Глава XXI

Огнегрив едва смог дождаться, когда Пепелюшка закончит обрабатывать его раны, и сразу помчался на поиски Крутобока. Друг сидел в пещере воинов, и в глазах его была тревога.

Увидев протискивающегося внутрь Огнегрива, он сразу заговорил: — Мне так стыдно, — выпалил он. — Я знаю, что должен был быть здесь! Но я не мог не повидаться с Серебрянкой. Ты же знаешь, в ночь Совета мне так и не удалось побыть с ней!

Огнегрив вздохнул. Видимо, сейчас не время делиться с другом своими подозрениями о детях Синей Звезды. У Крутобока и без того достаточно поводов для беспокойства!

— Все в порядке, — сказал он вслух. — Любой кот мог оказаться на твоем месте, если бы отправился охотиться или в патрулирование. И все же на твоем месте я бы несколько дней посидел в лагере и постарался бы почаще попадаться на глаза Когтю.

Крутобок безучастно поскреб лапой кусок мха, и Огнегрив с грустью понял, что он уже назначил очередное свидание Серебрянке.

— И еще я вот что хотел тебе сказать, — продолжил он, понимая, что спорить бессмысленно. — Это касается Папоротника. — Огнегрив в нескольких словах рассказал другу о том, как они с учеником отправились на охоту и как Папоротник первым заметил приближающихся врагов. — И сражался он тоже на славу, — закончил он. — Я считаю, ему пришло время стать воином. Крутобок довольно заурчал.

— А Синяя Звезда уже знает?

— Пока нет. Ты же наставник Папоротника, тебе и просить за него!

— Но меня же не было!

— Какая разница? — шутливо боднул друга Огнегрив. — Вставай скорее и отправляйся к Синей Звезде.

Предводительница все еще была на поляне среди своих воинов. Пепелюшка и Щербатая сбились с лап, раздавая раненым паутину для остановки кровотечения и маковые зерна для облегчения боли. Любопытная Чернобурка явилась на поляну со всеми своими котятами, и Облачко путался под ногами взрослых котов, приставая к ним с расспросами о битве. Папоротник сидел тут же и тщательно вылизывал свою рыжую шерстку. К счастью, его раны оказались не слишком серьезными.

Друзья приблизились к Синей Звезде, и Огнегриву пришлось еще раз рассказать историю о том, как Папоротник вовремя учуял врагов и как храбро он вел себя во время битвы.

— Если бы не Папоротник, враги застали бы нас врасплох, — закончил он.

— Мы думаем, ему пора стать воином, — бухнул Крутобок.

Синяя Звезда задумчиво кивнула.

— Я согласна. Сегодня он показал себя достойным этого звания. — Предводительница встала, вошла в самую гущу собравшихся и громко объявила: — Пусть все коты, способные самостоятельно охотиться, соберутся под Высокой Скалой на общее собрание племени!

Из детской тут же выскочили Златошейка с Горностайкой, из пещеры старейшин приковылял Безух. Когда все собрались вокруг Синей Звезды, предводительница громко сказала:

— Папоротник! Подойди сюда! Ученик удивленно поднял голову и неуверенно подошел к Синей Звезде. Судя по его растерянному виду, он даже не подозревал, зачем его позвали.

— Папоротник! Сегодня ты предупредил свое племя об опасности и храбро сражался в битве за лагерь, — торжественно объявила Синяя Звезда. — Пришло время тебе стать воином. Ученик застыл с разинутым ртом, но быстро пришел в себя и гордо выпрямился, с благоговением слушая слова посвящения:

— Я, Синяя Звезда, предводительница Грозового племени, призываю моих предков-воителей обратить свои взоры на этого юного ученика. Он упорно тренировался в постижении завещанного вами закона, и теперь я представляю вам нового воина! — Синие глаза предводительницы остановились на Папоротнике. — Папоротник! Обещаешь ли ты свято следовать кодексу чести и не щадя жизни защищать свое племя? Котик еле заметно вздрогнул, но голос его прозвучал твердо и уверенно: — Обещаю.

— Тогда властью, данной мне Звездным племенем, я дарую тебе имя воина. Папоротник! С этого дня имя твое будет Бурый. Звездное племя гордится твоей осмотрительностью и храбростью, и мы рады принять тебя в семью воинов Грозового племени.

Закончив речь, Синяя Звезда шагнула к Бурому и коснулась щекой его склоненной головы. Юный воин почтительно лизнул предводительницу в плечо и занял свое место возле Огнегрива и Крутобока.

Собравшиеся начали на разные голоса повторять имя нового воина. Отовсюду только и слышалось: «Бурый! Бурый!» Все сгрудились вокруг котика, поздравляя и желая успехов на стезе воина. Белоснежка, мать новопосвященного, терлась щекой о его бочок, глаза ее сверкали от гордости.

— Сегодня тебе предстоит одному охранять лагерь, — фыркнула Песчаная Буря, ласково толкнув Бурого носом. — Вот спасибо Звездному племени! Сегодня мы все как следует выспимся! Бурый был так счастлив, что не нашелся с ответом и только громко заурчал.

— С-спасибо тебе, Крутобок, — пробормотал он. — И тебе, Огнегрив! Огнегрив радовался за Бурого, словно тот был его собственным учеником. Его посвящение хоть немного примиряло его с мыслью о том, что Пепелюшке уже никогда не суждено стать воином. Звездное племя выбрало для нее другую судьбу.

Только теперь, когда церемония посвящения закончилась, Огнегрив понял, как устал. Он уже собирался залезть в пещеру, когда увидел Пепелюшку, быстро ковыляющую к брату.

— Бурый! — воскликнула она, принимаясь вылизывать ему ушки. Глаза ее сверкали, как звезды.

Бурый перестал мурлыкать и взволнованно посмотрел на сестру.

— Я мечтал, что этот день наступит для нас обоих — прошептал он, осторожно прикасаясь носом к искалеченной лапке сестры.

— Ну уж нет, мне и так неплохо! — отмахнулась Пепелюшка. — Теперь ты должен стараться за нас обоих!

Огнегрив с восхищением смотрел на серую кошечку. Он знал, что Пепелюшка довольна своей должностью ученицы Щербатой, и не сомневался, что в свое время она станет превосходной целительницей. Но ведь она могла стать отличным воином! Какой силой духа нужно обладать, чтобы искренне радоваться за брата и не завидовать его триумфу!

Как всегда, подумав о Пепелюшке, Огнегрив сразу вспомнил Когтя. Он давно уже не сомневался в том, что несчастный случай на Гремящей Тропе был делом лап глашатая. Совсем недавно Коготь хотел убить и самого Огнегрива, но сегодня он защищал лагерь с мужеством, достойным воинов Звездного племени. Не будь Когтя, Грозовое племя было бы разгромлено. И впервые Огнегрив подумал: «Если я обвиню его в измене, кто будет защищать наше племя от врагов?»

Прошло несколько дней после битвы за лагерь, и все это время Крутобок, к превеликой радости Огнегрива, никуда не отлучался. Он ходил в патрулирование, охотился и помогал Щербатой с Пепелюшкой пополнять запасы целебных трав. Коготь ничего не говорил, но Огнегрив прекрасно знал, что он заметил рвение Крутобока. Рано утром Огнегрива разбудила тихая возня в пещере. Открыв глаза, он увидел, как Крутобок протискивается сквозь ветви наружу.

— Крутобок? — сонно пробормотал Огнегрив, но друг ничего не ответил и исчез в темноте. Стараясь не разбудить Песчаную Бурю, сладко сопящую у него под боком, Огнегрив встал и вылез из пещеры. Жмурясь от света, он увидел, как друг юркнул в папоротники. Крутобок так торопился, что не заметил Частокола, терзавшего полевку возле кучи свежей добычи. Полосатый воин поднял голову и проводил его внимательным взглядом.

Огнегрив похолодел, чувствуя, как страх ледяным камнем давит ему на живот. Если Частокол видел, как Крутобок убежал из лагеря, он непременно расскажет об этом Когтю! Лапы сами поднесли его к куче добычи.

— Доброе утро, Частокол! — поздоровался Огнегрив. — А мы, видишь, на охоту собрались. Как говорится, кто рано встает, тот добычу принесет! И, не дожидаясь ответа Частокола, Огнегрив прыгнул в папоротники. Убедившись, что его никто не видит, он ускорил бег и птицей взлетел на вершину холма. Крутобока не было видно, зато его запах безошибочно вел к Нагретым Камням. «Но ведь они обещали встречаться только у Четырех Деревьев!» — всполошился Огнегрив. Он побежал по следу друга, не обращая внимания на запахи дичи, копошащейся в кустарнике. Он решил предупредить Крутобока на тот случай, если Коготь все же отправится в лес. Однако, когда Огнегрив добрался до Нагретых Камней, Крутобока там не оказалось. Огнегрив задержался на краю леса и жадно принюхался. Крутобок был где-то рядом! Вскоре Огнегрив учуял и Серебрянку. К знакомым запахам котов примешивался еще один запах, от которого у Огнегрива зашевелилась шерсть. Пахло кровью! И тут со стороны скал раздался тонкий, слабый стон, полный невыносимой боли.

— Крутобок! — замирая, крикнул Огнегрив и со всех ног бросился к скалам. Вскочив на вершину ближайшего камня он огляделся — и замер.

В неглубокой балке между двумя скалами лежала Серебрянка. Не в силах пошевелиться, Огнегрив смотрел на кошку. Какая-то жуткая судорога ломала все ее тело, заставляя мучительно сучить лапами. Новый леденящий душу крик вырвался из груди Серебрянки.

— Крутобок! — прошептал Огнегрив. Крутобок лежал рядом с Серебрянкой, отчаянно вылизывая ее тяжело вздымающийся бок. Услышав свое имя, он резко поднял голову.

— Огнегрив! Это котята! У нее схватки… но тут что-то не так! Беги за Щербатой!

— Но… — хотел было возразить Огнегрив, но не стал заканчивать. Лапы сами сбросили его с камня и понесли через равнину к лесу.

Он бежал так, как никогда в жизни не бегал, то же время каким-то крошечным уголком сознания уже понимая, что это конец. Теперь в племени все узнают о Крутобоке и Серебрянке. Что сделают с ними Синяя Звезда и Метеор?

Он все это прекрасно осознавал, но продолжал со всех лап нестись в лагерь. Слетая со склона, он врезался в Пепелюшку, вылезавшую из папоротников. Возмущенно пискнув, она опрокинулась на спину, рассыпав свои травы.

— Огнегрив! Да что ты…

— Где Щербатая? — прохрипел Огнегрив.

— Щербатая? — переспросила Пепелюшка, мгновенно становясь серьезной. — Пошла на Змеиную Горку. Там растет лучший тысячелистник во всем лесу.

Огнегрив повернулся, чтобы бежать, но вдруг замер, пораженный новой мыслью. Пока он найдет Щербатую, пройдет время! Серебрянка может умереть!

— Что случилось? — спросила Пепелюшка.

— Там кошка… Серебрянка. Она у Нагретых Камней. Она рожает котят, и ей очень плохо!

— Храни ее Звездное племя! — воскликнула Пепелюшка. — Я иду! Подожди-ка, мне нужно кое-что взять.

Она юркнула в папоротники, а Огнегрив остался ждать, нетерпеливо царапая лапами землю. Наконец, папоротники зашевелились снова. Он весь напрягся, но из зарослей показался Бурый.

— Пепелюшка послала меня за Щербатой, — крикнул он Огнегриву, бросаясь в лес.

Наконец на поляну вылезла Пепелюшка, держа в пасти большой пучок каких-то трав, завернутых в листок. Поскольку рот ее был занят, она лишь нетерпеливо махнула Огнегриву кончиком хвоста, приглашая показывать дорогу.

Они отправились обратно. Каждый шаг этого пути превратился для Огнегрива в настоящую пытку. Пепелюшка выбивалась из сил, но изуродованная нога не позволяла ей двигаться быстрее. Холодея от ужаса, Огнегрив вспомнил свой сон о безликой серебристой королеве, оставившей своих котят плакать в темноте. Неужели этой королевой была Серебрянка?

Как только вдали показались очертания Нагретых Камней, Огнегрив обогнал Пепелюшку и бросился вперед. Добежав до подножия скалы, Огнегрив увидел на вершине еще одного кота. Устроившись на площадке, кот молча наблюдал за Серебрянкой и Крутобоком. Холодные когти ужаса стиснули сердце Огнегрива. Он узнал огромный силуэт и темную шкуру Когтя. Видимо, Частокол все же успел предупредить глашатая, и тот выследил Крутобока по запаху. Выходит, на обратном пути в лагерь Огнегрив пробежал мимо него, но в спешке не заметил.

— Огнегрив! — проревел Коготь, когда Огнегрив вскарабкался на скалу рядом с ним. — Что ты об этом скажешь?

Огнегрив молча посмотрел в овраг. Серебрянка по-прежнему лежала на боку, но мучительные судороги, сотрясавшие ее тело, превратились в слабое содрогание. Она больше не кричала, и Огнегрив понял, что У нее совсем не осталось сил. Крутобок бродил вокруг, не сводя глаз с Серебрянки. Из груди его вырывались какие-то странные, незнакомые звуки… Видимо, он даже не замечал наблюдавшего за ними Когтя.

Прежде чем Огнегрив успел ответить, у скалы появилась Пепелюшка. Обогнув камень, она протиснулась в балку и очутилась возле Серебрянки. Бросив на землю свои травы, Пепелюшка принялась быстро обнюхивать серебристую королеву.

— Огнегрив! — крикнула она спустя какое-то время. — Спускайся сюда! Мне нужна помощь.

Не обращая внимания на злобное шипение Когтя, Огнегрив скользнул в овражек, обдирая когти об отвесную скалу. Едва его лапы коснулись земли, к нему бросилась Пепелюшка. В зубах она держала крошечного котенка. Глаза малыша были закрыты, уши прижаты к головке, а мокрая шерстка прилипла к тельцу.

— Он мертвый? — прошептал Огнегрив.

— Нет! — буркнула Пепелюшка, опуская котенка на землю перед Огнегривом. — Давай, вылизывай его! Его надо согреть, чтобы разогнать кровь. С этими словами она с трудом развернулась в тесном овраге и снова приблизилась к Серебрянке. Ее спина загораживала Огнегриву обзор, так что он мог лишь слышать взволнованный голос Крутобока и ласковое бормотание маленькой целительницы.

Склонившись над котенком, Огнегрив с силой провел языком вдоль крошечного тельца. Он лизал и лизал, но малыш не подавал никаких признаков жизни. Может, Пепелюшка ошиблась, и он с самого начала был мертв? Но вдруг крошечный комочек слабо шевельнулся и открыл ротик в беззвучном крике.

— Он живой! — выдохнул Огнегрив.

— А я что говорила? — откликнулась Пепелюшка. — Продолжай вылизывать! У нас в любую минуту может появиться еще один. Очень хорошо, Серебрянка… ты все делаешь правильно! —

Коготь, наконец, соизволил спуститься со своего наблюдательного пункта и остановился у края балки. Лицо его было мрачнее тучи.

— Так-так… Кошка из Речного племени, — прошипел он. — Может, кто-нибудь из вас объяснит мне, что тут происходит?

Прежде чем кто-нибудь успел открыть рот, раздался торжествующий крик Пепелюшки.

— Молодец, Серебрянка! Умница! В следующую секунду в пасти у нее уже болтался еще один котенок. Пепелюшка быстро обернулась и положила малыша перед Когтем.

— Вот! Лижи скорее! Коготь злобно сверкнул глазами.

— Я не целитель, ясно? В голубых глазах Пепелюшки сверкнули молнии.

Но язык-то у тебя есть, правда? Лижи скорее, безмозглый комок шерсти! Или ты хочешь, чтобы малыш умер по твоей милости?!

Огнегрив застыл на месте. На какую-то долю секунды ему показалось, что Коготь сейчас кинется на Пепелюшку и одним ударом распорет ей живот. Но ничего этого не произошло. Огромный глашатай молча нагнул свою огромную голову и начал вылизывать второго котенка.

Тем временем Пепелюшка снова повернулась к Серебрянке, и Огнегрив услышал ее настойчивый голосок:

— Ты должна проглотить эту травку. Крутобок! Заставь ее съесть как можно больше! Надо немедленно остановить кровотечение. Огнегрив на секунду перестал работать языком. Дыхание котенка выровнялось, и было видно, что он вне опасности. Сейчас Огнегрива больше всего волновало то, что происходит в овраге. Вдруг он услышал отчаянный крик Пепелюшки:

— Держись, Серебрянка! И тут же громкий, безумный вопль Крутобока:

— Серебрянка!! Огнегрив не выдержал. Оставив котенка, он рванулся вперед и протиснулся к Пепелюшке. Он еще успел увидеть, как Серебрянка подняла голову и слабо провела языком по лицу Крутобока:

— Прощай, Крутобок… — еле слышно прошептала она. — Я люблю тебя… Позаботься о наших малышах…

В следующую секунду сильнейшая судорога сотрясла все ее тело. Голова Серебрянки откинулась назад, лапы дернулись — и она застыла.

— Серебрянка… — прошептала Пепелюшка.

— Нет, Серебрянка, нет, — тихо зашептал Крутобок. — Ты только не уходи. Не оставляй меня! — он склонился над неподвижным телом и ласково ткнул Серебрянку носом в бок. Она не шелохнулась.

— Серебрянка! — Крутобок отпрянул и запрокинул голову. Громкий вопль вырвался из его груди. — Моя Серебрянка! Она умерла…

Пепелюшка еще какое-то время стояла над мертвой, отчаянно нажимая ей на живот, но в конце концов была вынуждена признать свое поражение. Она села и уставилась куда-то в даль. Глаза ее погасли. Огнегрив остановился рядом с бывшей ученицей.

— Пепелюшка, котята здоровы, — прошептал он. Она повернула голову, и от ее взгляда у него едва не остановилось сердце.

— А их мать умерла. Я потеряла ее, Огнегрив. Горестные вопли Крутобока эхом разносились по скалам, когда глашатай неслышно подошел к котам, размахнулся своей огромной лапой и что было силы ударил серого воина по уху.

— Хватит орать! Крутобок замолчал. «Он не послушался, — понял Огнегрив. — Он просто обессилел от горя». Коготь гневно обвел глазами собравшихся.

— Может, теперь кто-нибудь объяснит мне, что тут произошло? Крутобок, ты знал эту кошку из Речного племени?

Крутобок поднял голову. Глаза его были пусты и холодны, как речная галька.

— Я любил ее, — прошептал он.

— Что? Так это… это твои котята?! — казалось, на этот раз Коготь был по-настоящему ошарашен.

— Мои и Серебрянкины, — с какой-то безумной гордостью выпалил Крутобок. — Я знаю все, что ты сейчас скажешь, Коготь. Можешь не утруждать себя. Мне уже все равно, — он повернулся к Серебрянке, зарылся носом в ее шерсть и что-то тихо зашептал.

Тем временем Пепелюшка закончила осматривать котят. —

Думаю, они будут жить, — объявила она, но Огнегрив сразу заметил, что голос ее звучал не так уверенно, как прежде. — Надо как можно скорее отнести их в лагерь и найти королеву, которая сможет их вы кормить. Коготь резко повернулся к ней.

— Ты в своем уме?! С какой стати Грозовое племя должно выхаживать их? Это же полукровки! Они не нужны ни одному племени! Но Пепелюшка и ухом не повела.

— Огнегрив, ты возьмешь этого, — распорядилась она, — а я понесу второго.

Огнегрив послушно повел усами, но прежде чем взять котенка, он подошел к Крутобоку и прижался к его плечу.

— Ты хочешь пойти с нами? Крутобок с трудом покачал головой.

— Я должен остаться здесь и… похоронить ее, — прошептал он. — Здесь, в этой земле, между Речным племенем и Грозовым. После всего, что произошло, Речное племя вряд ли захочет оплакать мою Серебрянку. У Огнегрива сердце разрывалось от жалости, но он знал, что уже ничем не может помочь другу.

— Я отнесу котенка и вернусь, — пообещал он и добавил чуть тише: — Я оплакаю ее вместе с тобой, Крутобок. Она была храбрая. Я знаю, она любила тебя.

Крутобок не ответил. Огнегрив взял в зубы котенка и пошел в лагерь, оставив друга возле неподвижного тела кошки, которую тот любил больше своего племени, больше своей чести и больше собственной жизни.

Загрузка...