Левый глаз дракона

Глава 27

Черный шар, поставленный на импровизированную подставку из деревянных брусков, неярко осветился. В центре его проявилось сморщенное от старости лицо Гласты. Подернутые усталостью карие глаза смотрели внимательно и цепко.

Веренур небрежно развалился в походном кресле, лениво выдерживая ее пристальный взгляд. Лаана застыла в шаге от него.

– Вызывали, леди?

Гласта с неприязнью покосилась на его совершенное лицо. Каштановые волосы Веренур заплел назад, открывая острые уши. Подчеркивая его принадлежность к Высшей расе, в ушах искрились бриллиантовые подвески, привлекая внимание. Эльф выглядел как совершенная картинка, если бы не взгляд – тяжелый и темный, словно за ним скрывалась другая личность. Правой рукой эльф перебирал пальцы Лааны. Золотистые волосы эльфийки падали на плечи идеальными шелковистыми волнами, цвет лица был нежен и свеж, васильковые глаза переливались, как горный родник.

– Вы давно не выходили на связь, господа Ксорта. Можете ли вы оправдать это хорошими новостями?

Веренур покачал головой:

– Леди, лично я делаю все согласно нашей договоренности. Слово в слово. Меня вы ни в чем не можете упрекнуть. Я даже согласился называть ее, – он метнул быстрый взгляд на стоящую рядом с ним эльфийку, – своей сестрой, хотя честь моего имени…

– За честь использования вашего имени вам был обещан трон, лорд Ксорта. Давайте не будем возвращаться к этому. Леди Лаана?

Эльфийка попыталась высвободить у Веренура свою руку, но он не отпускал. Она вздохнула и пристальней посмотрела в шар.

– Я не смогла добиться каких-либо успехов, леди Гласта. Он вежлив и корректен, но абсолютно холоден. Если бы вы дали разрешение применить немного магии, было бы гораздо проще!

– Он может заметить твою магию, и ты выйдешь из игры. Я уже говорила – я разрешаю применение твоей силы только в самом крайнем случае, когда все прочие возможности будут исчерпаны. Тут надо играть наверняка.

– Но я не знаю, что еще задействовать! Мне все же кажется, вы ошибаетесь – эта девчонка, его адъютант, – не его любовница. Я следила за ней несколько дней, но они ни разу даже не поцеловались. Кроме того, у меня возникло ощущение, что он действительно считает ее мальчиком.

Гласта пожевала тонкие губы:

– Странно это все. Прочие информаторы докладывают мне, что он совершенно неадекватно ведет себя в отношении адъютанта, явным образом выделяя ее в любимчики.

– Я говорю только то, что видела сама! Возможно, он потому к ней так и привязан, что считает ее мальчиком? В смысле – может, он именно мальчиков любит? Тогда понятно и его нейтральное отношение ко мне.

– Лаана… – Гласта поморщилась. – Мы прорабатывали план твоего внедрения более чем тщательно. Я тебя уверяю – если бы Ралернан любил мальчиков, тебя бы там не было.

– А вдруг он влюблен в эту девочку? – лениво протянул Веренур. – Тогда подложить кого-то еще в его постель будет сложновато. Разве что опоить перед тем хорошенько. Лаана, ты как, сможешь соблазнить пьяного?

Эльфийка недоуменно покосилась на него:

– Влюблен? Она же человек! Не может он влюбиться в представителя низшей расы. Использовать – да, но любить! – Ее даже передернуло от такой мысли.

– А может, он извращенец? И ему нравится в дерьме возиться?

– Господа! – прервала их Гласта. – Потом обсудите вопросы вашего расового превосходства. Лорд Веренур, я попрошу больше в моем присутствии не сравнивать человеческую расу с дерьмом – это может существенно осложнить выполнение мною взятых на себя обязательств. Вам ясно?

Веренур надменно улыбнулся:

– О да. Мне все ясно. Более чем.

– Хорошо. Лаана! Я даю тебе еще две недели. Если за это время у тебя ничего не получится традиционными методами – используй свой гламор. Все.

Светящийся шар начал медленно тускнеть, пока не превратился в монолит из черного стекла. Лаана вздохнула и резко, уже не принужденная скрывать эмоции, дернула свою руку из пальцев Веренура. Он незамедлительно схватил и вторую ее руку, потянул эльфийку к себе.

– Пусти!

– Расслабься, крошка. Я только чуть-чуть поиграю. Совсем немного! – Он усилил нажим, еще чуть-чуть – и она будет вынуждена сесть к нему на колени, чтобы не упасть.

– Ты не умеешь останавливаться, Веренур! Об этом все знают!

Он фыркнул:

– Это все досужие слухи. Я тебя уверяю, я очень аккуратен. – Он переместил руки ей на талию, лениво поглаживая.

Лаана дернулась:

– Леди Гласта будет недовольна. Она четко оговаривала, что в постель Ралернана я должна попасть девственницей. А то, что ты легко теряешь над собой контроль, я видела сама. Пусти!

– Просто я тебе почему-то не нравлюсь, маленькая лжепринцесса. Спорим, иначе ты бы так не выпендривалась! – Нехотя он все же отвел руки.

Лаана тут же отошла подальше. Веренура она действительно терпеть не могла. Будь ее воля – она бы ответила ему пощечиной, но сейчас она была вынуждена терпеть приставания экс-правителя Лавирана. Это тоже оговаривалось в ее соглашении с Гластой. «Любящие брат и сестра», и никак иначе.

В жилах Лааны текла голубая кровь, но перипетии войны уничтожили всю ее семью, а ее саму выбросили на улицу просить милостыню. Когда на нее наткнулись церковники во время своего очередного рейда по уничтожению нелюдей, она была чуть жива от голода, но все еще прекрасна до совершенства. Ее красота и послужила причиной того, что ее не сразу убили в застенках Пресвятого Ордена, а предпочли использовать. Орден всегда умел проявить определенное милосердие, когда дело касалось достижения их целей.

Сначала она отвергла предложение Гласты. Быть кому-то подстилкой, пусть даже потенциальному монарху, оскорбляло ее аристократические чувства. Она предпочитала умереть на пыточном столе, чем поступиться честью. Но Гласта зашла с другой стороны. И ненавязчиво напомнила, что глава повстанцев излишне благороден и что роль ее – вовсе не королевской шлюхи, а невесты и супруги будущего монарха. А также матери будущих наследников престола. Для острастки Гласта показала ей, что будет, если она все же откажется, – эльфийка несколько часов подряд была вынуждена наблюдать, как перед ее глазами пытают одного из ее расы, полоска за полоской снимая с тела сначала кожу, а потом и верхний слой мышц. Умения палача хватало, чтобы его жертва все это время сохраняла жизнь. От эльфа оставался кричащий кусок мяса, когда она потеряла сознание.

Гласта снова встретилась с ней и предложила еще раз немного подумать. И оставила Лаану – голодную, раздетую, прикованную цепями к ледяной стене – прямо напротив пыточного стола, на котором каждый день меняли жертву. Вопли пытаемых непрерывно разрывали воздух. Всего через неделю эльфийка согласилась работать на Пресвятой Орден.

Веренура раздражала необходимость подчиняться Гласте – так как Глава Ордена Церкви была человеком, – но он был вынужден на это пойти.

Ксорта отдавал себе отчет в том, что сам он, в отличие от Ралернана, никогда не будет в состоянии собрать армию для возврата себе трона. Сначала он просто не поверил обещаниям Гласты вернуть ему Лавиран. Но женщина сумела преодолеть его недоверие, дав ему ознакомиться с рядом абсолютно секретных документов, указывающих на прямую зависимость Некшарии от Ордена Церкви.

В любом случае Веренур решил для себя, что теряет не так уж и много – на момент переговоров с Гластой он стоял на грани полной нищеты, его сторонники практически были уничтожены, его самого агенты наместников Некшарии искали по всему Лавирану с великим тщанием – за голову экс-правителя была назначена огромная награда. Количество мест, где он мог прятаться от охотников за головами, стремительно сокращалось. По сути, у него не было особого выбора, кроме как согласиться на предложение Гласты. К тому же она щедро финансировала все его запросы. А трон… Что ж, если она сдержит слово, он будет приятно удивлен. Сейчас он играл на стороне церковников скорее за свою жизнь и безопасность, чем за туманную надежду стать монархом.

Веренур не знал, что некшарианцы охотились за его головой с одобрения и при большой поддержке Ордена Пресвятой Церкви. Возможно, он бы не пошел навстречу Гласте так охотно – но кто может знать все?

«Добровольные» агенты Гласты не знали и того, что, перед тем как отпустить в лагерь повстанцев, их обработали специальными препаратами, в определенных ситуациях вызывающими блокировку части функций головного мозга. Пресвятой Орден допускал возможность их провала и не был заинтересован, чтобы те под пытками случайно выдали истинных кукловодов.

За столетия, прошедшие после бунта против магов и падения Красной Лиги, Орден Пресвятой Церкви постепенно набирал силу. Процесс этот был плавным – и Главы Ордена приложили немало усилий, чтобы он продолжал оставаться незаметным. Пресвятой Орден предпочитал прятаться в тени до того времени, пока не сможет выйти в открытое противостояние с Орденом Высокой Магии.

Церковь не имела в своем составе магов, ее сила была силой веры – и знаний: быстро (по счету магов) сменявшиеся поколения адептов Пресвятого Ордена накопили огромное количество информации, которую могли использовать в том числе и против обеих пока еще сохранившихся Лиг. Пока что делали они это тайно, не афишируя свои знания.

Одной из главнейших задач Пресвятого Ордена было тотальное уничтожение всей магической силы – они считали, что вреда от магии куда как больше, чем пользы. Но пока Церковь удовлетворялась тем, что уничтожала потенциальных магов, которых не успел – или не захотел – принять под свое крыло Орден Высокой Магии, а также представителей нечеловеческих рас – под предлогом опасности использования теми тайной магической силы. За прошедшие столетия Церковь медленно, но неотвратимо становилась пугалом и палачом в глазах любого мага, не поддерживаемого Лигами. К тому же под предлогом обвинения в незаконном использования магии можно было так легко арестовать нужного (и обладающего чем-то полезным для Ордена) человека…

Маги никогда не признались бы в этом, но большинство из них, даже официально вступившие в Орден Высокой Магии, боялись серых мантий церковников. От них отворачивались, их старались не замечать. И не замечали, как все больше и больше растет их сила – словно крысиное войско понемногу заполоняет землю.