Лихие люди западных дорог

Глава 13 Кровь на снегу

Если люди Спарра могли добираться на запад, сменяя по дороге уставших лошадей, то Хопалонг Кэссиди по пути на восток поступал точно так же. Для начала Док Бентон дал ему сильного гнедого жеребца, который, наверное, уже застоялся в стойле и был не прочь снова выйти поразмяться. Путь Хопалонга лежал к северу от Альмы, через каньон и потом через Пласу. По дороге он постоянно пришпоривал коня, и на горной дороге ему навстречу неожиданно попался ковбой, направляющийся куда-то в сторону юга. Хопалонг обменялся с ним лошадьми, пообещав оставить его коня в Пласе, и дальше он отправился на не успевшем еще устать коне стального цвета. На ранчо у Негрито он снова сменил коня, получив взамен быстроногого вороного коня. На этом вороном он и въехал в Хорс-Спрингс. По пути Хопалонгу удалось также поспать часа три в одной хижине на Негрито, так что в Хорс-Спрингсе он был уже рано утром на следующий день после отъезда из Альмы.

Улица была совершенно пуста. «Старый загон» был открыт, а сам Тейлет бесцельно слонялся по салуну. Хопалонг вошел в заведение, и Тейлет обернулся ему навстречу. При одном только виде Хопалонга все похожее на огромную грушу тело Тейлета начало заметно дрожать.

— А из города всех как ветром сдуло. Видно, догадались они, что скоро здесь что-то произойдет, — сказал Тейлет в ответ на немедленно заданный Кэссиди вопрос.

— А Коннор где?

— Тоже уехал! — Тейлет облокотился о стойку бара. — Послушай, Кэссиди, я старый человек. Не отбирай у меня мое заведение и не выгоняй меня отсюда. Я знаю, каков ты в гневе, поэтому и прошу, оставь меня. Хорошо?

— Ну, ладно... Но ты во все эти дела не суйся, понял? Только один намек на то, что продолжаешь вязаться хоть с кем-нибудь из шайки Спарра и тебе тоже достанется сполна всего того, что «Орел» уже получил. Понял меня? — Хопалонг взглянул на перепуганного старика. Ты видел здесь Меските и Джонни Нельсона?

— Да. Они сейчас в городе. Здесь поблизости, наверное, завтракают в заведении «У матушки Бейкер». Если тебе сегодня не удалось еще позавтракать, то очень рекомендую. Это лучшее место во всем городе. Здесь, по соседству, а у меня — уж, извини, что так вышло, — сейчас повара здесь нет.

Хопалонг подошел к двери и быстро выглянул на улицу. В воздухе лениво кружились снежинки, но нигде не было видно ни души. А под ковром из белого снега этот город жуликов и бандитов выглядел даже почти привлекательным. Хотя было, наверное, несправедливым считать всех поголовно в этом городе преступниками, заметил про себя Хопалонг, что угодно, но только не это. Хороших людей на свете всегда больше, чем плохих, просто они незаметны, потому что никогда не поднимают шума и не привлекают к себе всеобщего внимания. И честно говоря, городок этот был совсем неплохим.

Хопалонг отправился в харчевню «У матушки Бейкер», толкнул дверь и вошел. Первым, кого он увидел, был Джонни, а рядом с Джонни сидел Меските.

Хопалонг заговорил, широко улыбаясь:

— Провались я на этом самом месте, если это не скиталец Джонни! А это кто еще сидит рядом с тобой?

— Да вот, такой же перекати-поле как и я сам. Занесло нас сюда попутным ветром. Парнишка еще много не знает, но определенная тяга к наукам имеется. Я решил поводить его по окрестностям, но он обязательно во что-нибудь да вляпается.

В глазах Меските загорелись озорные огоньки.

— Не обращай внимания на этого болтуна, Хоппи. Это он злился, потому что матушка мне положила самый большой кусок яблочного пирога.

— Что я слышу! Есть пирог за завтраком? — переспросил Хопалонг. — Вот это мне определенно нравится! Конечно, никто не завтракает так по-дурацки, как мы, вдали от родного ранчо, но ведь это яблочный пирог!.. А за него я примусь в любое время! — тут он снова оглядел их и стал совсем серьезным. — Ну а теперь рассказывайте, что здесь у вас приключилось?

Они рассказали ему все по порядку, не перебивая друг друга: сначала говорил один, затем второй. Услышав историю про каньон Индюшиных Родников, Хопалонг понимающе кивнул.

— Я предполагал там нечто подобное. Я и сам однажды видел, как Сопер направлялся туда, но у меня не было ни времени, ни веской причины для того, чтобы гоняться за ним и выслеживать его там. Я даже и не знал тогда, что такой каньон вообще существует. А вы Сопера еще не видели здесь? Или Спарра?

— Сопера мы не видели с тех пор, как он уехал с ранчо. А со Спарром нам вообще еще повстречаться не доводилось. Мне кажется, что он уже возвратился на ранчо или же крутится где-то поблизости. Ты собираешься снова вернуться туда?

— Да.

В это время отворилась дверь, и Хопалонг увидел, что в харчевню вошел Джонни Ребб. Ребб быстро окинул взглядом всю их компанию, а затем уселся за стол. После первого общего приветствия никто больше не произнес ни слова. Ребб молча поел и встал из-за стола, собираясь уйти.

Хопалонг заговорил первым:

— Ребб, ты сейчас к Спарру?

Услышав это, Ребб обернулся и взглянул в их сторону. В этот же момент Хопалонг почувствовал, как его подсознание уже начинало бить тревогу. Этот парень в ветхой жилетке и поношенной рубахе даже теперь был очень сдержан, абсолютно хладнокровен и уверен в себе.

— Ну, к Спарру.

— Если ты уж возвращаешься на «Сэкл Джей», то будь добр, передай ему, что я тоже скоро там появлюсь. Он может дожидаться меня на ранчо или встретить по пути.

— Он скоро приедет.

Меските Дженкинс равнодушно посмотрел на Ребба.

— А ты где будешь?

— Где захочу, — тихо сказал Джонни Ребб. — Никто не сможет заставить меня уехать отсюда.

— Тогда увидимся на ранчо, — сказал Меските, — а то я еще не успел позавтракать.

— До встречи, — коротко ответил ему Джонни Ребб и, повернувшись к ним спиной, вышел на улицу. Все трое переглянулись.

— А этот совсем не прост, — сказал вслух Хопалонг и снова принялся за еду. — У них в компании есть крутые ребята. Вот взять Левена Проктора, например, он хладнокровен, и судя по всему, соображать тоже умеет. Энс Маури — чрезвычайно коварен, короче, тот еще головорез. Потом еще есть у них Эд Фрамсон — я точно не знаю, но у меня о нем сложилось мнение, что он просто обыкновенный негодяй, но зато выносливый до ужаса.

— Их шесть или восемь?

— Около того.

— А может быть, нам придется сразиться с ними как в добрые старые времена. Да и Ред обидится на всех нас, если узнает, что мы решили обойтись без него! — При мысли об этом Джонни усмехнулся. — К тому же, нам бы очень пригодилась теперь его винтовка. Таких как он мне больше нигде не доводилось встречать. Если бы здесь сейчас не сидел Кэссиди, то я бы даже сказал, что он один из самых лучших.

Меските обернулся к Xопалонгу:

— Послушай, а ты знаешь парня по имени Гофф?

— Познакомился с ним в Клифтоне. А что, тебе что-нибудь о нем известно?

— Да околачивается он здесь постоянно. Не знаю, зачем и почему, но возможно, что он был связан с теми людьми Сопера. Он на днях говорил как-то с Лидсом. Лидс со своим сыном приезжал в Хорс-Спрингс за покупками. Кажется мне, что в окрестностях Мак-Клеллана к нему не очень благоволят.

— Он тоже связан с бандой Спарра.

— Разумеется, — согласился Джонни, — но все же он оказал всем нам большую услугу — и тебе в том числе — он рассказал нам, где ты, что, возможно, тебе нужна наша помощь там, на «Сэкл Джей». Ну так вот, мы, значит, сломя голову принеслись туда и узнаем, что вы уже как ошпаренные умчались в горы. Так-то.

Узнав новости от друзей, Хопалонг обдумывал положение. Теперь, когда рядом с ним были Меските и Джонни, расклад уже становился совсем другим. Он уже был не один, с ним были двое смелых и решительных парней!

Обычно Хопалонг предпочитал действовать в одиночку, и чаще всего так оно и выходило. Но парни из старой команды были настоящими бойцами. Хопалонг был уверен, что доведись им вступить в игру, они будут уже наперед знать, что он только еще собирается предпринять, и сами будут действовать в соответствии с тем. Когда они вместе, им гораздо проще вернуть ранчо Дику Джордану и его дочери, а также устранить все и всех, что могло бы представлять для них хотя бы малейшую опасность в будущем. Хопалонг, обдумывая в уме разного рода случайности, время от времени покачивал головой.

— Ты только посмотри на Хоппи, — обратился Джонни к Меските, — кажется, он замышляет какую-то чертовщину против Спарра.

— Да уж, тебе всех твоих способностей не хватит на то, чтобы с ним в этом сравниться, — ответил, усмехаясь, Меските. — А если бы ты здесь сидел вот так же как он, то я бы просто подумал, что ты клюешь носом, потому что и так всегда спишь на ходу.

— Я сплю на ходу?! — зарычал Джонни. — Да ты в своем уме?! И вообще я сплю меньше всех! Ясно тебе, меньше всех!

— Лучше представьте себе, — тихо заговорил в это время Хопалонг, пытаясь прекратить спор, — что вы воры. Как будто вы сами собрались отобрать это ранчо, но у вас так ничего и не вышло. Вы уже знаете, что у вас ничего из этого не выгорело. Ваши действия?

Меските задумался над заданным вопросом, а потом серьезно ответил:

— Наверное, я бы согнал все стадо, что мне удалось бы собрать, и погнал бы его к границе.

— Как мне не хочется это признавать, — согласился Джонни, — но ты прав.

— Насколько я могу представить себе все это, то мне кажется, что у нашего общего друга Спарра здесь все же остался еще некоторый небольшой интерес: во-первых, он наверняка захочет заполучить коров, а во-вторых, обязательно сам начнет охотиться за моим скальпом. К тому же ему надо во что бы то ни стало разобраться с Сопером, ведь Сопер мошенничал, вел со Спарром двойную игру.

— Нам тоже так показалось, — согласился Джонни. — Ты думаешь, что Спарр станет теперь гоняться и за ним тоже?

— А как же! Обязательно станет! Бьюсь об заклад, что это именно так и будет. Могу поспорить на свою последнюю рубашку, — сказал Меските. — Может, лучше кому-нибудь из нас оставаться здесь и проследить за этим?

— Ну все, нам пора. Едем все! — Хопалонг вышел из-за стола. — Пошли!

Оставив деньги на столе, они вышли на улицу и подошли к лошадям. На земле лежали сугробы, но в воздухе заметно потеплело. Тем не менее, день обещал быть довольно холодным, а поэтому все они сначала отправились в магазин, где каждый выбрал себе теплую куртку из овчины и перчатки.

Затем Хопалонг перезарядил свои револьверы. Джонни и Меските тоже последовали его примеру.

Пришло время раскрыть карты, а потому без лишнего промедления Хопалонг направляется через равнины к Волчьему пику, на дорогу. Вороной был хорошим конем, да и к тому же он успел немного отдохнуть. Меските и Джонни ехали рядом с Хопалонгом, и зоркие глаза внимательно обозревали все вокруг: эти поднимавшиеся ввысь горные склоны и широкую раскинувшуюся перед ними заснеженную равнину.

К югу от Хорс-Спрингса дела тоже не стояли на месте. Охваченный бешеной яростью Авери Спарр уже возвратился на ранчо. Фрамсон, Бирн, Лидсон, Левен Проктор и пиут тут же отправились сгонять скот. Тайно, в душе, все они были этому очень рады. Обладая очень ограниченным воображением, до сего момента они все же никак не могли взять в толк, как же можно украсть целое ранчо. И теперь, когда Спарр отказался от этой затеи, все они вздохнули с облегчением. Вот кража скота — это совсем другое дело! Это было им очень близко и хорошо понятно, и надо сказать, что в случае подобной необходимости все они становились примерными работниками. Они знали, где точно, на каких именно пастбищах находилось большинство животных. Так что всего за несколько часов им удалось собрать стадо в несколько сотен голов, которое они и погнали в сторону брода на Хиле. Если им удастся удачно отогнать его через границу, в Мексику, то всем им будет причитаться довольно приличное вознаграждение. Энс Маури в это время, оставшись вместе со Спарром на ранчо, предложил ему:

— Послушай, ведь Кэссиди приехал сюда для того, чтобы вернуть долг, не так ли? — неожиданно спросил Маури. — Разве Бизко не говорил нам тогда об этих пятнадцати тысячах долларов?

Авери Спарр медленно повернул голову в сторону Маури.

— А ведь точно, — ответил он задумчиво, — было такое дело. Но может быть, он уже успел отдать все бабки Джордану.

— Может, конечно, но вряд ли, — Маури осклабился. — Пятнадцать тысяч. Спарр, ведь это же сколько денег!

В ответ тот кивнул.

— Пятнадцать тысяч! — пробормотал Спарр. Это были большие деньги. И этих денег достаточно, чтобы он смог забыть о постигнувшей его здесь неудаче. В любом случае ему был нужен этот Кэссиди. И Спарр тут же подумал об этом.

Хопалонг Кэссиди еще вернется на «Сэкл Джей». Наверняка он еще вернется сюда. Надо покончить с Кэссиди раз и навсегда, устроить ему засаду и сделать все так, чтобы он сам наткнулся на нее. Спарр быстро в уме прикинул, кто у него остался из людей.

Он рассчитал, кто из них и где должен будет находиться. Пока он думал на эту тему, его не покидало острое чувство удовлетворения и гордости собой. Уж на этот раз он обязательно разделается с этим Кэссиди и уведет отсюда все стадо, какое только сможет собрать. Хопалонг Кэссиди разрушил его планы, и Спарру не терпелось расквитаться с ним именно за это.

Составленный им план был чрезвычайно прост в исполнении. В соответствии с ним Хопалонг будет прикончен в тот же момент, как он только появится во дворе ранчо. И с какой бы стороны он ни приехал сюда, все подступы к ранчо буквально ощетинятся винтовочными стволами.

— Ну как тебе это нравится, Энс? — спросил он самодовольно.

— Здорово! — Маури сверкнул глазами. — Но только помни. Если после всего этого он будет еще жив, то оставь последний выстрел за мной! Я ему еще покажу!

Часом позже, собрав своих людей, Спарр тихо изложил им свой план так, чтобы каждому было ясно и понятно, что он должен делать. В это время всего в дюжине ярдов от них Лидс выгружал из тяжелой повозки продукты, еще несколько дней тому назад закупленные им в городе. Под присмотром кухарки он сносил теперь все это в кладовую. Юный Билли Лидс чинил порвавшуюся в дороге упряжь. Мальчишке для работы понадобилось шило, и за ним он отправился в кузницу. Но проходя мимо угла дома, Билли услышал голос Спарра. Остановившись у веранды, он тихо слушал, о чем шла речь в доме. Все услышанное крайне взволновало его. Уехать сразу же было нельзя, это бы навело подозрения и на него самого, и на отца. Но Билли все же никак натерпелось предупредить об опасности того человека, который совсем недавно спас их от апачей на восточном берегу Канадиан. Он беспокойно ерзал на месте до тех пор, пока этого наконец не заметил отец. Свирепо взглянув на сына, Лидс сердито прикрикнул на него:

— Какого черта ты здесь слоняешься? Если тебе больше нечем заняться, то поди сюда и помоги мне.

Билли схватил коробку и потащил ее в кладовую, а Лидс посмотрел на выходивших из дома и расходившихся по двору людей. Что еще они замышляют? Хорошо бы узнать об этом. И чем быстрее он выберется с этого проклятого «Сэкл Джей», тем лучше. Он обратил внимание на странное и суетливое поведение сына, на его плохо скрываемое беспокойство. Лидс догадался, что мальчишка, должно быть, что-то скрывает. Как только они оказались за воротами ранчо, Лидс обратился к сыну:

— А теперь, малыш, выкладывай, что это ты так засуетился? Ты ведь задумал что-то.

Билли быстро взглянул на отца, и ему показалось, что тот уже больше не сердится на него. Мальчик никогда не знал, что можно было ожидать от отца. Билли был уже достаточно взрослым, чтобы понять, зачем к ним по ночам на ранчо приезжали какие-то люди и что делалось это все с молчаливого согласия отца, но он также чувствовал, что его отец ничего не может сделать, чтобы остановить их. И хотя он испытывал некое чувство стыда за своего отца, за то что он не противится, не восстает против бандитов, Билли все же сочувствовал ему. Возмутиться и восстать против этих людей означало бы умереть на месте или быть избитым до полусмерти. Но даже и после этого что бы изменилось?

— Они все там, — Билли не был еще до конца уверен в том, как отец отнесется к этой новости, — они хотят убить Хопалонга. Я слышал, как они говорили об этом!

Лидс молчал. Когда он сам тогда оказался в беде, то Кэссиди тут же пришел ему на выручку. Он не раздумывал и не спрашивал ни о чем. Кроме того, он сам, Лидс, все равно уже так или иначе оказался втянутым в эту игру.

— А ты знаешь, что они собираются делать?

— Знаю. Я стоял у дома и все слышал.

— Так. Хопалонг со своими людьми скоро будет здесь, — сказал Лидс. — Я сомневаюсь, что они поедут по дороге со стороны Индейского ручья, но и такое возможно. Мы с тобой остановимся в загоне у хижины, и я раздобуду для тебя лошадь. Ты как можно скорее поедешь на холм, что у прудов Куни. Оттуда тебе будут хорошо видны все три дороги. Когда ты их увидишь — сначала точно убедись, что это они — гони во весь опор им на перерез. Но только, сынок, подъезжай к ним так, чтобы они тебя могли видеть, не выскакивай перед ними неожиданно, так и пулю получить недолго.

— А как же я разгляжу их оттуда? — возразил Билли. — Это же слишком далеко!

— Вот с этим не будет далеко. — Лидс достал из-под сиденья повозки морскую подзорную трубу. — Спарр дал ее мне, чтобы я следил за дорогой к нашему ранчо. А теперь вот и выпал нам случай употребить ее для доброго дела. Но будь осторожен, сынок, остерегайся нарваться на кого-нибудь из людей Спарра. Они подстрелят тебя так быстро, что ты даже пикнуть не успеешь!

Как люди узнают новости? Это уже пытались объяснить много раз. Если один сказал что-то другому, а тот — еще кому-то, то уже вся округа знает. Точно так же передаются новости и в степях Южной Африки, и в зарослях Австралии, и в джунглях Амазонки. Не секрет, если кому-то о чем-то удалось разузнать, то уж рано или поздно об этом станет известно всем. Новость доходит и до отдаленных уголков.

За несколько дней рассказы о событиях, имевших место в Альме, Хорс-Спрингсе и на ранчо «Сэкл Джей» уже обошли всю округу. Сейчас уже никто, наверное, не сможет объяснить, как же так получилось, что всем обо всем стало известно так быстро, но только слухи эти дошли и до Сайма Тэтчера. Он в тот же день собрал всех людей на ранчо и объявил:

— Если Хопалонгу понадобится помощь, то за нами дело не станет!

— Судя по тому, что мне довелось услышать, — сухо заметил старый пастух, — я не думаю, что он будет в ней нуждаться, равно как и те двое, что теперь помогают ему.

В Альме все было тихо. В Хорс-Спрингсе было тоже тихо. Гофф покинул свое прежнее насиженное место в Клифтоне, и никто так и не узнал, куда он пропал.

Арнольду Соперу наконец повезло. Он нашел Джонни Ребба в той ветхой хижине у реки, где Хопалонг заставил незадачливого часового готовить ужин на двоих. Джонни Ребб сидел в полном одиночестве на ступеньках хижины, от нечего делать строгая что-то ножом. Сопер подъехал к нему и спрыгнул на землю.

— Боже ты мой! — воскликнул Сопер. — Вот ты где! А я тебя уже обыскался!

Ребб взглянул в его сторону, но промолчал. Он всегда недолюбливал этого Сопера и никогда и ни в чем не доверял ему. Джонни Ребб, наверное, вообще родился не в свое время. Из него бы вышел хороший слуга для какого-нибудь средневекового феодала, скажем, где-нибудь в Европе, во времена рыцарей. Если отвага была добродетелью, то выходило, что Ребб был бы человеком добродетельным, а если уж преданность можно было считать стоящей вещью, то значит, Ребб наверняка был парнем верным и постоянным, пусть даже и не повезло ему в жизни с хозяином и с эпохой тоже. Для Джонни Ребба никакого значения не имело само порученное дело, потому как важнее всего для него был сам человек, предводитель, хозяин. Уж так распорядилась природа — и вот на свете живет верный паж, слуга своего хозяина.

Авери Спарр, при всей своей холодной жестокости и вечной готовности убивать, временами все же мог вдруг стать безудержным в своем великодушии, и вот тогда уже щедрость его не знала границ. И вот однажды он взял да и помог одному удрученному горем юнцу, который в то время пересекал равнины с компанией возчиков. Спарр начал с того, что накормил его, а затем подарил ему коня (украденного), седло (тоже), револьвер (прежний хозяин пушки слишком замешкался, вынимая его из кобуры), а также дал ему еще несколько долларов. После этого довольный собой Спарр отправился своей дорогой, а Джонни Ребб прибился к другому человеку, и они начали вместе охотиться на бизонов. Во время охоты Джонни тренировался в стрельбе из своего шестизарядного револьвера, и было по всему видно, что обладал он природной сноровкой, что вместе с потрясающей ловкостью рук и зоркостью глаз, а также вкупе со многими днями таких вот тренировок, очень скоро достиг весьма приличных результатов.

Партнер его по бизнесу ничего не знал об успехах Джонни, потому что слышны ему были только выстрелы, а как Ребб это делает, он не видел. Когда же вся добыча была продана, а сезон закончился, охотник тот поступил очень опрометчиво, понадеявшись на собственные силы и попытавшись надуть Джонни. Слово за слово, дело дошло до стрельбы. Старший партнер Джонни умер очень быстро и неожиданно, и в глазах его при этом отразилось тогда крайнее удивление. Он даже не успел схватиться за собственный кольт.

Понятия закона и порядка еще только-только входили в обиход в тех местах, но за это дело взялись вполне серьезно. Судебный исполнитель явился к Джонни Реббу, собираясь арестовать его. Следующий судебный исполнитель оказался гораздо благоразумнее и покладистее своего предшественника, и Джонни Ребб наконец пожелал уехать из города. За два следующих года еще пять человек потерпели поражение в спорах с Джонни Реббом, и никто из них при этом не успевал даже вытащить свой револьвер из кобуры. Теперь на счету Джонни Ребба было уже семь человек. А затем судьба снова свела его с Авери Спарром.

Он встретил Спарра как раз в тот момент, когда Авери совершал налет на банк. Несмотря на то, что тот был в маске, Джонни узнал его, и когда поделыцики Авери были застрелены, Джонни Ребб занял их место. Он присоединился к Спарру, и они вместе покинули тот город. Авери Спарр вспомнил первую встречу с Джонни и уже тогда заметил его преданность и оценил. С тех пор они всегда держались вместе, прикрывая друг друга в самых ожесточенных перестрелках.

Соперу об этом не было ничего известно. Будучи человеком образованным, коварным и довольно сообразительным, Арнольд Сопер был чрезвычайно близорук в нравственном отношении. Он был не только глубоко убежден в том, что расположение любого человека можно было купить за деньги, но был также абсолютно уверен, что и цена эта была отнюдь невысока.

— Ну вот и все, — осторожно произнес Сопер, закуривая свою длинную черную сигару, — теперь мы здесь уже лишние. Или Спарр.

Джонни Ребб молча сидел и шаркал ногой.

— Тем более, — продолжал развивать свою мысль Сопер, — что всем уже хорошо известно, что он здесь натворил. Сам виноват: не нужно было наживать себе тут столько врагов. А теперь даже я никак не смогу помочь ему отмыться. Кэссиди и его Дружки скоро будут здесь, на ранчо. И может быть, его там и прибьют, а может быть и нет. Но тогда это будет только началом всех его настоящих бед. Авери Спарр попробовал завладеть всем, применив грубую силу, и ничего у него из этого не вышло. А теперь только один-единственный человек может завладеть этим ранчо — только один!

— Ты? — Джонни Ребб вопросительно посмотрел в его сторону. Ребб был чрезвычайно подозрительным, и главным его объектом для подозрений уже давно был Сопер. Ребб уже несколько раз выслеживал его. Знал он также и о людях Сопера в каньоне в Лосиных горах, ему хотелось посмотреть, что же из этого выйдет. Было известно ему также и о тайных встречах Сопера с Гоффом.

— Абсолютно верно, только я один. Только я могу получить это ранчо и удержать его. И я могу сделать это совершенно законно, я уже немало поработал над этой проблемой. Но мне нужен надежный человек. Вести все дела ранчо, после того как оно станет моим. Ты же знаешь, что я не скотовод. Вот что касается коммерции, то тут я чувствую себя в своей стихии. Я знаю цены и могу с большой выгодой торговать скотом. Но не имею ни малейшего представления, как нужно растить, чем кормить и так далее. А ты все это знаешь.

Джонни Ребб закинул ногу на ногу. Он уже давно догадался, к чему клонит Сопер. Но он ждал, давая Соперу высказаться.

— Ты нужен мне, Джонни. Вместе мы сможет делать деньги, и мы оба станем богатыми. Ты даже сможешь сам стать моим компаньоном, земли ведь здесь много. Мы бы смогли еще прибрать к рукам и ранчо Сайма Тэтчера. Мы с тобой можем работать вместе.

— В общем-то, да, — согласился с ним Ребб, — возможно, — ну а мне-то что нужно будет для этого сделать? — Он сорвал сухую травинку, торчавшую из-под снега. — Где мое место?

— Мы смогли бы завладеть всем этим ранчо, Джонни, но сейчас на нашем пути два препятствия. И одно из них — Хопалонг Кэссиди.

Ребб снова посмотрел на него.

— А второй кто?

— Авери Спарр.

Джонни Ребб задумчиво покусывал сорванную им травинку. Он вовсе не собирался обдумывать это предложение Сопера, равно как и то, какие выгоды для себя он мог бы поиметь в случае успеха. Ребб размышлял о том, как глупо со стороны Спарра было связываться с таким негодяем, как Сопер. Таким как он ни в чем нельзя было доверять. Наконец Джонни сплюнул и коротко ответил:

— Нет.

Этим ответом Сопер был застигнут врасплох. Во-первых, он был изумлен и теперь уже не на шутку рассердился. Он был изумлен тем, что не мог сам никогда понять, как человек о такой легкостью упускал свою собственную выгоду вот, как этот Джонни Ребб сейчас; и во-вторых, злился он, потому что Джонни Ребб определенно был его последним шансом на успех. Сопер не мог один выходить против Спарра. Конечно, если Спарр в поисках безопасного места скроется отсюда, тогда у Сопера могла бы появиться еще какая-то возможность...

Но он не знал, что Спарр уже принял для себя решение.

— Нет? — переспросил он. — Что ты имеешь в виду? Ребб, такая возможность дается человеку только единственный раз в жизни! Это же твой шанс заполучить деньги, а вместе с ними и хорошее положение в обществе! Ведь ты сможешь в один миг разбогатеть, а потом становиться все богаче и богаче день ото дня! И вот этот шанс здесь, у нас в руках. И мы еще можем им воспользоваться. Спарр уже не может. А мы сможем: ты и я. И ты еще после этого будешь мне говорить, что тебе этого не надо, что ты этого не хочешь?

— Не хочу! — Ребб поднялся на ноги. — А что до тебя, — приговорил он небрежно, и глаза его жестко и холодно глядели в лицо Сопера, — то я думаю, что ты просто-напросто лживый шакал и что рано или поздно ты предал бы и меня, точно так же, как ты поступил со Спарром. И не человек ты вовсе, а всего лишь мелочная, дрянная крыса!

С этими словами он нахально плюнул под ноги Арнольду Соперу, а затем развернулся к нему спиной и зашагал к оставленному неподалеку коню.

Это было уже слишком. Окончательное крушение всех планов и надежд, да еще такое презрение с стороны этого замухрышки, над которым он, Сопер, не раз тайно насмехался. Это было уже чересчур. И Сопер, тот Арнольд Сопер, который только что был противником грубого насилия, неожиданно потерял самообладание и выхватил из кармана небольшой крупнокалиберный револьвер. Все были уверены, что он никогда не носил при себе оружия, и то что револьвер у него с собой все-таки всегда был, Сопер сохранял в тайне. Сейчас он резко выхватил его и взвел курок. Причиной всего, что последовало за этим, и был этот тихий щелчок возводимого курка.

Джонни Ребб на ходу развернулся, выхватил револьвер и тут же выстрелил. Сопер, онемев от изумления, отступил на шаг назад. Он никак не мог понять, что с ним произошло. Выстрелил его собственный револьвер? Но взглянув на него, он увидел, что все в порядке, что курок все так же возведен. Тогда он отвел взгляд в сторону и увидел, что от револьвера Джонни лениво поднималось и рассеивалось серое облачко порохового дыма. Сопер озадаченно смотрел на все это, а потом револьвер выскользнул у него из пальцев и упал в снег. Сопер одними глазами проследил за ним, и тут увидел внизу еще кое-что. На снегу была кровь. Его кровь!

К нему наконец пришло осознание всего произошедшего, а вместе с этим появился и страх смерти. И этот предсмертный ужас вырвался наружу пронзительным, внезапно оборвавшимся криком, но Арнольд Сопер уже не слышал своего предсмертного крика. Он вообще уже больше ничего не слышал, и ему уже ничего не было суждено услышать. Арнольд Сопер был мертв.

Джонни Ребб сел на коня, еще раз посмотрел на распростертого на снегу Сопера и пустил коня в легкий галоп. Он направлялся на ранчо. Судя по всему, скоро должен был снова пойти снег.