Лекарство для разбитых сердец

Глава 28

Катя стояла на пирсе, обнимая себя руками, и смотрела на воду. Подойдя к ней, стала плечом к плечу и заглянула ей в лицо.

Вселенская тоска. Вот что было там. Свои волосы готова отдать на отсечение, если это вызвано не Женей.

— Ты помнишь, что можешь рассказать мне все, что тебя беспокоит? Я всегда на твоей стороне.

— Спасибо, — ответила подруга и грустно улыбнулась.

Постояв еще несколько минут и глядя на воду, Катя вдруг хлопнула в ладоши и сказала:

— Сделаем это, — и решительно направилась к лодке.

Вот что я вам скажу — грести веслами это еще половина беды. Попробуй сесть в лодку. Особенно если у тебя растяжение лодыжки.

Но сдаваться при первых же трудностях — не про нас. Минут десять мы пытались расположиться в лодке, ее постоянно качало из стороны в сторону, а у нас складывалось такое ощущение, что вот-вот нас накроет.

Еще столько же мы пытались отчалить от пирса. Все было бы проще, если бы одна из нас хотя бы раз держала в руках весло.

В общем, спустя полчаса от начала операции под названием “Дед Мазай и две идиотки”, мы, насмеявшись и наплакавшись, таки выплыли на середину пруда и поплыли.

Вадим не соврал — виды открывались потрясающие. Мы смотрели на лес с другой стороны и восхищались природой и красотами. Пруд был огромный, отплыв достаточно далеко, мы решили остановиться и передохнуть.

— Сейчас бы водички, — устало сказала я и стянула с себя куртку, которая сейчас только мешала.

— Угу. А нам еще обратно грести.

Мы посидели немного в тишине, слушая пение птиц и шелест листвы на деревьях. Создавалось ощущение невероятной гармонии. С родителями мы иногда выезжали на природу. Но это было так давно… еще когда я была в школе. Но это были совершенно другие пейзажи.

Здесь же, все казалось настолько красивым, как будто кто-то нарисовал это все самыми яркими красками из своей палиры. Вот бы с Димой прокатиться сюда. Отличная идея, тем более, что как настоящий джентльмен, он не позволит мне грести и будет делать это сам.

А я лишь с комфортом размещусь на носу лодки и, как тургеньевская барышня, буду размахивать веером. Усмехнулась внутри своим мыслям.

— Сфоткай, пожалуйста, — попросила подруга, вырвав меня потока картинок в голове.

Взяла у Кати ее телефон и не спеша переместилась на корму лодки.

Тот, кто делает много фотографий девушкам, знает, как серьезно они относятся к этому процессу. Задача удовлетворить потребности подруги и сделать идеальный кадр, который потом должен улететь в соцсети, должна быть выполнена на 100%.

Я присела на корме — лодку немного зашатало. Миллион фоточек готов. Встала на ноги и…

И лучше бы я не вставала на ноги.

Лодку нещадно зашатало, Катя начала визжать, я выронила ее телефон, а сама совершила кувырок в воду.

Все произошло настолько быстро, что я не успела ни подумать, ни сгруппироваться.

Плюх — и я в ледяной воде. Зато фоточки какие красивые получились!

— Аль, Алина, Алиночкаааа! — Катя пересела ближе ко мне и протянула руки.

Я попыталась залезть во внутрь, но эта затея уже заранее была обречена на провал, т.к. лодка начала вилять с бока на бок, так и норовя скинуть мою подругу охладиться. Не знаю, сколько времени Катя пыталась затянуть меня, но все было безрезультатно.

Мы остановились перевести дух — я зацепилась за лодку, а Катя, сидя с мокрыми руками до самых плеч задала логичный вопрос:

— Что делать-то будем, Аль?

— Плыть.

— Мы далеко отплыли.

— Да, но какой выход? На берег не выйти — посмотри какие там заросли. Сеть на телефоне есть? — спросила я подругу.

— Нет.

— Если ты уплывешь и позовешь на помощь, я тут окоченею, пока дождусь. Да и как ребята помогут? Ты где-то видела другие лодки? Поэтому остается только плыть. Тебе грести, мне руками махать.

Скинула с себя кроссовки и бросила их в лодку. Они мне наверняка будут лишь мешать. Сняла и теплую кофту на флисе, оставаясь лишь в спортивном лифе и лосинах.

— Ты осилишь такое расстояние?

— Я конечно, не пловец, — ответила я после небольшой паузы. — Но плаваю вполне сносно, тем более рядом лодка, буду передыхать возле нее.

— Хорошо, — как-то виновато сказала подруга, и добавила. — Прости меня!

— Да брось, какая твоя вина.

— Ну, это же я попросила тебя сделать фотографии.

— Ага, и на корму лезть и на ноги вставать ты меня заставляла? Не придумывай ничего. Хватит болтать, вперед. — ответила я уже с начавшимся зубным стуком, ох и ледяная вода!

— Слушай, Аль. Ушла ты красиво. Сборная нашей страны по гимнастике плачет по тебе огромными слезами, — сказала напоследок Катюха и подмигнула.

Выдохнув, я начала грести. Старалась держать один темп и не сбиваться с дыхания. Подруга гребла где-то сзади, но я не оборачивалась.

Оставшись один на один со своими мыслями, в совершенно не пригодной для здравомыслия среде я задумалась.

В моей голове уже давным-давно все находится на своих местах. Предыдущие отношения с Игорем — полностью пройденный этап, к которому я уже не вернусь — это однозначно.

Я не знаю, любила ли я его когда-нибудь, или это была странная привязанность, граничащая с безумным страхом потерять парня и остаться одинокой.

Хотя на самом-то деле он и не был никогда моим. Разве, приходя домой, после трудного дня я могла позвонить ему и пожаловаться? Или, заболев, могла позвонить ему и попросить привезти лекарства?

Нет. Я не имела права звонить первой. Он просто не отвечал мне. В этих отношениях старт задавал он, а я лишь должна была спрашивать — как далеко бежать?

Сейчас есть модный термин, которым можно охарактеризовать такую связь — токсичные отношения.

И вот, выпорхнув из них, я как будто стряхнула с себя дурман, и, оглянувшись назад, с сочувствием вспоминаю то время, когда я была зомбирована человеком, единственная цель которого делать хорошо только одному человеку — себе.

Загребая руками ледяную воду, от которой зубы выстукивали дикую чечетку, кончики пальцев на руках и ногах начали неметь, а горло пересохло так, будто за всю жизнь не выпила и капли воды, я вспомнила темные глаза Димы.

Разве в темноте и черноте может быть что-то хорошее? Может и даже есть. Не было ни одного дня, когда бы я чувствовала себя не комфортно рядом с Димой.

От него всегда исходит спокойствие. Это та самая гавань, куда ты заходишь после долгой дороги, и уходить обратно уже не хочешь.

Ты веришь ему безоговорочно. Боишься, но веришь. Страх ведь никуда не делся.

Наверняка, пройдет какое-то время, и я вздохну полной грудью, поняв, что больше нечего бояться.

Я гребла из последних сил, упорно не желая сбиваться с темпа, но мое бедненькое и несчастненькое тельце работало на пределах. В голове сигналила лампа “срочно катапультироваться”, но выбора у меня не было.

Впереди уже виднелся причал, и я сдалась, перевернулась на спину, давая хоть немного отдыха телу. Увидела Катю — она была совсем рядом со мной, гребла явно запыхавшись, и смотрела с тревогой.

— Романова! Собрала всю волю в кулак и начала двигать конечностями. Быстро! Рано расслабляться! — гаркнула подруга на меня.

Я посмотрела на нее, лишь усмехнулась и перевернулась обратно на живот. Начала грести уже гораздо слабее, все чаще начала хлебать воду ртом и носом. Сердце в груди не просто бешено стучало, казалось, оно хочет выскочить из меня, не выдерживая такой нагрузки.

— Давай девочка! Врагу не сдается наш гордый Варяг! — подбадривала сзади Катя.

Через несколько минут ноги почувствовали спасительное дно, сделав несколько шагов и упав на четвереньки, я попыталась ползти.

Сзади что-то кричала Катя, но из-за шума в ушах от грохотавшего сердца, я плохо слышала ее. Из последних сил я доползла до безопасного мелководья и легла на спину.

На этом, пожалуй, все. Мой мозг отключился.