Левая политика. Предварительные итоги.

Предварительные итоги

Вопрос о гладкой и бесконфликтной передаче власти, так волновавший российские элиты на протяжении 2006–2007 годов, был благополучно разрешён. Фактически Путин и его администрация последние два года своего пребывания в Кремле уже не столько правили страной, сколько готовились к предстоящим президентским выборам. Эта постоянная и многотрудная работа завершилась блестящим успехом. Никаких либеральных переворотов не произошло, угроза «оранжевой революции», столь пугавшая российских чиновников в после смены власти на Украине и в Киргизии, оказалась совершеннейшим миражом. В Кремле благополучно воцарился заранее подобранный и одобренный наследник — Дмитрий Медведев.

Почему же тогда не видно радости и ликования в официальном лагере, почему успешное завершение операции «Наследник-2» вызывает скорее недоумение, почему всё произошедшее выглядит скорее прелюдией к настоящим переменам, нежели итогом затянувшейся скучной драмы?

Президентские выборы 2 марта 2008 года были дружно осуждены либералами, левыми и международным общественным мнением как фарс, но почему-то не вызвали громких протестов. Дело в том, что несмотря на все происходившие безобразия по формальным признакам это были самые демократические выборы за много лет. Если под демократией мы понимаем — в соответствии с либеральной теорией — скрупулёзное соблюдение правил и процедур, предписываемых законом, то всё было в полном порядке. Фальсификации и нарушения были, конечно, но явно не в тех масштабах, что в ельцинские времена. Ведь мы до сих пор не можем разобраться, кто в действительности победил на президентских выборах 1996 года. Скорее всего, истинных цифр никто и не подсчитывал.

Принципы либеральной демократии требуют, чтобы проходило соревнование между несколькими кандидатами. Это требование было в 2008 году обеспечено. Законы соблюдались, выборы проходили в соответствии с принятыми в государстве правовыми нормами. Все кандидаты получили доступ в телевизионный эфир.

Да, на выборах были представлены далеко не все политические течения, присутствующие в обществе. Больше того, реальная идеологическая жизнь общества в избирательной гонке вообще не была отражена никак. Но это как раз не является обязательным требованием либеральной демократии. Предполагается, что происходит это само собой, при соблюдении принципа многопартийности и предписанных либеральной теорией процедур. На практике, как видим, выходит иначе.

Да, мартовские выборы в России были фарсом, но этот фарс лишь выявил природу буржуазной демократии, продемонстрировал, насколько пусты, бессодержательны и поверхностны её принципы, показал, что, даже соблюдая их в точности, можно лишить политический процесс всякого смысла и содержания. На этом фоне провал либеральной оппозиции были лишь частным последствием общего крушения соответствующей идеологии.

Однако если либералы проиграли, а государство — какое ни на есть — выиграло, почему не видно паники в рядах либеральной публики, а патриоты-державники, напротив, испытывают растерянность и деморализацию? Почему все те, кто на протяжении последних лет видели в жёсткой политике Кремля альтернативу и спасение, испытывают горькое разочарование?

Смена настроений связана с личностью Дмитрия Медведева, его политическим окружением и его первыми, пока ещё крайне невнятными высказываниями. Сигналы, которые начал подавать обществу и западным коллегам новый президент ещё до инаугурации, явно свидетельствовали о том, что Кремль выбирает либеральный курс и стремится снизить градус конфликта в отношениях с США. «Оранжевый лагерь» полностью разгромлен, но победители собираются делать примерно то, к чему призывали побеждённые. В свою очередь, либералы, ранее гневно осуждавшие преступный режим, сегодня находят в нём всё новые и новые достоинства.

Строго говоря, либеральные заявления Медведева не сильно отличаются по тону и содержанию от таких же точно заявлений Путина, и только буквоедский анализ способен выявить в них некоторые оттенки смысла, свидетельствующие о возможных тактических расхождениях. Однако заявлениям Путина либералы демонстративно не верили, тогда как Медведеву склонны верить. И наоборот, патриоты-державники не принимают больше всерьёз национально-государственную риторику, по-прежнему в изобилии льющуюся из Кремля.

Обе стороны осознали, что началась очередная «корректировка курса». Но странным образом ни те, ни другие не ставят вопрос, почему каждый раз уходящий президент назначает себе преемника, который воплощает (по крайней мере, в сознании «образованного общества») принципы, прямо противоположные тем, которые (по мнению всё того же общества) исповедовал он сам.

Между тем, если отбросить теории заговоров и идеологическую риторику, несложно заметить, что никакой загадки нет, поскольку нет и никакого радикального изменения курса. Есть лишь разные этапы реализации одного и того же проекта — создания капиталистического общества в России. А корректировки по ходу движения свидетельствуют лишь о неуклонном стремлении к определённой — всегда одной и той же — цели.

Понятно, что разные работы выполняются разными людьми, которые действуют разными методами. Но существует определённая и жёстко фиксируемая последовательность. Сначала надо расчистить место, взрывая и снося конструкции, стоящие у вас на пути. Затем надо расчищать завалы и возводить само здание. Наконец, когда сооружение построено, настаёт время заниматься отделочными работами, заботясь, чтобы фасад благопристойно выглядел с точки зрения внешних соседей. Именно этот, третий этап и достался на долю Дмитрию Медведеву. Надо подкрасить, подштукатурить.

После того, как в 1990-е годы новые собственники в ажиотаже захватывали заводы и нефтяные скважины, настало время наведения порядка. Государство надо было укреплять, дабы защитить интересы формирующегося правящего класса. А сам этот класс осознал свои интересы, обнаружив, что задачи российского капитала не всегда совпадают с политикой Вашингтона (наши компании, например, хотят заработать на участии в ядерной программе Ирана или на поставках оружия в Венесуэлу).

Теперь, когда государство восстановили и укрепили, силовики, сделав свою работу, торжественно вручают ключи от здания либеральным политикам из окружения Медведева, дабы те занимались в нём своими делами. Укреплённое государство с лояльными гражданами — главное достижение путинской восьмилетки — одновременно является и важнейшим условием для продолжения неолиберальных реформ. Путин и его окружение придали буржуазному режиму в России тот самый запас прочности, которого ему критически не хватало в конце 1990-х. Именно теперь, когда работа «государственников» выполнена, либералы, получив эстафету, могут с удвоенной энергией взяться за дело.

Новый этап развития капиталистического проекта требует и очередной смены идеологического караула. Увы, придворные идеологи, как бы высоко они себя ни ставили, для власти являются не более чем расходным материалом, который может быть применён или выброшен на свалку в зависимости от меняющихся тактических задач. Либералы-западники были востребованы при Ельцине, но совершенно не имели ценности во времена Путина. Их отстранили довольно вежливо. Ведь не Кремль же начал кампанию против Бориса Березовского и Михаила Касьянова, а они сами, не удовлетворившись тем местом, которое досталось им в новом распределении ролей, начали войну, которую тут же неизбежно проиграли. Из-за завышенной самооценки, непомерных амбиций и примитивного властолюбия кремлёвские либералы объявили себя оппозицией. Теперь та же неприятность случается с патриотами.

Впрочем, перемены могут затронуть и многих функционеров, составляющих высшие эшелоны власти. Опять, как и в начале 2000-х годов, никого не будут изгонять, свергать и подвергать публичной опале, но вельможи, не удовлетворённые тем, что их влияние сокращается, почти неизбежно составят очередную придворную Фронду. Наступать на одни и те же грабли — старинный русский спорт, тем более увлекательный после того, как у тебя на глазах на эти грабли уже наступили другие.

Очередная перетасовка кремлёвской бюрократии неизбежно сопровождается появлением «новых оппозиционеров». Вопрос лишь в том, отражает ли эта оппозиция потребности общества или — как в случае с либералами — оказывается всего лишь очередным побочным продуктом кремлёвской алхимии.

Для левых путинская восьмилетка оказалась весьма противоречивым временем. С одной стороны, благодаря экономическому росту и стабилизации капитализма она дала возможность для постепенного формирования новых идеологических и политических сил, которые должны придти на смену старой консервативной оппозиции. Важнейшим фактором в этом отношении становится рост новых рабочих организаций, но не меньшую роль играет и выход на сцену нового поколения, для которого борьба с капитализмом уже не связана с ностальгией по старым советским порядкам. С другой стороны, политически «подморозив Россию», режим Путина задержал распад старых партий и уход со сцены их лидеров, искусственно продлив жизнь персонажам прошлого — будь то Геннадий Зюганов или Владимир Жириновский. Несостоятельность, архаичность и абсурдность их политического существования, как и гротескная бессмысленность деятельности их политических партий в полной мере выявилась в ходе президентских выборов 2008 года, однако это не отменяет простого факта: если не считать «Единой России», именно эти организации и лидеры являются единственными фигурами, оставшимися на доске публичной политики. Вопрос в том, появятся ли на ней новые фигуры, или, что более вероятно, будет опрокинута сама доска.

Между тем многие левые, отстранённые от «серьёзных дел» в думских коридорах, искали утешения, пытаясь примкнуть к какому-либо большому и, как им казалось, перспективному направлению. Одна группа бросилась предлагать свои услуги власти. Эти «красные путинисты» так и не смогли удостоиться со стороны власти благодарности или даже внимания, но отчаянно отстаивали преимущества русского капитализма перед всяким другим капитализмом, ведя отчаянную полемику с другой группой, которая столь же бездумно бросилась в объятия либералов. В противовес «красным путинистам» эти «красно-оранжевые» получили от своих партнёров по либеральной оппозиции поощрение и благожелательное внимание, но от их деятельности никакого проку ни для левого движения не вышло, да и выйти не могло. Прибившись к либералам, они обречены были деградировать вместе с ними.

Увы, в очередной раз обнаруживается, что нет ничего лучше самостоятельной и последовательной линии. Информационно-координационный центр «Левая политика» и одноимённый журнал были созданы в 2006 году как центр притяжения для тех, кто выступал за политическую независимость движения, призывая одновременно вести борьбу на два фронта. Это было трудно, но плоды подобного курса в полной мере становятся видны сейчас, когда и «красно-оранжевые» и «красные путинисты» в равной мере растеряны и деморализованы.

Мы с самого начала говорили, что и державно-бюрократические, и либерально-западнические элиты являются не просто равно реакционными, а составляют две фракции одного класса, две стороны одного и того же капиталистического проекта. Дополняя и поддерживая друг друга в своём соперничестве, они делают общее дело. В отличие от идеологов, представители власти очень хорошо знают, какое здание они строят и для кого.

Укреплённое за годы правления Путина здание буржуазного государства должно будет выдержать не только подземные толчки социального протеста, но и незапланированную нагрузку мирового экономического кризиса. Общественные перемены неизбежны. Как бы ни кичились чиновники 2000-х годов своими блестящими успехами, нет никаких гарантий того, что постройка возведена качественно и не обрушится на голову заказчикам.