Лейкоцит

Глава 12

— Что, милый? — Как бы невзначай, с едва уловимой ревностью в голосе поинтересовалась у меня Нагайна. — Она тебе понравилась, да? Понравилась, как самка, да?

— Ошибаешься. — Не сводя глаз с Церны, грязной, и местами основательно драной, но при этом всё ещё на мой вкус охрененно сексуальной, длинноволосой, фигуристой, ушастой, и хвостатой Церны отозвался я. — Мне просто невольно показалось, что это одна из дочерей самого Быр-Шаха. Та, которая Гамма. Отсюда и такая реакция.

— Ну, врешь, ведь… — Протяжно вздохнула Нагайна, несколько нано циклов помолчала, и как бы невзначай выдала в пустоту:

— Никогда не понимала, чего такого вы, самцы, практически поголовно находите в базовом женском теле, длинных волосах, и комплекте состоящем из ушей вариант М-45, а также хвоста вариант С-20. Ну, действительно? Почему вы, самцы, практически все поголовно, так с этого дуреете, а? Это ведь далеко не самые практичные и полезные генмы. Они даже не самые красивые.

Сказать по правде, я не знал, что ответить, потому, как и сам понятия не имел, чем этот грёбаный состоящий из длинных волос, кошачьих ушей, и кошачьего же хвоста комплект, так меня цеплял. Причем цеплял основательно. Вплоть до еле сдерживаемой эрекции. И это хорошо ещё, что на всё той же Церне сейчас не было до кучи ещё и, например, ошейника с поводком.

Хотя и жаль. Потому что это было бы прикольно, поставить ту в таком случае на четвереньки, основательно намотать этот самый поводок себе на руку, и того… А она, чтобы в процессе мяукала… Нет, не мяукала, а пищала! Да! Пищала, как маленький котенок, и еще…

— Так! Стоп! — Я со всей силы ответил себе самую что ни на есть материальную пощёчину, ибо… Что со мной сейчас вообще происходит?! Что за, дешёвые сексуальные фантазии?! Я же не пубертатный сопляк! И вообще я совсем недавно уже практически до изнеможения трахался!

— Слушай, милый… — Тем временем снова подала голос Нагайна. — А хочешь, я себе тоже такие уши установлю, а? Хвост не получится, там взаимо минус по нижнему сегменту, а уши я себе сделать могу. Честно. Эти М-45, они конечно по ряду параметров гораздо хуже моих нынешних Т-13, но если тебе нравится…

— Мне не нравится! — Отвесив самому себе ещё одну внушительную оплеуху буркнул я. — Мне эти уши с хвостами совсем не нравятся! Совсем! А теперь… — Я бескомпромиссно ткнул пальцем в кошко-бабу. — Ты! Давай, подходи, выбирай любого мирмика, который понравится, и он полностью твой! Но! — Я выдержал крайне тяжёлую паузу. — За это ты ответишь на все мои вопросы. И ещё. Предупреждаю в первый, последний, и единственный раз. Пока ты ведёшь себя, как хорошая самочка, тебе ничего не угрожает. И даже более того, мы все… — Я как мог обвёл рукой окружающее пространство. — Постараемся тебя защитить. Однако, как только ты проявишь к нам агрессию, это тотчас станет для тебя приговором. Но только в том случае, если ты сама первой проявишь агрессию. Ты меня поняла, моя дорогая?

— Церна все поняли. — Спустя пару нано циклов отозвалась та. — Церна все поняли, но Церна ничего не поняли. Почему Церну назвали дорогими? Церна ведь больше не дорогие. Раньше, пока мы работали в Унхусе, мы действительно были дорогими, очень дорогими, но больше не дорогие. Церна теперь — бесплатные. В частности те самцы, что против воли больно полюбили Церну, когда она стала Фурлом…

— Стоп! — Резко прервал ту я. — Что значит: Три самца, которые бесплатно больно полюбили тебя, когда ты стала фурлом? Ты хочешь сказать, что они… Воспользовавшись ситуацией тебя изнасиловали? Кто?! Как их звали?!

— Да, какая разница… — Подключилась к беседе Нагайна. — Она ведь теперь фурл, и…

— Заткнись! — Рыкнул я на змее-бабу. — А ты… — Я указал на Церну. — Отвечай! Кто, посмел?!

— Не важно. — Отозвалась та. — Главное, что нас тогда всего лишь больно полюбили, и отпустили. А потом мы спрятались. Спрятались в этой темноте, и…

— Кто? — В третий раз повторил я свой вопрос. — Кто это сделал? Имена! Это приказ!

— Приказ… — В глазах Церны внезапно на мгновение проскочил характерный блеск. — А вы вправе давать приказы? Вы… Вы главный самец этого герша?

— Что-то типа того. — Покосившись вначале на Нагайну, а затем на близницов-рептилоидов, и не дождавшись возражений отозвался я.

— И вы предложили нас, Церну, накормить?

— Угу.

— Накормить в обмен на ответы, отдав нам при этом целого мирмика, причем любого мирмика, которого мы, Церна, захотим?

— Именно.

— А почему? — Кошко-баба, чуть наклонив голову, впилась в меня откровенно вопросительным взглядом. — Почему главный самец предлагает нам еду в обмен на ответы, вместо того, чтобы силой заставить нас дать ему эти ответы? Почему? Может быть главный самец ещё и не планирует нас против воли больно любить?

— Поделиться планирует потому что он не совсем тварь. — Вздохнул я. — А, что касается «против воли больно любить»… Я все ещё не услышал имена тех мразей! И я все еще их, эти имена, жду!

Почему меня сейчас так зацепила эта тема? Сложный вопрос. Может быть потому, что даже у такой заведомо беспринципной твари, как я, всё равно в глубине души есть минимум парочка заведомо недопустимых табу? В частности моя же персона допускала всё, вообще всё, кроме двух вещей. А именно: наркотики и изнасилования.

Причём изнасилования в моём же личном рейтинге недопустимого, шли на пару порядков выше.

Нет, понятно, что основная масса баб заведомо тупые дуры, ни на что другое, кроме как согреть постель в принципе не годящиеся. И даже более того, пара-тройка этих самых баб в своё время находилась у меня в самом, что ни на есть, натуральном сексуальном рабстве. Вот только… Рабство там было в некоторой степени условное, и я никогда, НИКОГДА, ни одну из них не клал в постель силой. Они сами ложились, и сами давали, получая в процессе соответствующее удовольствие. Потому, что если баба во время траха не получила оргазм, то мужик дерьмо. Так, и только так. Потому, что баба ВСЕГДА должна сама тебя захотеть, а брать ее силой против её же воли, это удел совсем уж законченных мразей.

Мразей, узнав сейчас имена которых, я им при случае обязательно всё это припомню.

Да, изнасиловали они бывшую… проститутку, которая кроме всего прочего на тот момент имела ещё и статус неприкасаемой. Но, для меня эти два нюанса не значили ровным счётом ни хрена! Потому, что насиловать нельзя! Потому что за такое надо с корнем вырывать яйца!

— Тирс. — Тем временем произнесла Церна. — Мы запомнили, что одного из них, и его звали Тирс. Он выглядел как… тигр. Как, полосатый кот.

— Я тоже это запомнил. — Кивнул я. — А теперь, если ты все ещё голодная, иди жрать.

— А как же наши ответы?

— А ответы подождут, пока ты вдоволь не наешься, моя хорошая.

— Да? — Кошко-баба на мгновение о чем-то задумалась, а потом… Резко рухнула передо мной ниц, и самым натуральным образом мурлыкая, принялась тереться лицом о мои ноги.

Чувства данный поворот событий при этом вызвал у меня крайне двоякие.

Потому как с одной стороны, ну чего лукавить то, для меня, как для самца, такое поведение со стороны откровенно сексуальной самки было искренне приятным. Но в тоже самое время с другой стороны все то же поведение было для меня не менее диким.

— Эй! — Буркнул я. — Хватит!

Церна тотчас послушалась, и теперь стоя на коленях смотрела на меня снизу-вверх таким выжидающе раболепным взглядом, каким, наверное далеко не каждый Голден-ретривер, на хозяина смотрит.

— Что? — Не понял я.

— Она просто хочет, чтобы ты сейчас забрал ее себе. — Как бы мимоходом пояснила Нагайна.

— Да. — Тотчас покорно закивала головой Кошко-баба. — Да, главный самец. Мы хотим, мы очень хотим, чтобы вы забрали нас себе. Мы хорошие самочки. Церна очень хорошие, и послушные самочки. Вы будете довольны, главный самец. Мы не подведем, и будем делать всё, вообще всё, что вы скажете, главный самец. Вообще, все. Мы просто устали. Нам страшно… — И она снова, словно какое-то неразумное животное принялась тереться лицом о мои стопы.

— Повезло фендру. — С, как мне показалось, легкой завистью в голосе прокомментировал это дело Пинджш. — Вторую самку себе завёл. Причём первая у него воистину мудрая, а вторая покорная.

— Пока ещё не завёл. — Буркнул я, и покосившись на Нагайну, добавил:

— Только давай сейчас без лишней ревности, дорогая? Идёт? Потому что мне эти бабские разборки сейчас и даром сдались.

— Да какая тут может быть ревность… — С откровенным сарказмом в голосе чуть разведя руками фыркнула та. — Вы в праве делать всё, что считаете нужным… Хозяин.

— Именно. — Кивнул я. — А потому Будь любезна подскажи-ка мне, вот, что… Если я сам, не будучи фурлом, возьму себе этого самого фурла в… Помощники, стану ли я от этого фурлом?

— Нет. — ответил за Нагайну Кенджш. — Не станешь. Точно не станешь. Хотя… Основная масса метаморфов, такого подхода не поймет, и…

— А лидер тейма Неренгхай, Фассар, и Великие лорды, в частности Быр-Шах, а также его помощник Кензо такое поймут? — Внезапно прервал я того.

— Вполне, поймут. — Подтвердила за того Нагайна. — Но…

— Что?

— Просто ты должен понимать, что если ты берешь в свиту фурла, то вынужден нести за него полную ответственность, и…

— То есть в частности, например, особым образом кормить, потому что… порочить кормовые груди в хавне ему по-прежнему никто не даст?

— И это тоже. — Едва заметно кивнула змее-баба.

— Решаемо. — Спустя некоторые потраченное на раздумья время всё-таки принял решение я, и обращаясь к Церне добавил:

— Короче, уболтала, я тебя забираю. Ты теперь моя… личная собственность. Я теперь иди и кушай ровно столько, сколько надо. Не хватит одного мирмика, смело приступай ко второму. Я разрешаю.

Дождался пока Кошко-баба безропотно подчинится, и обращаясь ко всё той же Нагайне, пуще прежнего хмурой Нагайне добавил:

— А пока наш новый член отряда обедает, не будешь ли ты, дорогая, так любезна, вкратце рассказать мне об этих ваших Унхусах, об этих ваших… домах платной любви?

— А чего о них рассказывать… хозяин? — Буркнула Нагайна. — Унхусы, они и есть Унхусы. Пришел, выбрал партнера, заплатил, спарился, и ушел… — Она некоторое время по буравила взглядом зарывшуюся лицом в нутро одного из мирмиков кошко-бабу, и протяжно вздохнув продолжила-таки на порядок подробнее. При этом из её рассказа выходило, что здешняя секс-индустрия от аналогичного явления из моей прежней родной изоторной локали отличалась не особо, и притом, на мой же взгляд сугубо в лучшую сторону, поскольку была тут сплошь строго централизована (ибо исключительно один официальный публичный дом на Харн), строго легализована (ибо должность главы сего заведения, всегда занимала самка являющаяся высокопоставленным членом правящего тейма данного харна), а также строго регламентирована (ибо работники данного места на время… Сеанса, именем Биома заключали с клиентами соответствующий официальный пакт в котором с чуть ли не маниакальной подробностью описывали права и обязанности сторон сеанса).

Последнее, к слову, я нашёл особенно правильным, потому как клиенты в таких местах бывают порой ой какие разные, и зачастую их в порыве страсти реально может переклинить…

А ещё, из всё того же рассказа Нагайны выходило, что стать работником Унхуса для многих обитателей матки было чуть ли не мечтой всей жизни, ибо это мало того, что сулило приличный заработок, так ещё и в перспективе позволяло обзавестись достаточно щедрым и влиятельным покровителем, который мог, разумеется за не маленькую сумму, выкупить пригнувшуюся любовницу себе насовсем в качестве официальной (это важно) наложницы, что в свою очередь при наличии у данной наложницы определённых мозгов давало той возможность расти ещё выше.

— Ясно и понятно… — Вздохнул Я краем глаза покосившись на по-прежнему буквально в три горла жрущую Церну (И куда оно только в ней помещается? Может у нее глисты? Кстати, интересно, а в Биоме вообще существуют глисты? А вши?) когда змее-баба таки закончила.

— Что именно? — Уточнила та.

— Все. — Усмехнулся я. — Все мне понятно. Вообще, всё.

— Повезло. — Как-то невообразимо грустно усмехнулась в ответ Нагайна. — Ещё даже полного цикла тут не прожил, а уже вообще все понял. Реально повезло. Я вот, например, тут уже пятый орс живу, а мне по-прежнему до хрена чего категорически непонятно.

— Пятый орс? — Мимоходом уточнил я. — Это получается…

— Около семи лет, если считать мерками моей прежней родной изоторной локали.

— Мы с братом только третий орс тут. — Вставил ремарку Кенджш.

— Ясно. — Снова покосившись Церну констатировал я, и внезапно вздрогнув выпалил:

— Погодите! Если вы здесь всего пятый и третий орс, то стало бы вы… Но ведь, я…

— Нет. — Покачав головой прервала меня снова буквально прочитавшая мои мысли змее-баба. — Ты ведь сейчас о том, что «что-то не сходится», да? О том, что если я, конкретно я, родилась тут всего пять орсов назад, то ты по определению не можешь быть первым, кто прошел первый Фархк на целый танн, да? Потому что до тебя этот самый первый Фархк просто по определению же должна была пройти я, да?

— Типа того. — Нахмурился я.

— Может, Фендр. — Снова подал голос Кенджш. — Потому что… Там будет немного сложно. Но, ты умный, ты поймёшь. Смотри: Вот родился новый плод. Дальше у него, в зависимости от воли тех, кто принимал роды, два пути. Его могут либо… забраковать, приговорить к выпиванию и отправить в стойбище на откорм, либо если не забраковали, помочь тому прийти в себя дабы использовать как-то иначе, и…

— Теперь дошло. — Кивнул я. — Стало быть в матке откармливаются и в дальнейшем выпиваются далеко не все плоды поголовно, а только некая небольшая, так называемая, бракованная их часть. При этом если данный приговоренный плод окажется достаточно упёрт, и сумеет, освободившись, добраться до дверей стойбища, то…

— Именно. — Кивнул рептилоид. — То считается, что забраковали его по ошибке. Считается, что он прошел первый Фархк, доказав, что заслужил право продолжить существование, и дежурный по стойбищу обязан оказать ему помощь. Вот именно таким плодом, первым за танн плодом, ты и оказался, Вайл. А так-то в этом танне даже в нашем харне много кто рождался, и ещё родится. Вот так вот… — Он словно бы извиняюсь чуть развел руками. — Как видишь, всё вполне себе «сходится», потому что твоей первой самке и нам с братом просто… Повезло, и нас в отличие от тебя сходу не забраковали. Хотя… — Он задумчиво смерил меня взглядом с ног до головы. — Хотели бы мы с братом знать, почему тебя тогда забраковали…

— Мне это не меньше вашего интересно. — Фыркнул я. — Ну, ничего. Доберёмся до Неренгхай, я лично на этот счёт у их светлости Фассара полюбопытствую. И, ещё… — Я уже сам смерил рептилоида взглядом:

— Не сочти за кхис, но… Вы правда братья? В смысле тот Щкехсч, он вас обоих разом из вашей прежней изоторной локали забрал?

— Нет. Просто, мы… — Кенджш покосился на Пиндша. — Это личное, фендр. Прости, но это очень личное, и…

— Понял, принял, и на веки вечные заткнулся касательно данной темы. — Покорно кивнул я, и снова сконцентрировавшись на Церне скомандовал:

— Сюда иди! Обед закончен!

— Да, главный самец. Как скажете, главный самец. — Покорно отозвалась та, немедленно подошла ко мне, и снова опустившись на колени уставилась на меня очередным откровенно собачьим взглядом.

— Любопытно. — Как бы невзначай поинтересовался у соратников я. — Вот… Унхус, насколько я понял, это же, вроде как, элитное место для далеко не самых… бедных. А раз так, то тамошние… Сотрудницы, по идее должны…

— Практически на генетическом уровне должны знать себе цену, и чисто инстинктивно вести себя соответствующим образом, или что-то типа того? — Снова буквально слово в слово угадала мои мысли змее-баба. — Так и есть. Просто… — Она, как мне показалось, с искренней жалостью во взгляде посмотрел на Церну. — Вот представь, что ты… Почти всю свою жизнь был… — Она, не сдержавшись тихонько хихикнула. — Реально элитной шлюхой. Ты жил в тепле и безопасности, вкусно ел, вдоволь пил, тебя постоянно гладили по головке, и ни разу не сделали больно. А потом ты по своей глупости все это потерял, и… — Она протяжно вздохнула:

— Ну, вот, кто такая, конкретно, Церна? По сути, просто красивая игрушка. Разумный декоративный симб. Не более. Самостоятельности ноль. Боевых навыков ноль. Все, что она умеет, это ублажать других на ложе. Но, в Унхусе ей этого больше делать не получится. А оказывать данного рода услуги за вознаграждение, так сказать, самостоятельно… Во-первых, кто вообще в здравом уме будет платить фурлу за любовь, когда эту самую любовь у неё можно просто вырвать силой? А во-вторых… Неужели ты думаешь, что Унхус хотя бы в теории допустит существование такого рода независимых конкуренток? А ведь кушать ей по прежнему хочется. Отсюда и такое поведение. По крайней мере в отношении тебя.

— Логично. — Согласился я, и только было хотел задать кошко-бабе свой первый «разогревочный» вопрос поинтересовавшись: «Почему она постоянно говорит о себе во множественном числе?» как…

— Ой… — Зажимая себе рот буквально пропищала та. — Нам… Нам, кажется, плохо… Нам… Очень плохо… Мы…

— Эй, ты чего надумала?! Блевать, что ли?! — Невольно вздрогнув воскликнул я. — Обожралась, и теперь планируешь блевать?! Даже не вздумай! Ну, или по крайней мере не на пол! Ты… — Я дергано огляделся по сторонам, и не терпящим возражений голосом скомандовал:

— Кенджш, Пинджш, Нагайна! А ну-ка быстро помогли мне дотащить эту драную кошку, до… Мирмика! Да! Тащим её до мирмика, и пускай она прямо в него блюёт! Может и пронесет!

Два раза просить помощников не потребовалось.

— Кажется, и вправду пронесло, милый. — Наконец, позволила себе снова открыть рот змее-баба, глядя на бьющуюся в истерике Церну. — По крайней мере, если она сейчас шевелится и скулит, значит принудительного статуса паразит за… Осквернение своими нечистотами Биома ей с нашей помощью таки удалось избежать. Повезло… Дуре.

— Угу. — Снова не стал отрицать очевидного я, и как бы невзначай поинтересовался:

— Слушай. Вот если метаморф нагадит в Биоме, он гарантированно получит тот самый принудительный статус паразит. А если это сделает мезоморф? Ну просто вряд ли эти твари дружно бегают срать в какое-то конкретное отхожее место, и… Но ведь и в принципе не срать они не могут?

— Не могут, и по любому где-то гадят. Но, вот остальное… — Нагайна пожала плечами, и резко сменив тему, с откровенной усталостью в голосе, бросила всё той же Церне:

— Хватит скулить.

— Да, главная самка. — Шмыгнув носом отозвалась та. — Простите нас, госпожа главная самка. Мы… Нам просто страшно. Очень. Потому, что если бы мы стали паразитом. Спасибо, что вы этого не…

— Причитать, тоже хватит. — Не менее устало бросил я. — А потому если ты уже и наелась, и наблевалась, и наскулилась, то давай, вытирай сопли, и готовься с лихвой нашу щедрость отрабатывать. — Поймал ее крайне характерный откровенно испуганный взгляд и поспешно добавил:

— Да не тем, отрабатывать, чем ты подумала! Не тем! Потому что больно любить тебя сейчас никто не собирается! Ни «больно», ни «вообще»! Мне… Нам, от тебя в первую очередь информация нужна. Понимаешь? Только информация.

— Мы понимаем. — Кивнула Церна. — Мы снова ничего не понимаем, но все понимаем. Что именно сейчас хочет узнать от нас главный самец?

— Многое. — Вздохнул я, присаживаясь перед той на корточки. — Например, почему ты постоянно говоришь о себе во множественном числе?

— Видимо просто защитная реакция психики, милый. — Ответила за Кошко-бабу Нагайна. — Она просто оказалась совсем одна и, чтобы не сойти с ума стала считать, что её двое.

— Не стала… — Покачала головой Церна. — Потому что нас действительно двое. Потому что, если бы Церна была одна, она бы не выжила. Потому что каждому нужен друг. Друг, который не отвернётся от тебя, кем бы ты ни был. Вот у Церны и появилась Церна. А у Церны появилась Церна. И вместе мы действительно смогли выжить. Мы во всём помогали друг другу, и действительно смогли выжить. А теперь, когда главный самец этого герша ещё и забрала нас к себе мы счастливы.

— Ясно… — Прищёлкнула языком Нагайна и некоторое время явно что-то прикидывая промолчав, внезапно пристально смотря той в глаза едва слышно поинтересовалась:

— А скажи-ка мне вот, что, милая. Когда именно у Церны появилась Церна? Церны ведь не сразу после получения ею статуса фурла оказалось двое?

— Не сразу. — Как загипнотизированная медленно покачала головой Кошко-баба. — Вначале Церна очень долго была совсем одна, а потом ее поймали, и принялись больно любить. А ещё больно бить. Очень. Больно бить, больно любить, и смеяться, что, мол, такая удача и бесплатно. Двое держали, a один бил и любил. Потом Церну бил и любил уже другой. А Церна была одна. Совсем одна. Но не долго. Потому что, когда бить и любить её принялся третий самец, тут то у Церны и появилась Церна. А у Церны появилась Церна. И мы смогли выжить.

— Бедная самочка… — Едва слышным шепотом хором прокомментировали это близнецы рептилоиды.

— Бедная. — Подтвердила Нагайна. — Нет, понятно, что она фурл, а Биом это не курорт, но тем не менее, у всего ведь должны быть некие условные границы…

А, я…

Я просто мысленно поклялся сам себе найти и уничтожить тех ублюдков. Любой ценой. Любой, и точка! Так что пусть прямо сейчас молят биом о том, чтобы тот экстренно переработал их всех на питательную биомассу, или сами бросаются в пасть буянящим сейчас в белых зонах мезоморфам, потому что, если до них доберусь я, их жизнь превратится в ад. Папа умеет превращать чужую жизнь в ад. Умеет.

Вот только прежде, чем этим заниматься, неплохо было бы сперва выбраться на поверхность. Выбраться-таки обратно в белую зону, и спрятаться там под крылышком тема Неренгхай. А потому явно пришел черед моего самого главного к этой кошко-бабе вопроса.

— Милая. — Я аккуратно взял её за руку. — Милая, скажи, ты тут, в этой темноте, уже давно?

— Мы тут уже давно. — Подтвердила та.

— А ты… — Я на некоторое время замолк осторожно, подбирая слова. — А ты случайно не находила, какую-нибудь… дырочку, ведущую отсюда наружу?

— Мы находили дырочку наружу. Большую дырочку наружу.

— Супер! — Мысленно воскликнул я, и вслух всё также максимально деликатно продолжил:

— А ты нам ее случайно не покажешь, моя хорошая? Мы бы очень хотели лично увидеть ту дырочку.

— А зачем?

— Чтобы мы все могли выйти через нее в белую зону.

— Все? — Кошко-баба чуть наклонив голову уставилась на меня странным взглядом. — И Церна тоже?

— Ну, конечно.

— А зачем Церне выходить в белую зону? Церна не хотят выходить в белые зоны. Церна теперь Фурлы, а фурлам нечего делать в белых зонах, потому что их там снова будут больно бить, и больно любить.

— Не будут. — Покачал головой я. — Тебя в белой зоне никто больше даже пальцем не тронет. А знаешь, почему?

— Потому, что главный самец не позволит?

— И это тоже. — Подтвердила Нагайна, как бы невзначай на мгновение демонстрируя выскочивший из кончика её хвоста внушительный ядовитый шип. — А ещё этого не позволю я.

— И мы. — Точно также, как бы невзначай, демонстрируя свои вполне себе внушительные когти хором выдали Кенджш и Пинджш.

В воздухе повисла тишина.

— Церна не понимают. — Наконец, произнесла кошко-баба. — Церна глупые, и ничего не понимают, но они покажут главному самцу и его гершу путь к дырочке в белую зону. Они покажут…

— Ну, вот и умница. — Максимально тепло улыбнувшись, похвалил ту я. — Хорошая самочка. Хорошая. А теперь, прежде, чем мы отправимся в путь-дорогу, скажи мне, как ты себя чувствуешь? Я имею в виде, как ты себя чувствуешь физически?

— Хорошо, главный самец. Церна чувствуют себя очень хорошо.

— Ну, вот и ладушки. — Кивнул я. — Теперь тот же самый вопрос ко всем остальным. Давайте по очереди краткий отчёт по общему состоянию и… Боеспособности. Начну с себя. Состояние стабильное. Самостоятельно передвигаться могу. В частности ходить, и даже относительно быстро ходить, я могу. А вот бегать из-за повреждений стопы у меня не получится. Кто следующий?

— Я. — Подала голос Нагайна. — Состояние тоже стабильное. И бежать я тоже не смогу. Однако у меня теперь достаточно питательной ценности на целых три укола ядом.

— Правая кисть по-прежнему не шевелится. — Отозвался Кенджш. — Совсем не шевелится. А в остальном все нормально. Бегать могу. Боеспособность выше среднего.

— Аналогично. — Подтвердил Пинджш. — Если не брать во внимание глаз, то я практически цел.

— Прекрасно. — Снова кивнул я. — Значит, слушайте мои распоряжения. Во-первых, конкретно мне, нужно какое-то оружие. Например… — Я откровенно оценивающе уставился на лежащую неподалеку тушу одного из мирмиков. В частности уставился на его довольно тонкую венчаемую тремя когтями правую переднюю лапу…

— Согласна, милый. — Проследив за моим взглядом, снова буквально прочитала мои мысли змее-баба, и уже совсем скоро я стал гордым обладателем той самой чешуйчатой лапы, коей в будущем предстояло играть роль не то дубинки, не то «хлесталки», не то хрен его знает, как это обозвать.

— Теперь следующее. — Приноравливаясь к новоприобретенному оружию, и в целом оставшись довольным продолжил я:

— Во время нашего путешествия в сторону заветного свища, двигаться наш отряд должен будет исключительно следующим образом: Впереди топаем я и Кенджш. Причём Кенджш должен располагаться строго слева от меня. Сразу за нами двигаются Нагайна и Церна. При этом Церна должна двигаться СТРОГО СПРАВА от Нагайны, Нагайна в своей здоровой руке должна нести наш источник света, а Церна тащить столько наших трофеев с мирмиков, сколько ей дадут. Что же касается Пинджша, то он должен будет замыкать эту нашу колонну. Вопросы почему мы должны двигаться именно в такой последовательности есть?

— Никак нет, фендр! — Как и практически всегда хором ответили видимо за всех близнецы-рептилоиды, при этом… Мне это сейчас показалось, или они реально оба вытянулись по стойке смирно? — Мудрая и правильная тактика, Фендр!

— Вольно, бойцы! — Усмехнулся я. — Теперь дальше. В случае столкновения нашего отряда с потенциальным противником в лице мезоморфов, наша тактика должна быть следующей. Самцы, в лице меня, Кенджша и Пинджша, должны встав спиной к нашим самкам взять этих самок в кольцо. При этом самки в обязательном порядке, не поддаваясь панике, должны делать следующее: Нагайна, через наши головы, должна обеспечить нам прикрытие своим ядовитым жалом. А Церна… Обеспечить отвлекающий манёвр путём швыряния в мезоморфов тех самых трофеев, которые она будет нести при себе. Причём данная тактика касается только момента если рядом не будет стены. Если же рядом будет стена, то делаем всё тоже самое только становимся уже полукругом, чтобы за счёт данной стены… сузить зону охвата с трехсот шестидесяти градусов, до ста восьмидесяти. А при наличии не просто стены, а угла, снизить зону охвата и того больше. Вопросы? Уточнения? Пожелания?

— Никак нет, Лейкоцит — Опять хором выдали близнецы-рептилоиды.

— Кто? — Не понял я.

— Лейкоцит. — Пояснила Нагайна. — Это… — Она походу реально не на шутку замялась. — Это такой метаморф… Так в Биоме называют метаморфов, которые… Кунн-хай армехеш тайанс, понимаешь?

— Нет. — Честно признался я. — Ни хрена не понимаю.

В воздухе повисла тишина.

— Если главный самец позволит, мы попробуем ему объяснить. — Внезапно подала голос Церна. — Но только, если он позволит.

— Он позволил. — Милостиво разрешил я, и уже буквально в следующее мгновение выяснил, что в отличие от моего родного прежнего мира, где лейкоцитами именовались исключительно соответствующие клетки крови, в Биоме данное слово было чем-то вроде… Неофициального титула, которым именовали особо отважных и умных метаморфов, которые… Так сказать, умели решать «нестандартные вопросы». Причём самые разные, начиная с того, что, как и я сейчас, в критической ситуации добровольно брали на себя роль командира, и заканчивая добычей по спецзаказу особо редких трофеев, с особо опасных мезоморфов.

— Ясно. — Невольно отметив, что данное слово «лейкоцит» мне охренеть как нравится, и самое главное подходит, а раз так, то при случае, в будущем, было бы очень даже не плохо купить его себе в качестве публичного имени, констатировал я, когда Кошко-баба закончила. — Суть уловил, и… Ну, что я могу сказать? Польщён. Искренне. А теперь, если вы готовы, то предлагаю начать-таки собираться, и… Вперёд.

Возражений снова не последовало.

— Мы в город изумрудный, идём дорогой трудной. Идём дорогой трудной, дорогой непростой. — Мысленно напевал я вместе со всеми медленно шагая по указываемому нам Церной маршруту. — Напевал, а ещё думал. О самом разном.

О своём первом убийстве мезоморфа…

О своих целых двух с барского плеча накинутых мне Биомом очках могущества…

О том, что это забавно, залезть в подземелье с одним напарником, а вылезти оттуда уже аж с четырьмя…

О том, что мне действительно до одури жаль эту несчастную Церну, и, что ту историю с отморозком Тирсом и его дружками, я из принципа, как говорили в моей родной изоторной локали «на тормозах не спущу»…

О том, что мне реально надо срочно поднимать седьмой ранг могущества и пришивать себе новую руку, потому, что одна рука это совершенно не дело…

О том, что силой повешенный на меня Быр-Шахом кредит, никуда не пропал, и с ним тоже надо что-то решать…

А самое главное, о том, что нам всем делать после того, как мы доберемся до того самого свища. Ведущего обратно в белые, всё ещё однозначно полные диких мезоморфов (ибо в противном случае Биом наверняка банально в силу его именем заключённого нами с Нагайной официального пакта, сообщил бы мне, что мол ситуация стабилизирована) белые зоны, где запросто могла состояться очередная встреча с… Да, например, со все тем же Бырглом, убежать от которого мы сейчас вряд ли сможем. А завалить его… Нет, если совсем приспичит, то никуда не денемся и попробуем-таки сообща его завалить, но…

Но ведь с другой стороны, нарваться всё на того же Быргла, можно и тут, а там хотя бы светло, и… Маршруты будут более-менее известны…

— Ладно, как говорится поживём увидим, доживём узнаем, выживем учтём. — Буркнул я, и дабы скоротать время за беседой, не сбавляя шага тихо поинтересовался у Нагайны: «Как она смотрит на то, чтобы устроить мне сейчас очередную небольшую лекцию?».

— Благосклонно. — Едва слышно фыркнула та. — О чем рассказать, милый?

— О Локуме. — Вздохнул я. — Просто, мне до закрытия второго фархка всего одна единица могущества осталась, а самый простой способ ее получить, это провести свой первый успешный бой в этом самом Локуме, но… Мне бы больше подробностей. В частности… Какие там вообще бывают поединки?

— Разные. Самые разные. — Вздохнула в ответ змее-баба. — Но в основном они делятся на так называемы «дуэли» и «спаринги». Дуэль, это когда два метаморфа, что-то не поделили, один бросил другому вызов, а тот его принял.

— То есть от дуэли можно отказаться? — Уточнил я.

— Вполне. — Подключился к разговору Кенджш. — Правда такие отказы от дуэли публично не одобряются, но и ничем вроде статуса фурла данный отказ не грозит. Особенно, если у тебя грамотно подвешен язык, и ты сможешь окружающим доходчиво обосновать, почему данная дуэль тебе на хрен не сдалась. Последнее, к слову, в определенной степени касается, и… — Он на мгновение обернувшись, как бы мимоходом покосился на Церну.

— Что? — Не понял я. — Хочешь сказать, что при грамотно подвешенном языке, и от статуса фурла отмазаться можно? Не получить данный статус, а потом от него отмыться, а прямо сразу сходу от данного статуса отмазаться?

Рептилоид промолчал.

— Стало быть можно. — Прокомментировал я это дело. — Хотя оно и понятно, ибо фурл статус условный, и… Прилипнет в принципе далеко не каждому. В частности хотел бы я посмотреть, как кто-то попытается предъявить что-то за кхис, например… Фассару или Кензо. Ладно. — Я прищелкнул языком. — С этим вроде разобрались. Теперь давайте за так называемые «спарринги». Я правильно понял, что это более мягкий вариант поединков, где противников друг другу подбирает сам Биом?

— Правильно. — Кивнул все тот же Кендж.

— А если я, например, однорукий, а других одноруких просто нет?

— А вот тут неправильно. — Покачал головой Кенджш. — Когда говорят, что Биом для «спаррингов» подбирает равных, речь идет не о физической силе, и не о количестве конечностей. Дело даже не в уровне могущества или питательной ценности. Дело в… Собранной на тебя статистике, касательно твоей же… Эффективности. Иными словами, если ты трусливый и тупой, драться будешь с не менее трусливым и тупым. А если ты хитрый и храбрый, то и противника тебе подберут соответствующего. Ну, это если совсем в общих чертах. Так-то там всё на порядок сложнее…

— Ясно. — Благодарно кивнул я, и только было собрался полюбопытствовать ещё о кое-чём насущном, как…

— Не понял. — Резко замерев буркнул я. — Это, что ещё за хлопки? Что за шипение?

— Из маранкеров стреляют. — Пояснил, также вместе со всеми замерший Кенджш. — Однозначно, и без вариантов. Мы с братом эти звуки ни с чем не спутаем.

— Друзья, или враги? В смысле те, которые стреляют, они нам друзья или враги?

— Враги! — Внезапно, срываясь на визг, откровенно безумным голосом заорала Кошко-баба. — Враги! Злые враги! Злые враги с маранкерами! Церна не хотят, чтобы в них стреляли из маранкера! Церна не хотят, чтобы ей снова делали больно! Не хотят! — И она со всех ног рванула прочь. Точнее попыталась. Безуспешно. Ибо уже в следующее мгновение оказалась на несколько оборотов обвита хвостом змее-бабы.

— Молодец. — Похвалил я Нагайну. — А теперь…

— А теперь, стойте, где стоите! Все стойте, где стоите! Мы сейчас придем! — Внезапно прервал меня чей-то обманчиво флегматичный голос, немного помолчал, и как бы невзначай добавил:

— Друзья. Пока давайте предварительно считать, что мы ваши друзья. А дальше, видно будет…