Лживые зеркала

Глава 2 Послания и пароли

– С удовольствием, сэр! – пролепетала Уинифред и сделала книксен, протягивая мистеру Дарлингу руку.

С ее запястья свисала бальная книжка на шнурке. Юноша подхватил ее и раскрыл, удерживая большим пальцем страничку. Она улыбалась, но настороженно следила за тем, как он вписывает свое имя на первую строку.

Наконец он выпустил книжку, позволив ей качнуться на изящно изогнутом запястье Уинифред. Свернутые треугольниками записки, вклеенные в обложку, держались крепко, и мистер Дарлинг их не заметил.

И что его, франта несчастного, дернуло нацепить фиолетовый галстук? Не может же быть, что это ему адресовано послание господина Уоррена? На вид он глуповат. И чересчур молод – ему было не больше двадцати лет. Уинифред почувствовала, что начинает сомневаться, и от злости впилась ногтем большого пальца в указательный, чтобы болью прояснить голову.

Мистер Дарлинг не отрывал от нее взгляд, и Уинифред тоже присмотрелась к нему повнимательнее. На длинном узком лице с высокими скулами и впалыми щеками выделялись черные, густые, как смола, глаза. Изогнутые брови и робкий прямой рот придавали ему несколько жалобное выражение, будто он вечно чему-то удивлялся.

Несмотря на жирно блестящие от бриллиантина волосы и нелепый наряд, Уинифред была вынуждена признать, что мистер Дарлинг очень и очень красив. Что-то было искреннее и притягательное в его облике, отчего хотелось заглянуть ему в лицо, поймать на себе взгляд его невидимых в темноте радужки зрачков. Эта магнетическая сила образа мистера Дарлинга, захватившая ее на мгновение, привела Уинифред в ярость. Вонзив ноготь глубже в палец, она притворилась смущенной и отвела взгляд.

Заметив, что юноша взирает на Уинифред с нескрываемым восторгом, лорд Уилкис добродушно рассмеялся, и она, стараясь не выказывать раздражение, расправила плечи. Обычно столь явное восхищение льстило ей, но только не сегодня – не хватало еще, чтобы этот дурачок волочился за ней весь вечер.

– Мистер Дарлинг, ваши друзья не почтут нас присутствием? Они ведь получили наши приглашения? – спросил его лорд Уилкис.

Мистер Дарлинг с усилием оторвал от нее взгляд и смущенно улыбнулся виконту. Улыбка у него была совершенно мальчишеская.

– К сожалению, не сегодня, сэр. Мистер Акли просил передать свои извинения.

С деланым неудовольствием лорд Уилкис покачал головой.

– Прискорбно, прискорбно… А что насчет мисс Саттон?

Он хитро прищурился и посмотрел на Уинифред, мол, сами видите – мистер Дарлинг среди лондонской молодежи нарасхват! Она сделала вид, что не заметила, а юноша заметно смутился и даже покраснел – на его бледной коже отчетливо проступил румянец.

– Я… я не знаю, сэр, – выдавил он. – Вероятно, она занята подготовкой к собственному приему.

– Да, возможно, возможно… – Лорд Уилкис заложил руки за спину и бросил сначала взгляд на оркестр, наконец-то закончивший свои приготовления, а потом заговорщически поглядел на мистера Дарлинга. – Кажется, скоро начнется вальс! Прошу прощения, мне нужно найти мою супругу. Леди… Мистер Дарлинг…

Они распрощались кивками и книксенами, и молодой джентльмен повернулся к Уинифред:

– Разрешите?

Бросив взгляд на мисс Гэмпстон, она приняла его руку и позволила вывести себя на середину танцевальной залы, где уже встали другие пары. Взволнованно улыбаясь, мистер Дарлинг встал напротив Уинифред. Она тоже улыбнулась ему, а потом, изображая смущение, опустила ресницы.

Как бы не перестараться с флиртом, а то к концу вечера он сделает ей предложение!

Когда заиграли первые такты вальса, мистер Дарлинг шагнул ближе и несмело положил ей руку на талию. Они придвинулись друг к другу, и Уинифред в нос ударил острый сладкий запах гардении – судя по всему, юноша вылил на себя не меньше половины флакона духов. Ей до смерти захотелось чихнуть. Чтобы сдержать позыв, она прикусила язык и задержала дыхание. Она едва успела положить руку, в которой сжимала бальную книжку, на плечо мистера Дарлинга, и танец начался.

Движения ее кавалера были отточены и изящны; казалось, он даже не задумывается над тем, куда какую ногу поставить и как не столкнуться с другой парой. Уинифред пришлось хорошенько сосредоточиться, чтобы не сбиться или не отдавить мистеру Дарлингу ногу. Считая такты, она ждала, когда он заговорит, вдыхая оглушительно резкий аромат его одеколона.

– Как вы находите бал, мисс Оукс? – наконец спросил он.

Уинифред уже начала раздражать эта его глупая смущенная улыбка. Из-за путаницы с галстуками каждая мелочь злила ее сильнее обычного. Она на мгновение задержала дыхание, чтобы нагнать румянца на лицо.

– Он просто превосходен, мистер Дарлинг, благодарю.

– Я счастлив… – Он сбился и опустил голову. – Я счастлив, что был удостоен чести первым танцевать сегодня с вами, мисс Оукс.

Бог мой, да он почти влюблен в нее! Больше польщенная, нежели раздосадованная, Уинифред подавила улыбку и, чтобы не встретить ненароком взгляд юноши, принялась рассматривать белую розочку в его петлице.

– Вы очень добры, мистер Дарлинг, – ответила она с легким придыханием в голосе.

Теперь ей хотелось потакать восхищению молодого человека, пускай он и был всего лишь получателем некоего послания. Если вообще им был.

Она поудобнее перехватила его плечо во время очередной фигуры и небрежно добавила:

– Признаюсь, я не ожидала, что бал так быстро меня изнурит. «Ночь скучная, меня ты утомила! Ночь длинная, убавь свои часы!»

– «О, заблести скорее на востоке, отрадный день»[2], – с легким недоумением продолжил мистер Дарлинг.

Его пальцы крепче сжали ее талию, и она чуть не рассмеялась. Боже, какой образованный мальчик – без заминки оттарабанил ей Шекспира! Ну, просто прелесть! Уинифред ненавидела ошибаться и особенно рада была сейчас тому, что не обманулась насчет мистера Дарлинга.

Пальцами руки, лежащей на плече кавалера, она выудила из бальной книжки крошечный конверт из кремовой бумаги. Когда танец закончился, Уинифред будто нечаянно провела ладонью по его груди, опустив послание в вырез сюртука.

– Прочтите, когда останетесь в одиночестве, – выразительно прошептала она.

Мистер Дарлинг не скрывал радостной улыбки. Снова предложив Уинифред руку, юноша проводил ее обратно к мисс Гэмпстон, поклонился и на прощание легко прикоснулся губами к затянутым в перчатку пальцам. В его движениях и выражении лица появилась почти детская нетерпеливость.

– Благодарю вас за танец, мисс Оукс, – поблагодарил он и скрылся в толпе.

Уинифред приосанилась и проводила его насмешливым взглядом.

Возле столов после танца собралось много людей, но господин в фиолетовом галстуке и его собеседник по-прежнему держались обособленно. Их позы, обращенные друг к другу, подчеркнуто препятствовали началу какого-либо разговора с посторонними.

Раздосадованная, Уинифред отвернулась от них – как раз вовремя, чтобы увидеть, как виконт, наклонившись к своей жене, что-то ей говорит. Леди Уилкис поискала глазами по зале и безошибочно остановила свой взгляд на Уинифред. Мисс Гэмпстон тоже заметила это и шепнула:

– Лорд Уилкис просит жену заняться вами. Думаю, вы ему приглянулись.

– И без вас вижу, – чопорно отозвалась Уинифред, тайно млея от удовольствия.

И в самом деле – вскоре леди Уилкис подошла к ним, будто невзначай назвала обеих по имени и предложила представить их группе джентльменов у столика. Казалось, что симпатия лорда Уилкиса передалась и ей – теперь женщина смотрела на Уинифред почти с материнской лаской.

Ее представили в том числе и двум интересовавшим ее джентльменам. Угловатого звали мистер Уоттс, а высокого, с галстуком – мистер Дейли. Ни один из них не обратил на Уинифред ни малейшего внимания. Холодно представившись, они продолжили свой разговор, даже не подумав пригласить ее на танец или поддержать светскую беседу.

С другими джентльменами Уинифред станцевала сначала кадриль, затем менуэт. Каждый раз, возвращаясь к столу после танца, она ловила на себе удивленный взгляд мисс Гэмпстон, и понемногу ее охватывало отчаяние. Рассчитывать на вежливость мистера Дейли явно не приходилось.

Когда после менуэта ее пригласили на польку, она жалобно протянула:

– Ах, мне, наверное, придется пропустить следующий танец, сэр! Что-то мне дурно… Здесь так душно!

Кто-то тотчас же притащил стул, и Уинифред усадили рядом с глыбой льда, недалеко от мистера Уоттса и мистера Дейли. Мисс Гэмпстон, изображая заботливую мать, даже подала ей воды.

Джентльмены разбрелись кто куда. Рядом с ней, заложив руки за спину, топтался только один молодой человек, с красным носом и блестящими голубыми глазами. Он явно намеревался караулить Уинифред до того момента, пока она в достаточной мере не придет в чувство для того, чтобы принять приглашение на танец. Но ее такая преданность нисколько не тронула.

– Ах, maman, будет полька! – В порыве чувств «Мэри-Энн» сжала костлявую руку «матери», и та опешила. – Как жаль, что вы не танцуете! Вы ведь так любите польку!

– Это правда, дорогая, – мрачно согласилась мисс Гэмпстон.

Она догадалась, на что намекала Уинифред, и явно была не в восторге. Как и ее поклонник. Юноша вздохнул, самоотверженно принимая свой долг.

– Могу я доставить вам удовольствие, пригласив вас на польку, миссис Оукс? – предложил он, с тоской посматривая на Уинифред.

Мисс Гэмпстон вяло согласилась, и они ушли. У стола осталась одна Уинифред, а в паре шагов от нее – мистер Уоттс и мистер Дейли. Обмахиваясь веером, она прислушалась к их разговору.

– Вздор! – с жаром заметил мистер Уоттс – более молодой джентльмен. – Тебя послушать – так никто ничего не смыслит в политике!

– Неправда, – насмешливо возразил ему мистер Дейли. – Я смыслю.

Его собеседник рассмеялся – коротко и резко, но совершенно искренне.

– Будет тебе, Том! Ты рассуждаешь так, будто судьба Ост-Индии уже решена!

Теперь Уинифред чуть не обмирала от нетерпеливого интереса. Совпадение ли, что тема разговора затронула второе задание, данное ей мистером Уорреном?

Мистер Дейли помолчал, а потом сухо произнес:

– О судьбе Ост-Индии ты можешь судить не хуже меня. Кому не очевидно, что птица не желает жить в клетке, а человек – на цепи? Вполне резонно, что Индия хочет независимости. И рано или поздно она ее получит.

– Рано или поздно! – подхватил Уоттс. – В том-то и загвоздка! Это письмо…

– Чарли, это письмо – выдумка для тех, кто не знает, продавать им свои бумажки или спешно скупать новые. Хватит об этом.

Мистер Дейли покосился на Уинифред. Мистер Уоттс взглянул на нее, будто впервые ее заметил, и презрительно вздернул губу. Его несимпатичное лицо от кислого выражения стало совсем некрасивым.

– Сомневаюсь, что мисс Оукс заинтересована в политике, Том, – с нарочитой отчетливостью произнес он, язвительно улыбнувшись Уинифред, отчего она закипела. – Но, разумеется, я могу ошибаться. Скажите, мисс Оукс, каково ваше мнение относительно колониальной политики Британии?

– Чарли! – укоризненно одернул его мистер Дейли, но тот только отмахнулся.

Уинифред задумчиво свела к переносице светлые брови и опустила бокал на стол.

– По правде говоря, я совершенно ничего в этом не смыслю, сэр. – Она глупо хихикнула и потупилась. – Разве что могу сказать про нашу королеву Викторию. Знаете, когда меня представляли ко двору, она была в таком замечательном бархатном зеленом платье, ну просто прелестном!

Мистер Дейли помрачнел, не сводя с нее проницательного взгляда. Уоттс расхохотался, и Уинифред, продолжая прикидываться дурочкой, тоже засмеялась. Про королеву ей было известно не слишком многое. Только то, что по ее примеру все британские девушки взяли за моду венчаться в белом, ее супруга Альберта вот-вот титулуют принцем-консортом, а новорожденная принцесса Беатрис – просто ангел. Уинифред уже приготовилась было вывалить на Уоттса ворох своих беспорядочных знаний, но тот ехидно заключил:

– Не будьте так уж строги к себе, мисс Оукс! Ваши познания в политике и впрямь достойны всяческих похвал.

Уинифред просияла. Уоттс, удовлетворив собственное самолюбие, отвернулся, вновь позабыв о ее существовании. Мистер Дейли помедлил, но тоже отвел взгляд.

Демонстрируя отсутствие всяческого интереса к их разговору, она принялась тихонько напевать танцевальную мелодию себе под нос.

– Что ты имеешь в виду, говоря, что письмо – выдумка? – все-таки понизив голос, продолжил Уоттс. – Я уверен, что оно действительно существует. Более того – я слышал, что его получил виконт.

– Лорд Уилкис? – насмешливо уточнил мистер Дейли.

– Да, он. Я верю, что в его руках – будущее страны.

Сердце Уинифред заколотилось так сильно, что она почувствовала, как теплеют от возбуждения щеки. Уоттс, сам того не ведая, сообщил все, что ей нужно было услышать. Она хотела расцеловать этого напыщенного дурака в обе щеки, хотя этот жест не принес бы ему ни малейшего удовлетворения.

Для Уинифред все сложилось великолепно. Нужное мистеру Уоррену письмо действительно существовало и, более того, находилось в распоряжении лорда Уилкиса. Вместе с личной печатью виконта она сможет выкрасть его. А значит…

Возможно, господин Уоррен согласится пересмотреть условия ее контракта.

– Не преувеличивай, – мягко осадил друга мистер Дейли.

Уинифред заставляла себя глазеть на танцующие пары, изображая живое восхищение. Полька заканчивалась.

– Будущее страны не зависит от того, набьют ли себе карманы золотом дельцы из Сити. Никому доподлинно не известно, о чем говорится в этом письме. Одни будут трубить, что Ост-Индия наконец-то идет ко дну, как ей и предсказывали после битвы при Плесси, а другие во весь голос заявят, что наступает золотое время для компании.

– И что же делать?

– Нам? Ничего.

Уинифред боковым зрением заметила, что мистер Дейли оглядел бальный зал. Танец закончился, и кавалеры провожали дам на свои места.

– Оставь слухи в покое, Чарли. Если ты веришь, что письмо существует, верь и тому, что виконт распорядится им лучше любого из нас.

Придержав что-то в кармане жилета, мистер Дейли вынул часы, и Уоттс поджал губы.

– Том, – с мягкой укоризной произнес он. – С ней все в порядке.

Мистер Дейли щелкнул золотой крышкой и вернул часы на место.

– Ты этого не знаешь, – процедил он.

Они замолчали. По их встревоженным лицам Уинифред видела, что каждый думает о своем. Краткая пауза в их беседе дала ей возможность вклиниться в разговор.

– Чудесный вечер, не правда ли, мистер Дейли?

Джентльмен вскинул голову и несколько секунд равнодушно смотрел на Уинифред, будто пытаясь понять, к кому она обращается. Уоттс тоже поглядел на нее с удивлением, которое быстро сменилось раздражением. Он закатил глаза и принялся играть льдинкой на дне своего бокала.

– Совершенно с вами согласен, мисс Оукс, – наконец вымолвил мистер Дейли, сумев даже изобразить подобие улыбки.

– Ах, неужели следующим опять будет вальс?

– Полагаю, что именно так, мисс Оукс.

Уинифред кокетливо взмахнула ресницами, и Уоттс побелел от злости.

– Обожаю этот танец!

Мистер Дейли галантно поклонился:

– Как и я, мисс Оукс. Позволите пригласить вас?

Она позволила, сделав вид, что не заметила Уоттса, глядящего на нее, словно на драную уличную кошку. Юноша с красным носом, желавший танцевать с ней, грустно наблюдал, как мистер Дейли заносит в ее книжку свое имя. Потоптавшись на месте и отчего-то бросив исполненный неприязни взгляд на мисс Гэмпстон, он ушел.

Что такого мог прятать мистер Дейли в своем кармане? Тайную записку? Остужая зуд в пальцах, Уинифред прикоснулась к ледяному бокалу.

Подождав, пока позади нее к столу начнет протискиваться какой-то джентльмен, Уинифред ахнула, взметнула руки и налетела на мистера Дейли. Тот покачнулся, но не отпрянул. Он успел схватить ее за талию, а она его – за лацканы. Пока безвинный джентльмен рассыпался в извинениях, а мистер Дейли помогал обрести равновесие, Уинифред оттянула правый лацкан. Заглядывая распахнутыми глазами ему в лицо, она естественным жестом сунула два пальца левой руки в его нагрудный карман и спрятала в ладони нечто твердое и маленькое, со скругленными краями. Должно быть, портрет.

– Благодарю вас… извините, – пролепетала Уинифред, прикладывая руку к груди и опуская плоский предмет в вырез платья.

Лицо ее раскраснелось от волнения, губы стыдливо дрожали. Она отлично помнила, чему ее учил господин Уоррен: «Всегда держи в уме, что за тобой кто-то наблюдает. Даже если это не так».

– Что вы! Это я должен просить у вас прощения! – с жаром возразил джентльмен. Похоже, он сам уже поверил, что толкнул Уинифред.

– Вы в порядке, мисс Оукс? – сдержанно поинтересовался мистер Дейли, одергивая сюртук.

Когда Уинифред уронила робкое «да», Уоттс сверкнул глазами на незнакомца и угрюмо заметил:

– Будьте аккуратнее, сэр.

В ожидании вальса Уинифред смущенно щебетала с окружившими ее джентльменами о всякой ерунде, а в ответ на просьбы о танце отвечала, что уже ангажирована, – с такой робкой и виноватой улыбкой, что никто не сомневался, что ей действительно очень жаль. Когда наконец пары начали собираться, мистер Дейли предложил ей руку с таким безразличным видом, что это почти задело Уинифред. Можно подумать, она стала бы с ним танцевать, не касайся дело поручения мистера Уоррена!

Ее нынешний кавалер танцевал почти так же хорошо, как мистер Дарлинг, но с гораздо меньшей грацией. Его уверенные, четкие движения производились скорее механически. Впрочем, он ни разу не дал им столкнуться с другой парой и один раз даже ловко увел Уинифред в сторону, когда ее едва не сбил какой-то изрядно подвыпивший джентльмен. Но этим его обходительность исчерпывалась. Он не желал заводить с ней светскую беседу, и Уинифред снова пришлось взять все в свои руки.

– Ах, разве здесь не жарко, сэр? По-моему, просто умопомрачительно жарко!

В зале и правда было на редкость душно. Несмотря на распахнутые окна и подтаявшие глыбы льда на столиках, Уинифред почувствовала, как по спине меж лопаток у нее стекает струйка пота.

Мистер Дейли был невозмутим, как скала.

– Пожалуй, что так, – согласился он.

По его внешнему виду нельзя было заключить, что ему хватило совести взмокнуть или хотя бы испытать какие-либо неудобства.

– Признаться, эдакая жара просто изнурительна, – доверительно сообщила она своему кавалеру, придвинувшись чуть ближе. – «Ночь скучная, меня ты утомила! Ночь длинная, убавь свои часы!»

В глазах мистера Дейли промелькнуло искреннее удивление.

– Ведь рассветные птицы краше стократно других, – закончил он.

Уинифред верно выгадала момент – танец закончился, и все зааплодировали. Она сделала быстрый книксен, а когда выпрямилась, конверт уже перекочевал в карман мистера Дейли. Он хотел что-то сказать, но колебался. Выражение лица было мрачным.

– Благодарю вас за танец, мисс Оукс, – наконец сдержанно поблагодарил он и предложил руку.

В его обхождении, и прежде довольно сносном, теперь появилась вялая, неохотная учтивость, продиктованная, как догадывалась Уинифред, некоторой опаской.

Проводив ее, мистер Дейли склонился к хмурому Уоттсу и что-то ему прошептал. Тот молча вскинул голову. Не посмотрев на Уинифред, оба покинули зал, и мисс Гэмпстон настороженно проводила их взглядом.

– Теперь, надеюсь, вы закончили? – с ноткой неудовольствия спросила она.

– Не ваше дело, – отрезала Уинифред. – Ждите.

Лавируя меж гостей, она направилась на другую половину зала, к леди Уилкис. Несмотря на взмокший лоб и красные пятна на шее и лице, виконтесса сияла довольной улыбкой. Уинифред позволила ей себя заметить. Замерла на месте, в притворной растерянности оглядываясь по сторонам, и встретилась с леди Уилкис взглядом. Та прервала беседу с немолодой женщиной в дорогом до безвкусицы платье и приветливо протянула к Уинифред руки.

– Мисс Оукс! – Виконтесса мягко пожала ее ладони и, смутившись, почти сразу же их выпустила. – Надеюсь, наш бал пришелся вам по душе, дорогая?

– О, он просто превосходен, миледи! Благодарю вас за оказанную честь! – Она наклонилась к женщине и чуть тише поинтересовалась: – Пожалуйста, подскажите, куда я могу отлучиться припудрить носик?

Леди Уилкис зарделась гордым румянцем.

– Ах, благодарю вас! Впрочем, моей заслуги тут вовсе нет – это все наш бальный распорядитель, настоящий мастер своего дела! – Она понизила голос: – Комната для дам на втором этаже, первая слева от лестницы, дорогая.

Уинифред поблагодарила виконтессу и, протиснувшись через толпу, пошла прочь из бального зала. Оставалось надеяться, что наверху она не наткнется на чересчур деятельную прислугу.

В фойе первого этажа было пусто, и Уинифред остановилась, чтобы наконец рассмотреть украденный у мистера Дейли предмет. Им оказалась овальная миниатюра на пластине из слоновой кости. На портрете была изображена юная девушка, почти девочка, с изящным округлым лицом, которое обрамляли прямые каштановые волосы. Художник явно пытался скрыть ее страх, но тот все равно отпечатался в каждой ее акварельной черте: вымученная улыбка с опущенными уголками губ, напряженные брови. Интереснее всего были глаза: огромные, блестящие, затравленные и дикие одновременно. Чем-то незнакомка походила на мистера Дейли – не отдельными чертами, а общей гармоничностью лица, – и, пожалуй, могла быть его сестрой. Не ее ли имел в виду Уоттс, говоря «с ней все в порядке»?

Оглядевшись по сторонам, Уинифред вышвырнула миниатюру у входа в бальный зал и поспешила наверх. На втором этаже газовые рожки на стенах были притушены, а доносившаяся из зала музыка скрадывала звуки шагов. В конце коридора она приметила дверь с царапинами на замочной скважине – ее часто запирали. Скорее всего, это и был кабинет лорда Уилкиса.

Уинифред вынула из прически одну из шпилек и нажала на ручку, но та неожиданно с легкостью поддалась – дверь была не заперта. Испугавшись, что виконт может оказаться внутри, она низким измененным голосом позвала:

– Милорд?

Никто не ответил, и она заглянула внутрь. Пусто. Видимо, лорд Уилкис зря понадеялся на бдительную прислугу и порядочность гостей. А может, сам недавно был здесь. Испытав облегчение от того, что не наткнулась на хозяина, Уинифред юркнула в комнату – так быстро, насколько ей позволяло платье на кринолине. Она бесшумно закрыла дверь и обернулась.

И точно – это был кабинет. Уинифред не стала зажигать свет, чтобы не выдать себя, так что комнату освещали только луна и уличные фонари. На письменном столе стояла фарфоровая китайская ваза со свежими белыми гибискусами. Вдоль оклеенных шелковыми обоями стен были расставлены массивные шкафы темного дерева, а напротив стола глухо щелкали старые напольные часы. Справа от входа была еще одна дверь – скорее всего, она вела в личную уборную. Уинифред провела пальцем по спинке кресла, обитого золотистой тканью. Чисто. Похоже, прислуга бывает здесь часто.

Времени у нее было в обрез – раз дверь оставили открытой, кто-нибудь мог войти в любую минуту. Сразу решив обыскать письменный стол, Уинифред нашла на нем печать виконта с головкой из лакированного дерева и сунула ее в вырез платья. Грязное, вымазанное в сургуче основание печати больно впилось ей в стянутую корсетом грудь.

В поисках письма об Ост-Индии Уинифред без особой надежды перебрала послания в лотке с корреспонденцией. Нужного там не оказалось.

Тогда она дернула за ящичек письменного стола, но он не поддался. Подавив смутное радостное предчувствие, Уинифред еще раз дернула за ручку и, убедившись, что ящик заперт, опустилась перед столом на колени, стараясь не сломать кринолин. Она хотела воспользоваться собственными шпильками, но поразмыслила и стащила со стола пару железных скрепок. В конце концов, шпильки могли быть сделаны из чистого золота.

Проворно согнув металлические скобы, она вскрыла замочек и нетерпеливо выдвинула ящик. Внутри обнаружились две чистые печати (Уинифред заменила ту, что была обляпана сургучом, на новую), маленькие серебряные ножницы, чистый носовой платок с инициалами и несколько конвертов. Перебрав их, она быстро нашла тот, который искала – кипенно-белый, плотный, с крестом Ост-Индской компании на сургучном оттиске.

В висках возбужденно застучала кровь. Уинифред вытащила из конверта лист бумаги и пробежалась по нему глазами. Убедившись, что это именно то, что нужно мистеру Уоррену, она торопливо свернула письмо и сунула его туда же, куда и печать, а в конверт положила исписанный какими-то цифрами лист бумаги со стола.

Убедившись, что все лежит так же, как и раньше, Уинифред заперла ящичек, встала и отряхнула юбки. Оглядев себя и убедившись, что печать не выпирает, она поспешила к двери.

Однако когда она взялась за ручку, кто-то провернул ее с другой стороны.

Черт побери! Лорд Уилкис все-таки вернулся!

Времени искать надежное укрытие не было. Уинифред нырнула за ближайший шкаф, вжалась в стену и затаила дыхание. Тело расслабилось само собой. Она была уверена: если ее не заметят, она сможет неподвижно простоять хоть час, хоть всю ночь.

Кто-то вошел в кабинет и тихо, как Уинифред, закрыл за собой дверь, прокрутив ручку до конца, чтобы та не щелкнула. Значит, это не лорд Уилкис. Прислуга? Но что ей делать здесь в такой час, да еще и во время бала?

Уинифред хотелось узнать, кто зашел в кабинет, но незнакомец замер у двери. Впрочем, какая, к черту, разница, кто это? Свое дело она уже сделала. Но если ее все-таки увидят… можно будет попрощаться с работой. Возможно, и с жизнью тоже, но об этом Уинифред предпочитала не думать.

Из-за шкафа ей открывался превосходный обзор на письменный стол. Вошедший к нему не спешил. Уинифред услышала легкие шаги, затем – скрип открываемой створки, совсем рядом. Цепенея, она втянула голову в плечи. Но ночной гость даже не стал заглядывать в бумаги – он тут же закрыл шкаф и направился к столу. Уинифред увидела спину незнакомца и тут же узнала его узкие плечи и синий сюртук.

Мистер Теодор Дарлинг.

Теперь, когда Уинифред знала, кто вместе с ней обыскивает кабинет виконта, ей стало тревожнее. Возможно, мистер Дарлинг не опасен, но он достаточно глуп, чтобы подорвать ее прикрытие.

К ее удивлению, юношу не заинтересовали ни настенные шкафы, ни бумаги на письменном столе. Он обошел его, оперся рукой на деревянную поверхность… и заглянул под него.

Уинифред машинально впилась ногтями в мякоть ладони. Очевидно, мистер Дарлинг знал, что она здесь. Более того – он искал ее. Значит, он уже прочел письмо и хотел потребовать от нее ответа. Тень шкафа была настолько плохим укрытием, что не заметить ее было попросту невозможно. Не шевелясь, Уинифред с колотящимся сердцем ждала.

Юноша выпрямился, и тут напольные часы пробили полночь. Мистер Дарлинг обернулся. Мгновение его взгляд блуждал по стене, а затем остановился точно на лице Уинифред.

Он не удивился, разве что едва заметно вздрогнул от неожиданности. Уинифред решила предпринять последнюю отчаянную попытку выпутаться. Она шагнула вперед.

– Мистер Дарлинг! – произнесла она таким тоном, будто сгорала от стыда. – Это дамская комната!

Юноша ошеломленно распахнул глаза.

– Дамская… комната? – тупо переспросил мистер Дарлинг.

Уинифред даже показалось, что он покраснел. Впрочем, в таком неверном свете она не могла сказать наверняка.

Уинифред состроила смущенное личико и указала на дверь в стене справа.

– Да, сэр, она здесь, смежная с этой комнатой. Пятая справа от лестницы, дамская… Ах, прошу, не заставляйте меня повторять! Я сейчас просто сгорю от стыда!

Она прикрыла лицо руками и сквозь пальцы с удовлетворением заметила, что мистер Дарлинг, споткнувшись, шагнул к ней из-за стола. Невероятно, но этот идиот, похоже, действительно клюнул.

– Я и понятия не имел, что здесь находится… – он поперхнулся, – дамская комната. Приношу свои извинения.

Уинифред медленно отняла ладони. Выражение лица мистера Дарлинга было странным. Казалось, что-то в ее словах сбивало его с толку и вместе с тем забавляло.

Пока он не вспомнил про письмо, она торопливо попрощалась:

– Доброй ночи, сэр!

Едва не переходя на бег, Уинифред прошла к выходу. Сердце колотилось как бешеное, она чувствовала, как пламенеют щеки. Она выкрутилась! Этот идиот…

Уинифред повернула ручку, но дверь не поддалась. Холодея от ужаса, она дернула еще раз, но дверь была заперта. Повернувшись, она встретила взгляд мистера Дарлинга. Он почти смущенно улыбнулся, и Уинифред заметила блеснувший у него в руке ключик.

– Не расскажете ли, чем я хуже того господина, раз вы подсунули мне фальшивое письмо?