Ленивец

Глава 4

— Кто?

— Колбан. Кто ж еще.

Башка раскалывалась. По привычке коснулся виска и… ничего. Попробовал еще раз — ноль эмоций. Может, дар слабеет с похмелья?

Оделся, превозмогая тошноту, и поплелся за спутницей. На стенах уже выстроились лучники. Солдаты внизу готовились сменять павших. Майор вышагивал вдоль рядов, держа руки за спиной, и наставлял подчиненных.

На четвереньках заполз на боевой ход и положил подбородок на влажный холодный камень. Малость полегчало.

Вдали, у кромки леса, виднелись пешие латники. Сколько — сказать сложно, за деревьями могла таиться хоть целая армия. На флангах алели клинья гвардейцев, а впереди на белом жеребце гарцевал старик в красной мантии с золотой оторочкой и тонкими наплечниками в виде выгнутых березовых листьев. Лица не видел — из глубокого капюшона торчала лишь заплетенная в тугую косу длинная седая борода.

— Среди вас прячется колдун! — крикнул он и зашелся в кашле. — Отдайте его.

— Придите и возьмите! — гаркнул Томан и обратился ко мне: — Сэр Леонид, подсобите?

Я свесился с зубца и обильно блеванул.

— Сэр Леонид?

— Бу-э-э-э…

— Вы можете сражаться?

— Только с приступами тошноты. Да и то не факт. Блин…

Чародей взмахнул рукой, и половину воинов сдуло со стены ураганным порывом. Остальные спустили тетивы, но все стрелы отскочили от невидимого щита.

— Нам не устоять без магии, — взволнованно произнес командир. — Сэр Леонид, соберитесь.

— Откройте ворота. Я ухожу.

— Что?! Но почему?

— Кажется, я пропил дар.

— Предупреждала же. — Лира фыркнула и вздернула носик. — Будет тебе наука.

Воин в задумчивости почесал затылок.

— Может, пройдет?

— Может. А Колбан станет ждать?

— Вряд ли.

— Вот именно. Открывайте.

Томан вздохнул и велел поднять решетку.

— Лейтенант. — Повернулся к девушке. — Спасибо за компанию. И за то, что не отрезала пальцы. Майор — удачи в боях. Не поминайте лихом. Эй, там! Я выхожу!

Бредя по колено во влажной траве, думал лишь об одном — поскорее бы унялась боль. Уж лучше пусть голову отрубят — терпеть никакой мочи нет. Лорд замер в ожидании, подняв руку. Наверное, опасался подвоха.

Где-то на полпути услышал позади шелест. Обернулся — Лира. Девушка бежала за мной без оружия, но в гордо реющем офицерском плаще.

— Ты куда?

— Я — твоя Спутница. И буду сопровождать Избранного и в радости, и в горе.

— Тебя будут пытать и, скорее всего, убьют. Ты же вражий лейтенант.

— Доля Спутницы не легче твоей.

Застонал и потер вспотевшие щеки. Вот же впилась как заноза.

— Даже не вздумай сопротивляться, — предупредил Колбан.

— В меня целят из луков человек сто, — устало отозвался и зевнул. — Я ж не дурак.

Старик замолчал, но готов поклясться — в тот момент он ехидно улыбался.

— Ты утратил дар. Все же ты дурак. Да еще какой.

— Давай ближе к делу. Еле на ногах стою.

— Ну так не стой.

Взмах руки — и темнота.

Очнулся от холода в тесной каменной комнатке с единственным окошком, больше похожим на бойницу. Из мебели — немного сена на полу. В углу рядом с окованной дверью сидела Лира, прижав колени к груди. Когда глаза привыкли к полумраку, заметил ссадины и кровоподтеки на бледном лице.

— Ты как?

— Могло быть хуже.

— Пытали?

Фыркнула.

— Тоже мне пытка. Так, поболтали немного о том, о сем.

Спросьнья напрочь забыл о больной голове. Резко встал и тут же согнулся в три погибели, шипя словно перепуганный кот. Когда мозг перестал взрываться изнутри, медленно выпрямился и выглянул в окно. Здание, где мы оказались, стояло на огромной высоте, а внизу простирался усыпанный снегом ельник. За ним все тонуло в непроглядном тумане, как в компьютерной игре.

— Где мы?

— Не знаю. Наверное, в одной из тайных крепостей лорда.

За дверью раздался надсадный кашель. Скрипнула заслонка, и я увидел заплетенную бороду толщиной в руку. Вот кого надо Косичкой звать, а не Лиру.

— Не люблю болтовню, — прохрипел чародей. — Скажу сразу — присоединяйся ко мне, будем вместе править миром. Только представь — самое вкусное вино, самые красивые женщины из разных стран. Сколько захочешь. Когда захочешь. Что захочешь.

— Ты опоздал, старый. Дар кончился.

— Я знаю, как его вернуть.

— И как же?

— Сперва поклянись в верности мне и нашему общему делу.

— Убирайся, предатель! — рявкнула девушка. — Нас не соблазнить гнилыми посулами.

— Эй, говори за себя. Так что там насчет женщин?

— Объединив силы, мы одолеем всех! Ни одно войско, ни один колдун не устоит пред нами.

— Он лжет! И хочет тобой воспользоваться.

— Молчи, мятежница! Я предлагаю справедливую сделку. Мне — трон мира. Тебе — бесконечные удовольствия.

— А время на подумать?

— Времени нет. Или клянись, или придется поторопить.

— Это каким, простите, образом?

Каркающий смех перешел в мокрый кашель. На бороду упали капельки крови.

— Скоро узнаешь.

Заслонка щелкнула, по коридору эхом прокатились хромые шаги.

— Отстой. А как все хорошо начиналось.

— Сам виноват. И почему богиня выбрала именно тебя? Наглого, дерзкого, глупого, похотливого, самовлюбленного и ленивого засранца! Ты — дикарь, получивший в подарок прекрасную вазу и приспособивший ее под ночной горшок!

— А еще вчера боготворила.

— Я ж не знала, что окажешься такой свиньей! Ты вел себя как… пришелец из иного мира. А все ради чего? Ради дешевых шлюх и пойла!

— Слушай, а в твоих легендах не сказано, как вернуть силу?

— Нет. Избранные древности не были такими… такими… негодниками!

— О, придумал! Я соглашусь, получу дар и убью старика. Гениально же.

Лира презрительно фыркнула.

— Дурак. Если поклянешься, станешь его рабом навеки!

— Да уж, ситуация…

Лира закрыла лицо ладонями и тихо забубнила:

— Тенеда-созидательница, дай мне сил наставить Избранного на путь истинный. Не позволь пасть в пучину страхов и сомнений. Упаси от ярости и пристрастия, укрой от кровавого взора Марзала-сокрушителя.

— Лучше делом займись. Может камень где шатается, или петли проржавели.

— Отсюда не сбежать. Замок построен и связан магией.

Пол задрожал от грохота шагов. В камеру ворвались трое дюжих ребят в доспехах — один прижал спутницу к стене, другие подхватили меня под руки и куда-то потащили. Темный промозглый коридор, винтовая лестница, головокружительный (в прямом смысле) подъем, засыпанная снегом крыша. Колбан стоял у самого края, спрятав ладони в глубоких рукавах, и наслаждался видом. Попытался скинуть гада — не вышло, дар игнорировал меня с упорством обиженной бывшей.

В шаге от него растирался и фыркал лысый чернобородый крепыш с серьгой в ухе. Из одежды — только штаны. Не знаю, есть ли в этом мире стероиды, но накачался он дай боже — хоть сейчас на Мистера Вселенную.

— Ответ, — строго произнес лорд.

— Еще думаю.

— Анрэй, разомни-ка его. Чтобы думалось лучше.

Качок издал странный звук — этакую смесь рыка и хрюканья. И направился в мою сторону, хрустя пальцами. Его мутный взгляд не предвещал ничего хорошего. Попытался дать заднюю, но конвоиры швырнули прямо в стальные объятия бородача.

Легонький тычок в грудь — лежу. Добивать не стал, дал подняться. Оказалось, я почти на две головы выше драчуна, пусть и заметно уже в плечах.

— Ну ладно. — Поднес кулаки к подбородку. — Сейчас получишь.

Стоит ли говорить, что мне выписали первосортных костылей? Сильно не увечили, зато швыряли, таскали, ломали, сидели сверху, душили и всячески истязали. Не знаю, сколько времени длилась «борьба», но под конец чувствовал себя упавшим этажа с шестого.

— На сегодня хватит, — с усмешкой сказал Колбан. — Завтра будет веселее.

— Ублюдок старый…

— Увести.

Точнее — уволочь. Очень здорово, блин, биться спиной и затылком о ступени после жаркого танго с медведем. Никогда бы не подумал, что пара горстей прелого сена покажутся самой мягкой из перин. Только бы не шевелиться. Даже моргать больно.

— Ты как? — с тревогой спросила Лира, сев рядом на колени.

— Добей… пожалуйста…

— Тише. Потерпи.

Она укрыла меня двумя плащами и стала легонько гладить по затылку. Черт знает почему, но ломота слегка унялась.

— Спасибо.

— Пустяки. Я тебе жизнь должна. Ты спас меня в той пещере, хотя мог уйти и не вернуться. Тогда-то и поняла, что ты не лжешь. И в самом деле иной. Не такой, как все. И дело не только в даре, а в том, как ты им распорядился. Я увидела милосердие, сострадание, отвагу…

— А я взял и все пролюбил.

— Отринуть соблазны нелегко. Особенно когда их так много. Боги испытывают всех, а с Избранного спрашивают втройне.

— Не хочу быть Избранным. Хочу домой.

Вздохнула.

— Я тоже.

— Расскажи о себе.

— Что там рассказывать. Мать умерла при родах, с пеленок воспитывал отец. Он был гвардейцем, дослужился до полковника и охранял короля на приемах и церемониях. Пока одурманенный фанатик не убил его исподтишка во славу Марзала. Я тоже хотела в гвардию, но кто ж туда бабу возьмет.

— Дикари.

— Можно подумать, в твоем мире женщин призывают в армию.

— Еще как. Причем кое-где в обязательном порядке.

— Повезло им. А мне пришлось продать дом и уйти в горы — в монастырь мастеров клинка. За пять лет научилась фехтовать лучше многих мужиков и доказала всем, что имею право носить доспехи. Дерзкая, но умелая девчонка приглянулась генералу Борбо, и он принял меня в пограничный отряд. Но даже несмотря на все старание и желание, я лишь лейтенант. А бездарности и тупицы давно ходят в майорах.

— Как Томан?

— Нет. Томан отличный воин, командир и друг. Надеюсь, с ним все в порядке.

— Вы — пара?

— Скорее брат и сестра.

— Представляю, как печет у бедняги.

— Что печет?

— Забей.

— Тогда твоя очередь. Расскажи о своем мире.

— Года не хватит не все про все.

— Как знаешь.

— Не обижайся только, ладно? Язык распух, челюсть еле двигается. А завтра вломят еще сильнее. Боюсь, или соглашусь, или помру.

Послышались шаркающие шаги и кашель.

— Мля, опять дед? Какого хрена ему надо? Виделись же час назад.

Скрипнула заслонка. Видит бог, скоро начну заикаться при любом похожем звуке.

— Подслушал ваш милый разговор, — сказал Колбан. — И в голове словно молния вспыхнула. Как же раньше-то не додумался? Тебя пытать нельзя — помрешь еще. Зато твою подружку — запросто.

— Только тронь ее…

— Да-да, уже коленки дрожат. В подвал их. С парнем осторожнее, он живым нужен. И здоровым. Относительно.

Опять лабиринты коридоров и лестница — вниз, глубоко, в самое сердце горы.

— Леня, — шепнула девушка.

— М?

— Я умею терпеть боль…

— Лира!

— Но чтобы ни случилось. Чтобы со мной не делали…

— Прекрати.

— Нет, послушай. Одна жизнь — ничто по сравнению со всем миром. Заполучив твою силу, Колбан уничтожит миллионы. Он мстительный и желчный. Многие страны будут стерты в пыль из-за его давних обид. Поэтому… ты понял.

— Боже…

— А ну заткнулись, — гаркнул латник.

Кладка кончилась, мы вошли в извилистый тоннель, кончающийся просторной пещерой. Здесь злодей обустроил пыточную. Он возвел мучения в целую науку на стыке анатомии, инженерии и медицины. Жаровни освещали механизмы настолько сложные, что я мог лишь догадываться о том, как они работают. Ремни, кабестаны, противовесы, шестерни — это только то, что было снаружи. Какие тайны хранились в коробах и ящиках знали те, чья кровь навсегда впиталась в дерево и осела ржавчиной на железе.

— Почетному гостю — почетное место.

Меня усадили на высокое кресло и стянули конечности кожаными жгутами. Отверстия на спинке и сиденье как бы намекали — поворотное колесо торчит сзади не просто так.

Лиру подвели к шкафу напротив. Выглядел он жутко. Две вертикальные прорези сходились кверху в виде пламени свечи. Меж ними из досок торчали рыжие железяки, напоминающие человечьи ребра. Девушку вложили в них и замкнули скобы. Пока один солдат привязывал ремнями ноги и голову, второй зашел за устройство и чем-то протяжно заскрипел. Скобы сжались, надежно схватив тело пленницы словно зубами. Судя по перекошенному лицу, даже это причиняло сильные муки.

— Отвалите от нее! Уроды!

— Наслаждайся. — Колдун хмыкнул. — Когда еще такое увидишь?

Латник сунул ладони в прорези и выудил широкие железные наручи на цепях. Приковав ими Лиру, отошел и кивнул подельнику. Тот снова заскрежетал, и руки пленницы исчезли в темном грохочущем нутре короба.

— Эта штука выламывает кости из плечевых суставов. Потом вправляет. Потом опять выламывает. — Чародей рассказывал о страшной пыточной машине как о новых сапогах. — Закаленный воин выдерживает десять повторений. Скольких крепышей я проверил на прочность, но больше десяти никто не продержался. Как думаешь, она побьет рекорд?

— Отпусти ее.

— Решил поклясться?

— Не вздумай! А-а-а-й!!

— Посмотри, как она страдает. Может, я ошибся? Может, тебе плевать на нее? К чему тогда спектакль? Парни, полная мощность!

— Заткнись!! — Я заерзал на стуле, но его будто привинтили к полу. — Не смей!

— Клянись.

— Нет! — И снова крик, кнутом ударивший по сердцу.

— Даже не представляешь, как это больно. У тебя что, души нет?

— Ладно! Хрен с тобой!

Скрежет стих. Лира в полуобмороке обвисла на ребрах и тяжело задышала.

— Я, Ленский Леонид Петрович…

— Так.

— Названный неким Избранным…

— Да.

— Торжественно клянусь вернуть свой дар.

— Правильно.

— И прокатить тебя, ушепка, на твоих же каруселях. Раза по два минимум.

У колдуна аж борода затряслась. Он отвесил мне звонкого леща и повернулся к солдатам. И тут я услышал отчетливое жужжание. От знакомого звука внутри все похолодело. Откуда у чародея мобильник?

Старик достал из кармана круглое зеркальце в золотой оправе и поднес к лицу. Он стоял спиной ко мне, и я отлично видел в отражении гладко выбритого хлопца в откинутом капюшоне. Ничего себе, да это круче Палантира.

— Лорд Колбан! Срочное собрание Совета.

— Я занят.

— Забар ждет вас немедленно. Разведчики заметили большое войско мятежников. Движется прямо на Герадион. Велено созвать всех магов.

— Понял, — нехотя процедил старик. — Скоро буду. Так, этих в камеру. До моего возвращения не трогать и кормить раз в сутки.

— Есть! — хором гаркнули латники.

Он щелкнул пальцами и растворился в ослепительной вспышке.

Когда дверь захлопнулась, я сгреб всю солому в угол, укутал Лиру плащами и помог сесть. Девушка привалилась к стене и отрешенно уставилась в никуда. Не успел и слова сказать, как вернулся стражник и грохнул у порога ведерко гречневой каши. Из нее, аки меч из камня, торчала деревянная ложка с длинной ручкой.

— Туда же и посрете, гы-гы-гы, — сказал вояка, ковыряясь в замке.

Судя по запаху, туда уже посрали. Отодвинул ведро подальше и устроился рядом со спутницей.

— Если правильно сломать ложку, — прошептала она, — получится отличный шип. Один удар в сонную артерию — и все.

Насторожился:

— Ты о чем?

— Лучше убей меня. И на тебя давить не смогут, и я не буду страдать.

— Еще чего.

— Тогда я сама.

— Не мели чепуху.

— Нам все равно конец. Завтра, послезавтра, через неделю…

— Эй! Где та храбрая девчонка, готовая вытерпеть любую боль?

Глубокий и печальный вздох:

— Осталась там, под землей.

По застывшему, словно вылепленному из фарфора лицу покатились слезы.

— Эй…

Очень хотелось обнять беднягу, но это бы навредило. Поэтому взял ее щеки в ладони и прижался лбом к макушке, нежно поглаживая большими пальцами влажные скулы.

— Прости…

— Все нормально.

Всхлип.

— Я не готова нести бремя Спутницы. Я дура и слабачка.

— Не говори так. И не кисни. Из любой, даже самой глубокой задницы есть выход. Что-нибудь придумаю. Мне бы только капельку дара. Крохотную частичку.

(Бес на левом плече посоветовал пошутить про донышко, но в этот раз я его не послушал).

Опять загрохотали шаги. Да сколько можно шастать? Неизвестные остановились перед камерой, зазвенели ключи.

— Уверен? — Узнал голос стражника, принесшего кашу.

— Не ссы. Главное — одежду не рви и по роже не бей. Тогда старик ничего не узнает.

А это Анрэй. Похрюкивания и хрипы ни с кем не спутаешь.

— К тому же, девке все равно каюк. Чего добру пропадать?

Даже хлебушек бы понял, зачем пожаловали ублюдки. Внутри все сжалось от одной лишь мысли, что они надругаются над Лирой прямо здесь, на моих глазах. Девушка задрожала и беззвучно зашептала молитву Тенеде.

— Гребаный замок. Хоть бы смазал раз.

— Виноват, — угрюмо бросил латник.

Счет пошел на секунды. Судорожно огляделся в поисках какого-нибудь оружия. Ведро не годилось, а вот ложка… Попытался расколоть ее об стену, но в итоге остался с тупой рукояткой, которой и желе не проткнешь.

Ладно. Допустим, этой палкой получится выколоть глаз. Если совсем повезет — два. Но как быть с воином в полных доспехах? Вот засада.

Ключ провернулся. Я полностью понимал безвыходность положения, но без боя отдать спутницу в вонючие лапы просто не мог. Встал перед дверью, взял кусок ложки словно заточку и сделал морду позлее. Грамотный понт лучше выстрела. Грамотный понт — наш спаситель.

— Опа! — крикнул Анрэй с порога и почесал косматую грудь. — Какие люди! Давно не виделись. Сам в сторонку отойдешь или помочь?

— Лорд Колбан приказал не трогать нас.

— И че? Ябедничать побежишь? Я его лучший офицер. Я командую этой крепостью. Ну пожурит немножко. Ну пальчиком погрозит. Ну бородой потрясет. А девке так и так кранты. Вот и порадуем ее перед смертью. Если хочешь — третьим будь, не жалко.

— Боюсь, пальчиком ты не отделаешься. Я видел, что колдун делает за малейший проступок. Сжигает заживо. И плевать — офицер или сам главнокомандующий.

— Давай лапшу не вешай. И встань в уголок. Хочешь — отвернись. Хочешь — посмотри да подуши гуся.

— Уходите. Не то хуже будет.

Кабан побагровел и сжал кулаки.

— Ну, держись, паршивец.

Он шагнул вперед, я отступил и замахнулся, целясь в глаз. Вдруг из деревяшки с тихим треском ударила молния — тонюсенькая, блеклая, едва различимая даже в полумраке. Вот знаете, снимаете в темноте шерстяной свитер — и по нему такие же носятся.

Но ее вполне хватило, чтобы здоровяк рухнул как подкошенный и забился в конвульсиях. Подельник, учуяв запах магии, резво развернулся и собрался дать стрекача. Ага, щаз. Минус два.

— Дар… вернулся! — радостно воскликнула Лира.

— Не весь. Сиди, попробую подлечить.

Поводил руками у плеч — без толку. К счастью, вновь подсобила палочка-выручалочка. Из нее выстрелил сияющий золотой червячок, заполз под одежду и погас. Похоже, рукоятка собирала все оставшиеся (или возникшие невесть откуда) толики волшебства и направляла словно антенна.

— Лучше?

— Да. Почти прошло.

Спутница вытащила из ножен короткий меч стражника. Крутанула перед собой, подбросила на ладони и удовлетворенно кивнула.

— Тяжеловат, но сойдет.

Мне досталась связка ключей.

— Идем.

Вздохнул.

— Знать бы еще куда.

Мы на цыпочках брели по каменным тоннелям, стараясь не дышать и вслушиваясь в каждый шорох. На кончике обломка горела янтарная бусинка — наш единственный свет в полумраке, а местами и в кромешной тьме.

Судя по длинным рядам окованных дверей, весь этаж занимала темница. Любопытства ради открыл несколько заслонок и заглянул внутрь — в трех камерах из пяти на полу валялись полусгнившие тела и скелеты в обрывках одежды. Впрочем, ничего удивительного, учитывая веселый парк аттракционов в пещере.

— Здесь выхода нет, — шепнула Лира. — Выше или ниже? Хотя стой… Слышишь?

Приложил ухо к стене. Гул доносил с верхнего этажа крики, песни и звон разбитой посуды. Оставшись без надзора, солдаты тот же час ушли в загул. Кот из дому… Интересно, скоро хватятся главаря?

— Схожу гляну. Жди.

— Нет, ты жди, — шикнула девушка. — А я гляну.

— Не спорь. Начнется буча — беги… куда-нибудь.

— Разберусь, не вчера родилась.

Солдаты пировали в просторной зале вокруг длинной ямы с углями. Несмотря на жар, здесь было заметно холоднее — отчасти из-за сквозняков. В помещение вошел кутила с двумя бочонками под мышками. Прежде чем он захлопнул задницей дверь, я увидел искрящийся снежный ковер. Вот он — выход. Но как пробраться мимо всей этой шушеры?

Крыша слишком высоко — ноги переломаем. В бойницы тоже не пролезем. Как ни крути, путь один — через столовую. Но если нас заметят и пустятся в погоню, далеко не уйдем. Дождаться, пока гады упьются и заснут? Вряд ли они станут нажираться в дрова — колдун может заявиться в любое время.

— Ну что? — спросила Лира, и я чуть не подпрыгнул.

— Да ничего. С боем не прорвемся — их там не меньше тридцати. Придется по стелсу.

— А?

— Тайком, говорю. Незаметно. Как мышки.

— Я тут подумала… а давай поищем комнату Колбана. Вдруг там важные документы? Или волшебный артефакт? Ковер-самолет какой-нибудь.

— Тебе и метлы хватит.

Нахмурилась:

— Что за намеки?

— Шучу. Не парься.

Мля, просрал ульту на потрахушки, а в нужный момент все скиллы на кд.

— Опа! А вы еще кто?

Заболтались. Задумались. И не заметили пьяного латника, поднимавшегося по лестнице. Его возглас прозвучал как гром среди ясного неба. Стража перестала буянить и в гробовом молчании уставилась в нашу сторону.

— Бежим!!