Легенда о Чудограде. Книга первая. Властитель магии. Часть вторая. Союз пяти мужей.

Сильный ветер пронизывал их почти насквозь, и это притом, что Сайдара, пожалев своих седоков, не стал набирать высоту и морозить их, но, будь он один, он бы поднялся гораздо выше, а так он летел всего метрах в трехста над землей — Амалия видела людей внизу, которые в панике разбегались, завидев гигантскую птицу. Дан не изъявлял желания смотреть вниз, он всегда боялся высоты и сейчас чувствовал себя крайне скверно, он боялся, что может соскользнуть со спины птицы рокха, единственно, что успокаивало его — Амалия рядом. Дан не мог сказать наверняка, но на его взгляд летели они слишком быстро для первого раза. Он хотел сказать об этом птице рокха, но решил, что кричать на лету не очень хорошая идея. Однако, едва подумав об этом, он неожиданно для себя вспомнил о другом способе общения с магическими существами на ближнем расстоянии.

«Ты можешь сбавить темп?» — спросил Дан. Сайдара вздрогнул: никто никогда не общался с ним через мысли. Он даже не знал, что такое возможно, но в его мыслях просто появился голос, и теперь он понятия не имел, как ответить.

«Ты ведь говорил когда-нибудь про себя? Сейчас тоже самое, просто произнеси про себя».

«Дело срочное, надо лететь быстро».

«Я понимаю, и все-таки прошу: пожалуйста, сбавь темп.»

«Да, господин!»

Сайдара послушно сбавил темп.

Что случилось? — сразу заметила Амалия. — Мы снижаемся, мы прибыли на место?

Нет, это я попросил Сайдару лететь помедленнее.

Но ты же ничего не говорил.

Вслух нет.

Амалия невольно вздрогнула, ей стало не по себе — неужели он общался с птицей рокха мысленно?! Но ведь подобное невозможно!

Похоже, я умею общаться с магическими существами на мысленном уровне, — подтвердил ее догадку Дан, — хочешь, выясню: куда именно мы летим и как долго осталось?

Было бы неплохо, а то, если честно, я не очень комфортно себя чувствую.

«Сайдара, куда именно мы летим?»

«В Велебинский Посад, господин, это предместье Чудограда, там находится…»

«Я знаю», — оборвал его Дан, вслух он сказал.

Мы летим в то место, которого так не хватало Алину Карону, раз он решил построить множество храмов взамен одного, утраченного.

У него был свой храм?

Храм властителя магии, если быть более точным, но после взрыва Чудограда, он исчез. Однако на этом месте сейчас, определенно, что-то происходит. Не могу сказать, что именно, такое ощущение, будто кто-то играет на гуслях без малейшего представления о нотах. Вокруг сплошное дребезжание и бренчание.

Хорошо хоть я ничего не слышу, и вообще я нисколько не жалею, что не обладаю магическими способностями.

Кто тебе это сказал?

А-а…

Ты обладаешь магией, дорогая моя, особой, но редкой магией.

Амалия повернулась, недоверчиво посмотрев на него.

Какой же? Способностью очаровать тебя?

О! Меня не просто очаровать, но тебе это удалось, и все-таки дело здесь в другом.

На этот раз Амалия взглянула на него испуганно, она искренне надеялась, что он просто шутит и говорит это несерьезно.

Не пугай меня! Чем я обладаю?

Хм! А помнишь, как не так давно в Рувире ты говорила мне, что я должен принять свой дар? Хотя даром я бы это не назвал. Ты способна изменять течение времени.

Что?! Я не… это невозможно! Ты смеешься да?

Нет, это правда.

Но я не понимаю!

Это нельзя призвать, нельзя применить как заклинание, это часть тебя и ты можешь применить свою силу только как самозащиту, последнюю защиту. Такие способности изменяющих время проявлялись крайне, но несколько раз это меняло ход истории.

Но откуда ты это знаешь?

Дан печально улыбнулся.

Я теперь ходячий учебник истории — если что, обращайся. Видишь ли, я — продолжение жизни одного человека, первого властителя магии, Радомира, его прошлое — это и мое прошлое. Что касается магического дара, я как бы вижу это: способен кто-то творить волшебство или нет и, если да, то как именно.

Амалия с сочувствием посмотрела на него.

Должно быть, это тяжело.

Пока, скорее, необычно. Впрочем, мне все начиная со вчерашнего дня необычно, одно мне, определенно, нравится — то, что ты рядом, и я могу, не боясь, обнять тебя. Я имею в виду, не боясь получить пощечину.

Когда это я тебя била? — возмутилась Амалия.

Не меня, Астеева, помнишь?

А, ну да, но это совсем другое.

Дан улыбнулся, вспомнив, как они втроем поднимались по лестнице в мэрии. Амалия шла первой и оступилась, шедший позади Астеев подхватила ее за талию, и так получилось, что по инерции, идя вперед, он шагнул на следующую ступеньку и не просто поддержал Амалию, а вплотную приблизился к ней. И не подумав сразу отпустить ее, он получил за это пощечину. Шедший следом Дан отвесил Астееву злорадную улыбку, а тот так и не издал ни звука, пусть даже и был возмущен ее реакцией.

Дан, а ему не тяжело? Я имею в виду, нести нас обоих.

Не знаю. Я могу спросить.

Жаль, что я не могу, он ведь знает только древний язык.

Ты выучишь древний, но и ему придется выучить современный язык, иначе ни он, ни его сородичи не смогут ужиться в современном мире. Держу пари, конфликты уже есть. Магическим существам ведь надо где-то жить. Если они возвратятся на свои старые места, которые уже заняты людьми — а такое очень возможно — то это начало первого конфликта.

Это надо будет как-то разрешить.

Да, как только освобожусь здесь, обязательно займусь этим. Подожди, я спрошу у него об этом.

«Сайдара, — обратился Дан к птице рокха, — мы тут подумали. Тебе очень тяжело везти нас на себе?»

«Нет, господин, все нормально, мне не тяжело».

«Хорошо, скажи, а где именно сейчас обосновались птицы рокха?»

«Ну, мы вернулись на то место, где жили наши предки, но оно оказалось занято людьми, мы пытались объяснить им, что не станем трогать их и поселимся рядом, но все люди с криками разбежались».

«И вы заняли свое старое место?»

«Нет! Как и обещали, мы ушли на новое место».

«Сайдара, а где вы жили до этого? Что из-за себя представлял Ветряной Край?»

«Это было ужасное место, господин, почти всегда там дул холодный пронизывающий ветер. Там было очень мало воды, пригодной для питья, поэтому меня всегда мучала жажда. Землю там окружал океан, но пить воду из него было нельзя, а в трех реках текла настоящая отрава, там не водилась даже рыба, и воды имела неприятный рыжеватый оттенок. Мой прапрадед говорил, что много птиц рокха погибло в первые дни пребывания в Ветряном Крае, и они вообще не надеялись, что выживут там».

«Прапрадед? — переспросил его Дан. — Сколько лет для вас прошло?»

«Сто двадцать, мой господин».

Вот тебе и пример искажения времени, Амалия, — сказал Дан, переведя ей слова Сайдары. — Птицы рокха живут столько же лет, сколько и мы, но для них с момента начала сна магии сменилось всего несколько поколений, а у нас прошла тысяча лет.

Амалия хотела что-то ответить, но разом забыла все слова, когда увидела внизу магический ветер. Сейчас и она ощущала его мощь и силу. Яркие перламутровые и розовые всполохи, чем-то схожие с перистыми облаками, словно клубки дыма, повисли в воздухе, постоянно перемещаясь, они полностью закрыли собой обозримое пространство. Сайдара стал спускаться.

Прошел год с тех пор, как семья Лары переехала в это неприятное место. После шумного Сенежа этот маленький поселок казался ей настоящим захолустьем. Расположенный перед Проклятыми землями, он не обладал никакой привлекательностью для девочки-подростка, однако люди здесь жили и работали на богатых янтарных источниках. Некоторые даже оставались здесь и жили до старости, но большинство просто приезжало в поисках хорошо оплачиваемой работы, и как только люди поправляли свое материальное состояние, они уезжали, если не сказать, бежали. В этом месте периодически исчезали люди, жители поселка утверждали, что видели потом странные тени и что это, наверняка, заблудшие души тех, кто потерялся. Детям запрещали уходить из поселка и только некоторые смельчаки отваживались дойти до Чудоградского леса. Говорили, что в темное время суток по лесу бродят души древних волшебников, которые утаскивают в подземелья разрушенного Чудограда всех, кто попадется им в лесу.

Лара не верила в эти сказки, считая это место обычным захолустьем и мечтая только об одном, поскорее вернуться в Сенеж. В этом году ей исполнилось тринадцать лет, родители обещали ей, что на следующий учебный год ее отправят учиться в закрытую школу в Сенеже. Однако пока ей приходится ходить в местную школу, где воспитывалось всего шестнадцать человек, включая нее саму. Двое ребят уже уехало из поселка, если уедет и она, то останется всего тринадцать учеников. Впрочем, Лару это мало волновало, она ни с кем особо не дружила в своем классе из четырех человек и надеялась найти друзей уже этой осенью.

Рано утром Лара отправилась в школу, они заканчивали учебный год и сегодня писали контрольную работу по математике. Удивительно, но тринадцать человек создавали такой шум, что на подходе к школе — небольшому одноэтажному зданию, окруженному большим садом — детский гам и крики слышали все прохожие.

Сейчас жители поселка вставали рано, так как жизнь здесь ориентировалась на световой день. Говорили еще, что в эти короткие ночи беспокойные души магов почти не покидают своих подвалов в руинах Чудограда. Ну какие маги?! Нет, Лара решительно не верила во всю эту ерунду. Она подошла к саду и открыла калитку — внезапно все вокруг потемнело, словно резко наступила ночь. Детский смех разом стих, Лара замерла на месте. Сначала все утонуло в тишине и неподвижности, но вдруг сильным порывом ветра девочку сбило с ног. Она упала на спину, но не успела подняться, как новый порыв вновь пригвоздил ее к земле. Девочка часто дышала и, боясь пошевелиться, осталась лежать на земле. Воздух над ней стал светлеть, потом розоветь и поблескивать.

За несколько минут до этого родители Лары подошли к мелководному заливу Хрустального озера, в мутных водах которого и добывали янтарь. Говорили, когда-то давно озеро было чистым и глубоким, за что и получило свое название, а теперь вот даже этот залив выглядел чище, чем темные и грязные воды самого озера. Никто не решался поплавать в озере или попробовать половить рыбу, да и водилась ли она вообще в такой грязи? В продолжение все той же легенды, люли говорили, что и в водах озера живут души древних магов, в самые темные ночи они затаскивают сюда людей, из которых высасывают жизненную энергию. Но родители Лары, как и сама девочка, не верили в это, они верили только в деньги, которые платили им за янтарь, а ради денег можно было и послушать страшилки о душах древних волшебников.

Родители Лары уже спускались с холма, когда все потемнело, и та же неведомая сила сбила их с ног; потом исчезла земля, вся земля перед холмом, янтарный залив, озеро и люди, которые уже пришли на работу, на том месте зияла лишь беспросветная бездна. Мать Лары, Рада, в уже закричала, но не услышала собственного крика, а в следующий миг женщина перестала ощущать свое тело.

Мы пойдем туда? — с опаской спросила Амалия.

Нет, я пойду, — возразил ей Дан, — а вы останетесь здесь.

И ты собираешься бросить меня здесь, одну?

С тобой останется Сайдара, — он перешел на древний. — Сайдара, ты остаешься с Амалией.

Но, господин, я должен…

Остаться здесь и охранять Амалию.

А вдруг это опасно? — не унималась молодая женщина.

Нет, не переживай, для меня эта магия не опасна, а для вас обоих, очень даже может быть.

Что значит неопасна? — требовательно спросила Амалия. — поясни, пожалуйста.

Никакая магия не может причинить мне вред, более точного ответа подобрать не могу.

Амалия не понимала этого и сейчас все равно боялась за него, несмотря на его заверения. И все-таки она верила ему, должна была верить. Кивнув, она сказала только.

Будь осторожен!

Вы тоже. Никуда не уходите отсюда. Он наклонился и поцеловал ее. Первый поцелуй в ее жизни, и уже полученный на прощанье! Закусив губу, она заставила себя не плакать, и только когда он скрылся внутри этой завесы, дала слезам волю. Они безудержно побежали по щекам, Амалию всю потряхивало.

Не переживай так, — ласково сказал ей Сайдара, ели вообще можно было так выразиться при его грубоватом голосе, — лучше верь в него.

Но все, что поняла Амалия, это ласка в голосе птицы рокха, должно быть она хотела поддержать ее.

Может, соберем дров? — предложила Амалия, все еще глотая слезы. — Холодно.

Амалия подняла с земли веточку, потом вторую и положила их крест накрест на землю, а сама обхватила себя руками и зябко потерла предплечья. Сайдара кивнул в знак понимания.

Дан смело шагнул в розовато-перламутровую гущу воздуха, но его магическое зрение позволило ему видеть окружающее сквозь эти перистые облачка. Вся земля под ногами была сухой и местами даже растрескана, словно здесь давным-давно не шел дождь. Некоторые трещины были настолько велики, что их приходилось перешагивать. Интересно, живет ли здесь кто-нибудь? Дан этого не знал, пока не увидел вдалеке невысокую ограду и ворота, а за ними складные крыши одноэтажных домов. Никого из людей видно не было, и Дан с опаской подумал: а живы ли они? Вполне возможно, что это розово-перламутровое окружение ничего хорошего не несет в себе для живых существ. Себя назвать обычным живым существом он не мог, поскольку знал, отныне он лишь наполовину человек, а наполовину — магическое существо, существование которого напрямую зависело от существования магии. В-общем-то так было и до его становления как властителя магии, но тогда преобладало его человеческое начало, а магическое спало вместе со всеми силами волшебства. Тем не менее разрушение первой опоры разрушило часть него самого, и если бы это продолжилось, то властитель магии умер бы вместе с магией.

Дан прислушался, но ничего не услышал, абсолютно ничего. Словно все звуки в этом зачарованном месте умерли. Это было очень странно, поскольку слышать сквозь магические завесы он должен был также, как и видеть. Значит, здесь, действительно, все умерло. С содроганием подумав об этом, Дан миновал ворота и вошел в поселок. Пройдя вглубь поселения метров десять, Дан остановился: перед ним лежала небольшая собака, небольшая дворовая пушистая собачка, которая, вытянув лапы, неподвижно лежала на земле. Дан присел и дотронулся до нее — теплая, приглядевшись, он заметил, что та дышит, но очень редко. «Значит, все-таки жива, это — самое главное», — подумал Дан и пошел дальше. За углом он увидел человека — молодую женщину ненамного старше него самого, она лежала спиной на земле и также редко дышала. Рядом тела женщины проходила большая трещина, чудо, что та не провалилась в нее, лежа у самого края. Дан осторожно оттащил женщину подальше от края трещины, вряд ли та в своем беспробудном сне стала бы ворочаться, но вот так оставить ее он тоже не мог. Дан пошел дальше, он видел еще нескольких людей, пару кошек и трещины, которые становились все больше, две последние он перепрыгнул, а вот перед третьей вынужден был остановиться. Пошарив глазами вокруг, Дан увидел большое бревно недалеко отсюда, вопрос был только в том, как поднять его и донести до места. Подумав об этом, он обнаружил, что знает, как это сделать. Заклинание словно само собой всплыло в памяти. Он рук Дана стали отходить уплотненные слои воздуха, продолжением его собственных рук стали руки воздушные, ими он аккуратно поднял бревно и перетащил его, установив, как трамплин через трещину. Однако ступить на него сразу Дан не решился, под ним была непроглядная пропасть, от одного вида которой он почувствовал, как тошнота подступила к горлу, а голова закружилась.

«Властитель магии все еще боится высоты?» — услышал он чей-то голос в своей голове, голос без выражения, холодный или, скорее, безразличный.

В следующий миг чья-то невидимая рука с силой толкнула его вниз, и он провалился в бездну. Дан в ужасе закричал и отчаянно замахал руками, словно это могло помочь ему, и он мог взлететь. Он отчаянно пытался вспомнить, найти хоть что-то в памяти прошлого, но, хватаясь то за одно, то за другое, он не находил ничего подходящего, тогда как, пролетев через тоннель щели, он увидел под собой бескрайнее пространство, поверхность которого стремительно приближалась. Увидев конечную точку, Дан разом забыл все, о чем думал и в тот же миг понял, что нужно делать. Он замедлил свое падение и, полностью подчинив его своей воле, медленно приблизился к земле и, приняв вертикальное положение, ступил на твердую землю. Несмотря на удачное приземление, Дана потряхивало, с одной стороны от злости, что его так жестоко решили отучить от страха перед высотой, с другой стороны от пережитого ужаса — у него до сих пор кружило голову, а комок так и застрял у горла.

«Как полет?» — услышал он в голове тот же безразличный голос — значит, не показалось.

«Кто это говорит? Кто ты?»

Дан огляделся и увидел, как с высоты на него стремительно неслось розовато-перламутровое скопление перистых облачков, уже зная ответ, Дан услышал в мыслях подтверждение своей догадки.

«Я — ветер. Меня зовут Бейта».

«Почему вы оказались здесь? Что происходит?»

«Алин Карон запер нас здесь».

«Это невозможно! Я освободил всех магических существ».

«Значит, нас ты забыл».

«Я не мог, хотя постой-ка, это ведь Пограничный мир, а не Сторонний, поэтому я вас даже не слышал. Ветры…, да, теперь я помню. Почему Алин Карон запер вас именно здесь?»

«Не знаю, верно, чтобы мы не могли больше находиться в Реальном мире».

«Ветры появляются тогда, — на ходу вспоминал Дан, — когда происходит волнение магических токов. Возможно, Алин Карон не хотел, чтобы вы сообщали об этом. Сейчас вы видимы, значит, что-то почувствовали. Что именно?»

«Да, господин, южный полюс перестраивается».

«Южный полюс перестраивается, — повторил Дан. — Магический полюс Чудограда! Как далеко он отсюда?»

«В километрах четырех, на юг».

«Спасибо за информацию. И мое крайнее возмущение тем, что ты сбросил меня вниз! А если бы я умер от страха?»

«Прости меня, господин, я лишь хотел показать тебе, что ты не должен бояться высоты».

Дан глубоко вздохнул. А ветер меж тем встрепенулся и вновь поднялся вверх и скрылся из виду. Дан огляделся. Если бы он не знал, что провалился под землю, то ни за что бы тому не поверил. Его окружал богатый растительностью луг, со множеством ярких ароматных цветов, может, чуть более блеклых, чем в Реальном мире, и все-таки это был луг, его ноги утопали в мягкой траве, а вокруг было светло как днем, но никакого солнца или чего-то на него похожего Дан не увидел. Он прислушался — ни звука, окинув все вокруг более внимательным взглядом, он увидел вдалеке здание, должно быть, это и был Велебинский Посад.

Путь туда и обратно, не считая того, сколько он пробудет на месте — на все про все уйдет минимум два часа! Дан подумал о том, чтобы вернуться к Амалии и взять ее с собой, но тут же оставил эту идею: Амалия и Сайдара, как и обитатели того поселка, просто уснут, едва зайдут за границу волшебного тумана. Тогда можно попросить у ветров поднять его наверх и вернуться самому, но его тут же осек Лукаш.

«Тогда хотя бы скажи им об этом сам! Ты можешь передать информацию Сайдаре?»

«Да, могу, только госпожа Амалия не знает древнего языка».

«Пускай объясняет ей хоть танцами! — возмутился Дан. — У них уйма времени, чтобы научиться понимать язык жестов!»

«Как прикажешь, мой господин!»

И правда приказал, решил про себя Дан. А когда-то он думал, что вообще этого не сможет. Поначалу на службе в мэрии ему приходилось отдавать распоряжения, но это, скорее, были пожелания и рекомендации, чем настоятельные требования. Все изменилось с того момента, как он отчитал однажды свою подчиненную за неподобающее отношение к своим обязанностям, сначала ему досталось от Лиана, который доходчиво объяснил ему: осечки и недочеты в работе его подчиненных — это его ошибки, за эти ошибки в первую очередь отвечает он сам, а не они. После разговора с Лианом, Дан попросил женщину все исправить, дал ей время, но она проигнорировала его, в итоге Дан сделал все сам, а неповоротливой даме устроил настоящий разнос. Тогда он даже не верил в то, что сделал, зато поверили его подчиненные, и после того случая мало кто игнорировал распоряжения молодого заместителя мэра, изначально не воспринимаемого большинством всерьез. И, как бы не хотелось это признавать Дану, но эта черта характера досталась ему от отца. Лиан также мог повторить несколько раз, но если к его словам относились по-хамски, он быстро мог вернуть зазнайку с небес на землю и заставить за все ответить. Вспомнив об отце, Дан поморщился, с тех пор, как он узнал правду, он испытывал к Лиану странные чувства, с одной стороны он его ненавидел, а с другой любил и был благодарен ему за все, что он для него сделал. Решив, что сейчас не время и не место разбираться в этом, он постарался вернуться мыслями к настоящему.

Мягкая трава приятно щекотала босые ноги, Дан закатал обе штанины и быстрым шагом направился вперед. Чем быстрее он придет туда, тем быстрее вернется назад, к Амалии. Вернуться назад! Легче сказать, чем сделать. Если ветры не поднимут его наверх, то сам он отсюда никогда не выберется. Если только он не научится управлять ветром настолько, чтобы самому подняться в воздух. Он обратился к памяти прошлого, чтобы вспомнить, а мог ли, действительно, властитель магии летать? Перебирая в голове воспоминания предыдущих властителей, Дан выяснил, что это возможно, только все равно ему сначала придется заново этому научиться. Так, он не заметил, как подошел к настоящему дворцу. Дан, шел, опустив глаза и смотря себе под ноги, сейчас посмотрев вперед, он даже остановился, восхищенный красотой и величием своего нового дома, ведь это был его храм, храм властителя магии. Когда-то храм был настоящим центром мира для волшебников, помимо самого властителя здесь жило, училось и работало несколько сотен магов и простых людей из числа обслуживающего персонала, и всем хватало места, потому что храм представлял собой целый комплекс зданий. Велебинский Посад был назван так по имени властителя магии, который его построил, с тех пор комплекс неоднократно достраивался и перестраивался. Пять двухэтажных прямоугольных домов, фасад которых обрамляли белоснежные колонны, были выстроены в форме пятиугольника, все здания меж собой соединяли специально выстроенные арочные с колоннами проходы, от которых к центру шли крытые колоннады. В самом центре находился огромный дворец, в здании было три этажа, и это не считая высоченных башен.

Путь его все равно лежал через этот комплекс, поэтому Дан направился к ближайшему от него арочному проходу. Безмолвная тишина здесь сводила с ума и казалась такой неуместной: было бы куда логичнее, если бы здесь кипела жизнь. Дан посмотрел наверх и увидел огромную дыру, зияющую над храмом, а вместо неба — розовато-перламутровые всполохи облаков. Между пятью колоннадами раньше располагались живописные сады, но сейчас на их месте произрастала все та же луговая растительность. Замок окружала большая, вымощенная камнем площадь, на которой находилось несколько неработающих фонтанов и скульптуры, больше претендующие на монументы из-за своих размеров, всех десяти магических существ — магические ветры, скрежеты, древни, ронвельды, берейки, снежины, птицы рокха, болотные цари, камиды и первый властитель магии, Радомир. Прямо перед Даном в виде двойной спирали из розового и серого камня был изображен магический ветер. Звук шагов Дана несмотря на то, что на ногах у него были мягкие кожаные сандалии, отдавался от стен и скульптур. Молодому человеку ужасно хотелось зайти внутрь здания, и он едва удержался от этого соблазна и пошел дальше.

Не раз обернувшись на оставленный позади храм, он подошел к границе, перед которой вынужден был остановиться. Дан не видел ее, но чувствовал, что граница была именно здесь, и отсюда начинался южный магический полюс. Искаженные взрывом Чудограда линии и символы полюса медленно и постепенно восстанавливались, сейчас полностью готовые к тому, чтобы выстроиться в нужном порядке.

Значит, это вы призвали ветер, — вслух произнес Дан, скорее самому себе, чем кому бы то ни было.

Услышав отдаленный крик, Амалия встрепенулась, она только-только разожгла костер и, сидя около, поддерживала нестройный огонек. Несмотря на расстояние, она нутром чувствовала, что закричал Дан, встав, она, не задумываясь, сделала шаг вперед к завесе, но Сайдара тут же поднялся и загородил ей дорогу.

Пропусти! Это он кричал, я знаю!

Он не понял ее слов, но понял ее намерения: видимо, она решила, что кричал Данислав, и сейчас она хочет идти туда. Помочь! Но что она может сделать, если ей вообще удастся сделать хоть несколько шагов в этой розовато-перламутровой толще.

Нет, госпожа, это опасно!

Глядя на то, как Сайдара покачал головой и раскрыл крылья, не давая ей пройти, она тоже поняла его без перевода. Сжав кулаки и громко вздохнув через нос, Амалия поджала губы и отошла назад. Сложив на груди руки, она с минуту стояла к Сайдаре спиной и молчала.

А если с ним что-то случилось?! — не выдержала она, почти воскликнув.

Амалия повернулась к Сайдаре и требовательно посмотрела на него. Тот виновато опустил голову. Что он мог сделать? Если только пролететь над завесой, вдруг он что-то увидит, но как оставить Амалию здесь одну? Что если она сразу же пойдет туда? Нет, опасно, его господин сказал охранять и оберегать девушку, значит, он должен следовать его словам. Если бы была возможность договориться с ней, но языковой барьер не позволял этого сделать! Оставался один выход — полетать над завесой вместе с ней. Сайдара сел и расправил крыло, опустив его до земли, чтобы Амалия могла взобраться. Первое о чем подумала Амалия — он, что хочет отвезти ее домой?! Ведь неизвестно, что сказал ему Дан перед тем, как уйти. Вполне возможно, что он приказал увезти ее обратно, если вдруг что-то пойдет не так. Амалия вновь сложила руки на груди и подозрительно посмотрела на птицу рокха, Сайдара в ответ посмотрел крайне удивленно, молодая женщина пояснила свое предположение, указав рукой в ту сторону, откуда они прилетели. Сайдара покачал головой и указал крылом на завесу. Амалия улыбнулась.

— Я поняла!

Она охотно взобралась на спину птицы рокха, Сайдара оттолкнулся от земли и взмыл вверх. Высота тумана оказалась довольно высокой, с поверхности она казалась куда ниже. Когда, наконец, Сайдара перестал подниматься, достигнув верхней границы завесы, он полетел в вертикальном направлении. Однако разглядеть что-либо внизу было просто невозможно: перистые розово-перламутровые всполохи создавали плотную завесу. И Амалия, и Сайдара сокрушенно вздохнули — объяснять что-либо друг другу просто не требовалось. Птица рокха развернулась и уже летела обратно, когда перед ее взором появился Лукаш. Поблагодарив его за хорошую новость, Сайдара задумался, как это теперь передать Амалии. Бережно опустив ее на землю, он, едва она отошла от него, попытался начертить на земле изображение ронвельда, но даже его коготь не смог разодрать плотную растительность.

Ронвельд, — произнес он вслух.

Амалия кивнула — это слово она уже знала, слишком хорошо знала. Вопросительно посмотрев на птицу рокха, Амалия ждала дальнейшего пояснения.

Данислав, он, — Сайдара задумался, что можно сказать дальше, чтобы Амалия поняла его, решив попробовать передать информацию интонацией, он бодро и энергично произнес. — С ним все в порядке!

Пусть тон Сайдары и внушал доверие, и все-таки, что именно он сказал, осталось для Амалии тайной.

Ронвельд, — продолжил Сайдар, легонько постучав себе по лбу когтем, который рос у него на изгибе крыла, как бы показывая, что ронвельд появился перед его внутренним взором, — сказал мне, что с Даниславом все в порядке.

Ронвельд говорил с тобой! — догадалась Амалия. — Как Дан говорил с тобой через мысли! Я поняла.

Последнюю фразу Сайдара тоже уже запомнил и, повторив за Амалией, перевел на древний, сказав «мне понятно». В свою очередь Амалия повторила за ним. И, решив продолжить идею с обучением друг друга своему языку, они начали указывать на окружающие предметы, озвучивая и повторяя их названия. Увлеченные, они абсолютно не услышали посторонние звуки. В какой-то момент Амалия просто повернулась к лесу и неожиданно для себя увидела выходящих с лесной дороги людей. Их было много и одеты они были так странно — длинные шаровары и просторные рубахи, на головах цветастые платки, ноги за редким исключением босые и, судя, по слою грязи, видному даже издалека, эти ноги не знали, что такое обувь. Амалия не сразу сообразила, что так одеваются в Союзе Пяти Мужей. Это было объединение пяти княжеств, расположенных за Пограничной рекой. Но эти земли начинались за Пограничной рекой, тогда что делали эти люди здесь? Насколько Амалия знала, они предпочитали не общаться с жителями этого берега реки, может, что-то заставило их изменить своим правилам и, например, прийти сюда торговать? Возможно, только почему они выбрали такой странный путь, через Проклятые земли? Сейчас эти люди уверенно приближались к ним, а Амалия стояла и просто смотрела на них как завороженная. И Сайдара ничего не делал, но, словно проснувшись после глубокого сна, он подумал, что лучше бы подняться в воздух. Он уже сел и расправил крыло, когда стрела с острым наконечником, просвистела над его холкой, чудом не задев ни перышка. Сайдара удивленно моргнул. Видимо, эти люди поняли его намерения и захотели помешать этому. Увидев, как стрела пролетела на головой Сайдары, Амалия замерла от ужаса, сейчас она разглядела весь отряд, в конце которого, за одной из телег, шли привязанные к ней двое мужчин, две женщины и девочка лет одиннадцати-двенадцати. Это был отряд похитителей душ, и оружия при них было более, чем достаточно.

Сайдара толкнул Амалию кончиком крыла, показав когтем вверх, но молодая женщина покачала головой.

Нет.

Так, так! — прохрипел полноватый пожилой мужчина, ехавший во главе отряда. — Еще одна грешница.

Грешница? — недоуменно переспросила Амалия, хорошо хоть говорили они на одном языке.

Что это за птичка?

Всех в отряде Сайдара, безусловно, заинтересовал. Все переговаривались и тыкали пальцами, одни восхищенные, другие сбитые с толку и перепуганные. Еще бы! Ведь никто никогда не видел такой огромной птицы, с такой странной окраской, а главное, та, похоже, понимала и слушалась эту молодую женщину.

Кто вы? — вопросом на вопрос ответила Амалия.

Мужчина, пеприятный вид, с обрюзгшим лицом и полными губами, брезгливо бросил ей на это.

Я не повторяю вопросы! Тем более грешникам!

Амалия отчаянно попыталась вспомнить все, что знает о Союзе Пяти Мужей. Это были обособленные земли, отделенные от цивилизованного мира Проклятыми землями и Пограничной рекой — широкой бурной рекой, протекающей через длинную трещину в земле, река брала свое начало в горах и впадала в океан. Берега Пограничной реки были очень высокими и скалистыми, и, насколько знала Амалия, всего один мост соединял два берега. Жители Союза Пяти Мужей были куда менее развиты, чем жители противоположного берега, у них не было даже своего письма, раньше они представляли собой разрозненные племена, говорящие каждый на своем наречии, и объединил их единый позаимствованный ими чужой язык. Скорее всего, религию Алина они тоже позаимствовали, но взгляд на нее у них был свой, свои религиозные требования и обычаи, скорее всего, идущие в своих истоках от верований их предков. Жители Союза Пяти Мужей делились на немногих граждан и многочисленных рабов. Сейчас, еще раз взглянув на привязанных к телеге людей, Амалия не сомневалась — эти из числа новых рабов.

Амалия также знала, что никто из ее мира не был в Союзе Пяти Мужей, во всяком случае, об этом никто не рассказывал публично и не описывал в книгах. Но эти люди, получается, посещали мир за рекой, за тем, чтобы как сейчас, например, пополнить ряды своих рабов. Очевидно, что этих несчастных они похитили, угрожая им оружием и навсегда лишив их свободы! Внутри Амалии все сжалось в комок. Если бы Дан был рядом!

Я… Это — птица рокха, — указала она на Сайдару.

Что еще за птица рокха? Откуда она взялась?

Это магическое существо.

Молодой мужчина, сидящий верхом по правую руку от того полноватого, угрожающе вытащил меч из ножен и направил его на Амалию.

Магическое? Что за бред ты несешь, грешница? Лучше отвечай, а не то познакомишься с моим клинком.

Это — не бред, — смело ответила Амалия. — Это правда, магия вернулась в мир.

Полноватый мужчина рассмеялся.

Да она ненормальная! — резюмировал он, обращаясь к своим людям, но его смех резко прервался и, небрежно махнув рукой, он приказал. — Свяжите птице крылья!

Что?! Вы не можете!

Амалия шагнула вперед и перед ней тут же приземлилась стрела, буквально у носа ее ботинка.

Могу, дорогуша, ее тоже свяжите.

Стойте! Вы…

Мужчина резко развернулся и очень жестко ответил ей, не оборачиваясь.

Не советую сопротивляться, дорогуша. И скажи об этом своей птичке, иначе я отдам приказ пристрелить вас обоих.

Стрела, что приземлилась перед Амалией, возмутила птицу рокха, Сайдара ощерился и приготовился нападать. Но Амалия понимала, в лучшем случае, он уложит нескольких людей, но быстрее уложат его самого и ее в том числе. Выскочив вперед, она замахала руками, умоляя Сайдару остановиться.

Нет, нет, — произнесла она уже понятное тому слово, на всякий случай Амалия отрицательно покачала головой. — Не надо, пожалуйста.

Сайдара недовольно поморщился, но подчинился. К ним подошли люди с веревками. Один из них, здоровенный детина с пестрым цветастым платком на голове, на ходу связал петлю и стал размахивать ею, целясь на шею Сайдары, тот издал звук, нечто среднее между рычанием и криком. Умоляюще взглянув на Сайдару, Амалия попросила мужчину.

Позвольте мне.

Что? — не понял мужчина.

Позвольте мне. Я сама завяжу веревку.

Да, да, — с ухмылкой ответил тот. — А потом возьму и улечу куда подальше.

Но Амалия не растерялась.

Перестаньте, я же понимаю, что это будет последний полет в нашей жизни, не волнуйтесь, он никуда не улетит.

Хм! Тогда скажи ему, пусть сядет и наклонит голову, чтобы я мог дотянуться до его шеи.

Амалия затравленно взглянула на него, потом на мужчин, не опустивших луки, и вновь повернулась к Сайдаре. Движением ладони вниз, она показала ему, что просит его сесть, потом коснулась своей головы, наклонила ее и прочертила рукой вокруг шеи. Сайдара понял ее, понял и был крайне недоволен ее просьбой, но он тоже понимал, что улететь отсюда просто так не получится. Он сам не дался бы, он лучше бы погиб, чем дал надеть на себя удавку, но он обещал своему господину охранять Амалию. Как он сможет уберечь ее от стрел? От этих людей? Понимая также, что властитель магии не оставит их, но обязательно найдет и сделает все возможное для их спасения, если не его, то Амалии уж точно, он решил, что сейчас главное — продержаться, выжить и с его стороны надо сделать все возможное, чтобы уберечь Амалию. Обреченно вздохнув, Сайдара сел и опустил голову — мужчина осторожно подошел к нему и перекинул веревку через шею Сайдары, завязал петлю, потом взял вторую, более длинную веревку, и перекинул ее через спину птицы рокха, поднырнув под брюхо, он таким образом связал крылья, свободный конец веревки привязав к петле на шее. Другой рукой мужчина, помоложе и, как показалось Амалии, еще неприятней на вид, схватил ее руки и крепко, не церемонясь, связал.

Осторожнее! — вырвалось у нее, она тут же закусила губу, опасаясь реакции мужчины, но его следующие слова вновь распалили ее.

А то что? Что ты можешь сделать, жалкая грешница?

Мой муж может, он освободит меня и вы все об этом пожалеете!

Да что ты? — наигранно пугаясь, спросил он, наклонясь к Амалии из-за спины и произнеся эти слова у самого ее уха.

Я тебе обещаю это! — грозно ответила Амалия, оттолкнув мужчину плечом. — И не говори потом, что не предупреждала.

Хм! Ну договорились, что ли! Иди за мной и скажи об этом своей птичке.

Тем временем начальник отряда что-то обсуждал со своими людьми, то и дело указывая рукой на завесу, но при Амалии он и виду не подал, что удивлен, холодно и спокойно он просил.

Что это такое, грешница?

Меня зовут Амалия, — угрюмо ответила та.

У грешников нет имен. Спрашиваю еще раз, что это такое?

А если я не отвечу?

А ты дерзкая! Посмотрим, как ты заговоришь ночью в моей палатке. Впрочем, я люблю таких, непокорных.

Амалия побледнела и сделал шаг назад. Только сейчас до нее дошло, что означает для женщины плен.

Что страшно стало? — мужчина нагло ухмыльнулся и сальным голосом спросил. — Ты замужем, дорогуша?

Да, — ответил ему мужчина, что связывал ей руки. — Грозилась, что муж ее всех нас перебьет и уничтожит, и мы все горько пожалеем, что взяли ее в плен.

До или после того, как он нас уничтожит? Я имею в виду, если он нас, один, всех прикончит, то как мы сможем, будучи мертвыми, глубоко о чем-то пожалеть?

И до, и после! — отрезала Амалия. — А если подойдешь ко мне, я натравлю на тебя птицу рокха и тогда…

И тогда он умрет, а ты развлечешь меня ночью, — закончил он за нее.

Сначала Сайдара оторвет тебе нечто важное.

Второй мужчина схватился за рукоять меча, но начальник отряда остановил его.

Подожди, девушка дело говорит, — с явно наигранной важностью в голосе сказал он, но тут же холодно и строго продолжил. — Давай договоримся, дорогуша, я берегу тебя для твоего мужа, а ты держишь птичку в покорности и сейчас ответишь мне на поставленный вопрос. Ну?

Это магическая завеса.

Мужчина резко и зло оборвал ее.

Я сказал тебе ответить на вопрос!

Я и отвечаю! Это правда.

Дядя Сулим, может проучить ее?

Подожди, Кабар! Допустим, дорогуша, это так. Тогда поясни мне, что к чему, начни с того, что ты здесь делаешь?

Я жду мужа. Он ушел туда.

Туда? — крайне недоверчиво переспросил Сулим. — В магическую завесу?

Да, — подтвердила Амалия. — Для меня и Сайдара завеса опасна, поэтому мы остались здесь.

А для него нет? Почему? Или он, что, — насмешливо спросил Сулим, — не человек? Он вообще существует, твой муж?

Мой муж — властитель магии, — твердым голосом ответила Амалия и решила немного пригрозить. — Это он сделал эту завесу, чтобы восстановить свой храм. Хочешь верь в это, хочешь не верь, но магия вновь существует в мире, а если ты все еще сомневаешься, то иди и войди в эту чудесную розово-перламутровую завесу, а там увидим, права я или нет.

Сулим недовольно посмотрел на нахальную девицу, в его стране женщины так не разговаривали, просто не могли так разговаривать в принципе, не имея права голоса как такового. Но он видел женщин из мира за рекой, так что сейчас не был удивлен и смог сосредоточиться на том, что она говорит, а не на том, как она смеет говорить.

Окликнув одного из своих людей, он жестом указал ему на завесу.

Иди и проверь, что там. Далеко не уходи, просто осмотрись.

Паренек испуганно посмотрел на боса, потом на завесу, возразить он не смел, но в душе у него все сжалось от ужаса. Покорно выполняя приказ, он медленно пошел к завесе. Сулим меж тем посмотрел на Амалию, она следила за пареньком, и на ее лице ни одна жилка не дрогнула. Не смотря на полученное с детства представление о том, что женщина — не совсем человек, Сулим оценил ее выдержку, поскольку искренне верил, что завеса абсолютно не опасна, а, значит, Амалия должна переживать из-за этого, что ее обман вот-вот раскроется. А вот паренек, похоже, верил, что там опасно, дойдя до завесы, он остановился, вздрогнув от окрика Сулима, полного холодной ярости.

Чего встал? Иди!

Сделав испуганный вздох, паренек зажмурился и окунулся в розово-перламутровую толщу. В тот же миг, как его лицо оказалось там, и он невольно набрал в легкие того воздуха, парень упал головой вниз, только ноги его остались торчать снаружи. Все ахнули. Скрипнув зубами, Сулим вполголоса сказал.

Значит, властитель магии. А, может, посланник Алины?

Амалия устало возвела глаза к небу.

В каком месте посланий Алина это написано? — спросила она и тут же осеклась: раз, у людей Союза не было своей письменности, значит, они не умели читать, если только их не научили грамоте люди из ее мира, которых они похищали.

Мы — не грешники и знаков Алины не читаем. Но кем бы там ни был твой муж, властителем магии или посланником Алины, одно я точно знаю, пока ты у нас, он не причинит нам вреда.

А если бы вы оставили меня здесь, я могла бы сказать, что Союз Пяти Мужей не нужно беспокоить.

Сулим рассмеялся.

Нет! Она мне определенно нравится!

Отсмеявшись, он громко сказал, обращаясь ко всем своим людям.

Убью любого, кто посмеет к ней прикоснуться! — и уже вполголоса он добавил. — Даже тебя, Кабар, а твоему отцу я скажу, что ты ослушался моего приказа.

Нехотя Кабар кивнул.

Да, дядя.

Душа из пяток Амалии, загнанная туда страхом, уверенно возвращалась обратно, но внешне она и виду не показала, что напугана, и что это решение Сулима все для нее. Сулим догадывался о ее чувствах и, не найдя внешнего подтверждения, он проникся к ней настоящим уважением — это была сильная женщина.

Выдвигаемся! — громко сказал он и направился к своему коню, бросив короткий взгляд на торчащие из завесы ноги своего подчиненного.

К бедному пареньку так никто и не подошел, не вытащил оттуда, не проверил: может, он жив, и ему нужна помощь. Или он просто претворялся. Но, похоже, никто из отряда не задавался этим вопросом.

Все вокруг зашевелились. Кабар привязал к предплечью Амалии веревку, которая обхватывала голову птицы рокха, а за другое предплечье привязал женщину к телеге к остальным пленникам.

Если твоя птичка выбьется из общего отряда, я накажу тебя.

Кажется, твой дядя ясно сказал тебе, чтобы ты отказался от любых наказаний в мой адрес, — смело ответила ему Амалия, чем вызвала короткие вдохи, полные ужаса, от остальных пленников: что же сейчас последует, но Кабар ничего не сделал и только нагло с язвой в голосе ответил.

А если я не дам тебе есть? Ни тебе, ни твоей птичке? Что ты тогда на это скажешь?

Вопреки его ожиданиям, что девушка станет возмущаться, просить этого не делать и плакать, Амалия ответила коротко и спокойно.

Хорошо.

Хорошо? — не понял Кабар. — То есть ты согласна морить голодом себя и свою птицу?

Да, — просто ответила Амалия.

Все, кроме телеги с рабами, уже тронулись в путь, и Амалия колко напомнила, спросив Кабара.

А если мы задержимся и отстанем от остальных, то что тебе за это будет? Тоже лишат пайка?

Ну знаешь! — прошипел Кабар и, шагнув к Амалии, схватил ее за ворот рубашки и замахнулся кнутом.

Но и сейчас Амалия не дрогнула, не отвернулась и не закричала, наоборот, она с вызовом посмотрела на него.

Кабар! — донесся до них недовольный голос Сулима. — Я, кажется, сказал тебе.

Это еще не конец! — пообещал ей молодой человек и несильно, но оттолкнув ее, повернулся к извозчику.

Давай трогай, чего стоишь?

Амалию всю потряхивало, она прекрасно понимала, что вести себя так крайне опасно, но, возможно, еще опасней раболепно выполнять приказы ее теперешних хозяев. Нельзя показывать им слабость, иначе они просто уничтожат ее и женское унижение покажется ей меньшей из зол. Невольно вновь подумав об этом, Амалия с содроганием посмотрела на двух женщин. Их лица, руки и ноги — все было в синяках и кровоподтеках, одежда изорвана. То же могло ждать и ее. «Животные! — зло подумала она про себя. — Клянусь, что сделаю все, чтобы отомстить за этих несчастных!» Пожалуй, сейчас она уже жалела, что не может применить свою магию по желанию, тогда бы она всем тут устроила райскую жизнь! «Но ничего, вот придет Дан, и он вам всем покажет!» Вспомнив о нем, она закусила губу, едва сдержав слезы. Только бы он нашел их, только бы он пришел!

Они медленно тронулись в путь. Опустив голову, Амалия лишь один раз, сначала, обернулась проверить, как идет Сайдара. Он шел позади, не выбиваясь из общей линии отряда. Сулим повел всех параллельно завесе, потом они свернули в сторону и выехали на старинную каменную дорогу. Камни по краям дороги поросли мхом, в некоторых местах даже по центру из земли пробивалась трава. Тысячу лет назад эта дорога вела в Чудоград, минуя храм властителя магии, спустя метров триста Амалия увидела развилку, ведущую в Велебинский Посад.

Амалия? — услышала она чей-то очень знакомый голос.

Она повернула голову и посмотрела на двоих мужчин, оба выглядели неважно: их, судя по всему, тоже били. Возможно, это следствие их самозащиты при захвате. Сначала Амалии показалась, что она никогда раньше не встречала их, но приглядевшись, она едва не ахнула, узнав в старшем мужчине своего дядю, брата ее отца. По сравнению с тем, когда она видела его последний раз, он здорово постарел и похудел.

Дядя Ратмир? Это вы?! Но что вы здесь делаете?

Рад тебя видеть, Амалия, жаль только, что встречаемся при таких обстоятельствах.

Но как вы оказались в Истмирре? Или эти люди дошли даже до Гриальша?

Нет, мы с твоей тетей приехали навестить ее родню, племянника с семьей, он живет на границе Проклятых земель. И вот видишь, чем все закончилось. А ты как сюда попала? Что это за чудовище с тобой?

Сайдара — не чудовище, — возразила ему Амалия, только сейчас заметив, с какими опаской и подозрением смотрят на птицу рокха пленники и, обращаясь ко всем, она сказала. — Это птица рокха, его зовут Сайдара, и он очень дружелюбный.

Клюв у него недружелюбный, — осторожно вполголоса заметил Ратмир, — я бы сказал, что это клюв хищной птицы, только огромный. Что он ест?

Вопрос поставил Амалию в тупик. Открыв рот, она пожала плечами, неуверенно ответив.

Я не думала об этом. Мы знакомы только с утра.

Надеюсь, нас он не съест?

О, конечно нет! В этом я абсолютно уверена!

Да уж лучше бы съел! — в сердцах произнесла одна из женщин, та, что была помоложе, синяков на ней было больше, чем у второй женщины, и выглядела она полностью подавленной, сломленной. — Не могу их больше терпеть, не могу!

Не выдержав, она заплакала, шедший рядом нее второй мужчина постарался успокоить ее.

Не плачь, Василина, они того не стоят! Думай о том, что главное — сохранить душу, чему бы не подверглось тело.

Вы — служитель храма? — невольно спросила Амалия, тот покачал головой.

Нет, я простой человек. А вы из Гриальша?

Да, то есть теперь нет, а почему вы так решили?

Ваш дядя из Гриальша, вот я и решил, что вы оттуда же. Кстати меня зовут Мстислав. Скажите, где вы наши птица рокха, это же птица из далекого прошлого? Если только она мне не снится.

А вы знаете, что были такие птицы в прошлом? — немного удивилась Амалия, сама она вроде бы неплохо училась и имела «отлично» по истории, но о птицах рокха никогда не слышала и ничего не читала.

Да, я также знаю, что это были хищные птицы, но людей они, действительно, не ели.

Птицы рокха были заточены в Стороннем мире тысячу лет назад, как и все остальные магические существа, но теперь, когда магия вернулась в мир, они тоже вернулись, — в двух словах пояснила Амалия, вызвав у остальных пленников крайнее недоверие и непонимание, наконец, Мстислав пояснил их недоумение.

Это очень странно звучит. Но раз птица рокха мне не снится, то, похоже, это правда. Великий Алин! — изумился он, рассуждая вслух. — Значит, теперь есть не только птицы рокха, но и… А этот туман, что это?

Магическая завеса, — уклончиво ответила Амалия, ей не хотелось врать своим, но правду из ее уст могли услышать враги и тогда это не было бы плюсом в ее адрес.

По идее она висит над храмом властителя магии.

Кто вы?! — изумилась Амалия, вновь поразившись тому, что Мстислав знает то, о чем она никогда не слышала.

Я — учитель истории. Был, во всяком случае. Но и вы, моя дорогая, похоже, не в первый раз все эти названия слышите.

Амалия покачала головой.

Мой муж — властитель магии.

На этот раз изумился Мстислав, но Ратмир определил его, радостно произнеся.

Все-таки ты вышла замуж! Как же я рад за тебя!

Спасибо, дядя, сама в это еще не совсем верю.

И что же, на его руках, действительно, выжжены изображения ронвельдов?

Да, — мрачно ответила Амалия, — и ничего, кроме боли, ему это пока не принесло.

Мстислав уже открыл рот, чтобы задать Амалии следующий вопрос, но Кабар, который вернулся на своем коне от дяди, услышал, что пленники разговаривают и зло прикрикнул на них.

Еще одно слово, и будете подметать камни за телегой, когда я заставлю вас всех не идти, а ехать, волоком!

Все разом смолкли, только Сайдара обреченно вздохнул, ему не надо было переводить незнакомые слова, чтобы понять и оценить всю плачевность их положения.

Долгие годы фрагменты Южного полюса, искаженные и искривленные, медленно восстанавливались, но в какой-то момент они стали давить друг на друга, когда напряжение достигло своего предела, произошел мощный выброс энергии, который буквально смел первую опору. Сейчас Дан не просто видел эти линии, он, скорее, чувствовал их силу и расположение в пространстве, так, что если бы он закрыл глаза, то все равно продолжал бы их видеть. Внезапно ему стало страшно: кто он, неужели он, действительно, больше нечеловек? Нет, он даже встряхнул головой. Нет, это неправда! У него есть любимая девушка, которая скоро станет его женой, у него есть отец и младший брат. Вспомнив о них, он словно глотнул свежего воздуха, а в голове немного прояснилось, более спокойным он вернулся к токам южного полюса и еще раз посмотрел на них.

Назревал новый выброс энергии, и это был — не вопрос нескольких дней, а вопрос нескольких минут. Осознав это, Дан даже не успел подумать, что можно сделать, с чего хотя бы начать работу. Едва последняя линия вернулась в правильную точку, как сила копящегося внутри возмущения выплеснулась наружу, и Дан с трудом успел удержать ее. А ведь не случись возрождения магии, и сейчас эта сила разрушила бы вторую опору, похоронив под собой сначала Пограничный и Сторонние миры, а потом и Реальный мир. Огромная сила давила на Дана, он судорожно соображал, куда можно перенаправить ее, прекрасно понимая, что долго удерживать такой натиск он просто не сможет. Опоры… Вспомнив, что первая опора разрушена, Дан мысленно погрузился в толщу энергии, которую сдерживал, проникнув сквозь нее, он обратил свой внутренний взор к остальным трем опорам — почувствовав их силу, течение их потоков, неразрывно связанных с ним самим, он определил, где должна располагаться и располагалась до недавнего времени первая опора. Дан направил эту силу туда. Ему казалось, что он растворился в необъятно бесконечном пространстве, где все вокруг наполнено силой и красотой, он видел и ощущал, как восстанавливается первая опора, как Южный магический Полюс вновь стал таким, каким должен был быть.

Открыв глаза, он увидел перед собой Южный полюс, величественный и прекрасный, обладающий невероятным могуществом и дарящий могущество тому, кто обращается к его силам. Однако все равно что-то обстояло не так, Дан нутром это чувствовал. И, прежде, чем успел обратиться к потокам Южного полюса и посмотреть, что не так, как вторая, гораздо меньшая по силе, но все равно мощная энергетическая волна отскочила от поля. Должно быть она вырвалась из внутреннего круга поля. На это раз Данислав ловко поймал и удержал волну. Прикинув в уме, куда можно было бы направить силу, Дан улыбнулся и направил ее под храм властителя магии, который исчез тысячу лет назад, еще при жизни Алина Карона. Храм исчез после взрыва Чудограда, хотя многие считали, что комплекс снесло именно взрывом, при этом оставалось непонятно, куда подевались руины. В том же Чудограде свидетельств взрыва осталось более, чем достаточно.

Сломав силовые крюки, держащие храм и отпустив энергетическую волну, Дан едва устоял на ногах: земля под ним задрожала, но следующий толчок все-таки сбил его с ног и не успел молодой человек подняться, как что-то подхватило его и подняло в воздух. Увидев под собой розово-перламутровое кольцо, Дан осторожно спросил: «Ты ведь сделал это не для того, чтобы бросить меня вниз?»

«Именно для этого!»

Что?! Нет! — вслух воскликнул Дан, но Ветер и не подумал изменить свое решение.

Он взмыл вверх и сбросил своего повелителя вниз. В этот раз Дан не так боялся высоты, он знал, что не разобьется, но все равно приятного было мало. Через пару секунд ветер вновь подхватил его.

«Почувствуй воздух вокруг себя, ты можешь создавать вихри, которые позволят тебе не только приземляться, но и парить в воздухе, парить или лететь вперед. Еще одно падение?»

«Ты уверен, что мне это поможет? И с чего ты вообще взял, что властителя магии учили летать именно таким варварским способом?»

«Я знаю это, и ты должен знать».

Должен знать. Ну конечно! Дан постарался успокоиться и вспомнить то, как учили предыдущих властителей магии до него. Они также боялись высоты до своего становления, этот страх как бы подчеркивал границу между человеком и магическим существом, способным управлять движением в воздухе. «Отпусти!» — попросил он Ветер, тот беспрекословно подчинился. Долю секунды Дан падал вниз, но потом замер в воздухе, вокруг него завертелся маленький смерч. Дан принял вертикальное положение и посмотрел вниз. Он больше не боялся высоты, и сейчас, находясь в воздухе, ощущал невероятное чувство радости и восторга.

«Это здорово, Бейта!»

«Тогда летим наверх?»

Розово-перламутровое облако взлетело вверх, а Дан с замиранием сердца создал вокруг себя направленное движение воздушных потоков, которые стали как бы его продолжением, он мог двигаться вперед, чувствуя себя так же уверенно, как если бы стоял на твердой и ровной поверхности. Всякий раз властитель магии учился летать заново, и никогда за один день у него это не получалось, и ветры вновь и вновь поднимали своего повелителя или повелительницу вверх, потом отпускали и подхватывали в воздухе, до тех пор, пока он или она не вспоминали, как правильно использовать свою силу и направленные потоки воздуха. Узнав об этом, Лукаш невольно задумался: никогда еще властитель магии не обладал такой силой, до того самым могущественным властителем магии был Алин Карон, и к чему привело это могущество?

Храм властителя магии вернулся на свое место, а разрывы в земле стали быстро затягиваться как заживающие от чудодейственного эликсира раны. Дан и Ветры поспешили вверх, чтобы успеть до того, как закроются входы в Пограничный мир. Ветры сбились в один длинный хвост, но Бейта по-прежнему летел рядом с властителем магии.

«Куда вы теперь?»

«На свое старое место».

«И где же оно?»

«В Хрустальном озере. Мы будет рядом, повелитель».

Бейта описал кольцо невидимой спирали и замкнул голову ветровой цепочки и направил ее в сторону озера, воды которого очищало и оживляло именно их присутствие. И сейчас у них было очень много работы. Храм властителя магии вновь стоял на своем месте, все трещины на земле Велебинского Посада затянулись, а жители Янтарного поселка просыпались после тяжелого сна. Родители Лары проснулись около одного из проходов между пятью двухэтажными зданиями, с изумлением взирая на это чудо, они поднялись на ноги и решили, что это не иначе как продолжение их сна. Вроде бы здесь осталось что-то знакомое и в то же время все здесь кардинально изменилось. Откуда здесь этот комплекс?

И вдруг они увидели в воздухе парящего в небе человека, вокруг небо струились почти невидимые потоки воздуха. Похоже, сон продолжался. Отец Лары взял за руку жену, надеясь почувствовать рядом себя живого человека и очень надеясь на то, что это и правда ему снится. Но, взглянув в глаза жены, он понял — они не спят, и она тоже видит это. Меж тем молодой человек с нереальными серебряными волосами плавно приземлился у великолепного дворца, на площади перед которым оказались все, кто провалился в щели, то есть все те, кто шел на работу к заливу, скрытому теперь под землей. Отныне никто не мог приблизиться к источнику янтаря, только сам властитель магии, для этого ему не требовалось создавать трещины в земле, а достаточно было использовать заклинание призыва. Янтарем всегда расплачивались властители магии и те, кто служил в Велебинском Посаде, янтарь обменивали на ходовые деньги разных стран или на продукты, одежду и строительные материалы, книги для учеников.

Успокойтесь! — произнес молодой человек, спустившийся с небес. — Здесь вам ничего не угрожает, если, конечно, вы не угрожаете этому месту.

Это сон, это сон, — твердила молодая женщина, примерно ровесница Амалии, покачивая головой с закрытыми глазами и судорожно сжав кулаки, она пыталась отогнать странное видение.

Дан усмехнулся.

Это — не сон. Слушайте все! Отныне источник янтаря вам недоступен. Это место называется Велебинский Посад, я — властитель магии, и это мой дом. Те из вас, кто пожелает остаться и служить мне, могут остаться здесь. Остальных я попрошу уйти.

Сынок, — услышал он басовитый голос позади себя, — а больше ты ничего не хочешь? Помимо того, чтобы мы служили тебе?

О, — Дан повернулся и в упор посмотрел на мужчину, — пока я хочу только одного, чтобы вы покинули мой дом, иначе мне придется надавить на вас, чтобы убедить в принятии правильного решения.

Вот как? И как же ты это сделаешь? Используешь магию? Ты ведь вроде как ее властитель.

Ты видимо проснулся позже других, — фамильярным тоном ответил Дан и, очертив рукой дугу, создал вокруг себя настоящие вихри воздуха.

Взмыв вверх, он поднялся над всеми. Мужчина, который и правда пришел в себя позже других, испуганно шарахнулся в сторону, все ахнули, кто-то бросился бежать.

Мое имя Данислав Ингоев, я — новый властитель магии, а для тех, что сомневается, я могу дать один совет: не делайте поспешных выводов.

Он резко взмахнул рукой, от нее отскочила мощная струя воздуха, она сбила с ног не меньше десятка человек и откинула в сторону. Люди испуганно закричали, закрывая голову руками, они бросились бежать, назад, к поселку. Стоящие у входа родители Лары видели, как человек с серебряными волосами, неестественный цвет которых отчетливо выделялся при свете дня, поднялся в воздух и раскидал людей, что стояли на площади перед дворцом, и они тоже бросились бежать. Тем временем из поселка начали выходить люди, в основном дети и те, кто должен был идти на работу ко второй смене. Все они увидели возвышающиеся на месте залива башни великолепного здания, все хотели поближе посмотреть на это чудо, но все их любопытство улетучилось, когда они увидели бегущих оттуда людей. Учителя и остальные взрослые переполошились и стали отправлять детей назад, в поселок. Некоторые рабочие, которые первыми добежали до поселка, сами хватали своих чад и бежали с ними дальше, словно надеясь найти укрытие в своих небогатых домишках. Страх этих людей как упрек отозвался в сознании Данислава. А правильно ли он поступил, начав с прямых угроз и запугивания? Может, стоило спокойно ответить тому мужчине, в конце концов, он ничего такого страшного не сказал. Но вместо этого он стал разбрасываться воздушными смерчами. Вздохнув, Дан покачал головой, ругая себя в душе. А ну как это ему бы сейчас, бывалому рабочему с Янтарного залива, какой-то молодчик заявил, что это место вообще-то принадлежит ему, и что он не кто иной, как властитель магии, сомнительная должность, о которой он сам, Данислав Ингоев, не знал до позавчерашнего дня. Это было всего лишь позавчера! А ему казалось, прошли годы! В каком-то смысле для него, действительно, прошли годы, ведь он вспомнил часть из того, что знали предыдущие властители магии, а их прошлое стало и его прошлым. С другой стороны Данислав сам с трудом отдавал себе отчет о реальности происходящего, сейчас ему на какой-то миг жутко захотелось обратно в Рувир, к своим делам и заботам на посту заместителя мэра. «Хватит распускать нюни! — прикрикнул он сам на себя. — У тебя теперь тоже есть дела и обязанности, и ты должен их выполнять!»

Сейчас надо вернуться к Амалии. Наверняка, она там испереживалась вся за эти часы — а, судя по солнцу, уже было за полдень. Впрочем, Амалия и Сайдара сами должны были заметить, что туман исчез, а на горизонте появилось новое масштабное строение. Решив удивить их еще больше, Дан поднялся на балкон своей комнаты. Он помнил эту комнату, но сам видел ее впервые.

Комната была большая, светлая — помимо балкона наружу выходило два высоких окна под арочными сводами — и богато, но все-таки не роскошно обставленная. Все вещи здесь производили впечатление качества и добротности. В центре комнаты стоял круглый стол, на нем были разложены карты, окинув их беглым взглядом, Дан узнал планы Чудограда, рядом стола стояло несколько стульев. Вдоль правой стены за диваном с резными боковинами стояла большая напольная ваза, на фоне красивой картины природы — берег озера в сосновом бору — нарисованной от угла до двери. По другую сторону от двери располагались книжные полки, от и до уставленные книгами, за полками большой шкаф, вдоль левой стены — комод с зеркалом и широкая кровать. Кроме участка с картиной природы все стены были выкрашены в мягкий бежевый цвет, а синеватый потолок украшало созвездье барсука. Едва Дан ступил на пол комнаты, как звезды на потолке зашевелились и выстроились в созвездие пантеры, знак под которым он родился, теперь он, действительно, хозяин этого места. Дан шагнул на мягкий белоснежный ковер, украшенный вытканными цветными узорами по краям.

Одежда Лиана была ему великовата, и он неловко чувствовал себя в ней. Подойдя к шкафу, Данислав открыл правую дверцу и достал серый костюм, который носил еще Алин Карон. Так как на большинство вещей во дворце было наложено заклятие долговечности, костюм выглядел почти как новенький, время практически не коснулось его.

Ну, посмотрим, насколько Алин Карон был выше или ниже меня, — произнес Дан вслух.

Оказалось, не выше и не ниже, одежда пришлась ему как раз в пору, разве что рубашка и брюки были немного свободными. Края рукавов темно-серой рубашки и ее ворот украшала вышивка серебром. Поверх рубашки Дан надел черную безрукавку с поясом, очень кстати на комоде лежала серая с вышивкой повязка, которой Дан подвязал мешающиеся волосы.

Так вот откуда это тяга к серому.

Отодвинув первый ящик комода, Дан увидел с десятка два разных перстней. Однако же, в чем-то Алин Карон по-настоящему себя баловал! Выбрав один из перстней, поскромнее, с небольшим рубином, он подошел к окну и посмотрел вдаль. Где же Амалия? Для Сайдары расстояние от места, где была завеса, до дворца — это несколько минут полета. Так чего же он медлит? И словно острая игла кольнула его в сердце. А вдруг что-то случилось?! Почему он сразу не отправился за ними, а пошел тут гардеробы проверять, упрекал себя Дан. В ту же секунду он вышел на балкон и поднялся в воздух. Пролетая над Янтарным поселком, он видел, как те немногочисленные жители, что вышли на улицу и, судя по всему, паковали свои вещи на телеги, с криками бросились обратно в дома. Но Дану было не до них. Он думал, сможет ли он общаться с Сайдарой на расстоянии? По идее, нет, он мог говорить на расстоянии только с ронвельдом, а тот уже обращался по его поручению непосредственно к птице рокха. Тогда ему срочно нужен Лукаш! Призвав ровельда, Данислав велел ему немедленно разыскать Сайдару и выяснить, где он и где Амалия.

Достигнув того места, где он оставил птицу рокха и Амалию ждать его, он никого там не нашел. Скрипнув зубами, Дан поднялся выше и, окинув взглядом местность, отметил странно одетого паренька, бредущего по дороге. Услышав странный звук, паренек стал озираться по сторонам, а увидев приземлившегося перед ним человека, обмяк и упал без чувств.

Вот неженка! — вслух подивился на него Дан и, присев на корточки, потряс паренька за плечо. — Эй, ты живой?

Открыв глаза, парень обомлел от ужаса, глаза его округлились, губы побелели, а дыхание сбилось.

Ты откуда идешь, чудо природы? — спросил у него Дан. — Скажи, ты подходил к поселку? Не видел ли ты девушку с огромной черной птицей?

Губы паренька задергались, Дану не требовалось вновь до него дотрагиваться, чтобы понять: того буквально лихорадит.

Я, я клянусь, я не прикасался к ней!

Что? — Данислав нахмурился и грозно посмотрел на паренька, тот жалобно пискнул и хотел отползти в сторону, но Дан поймал его за ворот рубашки и приблизил к себе. — Где она?

Су, Сулим, Сулим взял их в плен, он ведет их на невольничий рынок.

Невольничий ранок? Я не понимаю.

Да, невольничий рынок, у нас в Союзе Пяти Мужей.

Союз Пяти Мужей, вот, где так одевались, ну конечно! Дан собрал в комок ткань у ворота рубашки паренька так, что его кулак уперся тому в грудь.

Они идут по дороге?

Да, должны идти, через проклятые развалины.

Молись, чтобы с ними ничего не случилось! — прошипел сквозь зубы Дан и оттолкнул от себя паренька. — Иначе мы встретимся снова, и поверь, эта встреча тебе не понравится.

Господин, умоляю вас! Сулим обещал не трогать вашу жену, если она будет управлять огромной птицей.

Пусть только попробует дотронуться до нее, и я сожгу его заживо!

Откинув от себя парня, Дан взмыл в воздух, воздушной волной жителя Союза Пяти Мужей отбросило метров на три. Тем временем Лукаш сообщил, что ему удалось узнать: Амалия и Сайдара в плену.

«Как она?»

«В порядке, в отличие…»

«В отличие от чего?» — требовательно спросил Дан.

«От кого, две женщины, что тоже взяты в плен, выглядят просто ужасно, с ними очень плохо обращались».

Скрипнув зубами, Дан яростно сжал кулаки, из-за чего потоки воздуха вокруг него превратились в маленькие ураганы. Дан не замечал никого и ничего вокруг, пока не увидел пространство между поросшими мхом руинами, где был разбит лагерь Сулима. Лагерь находился в хаотичном состоянии. Люди бегали, кто куда, словно пытались сбить с себя огонь, некоторые кричали и катались по земле, кто-то бил себя плащами, рубашками и непонятного вида тряпками. Появление Дана они заметили сразу, как он приблизился на достаточное расстояние, в панике люди стали разбегаться. Многие спотыкались и падали, накрыв голову руками. Дан пробежал глазами по лагерю, отметив еще одну большую странность: лошадей не было, но не люди же вручную тащили все эти телеги! А самой скверной новостью было то, что Амалии и Сайдары здесь не было. К одной из телег было привязано несколько людей, решив, что это, должно быть, пленники, Дан подлетел к ним и опустился на землю. Все, двое мужчин и две женщины — Дан не мог не отметить, что обе избиты и измучены — испуганно посмотрели на него, но почти сразу взгляд одного мужчины сменился на крайне удивленный, а второго на восхищенный. Первый мужчина сразу спросил.

Ты — муж Амалии?!

Да, где она?

Мы не знаем, — ответил второй мужчина, — все произошло так неожиданно. Вы и, правда, властитель магии! — не мог не восхититься мужчина. — Это так удивительно! Невероятно! Ваши волосы…

Но Данислав довольно резко и недовольно оборвал его.

Где моя Амалия? Что здесь произошло?

Она была с нами, но потом поднялся страшный ветер и пошел огненный дождь, он и сейчас идет, но нам не больно.

Дан посмотрел на него, как на умалишенного, тот явно нес какую-то околесицу.

Вы издеваетесь?

О нет, господин, что вы! — мужчина испуганно покачал головой.

Тогда почему бы вам не рассказать мне правду? Пока я не заставил вас это сделать!

Две женщины испуганно вжались в края телеги, а дядя Амалии постарался пояснить сказанные слова.

Это правда. В воздухе что-то вспыхнуло, а потом на нас опустился туман, ничего было не видно и не слышно, только какие-то жуткие завывания. Амалия и еще маленькая девочка были рядом меня, но когда этот ветер развеялся также быстро, как и появился, то я не увидел их. Поверь, это правда, мне не зачем лгать, ведь Амалия — дочь моего брата! Мы стали оглядываться, и увидели этот дождь, все бегали и кричали, но мне не было больно и Мстислав, — он указал на второго мужчину, — сказал, что это, наверное, какая-то иллюзия, и если не бояться, то ничего не почувствуешь. Мы все так и сделали, успокоились, поэтому дождь нас не жжет, но идет он до сих пор.

Дан поднял глаза, да, действительно, с неба шел дождь иллюзии, но он видел его не как реальный дождь, а как полупрозрачный фон, так рябит в глазах, если здорово удариться головой.

Значит, исчезли только Амалия, девочка и Сайдара, — мрачно сказал он.

И еще их главный, — добавил Ратмир, — Сулим.

Дан нервно провел рукой по волосам.

Да что же это такое! — зло процедил он сквозь зубы.

Люди из Союза тем временем по-прежнему пытались сбить с себя огонь, Данислав мог бы за полминуты избавить их этого, но он был слишком зол на них, и не стал ничего делать, к тому же сейчас его гораздо больше волновала судьба Амалии, а не людей, ее похитивших. Призвав Лукаша, он спросил, известно ли ему что-то о произошедшем, но тот ответил, что понятия не имеет, что это, а до Сайдары он достучаться не может. Тогда оставалось только одно: обратиться к памяти прошлого, чтобы выяснить, что могло произойти. Нужно найти хоть какую-то зацепку. И не важно, сколько времени это займет, точнее очень важно, ведь жизнь Амалии могла зависеть от этих минут, но выбора не было.

Уходите отсюда, — сказал он пленникам, развязав Ратмира и остальных.

А как же ты? — недоверчиво спросил Ратмир.

Не стоит переживать за меня, и главное сейчас — не тянуть время!

С этими словами Дан сел на землю и, скрестив ноги, закрыл глаза.

Что он делает? — шепотом спросил Ратмир. — Я думал, он пойдет искать Амалию.

Похоже, — так же шепотом ответил ему Мстислав, — он именно это и делает.

Будем надеяться. Хотя все это так странно!

Да, — согласился с ним Мстислав, и, похоже, эти странности стали теперь неотъемлемой частью нашего мира. Земля уходит из-под ног, едва подумаю об этом!

В полдень лагерь Сулима остановился на отдых, здесь заканчивалась нормальная дорога, дальше необходимо было пробираться через руины. Телеги приходилось нести, для этого Сулим приказал переложить как можно больше груза на лошадей и вести их к тому месту, где вновь начиналась мощеная камнем чудоградская дорога, эта дорога тянулась до обрывистого берега Пограничной реки. Раньше дорога шла до самой Пустынной крепости, руины которой располагались на территории Союза Пяти Мужей. После взрыва Чудограда земля раскололась, образовалась Пограничная река, быстро заполнившаяся водой из подземных источников, и отделила жителей Пустынной крепости от основного мира, однако они не стали покидать этих мест, чем совершили большую ошибку: когда магия уснула, ничто больше не могло защитить их от диких пустынных племен. Истмирра не имела возможности помочь своим: дикари разрушили оба моста, и не было больше магии, с помощью которой волшебники могли бы преодолеть реку, не было больше птиц рокха, способных перелететь на ту сторону. Осколок некогда мощного государства остался на растерзание пустынным племенам, которые пленили и обратили в рабство большую часть бывших жителей Истмирры. Именно от тех людей вели свое происхождение нынешние рабы Союза Пяти Мужей. Законы Союза не позволяли рабам получить свободу даже ценой невероятных заслуг, а также запрещали браки между рабами и гражданами Союза. Если последнее вдруг случалось, то обоих виновников приговаривали к смертной казни, включая их ребенка, если он успевал появиться на свет. С детства жители Союза Пяти Мужей знали: это правильно, и нельзя оспаривать истину, данную Великим Алином. У их предков до захвата отколовшейся территории Истмирры не было своей религии, каждый предпочитал иметь своего домашнего покровителя, во многих домах и сейчас чтили свое божество, однако тогдашний лидер, объединивший под своим началом разные кланы, понял: единая религия дает преимущества и власть над всеми, кто одинаково обязан будет поклоняться единому идолу и одному правителю. Изначальные размытые формулировки, данные Алином Кароном, были прочитаны по-своему, людей за Пограничной рекой в Союзе стали называть отступниками. И все-таки иногда даже такой истинный сын Союза Пяти Мужей как Сулим грешил и сомневался в том, что жители Истмирры — отступники, не чтящие законов Алина. Просто они были другими, совсем другими.

Однажды, услышав, как играет девушка на странном музыкальном инструменте — Сулим знал только дудочку и бубен — он задумался, эта музыка взволновала его, породив в душе столько мыслей и чувств, столько эмоций и переживаний, что он ушел из этого поселка, так и не забрав никого в рабство. Сейчас его удивила и поразила Амалия, своей решительностью, самоуверенностью и внутренней силой. Она не растерялась, когда ее взяли в плен, здраво рассудив, что плен — не смерть, и что в этом плену она может изменить общие условия. А ведь при этом она была замужем! В Союзе замужняя женщина не имела права даже выходить на улицу, становясь собственностью мужа. Амалия ничьей собственностью, явно, не была. И вообще создавалось впечатление, что муж считается с ее мнением, и она не живет у него под пятой. С самого начала эта женщина знала, как поставить себя. Сейчас на привале Сулим внимательно разглядел ее: молодая женщина была очень симпатичной, тогда как на вид ей было уже к тридцати годам. В этом возрасте большинство женщин Союза, измученных многократными родами, вызывали разве что жалость. Поймав его пристальный взгляд, Амалия невольно вздрогнула, но не отвела взгляд и дерзко посмотрела ему прямо в глаза, Сулим усмехнулся и переключил внимание на своих людей. Он поднялся на ноги и прошелся мимо повозок и людей.

— Не раскладывайтесь как на базаре! Мы здесь ненадолго, те, кто уже поел, разгружайте телеги, начинайте готовить их к переносу через развалины. Меркар! А ты чего разложился?! Ты уже должен вести лошадей!

Молодой мужчина, который развалился после еды и загорал на солнышке, подскочил как ужаленный. Наскоро он собрал разложенные на земле пожитки и побежал выполнять приказ.

Пленники все это время сидели тихо и смирно, словно боялись создать лишний звук. Собственно, так и было, а когда Амалия спросила, почему они должны сидеть как мыши, Ратмир зашикал на нее, но в двух словах еле слышно все-таки пояснил. Если Кабар — а тот все время поглядывал на них — услышит или увидит, что они переговариваются, то их оставят без еды. Не есть совсем — нельзя, Амалия это понимала, ведь их все равно заставят и дальше идти пешком, притом, что им предстоит перебираться через эти развалины будучи связанными. И не факт, что им на спину не повесят никакой сумки. Через некоторое время к ним подошел Кабар и, проверив, все ли молчат и ждут, дал девочке хлеб. Малышка покорно склонила голову, пролепетав.

Благодарю вас, господин Кабар.

Ешь, — снисходительно сказал тот и кивнул пареньку, что шел позади него с сумкой и корзинкой, связанных веревкой, перекинутой через плечо.

Паренек тут же опустил и поставил корзину, накрытую тряпкой, перед Амалией, Кабар пояснил.

Здесь две свежие тушки кроликов, покорми свою птичку.

Хорошо, — ответила Амалия и тут же ощутила на себе гневный взгляд Кабара. — Спасибо, — добавила Амалия, недоумевая, что еще ему надо, так как взгляд Кабара не смягчился.

Мужчина наклонился к ней и недовольно прошипел.

Ты думаешь, я из жалости дал первой хлеб девчонке? Я показал тебе, как нужно благодарить, но ты, похоже, непонятливая. Запомни, дорогуша, я — не мой дядя, и меня твои сказки о грозном муже не пугают. Так что до первой встречи наедине!

Амалия выдержала его взгляд и едва сдержалась, чтобы не высказать тому ничего в ответ. Она молча встала, взяла связанными спереди руками тушку кролика и подошла к Сайдаре. Протянув ему кролика, Амалия невольно поймала себя на мысли, что эта гигантская хищна птица, которая в два счета заглотала тушку вместе со шкуркой, ей куда родней и милей, чем эти люди, говорящие с ней на одном языке.

Как и предполагала Амалия, им тоже повесили на плечи рюкзаки, ненадолго отвязав руки, но тут же связав их вновь. А если лямка вдруг свалится по дороге? Амалии как раз завязывали руки, как произошло нечто странное. В воздухе словно взорвалась вспышка света. Все стали озираться по сторонам, но никто ничего определенного не видел. Не все сразу пришли в себя, некоторые так и стояли, оглядываясь и крутясь на месте, когда отовсюду к ним стал подбираться густой туман, через пару минут он накрыл всех плотной белой завесой. Кто-то закричал, кто-то забегал, кто-то упал, но Амалия не растерялась. Сейчас на переходе пленников связали по двое, Амалия была связана вместе с девочкой, подскочив к ней, Амалия взяла ее за руку настолько, насколько это было возможно со связанными запястьями.

Давай за мной!

Девочку всю потряхивало от страха, она чувствовала, как спина стала мокрой от пота, сейчас в этом жутком густом тумане рука Амалии для нее была как путеводная звезда. Но вдруг что-то схватило ее сзади, резко дернуло за плечо. Девочка вскрикнула. Кто-то сильный и большой оттолкнул ее, схватив веревку, связывающую двух пленниц, он поймал Амалию за запястье.

Далеко собрались? — это был голос Сулима!

В следующий миг что-то сбило ее с ног, подрезав Сулима и только что поднявшуюся на ноги девочку. Потом что-то с силой дернуло Амалию и потащило в неизвестном направлении, спиной вниз, если бы не рюкзак, она бы ободрала себе всю спину. Амалия отчаянно пыталась развернуться, но у нее не получалась. Девочка, будучи по-прежнему связанной с Амалией одной веревкой, громко кричала, а Сулим покрепче ухватился за плечо ребенка. В глубине души он понимал: это безумие, надо разжать пальцы, но страх словно парализовал его мышцы.

Сайдара! — воскликнула Амалия в надежде на его помощь, но услышала только низкий гортанный крик птицы.

Сейчас все кричали и сквозь этот визг и гвалт было практически ничего не слышно, но Сайдара услышал ее, издав даже не крик, а скорее вопль, он со всей силы дернул крыльями и разорвал сдерживающие его веревки, потом изловчился и подцепил острым клювом веревку на шее и буквально перерезал ее. Взмыв вверх, Сайдара несколько раз громко позвал Амалию по имени, но ничего не услышал в ответ. Из-за тумана он ничего не видел, он попробовал быстро и часто похлопать крыльями в надежде хоть немного развеять туман, но это нисколько не помогло. Сайдара летел и летел вперед, время от время выкрикивая имя Амалии. В какой-то момент туман исчез также быстро и неожиданно, как и появился, Сайдара огляделся, удивительно, но он улетел очень далеко, вокруг был абсолютно незнакомый ему пейзаж: вместо руин Чудограда — густой лес. Разглядеть хоть что-то сквозь эту густую крону было практически нереально, даже учитывая острое зрение птицы рокха. Сайдара не на шутку взволновался. Что же произошло? Где Амалия? Где он сам, в конце концов? Лес казался бескрайним, уходя за горизонт во все стороны. «Что же делать? — судорожно прикидывал в уме Сайдара, — куда лететь? Где искать Амалию?»

Птицы рокха без труда могли найти нужное направление, внутренним чутьем определяя стороны света, он постарался вспомнить, где расположены руины Чудограда, и как далеко от них он оказался. Сайдара с минуту покружился в воздухе и, выбрав нужное направление, направился обратно, даже по его скромным прикидкам, это было пару часов полета. Как и что могло откинуть его так далеко? Сайдара летел и летел, уже не надеясь, что этот лес кончится, наконец, он разглядел впереди какую-то серую точку, воспрянув духом, он удвоил силы, но тут же сник: до него пытался достучаться Лукаш. Нет уж! Нельзя говорить ему, что он потерял Амалию! Он ведь передаст это властителю магии, а его Сайдара сейчас откровенно побаивался. Было очевидно, что Данислав горячо любит Амалию и его крайне расстроит ее исчезновение, и нет гарантии, что он не разнесет его, Сайдару, на части за то, что он не сумел присмотреть за ней. С самого начала юноша показался ему крайне категоричным, такой не остановится просто так. А если с Амалией что-то случится, то не факт, что молодой человек скроет свои переживания и не вознамерится отомстить за нее Сайдаре. «Может быть, — думал Сайдара, — я не прав», но эти мысли навязчиво крутились в его голове, и потому он заблокировал проникновение Лукаша, и тот ни с чем вернулся к своему господину.

Первое, что она почувствовала, это страшная сырость и холод. Амалия недовольно поморщилась и, открыв глаза, огляделась. Она лежала на дне какой-то земляной ямы, на стенах которой зависли капли воды. От странных шаров в углах ямы с квадратным дном исходил живой свет, иначе Амалия назвать не могла. Казалось, что эти шары действительно живые, и свет от них как дыхание ритмично то вспыхивал, то чуть угасал. Амалия села и огляделась повнимательней: никого, кроме нее и четырех шаров здесь не было, а сверху яму накрывала плотная, не пропускающая свет крышка из плетеных прутьев, снизу Амалия могла разглядеть торчащие между веточными переплетениями листочки.

Эй! Есть здесь кто-нибудь?

В тот же миг едва она успела задать свой вопрос, как шары взмыли в воздух, резко вспыхнули и полностью погасли.

Замечательно! — проворчала Амалия, обхватив себя руками, сейчас ей стало еще холоднее, холоднее и страшнее: где она, как сюда попала, и в чьих руках оказалась теперь?

Амалия осторожно села, словно боясь сесть на что-нибудь острое, и, подобрав к себе ноги, обхватила их руками и положила на них голову. Так ей стало немного теплее. Логично предположить, размышляла Амалия, что раз ее притащили сюда, значит, она кому-то зачем-то нужна, значит, рано или поздно за ней придут, чтобы предъявить свои требования. Ждать пришлось недолго. Крышка медленно открылась и на лицо Амалии опустился яркий солнечный луч. Молодая женщина сразу подняла голову, прищурилась, привыкнув, она поняла, что свет не такой уж яркий, и сейчас, по всей видимости еще день, значит, прошло немного времени с того момента, как она была на развалинах Чудограда. Если только это был тот же день.

В проеме ямы показалось странное существо, это был какой-то древесный человек, иначе Амалия назвать не могла. Его тело было соткано из веток и листьев, глаза представляли собой два среза тонкого стволика, нос — боковой отросток веточки, а тонкие веточки губ придавали лицу существа суровый и строгий вид. Такие же тонкие палочки образовывали брови, а тонкие длинные сложные листья — волосы. Только одежда была настоящей: зеленая с вышивкой по краям туника до колен с перекинутой через плечо белой накидкой, закрепленной красивой брошью у левой руки, правая рука была свободной и ложилась поверх ткани.

Существо распростерло над ямой руку и к нему, вспыхнув, подлетели четыре шара, зависшие, было, у выхода из ямы. Существо произнесло пару слов, скорее всего, на древнем языке, судя по звучанию, и шары улетели. Потом оно посмотрело на Амалию и что-то спросило. Амалия понимала, что обращаются к ней, но она не поняла ни слова из этой незнакомой ей речи. В свою очередь существо удивилось: брови его зашевелились, сначала взметнулись вверх, а потом сошлись на переносице — похоже, существо задумалось. Амалия воспользовалась сложившейся паузой.

Что вам от меня нужно? — требовательно спросила она.

И тут существо ударило себя по лбу и закрыло глаза — именно закрыло, веками ему служило два бурых листочка. Похоже, ему не понравился вопрос Амалии, то ли сам вопрос, то ли то, что он был задан на другом языке. Существо отошло от ямы, и крышку опять закрыли. Амалия вновь оказалась в кромешной тьме, глубоко вздохнув, она села. Хоть бы какая накидка была при ней! Пуская самая тоненькая, лишь бы сухая!

Не прошло и пяти минут, как крышку вновь отодвинули, а в яму сбросили лестницу. Взглянув на это, такое не прочное на вид, сделанное из веток потолще и скрепленное веточками потоньше, сооружение, Амалия так и осталась сидеть на месте. У края ямы показалось трое древесных людей, они что-то сказали Амалии, но та не пошевелилась. Через некоторое время у края показался тот древесный человек, которого она увидела сначала и, сложив на груди свои ветвистые руки, сурово посмотрели на нее, во всяком случае, выглядел он крайне недружелюбно. Подняв вопросительно бровь, он перевел взгляд на лестницу, потом опять на Амалию. Амалия тоже сложила руки, тоже вопросительно посмотрела сначала на лестницу, потом на древесного человека. Лестница по-прежнему не производила у нее впечатление надежности, но останавливала ее еще и неизвестность. Что ее ждало там, наверху? Кто эти существа и чего они хотят от нее? Ее многозначительный взгляд не остался непонятым. Древесный человек вздохнул и что-то сказал одному из своих людей, который тут же стал спускаться вниз, в яму. Трудно сказать, сколько он весил, так что о прочности этой лестницы для Амалии его поступок не говорил, зато нагнал на молодую женщину страха — она встала и отошла к противоположной стене. Древесный человек повернулся и, чуть отойдя в сторону, жестом указал Амалии на лестницу. Решив, что лучше сделать это добровольно, чем ждать, когда ее насильно вытащат отсюда — а сделать это они, похоже, собирались — Амалия подошла к лестнице и быстро поднялась наверх.

Вокруг ямы кипела стройка или, вернее сказать, плетение стен, древесные люди — а их было много, не менее трех сотен, носили строительные материалы: ветки, листья, мох, и плели из этого огромный купол. Рядом своей ямы Амалия увидела еще две плетеные крышки, возможно, под ними тоже было полое пространство, а возможно, это были будущие ставни или двери. Первый — Амалия решила так называть его — махнул рукой в знак того, чтобы она шла за ним, она спорить не стала и пошла следом. По пути Амалия не могла не отметить, что все древесные люди, и мужчины, и женщины, и дети то и дело поглядывают на нее с нескрываемым интересом и даже боязнью. Что же им от нее нужно? Не иначе это как-то связано с Даниславом. Тогда зачем эта яма? Такой способ привести ее сюда? Или они нарывались на гнев властителя магии, либо весьма странным образом помогали ей. Если они, действительно, хотели высвободить ее из лап людей Союза, то зачем тогда ее вырубили, усыпили или заколдовали, неважно, что именно они применили, но факт остается фактом: она не помнит, как сюда попала, так что даже если это яма — местная лучшая гостиница, то способ приглашения погостить в ней был не самым удачным.

Выйдя из шатра, Амалия увидела плетеный дом и еще более двух десятков строительных площадок, на которых, судя по уже имеющимся очертаниям, сооружались подобные домики. Первый вошел внутрь плетеного здания, Амалия осторожно, не слишком доверяя прочности этой конструкции, поднялась на крыльцо следом за ним и остановилась в дверях. Внутри домика была одна довольно большая комната, из которой вели две двери. В центре стоял стол, верх его был плетеный, а ножки представляли собой четыре бревнышка. В правом углу располагались кровать, укрытая лиственным одеялом, и комод. Комод и длинный шкаф, стоящие вдоль левой стены имели многочисленные дверцы, плетеные, они закрывались петлей, накидываемой на небольшой выступ — сучок. Первый меж тем сделал жест рукой, приглашая Амалию пройти внутрь. К домику уже подошли две древесные женщины, одна несла в руках поднос с бокалом, сделанным из цельного пенька и какими-то странными плодами вытянутой формы. Вторая — зеленое платье, подобное тому, какое носила сама. Амалия прошла вглубь комнаты, следом за ней вошли две женщины, Первый молча вышел, оставив Амалию наедине с древесными женщинами. Внешне они очень походили на своих мужчин, но все-таки черты лица их выглядели более мягкими, если вообще так можно было выразиться о сочетании сучков, веточек и листочков, толстые листовые косы и платья куда больше говорили о различиях, чем их лица. Платья древесных женщин были очень простыми по покрою, но яркие, мило украшенные листочками, цветами и веточками. Та, что несла платье, протянула его Амалии, склонив при этом голову и потупив взгляд. Вторая женщина поставила свой поднос на стол и, склонив голову, указала на него Амалии. В этот момент в дом вошли еще две женщины — шагали он, как и все остальные древесные люди, почти беззвучно — они принесли лиственный матрас и две подушки. Похоже, все это для нее. Что ж, домик однозначно лучше, чем яма. Может, они просто не рассчитывали, что она так быстро придет в себя? Да, и поэтому решили, что раз она ничего не вспомнит, то какая разница: бросить ее временно в яму или уложить на кровать в дом?

Амалия нервно кусала губы, наконец, вытянув руку вперед, покачала ладонью в знак отказа, так как женщина с платьем все еще стояла, склонив голову. Надо что-нибудь сказать им, спросить, может, они могли бы рассказать ей, кто они, зачем она здесь и как сюда попала, а главное, как отсюда добраться до Велебинского Посада? Но, к сожалению, она совсем не знала древнего языка, а эти существа, похоже, изъяснялись только на нем. Амалия невольно отметила, как тяжело, должно быть, было Драгомиру, когда он также оказался среди людей, не говорящих на понятном ему языке. Но если для него нашлись переводчики, то ей сейчас оставалось только уповать на язык жестов.

— Властитель магии, — произнесла Амалия едва ли не единственное, что она знала на древнем.

Однако вопреки ее ожиданиям, что древесные люди заулыбаются, кивнут головой или еще каким-то образом проявят свое теплое отношение к властителю магии, древесные женщины повели себя очень странно: одна выронила платье, другая попятилась к выходу, остальные две приглушенно вскрикнули и выскользнули наружу. Они явно испугались. Но почему? Почему они боятся властителя магии? Две оставшиеся в помещении древесные женщины быстро вышли на улицу, Амалия решительно двинулась следом за ними, но дверь оказалась закрыта.

— Ах, вы пни-переростки! — в сердцах воскликнула молодая женщина, сделав еще несколько отчаянных попыток открыть дверь, но поняв, что это невозможно, она подошла к узкой оконной щели, застланной мелкими веточками.

Амалия попыталась разорвать эти веточки, но это ей тоже не удалось. Второе окно над кроватью она даже не стала проверять. Две двери внутри комнаты оказались открытыми. Первая вела в умывальню, во всяком случае, эти заполненные водой бревна-тазики на подставке, отдаленно напоминали умывальные принадлежности. Вторая комната оказалась простейшим вариантом уборной.

Отлично! Теперь я точно пленница! — вслух произнесла Амалия, вздохнув, она нервно прошлась по комнате. — Ну ничего, пни-переростки! Вы боитесь властителя магии! Посмотрим, что вы будете делать, когда он найдет меня! А он найдет меня, можете даже не сомневаться!

Что-то подхватило ее и откинуло в сторону, но она крепко держалась за руку и не отпускала ее, одновременно с этим она пыталась выкрутиться и освободить плечо из лап Сулима, но он тоже держался мертвой хваткой. Ладе было очень страшно, она кричала, и от страха, и от боли, ведь ее в прямом смысле слова тащили следом за Амалией. Девочка несколько раз ударилась, за считанные мгновения она, казалось, наставила себе синяков везде, где только можно. Потом что-то костлявое подхватило ее и буквально вырвало ее руку из ладони Амалии, Лада громко вскрикнула, а открыв рот, она вдохнула нечто приторное и дурманящее. Девочка отчаянно стала сопротивлялась силе этого аромата, но он подействовал слишком быстро, и слишком уверенно.

Открыв глаза, Лада с трудом вспомнила все это, вначале почувствовав боль во всех ушибленных местах. Девочка огляделась — вокруг был лес, сплошной лес, а в стороне за деревом храпел Сулим. Вздрогнув, девочка решила не сидеть на месте — лес всяко лучше Сулима, хотя едва ли она отдавала себе отчет, какие опасности таит в себе лесная чаща. Лада осторожно встала и на цыпочках, обходя каждую веточку, которая могла выдать ее присутствие, пошла в противоположную от Сулима сторону. На правую ногу было больно наступать, но девочка стиснула зубы и пошла дальше. Она боялась повернуться и посмотреть назад, словно это могло уберечь ее от слов: «Далеко собрались?» К счастью, Сулим спал крепко, и девочка беспрепятственно ушла на достаточное от него расстояние. Вокруг были все те же деревья и кустарники, темно-зеленая трава под ногами, мох и лишайники. Свет едва пробивался сквозь мощные кроны, и Лада только сейчас отметила, что здесь довольно темно, и она абсолютно не знает, куда идти. Ясно, что в противоположную от Сулима сторону, только вот не сбилась ли она с этого направления? Идти дальше ей было страшно, она знала, что в лесу многие плутают, наворачивая круги, что если она уже идет по кругу?

Лада села у дерева, облокотясь спиной о мощный ствол, обхватив ноги руками, она опустила голову на колени. Главное сейчас — собраться и решить, что делать. Ни в коем случае нельзя отчаиваться и плакать. Надо оглядеться, но как это сделать, если все здесь во много раз выше нее?! Выше… Надо быть выше! Девочка резво подняла голову, приглядев дерево, у которого внизу были ветки, она решительно пошла к нему. Лада отлично лазала по деревьям, в своем поселке она побывала на вершине каждого дерева, благо дома никто не запрещал ей этого делать. В школе за такое могли оставить без обеда и без ужина. Уверенно ухватившись за ветку, Лада уперлась ногами в ствол дерева и подтянулась, влезла на ветку, потом хватилась за следующую ветку, дальше все пошло легче — ветки располагались чаще по отношению друг к другу, были толстыми и крепкими. По пути Лада увидела дупло, а на самой верхушке было два гнезда. Увидев незванную гостью, птички недовольно заверещали, мамочки вылетели из гнезд и закружили над ними. Но Лада лишь мельком глянула в их сторону — она была почти у самой вершины, еще несколько веток и она наконец оказалась выше кроны. Лесной покров уходил вдаль до самого горизонта, только с одной стороны вдалеке виднелись горы, девочке стало не по себе — как же ей выбраться из такого огромного леса? Словно в ответ на свой вопрос, она увидела большую черную птицу, что летела в ее сторону. В сердце Лады затеплилась надежда — это та самая птица! Значит, Амалия где-то поблизости, и она обязательно ей поможет. Девочка терпеливо ждала и, как только птица рокха приблизилась, как могла громко позвала.

Сайдара! Сайдара!

Услышав тоненький голосок, птица рокха огляделась и среди ветвей одного из деревьев разглядела ту самую девочку, что была с ним в плену. Сайдара подлетел ближе, приземлиться на эти тонкие ветви не представлялось возможным, поэтому он на лету подхватил девочку. Он крепко держал ее лапой, Лада чувствовала это, но все равно ей было страшно. Впрочем, спустя пару секунд, она решила, что это не страшнее всего того, что она видела, находясь в плену у тех жутких людей. А полет в воздухе в целом — это увлекательное, захватывающее приключение! Ветер трепал ее волосы, и казалось, пронизывал ее тело насквозь, вокруг был только воздух, а лесной ковер остался внизу. Нет, это не страх, это восторг. Сайдара ощущал, что сердце девочки бьется слишком часто и слишком сильно, решив, что это страх, он прибавил ход, чтобы побыстрее достичь края леса. Однако когда он приземлился и поставил девочку на луг у подножия гор, то увидел, что глаза ее горят от восторга.

— А я уж думал ты перепугалась до смерти! — пробормотал он себе под нос, и даже не сразу понял, что Лада ему ответила.

— Вовсе нет!

Сайдара удивленно моргнул и уставился на девочку.

Ты поняла, что я сказал?

— Да.

— Но… откуда ты знаешь древний язык?

Меня научила подруга, мы вместе учимся в школе в Белмире. Ее зовут Гедовин Томилина. А меня зовут Лада.

Рад знакомству Лада, скажи, как ты оказалась здесь, что ты помнишь, может, ты знаешь, где Амалия?

Нет, я не знаю, где она. И я мало, что помню. Только то, что кто-то холодный и костлявый подхватил меня, Амалия держала меня за руку, но этот «кто-то» буквально вырвал мою руку из ее ладони, а потом я вдохнула какой-то странный аромат, от него жутко захотелось спать. Я очнулась в лесу, этот Сулим, он тоже был там, в лесу, но он еще спал. Я ушла подальше от него, потом решила оглядеться, забралась на дерево и увидела вас.

А я просто летел в тумане, когда он рассеялся, я увидел под собой этот лес. Не знаю, сколько времени я находился в этом тумане, кажется, что долго, но судя по солнцу, не так уж и долго. В любом случае, я в панике, я не знаю, где искать Амалию Если властитель магии узнает, что я потерял ее, то, — Сайдара сглотнул, — я не знаю, что он со мной сделает!

Открыв глаза, Данислав с некоторым удивлением отметил сидящего напротив себя дядю Амалии, тот очень внимательно и довольно прохладно смотрел на него. Люди из Союза Пяти Мужей бродили поблизости, бесцельно смотря себе под ноги и, обхватив себя руками, растирали себе плечи, словно им было зябко. Все так и есть, это магия древней. Данислав встал, Ратмир тоже.

Почему вы остались? Мстислав и женщины, я так понимаю, уже ушли.

Да, но я хочу найти Амалию.

Как вас зовут?

Ратмир.

— Ратмир, Амалию похитили древни, зачем она им, я не знаю, но обязательно это выясню. Древни жили недалеко отсюда, я отправлюсь на их старое место, а вам лучше вернуться домой. Думаю, вы успеете догнать Мстислава, если поторопитесь.

Сколько тебе лет?

Что? — не понял Дан.

Я спросил: сколько тебе лет?

Это так важно сейчас?

Да, важно!

Ну, двадцать четыре, а что?

Как тебя зовут? — спросил Ратмир.

Данислав.

Я тебе не доверяю, Данислав, — откровенно признался Ратмир, — и потому я буду искать Амалию.

Хм, раз вы собрались искать ее, но при этом вы не доверяете мне, чего же вы тогда меня ждали?

Я ждал полезной информации.

Ну и как, получили?

Еще нет. Куда именно идти?

Вы ведь мне не доверяете, сами сказали, а если так, то почему готовы поверить в то, что я скажу?

Может, я и не поверю.

Но узнать все равно хотите? — скептическим тоном спросил Дан.

Да, где Амалия? Куда ее утащили эти древни? И не твоему ли приказу?

Что за бред?! Вы издеваетесь?

Нет, я говорю то, что думаю, то, что вижу. Амалия шепотом призналась мне, что ты только собирался жениться на ней, а она со страху сказала этим нелюдям, что ты ее муж. Лично я думаю, что тебе просто захотелось поиграть с чувствами молодой женщины, у которой никогда не было мужчин. Естественно, она влюбилась в тебя как девочка, а тебе только это и было нужно, посмотреть, как она будет потом плакать. Ну а сейчас ты хочешь произвести на нее впечатление, когда чудом спасешь ее от этих древней, кем бы они ни были!

Дан яростно сжал кулаки, его даже потряхивало от возмущения и сейчас он боролся с отчаянным желанием врезать Ратмиру. Но трезвая мысль: он теряет время, заставила его чуть успокоиться. Создав вокруг себя потоки воздуха, Дан поднялся в воздух, мощным и резким потоком Ратмира отбросило в сторону, он упал на спину, неуклюже раскинув руки по сторонам.

Я не понимаю, почему вы сделали такой вывод, если это из-за разницы в возрасте, то мне, наверно, надо начинать привыкать, потому что я не собираюсь из-за общественного мнения отказываться от своей любви; а если это из-за того, что вы верите только в договорной брак, то я вообще вас не понимаю. Надеюсь, что ваши слова продиктованы вашей любовью к Амалии, иначе не попадайтесь мне больше на глаза для вашего же блага, — как можно более сдержанно произнес Дан, и вновь приведя в движение потоки воздуха вокруг себя, добавил. — Догоните Мстислава и его спутниц, Ратмир, им пригодится ваша помощь.

И, не желая даже слушать, что он еще скажет и скажет ли что-то ему в ответ, Дан поднялся выше и направился к месту последнего пребывания древней, зато Ратмир облегченно вздохнул. Все-таки Амалия не ошиблась, он действительно ее любит, как ни странна эта любовь при такой разнице в возрасте между женщиной и мужчиной. Мстислав, скорее всего и правда ушел не далеко, ему лучше догнать его и вернуться домой. Ратмир развернулся и быстро пошел прочь от этого места.

Зато Дан так просто не мог отпустить это, он ужасно злился на Ратмира, хотя и понимал, что тот говорил так из опасения за Амалию. Ведь случись так, что Дан и правда обманул бы ее, для нее это стало бы настоящим ударом. И все равно Дан не мог успокоиться, на подъеме чувств он создал вокруг себя вихри такой мощности, что меньше чем за час достиг нужного места. Он очень устал и с огромным удовольствием рухнул бы сейчас на землю, но нельзя, он не мог позволить себе остановиться хотя бы на минуту.

Раньше древни обитали у подножия гор Отчаяния и оберегали подходы к Юрьевскому лесу, а заодно и к Истмирре. Хотя горы Отчаяния не зря так назвали, тем не менее, существовало два перевала, по которым пробирались дикие племена. Не смотря на то, что древни пугали их своей магией, кочевники, все равно возвращались, рискуя своими жизнями, так сладка была мечта о богатствах Той стороны. Но еще до тысячелетнего сна магии, кочевники перестали приходить — волшебник Ярослав Войнов обрушил горы, сделав из них непроходимые развалины, он хотел сделать что-то полезное, чтобы его запомнили, но в те времена его никто не стал хвалить: те люди не представляли большой угрозы, а просто так рушить горные перевалы, которыми могли пользоваться животные, никто никому права не давал.

Древни, действительно, как и назвала их Амалия, были древесными людьми. Они обладали особой магией. Они могли становиться частью деревьев, могли стремительно перемещаться, скользя вдоль древесных стволов и ветвей, они могли излечить больное или поврежденное стихией дерево, оживить дерево умирающее. Так как они все-таки были людьми, пусть и древесными, жили они в домах, и это был еще один их талант: создавать плетеные стены, крыши, а также мебель: столы, кровати, диваны, стулья, кресла, шкафы.

Что случилось с древнями после того, как уснула магия? Что представлял из себя тот сторонний мир, в который их отправил Алин Карон, Дан не знал. Они выжили, это точно, но тогда почему они не вернулись на прежнее место? Дан вновь поднялся в воздух и полетал в этом районе — нет, ничего, никаких следов возвращения древней.

«Лукаш!» — позвал он ронвельда.

«Да господин», — ответила маленькая обезьянка, сразу, буквально через секунду появившаяся перед его внутренним взором.

«Ты можешь связаться с этими древнями?»

«Нет, господин, я могу связаться только с теми магическими существами, которых знаю, даже если это был бы неизвестный мне ронвельд, я бы не смог с ним поговорить».

«Плохо, это очень плохо! Я не знаю, где искать Амалию, я не знаю, где она и что с ней, святые предки, я сума сойду от неведения! Постой-ка, — услышав странный звук, сказал Дан, — это птица, большая птица. Сайдара!»

Дан обернулся и поднялся выше.

Увидев его, Сайдара от неожиданности и испуга перестал махать крыльями, он рухнул бы так вниз, если бы сидящая на его спине девочка не привела его в чувство.

Мы же падаем!

Сайдара вновь замахал крыльями и завис на одной высоте, тем временем Данислав вплотную приблизился к нему.

— Как это понимать? Где моя Амалия?

О, господин, прости меня! Я…

Спускайся.

Да, господин.

Сайдара покорно приземлился на поляну. Девочка тем временем восхищенно таращилась на властителя магии. Он способен летать! Это было настолько невероятно, что просто не укладывалось в голове.

Что произошло? — требовательно спросил Дан. — Почему ты не давал Лукашу узнать, где ты? Почему не отвечал?

Я… боялся, господин.

Кого, меня?! — Дан спросил так громко и резко, что отвечать просто не требовалось, более мягко он попросил. — Расскажи, что ты видел.

Произошла странная вспышка в воздухе, а потом нас накрыл туман, я пытался освободиться, а когда я услышал, что Амалия закричала, я дернулся, что было силы, разорвал веревки и взлетел. Внизу кричали люди, доносились шум и возня, я летел, не знаю, как долго, а вылетел я над этим лесом. Я стал искать Амалию, потом увидел на дереве девочку, она тоже была у тех людей в плену.

В плену у тех людей! Как ты вообще допустил, что Амалия оказалась у них в плену! Ты должен был защищать ее!

Я не справился, господин, прости меня.

Как просто! Я не справился, прости меня!

Я поздно заметил тех людей, они как из ниоткуда появились. И у них было столько оружия, я боялся, что если взлечу, они выстрелят в нас, Амалия думала также.

Интересно, как ты узнал от нее об этом?

Она объяснила мне жестами, что лучше сдаться. Я говорю правду, господин!

Чем таким вы были заняты, что ты не услышал приближения целого отряда хорошо вооруженных людей?

Я, мы, госпожа Амалия учила меня современному языку.

Дан покачал головой, конечно, он понимал, что Сайдаре незачем врать, и все-таки у него в голове не укладывалось, как он мог так ничего не услышать! Дан внимательно посмотрел на большую птицу, вид у нее сейчас был как у нашкодившего котенка, который боится взбучки за дело.

Сайдара, не нужно меня бояться, если бы ты сразу ответил Лукашу, я бы сейчас не злился на тебя, пожалуйста, не делай так больше. Нам нужно действовать сообща.

Да, господин, еще раз прости, я понимаю, что поступил неправильно.

Спасибо, теперь ты, — Дан повернулся к Ладе и спросил на современном языке. — Сайдара говорил, что ты была в плену у тех людей, расскажи, что ты помнишь, как ты очутилась здесь?

Девочка пересказала ему то, что уже говорила Сайдаре, как кто-то холодный и костлявый подхватил ее, Амалия держала меня за руку, но этот «кто-то» буквально вырвал ее руку из ладони Амалии, потом она вдохнула странный усыпляющий аромат.

Я очнулась в лесу, рядом меня был главный в том отряде из Союза Пяти Мужей, его зовут Сулим, он еще спал, и я ушла подальше от него, потом решила оглядеться, забралась на дерево, увидела Сайдару. Кстати вы можете говорить и на древнем языке, я его знаю.

Откуда?! — искренне удивился Дан.

Меня научила подруга, ее зовут Гедовин, мы вместе учимся в закрытой школе в Белмире.

— Белмир в Гриальше, милая, как же ты туда попала, да еще в закрытую школу?

Потому что я из Гриальша, а в Истмирру я приехала к бабушке с дедушкой буквально неделю назад, у младших классов занятия уже закончились.

Понятно. Ну и как там, если не секрет, Гедовин себя вела?

Нормально, — несколько удивленная его вопросом, ответила девочка. — Ну, она, конечно, не всегда соглашалась с учителями, но в целом вела себя неплохо. Мне, во всяком случае, чаще попадало, чем ей.

Понятно, я как-нибудь тебе расскажу, что она устроила в Рувире, такое впечатление, что она вообще была сорвиголовой в своей школе.

А вы из Рувира? Кстати, я Лада, а вас как зовут?

Данислав, и ты можешь называть меня по имени.

А вы не тот самый Данислав Ингоев, заместитель мэра Рувира? Гедовин о вас рассказывала.

Все верно. Я рад, что ты цела. Сайдара, ты очень устал?

Нет.

Зачем ты врешь, я же вижу. Давайте отдохнем немного. Не верю, что это говорю, но надо отдохнуть.

Благодарю вас, господин.

Сев на землю, Дан опустил голову, взгляд его был тяжелым и мрачным. Он знал, что должен был что-то предпринять, придумать план, найти выход, но как? С чего хотя бы начать? Тем временем Лада дошла до опушки и прошлась вдоль нее. Ягод в это время года еще не было, так что попавшаяся ей на глаза малина могла только пробудить воспоминания о своем замечательном вкусе. Зато следующий куст кисличного дерева к концу весны уже отцвел и его соцветия превратились в длинные сочные плоды, потому, уже в июне, они станут слишком кислыми, но сейчас они были очень сочными, с приятным кисловатым вкусом. Нарвав кисличных косичек, как звали их в народе, Лада вернулась к остальным, вежливо предложив Даниславу несколько штук.

Спасибо, — он слабо улыбнулся и взял кисличные плоды из рук девочки.

Увидев выжженные изображения ронвельдов на его руках, Лада чуть подалась назад.

Это — не рисунок.

Нет, это выжжено, и без моего согласия.

Кто это сделал?

Изображения выжжены с помощью магии, и это естественный процесс становления.

То есть, когда властитель магии становится тем, кто он есть, он приобретает свои отличительные черты: знаки на руках и волосы нереального цвета?

Дан усмехнулся.

Нереального цвета, хорошо сказано! Да, еще глаза, цвет глаз, они становятся серыми.

Это, наверно, очень больно?

Приятного мало.

И все-таки, наверно, здорово быть властителем магии.

В каком смысле здорово? За три последних дня на меня навалилось больше проблем чем за все года моей жизни! Нет, Лада, все не так просто, как кажется: чем больше власти, тем больше ответственности, и больше проблем. Я бы все отдал, чтобы вернуть прежнюю жизнь, чтобы никакие древни не могли похитить мою Амалию, пускай я буду вновь обычным человеком не самого высокого звания.

Лада села рядом и стала молча уплетать кисличную косичку.

А зачем древни могли похитить госпожу Амалию? У вас есть какие-то предположения?

Нет.

А какие они, древни?

Древни — магические существа. Внешне они похожи на людей, только у них все из веточек, сучков и листьев, даже глаза. Они всегда жили мирно, ни на кого не нападали, если только защищались от нападений кочевников, которые приходили из-за вон тех гор.

А вы уже видели их?

Я? Нет.

Тогда читали о них? — уточнила Лада.

Нет, я помню их, так же, как и древний язык. Я могу обращаться к памяти прошлого, то есть к памяти моих предков, предыдущих властителей магии.

Ух ты! Вот бы мне так, тогда можно было бы не учить историю!

Дан вновь усмехнулся.

К сожалению, никакой человек этого просто не выдержит.

Но… вы ведь человек.

Я наполовину магическое существо, именно поэтому я теперь могу обращаться к памяти прошлого, а когда всего несколько дней назад магия спала, я и помыслить о таком не мог.

Значит, — почти шепотом уточнила Лада, — вы не совсем человек?

Можно и так сказать, — грустно ответил Дан.

Это было так странно, необычно и в то же время жутковато. Дан все больше начинал бояться самого себя. Стоило ему только подумать о том, что он теперь в большей степени принадлежит миру магии, чем реальному миру, и ему становилось не по себе.

Господин, — осмелился просить его Сайдара. — Куда мы отправимся?

Думаю, сначала мы проверим кромку леса, ты и Лада полетите направо, а я налево. Или наоборот, все равно.

Думаешь, они не ушли далеко от старого места?

Да, потому что вместе с туманом тебя и Ладу притащило именно сюда, значит, двигались он точно в этом направлении. Непонятно, конечно, чем им пришлось не по вкусу старое место, но, впрочем, в том стороннем мире, в котором они были, могло смениться много поколений, и они могли просто забыть о том, где жили их предки.