Лев Толстой против всех

Лев Толстой и семья Автор Павел Басинский[1]

Семейная тема — важнейшая и в жизни, и в творчестве Толстого. Сначала обратимся к творчеству.

Почти все ранние произведения Толстого так или иначе автобиографичны или имеют какие-то автобиографические истоки. Возьмем дебютное произведение Толстого, повесть «Детство», и вспомним: когда заканчивается детство Николеньки Иртеньева? Оно заканчивается, когда умирает его мать. Смерть матери — это конец детства и начало совершенно другой жизни, это потеря райского состояния души. Николенька теряет мать, когда он находится уже в сознательном возрасте, он понимает, что вот мамы нет, вот она стала тело. Тема смерти матери была и в жизни Толстого, но несколько иначе. Толстой потерял мать, когда ему не было еще и двух лет. Так четверо братьев Толстых и сестра Маша становятся сначала полусиротами, а потом, еще несовершеннолетние, теряют и отца (Льву было восемь лет), и начинаются мытарства по опекуншам, тетушкам, по сестрам отца. Сначала они живут в Москве, у тетушки Александры Ильиничны Остен-Сакен, потом переезжают в Казань к другой сестре отца — Пелагее Ильиничне. И тетушки, в общем-то, и любили, конечно, своих племянников, но у них были свои проблемы, и детство и отрочество Толстого прошли в такой бессемейной обстановке. Именно поэтому в «Детстве» для него так важно показать семейную основу. Потому что детство счастливо, когда есть мать и отец. Когда мать умирает, детство кончается.

Давайте посмотрим следующее произведение Толстого. Вот, казалось бы, «Казаки» — каким образом это связано с темой семьи? Герой повести Оленин бежит на Кавказ, потом бежит с Кавказа: молодой человек ищет себя. Но тут есть один очень важный момент, когда вот этот старый казак Ерошка говорит юнкеру Оленину: «Нелюбимый ты какой-то!» Вот этот момент — не то что даже женщины его не любят (хотя понятно, что Марьяна, казачка, готова за подарки вступить в какие-то отношения с ним, но она не любит его и не полюбит никогда, и он это понимает), — а он не может найти свое пристанище, обрести свою семью. Это не отчетливо, но, в общем-то, понятно из «Казаков», если внимательно читать. Поэтому он бежит, поэтому он перекати-поле. Неслучайно Толстой вначале хотел назвать «Казаков» — «Беглец».

Это тоже автобиографическая тема для Толстого, потому что сам Толстой бежал все время. В 1847 году, когда они с братьями находятся в Казани (кстати, отъезд Оленина очень напоминает отъезд Толстого из Казани), младший брат достигает совершеннолетия, и они делят наследство отца. Лев выпрашивает у братьев именно Ясную Поляну — их родовое имение. Хотя оно не самое богатое — пожалуй, даже самое бедное из всех имений, которые были у их отца Николая Ильича. Почему? Это очень интересный момент.

Толстой впоследствии признавался братьям, что он мечтал завести свою семью с 15 лет. О чем мечтают дети в 15 лет? Уехать в Америку, стать офицером, путешествовать, а Лев в 15 лет мечтает стать семейным человеком. Я думаю, что это связано именно вот с тем, что, пройдя опыт сиротства, опыт мытарств по опекуншам, переездов, Лев мечтал продолжить семейную линию Толстых. Он брал на себя эту ответственность и обязанность и именно поэтому хотел уехать в Ясную Поляну.

Любопытно, что никто из братьев Толстых, кроме Льва, толком и не обрел настоящую семью. Старший, Николай, просто был закоренелый холостяк, к тому же рано умер от чахотки (кстати говоря, на руках Льва). Второй, Сергей, жил семейной жизнью, но она была очень странная: он выкупил из табора цыганку Машу Шишкину и прожил с ней до конца своих дней, до 1904 года. Конечно, это был мезальянс: она была необразованна, курила трубку, раскладывала пасьянсы. А надо знать, что Сергей Николаевич, старший брат Толстого, — это отчасти прототип князя Болконского в «Войне и мире». То есть это острослов, умница, человек, который очень много читал.

Что касается другого брата, Дмитрия, — тот совсем был несчастлив. Он тоже рано умер от чахотки и незадолго до смерти сошелся с девушкой, которую выкупил из публичного дома. Этот момент описан в «Анне Карениной», когда Константин Левин приезжает к своему брату Николаю, умирающему от чахотки. Вот та самая рябая Маша, которая ухаживает за ним, — это вот та Маша, которая была при последних днях Мити.

Несчастлива в своей семейной жизни оказалась и сестра Маша. Она вышла замуж за своего дальнего родственника, Валериана Толстого, у них были дети, но он был такой Стива Облонский из «Анны Карениной», не пропускал ни одной женщины. А Мария Николаевна была очень гордая женщина и ушла от своего мужа. Некоторое время она жила в Москве — Лев снимал для нее и ее детей квартиру, — потом уехала за границу, потом стала монахиней. У нее была очень сложная судьба, семейная жизнь не получилась. И вот однажды Мария Николаевна написала Льву в письме: «Хоть бы кто-нибудь из нашего семейства был счастлив [в семейной жизни]!» Мне кажется, что Толстой взял на себя эту обязанность.

Когда Толстой женится на Сонечке Берс, которая станет графиней Софьей Андреевной Толстой в 1862 году, он уже, в общем, достаточно состоявшийся человек. Он отслужил на Кавказе, воевал в Севастополе, он к тому времени уже известный писатель. Уже опубликованы «Детство», «Отрочество», «Юность», а главное — опубликованы «Севастопольские очерки», которые потом будут названы «Севастопольскими рассказами». И это очерки, которые оценил Александр II: он был в восторге от них. Не говоря уже о том, что их высоко оценили писатели того времени — Тургенев, Некрасов и другие. Толстой — помещик, он мог бы оставить имение на управляющего и уехать за границу, как Тургенев. Но Толстой планирует себе совершенно другую жизнь. Он целенаправленно начинает искать невесту.

Сначала появляется Валерия Арсеньева, молодая девушка, соседка его по имению, сирота; он был ее опекуном. Но у них ничего не получается. Потом возникает дочь великого русского поэта и любимого поэта Толстого Тютчева — Екатерина Тютчева. Все вроде бы идет к тому, что он сделает ей предложение, но нет, тоже не устраивает. Потом Дондукова-Корсакова, племянница вице-президента Санкт-Петербургской академии наук, о котором Пушкин написал язвительные строки: «В Академии наук / Заседает князь Дундук». Были и другие претендентки.

Семья Берсов была близка к семейству Толстого: дед Софьи Андреевны, Александр Михайлович Исленьев, был дружен с отцом Льва Николаевича, Николаем Ильичом. Они вместе охотились, приезжали друг к другу в гости в имения. Так что Толстой впервые приехал в гости к матери Сони, которую он знал с детства. Там он знакомится с тремя девочками. Как он пишет, «милые девочки»: это Лиза, старшая; Соня — средняя сестра; Таня — младшая. Они действительно еще девочки, никаких планов на женитьбу у Толстого на ком-то из них еще нет. Но когда Толстой снова появляется в семействе Берсов в 1860-е годы, он уже совершенно иначе смотрит на этих девочек и, больше того, пишет сестре Марии Николаевне, что если он когда-нибудь женится, то на Берсах. Определяется он в конце концов на Соне.

Семейная жизнь Толстого изучена вдоль и поперек, о ней написано огромное количество книг, исследований, и всегда ставился вопрос: насколько Софья Андреевна соответствовала гению Льва Николаевича? Я думаю, что Толстой сделал очень точный выбор. Примерно понимая характеры двух других сестер, понимаешь, что, конечно, Соня была правильный выбор. Но любопытно, что, когда после скоропалительного венчания в кремлевской церкви они уезжают в Ясную Поляну, Толстой записывает в дневнике два слова: «Не она». И вот эти два слова будущие биографы Толстого трактуют очень по-разному. Что значит «не она»? Поскольку Толстой до этого перебрал несколько невест — что, Соня тоже оказалась «не она»? И из этого иногда делают вывод, что, может быть, Толстой не любил свою жену, а скоропалительно женился и совершил ошибку. Тем более что потом, действительно, были конфликты.

Я думаю, дело не в этом, а в том, что Толстой действительно очень долго искал себе невесту, очень долго подбирал жену, поэтому в этот момент он еще продолжает сомневаться. Но последующая жизнь (по крайней мере, 15 лет семейной жизни Толстых) — это, безусловно, абсолютное счастье. Да, с конфликтами, да, со слезами с ее стороны и сердитостями с его.

Главный конфликт, который происходил в семье Толстого в это время, был связан с тем, что до брака у Толстого была связь с крестьянкой Аксиньей Базыкиной, от которой родился внебрачный ребенок. Об этом впоследствии Толстой напишет одно из самых сильных своих произведений — повесть «Дьявол». И когда он его напишет, он будет прятать рукопись 20 лет в обшивке кресла, чтобы ее не нашла Софья Андреевна. Это, конечно, обижает и приводит к некоторым конфликтам. Тем не менее, чтобы понять, насколько эти 15 лет жизни были плодотворны для Толстого, достаточно сказать, что за это время были написаны «Война и мир» и «Анна Каренина» — два произведения, которые составляют главную мировую славу Толстого. И когда Толстой пишет эти вещи, то Софья Андреевна не просто является его женой, подругой — она является его сотрудницей. Она по несколько раз переписывает черновики, она помогает мужу советами по части женских образов. Наконец, если мы возьмем «Анну Каренину», то ведь история любви, женитьбы и семейной жизни Кити и Левина — это абсолютный слепок истории первых лет семейной жизни Льва Николаевича и Софьи Андреевны. В «Анне Карениной» это воспроизведено просто буквально! Скажем, когда Левин сватается к Кити Щербацкой и на ломберном столике пишет начальными буквами признание в любви и предложение руки и сердца, а Кити угадывает по начальным буквам, что он хочет сказать, — это действительно происходило между Львом Николаевичем и Соней, он тоже писал на ломберном столике. Другое дело, что, как впоследствии писала очевидица этого события — младшая сестра Сони Таня, она не угадывала, конечно, по первым буквам, что он хотел написать, он ей подсказывал. Тем не менее это перенесено. И дальнейшая жизнь Кити и Левина в имении, те проблемы, которые возникают в семейной жизни, радости и горе, — это все списано с их жизни, безусловно.

Но после того, как Толстой сделал предложение Софье Андреевне, он совершил одну роковую ошибку. Эта ошибка описана в «Анне Карениной» — точно такую же совершает Константин Левин. В то время вообще было принято вести дневники. Другое дело, что для Толстого дневник был больше чем дневником: в поздние годы Толстой говорил, что это главное, что он написал. Он ценил свой дневник даже выше «Войны и мира» и «Анны Карениной». И в том числе рассказывал там о вещах, о которых молодой жене не принято рассказывать. Потому что, конечно, у него, как у всякого молодого человека, у офицера, который к тому же путешествовал за границей, были случайные связи с женщинами. Наконец, была связь с Аксиньей в Ясной Поляне и внебрачный сын. И всё это Толстой — я бы сказал, с излишней тщательностью — записывал в своем раннем дневнике. Поэтому — особенно у несведущего читателя — может возникнуть такое ощущение, что молодой Толстой был чуть ли не эротоман. На самом деле это не так. Каждой такой связи он стыдился и именно поэтому обращал пристальное внимание на все эти случаи, фиксировал их, чтобы потом раскаиваться. И когда он сделал предложение Сонечке, а она согласилась стать его женой, он совершил поступок, на мой взгляд, совершенно неправильный: он показал ей эти ранние дневники. Больше того — он заставил ее их прочитать.

Для чего он это сделал? Объяснений этому может быть несколько. Первое: Толстой хотел быть честным перед будущей женой, чтобы у нее не было иллюзий по этому поводу. Принимаешь меня таким или не принимаешь. С другой стороны, есть и более простое объяснение. Толстой просто не хотел, чтобы история связи с Аксиньей и рождение сына стали для нее неожиданностью. Можно было рассказать об этом, но он заставил ее прочитать эти дневники. И это был роковой момент в их жизни, потому что Соня очень болезненно их восприняла и, больше того, не могла забыть на протяжении всей последующей семейной жизни. Когда читаешь ее собственный дневник (а она написала очень талантливый дневник), то видишь, как она часто вспоминала это. Так что этот дневник стал как бы бомбой, заложенной в семейное счастье Толстых. Не нужно было шокировать молодую девушку. Толстой это сделал — трудно судить, прав он был или не прав.

Но 15 лет, с 1862 по 1877 год, Толстой и Софья Андреевна, безусловно, счастливы в семейной жизни. У них рождаются один за другим дети. Однако в 1877 году с Толстым начинается то, что впоследствии стали называть его духовным переворотом, после которого рождается новый Толстой. Он совершенно иначе смотрит не только на семью, а вообще на жизнь и на мир. То, что ему раньше казалось черным, теперь представляется белым; то, что раньше представлялось белым, теперь представляется черным. Первые 15 лет Толстой — правильный муж, правильный помещик, правильный писатель. Он стяжатель, он покупает новые имения в Самарской губернии — это дешевые земли, и он знает, что потом они будут стоить дороже, потому что это чернозем. Он запрашивает большие гонорары у издателей, уходит от Некрасова к Каткову, из «Современника» в «Русский вестник», потому что Катков платит больше. И вообще, так сказать, в его семейных планах — много детей, много денег, большое наследство, которое он оставит детям и так далее.

А вот с конца 1870-х — начала 1880-х годов это совершенно другой Толстой. Толстой, который приходит к идее, что собственность — зло, деньги — безусловное зло, от всего этого нужно освобождаться. Если мы почитаем тот проект семейной жизни, который Толстой записал в своем дневнике в начале 1880-х годов, то мы увидим, что это проект семейной коммуны: две комнаты, в одной живут мужчины, в другой — женщины. Одна комната для уединения, для тех, кто уж совсем отчается. Свой огород, на котором работают все. И всё остальное раздать нищим[2].

Софье Андреевне он, конечно, не показал этот проект в написанном виде, но на словах он его высказывал, безусловно. И вот с этого момента в семье начинаются очень серьезные конфликты. Потому что жена не соглашается на этот новый проект жизни. И в связи с этим тоже впоследствии у биографов возникал целый ряд вопросов. Вот с чем это было связано? С тем, что она хотела много денег, что она не понимала своего мужа? Это все не так. Софья Андреевна не была жадной женщиной, и она прекрасно понимала своего мужа. Вообще, она была очень умной женщиной, очень тонко понимала его творчество и, в общем, понимала взгляды, к которым он пришел. Но именно в этот момент, когда с Толстым происходит этот переворот, семья оказывается самой многочисленной. Вообще Софья Андреевна родила 13 детей, но пятеро из них, как это обычно случалось в XIX веке, умерли в младенчестве. Медицина была достаточно низкого уровня, антибиотиков не было, детская смертность была очень высока.

Так вот, к моменту духовного переворота семья — самая многочисленная. Старший, Сергей, должен поступать в университет; другие два его брата, Илья и Лев, должны поступать в гимназию. Татьяна, вторая по старшинству после Сергея, девушка — ей надо выходить замуж. Она очень талантливая художница, ее талант признавал Илья Ефимович Репин; она поступает в Московское училище живописи, ваяния и зодчества, и в связи с этим семья переезжает из Ясной Поляны в Москву. С другой стороны, на руках у Софьи Андреевны еще грудные дети. И вот в этой ситуации, конечно, встать на сторону мужа она не может. Больше того — я думаю, что и Толстой понимал, что это невозможно, и именно в силу этого искал какой-то компромисс, чтобы примирить свои взгляды с семьей. И вот дальнейшая жизнь Толстого и Софьи Андреевны — это как раз череда поисков таких компромиссов.

Прежде всего, Толстой не отказывается от собственности, а переписывает собственность на жену и детей — это происходит в начале 1890-х годов. Софья Андреевна становится хозяйкой Ясной Поляны, и фактически на нее взваливаются все хозяйственные заботы. Одновременно она является издательницей своего мужа. Она сама издавала его произведения, отвозила их в типографии, затем складировала книги в московском доме в Хамовниках, куда за ними приезжали оптовые книгопродавцы. Потом, в начале 1890-х годов, Толстой пытается полностью отказаться от авторских прав. Это удивительно, когда писатель считает, что он ничего не должен получать за свои произведения, что литература — это духовное дело, поэтому получать за нее деньги нельзя. А доходы от сочинений Толстого — это главные доходы семьи. И опять они находят компромисс: Софья Андреевна получает право издавать те произведения, которые Толстой написал до 1881 года, а это и «Война и мир», и «Анна Каренина», и «Казаки», и «Севастопольские рассказы», это автобиографическая трилогия «Детство», «Отрочество», «Юность», то есть золотой Толстой в нашем представлении сегодня. Но все, что он пишет после 1881 года, уже ей не принадлежит и безвозмездно расходится по издателям.

Одновременно в семье Толстых появляется человек, о котором нельзя, конечно, не упомянуть, — Владимир Григорьевич Чертков. Фигура очень загадочная, о которой до сих пор спорят. Он был, безусловно, самым преданным учеником Толстого, Толстого после духовного переворота, но сыграл прямо зловещую роль в семейной истории Толстых.

Чертков происходил из очень богатой семьи, ему прочили блестящую армейскую карьеру, но в 1883 году он приходит к Толстому в дом в Хамовниках и, что называется, отдает себя ему в услужение. То есть он готов служить Толстому всю жизнь. Он прочитал его сочинения, включая написанные после духовного переворота, религиозные — «Исповедь», «В чем моя вера» и другие, — и он их абсолютно разделяет. И впоследствии Чертков сыграл очень большую роль в распространении и пропаганде этих сочинений во всем мире. Он сам их переводил, находил переводчиков, печатал за границей, ведь все религиозные сочинения Толстого в России были запрещены духовной цензурой, поскольку не совпадали с церковной позицией. Чертков очень много еще сделал для сохранения архива Толстого, это тоже очень важно.

Но в плане семейной биографии он, конечно, сыграл роковую роль, потому что с определенного момента вступает в очень жесткий конфликт с Софьей Андреевной. Она не желает отдавать своего мужа, считает, что Лев Николаевич еще и отец большого семейства и что он должен служить также семье, а не только всему миру. А Чертков убежден в том, что Толстой не может принадлежать семье, это достояние человечества. И вот этот конфликт, когда главный и самый преданный ученик считает себя куда более близким к гению человеком, нежели его жена, а жена с этим на полных основаниях не соглашается, в конце концов приводит к тому, что Чертков уговаривает Толстого написать завещание на литературные права, в котором жена бы не упоминалась. Это завещание стало одной из главных причин ухода Толстого из Ясной Поляны, потому что слухи о том, что такое завещание написано, до нее все-таки доходили, все это обостряло семейную ситуацию. И осенью 1910 года Толстой со своим другом доктором Маковицким уезжает из Ясной Поляны и умирает на станции Астапово. Софью Андреевну сначала даже решили не пускать к умиравшему мужу. Это была действительно очень трагическая ситуация.

То есть, казалось бы, семейная жизнь заканчивается катастрофой. Да, но это катастрофа, которая имела прелюдию в 48 лет. Они прожили с Софьей Андреевной 48 лет. Она родила 13 детей. Прямых потомков Толстого сегодня по всему миру насчитывается почти 400 человек, они живут буквально во всех странах мира — и знают друг друга. Они переписываются, они раз в два года съезжаются в Ясную Поляну. Я не знаю другого писателя, у которого была бы такая долгая и при жизни, и после жизни семейная история, как у Толстого.

Семейная тема организует все творчество Толстого. Вот возьмите «Войну и мир»: да, эпопея, история народной войны, но попробуйте убрать из романа семейные линии Ростовых, Болконских, историю несчастной женитьбы Пьера и затем его женитьбы на Наташе Ростовой, и вы увидите, что эта эпопея распадется просто на отдельные военные эпизоды и размышления Толстого по поводу этих военных эпизодов. То есть семейные линии — это отражение семейной линии самого Толстого, потому что Ростовы — это Толстые; Болконские — это Волконские, линия матери Толстого. В Пьере, конечно, Толстой в какой-то степени изобразил самого себя. Семейная история цементирует роман, она придает ему фабульность, что особенно заметно по экранизациям.

Но даже если мы возьмем поздние произведения Толстого, когда у него очень сильно изменился взгляд на семью, семейная тема все равно все время возникает. Я уже упоминал повесть «Дьявол» начала 1890-х годов, но тогда же, в 1890 году, появляется «Крейцерова соната», произведение, которое полностью посвящено семейной теме — теме ревности. Произведение, которое начинается с убийства жены и монолога мужа о том, почему он это сделал. Но любопытно, что, если мы возьмем даже последнее крупное законченное произведение Толстого, повесть «Хаджи-Мурат», в котором, казалось бы, нет никакой семейной темы — это история чеченской войны, история реальной личности Хаджи-Мурата, который ушел от Шамиля к русским, потом бежал от них, был настигнут по дороге и убит, — но почему Хаджи-Мурат уходит от русских? А от русских он уходит потому, что Шамиль взял в заложники его жену и сына и грозится сына ослепить. И вот когда Хаджи-Мурат это узнаёт, все остальные соображения просто летят к черту! Семья оказывается главным.

Дети Толстого и Софьи Андреевны — это отдельная очень интересная тема. Все дети Толстого — те, кто дожил до зрелого возраста, — были очень яркими и очень непохожими друг на друга людьми. Но при этом во всех них было что-то общее. Сам Толстой любил говорить, что Толстые — дикие[3]. Дикость не в смысле невежества, конечно: они были очень образованными людьми, знали по несколько иностранных языков, читали огромное количество книг и так далее. А дикость в смысле неприятия никакого внешнего стандарта. Все они были нестандартными людьми. Отношения с отцом были у всех достаточно сложные, причем особенно — у сыновей с отцом. Дочери — Татьяна, Мария, Александра — были абсолютно преданы отцу. Первыми секретарями Льва Николаевича были дочери: сначала Татьяна, потом Мария, потом Александра. Уже только в конце жизни у него появились собственно секретари: Николай Николаевич Гусев, Валентин Федорович Булгаков. А до этого всё делали дочери: переписывали за отца, вели его обширную переписку со всем миром, помогали и так далее. А сыновья жили своей жизнью. И Сергей, и Илья, и Лев, и Андрей, и Михаил — у них у всех были свои семьи. У Льва, Льва Львовича, была очень многочисленная семья, он женился на шведке. Достаточно многочисленная семья была у Ильи. Своя семейная жизнь была у Андрея, у Михаила.

После революции, так уж случилось, что все, кто дожил, за исключением Сергея, самого старшего, оказались за границей. И сегодня потомки Толстого в основном проживают за границей. Это произошло именно в силу революции и Гражданской войны. Его самую младшую дочь, Александру, два раза арестовывали. И вытаскивал ее как раз ученик и самый преданный друг Толстого Владимир Григорьевич Чертков, у которого были тесные связи с большевиками[4].

И поэтому Александра в конце концов эмигрировала в 1929 году.

Отношения с отцом, особенно у сыновей, были сложные. Очень трудно быть сыном гения. Именно мальчику, потом юноше, потом зрелому мужчине, потому что они все были самобытны, они все были индивидуалисты, все хотели как-то реализоваться в этой жизни. Больше того: например, Илья Львович был очень талантливым писателем, его талант признавал Иван Бунин. Он написал драму, повесть, несколько рассказов, но не стал писателем, причем сознательно, потому что понимал, что становиться писателем при таком отце невозможно: лучше отца ты не напишешь. Со Львом Львовичем в этом смысле произошла трагедия, потому что он тоже хотел стать писателем — и стал писателем. И вот представьте себе — еще имя у него было Лев, как ему подписывать свои произведения? Псевдоним придумать? Ну, все равно будут знать, что это сын Толстого, да еще и Лев Толстой. Поэтому он подписывал «Лев Толстой — младший». Но, конечно, гения отца у него не было. И это его мучило всю жизнь и, в общем, привело к тому, что в конце концов он просто возненавидел отца и вступил с ним в жесточайший конфликт.

Тем не менее Толстого дети, безусловно, любили, это видно по их мемуарам, по их дневникам. Почти все они оставили совершенно замечательные воспоминания об отце. Конечно, самой выдающейся личностью из всех стала Александра, которая организовала Толстовский фонд в Америке. Это совершенно грандиозная организация, которая помогала всем беженцам от разных войн, которые оказывались за границей, причем не только русским. К ней с невероятным уважением относились американские президенты, ей посылал поздравительные телеграммы с юбилеем Солженицын. Она дожила до 95 лет и была незаурядной личностью.