На промысле до конца зимы решили остаться толь­ко безоленные охотники и старики. Они продолжали промышлять соболя — соболевать, несмотря на погоду и бескормицу, которая заставляла мелких хищников от­сиживаться в своих норах. Таким промысловиком был


и Спиридон Ачимов из юрт Ачимовых, поселения хан­тов. С утра, привязав собак возле чума и встав на ши­рокие, подшитые камусом, остроконечные лыжи, он от­правлялся на соболиный промысел с обмётом. А вечером возвращался обратно с какой-нибудь дичью.

Однажды вечером после охоты Спиридон, сидя в чуме и обдирая по-хантейски глухаря, услышал яростный лай собак, которые рвались, как бешеные, с привязи. Схва­тив шомполку, хант выскочил из чума. И тут перед ним предстал огромный, обросший шерстью человек — ман- гики, который, пошатываясь, горящими в вечерних су­мерках глазами смотрел на него. Было видно, что лес­ной человек истощён и слаб. Спиридон никогда не видел мангики так близко и сильно испугался. Но поняв, что лохматое лесное чудище ничем ему не угрожает, успоко­ился и жестом пригласил великана в чум, предупредив его, чтобы тот был осторожен и не разрушил жилище.

Промычав что-то невнятное, лесной гость, встав на четвереньки, вполз в жилище. Только при свете огня старик смог как следует разглядеть мангики. Вблизи он был ещё ужаснее: голова и брови седые, рот огром­ный, а нос слишком короткий. Он смотрел насторожен­но и было видно, что за эту зиму ему пришлось много выстрадать. Только отчаяние заставило его прийти к че­ловеку. Измождённый, дрожащий от холода, по-детски всхлипывая, он подставлял огню то один бок, то другой.

Пока гость согревался, Спиридон показал ему глу­харя и жестами попытался объяснить, что скоро будет ужин. Но дикий человек только покачал гривастой го­ловой и, открыв рот, показал пальцем, что хочет есть. Старик с интересом и страхом протянул мангики обод­ранную птицу, и через мгновение глухарь полностью ис­чез. Крупные кости гость выплюнул и отбросил в


сторо­ну. Взгляд гиганта стал более спокойным, и он снова сел к огню, с опаской грея свои бока. Лохматый человек по­баивался искр, вздрагивал и отодвигался, когда старик шевелил угли и подкладывал дрова.

Вскипятив воду, охотник заварил чай и протянул лесному гостю ведёрко с ароматным напитком, жеста­ми показав, что он вкусный и согревающий и его надо обязательно выпить. Казалось, великан понял ханта, од­нако высунул лапу из чума, захватил пригоршню снега, плюхнул его в чай и только после этого выпил.

Утолив голод и согревшись, окончательно проникнув­шись доверием к хозяину, он повернулся спиной к огню и уснул. Спиридон укрыл лохматого гиганта оленьей шку­рой. А собаки за стеной чума продолжали выть от ужаса.

Прошло несколько дней. Мангики быстро поправлял­ся. Теперь он уже не ел с той жадностью, которая в пер­вый раз так удивила Спиридона. Ему хватало тетерева или копылухи. Лесной гость съедал ровно столько, сколь­ко ему разрешалось. Если же ему не хватало, то он с удо­вольствием грыз сухую рыбу или ветви краснотала, ра­стущего недалеко от чума.

Постепенно собаки привыкли к лохматому гиганту и перестали рваться с привязи, поджимать хвосты или выть, а лесной гость не обращал на них внимания. Веко- ре мангики, следя за действиями Спиридона, стал на­бирать в ведёрко снег для чая и таскать дрова. Запряг­шись в нарту, великан легко привозил к чуму по целой сушине. Благодаря помощнику, старик легко и быстро заготавливал дрова.

Тогда Спиридону пришло в голову попробовать мангики на охоте, но для этого надо было найти способ об­щения со своим гостем. Некоторые жесты гигант по­нимал, например, когда дело касалось еды или дров.


Старик попробовал рисовать силуэты на снегу. Мангики с интересом смотрел, что хант рисует, но не мог понять, зачем. Тогда Спиридон сначала изобразил силуэт лося, потом, ткнув несколько раз в него пальцем, пока­зал на лес. Лесной человек задумчиво смотрел то на ри­сунок, то на лес. Видя, что мангики не понимает, хант молча взял ружьё, лыжи и отправился в сторону того леса, на который показал гиганту. Вернувшись под ве­чер, Спиридон принёс лосятину. Увидев мясо, лесной че­ловек всё понял. Он замахал руками, показывая на мясо и рисунок, и, что-то лопоча, стал демонстрировать готов­ность идти в лес за охотником. Но старик не торопился, ему хотелось, чтобы его друг набрался сил. Он сам пере­нёс и убрал всё мясо в лабаз.

К концу февраля мангики окончательно окреп. Его тело налилось силой, а шерсть стала гладкой и блестящей. Теперь лесной человек легко приносил на своих плечах по несколько толстых сушин безо всякой нарты. Глядя на это, Спиридон, наконец, решился. Он разобрал чум, уложил поклажу и, взяв всё необходимое, пошёл на лы­жах к урману, где охотников ещё не было. Позади ханта, по лыжне, легко, как пушинку, вёз груз мангики.

Первое время лесной человек не понимал, зачем Спи­ридону соболя, ему больше нравилось охотиться на лосей или оленей. Этих крупных и острожных животных гигант выгонял прямо на стрелка, либо сам, внезапно выпры­гивая из засады, сворачивал им шеи. Однако для Спи­ридона были более важны мелкие пушистые хищники, и лесному человеку приходилось с этим мириться. Ман- гики безошибочно на запах определял свежесть следа, догонял зверька и подавал сигнал ханту, что дело еде- лано. Спиридону оставалось лишь поторопиться добыть соболя. Так пролетел февраль и половина марта.


В середине марта промысловик решил закончить охо­ту. Днём солнце стало припекать, и снег начал заметно проседать. Пока по ночам подмораживало, ещё можно было выйти с урманов с тяжелым грузом. Всё чаще Спи­ридон подсчитывал в уме, когда по крепкому ещё насту придёт в Угут весенний караван купцов со спиртным. На Югане это должно было случиться где-то в апреле.

Старый хант, как и многие его сородичи, раз по­пробовав спиртное, уже не мог от него отказаться. Он думал о нём постоянно. Даже во сне Спиридону нача­ла сниться заветная четверть. Однажды ночью, вороча­ясь с боку на бок, старик решил попробовать уговорить мангики дотащить его на своих могучих плечах до Сур­гута. Ведь напрямую дороги было не более сотни вёрст. Для его друга пройти такое расстояние не составило бы большого труда, на охоте он пробегал и больше.

Наутро Спиридон жестами стал объяснять лесному гиганту, что ему очень нужно попасть на север, в Сургут. Про город мангики, конечно, ничего не понял, но то, что ханту хочется проехаться на нём до Оби, до него дошло. Лохматый великан закивал и что-то радостно залопотал, подставляя человеку плечи. Спиридон, не мешкая, взял с десяток соболиных шкурок, захватил съестное и, счаст­ливый, вскарабкался на приятеля.

Мангики шёл очень быстро в указанном направле­нии — от такой скорости у Спиридона иногда перехва­тывало дыхание — и ни разу не сбился с пути. Перед стариком мелькали болота, кедровники и сосновые леса. Иногда из-под ног гиганта вылетал глухарь, тетерев или куропатка, выскакивал заяц. Только к утру мангики вы­шел к лугам. Позади осталась тайга, а перед ним, во всём своём величии — матушка-Обь. В сумерках за рекой по­блёскивал огнями Сургут.


Дорога очень утомила Спиридона, он устал больше, чем его лохматый друг. Старик сполз с плеч великана, долго разминал ноги и охал.

Прежде чем идти в город, хант развязал мешок с су­шёной олениной, накормил друга и поел сам. Потом взял пушнину и отправился по дороге, ведущей в город, зна­ками объяснив мангики, чтобы тот ждал его к вечеру и далеко не уходил.

В городе для старика главным было не напиться, иначе к вечеру ему назад не вернуться, и Спиридон вы­держал. Он помнил о своём друге, и это удерживало его от опрометчивого поступка. Знакомые ханты с Пима, встретившие его на улице и поинтересовавшиеся, как старик добрался до города, не могли понять, шутит он или нет, когда услышали, что его привёз мангики.

Хант продал соболей, купил несколько четвертей вод­ки, сладких медовых пряников для своего друга и отпра­вился обратно. Лохматый великан поджидал старика там, где они расстались. Спиридон угостил мангики пряника­ми, которые пришлись лесному человеку по вкусу, и, по­тряхивая жидкостью в бутылке, обещал что-то необыкно­венное, но только дома, в чуме. Гигант снова подставил стирику могучие плечи и отправился в обратный путь.

Дорога домой показалась старику бесконечной. Он совсем измучился и уже проклинал ту минуту, когда за­теял всё это. Наконец, мангики добрался до чума. Он тоже порядком устал. Наскоро поев, гигант лёг у костра, отвернувшись от огня. Но когда хант зазвенел бутылка­ми, лесной человек встрепенулся. Его одолевало любо­пытство, что за драгоценную воду достал старик, если за ней пришлось идти на такое расстояние.

Заметив интерес друга, Спиридон, подзадоривая его, вылил в ведёрко целую четверть, зачерпнул вод­


ку кружкой и выпил залпом. Решив, что странная жид­кость очень вкусна, мангики последовал примеру ста­рика, но тут же, задыхаясь, с рёвом выбросил ведёрко из чума. Колотя себя в грудь, он всем видом показывал, что выпитая водка — горькая, противная и обжигающая дрянь, и это пойло — не для него. Потом гигант демон­стративно вышел из чума, набрал в ведро снега и пове­сил его над костром. После этого мангики пил только чаи, бросая хмурые взгляды на бутылки с огненной жидко­стью. Зато с удовольствием ел сладкие медовые пряники.

Тем временем старик продолжал куролесить: кружил пьяный вокруг чума, пел песни и что-то кричал лесным духам. Собаки лаяли и выли, чем ещё больше распаля­ли своего хозяина. Потом Спиридон мог часами расска­зывать мангики о своей жизни. Великан терпеливо вы- слущивал друга, понимая, что тот помешался от горькой воды. Однако водка, наконец, закончилась, и, отоспав­шись, старик пришёл в себя, чем очень обрадовал лес­ного человека. И всё снова пошло своим чередом.

Наступил конец марта, и Спиридон начал торопли­во собираться к юртам Югана, в посёлок. Днём снег таял и раскисал, теперь идти можно было только ночью. Мангики помогал старику тянуть нарту. Он попрощал­ся с хантом лишь тогда, когда понял, что тот о станет­ся с людьми. Охотник, как мог, отблагодарил лохмато­го товарища: оставил ему добытое мясо и показал, где на лабазе хранится вяленая рыба. Напоследок они вы­пили ароматного чая и Спиридон долго жестами и ри­сунками объяснял мангики, что они расстаются толь­ко на лето и осень, что следующей зимой обязательно встретятся снова на старом месте. Лохматый гигант по­нял объяснения старика, поднялся и, что-то пролопотав, ушёл в тайгу, не оборачиваясь.


Прошло лето. Наступила осень, а за ней ударили пер- вне морозы. Охотники-промысловики вновь стали ухо­дить на долгую зимнюю охоту. По первому снегу к своему родовому урману отправился и Спиридон. Добравшись до чума, он обрадовался, обнаружив рядом с ним огром­ную кучу сушняка, припасённую его лесным другом. За­йдя в жилище, старик развёл огонь, подвесил чайник и стал поджидать своего лохматого приятеля. Через не­сколько часов, на закате послышались тяжёлые шаги мангики. Оба были рады встрече.

В эту зиму они охотились вместе до самой весны. Снова хант попросил мангики отнести его до Сургута, но на этот раз было видно, что сию затею лесной человек не одобряет. История с водкой, конечно, повторилась, но после этого старик больше никогда не просил друга о подобной услуге.

Прошло ещё много зим, дружба мангики со Спири­доном становилась всё крепче. Эта удивительная исто­рия разнеслась по всему Югану. Многие ханты-охотники завидовали старику, потому что благодаря своему това­рищу он добывал пушнины больше всех.

Однако внезапно Спиридон умер. Это случилось вес­ной, почти сразу после ухода купеческого каравана. Ста­рика похоронили у юрт Ачимовых. С той поры многие годы в холодные зимы охотники, возвращаясь на ноч­лег, часто замечали рядом с чумами гигантские следы босых ног и слышали, как откуда-то из тьмы раздавал­ся призывный свист лесного человека.

И поныне помнят ханты эту удивительную историю о великой дружбе человека и мангики, которая переда­ётся из поколения в поколение.


лихо


одноглазое


Множество племён велико­го русского народа издревле проживало на бескрайних просторах Севера — от Студёного моря до бескрайних степей. В то время всеми землями русов управлял один царь, которого звали Ведомиром. Он был мудрым пра­вителем, храбрым, честным и справедливым. Ни один народ не пытался конфликтовать с царём, потому что все знали силу и мощь его армии. Но для Ведомира та­кой мир стоил жизней его сыновей. Все трое молодых и мудрых воинов, защищая границы своей земли, погиб­ли в битвах. Царь остался одинок, не было у него пре­емника на царство. Пришло время, Ведомир состарил­ся и в одну из зимних ночей ушёл к предкам.

Собрались князья из разных племён. Насыпали на Не- пре-реке огромный курган и похоронили там лучшего воина и правителя со всеми почестями. Люди всего го­сударства справляли тризну по Ведомиру. Хорошо на­роду жилось при нём: и законы соблюдал, и землю охра­нял от разбоя, и помогал всем, кому мог. Созвали князья племён совет и стали решать, что делать дальше и как управлять государством. Пришли на совет и верховные жрецы. Люди почитали мудрость учителей и прислуши­вались к их советам.

Стал главный жрец Светояр предлагать князей на цар­ствование. Но каждый вождь хотел править своим наро­дом самостоятельно, и никак не могли они прийти к со­гласию. В конце концов перестали люди слышать друг друга. Из-за упрямства и жадности перессорились князья.


И сколько жрецы ни пытались образумить представите­лей племён, никто их не слышал. Наконец, совет поста­новил, что каждое племя будет жить так, как ему хочет­ся. Так распалось единое великое царство на множество мелких. И ничего с этим жрецы поделать не смогли.

Может, и жили бы княжества без ссор и войн, если б не Лихо Одноглазое. Кто оно и откуда взялось, никто не знал. Только стали родственные племена между собой воевать. Стравливает их Лихо между собой и радуется, когда русские люди уничтожают друг друга. Ослабла ве­ликая земля в смуте и распрях. Начались набеги врагов из соседних государств: то персы с аридами и вайлами наступают с востока, то бастарги с запада набегут. За­хватывают и уничтожают они беззащитные города, а по­мощи осаждённым ждать не от кого.

И тогда созвал всех князей старший из волхвов -— Светояр:

- Князья великие, настало для нас тяжёлое время. По­вадилось на нашу землю Лихо Одноглазое. Многие слы­шали о нём, но никто не знает, что это. Стали племена между собой воевать и друг друга ослаблять. Нет боль­ше у нас той силы и мощи, что была при царе Ведомире. Не услышали вы нашего слова на последнем совете, так услышьте его сейчас. Если и дальше каждый из вас будет радеть только о своём племени, очень скоро одо­леют всех по одиночке наши враги.

Зашумели князья, стали меж собой препираться. Каж­дый считал себя достойным управлять всеми. Поднял руку Светояр:

- Каждый мудрый правитель должен помнить, что сила государства не только в сильных племенах, но и в их единстве. Пока мы будем стоять единой цепью, никто нас не одолеет: ни Лихо Одноглазое, ни враги с дальних



земель. Только в поддержке друг другу и в любви к род­ной земле-матушке мы найдём спасение и защиту. Ина­че возьмут нас голыми руками, и ничто нам не поможет.

Задумались князья над словами жреца. Поняли они, что с Лихом Одноглазым не справиться им в одиночку. Вышел один из князей перед советом и сказал:

- Предлагаю избрать правителя нашими землями и пусть столицей нашего единого государства, как и пре­жде, будет город Гелон. Тогда снова объединятся все племена, и мы ударим по Лиху Одноглазому. Только кто сможет взять на себя бремя правления великим государ­ством в такие смутные времена?

Тогда Светояр подошел к князю, положи руку ему на плечо, окинул всех взглядом и провозгласил:

- Предлагаю Кисека на правление государством. Он мудрый и дальновидный. С ним люди будут жить по зако­ну и справедливости. Он знает и понимает, что власть — это, прежде всего, ответственность перед родной землёй и людьми, живущими на ней.

Согласился совет племён со жрецом. Молча покло­нился собравшимся растерявшийся Кисек. Но, увидев одобрение и поддержку, почувствовал себя уверенней.

Объявил новый царь Лиху Одноглазому войну не на жизнь, а на смерть. Первым делом, по совету жрецов, вспомнил Кисек древние законы предков и заставил лю­дей их соблюдать, как это было при Ведомире. Неваж­но, кто нарушил закон: князь или простой человек — его наказывали по всей строгости.

Направил Кисек гонцов по всей стране, чтобы собрать воинов из каждого племени. Разослал вооружённые кон­ные отряды по всем границам. В скором времени раз­громили воины пришедших на русскую землю иранцев, ассиров, вайлов и западных бастаргов. Но Лихо Одногла­



зое стало подкарауливать пограничные отряды воинов и нападать на них. Приказал тогда Кисек восстановить или заново возвести по границам русских владений 60- гатырские заставы. А сам, облачившись в кожаные до­спехи и костяной панцирь, собрал отряд лучших воинов.

Долго охотился царь на Лихо Одноглазое, но никак не мог его найти. А тем временем чудовище собрало про­тив Кисека армию из пёсьеголовых и их слуг — горных подземных карликов. Великое сражение началось меж­ду двумя армиями. Тысячи стрел летели во всадников Кисека, множество коней гибло от них. Десятки воинов пали от коварных вражеских ударов. Но люди продол­жали биться с врагами и днём, и ночью. Вся земля по­крылась телами убитых и раненых.

Наконец, начал Кисек теснить армию Лиха к Азов­скому морю. Последние силы собрало Лихо против царя. Но русские люди, стоящие за свою родную землю, не от­ступали и не сдавались. Они упорно сражались с пёсьеголовыми, пока, наконец, не разгромили их.

Осталось Лихо Одноглазое один на один против рус­ского царя. Вступили они в битву. Отбивает удары чудови­ща Кисек и наносит свои. Ходят они по кругу, но не усгу- пают друг другу по силе. Вскоре начало уставать Лихо, стало наносить отчаянные удары по богатырю, а Кисек этого и ждал. Одну за другой он отрубал лапы чудови­щу. Зарычало Лихо, бросилось отступать, да некуда было. Утопил русский царь его в море — и следа не осталось.

После тризны и возведения кургана погибшим от­праздновали воины победу, и вернулся русский царь до­мой, в столицу.

Наступили для русского государства счастливые вре­мена. Стал множиться скот, земля начала давать обиль­ные урожаи, в реках и озёрах появилось много рыбы,


а в леса и степи вернулись животные. Никто в царстве Кисека не знал нужды и горя. Были восстановлены раз­рушенные города и возведены новые.

И тогда, видя благополучие в царстве, женился Кисек на красавице Лебедене из древнего северного рода по­моров. Родились у них дети, которыми вскоре стали гор­диться родители. Долгое время хранили потомки Кисека русскую землю от бед и напастей и из поколения в поко­ление передавали сказание о победе русского царя над Лихом Одноглазым. Дошло оно и до наших дней.


Берёзовый


сын


Когда-то в одной из многочисленных деревень Древней Руси, на берегу реки жили-были старик со старухой. Всю свою жизнь они тру­дились не покладая рук и никому не делая зла. Только одно печалило стариков — не было у них детей.

Шло время. И вот однажды, в один из осенних дней, возвращался старик из леса. Вдруг он заметил на полян­ке огонь, а в круге огня стоит стройная берёзка. Бросил­ся старик вытаптывать пламя. Долго он боролся с огнём, пока, наконец, не понял, что дерево спасено. Кругом всё выгорело, но берёзка осталась жива. Задыхаясь от дыма, старик упал на землю. И вдруг услышал нежный, как звон колокольчика, голос:

- Спасибо тебе, добрый человек! Ты спас меня от страш­ной и мучительной смерти! За это я отблагодарю тебя! Знаю, как вы со старухой мечтаете о ребёнке. Подни­ми голову и посмотри вверх, там ты найдёшь то, о чём мечтаешь.

Поднял голову старик и увидел, что почти на самой макушке берёзы висит колыбелька. Засмеялся старик от радости, поклонился дереву, влез по белому стволу и осторожно снял люльку. Спустившись, он развернул пелёнки и увидел, что это мальчик. А дитя, открыв глаз­ки, улыбнулось и протянуло к старику ручки.

Принёс старик мальчонку домой, показал стару­хе. Заплакала старушка от радости. Назвали они его Берёзовым Сыном и стали выкармливать козьим мо­локом.


Мальчик рос не по дням, а по часам, и через пять лет превратился в настоящего богатыря. Старики учили его всему, что знали сами. Умел он читать, писать, находить по звёздам путь и помогал родителям по дому и в поле. Сила в нём была могучая. Мог он ради смеха легко взва­лить себе на плечи коня и гулять с ним или схватить за рога и повалить самого большого и свирепого быка. Но своей силой парень не кичился и направлял её толь­ко на добрые дела.

В то время прошёл слух по Руси Великой о Медной Бабе, наводившей ужас на все племена и народы. Баба эта шла со своей бесчисленной ратью, сметая всё на сво­ём пути. Но самым страшным её оружием был гигант­ский медный колокол. Когда это идолище било в него, от ужасного звона у людей лопались перепонки, и они падали, закрывая уши, а вражеские воины закидыва­ли их стрелами. Приблизилась Медная Баба и к грани­цам Руси.

Узнав о страшной угрозе, собрал великий князь своё войско. Но лишь услышали дружинники звуки колоко­ла, упали, как подкошенные, и тут же их добила враже­ская рать.

Еле оправился князь от жестокого поражения. Сно­ва собрал он войско и повёл его на бой с идолом. И опять полегла вся русская рать, а с нею и князь. Один воевода уцелел. Обратился он за помощью к народу, собрал по­следние силы, но не стал вступать в открытый бой, а ре­шил действовать хитростью. Начал воевода нападать на разрозненные вражеские отряды и уничтожать вой­ско идолища по частям. А между делом обратился за сове­том к жрецам. И ответили мудрецы, что победить войско Медной Бабы сможет только тот богатырь, который под­нимет молот в сто пудов и разобьёт им медный колокол.


Бросил воевода клич по всей Руси-матушке в поисках такого богатыря, а сам попросил кузнецов выковать мо­лот. Выполнили работу кузнецы и выставили на площа­ди своё оружие против идола. С самых дальних концов приезжали сильные и смелые витязи, но ни один из них не мог даже сдвинуть молот.

Наконец, долетела весть о стопудовом молоте и до де­ревни, где жили старик со старухой. Решил Берёзовый Сын попытать свои силы. Благословили его родители в дальнюю дорогу. И вот предстал богатырь перед вое­водой, и, подойдя к молоту, сдёрнул его с места. Обрадо­вался воевода, что объявился витязь, которому по плечу это оружие, и доверил ему сразиться с идолищем.

Отправился Берёзовый Сын навстречу Медной Бабе, а сам думает: «Нести-то я молот несу, а вот хватит ли сил им ударить?»

Обратился богатырь к земле-матушке, к звёздам, к Луне и Солнцу, чтобы дали они ему сил. Легче стало парню нести стопудовый молот, но не та то была эта сила, чтобы смог он разбить колокол Медной Бабы.

Шёл-шёл богатырь, наконец, вышел на опушку леса и увидел перед собой красивую резную избу на столбах. Вышла к нему статная жрица. Поклонился ей Берёзо­вый Сын, и она с улыбкой пригласила его в дом. Затем истопила баньку, напоила, накормила и завела неспеш­ный разговор:

- Я жрица Любомира. Мне известно, кто ты, откуда и куда держишь путь. Ты отважен и силён, но разбить медный колокол не хватит тебе сил. Никто не поможет тебе победить Медную Бабу, кроме моей дочери.

- А кто твоя дочь? — удивился богатырь.

- Дочь моя живёт в ручье. Ей повинуются его воды и речка, которой он даёт начало. Ступай вдоль этого ру-



чья и ты её встретишь. Но наделить тебя могучей силой она сможет только при одном условии — если полюбит тебя всей душой. Если же ты её обманешь, я навсегда потеряю её, но и тебе не будет в жизни счастья.

Поблагодарил Берёзовый Сын жрицу за помощь, по­клонился ей и отправился вдоль ручья. Долго брёл он, пока не нашёл место, где ручей превращается в речку. Оста­новился богатырь в раздумье и вдруг увидел прекрас­ную купальщицу. Длинные и густые волосы красавицы закрывали всё её тело, искрясь и переливаясь на солн­це. Обернувшись к богатырю, девушка вышла из воды, подошла и протянула ему гребень со словами:

- Ты можешь расчесать мои волосы?

Взял он гребень и стал расчёсывать волосы красавицы. Разбирая золотистые пряди, он любовался ею. Белоснеж­ная кожа девушки, казалось, светилась изнутри, а неж­ные тонкие пальцы, плавно перебирая длинные пряди, опускались и поднимались. Наконец, волосы были рас­чёсаны. Дочь Любомиры взглянула на богатыря своими васильковыми глазами и спросила:

- Куда путь держишь, добрый молодец?

- Я иду на бой с войском Медной Бабы. Но чтобы по­бедить врага, должен я разбить ударом стопудового мо­лота её медный колокол. Молот этот слишком тяжёл даже для меня. Боюсь, что у меня не хватит сил как следует размахнуться им. Твоя мать, жрица Любомира, сказа­ла, что ты сможешь помочь мне, если я тебе буду люб, — сказал витязь и заглянул в её глаза.

Улыбнулась в ответ девица:

- Я полюбила тебя с первого взгляда. Но любишь ли ты меня? — произнесла она и смущённо отвернулась.

Преклонил богатырь перед девушкой колено и, взяв за руки, ответил:




- Я видел много красавиц, но такой, как ты, не ветре- чал. Твои васильковые глаза и золотые волосы теперь всегда будут перед моим взором. Знаю я, что и твоя душа такая же чистая и прекрасная, как воды ручья, в кото­ром ты живёшь. Я полюбил тебя и никогда не предам.

Лицо девушки озарилось счастливой улыбкой:

-Яс радостью отдам тебе всю свою жизненную силу. Только потом положи меня на дно ручья, в мою стихию, она сохранит меня. Как только одолеешь Медную Бабу, скорей возвращайся ко мне.

Взяла девушка богатыря за руки, образовалось во­круг них белое сияние, и почувствовал он, как заструи­лась по жилам сила могучая.

Наконец, померкло сияние, побледнело лицо краса­вицы, и она без сил опустилась на мягкую землю. Поднял её богатырь, осторожно положил на дно ручья, и длин­ные волосы зарыли её тело.

Почувствовал в себе Берёзовый Сын силу невидан­ную. Словно соломинку, поднял он стопудовый молот, раскрутил его над головой, и рухнули вокруг все деревья, снесённые под корень. Удивился богатырь, что ничуть не устал, и пошёл искать встречи с вражьим войском.

Движется по Руси рать Медной Бабы, бьёт она в свой гигантский колокол, сжигает деревни и сёла, а жители разбегаются от ужаса. Собрав последние силы, сража­ются русские воины. Видит богатырь, как от страшного звона, под жуткий хохот идолища, падают без сознания ратники, и кровь льётся из их носов и ушей.

Подъехал Берёзовый Сын к воеводе, попросил бое­вые доспехи. Облачили богатыря в крепкие латы, чтобы ни одна стрела их не пробила, и надели на голову шлем остроконечный. Взял он в руку стопудовый молот и по­шёл навстречу Медной Бабе.


Захохотало идолище:

- Неужто нашёлся на Руси богатырь, который решил­ся сразиться со мной, идолом с волшебным колоколом?!

Тут ударила она в колокол так, что загудела земля, ра­зошлись облака на небе. Полетел в богатыря град стрел, но не пробили они броню. Не испугался Берёзовый Сын, подбежал к идолу и со всей богатырской силой обрушил стопудовый молот на колокол. Разлетелся колокол на ку­ски. Упала на землю Медная Баба, закричала страшным голосом и рассыпалась в прах на глазах всего войска, ко­торое сразу разбежалось.

Обрадовались русские люди, вздохнула и расцвела земля. Солнце осветило всё вокруг от горизонта до го­ризонта. Воины стали обнимать друг друга. А богатырь подошёл к воеводе и попросил лучшего коня. Подарил полководец Берёзовому Сыну своего любимого коня, и помчался парень на нём туда, где оставил дочь жрицы.

Прискакав к ручью, он достал красавицу со дна, дер­жит её на руках и не знает, как вернуть к жизни. Тут почувствовал богатырь, как кто-то гладит его по голове. Смотрит — стоит рядом с ним Любомира и улыбается.

- Положи мою дочь на землю и возьми за руки, — ска­зала жрица. — Она отдала тебе свою жизненную силу, и теперь ты должен попросить забрать её обратно.

Сделал Берёзовый Сын всё, как велела жрица, и толь­ко произнёс: «Возьми то, что отдала, я тебе возвращаю», — как вдруг налились бледные щёки девушки румянцем, открыла она свои васильковые глаза и обняла богатыря. Поднялась девушка с земли, а на ней — наряд невесты. Поклонился ей в ноги витязь, поблагодарил и попросил прощения за то, что не знал, как вернуть ей жизнь. Рас­смеялась красавица, будто сотни колокольчиков рассы­пались по лугу:



- Я же по доброй воле отдала тебе свою жизненную силу, чтобы ты победил зло, которое явилось на Русь-ма- тушку.

Подвёл богатырь девушку к матери и попросил у неё родительского благословения.

Возвратился Берёзовый Сын с красавицей-женой в родительский дом. И стали они жить да поживать вме­сте со стариками. Их сыновья были такими же сильны­ми, добрыми и справедливыми, как их отец, Берёзовый Сын, а дочери — такими же прекрасными и бескорыст­ными, как их мать.

Заметки

[

←1

]

Рям - моховое сфагновое болото, поросшее кустарником, низкорослой, уг­нетённой сосной или кедром в зоне южной тайги и лесостепи Западной Сибири и Приуралья.

[

←2

]

Грудень - декабрь.

[

←3

]

Фряги — генуэзцы.

[

←4

]

Британских островов.

[

←5

]

Кволи-кожар - водяное мифическое чудовище, спящее с древних пор не­далеко от впадения реки Нерольки в Васюган.

[

←6

]

Сенгир - богатырь, глава рода.

[

←7

]

Маргкок - великий князь, царёк.

[

←8

]

Лаки - княжеские дружинники

[

←9

]

Русские сибиряки, которые жили в Сибири задолго до прихода Ерма­ка. Слово «челдон» переводится, как «люди рек», дословно — живущие у воды и разъезжающие на челнах... Слово «дон» означает воду или реку. А «чёл» — начальное от слова чёлн или лодка. Если же оно произносится как «чел», то означает человека.

[

←10

]

Квельжбат-гула — жрец-шаман

[

←11

]

Урман — тёмнохвойный лес на заболоченных участках равнин или вдоль рек.

[

←12

]

Камус — жёстковолосатая часть шкуры ног животных. Используется как специальная подкладка на скользящую поверхность лыжи для того, что■ бы лыжа не проскальзывала при подъёме.

[

←13

]

Сарга - тонкие прутья, лучина.

[

←14

]

Пальма - тяжёлый охотничий нож на длинной рукоятке.

[

←15

]

Неролька со временем переименовалась на картах в Нюрольку.

[

←16

]

Поленица — воительница, женщина-богатырь.

[

←17

]

Современная Волга.

Загрузка...