Лев пустыни

21

24 сентября, время: 11.00 – вилла под Дамаском

Карл Рейнхард с бокалом в руке сидел на софе, застеленной парчовым покрывалом. Он молча ждал, когда бесшумно двигавшийся слуга уберет со стола остатки небольшого пиршества: дюжину изящных кофейных чашечек и два куска торта, оставшиеся на серебряном подносе. Как только слуга справился со своим делом, Рейнхард жестом приказал ему выйти.

– Ахмед устраивает меня тем, – обратился Карл к своему гостю, – что моментально понимает все мои жесты.

– Он не знает английского или немецкого? – потянувшись за бокалом, спросил коренастый мужчина, говоривший с сильным испанским акцентом. Гость сидел на другом конце софы.

– Насколько мне известно, нет. И я предпочитаю, чтобы он ничего не понимал, – усмехнулся Карл.

– Откуда ты знаешь, что в этих стенах нет «жучков», «клопов» или какой-нибудь изощренной системы подслушивания и наши любезные хозяева не записывают нашу беседу на магнитофон? – с откровенной иронией осведомился гость.

– Мои люди ежедневно самым тщательным образом проверяют весь дом, – ответил Карл и с улыбкой добавил: – Так что если ты не притащил с собой маленького микрофона, никто нас не слышит.

– Мне все равно, слышит или нет, – пожал плечами гость. – У меня нет тайн, и мне нечего скрывать. С первого дня моего пребывания здесь ко мне прекрасно относятся…

– Я рад за тебя, – ухмыльнулся Рейнхард. – Я, собственно говоря, опасаюсь за самих сирийцев. Просто знаю, что среди них полно агентов Моссада… и других разведслужб тоже, – пояснил он.

– И чего ты от нас ожидаешь? – поинтересовался гость. – Насколько я знаю, у тебя сильная группа, очень профессиональная. Я в свое время работал кое с кем из твоих людей в семидесятых, о других много слышал. Ребята крепкие. Так зачем тебе мы?

– Потом, потом вернемся к этому вопросу. А сейчас ты должен помочь мне расправиться с одним офицером из Моссада, – неожиданно заявил Рейнхард.

– Шутишь? – поразился гость.

– При чем тут шутки? – резко спросил Карл.

– С офицерами Моссада просто так не расправляются, – ответил крепыш. – Нам, во всяком случае, это никогда не удавалось: или оставались с косом, или хуже того – теряли своих людей!

– На этот раз получится, – заверил гостя Рейнхард. – Не будет ни погонь, ни смертельных схваток. Просто возьмем его в клещи – и все.

– Звучит заманчиво, – задумчиво протянул крепыш.

– Не только звучит. Но сперва надо получить кое-какие сведения от человека, которого я держу в подвале. Не хватает подробностей для полноты картины. Я хочу, чтобы мы занялись им вместе, я знаю, ты мастер своего дела, – с уважением взглянул на своего гостя Карл.

– Тогда пошли, – с готовностью согласился крепыш, водружая на нос внушительных размеров очки в серебряной оправе. Он встал и потянулся.

Рейнхард пошел первым, показывая дорогу, и в холле открыл небольшую дверь, похожую на дверь гардероба. За дверью показались ведущие вниз ступени. Спускаясь по лестнице, Рейнхард тихо приказал:

– Карлос, не забудь закрыть за собой дверь.

– Хорошо, amigo. А есть какой-нибудь свет в этой крысиной норе? – полюбопытствовал крепыш.

– Свет зажигается, как только закрывается дверь, – объяснил Рейнхард.

Они прошли по низкому коридору и добрались до тяжелой металлической двери. Дверь бесшумно открылась внутрь, как только Рейнхард вынул ключ из замка. Они оказались в маленьком, размером с обычный лифт, помещении.

– Возьми, – сказал Рейнхард, подавая Карло-су массивные очки с встроенным в них прибором ночного видения. – Надень.

– Зачем? – удивился Карлос.

– В следующей комнате света не будет, – объяснил немец. – Мы уже несколько лет используем этот метод – допрос в абсолютной темноте. Поверь мне – результаты получаем прекрасные. Допрашиваемый очень быстро теряет всякую ориентацию, и его воображение начинает работать в нужном нам направлении. Стоит, например, провести чем-нибудь металлическим по стене, как в сознании его по ассоциации возникают всевозможные картины ужасов, связанные с этим звуком. Действует быстрее и эффективнее, чем все методы допроса, применявшиеся до сих пор, и к тому же не требует никакого сложного оборудования.

– А не проще прибегнуть к проверенным химическим средствам? – спросил Карлос.

– У химии свои недостатки, – отозвался Рейнхард. – Чтобы получить нужный ответ, вопрос надо формулировать с максимальной точностью. А это, сам знаешь, не так-то просто. А вот приводя человека в панику, мы заставляем его передать нам всю необходимую информацию. До сих пор ничего лучше не изобрели. Да, чуть не забыл! – воскликнул Карл. – Когда мы войдем в комнату, ты должен молчать, отвечать будешь только на мои вопросы, но и тогда говори «да» или «нет», ничего больше. Понял?

– Понял, – кивнул крепыш. – Надеюсь, что справлюсь со столь сложной задачей.

Они открыли следующую дверь и переступили порог, предварительно надев очки. В инфракрасном излучении приборов ночного видения все вокруг казалось светло-зеленым.

Карлоса очень удивили размеры комнаты, в которой они очутились: площадь – почти двадцать квадратных метров и высота – метров пять.

В центре этого просторного помещения сидел человек, привязанный к чему-то похожему на зубоврачебное кресло. На лице мужчины, черты которого и так искажал инфракрасный свет, появилось выражение панического ужаса. Он водил по сторонам широко открытыми глазами, стараясь определить, откуда доносится шум, сопровождающий неожиданное появление зловещих гостей. Несчастный не мог повернуть голову, зажатую в тисках особой конструкции.

– Полюбуйся, – проговорил Карл, указывая гостю на узника, – голодом мы нашего подопечного не морим, – и он махнул рукой в сторону параши. – Вообще, должен отметить, мы сотрудничаем неплохо, хотя я не уверен, что он выложил нам все, что знает.

– Выпустите! Прошу вас, выпустите меня отсюда, – заскулил мужчина.

– Ну-ну, не надо так волноваться, – ответил Рейнхард, снимая со стены предмет, напоминающий кухонный нож с острым лезвием сантиметров двадцати длиной.

Подойдя к связанному человеку, Рейнхард приставил лезвие к щеке своей жертвы.

– Не скрою, господин Шейби, – произнес немец серьезным тоном, – что с большим удовольствием искромсал бы тебя на мелкие кусочки, но я человек честный и всегда держу данное слово. Надеюсь, ты помнишь, что я обещал не резать тебя на части, начиная с пальцев ног, если ты расскажешь мне все до мельчайших подробностей. Но ты кажется, мне не поверил, решил, видимо, что я тебя только пугаю. Ты со мной не откровенен. А зря… Придется доказать тебе, что я вовсе не шучу. – И, повернувшись к Карлосу, Рейнхард пояснил: – Когда я приволок сюда этого ублюдка, то и в самом деле отрезал ему с ноги один палец, но тогда воспользовался ножницами, и этот мерзавец даже боли толком не почувствовал…

Потом, мрачно глядя на Шейби и совершенно не обращая внимания На его жалобные вопли, Карл спокойно и деловито продолжил:

– Вот здесь у меня, как ты, наверное, уже сам догадался, большой хлебный нож. Когда я начну отрезать им у тебя следующий палец, я буду работать медленно, словно пилой. Продлится это куда дольше, чем в прошлый раз… Ничего, покричишь погромче, а мы с приятелем от души посмеемся. Времени у нас много.

Шейби испустил отчаянный вопль, когда Рейнхард положил его ногу на стул и примерился… Несчастный задергался всем телом, пытаясь вырваться, веревки натянулись и не впились в него слишком глубоко только потому, что были достаточно толстыми.

– Умоляю, не надо! – дико закричал Шейби. – Что вы хотите знать еще? Я уже все сказал. Все!

Оставьте меня в покое! Я сделаю все, что вы пожелаете! Не надо, не надо, не надо!

Рейнхард обошел вокруг стула, приставил нож к животу Шейби, а потом коснулся острием его пениса.

– Я хочу, чтобы ты еще раз описал нам Брэ-да – и как можно точнее, – произнес немец ледяным тоном.

Шейби говорил несколько минут. Он снова подробно рассказал о человеке, которого знал как мистера Брэда: о его походке, одежде… Толстяк даже вспомнил, что тот постоянно употреблял выражение «нет проблем».

– Ну что ж, – выслушав Шейби, произнес Рейнхард, – я постараюсь сдержать свое обещание. Но мне сперва надо прикинуть, как это сделать. Жди. – И, повернувшись к Карлосу, он сказал: – Пошли отсюда.

Когда они вновь расположились наверху, Кар-лос воскликнул:

– Удивительно! Сколько же он там сидит?

– Всего часов двадцать, но ему кажется, что гораздо больше, – ответил Рейнхард. – У нас есть специальное устройство, имитирующее дневной свет, мы его то включаем, то выключаем. А этот мешок с дерьмом считает дни и думает, что следит за временем, хотя на самом деле временем здесь управляем мы: «день» заключенного длится у нас четыре часа. Я собираюсь выпустить этого говнюка сегодня после обеда, он поможет нам расправиться с Брэдом.

– А кто такой этот Брэд? – спросил Карл ос.

– Офицер из Моссада, который курирует нашего друга Шейби, – пояснил немец. – Я тебе о нем говорил. Похоже на то, что Шейби передал ему кое-какую информацию, небезопасную для меня, а самое главное – для моего человека в

Моссаде. – Рейнхард рассмеялся. – Хотел бы я поглядеть на их лица, когда они получат ту посылочку, которую я для них приготовил.

Карлос удивленно взглянул на Рейнхарда и вдруг ухмыльнулся.

– Так у тебя есть агент в Моссаде? Я правильно тебя понял? – Карлос был потрясен этим известием. Оно явно поразило его.

– Да, есть. Уже лет десять, если не больше, – совершенно спокойно ответил Карл.

– Ну и ну! Десять лет – и ты только сейчас говоришь мне об этом? – Карлос никак не мог опомниться от изумления.

– Я и теперь ни за что бы не сказал, если бы мне не понадобилась твоя помощь, – усмехнулся Рейнхард. – Я хочу, чтобы ты занялся вместе со мной этим Брэдом. Да и потом дел у нас будет по горло.

– О чем ты, Карл? – недоумевал гость Рейнхарда.

– Эта операция – только начало, Карлос, – заявил немец, – так сказать, первая ласточка… А потом мы развернемся по-настоящему! У меня всюду есть свои люди – от Пентагона до бундестага! Но мне необходима крупная сумма наличными, чтобы раскрутить дело. И надежная база, которая стала бы моим домом.

– Можешь на меня рассчитывать, – кивнул крепыш. – Но ты должен быть готов к тому, что эта страна вскоре перестанет разыгрывать роль радушного хозяина. Сирийцы все больше поглядывают в сторону Америки – другого выхода у них просто нет.

– Придется, видимо, перебраться в Ливию, – задумчиво проговорил Карл, потирая подбородок. – А потом мы будем заправлять всеми делами из Европы, а то и из Штатов. Но вернемся к нашей маленькой проблеме. Нам надо устроить все так, чтобы именно Брэда посчитали тем моим агентом, которого пытается сейчас вычислить Моссад. Тогда мой человек будет в полной безопасности.

– Но как тебе удалось?.. Насколько я знаю, все сотрудники Моссада, не исключая директора, регулярно проходят проверку на детекторе лжи, – все никак не мог успокоиться крепыш.

– И тем не менее один из них работает на меня, – заверил Рейнхард. – Неважно как, но я сумел это устроить!

Карлос встретил эти слова одобрительным смехом.

– Схожу за вином, – объявил Рейнхард и через минуту вернулся с бутылкой охлажденного мозельского. Потом он подробно растолковал Карлосу, в чем должно заключаться его участие в запланированной операции.

В данный момент он, Рейнхард, никак не может покинуть Сирию, чтобы лично руководить подготовкой, и Карлосу придется взять это на себя. Вряд ли его кто-нибудь узнает: он давно уже вышел из игры и к тому же очень изменился после пластической операции. Рейнхард не сомневался, что может положиться на Карлоса: сделанные из одного теста, они были обломками одной и той же системы, которая пошла теперь на слом…

Когда все было готово – отослано последнее сообщение Шейби в Моссад и с помощью сирийца составлен словесный портрет Брэда, – Рейнхард и Карлос покинули виллу.