Лев Петров

— Никаких новых зацепок. Соломона снова видели, пока нас не было в городе, но наши ребята потеряли его в Чайнатауне.

— Он скользкий ублюдок, — бормочу я, откидываясь на спинку офисного кресла. Василий сидит напротив, пока мы просматриваем информацию, присланную этим утром. — Он здесь не просто так. Он никогда не был настолько наглым, чтобы приближаться к клубу раньше. — Соломон что-то ищет, что-то, ради чего готов выйти из тени. Это слабое место, которое могу использовать против него, но я пока не знаю, что это. — Проверьте еще раз последние три месяца, были ли какие-либо изменения в клубе: новые члены Хранилища или недовольные участники торгов, все, что может дать нам зацепку.

Стучу костяшками пальцев по столу.

— После моего последнего боя мы еще не заключили новую сделку, и с учетом того, как я свернул шею Якубу, неудивительно, что другие испугались. Может, дело в поляках, — высказываю я свое предположение.

— Если он играет за обе команды, возможно. Я попрошу ребят разобраться с этим, — отвечает Василий. — Тарун также отследил информацию от парней, которые подожгли клуб. Похоже, они встречались на причале. Я отправил туда одного из наших людей, и он думает, что сегодня вечером произойдет какая-то сделка.

Это в двух шагах отсюда.

— Пойдем, — говорю я, вставая.

Я убираю телефон в карман пиджака и беру ключи, следуя за ним из кабинета. Мы поворачиваем за угол, я обгоняю его и вижу Айви, сидящую по-турецки на диване перед телевизором. Субтитры бегут по экрану.

Я хлопаю Василия по груди, останавливая, и наблюдаю, как она делает паузу и хмурится, ее губы медленно шевелятся. Она перематывает назад, нажимает кнопку воспроизведения и произносит слова одними губами, пока говорят актеры, повторяя процесс снова, когда появляется следующий набор субтитров. Это вбивает клин в мое сердце, от того, как она борется, но видя ее старания, и улыбку, когда она читает без звука, заставляет меня улыбаться.

Телефон вибрирует в моем кармане, громко гудя о ключи, и она выключает телевизор, вскакивая, покраснев.

— Привет, — пищит она.

— Смотришь порно? — шучу я, и она закатывает глаза.

— Нет, просто девчачьи штучки, — отмахивается она.

Айви, при всей своей розовой шевелюре, — самая не девчачья женщина, которую знаю. Конечно, она миниатюрная и женственная, но она не носит макияж, и, кроме тех двух нарядов, что у нее есть, она, кажется, не особо беспокоится о том, чтобы иметь больше. Она так и не надела ничего из того, что я купил ей.

— Ты уходишь? — она кусает внутреннюю сторону щеки, пытаясь скрыть беспокойство, но вижу, как сужаются ее глаза, напрягаются плечи.

— Ненадолго. Я скоро вернусь. Если не успею, Тарун отвезет тебя в клуб на смену.

Василий отходит от нас, достает телефон и начинает набирать сообщение, вероятно, давая указания Таруну глубже копать по Соломону и отвезти Айви на работу.

Она берет подушку и прижимает ее к груди.

— А потом я вернусь в подсобку? — она сглатывает, ее глаза беспокойно бегают между мной и входной дверью.

— Зачем тебе возвращаться туда? — я наклоняю голову. Мы еще не обсуждали это, или ее место в моей жизни, но я думал, что раз уж привез ее сюда после Нью-Йорка, она понимает, что значит для меня.

— Потому что я украла у тебя.

Теперь она крадет у меня гораздо более ценные вещи — мой рассудок, мысли. Мышцы в груди странно сжимаются, но я отказываюсь признавать это прямо сейчас.

— Твой долг уплачен, Айви, — я подхожу к ней, и она медленно наклоняет шею, пока не смотрит на меня. Я обхватываю ее подбородок. — Тебе вообще не нужно работать в клубе.

Она хмурится, ее губы приоткрываются.

— Значит, я могу уйти?

Нет.

Мысль приходит мгновенно. Такая собственническая.

Мое сердце колотится по другой причине, той, которая причиняет боль. Я чертовски ненавижу это.

Сглатываю и стискиваю зубы.

— Ты этого хочешь? Уйти? — я прижимаюсь к ней, двигаясь так, чтобы она шла назад, мягко ударяясь о стену. — Есть ли место, где ты бы предпочла быть, маленькая воровка?

Она сглатывает, ее язык высовывается, чтобы облизать нижнюю губу. Она пожимает плечами, щеки пылают. Опускаю голову, не сводя с нее глаз, ожидая, что она ответит мне простым — нет.

Я провожу языком по ее пухлым губам.

— Значит, сегодня моя последняя смена в клубе? — шепчет она, теперь, похоже, неуверенно.

— Да, — шиплю, раздраженный тем, что она не дает мне желаемого ответа. Я хочу знать, собирается ли она вернуться домой после смены.

Домой.

Эта мысль сидит в моем сознании, как красивый маленький сувенир, розовый и драгоценный, как она.

Проведя большим пальцем по ее губам, она вздыхает. Я прижимаюсь своими губами в быстром, крепком поцелуе.

Ей лучше, блядь, вернуться домой.

— Босс, — зовет Василий, прижимая телефон к уху. — Движение на причале.

Инстинкт подсказывает поцеловать ее снова, но гордость держит мою спину прямо. Я киваю и поворачиваюсь, уходя. Тарун, вероятно, позже отвезет Айви на работу. Если на причале есть движение, то ночь будет насыщенной.

Я выхожу из квартиры, и через несколько минут мы едем в сторону набережной.

Василий паркуется, когда рядом с нами останавливается вторая машина, и мы спускаемся к контейнерам в дальнем конце терминала. Уже стемнело, стоит пронизывающий зимний холод. Я поднимаю ворот пальто и вытаскиваю пистолет из кобуры, пока мы обходим контейнеры уверенными, но тихими шагами. Свистит ветер, и через некоторое время мы слышим голоса. Нам требуется несколько минут, чтобы найти их.

Мы видим машину с открытым багажником, несколько мужчин в темной одежде переносят что-то, похожее на наркотики, из контейнера в багажник. Я подаю Василию сигнал рукой, чтобы он обошел с другой стороны, с двумя нашими людьми, и он кивает, указывая им следовать за ним. Я выглядываю из-за контейнера, когда парень кладет еще несколько белых кирпичей в багажник, на спине его толстовки изображен красный дракон.

Чертово бинго!

Я снова обыскиваю место происшествия в поисках Соломона, но его здесь нет. Со своего наблюдательного пункта замечаю, как Василий подтверждает количество целей, и по моей команде мы выпрыгиваем, устраивая засаду на парней.

Раздаются выстрелы, крики, и один парень бежит на меня, размахивая кулаками, как сумасшедший, хотя я наставил на него пистолет. Полагаю, он планирует пасть в бою. Легкое нажатие на спусковой крючок, и пуля толкает его назад, он падает на землю мертвым.

— Пять баллов за старания, — бормочу, глядя на труп.

Пуля попадает в контейнер рядом со мной и рикошетом пролетает мимо моей щеки. Присев, я выглядываю из-за контейнера, где водитель хаотично стреляет из окна. Я прицеливаюсь и стреляю в водителя, он оседает на сиденье. Кто-то выскакивает из-за кучи поддонов и бежит от нас.

— Беглец! — кричу я, когда Василий стреляет в его сторону, но промахивается, поскольку парень сворачивает в мою сторону.

Встав, я делаю три выстрела. Худое тело падает на землю, кровь и мозги разбрызгиваются по асфальту. Довольно скоро все мужчины мертвы.

Все закончилось, даже не начавшись, и я смеюсь над тем, как легко мы разделались с этими ублюдками.

Парень с драконом на спине стонет, переворачиваясь, задыхаясь, когда кровь хлещет изо рта.

— О, какое удовольствие, — размышляю я и пинаю парня, заставляя его перевернуться на спину. Я надавливаю на его рану ботинком. — Узнаешь меня, тупой придурок?

Удерживая ногу на его животе, я присаживаюсь на корточки, пока мои люди начинают загружать тела в контейнер. Они транспортируют последние несколько кирпичей того, что, по нашим предположениям, является кокаином, в машину, и один из них прыгает в нее и уезжает.

— Передай своему боссу, что я иду за ним. За его наркотиками, наемниками, за ним, — я давлю на живот ботинком, и он хрипит. — Передай, что его время на исходе.

Я киваю Василию, который поднимает парня на ноги. Тот сгибается, защищая живот, пока вдали воют сирены. Один из наших будет следить за ним до больницы и до любого места, куда он пойдет после. Он падает на колени, задыхаясь от боли.

Я иду к своей машине и сажусь в нее. Василий тихо переговаривается с нашими людьми, затем мы уезжаем, оставив парня на земле.

Вытащив телефон, я звоню Назу.

— Да, — отвечает он, на заднем плане щелкает клавиатура.

— Мне нужно, чтобы ты отключил дорожные камеры, — говорю я.

— Где?

— Терминал Конли и все, что указывает на мою машину и другой внедорожник, — я устраиваюсь поудобнее на сиденье.

— Без проблем, — слышу, как он продолжает стучать по клавишам. — Готово. Мне удалось частично идентифицировать Соломона возле метро, он направлялся в Ритц. Я на девяносто девять процентов уверен, что это он. Одежда совпадает, волосы, рост. Похожие черты лица, но запись нечеткая.

— Я проверю.

— Я просматриваю гостей отеля, в поисках возможного псевдонима, но парень хитер, — продолжает он.

— Спасибо, Наз. Если что-нибудь еще, просто дай мне знать.

— Конечно. Он принял звонок у твоего клуба. Может, пусть твой человек вытащит запись и послушает?

— Он ответил на звонок? Этого не было на записи? — я выпрямляюсь.

— Это попало на дорожную камеру, а не на записи клуба. Он просто не попал в кадр. Тащил маленького парня в переулок, предполагаю, для получения информации. Затем звонок происходит сразу после восьми вечера в тот вечер, когда вы прибыли в Нью-Йорк. Надеюсь, вы сможете что-нибудь узнать, если нет, пришлите мне.

Не успеваю сбросить звонок, как тут же звоню Эрике и прошу прислать запись.

Видео приход через несколько минут, я увеличиваю громкость и нажимаю воспроизведение, пока Василий нахмурено смотрит на меня. Соломон ходит туда-сюда по дороге. Через несколько минут кто-то выходит из клуба, скрываясь из виду и уходит в переулок, несомненно, из-за Соломона.

— Нам нужно идентифицировать этого клиента, — говорю Василию, он кивает, когда клиент выбегает из переулка и исчезает.

Низкий гул разговора просачивается сквозь телефон. Тихий, но достаточно четкий, чтобы я мог разобрать.

— Нет, босс, мне нужно подтвердить, что она здесь. Да, розовые волосы.

Моя рука сжимается в кулак, он говорит об Айви. Я не должен удивляться, что ее присутствие в моей жизни вызвало переполох. Я свернул парню шею, чтобы защитить ее, и она работает на меня. Не говоря уже о том, что взял ее с собой в Нью-Йорк.

Я готов выбросить телефон в окно, когда следующая фраза погружает меня в слепую ярость.

— Она идеальна, и схватит Петрова за яйца. Я всегда знал, что Айви заставит меня гордиться. Хотя не ожидал, что она опустится так низко, общаясь с русскими, чтобы произвести на меня впечатление, — он смеется. — Да, я позабочусь о том, чтобы ее должным образом вознаградили. Ей всегда нравился мой член.

Я прерываю видео и с яростью бью кулаком по окну, рыча от бешенства. Тарун звонит на мой телефон, но сбрасываю вызов, слишком злой, чтобы говорить.

Следующим начинает звонить телефон Василия.

— Что случилось? — хрипло говорит он, осторожно глядя на меня.

— Нападение в клубе. Я попал в засаду. Айви исчезла. Хенли следит. Я сейчас отправлю запись.

Я сжимаю телефон, когда приходит видео, и мы видим, как Таруна вырубают в тот момент, когда он выходит из машины. Айви тащат на тротуар, Соломон подходит к ней и приподнимает ее подбородок. Я вижу его похотливую улыбку, и сдерживаю болезненный вздох, когда он коротко целует ее, а затем указывает на свою машину. Но что меня по-настоящему бесит, причиняя боль, — это то, что Айви кивает и идет к его машине.