Личная танцовщица

Тем не менее мой брат продолжал делать это, и он даже отодрал меня с его друзьями. Он брал с них по двадцать бат, и бил меня, если я не позволяла им делать это. Он делал то же самое и с Дит.

Фактически он сделал бордель из нашего дома, но он всегда был осторожен, всегда удостоверялся, что наш отец находится далеко в поле. Через некоторое время я перестала жаловаться. Я велела моему брату отдавать мне половину денег, и он решил, что это справедливо. Маленькие деньги, но по крайней мере я не чувствовала себя изнасилованной. Это была работа. Это заставило казаться секс хорошим.

Я пил в Фацо. Нажрался, как скунс. Я сильно отставал от графика по путеводителю, но я не думал об этом. Большинство парней ушли в Плаза, так что я сидел с Большим Роном и изливал свою душу. Я рассказал ему о карточке Джой и ее муже, работающем ди-джеем.

— Она играет в проклятую игру, — сказал я, — но она не собирается побеждать.

Это относилось к Джой. Игра. Правила были просты. Говоря что угодно, Вы должны получить с глупого фаранга так много денег, сколько сможете. Сообщите ему, что он хочет слышать, солгите, если нужно, и продолжайте брать деньги. Она играла в проклятую игру со мной, но теперь я знал, какие правила, и я собирался показать ей, кто был лучшим игроком.

У меня уже был план, так что я позвонил в колокол, чтобы купить выпивку Большому Рону и девочкам, и объяснил ему мой план. Некоторые девочки имели татуировки на плечах. Обычно бабочки или животные, хотя иногда было вытатуировано их имя. Я собирался убедить Джой вытатуировать мое имя на ее плече. Так она никогда не забудет меня. Всякий раз, когда она увидит татуировку, она будет думать обо мне. А более важно, что татуировку будет видеть ее муж. Потом я бросил бы ее, а татуировка будет постоянно напоминать им двоим о том, что я выиграл игру.

Потребовалась почти неделя, чтобы я убедил ее сделать татуировку. Я не хотел нажимать на нее слишком сильно, потому что тогда она бы заподозрила неладное. Я сидел с ней в «Зомби» и показывал на девочек с татуировками, говоря, как они привлекательны. Я спросил ее, хочет ли она такую, и она сказала уверенный, что она подумает, раз они выглядят привлекательно. Через пару дней я спросил, сможет ли она вытатуировать сердце с моим именем, и она сказала да. Я спросил ее, сколько это будет стоить. Она спросила одну из ее подруг, Кэт, и Кэт сказала, что она сделала себе тату за семь сотен бат. Я дал Джой тысячу бат и сказал, что она должна сделать себе татуировку.

На следующий день, когда я пришел в «Зомби», она сказала, что она с Кэт ходила в салон татуировок, но там было закрыто. Я пожал плечами, притворяясь, что я не озабочен этим. В следующий раз она сказала, что она и Кэт говорили с художником татуировок, но тот сказал, что лучшие дни для девочек, что бы сделать татуировки, это вторник и четверг, что-то связанное с предсказаниями или религией, она не смогла толком объяснить. Я посчитал, что она только ищет оправдание, и сказал ей об этом. Она отрицала это, и сказала, что она сделает татуировку через два дня, во вторник.

В понедельник ночью, когда я пришел в «Зомби», она уже выпила четыре бутылки «Carlsberg Lager», сидела и хихикала. Она была пьяна. Она не сделала татуировку на следующий день, потому что, как она сказала, у нее было похмелье. Я продолжил нагнетать давление, медленно, но верно, все время улыбаясь, делая это игрой. Когда я рассказал Большому Рону, что я делаю, он назвал меня черствым бесчувственным ублюдком, но он смеялся, когда говорил это. Я не чувствовал себя виновным в том, что я делал, потому что каждый раз, когда я приходил в «Зомби», муж Джой сидел в кабинке ди-джея. Любая вина, которую я чувствовал, испарялась, когда я смотрел на кабинку и видел его, его футболку и глупую бейсбольную кепку. Если они хотят поиграть в игру, они не могут жаловаться, если они обожгутся.

В конце концов Джой исчерпала оправдания. Она позвонила мне в полдень, и я смог услышать гудение на заднем плане. Джой с Кэт была в салоне татуировки, и она хотела узнать, хочу ли я мое имя в сердце, или оба наших имени. Я сказал, что как она решит.

Через четыре часа Джой позвонила в квартиру. Она сняла рубашку и показала мне сердце на ее левом плече, а в середине красного сердца мое имя. Большой Рон говорил, что Джой вероятно попробует избежать неприятностей, сделав псевдотатуировку из краски, которая смоется через несколько дней. Я потер плечо моим большим пальцем. Татуировка была настоящей.

— Вы не верите мне, Пит? — спросила она с отчаянием на лице.

Я обнял ее и сказал, что я верю ей, я знаю, что она никогда не будет лгать мне. Я прижал ее к моей груди и вдохнул запах ее волос. Я победил. Я выиграл игру, но я не чувствовал себя удовлетворенным. Я сидел с ней в баре большую часть ночи, поскольку она гордо показывала татуировку своим друзьям. Когда бар закрылся, я привел ее в отель «Пентхаус», и мы провели всю ночь вместе. Я поцеловал татуировку так, как будто я нанес ей решающий удар, и занялся любовью с нею.

— Вы счастливы теперь, Пит? — спросила она, и я сказал, что да. Это было ложью. Я чувствовал себя дерьмом.

Я сделал еще одну вещь. На следующий день после того, как она сделала татуировку, я купил билет туда и обратно в Пном Пень. Алистер сообщил мне, что я должен приехать в Камбоджу, чтобы провести исследования для Кампучийского путеводителя. Как только я купил билет, я упаковал свои вещи, а затем позвонил Джой. Я сказал ей, что ди-джей остановил меня неподалеку от Нана Плаза и сказал мне, что он ее муж и что бы я больше не приходил в «Зомби».

— Почему он сказал это? — спросила Джой. Я заметил, что она не отрицала, что он был ее мужем.

Я сообщил ей, что ди-джей сказал, что его зовут Парк, и что он ревнив, и что он не хочет, чтобы я давал ей деньги, что он хочет, чтобы я держался подальше от нее.

— Пит, он соврал Вам, — сказала она. — Я не знаю, почему он сказал это, но он соврал.

Я сказал, что мне это безразлично, раз она имеет мужа, а я не хочу, чтобы он занимался секом с ней. Я положил трубку и поймал такси в аэропорт. Через четыре часа я был в Пном Пене.

Пит оказался перед необходимостью быть осторожным, потому что если он продолжит этот путь, то с ним могут рассчитаться. Я не думаю, что он понимает, насколько опасны ебаные тайцы. Они никогда не идут один на один, всегда толпой и с палками, ножами, даже оружием. Случай в Плаза: шесть месяцев назад фаранг по имени Стен дал в нос одной из мамасан. Назвал ее буйволицей, и удрал, не оплатив его счет. Через две недели три парня напали на него с обрезками водопроводных труб. Стен оказался здоровым пидером, он врезал одному из них, и тот пробил голову об стену. Двое других убежали. Двое против одного не достаточно большое преимущество для тайцев. Вы сможете увидеть их борющимися один на один только в Миай Тай, тайском боксе, и в основном это является блядски подстроенным.

Так или иначе, Стэн полагал, что он избег неприятностей, и начал наглеть. В конечном счете они снова подкараулили его. Четверо, с ножами. Они порезали его лицо, стараясь ослепить. Доктора спасли ему глаза, но у него остались шрамы на лице. Стен всегда был уродливым, ублюдок, так что я не думаю, что он сильно волнуется. Девочки здесь не отворачиваются от клиентов из-за нескольких шрамов. Помотрите на меня. Я уродливая свинья, и я никогда не был отвергнут.

Знаете, что я не могу понять в Пите? Что происходит между ним и Джой. Есть тысячи таких, тысячи Джой, и все они трахаются за гроши. Спермоприемники, как я их называю. Засадите, заплатите, и идите, вот что я всегда говорил. Пит должен был уйти и забыть о мести. Он не сможет победить. Они не позволят ему победить.

Я не понимаю Пита. Если он не хочет быть со мной, почему он не сказал этого? Как будто он хочет просто создать мне проблемы. Почему он просил, чтобы я вытатуировала его имя на моем плече? Это что-то значит? И он врал о разговоре с Парком. Почему он сделал это?

Когда Пит позвонил, Парк был в моей комнате. Я попросила Парка прокоментировать слова Пита, и он сказал, что не понимает, о чем я говорю. Я тогда рассердилась и сказала, что он все испортил, он не имел никакого права говорить с Питом, тот был моим клиентом. Парк действительно рассердился и ударил меня. Я стукнула его в ответ, и тогда он очень сильно меня ударил. Синяк под моим глазом почти черный. Он не говорил со мной на работе, он отворачивался всякий раз, когда я поднималась к нему, и он не приходил домой. Я сильно беспокоилась, все девочки болтали обо мне. Кэт рассказала всем о татуировке, а Парк сказал кому-то, что Пит выяснил, что он мой муж. Девочки сложили два и два, и они думают, что это весело. Почему Пит сделал это со мной? Я много раз звонила Питу, но его или не было дома, или он не подходил к телефону. Брюс пришел в «Зомби» только после полуночи, вместе с Риком и Джимми, парнями, которые любят ебать катоев. Брюс сказал, что Пит уехал в Камбоджу, и он не знал, когда тот вернется назад. Я разревелась и пошла в туалет.

Дит пришла после меня и спросила, что случилось. Я рассказала ей, и она сказала, что она пойдет поговорить с Парком. Бестолку. Парк сказал, что он порвал со мной. Я пошла к мамасан и сказала, что я не могу продолжать работать. Она ужасно отнеслась ко мне, сказав, что если я уйду раньше, то я должна оплатить мой собственный бар-файн. Я просила ее о мягкосердии, но она сказала нет, правила есть правила. Я заняла 600 бат у Дит, бросила их в мамасан, и пошла домой.

Я надеялась, что Парк придет вслед за мной, но он не пришел. Я сидела на своей кровати и ревела, а потом решила вернуться в Сурин. Деньги, которые я съэкономила, лежали под моим матрацем. Я достала их, быстро сходила в душ, потом поймала мототакси до автобусной станции и успела на VIP-автобус. Я плакала всю дорогу домой.

Я люблю Таиланд. Я бы не остался здесь на пятнадцать лет, если бы я не любил его. Но они чертовски странные люди, скажу я Вам. У них есть мерзкая черта, действительно злобная черта в их характере, которую они хорошо скрывают, но она всегда есть, и не слишком далеко от поверхности. Позвольте мне привести Вам пример. Они буддисты, большинство из них. Они не убивают, а сваливают на других все это дерьмо. Я имею в виду, у меня была тайская подружка, которая любила свежие крабы, так что она покупала их живых на рынке, приносила домой и просила, чтобы я убил их. Любила есть их, но не могла убивать их сама, потому что она была буддисткой.

ОК, так что Вы думаете, что тайцы — нежные, неагрессивные люди, правильно? Неправильно. Совершенно неправильно. Есть рынок в нескольких милях от Бангкока. Большие здания, серьезные деньги, охранники, никакой шушеры. Главным образом тайцы, живущие там, но встречаются и богатые эмигранты. Одно время у них была проблема с бродячими собаками, те лаяли ночью, огрызались на прохожих. Комитет жилой застройки встретился обсудить, что делать с собаками. Там были высокопоставленные люди: пара докторов, нескольких офицеров, даже чертов судья. Теперь, что обычно должно случиться? Они бы вызвали местного собаколова, тот бы отловил собак за несколько дней и усыпил их. Я имею в виде, что так случилось бы в Великобритании, правильно?

Так или иначе, комитет получил смету для приглашения собаколова, но поскольку было слишком много собак, что-то около пятидесяти, они посчитали это слишком дорогим. Так что вместо этого они решили использовать яд. Одной ночью они наняли кого-то разбросать куски отравленного мяса по всему рынку. Следующим утром мертвые собаки лежали по всей округе. Они позвонили в местный совет, и те прислали грузовики, чтобы подобрать трупы. Там было более восьмидесяти мертвых беспризорных собак, и все из них умерли в агонии. Но ублюдки из комитета не сказали всем жителям, что они сделали. Умерло множество домашних животных. Кошки и собаки. Комитет напечатал информационные листки, но не все их получили. Это типичный случай для Таиланда. И впоследствии никто не извинился за то, что случилось. Никто на комитете не допустил, что они сделали что-то неправильно. Они сказали, что это была ошибка владельцев, потому что те не держали их собак внутри.

Теперь, сколько из тех богатых ублюдков на комитете были Буддисты, хе? Наверняка все они. Каждый из них. Но у них не было никаких сомнений в своей правоте насчет того, что они поручили кому-то еще разбросать яд, чтобы убить несколько безопасных собак. Точно так же как моя подруга и ее свежие крабы. Пока кто-то другой убивает, их аура не повреждена, и они могут продолжить жить с чистым сердцем. Они двуличные.

Я провел две недели в Камбодже и ненавидел каждую минуту, проведенную там. Я продолжал думать о Джой, о том, что я сделал ей. Я позвонил на мобильный телефон Сунан, но он не отвечал. Я позвонил в Сурин, но ответившая женщина сказала, что Джой там нет. Не то что бы я хотел сохранить отношения, я понимал, что они закончены на все сто процентов, но я хотел узнать, что она в порядке. Она порезала ее запястья после вечеринки по случаю дня рождения, и я надеялся, что она не сделала тот же самое. Честно говоря, я провел так много времени, волнуясь о Джой, что я не выполнял все, что я должен был сделать. Мой счет за гостиницу был ужасающ, со всеми телефонными разговорами с Таиландом, но компания возместила бы мне затраты. Я больше волновался о том, что подумал Алистер, когда я сказал ему, что я должен возвратиться в Бангкок.

Брюс лежал на диване, читая книгу, когда я вернулся в квартиру. Он, казалось, проводил все меньше и меньше времени в офисе, и я полагал, что пройдет не очень много времени, и его выгонят. Я имею в виду, за что платить зарплату эмигранту, если он проводит большую часть времени в квартире и барах? Он положил книгу и улыбнулся мне.

— У меня есть новости для тебя, — сказал он. — Ты не поверишь.

Это было одно из тех невероятных совпадений, которые заставляют Вас думать, что существует некое предначертание вселенной. Мистика. Я сидел в наружном ресторане около переулка «Ковбой», ожидая парня, который собирался оформить мне страховой полис. Он опаздывал, и это не удивительно, потому что были жуткие пробки. Я никогда не сажусь в автомобиль, я предпочитаю мотоциклетное такси. Они быстрее и дешевле, хотя Вы больше рискуете вашей жизнью.

Так или иначе, я сидел в баре и задавался вопросом, заказать ли мне еды или нет, когда эта тайская девочка присела рядом со мной. Я не мог понять, в чем ее игра, потому что она была одета не как проститутка, но она начала беседу со мной, а обычные тайские девочки не могут и мечтать об этом. Она была немного полноватой, и ее кожа не слишком хороша, но она говорила на превосходном английском языке. Она сказала, что она работает в салоне красоты в отеле на улице «Силом», и что ее зовут Тукката. Это по-тайски кукла, как она сказала. Я купил ей выпивку, которую она хотела — виски с колой, что являлось другим признаком того, что она не была обычной тайской девочкой, потому что виски с колой — очень популярная выпивка у барных девочек. Я не мог решить, потому что она флиртовала, но не спрашивала, возьму ли я ее с собой. Она сказала, что у ее подруги проблема, и она хотела спросить у меня совета. Я подумал, что, возможно, она хотела раскрутить меня на деньги, но это оказалось совсем другим.

Кажется, два месяца назад она повстречала американского парня, Вернона, в салоне красоты, где она работает. Он пришел постричься, и когда Тукатта стригла его, он рассказал ей, что хочет жениться на тайской девушке. Девушке, которая работает в гоу-гоу баре. Он встретился с ней всего десять дней назад, но уверен, что она любовь всей его жизни. Он поехал с ней в ее деревню, встретился с ее семьей, устроих надлежащую тайскую свадьбу, и теперь он планирует получить для нее визу и увезти ее в Сан Диего, где он живет. Потом этот Вернон улетел назад в Штаты. Согласно рассказу Тукатты, у него появились подозрения о девочке. Она писала ему, но иногда, когда он звонил ей поздно вечером, ее не было дома. Он задался вопросом, не работает ли она снова в баре. Он посылал ей деньги каждые две недели, но она всегда просила больше. Тукатта спросила меня, что я думаю об этом. ОК, я подумал о том, что это пример, когда барная девочка обчищает глупого фаранга, но я не сказал этого. Я только улыбнулся, пожал плечами и сказал, что трудно говорить об этом, потому что я не знал девочку.

Да, согласилась она. Это трудно. «Я разговаривала с Сунан, и Сунан сказала, что она любит Вернона, но я не уверена, что верю ей.»

Я чуть не упал со стула. Я имею в виду, сколько девочек там могут зваться Сунан? Я спросил у нее, в каком баре работала Сунан, и Тукката сказала, что она не уверена в названии бара, но он находится в Нана Плаза. Я спросил ее, не «Зомби» ли его название. Тукката нахмурилась и сказала: «да, вроде». И Сунан живет в Сурине? Ее челюсть отвисла, словно она подумала, что я читаю ее мысли. Я не мог поверить в это. Из всех баров во всем мире я сидел рядом с девочкой, которая знает парня, который женился на сестре Джой.

Пит тоже не смог бы поверить в это. У Туккаты был телефонный номер Вернона в Сан Диего, и я сообщил его Питу. «Ты можешь позвонить ему,» — сказал я. «Вам обоим есть о чем поговорить.»

Встреча с Сунан походила на волшебную сказку. Я не был в Таиланде, но он походил на очаровательное место. Я не знаю, когда я сперва подумал о тайской жене, я думаю, что вскоре после смерти моей мамы. Мама всегда хорошо заботилась о папе, даже когда он заболел раком. Она лелеяла его, и никогда не прекращала любить его, вплоть до самого конца. Она все делала для него. Девушки сегодня совсем не такие же, в смысле американские девушки. Они слишком заняты их карьерой, их жизнью. Все, о чем они хотят говорить — только о себе, что они делают, как они себя чувствуют. Я не придерживаюсь тех взглядов, что жена должна быть босой и беременной, но я хочу кого-то, кто будет любить меня и захочет заботиться обо мне, кто заставить меня почувствовать себя особенным.

Я вступил в один из клубов знакомств в Азии. Нашел рекламу в бульварной газете и отослал чек на пятьдесят долларов. Вскоре прибыл каталог с фотографиями сотен девушек, настоящими фотографии из паспортов. Там были пункты, описывающие каждую девушку, ее возраст, ее размеры, ее работа, что она хочет в жизни. Некоторые из девушек были довольно симпатичны, но я не увидел кого-то, кем я бы мог увлечься. На обороте каталога была реклама видеокассет о жизни в Таиланде, и так как я не был в той стране, я подумал, что будет хорошей идеей купить их. Я отослал другой чек и через пару недель получил их.

В первой части был общий туристический материал — храмы, речные лодки, рынки, но еще была часть с ночной жизнью Бангкока, и я увидел ее. Она была одной из четырех танцовщиц, у которых взяли интервью, и как только я увидел ее, я понял, что она та самая девушка, с которой я хотел провести оставшуюся часть моей жизни. Она была великолепна, с длинными, длинными ногами и широкой улыбкой, и большими коричневыми глазами, которые, казалось, были на грани слез.

Я позвонил менеджеру с видео, и он сказал мне, что Сунан танцует в баре с названием «Зомби» в Нана Плаза. У меня были три недели отпуска, я взял их в конце месяца, и дешевым рейсом полетел в Бангкок.

Это казалось нереальным. Я пришел в Нана Плаза, и нашел бар в дальнем углу. Я сел снаружи и заказал колу. Круглый внешний бар, с полудюжиной девочек в центре, наливающих напитки и разговаривающих с клиентами. Имелся занавес, занавешивающий дверь в главный бар. Я мог услышать доносящуюся оттуда музыку, и время от времени девочка в бикини выглядывала из-за занавеса. Я был так возбужден, что едва мог дышать. У меня была фотография, сделанная с видео, и я показал ее одной из девочек в баре. Да, она знала, что это Сунан, и она работала той ночью.

Девочка прошла за занавес, и через пять минут Сунан вышла и села рядом со мной, столь же красивая, как и на видео. Ее кожа казалась немного более темной, а ее волосы немного более длинными, но это была она. У нее даже был небольшой значок с ее именем и номером, прикрепленный к юбке, которую она надела на ее бикини. Я был жутко возбужден, я помню, мой голос дрожал, когда я сказал ей, кто я, и что я прилетел из Сан Диего только чтобы встретиться с ней. Я сказал, что я хочу пригласить ее на обед, что бы поговорить с нею, узнать про нее, и она объяснила мне относительно система бар-файна. Девочки должны работать всю ночь, если кто-то не платит их бар-файн, приблизительно пятнадцать долларов. Я оплатил, и мы вышли. Я хотел ущипнуть себя, чтобы удостовериться, что я не сплю.

Такое часто случается. Некоторые фаранги говорят, что они хотят оплатить мой бар-яайн, чтобы мы могли пойти поесть или посидеть в баре и поговорить. Это хорошо для меня, хотя, если быть честной, я всегда предпочитаю сходить перепихнуться в мини-отеле. Есть куча гостиниц в пределах пяти минут пешком, и я могу заставить парня кончить через десять минут, так что я могу вернуться танцевать в пределах получаса от момента оплаты моего бар-файна. Я получаю минимум пятнадцать сотен бат за палку, и две тысячи, если они хотят, чтобы я осталась на всю ночь, но я стараюсь не оставаться на ночь, если они не настаивают. Мой дружок очень любит секс, так что я стараюсь добраться домой к трем часам ночи.

Я не думала много о Верноне в первый раз, когда я увидела его. Он походил на пятидесятилетнего, потому что у него седые волосы и мешки под глазами, и я подумала, что он брешет, когда он сказал, что ему сорок. Его тело ухожено, он весьма высокий и стройный, но его зубы не были хорошими, они вообще не белые, почти желтые. Это удивило меня, потому что большинство американцев, которых я встречала, были с действительно белыми зубами. Он не курил, так что, возможно, это из-за кофе, который он пьет.

Он привел меня в один из ресторанов в отеле «Ландмарк». Многие фаранги любят ходить туда с девочками, это не далеко от Нана Плаза, и официантки там симпатичные девочки. Некоторые места не любят обслуживать барных девочек, они воротят нос от нас, но в «Ландмарк» всё ОК. Он безостановочно говорил со мной почти четыре часа. Не умолкая. Он увидел видео, которое я сделала около года назад. Американский парень оплатил бар-файн полдюжине девочек и привел нас в отель «Нана». Он заплатил нам по 500 бат, чтобы поговорить с нами, в то время как он снимал нас. Что мы думаем о Бангкоке, какие есть бары, и тому подобное. Мне повезло, что Вернон не видел другое видео, которое сделал тот парень. Две из девочек вернулись в Нана Плаза, а остальные остались, и парень заплатил нам по две тысячи бат, чтобы заснять сцену лесбиянкок. Довольно развратное шоу. Он принес кучу сексуальных игрушек, таких мы никогда раньше не видели. Мы рассмеялись, они выглядели такими смешными, и парень действительно рассердился на нас.

Так или иначе, Вернон потратил четыре часа, рассказывая мне, что он думал, что я любовь всей его жизни, что это судьба, что он подумал, что он может провести оставшуюся жизнь со мной. Почему фаранги всегда такие быстрые, чтобы влюбиться? Это часто случается в барах, фаранг приезжает в Бангкок в отпуск, встречает девочку в гоу-гоу баре, и решает, что он любит ее и хочет жениться на ней. Как можно любить кого-то, если вы только что встретились? Сумашествие. Итак, Вернон рассказал мне, что он видит во мне что-то такое, что он не видит в других девочках, что я не похожа американским девочкам. Честно говоря, я смогла понять только двадцать процентов того, что он говорил, потому что мой английский язык не особо хорош, и я провела большую часть времени, желая, чтобы он отвел меня в мини-отель и отодрал меня.

Я сразу же позвонил Вернону. Я сказал ему, что я был дружком Джой, и он сказал, что он знает, кто я, потому что когда он ездил к Сунан в Сурин, ему показали фотографию меня и Джой. Но Вернону сказали, что я муж Джой, не дружок. Сунан сказала ему, что мы были женаты в течение двух лет, но что у нас не все хорошо сложилось, и мы решили развестись.

Я рассказал ему о Фирафане и мужа Джой и том, как мне лгали. Я рассказал ему о барных девочках и как нельзя им доверять. Он слушал в ошеломляющей тишине.

— Ничего себе, — сказал он в конце концов. — Это невероятно.

Я спросил его, сколько он дал Сунан, и он сказал, что согласился посылать ей тысячу долларов в месяц, плюс он заплатил отцу Сунана четыре тысячи долларов за приданное. И он сказал, что купил кольцо для Сунан, стоимостью две тысячи долларов, с синим сапфиром, вроде того, которое я купил для Джой. Я прервал его и спросил, что он имел в виду. Наиболее дорогой вещью, которую я когда-либо купил Джой, был золотой браслет, которую я подарил ей на день рождения, и он стоил максимум триста пятьдесят долларов. Вернон сказал мне, что он встретил Джой в Бангкоке перед свадьбой, и она носила кольцо с сапфиром, а Сунан сказала ему, что я заплатил за него две тысячи долларов. Это обручальное кольцо, сказала Сунан, и она отвела его к тем же ювелирам, чтобы он купил подобное кольцо для нее.

Я чуть не обоссался от смеха. Я знал кольцо, про которое он говорил. Джой купила его в Патпонге. Его стоимость три сотни бат. Я спросил его, что еще они рассказали обо мне. Вернон сообщил, что ему сказали, что я купил квартиру в Бангкоке, и Джой жила со мной, но мы теперь решили разойтись и спали в отдельных спальнях. Он объяснил, как он увидел Сунан на видео и прилетел в Бангкок, чтобы встретиться с ней. Она сказала ему, что она работала в баре только пару месяцев, и что она ненавидела это. Практически та же самая история, которой меня кормила Джой, когда я повстречал ее. Я сказал Вернону, что Сунан одна из самых усердных девочек в Нана Плаза, и что она занимается проституцией много лет. Я не мог понять, почему он влюбился в Сунан. Она даже не была особенно симпатичной, и любой, кто видел ее, не мог не заметить ее тяжелый взгляд.

Я спросил Вернона, была ли Джой на свадьбе, и он сказал нет, ее не было. Из ее родственников на церемонии были ее брат Бирд, ее отец, и несколько кузенов, чьи имена он не мог вспомнить. Я спросил его, неужели он думал, что возможно для Сунан так быстро влюбиться в него. Она едва могла говорить по-английски, в конце концов.

Он сказал, что это было подобно встречо родственных душ. Как только он увидел ее, он понял, что она любовь всей его жизни. Я сказал ему, что он сделал большую ошибку, что Сунан интересуют только деньги. Его деньги. Она возьмет у него все, что он имеет, а затем выкинет его на свалку.

— О нет, Вы неправы, — сказал он. — Сунан другая. Она не похожа на других девочек.

Я сказал ему, что все они одинаковые, что любовью там даже не пахнет. Он рассказал мне историю настолько причудливую, что, если это случилось где-нибудь еще, но не в Таиланде, то я бы не поверил в это.

Это произошло в ночь перед свадьбой. Я остался в доме Сунан. Там было большое количество людей, и я в основном не знал, кто из них кто. Я конечно был представлен им всем, но у них такие сверхъестественные и замечательные имена, что я не смог запомнить их все. Отец Сунан спал наверху, как и некоторые из людей в возрасте, дядь и теть Сунан. Сунан и я спали на циновках в большой комнате на первом этаже, вместе с ее братом Бирдом и полудюжиной других людей. Одна из теть Сунан, женщина по имени Нит, по возрасту ближе к шестидесяти годам, сделала всем нам массаж. Она, очевидно, профессиональная массажистка, медицинского массажа, а не того, который предлагают в салонах массажа в Бангкоке.

Она делала каждому массаж, пока они не заснули. Мы все спали в одежде, я предполагаю, что это был тайский стиль.

В конце концов наступила моя очередь. Я был последним, все остальные спали. Я немного смутился, несмотря на то, что был одет в футболку и джинсы. Я лег на живот, она встала на колени около меня, и стала потирать и давить. Я, честно говоря, не расслаблялся от массажа, она слишком сильно нажимала, и я только хотел, чтобы она остановилась. Я решил, что лучший способ прекратить массаж, это притвориться, что я заснул, так что я закрыл глаза и начал похрапывать. Через пару минут моего фальшивого храпа Нит остановилась. А затем она полезла в мой задний карман и вытащила мой бумажник. Я не мог поверить в это. Я не знал, что делать. Мена обчищала тетя Сунан. В ночь перед свадьбой. Я обалдел. Я услышал, как она шуршит купюрами. В бумажнике было больше тысячи долларов наличными, плюс вдвое больше в дорожных чеках.

Я притворился, что просыпаюсь, и перевернулся. Нит бросила бумажник и убежала в дальний угол. Я положил бумажник назад в мой карман. На следующий день я не стал рассказывать об этом Сунан.

В день свадьбы Нит помогала Сунан приготовиться, и она широко улыбалась всякий раз, когда встречалась со мной взглядом. Я начал думать, что, возможно, мне это показалось, возможно я действительно заснул и мне приснилось, что она взяла мой бумажник. Но я точно знал, что это не было игрой моего воображения.

Через два дня после свадьбы мои часы и мой бумажник украли из дома, пока я был снаружи с Сунан и Бирд. Я думаю, это должно быть был один из тех тайцев, которые всегда шлялись вокруг дома. Я думаю, что они работают на отца Сунан. Сунан действительно расстроилась, когда она услышала, что случилось. Она сказала, что выяснит, кто это сделал, и я получу все обратно. Она ничего не сделала, но я знаю, что она пыталась. Воры есть всюду в мире: Таиланд не хуже, чем Америка, Сурин не более опасен, чем Сан Диего. Мне просто не повезло.

Не повезло? Ха! Конечно это они украли его часы и бумажник. Они все время врали ему. Про кольцо Джой. Про то, как долго Сунан танцевала в баре. Черт, у нее видимо уже есть тайский муж. Я рассказал Вернону все, что случилось со мной, но он, похоже, не слушал. Он спросил меня, видел ли я Сунан танцующей в «Зомби» за последние несколько недель, и я сказал, что да, конечно, и я видел ее уходящей с клиентами перепихнуться. Он продолжал выяснять у меня, уверен ли я в этом. Я имею в виду, он подумал, что я это придумал или что-то еще. Он уверял, что, если он будет уверен, абсолютно уверен, что Сунан лгала ему, тогда он будет способен бросить ее, но я не поверил ему. Так или иначе, я предложил ему связаться с Фирафаном. Фирафан подтвердил бы мою правоту.

Я не мог поверить тому, что Пит рассказал мне. Сунан, которую он описал, не имела никакого отношения к девочке, в которую я влюбился. Несомненно, у меня были подозрения, что что-то идет не так, но я думаю, это случается, когда вы вдали друг от друга. Очень трудно, когда Вы зависите от телефонных звонков. Как только Сунан приедет ко мне в Сан Диего, все будет по другому. Я пробовал объяснить это Питу, но он не слушал.

Сунан писала мне самые любовные письма, какие только можно представить. Они искренне сообщали мне, насколько она любит меня, как счастлива она будет выйти за меня замуж, и как сильно она ждет совместной жизни со мной в Америке. Потрясающие письма. Я имел обыкновение перечитывать их. На письмах я мог обонять ее духи. Она сообщала мне, как трудна ее жизнь и насколько бедна ее семья, и как все радовались, когда я посылал деньги, чтобы помочь им. Много рисунков на полях, цветы, сердца и тому подобное. Однажды она прислала мне фиолетово-белый цветок, некий вид орхидеи. Я храню его между страницами моего дневника.

Больше всего меня волновало то, что когда я звонил в комнату Сунан поздней ночью, её не было там. Я знаю, что тайцы часто отсутствуют поздно вечером, но теперь, когда она стала моей женой, я мог ожидать, что она вечерами оставалась бы дома. Я имею в виду, я не мог ожидать, что она будет все время ждать моего звонка, но это беспокоило меня. Я не был уверен, что наем частного детектива будет лучшим способом проверки. Если бы я встретил девочку в Сан Диего, разве я стал бы нанимать детектива проверить ее? Вы должны доверять людям. А Сунан была не просто человеком, она была моей женой. Она вышла за меня замуж, и она обещала приехать в Америку и жить со мной. Она не сделала бы этого, если бы она лгала мне, не так ли?

ОК, я посылаю ей деньги, но я должен заботиться о ней, только пока она находится в Таиланде. Все изменится, когда она приедет в Америку. Тогда она все время будет рядом со мной.

Пит не понимает той вещи, что Сунан другая. Она не такая, как Джой, и она не такая, как остальные девочки, работающие в барах. Сунан ненавидит работать барной девочкой; все, что она хочет, это возможность оставить такую жизнь. Я знаю, что если я дам ей возможность, она будет хорошей женой. Она говорила мне это так много раз. «Вернон», говорила она, смотря на меня глазами, заставляющими таять мое сердце, «Я люблю Вас, только Вас. Я буду хорошей женой для Вас. Я позабочусь о Вас, я люблю Вас.» Пит не понимает этого. Он слишком долго находится в Таиланде, он слишком укрепился в этом. Я могу понять, почему он так расстроен по поводу Джой, лгущей ему, если он говорит правду. Но у меня, откровенно говоря, есть сомнения в этом.

В телефонном разговоре он показался очень увлеченным, и я начал понимать, что он пытается не спасти меня от Сунан, а скорее хочет наказать ее семью. Он сообщил мне, что я буду глупцом, если продолжу посылать деньги Сунан, но, черт побери, судя по голосу, он дал Джой больше, чем я дал Сунан.

Я хочу найти какой нибудь способ полететь и поговорить с Сунан самостоятельно, но это не возможно. Я только что брал три недели годового отпуска, и я использовал их, когда я ездил жениться на Сунан. Я уверен, что если бы я мог сесть и поговорить с ней лицом к лицу, я узнал бы, лжет ли она или нет. Могла ли она лгать? Могла ли она быть такой жестокой и рассчетливой, как говорит Пит? Я считаю почти невозможный, что человек может быть настолько бесчувственным и черствым. И все же Пит прав относительно той странности, что очень много членов семьи Сунан не пришли на свадьбу. И кража бумажника и часов все еще волнует меня. Я решил вступить в контакт с частным детективом, которого рекомендовал Пит. Я подумал, что это не сможет повредить. По крайней мере я узнаю правду, и если Сунан лжет мне, то я брошу ее. Гарантирую.

Пит уже сообщил мне по электронной почте, что американский парень по имени Вернон может войти в контакт со мной, так что я не был удивлен, когда получил запрос из Сан Диего. Разве эти фаранги не учатся? Этот парень, он летит в страну, в которой он никогда прежде не был, делает предложение барной девочке выйти за него замуж, с которой он никогда не встречался, платит $ 4,000 за приданное, чтобы жениться на ней, и затем летит назад в Америку. Потом он просит, чтобы я проверил, верна она ему или нет. Я мог бы ответить на его вопрос, даже не встречаясь с девочкой, но у фаранга очевидно больше денег, чем ума, так что я сказал, что я возьмусь за его случай. Мы договорились об оплате $ 1,200. За это он хочет знать, работает ли она и замужем ли она. Легкие деньги. Он также хотел узнать, кто еще посылал деньги Сунан. Это более трудная работа, потому что она требует получение доступа к ее счету в банке, но я знаю людей в Бангкокском Банке и Тайском Фермерском Банке, так что это не будет большой проблемой. Я спросил его, почему он хочет узнать это, и он сказал, что он хочет предупредить других фарангов. Он впустую тратит его время, конечно. Мир полон глупых фарангов, желающих посылать деньги барным девочкам. Но кто я, чтобы спорить? Двенадцать сотен долларов — это двенадцать сотен долларов, в конце концов.

Найджел позвонил, чтобы сообщить, что он уволился и будет отмечать окончание в баре Фацо.

— Окончание твоей работы? — спросил я.

— Работы, Таиланда, всего, — сказал он. — Я возвращаюсь в Великобританию на несколько месяцев.

Брюс спал на диване, так что я растолкал его и вкратце обьяснил ему ситуацию.

— Я не удивлен, — сказал Брюс, потирая его подбородок. — Он не зарабатывал достаточно, не так ли?

Я не знал. Я редко обсуждал с Найджелом его работу. Он делал рекламу для интернета, создавал сайты или что-то вроде этого. Я знаю, что ему платили проценты, и что он часто нуждался в деньгах, но он всегда оптимистично смотрел в будущее. Он планировал некоторый бизнес — открытие бара, журнал для эмигрантов, туры по районам красных фонарей, что в основном напоминало журавля в небе, потому что у него не было капитала. Как и Брюс, я считал, что он проводит слишком много времени в барах, чтобы получить какую-либо серьезную работу.

Брюс сходил в душ, и мы поймали такси к бару Фацо. Найджел был уже сильно пьян. Рядом с Джимми стоял Большой Бокал с пивом «Сингха», и ребята требовали у Найджела, что бы он выпил его. Половина пива, казалось, проливалась на его грудь, но по крайней мере он пил это. Я получал Большую Рюмку с джином и тоником по крайней мере раз в месяц, и всегда пил залпом. Брюс всегда избегал этого. Он давал чаевые девочкам, подмигивал им, и они уносили бокал, когда никто не видел.

Цыпленок, ха? Притворяется, что он может выпить его напиток, но я никогда не видел, что он выпивает больше полдюжины пива без того, чтобы не напиться в доску.

Если честно, это не было большим праздником. Найджел очевидно был несчастным из-за необходимости вернуться в Англию. Он представил бизнес-план его боссам в Бангкоке, и они выгнали его. У меня было чувство, что случилось что-то большее, но я не хотел выпытывать. У него не было работы, чтобы оставаться здесь, и он сдал в аренду его квартиру в Англии, так что он возвращался к его матери. Это походило на адское падение. Я имею в виду, у него не было прекрасного образа жизни в Бангкоке, он жил в одной комнате, в захудалом доме, в дерьмовом районе неподалеку от улицы Силом, но у него было достаточно денег на бар-файн для девочек один или два раза в неделю, и я не мог представить себе, что он будет удачлив с женщинами в Англии, с его отсутствующим глазом.

Мы вышли из бара Фацо за полночь, я, Найджел, Брюс, Джимми и Рик, и пошли в Нана Плаза. Брюс убедил нас пойти в «Зомби», и я думаю, что он сделал это только чтобы проветрить меня.

Подошла полдюжина подруг Джой, выясняя, где она. Я сказал, что я не знаю.

— Почему Джой не живет с Вами? — Спросила Вейн.

— Потому что она замужем, — сказал я. Вейн начала отрицать, что Джой замужем, но я не слушал ее. Я смотрел на кабинку ди-джея. Парка там не было. Я не знал, было ли это хорошим признаком или нет. Я не хотел оказаться где-нибудь возле него, но в то же самое время я не мог сдержать удивление, задаваясь вопросом, где он был. Возможно он был с Джой. Возможно она убежала с ним. От этих мыслей у меня заболело в груди. Как она могла любить его? Как могла она любить человека, который позволял ей танцевать голой, спать с мужчинами за деньги? Что это за любовь?

Рик и Джимми говорили с длинноволосым катоем, ласкали его на задницу и кивали на Найджела. Найджел смотрел на сцену стеклянными глазами. Я мог понять, что планировали Рик и Джимми. Найджел неистово ненавидел катоев, но в его состоянии он, вероятно, не способен заметить различие. Я покачал головой Джимми, но Брюс положил руку на мое плечо.

— Позвольте мальчикам позабавиться, — сказал он.

— Ты бы не хотел, что бы они разыграли тебя, — сказал я.

— Я не напивался, как он. Кроме того, посмотри на его состояние, он не будет способен кончить. Он вероятно только потыкается членом, и все. Это будет его лебединая песня.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты знаешь, как и я знаю, что он не вернется. Никто не даст ему работы, он не получит никаких денег. Я несколько месяцев одалживал ему, и он никогда не возвращал мне. Он — грустный ебарь.

Я купил Вейн выпивку, и она чокнулась бокалами со мной.

— Вы получили мое письмо, Пит? — спросила она.

— Письмо?

— В прошлом месяце Джой попросила, чтобы я написала письмо Вам.

Я не мог понять, о чем она говорила, но потом я вспомнил письмо, которое Джой прислала мне, то, что было написано не ее почерком. Я кивнул.

— Что Вы думаете? — спросила она. — Хорош ли мой английский язык?

Она походила на школьницу, ищущую одобрение от преподавателя, и я чувствовал, что я должен поставить ей пятерку.

— Это действительно было хорошо, — сказал я. — Джой сообщала Вам, что писать?

Вейн отчаянно покачала головой.

— Нет, она только велели мне сделать это сладким. Она сказала, что Вы любите сладкое. Было ли это сладко, Пит?

Я испытывал чувство, как будто меня пнули в живот. Джой сообщила мне, что она говорила ее подруге, что писать, а здесь Вейн сообщает мне, что это все ее собственная работа. Почему Джой сделала это? Она много раз писала мне, и она вполне может выражать ее мысли по-английски. Не было никакой потребности просить Вейн написать письмо. Возможно лень? Я почувствовал, что меня использовали. Манипулировали. Сделай это сладким, сказала она. Пит любит сладкое. Был ли я легко предсказуемым? Джой знает, как нажимать мои кнопки настолько эффективно, что она полагает, что может управлять мной даже дистанционно? Я чувствовал себя подопытным кроликом, но я только улыбался Вейн и делал ей комплименты по поводу ее английского языка.

— Это хорошее письмо, Вейн, — сказал я. Она сияла. Я оплатил мою долю счета и отправился домой. Я не думаю, что парни заметили мой уход; они были слишком заняты убеждением катоя, чтобы тот сел на колени Найджела.

На пути из Плаза я встретил Дит. Она широко улыбнулась мне и спросила, не видел ли я Джой. Я сказал, что я не видел и не знаю, где она. Дит была одета в белую футболку и синие блестящие джинсы. Она выглядела как Джой, и это было страшно. Я спросил ее, идет ли она на работу, и она покачала головой. Она сказала, что в Плаза была полиция, а поскольку ей только семнадцать, она, как предполагалось, не была в баре. Она прежде всегда утверждала, что ей восемнадцать. Все, что я слышал в барах, ложь?

Из прихоти я спросил Дит, пойдет ли она в мою квартиру со мной. Она смотрела, колебаясь, и я сказал, что я дам ей тысячу бат. Я сказал, что я хочу только говорить. Я хотел спросить ее о Парке, и виделась ли с ним Джой.

Мы взяли такси в 23 переулок, и мы сидели на диване почти час. Я рассказал ей о частном детективе, и я объяснил ей, как я почувствовал предательство.

— Ты думаешь, что она любила меня? — спросил я.

Дит серьезно кивнула.

— Уверена. Она очень сильно любит Вас.

— Так почему у нее был тайский муж? — спросил я.

Дит пожала плечами.

— Я не знаю.

Я спросил Дит, есть ли у нее дружок, и она искренне кивнула.

— Он очень хорошо смотрится, — сказала она.

Она открыла ее бумажник и показала мне фотографию молодого тайца, голого по пояс и улыбающегося камере. Я задался вопросом, хранит ли Джой все еще мою фотографию в ее бумажнике, или заменила ее.

— Разве он не возражает против того, что ты работаешь в «Зомби»?

— Он не озабочен. Он знает, что я только работаю. Я не люблю фарангов.

Это было тем, что я не способен понять никогда, что тайские мужчины могут позволять их женам или подругам танцевать голыми в баре и спать с незнакомцами за деньги. У нах есть хоть какое-нибудь чувство собственного достоинства? Деньги — это единственная вещь, о которой они заботятся?

Я внезапно почувствовал себя утомленным, физически и мысленно. Я дал Дит тысячу бат, которую обещал, и встал.

— Две тысячи? — Спросила Дит, удерживая меня за руку.

Я покачал головой.

— Дит, я сказал одну тысячу.

Дит улыбнулась и посмотрела на дверь в мою спальню. Потом она посмотрела на меня и подняла бровь. Сначала я не понял, что она имеет в виду. Когда я понял, я подумал, что она шутит, но она продолжала улыбаться мне. Она имела в виду именно это. Или она проверяла меня?

— Сколько? — спросил я.

— Две тысячи.

— ОК.

Пока она шла к спальне, я продолжал думать, что в любой момент она начнет хихикать и сообщит мне, что она не может. Но она не сделала этого. Она вошла в спальню и стала раздеваться. Даже когда я снял мою одежду, я все еще думал, что она не пойдет на это. Она была сводной сестрой Джой; не было никакой причины, по которой она могла спать со мной. Даже если она не боялась причинить вред чувствам Джой, то она должна быть взволнована относительно того, что Джой сделала бы, если бы она узнала.

Я лег на кровать рядом с ней, и она обняла меня и смачно поцеловала меня в губы. Она ощущалась и пахла точно так же, как Джой.

Этот факт, что она была готова спать со мной, означает, что она знала, что Джой больше не интересуется мной? Та Джой никогда не заботилась обо мне, я был только фаранг, клиент, которого можно передать от девочки к девочке?

Она провела час в моей кровати, и не было ни секунды, когда я не думал о Джой. Все в Дит напоминало мне о Джой. Она даже занималась любовью подобно ней, с теми же самыми выражениями лица, с теми же самыми звуками. Она даже покрыла себя полотенцем, когда одевалась, точно так же как Джой.

И когда она уходила, после того как я дал ей деньги, она поцеловала меня в щеку и прошептала, что она любит меня.

Я знала, что Пит всегда любил меня. Я могу сказать, что он имел обыкновение смотреть на меня, когда я танцевала. Пит похож на большинство фарангов. Он находит приятными молодых девочек с длинными волосами и большими грудями. Мои груди больше, чем у Джой, и у меня более длинные волосы, так что, возможно, он находит меня более приятной, чем Джой. Все время в его квартире он продолжал говорить о Джой, но я знала, что он хочет трахнуть меня. Хотя я не думала, что он заплатит мне так много. Три тысячи бат. Это больше, чем мне когда-либо платили.

Он потом заплакал. Он отворачивался, так я не могла видеть его, но я знаю, что он плакал.

Волновалась ли я относительно того, что скажет Джой? Конечно нет. Она знает, что я только позволила ему трахнуть меня за деньги. Думай о деньгах, это Джой всегда говорит, и это то, что я делала, размышляла о деньгах.

Потом я пошла повидать моего мужа. Он рекламирует внешнюю сторону бара «Радуга». Я позвала его пообедать. Отличная еда. Мы съели столько, сколько смогли. На десерт мы взяли «Золотую Нитку», моё любимое.

Исследование Сунан было частью задачи. Я послал одну из моих девочек в дом, где жила Сунан, под легендой проведения рыночного исследования для компании кабельного телевидения, с предложением бесплатного просмотра в обмен на участие в опросе. Она получила список тех, кто жил в комнате, с номерами их удостоверений личности, и их работой. Вернон сказал мне, что брат Сунан Бирд часто оставался с нею, и что он возил ее в пикапе отца. Вранье, конечно. Это грузовик Сунан, она очевидно оплатила за него деньгами, которые она сделала в барах. У нее три счета в банках с больше чем полумиллионом бат на депозите. И каждый месяц норвежский парень переводит ей сорок тысяч бат на один из счетов. Но действительно плохой новостью для Вернона было то, что Бирд не был братом Сунан. Он ее дружок. Фактически, через две недели после того, как Вернон вернулся в Америку, Сунан и Бирд поженились в Сурине. Свадьба все же не была зарегистрирована властями, и есть хороший шанс, что этого не произойдет, потому что уже зарегистрирован брак Сунан и Вернона, и я предполагаю, что она серьезно относится к желанию, чтобы получить визу и присоединиться к нему в Америке. Я послал полный отчет Вернону, вместе со счетом на оставшуюсь часть оплаты.

Я позвонил Вернону, чтобы узнать, получил ли он известие от Фирафана. Он сказал, что Фирафан послал ему сообщение, но он не верит этому и отказывался оплачивать его счет. Кажется, Фирафан обнаружил, что Бирд был дружком Сунан, а не ее братом. Я не могу сказать, что я был удивлен, но Вернон продолжал утверждать, что это невозможно, он видел их обоих вместе, и они не выглядели любовниками.

Когда Вернон сначала встретил Сунан, он спал в ее комнате вместе с ней. И в то время, когда он лежал в кровати с Сунан, Бирд спал на другом этаже.

Я попробовал объяснить, что тайцы отличаются от европейцев, что Бирда это не волнует, потому что он знает, что Сунан любит его, и что она спала с Верноном только из-за денег. Вернон не понимал этого, он обвинил меня во лжи, и что я заставляю лгать Фирафана. Я спросил его, с какой стати мне делать это, и он сказал, что я сердит на Джой, и что я пытаюсь сломать чувства его и Сунан, и тем самым отомстить сестре Сунан.

Я был ошеломлен. Я пробовал спасти его, указать на опасность связи с проституткой. Я сказал ему, как лгала Сунан, я сказал ему, что она была одной из самых работящих проституток в Нана Плаза, и я сказал ему о норвежце, который высылает ей деньги в течении нескольких лет. Но он не слушал. Он сказал мне, что Сунан другая, что она любит его, и я сказал, что этого не может быть: он не может говорить по-тайски, его родной язык английский. В лучшем случае они могли бы только общаться, как она могла бы любить его? Он думал, что он особенный?

Он не слушал. Не было ничего, что я смог бы сказать, что поколебало бы его убеждение, что он нашел любовь всей его жизни. Он был безнадежен. Грустный ебарь.

В конке концов я бросил трубку. Я злился. Он обвинил меня во лжи, он верит Сунан, а не мне. Он верит ей, несмотря на очевидность фактов Фирафана.

Что действительно раздражало меня, это то, что я говорил Вернону, было практически тем же самым, что Демьен говорил мне о Джой. И слова, которыми Вернон защищал Сунан, были практически теми же словами, что я говорил Демьену. Она другая. Она любит меня. Она знает, что я буду заботится о ней. Независимо от того, что она делала в прошлом, она изменится, как только узнает, что она может доверять мне. Если я могу забрать ее из ее окружающей среды, она изменится.

Я решил, что раз Вернон определился, чтобы сломать его жизнь, я не стану останавливать его, а затем я задался вопросом, именно ли так Демьен думал обо мне.

Я хотел вернуться к Джой, я хотел показать ей, что она не выиграла игру. Я вернулся в «Зомби» и снова заплатил бар-файн за Дит. Сперва она говорила нет, что она была испугана тем, что сделает Джой, но через полчаса она сказала, что будет хорошо, если Кэт тоже пойдет с нами. Я был доволен этим, я бы занялся сексом со сводной сестрой Джой и еще ее подругой. Это показало бы Джой, что она меня больше не интересует. Дит кринула Кэт, хочет ли она «Бай джин кхао», пойти поесть, и Кэт согласилась. Очевидно они обе практиковали секс вдвоем, потому что не возникло никаких вопросов — мы пошли прямо в квартиру.

Снова не возникло никакой застенчивости со стороны Дит или Кэте. Они даже, казалось, восторгались этим. Я не уверен, что я чувствовал. Секс был прекрасен, но отнимала удовольствие мысль, что это былa деловая сделка. И также становилось очевидным, что их не заботило, узнает или нет Джой о том, что я сделал.

Они оставались почти два часа, я дал Дит шесть тысяч бат, и четыре тысячи Кэт. Это было слишком много, но я хотел, чтобы Джой узнала, что деньги не имеют для меня значения.

Я заснул, но приблизительно через полчаса меня разбудил стук в дверь. Это был Брюс. Я спросил его, что он хочет, но он продолжал повторять «Ты здесь один?» Я был все еще наполовину спящий, так что я обернулся полотенцем и открыл дверь. Он улыбался, как мастурбирующий шимпанзе. «У тебя там кто-нибудь есть?» Он скосил глаза, пробуя заглянуть в дверь. Когда я сказал, что у меня никого нет, он показал мне большой палец. «Это удачно, я в компании того, кто хочет тебя видеть.» Он понесся вниз как сумасшедший гном и вновь появился с Джой. Было три часа утра.

Я не мог поверить в это, когда я увидел ее. Я шёл из Плаза, слегка потрепанный, когда я услышал мое имя. Это Джой, как обычно вся в косметике, бежала по тротуару и махала мне. Она была одета в просторную рубашку с Микки Маусом, которую, как я думаю, ей подарил Пит, синие джинсы и большие черные массивные ботинки. Она задыхалась, и начала сообщать мне, что она только что прибыла из Сурина, и не имела места, где остановиться. Я сказал, что она могла бы остаться со мной, и мы вошли в такси.

— Я не озабочусь, если у Пита сейчас леди, я посплю на диване, — сказала она. Она показала мне мозоли на ее больших пальцах, которые, она сказала, она натерла на посадке риса в течение прошлого месяца.

— Почему ты уехала из Бангкока? — спросил я.

— Пит сказал мне уехать. Он говорил, что он не хочет, что бы я работала в «Зомби», он говорил, что он хочет, что бы я уехала в Сурин.

Я не понимаю Пита, действительно не понимаю. Эта чертова девочка сделала все, что он когда-либо просил ее. Он сказал ей уехать в Сурин, она уехала. Он сказал ей не танцевать, она не танцует. Он сказал ей звонить ему, она звонила. Она показала мне татуировку на ее левом плече, красное сердце с его именем. Он думает, что она сделала бы это, если бы она не любила его? Я говорил ему время от времени, что он должен дать девочке шанс, позволить ей жить с ним, чтобы он мог следить за ней двадцать четыре часа в день. Он скоро узнал бы, была ли она серьезна или нет. Я имею в виду, посмотрите на то, что она делала с ее запястьем. Она вырезала его имя на плоти осколком стекла.

Я сказал ей, что Пит думал, что она имеет тайского дружка, но она искренне покачала головой. «Нет, Брюс. Вы должны сообщить Питу, что у меня только он один.» Я верю ей, но Пит только продолжает проверять ее. Как будто он хочет довести ее до самоубийства. Я думаю, что он будет только счастлив, если она убьет себя.

Так или иначе, когда я открыл дверь к квартире, не было видно женской обуви, так что я был относительно уверен, что он один. Я постучал в дверь и сказал ему, что здесь Джой, а затем оставил их наедине. Регулярный маленький Купидон, не так ли?

Я не знал, что сказать ей. Не мог найти слова. Я имею в виду, она уехала почти пять недель назад. Она носила рубашку с Микки Маусом, которую я дал ей почти год назад. Мы провели два часа за разговорами, и это была та же самая старая установившаяся практика. Я сказал ей, что я знал, что она была с ее мужем, когда она работала как официантка. Она отрицала это. Я сказал ей, что я знал, что ее бар-файн был оплачен, что она оставляла бар с по крайней мере одним фарангом. Она отрицала это. Она в свою очередь хотела знать, почему я заплатил бар-файн за Дит и Кэт. Я сказал ей, потому что я хотел, чтобы она узнала, что они в-действительности не были ее подругами. И потому что я хотел поговорить с ними о ней, и ее муже.

— Почему Вы дали им слишком много денег? — спросила она. — Вы дали Дит шесть тысяч бат. Почему, Пит? Я не понимаю.

Беседа не пошла. Я спросил ее, где она остановилась, и она только пожала плечами. «Я шла и увидела мою подругу,» сказала она. «Возможно, я смогу остановиться у нее.»

Я спросил ее, где ее одежда, и она сказала, что она оставила кое-что у ее подруг и у Сунан. Все, что у нее было, это маленькая сумочка с косметикой и ее ярким красным бумажником. Моя фотография все еще была там. После всего того, что случилось, она все еще носила мою фотографию в ее бумажнике.

Я сказал ей, что она может остаться со мной той ночью, и она обняла меня и поцеловала. Мы занимались любовью дважды, и я заснул, обнимая ее.

Мы не проснулись до полудня. Мы снова начали разговарить, и через минуту мы вернулись к тем же старым обвинениям. Как будто я не мог прекратить нажимать на нее, пытаясь вызвать реакцию, словно дуя холодным воздухом в дырку зуба, зная, что это вредно, но тем не менее делая это. Она продолжала повторять, что она порвала с ее мужем, что она не сказала мне, что он работал в «Зомби», потому, что она не хотела, чтобы я волновался, и она никогда не позволяла клиентам оплачивать ее бар-файн, когда она работала официанткой. Я хотел верить ей, Боже, как я хотел верить ей.

Она пошла в ванную, пока я одевался. Когда она вышла, она держала комок туалетной бумаги, прижав его к левому запястью. «Пит», сказала она, запинаясь. «Вы не верите мне. Так что я даю Вам мою кровь.» Она убрала бумагу и вытянула ее левую руку. На ее запястье были два глубоких пореза бритвой, и кровь закапала на ковер. Она улыбнулась. «Я люблю Вас, Пит. У меня нет мужа.»

Я посадил ее на кровать. Порезы были глубокими, но она порезала только кожу, оставляя нижнюю часть нетронутой. Она резала ее запястье много раз прежде, и ясно знала, что она делала, но она не сделала что-нибудь ужасающее. Я взял большой кусок ткани и прижал к порезам, чтобы остановить кровь.

Я спросил ее, почему она сделала это. «Потому что я люблю Вас,» сказала она. «Я хочу, что бы Вы знали, что я люблю Вас.»

Я обработал порезы антисептиком и заклеил их лейкопластырем. Я не знал, что делать или говорить. Я дал ее две тысячи бат. Я хотел, что бы она ушла из квартиры, но в то же самое время я хотел просить ее остаться со мной навсегда. Я спросил, планировала ли она снова работать в «Зомби», но она сказала, что она не хочет идти куда-нибудь в Нана Плаза. «Я хочу быть хорошей девочкой для Вас», сказала она. Я спросил ее, что она собирается делать. Она сказала, что она хочет найти комнату, где она может остановиться, а затем она попробует найти работу в ресторане или магазине. Я знал, что она будет не способна содержать себя, если она планирует жить одна. Ее заработной платы официантки в ресторане не хватило бы даже на арендную плату, и прежде чем я осознал, что я делаю, я услышал себя предлагающим оплатить ее комнату и счета за коммунальное обслуживание.

Она бросилась ко мне и крепко обняла. «Я очень сильно люблю Вас», сказала она. «Я дам Вам ключ от моей комнаты, Вы можете приходить повидать меня, когда Вы захотите. Вы можете проверять меня каждый день.»

Я сидел на кровати с нею, пока кровотечение не остановилось, а затем я перевязал ее запястье. Порезы, казалось, вообще не беспокоили ее, она, казалось, была гораздо более заинтересована тем, где она должна жить, и сколько я мог платить за ее арендную плату. Мы остановились на четырех тысячах бат в месяц максимум.

Пит вошел с большой мокрой усмешкой на его лице, словно он только что выиграл в лотерею.

— Джой вернулась, — сказал я, и его лицо осказилось, я испортил ему эту новость.

— Как ты узнал? — спросил он.

Я только покачал головой и назвал его грустным ебарем. Он все равно не поймет этого. Джой проститутка, профессионалка, которая заинтересована только одной вещью, его деньгами. Я считаю, каждый фаранг имеет свое слабое место, независимо от того, как долго они жили здесь, независимо от того, как они думают, что они знают, и Джой — Ахиллесова пята Пита. Вы только всмотритесь в нее, чтобы узнать, что она думает о нем, и Вы сможете увидеть это в ее глазах. Банкомат, это все, что она думает, что он гребаная денежная машина. Она нажимает правильные кнопки, и деньги выпадают, а один банкомат практически одинаков с любым другим. Я знаю одного парня, ребята называют его Сквикли из за его высокого голоса. У Сквикли есть тайская жена, довольно небольшая штучка, которая танцевала в переулке «Ковбой». Он купил дом на ее имя и в течение нескольких месяцев он был счастлив. Потом его жена говорит, что ее отцу нехорошо, и что он должен приехать и жить с ними. Никаках проблем, говорит Сквикли, есть много комнат. Тогда его жена говорит, что ее отец собирается спать в ее комнате. Так Сквикли попадает в запасную спальню. Старик прибывает, хотя фактически он не так уж и стар. Жена Сквикли говорит, что ее отец был юн, когда она родилась, он моложе ее матери. Сквикли все еще не чувствует крысу, и он регулярно поёбывает ее в запасной спальне, но что было потом? Он пришел сюда на прошлой неделе и сказал всем, что он купил его жене золотое ожерелье за четыре тысячи бать, но его теперь носит ее отец. «Почему она отдала это ее отцу?» спросил он. Да потому что это не ее грёбаный отец, это ее ебаный муж, хотел я сказать, но не сделал этого. Иногда нет смысла говорить людям. Вы должны позволить им делать их собственные ошибки.

Это как с Питом. Он выяснит в конечном счете. Я получил мой урок много лет назад, меня обчищали долгое время, и этого никогда не случится снова. Вы начните с предпосылки, что все, что Вы слышите в барах — ложь. Я оплачиваю их бар-файны, ебу их, а затем посылаю нах. Это единственный способ обращаться с ними. Я никогда не позволю остаться на ночь. Никогда. Это правило. Они проститутки, а проститутки не остаются на ночь. Как только я кончил, они сваливают. Я выгоню их пинками, если нужно, но они уйдут. Сосуды для спермы, это всё, что они из себя представляют, и рассматривать их как то еще — только напрашиваться на неприятности.

— Она порезала ее запястье, — сказал он.

— И?

— И я думаю, что она любит меня.

Чепуха. Чепуха, чепуха, чепуха. Я знаю, что множество девок режут их запястья. Это ничего не значит. Они никогда не убивают себя, это только форма само-искажения из-за низкого чувства собственного достоинства. Это не даже крик для помощи. Если девка захочет покончить с собой, она повесится или бросится с высокого здания. Я не сказал ничего потому, что я не хотел сделать из него дурака. Но он грустный ебарь.

Работа Пита шла все хуже и хуже. Он отставал с путеводителем, и ничего не сделал насчет фотографий. Главное бюро метало дерьмом. Они пробовали издать осенний каталог, но без фотографий он даже не был способен окупиться. И мы имели только половину статей, в которых мы нуждались. Также не было никакой статьи о Кампучии, хотя он уже занес в его расходы. Главный офис разъярился из-за этого. Счета за бесчисленные звонки в Таиланд из его гостиничного номера составляли сотни долларов. Они требовали объяснений, но он уходил от ответа. Я пробовал поговорить с ним, но его никогда не было дома, когда я звонил. Я поговорил с его соседом, Брюсом, и Брюс сказал, что Пит проводит большую часть его времени с Джой. Боже, я думал, что он выкинул эту проститутку из своей жизни. Назначение Пита на такую должность быстро превращалось в бедствие, и я так и сказал ему в записке. Это было последнее предупреждение. Если он не вытянет, мы должны будем расстаться.

Джой нашла комнату за пару дней по возвращению в Бангкок. Она находилась в переулке «Диско» от улицы Силом, недалеко от Патпонга. Это в нескольких милях от моей квартиры, в районе, заполненном магазинами и ресторанами, и я посчитал это хорошим признаком, потому что далеко от Нана Плаза. Симпатичная комната на первом этаже с ванной в тайском стиле и маленьким внутренним двориком. Она стоила четыре тысячи бат в месяц, и я поехал с Джой, чтобы оплатить арендную плату за три месяца вперед. Единственной мебелью было двуспальная кровать, дешевый платяной шкаф из фанеры, и маленький столик, но было чисто и свежепокрашено. Я поехал с ней делать покупки, и мы купили простыни, подушки, портативный цветовой телевизор, электрический чайник, тарелки с чашками, и ванные принадлежности. Джой получала скидки в каждом магазине, в который мы заходили.

Мы увидели пластмассовое растение в горшке, высотой в четыре фута, с длинными зелеными листьями и желтыми цветами, и тоже купили его.

В комнате был телефон, Джой записала номер на клочке бумаги, и отдала его мне вместе с ключом к двери и ключевой карточкой для входа в здание. «Теперь Вы можете приходить проведать меня каждый день,» сказала она.

Я поговорил с Сунан и сказал ей, что Фирафан сказал, что Бирд не был ее братом. Она спросила, кто такой Фирафан, и я сказал, что это частный детектив, тот самый человек, которого нанимал Пит для проверки Джой в Сурине. Сунан рассмеялась и сказала, что я не должен верить тому, что он сказал. Она сказала, что Пит хотел развестись с Джой, и нанимал частного детектива для того, чтобы Пит мог получить развод, не оставляя Джой денег. Фирафан лгал о том, что у Джой есть муж, он лгал обо всем. Сунан сказала, что Пит не любил ее, и он вероятно заплатил Фирафану, чтобы тот говорил плохие вещи про нее.

Сунан сказала, что она любила меня. «Если я не люблю Вас, Вернон, почему я выхожу за Вас замуж? Почему я говорю, что приеду в Америку, чтобы жить с Вами?»

Это был хороший аргумент. Если у нее был тайский дружок или муж, она могла бы остаться с ним и вернуться к работе в барах. Она могла бы зарабатывать танцовщицей больше, чем я платил ей.

— Пит хочет, чтобы Вы не верили мне, — сказала Сунан. — Он плохой парень, Вернон. Он не такой, как Вы.

Я думаю, что она права, что Пит пробовал поссорить нас, и тем насолить Джой. И я думаю, что он ревновал к нашим отношениям. Сунан намного более нежная, намного более заботящаяся, чем Джой, а также более симпатичная. У Джой, как мне казалось, твердые черты лица, холодные глаза. Она смотрела вокруг, как будто пробовала вычислить, сколько у Вас денег и сколько вы потратите на нее. Она неуравновешенна, я думаю, Вы можете понять это, увидев шрамы на ее запястьях. Сунан никогда не делала себе что-нибудь вроде этого. Она разумная, уравновешенная молодая женщина, и она собирается стать отличной женой. Она моя душа, и Пит не сможет поссорить нас.

Сунан думает, что я сумасшедшая. Она говорит, что я должна снова начать работать, потому что Пит никогда не заботился обо мне должным образом. Я сказала ей, что я хочу дать ему шанс. Парк живет с Даенг, я не видела его. Что мне, спрашивается, делать? Начать танцевать снова, чтобы все мои друзья знали, что я потеряла Парка и Пита? Сунан хорошо, у нее Вернон в Америке и Тоин в Норвегии. И у нее Бирд. А кто у меня? Никого.

Пит снова дает мне деньги, платит за мою комнату, электричество, телефон, он купил мне телевизор, и он обещает купить холодильник. Я думаю, что на сей раз он будет заботиться обо мне. Возможно, он заберет меня в Англию. Я надеюсь на это, потому что мне надоело в Таиланде. Мне надоело все. Хотя за исключением баров. Трудно объяснить, почему. Есть что-то такое в барах. Люди, шум, ваши подруги вокруг. Я наслаждалась прогулками с девочками после работы, выпить и попеть караоке. Я все еще могу делать это, конечно, но Питу это не понравится. Он ожидает, что я буду находиться в комнате двадцать четыре часа в день, как собака.

Большая ошибка, которую делают большинство фарангов, состоит в том, что они думают, что девочки не любят работать проститутками. На самом деле они чертовски любят это. Для начала, есть секс. Большинство этих девочек теряет девственность прежде, чем им исполняется тринадцать лет, от их отца, или брата, или одного из друзей брата. Я имею в виду, они крестьяне, они видят животных, делающие это вокруг них, и это тот случай, когда обезьяна делает то, что видит. Секс для них столь же естественен, как еда или туалет. Я не говорю, что они любят секс, я не говорю, что они получают жуткий оргазм каждый раз, когда большие, потные немцы трахают их, но наличия секса обыденно для них.

Они также любят танцевать. Они всегда танцуют, даже когда работа окончена — они идут на дискотеку или в ресторан, получают кайф от тайского виски или героина, и тогда они танцуют, танцуют, пока не упадут. Ди-джеи знают, какая музыка нравится девочкам, и они танцуют все вместе, так что для них это забава, а не работа. И они любят обожание. Тот факт, что множество парней смотрят на них с твердым членом, желают их, хотят заплатить деньги за то, что на ферме они делали бесплатно.

Я скажу Вам, существуют девочки из «Зомби», вышедшие замуж, они уезжают в Германию, Данию или Англию, они живут с фарангом в течение нескольких лет, а потом они говорят, что они должны вернуться посетить больного родственника или что-то еще. Несомненно, они едут в глубь страны на несколько дней, но потом они возвращаются сюда, на сцену, сверкая их грудями и задницами. Почему? Потому что им это нравится. У них есть парни, смотрящие на них, желающие их, жаждущие их. Несомненно, мужчины входят в бары и получают женщин, вешающихся на них, но мы знаем, что это за деньги. С девочками по другому. Они любят требовать. Это возбуждает. Это власть. Это чувство они никогда не получат от мужа и семьи. То, в чем они нуждаются. Именно поэтому парни подобные Питу никогда не смогут победить. Он никогда не станет способным дать Джой что-нибудь хотя бы близкое к тому, что она получает, танцуя голой.

Другая большая ошибка, которую делают фаранги, состоит в том, что они думают, что работа в баре позорна. Они думают, что они придут сюда и спасут девочек от этой жизни, что девочки хотят убежать. Они не понимают, что нет никакого позора в том, что бы работать проституткой. Никакого вообще. ОК, некоторые из более образованых тайцев смотрят сверху вниз на барных девочек, но в-основном тайская социальная структура построена на приобретении денег и создание отношений, которые приведут к получению денег. Для образованного тайца, или рожденного в богатой семье, это похоже на формирование и поддержание связей с армией, правительством и полицией. Для рабочего класса это означает хорошие отношения с вашим боссом и с организациями, в которых Вы делаете бизнес. С проститутками получается, чтобы фаранг влюбился в Вас так, чтобы Вы смогли забрать у них все, что они имеют. Тайцы знают, что проститутки просто выполняют работу.

Но фаранги думают об этом по их собственным моральным нормам. Там, откуда они приехали, проститутка считается греховной вещью, этого следует стыдиться. ОК, тайская барная девочка не афиширует по радио, что она проститутка, но она не стесняется пойти в универмаг Робинсона, держась за руку мужика вдвое старше ее. Скорее она гордится этим фактом. Смотрите на меня, у меня есть богатый парень, который водит меня в магазин, покупает мне то, что я хочу.

Есть деревня в Исарн, прямо в конце автотрассы в одной из беднейших частей страны. Вы проходите поворот и оказваетесь среди множества больших, дорогих зданий. Они называют это Швейцарской Деревней. Не потому, что такой стиль домов, не потому, что чертова деревня построена на швейцарские деньги. Приблизительно пятнадцать лет назад девочка от деревни поехала работать проституткой в баре Цюриха. Она сделала состояние по тайским меркам, вернулась и построила дом для ее родителей, купила пикап и пару мотоциклов для ее братьев. Скоро пошел слух, как она сделала деньги. Вы думаете, что сельские жители начали показывать на нее пальцами и кричать «позор, позор, позор»? Хрен! Девочки из деревни встали в очередь у ее двери, спрашивая, как они могут поехать поработать в Цюрихе. Таким образом несколько местных девочек поехали работать в тот же самый бар. Они делают деньги, больше денег, чем средний тайский фермер сделал бы за сотню лет. Они возвращаются, они покупают землю и большой дом, и за несколько лет фактически все способные к ебле девочки из области летали в Швейцарию. Эти проклятый бизнес. Как только девочка достаточно подрастет, и при условии что она не уродливая свинья, к ней приходит агент. Агент посылает ее в Бангкок на шесть месяцев, где она ходит в школу иностранных языков, чтобы изучить французский или немецкий. Потом она поступает в своего рода институт благородных девиц, где девочки, которые побывали в Швейцарии, учат их курить, пить, ласкать мужиков. К тому времени большинство девочек уже имеют сексуальный опыт, но если остаются девственницы, то представитель компании, управляющей барами, фаранг, лишает их девственности.

Когда они готовы, компания делает им паспорта и визы, и привозит их.

Они перемещаются из бара в бар, никогда не проводя больше месяца в одном баре. Это выглядит так, как будто бары всегда получают новых девочек. Остроумное перемещение. Клиенты не понимают, что девочка некоторое время находится в Швейцарии. Они думают, что она недавно прилетела из Таиланда. Девочки танцуют, и они убеждают клиентов выпить шампанское за Бог знают какую цену. Они получают комиссионные, и могут зарабатывать до тысячи фунтов в месяц. Там нет системы с бар-файном, потому что компания легальная и повинуется закону неукоснительно, но после закрытия девочки свободны делать все, что они хотят. И они делают. Через восемь месяцев они летят назад. Позор? Не говорите со мной о позоре. Единственный позор в Таиланде — бедность.

Я потерял счет фарангам, которые писали мне, спрашивая, преданы ли им их «подруги», или они все еще ходят с клиентами. Обычно они каждый месяц посылают деньги девочкам, а девочки говорят им, что они хотят продолжать работать в баре, чтобы они могли общаться с их подругами. Письма идут прямо в мусорное ведро. Если девочки танцуют в баре, они должны ходить с клиентами. Обязаны. Мы встраиваем это в их заработную плату. Если их бар-файн оплачен семь раз в месяц, они получают полную зарплату. Если их бар-файн оплачен шесть раз, мы вычитаем из их зарплаты три сотни бат. Нет бар-файнов за месяц — и мы вычитаем 2,100 бат из их заработной платы. Бар-файны — большая часть нашего дохода, и если девочка не продается, мы ничего не приобретаем, и мы только выиграем материально без нее. Так что, если барная девочка сообщает ее дружку-фарангу, что она только танцует в баре и не трахается с клиентами, то она врёт. Фактически, если барная девочка что-то говорит ее дружку-фарангу, то она врёт. Это золотое правило, когда Вы имеете дело с барными девочками — если их губы шевелятся, то они лгут.

У официанток другая структура оплаты, чем у танцовщиц, но большинство их ходит перепихнуться с клиентами. Мы не снижаем их зарплату, если они не делают этого, это их выбор.

Работа официанткой — один из способов, которыми девочки приходят в проституцию, это на полпути к сцене. Так они улучшают их английский язык, они ходят вокруг фарангов, и они видят, как работают танцовщицы. Потом они одна за другой поддаются искушению и танцуют вокруг серебристых шестов.

Через несколько дней после того, как Пит пришел в офис, я пошел поискать Джой. Номер 127. Она не выглядит особенной, но я должен сказать, что она симпатичная кхмерка. Длинные волосы, темная кожа, вздернутый нос. Я завел ее в комнату для перепиха и отодрал её. Ничего особенного. По правде говоря, слишком стара для меня.

Я был в Торговом центре в Бангкоке перед Рождеством и видел пару беседующих американцев. «Я встретил здесь мою жену,» — говорит один, и представляет девочку лет на десять моложе его, держащую маленького младенца. Достаточно хорошая девочка, но явно прежняя барная девочка. Обнаженный живот, слишком много косметики, вероятно замазанная татуировка. Я не мог не задаться вопросом, что ударило в голову американца, что он связался с проституткой. Разве он не знает опасности связи с барными девочками? И даже если оставить в стороне явную тщетность счастливого брака с барной девочкой, неужели он не понимает, что каждый таец, который увидит их вместе, будет знать, что она была барной девочкой? Каждый раз, когда они идут вместе, в каждом ресторане, в котором они едят, в каждом кино, куда они ходят, в каждом магазине, который они посещают. И это останется на все их время в Таиланде. Никто из тайцев, которых он встретит, не будет его серьезно воспринимать. Если он работает в тайской компании, его боссы потеряют все уважение к нему. И его тайские коллеги так же. Разве кто-то уважает человека, который женился на проститутке? Увезти ее за границу не будет выходом. Большинство людей, которые он встретит, справедливо посчитает, что он женился на шлюхе. Зачем это любому мужчине? Это побудило меня к размышлению о фарангах, которые женятся на тайках. Как мне кажется, основываясь на почти двадцать лет работы частным детективом, огромное большинство фарангов, которые женятся на тайских девочках — сексуальные туристы. И большинство тайских девочек, которые выходят замуж за жителей Запада — барные девочки. Это факт, независимо от того, насколько он горький. Обычная жалоба фарангов, которые увозят тайских жен в их собственные страны — то, что с их девочками все обращаются как с проститутками. И есть простая причина. За редким исключением, они — проститутки. Теперь, большинство сексуальных туристов не смотрят на себя со стороны. Они видят себя людьми, умудренными жизненным опытом, посетившими экзотическую страну, где молодые красивые девочки обращаются с ними как с богами. Но, на мой взгляд, девяносто девять процентов мужчин, которые посещают Таиланд без женщины — сексуальные туристы. И брак между сексуальным туристом и проституткой всегда закончится плачевно. Почему? Потому что практически все без исключения барные девочки — третий сорт. Увлекающиеся пьянками, наркотиками или азартными играми. Вероятно, с тайским мужем или дружком. Ребенок или двое у родственников в глубине страны. Коробка, полная фотографий и визитных карточек. Мобильный телефон, заполненый номерами телефонов мужчин, с которыми она спала. Недоброжелательное отношение в фарангам вообще и секс-туристам в частности.

А что секс-турист? Он заплатил за секс с молодой, сексуальной девочкой. Как он успокоится? В-общем, секс-туристы и барные девочки заслуживают друг друга. Но одна вещь точно произойдет — отношения не долго продляться. Гарантирую.

Следующая группа, которая имеют тенденцию жениться на тайских девочках — эмигранты, которые говорят, что они живут здесь. Вы встретите их в барах Бангкока и Паттайи. Они сидят там с толстой золотой цепочкой на их толстой шее и мобильным телефоном на поясе, и говорят, что Таиланд их дом. Но когда Вы знакомитесь с ними поближе, Вы обнаруживаете, что большая часть из них фактически долговременные сексуальные туристы, занимающиеся работой, которая приносит им немного больше, чем требуется на проживание и затраты. Преподаватели английского языка, владельцы баров, проектировщики веб-сайтов, инструкторы-аквалангисты. Любой, серьезно относящийся к таким профессиям, не работал бы в Таиланде. Преподаватель английского как иностранного языка может зарабатывать в несколько раз больше, работая в Штатах или Европе. Проектировщики веб-сайтов за границей зарабатывают хорошие деньги, здесь это в лучшем случае тридцать или сорок тысяч бат в месяц. Редакторы журналов здесь заработают пятую часть жалованья, которое они получали бы в Штатах. Внештатный журналист должен жить как нищий, чтобы не помереть с голоду. Эти люди здесь не для денег, они здесь для секса.

Тот же самое для большинства рантье. Они здесь не из-за дешевого продовольствия и храмов. Спросите себя, почему многие живут в Паттайе или в пределах прогулки пешком от Нана Плаза или переулка «Ковбой». Они долгосрочные секс-туристы, и ничего больше, и лично я с нетерпение жду дня, когда правительство вышлет их. Давайте посмотрим, как они относятся к платежу за секс с девочками втрое моложе их в их собственных странах. Как и в случае краткосрочных сексуальных туристов, долгосрочные секс-туристы не имеют шанса на близкие отношения с приличной тайской девочкой. Когда они женятся, они почти всегда женятся на барных девочках. Часто они будут лгать, что встретили девочку в Универмаге Робинсона или в храме. Чепуха. Потратьте немного времени, поговорив с женой долгосрочного секс-туриста, и вы скоро увидеть ее истинную сущность. Часто эти люди заканчивают жениться на проститутках перед возвращением в их собственную страну без гроша в кармане. Давайте повторим — Вы не сможете иметь удачные отношения с барной девочкой. Любой, кто думает, что у него есть любовь и забота с барной девочкой, хотя бы и с бывшей, просто еще не обнаружил правду. Наймите честного частного детектива вроде меня, и получите факты прежде, чем Вы выбросите хорошие деньги на плохое дело.

Возрастающий процент браков с тайками привлекает грустных уродцев, которые не могут найти жен в их собственных странах. Странно, поскольку есть большее количество счастливых историй в этой группа, чем в любой другой. Обычно люди средних лет, часто по крайней мере с одним неудачным браком за спиной, решают, что они хотят тайскую жену. Что спасает эти людей от беды — то, что они не проходят сексуально-туристскую стадию. Вместо этого они используют агентство, чтобы найти им партнера. Приличные агентства предлагают им не проституток, а девушек, всерьез желающех мужа-фаранга, и если она переезжает с ним в его страну, их браки имеют удивительно высокий процент успешных. Плюс браки через агентства имеют тенденцию меньше для секса, а больше для дружеских отношений. Сюда секс-турист обычно попадает только по воле случая. Тайская девочка, которая смотрится так привлекательно, танцуя голой вокруг серебристого шеста, совсем не так очаровывает, когда она одета в шерстяное пальто на холодных ветрах северо-востока Англии. И удивительно, как быстро стройная, сексуальная фигура барной девочки становится жирной на американской пище. Мужчины, которые используют агентства, имеют тенденцию искать товарищеские отношения, а не секс, так что менее вероятно, чтобы они разочаруются, если они не будут жить с сексуальной богиней. Или если их сексуальная богиня превратиться в жирную глыбу, хотя и с очаровательной улыбкой.

Последняя группа мужчин, которые связываются с тайскими девушками, это долговременные эмигранты. Эти люди совершенно отличаются от долгосрочных сексуальных туристов. Они имеют хорошие рабочие места и зарабатывают жалованье, сопоставимое с тем, которое получали бы в их собственных странах. Часто они были посланы в Таиланд их компаниями. Они не те мужчины, которых Вы когда-либо увидите в гоу-гоу баре, только если они не развлекают гостя из заграницы, который хочет увидеть дешевку. Они не те мужчины, которые крутятся около барных девочек. У таких людей часто есть семьи. Те, которые одиноки, в основном просто не хотят жениться на тайке. Они знают все ловушки в бракосочетании людей с различными культурами, и не будут поступать, не подумав как следует. И если они женятся на тайской девочке, она будет из хорошей семьи, или с ее собственной карьерой, или достаточно богатой, что бы ей не надо было работать. Это не будет девочка, которую он встретил в баре, работающей в универмаге, танцующей в кафе или бродящей по различный интернетовским тайским чатам.

Еще одна вещь, которую Вы заметите у долгосрочного эмигранта, женившегося на тайке — разница в возрасте намного больше, чем в его собственной стране. Обычно пять лет, иногда десять, в некоторых случаях пятнадцать. Но что Вы не увидите — долгосрочное нестандартное бракосочетание с приличной тайской девочкой, достаточно молодой, что бы быть его дочерью. Или его внучкой. Меня не заботит, что секс-туристы говорят об азиатских девочек, предпочитающих мужчин старших лет, есть что-то гротескное в прогулке за руку пятидесятилетнего старика и двадцатилетней девочки. Тридцатилетняя разница в возрасте просто смешна. От сорокалетней испытываю тошноту. Моя собственная жена только на два года моложе меня, и она часто сообщает мне, что я слишком стар для нее.

Неверно считать, что тайские девочки предпочитают мужчин в возрасте. Мужчин с короткими волосами или без волос. Мужчин с пивным животом. Тайские девочки, как и девочки во всем мире, предпочитают молодых, красивых мужчин. Средний секс-турист скажет, «да, но я заставляю их смеяться. Они любят меня. Я другой.» К сожалению, все не так. Я никогда не встречал секс-туриста, которого я нашел бы интересным. Вообще они — рабочий класс c бесперспективной работой из маленького провинциального города. Если они из Британии, они носят сандалии и носки, и вероятно с бритой головой и парочкой татуировок. Если они американцы, то они из некого города Среднего Запада, о котором Вы никогда не слышали, носят футболки, натянутые на массивный пивной живот, и с жиденькой бородкой, маскирующей слабый подбородок. Они в основном не привлекательные люди, но даже красивые не блещут интелектом. Вы не найдете в барах Нана Плазы или Патпонга Нью-Йоркских банкиров или Лондонских директоров компаний. Сексуальные туристы в основном водители такси, мясники, штукатуры, водопроводчики, низкосортные офисные сотрудники. Люди, которым трудно найти более-менее приличную девочку в их родных городах.

Вы думаете, что если вы просидели в эконом-классе в самолете долгое время, то Вы внезапно стали очаровательным человеком? Подумайте еще раз. Барные девочки обращают внимание на каждое Ваше слово не потому, что Вы подходите для совместной жизни, а потому что она сексуальная работница, а Вы сексуальный турист, и Вы получаете то, за что Вы платите. Ни больше, ни меньше. Долгосрочные эмигранты знают это, и мечтают о долгих отношениях с барной девочкой в Бангкоке не больше, чем с проституткой в Нью-Йорке. Они встречают приличных, «реальных» девочек и проходят надлежащий процесс ухаживания перед предложением создания семьи.

Итак, отношения между долгосрочными эмигрантами и тайскими девочки хороши в семейной жизни? Определенно «да». Они вероятно даже лучше чем браки в целом в Штатах или Европе. Дело в том, что делается большее усилие с обеих сторон, чтобы выбрать правильного партнера. И еще потому, что семья девочки также играет критическую роль в том, действительно ли они дают разрешение на брак (без этого никакая приличная тайская девочка не выходит замуж) и в поддержке после бракосочетания. Никогда не забывайте, что когда Вы женитесь на тайской девочке, Вы женитесь на ее семье, как бы там ни было!

Чтобы подвести итог, я бы предложил фарангу правила, если он настроен жениться на тайке:

1) Если Вы хотите тайскую жену, не будьте сексуальным туристом. Найдите тайскую девочку в вашей собственной стране, или обратитесь в специальное агентство, которое может обеспечить Вас поддающимися проверке рекомендациями. И если Вы найдете девочку вашей мечты через агентство, проверьте ее, заслуживает ли доверия, наняв частного детектива. Это единственный способ убеждиться, что у нее нет тайского дружка или мужа.

2) Если Вы решили прибыть в Таиланд, чтобы искать жену, не ходите в гоу-гоу бар или другие места для проституции. Вы не пошли бы искать проститутку в вашей собственной стране, чтобы жениться на ней, так что не делайте этого и здесь.

3) Ни при каких обстоятельствах не женитесь на барной девочке. Браки с барной девочкой не работают. Любой, кто женился на барной девочке, и думает, что у него успешный брак, просто не обнаружил правды.

4) Если Вы женитесь на барной девочке, то не жалуйтесь, когда все идет неправильно.

5) Если Вы сексуальный турист, Вы никогда не будете иметь успешных долгосрочных отношений с любой девочкой. Признайте, что вы продолжаете являться секс-туристом.

6) Обращайтесь с любой тайской девочкой, которую Вы встречаете в Интернете, с подозрением. Спросите себя, зачем приличной тайской девушке искать Западного дружка в Интернете. Ответ прост — приличных тайских девочек там не бывает.

7) Женитесь на девушке, близкой насколько возможно к вашему собственному социальному, финансовому и образовательному положению. И чем меньше ваша разница в возрасте, тем лучше.

8) Если Вы женитесь на тайской девушке, то оставайтесь в Таиланде, только если Вы можете зарабатывать здесь больше, чем в Вашей родной стране. Или если у нее зажиточная семья. Без этих двух условий вашего брака лучше работать вне Таиланда.

9) Если Вы остаетесь в Таиланде, изучаете язык. Учите историю и культуру страны. Смотрите местное телевидение и местное кино. Слушайте тайскую музыку. Вы должны понинять, как думают тайцы и что чувствуют, должны понять их культуру.

Это мои девять золотых правил. Следуйте им, и у Вас будет случай создания счастливой семьи. Но если Вы вдруг решите вступить в отношения с барной девочкой, и захотите, что бы я проверил ее, мой номер находится в телефонном справочнике.

Пит двигается от плохого к худшему. Он проводит часы, сидя в баре, глупо выпивая. Я пытался поговорить с ним, но он не стал слушать. А когда его здесь нет, он у Джой, сидит в дрянной комнате в 71-м переулке, смотрит тайские передачи на портативном телевизоре. Он продолжает говорить мне, что он не уверен, чесна ли Джой с ним, и что я думаю, может ли она все еще лгать ему.

Я хочу схватить его за горло и потрясти. Конечно она брешет ему. Почему он ожидает чего то еще? Каждый врёт, правильно? Только барные девочки возводят это в искусство.

Кто-то сказал мне давным давно что-то вроде: банковский чек по почте, не кончайте мне в рот, и конечно я буду уважать Вас утром. Слышал годы назад, и это грёбаная истина. Каждый врет. Периодически. Иногда это маленькая ложь, безобидная ложь, если так Вам нравится, а иногда это большая ложь, но только дети ожидают услышать правду. И что мы говорим детям? Мы говорим им, что в Новый Год жирный человек в красном костюме собирается спуститься вниз по дымоходу и оставит подарки для них. И мы сообщаем им, что жирный человек не придет, если они не будут слушаться. Охренительная глупость.

Я скажу Вам, что если бы у меня были дети, я прямо рассказал бы им о Санта-Клаусе и о Боге. Я имею в виду, мы сообщаем им о Рождестве, когда они становятся достаточно взрослыми, чтобы понять, мы говорим им, что фактически мы лгали, нет никакого жирного человека в красном костюме, и северные олени не могут летать. «Кто Бог?» — спросят они. Вы скажете, что бог наблюдает за нами и защищает нас, если мы хорошие, и мы будем жить с ним после смерти. Является ли Бог подобен Санта Клаусу? Это тот случай, когда родители становятся уклончивыми и говорят, что нет, они лгали относительно Санта Клауса, но все, что они сказали о Боге, истина.

Чушь. Детям нужно говорить правду с первого дня. Нет никакого Санта Клауса. Нет никакого Бога. И тайские барные девочки не влюбляются в фарангов. Я не знаю, почему Пит продолжает проверять ее. Он посылает ее в Сурин и узнает, что она замужем. Он платит за нее, чтобы она работала официанткой, а она все еще ебется с клиентами. Что ему еще надо? Почему он не может признать, что она шлюха по жизни?

Алистер послал мне записку по электронной почтой, угрожая мне увольнением, если я не вышлю ему черновик Кампучийского путеводителя в течении семи дней. Записке уже было три дня, когда я получил ее, потому что я оставался с Джой, и не мог включить свой ноутбук в ее телефонное гнездо и получить сообщения. Я не знал, что делать. Мне было бы очень трудно закончить за четыре недели, не говоря уж о четырех днях. Он приставал ко мне несколько недель, но я настолько увлекся Джой, что сильно отставал от графика. Я послал ему короткий ответ, сообщив только, что работа продвигается.

Я дал Питу все возможности вернуться на круги своя, но не собирался этого делать. Я ничего не мог поделать: если я не сокращу мои расходы, то меня погребут вместе с ним. Я должен показать главному бюро, что я контролирую ситуацию, и для этого есть только один способ. Я был должен уволить его. Я пробовал связаться с ним по телефону, но его никогда не было на месте. Я говорил с его квартировладельцем, но тот сказал, что Пит вероятно находится у Джой, и у него нет номера ее телефона. В конце концов я был вынужден послать ему письмо. Я сделал это так, чтобы он не смог отрицать его получения. В письме я попросил, чтобы он передал его заметки и компьютерные диски его смене, парню по имени Чук, который работал на нас в Tайване.

Я оказался перед необходимостью делать путеводитель самому. Я говорил ему, что выдам ему кредит, потому что он сделал справедливое количество работы, но он не послал каких-либо заметок для Кампучийского путеводителя, так что кредит получит новый парень.

Я не знаю, чем является Таиланд, но он, кажется, уничтожает людей. Высасывает жизнь из них. Я не знаю, что это — климат или бары, но, кажется, там есть нечто, что увеличивает ошибки людей, которые попадают туда. Это случилось с Лоренсом, и это снова случилось с Питом.

Я не собираюсь рисковать с Чуком. Он останется в Tайване, и там будет редактировать книги о Тайланде. Я усвоил урок. Я только хочу, чтобы я смог сказать то же самое о Пите.

Мне не нравилась необходимость проверять Джой, но ее рассказы о происшедшем точно не вызывали доверия. Я отложил это на неделю, а потом, одним вечером, после того как мы пообедали в ресторане в 71-м переулке, я сказал ей, что мне надо пойти в бар Фацо повидать Брюса. Это было правдой, я договорился повидать его, но вскоре после полуночи я поймал мототакси и вернулся к дому Джой. В ее комнате горел свет, я отпер дверь в подьезд и некоторое время стоял около ее двери. Я смог расслышать работающий телевизор, но мне послышались еще какие-то звуки. Я внезапно почувствовал виноватым, подозревая ее. Я постучал в дверь. Ничего. Я снова постучал. Тишина. Это не имело смысла. Она не ушла бы, оставив включенным свет и телевизор. Я взял свой ключ и попробовал открыть замок. Он открылся, но дверь еще была закрыта на внутреннюю задвижку. Я заколотил в дверь. «Джой. Это я.»

Внутри слышался шепот, но я не смог разобрать слов. Я даже не мог убедиться, Джой ли это. Я сильно пнул дверь. «Джой. Открой дверь. Это я.»

— Подождите, подождите, — сказала она.

Я подумал, что возможно она не одета. Возможно к ней пришла подруга, возможно в комнате беспорядок, и она хочет немного навести порядок, прежде чем откроет мне. Я попробовал убедить себя, что все в порядке, но я понимал, что это не так. Я снова постучал в дверь. «Джой, я хочу войти сейчас».

Никакого ответа. Я уперся плечом в дверь и сильно толкнул ее. На двери стояла дешевая задвижка, и через пару толчков она сломалась. Джой стояла посередине комнаты. Она улыбалась, но выглядела испуганной. Она была одета в ту же самую одежду, в которой я оставил ее, маленький топик и облегающие джинсы. Сексуально. «Савади каа,» — сказала она, нахмурясь.

Я толкнул открытую дверь. Кто-то еще находился в комнате, стоя рядом с телевизором. Это был таец. Около двадцати лет, зачесанные назад волосы и мускулистая грудь, которую облегала черная чистая футболка, так, чтобы он мог похвастаться его телом. Он улыбался мне. «Савади кхап,» — сказал он.

Я с ненавистью посмотрел на Джой. По телевидению шла веселая передача, и аудитория хлопала и смеялась. Она не сказала ничего. Не было ничего, что она могла сказать. Я повернулся и ушел. Я шел, и во мне разгорался гнев. Это была моя комната, я платил за нее. Простыни на кровати, подушках. Телевизор. Это всё принадлежало мне, и она принимала там мужчину. Она, вероятно, даже трахалась с ним на кровати, когда я постучал в дверь.

Я вернулся. Она стояла в подъезде и смотрела на меня через дверное стекло с тревогой на лице. Я вставил магнитный ключ в замок, но дверь не открылась. Я пнул дверь. Таец нажал на дверь, как будто он хотел помочь мне открыть ее. Я ругнул его, сказал, чтобы он уёбывал подальше. Я пинал дверь, толкал ее плечом. Джой подалась назад. Она не кричала, она только выглядела потрясенной. Я предпочел бы слезы, какой-то признак раскаяния, признак, что ей жаль. Я снова попробовал магнитный ключ. Замок загудел, и я распахнул дверь.

«Пит, као май бен фан. Бен пуен.» Пит, он мне не дружок. Он друг.

Я ударил ее в подбородок. Не слишком сильно, но достаточно сильно. Она покачнулась назад, с удивлением на лице. Не было крови, я ударил ее в левую щеку, далеко от губ. Сумасшедствие. Я хотел избить ее, но я не хотел повредить ей.

Я обернулся, чтобы посмотреть на тайского парня. Он стоял там же, улыбаясь. Ебаная непостижимая улыбка тайцев. Она не значила, что он был доволен или что у него был хороший день, это была улыбка, которая говорила, что он не был угрозой, что он не хотел неприятностей. Он был меньше меня, как и большинство тайцев, и я искал любое оправдание, чтобы ударить и его. Любой признак агрессии, что-нибудь, и я бы ударил его. Он смотрел вниз, все еще улыбаясь. Я почувствовал только презрение.

Я схватил Джой за волосы и втолкнул в комнату. Я пнул дверь, что бы она закрылась. «Почему?» — спрашивал я ее. «Почему ты сделала это?»

«Май бен фен. Бен пуен.»

Я дал ей пощечину. Она не закричала. Она только продолжала смотреть на меня с тревогой на лице. Я обвел взглядом комнату. Глупый смех из телевизора. Джой снова предала меня, она привела мужчину в мою комнату, в комнату, за которую я заплатил. Я схватил телевизор и бросил его на плиточный пол. Он не разбился. Я не мог поверить в это. Смех продолжился. Я пнул экран, сильно, но я только отбил ногу.

«Пит, нет!» — закричала Джой.

Я проигнорировал ее. Я наклонился, поднял телефизор, и снова бросил вниз, сильнее чем в прошлый раз. Он ударился об пол, но опять не разбился.

Я услышал, что позади меня открылась и закрылась дверь. Джой ушла, но я не озаботился этим. Я был безумен, чертовски безумен, и все, что я хотел, это разгромить комнату, сломать и уничтожить все, что я сделал для нее. Я поднял телевизор и понес его в ванную, выдернув штепсель из розетки. Смех резко оборвался. Я поднял телевизор над головой и бросил его на пол ванной экраном вниз. Я ожидал взрыва, но экран не разбился. Бог знает из чего они делают экраны, но для меня он фактически неразрушим. Я снёс всё с её полки в ванной. На прикроватном столике стоял стакан с какой-то красной жидкостью, возможно с содой. Я бросил его на простыню. Я вытащил всю одежду из шкафа и бросил на пол. Я порвал книги, которые она писала, и запихал их в унитаз. Я увидел Микки Мауса, которого я подарил ей, и тоже бросил в унитаз, вместе с ее лазерным брелоком. Я опрокинул ее стол, пиная и разбивая все хрупкое. Я выдвинул ящики из шкафа и бросил их на пол. Там был ее бумажник. Она хранила его в верхнем ящике, и все время, пока она находилась в комнате, она никогда не доставала его, даже когда шла делать покупки. До меня дошло, что бумажник был тем, что она носила с собой, только когда она была в баре. Это была часть ее костюма, как облегающие футболки и тени для век. Тот факт, что она держала мою фотографию в бумажнике, не значил ничего.

Поскольку я вытряхнул ее одежду из шкафа, я увидел конверт в задней части. Внутри были фотографии. Фото Джой и ее сестр, молодой Джой с ее матерью, Джой с ее отцом. Были и другие фотографии. Фотографии, сделанные в «Зомби». Фотографии Джой с фарангами. Они, очевидно, были сняты совсем недавно, потому что она была одета в униформу официантки. Она была на всех фотографиях, в одной и тот же позе, улыбающейся камере и одной рукой опирающейся на бедро мужика. Я не был исключением. Я был одним из многих. Я порвал фотографии, все до одной, и бросил их в унитаз.

Я бросил мой набор ключей на кровать, показывая ей, что я никогда не вернусь. Я задержался на несколько секунд, смотря на ключи, задыхаясь от разгрома комнаты. Потом я поднял ключи и положил их в свой карман. Я не знаю, почему я сделал это.

Хотя это не правда. Я знаю. Несмотря на все, несмотря на то, что я застал ее с другим мужчиной, несмотря на разгром ее комнаты, я все еще хотел оставить возможность вернуться к ней.

Я вышел наружу. Ее не было. Там все еще стоял тайский парень, по прежнему улыбаясь. Он указал на улицу. «Она ушла туда,» — сказал он.

После того, как я покинул комнату Джой, я пошел в бар Фацо и напился. Там был Большой Рон, и я рассказал ему, что я сделал. «Плюнь на нее,» — сказал он. — «Она лгала тебе с первого дня.»

Я не мог спорить с ним. Казалось, независимо от того, что я делал, независимо от того, как я пробовал помогать, независимо от того, сколько денег я давал ей, она всегда подводила меня. У меня есть подруга в Нью-Йорке, по имени Мэри. Мы вместе учились в университете, но она живет в Штатах почти двадцать лет. В общем, Мэри живет в квартире на 57-ой улице, на десятом или одиннадцатом поле, я точно не помню. В один день она подобрала беспризорного котенка, вероятно не старше нескольких месяцев. Она любит этого кота, и действительно заботится о нем. Потом однажды кот выпал из окна ванной и летел вниз все десять этажей. Или одиннадцать. Не важно. Кот не погиб, он приземлился на матерчатый козырек над витриной магазина, которая смягчила падение. Мэри срочно отправила кота местному ветеринару, и получила от негоь и хорошую, и плохую новость. Хорошая новость — то, что он может спасти кота, плохая — то, что это будет стоить маленькое состояние, несколько тысяч долларов. У кота сломана нога, сломан позвоночник, внутреннее кровотечение. Ветеринар полагает, что лучше будет усыпить кота простой, безболезненной инъекцией, общей стоимостью около десяти долларов.

Мэри думает об этом. У нее нет лишних денег, но она любит этого кота. «Делайте всё, что Вы должны делать, чтобы спасти его,» — сказала Мэри.

Ветеринар сделал ему операцию. Кот проводит почти месяц у ветерана, потом два месяца в гипсе в квартире Мэри, кормясь с ладони, как принцесса.

В конце концов гипс снимают, и кот как новенький. И Мэри со здоровенным кредитом по счетам ветеринара.

Через неделю после того, как сняли гипс, Мэри позвонили в ее офис. Это был ветеринар. Швейцар обнаружил ее кота на земле и принес его ветеринару. Мэри впомнила, что оставила окно ванной открытым. Кот снова выпал из него.

«Снова серьезные повреждения,» сказал ветеринар. «Массивное внутреннее кровотечение, обе передних лапы сломаны, несколько сломанных ребер. Мы можем спасти его, но это дорого…»

Мэри не колебалась. «Убейте его,» — сказала она, и повесила трубку.

То же самое я чувствовал про Джой. Я сделал все, что мог, но, кажется, ничего никогда не будет достаточно, она всегда вернется к старому, она не изменится. Я должен уйти. Я пошел домой и уснул. Брюс разбудил меня примерно в шесть часов утра. Звонила Вейн, подруга Джой.

— Пит, Джой хочет увидеть Вас, — сказала она.

— Я не могу, — сказал я.

— Вы не поняли Джой, — сказала Вейн. — Это не дружок Джой. Он продает уэр мар.

«Уэр мар» — местное название для амфетамина. Я читал о нем в Бангкоке Пост. Уэр мар переводится как лошадиный наркотик, из-за той энергии, которую он дает употребляющим его. Полиция настолько сыта по горло этим наркотиком, что они пробовали переименовать его в «уэр бар», сумасшедший наркотик. Он популярен среди барных девочек, помогает им танцевать всю ночь, и помогает преодолевать их застенчивость. Многие увлекаются им. Джой всегда отрицала, что она принимает наркотики.

— Мне жаль, Вейн, но я не верю ей.

— Она говорит правду, Пит. Джой любит Вас, только Вас. Она говорит, что хочет убить себя.

Я повесил трубку.

Когда Пит вошел в бар, он был похож на дерьмо. Он продолжал болтать об «игре», как будто между ним и Джой некое абстрактное соревнование. Он дурачит себя. Она уничтожает его, а он не может это заметить. Грустно это, он думает, что он выигрывает игру, в которую играет. Он говорит, что татуировка показывает, что он выигрывает игру, поскольку, что бы ни случилось, его имя на ее плече останется на всю жизнь. Чушь. Она не заморачивается об этом. Она — буддист, тело ничего не значит, потому что в следующей жизни она переродится в кого-то еще. Фактически, она вероятно считает, что это она выигрывает игру, потому что его поведение так ужасно: он вероятно возродится гребанным тараканом. Жизнь для буддиста — только приобретение качества в этой жизни, чтобы улучшить его жизнь в следующем перерождении. И ничего, что сделал Пит, начиная с встречи с Джой, не добавляет ему очков для следующей жизни.

Он похож на гребаную рыбу, играющую с рыбаком. Я держу пари, рыба думает, что она побеждает в игре, поскольку оно побеждает в воде. Рыба вероятно думает: «Помотрите, я поймала лодку». Да, за минуту до смерти гребаная рыба вероятно думает, что она выигрывает игру. Пит только не может увидеть этого, но он заглотил приманку. Грустный ёбарь.

Я лежал на диване, смотря телевизор, когда вошел красный и злой Брюс.

— Я заебался с тобой, — сказал он.

Я был потрясен, потому что он наиболее спокойный из парней.

— Что ты имеешь в виду? — спросил я.

— Джой мертва.

Я похолодел. Как будто моя кровь превратилась в лед. Время остановилось. Похоже, прошла целая вечность, прежде чем я смог говорить.

— Нет ошибки?

Лицо Брюса был красным, а глаза злыми.

— Она повесилась. Я сыт тобой по горло, ты слишком долго играл с этой девочкой.

— Почему ты думаешь, что она мертва? — Я был ошеломлен. Я не мог подумать, что Джой убьет себя. Это было невозможно. Невероятно.

— Тукката звонила в тот день, когда ты был у нее. Ты ублюдок, Пит. Она никогда не делала тебе вреда.

— И Тукката сказала, что Джой мертва?

— Она сказала, что Сунан звонила ей. Одна из подруг Джой позвонила в Сурин и сказала, что Джой повесилась. Сунан звонила Туккате, желая узнать, где ты находишься.

— Это не имеет смысла, Брюс. Джой нет никакого смысла убивать себя. Это все ради денег, и нет никакой прибыли в ее самоубийстве. Это невозможно.

— Я только сообщаю тебе то, что Тукката сказала мне. Я получил кучу дерьма, Пит, и все из-за тебя. Сначала мне позвонила Тукката, потом я пошел в Фацо, а там все говорят, что ты избил Джой.

— Я ударил ее, но я не делал…

— И ты разгромил ее комнату, разбил ее телевизор.

Большой Рон очевидно рассказал всем. Это моя собственная ошибка. Я всегда знал, что нет никаких тайн в Фацо, все, что сказано, узнает каждый.

— И теперь она мертва.

Он вышел. Я сидел за столом, слишком потрясенный, чтобы двигаться.

Теперь я сижу в такси, ожидающем зеленого света светофора, смотря на трех жирных туристов, скармливающих бананы слону. Я не могу думать. Я только слышу голос Брюса, грохочущий в моей голове. «Джой мертва.»

Часть моего сознания не верит в это, не хочет верить этому, но она и прежде резала ее запястья, и она говорила о самоубийстве. Возможно, на сей раз она действительно сделала это. Возможно, она сделала то, что сделала Моон. Я закрыл мои глаза и молил бога, что бы это было ошибкой. Но что, если она мертва? Что, если она повесилась? Она вытатуировала мое имя на своем плече. Она жила в комнате, за которую я платил. И менее двадцати четырех часов назад я ударил ее и разгромил ее комнату. Что, если она действительно сделала это, зачем она покинула меня? Как я теперь буду жить? Как я смогу жить?

Брюс прав, Джой никогда не сделала что-либо, чтобы повредить мне. Она никогда не притворялась, что была кем-то другим, чем той, которой она была, барной девочкой, и если я обиделся на этот факт, это моя проблема, не ее. Я не имел никакого права пробовать изменить ее жизнь, пробовать переделать ее. Я подтолкнул ее к этому, я подтолкнул ее, я ударил ее, и если она действительно мертва, то и я заслуживаю смерти. Я не смогу продолжать жить, зная, что это я убил ее, что это я подтолкнул ее к краю.

Желтый свет мигнул после красного, но это, казалось, произошло замедленно, и мне показалось, что прошла вечность, прежде чем зажегся зеленый. Автомобили перед нами ползли, как будто это было движение через воду. Я хотел кричать и кричать, сказать водителю нажать на педаль акселератора, но не было ничего, что я мог бы сделать, только стараться казаться спокойным.

Мы проехали мимо слона. «Чанг», сказал водитель, кивая в его сторону. У него на приборной панели была маленькая золотая статуя священника, безразличного, лысого старика в набедренной повязке. Если она мертва, то я проклят в этой жизни, и один Бог знает, насколько больше. Я проклят. Отверженный. Я не заслуживал жизни. Джой никогда не пробовала повредить мне, никогда не сделала чего-либо, чтобы повредить мне. Всякий раз, когда она сердилась на меня, она всегда направляла злость внутрь себя, она вредила себе. Я был тот, кто кричал. Я был тот, кто набросился. Кто ударил ее.

Такси остановилось. Мы были на углу переулков 71 и «DJ». По дороге к комнате Джой я разминулся с Вейн. Я так углубился в мои мысли, что сперва не узнал ее. Позже я позвал ее, и она вернулась. «Джой»? — сказал я. Мои мысли так запутались, что не мог даже сформировать предложение.

«Большая проблема,» — сказала она. Она плакала.

Кровь ударила в мою головы. Она мертва. Джой мертва.

Я не знаю, почему, но я взял ее за руку, и мы вместе пошли к квартире. Когда мы подошли ближе, я увидел фигуру на балконе, склонившуюся над тазом. Это была Джой. Я поспешил к ней. Она впилась в меня взглядом, но ее выражение не волновало меня, столь сильно было облегчение. «Слава Богу,» — сказал я.

Она наклонила голову и сконцентрировалась на джинсах, которые она стирала.

Я была удивлена, что Пит вернулся? Нет, это был только вопрос времени. Он всегда спорил со мной, а затем остывал. Горячий и холодный, любящий и сердитый, Пит все время переключался от одного к другому. Он не последователен. Большинство фарангов, которых я встречала, такие. Вы действительно никогда не знаете, как они к Вам относятся. В один момент они говорят, что любят Вас, а через минуту они говорят, что они больше никогда не хотят видеть Вас.

Тайские люди другие. Тайские мужчины говорят то, что они имеют в виду, и придерживаются этого. Тайские мужчины вряд ли когда-нибудь скажут, что они любят Вас, они показывают это своими делами. Но если тайский мужчина говорит, что он любит Вас, это означает, что он хочет остаться с Вами и заботиться о Вас. Если фаранг говорит, что он любит Вас, это только означает, что он хочет трахнуть Вас.