К вечеру полесун скрылся, а парень, выбившись из сил, привязал коней к дереву и лёг спать в сани. Про­снувшись утром, он снова увидел лохматого проводника и пошёл за ним. Так они шли, пока к вечеру следующего дня не добрались до одинокой, занесённой снегом избы.

У дома парень завёл всех коней под навес и распряг свою тройку. Постучавшись в дверь, Горислав вошёл в избу, но никого в ней не нашёл. С удивлением заме­тил парень сидящую на печи сову, которая ухала, глядя на гостя. В комнате было чисто прибрано. Вышел Гори- слав на крыльцо, обошёл дом в поисках хозяев, но никого не обнаружил. Найдя сеновал, он накормил всех пришед­ших за ним коней и вернулся в избу, где его встретила летающая по комнате сова.

Изголодавшийся гость заглянул в кладовку и нашёл там муку, мясо и крупы. Растопив печь, Горислав стал хо­зяйничать. Пока он готовил еду, сова с интересом за ним наблюдала. Сев за стол, парень принялся ужинать, бро­сая птице кусочки мяса. Но та ничего не брала, лишь пе­релетала с места на место,

Скоро стемнело и Горислав, убрав за собой, лёг спать на лавку. Но лишь он начал впадать в дрёму, как нео­жиданно услышал лёгкие шаги. Открыв глаза, он увидел силуэт девушки в длинной одежде, которая направля­ется к нему с одеялом в руках. Она укрыла гостя и при свете луны потихоньку принялась хозяйничать по дому.

Во все глаза смотрел парень за работой девушки. Всё кипело в её руках: ловко переставляла она вещи, ни разу не издав громкого звука. А когда закончила и зажгла лу­чину, то увидел Горислав неописуемую красоту девушки. Её зелёные глаза блестели при свете огня, а густые тём-


но-русые волосы мягко отливали медным цветом. Неж­ный розовый румянец покрывал щёки белолицей краса­вицы, и тонкие пальцы ловко заплетали рассыпающиеся пряди длинных кос.

Как только хозяйка закончила все дела, со стороны леса послышался скрип шагов. Кто-то подошёл к дому. Девушка, накинув тулуп, выскочила на улицу и с кем- то заговорила ласковым и нежным голосом. Тут вскочил гость с лавки, подбежал к окну и увидел странную кар­тину: полесун, держа на плечах оленя, стоял перед кра­савицей, а та что-то ему объясняла. Затем, оставив тушу, лесной человек ушёл в лес, а Горислав вернулся на место и сделал вид, что спит. Войдя в избу, красавица, не об­ращая внимания на гостя, взяла острый нож и ушла на улицу разделывать добычу. Тогда парень решил ей помочь. Но, увидев Горислава на крыльце, девушка ис­пугалась и, закрыв лицо руками, заплакала.

Подошёл он к ней и сказал:

- Прости, что напугал ненароком, не хотел. Меня 30- вут Горислав. Привёл меня сюда полесун. Со мной слу­чилась беда: наш караван застал в степи снежный бу­ран, и все мои спутники погибли. Только мне удалось выжить да коням, что стоят под навесом. Но как ты ока­залась в этой избе? И почему к тебе приходит этот лес­ной человек?

- Так случилось, — начала рассказывать красавица, утерев слёзы, — что я родилась в одном из больших го­родов нашей Великой Руси. Мои родители назвали меня Арианой и научили всему, что только может пригодить­ся в жизни. Но в моём городе жила одна злая колдунья, у которой был сын. Такой же злой и ужасный, как и она сама. Увидев меня во дворе дома, он решил на мне же­ниться и послал сватов к родителям. Сколько я ни умо-



ляда отца и мать отказать жениху, сколько ни отсрочи­вала свадьбу, всё было напрасным. Их словно подменили. Тогда я решила сбежать из дома и попросила проезжих купцов взять меня с собой в Сибирскую Русь. Они ежа- лились надо мной и взяли в свой караван.

Прознала об этом колдунья, мать жениха, и страшно разозлилась. Она наслала на купцов снежную бурю, ко­торая замела дорогу, и все они погибли. Я уцелела лишь потому, что колдунья превратила меня в сову. Голос ведь­мы постоянно звучал в моей голове, внушая, что я должна вернуться домой. Но моя воля оказалась сильнее. Я улете­ла подальше в степи и нашла убежище в этой одинокой избушке. Только в полночь я превращаюсь в человека, а с первыми лучами солнца снова становлюсь птицей, — тут на глаза девушки опять навернулись слёзы.

- А как же полесун? — спросил Горислав.

- Он хороший, — улыбнулась красавица. — Однаж­ды он увидел меня в образе человека и пожалел. Не знаю, почему, но полесун стал приносить мне добычу: то тушу оленя, то птицу. Иногда ему удаётся раздобыть и крупы, и соли. Так я и живу среди этой бескрайней, окружен­ной лесом степи.

- Но как же расколдовать тебя? — снова спросил па­рень.

- Меня может расколдовать только любовь, — вздох­нула Ариана. — Если я полюблю по-настоящему и лю­бовь эта будет взаимной, разрушатся колдовские чары. Об этом знает и полесун, потому он и привёл тебя сюда.

Смотрит на девушку Горислав и думает: «Что же де­лать? И жалко её, не виновата она в своей беде, и помочь ей, кроме меня, некому. А ведь меня дома любимая жена ждёт, и я ни за что от неё не откажусь, но и девушку эту нельзя бросить в беде».



И вдруг он, сам от себя не ожидая, спрашивает Ариану:

- А могла бы ты полюбить меня?

- Могла бы, — прошептала, краснея, красавица. — Ты мне нравишься, я весь день за тобой наблюдала.

- Ты очень красивая, Ариана, — сказал парень. — Я думаю, что полюблю тебя и выручу из этой страшной беды. А теперь, — улыбнулся Горислав, — займёмся ту­шей, а то скоро рассвет.

Когда исчезли звёзды на небе, парень с девушкой за­кончили работу. Горислав стал готовить еду, а девушка снова превратилась в птицу.

Весь день до самой полночи думал парень, как по­мочь красавице, ведь он не хотел предавать любимую жену. И вот наступила ночь. Когда сова превратилась в девушку, Горислав рассказал ей о своей жизни, открыл правду о жене Ярине и все свои мысли.

Заплакала красавица, уткнувшись лицом в ладони, а рядом с ней сидел расстроенный Горислав.

- Я полюбила тебя, — шептала девушка. — Только о тебе и думаю, и никто другой мне не нужен.

Обнял парень красавицу за плечи и сказал:

- Ты тоже понравилась мне, когда сидела при свете лучины. Но полюбил я тебя за твою чистую душу, ког­да ты рассказала мне о своей беде. И теперь я не пред­ставляю жизни без тебя.

Упала Ариана головой ему на грудь и прошептала:

- Я согласна быть твоей женой, только не отрекайся от меня. Мне теперь всё равно, что ты женат.

- Я не отрекусь, — ответил Горислав.

Так и просидели они, обнявшись, на лавке до рассве­та. А когда первый луч солнца заглянул в избу, то увидели Горислав с Арианой, что спали чары злой колдуньи. Об­радовались они и стали собираться в дорогу. Запряг па-



рень тройку в сани, вывел из-под навеса. Укутал Ариану в тулуп, но не знал, куда коней направить. Тут девуш­ка хлопнула трижды в ладоши, и вышел из леса огром­ный полесун с добрыми глазами. Обнял он своими лох­матыми лапами парня и девушку, а потом повернулся и, махнув им рукой, зашагал по сугробам. За ним на­правил своих коней и Горислав.

Через несколько часов кони вышли на дорогу. Покло­нились парень с девушкой полесуну, помахали на про­щанье и поехали дальше. А лесной человек долго стоял и смотрел, как исчезает тройка коней на горизонте.

После нескольких дней пути прибыли Горислав с Ари­аной в деревню. Вышла встречать своего мужа Ярина. Но, увидев девушку, изменилась в лице. Сначала по­бледнела, а потом, заскочив в дом, выбежала с ухватом во двор. Горислав, пытаясь поймать её за руки, увора­чивался от ударов, а когда поймал, прижал к себе и пы­тался всё объяснить. Но Ярина, выскользнув из объятий мужа, со слезами бросилась в дом и закрылась на запор. Долго стоял парень на крыльце, рассказывая стоящей за дверью жене свою историю. Но Ярина лишь плакала и отказывалась верить.

Тут прибежали на шум родственники жены. Стали они срамить Горислава и Ариану. Девушка сидела, спря­тав в ладони лицо.

Тогда махнул парень рукой и, развернув тройку, ум­чался из деревни в большое село. Поселились они с Ари­аной в одном из пустых домов и стали жить в нём не­венчанные. Прошёл год, и вдруг нежданно-негаданно появилась на пороге их дома Ярина с маленьким сыном на руках.


С удивлением и радостью встретил её Горислав. Рас­сказала жена ему и Ариане, что многое передумала за вре­мя разлуки и решила отыскать их.

- Не могу я жить без тебя, Горислав, — сказала Яри­на. — Поняла, что была неправа, и горжусь тобой за спа­сение этой девушки. Родня мне всю душу вывернула, слушать стало тошно. Собрала я вещи и приехала к вам. Если не выгоните, буду жить вместе с вами.

Смотрит на Ярину Горислав и радостно улыбается. А Ариана подошла к ней, обняла и взяла малыша на руки. Улыбнулся мальчонка, заулыбалась и Ярина.

Обнял Горислав обеих красавиц. Так и зажили они вме­сте. Родились у каждой из них ещё ребятишки. И у каж­дого ребёнка было две мамы, которые их любили и воспитывали. Ариана с Яриной стали, как сёстры. Благодаря их поддержке, Горислав вышел в первые мастера по де­реву в большом селе. Его работы стали покупать заезжие купцы, и никакой нужды не знала эта крепкая и друж­ная семья.

А повесть о полесуне, благодаря которому обрели люди своё счастье, они рассказывали своим детям. И по­степенно стала эта история сказкой, которая живёт уже много лет.



В незапамятные времена пу­стили великие русы-арии Сибири на свои земли предков эскимосов, юкагиров и чукчей. Попросились под покро­вительство и страшащиеся своих могущественных вра­гов малочисленные народы юга. Многие русы из-за рез­кого похолодания ушли на юг, и освободившиеся земли предложили беженцам. Мирно стали жить друг с другом русы и предки эскимосов, юкагиров и чукчей.

Но время шло, и под защитой великого русского го­сударства Тартарии размножились роды пришельцев и стали захватывать всё больше территории северной земли. Вскоре начали они вести себя на равных с хозя­евами Севера. И однажды собрались три князя: русский, юкагирский и чукотский. Стали они обсуждать управле­ние своими землями. И тогда высказали своё недоволь­ство вожди юкагиров и чукчей:

- Не нуждаемся мы больше в вашем покровитель­стве. Мы решили сами управлять своими землями. При­шло время, когда нам больше ничего не надо от русов.

С удивлением взглянул на них русский князь:

- И как же вы хотите доказать это?

- Надо устроить охоту, — ответил один из князей. — На самых больших зверей в мире — на мамонтов.

- Кто из богатырей в одиночку добудет этого зверя, — добавил второй, — тому и принадлежит земля.

- Если проиграет русский витязь нашим богатырям, то должны уйти русы-ассы с земли юкагиров и чукчей, — заявили князья.



- Но ведь именно наши предки пустили вас когда-то на северные земли? — удивился русский князь. — Поче­му вы теперь гоните нас с нашей же территории?

- Была ваша — стала наша, — ответил чукотский вождь.

- Мало вас осталось на севере, — сказал юкагирский князь. — Вы сами ушли на юг, а нас становится с каж­дым годом всё больше.

- Не потому мы уходим с земли предков, что нам так хочется, — ответил глава княжества, — а потому, что очень скоро здесь наступят лютые морозы. И никто из домашних животных не переживёт такие зимы, кро­ме оленей и лосей. Я и вам советую пойти с нами.

- Всё это — выдумки ваших жрецов, — ответил вождь чукчей. — Никуда мы не пойдём.

- Зачем нам оставлять обжитые места? — спросил князь юкагиров.

- В таком случае поступайте, как знаете, но и мы вам селиться рядом с нами больше не дадим, — ответил русский князь. — Я согласен с вашими условиями охо­ты. Пусть русский, юкагирский и чукотский богатыри в одиночку добудут мамонта. Если победит один из ва­ших охотников, то мы уйдём и отдадим вам Русский Се­вер. Но если победит наш витязь, то Север будет, как и прежде, принадлежать русскому народу, а вы будете только гостями.

Не понравились такие речи вождям юкагиров и чук­чей. И всё же условились они, что ровно через год собе­рутся они на этом месте и объявят друг другу о резуль­татах охоты.

Разнеслась по всему Северу весть о соглашении кня­зей. Стали вожди искать охотника, который сможет в одиночку добыть мамонта. Вызвались от каждого на-



рода по богатырю и в назначенное время отправились на охоту.

Решил юкагирский следопыт сложить из камней ло­вушку для мамонта. Всё лето складывал и закончил лишь к осени. Но не пошёл умный зверь по старой тропе, обо­шёл засаду. И остался ни с чем богатырь. Тогда придума­ли его сородичи тайно загнать мамонта в озеро и зако­лоть его там. Но узнали об этом русские и не засчитали такую охоту юкагиров.

А тем временем собрался добыть зверя богатырь чук­чей. Всё лето плёл он громадную крепкую петлю из во­лоса овцебыка. Еле успел к осени. Но почувствовали ма­монты, что ждёт их на тропе, и обошли петлю стороной. Тогда соплеменники помогли загнать горящими факе­лами на край пропасти одинокого мамонта, а когда тот упал, добили его копьями. Но и здесь узнали о хитростях русские люди, сообщили князю, и отказался тот засчи­тать такую охоту.

И тогда стали ждать юкагиры с чукчами, чем закон­чится охота русского богатыря. Они были уверены, что не сможет в одиночку витязь добыть зверя.

Прошёл год, встретились князья трёх народов, а на место встречи приехал русский охотник. Он сидел вер­хом на мамонте, вслед за которым шла мамонтиха с ма­монтёнком.

- Взгляните, — указал русский князь. —■ Наш ви­тязь добыл сразу трёх мамонтов. И при этом не отнял ни у одного из них жизни. Все они принадлежат чело­веку и даже служат ему.

Опустили головы вожди юкагиров и чукчей, а рус­ский князь объявил по всему Северу:

- Победил наш богатырь, и потому Русский Север во веки веков останется нашим. Нет у вас прав на эту



землю. И в наказание за вашу заносчивость после на­ступления лютых морозов ваши народы останутся здесь. Ни одно из ваших племён мы не возьмём с собой на юг. Теперь вашей обязанностью станет охрана северных земель до тех пор, пока снова не вернётся сюда тепло и не зацветут яблони.

До сих пор живут чукчи и юкагиры на Севере и хра­нят в своих преданиях и легендах сведения о том, что населённые ими земли принадлежат великому народу русов-асов.



Много веков назад среди просторов сибирской Руси стояли по соседству две не­большие деревни. И как-то раз, в одну из тёмных ночей накануне великого зимнего праздника Коляды, в ка­ждой из них неизвестно откуда появилось по ребёнку. В эту ночь жители обеих деревень радостно готовились к празднику. Дети, юноши и девушки ходили колядо­вать по домам, распевая песни и водя хороводы.

Одного ребёнка нашли на пороге избушки, в кото­рой жили старики. Это оказалась милая девочка с голу­быми, как весеннее небо, глазами. На вид крошке было около двух лет. Старушка очень обрадовалась и назвала крошку Миролюбой.

Второе дитя каким-то чудом оказалось на крыльце купеческого дома. Это был голубоглазый мальчик со свет- дыми пшеничными волосами. На вид ему было около че­тырёх лет. Бездетные супруги решили воспитать маль­чонку как родного сына.

Шло время. Мальчик вырос и превратился в статно­го юношу с волевым характером и добрым нравом. Ку­пец обучил Богдана — так назвали мальчика — всему, что знал и умел сам: грамоте, меткой стрельбе из лука, ратному искусству и языкам других народов.

Однажды весной купец послал сына за покупками в город. Проезжая соседней деревней, парень приметил красивую девушку, которая шла по воду к реке. Поверх простой рубахи на ней был синий сарафан, а по плечам струились длинные косы с искусно вплетёнными лентами.


Подъехав ближе, юноша удивленно разглядывал не­знакомку. У неё были такие же, как у него, золотистые волосы и глаза того же цвета небесной лазури. Миролю- ба — а это была она, — зачерпнув из реки воды, тоже с любопытством посмотрела на юношу.

— Как зовут тебя, красавица? — спросил Богдан.

— Миролюба, а тебя?

— Богдан. Я из соседней деревни. В город еду по по­ручению отца. Разреши привезти тебе что-нибудь в по­дарок.

— Как хочешь, — потупила взор Миролюба. — Я живу в крайней избе. Заходи, коль не сробеешь перед моими родителями, — ответила девушка и, подцепив коромыс­лом ведра, направилась к дому.

Так началась дружба Богдана с Миролюбой. Они 1у- ляли по лугам и лесам, скакали на конях. Он учил её гра­моте и приемам защиты от обидчиков, смастерил для нее лук и стрелы и во время прогулок по лесу обучал искусству охоты. Миролюба с радостью училась, и всё у нее получа­лось. Каждый раз возвращаясь из города, где он бывал по поручению отца, парень неизменно привозил девушке какой-нибудь небольшой, но приятный для неё подарок.

Пришла осень, деревья сменили свой зелёный наряд на золотой, а птицы, собираясь в стаи, улетали на юг. И тогда решила молодая пара сыграть свадьбу, чтобы уже никогда не расставаться друг с другом. Получив благословение родителей, отправились Богдан с Миро- любой к волхву.

Светлый храм Солнечного бога — Дажьбога стоял по­среди берёзовой рощи. Хранитель священного места Яро­мир вышел к ним навстречу. Поклонились ему Богдан и Миролюба и попросили благословить их союз. Но, к их удивлению, волхв заявил, что это невозможно.


— Почему? — удивились они.

— Разве вы не заметили, как похожи? — ответил хра­нитель.

— Да, многие это замечали. Но что с того? — спро­сил Богдан.

— Дело в том, что вы брат и сестра. Потому и потя­нулись друг к другу родственные души.

Растерялись Богдан с Миролюбой. Не знают, то ли радоваться, то ли печалиться.

Улыбнулся им Яромир и сказал:

— Не грустите, мои дорогие, долго ждал я этого часа, когда, найдя друг друга, вы придете ко мне. Потому что есть у меня для каждого из вас важное поручение, кото­рое только вам под силу исполнить. Но на то должно быть ваше добровольное согласие, заставлять вас я не могу. Если же такое согласие вы даете, приготовьтесь к даль­ней дороге и приходите ко мне через семь дней. Да не за­будьте проститься с родными, ведь может статься, что домой вы больше не вернетесь.

— Что же это за поручение такое, из-за которого мы должны расстаться, едва обретя друг друга? — закручи­нилась Миролюба.

— Одно я скажу вам, — посмотрел ей в глаза волхв: — Коли хотите отыскать своих родителей и исполнить своё предназначение, я помогу.

— Хотел бы я узнать, кто мы, откуда и что случилось с нашими родными батюшкой и матушкой, — задумчи­во произнес Богдан. — Не знаю, как Миролюба, но я со­гласен!

— Если ты согласен, то согласна и я, — улыбнулась сестра.

— Тогда жду вас через семь восходов солнца, — ска­зал Яромир на прощанье.


Задумчивые вернулись Богдан с Миролюбой домой. Поведали они о своей печали родным и стали собирать­ся в дальнюю дорогу. Спустя семь дней, попрощавшись с родными, снова явились брат с сестрой к жрецу хра­ма Солнца. И тогда сказал им хранитель:

— Придётся вам расстаться друг с другом на год. Ско­ро наступит зима, и будет она суровой. Тяжёлая предстоит вам дорога, но я сделал для каждого из вас по солнечно­му оберегу, который будет хранить вас в пути. Тебе, Ми- ролюба, предстоит идти на восток, туда, откуда появля­ется наше Светило. А тебе, Богдан, на запад, где Солнце скрывается. Что бы ни происходило, как бы вам ни было трудно, в какой бы беде вы ни оказались, помните друг о друге. Сила вашей любви защитит вас даже от смерти.

— Но куда нам идти и что искать? — спросила де­вушка.

— Вам не надо искать кладов или совершать подви­ги. Вы должны найти того, кто вам покажется родным и близким. Человека, при встрече с которым ваша душа распахнётся. Ведь в природе нет ничего случайного, все подчинено общим законам бытия. И подобное тянется к подобному. Как вы смогли найти друг друга, так оты­щите и другие родственные души. Кто знает, может, ты, Миролюба, найдёшь своего избранника, и ты, Богдан, свою суженую. Но всему своё время. Ровно полгода вам отведено на то, чтобы пройти свой путь до конца, и еще полгода, чтобы вернуться обратно. Больше ничего ска­зать я не могу. Жду вас ровно через год в это же время.

Поклонились брат с сестрой мудрому жрецу, надели на шею свои солнечные обереги и, обнявшись на про­щание, разошлись в разные стороны.

Прошёл месяц, второй, долго брела Миролюба по тай­ге, переправлялась через реки и болота. Наступила зима:


задули холодные ветры, ударили морозы, сковало льдом реки и ручьи. На своём нелёгком пути она встречала и разбойников, и диких зверей, но все они не причи­нили ей вреда. Сидя по ночам у костра и думая о брате, девушка надеялась, что оберег и ее любовь спасут его от всех бед. И с новыми силами она продолжала свой путь по бескрайним дорогам. И чем дальше Миролюба продвигалась на восток, тем реже ей встречались села и деревни.

Наконец, устав в пути и испытав на себе первые лю­тые морозы, девушка решила отдохнуть несколько дней в небольшой деревушке. Она постучалась в крайний дом, и хозяин-старик впустил её. Пожалел дедушка стран­ницу, натопил ей жаркую баньку и уступил свое место на печи. Отогрелась, выспалась Миролюба с дороги. По­утру, позавтракав и проводив старика на охоту, при­бралась она в избе, напекла хозяину пирогов и почини­ла его старую одежду. Поздно вечером вернулся старик, подивился чистоте и порядку в своём доме и обрадовал­ся накрытому столу. В благодарность за это подарил ей хозяин свои подшитые мехом лыжи. А через пару дней распрощалась странница со старым охотником. Поже­лал он ей доброго пути и попросил не забывать его.

Весело зашагала отдохнувшая и набравшаяся сил Миролюба. Но месяц за месяцем в пути износилась её тёплая одежда, треснули лыжи, а ни одной родственной души так и не встретила девушка.

И вот однажды, в один из первых мартовских дней, расступилась лесная чаща перед странницей — и увиде­ла Мирослава перед собой деревню. Странное шествие предстало перед её глазами: посреди улицы в одной ру­башке и валенках на босу ногу шагала простоволосая девушка лет шестнадцати. За ней с лаем бежали соба­


ки, норовя укусить за ногу, а следом с верёвкой в руках шли мужики. Подойдя к реке, толпа остановилась. Двое мужчин стали колоть лёд, делая прорубь. Девушка же стояла, равнодушно глядя на эти приготовления, будто вовсе не боясь смерти.

Всё внутри сжалось у Миролюбы и, недолго думая, она стремглав скатилась с горки на лыжах, забралась в первый же сарай, нашла там какие-то старые лохмотья и, наскоро измазав лицо и обмотавшись тряпками, по­бежала к месту судилища.

Миролюба успела вовремя. Ещё несколько мгнове­ний — и было бы поздно. Изображая старуху-нищенку, ковыляя, она подошла к мужикам, и спросила:

— Что вы делаете с этой девицей?

— Какое твоё дело, карга старая? И откуда только взялась? Что-то мы тебя здесь раньше не видели. — про­ворчали мужики.

— Я старушка-колобрушка. Куда хочу, туда хожу, ко- лобродничаю по деревням, потому как больше мне ни­чего не остается на старость лет. А вы что тут творите?

— А ведьму топим, — сказал один щуплый мужи­чонка, — Староста наш откуда-то её привёз. Увидели её наши жёны — и как с ума посходили. Объявили, что она ведьма и околдовывает местных мужиков. Вот что­бы не было проблем, велел он нам утопить её.

Зашикали мужики, дескать, что ты тут всяким встреч­ным выбалтываешь! А Миролюба дальше скрипит:

— Эка невидаль, я и не такое повидала. Вот только зачем вам на себя грех брать? Отдайте лучше мне эту ду­реху. Одной-то мне скучно бродить, да и гонят отовсю­ду, а вот убогую малолетку жалеть будут, с ней скорей приют найду. Ну а кров и еду я ее отрабатывать застав­лю, никуда не денется. Только тряпья у меня нет, чтобы


прикрыть её. А то не ровён час помрет где-нибудь в пути от холода — хоронить ещё придётся.

Посовещались мужики и решили:

— Ты вечером, когда стемнеет, зайди в крайнюю избу, там никого не будет, кроме девчонки, а мы скажем всем, будто утопили её, иначе нам житья от баб не бу­дет, изведут.

Едва солнце скрылось за горизонтом, тихонько про­кралась «странница» в крайнюю избу, где и нашла ис­пуганную Лучезару — так звали девушку. Убедившись, что никого нет, Миролюба скинула с себя тряпье и вы­терла лицо. Спасённая девушка так и застыла от удив­ления, Поведали красавицы друг другу о себе и легли спать. Рассказали девицы друг другу о своих злоключе­ниях и легли спать. Под утро, чуть свет, они отправи­лись в обратную дорогу. Так и не встретила Мирослава в пути своего избранника, но в глубине души радова­лась, что спасла Лучезару и обрела подругу.

А тем временем навстречу закату по неведомым доро­гам путешествовал брат Миролюбы Богдан. Встречались на его пути бескрайние степи и высокие горы, немало недругов пришлось ему одолеть, но неизменно выходил он победителем из самых тяжёлых ситуаций.

Наступила зима, на поля и леса легли снега, проби­раться через которые становилось всё трудней. Как-то раз неожиданно налетел ураганный ветер и поднялась снежная буря. Ничего не было видно. Решил Богдан идти наугад, может, где-то недалеко деревня.

Так брёл он час и второй, снег слепил глаза, заби­вался под ворот и в рукавицы, и когда парень уже по­терял надежду на спасение, он неожиданно обнаружил, что наткнулся на какую-то стену. Подняв голову и про­терев глаза, Богдан увидел перед собой оконце, а в нём


всполохи огня печи. Обогнул он стену, кое-как нащупал крыльцо. Лишь взошёл на него, как стихла пурга, будто её и не было, и воцарилась пронзительная тишина. От­ряхнул с себя снег парень и, постучавшись, вошёл в избу.

— Ну, здравствуй Богдан! Долго же ты добирался! — услышал гость голос хозяйки. — Проходи, отогревайся. Сейчас баня будет готова, а пока чаю попей.

Оглянулся Богдан и не верит своим глазам: стоит у печи молодая женщина, смотрит на него и улыбается.

— Здравствуй, хозяюшка! Как же ты меня ждала, если меня сюда случай привёл?

— Мне многое известно. Звать меня Белена, я хозяй­ка степных золотых коней да сестра ветров. Это они мне рассказали о тебе, иначе мы бы не встретились.

— Так вот почему такая пурга поднялась? — рассме­ялся Богдан. — Услужили твои братья!

— Не серчай на них, они помочь тебе хотели, вот и привели сюда, — улыбнулась Белена. — Лучше оставь у печи мокрую одежду да ступай в баньку. Поешь, ото­спись, тогда и поговорим, утро вечера мудренее.

Поутру, чуть рассвело, вышел парень во двор. Осмо­трелся вокруг, не надо ли чем хозяйке помочь. Нашёл то­пор и взялся за работу: где забор подправил, где крышу починил. Вышла Веле на, стоит, улыбается.

— Благодарю тебя за помощь! Пойдём, покажу тебе своих красавцев огненных.

Заглянул Богдан в конюшню — и ахнул. Стоят 60- гатырские кони, один другого краше. Взялся парень за вилы, помог хозяйке задать коням корм. Как управи­лись, зашли они в дом.

— Поживи у меня с недельку, — предложила жен­щина. — Скучно мне одной, всё равно не пробраться тебе по таким сугробам. А как отдохнёшь, так дальше


свой путь продолжишь. Здесь работы — только за коня­ми присмотреть.

С радостью принял Богдан приглашение хозяйки. Про­летела неделя незаметно. Починил парень свою одежду, собрался в дорогу и стал прощаться с Беленой. Пошла хозяйка во двор и через несколько минут позвала гостя.

Вышел парень следом и оторопел: вывела Велена сво­его лучшего богатырского коня и ласково говорит:

— Подойди, не бойся! Это подарок тебе от меня и моих братьев, иначе не дойти тебе до ближайшего города, про­падёшь средь бескрайних степей.

Подошёл Богдан к коню, гладит его золотую шею и по­верить не может, что он теперь хозяин этого красавца.

— Ну, что смотришь, будто не рад? Лютый с тебя всю неделю глаз не сводит, как и ты с него. Вот уж не дума­ла, что этот конь к себе кого подпустит! Небось, он тебе с самого начала понравился, раз ты ему самые лакомые кусочки со стола потихоньку носил? Думаешь, я ничего не знаю? — смеялась Велена.

Покраснел Богдан, а хозяйка продолжила, уже се­рьёзно:

— Зайди на конюшню, там всё для коня приготов­лено, оседлай и проверь, чтобы утром без промедления выезжать.

Наутро подарила ему хозяйка богатые тёплые одеж­ды и указала направление, куда ехать.

— Не люблю прощаться, — сказала она напоследок, крепко обнимая Богдана. — Будь осторожен!

Поблагодарил парень Белену, сел на коня и понёсся по снежным просторам.

— Лютый, береги Богдана! — донеслось издалека.

Заржал золотой конь и бросился вперёд с новыми силами.


Путешествуя верхом, много встречал Богдан недру­гов на своем пути. Не раз нападали на него разбойни­ки. Порой приходилось в одиночку сражаться с десят­ком врагов, но, помня о любимой сестре, он неизменно побеждал в схватках, а верный друг Лютый оставлял да­леко позади любых преследователей.

И вот попал как-то Богдан в неизвестное ему кня­жество. Местный князь Вертислав был известен своей жестокостью. Но не столько его жестокости опасались люди, сколько его непомерной жадности. Любил князь прибирать к своим рукам всё чужое, ничего нельзя было оставить без присмотра. Обнаружат люди Вертислава сети на реке, которые расставил бедный рыбак, тут же забирают их как ничейные. Найдут ли стог только что собранного сена, сейчас же загребают его как излишек. И доказать ничего люди не могут, и жаловаться некому.

Вот донесли князю, что прибыл в его владения оди­нокий молодой купец, богато одетый и на богатырском коне. Удивился Вертислав необычному страннику, по­звал к себе в терема.

А при князе был в услужении парень. В отрочестве попал он к князю в счёт уплаты долга от одного из куп­цов, который в своё время приобрёл его ещё у кого-то. Одет кое-как, обут в рваные сапоги, зато считать умел хорошо, потому и держал его при себе Вертислав. Сам-то парень был честный, никогда не врал и ничего не крал. Старался людям помогать, сообщать о намерениях кня­зя. За это люди пытались его благодарить, но он от все­го отказывался, хотя и жил впроголодь. Потому и назы­вали парня в народе Добромыслом.

Сидя за богато накрытым столом у князя в гостях, Богдан обратил внимание на этого парня, и какая-то неодолимая сила потянула к нему. Хотелось поговорить


с ним, побольше узнать о его судьбе. Но Вертислав не да­вал им перекинуться и словом, всё внимание гостя при­влекая к себе. Потчует князь Богдана разными яства­ми и всё выспрашивает о других землях, о богатствах иных народов и почему путешествует купец так дале­ко от дома. На что сын купца, поразмыслив, отвечает:

— Путешествую для удовольствия: людей посмотреть, себя показать. Невесту думаю за границей сыскать.

— Почему так далеко? — заинтересовался князь. — Чем тебе наши красавицы не по вкусу?

— Наши девушки любят вести умные беседы, а мне это неинтересно, — с отрешённым видом произнёс гость. — Мне главное, чтобы девушка была красивой, скромной и молчаливой. Тогда её нигде не стыдно показать, пото­му как сидеть она будет тихо, и все ею будут любовать­ся. А мне будет лестно. К тому же за границей полно кра­савиц, за которыми дают хорошее приданое: дорогие ткани, меха, жемчуга да злато. Главное — показать, что ты благороден, хорошо одет и умеешь владеть оружием.

Призадумался Вертислав. Сам он давно был одинок и не прочь был жениться, но где найти такую, чтобы хо­зяйство к рукам не прибрала да при гостях званых ело­вом хлестким не опозорила.

— А ты не лжёшь? Может, ты всё это выдумал?

— Зачем мне лгать, Вертислав? — ответил Богдан. — Сейчас так живут все западные соседи. Только наши князья умножают богатства своим трудом, а в восточ­ных странах князья обогащаются от приданого невесты.

Стал прикидывать Вертислав: похоже, что купец не врёт, уж слишком складно всё получается. И тут же перед его глазами стали проплывать чудесные видения: вот он, в дорогих одеждах, идёт по богато убранным залам нового замка и ведёт под руку молодую красавицу-жену


в жемчугах и шелках, а вокруг него с почтением склони- ются гордые соседи. Жадность и тщеславие затуманили разум князя, решил он завтра же отправиться в дальний путь, пока еще кому-нибудь из соседей не пришла в голо­ву эта счастливая мысль. Отдав слугам все распоряжения, он встал со своего места и стал прощаться с Богданом.

И тут Богдан, как бы невзначай, произнёс:

— Послушай князь, уступи мне Добромысла. Зачем тебе теперь этот нахлебник? Я отдам за него своего коня. Ни одна заморская красавица не устоит, увидев тебя на моём золотом скакуне.

От такого выгодного предложения Верти слав отка­заться не мог, к тому же в уме он уже подсчитывал при­даное будущей супруги. Покосившись на Добромысла, который голодными глазами посматривал в сторону на­крытого стола, он махнул рукой и сказал:

— Забирай этого дармоеда, у меня будут слуги не чета ему! — и радостно побежал смотреть нового скакуна.

А Богдан, хлопнув Добромысла по плечу, велел ему со­бираться в дорогу. Удивился парень таким неожиданным переменам в своей судьбе, но, ничего не сказав, тут же собрался в путь, и в тот же день двое путешественников покинули княжество.

В дороге Богдан рассказал Добромыслу, что на са­мом деле заставило его покинуть родные края. С инте­ресом выслушал Добромысл рассказ сибирского купца о его приключениях, поблагодарил за дружбу и в ответ поведал о том, как оказался он у Вертислава.

Заглянув по дороге в ближайшую деревню, Богдан приобрёл крепкого коня, путники погрузили на него свою поклажу, и идти стало легче. Однако не прошло и пол­дня пути, как услышали они позади себя конский топот. Оглянулся купеческий сын и увидел, что летит к нему


стрелой его верный Лютый. Подбежав к Богдану, конь положил свою голову ему на плечо.

Удивлённо посмотрел Добромысл на коня, а его спут­ник весело произнёс:

— Что, Лютый, не так просто было сбежать от веро­ломкого князя?

Золотой конь заржал в ответ и, ткнувшись мордой в грудь друга, подтолкнул его на дорогу.

— Ну а теперь по коням! — скомандовал Богдан, и они с Добромыслом поскакали на восток.

Полгода возвращались брат и сестра в родные места со своими спутниками. В дороге пролетело лето, насту­пила осень. За это время спасённая Лучезара преобра­зилась в прекрасную девушку, а худенький паренек воз­мужал, окреп и не уступал Богдану в силе и уме.

С приближением назначенного срока жрец всё с боль­шим нетерпением ожидал странников. И хотя он знал, что с ними всё в порядке, ему не терпелось поскорее с ними встретиться.

И вот настал тот день, когда он увидел вдалеке фи­гуры всадников. Это возвращались Богдан с Добромыс- лом, а с другой стороны дороги показались Миролюба с Лучезарой.

Радостно встретились и обнялись брат с сестрой. Тем временем, Добромысл внимательно смотрел на Лузезару, а она на него. И жрец с улыбкой поглядывал на них обоих.

Вдруг Лучезара бросилась к Добромыслу и достала висящий у него на груди маленький деревянный амулет. Точно такой же амулет она достала у себя из-за пазухи.

— Сестра! — вскрикнул Добромысл. — Моя потерян­ная любимая сестра! — и, схватив в охапку Лучезару. стал кружиться с ней. — Где ты была? Как жила? Как попала сюда? — засыпал он её вопросами.


Лучезара заплакала от радости, и тогда Миролюба с Богданом, с изумлением наблюдавшие эту встречу, за­метили, как похожи их спутники. Русоволосые, с зелё­ными глазами, они и улыбались одинаково.

Жрец пригласил их к себе. Успокоившись и усевшись за столом, путешественники стали внимательно слушать рассказ хранителя.

— Я хочу поведать вам одну историю, которая нача­лась более двадцати лет назад, — начал Яромир. —Дале­ко, в суровом северном краю, есть два великих и сильных княжества. Их князья большие друзья и всегда помогают друг другу в случае опасности. По берегу океана, вдоль границ этих княжеств стоят изваяния древних богов, которые оставили их предки в незапамятные времена. Обязаны князья сохранять эти изваяния как знак власти над землями Севера. Но злой Морок, демон лжи, решил разрушить древние традиции, перессорить князей и ос­лабить сильные княжества. Придумал он выкрасть у кня­зей самое дорогое — детей и раскидать их по всей Руси.

Эти дети — вы четверо, и ваша судьба неразрывно связана с Великими Северными землями. С момента ва­шего рождения было решено породниться, чтобы образо­вать единую Северную империю. И так как ваши роди­тели очень близки друг друту по духу, то и дети должны были быть такими же. И поскольку подобное тянется к подобному, только вы могли найти друг друга.

— Выходит, что я нашёл сестре суженого, такого же по духу, как и сам? — спросил Богдан.

— Выходит, что да, — улыбнулся Яромир. — А она нашла твою невесту. А теперь, — посерьёзнел жрец, — вам пора вновь собираться в дальний путь.

— Куда же на этот раз?! — воскликнули Богдан с Миролюбой.


— Домой, — снова улыбнулся жрец. — Я укажу доро­гу, ваши родители ждут вас все эти годы. Впереди у вас новые испытания, но запомните: сила любви всегда пре­одолевает любые препятствия и самые злые чары.

Улыбнулся Богдан Лучезаре, а Миролюба взяла за руку Добромысла, и, позвав с собой приёмных родителей, уе­хали дети Севера в своё родное княжество.

Преодолев вместе нелегкий путь и достигнув кня­жеств на далёком Севере, странники с радостью были встречены правителями этих земель.

Сыграли двойную свадьбу. Несколько дней был пир горой, и жители обоих княжеств радовались счастью мо­лодых, воссоединению близких и долгожданному объе­динению княжеств в Великую Северную империю, па­мять о которой жива до сих пор.


МИРОСЛАВ

и СНЕЖАНА


В далёкие времена, когда одному из могучих государств принадлежали обширные земли от великого Восточного моря и до западной реки Рейн, случилась эта история.

В ту эпоху правил этим многочисленным народом справедливый, честный и благородный царь Мирослав. Множество городов процветало по всей территории го­сударства, люди жили в них мирно и счастливо. Каждым поселением управлял совет мудрых бояр, назначенный самим царём. Казалось, всё хорошо было при правлении Мирослава: давно не решались на них нападать южные и западные недруги, никто не страдал от природных бедствий, а народ трудился во благо своей земли. Ничто не грозило великому царству: ни голод, ни война. Толь­ко одного не имел царь — счастья в своей семье, не было у Мирослава детей. Несколько раз женился он на моло­дых красавицах, но ни одна не подарила ему ребёнка. Не слышно было в его теремах детского смеха, некому было передать свой опыт и мудрость. И решил тогда царь съездить к верховной жрице храма Лады-матушки, по­просить её о помощи.

Оседлал своего коня Мирослав и помчался к священ­ному озеру, где находился храм великой богини. Несколь­ко дней ехал он по бескрайним дорогам своего царства, пока не добрался до места. Подъехал царь к храму, окру­жённому глубоким рвом и высоким частоколом с баш­нями, и подошёл к воротам, где его встретили девы-во­ительницы, стоявшие на дозоре.


Когда Мирослава провели за оборонительные стены, увидел он великолепный сад цветов и плодовых деревьев, а в центре сада стоял храм Лады. Это был трёхэтажный терем, украшенный резным растительным орнаментом. Четыре крытых крыльца смотрели на все стороны све­та. Верхний этаж имел резные балкончики, украшенные цветами и диковинными кормушками для птиц. Завер­шением терема была восьмигранная пирамида с изобра­жением коловрата на верхушке, крытая осиновой чере- лицей, из-за чего издали казалась серебряной. По углам храма виднелись башенки, которые также завершались пирамидами, но уже четырёхгранными. На крыльце, выходящем к воротам, встретила Мирослава верховная жрица Светлада.

Поклонившись жрице и поприветствовав её, царь проследовал вслед за ней в храм. В центре высокого зала стояла золоченая статуя богини неземной красоты, одетая в льняную вышитую рубаху и подпоясанная вытканным поясом. Голову богини украшал венок из ярких цветов. Казалось, что она вот-вот оживёт и сойдёт со своего по­стамента, окружённого благоухающими цветами и сочными плодами.

Очнувшись, словно от наваждения, Мирослав заме­тил, что Светлада молча смотрит на него и улыбается. Жрица повела царя дальше. Пройдя в храмовую библи­отеку и подойдя к стене, она сняла полог — и государь увидел зеркало жизни в старинной раме.

Долго размышляла Светлада, всматриваясь в зерка­ло. Наконец, она промолвила:

- Выслушай меня внимательно, государь, без горе­чи и гнева. Ни одна женщина на земле не сможет по­дарить тебе ребёнка. Но дитя у тебя всё же появится, только мать его будет не из мира живых. Когда ребёнок


вырастет, он будет сильным и могучим богатырём, ко­торым ты будешь гордиться.

- Разве возможно рождение живого от мёртвого? — удивился Мирослав.

- Я видела лишь то, что показало зеркало, — ответа- ла Светлада.

Поклонился царь жрице, поблагодарил и отправился назад, в свою северную столицу. Весь обратный путь раз­мышлял Мирослав над словами Светлады. В конце кон­цов, он решил, что ошиблась жрица или он что-то недо­понял. Вернувшись в город, за делами и заботами царь вскоре забыл о пророчестве жрицы.

Несколько лет минуло. Мирослав и вовсе перестал мечтать о детях. Как-то раз, в прекрасный морозный и солнечный зимний день в азарте охоты царь углубил­ся в лес и потерял из виду свою свиту. Вдруг небо по­темнело и внезапно налетела пурга. Мгновенно замело все следы. Снег слепил глаза, ничего нельзя было разгля­деть. Конь, фыркая от забивавшего ноздри снега, кру­жил по лесу со своим всадником, но выйти на дорогу так и не смог. Вскоре, обессилев от борьбы со стихией, жи­вотное встало. Тогда Мирослав, спрыгнув с коня, взял его под уздцы. По пояс в снегу, он пытался отыскать выход из леса, но пурга усилилась. Пробиваясь сквозь сугро­бы, царь потерял счёт времени. Снег забился за сапоги, за шиворот и в рукавицы. Не чувствуя рук и ног, Ми­рослав едва стоял, а конь, тяжело дыша, и вовсе не мог двинуться с места. Тогда, оставив верного коня, царь пополз в неизвестном направлении.

Неожиданно ветер стих, и Мирослав смог поднять го­лову. Стоя на коленях, он с удивлением и радостью уви­дел недалеко от себя заваленную снегом избу, из трубы которой шёл дым. Надежда на спасение придала



измученному путнику столько сил, что он вернулся за конём и повёл его к избе.

Поставив верного друга в небольшую конюшню, царь постучался в дверь и вошёл в избу. В просторной светел­ке никого не было, но стол был накрыт к трапезе. Ми­рослав решил, что хозяин вышел и вскоре вернётся. Сняв шубу и греясь у печи, он долго сидел в ожидании, но ни­кто так и не пришёл. Тогда он сел трапезничать один и подивился изобильным яствам: на столе, под вышиты­ми полотенцами, был жареный рябчик с клюквой, зай­чатина в сметане, солёные грибы и душистый свежеис­печённый хлеб. А хмельной мёд разогнал в промёрзшем теле кровь и помог согреться.

От сытного обеда сморил государя сон. Тем временем пурга снова разбушевалась. Ветер выл в трубах и сту­чали ставни, будто налетел ураган. Но Мирослав над­винул поглубже шапку, чтобы не слышать жуткого за­вывания ветра, и, накрывшись шубой, улёгся на лавку рядом с печью.

В полночь царь проснулся от странного шума в доме. Открыв глаза, он увидел, что в открытую настежь дверь попарно, словно лебёдушки, входят снежные девы. На го­лове у каждой прозрачный ледяной кокошник со снежин­ками, длинные белые косы спускаются до пят. Искусно расшитые ледяными узорами, словно алмазами и жем­чугами, белоснежные платья дев стелились по полу. Лица будто светились изнутри, а глаза стального цвета свер­кали, как лёд на солнце. Все они были одинаково пре­красны, так что невозможно было отвести от них взора.

Забеспокоился Мирослав, что снежные девы заметят его и заморозят насмерть, но они не обратили на него внимания. Царь лежал на лавке, боясь пошевелиться, и во все глаза смотрел на происходящее. Вдруг послыша-


лась плавная мелодия, и белые девы, взявшись за руки, легко закружились в хороводе, паря над землёй, и запели:

Приди, подруга милая, зовут тебя сестрицы. Проснись, наша любимая, свои распахни ресницы! Из снежных тканей для тебя мы принесли одежды. Отец Мороз зовёт к себе, он ждёт тебя, как прежде!

Вдруг Мирослав увидел, как с печи поднялась де­вушка. Её синие глаза смотрели печально вдаль, а бе­лоснежные руки тянулись к сёстрам. Волосы красави­цы спускались до самых пят и рассыпались по плечам. И настолько была ослепительно прекрасна сестра снеж­ных дев, что государь зажмурился и прикрыл глаза ру­кой. Сквозь пальцы он видел, как сёстры одевали её в белоснежное платье, заплетали косу и украшали голо­ву сверкающим кокошником. Затем они поставили её в центр своего хоровода и снова закружились и запели песнь-молитву:

Ты, Лада-матушка родная!

Спаси сестру от чар могучих!

Её сгубила воля злая,

И спит она в лесах дремучих.

Отец Мороз спас дочь от смерти, Но днём она уж не живёт.

Ей снится жизнь её, как прежде, И лишь в ночи она встаёт.

Любовь твоя сметёт проклятье, Любовь сильнее всех преград! Не устоит пред ней заклятье, Рассыплется, как летом град!

Музыка стихла. Снежные девы приблизились к своей сестре, встали на колени и, роняя ледяные слёзы, скло


нили перед ней головы, а она обнимала каждую, проща­ясь. Затем красавица поклонилась им до земли, и сёстры растворились в воздухе, словно их и не было.

Свет померк в избе. Только одна свеча осталась го­реть на столе. При её свете печальная красавица стала снимать свои драгоценные наряды. Наконец, распустив волосы, она снова повернулась к печи. И тут Мирослав понял, что девушка снова хочет забраться наверх. Тогда он решил рискнуть и, подав голос, встал с лавки. От ис­пуга дочь Мороза вскрикнула и забилась в угол избы. Тог­да царь, подойдя к ней, осторожно взяв за руки и стал успокаивать ласковым голосом:

- Успокойся, милая девушка! Ничего дурного я тебе не сделаю! Я — Мирослав, царь Северной страны. Я охо­тился, но вдруг началась пурга, которая замела все до­роги. Потерявшись, я случайно набрёл на эту избу и ви­дел всё, что тут произошло. Расскажи, кто ты? Может, я смогу тебе помочь? И что за проклятье, о котором пели снежные девы?

Заколдованная красавица взглянула на Миросла­ва широко распахнутыми глазами и вдруг прижалась к нему и зашептала:

- Только ты сможешь пробудить меня от великого сна. Я Снежана, младшая дочь Мороза Севериновича и Пурги Юговны. Много лет назад Морок, злой демон лжи и наваж­дений, увидел меня гуляющей в лесу и пожелал сделать одной из своих жён, но я отказала ему. Тогда разгневан­ный демон убил меня. Мой батюшка Мороз силой своей любви смог вернуть меня к жизни, но жизнь возвраща­ется ко мне только в морозную полночь, когда на землю приходит власть отца. Только во время морозов и мете­лей я могу увидеться со своими сёстрами, а в остальное время пребываю во сне-наваждении.



- Как же снять эти чары? — спросил Мирослав.

- Когда отец спас меня, моя матушка сказала, что освободить меня от заклятья может только сила богини Ляды, которой подвластна истинная любовь. А ещё она предсказала, что полюбить меня и развеять чары злого Морока сможет лишь один человек — царь великой Се­верной державы.

Пока Мирослав стоял, погрузившись в раздумья, он и не заметил, как Снежана, повинуясь заклятью, вновь подошла к печи и забралась на свою лежанку. Когда царь понял, что её нет рядом, он со свечой в руках заглянул на печь и обмер — перед ним вместо красавицы была высохшая сморщенная мумия.

Тут вспомнил Мирослав пророчество главной жрицы Светлады, сказанное много лет назад, и понял, что сама судьба привела его сюда и велит исполнить предначер- тайное и вернуть эту девушку к жизни.

Наутро пурга стихла и выглянуло солнце. Проснув­шись, Мирослав укрыл мумию девушки своей шубой. За­топив печь, он принялся хозяйничать: принёс дров, на­кормил и напоил коня и приготовил еду.

К вечеру во дворе послышался шум. Выглянув в окно, Мирослав увидел, что это приехали бояре, которые ис­кали его весь день и всю ночь. Однако царь отправил их назад в столицу и наказал:

- Возвращайтесь в город и ждите. Как ударят треску­чие морозы да завьюжит пурга, сразу собирайтесь и ска­чите сюда. Подготовьте расписные сани, запряжённые тройкой белых коней, да привезите свадебные одежды для меня и моей невесты.

Удивлённые бояре не стали спорить и расспраши­вать о невесте. Только пожали плечами и повернули ко­ней обратно. А Мирослав вернулся в дом.



К ночи погода переменилась, засверкали звёзды, и ударил лютый мороз. Поужинав, царь лёг на скамью за печью и стал ждать полночи.

Снова распахнулась дверь, и так же, как в прошлый раз, в избу вошли снежные девы. Стали они водить хо­ровод и звать свою сестру. Тут вышел царь из-за печи. Удивлённо посмотрели на него снежные девы, но пес­ню не прервали, только расступились перед ним. Спу­стилась с печи Снежана. Подошёл к ней Мирослав и на­кинул на плечи свой царский плащ. Затем поклонился снежным девам и промолвил:

- Не сердитесь, красавицы, что явился незвано. Знаю я о вашей печали и хочу помочь. Всей душой по­любил я вашу младшую сестру Снежану, и прошу у вас и вашего батюшки с матушкой дать согласие на нашу свадьбу.

Вдруг покрылись снежным инеем стены избы, рас­пахнулась дверь, и на пороге появились Мороз Северино- вич и Пурга Юговна. Не испугался Мирослав, поклонил­ся им в пояс. Подошёл отец к заколдованной красавице, обнял её и спросил:

- Согласна ли ты, дочь моя любимая, выйти замуж за смертного царя Северной державы?

- Согласна, батюшка, — промолвила Снежана, поту­пив взор. — Полюбился он мне с первого взгляда.

Пурга Юговна также обняла и расцеловала дочь в обе щёчки. Ударил Мороз Северинович ударил волшебным посохом об пол, заискрилась вокруг Снежаны снежная пыль и превратилась снежная дева в прекрасную девуш­ку с золотистыми косами и голубыми, как небо, глазами. Поклонились снежные девы сестре и исчезли. Раствори­лись в воздухе и родители Снежаны, словно их и не было. Только иней остался на стенах.



На следующий день подъехали расписные царские сани с запряженными в них тройками белых коней. Привезли бояре одежды праздничные. Вышла Снежана на крыльцо в платье свадебном, ахнули люди от красо­ты неземной, и весело полетели тройки в столицу.

Сыграли свадьбу. В мире и согласии зажили царь с царицей. Через год родила Снежана Мирославу сына богатырского, и назвали родители его Яросветом. До­брыми делами прославил он отца с матерью. А дедуш­ка Мороз Северинович и бабушка Пурга Юговна горди­лись своим внуком.


В очень древние времена в одном из густых лесов жил золотой олень. Он был очень умён и быстр. Ни один охотник не мог его добыть, ни одна лошадь не могла за ним угнаться, ни одна собака не могла остановить оленя. Многие годы пытались смель­чаки поймать золотого оленя, но со временем бросили эту затею. Стал он для людей священным животным.

Шли годы. Благородное животное продолжало оби­тать в своём лесу и никуда не уходило. Когда царь уз­нал о золотом олене, он издал указ, чтобы никто из лю­дей не обижал его, а, наоборот, охранял.

Но оказались на царской службе три жадных до 30- лота боярина. Захотели они тайно добыть волшебное жи­вотное, и, сговорившись, решили разведать, куда ходит олень на водопой. Послали они слуг вызнать, где пьёт зверь, и поставить в том месте сети. Одного не знали жадные люди: что золотой олень принадлежит самому Сварогу и что следит за ним верховный жрец бога.

И вот пришёл олень на водопой, и боярские слуги за­манили его в ловушку. Бьётся благородное животное в се­тях, но не может вырваться. Тогда вышли бояре из заса­ды с луками наготове, чтобы убить оленя. Но не торопятся стрелять. Каждый из них размышляет, как устранить со­перника, чтобы добыча досталась ему одному.

Взглянули они друг на друга и, натянув луки, стали целиться. Увидел это верховный жрец и обратился к сво­ему богу. Сверкнула молния в руках Сварога, и попал в золотого оленя сноп ярких искр. В тот же миг вознес-


лось животное четырьмя звёздами на небо, а за ним — тремя звёздами — жадные охотники.

Помчался золотой олень по небосклону, радуясь своей силе и бессмертию, а за ним побрели трое злых охотни­ков. Теперь в бесконечном пути своём мечтают они убить зверя, и движет ими в звёздном пространстве нечеловеческая жадность.

С тех пор смотрят люди на созвездие Большой Мед­ведицы и рассказывают детям, как в незапамятные времена были наказаны справедливым богом жадность и стяжательство.

СКАЗКА


О ПРАВДЕ


На крутом берегу одного из притоков реки Волхов, среди дубрав, стояла ког­да-то русская деревня. А поблизости было древнее ка­пище Перуна, рядом с которым внизу, в лесной избуш­ке, жил его хранитель.

Волхв всё свободное время проводил на священном месте. Молодые парни и девушки часто навещали ста­рика. По вечерам они любили, рассевшись по скамей­кам, слушать рассказы волхва о седой старине, о богах и о том Боге, которому он служит, о законах Прави, за­вешанным богами, и законах человеческого бытия, учи­лись у него премудростям жизни, узнавали о могуществе природы и силах, которые человеку неподвластны. Жрец помогал молодым людям понять своё предназначение, быть честными и совестливыми, преданными родной земле и своему роду. Он передавал им мудрые знания предков и учил, что всякая ложь — это самое страшное преступление перед Богом и самим собой.

Но однажды, в один из чёрных дней, на тихую де­ревню обрушилась беда. Окружила её со всех сторон христианская дружина, сожгла капище, перебила всех мужчин, защищавших его, а на разорённом месте была построена церковь. Жреца же, которого сочли слишком старым, не тронули и оставили доживать свой век.

И вот, когда прибыл священнослужитель из Киева и зазвенели колокола в церквушке, оставшиеся жители отправились под её своды принимать крещение. Люди шли туда не потому, что хотели приобщиться к новой ре-


лигии, а по старой памяти, как когда-то ходили на ка­пище Перуна, где старый волхв рассказывал им о том, как устроен мир.

Лишь девушка по имени Краса наотрез отказались идти в церковь. Она не бросила старого волхва, кото­рый одиноко жил в лесной избушке, а приносила ему продукты, помогала вести нехитрое хозяйство, расска­зывала деревенские новости и сообщала о том, что тво­рится в Киеве: как Владимир Красное Солнышко и пре­данные ему бояре воюют со своим народом, подавляя непокорных язычников с помощью христианских дру­жин, состоящих из наёмников. Слушая девушку, жрец только вздыхал и качал головой.

- Больше тысячи лет томиться будет Русь под гнётом христиан, — предрекал он, — но придёт новое время — и снова возродится власть солнечных богов.

Однажды Краса примчалась к хранителю на взмы­ленном коне, чтобы сообщить о том, что в деревню сно­ва нагрянули датские и шведские христианские наём­ники. От них узнали люди, что крепость Старой Ладоги взята штурмом, но какому-то русскому витязю удалось вырваться из окружения, и его следы теряются в этих лесах. Предводитель христианского отряда Путята при­казал обыскать все окрестные деревни, дабы найти бе­глеца и предать смерти.

Старый волхв, внимательно выслушав девушку, лишь вздохнул и, покачав головой, пожелал витязю удачи.

Через несколько дней Краса снова навестила ста­рого жреца и увидела, что он чем-то опечален. Стала девушка расспрашивать его, что стряслось. Тогда хра­нитель, заглянув ей в глаза, повернулся и молча по­шёл в тёмную дубраву, сделав знак, чтобы она следовала за ним.



На берегу лесного ручья, скрытая густым ельником, стояла маленькая избушка. Старик взял девицу за руку, и они вошли внутрь. К великому изумлению, она увиде­ла, что на лавке у окна лежит раненый русский витязь, которого разыскивают христианские дружинники.

Тяжело вздохнув, волхв произнёс:

- Стар я стал, слаб глазами и не могу, как прежде, ходить на большие расстояния в поисках нужных трав. Ты же с раннего детства помогала мне и преуспела в ис­целении больных. Знаю, что ты верна нашим традици­ям и не способна на ложь и предательство. Поэтому без опаски доверяю тебе судьбу этого воина. Имя его Рат­мир. Вместе мы сможем его выходить.

- Благодарю тебя за то, что доверился мне и за воз­можность помочь, чем смогу, — ответила девушка.

С этого дня она стала собирать целебные травы для снадобий, которые готовил старый волхв, и выхаживать раненого витязя.

Прошёл месяц, воин начал вставать с постели. Силы возвращались к нему с каждым днем. Он стал вниматель­но наблюдать за девушкой, которая удивляла его свои­ми ловкими и умелыми действиями, любоваться её кра­сотой и статью, золотистыми, как лучи Ярилы, косами, голубыми, как небо, глазами. Онс нетерпением ждал её прихода и радовался ей.

- Спасибо, тебе, красавица! — говорил Ратмир. — Ведь ты жизнь мою спасла. Без твоей заботы я бы не выжил. Мой добрый учитель, старый волхв не справился бы один. Твоя доброта и забота подняли меня на ноги. Как толь­ко я поправлюсь, сразу покину это пристанище, чтобы не навлекать беду на дорогих моему сердцу людей.

Но как ни таилась Краса, стали многие в деревне за­мечать, что в церковь она не ходит и, к тому же, часто



подолгу пропадает в лесу. Нашлись желающие просле­дить за девушкой и обнаружили, что она посещает ста­рого жреца. Многие в деревне уже забыли о нём, думая, что волхв давно умер, и удивились, увидев старика жи­вым. Донесли они новгородскому воеводе Добрану о том, что видели, и тот решил хорошенько допросить старого волхва, не известно ли ему чего об исчезнувшем защит­нике Старой Ладоги боярине Ратмире.

Ворвался Добран со своей дружиной в избушку хра­нителя как раз в тот момент, когда девушка пришла на­вестить его, приказал сжечь во дворе деревянного Пе­руна и схватить старика.

- Вот мы и добрались до тебя, старый колдун! — злоб­но засмеялся воевода. — Всё благодаря этой девчонке, которая протоптала к тебе дорожку! Крепко же ты при­ворожил её! Сжечь бы тебя вместе с твоим идолом и кол- донскими книгами, да уж больно ты дряхлый, сам скоро подохнешь. Хочешь, чтобы мы не тронули твою краса­вицу, расскажешь нам всё, что тебе известно о боярине Ратмире из Старой Ладоги. Может, встречал его в лесу? И клянись своим богом говорить только правду!

Испуганная и потрясенная девушка увидела, как старик встал на колени перед горящим изваянием Пе­руна и произнёс:

- Клянусь великим Перуном, что никакого боярина Ратмира я не знаю и ничего о нём не ведаю.

Плюнул с досады новгородский воевода и умчался прочь со своею дружиной.

Краса стояла, глядя на старого учителя, и не могла понять, как мог жрец солгать, поклявшись именем Пе­руна? Ведь он учил говорить всегда только правду, а те­перь сам дал ложную клятву, нарушив закон Прави?

А хранитель смотрел на неё и улыбался.



- Чему же ты радуешься, учитель? Ведь ты только что нарушил один из основных законов Прави — гово­рить всегда только правду! Ты поклялся великим Перу­ном и солгал!

Глядя на догорающую статую своего Бога, мудрый волхв, положив руку на плечо девушке, сказал:

- Если бы я сейчас сказал правду, то произошло бы несчастье. Так?

- Так, — кивнула Краса.

- А если б я отказался поклясться именем Перуна, воз­можно, тебя бы уже не было в живых.

Девушка смутилась.

- Да, я учил следовать правде и тебя, и всех, кто ко мне приходил. Все, кто забыл меня, закон этот ещё помнят. Только он позволяет нам жить по Прави и быть достойными наших предков. Ты думаешь, что я нару­шил этот закон, но на самом деле это не так, и бог про­стит мне ложную клятву.

- А почему он должен простить тебя? — спросила де­вушка.

- Потому что ты не знаешь ещё одного закона Пра- ви. Запомни: только в одном случае ложь оправдана — во имя победы над злом. Тогда ложь равносильна свя­той правде!

Краса вздохнула и улыбнулась. А старый волхв взял её за руку и повёл в глубь леса. Выйдя на поляну, они увидели Ратмира в окружении трёх его товарищей, рус­ских дружинников.

- Я благодарю тебя и покидаю твой приют со свои­ми друзьями, — сказал Ратмир волхву. — Впереди у нас долгий и непростой путь. Но мы освободим Русь от шве­дов, поляков и греков, и больше не будут гореть русские города.



Затем он подошёл к девушке, заглянул в её глаза и сказал:

- Ты вернула меня к жизни, и я полюбил тебя всем сердцем. Прошу тебя, стань моей женой. Если ты соглас­на, попросим жреца благословить наш союз.

- Да, — ответила Краса, — согласна!

И старый волхв, взяв обоих за руки, благословил их на долгую совместную жизнь в любви и согласии по за­конам древней Прави.



СКАЗ О ТАРХЕ


годиновиче


и спасении


земли русской


Тысячи лет тому назад, ког­да русские земли простирались от полноводного Ду­ная до самого Тихого океана и от великого Студёного моря до Гималайских гор, самым большим русским горо­дом был Вышеград, который стоял на реке Елисей, или Енисей, и правил им выбранный народным вече стар­ший боярский сын, которого звали Тархом Годинови- чем. Было у него три младших брата. Братья были очень дружны. Вместе делили и беды и радости, и во всём под­держивали старшего. Верил им Тарх Годинович, как са­мому себе, и потому назначил каждого из них стражем далёких окраин своих земель. Брата Яромира отправил к западным границам. Следующего по старшинству, Светояра — поставил на юге, а самого меньшего, Бро­нислава, послал на восток, к Тихому океану.

Вскоре враждебные племена, сговорились и одновре­менно напали со всех сторон на страну русов. Тогда со­брали братья три войска, и каждый из них ушёл защи­щать земли, которые охранял.

Через некоторое время прибыли гонцы с вестями о победе. Русь сокрушила враждебные племена, кото­рые нападали с востока, юга и запада, и в знак покор­ности вожди этих племён отправили с караванами дани трёх юных красавиц-невест. По закону дети от этих жён не могли называться русами и наследовать власть в рус­ском государстве, но они имели право управлять земля­ми своих предков от имени своего отца.


Привезли братья невест к Тарху Годиновичу. Госу­дарь тоже имел право выбирать женщин из иных пле­мён, но править после отца мог только тот ребёнок, ко­торый родится от русской жены.

Шло время, каждый из братьев обзавёлся семьей и уже имел ребятишек, только у Тарха Годиновича не было детей ни от одной жены. И решил царь, что не суждено ему стать отцом, и потому не брал в жёны ни одной рус­ской красавицы, чтобы не ломать её судьбы. Все его думы были теперь только о благе своего государства. Стал он много ездить по бескрайним просторам земли русской, охотиться на Севере, на берегах Студёного моря.

Однажды, возвращаясь домой, Тарх Годинович ус­лышал где-то вдали плач и крики ребёнка и погнал туда своего коня. Воины, сопровождавшие царя, пытались удержать его, опасаясь за жизнь государя, но он нико­го не послушал. Взобравшись на холм, Тарх Годинович увидел, что большая стая волков напала на людей. Схва­тил свой лук царь и стал пускать в серых хищников ка­лёные стрелы одну за другой. Многих хищников успел он подстрелить, прежде чем стая разбежалась. И тогда предстала пред царём страшная картина: на дороге ва­лялись перевёрнутые кибитки с разорванными в клочья конями, а рядом с ними лежали тела растерзанных лю­дей. Лишь одна маленькая девочка чудом осталась жива. Забравшись на дерево, она вцепилась в ствол своими маленькими ручонками и громко плакала. Пожалел Тарх Годинович ребёнка, решил взять её с собой и воспитать как дочь. Поскольку родных детей у него не было, он хо­тел, чтобы жила она с ним рядом и хоть как-то скраси­ла его старость.

Когда царь снял девочку с дерева, он увидел, что это горбатенький уродец. Огорчился было государь, но


де­вочка заглянула в его душу своими бездонными серы­ми глазами и, обхватив его шею ручками, рассказала, как страшные звери рвали людей, которые возвраща­лись к своим жилищам, и как погибли её родители. По­нял Тарх Годинович, что хоть боги и обделили девочку красотой, они наградили её добротой и умом. И отвез её в свой дворец в Вышеграде.

Прошло несколько лет, и горбатенькая девочка вы­росла в некрасивую девушку. Марфушка — так звали воспитанницу Тарха Годиновича — могла свободно гу­лять по дворцу, но люди смотрели ей вслед и вздыхали, жалея. Поэтому, стесняясь своего уродства, она стара­лась пореже выходить из своей светёлки.

Братья царя были к ней добры, потому что любили Тарха Годиновича. Но каждый из них стоял на охране доверенных ему границ, а это отнимало много сил и вре­мени, поэтому братья виделись редко.

Все жалели девушку, но никто не любил, особенно царские жены. И это не было для девушки секретом, как и то, что они и мужа своего не любили. Собираясь вме­сте, они жаловались друг другу, что маются с ним, что им плохо среди инородцев, и как было бы хорошо вер­нуться на родину.

Марфушка видела, что в своём доме Тарх Годино- вич совсем одинок. Чтобы как-то отвлечь его от груст­ных мыслей, она мастерила ему подарки и тем занима­ла всё своё свободное время. В своей светёлке девушка шила ему рубахи, вышивала полотенца или вязала те­плые вещи. Тарх Годинович был благодарен ей за лю­бовь и доброе сердце. Он стал приглашать к ней учите­лей, чтобы они ей дали хорошее образование. Часто они подолгу беседовали, постепенно став самыми близкими друзьями, и были счастливы этим.


Нежданно-негаданно наступили тяжёлые времена. С запада подули сильные ветра, от которых растреска­лась земля, а зимой ударили лютые морозы. Промерзшая земля не дала всходов по весне, а летом солнце выжг­ло травы. Начался падёж скота, и ужасный мор прошёл по всей Руси.

В это тяжёлое время все три жены Тарха Годинови- ча стали просить царя отпустить их к родителям, чтобы помочь им выстоять. Царь не стал их удерживать и с ми­ром отпустил.

Лишь Марфушка осталась ему преданной. С ней он мог поехать на конную прогулку, поделиться свои­ми думами и заботами, а она часто давала ему муд­рый совет.

Прошёл год, за ним другой, и не успели люди опра­виться от одной беды, как пришла новая. Снова вы­пал неурожайный год. А вслед за этим принесли гонцы с западных границ вести, что идёт на Русь из-за моря бесчисленная рать, которая сметает всё на своём пути. И состоит это войско из невиданного, жестокого и беспо­щадного народа. Узнав об этом, созвал Тарх Годинович братьев и сказал им:

- Братья мои, над Русью нависла беда. Идёт на нас рать небывалая, чтобы захватить нашу землю и унич­тожить народ. Должен я подготовиться к битве за наш стольный град и, возможно, к долгой осаде. Соберите все силы воедино и встаньте на пути врагов. Я надеюсь на вас. Как только я закончу все приготовления, тут же вышлю своё войско навстречу врагам.

И тогда Яромир, страж западных границ, первым отправился на их защиту. Долго ждал Тарх Годинович гонцов с запада, но так и не дождался. Опечаленный, он призвал второго брата и сказал:


- Светояр, ты знаешь, что я бы сам с радостью по­шёл на врага, но не имею я права оставить беззащитным стольный наш град. Снарядил я новое войско и прошу тебя пойти на выручку брату. Береги себя, я буду ждать от тебя вестей.

Ушёл и Светояр вслед за братом и тоже не вернулся. Ни весточки, ни слуху от русского войска.

Решил тогда Тарх Годинович, что пришла пора, со­брав последние силы ратные, самому идти в поход. Стал младший брат отговаривать его, убеждая, что теперь его черёд идти на выручку братьям, но царь был непреклонен:

- Двое братьев наших пропали без вести, твоей по­тери мне не перенести, не могу я больше здесь сидеть. Что бы ни случилось, ты должен остаться и защитить жи­телей Вышеграда. Вся надежда на тебя.

Оставил Тарх Годинович Брониславу часть своих лю­дей и наделил его правом управления. Попрощался он с братом и воспитанницей своей и ушёл. С тревогой про­водила его Марфушка. И никто больше ничего не слы­шал ни о Тархе Годиновиче, ни о его войске.

Несчастная Марфушка потеряла единственного близ­кого человека, который искренне любил её. Он один был ей и братом, и заботливым отцом, и горячо любимым дру­гом. День и ночь в тоске и отчаянии бродила она, слов­но тень, по пустому дворцу.

Брониславу же некогда было утешать бедную девуш­ку, его полностью поглотили заботы: нужно было подгото­виться к обороне города, запастись провизией и оружи­ем. Люди, бежавшие с запада в столицу, чтобы укрыться за стенами её крепости, рассказывали о приближающих­ся вражеских полчищах.

И вот наступил момент, когда город окружило несмет­ное войско, которому не видно было ни конца, ни края.



По всей линии горизонта простиралась бесчисленная рать на вороных конях, одетая в чёрные доспехи и пла­щи. Началась осада.

Днём и ночью враги штурмовали крепость. Вокруг горели деревни, леса и поля, всё живое гибло от рук не­приятелей. Никто уже не надеялся на победу. Только Мар­фушка верила, что для Руси ещё не всё потеряно, что она возродится вновь. Чувствовала девушка, что Тарх Годи- нович и его братья живы, но не знала, как им помочь.

Гонимая отчаянием и душевной болью, Марфушка поднялась на высокую башню, глянула на пруд под ней, где обычно кормила рыбок, и прыгнула вниз, моля богов, чтобы они забрали её душу. И только коснулась она по­верхности воды, как вдруг неведомые силы вытолкну­ли её на поверхность. Стоит Марфушка на воде босая и удивляется, что не тонет. Окружает её мягкое сияние, а перед ней в белых доспехах стоит и улыбается краси­вый русский богатырь. И спросила его Марфушка:

- Кто ты, богатырь? Почему спас меня? И как полу­чается, что я стою на воде и не тону?

Ответил ей витязь с улыбкой:

- Я — Даждьбог, Марфушка, и пришёл спасти тебя. Не время тебе умирать. Ты должна помочь Руси, свое­му народу и спасти любимого. Только твоему любяще­му сердцу под силу свершить этот великий подвиг. Для того ты и была рождена.

Заплакала Марфушка горькими слезами:

- Да на что же я гожусь, такой уродец? Смогу ли свер­шить этот подвиг? Да и может ли полюбить меня Тарх Годинович?

Засмеялся солнечный бог:

- Не знаешь ты сама себя! Взгляни на своё отражение!



Смутилась Марфушка, заглянула в воду и ахнула! В отражении увидела она высокую, стройную красавицу, с лебединой шеей и гордой осанкой, которая смотрела на неё огромными и синими, как небо, глазами. Её свет­лые, как лён, косы спускались до самой воды. А Даждь- бог, любуясь ею, продолжил:

- Вот видишь, какая ты, Марфушка! Это отражение твоей души. Она настолько прекрасна, что взяла верх над бренной плотью, и я ей в этом помог. Теперь твоя душа и тело равнозначны и одинаково прекрасны. Зна­чит, я не ошибся в тебе. Слушай меня внимательно.

Марфушка кивнула.

- Я дам тебе свой луч, вплети его в косу, и никто его не увидит. Это волшебный луч.

Вплела его Марфушка солнечный луч в косу, а бог продолжал:

- Стоит тебе мысленно обратиться к лучу, и любое твоё желание будет исполнено. Но победить зло, пришедшее на Русь, не под силу и моему лучу. Если сделаешь всё пра­вильно, сможешь вернуть Тарха Годиновича и его брать­ев. Далеко на запад ушли их войска. Достаточно только пожелать, и ты превратишься в голубку. Лети за запад. Когда ты увидишь страшную огненную реку, которая разделяет два мира — Запада и Востока, опустись на её берегу, и ты встретишь тех, кто тебе поможет.

Поклонилась Даждьбогу Марфушка, обернулась го­лубкой сизокрылой и, перелетев через высокие стены осаждённого города, устремилась на далёкий Запад.

Днём и ночью летела голубка. Атаковали её воро­ны в ночном небе, и охотились на неё соколы при свете дня, но никто не смог догнать одинокую птицу. Наконец, увидела Марфушка огненную реку, подлетела к её бере­гу, села на высокий дуб и стала ждать, что будет даль-



ше. И только вспомнила она слова солнечного бога, как вдруг рядом с ней на ветку села сова. И увидела голубка, что смотрит на неё птица человеческими глазами и го­ворит с ней человеческим голосом:

- Вот и дождалась я тебя, красавица! Я — владычи­ца и хранительница этого волшебного царства. Летим со мной, я расскажу тебе правду о гибели русских войск и о Тархе Годиновиче.

Взлетела сова, а за ней голубка, и полетели они над полем, усеянным камнями. Летит сова над камнями и показывает:

- Видишь камни, что лежат от горизонта до горизон­та? Непростые они. Это войска братьев лежат, каждый воин обращён в камень. А вон там три валуна огром­ных — это сами братья. Двое поменьше — это Яромир и Светояр, а самый большой — это Тарх Годинович. В ка­ждом камне бьётся человеческое сердце. Сидят люди в валунах, а выйти оттуда не мо1уг, потому что колдов­ство над ними свершилось, вот и погибла сила русская. А злая сила ушла дальше, на восток.

- Что же это за сила такая? — спросила голубка сову.

- Это страшная сила демона, — ответила мудрая пти­ца, — чудовища, у которого девять голов, двенадцать рук и нет сердца. Тело его покрыто чешуёй змеиной, а 30- вут его Кружало-Кожарище. Вышел демон из глубин за­падного океана и захватил далёкие острова заката. Там и зародилась эта силу злая, колдовская, которую никто не может одолеть. Оттого и погибает Русь.

Опустились птицы на поляну возле избушки. Удари­лась сова оземь и превратилась в прекрасную девушку, посмотрела на Марфушку и сказала:

- Вот мы и дома, это моя избушка на курьих нож- как. Она может летать и проваливаться под землю, мо-



жет обернуться деревом или костром. Что ни скажу — всё исполняет. Войдём в неё, я накормлю тебя и напою, но сначала в баньке попарю с дороги.

Отвела Марфушку хранительница лесов в баньку, на­парила её, а после чаем напоила. Сидят две красавицы за столом и беседуют:

- Вот что тебе предстоит, Марфушка, — стала рас­сказывать ведунья. — Любишь ты Тарха Годиновича и любишь свой народ. И эта любовь даёт тебе огромную силу, потому и выбрали тебя боги для великого подви­га — спасти землю русскую и её народ. Но чтобы одолеть демона Кружало-Кожарище, будешь ты жить у меня год и обучаться воинскому искусству. Я научу тебя всему, что умею сама: владеть мечом, стрелять из лука, скакать на коне, летать на ковре-самолёте, парить выше обла­ков, как птица, и многому другому. Ты должна стать воительницей-поленицей16, чтобы защитить русскую землю от беды. Когда ты всему обучишься, перелетишь огнен­ную реку и поднимешься выше гор, где и найдёшь за­мок Кружало-Кожарища, чтобы вызвать его в чисто поле на поединок. Только одолев его, ты обретёшь силу, кото­рая вернёт к жизни русские войска. Согласна ли ты? — спросила волшебница.

- Согласна, — кивнула Марфушка.

И вот стала она ученицей ведуньи, хранительницы ле­сов. Изо дня в день училась Марфушка скакать на коне, рубить саблей, стрелять из лука и боролась на поясах вру­копашную. С каждым днём девушка становилась силь­нее, её тело наливалось силой могучей земли. Работала красавица, не жалея себя, а волнебница, видя, как Мар­фушка старается, только улыбалась.



Так незаметно пролетел год. Подвела ведунья девуш­ку к подземелью и вынесла оттуда золочёные доспехи.

- Это несокрушимые доспехи самого Перуна. Возь­ми их — они твои.

Только облачилась Марфушка в доспехи Перуна, как ударила молния и предстал перед ней Даждьбог во всём своём величии. Засмеялся бог и сказал:

- Вот теперь ты готова к подвигу, о котором я тебе говорил. Совет богов решил наделить тебя моим оружи­ем. Я дам тебе волшебный лук, который бьёт без прома­ха, и колчан, всегда наполненный стрелами. После сра­жения ты вернёшь мне оружие, а сейчас я с радостью тебе его вручаю.

Поклонилась Марфушка-воительница, русская поле- ница, Даждьбогу, обняла на прощанье хранительницу ле­сов, обернулась голубкой сизокрылой и поднялась в небо.

Летит она, видит реку огненную, поднялась выше об­лаков, а пламя взвивается ещё выше. Голубка взлетела к самым звёздам, а пламя за ней устремляется. Уже сил нет у Марфушки, чтобы подняться выше. Обратилась она к силе самого Рода небесного, одарившего её великой любовью, и услышала где-то в своём сердце стук серд­ца Тарха Годиновича, которое билось в камне. Это при­дало ей великую силу, и перелетела она огненную реку.

Понеслась голубка над уходящими в облака горами, преодолела их и увидела замок, чёрный и мрачный, сте­ны которого возвышались до самых небес. Стены эти были сложены из человеческих черепов, ворота на сто засовов закрыты, а ставни — на тысячу крюков. Даже солнечный свет не мог проникнуть туда.

Ударилась оземь Марфушка, обратилась человеком и стала думать, как ей в замок попасть. Тут вспомнила она о даре Даждьбога, бога солнца, и пожелала себе вол-



шебного коня. Заплясал под ней богатырский конь. По­желала Марфушка перепрыгнуть через ворота великие, пришпорила коня и тут же поднялась вместе с ним выше облаков, перенеслась через крепостную стену и опусти­лась в центре огромного двора. Вытащила Марфушка рог богатырский и затрубила в него, вызывая на поеди­нок Кружало-Кожарище.

Задрожала земля, потемнело всё вокруг, и увиде­ла поленица русская, как навстречу ей выполз из зам­ка демон в змеиной чешуе. Покатилось Кружало-Кожа- рище страшным огненным шаром, явилось его войско чёрное. Увидело Марфушку чудовище, захохотало, ста­ло куражиться над ней:

- Что ты здесь делаешь одна? Неужели решила идти против меня и всего моего войска? Разве ты не слыша­ла, что у меня глаза острые, вместо волос змеи черные, а руки сильные, не знающие устали? Я могу разорвать твою плоть и разметать по ветру. Никто не может мне противостоять. Тебе не убить меня, потому что у меня нет сердца, которое бы ты смогла поразить.

Ответила Марфушка:

- Я пришла, чтобы сразиться и освободить землю рус­скую от тебя, а войско русское из каменного заточения! И ничто меня не остановит!

Снова захохотало Кружало-Кожарище:

- Ну что ж, девушка, если ты победишь меня, скажу я тебе слово заветное, а если нет, быть тебе разорван­ной на куски!

Выхватила подаренный Даждьбогом лук Марфушка, натянула тетиву и начала пускать одну за другой стре­лы калёные. Десятки, сотни, тысячи стрел летели в чёр­ную армию, и от каждой падал воин Кружала-Кожари- ща. Удивилось чудовище, откуда взялась у этой девчонки



такая сила великая? Взгромоздился демон в колесницу, запряжённую сотней вороных жеребцов, схватил мно­гочисленными руками палицы, копья, мечи, арбалеты и бросился на девушку. Крепко сидит поленица в 30- лоченых доспехах на богатырском коне, ходит вокруг Кружала-Кожарища и мысленно обращается к велико­му Даждьбогу:

«Прошу тебя, дай силу моим стрелам пробить латы чудовища, а моему мечу разрубить доспехи его чёрные».

Стали биться поленица с демоном, кружатся по полю. Затряслась земля, задрожали горы, реки вышли из бере­гов. День и ночь пускает воительница стрелы калёные в Кружало-Кожарище, день и ночь отрубает руки его своим мечом. Наконец, рухнуло обессиленное чудовище к её ногам. Подъехала она к нему и потребовала сказать слова заветные. Прошептало их чудище и испустило дух.

Запомнила слова заветные Марфушка и поняла, что победила она демона. Рассыпался у неё на глазах замок чёрный, исчезло злое колдовство. Увидела девушка, как из подвалов крепости стали выходить тысячи русских людей. Снова посветлело небо, ушла тьма, и озарилось всё солнечным светом. Тогда поняла Марфушка, что пора идти выручать из плена каменного войско русское.

Обернулась она снова голубкой сизокрылой, поле­тела к реке огненной, но не нашла её. Течёт простая река, цветут зелёные берега. Долетела до поля с камня­ми, опустилась среди погибших воинов, чьи сердца би­лись в камне. Прилетела к ней и сова, ударилась оземь, и стала девицей, хранительницей лесов русских. Обня­лись красавицы:

- Поздравляю тебя, Марфушка, с победой над демо­ном, да только это полдела. Если ты ошибёшься и не­правильно произнесёшь слова заветные, то освободишь



из каменного плена только часть войска, а остальные останутся навсегда в каменном заточении. Обратись к сердцу своему, пусть оно тебе подскажет, что делать.

Снова обернулась совой хранительница и улетела.

Стала думать Марфушка, с чего начать. Долго она хо­дила среди камней и, наконец, поняла, что если оживить сначала Тарха Годиновича и его братьев, то вся осталь­ная русская сила останется заточённой в камне. Поэто­му должна она усмирить свои желания, скрепить сердце и освободить сначала простых ратников. Поняла девуш­ка, что долг русской поленицы велит ей радеть за свой народ больше, чем беспокоиться о собственном счастье.

Стала она ходить меж камней, ударяя каждый ка­мень кончиком своего меча и произнося заветные ело- ва. Едва она их произносила, как из камня вставал воин и кланялся ей в ноги. Много дней и ночей бродила Мар­фушка меж камней — сначала малых, потом средних, пока не встало всё войско русское.

Развели витязи костры, не ведая, что делать даль­ше, ждали своих полководцев. Не знали они, что всё это время были в каменном заточении, для них время про­шло, как во сне.

Наконец, остались только самые большие валуны. Подошла Марфушка к камню Светояра и преврати­ла его в человека. Поднялся князь на ноги, поблагода­рил за пробуждение от тяжелого сна русскую поленицу. И поняла Марфушка, что и он не ведает, что с ним при­ключилось. Тогда взяла она Светояра за руку и подве­ла к камню Яромира. И когда ожил второй брат, понял князь, что сам был только что камнем, и какая беда со­крушила все русские войска.

Подошла Марфушка к последнему, самому большо­му валуну, в котором был заточён Тарх Годинович. Ус-


лишала она, что стучит сердце её любимого в камне, ведь знала девушка, что только сила его любви помог­ла ей перелететь через реку огненную, значит, мается в страшном плену великий царь. Поняла Марфушка, что он один только и осознает, что произошло, но ничего по­делать не может.

Когда оживила поленица царя, он взял её за руки, низко поклонился в ноги и сказал:

- Не знаю, какие силы тебе помогали, но благодарю тебя, красавица, за спасение войска русского и братьев моих от имени всей Руси-матушки! Как зовут тебя, де­вица?

Назвала Марфушка своё имя, и снова поклонился ей в ноги Тарх Годинович:

- Я узнал тебя по глазам, но не мог поверить! Толь­ко твоё любящее сердце и огромная душа могли совер­шить такой подвиг!

Поклонились братья русской поленице и двинули все три войска к осаждённому городу.

Ураганом пронеслись войска братьев среди врагов, ворвались в их лагерь и перебили всех до одного. Никого в живых не оставили. Снова возродилась великая Русь!

А в царском дворце праздновали свадьбу Тарха Го- диновича и Марфушки. Весь народ радовался за царя и русскую поленицу. Со всех земель прибыли добрые люди на этот пир. Говорят, что была там и хранитель­ница русских лесов, и даже великий защитник и храни­тель русского народа — Даждьбог.



сказание

о царице


ТАМАРЕ


Во времена великой степи

на просторах Сибири правил добрый и мудрый царь по имени Велимудр. Столица его империи, Грастиа- на, стояла на берегу реки Каменной, которая спуска­лась с далёких южных гор и впадала в величествен­ную Обь-матушку. Это был прекрасный, большой город, окружённый высокими бревенчатыми стенами и креп­кими башнями. Улицы были широкими, с деревянными теремами, украшенными превосходной резьбой. Во вре­мена правления Велимудра никто из жителей города не ведал горя и нужды.

Было у царя два сына и прекрасная дочь. Старше­го сына звали Ярун, младшего — Семицвет, а дочь — Тома, или Тамара. У красавицы Тамары были большие, тёмно-зелёные глаза, в которых, казалось, можно было утонуть. Дружной была семья Велимудра, все они забо­тились друг о друге. И пока правил мудрый царь, мир­но решались все конфликты на границах великого го­сударства.

Шло время, царь состарился, и на смену ему долж­ны были встать у власти сыновья. И тут в один из дней неожиданно примчались с востока гонцы с известием, что император земли Инь, страны дракона, идёт на се­верную империю Велимудра войной. Собрал тогда царь сильное войско и поставил во главе его старшего сына. Ушло войско Яруна на восток, навстречу противнику. Победили северные асы желтолицых воинов императо­ра Инь, но погиб в битве Ярун.


Не смог пережить Велимудр смерти любимого сына и умер на руках у своих детей. После великой тризны со­вет жрецов избрал нового царя — Семицвета. Как и отец, мудро правил сын государством. Возвёл он на бостон- них границах высокие валы и каменную ограду, чтобы не проникал на их земли черноглазый и плосколицый на­род страны дракона. Но не успели подданные царя за­вершить работы, как снова появились вражеские орды, пришедшие с далёкого восточного моря. Узнав об этом, собрал Семицвет совет жрецов и позвал на него свою се­стру Тамару.

- Должен я уйти в поход, чтобы отразить новые атаки врагов на наших восточных границах, — обратился царь к собравшимся. — На время моёго отсутствия необхо­димо выбрать правителя. Обращаюсь к вам, хранители законов, и прошу без промедления решить этот вопрос.

Посовещались жрецы и обратились к царю с таки­ми словами:

- Когда-то нашими родственниками по крови, живу­щими у южных гор, асами юга, правили царицы. И их народ при мудрых правительницах жил хорошо. Пусть же во время твоего отсутствия правит нами мудрая сестра твоя Тамара, а мы будем помогать ей советом в труд­ную минуту.

Так стала Тамара царицей северной страны русов-а­сов, а Семицвет отправился с войском навстречу врагу.

Прошло несколько месяцев, всё это время сестра тре­вожно ожидала гонцов с вестями от брата. Наконец, при­нёс гонец новость о победе Семицвета. Но в письме брат сообщал, что не может до поры, до времени вернуться в Грастиану, потому что нужно укреплять восточные гра­ницы и возводить новую непреступную крепость, чтобы отражать набеги плосколицего народа дракона. А Тама­



ре наказал брат продолжать царствовать в столице, по­куда он не вернётся.

За заботами о родной земле и народе прошло несколько лет. Царь Семицвет посылал царице Тамаре письма с гон­цами. Не раз сестра спрашивала совета у брата в делах управления городом, а брат писал ей об опасностях, кото­рые грозят стране на восточных рубежах. Так и правили вдвоем Семицвет с Тамарой великой северной державой.

Но постучалась новая беда. С юго-запада на столицу Грастиану двинули своё войско племена персов во гла­ве с царём Киром. Жадный до славы и богатств Кир со­брал несметное войско, чтобы овладеть империей асов. Испугалась царица Тамара и послала гонца к Семицве­ту с просьбой скорейшего возвращения. И только со­брался царь русов со своим войском отправиться к се­стре на помощь, как узнал о новой напасти. Коварный царь Кир заключил военный союз с правителем цар­ства дракона, чтобы, объединившись, напасть на север­ную страну. И император Инь снова двинул свои войска к восточным границам русов. Вероломно напали темно­глазые и желтолицые воины на заставу царя Семицве­та, беспрерывно штурмуя только что возведённые укре­пления. И вынужден был брат отправить скорого гонца с письмом в столицу, что не может помочь сестре. Пове­лел он ей созвать лучших полководцев для войны с мо­гущественным царём Киром.

Приказала царица Тамара своим воеводам собирать войска для войны с персами. А сама в это время созва­ла совет жрецов и спросила у них совета, кого поставить во главе войска. Посоветовали ей хранители законов боярина Быстромысла. Так и порешили.

Выступил Быстромысл во главе большого войска на­встречу коварному Киру. Вскоре пришло известие, что


в первой битве разгромили русские воины персов и ста­ли праздновать победу на поле брани. Здесь их и окру­жили свежие силы противника, подошедшие на подмогу своим войскам. Перебили персы всё войско Быстромысла, и сам он пал в бою.

И тогда послала царица Тамара персидскому царю гонца с письмом, что рано он празднует победу, вскоре она сама встретит Кира на поле брани с новой армией.

Велела царица приготовить ей доспехи и боевого коня. Собрались под её знамёна все, кто мог сражаться, и дви­нула царица свою армию на запад, а, затем разделила её на две части. Приказала Тамара одной части войска во главе с ней двинуться на врага открыто, а другой — незаметно обойти персов с тыла и напасть.

И вот началась кровопролитная битва: град стрел беспрерывно летит с обеих сторон, звон стоит на поле брани от ударов мечей и боевых топоров. Мчатся всад­ники навстречу друг другу, падают кони под ударами копий. Бьются русы неистово с персами, но персов на­много больше. Казалось, ещё немного — и победит Кир северных асов. Но стойко сражается войско Тамары, ве­лит царица не отступать ни на пядь, и сама отважно бро­сается в гущу сражения.

Подоспела тут с персидского тыла вторая часть во­йска Тамары, и окружили русы-асы персидское вой­ско. Понял тогда царь Кир, что перехитрила его царица, но было уже поздно. На третий день сражения переби­ли русские воины всех персов. Погиб и персидский царь. Сразила его своей стрелой великая северная царица.

После битвы перевязали русы раненых, похоронили убитых братьев по оружию и насыпали над ними боль­шой курган. Поднялась на его вершину царица Тамара и воткнула в него свой меч.


- Поздравляю вас с великой победой! — обратилась она к войску.

Трижды прокричали воины «ура».

Тут подоспел гонец от царя Семицвета и вручил цари­це письмо от брата. С радостью сообщила Тамара весть о том, что разбито войско желтолицых южан. И снова разнеслось над степью троекратное «ура».

А когда вернулись в Грастиану Семицвет и Тамара, вся страна праздновала победу над врагами. И на этом пиру, при всём честном народе, поклонился Семицвет своей сестре и объявил, что уступает трон мудрой цари­це и отважной воительнице Тамаре, а сам он будет по­могать ей во всём.

В честь великой царицы северной империи русов-а­сов Тамары реку Каменную, на берегах которой она ро­дилась и выросла, стали люди называть Томью.



Было то иль не было — неве­домо. Да только сказывают, что как-то по весне не­далеко от небольшого северного села прогремела пер­вая гроза. Ярко сверкали молнии, освещая всю округу, а от раскатов грома дрожала земля. Дождь лил сте­ной. Наконец, когда он закончился, жители села вышли на улицу. И тут один из них заметил, что на выгоревшей от удара молнии траве лежит странный свёрток. Раз­вернув его, он увидел маленькую спящую девочку, ко­торая была завернута в дорожный плащ. Решили жите­ли села отнести подкидыша к старосте. И спросил тогда староста у собравшихся, не хочет ли кто взять младенца на воспитание. Но никто не решался. У многих своих де­тей было семеро по лавкам, да и опасались люди стран­но появившегося подкидыша. И только одинокая ста­рая женщина решилась взять малютку себе.

Прошло несколько лет. Старушка растила малышку как родную дочь. На глазах всего села огненная девоч­ка, как её прозвали местные жители, стала превращать­ся в необыкновенную красавицу. А назвала её приёмная мать Зариной, потому что глаза девочки будто искри­лись, и красота её, казалось, освещала всё вокруг.

Когда Зарина подросла, стали на неё заглядываться деревенские парни, да и местные богачи пытались подку­пить её подарками. Все наперебой предлагали им с мате­рью свою помощь по хозяйству. Но от всего отказывалась девушка. Никого из местных парней она не привечала,


никто ей был не люб. Всей душой она верила, что обя­зательно встретит ещё своего суженого.

А между тем вести о красоте огненной девушки раз­неслись по всему княжеству. Прослышал о ней местный боярин Мстислав, который славился своей лютой злобой и самодурством. Любимым его занятием было по малей- тему поводу устраивать жестокие судилища над своими соплеменниками. Захотел он поглядеть, что за красавица такая. Нашёл дом Зарины, заглянул во двор, где работа­ла девушка, и обомлел от удивления. Стройная, с горде­ливой осанкой и лебединой шеей, она даже в простом скромном сарафане выглядела царицей. Глаза стального цвета будто светились изнутри, а густые золотистые во­лосы, заплетённые в косы, подчёркивали белизну кожи. Решил боярин, что женит на Зарине своего сына Люта, который в своей жестокости и самодурстве превзошёл даже отца. Всё село держали они в страхе.

Сообщил боярин о своём решении сыну и, захватив сватов, поехали они к Зарине. Но не повезло им в этот раз. Подъехав к дому Зарины, они увидели, что люди справляют тризну по её приёмной матери. Осталась де­вушка сиротой.

Решил Мстислав повременить со свадьбой, но сын его Лют, увидев девушку, задумал увезти её силой, не дожи­даясь благословения отца.

А Зарина сразу после похорон матери отправилась к местному волхву Божану за советом, как ей жить даль­ше. Пожалел её жрец и предложил остаться на капище под его покровительством. Стала девушка помогать ста­рику проводить обряды, а он защищал её от навязчи­вых женихов.

Но вызнал боярский сын, где скрывается Зарина, и в одну из тёмных ночей приехал со своими слугами,


сломал дверь избушки, схватил девушку, закинул свя­занную на коня и увёз в боярский терем.

Опечалился волхв, когда узнал, что и стены капи­ща не смогли защитить девушку, но обращаться за по­мощью к князю не стал. Всем было известно, что князь приходится родней боярину Мстиславу, и потому нече­го было надеяться на справедливость.

Решил Божан просить помощи у князя медвежьего. Взял он посох и отправился в дремучий лес. Долго бро­дил старик в чащобе; наконец, нашёл князя медведей. Радушно встретил волхва лесной владыка и спросил, ка­кая печаль привела старика в его владения. Поведал ему старый жрец о своей беде. Гигантский медведь внима­тельно выслушал рассказ Божана, подумал и сказал ему:

- По старой дружбе помогу я тебе вызволить несчаст­ную девушку из рук нечестивых бояр. Не позволю оби­жать сироту!

Заревел князь медвежий, зарычал страшным голо­сом на весь лес, и примчался на вызов отца огромный бурый медведь. Положил князь ему на голову свою мо­гучую лапу и превратил в могучего богатыря.

- Вот тебе моя помощь, — произнёс лесной князь. — Это любимый сын мой — Бранибор. Он обладает огром­ной силой. Превратил я его в человека, чтобы спасти твою красавицу. Возьми его с собой и расскажи о своей беде. Вернулся волхв домой с лесным богатырём и по­ведал ему обо всём, что произошло: что похитили боя­ре сироту, бросили связанной по рукам и ногам в под­вал, морят её жаждой и голодом, требуя согласия стать женой Люта.

Слушая рассказ старика, Бранибор всё больше хму­рился, а затем погрузился в задумчивость. Через неко­торое время сказал он волхву:



- По обычаю, девушка имеет право поставить жени­ху условие, чтобы он победил в состязании. Нужно как- то сообщить об этом Зарине. Пусть она скажет, что вы- идет замуж за того, кто в борьбе на поясах одолеет всех противников.

Поспешил Бранибор на боярский двор, но слуги не пу­стили его даже на порог. Тогда лесной богатырь обер­нулся серой мышкой и пробрался в подвал к пленнице. Там он снова обернулся человеком, представ перед За­риной во весь свой богатырский рост. Удивилась краса­вица такому гостю, но ничего не сказала, а только улыб­нулась, потупив взор. А Бранибор освободил девушку от пут на руках и ногах, напоил ключевою водой из своей фляги, накормил лесными ягодами и рассказал об уело- вии, которое она должна поставить жениху. Когда За­рина смущенно опустила голову, не решаясь заглянуть в глаза красавцу-богатырю, он снова обратился мыш­кой и скрылся с глаз.

На боярском дворе Бранибор увидел, что слуги Мстис­лава хлещут старого жреца плетьми, выталкивая его за ворота. Не стерпел богатырь, обернулся человеком, выхватил самую длинную плеть и отхлестал ею обидчи­ков. А когда подбежали боярские дружинники, посадил витязь старика на плечи и помчался со своей ношей так быстро, что не догнали его даже на лошадях.

Настал вечер. Позвала Зарина Мстислава с Лютом и поставила перед ними свои условия. Обрадовался 60- ярский сын, потому что знал, что сильнее борца, чем он, нет во всей округе, и назначил день состязаний. На еле- дующий день на главной площади княжества было объ­явлено о поединках за руку красавицы Зарины. Пригла­шались все борцы на поясах, желающие попытать своё счастье.


В назначенный день много добрых молодцов прие­хало из разных городов и сёл. Нарядили бояре Зарину в праздничный сарафан, украсили голову кокошником с самоцветами и под охраной усадили на почётное ме­сто на площади. Любовался девушкой собравшийся на­род, от такой красавицы глаз было не оторвать.

Начались поединки. Отчаянно сражались смельча­ки. Наконец, остался один сильный богатырь из сосед­него города. Но тут против него вышел боярский сын. Долго они кружили по площади, пытаясь уложить друг друга на лопатки. Наконец, измотав противника, побе­дил поднаторевший в поединках Лют. Гордо подошёл он к Зарине и хотел уже было взять её за руку, как услы­шал позади себя голос:

- Не всех ты ещё победил, боярский сын. Я — гость из другого русского княжества и тоже хочу попробовать свои силы.

Загудела толпа, и все обернулись на голос незнакомо­го богатыря, а Зарина, узнав его, радостно улыбнулась.

Делать нечего, вернулся Лют на площадку. Заходи­ли борцы по кругу, стали мериться силой. Сначала ка­залось, что они равны, но вдруг на глазах у всех неиз­вестный богатырь так бросил боярского сына на спину, что тот испустил дух.

Ахнул народ! Кинулись на богатыря боярские дру­жинники. И тут, словно из ниоткуда, появились на пло­щади десятки гигантских разъярённых медведей. Раски­дали они боярских слуги самого Мстислава отправили к праотцам. А затем пошли крушить его терем. Народ, натерпевшийся от лютого боярина и его сына, бросился им помогать. К вечеру разобрали боярский дом по брёв­нышку, ничего не оставив на проклятом месте, словно там всегда была пустошь. И призадумались люди, как


жить дальше. Обратились они за советом к старому волх­ву. И сказал Божан:

- Пока не назначил князь нам нового боярина, пусть правит городом князь медвежий. Он доказал свою отвагу и благородство и будет править вами справедливо. Ни­кого Бранибор не даст в обиду: ни человека, ни медведя.

На том и порешили. Так был скреплён союз между людьми и хозяевами леса медведями. И до сей поры в тех краях ни звери, ни люди его не нарушают.

А Зарина от всего сердца выбрала себе в мужья Бра- нибора, медвежьего сына. Праздновали свадьбу и люди, и звери. Отпустил медвежий князь своего сына к людям, и остался он навсегда человеком. Долго и мудро правил медвежий сын городом, и люди счастливо жили при нём, его детях, внуках и правнуках.


ВАЯТЕЛЬ САЙМАК

и АЛЕКСАНДР


и

македонский


В одной из древних каза­чьих столиц, в городе Голуни, проживал когда-то ваятель по имени Саймак. Он создавал великолепные статуи богов для храмов и изваяния людей из камня. Своими искусными работами мастер прославился по всей бес­крайней русской степи. Никогда он не сидел без рабо­ты, выполняя заказы бояр, князей и даже самого царя Ярогнева.

Наскучило Саймаку сидеть на одном месте и решил он отправиться в путешествие. Побывал в Персии, за­тем в Вавилонии, посетил Египет и Грецию. Множество прекрасных творений рук человеческих видел он на ули­цах городов, осмотрел десятки храмов и везде подмечал особые приёмы обработки камня.

Повсюду известного ваятеля хорошо принимали, но нигде его не встречали так радушно, как в Пелле, сто­лице Македонии. Сам великий царь Александр Филип­пович Македонский пригласил мастера к себе.

Усадив гостя за стол, стал он с интересом расспра­шивать Саймака о его жизни. Мастер поведал о родном городе Голуни, о причинах, побудивших его пуститься в дальний путь, и о том, какие чудные места он посетил и что видел там. Наконец, после долгой беседы говорит ему Александр:

— Саймак, ты знаменит. О твоих изваяниях слага­ют легенды. Я хотел бы просить тебя прославить в веках моего любимого коня Буцефала.

Удивился ваятель:


— Но разве нет мастеров в Афинах или Спарте?

Я видел там прекрасные творения из камня.

— Всё так. Но дело в том, что греки не умеют ваять коней, — ответил царь. — Я обращался ко многим, но никто их них не взялся за эту работу. Изваяния живот- них обычно делали мастера из других стран. Известно мне, что на Руси всегда по-особому относились к лоша­дям, и я подумал, что только русский мастер сможет до­стойно воплотить образ Буцефала в камне.

— Ну что ж, я попробую, — ответил Саймак.

После многих месяцев упорного труда ваятель пред­ставил императору свою работу. Конь стоял, будто жи­вой: в каждом его мускуле чувствовалось напряжение. Казалось, что каменный Буцефал вот-вот сорвётся с ме­ста и умчится в бескрайние просторы.

Довольный Александр предложил Саймаку любую цену, которую тот запросит. Но художник лишь рассме­ялся:

— Благодарю тебя, великий царь, за высокую оцен­ку моего труда. Для меня это превыше любой награды. А в деньгах я не нуждаюсь. У меня их достаточно. Ведь семьи у меня нет, а самому мне много не надо.

— В таком случае, — улыбнулся Александр, — я вы­полню любую твою просьбу, когда ты только пожелаешь.

Поблагодарил Саймак великого государя и стал со­бираться в обратный путь.

Вернувшись в родную Голунь, мастер загрустил. Вспоминая путешествия по дальним странам и боль­шие счастливые семьи, в домах которых он останав­ливался и где всегда царили любовь и радость, он стал тосковать. Ведь у него самого ничего не было, кроме ма­стерской. Много красавиц было в Голуни, но ни одна не тронула его сердце. Мечтал Саймак повстречать девуш-


ку, которая бы не только отличалась красотой, но и была добра, умна и по-настоящему преданна, которая могла бы стать его музой и доброй женой. Пытаясь предста­вить образ суженой, он начинал слышать музыку — вол­шебную мелодию её души.

И решил художник воплотить свою мечту в белое- нежном мраморе. Много дней и ночей он трудился, до­биваясь нужного результата, и всё время он слышал эту чудную музыку. А когда мастер, наконец, закончил свой труд, он вдруг понял, что теперь мелодия доносится от прекрасного изваяния, созданного его руками.

Теперь Саймак часами любовался каменной краса­вицей: наклоном её головы, нежными девственными плечами, величественной осанкой, изгибом тонкой та­лии, переходящим в плавную линию бёдер, крепкими икрами и изящными голенями. Беломраморная поверх­ность изваяния была словно белоснежная кожа.

Мастер не мог поверить, что сотворил столь совер­шенное создание. Она представлялась ему самой боги­ней Ладой, потому что в жизни он никогда не встречал таких девушек. Порой ему казалось, что красавица вот- вот сойдёт со своего постамента и подойдёт к нему. Он внимательно всматривался в её лицо, но, увы, это был лишь мрамор.

Всё своё время Саймак проводил в мастерской, не желая расставаться со статуей. Уходя по делам в город, он поскорее торопился назад.

Однажды его пригласила посетить своё царство ве­ликая царица сарматов. И пришлось ему оставить ма­стерскую и поехать на берега далёкой реки Ра17. Но ког­да Саймак, выполнив заказ царицы, вернулся домой, он


обнаружил, что половина города сгорела. В отсутствие мастера случился пожар, который уничтожил и его ма­стерскую. Балки крыши перегорели и рухнули, разбив бесценное изваяние, от которого теперь остались лишь куски мрамора. Слёзы отчаяния катились по щекам ва­ятеля. Совершенно не переживая из-за сгоревшего дома, он страдал от потери мраморной красавицы, которой дорожил больше всего на свете. У всех на глазах Сай­мак пытался, ползая на коленях, сложить вместе оскол­ки статуи: голову с некогда прекрасным лицом, фраг­менты туловища и точёных ног.

Вскоре стемнело, и, обессилевший от горя, мастер уснул прямо на полу, рядом с осколками статуи. И при­виделся ему сон, будто где-то в далёкой Согдиане, у реки, Александр Македонский осадил город. На крепост­ной стене, протягивая руки в сторону Полярной звезды, стоит живое воплощение его статуи и зовёт его:

— Саймак! Саймак! Найди и спаси меня! Город оса­дили македонцы! Если они ворвутся, то продадут всех женщин в рабство. А я родилась и хочу умереть свобод­ной. Если ты не придёшь, мне останется только бросить­ся с этой башни на вражеские копья.

Проснулся мастер в холодном поту, и, не мешкая, решил отправиться в Согдиану. В пути он узнал от куп­цов, что войска Александра Македонского осадили го­род Мараканду. Крепкие стены легко выдержат длитель­ную осаду, но запасы продовольствия скоро истощатся, и тогда жители вынуждены будут сдаться или погибнуть.

Услышав печальные вести, Саймак помчался на сво­ём коне к царице сарматов. Он уговорил мудрую прави­тельницу помочь ему добраться до осаждённого города. И царица послала с ним отряд воинов.


Много дней мчались они на юг по степям и пустыне. Не раз приходилось сарматским воинам отбивать нападения разбойников. Наконец, Саймак прибыл в лагерь Александра Македонского. Увидев своего друга-ваятеля, молодой царь очень обрадовался. Он провёл его в свой шатёр и закатил пир в честь его прибытия.

Во время пира Александр спросил Саймака:

— Что заставило тебя проделать столь долгий путь? Наверняка для этого были веские причины.

— Ты прав, государь, — ответил мастер.

Поведал Саймак Александру о своём вещем сне и на­помнил об обещании выполнить любую его просьбу.

Засмеялся император и обнял мастера за плечи:

— Пусть моё обещание останется за мной. Я и так выполню твою просьбу.

Вышли друзья из шатра, и объявил Александр сво­ему войску, что после захвата города македонцы не тронут ни одного его жителя: ни стариков, ни детей, ни женщин. И велел с этой вестью отправить послов к осаждённым. Обрадованные добрыми вестями, горожа­не распахнули ворота крепости, и вошли войска во главе с Александром Македонским и Саймаком в город. Вый­дя на площадь, великий царь приветствовал собравших­ся и спросил, указав на ваятеля:

— Кто из жителей Мараканда знает этого человека?

С изумлением смотрел народ на Саймака, не пони­мая, о чём идёт речь. Но тут из толпы вышла девушка с закрытым вуалью лицом.

— Мне известен этот человек, царь Македонии. Это Саймак, великий ваятель. Я знаю его ровно 18 лет, с са­мого своего рождения.

Удивился Александр Македонский речам незнаком­ки и посмотрел на мастера.


— Мой друг, — сказал Саймак. — После долгого пу­тешествия, ровно 18 лет назад, я изваял из белоснеж­ного мрамора девушку, музыка души которой мне слы­шалась каждый день. Эта статуя была мне очень дорога.

После этих слов девушка откинула с лица вуаль, и Саймак увидел, что перед ним стоит живое воплощение его скульптуры. Спрыгнув с коня, он приблизился к кра­савице и услышал удивительную музыку её души. Про­тянув ей руку, Саймак на глазах у изумлённой толпы по­просил красавицу стать его женой.

Улыбнувшись, Мирослава (так звали незнакомку) сказала:

— Как я могу отказать тебе! Ты снился мне с самого детства. И я давно полюбила тебя. Многие годы я смо­трела на тебя и твою мастерскую глазами статуи, но ни­чего не могла сказать.

Тогда Александр Македонский спрыгнул с коня и по­клонился на Саймаку.

— Только великий мастер мог сотворить невозможное! Сила твоего таланта равна силе самих богов! Ведь ты смог вдохнуть жизнь в мраморное изваяние и создать прекраснейшую из смертных! В честь этого великого со­бытия я объявляю, что празднование вашей свадьбы пройдёт на этой площади, и македонцы с согдийцами будут сидеть за общим столом. А на улицах города зазву­чат гимны Афродите и Великой Ладе.

После свадебных торжеств Саймак с Мирославой, простившись с Александром, вернулись домой в Голунь. Они прожили долгую и счастливую жизнь, а свидетели их необычной встречи сложили эту сказку, которая раз­неслась по всему Дону.



Случилась эта история еще при царе-батюшке. В те времена ханты считались цар­скими людьми. Добывая пушнину, они платили госу­дарству ясак, и за это император их оберегал. Государь запрещал купцам спаивать охотников, у которых они скупали добычу. Только раз в году, весной, после про­мысла, разрешалось завозить спиртное на Юган. Да и то, царские чиновники внимательно следили, чтобы тор­говые люди не злоупотребляли этим правом. Ведь если ясачный человек погибал от спиртного, то в убытке была государственная казна. Только в Сургуте для русских и приезжих промысловиков круглый год продавалась водка. Но Сургут был далеко, и ездить туда было доволь­но хлопотно.

В те годы зимы стояли снежные и суровые. Часто оле­ни выбивались из сил, добывая ягель. Спасали их толь­ко ельники, но и там мох был чахлый и его не хватало для прокорма животных. Всё чаще и чаще приходилось хантам добавлять оленям сухую рыбу в корм, и вскоре запас рыбы стал истощаться. К середине февраля ро­довые урманы начали пустеть. Тогда охотники, собрав оставшихся измученных голодом оленей, направились на Юган, в посёлок.

Загрузка...