Лесные призраки

14 сентября 1944 года

– Не нашли нас, хоть и искали усердно. Если бы не предусмотрительность покойного егеря, всё бы пошло по-другому. Полицаи из кожи вон лезли, самолёты в небе висели ежедневно. Две с половиной недели немцы провели в лесах, мы уже на коренья перешли.

Контрразведчик задумчиво кивнул.

– Полицаи создавали много проблем?

– Да. Они хорошо знали местность и людей. Сельчане у них на виду, и если кто-то ушёл из семьи в партизаны, узнавали сразу. Могли сообщить немцам, могли сами поработать с семьёй, особенно если имелась старая вражда. Если в семье была справная баба или красивая девка, то какое-то время молчали за плату известным женским местом.

Но в любом случае, как только случалось какое-то нападение с нашей стороны, семью партизана сразу же забирали в заложники. Это многих останавливало.

– Как с ними боролись?

– Да по-разному. Вначале немцы не очень им доверяли, оружие давали в малом количестве, боеприпасов в обрез, одну обойму на винтовку. Да и шли к ним… Шкуры всякие, обиженные советской властью. Их и не так много было. А бывало и иначе: человек винтовку получит, да с ней в лес.

Но свои огрехи немцы поняли быстро. Всех полицаев начали вязать кровью, так, чтобы обратного пути не было. Поздней осенью их ряды пополнили наши военнопленные, замученные в лагерях. Для многих из них служба немцам становилась единственным шансом выжить. Но оправдывать я их не собираюсь, наоборот, объясняю причину образовавшихся проблем. Кадровая выучка, какой никакой боевой опыт, привычка к дисциплине и субординации – эти люди стали очень опасным оружием в немецких руках. Местных, кое с кем из которых были даже достигнуты определённые договорённости, они подмяли под себя.

– А ведь осенью за вами числится крупное нападение на полицейский гарнизон?

– Это была вынужденная и оправдавшая себя мера. После окончания поисков «бобики» получили указание собрать как можно больше заложников и переправить их в город. Готовилась масштабная акция по устрашению. На этот раз хватали много молодых парней, потенциальных партизан.

Обозлённые полицаи вели себя жестко, но особенно отличился отряд Черешнева.

Он был сыном председателя колхоза, до войны жил неплохо. А как началось, так они с папенькой быстро переметнулись к немцам, сдали бывших товарищей-коммунистов. Вот Гансы и пощадили батю, который, кстати, немало дров наломал в коллективизацию. А сыночек, Лёшенька, пошёл в полицаи. Выслуживался, как мог, лебезил перед немцами, одновременно пытался пробиться в командиры. Немцы решили поощрить молодого активного парня, который, к тому же, действительно обладал организаторскими способностями. Ну, вот он и организовал…

Было несколько случаев изнасилований, одну девочку-малолетку замучили насмерть. Ещё одна красивая девка после повесилась. При попытке оказать сопротивление просто убивали, а дом жертвы открыто грабили. Бабку одну, чей сын служил в Красной Армии и которая посмела Черешневу что-то против сказать, прибили гвоздями к забору. Глумились до вечера, потом забили молотками. Твари…

…Даже сейчас при воспоминаниях про Черешню и его выродков кулаки сжимаются от бессильной ярости. Как же хочется убить его… ещё раз. Судя по побагровевшему лицу и злым глазам капитана, его обуревают схожие чувства.

– И как же ты с ними раздела лея? Ведь его отряд втрое превосходил твой?