, выскользнул в холл, бесшумно закрыв за собой дверь. Он быстро огляделся по сторонам: ни души. Все гости сейчас в зале наполняют бокалы шампанским, ведь до нового года оставалось меньше десяти минут. Наконец он заметил то, что искал, и быстро прокрался к старому огромному зеркалу. Там, цветной стороной вниз лежала черная маска, которую Сашка с радостью заменил на свою, с золотистым узором, положив ее на тоже место и в таком же положении. Он надел маску соперника и повертелся перед зеркалом: теперь он совсем как Дэн, только стройнее и не такой широкоплечий. Через пару минут Сашка уже сидел за столиком на месте Дениса и, взволнованно озираясь по сторонам, ожидал Ольгу, надеясь, что она вернется хоть на пару минут раньше своего парня. Мимо него, с самым разъяренным лицом, плохо скрываемым маской, носилась Леонисса, громко ругаясь и кого-то ища в толпе. К великому ужасу Саньки двери в зал широко распахнулись, и внутрь вошел озадаченный Дэн. На его раскрасневшемся лице красовалась черно-белая маска с золотым узором, та самая, которую оставил ему Сашка. В спешке он совершенно не заметил ее подмены и надел, как свою собственную. Широкими шагами Дэн шел прямо к столику, где на его месте сидел самозванец, оцепеневший от ужаса: все пропало! Еще секунда, и Санька будет сидеть на вершине новогодней елки в качестве звезды…

Но тут на пути широкоплечего спортсмена возникла всем знакомая красотка в зеленом вечернем платье с рыжими, словно языки пламени кудрявыми волосами и изумрудным взглядом, бьющим без промаха даже из-под маски. В тот момент Леонисса была абсолютно уверена, что перед ней стоял сам Санька. Демоницу не смутил ни высокий рост, ни широкие плечи, ни даже блестящие карие глаза вместо печальных серо-голубых. По щелчку ее пальцев ди-джей объявил белый танец, заиграла спокойная плавная музыка, поблекло освещение, все присутствующие разбились по парам: последний медленный танец в этом году. Дэн не смог отказать такой девушке и решил воспользоваться лаврами победителя: ее руки обняли его сильные плечи, а его – ее хрупкую талию.

Сашка облегченно вздохнул и на пару секунд закрыл глаза: неужели под новый год все-таки случилось чудо? Но это еще не было волшебство – настоящее чудо случилось после того, как он открыл глаза! Перед ним стояла Ольга, прекрасная и взволнованная, она тихо спросила:

– Где же ты был?

Сашка сидел, ни шелохнувшись, сраженный и очарованный. Он так долго ждал этой минуты, но из-за волнения, как это часто и бывает в таких ситуациях, разом забыл все слова и проглотил язык.

– Знаешь, я волновалась… – добавила девушка, внимательно вглядываясь, она тут же заметила все до одной перемены: и рост, и узкие плечи и серо-голубые испуганные глаза вместо гордых карих, – почему же ты молчишь?

А Сашка все смотрел и смотрел на нее, как заколдованный, и его влюбленный преданный взгляд говорил в сотни раз лучше про чувства, чем все стихи о любви, собранные вместе. Она вспомнила, что раньше уже где-то видела эти серо-голубые глаза, но вот где? Что вокруг происходит? Где же ее Денис?

Сашка так и не смог вымолвить ни слова. Но разве в любви главное слова? Когда часы стали бить полночь, он бережно взял ее за руку и снова утонул в ее синих океанах глаз, безуспешно пытаясь понять, о чем же она думала.

А все ее мысли были о Диме. Под громкий бой курантов она три раза пожелала про себя, чтоб этот худенький добрый мальчик был счастлив. Ольга догадывалась, что сейчас перед ней сидит тот самый ее «тайный поклонник», чувства которого Дима написал ей в записке на экзамене стихами Шекспира. Странно, но теперь она, сжимая теплую ладонь влюбленного незнакомца в маске, была счастлива и совсем не вспоминала о своем гордом красавце Денисе.

Да и Дэн о ней ни секунды не думал, и с закрытыми и с открытыми глазами он видел перед собой только два зеленых изумруда в жарком пламени рыжих волос. Он громко нашептывал на ухо девушке все, что мог вспомнить о любви в эту минуту. Леонисса цвела от самодовольства, наслаждаясь триумфом: часы еще не пробили полночь, а парень уже у нее в копилке. Мимо пробегал белокурый официант с подносом и Дэн, пользуясь моментом, остановил его, грубо схватив за рукав. Официант был в праздничной карнавальной маске, а на его подносе стояла пара бокалов, в них плескалось шикарное красное вино. Недолго думая, Дэн схватил без спроса ближайший и протянул Леониссе.

– За встречу! – подмигнул он девушке.

– За Новый год! – улыбнулась она.

Вдруг музыка стихла. Один, два, три… куранты стали бить полночь. Леонисса и Дэн осушили бокалы до дна, последний довольно улыбался: он жаждал встретить новый год поцелуем прекрасной незнакомки. Но тут демоница побледнела и с ужасом выронила пустой бокал. Она только что выпила любовный напиток собственного приготовления. Стекла брызгами разлетелись в стороны, Дэн грубо схватил официанта за шиворот.

– Что ты нам подсунул?! – прокричал он, сдергивая с него маску, – персонал не должен прятать лицо!

– Вино! Маркиза дэ’ Минсонг! – ответил, вырываясь, Дима. Леонисса в ужасе уставилась в его наивные ярко-голубые глаза. Дима был первым, чье лицо она увидела, после того, как выпила волшебный напиток и, согласно правилу, она должна была влюбиться именно в него.

– Нет! Проклятье! – яростно закричала она, закрывая свои глаза руками, и бросилась бежать к выходу через ошарашенную ее поведением толпу. Ей случалось и раньше пить снадобья собственного приготовления, однако в такие моменты ее всегда спасали волшебные золотые часы. Больше всего на свете она боялась влюбиться, ведь это значило, что она станет смертной, будет стареть и страдать, как они, и никогда больше не сможет вернуться в замок к отцу.

Санька, все еще недвижный и безмолвный, словно статуя, сидел перед удивленной, но счастливой Ольгой, вздрогнул, когда Леонисса, изрыгая проклятия, пролетела мимо него. Следом за ней пробежал и разъяренный Денис, волоча за собой бедного Диму.

Сашка встал и, выпрямившись, снял с лица маску. Ольга улыбнулась и покраснела, она вспомнила, как заступалась за этого горе-конькобежца в парке.

– Я люблю тебя! – произнес он вполголоса, глядя ей в глаза, – я полюбил тебя с первой встречи!

– Ты такой… – начала Ольга, но, видя, что Сашка резко встал и порывается уйти, взволнованно спросила, – куда же ты? Не уходи!

– Прости, но я нужен другу, – тихо ответил он и добавил, – я вернусь!

После этого Санька со всех ног бросился к выходу из зала, в те самые двери, за которые выбежали сначала Леонисса, а затем и Дэн с Димой за шкирку. В холле никого не было, и Сашка продолжил бежать вперед на шум возни. В самом дальнем конце коридора по полу бегали две тени: длинная и широкая мучила маленькую и хрупкую.

– Ты ответишь, что все испортил, щенок! – хрипел Дэн, занося перед голубыми глазами свой тяжелый крепкий кулак, – она хотела меня поцеловать!

Но он так и не успел ударить Диму по лицу: в ту же секунду на его широкую спину обрушился стул. Это Сашка подоспел на помощь. Удар был сильный и меткий, однако Дэн все-таки удержался на ногах, отбросив исковерканный стул в сторону.

– Беги!! – прокричал Сашка во все горло испуганному Диме.

И в ту же секунду оба бросились наутек в разные стороны. Денис, рыча от боли и ярости, бросился за Санькой.

Пробегая в полутьме по пустынному холлу около большого старинного зеркала, Дима споткнулся о какой-то странный круглый металлический предмет. Он взял его в руки и поднес на свет. Это было старое бронзовое яблоко, позеленевшее от сырости и времени. Часть его была откушена.

– Наверное, отвалилась от оправы, – подумал он, рассматривая бронзовые цветы среди резных листьев, внезапно его взгляд упал на мальчика с крыльями, в правом верхнем углу зеркала: он был без заряженного лука и, уронив свое лицо в ладони, о чем-то плакал недвижно и безмолвно.

– Странно! – подумал Дима, его взгляд невольно перебежал в противоположную сторону оправы, где сидела маленькая бронзовая девочка-демон с кожаными остроконечными крыльями за спиной. Она хитро улыбалась, подобно Леониссе, а вместо бронзового яблока в ее руках теперь был лук с маленькой хрустальной стрелой, нацеленный прямо Диме в грудь. Внезапно ему стало страшно и захотелось убежать, но, увы, слишком поздно. Маленькая острая стрела угодила прямо в сердце без предупреждения и промаха. Та самая волшебная хрустальная стрела, которую Леонисса забрала у своего отца. Дима почувствовал острую боль в груди, мгновенно включился свет, и позади своего отражения в зеркале он увидел довольную растрепанную Леониссу. Она звонко смеялась, наслаждаясь своей местью: теперь, наконец-то, мальчишка перестанет вертеться под ее ногами, и вместо того будет покорно сидеть возле них. Это стоило огромных усилий и магии: оживить бронзовые скульптуры, чтоб отправить стрелу в его сердце. Теперь Дима обречен вечно любить ее, ведь стрелу может вытащить только тот, кто стрелял, а это невозможно без демонского колдовства. Джонас понял, что попался. Полюбить – значит стать простым смертным, навсегда потерять крылья и остаться на Земле. В сердцах он швырнул бронзовое яблоко прямо в зеркало: из его середины, звеня, на пол тут же посыпались осколки. Трещины огромной паутиной разбежались из центра до самых краев, поделив стекло на сотню мелких кусочков, в каждом отражалась смеющаяся коварная Леонисса.

– Верни часы, Джонас! – быстро приказала она, мгновенно перестав смеяться, – верни, а то хуже будет!

Тут в холл вбежал запыхавшийся взъерошенный Сашка, а за ним, громко хлопнув дверью, ворвался разъяренный Дэн. Увидев Леониссу и Диму, Санька встал, как вкопанный, а его преследователь, не теряя ни минуты, тут же отвесил парню тяжелую оплеуху, от которой бедняга кубарем покатился по полу. Подгоняемый одобряющей улыбкой Леониссы,Денис хотел добавить Саньке еще пару тумаков, но Дима метко швырнул в его широкую спину тяжелое бронзовое яблоко. Дэн зарычал от боли и схватил обидчика за полы костюма, намереваясь как следует отделать.

– Оставь его! Он слишком слаб! – неожиданно вмешалась Леонисса, крепкое любовное зелье, постепенно разливаясь по ее венам, начинало действовать: она не могла допустить, чтобы Джонас был избит на ее глазах.

Дэн усмехнулся, но отпускать свою жертву не захотел, выбрав у оправы разбитого зеркала самую прочную ветвь, он повесил на нее за шиворот, словно игрушку, худенькогоДиму. Зрелище было очень жалкое и нелепое: без посторонней помощи парнишка не мог слезть, рискуя остаться всеобщим посмешищем до утра. Довольный собой, Дэн, громко смеясь, повернулся к Леониссе.

– Быстро обыщи его карманы! – холодно скомандовала демоница, – там должны быть часы!

– Я и так знаю время, – недоумевал Денис, пытаясь обнять девушку за талию, – у нас еще есть пара часов до утра, дорогая!

В этот момент в дверях появился взволнованный Артур, он был очень рад снова увидеть Леониссу и совсем не рад – ее нового ухажера. Но высказать свое недовольство юный хозяин заведения так и не успел, его взгляд, полный ужаса и недоумения, застыл на зеркале. В этот момент, Санька, оправившись от побоев, подошел к висящему Диме и, обхватив его за ноги, попытался приподнять, чтобы снять. Это ему удалось. Но вместе с другом он снял со стены и огромное тяжелое зеркало: со страшным грохотом оно завалилось на пол. Дима успел выскочить, а вот Сашку до шеи накрыло тяжелым гнетом. Дэн громко рассмеялся, а Артур, забыв про Леониссу, бросился освобождать пленника.

– Скорую! Быстро! – крикнул он присутствующим, и вскоре всем стало ясно почему: из-под бронзовой оправы потекли темно-красные ручьи крови.

– Я не хотел! Не хотел! – Дэн мгновенно прекратил смеяться и схватился за голову, – я не хотел!

Зеркало приподняли, под ним лежал, теряющий силы и сознание Сашка: из его груди торчало сразу несколько больших осколков. Двери снова открылись, и в коридор вышла Ольга: ее лицо побледнело, от ужаса она потеряла дар речи.

– Что же мне теперь делать? – беспомощно спросил Леониссу Дэн, его голос дрожал от страха за наказание.

– Беги! – хладнокровно ответила девушка, в глубине души она была рада, что Дима остался невредим, – просто беги, убийца!

Дэн оглядел всех бешеными глазами и, не сказав больше ни слова, бросился бежать.

Среди кровавых осколков Сашка кое-как медленно приподнялся и сел, зажимая рану рукой: сквозь дрожащие пальцы кровь бежала рекой, жадно впитываясь в дорогой костюм огромными бордовыми пятнами.

– Вызовите скорую! – крикнул Дима, подбегая к Саньке, – скорую!

Раненый кое-как встал, опираясь на плечо товарища, и вместе они зашли в небольшую комнату, предназначенную, видимо, для деловых встреч. В ее центре стоял огромный массивный стол, рядом с ним было около десяти кожаных черных кресел. Возле дальней стены ютился небольшой добротный диванчик. Хоть во время встреч он был не особо полезен – там почти никто не сидел, сейчас диван оказался весьма кстати, и Дима осторожно положил на него раненого.

– Что случилось? – сзади ребят в комнату вбежала Ольга, на ее глазах блестели слезы, – с ним будет все хорошо?

Но по бледному осунувшемуся лицу парня, его погасшим серым глазам и многочисленным лужам крови на кафеле, всем троим стало ясно, что его шансы на выживание очень скудны. Ольга тихо всхлипывала: еще недавно она видела живого здорового Сашку в парке, затем в институте. Жаль только, тогда она не обращала на него внимание. Зато теперь утопающий в собственной крови на пороге смерти он казался ей самым близким и дорогим человеком на свете. И почему так всегда в этом несправедливом мире? Отчего жепри потере ценность человека, вдруг, резко возрастает?

– Сходи, принеси воды! – вдруг попросил Дима, его голос звучал уверенно и спокойно в смертельной тишине, прерываемой всхлипываниями Ольги, – возьми стакан на кухне!

– Но…, – начала она, ей не хотелось никуда уходить, она боялась, что когда вернется, больше не увидит этих серо-голубых глаз.

– Пожалуйста! – попросил Дима, вздыхая, и тихо добавил, – он будет жить…

Ольга вздрогнула и пулей вылетела за дверь, не произнося ни слова: все, что ей нужно – это просто успеть!

Дима, вытащил окровавленной рукой из кармана своего черного пиджака старые золотые часы.

– Доктор… та девушка… – слабым шепотом произнес умирающий, – позовите ее… позовите Ольгу…

– Я не доктор! – ответил ему Дима, сжимая его ладонь.

– Кто… ты? – Сашка не смог его узнать.

– Я твой ангел-хранитель, – прошептал Дима, последний раз взглянул на умирающего, и затем быстро коснулся механизма завода волшебных часов.