Левый глаз дракона

Глава 47

Зал Совещаний был залит ярким, непривычно ярким светом, разгонявшим полумрак, ранее невозбранно царивший здесь. Свет был столь ярок, что резал глаза, вызывая непрошеные слезы.

И попросить убрать свет у Квадраата не было ни малейшей возможности. Он стоял чуть справа от центра зала, сильно прищурившись и стараясь сохранять невозмутимый вид. И радовался, что присутствует здесь только в виде проекции. Кто знает, каково воздействие этого света на живой организм?

Сильно левее центра двигались две проекции черных магов, временами накладываясь друг на друга или перетекая одна в другую. Одна из них представляла высокого сухощавого мужчину с лысоватым черепом, туго обтянутым бледной кожей. Жалкие остатки волос казались приклеенными. Вторая проекция являла собой молодую женщину со смуглой кожей и пронзительно-серыми глазами. Мантия почти не скрывала ее соблазнительно-пышных форм. Лорд Глаакх и леди Сакирилла. Последние из претендентов на место Риффира. Последние, но не первые. После поединка Риффира с Ра'ота – и таинственного (а главное, совершенно непонятного) исчезновения последнего за право занять место Главы Черной Лиги разыгрались нешуточные бои. Много первоклассных магов сложили головы, пытаясь урвать этот кусок власти. В Черной Лиге царили хаос и неразбериха.

В обычной ситуации Квадраат только приветствовал бы ослабление соперничающей Лиги. Но текущая ситуация обычной, к сожалению, не была. Никоим образом.

И это невеселое утверждение подчеркивал яркий свет, пронзающий зал. Свет шел от фигуры, проекция которой разместилась точно в центре. Фигура эта была с ног до головы закутана в плотный серый плащ, на голову был низко надвинут капюшон, скрывавший лицо. Кхенеранн, Глава Пресвятого Ордена.

Демонстрация Орденом Церкви магической силы выбила Квадраата из привычной колеи. Как такое могло произойти, в голове у него не укладывалось. Изначально Наисвятейший был скорее атрибутом, чем истинной силой, истинным богом. Церковники никогда не могли призвать ни толики магии. В конце концов, их никто никогда не обучал, как этой магией пользоваться!

И вот пожалуйста! Неслыханная, несусветная весть: их академия в Гринатаире практически стерта с лица земли, их ученики – в застенках Ордена Церкви и не могут оттуда выйти. И формально – формально! – Кхенеранна не в чем было упрекнуть. По словам многочисленных очевидцев, бойня в Гринатаире действительно началась только после того, как какой-то маг устроил подъятие всех близлежащих кладбищ и дикий марш скелетов по городу. Формально Кхенеранн просто защищал мирное население.

Глава Пресвятого Ордена замер в центре зала неподвижной статуей. Под низко надвинутым капюшоном глаза его сверкали двумя драгоценными камнями. Он был безумно доволен сложившимся раскладом.

Он готовил наступление на Орден Высокой Магии многие годы, втайне от Гласты экспериментируя с призывом первородных сил и формируя свою тайную армию. И вот, когда до запланированного удара оставались считаные минуты, к нему ворвался взмыленный церковник, которому было поручено отыграть торжественную службу в главном храме Гринатаира в честь свадьбы Арриера. Этот церковник был мелкой пешкой, не посвященной до конца в детали планирующейся атаки.

Упав на колени, заплетающимся языком он доложил, что маги перехитрили их. И сбивчиво рассказал, как в самый разгар его службы в храм влетела крупная летучая мышь, объятая белым пламенем, и справила свои естественные потребности прямо ему на голову, походя обгадив все священные реликвии. После чего, конечно, ни о каком продолжении службы речи быть не могло. Разумеется, никто, кроме черных магов, не мог бы подослать в святой храм такое мерзкое создание.

А спустя пару минут другой церковник принес известие, что на улицах города происходит какое-то странное колдовство. Кхенеранн лично видел танцующие парочками скелеты, сияющие изнутри синим огнем.

Формально Кхенеранн объявил охоту за головой непутевого мага, потревожившего покой жителей Гринатаира. А про себя он произнес горячую благодарственную молитву Наисвятейшему. Ибо чем, как не милостью его бога, было столь фантастическое, столь замечательно удобное совпадение?

И Наисвятейший ответил ему! Счел его достойным и ответил! Глава Ордена до сих пор словно погружался в сладкое масло, вспоминая этот прекрасный момент.

Он уже начал подниматься с колен, завершив молитву и собираясь лично руководить переворотом в Гринатаире, когда воздух его маленькой часовни наполнился ярчайшим светом, несмотря на ночное время. Свет казался живым и наполненным собственной, неотмирной силой и разумом. Этот свет был невыразимо прекрасен. На несколько томительно долгих мгновений ему показалось, что нечем дышать. Пол неожиданно ушел у него из-под ног, заставив распластаться ничком на каменных плитках.

Вокруг разлился горьковато-нежный, пронзительный запах свежесрезанных цветов. Свет проник сквозь Кхенеранна, и тот неожиданно ощутил себя невероятно защищенным и спокойным, словно врата лучшей жизни уже раскрылись перед ним.

– Подними взор, сын мой. Подними и посмотри на меня. Ибо ты избран, чтобы свершить великое дело! – Густой теплый голос колокольным звоном отражался от стен, заполняя все пространство часовни.

Кхенеранн, не в состоянии унять нервную дрожь, поднял глаза. Свет шел от возникшей прямо на алтаре высокой фигуры, закутанной в длинную золотую мантию.

Неужели это действительно… Неужели сам… В горле церковника мгновенно пересохло. Он судорожно сглотнул и снова пал ниц. Он читал про такое в старых хрониках, но одно дело – читать, и совсем другое – лично лицезреть явление бога! Это не могло быть ничем иным! Сила, напитавшая окружавший его свет, словно погладила его изнутри, даря чувство тепла и уюта.

– О Наисвятейший! Чем заслужил я столь великую милость лицезреть твой облик? Что ты прикажешь сделать мне? – Он старался говорить ровно, но голос предательски дрожал. Церковник хотел найти в себе силы и поднять взгляд, чтобы запечатлеть в памяти образ бога, но тело отказывалось подчиняться ему.

Кхенеранн действительно верил – фанатически верил в Наисвятейшего и его заветы, – и теперь душа его трепетала от невыразимого восторга.

– Своей преданностью мне ты обратил на себя мое внимание. Выслушай же меня внимательно, потому что мне тяжело поддерживать этот разговор. Времени слишком мало, чтобы мы могли потратить его на отвлеченные беседы.

Кхенеранн кивнул, все еще не поднимая глаз. Свет, наполнявший комнату, он ощущал всей кожей – как прикосновение живого существа.

– Возникла страшная угроза для всего мира, сын мой. Когда-то, очень давно, мир этот создали стихийные сущности, наделенные огромной силой. Они совершили прекрасное дело, даровав бесплодному комку земли жизнь, но не смогли правильно распорядиться своим даром. Создав все, что им хотелось, они начали разрушать созданное. В отчаянии люди взмолились о помощи – и я пришел, чтобы ответить на их мольбы. Я помог закрыть для стихий доступ в этот мир, хотя мне пришлось закрыть доступ и для своей собственной силы. Однако с тех пор прошло время, и звезды сложились таким образом, что стихии вновь получили шанс прорваться сюда. Я знаю, ты читал пророчество Сиринити, посвященное опасности возвращения стихий, и знаешь, о чем я говорю. Если стихии прорвутся в мир, он снова превратится в безжизненный комок земли. Они не хотят нести зло и уничтожать всех и вся, просто сила, дарованная им, слишком велика, чтобы ее можно было применять в рамках хрупкого человеческого бытия. Необходимо предотвратить катаклизм. Я знаю, что Орден Высокой Магии уже некоторое время занят поиском и уничтожением человеческих оболочек, через которые стихии могут проникнуть в материальный мир. Я знаю, что ты, как и иные дети мои, с тщанием оказываете им всемерную поддержку, дабы не допустить разрушения всего живого. Но вы допускаете ошибку!

Голос возвысился, загремел набатом.

– Орден Высокой Магии, сам того не желая, только укрепляет стихийные сущности и расширяет им проход в наш мир! Силы, которые они используют в своих заклинаниях, – отголоски тех стихийных сил, что создали, а теперь грозят разрушить этот мир! Чем больше маги будут призывать свои силы, тем больше у стихий шанс прорваться сюда! Ведь только маг – или потенциальный маг – может принять в себя стихийную силу и способствовать ее материальному воплощению в наш мир. В самой сути магии, в каждом из магов – погибель этого мира!

Кхенеранну показалось, что стены часовни вот-вот посыплются на него, не выдержав божественного гнева. Он почувствовал себя жалким червем, совершившим нечто страшное. Неужели они в неведении прогневали бога? О, если бы ему позволили понять… Позволили исправить…

Бог словно почувствовал стремление его души. Голос немного смягчился и уже не резал слух Кхенеранна острым ножом:

– Я не виню тебя и прочих детей моих. Ибо находились вы в неведении, и некому было открыть вам глаза. Но выслушай же меня с великим тщанием! Мне с самого начала нельзя было допускать, чтобы магия сохранилась на этой земле, но у меня – и тогда было, и сейчас – недостаточно сил, чтобы преодолеть эту угрозу. Но ты, преданный сын мой, поможешь мне! Я следил за твоими действиями и нахожу их правильными и весьма разумными. Не зная истины, ты тем не менее интуитивно стремишься уничтожить магов. Ты действуешь верно, сын мой. Но для полной победы у тебя все еще не хватает сил.

– О, Наисвятейший, я и мои люди сочтут за честь погибнуть ради спасения мира! Мы уничтожим столько магов, сколько будет в наших скромных силах, но мы не собираемся отступать! – Голос Кхенеранна дрожал, как свеча на ветру.

– Героическая смерть преданных мне людей не спасет мир. Но знай же! Стихии слишком торопятся вернуться. Их поспешность дает мне возможность вернуть в мир мою силу – еще не в полном объеме, но вы сможете воспользоваться моей силой, чтобы вновь отбросить стихии и запечатать для них этот мир.

– Мы станем магами? Но… мы никогда не учились колдовать и…

– Нет! Вам не нужно учиться колдовать! Вы не колдуны и не маги! Я дарую вам источник, источник истинной силы, питаемый вашей верой! Те из вас, чья вера достаточно крепка, обретут новые силы, против которых магам нечего будет противопоставить! Вам не нужно будет произносить всех этих заклинаний, рисовать магические формулы и ждать нужных звезд. Все это лишь внешние атрибуты, не требуемые от адептов истинной веры.

– Благодарю тебя, Наисвятейший! – Губы с трудом подчинялись требованию произносить слова. – Мы оправдаем оказываемую нам великую честь!

– Для достижения вами максимальной силы потребуется некоторое время – это не мгновенный процесс. Я знаю, ты планировал начать наступление на магов уже сегодня.

– Д-д-да, о Наисвятейший. У нас… есть хороший повод для этого.

– Не беспокойся, сын мой. Я поддерживаю твой план. Я знаю, ты хорошо все продумал, и твои планы будут первым ударом из длинной их череды. Часть сил придет к вам уже сейчас. А когда сила достигнет своего пика, вы сможете уничтожить всех магов – и навсегда закрыть мир от стихий. Ибо то, что делают сейчас сами маги, – не что иное, как крысиная возня. Даже если они уничтожат потенциальные оболочки, стихии вновь попробуют ворваться сюда – еще через пару тысяч лет. Нельзя постоянно сражаться за жизнь со столь превосходящими силами. Это тупиковый путь.

Кхенеранн нервно облизнул пересохшие губы:

– Маги считают, что прорыв стихий может случиться уже совсем скоро. Быть может, имеет смысл до начала полномасштабного противостояния поддержать их в части уничтожения возможных носителей стихий?

– Да будет так. Я помогу тебе знаниями, которых лишен Орден Высокой Магии. Источник истинной силы, что я дарую вам, откроет тебе эти тайны. Прими же его!

Часовню тряхнуло. Кхенеранна на секунду приподняло над полом и снова бросило оземь. Живой свет, напитавший воздух, стал истончаться, пока не исчез вовсе. С внутренним трепетом он поднял глаза.

Сияющая фигура на алтаре исчезла. Вместо нее на мраморных плитах лежал свернутый в трубочку старинный пергамент. Даже не дотрагиваясь до него, Кхенеранн осязал огромную мощь, исходящую от источника.

С запозданием он вознес богу горячую благодарственную молитву, искренне надеясь, что тот услышит и примет его слова.

Пользуясь неразберихой, возникшей в Гринатаире из-за сумасшедшей выходки мага, церковники без особых проблем разрушили здание академии и посадили в цепи интересовавших Кхенеранна учеников. Прочих он распорядился втихую казнить, обставив дело так, словно они пали от ночного нашествия скелетов.

Квадраат нервно прокашлялся, разгоняя неприятную тишину:

– Итак, сэр Кхенеранн?

– Пресвятой Кхенеранн, – поправила его фигура в сером.

– Хорошо, пресвятой Кхенеранн. Вы потребовали срочного созыва совета – и вот мы здесь, ждем ваших объяснений.

Глава Ордена Церкви соизволил повернуть голову в его сторону. Складки серой мантии чуть заметно качнулись.

– Моих объяснений? Это я жду ваших объяснений! Мы так и не нашли мага, который своей волшбой чуть не стер в пыль второй по величине город в Абадоссе. Кто он, господа Главы Лиг? И почему вы отказываетесь его выдать? Его надлежит судить – и судить справедливо! Известно ли вам, сколько сил было положено моими людьми, чтобы упокоить вызванную им армию мертвых? Костями были засыпаны все улицы! – В его голосе прорезалось праведное негодование.

Леди Сакирилла нервно всплеснула ладонями:

– Да не знаем мы, кто это! Мы бы сами с удовольствием его допросили!

Вторая часть ее утверждения была истинной правдой. Лига готова была порвать пасть выскочке, из-за которого было уничтожено такое количество перспективных студентов. А первая часть… У Черной Лиги были определенные подозрения. Поднимать мертвых в таком количестве умело только несколько магов, пересчитать их можно было по пальцам одной руки. В число таких магов, кстати, входила и сама леди Сакирилла. Но Лига была сейчас слишком озабочена внутренними склоками, чтобы выделить силы на поиски проштрафившегося мага.

– Но вы хотя бы подтверждаете, что этот негодяй входит в состав Черной Лиги? – Вопрос Кхенеранна был сух и холоден, как горный ветер.

Квадраат вздохнул. Ему катастрофически не хотелось влезать в эту свару, но не признать очевидное он не мог. Белые маги не умели поднимать мертвых. Белый маг технически не мог устроить ночной кошмар в Гринатаире.

– Я подтверждаю, что этот маг – точно не из числа Белой Лиги, – произнес он устало. Сакирилла недовольно стрельнула в него глазами. Бережет свою чистенькую задницу, гад такой! А им все это расхлебывать?

Кхенеранн чуть заметно сдвинулся. Теперь его капюшон был обращен в сторону проекций черных магов:

– Итак, господа? Что вы имеете на это сказать?

Глаакх нервно вздернул сухой подбородок:

– Мы ничего не имеем на это сказать. Ввиду… некоторых… трудностей… технического… характера мы не готовы прямо сейчас начинать охоту за скальпом нужного вам мага. Не говоря уже о том, что вы, со своей стороны, так до сих пор и не объяснили, как же вам удалось без магической поддержки отразить его атаку!

Глава Пресвятого Ордена тонко улыбнулся в тени капюшона.

– Мы вознесли молитвы Наисвятейшему, и он ответил на них. Боги всегда благосклонны к праведным их последователям. Наисвятейший счел нас достойными – и наделил нас силой, необходимой для противостояния мертвым.

Сакирилла недовольно топнула ножкой, обутой в туфлю на высоком каблуке. Не будь она в виде проекции, по полу непременно раздался был гулкий стук. А так тишина была нарушена только ее злым голосом:

– Кхенеранн, ты играешь словами! Нас не интересует, чему вы молились! Твои люди обрели магию! Магия, а не молитвы загнали скелеты в землю! Когда образовывался Орден Церкви, было особо оговорено, что члены его ни при каких обстоятельствах не будут пытаться использовать магию в своих целях!

– Леди… э-э-э… Сакирилла, я попрошу вас проявлять побольше уважения. И побольше выдержки. Иначе, наверное, мне не грозит удовольствие лицезреть ваш прекрасный облик после поединка с сэром Глаакхом.

– Поединок с Глаакхом – наше личное дело. А вот на мой вопрос ты не ответил!

– Мы не нарушили нашего устава. Мы не использовали магию в личных целях.

– И вы больше не будете ее использовать? Вы откажетесь от обретенной силы? Мне смешно слушать такие глупости!

– Ваша Лига нарушила Договор, леди Сакирилла. Договор, на основе которого был сформирован наш Орден. И теперь я вправе счесть себя свободным от всех заявленных там обязательств!

Глаакх, забывшись, попытался успокаивающе дотронуться до Сакириллы, но рука его лишь на минуту прорвала проекцию.

– Вы объявляете о начале войны, Кхенеранн? – Голос мага был спокоен. Лишь он сам знал, чего ему стоило это спокойствие.

– Я объявляю о конце перемирия, сэр Глаакх. Мне надоело, что для вас всех, великих магов обеих Лиг, Орден Церкви – собачка на побегушках. Вы не рассматривали нас как реальную силу. Возможно, текущая ситуация заставит вас изменить старое мнение. И я подчеркиваю еще раз: не мы первыми нарушили Договор! Мои руки чисты.

Квадраат тяжело вздохнул:

– Пресвятой Кхенеранн, я в состоянии понять ваши амбиции. В конце концов, вы еще очень молоды и кровь ваша горяча. Но сейчас не время перетягивать одеяло! Перед нами стоит более чем серьезная задача: уберечь наш мир от разрушения. Мне кажется более разумным сначала отвести эту страшную угрозу и лишь потом вернуться к вашим честолюбивым стремлениям.

– Честолюбивым? – Фигура в сером издала сдавленный смешок. – Ваша «угроза миру» лишний раз показывает, как вы слабы. Я детально ознакомился со всеми текстами пророчеств, любезно предоставленными мне Орденом Высокой Магии после прошлой нашей встречи. Я дополнил это изучение знаниями, накопленными служителями моего Ордена. И я имею сказать вам, что я почти решил эту маленькую проблему.

– Решил? Каким образом? – Квадраат не смог скрыть изумления, как ни старался.

– Я нашел способ быстро и без последствий уничтожить те личности, что были идентифицированы вами как носители стихийных сил. В этот самый час мои люди претворяют в жизнь мой приказ.

– Вот так просто? А мы, выходит, такие идиоты, что не могли столетиями найти этот способ? – Сакирилла была просто вне себя.

– Вот так просто. Вы упустили из виду самый простой и очевидный способ решения проблемы. Сила не будет выпушена в мир в случае смерти носителя, если носитель отдает жизнь по собственной доброй воле.

– То есть твои люди будут пытать их, пока они не покончат самоубийством?

– Нет. Я сказал – по собственной доброй воле. Никаких пыток, леди Сакирилла. Когда мы закончим наше маленькое совещание, пророчество Сиринити превратится в пыльный свиток, которым можно пугать нерадивых детей.