Летун. Фламенко в небесах

Глава 13

XIII

Испанская республика, Бильбао, 16 января 1937 г.

И вновь нелётная погода.

Тягостное настроение постепенно проходит. Во-первых, во время крайних боевых вылетов все остались живы и здоровы, даже новых дырок в самолётах франкисты наделали самую малость.

Во-вторых, Сайрус Томпсон позавчера сумел уничтожить самолёт противника. Нет, не истребитель и даже не бомбёр, а «Гонсалес Хиль-Пазо GP-2», который мятежники используют и как посыльный самолёт, и как разведчик, и как «воздушный лимузин» для штабных офицеров. Этот самый «Гонсалес» на свою беду, совершил вынужденную посадку в тылу националистов. Но, как поётся в одной пока ненаписанной песне, «сверху видно всё, ты так и знай!» Вот его и увидел Сайрус во время возвращения с бомбёжки. За неимением раций в наших самолётах, просигнализировал крыльями, мол, «не теряйте!» и зашёл на атаку. Томпсона понять можно: после гибели двоюродного брата парень сильно переживает, посмурнел весь и всё больше молчит — а тут такая неожиданная возможность поквитаться! Ведь не республиканских же зенитчиков ему бомбить, верно? Вот и проштурмовал фашистов, со всей американской обстоятельностью: и «Хиль-Пазо» спалил, и обоих членов экипажа достал из пулемёта, а за компанию ещё и грузовик со спешащими на помощь своим лётчикам мятежниками расстрелял. Словом, за самоуправство по возвращении получил заслуженную выволочку, а за уничтожение фашистской летадлы его механик нарисовал треугольную звёздочку на кабине его «Бреге».

Ну и в третьих, нам, пилотам эскадрона «Янки» нынче выплатили оговоренную контрактом зарплату за месяц, а мне и Томпсону ещё и’сто грамм за сбитый'. Шутка — премиальные. Уж чего-чего, а вина и граппы в Испании не то, что сто грамм — сто цистерн купить можно, были б деньги. Деньги есть и сегодняшний вечер у нас проходит в аэродромной столовой. Народу собралось не то, чтобы много, но и не сказать — мало: Фрэнк Тинкер, Томпсон, советские добровольцы «Конрад» и «Эухенио», «Санчо», к которому они обращаются, забывшись, «товарищ военинженер», «Клод», судя по повадкам — не то политрук, не то особист, наши бортстрелки, оружейники, механики — в общей сложности десятка полтора, считая пару столовских девчат. Ну и я меж ними всеми как связующее звено и в какой-то степени переводчик.

…What a show (What a show!)

What a fight (What a fight!)

Yes, we really hit our target for tonight

How we’ll sing as we limp through the air

Look below, there’s a field over there

With our full crew aboard

And our trust in the Lord

Comin' in on a wing and a prayer

Glory be, hallelujah!

Glory be, hallelujah!

Hallelujah on a wing and a prayer!

You might also like

What a show

What a fight

Yes, we really hit our target for tonight

How we’ll sing as we limp through the air

Look below, there’s a field over there

With our full crew aboard

And our trust in the Lord

Comin' in on a wing and a prayer[1].

Энрике Росас Кастельяно оказался отличным гитаристом, с лёту на слух подхватил мелодию, другие испанцы с энтузиазмом отстукивают ритм по столешнице, а мы, трое пилотов «Янки» уже в третий раз распеваем: «Glory be, hallelujah! Glory be, hallelujah!». Спасибо за песню, мистеры Адамс и Макхью!

Нет, никакого плагиата: про авторов я пояснил сразу после первого исполнения. Не стал лишь уточнять, что текст и музыка написаны будут только в сорок третьем: всё равно бы парни не поверили.

— За победу испанского народа! Фасизмо но пасаран! — Стакан с красным вином — уже не первый — не дрожит в руке тостующего «Клода». Виден опыт, приобретённый за годы гарнизонной тоски…

Пожелание фашистам не пройти с ожидаемым энтузиазмом подхватывается присутствующими. Лишь мне становится грустно: ведь знаю, что через два с небольшим года те из присутствующих, кто доживёт, узнают вкус предательства и поражения их — народной — Родины. Кто-то покинет пределы Испании, чтобы оказаться во французских концлагерях для интернированных или — если повезёт — в Советском Союзе или Мексике. Кого-то франкисты казнят или на десятилетия упрячут за решётку. Кто-то уйдёт в леса и горы и будет партизанить там вплоть до конца сороковых. А кто-то вынужден будет остаться под властью классовых врагов, ощущая на родной земле все «прелести» оккупации, когда победители относятся к тебе как к недочеловеку. Не знаю, что хуже — погибнуть в бою или доживать дрожащей тварью?

Но они пока что не догадываются о таком будущем, они не верят в поражение и чувствуют себя потомками народных героев: древних кельтиберов, сходившихся щит на щит с легионерами братьев Сципионов, воинов герцога Лупуса, уничтоживших захватчиков-франков в Ронсевальском ущелье, гверильясов Эмпечинадо[2], равно изничтожавших как отряды наполеоновской армии, так и мятежников-роялистов, чьи правнуки сегодня вновь подняли мятеж против законно избранной народом власти — на сей раз под знамёнами фашизма.

Они, мои испанские сотоварищи, готовы драться за будущее своё, своей страны и своих детей, против тех, кто силой оружия хочет вновь вернуть время, когда людей делят на богатых и бедных, на сеньоров и быдло. В грозное мужское пения вплетаются звонкие девичьи голоса:

Negras tormentas agitan los aires,

nubes oscuras nos impiden ver,

aunque nos espere el dolor y la muerte,

contra el enemigo nos manda el deber.

El bien mбs preciado es la libertad.

Hay que defenderla con fe y con valor.

Alta la bandera revolucionaria

que del triunfo sin cesar nos lleva en pos.

Alta la bandera revolucionaria

que del triunfo sin cesar nos lleva en pos.[3]

…Но мы подымем гордо и смело

Знамя борьбы за рабочее дело,

Знамя великой борьбы всех народов

За лучший мир, за святую свободу.

На бой кровавый,

Святой и правый

Марш, марш вперёд,

Рабочий народ!

На баррикады,

Буржуям нет пощады!

Марш, марш вперёд,

Рабочий народ[4]!.. —

Это влились в общий хор голоса пятерых русских камарадос. Да, я тоже пою: я русский и родился в Советской стране, которую создавали, защищали и делали великой Державой — второй по мощи на планете — три поколения моих предков! Мне незачем стыдиться слов старой бунташной песни.

En pie pueblo obrero, a la batalla!

Hay que derrocar a la reacciуn!

A las barricadas! A las barricadas

por el triunfo de la Confederaciуn!

Месть беспощадная всем супостатам,

Всем паразитам трудящихся масс!

Мщенье и смерть всем царям-плутократам!

Близок победы торжественный час!..

Застольные разговоры, переходящие в споры и споры, сменяющиеся песнями. Часто наутро от них остаются лишь смутные воспоминания, но, бывает, в памяти откладывается важное — такое, что помогает в трудную минуту, а порой и спасает жизнь. Переводчик из меня плохой: слишком увлекаюсь, слишком часто говорю «от первого лица». Но взаимопонимание уже достигнуто, в общих чертах.

— … Дэннис, скажи этим парням: пускай, когда эта шиттинг война закончится, приезжают ко мне в Вайоминг! Мои старики будут рады. У нас такая красота вокруг — здесь всё не так! Хотя да, горы немноко похожие, но должно же быть что-то красивое и у испанцев? Хотя да: мисс тут тоже хороши, но и в Америке не хуже!

— Сайрус, не смогут они приехать. Они русские офицеры, а в Советском Союзе офицеры ездят за границу только на танках. Или на самолётах вот прилетают — на войну…

— … Да пойми ты, чёрт нерусский: нельзя от «Фиатов» на вертикаль уходить! Ты скорость теряешь, а они — нет! Сразу подловят — и пишите письма мелким почерком! Если сразу несколько фашистов навалились — только манёвр! Наш «ястребок» тем и хорош, что вёрткий! На хвосте, как вокруг оси вертись-крутись как хочешь, главное, не давай сукам сзади подкрасться! А парни обязательно выручат!..

— Уставы, конечно, дело нужное и полезное. Но иногда и вредное. Потому что писались они по опыту Первой мировой войны, ну и Гражданской немного…

— Почему «первой» мировой?

— Да потому что двадцать лет прошло, капстраны снова собрались мир делить. И на Россию полезут с гарантией.

— Пусть лезут. Кровавой юшкой умоем!

— Конечно, умоем. Но и нам достанется, на то и драка. Но я сейчас не об том, Емеля, гутарю: я об том, что тактику истребительного боя нужно менять. Сами не захотим — фашисты заставят. Воевать они здесь, в Испании, учатся, и учатся неплохо.

— А мы, выходит, их учителя-практики? Как шведы для Петра Первого? Помню, помню, читал:

'И славных пленников ласкает,

И за учителей своих

Заздравный кубок подымает'[5].

— И мы для них, и они для нас. Только оценки на их уроках тяжёлые: «удовлетворительно» — калека, «неуд» — покойник. А впереди ещё большАя война, придется Союз защищать. Вот смотри: сейчас у вас основная тактическая единица — звено из трёх И-пятнадцатых. Так?

— Ну, так…

— С радиосвязью всё не то, что плохо — никак с радиосвязью. А у фашистов, заметь, наоборот: отлично у них, поэтому координируют бой не только ихние командиры в воздухе, но и с земли. Сам знаешь, в бою ведомому, особенно молодому и неопытному, потеряться — обычное дело. И при полётах тройками это постоянно происходит. Не успел лётчик среагировать на манёвр командира — отбился. А тут его фашисты: йооп! И всё — Васей звали…

Надо перестраиваться попарно. Так и в бою проще держаться друг за друга, и тактических единиц создаётся больше. Скажем, шесть «чатос» сейчас летают двумя звеньями, а если звенья делать парными — полетят по три звена!

И ещё: фашисты стараются в бою иметь в резерве звено истребителей, которые прячутся на высоте, часто на фоне солнца или в облаках. Наши ввязываются в бой с основным их отрядом, увлекаются — а эти козлы сверху к-а-а-ак налетят! К-а-а-ак вхерачат со всех стволов! Надо вам тоже кому-то по верхам крутиться, таких гадов отслеживать, пресекать и перемножать на нуль! Лучше их в Испании в землю загнать побольше, чтобы они потом в Россию не прилетели, опыта боёв поднабравшись!..

…Расходились поздно: ничего не поделаешь, синоптик клялся-божился, что завтра погода «подлечится» и можно будет летать. Давно пора мне «оседлать» 'Дельфина! А то на земле скоро мохом обрасту, как пень трухлявый…

[1] «Песня американских бомбардировщиков», 1943 год. Слова Гарольда Адамсона, музыка Джимми Мак’Хью. Русскоязычная версия — «Мы летим, ковыляя во мгле».

[2] Хуан Мартин Диез, известный как Эмпечинадо (Упрямец)—прославленный испанский герой-партизан, простолюдин, ставший генералом, участник Гверильи — войны против наполеоновских захватчиков 1808—1814 гг., участник Испанской революции 1820—1823 гг.

[3] Песня «A las barricadas!», слова Валериано Оробона Фернандеса, мотив «Варшавянки»

[4] «Варшавянка 1905 года», слова русского текста Глеба Кржижановского. Слова «На баррикады, буржуям нет пощады!» исполнялись ещё в 1930-е годы, но с момента заключения союзнических договоров СССР с Великобританией и США, чтобы не дразнить лишний раз капиталистов, их перестали петь по радио и печатать в песенниках. Но автору повезло: он рос в то время, когда ещё был жив и при разуме его дедушка — участник Первой Мировой, Гражданской и Великой Отечественной войн и на семейных застольях по праздникам песни — в том числе и эта — исполнялись в неискажённом виде.

[5] А. С. Пушкин. «Полтава».