Легенда о Живых и Мёртвых

Эпилог

День стоял солнечный. Бродяга-ветер разогнал на небе все облака и теперь играл с пожелтевшей листвой лесных великанов, что махали своими могучими ветвями. На огромной поляне, посередине которой рос небывалых размеров огненный дуб, стоял длинный стол, а за ним собралась странная на первый взгляд компания. Гости шумели, ударились кружками и поедали всевозможные яства, роняя куски мимо тарелок. Дело в том, что сегодня друзья и близкие Короля отмечали его День рождения. Само собой, что виновник торжества присутствовал здесь же. Единственным условием Государя было то, что все должны прийти в карнавальных костюмах. Не хотел Правитель Серединных Земель отмечать праздник во дворце, а решил перенести сие действо в лес, тем более что погода располагала к этому. Недалеко от стола, у пылающего костра некто, облаченный в костюм зеленого тролля, попивал пиво прямо из бочонка, стоявшего тут же, и крутил на вертеле тушу поросенка, чьи потемневшие бока лизали желтые языки пламени.

— Государь, еще совсем немного, и свиненыш будет готов! — тролль отмахнулся от сизых клубов дыма.

Прохор, одетый в черно-красный костюм шута, козырнул и налил в кружку из подаренной Хомой бутыли мутной жижи.

— Пока вы все не скатились под стол, хочу сказать слово!

— Только покороче, — хрюкнул изобретатель, сидевший рядом со своим другом.

Король похлопал по плечу осовелого Даниэля, который набросил на плечи изъеденную молью горностаевую мантию и натянул на голову подобие короны, что ему любезно смастерил кузнец.

— Много было сказано в мой адрес, мне желали здоровья, богатства, внуков и прочее. Фрэд, ну ты можешь послушать? — Прохор постучал ложкой по столу, привлекая внимание писаря, который что-то усердно нашептывал на ухо Рене, облаченному в костюм пирата. Летописец, разодетый в лешего, подмигнул музыканту и замолчал. — Но никто из вас не пожал мне преданных друзей. Но оно и к лучшему, ибо такие у меня уже есть, и иных не надо. Вы все собрались тут, и я ценю это. Спасибо вам, други, что вы со мной и в дни веселья, и в непростые времена. Вот и все, что я хотел сказать. Гуляйте, пейте и постарайтесь не спалить лес.

Сидящие за столом встали, подняли посуду, кто из какой пил, и в один голос крикнули:

— Королю Прохору — ура! Ура! Ура!

Огромный зеленый тролль, который в настоящей жизни был кузнецом Гаспаром, пыхтя, как паровая машина мастера, грохнул на стол тушу зажаренного порося, которого гости раздербанили за считанные секунды. Часть близких знакомых Государя уже сползла под стол, остались только самые стойкие.

Прохор опрокинул чарку, закусил зеленым луком и обратился к Рене, на плече которого мирно сопел писарь.

— Слушай, а что это вы по разные стороны стола сидите? Раньше вас водой ни разлить было, ни огнем не разогнать.

Одноглазый пират стянул повязку и почесал бороду, что успел отрастить за пару месяцев.

— Разошлись наши пути-дорожки, нет больше Броуменских музыкантов. Решили мы по миру покататься. Я, Сандро и Яков к Западным берегам двинем, с нами еще Пауль-шарманщик хочет уехать и Сашко-Кулик, ты его не знаешь. Славный малый, добряк и на лютне играть умеет. А Дрон с новыми музыкантами в обратную сторону, к Восточным рубежам собрался. Вон они на руках борются, — Рене указал на группу, что развалилась на поляне и громко спорила, кто кого одолеет. — Тот, что здоровый, в костюме циклопа — Диметриус, а который с бородкой, в сутане — Вольдемар. Еще Поль и Айрэн, это те, которые в шатунов оделись. Вот такие пироги, самодержец. А Мария с Балом и вовсе хотят в заморские страны насовсем податься.

— А здесь им не живется? — удивился Король.

— Да кто их поймет? — отмахнулся Рене, отхлебывая вина из кувшина. — Мир он же большой, хочется людей посмотреть, себя показать.

— Тоже верно, — Прохор забил трубку и закурил. — Надо и мне в гости к правителям чужестранным наведаться для знакомства. Может, там и встретимся. А Михась что?

Рене пожал плечам и окликнул Дрона.

— Эй, поэт, а куда у нас Михась делся? Ты его не видел, вот и Государь интересуется.

Дрон, одетый в костюм фрилфастского душегуба, оторвался от жаркого спора с фонарщиком Райдугой.

— Будь здесь, — но тот уже уронил голову на стол и захрапел. Музыкант обратился к Королю. — А пес его знает! Едва вы полетели воевать убийцу, коим я сегодня имею место быть, так Михась тоже собрал свои пожитки и ушел, а куда — не сказал. Может, через Северные горы решил перебраться, да там и сгинул, а может, еще что. Это же Михась, поди знай, что у него в голове. Он хотел свой театр заиметь. Возможно, когда-нибудь в каком-нибудь городе мы увидим афишу с его именем, и толпу желающих увидеть его представление. Хорошо, когда у человека есть мечта.

В голове у Прохора всплыло видение, что он узрел по ту сторону жизни, но бывший шут поспешил его прогнать, подпер подбородок ладонями и вздохнул.

— Вы только не забывайте про меня, други. Мне, да и всем жителям Броумена тоже, будет не хватать ваших песен.

Рене с Дроном переглянулись и в один голос сказали:

— Да куда ж мы денемся?!

— Нужно выпить, — Прохор стянул шутовской колпак. — Садитесь ближе.

Музыканты перебрались к Королю.

— Хорошо, что мы без баб, а то бы сейчас изнылись — слишком много пьете! — хмыкнул Дрон.

— Это точно! — Рене почесал бороду.

Друзья наполнили кружки и залпом их осушили, после чего обнялись и затянули прощальную песню.