Лето не вечно

Глава 19 Зашифрованное место

– Игорь… – Ульяна говорила сдавленным голосом, как будто стесняясь. – Не поздно?

– Ты, наверное, шутишь? – ответил он. – Часа не прошло, как мы расстались.

– Послушай, у меня к тебе есть просьба.

– Ну, говори.

– Нужно сделать официальный запрос в университет, где учились Кружилиха и Качалин, на предоставление списков преподавателей.

– Которые учили этих двоих? – спросил Богданов.

Ульяна подтвердила:

– Хочу найти того латиниста.

– Сама знаешь, что придется ждать. Такие документы хранятся в архиве.

– Мне нужно срочно.

Богданов хихикнул в трубку:

– С этим не ко мне.

– Что же делать?

– Уля, честное слово, не знаю.

– Ну хорошо. – Ввиду бесперспективности уговоров Ульяна сразу сдалась. – Если понадобится сделать запрос, я попрошу.

Но тут ей пришла счастливая мысль.

– Все! Пока! – Она прервала связь и тут же позвонила Марго.

Та, сняв трубку, спросила:

– С хорошими новостями?

– Простите…

– Увидела, что звонишь, и вдруг решила, что вы с Кириллом берете меня в компанию.

– Вы про реконструкцию усадьбы? – сообразила Ульяна.

– Про ее перестройку, – с вызовом уточнила Марго.

– Видите ли, Маргарита Леонардовна, Кирилл сейчас в больнице. – Ульяна не стала уточнять, по чьей вине он заболел.

– И что? – холодно проронила Марго.

– Пока не было возможности обсудить ваш вопрос.

– Вам бы поторопиться, – многозначительно проронила та.

– Поторопимся, не волнуйтесь. – Не зная, как перейти к нужной теме, Ульяна неожиданно спросила: – У вас хорошая память?

– С чего ты вдруг заговорила об этом?

– К примеру, можете вспомнить своих одногруппников по университету?

– Процентов восемьдесят, может, и вспомню. Не больше.

– А преподавателей? – Подобравшись к главному, Ульяна с замиранием сердца ждала ответа.

– То же самое.

– Ну, например, назовите хотя бы несколько имен.

– Да зачем тебе это?! – возмутилась Марго. – Что это за игра такая?

– Пожалуйста, назовите хотя бы несколько имен.

Марго рассмеялась.

– Теперь и мне интересно, вспомню ли. – Она помолчала и стала перечислять: – Теорию и методологию истории читал Смышляев, практику вел Хоркин. Этнологию и социальную антропологию читал профессор Хорошилов. Археологию – женщина… Фамилию, пожалуй, не вспомню.

– А практику? Кто вел практику?

– Этого я хорошо помню. Невысокий, худенький ботаник, младший преподаватель.

– Фамилия?

– Збруев. Рассказывали, что он потом защитился и стал профессором.

– Как его звали?

– Леонид… Леонтий…

– Лев?

– Точно! Лев Николаевич, как Толстого.

– Спасибо, Маргарита Леонардовна! Я потом позвоню. – Ульяна свернула разговор так быстро, что вопрос Марго «и все-таки в чем тут дело?» остался без ответа.

Ульяна была готова поспорить, что в тот момент Марго назвала ее кретинкой или сумасшедшей.

На следующее утро, едва проснувшись, Ульяна села в машину и поехала в Зареченск, чтобы вновь посетить архив. Вахтерша пропустила ее беспрекословно, даже не спросив, есть ли запись в читальный зал.

Ульяна пришла к архивариусу:

– Вы меня помните?

– Простите? – он всмотрелся в ее лицо и нерешительно уточнил: – Вы от Леонида Аркадьевича? Да-да… Нам звонили. Посмотрите описи?

– Нет, – решительно заявила Ульяна. – Мне нужен журнал регистрации.

– Не знаю, смогу ли…

Ульяна села возле него и очень спокойно сказала:

– Давайте я посмотрю его здесь. Как только понадобится, сразу же верну.

– Ну если только так.

Завладев наконец журналом, Ульяна немедленно приступила к поиску. Переворачивала страницу за страницей, вчитывалась в фамилии посетителей. Наконец наткнулась на свою, чуть выше по списку стояла фамилия Збруева. Двигаясь дальше, точнее, удаляясь по времени, она обнаружила, что профессор побывал в архиве за два дня до нее. В итоге сделалось ясно, что за последние две недели Збруев трижды работал с документами. Изучив перечень выданных ему материалов, Ульяна поняла: ни о каких раскопках сорок восьмого года речь в них не шла. Все документы касались только усадьбы Тишь-на-Тоске. Среди них были те, что изучала Ульяна.

Вывод напрашивался только один: профессор соврал, чтобы скрыть свой интерес к усадьбе Герасимова, и вся его деятельность была прикрытием истинных целей.

Еще большее открытие ожидало Ульяну, когда она еще дальше углубилась в изучение журнала и двумя месяцами раньше обнаружила в списке фамилию Качалина, который запрашивал те же документы. Он видел счета-фактуры на фальшивые изразцы, а значит, сообразил, что каждая плитка была с особым рельефом. Сложенный воедино, он отображал карту местности с указанием местоположения клада. Качалин догадался первым, Збруев – вторым, а они с Богдановым плетутся в самом хвосте.

В ее голове не укладывалось то, что профессор, заслуженный человек, причастен к убийству. Даже если его роль сводилась лишь к сокрытию истинных процессов, он был в сговоре и стал соучастником.

– Вот все и сошлось… – пробормотала Ульяна.

– Что вы сказали? – вскинул голову архивариус.

– Нет, ничего. – Она захлопнула журнал регистрации и протянула ему. – Я закончила.

Самым первым импульсивным желанием было поехать к Богданову и все ему рассказать. Однако Ульяна переборола себя, решив, что еще не все фигуры расставлены на ее шахматной доске. Для полного понимания ситуации ей нужен был еще один разговор. Она села в машину и поехала в пансионат.

Машина Ульяны осталась на территории, но не на привычном месте, а ближе к калитке в заборе, которая вела к охотничьему домику. Трусцой она пробежала по лесу и, оказавшись у двери, заколотила по ней обоими кулаками.

– Откройте!

Из бани, что стояла поодаль, показалась Кружилиха с охапкой березовых веников. Танцующей походкой она подошла к дому.

– Что случилось, Ульянушка?!

– Это вы мне сейчас расскажете, – сурово пообещала Ульяна.

В кухне, где, как обычно, пахло пирогами, хозяйка предложила:

– Чайку горяченького? Пирожков?

– Сядьте! – приказала Ульяна.

– Сажусь. – Кружилиха послушно села рядом с ней.

– Почему вы обманули меня?

Вопрос, конечно же, не был понят.

– В чем? – ласково поинтересовалась Кружилиха.

– Зачем соврали, что познакомились со Збруевым недавно?

– Вы о профессоре? – как будто бы догадалась та, хотя на самом деле было понятно, что тянет время.

– О нем! Зачем вы соврали?

Кружилиха положила руки на стол и стала медленно говорить, поглаживая рукой клеенку:

– Ну, во‑первых, я не врала. Просто не рассказала или, если хотите, скрыла. Это не преступление.

– С какой целью?

– А почему вы решили, что я должна выворачиваться перед вами наизнанку? Это моя жизнь, и мне решать, о чем стоит рассказывать. Может, все-таки пирожков?

– Да ну вас с вашими пирожками! – обиженно отмахнулась Ульяна.

– Ну что же вы, в самом деле? – Кружилиха придвинулась ближе и обняла ее. – Зачем же так переживать?

– Зачем?! – Ульяна резко отстранилась и с вызовом спросила: – Знаете, что несколько дней назад был убит Качалин?

– Ванечка? – ахнула женщина. Из ее глаз хлынули слезы. – Боже мой, какое несчастье! Сижу здесь в медвежьем углу, ничего не знаю. Как это случилось?

– Я не могу разглашать детали, но если в общих чертах – преступники вломились в дом и зарезали его.

– Ай-ай-ай! – Кружилиха вытерла слезы. – Какой был человек, мухи не обидит, а с ним такое сотворили. Кто это сделал?

– Пока не знаю, – ответила Ульяна, понимая, что отчасти лукавит. – Расскажите, как и где состоялась ваша последняя встреча со Збруевым.

– Пошла к реке, увидела его. Он меня, конечно, не узнал, лет тридцать не видел – с тех пор, как я отучилась, а он преподавал археологию. Молоденький был, чуть старше нас. Такой болтун и насмешник, не переговорить. Все фразами латинскими сыпал. Многие из них я до сих пор помню.

– Как Збруев отреагировал, когда вас узнал?

– Особой радости не выказал, скорее наоборот.

– В чем это проявилось?

– Сказал, что должен работать. Дал понять, чтобы я от него отстала. Я и ушла.

– Больше не виделись? – поинтересовалась Ульяна.

– Нет. – Кружилиха пожала полными плечами. – А зачем?

– С Качалиным в последнее время виделись? – Ульяна зашла на следующий круг в расчете на интересную информацию.

И не ошиблась

– Да, – охотно поделилась Кружилиха. – Месяца три назад, может больше, случайно встретились в Зареченске. В юности мы с Ванечкой очень дружили. Он даже замуж меня звал.

– Что ж не пошли?

Кружилиха грустно усмехнулась:

– Дурой была.

Ульяна с пониманием отнеслась к ее сдержанности, не стала расспрашивать и вернулась к начатой теме:

– О чем говорили с Качалиным?

– Посидели в кафе, вспомнили студенческие годы. Поболтали о том о сем. Не помню, в какой связи, но речь зашла об усадьбе. Я, если вы не знаете, дальний потомок того самого фабриканта Герасимова, владельца усадьбы. Вот я и рассказала все, что знала.

– Что именно? – насторожилась Ульяна.

– Да ничего особенного! – отмахнулась Кружилиха.

– И все-таки расскажите.

– Знаю лишь то, о чем говорили в нашей семье: отец, тетки, дяди.

– О чем же? – Ульяна буквально клещами вытягивала из нее каждое слово.

– В основном про самого Алексея Григорьевича, – вздохнула Кружилиха. – Жестокий, безжалостный был человек. Своим богатством не воспользовался, умер в нищете и другим ничего не дал. Многие склонялись к мнению, что он тронулся умом. Нормальный человек так бы не поступил.

– И что же, ближайшие родственники ничего не смогли предпринять?

– Пытались разговорить его, узнать, куда подевал сокровища, но он только хвастался, что зашифровал это место, и поддразнивал: попробуйте, докопайтесь. А в чем зашифровал? Где? Поди разберись.

– Может, просто все промотал? И нет никаких сокровищ? – предположила Ульяна.

– Может, и так, – легко согласилась Кружилиха и поднялась. – Простите, Ульянушка, мне надо баню топить, скоро подойдут отдыхающие.

– Еще один вопрос. – Ульяна тоже встала. – Знаете, где сейчас Конюхов?

– Нет. – Кружилиха грустно покачала головой, и на ее глаза навернулись слезы. – Не звонил, не приезжал. Видать, забыл или с ним что-то случилось.