Ледяные лишаи

Глава II. Моя гипотеза и подтверждение ее основного тезиса

Нетрудно видеть, что упоминаемые выше гипотезы (о перемещении полюсов, прохождении солнечной системы через холодные и теплые части мирового пространства, уменьшении количества тепла, посылаемого Солнцем, и др.) ссылаются на явления, не только недоказанные, но и предположенные, лишь для того, чтобы объяснить климатические перемены на Земле, не будь которых эти гипотезы теряют всякий смысл и вероятность. Некоторые другие из них, как-то: распределение суши и воды, изменение наклона эклиптики, удлинение земной орбиты, хотя и основываются на бесспорно существующих явлениях, но связь последних с ледниковыми явлениями остается более чем гадательной.

Моя гипотеза имеет следующий основной тезис: нормальным состоянием Земли является доледниковое состояние; лед, впоследствии появившийся, распространился по Земле самосильно и явился причиной изменения климата, а не следствием какого-либо изменения климата, произошедшего от посторонних причин, — появление этого льда объясняется явлениями, которые доказаны вне всякого желания объяснить ими перемены климатов Земли. Связи этих явлений с ледниковыми и посвящена эта книга. Коротко ее основные мысли формулируются так:

1) Для северного полушария при существующих контурах материков нормальным климатом является миоценовый.

2) Без всякого предварительного изменения климата, которое я безусловно отрицаю, на рубеже третичного и четвертичного периодов в северном полушарии с центром в Гренландии расползся ледяной лишай, покрывший северные области Европы и Америки, дав, так называемую, ледниковую эпоху.

3) Идея образования ледяного лишая заключается в следующем. Эпейрогенические движения Земли в любой географической широте и при любых возможных на Земле климатических условиях могут создать ледородную возвышенность, с которой ледяной лишай в виде ледяного материкового покрова и бесчисленных айсбергов будет расползаться во все стороны по суше и воде со все возрастающей силой до тех пор, пока он сам не изменит климата настолько, что для дальнейшего его распространения возможности уже не будет.

4) В южном полушарии мы имеем Антарктический ледяной лишай, расползшийся с Антарктической ледородной возвышенности на Антарктическом материке. Если Антарктическая ледородная возвышенность является первичной, т. е. такой, которая создана исключительно эпейрогеническими движениями Антарктического материка, то образование Антарктического ледяного лишая одновременно с Гренландским могло произойти, понятно, только случайно. Но возможность, что Антарктический лишай вызван Гренландским, не исключена, хотя и менее вероятна, в каком случае Антарктический лишай образовался в ледниковую эпоху.

5) Антарктический лишай принадлежит к типу локализованных стационарных лишаев, которые, раз образовавшись, доходят до своего крайнего предела и на нем останавливаются или, вернее, изменяются только в зависимости от новых эпейрогенических движений, происходящих в их районе.

6) Гренландский ледяной лишай относится к типу лишаев, локализуемых пульсацией, почему существование нескольких ледниковых эпох с соответствующими межледниковыми эпохами является для северного полушария, по моей гипотезе, весьма вероятным. Не будь этой пульсации, не было бы, может быть, и нас с Вами, читатель, ибо в этом случае Гренландский лишай мог бы, вероятно, расползтись по всей земной суше материковым ледяным покровом и всем земным океанам обесчисленными айсбергами.

7) Мы сейчас не имеем миоценового климата потому, что Гренландский лишай не исчез, а находится в той фазе пульсации, когда лед отступил к полюсу. Ледяной лишай охватывает сейчас Гренландию и Полярный океан, что и отличает современный полярный режим от миоценового.

8) Мы живем, таким образом, в межледниковую эпоху и, по-видимому, в конце ее.

9) Уничтожить Гренландский ледяной лишай человечеству вполне возможно, пока он находится в настоящей своей фазе. Если человечество вовремя уничтожит Гренландский лишай, оно вернет северное полушарие Земли к миоценовому климату. Если оно этого не сделает, то ему предстоят такие бедствия, которые трудно себе представить, — бедствия наступления материкового льда на Европу и С[еверную] Америку.

Все вышесказанное я и имею разъяснить в этой книге. Пока же перехожу к явлениям и рассуждениям, подтверждающим основной тезис моей гипотезы, что лед не следствие, а причина охлаждения Земли.

Ученые высчитали, что средняя годовая температура северного полушария равна +15,5°, тогда как южного — только +13,6 °C. Значит, северное полушарие в среднем почти на 2° теплее южного. Причинами этого указываются большее количество воды в южном полушарии и то, что по астрономическим условиям данного времени северное полушарие имеет лето на восемь дней длиннее, чем южное. Рассмотрим эти объяснения.

Проф. Мушкетов, говоря о распределении температуры на земной поверхности, подчеркивает, что зима на морях, морских берегах и островах отличается теплом, а внутренние части материков — холодом; но летом происходит обратное явление — приморские местности гораздо холоднее материков, где температура выше; «однако повышение большей частью далеко не так значительно, как убыль тепла зимой, а потому средняя годовая температура на материках всегда ниже, нежели на морских берегах». Отсюда ясна шаткость первого объяснения более низкой температуры южного полушария.

Остается второе объяснение — лето в северном полушарии на восемь дней длиннее, чем в южном. Это несколько неясное выражение расшифровывается так: в течение года северное склонение Солнца на восемь суток дольше, чем южное. (Склонение Солнца — это отстояние его центра от небесного экватора, выраженное в градусах; таким образом, склонение Солнца соответствует географической широте того места на Земле, в котором Солнце стоит прямо над головой: если, например, в каком-нибудь месте, скажем, на 7° с. ш., Солнце находится в зените, т. е. прямо над головой, то это значит, что склонение Солнца тоже в этот день равно, 7° к северу.)

Если бы лето в северном полушарии было по времени равно таковому в южном (Солнце имело одинаковое по числу дней северное и южное склонение), то среднее за год склонение Солнца, определенное из его ежедневных склонений, было бы равно 0°, т. е. среднее положение Солнца за год находилось бы на экваторе. Но так как Солнце имеет северное склонение на восемь дней дольше, чем южное, то его среднее склонение не будет равно 0°.

Если вычислить среднее склонение Солнца за год, то окажется, что оно равно около 1/3° к северу; это значит, что в отношении источника нашего тепла — Солнца — земной шар разделен на две части не экватором, а параллелью 1/3° с. ш. Вот к чему сводится (в смысле тепла) вопрос о более долгом в наши дни лете в северном полушарии.

Благодаря этому все точки северного полушария лежат на 1/3° ближе к среднему положению Солнца на небе, а точки южного полушария отстоят на 1/3° дальше от этого положения, на что указывают их географические широты. Отсюда можно заключить, что по отношению к положению Солнца на небе точки северного полушария находятся как бы на 2/3° широты в более выгодных условиях, чем точки равной географической широты южного полушария.

Если же допустить изменение годовой температуры от экватора до полюса равным 45° (от +25° до —20°), и это недалеко от истины, нетрудно рассчитать, что на 1° изменения температуры приходится 2° изменения широты, а на 2/3° широты — только 1/3°. Таким образом, каждая точка северного полушария благодаря более долгому (на восемь суток) пребыванию в нем Солнца может иметь годовую температуру на 1/3° выше, чем ее антипод в южном полушарии, а следовательно, и температура всего северного полушария повышается по этой причине на 1/3°. Это все, что такая «несправедливость» Солнца в отношении южного полушария может дать в смысле температуры, а, отнюдь, не 2°.

Но эту несправедливость Солнце в значительной мере, если не полностью, а, может быть, даже с избытком, компенсирует тем, что летом в южном полушарии диаметр его диска больше, чем в летнее время в северном полушарии: его средний размер при южном склонении на 4,3 % больше такового при северном. Учитывая же мощность этого источника тепла, который, если принять температуру мирового пространства равной всего —60°, поднимает среднюю температуру Земли на 75°, надо полагать, что увеличение его поверхности на 4,3 % должно, вероятно, повысить температуру на Земле более чем на 1/3°.

Мы видим, таким образом, что оба объяснения более низкой температуры южного полушария — и обилие там воды и «несправедливость» Солнца — не только не выдерживают критики, но скорее говорят о том, что температура этого полушария должна была бы быть выше, чем в северном полушарии, а не наоборот… Но примените основной тезис моей гипотезы — лед является причиной, а не следствием охлаждения — и объяснение готово: в южном полушарии находится более обширный ледяной холодильник, чем в северном, почти сплошные ледяные поля и айсберги наблюдаются там начиная с 64-й параллели, а в центре их расположен оледеневший материк. Северное полушарие таким обширным холодильником не обладает.

Откроем карту северного полушария Земли с нанесенными на ней изотермами и обратим внимание на изотермы южной части Гренландии. Они наводят на размышления.

Можно ли допустить, что природа создала здесь какие-то тайные физико-географические условия, вследствие которых на расстоянии около 5° широты мы имеем годовые изотермы от 0 до минус 20°, т. е. по 4° изменения температуры на 1° широты, тогда как в среднем на Земле на 1° широты приходится всего 1/2° изменения температуры; т. е. в 8 раз больше нормального.

Изотерма —20° доходит здесь до полярного круга, на котором лишь в Сибири, и то в одном только месте — на Яне, имеется годовая температура —15°, везде же она выше, доходя до +5° в Норвегии. Изотермы, заметим, приводятся поправкой 1/2° на каждые 100 м высоты к уровню моря, а, следовательно, влияние высоты местности над уровнем моря исключено.

Можно ли допустить, повторяю, что в Гренландии имеются такие исключительные физико-географические условия, при которых поверхность охлаждается настолько, что там не только проходят такие несуразные изотермы, но даже имеется материковый ледяной покров? Не будет ли вероятнее допустить, что в этом районе именно потому так и холодно, что здесь существует охлаждающий ледяной покров? А если это так, то не является ли это обстоятельство тоже подтверждением основного тезиса моей гипотезы?

В нашей солнечной системе, кроме Земли, есть еще другая планета, довольно хорошо изученная, — Марс. В современные телескопы, по свидетельству ученых астрономов, на Марсе различимы острова величиной с Сицилию. Спектроскопические исследования указывают на обильное присутствие в атмосфере Марса водяных паров, а телескоп — на существование облаков и туманов.

Расстояние от Земли до Солнца равно 148,4 млн. км, а расстояние от Марса до Солнца — 226 млн. км, т. е. Марс примерно в 1,5 раза дальше от Солнца, чем Земля. Отсюда легко заключить, что Марс на единицу поверхности должен получать меньше солнечного тепла, чем Земля, и температура там должна быть ниже.

И действительно, на Марсе иногда наблюдаются снежные поля, доходящие до экватора, как о том свидетельствует проф. Неймайр, что указывает на более низкую среднюю температуру Марса по сравнению с Землей, ибо у нас таких явлений не бывает.

И несмотря на более низкую среднюю температуру Марса, на нем Южный полюс, по свидетельству того же профессора, совершенно освобождается ото льда через несколько месяцев после летнего солнцестояния. Здесь надо подчеркнуть, что южный полюс Марса — водный, т. е. находящийся в тех же условиях, что наш северный, где, казалось бы, лед может образоваться лишь от замерзания воды, для чего нужен только мороз, последнего же на Марсе больше, чем у нас. В южной полярной области Марса имеются острова, за которые образующееся зимой ледяное поле, вероятно, и держится; если бы летнего тепла не хватало на растопление этого поля, то оно бы держалось постоянно и должно бы было быть обширнее, чем ледяное поле в нашей Арктике. Наблюдается, однако, другое — тепла хватает и полюс оттаивает, а у нас нет. Почему же?

Объяснить это может моя гипотеза вообще и ее основной тезис в частности. У нас теперь полюса ненормально охлаждены. Чем же? Понятно, льдом. Льдом, который нашим полярным областям по их нормальным температурным условиям вовсе не присущ и который захватил наши полярные области из-за расползания ледяных лишаев — Гренландского и Антарктического.

В сравнительно недавнюю геологическую эпоху, в миоцене, когда очертания материков имели уже приблизительно современный вид, климат северного полушария нашей планеты был совершенно иной, чем теперь. Он был теплее современного, но не просто теплее, а тем сравнительно с теперешним теплее, чем ближе мы приближаемся к полюсу. В Южной Европе, например, он был лишь немногим теплее современного, а в полярных областях, где теперь, кроме мха и карликовой березы, ничего не может расти, была богатая и разнообразная растительность.

Описание этой растительности мною уже дано в этой книге (с. 11–13). В следующем разделе приведены комментарии проф. Неймайра по поводу миоценового климата, резюме которых — это явление мы объяснить пока не можем. В конце их профессор высказывает, однако, правильную мысль: миоценовое состояние Земли надо, вероятно, считать нормальным и что затем что-то случилось, что вывело Землю из ее нормального состояния.

Исходя из этого предположения, в правильности которого я не сомневаюсь, разгадку несоответствия миоценового климата и теперешнего надо искать не в том, что могло тогда согревать наш полюс, а в том, что его теперь охлаждает.

Моя гипотеза и ее основной тезис дают на это ответ — северный полюс охлажден льдами Гренландского ледяного лишая, охватывающего в настоящее время Гренландию и полярный океан. Уничтожьте лед, и мы вернемся к миоцену.

Действительно, представим себе, что вся суша в северном полушарии ушла под воду. Лед, находящийся сейчас в полярном океане, образовал бы, понятно, плавучий ледяной остров. Никаких сил, удерживающих этот плавучий остров в его теперешнем местонахождении, себе представить нельзя, а, следовательно, он бы поплыл туда, куда его погнали бы течение и ветер. Куда же?

С северного полюса, куда ни плыви, — все пути к югу. Итак, ледяной остров поплыл бы к югу, т. е. к теплу, и, конечно, рано или поздно растаял бы. Его бы не стало. Само собой понятно, что раз уже существующий ледяной остров должен был исчезнуть при таких условиях, то нельзя себе представить, чтобы там образовался новый. Мы имели бы северный полюс свободным ото льда, если бы уничтожили в северном полушарии сушу.

Но нужно ли, чтобы вся суша в северном полушарии исчезла под водой. Что, если бы под воду ушла только северная часть Америки со всеми приписанными к ней островами, так, скажем, до 45-й параллели? Посмотрите на глобус и вы увидите, что тогда между Америкой и Азией, с одной стороны, и между Америкой и Европой — с другой, образуются ворота, совершенно достаточные, чтобы пропустить ледяной полярный остров в Тихий или Атлантический океан, куда он рано или поздно и выплыл бы, если только не предположить какого-нибудь течения, прижимающего его к Азии, но такое предположение было бы искусственным.

Рассуждая как и выше, мы придем к заключению, что и в этом случае новый ледяной остров около полюса не образуется и к северу от Сибири будет свободный ото льда океан.

О том, как влияет температура поверхности океана на климат близлежащих берегов, много говорить не приходится — всем известно, например, что теплый климат Европы вообще и Норвегии в частности обусловлен теплым Гольфстримом, а западные берега материков южного полушария имеют пониженную температуру благодаря проходящим вдоль них холодным течениям. Беглый взгляд на карту, где нанесены холодные и теплые океанские течения и изотермы, убеждает в том, что это влияние значительно.

Какой же климат мы бы получили в прибрежной полосе Сибири и на полярных островах после исчезновения Канады? Весьма вероятным кажется, что, когда по соседству с этими местами будет незамерзший океан, температура поверхности которого даже в самое холодное время года не может опуститься много ниже 0°, мы там будем иметь мягкий, довольно ровный климат со средней годовой температурой в полярной области +8, +10°.

Но что же случилось? Канада охлаждает полярную область? Конечно, нет. Потопить Канаду нам потребовалось только для того, чтобы выпустить ледяной остров, запертый сейчас Америкой, Азией и Гольфстримом. При уничтожении этого ледяного острова полярная область возвращается к миоцену.

Эти рассуждения подтверждают мой основной тезис: лед — причина, а не следствие.

Вместе с тем мы знаем, что в миоценовую эпоху Канада была, а льда в полярном океане не было. Как же это объяснить?

По моей гипотезе это объясняется очень просто. Полярный океан получает достаточно тепла и никакой тенденции к замерзанию никогда не имел, покрылся же он льдом вследствие того, что туда расползся Гренландский ледяной лишай.