Леголас и Атеистка

Часть заключительная

— Саш? — Юлька смотрела внимательно и пыталась нащупать пульс, получалось не очень, и Юлька даже приложила голову к груди Сашки, чтобы послушать дыхание.

— Слушай, если я открыла глаза и разговариваю, я почти уверена, что я жива.

— Точно? — Юлька на всякий случай ощупала Сашку с головы до ног.

— Отстань! Что случилось?

— Не разбудить тебя, я уже скорую хотела вызывать.

— А что было-то?

— Ты что, не помнишь?

— Не-а…

— Ты позвонила с работы, сказала, что тебе плохо… я поехала, ты про какого-то Леголаса говорила, потом уснула, и вот… уже обед, а ты спишь и спишь.

— А что мы пили?

— Самбуку пили, абсент и пиво.

— Пиво было лишним.

— По-моему, всё же абсент.

— Точно, — И Сашка завалилась на подушку, — ты куда?

— В аптеку, — пробурчала Юлька, — куплю чего-нибудь от галлюцинаций.

— Вроде такие лекарства не продают…

— Куплю валерьянки, — решительно проговорила Юлька. — Знаешь, когда к тебе вваливается патлатый мужик с чернющими глазами, представляется Эарбримадом Лифедодом Канинейлом Финлилиром Лиросом и говорит, что мы связаны нитями мироздания — это странно.

— И страшно, — подтвердила Сашка.

— И страшно, — Юлька, гонимая решимостью, направилась в аптеку, а Сашка решила ещё вздремнуть, но в этот момент тот, что был Эрбадридом, появился в комнате, словно из ниоткуда.

— Слышь, — возмущению Сашки не было предела, — ты, который Эрбадрид, я должна была тебя забыть!

— Нет, — спокойно проговорил, тот, что был Эрбадридом. — Ты должна была забыть Малора, забыла, кстати?

— Да, — упорно проговорила Сашка, — и рогатенькую его тоже.

— Я так и понял. Эликсир не действует на тех, кто связан нитями мироздания.

— Это ничего не меняет. И, если у тебя есть какая-нибудь своя рогатенькая, ушастенькая или хвостатая, лучше тебе смыться до того, как вернётся Юлька, и учти, мне всё равно, чем ты там с ней связан, — для убедительности Сашка взяла сковороду и помахала перед альвом, — терпеть такую боль я Юльке не позволю.

— У меня нет рогатых, ушастых, хвостатых и любых других женщин, — спокойно проговорил тот, что был Эрбадридом, — у нас мало женщин, а я не правитель и не царских кровей…

Сашка посмотрела ещё раз на того, что был Эрбадридом, и медленно опустила сковороду, но убирать не стала, так… на всякий случай.

— Тогда можешь забирать Юльку, но смотри, сделай её счастливой. — Сашка попыталась не заплакать, но счастье Юльки, пусть и с этим подозрительным Эрбадридом, ей было дороже.

— Ты пойдёшь с нами.

— Нет, — Сашка мотнула головой и уставилась в стену.

— Наша любовь, мистрис Атеистка, во много раз сильнее, чем может любить человеческое сердце, и всегда взаимна, поэтому ты не смогла терпеть боль от расставания Малора и Тханики, но скоро ты станешь сильнее и справишься с ней…

— Справлюсь, — махнула рукой Сашка, — много ты понимаешь про человеческое сердце! Я не позволю Малору так страдать…

— Тханика приняла эликсир забвения и не помнит Малора, она счастлива у себя на родине, — тот, что был Эрбадридом, взмахнул рукой, и Сашка увидела большой дом из покатых камней и рогатенькую, которая собирала букет из красивейших цветов и пела песни с подружками, такими же рогатенькими. — Скоро она встретит того, с кем связана нитями мироздания.

— Да вы изверги! — Сашка схватила уже отложенную скороду и запустила её в того, что был Эрбадридом. — Он же помнит! Помнит и… ооооо… бедненький! — И Сашка почувствовала такой силы боль, такое отчаяние и такую пронзительную печаль, что смерть ей показалась приятной перспективой. — Малор, — она вздохнула и осела на пол, — как же так можно, с живым альвом, правителем Девяти Стран и Одиннадцати Государств, расположенных в Третьем Измерении из Семи!?

— Он не помнит Тханику, наша любовь всегда взаимна, как и забвение. Она — забыла его. Он — её.

— Тогда почему я чувствую это? — по лицу Сашки катились крупные слёзы.

— Потому что вы связаны нитями мироздания и погибните друг без друга… вы уже погибаете, и если… Мистрис Обалдеть, — он учтиво поклонился неожиданно появившейся Юльке, державшей в кулаке флакон с валерьянкой.

— Пей, — согласился тот, что был Эрбадридом, — сейчас некогда объяснять, — он взял за руку Юльку и с благоговением поцеловал её в губы, — нам надо перемещаться в наше измерение.

— Если ты и меня поцелуешь, я тебя убью, — угрожающе прошептала Сашка.

— Зачем мне целовать тебя, мистрис Атеистка?

— Чтобы переместиться, — развела руками Сашка.

— Вот затейник, — засмеялся тот, что был Эрбадридом и поцеловал ту, с кем связан нитями мироздания, а Сашку просто взял за руку, чтобы не потерять случайно в пространстве между измерениями.

Конечно, мистрис Атеистка и Леголас Семнадцатый прожили долго и счастливо и даже умерли в один день. (Если автор не ошибся в подсчётах).

Сашка же будет помнить Тханити — спросят читатели, — а так сказка не может быть полной. Да, будет, — ответит автор, — но когда Сашка о ней вспоминает, то Малор отчего-то ощущает себя виноватым, а всем известно, что виноватый муж — лучшее подспорье в хозяйстве.

Так что ХЭ считаю полным.

P.S. А женский профсоюз Сашка с Юлькой всё-таки организовали.