Лесовка

Глава 20. Арсенал

Жбанов жил в уютном двухэтажном особняке, расположившемся на окраине Москвы, в Крекшино. Там-то друзья и провели остаток ночи, будоража громогласным храпом ближайшие окрестности.

В полдень они проснулись и по очереди приняли освежающий душ. За завтраком решали, что кроме оружия нужно взять собой. Константин авторитетно заявил, что нужна связь, которая будет работать в глухомани, куда еще долго не доберется цивилизация. Кошка добавила, что необходимо еще взять еды и воды.

Федор решил эти проблемы на раз. Для начала принес два объемных походных рюкзака, две рации и два спальника. Затем занялись провизией, преимущественно это были консервы. Помимо всевозможной рыбы и тушенки в жестяных банках, обнаружился знатный шматок сала, палка колбасы, рис и картошка.

— Наверное, наши деды также собирались на войну! — предположил Константин, изучая съестные припасы и аккуратно складывая их в рюкзаки.

Из недр дома Жбанов приволок небольшой котелок и пару коробков охотничьих спичек. За водой решили заехать в магазин по пути к лесу.

— Осталось дело за малым, но самым главным — подобрать оружие, — заметил Федор, довольно потирая руки. — Я уж думал, никогда не наступит этот момент!

Жбанов дал сигнал следовать за ним. Из кухни он вышли в просторный холл к лестнице на второй этаж, но вопреки всем ожиданиям, подниматься не стали, а зашли сбоку. Федор просунул руку в нишу, что-то щелкнуло и в сторону отъехала хорошо замаскированная дверь, открывая любопытным взорам темный узкий коридорчик. Хозяин секретного хода нащупал выключатель, зажегся свет.

— Прошу, в подполье! — радостно пригласил Жбанов и первым шагнул в проем. Кошка и Самойлов последовали за ним, раскрыв глаза от удивления.

— Знаю, о чем ты думаешь, Костян, — ехидно произнес Федор, не оборачиваясь. — Мол, знакомы с пеленок, а тебя сюда ни разу не пригласил, так?

— Да, интересно, почему так получается?

— Надобности не было.

За очередной дверью оказалась лестница, ведущая вниз.

— Хотя бы мог упомянуть о своем хобби.

— Ты об оружии? Ты никогда не принимал радостно мои увлечения, будь то парашют, велосипед, даже мотоцикл. Только критиковал всегда и спрашивал: «неужели тебе заняться нечем больше?», — произнес Федор, пародируя голос друга. — Чтобы ты сказал, если бы узнал, что я имею огромную коллекцию всевозможного оружия от раритетного до современного?

— Огромную?

— Не так чтобы слишком, но на нашу заварушку болотную хватит, сам смотри.

Лестница закончилась, Жбанов распахнул дверь в большой, просторный зал, усеянный стеллажами, где аккуратно расположились всевозможных модернизаций гранатометы, пулеметы, базуки, пистолеты, арбалеты, наганы и прочее.

— Фигасе! — присвистнул Константин и уставился на подпольно-секретный склад нелегального оружия. Если бы на дом Жбанова напали враги, месяца три с таким арсеналом продержаться можно точно, ведя непрерывный бой.

— Впечатляет? — гордо поинтересовался Федор. — Вот теперь, когда припёрло, ты можешь оценить мое увлечение по достоинству.

Самойлов ходил по комнате в немом изумлении, столько оружия он не видел даже в крутом боевике. Ягодка тоже хотела «заценить наметанным глазом» и попросилась на руки к Самойлову. После отказа влезла к Константину на плечи, именно влезла, впиваясь когтями в одежду и то, что под ней. Мужчина визжал и отбрыкивался, но Яга свое дело сделала, хоть и лишилась пары клоков шерсти.

— Офанарела!? — вскричал Константин, разглядывая кровавые царапины на животе и руках, но с захребетницей смирился.

— Запомни, сопля, если сразу не уважить просьбу дамы, потом будет отчаянно больно. Женщины и кошки злопамятны. Это я тебя житейским премудростям учу, спасибо мне заботливой!

— А ты стерва в квадрате!

Самойлов удивился, что их не разнимает Федор, вставая на сторону кошки. Его вообще не было в комнате. Константин облегченно вздохнул и попробовал скрыть следы стычки, которые черными комками шерсти покрывали его одежду. Упрямые волоски были повсюду, даже во рту, и избавиться от них полностью было невозможно. Так и не решив до конца проблему, он зарекся никогда не заводить кошек. Хотя, как ни крути, уже завел и не отвертишься еще долго. Словно прочитав его мысли, Ягодка скромно обратилась к Самойлову:

— Знаешь, мне тут очень нравится, — начала издалека дева-Яга.

— Где? Здесь? — махнул он рукой на стеллажи нашпигованные оружием.

— Я имею в виду этот дом, в целом.

— А, да. Уютненько, — снова не понял кошку Константин, отряхивая с рукавов шерсть.

— Я хочу тут остаться, — сказала напрямик Яга, поняв, что намеки здесь не уместны.

— В смысле? А, тут. А как же я? Ты же…

— Зачем тебе Яга в облике кошки?

— Ну, э, — замешкался Самойлов. — Действительно «зачем»? Но как же уговор? Подожди! Ты что меня бросаешь, кидаешь в самый ответственный момент?

— Помолчи, дай договорить, — остановила Яга Константина, пока он в своих рассуждениях окончательно не ударился в панику. — Договор остается в силе, просто меняются некоторые пункты.

— Какие же? — недоверчиво поинтересовался Самойлов, которому этот разговор не нравился все больше и больше. — Что это за договор, который в любой момент можно изменить? Поэтому ты не стала скреплять его кровью?

— Давай так, я помогаю тебе с Василисой, а ты уговариваешь своего друга оставить меня у себя.

«Чего его уговаривать, он сам только и ждет момента, чтобы спросить об этом», — подумал Константин, пытаясь найти в словах кошки подвох.

— Зачем тебе это? — спросил он вслух.

— Ну, здесь свежего воздуха больше, почитай вокруг природа, а не провонявший выхлопами центр.

— Ты же сама рвалась в центр, к славе?

— Рвалась, да! — растерялась на миг кошка, но мгновенно нашлась. — Можно ведь работать в центре столицы, а жить подальше, в более экологичном месте. Так лучше для здоровья и для цвета кожи, точнее шерсти.

— Это все изменения в договоре? — сощурившись спросил Самойлов.

Утвердительный кивок от кошки.

— Еще предвидятся какие-либо изменения?

Ягодка отрицательно мотнула головой.

— А где гарантии?

— Даю чеснослово!

— Женщинам верить на слово нельзя, — помотал головой Константин. — Кровью будешь отвечать за свои слова.

— Вэк! А это обязательно? — Ягодка попыталась спрыгнуть с плеч Самойлова и улизнуть.

Константин был готов к такому повороту событий и ловко схватил тикающую кошку за шкирку, затем подошел к стеллажу с холодным оружием.

Перед своим носом Яга младшая увидела огромный нож, размером с хорошую саблю, и стала активно вырываться и визжать:

— Помогите! Убивают!

— Без этого я не соглашусь на новые условия.

— Ладно, ладно! — сдалась Яга младшая и обмякла, как плюшевая игрушка. — Только я сама, убери ножик, а то ненароком поранишься, а виновата я буду.

Кошка вздохнула, зажмурилась и полоснула по лапе когтем. Кровь почти не выступила, царапина оказалась поверхностной, но даже этой милипусичной красной точечки Самойлову хватило, чтобы принять свежие условия договора.

Пока Константин с Ягой дуэтом рассматривали стеллаж с винтовками и шушукались, вернулся Жбанов. Он переоделся в военный камуфляж, надел высокие армейские сапоги и кепку и принялся выбирать оружие, не обращая внимания на стоящих спиной заговорщиков.

Первым делом ему на глаза попался гранатомет, так хотелось шмальнуть из него хоть разок. Но тяжелый, зараза. Придется оставить. Федор отметил в уме галочку, чтобы все-таки найти время и выбраться с ним в какое-нибудь дикое место. А вот подствольник к автомату очень нужная вещь.

Внизу лежали взрывчатки. Взял восемь лимонок, половину из них закрепил в специальных кармашках на поясе, остальные аккуратно сложил в рюкзак кольцами вниз. На этом хотел остановиться, но взгляд скользнул по противопехотным гранатам, не удержался и взял четыре в заплечный мешок, не смотря на то, что они тяжелые. Вес — маленький недостаток, зато осколки от оборонки разлетаются метров на двести. С ними чувствуешь себя безумно опасным.

Подумал и взял пару метательных ножей, спрятав их в обуви.

Самое почетное место на плече занял автомат. Федор передернул затвор, проверяя, как работает оружие, безупречно.

На шум повернулись Константин с Ягодкой и обомлели.

— О! АХ! ВАУ!

Жбанов продефилировал через всю комнату, ловя восторженные взгляды от его наряда, словно манекенщица на подиуме.

— Вылитый Рэмбо… Как есть богатырь! — хором выпалили Ягодка и Самойлов, восхищаясь оснащением Федора.

— Теперь за тебя возьмемся, — обратился он к другу и оглядел его с головы до ног, словно впервые видел. — Пошли, подберем тебе чего-нибудь. Ягодка, готовься оценивать.

— Всегда готова! — выпалила кошка и приложила лапу ко лбу. — Только хороших оценок в этот раз не ждите. Этого малохольного никакая армия солдатом не сделает.

С Константином действительно оказалось сложнее. Он не только не знал названий большинства оружия, но и не имел понятия ими пользоваться. Однако Федор всем на зло расстарался, очень уж хотелось Ягодку удивить. Памятуя о том, что друг абсолютно не способен к рукопашному бою, он нашпиговал Костика с таким усердием, что тот боялся пошевелиться, дабы не взорваться. Страх придавал его лицу особую для его образа пикантность. Его неподвижность была неестественна и угрожающая, словно произнеси рядом с ним слово «саботаж!» и он с нездоровым рвением начнет палить и взрывать все вокруг без разбору.

Федор остался довольным и представил творение рук своих на суд Ягодки. Та сначала зашипела от страха, потом опомнилась, надо же марку держать и расстаралась на похвалу:

— Зашибись! — произнесла она громко, а в сторону Федьки прошептала едва слышно. — Надеюсь, он раньше времени не начнет палить, а то на его роже так и написано: «и вашим и нашим, ща споем и спляшем»!

— Где этот болотник? А ну, подать его сюда! — расхорохорился Константин, крутанулся на месте и звякнул прикладом о металлическую стойку, схватился за цевье и выронил из кармана лимонку.

Федор бросился на кошку, закрывая ее своим телом. Граната взрываться не стала, а лишь немного покаталась по полу и замерла.

— Вы это чего? — недоуменно спросил виновник переполоха, подошел к лимонке, поднял с пола и стал подбрасывать в руке, словно сочное яблоко, вверх, вверх, еще…

Федор вспотел три раза.

— Кость, замри, — попросил он, еле ворочая языком.

Лимонка замерла в ладони, к ней-то и бросился Жбанов, словно к хрупкой фарфоровой вазе китайской династии. Когда граната оказалась в надежных руках, большинство находящихся в комнате смогли вздохнуть свободно.

— Сейчас я коротко, но очень доступно объясню, как всем этим пользоваться, — заволновался Жбанов и попросил друга переложить гранаты в рюкзак.

Потом опомнился и сделал это сам. А после и вовсе вооружил его по минимуму, убрал пару «Калашей», пулемет и двадцать пять лимонок, которые внушительно выглядывали из всех карманов. Теперь Жбанов понял, что перестарался, даже ругаться на друга не стал, полностью взяв ответственность за случившееся на свои широкие плечи. Но самое главное, он раз и навсегда понял, что оружие не елочные игрушки.

Через час, худо-бедно, с военным обучением покончили.

— Надо бы и Ягодку чем-нибудь снарядить, — призадумался Жбанов.

— А курок она когтями скрести будет? — уточнил Константин.

— Есть у меня пара коллекционных «вальтеров», я бы даже сказал уникальных. Там детали, которые можно было сделать из дерева, сделаны из мореного дуба, остальные элементы снаружи покрыли древесиной, даже курок. От этого оружие потяжелело и увеличилось в размерах, но в обойме каждого по шестнадцать патронов. Еще есть с десяток ножей с деревянными рукоятками. Сможешь пользоваться хоть чем-то из этого?

— Тащи все! — благосклонно скомандовала кошка.

Федор покопался на стеллажах и вытащил два объемных футляра. Когда он открыл их, все ахнули и присели, разглядывая столь необычное, но не менее опасное оружие. Об их стоимости можно было только догадываться. Щеки оружия украшали золотые узоры, искусно вырезанные на деревянных частях.

— Душу дьяволу за них продал? — предположила дева-Яга, не смея отвести взгляда от предложенного великолепия.

— Ты на кого-то еще кроме меня работаешь? — спросил подозрительно Константин. — Или ты оружейный барон?

— Эти вещи, конечно, бесценны, но достались они мне бесплатно, — улыбнулся Федор.

— Не гони!.. Врет и не краснеет! — хором возмутились Самойлов и Ягодка.

— Помнишь, я тебе звал на Эверест? — обратился он к другу. — Ты тогда отказался и я двинул один. Там познакомился с группой альпинистов. Как-то мы сдружились сразу и решили отправиться вместе совершать подъем. Среди них старичок один был, Митяй. Слово за слово зацепились мы с ним языками за тему об оружии, с тех пор нас не оторвать друг от друга было, даже на следующий день, когда мы подъем начали.

Он вообще помешанный на этом деле. И вот карабкаемся, спорим о своем. И тут, тот с кем Митяй в паре шел, срывается и скользит вниз, остановился за выступом, который только преодолели. Висит на Митяевой страховке, а тот видимо заговорился и плохо закрепился. Мой новый знакомый срывается и летит вслед за напарником, я его еле успел за руку схватить. Там уж и остальные подоспели, помогли. Дед от благодарности, что жизнь ему и, как оказалось, его зятю спас, сделал мне такой вот подарок, а уж откуда у него такие вещицы не знаю.

Друзья как-то погрустнели, когда узнали, что их догадки неверны о появлении этих драгоценностей в доме Жбанова.

Федор покрутил рядом с кошкой пистолет.

— Ума не приложу, как это добро к тебе приладить, — обратился он к Ягодке.

— Элементарно! — сказала кошка.

Оружие завибрировало и подлетело, прямиком к своей новой хозяйке, как металл к магниту. Федор было испугался, что кошка поранится, но зря. Оружие зависло в сантиметре от черной шкурки и теперь Ягодка выглядела впечатляюще. По бокам висели «вальтеры», ножи расположились сверху, вдоль спины, их лезвия торчали в разные стороны, словно иголки у ежа. Кошка прошлась по комнате, совершив круг почета, тихонько позвякивая лезвиями ножей для устрашения. У мужиков отвисли челюсти, пробив пол.

— Вроде нигде не жмет! — произнесла Ягодка, довольная произведенным эффектом.

Осталось последнее — набрать боеприпасов. Обоймы и рожки брали оптом, кто сколько унесет. Федор опять взглянул на нижние полки, где лежали гранаты и он закручинился:

— Эх, почти полный ящик лимонок остается, жаль! Судя по вашим рассказам о болотных тварях, он нам очень бы пригодился.

— Думаю, я знаю, как решить и эту проблему, — сказала кошка, походившая сейчас на животное под названием дикобраз, колючая и опасная.

Ягодка царственной походкой прошла мимо ящика, слегка погладив его кончиком хвоста, чисто из кокетства, и деревянная тара послушно двинулась за ней по воздуху, как на веревочке.

— Гениально! — восхитился Федор и для пущей безопасности переложил обратно лимонки из Костиного рюкзака в ящик.

Пока Жбанов был занят, Ягодка дернула когтями Константина за штанину и взглядом напутствовала его к действиям, мол, договор надо выполнять. Он хитро подмигнул кошке и не спеша подошел к другу.

— Федь, тут такое дело, можно Ягодку у тебя поселить?

Жбанов перестал возиться с рюкзаком и с удивлением посмотрел на друга.

— Ты просишь меня поселить у себя Ягодку? — переспросил Федор.

В голосе звучало столько удивления, что Константин никак не мог понять от радости это или от разочарования.

— Ну, да. Понимаешь у меня кажется…, - договорить до конца свою мысль он не успел, потому что уже задыхался в могучих объятиях товарища и мог лишь сипеть, словно съел десять кило мороженного, — алле-рги-йя.

— Это ж здорово! — радовался Федор, как детвора воздушному змею. — А она-то согласиться?

— Так она меня и подначила, сама боялась спрашивать, вдруг откажешь.

Федор оттолкнул друга и бросился к кошке:

— Ягодка, да я всеми руками «ЗА»! — горлопанил он, подхватывая кошку, не обращая внимания на опасно наточенные ножи, которые все еще фланировали возле ее драгоценной шкурки.

Внезапно внучка ведьмы стала трястись и Федор не на шутку испугался, что на радостях что-то сломал у нее и потому трепетно опустил на пол, потерявшую сознание Ягодку. Рядом с глухим стуком попадали ножи и «Вальтеры».

— Где болит? — причитал Жбанов. — Костя, вызывай скорую!

— Скорее ветеринарку, — неуверенно пробормотал Самойлов и подошел поближе.

Кошка перестала дрожать и пошла легкой рябью, словно вот-вот растворится, но вместо этого обернулась красой-девицей. Федор тут же бросился делать искусственное дыхание, за что получил хорошую пощечину. Звонкую и обжигающую. Такую, какую умеют делать только женщины, из кокетства.

— Ты чего нас пугаешь? — наехал на Ягу Константин, помогая ей встать.

— И как же с вами такими пугливыми идти на болото? — взмахнула руками Ягодка.

— Объясни, что случилось, зачем в человека обернулась?

— Я этого не делала, оно само. Постойте, такое странное ощущение, — кошка закрыла глаза, а ребята насторожились, — кажется, ко мне вернулась магия. Ох, и сколько ж ее накопилась, хоть в одиночку на болотника иди.

— Как в сказке! — недоверчиво нахмурился Константин.

— Так что, колдовство развеялось? — подал голос Жбанов.

— Похоже на то. Эти детские игрушки мне больше не понадобятся, — кивнула Ягодка на свою амуницию из ножей и пистолетов.

Федор спорить не стал, но на всякий случай сложил все к себе в рюкзак.

Друзья двинулись завоевывать болото Тофа, перед операцией заскочили в круглосуточный супермаркет, оружие оставили в машине с Ягодкой.

Жбанов набрал в магазине дистиллированной воды, а Самойлов тридцать кусков мыла.

Кассирша не смогла сдержать удивления и поинтересовалась, зачем столько хозяйственного мыла.

— Мы поспорили на миллион, — серьезным тоном произнес Федор и обличающее тыкнул пальцем другу в грудь. — Что он за ночь съест тридцать кусков мыла, запивать можно только водой.

— Рублей или долларов? — поинтересовалась кассирша, заметив недоумение на лицах странных покупателей, пояснила:

— Миллион чего?

— Бразильских рублей, — вывернулся Самойлов, ставя в тупик кассиршу неизвестной валютой.

Ну, что сказать, обидно ему стало, что девушку заинтересовала наличность, а не то, как он себя утром будет чувствовать после такого спора. Извечный конфликт между мужчинами и женщинами, построенный на непонимании сторон.

Когда друзья вернулись в машину, на переднем сидении горько кручинилась Ягодка, снова вернувшись в образ кошки.

Мужчины при виде женских слез, конечно, растерялись и стали наперебой узнавать их причину.

— Я надеялась, что проклятье снялось, — пояснила она, захлебываясь слезами. — А оно на время только. Я снова беспомощная кошка.

— Если хочешь знать, я тебя боюсь больше, чем охотничью пиявку, — открыл свой секрет Самойлов.

Ягодка приняла заявление, как комплимент, и относительно повеселела, по крайней мере, затопить слезами салон автомобиля больше не пыталась. Жбанов тоже расстарался на комплименты о неземной красоте, остром уме и великолепном характере кошки. Как предположил Константин, говорил друг искренне и от души, словно только и ждал момента, чтобы поподробнее рассказать Яге младшей о самой себе. Слушать это было невыносимо, потому что та, кому хотелось сказать то же самое и даже больше, находилась далеко. Чтобы отвлечься от ностальгической тоски, Самойлов принялся разворачивать мыло из упаковки — делал его готовым к употреблению, если возникнет надобность.

Федор ехал поразительно медленно для его стиля вождения. Их машину обгоняли все, даже ржавая тарантайка, снятая с выпуска лет пятьдесят назад. Самойлов забеспокоился и прямо спросил, в чем дело, почему в самый нужный момент для лихой езды, водитель решил соблюдать все приличия по ограничению скорости.

Жбанов ответил вопросом на вопрос:

— Интересно, а что мне нужно будет ответить, если остановят полицейские за превышение и еще заглянут в багажник. Допустим, на оружие разрешение есть, а как объяснить полсотни гранат?

Против такого комментария возразить было нечего.

На болоте оказались на закате. Ягодка убедила мужчин срезать толстые длинные ветки, чтобы нащупывать безопасные кочки в трясине. Жуткое место жило своей мрачной жизнью, там, в сумраке кто-то причмокивал, вздыхал, булькал. Как только друзья переступили западную границу леса, темнота стала сгущаться, приближаться, обволакивать, окружать. Голодные щупальца тьмы тянулись к гостям, но пока не нападали, давали жертвам пройти подальше.

Перед тем как ступить в дальние глубины темного болотного царства, друзья обильно опрыскались средствами от комаров.

Мошкара и гнус видели свою добычу, вкусную и сочную, но сторонились, плотным роем окружив питательные жертвы, словно ожидали, что химическое поле вот-вот растает. Некоторые особо голодные или отчаянно храбрые прорывались к людям и иногда даже умудрялись укусить. Константина жутко нервировала пищащее и жужжащее на все тональности музыкальное сопровождение. Раздражение достигло апогея, когда очередной комар уселся прямо ему на нос и стал доставать столовые приборы. Наглость Константин не любил, поэтому принялся сражаться с насекомыми с помощью спрея, разбрызгивая его в разные стороны, отчего у всех троих путников заслезились и защипали глаза. Сраженца с гнусом обильно покрыли матюками, по самые уши, наказав заняться чем-нибудь полезным, но Самойлов не мог заниматься ничем, пока рядом кружили микроскопические летательные аппараты и он дал волю радикальным мерам.

Достал зажигалку, которую ему всучили в магазине вместо сдачи, поднес к баллончику и злорадно нажал на кнопку, выпуская на волю струю химикатов.

Пшик.

Напротив загорелось одинокое трухлявое дерево.

— И после этого ты все еще утверждаешь, что не палил лес? — хмуро спросил Федор.

Константин промолчал, а затем и вовсе устыдился своего злодеяния.

— Надо бы затушить, а то ненароком опять все загорится, — покачал головой Жбанов, выискивая более надежные кочки до полыхающего ствола.

— Да что его тушить, — махнул рукой виновник беды. — Оно уже давно засохло, вон даже листьев нет, так бы и стояло дальше корягой, никогда не попробовав настоящего огонька. Теперь уйдет из жизни красиво. К тому же тут и гореть больше нечему, эта трухля на десятки метров единственное, что может загореться. Оглянись, вокруг топь, а вода хоть и грязная, страшнейший враг огня.

Оглянуться путники не успели, полыхающее дерево решило действительно уйти из жизни красиво, так чтоб запомнили надолго. Оно преломилось посередине и с шипением погрузилось в булькающую зеленую жижу.

— Ну, что я говорил, все почти потухло!

— Аха, почти, — не согласился с другом Федор, указывая, как начинает загораться топь.

Болото оказалось торфяным.

Язычки пламени быстро разбежались в разные стороны и за несколько секунд окружили друзей в непроходимое кольцо. Небольшой отрезок суши, на котором находились растерявшиеся борцы за свободу лесной девы, пока спасал. Но огонь коварен и не прощает ошибок, вот он уже пробирался дальше, цепляясь за сухую траву, мох, прошлогодние листики…

— Что делать-то? — завопил в отчаянии Самойлов.

Жбанов с кошкой как-то странно на него покосились, во взгляде читался немой упрек. Константин отвечал непониманием и обидой. Что взять с дурака?!

— У тебя есть какие-нибудь идеи, как можно выбраться? — поинтересовался Жбанов исключительно у кошки, игнорируя Самойлова, как самопального производителя бед и несчастий.

— Есть идейка, только сил у меня потом не останется, нужно будет поспать.

— Я тебя понесу, сможешь отдыхать сколько угодно, если кто-нибудь, конечно, не вляпает нас в очередную неприятность, — сказал Федор и посмотрел на зардевшегося друга.

— Тогда слушай мою команду, — приказала кошка, — садитесь на свои шесты и полетели.

— То есть как? — удивился Константин. — Как ведьмы на метлах?

— Скорее ведьмак, ведьма и суповой набор, — злобно прошипела Яга младшая. — А если ты имеешь что-то против, можешь выбираться сам. Подуй, например, на огонь, авось язык обожжешь, чтобы меньше им впустую молол.

Пристыженный Самойлов благоразумно замолчал и послушно оседлал свою палку.

— Поеха-ли! — лихо вскрикнула кошка и все трое не спеша поднялись ввысь, за ними, как воздушный шарик на веревочке, послушно фланировал ящик с взрывчаткой.

— Ух, ты! Что ж мы раньше не воспользовались этим способом? Так мы быстро доберемся до болотника! — воодушевленно орал Константин и размахивал для острастки кулаком. — Вперед, на Тофа!

Они обогнули по дуге огонь и понеслись над поверхностью топи в поисках удобного места для посадки. Так они пролетели довольно приличное расстояние. Вскоре Федор заметил, что Ягодка стала ослабевать и оседать на руках, из последних сил не теряя сознание.

— Ягодка, приземляй! — возопил Жбанов, испугавшись за свою подопечную.

— Держитесь крепче, посадка будет жесткой!

Найдя относительно большой кусочек суши, дева-Яга сориентировала полет в его сторону. Палки накренились одним концом вниз и полетели к посадочной площадке, набирая скорость.

Падать с высоты, хоть и небольшой, удовольствие малоприятное, скорее опасное и болезненное. Друзья неслись к заветному островку с упорством маньяков. Жбанов был тяжелее, потому и летел впереди, крепко стиснув зубы и кошку. Сзади горлапанил Константин, кляня все аэрофлоты, и обещал никогда больше не летать, если переживет эту посадку.

На поверхность болота высыпали сотни любопытных глаз. Такую живописную смерть ни в жизнь больше не увидеть.

На последних метрах Ягодка дала по тормозам, тем самым стараясь смягчить посадку.

Федор, как более натренированный смог сгруппироваться и в последний миг соскочил с древка с намерением перекатиться через себя и встать на ноги. В прыжке его сбил Константин, намертво прицепившийся к палке, которая, словно гарпун, пролетела мимо суши и с легкостью воткнулась в жижу, описывая по инерции дугу. Ребята одним махом улетели на соседний твердый участок суши, на котором к несчастью росло дерево. Оно-то их и остановило, можно сказать встретило, как родных. Ждало, ждало и дождалось.

Болотные гости отбили себе все, что только возможно. Атакующие силы были разбиты в пух и прах еще до начала военной операции. Действовали по принципу «уржись враг до смерти».

Взрывоопасный ящик прилетел мгновением позже боевой троицы, плавно опустился на землю и гордо замер на поверхности, мол, вам до меня еще расти и расти.

— Что случилось?! — требовательно вопрошал Самойлов, намереваясь растерзать кошку, которая уже мирно посапывала на руках у Жбанова. — Неужели наш пилот заснул? Почему посадка тут? Могли бы и до самого болотника долететь и не калдобобиться по трясине!

— Не могли! — резко осадил Федор. — Ты слишком много выступаешь для человека, который чуть не убил товарищей в самом начале пути.

— Да я виноват! — пристыдился Константин, но потом снова вспылил. — Одноко это не повод швырять меня на землю, словно камень.

— После того что произошло, тебя самого надо камнями закидать!

— Какой-то ящик с гранатами значит можно спустить плавно, сил достаточно, а меня почему-то кидать надо! — ерепенился Самойлов.

— По-твоему надо было сделать наоборот?

Константин для проформы еще немного повозмущался безобразной посадкой, но уже тихо и шепотом, чтобы не разбудить кошку, а то Жбанов обещал ему устроить порку солдатской пряжкой.

Самойлову пришлось взвалить на себя дополнительный груз с гранатами. Бросать жалко.

Через час пути Ягодка проснулась и потребовала еды для восполнения сил. Остальные не возражали на счет остановки. Вскоре над болотом раздалось дружное чавканье. Кошка ела за пятерых. В результате их запасы провизии здорово истощились. После сытного ужина, Ягодка без спросу забралась на колени к Жбанову и собралась еще немного вздремнуть, но маленькое тельце задрожало, пошло рябью и перед ними вновь предстала Яга в своей истинной ипостаси — человеческой. Жбанов покраснел и засмущался, когда у него на коленях появилась самая прекрасная из всех женщин на земле.

— Баба ягодка опять! — ехидно прокомментировал Константин и еле увернулся от крепкого подзатыльника друга.

— Что расселись, двигаем дальше! — скомандовала Яга младшая, вставая с насиженного Жбанова.

В глубине болота зажглись два огонька и начали приближаться.

— Что это может быть? — поинтересовался Федор, всматриваясь вдаль. — Пожар?

Яга младшая принюхалась. Невыносимый запах гнили от болота не давал возможности почуять, что творится впереди, сбивал с толку и Ягодка решила положиться на зрение и домыслы.

— Думаю, вурдалак.

Немой вопрос повис в воздухе, не успев прозвучать вслух. Два огонька прыгнули на Жбанова. Федор встретил нежить, как старого друга, в крепкие натренированные объятия. В организме вурдалака что-то хрустнуло, правда, не смертельно.

— Как есть вурдалак! — сказала Яга младшая. — Тощий, злобный и голодный.

— И чего с ним делать? — спросил Федор, разглядывая чудище, которое держал на вытянутой руке за шкирку.

Несчастный мог только конвульсивно трепыхать конечностями. Вурдалак был грязно-зеленого цвета, поэтому оказался незаметен на болоте, выдавал только голодный огонек глаз. Скелетоподобная тварь размером с крупную собаку, офигевала от встречи с обедом. Мало того что не съесть, так еще и измываются.

— Кончай его! А то либо доложит о нас Тофу, либо обидится и друзей позовет.

— Ну, чудище болотное, сам нарвался, — произнес многообещающе довольный Жбанов. — Кость, пощекочи его.

Пока Самойлов тыкал вурдалака палкой, Жбанов вытащил гранату, засунул ее в смеющуюся пасть, дернул чеку и, размахнувшись, шмякнул вурдалака о дальнее дерево. Монстр хрюкнул и взорвался на мелкие части. Федор сиял от счастья, словно ребенок, впервые запустивший воздушного змея с привязанной петардой над стадом страусов в загоне с бетонным полом.

— Теперь все знают, что мы приперлись! — удрученно произнесла дева-Яга. — Оружие к бою, ща попрут. Главное, держаться всем вместе.

И действительно поперли.

Над болотной гладью показалась боевая пиявка. Она приближалась быстрыми волнообразными движениями. Пиявка подплыла очень близко, сделала круг почета и скрылась под мутной водой. Друзья встали спина к спине. Дева-Яга получила в руки один из своих «Вальтеров». С магией оно, конечно, сподручнее, но Жбанову было спокойнее, если у нее находилось дополнительное оружие. Пришлось Яге-младшей закусить губу и собственную женскую вредность до поры до времени.

Со стороны Федора послышался шум. Жбанов не стал дожидаться появления чудища и выдал короткую автоматную очередь по булькающей жиже. Промазал.

В следующую секунду раздался легкий плеск недалеко от Константина. Он не успел собраться, как из воды выпрыгнула тварь с распахнутой пастью. От неожиданности, он втянул голову в плечи, нащупал курок, зажмурился и поскользнулся в жиже. Падая, он начал палить без остановки и без разбору. Федор ловким движением сделал подсечку и повалил Ягу младшую, чем спас ей жизнь, затем быстро перекатился к другу и перехватил его руку, давая понять, что пора бы остановиться.

— Ты скорее всех нас так угробишь! — буркнул Федор, в глазах читался упрек и страх. И боязнь эта была не болотных чудищ.

Огромная туша нечисти упала в нескольких сантиметрах от стрелка, обильно забрызгав грязью и слизью. Гигантская пиявка извивалась от боли. Константин забывал дышать, но начатое дело решил довершить. Он нацелил дуло автомата и, не вставая, выстрелил прямо в морду твари. Пиявка обмякла, остальные вздохнули немного спокойнее.

Неизвестно, что еще ожидалось впереди. Может вурдалак и пиявка лишь самые безобидные чудовища, обитающие на болоте. И это было действительно так.

В права входила ночь, полная луна светила на небосклоне. Ягодка снова пошла рябью и стала кошкой, которая зычно разругалась от такой неопределенности в жизни. Когда успокоилась, потребовала все свое снаряжение обратно, а то такую маленькую все норовили обидеть.

На болоте подозрительно стихло.

После возвращения в тело кошки, все органы чувств Ягодки разом обострились. И она почуяла, что сотни разномастных монстров со всех сторон стекались в одну точку. К ним. Приукрашивать она не стала, рассказала все как есть, и друзья заняли выжидающие позиции. А что им еще оставалось?

— Эй, Ягодка, во всяких мистических сказках против вампиров, вурдалаков и подобных им помогает круг, нарисованный мелом? — проявил эрудицию Константин и вытер вспотевшие ладони о штаны.

— Есть такое. Только на воде нам защитный круг не нарисовать, к тому же вряд ли у кого есть специально заговоренный мел от нежити.

— А если этот круг мылом выложить?

— Хм, — призадумалась кошка. — Можно попробовать. Мерзость поганую не остановит, но внимание отвлечет.

— А в таком деле любая секунда пригодится, чтобы успеть отбиться, — вторил Яге Жбанов.

— Только поспешите, = взволнованно произнесла Ягодка. — Здесь они уже.

Мужчины оглянулись. Действительно, со всех сторон на них надвигалась огромная серая туча тошнотворных созданий, пока слабо различимых издалека. Константин с Федором, не сговариваясь, бросились к пакету с мылом. Вода от мыльного круга пошла беловатыми разводами. Оставшиеся несколько ккусков закинули вперед, чисто из вредности.

— Сильно нам это поможет? — спросил Жбанов.

Кошка оценила работу и сказала:

— Не то чтобы сильно… Кого-то на подступи слегка затормозит мыльное пятно, как человека участок грязи на тропинке, и он поищет обходной путь, а кто-то не заметит и прошлепает дальше, лишь неприятно поморщившись.

— В любом случае отвлечет. Как говорится, на войне все средства хороши.

— Эх, палки бы не потерять, без них на болоте не пройти, — сетовал Федор.

— Кладите их на землю! — приказала кошка.

Палки сложили рядом с кошкой. Ягодка незамедлительно встала лапами на них, словно на лыжи, и взмыла вверх.

— Я пока полетаю, — пояснила Яга младшая и многозначительно глянула в сторону Константина. — А то ненароком затопчете.

Кошка прищурилась и громко крикнула:

— Началось!

Первым потоком шли упыри, рядовые черти, пехотные кикиморы и несколько боевых пиявок. За ними маячили и другие монстры, но за атакующей волной их не возможно было разглядеть.

Жбанов дал предупредительный залп, скосив пару тварей. На остальных это подействовало не как устрашение, а призыв к активным действиям. Твари настолько стремительно бросились на людей, что друзья не успели испугаться.

Федор прекратил предупреждать и начал убивать, пророкотала длинная автоматная очередь. На нее налажилась еще одна, Константина.

Жбанов запустил гранату. Раздался грохот, брызги, нахлынул омерзительный запах.

Через мгновение он бросил еще гранату, за ней третью, четвертую…

На уши давил смех, смех, смех…

Константин до этого дня ни разу в жизни не стрелял из боевого оружия, его опыт заканчивался детским пистолетом, который плевался пластиковыми пулями. Надо отметить, что это не мешало ему довольно метко стрелять и срезать большими партиями врагов.

У Федора закончились патроны.

— Ягодка, прикрой меня! — проорал он настолько громко, насколько смог, при этом все равно не услышал собственного голоса.

Кошка все поняла правильно и начала отстреливаться сверху из кольтов. Для смены магазина в автомате ему нужно было всего несколько секунд. Он отцепил старый и отбросил в сторону, тут же голодная топь с чавкающим бульком проглотила добычу. Запасной рожок достать он не успел, потому что к нему стали просачиваться враги. Против толпы ритмичные залпы кошки, все равно, что против стада вепрей с двустволкой выйти в чисто поле, снесут и не заметят.

Федор выхватил из-за пояса пистолет и начал стрелять по особо ретивым монстрам.

В самый неподходящий момент у Самойлова тоже закончились патроны в автомате. Хоть Федор и показал как, но менять рожок быстро он не умел.

Твари воспользовались заминкой и приближались по труппам своих соплеменников, которые не успевали тонуть в трясине и неподвижными холмиками лежали на поверхности.

Константин выхватил пистолет. Стрелял остервенело, но метко, старался действовать по принципу: «один патрон — минус враг». И почти всегда это правило срабатывало, благо мишеней было больше, чем грязи не болоте, захочешь, не промахнешься.

Недалеко от обороняющихся стали раздаваться взрывы, внося небольшую смуту в стане противника. Друзья задрали головы и увидели, что Ягодка оседлала ящик с лимонками и теперь парила над нежитью, сбрасывая ежесекундно гранаты на головы врагов и выдергивая зубами чеку.

Ребята воспользовались заминкой наступающих, Жбанов успел поменять рожок в автомате, передернул затвор. Оружие ощутимо потяжелело, его он передал другу. Самойлов незамедлительно пошел в атаку и длинной очередью срезал нескончаемый поток монстров. Пистолет при этом он не бросил, стараясь стрелять на две стороны, давая возможность Жбанову зарядить пустое оружие.

Внезапно прекратились взрывы. Ребята кинули быстрый взгляд на Ягодку, стало ясно, что и ее снаряды закончились. Так некстати. А ведь это было основное, наиболее действенное оружие.

Теперь кошка использовала метательные ножи, разом запускала их сверху в головы нежити, возвращала обратно и снова запускала, тем самым Яга здорово прореживала плотный строй монстров. Иногда она умудрялась пускать в ход палки, виртуозно подкручивая их в воздухе. Особых увечий монстрам деревяшки не приносили, но где-то давали товарищам столь необходимую секунду, чтобы выстоять. Федор и Константин понимали, что гранаты были их основной силой, теперь о возможной победе мечтать даже не хотелось, потому что полчища нежити не кончались.

В рюкзаке у Федора оставались еще оборонительные гранаты, но их еще надо умудриться достать.

— Ягодка! — крикнул он кошке, которая носилась над головами противника в пустом ящике, прошибая его углами затылки.

Дева-Яга приблизилась, Федор закинул к ней в ящик рюкзак и крикнул:

— Внутри гранаты, очень мощные, поэтому кидай их подальше, а то может и нас зацепить.

Кошка кивнула и отдалилась от горячей точки метров на триста.

В этот момент к Жбанову слишком близко подобралась кикимора, расстояние позволяло еще выстрелить.

Щелк. В магазине пусто.

Константин тоже стрелял из второго пистолета, первый был пуст, а менять обойму не хватало времени.

Кикимора бросилась на него. Федор схватил Константина и рванул в сторону, тварь врезалась в разъяренного близкой добычей упыря, которой уже не соображал где свои, где чужие. Он с радостью накинулся на свалившуюся добычу в виде кикиморы. И они кубарем покатились в грязи.

Раздался оглушительный по силе взрыв. Мужчин накрыло волной мерзости. Они бросились на землю, закрыли руками уши и открыли рот. Затем прогремели еще три взрыва, примерно через одинаковые промежутки времени, но столь же мощные по силе. Кошка бросала гранаты на удаленном расстоянии от центра, где сражались свои, и шла дальше по окружности, разрывая снарядами не один десяток тварей. Их ряды редели, но не кончались.

— Да сколько ж их здесь?! — в сердцах бросил Федор.

Ответа не последовало. Его никто не знал, даже сам болотник.

Монстры, которые находились в близи с оборонявшимися, выжили во время серии взрывов и теперь оптом скалили пасти и сужали круг. До их броска Жбанов успел сменить рожок в одном автомате и снова отдал его Константину, который тут же попытался срезать монстров по окружности. Жбанов этим воспользовался, присел, на ходу выбрасывая пустой рожок, но поскользнулся в грязи и выронил свой автомат.

Федор, стараясь не подниматься в полный рост, дернулся за оружием. На него тут же бросилась ближайшая кикимора. Он ударил старуху носком ботинка по мерзкой роже. Едва приземлившись возле оружия, Федор упал, мгновенно перекатился, зафиксировал полный магазин, щелкнул затвор, но выстрелить не успел.

На него снова набросилась кикимора. Старуха попыталась вонзить свои когти в увертливую жертву, Жбанов стукнул ее прикладом. Когти скользнули по оружию, издавая противный металлический скрежет. Федор навел дуло автомата на тварь и расстрелял в упор. Затем развернулся и дал длинную очередь по поредевшему строю противника.

В нос ударил удушливый дым, к тому же он ухудшал видимость. Горели торфяники.

У Константина закончились патроны. Везде. Полные рожки и обоймы оттягивали карманы, но в такой момент были бесполезны, и он остервенело раздавал тумаки прикладом. По возможности Федор прикрывал его аккуратной очередью, стараясь не зацепить взбесившегося друга. Константин молотил по врагу со скоростью ветряной мельницы.

Неожиданно враг отступил.

Наступила тишина, оглушающая и настораживающая. Жбанов не терял времени и заменил пустые магазины на полные, себе и Самойлову.

Дым становился плотнее. Он проникал в легкие и сбивал дыхание. Кашель мешал слушать тишину.

— Ягодка, с тобой все в порядке? — просипел Федор.

— Да, я над вами.

— Ты что-нибудь видишь? — спросил Константин.

— Только дым.

— Может, слышишь что-то?

— Нет, но не обольщайтесь и не расслабляйтесь. Это всего лишь затишье перед бурей.

Через некоторое время тишину нарушил многоголосый раскатистый квак.

Появился жабомон. С одной стороны многочисленный отряд жаб не мог причинить вред Константину и Федору, но с другой…

Земноводные действовали слаженно, шустро занимали всевозможные участки суши, затрудняя каждый шаг людей.

Наступать на скользкую поверхность было неприятно, да и опасно. Как разобрать суша под жабьей тушей или опасная трясина? Один неверный шаг и противник победил.

Константин и Федор запоздало поняли, что их ноги обездвижили. В безвыходной ситуации это плохо, очень плохо.

На них напали неожиданно. Друзья смогли лишь увидеть кучу обезображенных морд. Послышалась одинокая короткая очередь и затихла. Их задавили сплоченным количеством. Звуки борьбы стихли — ни криков, ни всплеска…

Болото снова разгладило свою поверхность и вернулось в привычно-выжидающему новую жертву образу жизни.

Самойлов очнулся в темноте, которая еле освещалась вдалеке скудным светом факела. Попытался встать, но оказался связанным по рукам и ногам и лишь сипло застонал.

— Костян, ты? — раздался справа знакомый с детства голос Жбанова.

— Я! — глаза понемногу привыкали к темноте и он стал различать силуэт друга. — Где мы?

— Скорее всего, в тюрьме или как по ихнему, в темнице.

— Во рту пересохло, хоть бы глоток воды. — Константин попробовал облизать сухие губы таким же сухим языком и лишь скривился от неудачной попытки. — А Ягодка где?

— Не знаю. Надеюсь, спаслась.

Самойлов оглянулся и теперь различил тюремные прутья решетки, по ту сторону он заметил небольшой силуэт.

— Очухались, ивашки? Живучие падлы, — пропищал ехидный голос, принадлежавший незнакомцу.

— А ты что за чучело? — пробасил Федор.

— Чёрт, — ответил голос из темноты и друзья заметили у силуэта на выступающие из макушки рожки, которые вначале приняли за перья в голове, как у индейцев.

— Вот и иди к чертовой матери!

— Ерепейничайте, не долго вам осталось, ихи-хи.

— Эй, чертяга! — позвал Константин. — Дай воды, хоть глоток.

— Да, без проблем, — весело отозвался черт.

Константину под нос ткнулась холодная металлическая кружка. Он не стал принюхиваться и сделал приличный глоток. Вода имела вкус протухших помоев. Самойлова вырвало.

— Ты что подсунул, гад, моему другу! — взбеленился Федор.

— Воду, — оправдывался черт. — Обычную болотную воду. Ах, да! Вы же люди, вам чистенькую подавай. Уж, простите, такую гадость не держим. Ха-ха! А на ужин, кстати, вас ждет суп из поганок и жареные лапки летучих мышей в паутине. Вкуснотища! Балуют вас, прохиндейцев.

Теперь вывернуло и Федора.

Черт, довольный своим ехидством, удалился. Еще какое-то время в отдалении слышался его бормочущий голос и позвякивание ключей.

— Костян, прикинь, как нам повезло! Они, дураки, нас сами в чертог к болотнику доставили! — поделился радостью Федор.

— Аха! — не разделил оптимизм друга Самойлов. — Только ты не заметил одной маленькой детали — мы связаны по рукам и ногам.

— Всего лишь веревкой и на два обычных узла, даже затянуть, как следует, силушки не хватило. Мне распутаться раз плюнуть. Даже обидно, что так недооценивают.

— Распутаешься, а дальше что? У нас все оружие отобрали, а гранат так вообще не осталось.

— Две припасены, как раз на такой случай. Как знал, что пригодятся. Нас, когда тащили, я заметил, что коридорчики везде узенькие с какой-нибудь дубиной запросто отобьемся. Много чертей сразу не навалится, а если и навалится, то сами себя и затопчут.

— Как ты через металлические прутья пролезешь? Плюс черт-охранник, его не стоит сбрасывать со счетов, хоть и маленький, а подмогу позвать сможет?

— Ужин принесет, между рог звездануть ему разочек, он копыта и отбросит, ключи заберем и решеточку откроем и штурмом изнутри возьмем это логово болотных лягушек.

— Откуда такие познания о чертях?

— Мне Ягодка рассказывала, — Федор от воспоминаний о возлюбленной немного пригорюнился. — Интересно, где она сейчас, все ли с ней в порядке?

— Интересно, где сейчас Василиса? — вторил ему Константин и громко вздохнул. — Ладно, давай придерживаться твоего плана. Другого, все равно, нет. Ты когда распутаешься?

— Так уже.

— Так мне помоги. Меня они, в отличие от тебя, зачем-то крепко связали, гады.

Федор нащупал в темноте руки друга, не стал возиться с узлом, а с легкостью порвал путы, словно тонкую паутину.

— Ну, ты богатырь! — сказал Самойлов удивленный силой друга. — Вот так легко веревки рвешь.

— Да они у них от сырости все давно прогнили, на, сам попробуй. Как-то даже не удобно расстраивать Тофа.

Константин взял руками веревку и потянул в разные стороны. Она не поддалась и не разлетелась на две части. Самойлов многозначительно хмыкнул, надеясь, что друг не заметил его конфуза.

— Что теперь делать будем? — Константин размял затекшие конечности и проверил карманы. — Из куртки все выгребли, гады.

— У меня тоже все, что смогли найти, вытащили, — обиженно буркнул Федор. — Две лимонки на поясе каким-то чудом не заметили или не посчитали опасными, дурачье. В ботинках еще два метательных ножа осталось. На этом все.

— Не густо. Интересно нам долго придется ждать ужин?

— Через час принесут, — раздался неизвестный голос из дальнего темного угла камеры.

Мужчины обернулись на звук.

— Ты кто?

— Дед Пихто. Местный я. С Кудыкиной горы.

— За что срок мотаешь?

— А, колобка неугодного болотному величеству сладил. Кусается, собака. Вот Тоф меня и упек в казематы.

— Нда. Не повезло.

— Слушай, местный, — спохватился Константин. — Ты места эти хорошо знаешь?

— А то! Конечно, знаю. Я тут все и построил самолично.

— Сможешь показать, где Тоф обитает?

— А что ж не смочь? Болотнику так это я за радость навредить. Он нашего брата совсем не уважает, бесплатно заставляет работать и хоть бы раз похвалил. Всё только пинки и поносные слова слышим.

— Так это ж меняет дело! — обрадовался Жбанов. — Сейчас дождемся охранника, освободимся и устроим им русское веселье, с плясками.

— А что ждать-то? Подними решетку в петлях, она и снимется.

Жбанов с недоверием подошел к дверце, легко приподнял и снял ее с петель.

— Вот это безопасность! — причмокнул Федор, подождал пока дед Пихто и Самойлов покинут камеру и поставил решетку обратно, словно так и было. — Куда теперь?

Друзья окинули взглядом слабо освященный чадящими факелами длинный коридор. Из соседних камер доносились жуткие завывания, через прутья тянулись мерзкие щупальца, клешни и раздвоенные языки.

— Кто это тут сидит? — спросил у чёрта Жбанов.

— Неудавшиеся эксперименты. Кто-то слишком добрый, кто-то слишком ласковый. Дефектные одни. Вместо машин для убийств получились милые питомцы.

— Милые? — не поверил Константин, проходя мимо одного верблюдоподобного существа, который плюнул в него серной кислотой и чуть не попал в глаз. — Не верю.

— Значит, атеист! — спокойно констатировал дед Пихто. — Прежде чем их забраковали, на злость проверяли, а они мирные оказались.

— Если они мирные, чего же в клетках сидят?

— Вроде местной достопримечательности, — пояснил черт.

— Как зоопарк! — проявил эрудицию Жбанов, с интересом и без страха поглаживая гигантскую кобру, которая млела от прикосновения человеческой руки. — Чтобы сохранить редкие виды, которые могут сгинуть на болоте.

— Это ты, батюшка, загнул, — рассмеялся черт. — Скорее они здесь, чтобы статистику не испортить злоболотную. Ты представь, приходишь на торфянники, а навстречу выплывает кальмар, который не топить и жрать тебя будет, а проводит по безопасным тропкам и бруснику покажет, где собрать. Нонсенс. Это против природы. Нам сюда.

Дед Пихто остановился перед ничем непримечательной стеной, пошаркал по ней волосатыми ручонками, что-то щелкнуло и перед сбежавшими путниками открылся крохотный проход. Тайный. На столько тайный, что в проем еле протискивался Константин, что уж говорить о необъятной фигуре Жбанова.

Лесовка

К болотнику Тофу меня собирали, как на похороны, причем на собственные. Матушка побила всю посуду от возмущения и угрожала пойти к моему жениху лично, чтобы лапки его перепончатые ему же в нос засунуть.

— Как ты мог допустить такое, пень старый! — вопила она на батюшку, охаживая сковородкой.

— Дети Земли уже скоро будут здесь и, если не подчиниться желанию Тофа, мы дочь совсем потеряем.

Матушка бросила чугунное оружие, прижала руки к груди и бессильно опустилась на лавку. Взгляд ее был полон тоски и печали.

— Да, что мне сделают эти дети Земли? — возмутилась я. — Ничего сверх страшного не произошло. А за то, что сделано, готова нести наказание. Это лучше, чем выйти замуж за Тофа, жабу пучеглазую. Не стану я жить с ним в одном болоте! Что хотите делайте, а под венец с ним не пойду.

— Что?! — взорвались родители. — Марш в комнату! И без разрешения, чтобы ни шагу из Чертога!

Приятно видеть такую сплоченность родителей, правда, мне она показалась крайне несправедливой к моей персоне. Я расстроилась до крайней черты злости, которая отразилась яркими вспышками молний на любимом мамином ковре. Меня посадили под замок в собственной комнате, поставив магический купол, против моего побега.

Вот такие чудные дела творились. Я не нашла ничего лучше, чем колдануть.

— Хотите из клетки в клетку меня переселить? Не бывать этому!

Я отправила мощный пульсар в сторону двери, но он, встретившись с действием отцовских чар, распался, словно опушённые семянки с одуванчика под дуновением ветра.

Обстановку усугубляла повисшая в помещении тягостная грусть. Она невидимым плотным сгустком витала в воздухе, хоть ножом режь и на хлеб намазывай.

Антипка нарочито медленно складывала мои вещи в заплечную корзину. Из ее глаз катились слезы размером с добрый кулак, угрожая затопить мою одежду. Сборка вещей угрожала перейти в стирку.

— Антюш, — подлизывалась я. — Не на смерть же меня собираешь. Тем более я решила, что сдамся на милость детям Земли.

Домовая посмотрела на меня тяжелым, многообещающим взглядом. А ведь она еще не знала, что я ее с собой не беру. Я и ляпнула об этом, сдуру. Бошка тут же спрятался под лавку, мысленно молясь за меня всем лесным силам.

Ох, что началось!

Одежда, аккуратно сложенная в корзине будто взорвалась праздничным фейерверком тряпок и подлетела под самый потолок. Красочно вышло.

Затем открылся платяной шкаф, и с полок полетела обувь. В мою сторону. Да, так прицельно, что я растерялась и не успела закрыться воздушным щитом, за что и поплатилась, получив особо длинным каблуком в лоб. В этом месте сразу начал наливаться здоровенный синяк, угрожая перерасти в шишку цвета наливного яблока. Вся в папочку.

Я решила давить на жалость и надрывно застонала.

Не помогло.

Лавки надсадно заскрипели и угрожающе поднялись над полом. Колобок, потеряв убежище, испуганно заметался из стороны в сторону. До сегодняшнего дня я не знала, что он у меня пророк, а тут, словно третий глаз у него открылся, заголосил: «Мы все умрем!».

Он запрыгнул на подоконник и попытался спастись бегством, как в сказке, спрыгнув с окошка на улицу. Но благо папино противопобегное поле действовало на всех, кто находился внутри, и Бошку всего лишь срикошетило обратно в комнату, словно теннисный мяч. А иначе бы разбился в лепешку о землю. Бошка — отчаянный колобок, снова пытался допрыгнуть до подоконника, чтобы сигануть вниз.

Я в решительной растерянности стояла готовая ко всему и от слова своего отступать не собиралась, хотя понимала, что таким образом делаю себя личностным врагом домовой. Но что сделаешь с врожденным упрямством?

Антипка все это время стояла на моей кровати с лицом невинного младенца и пристально следила за мной, слегка наклонив голову. Лавки зависли под потолком. Бровь домовой вопросительно изогнулась.

Я не поддалась на угрозы и открыла рот, чтобы сообщить, что мнение свое не переменила.

Как вдруг в распахнутые створки окна влетела черная молния, схватила подпрыгнувшего колобка и кубарем покатилась через всю комнату к моим ногам. Бошка предынфарктно хрипел.

Я и Антипка тут же забыли о «милом» разговоре двух подруг и, многообещающе прищурясь, нацелили на незваного гостя страшную ярость фурий, обещая долгую и мучительную смерть. Без пощады.

Я занесла руку в мощном «ударе дуба». Этому приему меня обучил Иваныч, а он, как известно, плохой атаке не учил. В удар я вложила магическую силу и резко шандарахнула… в пол, проделав дырку на кухню, которая находилась под моей комнатой. Часть потолка обвалилось в жидкое тесто. Я виновато улыбнулась трудившимся над готовкой пирожков анчуткам, которых с ног до головы заляпало тягучим содержимым из кадки.

Из виноватого состояния меня вывел мысленный визг колобка. Я вспомнила, что промазала. Черный незнакомец ушел из-под удара и теперь таращился на меня большими песочными глазами.

— Ну, ты и заноза! Опять хотела меня убить!? — заговорил знакомый голос.

И тут я поняла, что передо мной стояла моя несостоявшаяся любимица, и я сразу полезла обниматься:

— Ягодка! Как я рада тебя видеть!

— Но-но! — зафырчала кошка и вспрыгнула на шкаф. — Теперь задушить меня решила, душегубка! Не выйдет!

— Эй! А что ты тут делаешь? Разве не в столице собралась жить у Кость-и? — от воспоминания о дорогом человеке сердце тревожно сжалось в маленький бутончик.

— В беду попал он с другом своим, — сообщила Ягодка, язвительно добавив:

— По твоей вине!

— Что случилось?

Кошка пригладила языком выбившуюся шерсть на лапе и снизошла до объяснений:

— Тебя кинулись из лап Тофа вызволять, да и сгинули на болоте, почитай, в сырой темнице сейчас сидят.

Я не успела ничего сказать, в комнату вошел взволнованный родитель и тут же получил от меня неожиданное известие:

— Батюшка, мы выезжаем к Тофу немедленно. Собирайся!