Лимб

Глава 1. Чужие знаки

Нож по широкой дуге отправился к цели.

Сквозь шуршащий подлесок, вспарывая листья, оставляя отметины на ветвях.

Второй клинок спикировал сверху.

Навсикая отбила нападение рунами щита и едва успела перейти в стойку для ближнего боя.

Рядом выросла тень.

Ольгерд атаковал сразу — его руки смазались от движения, а керамбиты почти успели дотянуться до горла и левого предплечья ученицы. Навсикая не пыталась блокировать удары, она уклонялась, скользила в вязком лесном сумраке, сглаживала углы и выстраивала параллельные плоскости. Против мастера она вышла с одним лишь дуэльным ножом, который быстро перебрасывался из одной руки в другую, удерживался то прямым, то обратным хватом и появлялся в самых непредсказуемых местах.

Жесткий бой.

Удары лезвиями обозначались на грани возможного, всё остальное не возбранялось.

Ольгерд работал грязно.

Бил локтями, коленями и головой. Швырял воздушные ступени вместо подсечек. Контратаковал из любых положений.

Итог — очередное поражение.

— Ты продержалась дольше, — похвалил мастер.

И проиграла.

Навсикая была недовольна собой. Она не понимала, как человек может жить в пространстве боя, интуитивно выбирая верные решения. Как человек может развивать скорости и превращаться в неуловимую размазанную тень. Ольгерд казался юной послушнице непобедимым героем, против которого не работали все изученные ею техники и приемы.

— Героев нет, — покачал головой Наставник, выслушав соображения девушки. — Есть живые люди. И мертвые люди.

— Это и Вячеслав говорил.

— Еще бы.

Для поединка они выбрали лес на противоположной стороне озера. Поздний вечер, глубокие сумерки. Тренировка зрения, обострившиеся чувства, скопившаяся за день усталость.

Никого не волнует, что у тебя болят ноги или руки, любил повторять Ольгерд. Защищаешь себя — или умираешь.

Всё просто.

Защита и нападение — стороны одной монеты. Идеальная защита — это мертвый враг. Тот, кто лежит, не опасен.

Слишком поздно до Навсикаи дошел смысл этих простых вещей, передаваемых мастерами из поколения в поколение. Поэтому девушка и потеряла своего рлока.

К дому они возвращались по едва приметной тропе. Долина стремительно погружалась в непроглядный мрак. Деревья сливались в шелестящую на ветру массу, перемешанную с тьмой, шорохами и скрипами.

— Подвесим светлячка? — предложила Навсикая.

Эту руну она начертила вчера.

Напоминает магические лампы Преддверья, только размер меньше. А еще светлячок неспешно движется впереди хозяина и пропадает лишь в том случае, если его отменить.

— Нет, — отрезал Ольгерд.

— Почему?

— Ты должна ориентироваться без света, — пояснил Наставник. — Однажды это спасет тебе жизнь.

Знающий шагал впереди, безошибочно выбирая правильную дорогу. Похоже, он мог двигаться и с закрытыми глазами, если потребуют обстоятельства.

Навсикая размышляла над своей судьбой, рунами и множеством других вещей, с которыми ей пришлось столкнуться. За последние дни она узнала больше, чем за всю свою жизнь. Каждый час был посвящен обучению. Медитации, пробежки, физические упражнения и тренировочные бои — всё это чередовалось с изучением истории Риордана и экспериментами по созданию рун. Ольгерд настоял, чтобы его ученица сосредоточилась на боевых рунах, поскольку считал их наиболее важными.

Вопрос выживания.

Казалось, мастер непрерывно готовится к чему-то плохому. Никому не верит, ищет собственный путь. Учит думать, а не просто махать клинком.

Тер Навсикая выучила в совершенстве.

На помощь неожиданно пришел искусственный интеллект, поселившийся в доме Картера. Знание языка внедрялось в сознание Навсикаи на подсознательном уровне — для этого использовались периоды сна. Девушка не думала, что такое возможно, но стоило Ольгерду заговорить с ней на тер, и Навсикая всё понимала.

Ольгерд собирался покинуть Риордан.

И отправиться на поиски Демиургов.

Наставник говорил, что времени очень мало. Если они с Навсикаей опоздают, Земля может погибнуть.

Так что учиться надо быстро.

Навсикая старалась. Придумывала новые руны, причем справлялась с этой задачей гораздо лучше учителя. И лишь тренировочные поединки опускали девушку с небес на землю. Успехи казались ей незначительными, а промахи били по самолюбию.

— Когда мы отправимся в лимб? — спросила Навсикая.

Они выбрались на опушку леса и теперь могли видеть огни исследовательского комплекса на противоположном берегу озера.

Заросли вспорола громадная тень.

Рык.

— Будем готовы — отправимся, — голос мастера оставался ровным.

— Не опоздаем?

Ольгерд пожал плечами:

— Консультант и Картер следят за происходящим. Насколько я понял, Демиурги не спешат рубить с плеча. Изучают ситуацию.

Тяжелее всего было привыкнуть к небу Риордана. Огоньки звезд в багряных разводах туманности — такое даже в кошмарном сне не привидится. Выйдешь из леса — и окажешься в реальности, перед которой меркнут даже полярные сияния рлочьих земель…

Догнав учителя, Навсикая зашагала с ним рядом.

— Как Посторонние могут знать о том, что творится в Стимбурге?

Ольгерд пожал плечами.

Насколько он мог судить — не могут. Внешняя разведка отслеживала активность Демиургов в разных мирах Дверной Сети. Включая Преддверье. Все прогнозы Консультанта были условными допущениями, не привязанными к действительности.

— Никак, — впереди уже маячили светящиеся квадратики панорамных окон жилья Картера. — Кто вообще способен проникнуть в замыслы Демиургов?

Вопрос был риторическим.

Ольгерд всё чаще размышлял над тем, как могли измениться приоритеты богов за минувшие века. Предтечи отказались от собственной империи, бросили ее на произвол судьбы. Возможно, они утратили интерес к Дверной Сети, ушли на очередной эволюционный виток. В таком случае, давние конфликты можно забыть. И заняться действительно важным для всех делом — закрытием Дверей.

Время — штука относительная.

Для обычных людей, подобных Ольгерду, десять или двадцать лет — серьезный срок. Человек на этом отрезке успевает что-то понять, остепениться, нарожать детей и постареть. Воины складывают мечи и секиры, превращаются в тихих земледельцев, пересматривают свои деяния. Глупцы погибают на одном из полей брани.

Волшебники живут дольше. Коэн и Гримлиэль растянули свои судьбы на столетия, они помнят основание Гильдий, закат Китограда и восход Трордора. Ольгерд ляжет в землю, рассыплется в прах, о нем все забудут. А Коэн всё еще будет странствовать по мирам, решая общие задачи. Как и магелланцы. Достаточно вспомнить Картера, лично принимавшего участие в войне с Администраторами. Картер видел Большой Откат. Не исключено, что он застал Землю такой, какой она была на заре эпох, в период своего истинного величия.

А Демиурги…

Остаются ли они людьми в привычном понимании этого слова? Стремятся ли к войне или к миру?

Чтобы узнать, надо отправиться к ним.

Мысль о том, что простой смертный может встретиться с богами, казалась крамольной. Несбыточная мечта. Демиургам в той или иной форме поклонялись многие народы Преддверья. Жрецы и патриархи церквей выстроили целые философские системы вокруг Ушедших. Кто-то утверждал, что боги разгневались на род людской за многочисленные прегрешения. Кто-то полагал, что предтеч свергли демоны, которых нельзя поминать всуе. Многие верили, что с Демиургами человеческие души встречаются после смерти — на страшном суде. А еще Ольгерд слышал о теологах, уверявших, что Демиурги — непознаваемая сила природы.

Сколько людей, столько и мнений.

Ольгерда накрыло волной тепла — соскучившийся рлок бежал к хозяину сквозь высокую траву. Быстро, бесшумно. Как и полагается уважающему себя хищнику. Миг — и лохматая белая туша оказалась рядом.

Рык прижился у Картера.

Мясо синтезировалось ИскИном в любых количествах. Комнату со снегом и полярным сиянием тоже удалось создать. Никакой магии — машина задействовала внутреннюю климатическую систему. Холодные заполярные небеса транслировались на встроенные экраны. Метель не дула с такой пронзительностью, как в подвале старой кельи Ольгерда, но ее неплохо заменили сквозняки вентиляционных люков. Иллюзия, далекая от совершенства. Но Рык был доволен — ему разрешали носиться по лесу и горным склонам, охотиться на местную живность и отправлять свой разум в дальние дали. Хищника не держали взаперти. А комната с искусственной зимой примыкала к апартаментам хозяина.

Ольгерд привычно запустил пальцы в густой подшерсток на холке зверя.

Услышал родное урчание.

В стене дома образовалось прямоугольное отверстие, через которое Ольгерд, Рык и Навсикая попали в холл. Крыльцо им не понадобилось — машина Картера не имела фундамента.

— Добрый вечер, — поздоровался дом.

— И тебе, — ответил Ольгерд. — Картер еще не прилетел?

— Будет завтра утром, — последовал ответ. — Неотложные дела.

Магелланец отсутствовал уже двое суток. Вызвали в разведуправление. Естественно, никаких подробностей.

Чтобы не отрывать мастеров от обучения, Картер воспользовался общественной транспортной системой. Для этого ему пришлось заказать аэрокар — каплевидный механизм с переменной конфигурацией. Аэрокар спикировал с неба в долину и завис над травой — еще одна демонстрация технологической мощи Посторонних. Дом пояснил, что машина летает на солнечной энергии, а в корпус вмонтированы «антигравитационные вставки». Поэтому аэрокары не падают.

Воздушными машинами, как успел выяснить Ольгерд, управляет транспортный ИскИн. Аэрокаром может воспользоваться даже маленький ребенок — ему не надо изучать систему навигации.

Сообщаешь аппарату пункт назначения — и полетел.

Ольгерд запомнил это.

На всякий случай.

— Сейчас будете ужинать? — поинтересовался дом.

Навсикая посмотрела на учителя.

— Конечно, — мастер уже поднимался на второй этаж. — Мы проголодались.

— Обычное меню?

— Добавь горячий отвар. В смысле, травяной чай. И увеличь порцию Навсикаи на треть.

— Будет исполнено.

Искусственный разум не сразу принял тот факт, что Ольгерд заведует рационом своей подопечной. Дому такой подход казался жутким нарушением свободы воли. Потребовалось подтверждение Навсикаи, чтобы закрепить распорядок. Ольгерд решал, когда девочка проснется и ляжет спать, сколько и чего съест на ужин, какими образовательными программами воспользуется.

— Встречаемся на террасе, — бросил Ольгерд через плечо.

И скрылся за дверью своей комнаты. Вместе с Рыком, который незамедлительно разлегся на ворсистом ковре.

— Надо бы помыться, — буркнул Ольгерд.

В ответ его накрыло ленивыми волнами.

Рлоки — чистоплотные животные. Привычка бесконечно вылизывать себя роднила их с кошками, вот только ментальные хищники не боялись воды. И без проблем купались в жаркую погоду — хоть в озере, хоть в реке, хоть в океане. В зимнюю стужу Рык лез не сразу, позволял себе обсохнуть. Кому хочется, чтобы шерсть слиплась сосульками…

Иногда Ольгерд загонял питомца в душ.

Видимо, не сегодня.

Прошло четыре дня с тех пор, как мастер ножей поселился у Картера. Время растянулось в нескончаемую ленту событий, закружило в своем водовороте и вырвало из реальности Дверной Сети. Трордор, Улкундар, Миядзаки — всё это казалось призрачным, ненастоящим. Перед глазами Ольгерда стояли руны. Круг его общения сузился до трех человек и одного зверя.

Горячий душ снял усталость.

Мастер неспешно оделся и подошел к выращенному утром панорамному окну. Дом уловил настроение гостя и погасил свет. Ольгерд остался наедине со звездами, туманностью и погруженной во мрак долиной. На пределе видимости горел огонек, отмечающий местонахождение жилья Велиара. Консультант обосновался на склоне за исследовательским комплексом. На приличном расстоянии от других горных отшельников.

Почему-то мысли крутились вокруг жнецов.

Накануне Ольгерд взялся за изучение культуры чужих, историю сотрудничества с магелланцами и разрыв дипломатических отношений. Жнецы не имели ничего общего с живыми организмами изведанной вселенной. Редкий пример энергетической, призрачной расы, представители которой не связаны биологическими ограничениями. Жнецы распространились по десятку галактик в незапамятные времена, освоив технологию многомерных путешествий. Никто не понимал природу этой технологии. Жнецы не владели громоздкими машинами, им не требовалась защита от враждебных пространств. Сгусток энергии может существовать в любых условиях — в вакууме, на остывшей или горячей планете, в разреженной и плотной атмосфере. Радиация, сила тяжести — этими факторами жнецы пренебрегали.

Ученые Риордана предположили, что ключ к пониманию происходящего — в странной одежде иномирян. Стоило пришельцу погибнуть, и балахон молниеносно терял форму, превращался в воду. Магелланцы брали пробы, исследовали чужеродную субстанцию и… ничего там не находили.

Обычная вода.

Тогда появилась версия, что жнец — это полевая, а не энергетическая структура. И эта структура непостижимым образом воздействует на жидкости, приспосабливая их под свои задачи. А хуже всего было то, что жнецы взламывали пространство, превращаясь по ходу своего движения в объекты реального мира. Получается, структура непрерывно становилась чем-то еще и при этом оставалась собой, не теряла способности мыслить.

Косы жнецов не имели ничего общего с холодным оружием людей. Лезвия не отливались из стали или других твердых материалов. Рабочее полотно косы, по сути, представляло собой геометрическую плоскость, условно вписанную в «контекст реальности». Дать этому разумное объяснение тоже никто не мог.

Жнецы колонизировали миры без видимого порядка и схемы. Планеты, контролируемые этой расой, могли быть твердыми и жидкими, газообразными и полностью безжизненными. Иногда — землеподобными. Расположенными друг от друга на расстоянии в три-четыре или сто тысяч световых лет. Существовала гипотеза, согласно которой плацдармы захватывались по геометрическому принципу. Точнее — по топологическому, многомерному. Выстраивалась некая система, обладающая тем же функционалом, что и Дверная Сеть. Не исключено, что разветвленная звездная империя жнецов служила основой выживания чужеродной расы. Некой базой, без которой иные не сумели бы перемещаться в пространстве и выживать в сражениях. Так или иначе, призраки включили в свою схему подпространство, известное Ольгерду под названием «лимб».

Проблемы начались после того, как аномалии, вызванные строительством Дверной Сети, затронули межгалактическую структуру жнецов. В звездных системах топологической империи начали происходить неконтролируемые вещи. Затронутыми оказались многочисленные измерения и фундаментальные физические константы. И тогда чужие решили поддержать фракцию отступников, обосновавшихся в туманности Тарантул. Контакт удалось наладить не сразу — над этим работали лингвисты в обоих лагерях. Процесс осложняло отсутствие у пришельцев речевого аппарата. В итоге начали общаться мысленно, для чего пришлось модифицировать три поколения контактеров. Обмен образами и математическими формулами плавно перетек в стадию вербализации. Жнецы заговорили на тер.

Сведения о сообществе чужаков отсутствовали в общем доступе. ИскИн выдал ссылку на посещение разведчиками и контактерами магелланцев нейтральных систем, в которых осуществлялись переговоры. Сама же империя жнецов оставалась недоступной для людей. Планы атак на Дверную Сеть координировались из лимба. Иногда штабы переносились на планеты, достаточно близкие к Магеллановым Облакам, чтобы попасть туда традиционном способом — на звездолете. Что касается самих жнецов, то они могли странствовать по Галактике, ничем себя не ограничивая.

После операции в Стимбурге жнецы разорвали альянс в одностороннем порядке. Возможно, Консультанты и начальство Картера владели более полной информацией, но в открытый доступ пояснения не поступали.

— Ужин готов, — сообщил дом.

Вздохнув, Ольгерд отвернулся от окна.

Еще один день подходил к концу.

Глава 2. Старая Дверь

Самые неприятные встречи — это когда бывшие союзники становятся врагами.

Илорн провел Вячеслава к северному озеру, окруженному дремучей тайгой. При всей своей мрачности и суровости пейзаж умиротворял. Веяло от озера чем-то предвечным, основательным. Смотришь на неохватные стволы да свинцовую гладь и проникаешься тщетностью любых споров. Потому что есть вещи, находящиеся за гранью добра и зла. Вещи исконные и простые. Заставшие эпоху богов. Илорн знал, что возраст остистых сосен, заполнивших иллюзорный межпространственный карман, превышает пять тысяч лет.

Гримлиэль уже сидел на плоском камне, прислонив посох к стволу ближайшей сосны.

— Мир тебе, Хозяин, — Гримлиэль величественно поднялся с камня и отвесил Вячеславу легкий поклон. — Рад встрече.

Вячеслав приблизился к волшебнику.

— Давно не виделись, магистр. Хотел бы встретиться за кружкой отвара при лучших обстоятельствах.

Илорн получил разрешение присутствовать на встрече, поскольку разговор происходил на его территории. Других магов Гримлиэль не звал. Что указывало на приватность беседы.

Расселись по камням.

Три замшелых валуна, один из которых пришлось наколдовать нынешним утром.

Валуны образовали вершины равностороннего треугольника.

— Ты открыл старую Дверь, — Вячеслав не любил долгие предисловия. — Это плохо.

— Я возродил Храм, — усмехнулся Гримлиэль. — Пусть Гильдия пришлет своего мастера, и он возьмет наследие предтеч под охрану. Я окажу вашему человеку в Тшуммехе всяческое содействие.

Вячеслав покачал головой:

— Мы не станем оберегать Храм в Тшуммехе. Дверь надо закрыть — и как можно скорее.

— Почему?

Вячеслав вздохнул.

Даже Илорну было понятно, что переговоры не будут простыми.

— Ты знаешь не хуже меня, Гримлиэль, что наземные Двери перестали существовать по желанию Демиургов. Такова воля Завеи, не нам оспаривать слова и поступки богини.

— Завеи, говоришь… — владыка огладил бороду и воззрился на собеседника. Взгляд был тяжелым. — А я слышал иную версию. Кормчие договорились с наследниками Царства Вигов, чтобы перекрыть точки выхода в иные миры. Так им удалось сосредоточить всю внешнюю торговлю на Небесных Скитах. Скажи мне, странствующий в Запределье, в чем разница между порталом на земле и в Облаках?

Вячеслав осекся.

Точнее — задумался.

А вместе с братом Внутреннего Круга задумался и Илорн. Гильдмастер, как никто другой, знал о гибкости истории. Хроники и летописи пишутся победителями. Документы тех, кто проиграл войну, полыхают в пламени умирающих городов. Или прячутся в схронах, которые будут откопаны через века. А еще правду можно отыскать в тайных канцеляриях. Или спросить у очевидцев, сумевших обмануть время.

Источников, в которых написано о старых Дверях, мало. По пальцам пересчитаешь. Преобладает версия, согласно которой небесные Двери защищены могучими заклинаниями от Посторонних, а земные — нет. Чтобы спасти мир от чужих, Завея повелела людям отключить планетарные Храмы от Дверной Сети. Но это — мифы. А летописцы упоминают торговые войны между Твердью и Пацифидой, происки жадных кормчих и сговор облачных жителей с магами. В одном месте Илорн прочел о вмешательстве гипотетического Блуждающего Скита. Некие Архивариусы, унаследовавшие знания Демиургов, в одностороннем порядке решили прикрыть два десятка вечных Дверей, что и было сделано. Хронист уверяет, что Архивариусы справились с задачей за день. Илорн сомневался в правдивости записей.

Итак, Скиты защищали Твердь и Пацифиду от агрессоров извне. А мастера ножей оберегали Храмы.

По всем канонам баланс нарушен.

— Разница есть, — Хозяин Дверей повернул голову к озеру. Казалось, Вячеслав задумался о чем-то своем, не относящемся к предмету разговора. — И ты ее знаешь. Большую часть порталов закрыли, чтобы предотвратить крупномасштабные вторжения. Если бы этого не случилось, дзуары или унгуры давно бы нас поработили. Или вырезали подчистую. Но то — Двери. Храмы закрываются в исключительных случаях.

— Каких? — вырвалось у Илорна.

Губы мастера тронула едва заметная улыбка.

— Если Дверь, привязанная к Храму, ведет в пространства, контролируемые жнецами.

— Передергиваешь, — возразил Гримлиэль.

— Нет. Тебе известно, что Ножи не стремятся к обогащению и власти. Мы зарабатываем на жизнь рунами и клинками, но это не те доходы, к которым привыкли маги. Почему ты считаешь, что мне выгодно отключать те или иные Храмы?

— Об этом надо спросить у Нге, — пожал плечами Гримлиэль. — Он хранитель традиций. Ваш мозговой центр. Ты здесь, Вячеслав, потому что Внутренний Круг тебя послал.

— Что с того?

Гримлиэль вздохнул.

И высказал то, что ему не давало покоя уже несколько часов:

— Я бы хотел поговорить с Коэном. Он — основатель Гильдии Ножей. И если не Коэн, то кто знает правду?

Вячеслав покосился на Илорна.

Гильдмастер даже не скрывал своего изумления. Коэн из Предельных Чертогов, странствующий посредник, — основатель Гильдии Ножей? Мир полон сюрпризов.

Владыка Гримлиэль ждал ответа.

— Я не знаю, где Коэн, — честно признался Вячеслав. — Точнее — знаю. Но мне никто не поверит.

— А ты попробуй, — Гримлиэль посмотрел в глаза мастеру. — Если он на Земле, ничто не мешает послать фамильяра через Дверь.

— Он вообще не в этой вселенной, — заявил Вячеслав.

— Так-так, — магистр снова погладил бороду. — Значит, мой старый друг ухватил свою мечту за хвост. Блуждающий Скит существует?

— Очень даже, — кивнул Вячеслав. — В этом не сомневайся.

— Так попросим у них помощи, — предложил Илорн.

Гримлиэль бросил на гильдмастера странный взгляд. Дескать, какая помощь? Мы и сами справимся, ничего страшного.

Вячеслав перехватил этот взгляд.

И недобро прищурился.

— Ты недооцениваешь жнецов, владыка. Меня это безмерно удивляет, учитывая твое непосредственное участие в последней войне.

— Мы победили, — напомнил Гримлиэль.

— Безусловно. Но тогда жнецов было мало. Сейчас всё хуже. Гораздо хуже. Не думай, что мы в Трордоре не следим за событиями на Пацифиде. Следим, и очень внимательно. Если хочешь знать, император уже собирал своих приближенных и выразил обеспокоенность происходящим.

— Готовится к войне? — заинтересовался магистр.

— Пока об этом не говорят. Открыто, во всяком случае. Пострадали отдельные поселения на Пацифиде, управляемые Трордором. Для всеобщей мобилизации этого недостаточно. Но сценарий рассматривается. Начались смотры отдельных родов войск. Подтягиваются корабли и браннеры, разбросанные по всему миру. Отправляются фамильяры в Улкундар, Роккевениум и Вертерис. Дойдет и до Гильдий, но чуть позже.

Крепко задумался магистр Гримлиэль. Илорн видел внутреннюю борьбу, отражавшуюся в глазах владыки. Жадность? Нет, слишком хорошо Илорн знал своего начальника. Скорее — репутационные потери. Неизбежные потери в случае признания своих ошибок.

А ведь никуда не денешься.

Дверь в Тшуммехе открыта по воле магистра Гильдии Магов. На нем — вся полнота ответственности за вторжение на планету. Хороших решений вообще не видно. Отмотать с Тшуммехом — утрата завоеванных позиций на Пантеоне. И потеря уважения со стороны властителей. Продолжать упорствовать — путь в никуда. Того и гляди, признают магов врагами всего живого. Поставят на одну ступеньку со жнецами.

Ошибка может привести к гибели Преддверья.

— Мне надо подумать, — сказал Гримлиэль. — Аудиенция завершена.

— Как знаешь, — Вячеслав поднялся. — Я поживу в Кобаре и дождусь твоего решения.

— Это не обязательно, — процедил Гримлиэль.

— «Добрый дух», — Вячеслав отвернулся и зашагал прочь. — Постоялый двор у Шепчущей Бухты.

…Вечером Илорну не спалось.

Над Кобаром собирались тучи — ползли с горных склонов, укрывали серым пологом домики бедняков, ремесленные мастерские, башни крепостной стены Ястребиного Замка. Муть заволакивала кривые улочки, изогнутые арки мостов, фруктовые деревья и виноградники.

Вдалеке громыхнуло.

Илорн уселся в плетеное кресло на террасе, набил трубку вишневым табаком и закурил. По террасе гулял ветер, со стороны бухты слышался грохот накатывающих на берег валов. Сырость пробирала до костей, так что волшебник задумался над горячим отваром.

Гильдмастера окутал ароматный дым.

Вишневый запах казался неуместным в городе, где не стояло ни одной вишни. Из памяти выплывали приятные воспоминания — о детстве, проведенном на юге Танневергена. Перед глазами возник деревянный домишко, окруженный вишнями, кустами гореники и широченным картопельным полем… Дед, живой и невредимый, с кряхтеньем приставлял к дереву наспех сколоченную лестницу и карабкался по ней вместе с берестяным лукошком, в которое предстояло складывать ягоды…

Дед курил.

И запах табака пронизывал настоящее, вырываясь из туманных далей прошлого. Стирая границы, возвращая людей, которых уже не оживить.

Пустота перед Илорном сгустилась.

Возникла тень, которая быстро уплотнилась, обросла подробностями и превратилась в пушистый комок с красными глазками и парой острых ушей. Комок пищал, крутился на месте и подпрыгивал от возбуждения. В зубах существо сжимало сверток, перевязанный черной нитью.

Фамильяр.

Илорн прежде не видел этого зверька. Гримлиэль посылал на задания отталкивающего вида монстров, сплошь состоящих из перекрученных жил, когтей и зубов. Другие маги создавали грызунов, мелкую летучую живность, дикобразов и броненосцев. Оригинальные посланцы тоже встречались, но значительно реже.

А тут — пустынный кумс.

Насколько помнил Илорн, прототип существа обитал в землях, принадлежавших Детям Ветра.

Странный выбор.

Нагнувшись, волшебник протянул руку и выхватил из зубов кумса миниатюрное послание.

Развернул и начал читать.

Фамильяр не уходил, терпеливо дожидаясь ответных действий. Очевидно, что маг, наколдовавший зверька, хотел получить ответ немедленно.

Вот только…

Не маг прислал кумса.

Илорн задумчиво крутил в пальцах клочок бумаги, исписанный аккуратным почерком Хозяина Дверей. Вячеслав хотел пообщаться за спиной Гримлиэля. Немедленно. Уверял, что разговор важен для обеих Гильдий. И тем самым провоцировал раскол. Еще вчера Илорн ответил бы отказом, но ему не давала покоя странная приписка.

Пока еще у нас есть время.

Выругавшись, Илорн наколдовал себе перо и чернильницу, перевернул и разложил на коленке записку мастера ножей. Обмакнул кончик пера в чернильницу, удерживая ее левой рукой, и вывел на обратной стороне листа всего одно слово.

Сейчас.

Зверек радостно схватил добычу и скрылся в складках многомерного пространства.

Не прошло и получаса, как на крытой террасе объявился второй человек. Мужчина в сером балахоне и потрепанной котомкой за плечами. Давешний гость представительства Гильдии Магов в Кобаре.

— Ты умеешь запускать фамильяров, — Илорн кивнул на второе кресло, и мастер сел, не проронив ни слова. — Удивительная способность для Ножей.

Волшебник подготовился к визиту гостя. Слуга вынес на террасу круглый столик, пару подставок из пробкового дерева и кружки с горячим отваром. В центре столика появилась вазочка со свежими кренделями и шоколадным печеньем.

— Нет у меня такой способности, — улыбнулся Вячеслав. — Фамильяра отправил местный маг.

— Я его знаю? — удивился Илорн.

— Возможно, — представитель Внутреннего Круга потянулся к отвару и с наслаждением вдохнул душистый аромат. — Он не работает с вашей Гильдией. И не хочет раскрывать свое имя.

— Разумно, — Илорн взял собственную кружку. — Чего ты хочешь?

— Договориться, — мастер взял со стола печенье. — У нас действительно не осталось времени. Жнецы отправили вестников в разные уголки Преддверья. С приблизительно одинаковыми текстами посланий. Требуют закрыть Дверь, грозятся страшными карами. Если верить гонцу, посетившему недавно Трордор, наши враги собираются ударить по крупным городам Пацифиды. Среди намеченных целей есть и Кобар.

Илорн непроизвольно вздрогнул.

До сих пор война казалась чем-то аморфным, не затрагивающим сферы его личных интересов. Гибли оазисы, горные крепости и рыбацкие деревушки. Обращались в руины замки. А тут — города.

— Они уже начали, — вздохнул Вячеслав. Пальцы мастера рассеянно перебирали печенье. — Слыхал о Рльеше?

— Дзуарская столица.

— Жнецы напали на Рльеш, города больше нет. Афсати и часть магов уцелели, смогли отступить через порталы с остатками пятитысячной армии.

— Я думал, жнецы всех убивают, — задумчиво проговорил Илорн.

— Если могут, — резонно заметил Вячеслав. — Среди защитников города оказалась одна из ваших волшебниц. Молл Дайер.

— Не знал, что она еще жива.

— Странствует по миру, — пожал плечами мастер. — Не участвует в интригах, держится подальше от светской жизни. При этом хорошо умеет расправляться со жнецами. Они понесли потери, хотя и выиграли битву.

Разговор становился очень интересным.

Молл Дайер.

Легенда Гильдии.

Женщина, которую побаивается даже владыка Гримлиэль. Несговорчивая, своенравная. Умеющая перекраивать человеческие судьбы, что доступно лишь немногим.

Жнецы понесли потери.

Это и есть начало необъявленной войны. Теперь никто не отступит. Пришельцы обрушатся на человеческие поселения с удвоенной яростью.

— Когда они явятся в Кобар? — поинтересовался Илорн.

Вячеслав пожал плечами:

— Сегодня. Завтра. Через три дня. Никто толком не знает. Думаю, у вас нет даже недели. И решение надо принимать быстро.

— У нас, — хмыкнул Илорн. — А что у вас? Давай начистоту, Хозяин. Гильдия стоит на страже Храмов, но Тшуммех вам не по нутру. Тогда в чем интерес? Жнецы вам угрожают?

Вячеслав нахмурился.

Похоже, волшебник попал в точку.

— Ты прав, Илорн. Проблема масштабнее, чем кажется. Я тебе объясню одну вещь, но не обещаю, что тебе понравится сказанное.

— Попробуй, — волшебник сделал глоток из остывающей кружки и потянулся за печеньем. Раскат грома потряс окрестности, заставил Илорна поморщиться. За миг до этого яркая вспышка окрасила фиолетовым крыши домов. — Я наслушался всякого за свою жизнь.

— Не сомневаюсь, — улыбнулся Вячеслав. — Так вот, Посторонние воюют с нами не просто так. У них есть веский мотив, который заставил меня по-новому взглянуть на ситуацию. Понимаешь, волшебник, наши предки, Демиурги, здорово навредили вселенной, создав Дверную Сеть. В отдаленном, очень отдаленном будущем, обитаемые миры погибнут. Посторонние сумели это доказать, но их не послушали. Поэтому и разгорелся конфликт. Посторонние — выходцы из Предельных Чертогов.

— Люди? — опешил Илорн.

— Из плоти и крови. Как я и ты. И эти люди сражаются за будущее. Двери выкачивают энергию из пространства, меняют привычный ход вещей. Думаю, ты слышал о Свифте. Есть и другие миры, жители которых пострадали от дверной магии. В конечном итоге, всех постигнет плачевная участь. А потом нас не станет.

— Почем тебе знать? — Илорн поежился от холода. — Я не читал об этом в исторических документах.

— Мне рассказал Ольгерд, — ответил мастер ножей. — Мой ученик и бывший Хозяин Дверей.

— Ты же не думаешь… — начал Илорн.

И был прерван взмахом руки.

— Я знаю. Ольгерд побывал в мире Посторонних. И сумел вернуться обратно. Не спрашивай, как — это не имеет отношения к делу. Мы стережем Храмы, а они должны быть разрушены.

— Ты с ума сошел, — Илорн чуть не обжегся отваром. — Хоть понимаешь, что несешь? Расскажи это Нге — вмиг лишишься всех привилегий.

— Знаю, — ухмыльнулся мастер. — Поэтому рассказываю тебе.

— А жнецы тут каким боком?

— Пантеон находится неподалеку от их звездной системы, — пояснил Вячеслав. — Я переместился туда, едва почувствовал новый Храм и нащупал узловую точку. Встретился кое с кем.

— Это с кем же?

— Его зовут Марк. Джампер, не скованный ограничениями Сети. Этот человек свободно перемещается среди звезд, обладая лишь силой своего разума. Работает на правительство Предельных Чертогов, дружит с Коэном. Так вот, Марк прыгнул на планету жнецов и увидел то, что там сейчас творится. Чудовищные изменения. Почти как на Свифте. Только Свифт более-менее стабилен, а у жнецов всё плохо.

— Почему?

— Видишь ли, потоки обладают разной плотностью и уровнем потребления. Я вижу это, но объяснить не могу. В Тшуммех хлынула чудовищная энергия, взятая у жнецов взаймы. С каждым днем ситуация усугубляется, зло может накрыть и Пантеон. Тогда никто не будет с нами торговать, как рассчитывает Гримлиэль. С нами будут воевать, причем насмерть. Думаешь, Преддверье выстоит против жнецов и Пантеона? Удивлен, что еще тандрадианцы не появились.

— Уже появились, — нехотя признал Илорн. — На Костяном полуострове.

— Вот видишь, — лицо Хозяина Дверей погрустнело. — Тшуммех запечатали не просто так. Нельзя было его трогать, а вы полезли. Теперь жнецы попробуют уничтожить Храмы, рассчитывая похоронить Сеть. И это — проблема Внутреннего Круга.

— Вот оно что… Но ты же сам сказал, что Двери — зло. Так почему бы не отступить? Перестаньте защищать свои Храмы, положите конец бесконечным войнам.

— Разумно, — похвалил Вячеслав, — но неосуществимо в сжатые сроки. Если мы обрушим Сеть прямо сейчас, Преддверье погрязнет в варварстве. Наступит очередная Эра Упадка. Никакой торговли, связи с Чертогами. Перестанут существовать Облачные Скиты. Без энергии вы не сможете колдовать. Больше никакой магии, Илорн, ты готов к этому сегодня? Но самое страшное — не это.

— А что?

— Мы нарушим замысел Демиургов. Которые не ушли навсегда, просто затаились. С Демиургами надо договариваться, войну против богов развязывать бесполезно.

— И что ты предлагаешь? — не выдержал Илорн. — Я вообще не вижу выхода. Для всех нас.

— Он есть, — возразил Вячеслав. — Ольгерд отправился на поиски Демиургов. Мой ученик собирается заключить мир между Посторонними и Демиургами. Найти способ постепенного закрытия Сети. Мягкий сценарий, вроде того. Пусть действует — это наш единственный шанс.

— Как быть со жнецами?

— Убеди Гримлиэля в необходимости закрыть наземную Дверь и опечатать Тшуммех всеми доступными заклинаниями. Верните всё на прежние места. А там посмотрим.

Илорн не спешил с ответом.

Дождь начал барабанить по крыше террасы, ветер доносил морось и запахи моря до собеседников.

Разговор не нравился Илорну.

Будущее не нравилось еще больше.

Глава 3. Координаты неведомого

— Я не понимаю, — Ольгерд посмотрел на Консультанта с недоумением. — Вы же добыли координаты в Стимбурге. А теперь получается — всё зря?

Велиар развел руками:

— Получается.

Они собрались в гостиной поздно вечером. Снаружи было прохладно, шумел ветер и собирался дождь. Поэтому дом включил подогрев пола. В импровизированном совещании участвовали Ольгерд с Навсикаей, Велиар и Картер. Рыку было позволено лежать в углу — к нему уже начали привыкать.

Разговор не заладился с самого начала.

Ольгерд и Навсикая собирались в путешествие через лимб, а Консультант неожиданно заявил, что прогулка не будет такой уж простой. По причине отсутствия реальных сведений о местонахождении системы Демиургов.

Парадокс?

Еще какой.

Выходит, многие люди в Стимбурге погибли совершенно напрасно. Цель не достигнута, всё вернулось на круги своя.

— Это сложно понять, — вступил в беседу Картер, — но я попытаюсь объяснить.

Ольгерд сердито кивнул.

Поужинали пару часов назад. Сидели на террасе, но погода испортилась. Дом предложил перенести совещание в более комфортные условия. Активировались незримые механизмы. Вырос приземистый столик, появился чай. Навсикая, с опаской косясь на учителя, стала поглощать печенье. Ольгерд не возражал — пусть девочка немного расслабится. Послушница хорошо продвинулась в воинском искусстве, стала более рационально и жестко применять руны. Сдвиги были. Весьма серьезные.

Расширился и рунический набор мастеров.

Каждый день что-то изобреталось, модернизировалось и дорабатывалось. Вместе с рунами к девушке возвращалась и вера в собственные силы. Чтобы опускать ученицу с небес на землю, приходилось устраивать обычные бои, с запретом на применение «магии». Но и там Навсикая помаленьку осваивалась.

Иногда Ольгерд ловил на себе странные взгляды девушки. О чем думает Навсикая в такие моменты, мастер не догадывался. Если ученица видела, что ее взгляд перехвачен, тут же отворачивалась и замыкалась в себе. А потом с удвоенной энергией бралась за учебу и стремилась завоевать уважение Наставника.

— Координаты мы добыли, — начал Картер, — но эти сведения тебе никак не помогут. Потому что Демиурги успели выстроить новую космическую империю и связать воедино тысячи звездных систем. Добытые нами координаты указывают на крохотную периферийную планетку, откуда еще предстоит добираться до центра их зоны влияния. Кроме того, сведения устарели на пятьсот лет. За этот промежуток времени границы империи могли расшириться вдвое или втрое.

— Они что-то строят? — поинтересовался Ольгерд. — Сферы Дайсона, Кольца Нивена? Хабитаты, орбитальные станции?

— Безусловно, строят, — ухмыльнулся Велиар, — но мы не в состоянии увидеть что-либо. Расстояние запредельно.

— Прибудем в этот мир, — сказал Ольгерд. — Поговорим с местными. Разберемся, что делать дальше.

— Решение кажется очевидным, — согласился Картер, — но мы не знаем, с чем ты столкнешься. Планета может принадлежать как Демиургам, так и союзной расе. Не исключено, что там вообще нет людей. А если есть — на каком языке они говорят? Как относятся к чужакам, прибывшим из Дверной Сети? Присматриваются ли к потенциальным внешним угрозам? Есть версия, что ты и шагу ступить не успеешь. Сработает какая-нибудь охранная система. Тебя уничтожат.

— А раньше вы об этом не думали.

— Думали, — возразил Картер, — и очень долго. Еще перед твоим прибытием сформировалась концепция посланника в непробиваемых доспехах.

— Вы серьезно?

— Доспехи — в упрощенном понимании этого слова, — пояснил Велиар. — Речь идет об автономном бронискафе.

— Это еще что такое? — нахмурился Ольгерд.

— Бронированный скафандр, — ответил Картер. — Такими штуковинами пользуются наши штурмовые спецотряды во время операций на дальних мирах.

— Не припомню чего-то подобного, — съязвил Ольгерд. — В Преддверье на вас были мантии снов.

— У бронескафа есть минусы, — признал Картер. — Его не протащить в лимб, например. Наши десантники путешествуют на обычных звездолетах и высаживаются в нужной локации с помощью отстреливаемых капсул.

— Здорово. И каков план?

— Отправить в лимб звездолет нового типа с нашим эмиссаром на борту, — невозмутимо ответил Консультант. — Выйти в пространство Демиургов. Собрать бронескаф на месте с нуля.

— Риск обнаружения возрастает многократно, — добавил Картер. — Под угрозой жизнь эмиссара, членов экипажа звездолета и машинного разума, внедренного в структуру корабля.

До Ольгерда начал доходить смысл сказанного.

— Вы ничего не знаете о цивилизации Демиургов, — тихо произнес мастер. — Вообще ничего. Даже координаты одной из систем предтеч устарели на пятьсот лет.

— Примерно так, — вздохнул Велиар.

— Вот почему Земля еще не уничтожена, — догадалась Навсикая.

— Они прислали корабль, — сообщил Картер. — Некий летающий объект был замечен в Квартале Иллюзий. Мы думаем, что это корабль.

— Текущая ситуация анализируется ИскИнами, — Велиар задумчиво покрутил в руках пустую чашку. — Выстроена стратегическая модель. Доминирует мнение, что представитель Демиургов в любом случае проведет расследование и оценит степень опасности. Но вероятность уничтожения Земли уменьшилась до сорока семи процентов.

— Если учтены все факторы, — резонно заметил Ольгерд.

— Если, — кивнул Велиар.

— Насколько изменился первоначальный план? — спросила Навсикая. Обучение на Риордане здорово развило ученицу Ольгерда. Теперь она задавала правильные вопросы, не спорила из-за пустяков и соблюдала распорядок, навязанный Знающим-на-Перекрестках.

— Основательно изменился, — сказал Консультант. — Мы убрали из схемы звездолет внешней разведки. Вы отправитесь в лимб втроем. С минимальным провиантом, без специального снаряжения. У вас есть два дня, чтобы воспользоваться нашими гипнопрограммами и усвоить всё, что известно о путешествиях в подпространстве. Включая сведения о формах жизни, с которыми вы можете столкнуться.

— Там кто-то есть? — удивился Ольгерд.

— Целые экосистемы, — заверил Картер. — А еще — брошенные на произвол судьбы народы. И одинокие странники, не сумевшие попасть домой по разным причинам.

— Они опасны? — уточнила Навсикая.

— Некоторые, — Картер неопределенно повел рукой. — Другие — нет. Переживать не стоит. Лимб бесконечен, вероятность встречи с кем-то ничтожно мала.

— Хорошо, — перебил Ольгерд. — Нам известно, что руны в лимбе не работают. Там нет силовых линий и мегаструктур, подобных Кольцу Нивена. Наши инструменты — ножи.

— У вас есть Рык, — напомнил Велиар. — А насчет рун ты ошибаешься. Силовые линии частично пронизывают и подпространство, иначе рлок не смог бы туда попасть. Проблема в том, что лимб теоретически безграничен. И вы можете оказаться в локации, удаленной от энергетических каналов на десятки световых лет. Что же касается планет Демиургов, то мы вторгаемся в область гипотетического. Там может быть что угодно. Или не быть.

Ольгерд почесал заросший подбородок.

Надо бы побриться перед походом в потусторонний мир…

— Ладно, — мастер хлопнул себя по коленям. Этот жест появился у него недавно — видимо, позаимствовал у Картера. — Мы входим в лимб. Что дальше? Я не услышал плана.

— Надо отыскать Блуждающий Скит, — улыбнулся Консультант. — Тот самый, которым грезит Коэн.

— Зачем? — изумился Знающий. — Они хранят забытое наследие предтеч, если верить легендам. Но вряд ли знают дорогу к Демиургам.

— Есть основания полагать, что знают, — голос Велиара стал твердым, уверенным. — И даже поддерживают регулярную связь с потомками Администраторов.

— А лимб тут при чем? — удивилась Навсикая.

Ольгерд догадался первым:

— Они скрываются там. Архивариусы, Изменчивые, Стражи. Перебрались в подпространство. Поэтому Коэн не смог их найти.

— В точку, — подтвердил вывод мастера Картер. — Только не перебирались они в лимб, а с самого начала его освоения там живут. Идеальная защита от любой агрессии.

— Их не отыскать без точных координат, — прошептал Ольгерд.

— Без привязки к внешним координатам, — уточнил Велиар. — Я вижу, ты еще не понял глубинной сути подпространства, друг мой. Лимб — это изнанка мира. Обратная сторона. Там нет ориентиров в привычном понимании этого слова. Нет расстояний. Привычные законы физики можно обойти. Даже тела перестают быть материальными объектами и существуют условно, будучи идеями самих себя.

— Всё понарошку? — опешила Навсикая.

— Почти, — хмыкнул Картер. — Просто вы переходите из одних констант в другие.

— Там можно умереть, — заметил Ольгерд. — Брон умер.

— Можно, — согласился Велиар. — В этом случае вы не вернетесь в привычное пространство. Перестанете существовать в лимбе — и вам конец.

— Что с координатами? — напомнил Ольгерд.

— Блуждающий Скит имеет внешние координаты, — сообщил Консультант. — Привязан к чему-то, расположенному в нашей вселенной. Мы предполагаем, что Скит странствует по лимбу, меняя свое положение, но при этом имеет фиксированные точки выхода.

— Например? — поинтересовался Ольгерд.

— Что угодно, — Велиар пожал плечами. — Подвал заброшенного дома. Пересохший колодец. Пещера в горах. Не угадаешь. Технология невероятно сложная. Стабильные каналы, по нашим прикидкам, не умеют пробивать даже жнецы. А Демиургам это под силу.

— А откуда взялся лимб? — спросила Навсикая. — Его кто-то создал?

— Нет, — Велиар покачал головой. — Вопреки расхожему мнению, Демиурги или иные сверхцивилизации не причастны к зарождению подпространства. Я бы сказал, что лимб существует со времен Большого Взрыва. Помнишь, я говорил об изнанке вселенной? Представь рубашку. Может ли она быть только с одной стороны?

— Рубашку мы надеваем, — заметила Навсикая. — А что находится под лимбом?

— Хороший вопрос, — похвалил Консультант. — Споры об этом ведутся на протяжении многих столетий. Никто толком не знает. Доминирует гипотеза о многомерной реальности и бесконечных вселенных. Якобы через подпространство можно попасть в действительность с иными физическими законами. Или с такими же, но при этом число измерений возрастет. Теории множатся, доказательств нет.

— Если вам интересно, — вмешался в разговор искусственный интеллект дома, — у меня есть доступ к шестидесяти восьми теориям разных авторов. Из них четырнадцать — магелланские. Остальные гипотезы выдвинуты учеными Старой Земли.

— Спасибо, — поблагодарил Картер. — Но сейчас нам не стоит отвлекаться.

— Как знаете, — голос ИскИна изобразил нотки обидчивости. — Если что — обращайтесь.

— А завари-ка нам еще чаю, — попросил Велиар.

— Без проблем, уважаемый Консультант.

До слуха Ольгерда донесся звук перемещаемых по каналам кухонной зоны емкостей. Или синтезируемых — поди разбери.

Заструилась вода.

Что-то мелодично звякнуло.

— Найти Скит невозможно, — заключил Ольгерд, — привязки к реальным объектам нам неизвестны. Тогда о чем разговор вообще? Миссия еще не началась, но уже провалена.

— Мы поймали Изменчивого, — улыбнулся Картер. — Тебе этот человек, безусловно, знаком.

Мастер ножей воззрился на магелланца.

В немом изумлении.

— Ивен?

— Так он себя называет, — Картер расплылся в довольной улыбке. — Один из самых активных представителей своего ордена. И, кстати, любит путешествовать не только по Преддверью. Мы взяли его на Свифте. Операция была сложной и дорогостоящей, пришлось прибегнуть к помощи местных. Теперь Ивен на Риордане.

— Вам известны координаты Скита? — не поверил Ольгерд.

— Известна точка, через которую на Скит можно проникнуть, — поправил Картер. — Вот только охраняется эта точка Стражем. И вам, вероятно, придется вступить с ним в противоборство.

— Убить, — хмыкнул Ольгерд.

— По ситуации, — сухо ответил Велиар.

Глава 4. Манускрипты

Трордорская императорская библиотека имела несколько уровней доступа. Нижние читальни принимали всех подряд, но книги и манускрипты не выдавались на руки, а по залам дефилировали строгие служители в черных мантиях, напоминавших монашеские одеяния. Стеллажи и дверные проемы здесь защищены специфическими заклинаниями, не позволявшими что-либо стащить или уничтожить. По углам громоздились картотечные шкафы с выдвижными ящичками, которые, при должных навыках, облегчали процесс поиска.

На втором этаже работали ученые из Академии, студенты местных университетов и граждане Трордорской Империи, сумевшие раздобыть допуск. Обычно допуск покупался, а называли его абонементом. Счастливчики носили на шее круглые амулеты с оттиском книги и простеньким магическим наговором. Посторонние не могли проникать в залы второго этажа — стены начинали истошно верещать, изо всех щелей лезли агрессивные фамильяры. У лестницы дежурил охранник-человек, исполнявший роль привратника.

О том, что хранилось на третьем этаже библиотеки, никто даже не догадывался. Слухи по городу ходили разнообразные — иногда жуткие и совершенно неправдоподобные. Люди грамотные собирались в тавернах близ Обсерватории и Географического Общества, а также в крохотных кофейнях, разбросанных по набережной Черного Канала. Там обменивались последними новостями, играли в чатурранг и «хлопни-отвечай», а также занимались вещами, совершенно недопустимыми с точки зрения рядового обывателя. Например, обменивались книгами. Чертили непонятные схемы на грифельных досках, выводили формулы и руны, задумчиво вертели в руках артефакты забытых цивилизаций…

Сочиняли городские легенды.

О книгах с зашитым внутрь разумом. О проклятых манускриптах из Тшуммеха, которые написаны на чистейшем тер, но при этом навлекают беду на каждого, кто осмелится их прочитать. Об урхатских глиняных дощечках, не разрушающихся тысячелетиями. И о пропавших наставлениях Завеи, в которых содержится правда о жнецах, Храмах и Дверях. С особым содроганием студиозусы пересказывали байки о китоградских свитках, выпивающих душу чтеца за несколько дней.

Разумеется, ничего общего с реальностью эти сказки не имели.

Третий этаж был доступен императору и его доверенным лицам, владыке Гильдии Магов, верхушке Академии и главе тайной службы. Изредка сюда заглядывал магистр Нге. Поговаривали, что и Коэн, в последнее время куда-то запропастившийся.

Илорна пустили в виде исключения.

А еще доступ к секретным архивам получила Молл Дайер, неизвестно как переместившаяся в западную столицу Тверди.

В строго охраняемых помещениях кипела работа.

Библиотекари рылись в картотеках, выполняя сумасшедшие запросы волшебников. В главном зале шуршали страницами Гримлиэль, Илорн, магистр Нге, Наставник Вячеслав и еще несколько человек, на которых служители хмуро поглядывали, не понимая, что они вообще здесь забыли.

Под скосами мансард третьего этажа можно было отыскать труды античных философов и естествоиспытателей, считавшиеся утерянными или несуществующими. Книги берегли как зеницу ока — окутывали статичными заклинаниями, укладывали в зачарованные короба, ежедневно проверяли влажность и температурный режим… Большая часть манускриптов развалилась бы на части и превратилась в пыль, если бы не усилия ведунов-библиотекарей…

Незваные гости вызывали у библиотекарей стойкую неприязнь. Быть может, переворачивая страницы античных книг, Илорн сокращал срок их жизни на десятилетия или века.

Кто знает.

Просто у людей не было выбора.

Следовало быстро отыскать способ закрытия вечной Двери. Утерянное знание, которым некогда владели Демиурги и Архивариусы.

Гримлиэль сдался.

Илорну не потребовалось убеждать волшебника в чем-либо. Владыка тщательно всё обдумал и отправил фамильяра с ответом Хозяину Дверей. Гильдия сделает всё возможное, чтобы запечатать Тшуммех и прекратить войну со жнецами.

Оба материка и Небесные Скиты погружались в пучину кошмара. Жнецы появлялись в неожиданных местах, убивали всех, до кого могли дотянуться, разрушали дома и фортификационные сооружения. Досталось всем — Улкундару, Трордору, Северному Альянсу. Властители отдали приказы о мобилизации. Придворные маги были вызваны в столицы могущественных империй. Ходили слухи, что со дня на день в Преддверье явится Донбеттыр. С кормчими уже велись переговоры о том, чтобы пропустить флот дзуарских дирижаблей через Вертерис или Радужный Мост.

В закрытие Тшуммеха никто не верил.

Прошли времена, когда строились и подключались к Сети новые Храмы. Прошли времена, когда блокировка вечных Дверей была нормой. Сейчас даже Вячеслав казался простым смертным полумифическим персонажем, способным обходить вековые запреты и странствовать в Запределье.

Здравомыслящих людей осталось немного. И эти люди понимали, что в войне со жнецами властителям Преддверья не победить.

Гримлиэль трудился на два фронта. Участвовал в подготовке обороны Трордора, учил колдунов Гильдии сражаться с чужаками, а в остальное время безвылазно сидел в Трордорской библиотеке. Кормчие присоединились к поиску — между ними и владыкой сновал поток фамильяров.

Двухдневные поиски не увенчались успехом.

Трактаты волшебников древности умалчивали об искусстве закрытия Дверей. Гримлиэль полагал, что предтечи забрали секрет с собой, отступая под напором Посторонних. Илорн был уверен, что подобной технологией могли обладать властители Китограда. Если это так, часть трактатов могла быть вывезена на Скиты, часть — в Урхат или горные монастыри Хо-Шана. Император Септен скупал книги по всему континенту, так что ничтожные шансы обнаружить искомое сохранялись даже сейчас. Но Илорн был уверен, что основные поиски следует развернуть на Облаках. В этом вопросе его поддерживала Молл Дайер.

Утром третьего дня в библиотеке развернулась нешуточная дискуссия. Всё началось с предложения академика Драмоса Невейского разобрать кладку Двери, ведущей на Пантеон.

— Не сработает, — покачал головой Гримлиэль. — Я консультировался с каменщиками.

— Что они говорят? — заинтересовался Драмос.

Исследователи собрались во флигеле, отведенном под читальный зал. Высокий потолок и отсутствие мансардного скоса действовали на Илорна не столь удручающе. Гильдмастер Кобара заявился в библиотеку на рассвете. Через пару часов подошли Драмос, Гримлиэль, магистр Нге и Молл Дайер. Последней пришлось отпрашиваться у дзуарского вождя, сбежавшего в Трордор с Пацифиды. Афсати терпеливо дожидался прибытия Донбеттыра, который должен был переместиться на Вертерис со дня на день.

— Прописные истины, — пожал плечами владыка. — Кладка зачарована и вмуровывается в саму ткань пространства-времени. Это не просто камни. Мы говорим о многомерных артефактах, сросшихся одновременно с десятком измерений, друг с другом и с силовой линией, протянувшейся к Пантеону.

— Кто руководил работами? — вступил в разговор Нге.

— Джосер, — нехотя ответил Гримлиэль. — С Радужного Моста.

— Знаю, — брат Внутреннего Круга грел морщинистые руки о кружку с отваром. — Читал его труды о реставрации Арок.

— У вас есть человек, сумевший возвести Арку, — задумчиво произнес академик. — Этот ваш Джосер… он проводит реставрационные работы. Почему не может разобрать?

Гримлиэль вздохнул.

— Послушайте, Драмос, это магия. Вы привыкли работать с причинами и следствиями, ставить эксперименты, строить сложные паровые машины. Вы знаете, что шарик, упавший с башни, неизбежно окажется на земле. А я применю заклинание, и этот предмет зависнет в воздухе.

Ученый поперхнулся.

— Что вам известно о нитях судьбы? — Молл Дайер насмешливо уставилась на академика.

— Нет никакой судьбы, — уверенно заявил ученый. — Есть вероятности.

— Приведите пример, — попросила Дайер.

Илорн с видимым удовольствием наблюдал за перепалкой.

— Ну… — светило замялось. Драмосу на вид было около семидесяти. Сухопарый старичок с растрепанной седой бородой, сморщенным личиком и согбенной фигурой. Типичный книжный червь — из тех, кто не задумывался об омолаживающих эликсирах и дорогостоящих ритуалах. На переносице — очки в серебряной оправе. Одет скромно — в потертый шерстяной камзол, клетчатые штаны и легкие ботинки, не приспособленные для дальних путешествий. — Вы идете по улице, а на голову падает кусок черепицы…

— Не продолжайте, — ухмыльнулась Дайер. — Вы сейчас скажете, что есть математическая вероятность смертельного исхода. Черепица может упасть раньше или позже. У вас есть возможность прогуляться по бульвару Троелунья, а не по Староборисовскому Тракту. Решение, которое будет вами принято, определит цепочку грядущих событий.

— Верно, — согласился ученый. В голосе академика, впрочем, ощущались нотки беспокойства.

— Неверно, — Дайер щелкнула пальцами. — Я изучила древние практики, способные обернуть вероятности не в вашу пользу.

— Это как? — голос академика дрогнул.

— Вы шагаете по Староборисовскому Тракту и верите в то, что опасность вам не грозит. Ведь постоялый двор «Вильня», где идут строительные работы, расположен на бульваре Троелунья. И тут — бац! С фасада Церкви Дремлющих летит обломок горгульи. Череп автора «Занимательной паровой физики» проломлен, мозги забрызгали мостовую. Внуки грызутся за авторские права и банковские счета. А вас нет. Потому что я так решила.

Гримлиэль рассмеялся.

— Крыть нечем, — вырвалось у Илорна.

Академик побледнел, вскочил с места, разбрасывая пергаментные свитки, и торопливо покинул читальню.

Илорн и Гримлиэль дружно хохотали.

Служитель неодобрительно наблюдал за этим зрелищем из-за своей кафедры.

Молл Дайер равнодушно погрузилась в чтение книги, раскрытой примерно на середине.

Когда Илорн успокоился, то задумчиво произнес:

— А ведь Джосера не хватает. Он лучше всех разбирается в вопросе.

— Да, — согласился Гримлиэль. — Но мы его прячем от жнецов. Каким-то образом твари пронюхали, кто именно причастен к открытию Двери.

— Они на такое способны? — удивился Илорн.

— Еще как, — фыркнула Дайер. — Ты, верно, недооцениваешь наших врагов, Илорн. Что тебе известно о жнецах?

— Немногое, — признался гильдмастер. — Я читал о резне, которую они устроили на кораблях Демиургов во время Отката.

— У них собственная звездная империя, — перебила волшебница. — Ничем не уступающая Дверной Сети.

— И даже превосходящая нас, — добавил Гримлиэль. — Чужаки сумели захватить колонии в нескольких галактиках. Предтечам такое не под силу.

— Раньше было не под силу, — возразил Нге. — Что они могут сейчас…

В комнату снова влетел Драмос Невейский.

Ученый размахивал свернутым манускриптом и вопил что-то невразумительное.

Разговор пришлось прервать на самом интересном месте.

— Нашел! — академик подбежал к Гримлиэлю и сунул ему в руки сверток. — Вот оно!

Маг непроизвольно взял манускрипт. Серый, ничем не примечательный. Правда, в отличие от других пустышек, материал не походил на пергамент или папирус. Гримлиэль безошибочно определил животкань — забытую технологию, разработанную жителями Старой Земли.

— Животкань? — удивился Илорн.

— Она самая, — кивнул Драмос Невейский. — Мне сказали, в библиотеке хранится всего пять таких свитков.

По животкани никто не писал чернилами, на ней не делались оттиски. Сведения, содержащиеся в подобных свитках, были внедрены в материал еще на заре эпох, когда люди умели переносить информацию по незримым, эфемерным каналам. Свиток обладал внутренней памятью, а выводить тексты и изображения на поверхность следовало простыми касаниями.

Гримлиэль развернул свиток.

Животкань тотчас превратилась в тонкий и жесткий квадрат, готовый принимать запросы обладателя. Поверхность казалась угольно-черной и совершенно непроницаемой.

— Что здесь? — владыка провел кончиками пальцев по квадрату, словно смахивая крошки со столешницы. Свиток подернулся рябью и засветился молочно-белым внутренним светом.

— Сами посмотрите, — предложил академик. — Вы же владеете тер.

— Я много чем владею, — усмехнулся Гримлиэль.

И прикоснулся к свитку.

В центре квадрата высветилась черная надпись. Илорн со своего места не мог прочесть заголовок труда, но видел, как брови магистра поползли вверх.

— Это не тер, — тихо произнес Гримлиэль. — Вы что-то перепутали, уважаемый.

— Неужели? — опешил ученый. — Мне сказали, что тер. В картотеке служителей этот свиток значится как «Принципы закрытия вечных Дверей, изложенные в пересказе со слов Карины Никоновой».

— Карина Никонова, — на лице Молл Дайер проступил неподдельный интерес. — Разве это не…

— Завея, — опередил волшебницу Нге. — Ее истинное имя.

— Мне казалось, оно никому не известно, — ввернул Илорн.

— Заблуждение, — пожал плечами мастер ножей. — Нынешние поколения забыли про Завею, это верно. Даже службы в ее церквях перестали справлять. Но магистры нашей Гильдии бережно хранят память об истинном имени богини.

— Оно обладает силой? — поинтересовалась Дайер.

— Кто знает, — пожал плечами Нге. — Мы разбираемся в рунах. Привычная магия — не наш удел.

Гримлиэль поднял руку, призывая собравшихся к молчанию. Владыка читал свиток, перелистывая иллюзорные страницы легкими прикосновениями.

— Что это за язык? — не выдержал Драмос.

— Наречие Триумвирата, — буркнул Гримлиэль, не отрываясь от чтения. — То самое, на котором разговаривали строители Тшуммеха.

— Свиток привезен с Пацифиды? — догадался Илорн.

— Не факт, — покачал головой владыка. — Видишь ли, друг мой, в Триумвирате разговаривали на языке самой Завеи. То есть — на старобелорусском.

— Праязык, — восхитилась Дайер. — Основа всей магии.

— Именно, — Гримлиэль резко выпрямился. — Друзья, нам надлежит немедленно отправиться в Тшуммех. Пересказ может иметь ряд неточностей, но я питаю определенные надежды на успех.

— Разве нам не понадобятся каменщики? — спросил Илорн, откладывая свою книгу.

— Нам никто не понадобится, — ответил владыка. — Если способ рабочий, мы прямо сейчас закроем Дверь. И выпроводим жнецов из нашего мира.

— Я с вами, — глаза академика горели. — Именно я обнаружил манускрипт, помните?

— Конечно, — отмахнулся Гримлиэль. — Это ваше право, академик.

— Нам стоит позвать Вячеслава, — заметил Нге.

— Так займитесь этим, магистр. Встречаемся через час в представительстве нашей Гильдии.

— Час? — в голосе Драмоса послышалось беспокойство.

— Сущие пустяки для паровых экипажей, верно? — не сдержалась Дайер.

Ученый исподлобья посмотрел на волшебницу, но промолчал. Столичное представительство Гильдии располагалось в нескольких кварталах от библиотеки.

— Ладно, — сжалился Гримлиэль. — Идем все вместе на Академическую Пристань. Оттуда по канатке домчимся за полчаса.

До Пристани они решили прогуляться неспешным шагом — магистру Нге требовалось время, чтобы связаться с Вячеславом. Хозяин Дверей куда-то запропастился, и его исчезновение не предвещало ничего хорошего.

Идти пришлось через лабиринт узких улочек с приткнувшимися на каждом углу антикварными лавками, частными алхимическими лабораториями и картографическими мастерскими. Сама Пристань была речной и примыкала к зашитому в гранит Трору — реке, давшей название самому могучему городу Запада. «Крепость в устье Трора» — так название столицы переводилось дословно. Река брала свое начало в каменных теснинах Ливонского Хребта и впадала в Бухту Радости.

Речная Пристань была одним из самых загаженных мест города. Тут непрерывно пыхтели пароходные трубы, из стоков сбрасывалась всякая дрянь, а к остановкам подъезжали механические дилижансы. Имелась и причальная мачта с браннерами, которые протяжно стонали, не желая подолгу дышать скопившимся смогом.

Рядом с причальной мачтой располагалась невысокая башня, переоборудованная под станцию магической канатной дороги. Именно туда и направилась компания, возглавляемая Гримлиэлем.

Крыша станции была плоской, ее окружал каменный парапет.

Утро выдалось прохладным, ветреным. Илорн, привыкший к теплому климату Троеморья, зябко поежился.

Тросы начали слегка подрагивать.

Со стороны императорского дворца к Пристани мчалась капсула.

Глава 5. Складывающаяся реальность

Ветер прижимал блеклую траву к земле, хлопал полами одежды и запускал песчаные ручейки меж пологих холмов. Шорох и вой слились воедино, вросли в душу корнями однообразия.

По пустоши брели трое.

Мужчина и юная девушка носили серые балахоны, скрадывающие движения и силуэты. Оба шагали мягко, по-звериному. Странники не спешили, общались между собой скупо, отрывистыми фразами. Нижняя часть лица девушки была замотана шарфом. Путники были воинами, хотя с первого взгляда никто и не взялся бы судить, каким оружием они привыкли пользоваться.

Третьим шел зверь.

Косматая белая тварь на четырех мускулистых лапах. Нечто, напоминающее то ли медведя, то ли тигра. С приоткрытой пастью, усеянной рядами бритвенно острых клыков. Тварь была поистине огромной — ее холка достигала груди мужчины. Люди на фоне зверя казались слабыми и ничтожными…

Роковое заблуждение.

По бескрайней пустоши лимба размеренно шагали мастера ножей — представители одной из самых влиятельных и опасных Гильдий Преддверья. Бойцы, которых в лимбе никто не ожидал встретить.

Собственно, ожидать было некому.

На сотни тысяч километров окрест.

Ольгерд, а это был именно он, поднялся на вершину ближайшего холма и застыл нерушимой статуей на фоне тусклых небес.

Пустошь не имела границ.

Во все стороны тянулись цепочки холмов, склоны которых покрывала жухлая трава. Ни дорог, ни лесов и рек, ни человеческих жилищ. В лимбе не селились. Тут не строили замков и укреплений, не закладывали городов, не растили рожь и картопль. Тут вообще ничего не происходило.

Ни жарко, ни холодно.

Ни светло, ни пасмурно.

Вообще — никак.

Тяжелее всего было привыкнуть к отсутствию горизонта. На нормальной планете всегда есть горизонт. Горы, леса, поля — всё скрывается за линией искривления поверхности. Миры имеют шарообразную форму, чаще всего — сплюснутую в полярных зонах.

Лимб — иное.

Местное пространство тянулось в бесконечность, открывая взору сумасшедшие перспективы. Без ограничений.

Потому что лимб не был планетой.

Никто толком не понимал, что это такое.

— Если верить Ивену, мы на месте, — буркнул Ольгерд.

— Координаты совпадают? — Навсикая встала рядом со своим учителем. Голова девушки едва доставала Знающему до плеча.

— Более или менее, — признал мастер. — Нужно искать здание. Или гору с пещерой. Не в холме же они проделали лаз.

— Там будет Страж, — в голосе ученицы Наставнику почудились опасения.

— Боишься его?

Навсикая ответила не сразу.

— Слышала легенды от Коэна.

— Легенды?

— Ну… вроде бы Стражей нельзя победить. Говорят, это лучшие бойцы Преддверья.

— И Запределья, конечно.

— Что нам делать? — Навсикая посмотрела на учителя. — Сражаться?

— Сначала поговорим.

— Вряд ли он нас пропустит.

— Тогда убьем.

Ольгерд говорил равнодушно, но и его терзали сомнения. Всегда есть кто-то сильнее. Почему бы не Страж? Однажды воин погибает — таков его путь. Если богам не суждено примириться, Ольгерд умрет среди этих холмов.

Важнее другое.

Где вход?

Мастер злился на Ивена со времен их первой встречи на «Мемфисе». Изменчивые склонны к обману, они манипулируют людьми, собирают нужную информацию и бесследно исчезают. Вряд ли Изменчивого можно легко сломать, получив правдивые сведения о местонахождении Скита. Даже с учетом технологической мощи и опыта Посторонних.

Ивен мог солгать.

И привести мастеров к ловушке.

Что действительно изумляло Ольгерда — это точка входа, ведущая на Блуждающий Скит из самого лимба. Зачем? Архивариусы не интересуются подпространством и чужими мирами, их деятельность связана прежде всего с Преддверьем. Ладно, со всей Сетью. Тогда зачем располагать портал в рамках одного измерения? И что вообще может заинтересовать Изменчивых в этой одичалой местности?

Ответов не знал даже Консультант.

Координаты соответствовали расположению одного из кварталов Крумска в Преддверье. Что отчасти объясняет внезапное появление Изменчивого в отряде Коэна, к которому некогда примкнул и сам Ольгерд.

Надо хорошенько поискать.

— Я что-то вижу, — тихо произнесла Навсикая.

— Где?

Ученица вытянула руку в «западном» направлении. Ольгерд проследил за этим жестом, но сразу ничего не обнаружил. Всё те же вездесущие холмы и унылая монотонность, от которой хочется лезть на стенку. Если бы она встретилась на пути, эта стенка.

— Ищи между холмами, — посоветовала девушка.

Внимание Ольгерда приковали руины настолько древние, что кладка почти успела врасти в землю и покрыться зеленой бахромой. Чахлый кустарник загораживал нечто, отдаленно напоминавшее оконный проем.

— Молодец, — похвалил Ольгерд. — Надо проверить эти развалины.

Знающий потянулся к разуму рлока.

Доставь нас туда.

Вдогонку — слепок с руинами.

Рык впитал образ и двумя прыжками одолел склон холма. Присмотрелся к цели. И начал раскладывать пространственные сгибы, выдвигать дополнительные измерения, формируя коридор.

Перед Ольгердом и Навсикаей открылся портал, в который они шагнули, не задумываясь.

И выпали на траву, чудом успев сгруппироваться.

Ольгерд мягко приземлился на одно колено и выставленные руки. Навсикая последовала его примеру. Рефлексы девушки ускорились, Ольгерд мысленно похвалил ученицу.

Выпрямился

Никаких развалин.

Рык виновато посмотрел на хозяина. Оба не понимали, что произошло. Заросшие бурьяном развалины исчезли из поля зрения, вместо них простирался до боли знакомый ландшафт.

Ольгерд внимательно осмотрел окрестности. И без труда обнаружил искомое. В трех или четырех километрах, по левую руку от себя.

Цель сместилась.

— Этого не может быть, — выдавила Навсикая.

Ольгерд покачал головой:

— Мы в лимбе. Тут случается всякое.

Что ж, придется потратить время на пеший переход. Вздохнув, Ольгерд зашагал к древней кладке.

Издалека всё выглядело убого. Отдельных кирпичей или камней не рассмотреть, фундамент и цокольный этаж занесены песком, по которому вверх карабкаются сорняки, всякая вьющаяся дрянь и низкий кустарник, бесконечно подвергающийся ветряным атакам. Проем, заинтересовавший мастера, был квадратным, но мог быть в равной степени как широкой дверью, так и узким окном. Крыша, по идее, должна была обрушиться в незапамятные времена, впустив солнце и ветер во внутренние помещения, но Ольгерду показалось, что перекрытия уцелели. Даже скаты угадывались под слоями песка и мусора с пробившимся кое-где мхом.

Мох?

Климат же сухой.

И дожди в лимбе не идут…

Во всяком случае, Ольгерд ни разу не попал под дождь, оказавшись в подпространстве. Впрочем, тут был воздух, пригодный для дыхания. Над головой клубились тучи, гонялись с места на место облака. Мелкие моря, опять же. Логика подсказывала, что ливни время от времени должны проливаться над бескрайними и бесконечно чуждыми территориями…

Его невеселые размышления прервала Навсикая.

— Думаешь, они выставили защиту?

Ольгерд обдумал слова ученицы.

И нашел в них крупицу здравого смысла.

— Почему нет… Это же Архивариусы. Они боятся обнаружения больше всего на свете.

— Тогда речь идет о магии.

И снова — в точку.

Мастер остановился, достал из нагрудного чехла метательный нож и подбросил вверх, применив слегка отредактированную руну Ансуз. В футарке руна имела и второе имя — «Дыхание Вотана». По идее, клинок должен зависнуть над землей. При наличии силовой трубы, разумеется.

Что и произошло.

Руна, созданная Навсикаей специально для лимба, сработала. Девушка разместила верхнюю перекладину Ансуза под прямым углом к основной линии, а вторую перекладину укоротила. И этого оказалось достаточно.

Ольгерд наслаждался результатом.

— Попробуй возврат, — предложила Навсикая.

Нож послушно улегся в подставленную ладонь.

— Тут проходит энергетический канал, — заключил Ольгерд.

— Нам повезло.

— Не думаю, что это везение. Архивариусы связали это место со Скитом и укрыли точку входа многослойными заклинаниями. Обрати внимание — мы не можем эффективно пользоваться пространственными туннелями.

Девушка кивнула, соглашаясь.

— Ивен знал об этом, — продолжал рассуждать Ольгерд. Двигался он не по прямой, огибал холмы и чахлые кустарниковые заросли. Конечно, тут идут дожди. Иначе бы весь этот бурьян не вымахал по колено. — Поэтому смело поделился координатами. А еще он уверен, что нам не пройти Стража.

— Это правда?

Ольгерд резко остановился.

— Зависит от тебя.

— В смысле? — не поняла Навсикая.

Мастер поймал взгляд ученицы. Растерянный и озадаченный.

— Неужели ты думаешь, что сила твоего противника — это его достижение? Сила видна на фоне слабости. В поединке слабого с сильным первый обречен. Равный бой означает максимальное раскрытие потенциала. Проблема в том, что ты ничего не знаешь, пока не вступила в сражение.

— А как узнать?

— Никак, — Ольгерд отвернулся и побрел дальше. — Опытные воины не производят впечатления матерых убийц. Кроме того, они умеют скрывать свои намерения.

— Манера двигаться, — предположила Навсикая. — Осанка.

— Ты же знакома с Мерт. Она не рассказывала тебе о своем клане? О том, как они прикидываются дряхлыми стариками в соломенных шляпах, а потом вырезают целые отряды.

— Нам известно, что Страж опасен.

— Вот и дерись. Как никогда в жизни. Если проиграем — умрем. Это наш выбор, никто не заставлял искать Блуждающий Скит.

Навсикая успокоилась и перестала задавать вопросы. Ольгерд шел молча, погрузившись в невеселые мысли. Его не страшила смерть. Это естественный процесс. Смерть не обманешь, она приходит за каждым. А вот расставание с Мерт…

Тяжело рисковать собой, если кого-то любишь. Есть, что терять. Думаешь не только о себе. Что почувствует Мерт, когда мастер не вернется из лимба? Будет горевать — это понятно. Сможет ли найти в себе силы жить дальше — другой вопрос.

У Ольгерда впервые промелькнула в голове мысль о приближающейся… нет, не старости. Зрелости. Рассудительности. Взвешенности каждого шага.

К мастеру пришло понимание.

Жизнь ценнее смерти.

Мир лучше войны.

Ольгерд брел сквозь пески лимба, обмениваясь образами со своим рлоком, и чувствовал, как на него наваливается усталость от бесконечных сражений.

Да уж.

Кровавая сеча — дело молодых.

Целебное зелье от морщин.

— Как они выглядят? — спросила Навсикая.

Ольгерд не сразу понял, о ком идет речь.

Стражи.

Действительно — как?

Почему-то он не сомневался, что столкнется с кем-то, похожим на парня из Стимбурга. Того, что вселился в Регину, применив мантию снов. Но тот, стимбуржский Страж, был магелланцем. Перебежчиком. А как выглядят солдаты, выведенные Архивариусами специально для охраны Скита? Остались ли они хоть наполовину людьми?

Ответы не за горами.

Точнее, не за холмами.

Когда до руин оставалось двести или триста метров, полуразрушенные стены подернулись дымкой и начали растворяться в бурьяне. Ольгерд встал как вкопанный. Кладка таяла, искажалась, врастала в холм, превращалась в стебли и камни.

— Что происходит? — вырвалось у Навсикаи.

— Мне почем знать.

Ольгерд шагнул вперед. И понял, что ничего не видит. Цель путешествия исчезла окончательно и бесповоротно. Ландшафт не изменился, даже ветер дул с прежней силой.

А вот с тенями творилось нечто невразумительное. Там, где мгновение назад высились руины, по земле протянулись неровные изломы с острыми углами. Холмы такие тени не оставляют — в этом Ольгерд был уверен.

— Идем, — он тронул Навсикаю за плечо.

— Наставник, там пусто.

— Посмотри на тени.

Они двинулись вперед, увязая в мягком песке, которого стало значительно больше. Навсикае достаточно было одного взгляда, чтобы осознать правоту Ольгерда. Точку входа буквально пропитала магия — сильная, древняя и невероятно хитроумная. Кто знает, сколько еще сюрпризов подстерегает странников на пути к Блуждающему Скиту…

Рыку происходящее не нравилось.

Зверь фыркал, принюхивался к пространству и делал краткосрочные ментальные вылазки в многомерную реальность. Если верить чувствам питомца, он испытывал недоумение по поводу решимости хозяина влезть в эти отталкивающие развалины.

Нечто давило на психику.

Ольгерд начал испытывать необъяснимый ужас, который усиливался с каждым шагом. Веяло от перехода чем-то жутким, пробуждающим первобытные инстинкты.

Следующий уровень, догадался мастер.

На Преддверье некоторые маги укрывали свои жилища подобными заклинаниями. Хорошо помогает от воров и разбойников. И неважно работает против людей с высокой самодисциплиной.

Ольгерд взял себя в руки и двинулся дальше.

Поделился теплом с Рыком.

Зверь понял — бояться нечего. Надо идти за хозяином, держаться вместе. И они продолжили движение по неуютной пустоши, взяв за ориентир противоестественно угловатые тени.

Волна ужаса схлынула.

Объект вновь очертился в реальности.

Правда, был этот объект гораздо ближе, чем поначалу казалось. Еще пара десятков шагов — и Ольгерд окажется в дверном проеме.

Теперь он не сомневался, что проем — дверной.

Ровный квадрат, вписанный в щербатые стены. Пара каменных ступеней, некогда бывших частью крыльца. Притолока, заросшая мхом и пучками травы.

Ольгерд не стал медлить.

В его руках оказались излюбленные керамбиты. Не сбавляя шага, мастер поднялся по ступенькам и провалился во тьму.

Именно — провалился.

Незримый полог отрезал Рыка, бескрайние пустоши лимба, Навсикаю и холмы. Ветер улегся у порога, свернувшись калачиком.

Ольгерд попал в кубическую черную комнату.

Нет, не так.

В абсолютное ничто, ощущаемое как кубическая черная комната. Органы чувств не работали. Никаких запахов, объема, направлений, контуров. Мастер ножей растерялся, сознание накрыло паникой.

Грани.

Кто-то наполнил его разум гранями измерений, слепками реальной картины миры. Это был Рык. Зверь непостижимым образом сориентировался в комнате, придал ей форму и размер, выхватил из пустоты всех присутствующих и поделился сведениями с хозяином.

Ольгерд видел глазами хищника.

Затхлость.

В нос ударило чем-то застоявшимся, старым и ветхим. Обычный запах подвала, в котором встретишь разве что пыль, грязь, дохлых кошек да крыс. Ну, и бродяг, укрывшихся от непогоды.

Рык встал рядом с Ольгердом.

Навсикая — чуть позади.

Девочка ничего не видела, испуганно озиралась по сторонам. Пальцы ученицы тщетно пытались вычертить руну огня. Знак вписывался в ткань комнаты, но был не в силах развеять магическую тьму, созданную хранителями божественных знаний.

Ольгерд увидел Стража.

Человека с тысячью лиц, сменяющих друг друга в безумном хороводе. Мантия снов. Технология, позаимствованная то ли у магелланцев, то ли у жителей Старой Земли.

Мастер ножей был уверен, что с ним не станут разговаривать. Задача Стражей — убивать непрошеных гостей.

В непроглядной магической тьме тонули запахи, звуки, очертания.

— Кто ты? — спросил Страж.

Вопрос оформился в мысль и проник в разум мастера ножей. Раньше Ольгерд и представить себе не мог, что Стражи умеют вытворять подобные вещи.

— Ольгерд из Ламморы.

— А твои спутники?

— Навсикая, моя ученица. Рык, мой питомец.

— Ты — Хозяин Дверей.

— Уже нет, — Ольгерд покачал головой. — Но мне нужно встретиться кое с кем из Блуждающего Скита.

За спиной Стража — обычная стена.

Что же он охраняет?

— Я не могу тебя пропустить, — голос Стража показался Ольгерду виноватым. — И твоих спутников — тоже. Уходи, Ольгерд.

Мастер не шелохнулся.

— Ты погибнешь, — предупредил противник.

Рык продолжал воспринимать реальность в многомерном спектре. Ольгерд непостижимым образом сросся со своим питомцем в единое целое. Сейчас он был человеком и зверем одновременно. Стоял на двух ногах и четырех лапах. Сжимал керамбиты и выпускал из лап когти. Хотел пройти дальше и растерзать двуногую жертву. Навсикая выпала из поля зрения мастера. Ее час еще не пробил.

Ольгерд распахнул клыкастую пасть.

Беззвучный акустический удар вспорол тьму.

Глава 6. Вэй

Тьма в комнате промялась, но выстояла.

Странное зрелище.

На нескольких уровнях реальности рлочий вопль сметает клочья мрака, врастая в магическую завесу бесцветным копьем. Человеческому зрению такие вещи неподвластны.

Копье движется медленно.

И превращается в воронку, расширяющуюся спираль. Так всё и должно выглядеть с позиции хищника, умеющего пожирать добычу на ментальном уровне. Выедать чью-то душу, если потребуется.

Страж выставил руку.

Ладонь человека, облаченного в мантию снов, засветилась темно-фиолетовым огнем. Отдельные струйки сочились с пальцев. Жидкое пламя чертило борозды в непроглядности черной комнаты.

Воронка застыла.

Ольгерд никогда не видел людей, способных остановить акустический удар. Ни в Преддверье, ни в иных мирах Сети.

Страж смог.

Рык закрыл пасть и неспешно двинулся вперед. Тьма смешивалась с остатками акустической волны. Спирали истончались, разрывались по всей длине и бесследно исчезали в вязкой субстанции.

Продолжая наблюдать за противником звериными глазами, мастер сместился вправо. И был неприятно удивлен скованностью движений. Комната стала плотной, упругой. С каждым шагом сопротивление нарастало, руки наливались тяжестью.

Страж спокойно наблюдал за пришельцами.

Не спешил.

Дышал ровно.

Рык прыгнул. Мускулы напряглись, когти выскользнули наружу из своих мешочков, задние лапы оттолкнулись от пола. Прыжки у рлоков молниеносные — не уклониться, не отбить… В обычной жизни. Комната разложила прыжок на составляющие, замедлила до предела и вморозила хищника в пространство над поверхностью пола. Ольгерд видел происходящее глазами питомца, впитывал поражение каждой клеточкой своего могучего тела. Не мог шевельнуться, проложить к двуногому врагу коридор сквозь иные измерения. Не доставал когтями до горла жертвы — совсем чуть-чуть.

Полная статика.

Ольгерд видел происходящее со своей стороны. Удивляясь, что тьма позволила заглянуть за грань.

В руке Стража появился меч. Обоюдоострый ксифос. Седая старина — Ольгерд даже подумать не мог, что кто-то использует эти штуки в бою. Изображения ксифоса встречались мастеру в книгах из личной библиотеки магистра Нге. Ксифосами пользовались воины из фаланг Китограда, а еще — бойцы второго континента до эпохи изоляции.

Проще только ложка.

Листообразная форма, гарда срастается с клинком. Рукоять, вероятнее всего, деревянная. В акульей обтяжке.

Страж оказался рядом с Ольгердом.

Меч должен был выпотрошить мастера от паха до горла, но уперся в руну щита.

Ольгерд находился в области, блокирующей любые движения. Вероятно, хитроумное поле ослабевало по мере удаления от точки пространства, в которой находился Страж. И Навсикая непостижимым образом сумела вступить в игру.

Девушка видела врага.

Борясь с навалившейся тяжестью, Ольгерд отступил назад. Страж снова ударил — на сей раз не прямым тычком, а по размашистой дуге. Противник понимал, что имеет дело с руной и попытался обогнуть препятствие.

Ольгерд позволил себе упасть.

Даже не упасть — осесть. Мягко, неторопливо. И завалиться спиной назад, группируясь для переката.

Сила, сковывающая мышцы, нехотя отпустила жертву.

Ольгерд встал на колено и выбросил вперед руку с керамбитом, целясь в колено своему оппоненту. Промахнулся.

Навсикая метнула нож.

Клинок вспорол тьму, сделавшуюся вдруг серой и безобидной. Мастер как бы совершил переход из безлунной полуночи в предрассветные сумерки. Глаза начали адаптироваться.

— Что ты сделала? — вопрос адресовался Навсикае.

— Уруз, — последовал короткий ответ.

Конечно.

Тьма обрела форму.

А Страж — очертания.

Нож, брошенный Навсикаей, замедлился, и Страж без труда перехватил его за рукоять. В этот момент и сработала руна возврата. Клинок дернулся в руке противника, словно живой. Скользнул в обратном направлении. Страж недоуменно поднес ладонь к глазам — на коже возник порез. Капля крови сорвалась и неспешно поплыла вниз, утрамбовываясь в шарик.

— Человек, — сказала Навсикая.

В голосе ученицы слышалось торжество.

Меняющиеся лица ничего не выражали. Но рлок ощутил вспышку ярости — и эхо этой вспышки достигло Ольгерда.

Страж двинулся к Навсикае.

Ольгерд успел понять, что странная тягучая тьма не властна над самим хозяином комнаты. Так что момент перехода в быструю зону ускользнул от внимания мастеров.

Противник оказался рядом.

Это всё, что имело значение.

Метательный нож описал дугу на возврате и вновь устремился к врагу — на нормальной скорости. Страж небрежно отмахнулся мечом. Раздался лязг. Нож отлетел в медленную зону и замер у самого потолка.

Ольгерд плавно перетек в верхнюю стойку и атаковал одновременно со своей ученицей. В руках Навсикаи появился дуэльный нож. Девочка «случайно» разжала пальцы правой руки, позволила клинку упасть, перехватила левой и ударила Стража в бок. Тот уклонился, но недостаточно быстро — ткань мантии покраснела.

Взревев, Страж описал кончиком меча полукруг и выбил нож из ладони Навсикаи. Тут же развернулся к Ольгерду и выставил блок левой рукой, защищаясь от керамбита. Мастер изогнул кисть — проверенный фокус, если хочешь полоснуть по вене противника, сражающегося без кольчужной или латной перчатки.

Лезвие рассекло пустоту.

Страж рывком убрал левую руку и выбросил вперед правую — с ксифосом. Ольгерд отвел лезвие раскрывшимся баклером и попытался достать врага головой в переносицу.

Получилось.

Что-то хрустнуло.

Страж отшатнулся, но сумел удержать равновесие, выйти из клинча на среднюю дистанцию и нанести мощный рубящий удар.

В баклер.

Навсикая вогнала метательный клинок в голень оппонента. Левая нога Стража подкосилась. Ольгерд увидел брешь в обороне и скользнул вперед, обходя противника справа.

— Хватит!

Властный женский голос поменял расклад.

Тьма вновь ожила, зоны перемешались, и Ольгерд застыл, словно муха в янтаре. Не мог пошевелиться и Страж. Навсикая окостенела в прыжке — с отведенным назад локтем левой руки. Меж побелевших пальцев, сжатых в кулак, выступало короткое лезвие тычкового ножа.

Голос был смутно знакомым.

К месту схватки приближалась женщина, которая некогда помогла Ольгерду и Коэну расправиться с Броном.

— Здравствуйте, Архивариус.

Язык еще шевелился.

Ольгерд свободно разговаривал, но бой продолжать не мог.

Женщина окинула взором комнату. И плавным взмахом руки убрала тьму. Во всех проявлениях.

Под потолком загорелись световые панели.

Участники сражения вновь обрели способность к управлению своими телами. Рык по инерции пролетел несколько метров и приземлился у дальней стены, завершив самый долгий в своей жизни прыжок. Развернулся, чтобы атаковать, но, получив мысленный приказ хозяина, расслабился.

— Слишком много гостей, — женщина окинула пришельцев неприязненным взглядом. — И все повадились убивать моих Стражей.

Ольгерд покосился на недавнего противника. Человек в мантии снов стоял, не пытаясь напасть. Держался хорошо — несмотря на глубокую рану в ноге и парочку легких царапин.

— Мы… — начала говорить Навсикая.

Архивариус остановила собеседницу жестом.

— …собирались проникнуть на Блуждающий Скит. Я знаю. Удивляет не то, что вы на равных бьетесь со Стражем. И не то, что сумели переместиться в лимб. Мне непонятно, откуда у вас координаты этой точки перехода.

— Ивен, — пояснил Знающий. — Его сумели поймать и допросить.

— Кто?

— Не важно, — Ольгерд улыбнулся. — Я хочу поговорить с главным Архивариусом. С тем, кто управляет Скитом. У вас есть кормчий?

— Есть, — ни один мускул не дрогнул на лице Архивариуса. — Его роль принадлежит искусственному разуму. Желаешь пообщаться с машиной?

— Мне нужен тот, кто принимает решения.

Архивариус закатила глаза.

Ольгерд смотрел на эту женщину и понимал, что она гораздо старше, чем кажется. Речь идет о тысячелетиях. В глазах незнакомки сквозила усталость. Даже не сквозила — намертво вросла в каждый зрачок, каждое движение.

Архивариус устала от бремени ответственности.

— Вы сказали, — осторожно начал Ольгерд, — что не мы одни разыскиваем Скит. Кто-то еще сумел прорваться в Хранилище?

— Смог, — признала Архивариус, — и ты его, безусловно, знаешь.

— Коэн, — догадался Ольгерд.

Озарение пришло внезапно и практически не удивило мастера. Не так уж много на свете людей, способных отыскать Архив Демиургов, да еще и уцелеть в схватке со Стражем.

— Вы впустили его? — вопрос задала Навсикая.

Женщина нехотя кивнула.

— Это вы, — второе озарение заставило мастера по-новому взглянуть на вещи. — Вы принимаете решения на Блуждающем Скиту.

В ответ — молчание.

— Тогда вы вмешались, чтобы спасти Преддверье, — продолжил мастер, ошеломленно глядя на женщину с раскосыми глазами. — Никто другой не мог этого сделать. Потом вы впустили Коэна, а теперь стоите здесь и разговариваете с нами. Кто вы?

— Мое имя — Вэй.

Мастер собрался продолжить расспросы, но Архивариус поманила его и Навсикаю к себе.

— Идемте. Нам есть, о чем поговорить.

Противоположная стена изменилась. Центр плоскости втянулся в себя, формируя коридор. Ольгерду показалось, что он смотрит в колодец или зев промытой горным потоком пещеры. Отверстие в конце коридора демонстрировало всё то же мутное небо с условно-схематическим солнцем, которое успело опостылеть Ольгерду за время путешествия по лимбу.

— Вы их примете? — изумился Страж.

— Не тебе судить, — отрезала Архивариус.

На мгновение голос кормчей стал властным — от одного лишь его звука захотелось спрятаться, убежать куда подальше. И не сметь противиться воле…

Богини?

Страж угрюмо кивнул.

Архивариус двинулась первой. За ней последовали Ольгерд, Навсикая и Рык. Охранник замыкал процессию — его меч уже скрылся в поясных ножнах.

Коридор вывел Ольгерда в просторный зал, дальняя стена которого была прозрачной. Именно там, за прозрачной гладью стекла, виднелись рваные клочья сероватых облаков и вездесущий диск, который мог и не быть звездой.

— Интересно, — вырвалось у Ольгерда.

Вэй повернулась к гостю.

— Ваше солнце, — пояснил мастер ножей. — Его видно в любой точке лимба. Но это же подпространство, тут нет галактик и планетных систем. Расстояния чудовищные. Как это работает?

Во взгляде Архивариуса появилось уважение.

— Нет никакого солнца, Ольгерд. Это бутафория.

К ним приближался Коэн.

Волшебник ничуть не изменился, разве что одет был не в привычную мантию, а в серые брюки, клетчатый пиджак и жилетку. В разрезе жилетки виднелся ворот белоснежной сорочки и нарочито небрежно повязанный платок. Странствующий посредник оделся по последней моде Стимбурга. Ольгерд поискал взглядом привычный посох. Не нашел.

Они обнялись.

Взгляд посредника потеплел.

— Всё в порядке, — одними губами прошептал Коэн на ухо своему другу. — Опасность вам больше не угрожает.

К ним подошла Навсикая.

— Девочка моя, — Коэн прижал к себе ученицу Ольгерда и мягко похлопал по спине. Отстранился. — Вот уж не ожидал тебя здесь увидеть.

— Бутафория, — с усмешкой напомнил Ольгерд.

— Он прав, — вмешалась в разговор Вэй. — Всё, что вы видите — часть бесконечной, замкнутой на себя, бутафории. Человек привык ходить по твердой земле, дышать воздухом, видеть траву и светило над головой. И не только человек. Большинство разумных рас вселенной. И лимб показывает себя в приемлемом для вас виде.

— Идея солнца, — кивнул Ольгерд.

— Вроде того, — Вэй бросила мимолетный взгляд на Стража — и тот ретировался к ближайшей двери. Пока Ольгерд разговаривал с Коэном и Архивариусом, портал в руины затянулся. Часть стены перед Стражем растворилась, и тот исчез в длинном коридоре. Рассмотреть детали Ольгерд не успел — поверхность стены вновь стала монолитной.

Зал выглядел аскетично до безобразия.

Голые стены, выкрашенные в кремовый цвет. Полное отсутствие мебели, штор, гобеленов — всего, что создает ощущение уюта. Даже жилье магелланцев лучше приспособлено для жизни.

Словно прочитав мысли Ольгерда, Вэй последовательно ткнула пальцами в несколько точек комнаты. Команды явно предназначались ИскИну, который управлял Блуждающим Скитом. В указанных точках выросли кресла — мягкие, кожаные и вполне традиционные даже по меркам Риордана.

— Присаживайтесь, — процедила Вэй.

От женщины всё еще веяло холодом. Гостеприимство было формальным, но Ольгерд решил им воспользоваться — сказывалась измотанность боем и пешей прогулкой по лимбу.

Вэй и Навсикая последовали примеру мастера. Коэн остался стоять у окна. Рык начал неспешно изучать помещение, принюхиваясь к пространству на всех уровнях.

— Я знаю, кто вы, — сказал Ольгерд.

— Неужели? — вяло отреагировала Вэй. — Поделитесь секретом, мастер.

— Завея, — сообщил Ольгерд. — Вы придумали руны. И магию. Научили нас всему этому. А еще вы построили Блуждающий Скит.

— Не совсем так, — возразила Завея. — Идея Архива принадлежит моему мужу, Солу Динмарку.

— Другу моего покойного отца, — уточнил Коэн, не оборачиваясь. Посредник уже несколько минут всматривался в ландшафты, проплывающие внизу.

— Вы — Демиург, — прошептала Навсикая.

— Я — обычный человек, — Завея снисходительно посмотрела на девушку. — Как и ты, Навсикая. Разве что чуточку старше.

— Почему вы прячетесь? — не выдержал Ольгерд. — И скрываете знания? Верните всё это людям. Пусть развиваются.

— Время еще не наступило, — нахмурилась Завея.

— А когда наступит? — напирал Ольгерд. — Хватит уже воевать. Люди должны снова стать сильными.

— Важно другое, — Завея пригвоздила мастера ножей взглядом к креслу. — Откуда ты явился, брат Внутреннего Круга? Скажи, кто стоит за твоей спиной.

— Я пришел с Риордана, — Ольгерд не отвел глаза. — Из Магеллановых Облаков.

Коэн резко обернулся.

— Всё это время ты был с Посторонними?

— Жил с ними, — мастер не стал отрицать очевидного. — Учился. И многое узнал. О Большом Откате. Об Упадке и жнецах. Об Администраторах и той участи, что уготована вселенной.

Последние слова заставили Вэй вздрогнуть.

— Зачем ты здесь? — наконец выдавила из себя женщина, которой поклонялись, словно богине. — Чего добиваешься?

— Мира, — спокойно ответил Знающий. — Магелланцы хотят заключить мир с потомками Администраторов.

— И разрушить Сеть, — догадалась Вэй.

— Без этого никак, — пожал плечами Ольгерд. — Мы все в одной лодке.

Завея обдумала слова парламентера. С отстраненным выражением на лице. Отчасти — с виноватым.

— Ты прав, Ольгерд. Дверная Сеть убивает вселенную. Прямо сейчас распахнута Дверь, которая спровоцировала новый виток вражды. Жнецы явились на Преддверье и планомерно уничтожают твой мир. Это война, и ее вам суждено проиграть.

— Коэн, — Ольгерд перевел взгляд на посредника. — Ты знал об этом?

— Со вчерашнего дня, — подтвердил волшебник. — События развиваются очень быстро.

— Что с Мерт?

Посредник пожал плечами:

— Не знаю, Ольгерд. Честно. До Скитов жнецы еще не добрались. Во всяком случае, до Миядзаки. Они поставили ультиматум — закрыть Дверь любой ценой. Пока требование не выполнено.

— Кто открыл эту Дверь? — спросила Навсикая.

— Гримлиэль, — Коэн вздохнул. — Я не понимаю — зачем. Быть может, преследовал свои выгоды. Портал связывает Преддверье с Пантеоном, насколько мне известно.

— Где? — мастер вцепился в подлокотники кресла.

— Тшуммех, — сообщила Завея. — Это на Пацифиде, вряд ли ты слышал про него. Потерянный город. Некогда мы запечатали Дверь и отключили тамошний Храм от Сети. Чтобы не вторгаться в пространство жнецов, разумеется.

— Так повторите это, — буркнул Ольгерд.

— Не могу, — Вэй отвернулась к окну. — Технологией владел мой муж. Сейчас его нет.

— Сол отправился к Демиургам, — пояснил Коэн. — Очень давно.

— И не возвращался, — тихо произнесла Завея. — Я думала, что он не сумел отыскать дорогу. Пропал где-то в лимбе. Но теперь…

— На Земле появился Наблюдатель, — перебил Коэн. — Тот, кто решит судьбу мира.

— Думаете, это он? — Ольгерд не сводил глаз с Архивариуса. — Ваш муж?

Завея не ответила.

Хотя и не сомневалась в своей правоте.

Глава 7. Устойчивость

Мастер Вонг почувствовал неладное.

Храму грозила опасность.

Вскочив с постели, Вонг начал поспешно одеваться. Натянул легкую рубаху, влез в мешковатые штаны, обулся в сандалии на застегивающихся кожаных ремнях. Закрепил на теле чехлы с ножами. Балахон набросил уже по дороге, стрелой влетая в подвал с зимней комнатой. Мимолетом коснулся рлочьего разума, отдав приказ готовиться к бою. Сдвинул засовы, распахнул бронированную створку и впустил лютую северную стужу в жаркое лето Винхуна. Вьюжный ветер едва не свалил мастера с ног, укусил за голые ступни, швырнул пригоршню снежинок в лицо.

Жрун скользнул в каменную теснину коридора.

Зверь, служивший винхунскому мастеру ножей, был матерым трехлеткой, внушавшим суеверный ужас местным жителям. Белый, как и все рлоки, Жрун гордился серыми пятнами на лапах и груди — верным признаком того, что предки хищника явились на материк с далеких беломорских архипелагов, дрейфуя на льдинах, и смешались с сородичами из таежной глуши Роккевениума. Давнего Роккевениума, бывшего пару тысячелетий назад крохотной озерной деревушкой. Серые рлоки свободно бродили по тем землям — безлюдным и диким. До поры…

Крутые ступеньки, истертые бесчисленными поколениями мастеров, вывели человека и зверя на первый ярус кельи.

За порогом царила ночь.

Вонг задержался лишь на мгновение, вслушиваясь в предрассветную тишину города мечников.

Днем Винхун плавился под палящими лучами южного солнца. После полудня жители прятались по домам, а если куда-то и выбирались по своим делам, то ходили исключительно по затененным сторонам улиц. Жара стояла уже неделю — стены домов прогрелись, и даже по ночам в комнатах стояла невероятная духота. Мастер спасался от всего этого, распахивая настежь ставни кельи и оставляя открытым чердачный люк. Вернее — потолочный. Проем связывал спальню второго яруса с плоской крышей для медитаций. Типичная архитектура всех обиталищ Гильдии.

Вместе с благодатной тьмой в дом приходили комары.

Точнее — прилетали.

Мастер еще в первый год своего служения Винхуну столкнулся с этой напастью. Комары не давали покоя даже зимой — сравнительно теплой по меркам Тверди, но дождливой и ветреной. Хитрость состояла в том, чтобы купить отрез полупрозрачной флориновой ткани, затянуть ею оконные проемы и закрепить крохотными гвоздиками. Под утро начинали гулять приятные сквозняки, а гудящие твари скапливались на внешней стороне отрезов.

Город спал.

Тени затопили каньоны улиц, заштриховали чернотой площади и мосты, резко очертили коньки островерхих крыш. От черепицы в Винхуне отказались в незапамятные времена — вместо нее жители Равнинного Царства использовали бамбуковые плашки. Кровля получалась легкой и прочной, в жару не нагревалась слишком сильно. Сгнившие плашки менялись легко и были очень дешевыми.

Вонг был родом из северных провинций, примыкавших к Тризским Пустошам и землям Солгарда. Там горожане возводили каменные дома, а зимой топили печи дровами. Вонг долго привыкал к необычному расположению печных труб — в Винхуне они стояли рядом с домами и использовались нечасто, всего пару дождливых месяцев в году. Такие трубы могли достигать двадцати пяти локтей в высоту. Внутри домов традиционно мастерились кан — широкие кирпичные лежанки в локоть от пола. Внутри кан прокладывались глинобитные трубы, через которые дым и выводился во внешнюю трубу. Сверху лежаки накрывались циновками. У Вонга тоже имелась такая печь — на первом ярусе кельи. Неплохая альтернатива камину в северных странах. Летом он спал на обычной кровати этажом выше.

Ночь затаилась.

Шум боя, крики, лязг оружия — ничего.

Вонг быстрым шагом направился в сторону Храма. Внутри нарастала тревожность, которая передалась и рлоку. Зверь держался чуть впереди хозяина, чтобы иметь возможность смести врагов акустическим ударом. В тесных переулках Винхуна рлочья атака могла стать решающим аргументом.

До Храма было рукой подать.

Перед глазами Вонга постоянно маячила верхушка шарообразной каменной конструкции, увенчанной острым шпилем.

Стремительный бросок по закругляющейся к центру улице. Брусчатка под ногами — плотно подогнанные камни, вылизанные ногами, дождями и ветрами до зеркального блеска. Потухшие бумажные фонари, сходящиеся над головой козырьки крыш, деревянные двери справа и слева…

Первым на Храмовую Площадь вырвался Жрун.

За ним — Вонг.

Площадь была окружена культовыми сооружениями на любой вкус. По правую руку громоздилась в звездное небо с тремя лунными зрачками Пагода Бесконечного Рассвета. Слева виднелся Храм Нефритового Дракона, предваряемый Огненными Вратами. Рядышком примостились молельни безмолвствующих отшельников. А центр площади занимал Храм Демиургов.

Арка — первое, что бросалось в глаза.

На площадь выходили три главных улицы Винхуна. Мастер шагал по Западной улице, петляющей среди игорных домов, крохотных гостиниц и лавочек портных. Он не сразу заметил чужаков, хозяйничающих на площади. Сигналом послужила реакция Жруна. Хищник замер на краю обширного круглого пространства, оскалил пасть и припал к брусчатке, глухо урча. Рлок испытывал страх — редкое для представителей его вида явление.

Сознание Вонга захлестнули образы.

Тьма, скольжение сквозь измерения. Смерть, которую не остановить. Острые лезвия, рассекающие плоть.

Перед Храмом стоял жнец.

Вонг не встречался с этими монстрами лично, но в ходе последней войны много чего наслушался. От людей сведущих — знакомых не только с колдунами из Гильдии Магов, но и с самим Ольгердом, успевшим сделаться живой легендой для мастеров ножей. Вонг знал, как выглядят жнецы и чего от них ждать. Так он думал до сегодняшней ночи.

Зеркальный балахон полностью скрывал фигуру пришельца. Складки маскировали существо, укрывшее лицо капюшоном. Казалось, перед мастером застыл согбенный старик — немощный и безмерно уставший от жизни. Правая рука жнеца сжимала древко косы — изогнутый серп тускло поблескивал в свете звезд. Словно родилась новая луна, решившая вдруг побродить по винхунским переулкам.

Тварь смотрела на храмовую арку.

Повернувшись спиной к мастеру.

Вонг подавил в себе искушение ударить сзади. Пришелец смотрел на Храм и проявлял равнодушие к площади и вливающимся в нее улицам. Безусловно, жнец ощутил присутствие мастера и рлока, но видимой реакции не последовало.

— Кто ты? — громко произнес Вонг. — Что тебе нужно здесь?

Площадь, окрестные дома, луны и звезды — всё это отражалось в балахоне пришельца. Одежда серебрилась и казалась слегка подсвеченной изнутри. Впрочем, это могло быть обманом зрения.

Складки расплавились.

Перетекли друг в друга.

Жнец не стал оборачиваться — он перестроил себя, сформировал прорезь капюшона там, где раньше находился «затылок». Правая рука сделалась левой. Сгибы локтей поменяли углы.

И на Вонга уставился мрак.

А потом нечто заговорило.

Защитник энергетического узла, ты не нужен здесь. Я пришел разрушить твой Храм. Умрешь, если потребуется.

Не сразу мастер догадался, что фраза прозвучала у него в голове. Тварь влезла в его мысли.

Вонг выхватил из чехлов «оленьи рога». Парное оружие, практикуемое в Винхуне и северо-восточных провинциях. Каждый клинок — два перекрещенных, намертво сцепившихся полумесяца. В каждом — по четыре шипа, один удлиненный. Семь режущих кромок, кожаные обкладки на рукоятях. Не кастеты, но очень похоже.

Ты сделал выбор.

Площадь забурлила, раскрылась десятками окон в непостижимые, запредельные бездны. Из окон начали выходить другие жнецы. Всё это выглядело так, словно ночь породила вертикальные щели абсолютного мрака, те расширились до размера проемов в рост человека, и наружу стали вылезать чужаки в отражающих одеждах. Из щелей побольше выкатилось несколько совершенно невообразимых штуковин, напоминающих то ли ежей, то ли дикобразов. Габариты «ежей» были сопоставимы со средней величины конным экипажем.

Вонг понял, что бой проигран.

И всё же он не собирался сдаваться. Честь мастера Гильдии — превыше всего. Если уж суждено погибнуть, защищая Храм, так тому и быть.

Орда пришельцев устремилась к шару в центре площади. Ежи постреливали выдвигающимися иглами-гранями, искрились, издавали тихое шуршание, но при этом не касались брусчатки. Парили на высоте одного локтя. И взламывали пространство, срастаясь со всем, что видел мастер Вонг. Замещая собой целые фрагменты реальности. Вслед за кошмарными порождениями Запределья устремились их хозяева. Вонг насчитал десятерых жнецов и трех «ежей» — достаточно, чтобы расправиться с княжеской дружиной небольшого города.

Тот, первый жнец, остался.

Внимание сгустка под капюшоном, как и прежде, было приковано к мастеру Вонгу.

Жрун, повинуясь воле хозяина, распахнул пасть и издал мощный акустический вопль. Неслышный для человеческого уха. Концентрированный поток разрушения должен был снести жнеца, размазать его по камням, переломать хребет и все кости. Вот только не имел пришелец ни хребта, ни костей, ни телесной оболочки. А потому устоял под незримым напором и, похоже, не заметил атаки.

Тварь сместилась, поудобнее перехватив косу.

Направилась к мастеру и северному хищнику.

Жрун собирался броситься на обидчика, вцепиться в него когтями и растерзать, но, получив ментальный приказ, остался на прежнем месте. Внутри рлока клокотала ярость, замешанная на первобытном страхе. Постепенно страх отступал.

Вонг швырнул в противника руну щита.

На мгновение жнец задержался, ощутив сопротивление сгустившегося воздуха. А потом взмахнул косой, вспорол непрошибаемую, казалось бы, преграду, и двинулся дальше. Неспешно и неумолимо.

Полетели метательные ножи.

Криволинейные траектории, как Вонга учили на террасах. Мастер убрал один из «оленьих рогов» в чехол и действовал одной рукой. Клинки жили собственной жизнью, летели к чужаку с разных сторон, непредсказуемо разгоняясь. Все ножи были усилены пробивающими рунами.

Жнец не стал уклоняться. Он просто впитал оружие в себя. Ножи погрузились в балахон, словно в туманную дымку на рассвете. Никаких звуков и видимых повреждений. Зеркальная ткань осталась целой и невредимой.

А жнец продолжал идти вперед.

Не идти — течь.

Становясь по очереди то полированными камнями мостовой, то кусочком фронтона молельни, то луной Шен, то Рукавами Туники, то стволом раскидистого кипариса.

Вонг принял боевую стойку.

Широко развел руки с «оленьими рогами». Краем глаза увидел Жруна — рлок обходил противника слева по широкой дуге.

Вонг ринулся вперед, уклоняясь от лезвия косы, и нанес серию ударов по ногам и животу пришельца. «Рога» свободно вспарывали ткань балахона, не встречая сопротивления плоти. Линии разрезов тотчас затягивались. А самое страшное — мастер неожиданно ощутил, что его ножи на время стали жнецом.

— Отойди!

Зычный голос раздался из-за спины Вонга.

Голос, знакомый с детства.

Наставник Вячеслав, брат Внутреннего Круга, нынешний Хозяин Дверей.

Вонг подчинился.

Разорвал дистанцию.

Ушел с линии атаки, ощутив на щеке легкий ветерок от взмаха косы. Мастер действовал интуитивно, полагаясь на опыт старшего товарища.

В жнеца полетели огненные знаки. Не руны, а знаки — письмена, значения которых Вонг не мог разобрать. Похоже, Вячеслав явился на подмогу не в гордом одиночестве — из соседнего переулка выступила красивая женщина с магическим посохом в руках. От этой женщины к чужаку протянулась цепочка символов. Письмена провалились в черноту капюшона, прилипли к отражающей ткани и остановили врага на полпути.

Вячеслав выхватил метательный нож и отправил его в прямой полет, укрепив огненной руной. Пылающий клинок ввинтился в призрачную плоть, и это сработало. Пламя охватило существо, из-под капюшона повалил дым. Жнец начал стремительно выгорать изнутри. Площадь огласил нечеловеческий вопль. Вонг не сразу, но догадался, что крик агонизирующего пришельца звучит у него в голове, прорывая измерения и ментальные блокады.

Коса ударилась о брусчатку.

Балахон опал, скомкался и разлился по камням лужей воды. В серебристой глади отразился лунный свет.

— Мастер Вонг, — Хозяин Дверей уже стоял рядом. Брошенный Вячеславом клинок испарился вместе с сущностью иномирца. — У нас много работы.

К ним приблизилась женщина-маг.

— Госпожа Дайер любезно согласилась нам помочь, — сообщил Вячеслав. — Слушайся ее во всем.

Вонг приветствовал союзницу кивком.

— Они разрушают Храм, — Вонг не смог сдержать эмоции. В его голосе прорезались ярость и боль. — Что нам делать?

Только сейчас Вонг заметил портал в десяти шагах от себя. Из портала появлялись новые действующие лица. Маги, одетые в шикарные мантии, с посохами в руках. Вонг узнал Гримлиэля, Джосера и Абрамелина, гильдмастера из Улкундара. Прочие были ему неизвестны.

Душу охватило ликование, когда Вонг увидел братьев Внутреннего Круга. Все шестеро явились в ночной Винхун, отложив свои дела. Вячеслав, с которым Вонг уже пообщался. Мастер Канг, в совершенстве владеющий чакрами и создающий оружие из ничего. Суоне, уже размотавший свою кусари-гаму. Могучий Келар Антоний, привыкший сражаться кастетами и тычковыми ножами. Дженис из Урхата, неспешно извлекающий из чехлов свои катары. Радзун, умеющий убивать голыми руками. И щуплый магистр Нге, чья внешность многих вводила в заблуждение. Все, как один — без рлоков. Звери братьев умерли либо погибли очень давно. Так было со всеми, кроме Ольгерда.

Братья действовали в паре с колдунами.

Рассредоточились по сереющей площади, неспешно выбрали противников для атаки.

Жнецы уже собирались крушить Храм.

Странные «ежи» подкатили вплотную к стенам и начали резать камень, выстреливая бритвенно острыми гранями. У Вонга внутри всё сжалось — как бы не опоздать.

Жрун, мягко ступая по брусчатке, приблизился к хозяину. На ментальном уровне ощущались вопросительные интонации.

Что делать с этими странными врагами?

— Идем, — Молл Дайер тронула Вонга за плечо. — Ты же умеешь чертить огненные руны, правда?

— Умею, — буркнул мастер, чувствуя себя мальчишкой рядом с этой красивой и властной женщиной. — Так ведь и ты наверняка владеешь пламенными заклинаниями.

— Владею, — хмыкнула Дайер. — Но вместе мы быстрее справимся с этими гадами.

Вонг двинулся вслед за волшебницей, приказав Жруну держаться за спиной.

Площадь погрузилась в хаос.

Жуткие шары пришельцев кромсали стены, сами жнецы развернулись к новым противникам и сомкнули ряды. Похоже, твари вознамерились разрушить Храм любой ценой.

Маги атаковали чужаков светящимися письменами — цепочки знаков потянулись вперед подобно стелющемуся над полем дыму от костра. Жнецы пытались уклоняться от волшебства, но знаки закручивались хищными языками рептилий и настигали свои жертв. Вслед летели огненные шары и метательные клинки, укрепленные рунами. Предрассветный Винхун утонул в пламени, волшебстве, искажениях реальности. Жнецы смещались с траекторий атаки, пытались приблизиться к обидчикам на расстояние удара, но тщетно — люди понимали, что допускать этого нельзя ни в коем случае.

Зеркальные силуэты носились по площади, взмахивали косами, пытались догнать юрких мастеров и пробить защиту магов. Напрасно — Гримлиэль привел с собой лучших.

Полыхала тьма под капюшонами, напрочь выгорали бесплотные сгустки, а балахоны забрызгивали водой мостовую под ногами.

Вонг и Дайер зашли с левого фланга и приблизились к одному из «ежей».

— Осторожно, — предупредила волшебница. — Они умеют работать на средних дистанциях.

Мастер кивнул.

Письмена потянулись к шипастому шару, успевшему пробить брешь в древней кладке. Тварь расширяла отверстие, действуя синхронно со своими собратьями.

Создание встрепенулось.

Выстрелило шипом в сторону Дайер, но та находилась на достаточном расстоянии, чтобы не волноваться. Вонг прикинул дальность поражения — шары могли удлиняться максимум на тридцать локтей.

— Бей! — выкрикнула Дайер.

Символы проникали в плоть существа, липли к шипам, меняли картину схватки.

Мастер достал из чехла метательный нож. Торопливо начертил на лезвии огненную руну и отправил клинок по прямой траектории. Шар был слишком неповоротлив, чтобы уклоняться. Тяжелое таранное оружие, насколько Вонг успел понять.

Клинок беспрепятственно врубился в плоть разрушителя. Тварь вспыхнула, подернулась рябью и начала беззвучно сморщиваться, сжиматься. На мостовую пролился дождь из водяных капель.

Вонг больше не спешил.

Объединенный отряд двух Гильдий добивал последних противников. Похоже, дерзкую вылазку жнецов удалось пресечь.

Надолго ли?

Победа в бою — это еще не выигранная война…

Глава 8. Осень в Квартале Иллюзий

Без четверти одиннадцать к дому Наблюдателя приблизились незнакомцы.

Дом располагался на окраине Квартала Иллюзий, неподалеку от памятника командору Грацу. Командор смотрел в подзорную трубу на типографию Инкермана, в которой печатались тиражи всех ведущих изданий Стимбурга. Окаменевшее лицо было суровым и волевым — а как же иначе, человек одержал победу в Черноморской Магической войне, укрепил влияние своей фракции и расширил Стимбург в южном направлении до нынешних границ. Голову командора венчала фуражка с кокардой, на кителе красовались пышные эполеты. Скульптор постарался на славу — детализация потрясала воображение. И это при сравнительно скромных габаритах в два человеческих роста.

Левая рука командора была механической. Из широкого рукава виднелась искусственная кисть, сжимавшая эфес кортика. Чтобы подчеркнуть чужеродность элемента, автор памятника использовал серый гранит. Известно ведь, что командор лишился руки за несколько лет до самой значимой победы Объединенных Фракций — в ходе турецко-грузинской кампании. Магистр ордена, к которому принадлежал Грац, заказал протез у механика Джаспера, применявшего силу древних артефактов в медицинских целях. Механик спроектировал руку и выполнил приращение на высочайшем уровне — поговаривали, что командор, будучи левшой, сохранил навыки фехтования.

Монумент со всех сторон окружал тихий скверик, не имеющий названия. Пара кованых лавочек, изогнутый фонарь и раскидистые платаны. А еще — клумбы, за которыми бережно ухаживали потомки командора, поселившиеся в его родовом гнезде.

Прохожий, решив прогуляться в противоположную от типографии сторону, обязательно пересек бы улицу Достойных и уперся в небольшой тупичок. Дальше — высокие кирпичные стены, увитые плющом, массивные чугунные ворота и крыша особняка, скрытого в глубине заброшенного сада. На воротах виднелась кнопка электрического звонка — дань моде, как и следовало ожидать от респектабельного хозяина.

Формально особняк принадлежал Фендеру Макгрегору — отставному полковнику вооруженных сил Стимбурга. Лучшие годы своей жизни полковник отдал служению родине — охранял тихоокеанские рубежи в составе Третьего Корпуса Бронеходчиков. И даже, как поговаривали соседи, успел поучаствовать в Африканском Столкновении, сражаясь за утерянные артефакты Кейптауна. О последнем факте своей биографии полковник Макгрегор никому не рассказывал, а при любых назойливых расспросах переводил разговор на другие темы. То ли засекречена операция, то ли воспоминания были настолько неприятными, что у сурового вояки моментально портилось настроение.

Никто и представить себе не мог, что на заднем дворе особняка полковник спрятал звездолет.

Корабль парил над плитами, вырезанными из цельных кусков песчаника. Тесаные бруски некогда подверглись шлифовке, но годы шли, и двор начал проседать, трескаться, покрываться плесенью. Сквозь щели пробивались пучки сорной травы. Звездолет укрылся за маскировочным полем — обрел мнимую прозрачность и перестал существовать для стороннего взгляда.

В доме полковника поселился инспектор.

Демиург.

И компания людей, приближавшаяся к улице Достойных, знала о жильце, на котором лежала ответственность за судьбу мира.

Первой шла женщина по имени Вэй. В прошлом — Карина Никонова. Для жителей Преддверья — легендарная Завея. Богиня ветров, зимнего ненастья, рун и колдовства. Красивая, властная, но уже немолодая. С типично азиатской внешностью. Что весьма нетипично для выходцев из Западной Европы. Для визита в Стимбург Никонова выбрала длинную клетчатую юбку, кремовую блузу, приталенный жакет с карманом для механических часов и шляпу-котелок. Легкий налет эмансипации, сейчас это модно.

Рядом с Никононовой неспешно и величественно вышагивал Коэн, известный в мирах Дверной Сети как странствующий посредник. Волшебник постриг бороду у цирюльника, облачился в брюки свободного кроя, длиннополый сюртук, кепи с мягким околышем и прямым козырьком. На черной ткани кепи резко выделялся серебристый кант. Посох исчез, вместо него маг опирался на трость с набалдашником в виде песьей головы. Туфли Коэна были начищены до блеска и выделялись патриархальными квадратными носами.

Чуть поодаль держались мужчина и девушка, одетые совершенно безвкусно и одинаково с точки зрения рядового обывателя. Оба — в поношенных серых дерюгах, под которыми просматривались широкие штаны и полусапоги на тонкой подошве. Для ранней осени — не самый худший вариант. А еще внимательный горожанин заметил бы под балахонами чехлы, из которых выглядывали рукояти ножей. Целый арсенал, с ума можно сойти.

В хвосте процессии держалась жутковатая тварь, способная враз перекусить человека. Не медведь, не снежный барс. Лохматый белый монстр, от которого веяло непостижимой угрозой.

— Переговоры буду вести я, — сказала Вэй.

— Уверена, что справишься? — уточнил Коэн.

Губы женщины тронула едва заметная усмешка.

— Это мой муж. Да, я справлюсь.

Других вопросов не последовало.

Приближаясь к особняку полковника Макгрегора, каждый визитер был погружен в собственные мысли. Навсикая пребывала в душевном смятении — ей не нравились вещи, которые с ней происходили в последние несколько дней. Ольгерд полностью сконцентрировался на своей миссии. Вэй неодолимо тянуло к человеку, которого она считала потерянным навсегда. Что же касается Коэна, то волшебник неспешно размышлял о превратностях судьбы. Он был знаком с полковником Макгрегором, но и представить себе не мог, что под личиной ветерана скрывается Демиург. Наблюдатель, следящий за событиями на Земле и поддерживающий контакт с конструкторами Дверной Сети. Если верить Архивариусу, в доме также присутствовал человек, лично знавший Коэна и его отца. Сол Динмарк, муж Карины Никоновой. Полумифический основатель Блуждающего Скита.

Прошлое и настоящее.

Точки пересечения.

Вековой уклад летел в пропасть. Творцы стояли на пороге уничтожения собственной колыбели. Посторонние, враги человечества, хотели мира и боролись за будущее всего живого во вселенной. Жнецы обрушились на Преддверье в попытке защитить от катастрофы свою империю. Архивариусы перестали соблюдать нейтралитет и вышли из тени.

Дверная Сеть вновь погружалась в хаос.

А осень вступала в законные права.

Ноги и лапы шуршали по палой листве. Груды листвы, до которой еще не успели добраться местные дворники. Стимбург зябко укутывался в октябрь. Стояли последние погожие деньки, характерные для средних широт необъятного человеческого муравейника. Еще неделя — и на головы прохожих обрушатся нескончаемые дожди. Листья прилипнут к брусчатке, в сточных канавах поселится грязь, дома будут серыми и мрачными, а лица горожан — неприветливыми.

Всё это произойдет позже.

А сейчас Ольгерд с наслаждением вдыхал ароматы осени. Первые признаки гниения, дым из печных труб.

В овощной лавке на углу продавались тыквы.

…Процессия остановилась у ворот полковника.

Коэн протянул руку и нажал кнопку электрического звонка. Разумеется, никаких звуков он не услышал — дом построен слишком далеко.

Несколько минут ничего не происходило.

Потом в отдалении грохнула дверь, раздались шаги. Некто спустился с парадной лестницы и двинулся к воротам по каменной дорожке. Остановился. Прокашлялся.

— Что вам угодно? — голос был старческим. — Господин полковник велел не беспокоить.

— Мы хотим встретиться с гостем полковника Макгрегора, — сообщила Вэй. — Сол Динмарк, если не ошибаюсь.

— Полковник живет один, — дворецкий говорил неуверенно. — И не принимает гостей.

— Передайте господину Динмарку, — с нажимом произнесла Вэй, — что у ворот — Карина Никонова.

— Мне ваше имя ни о чем не говорит.

— Передайте. Мы подождем здесь.

Мгновение дворецкий колебался.

Потом до слуха Ольгерда донеслись удаляющиеся шаги. Походка у пожилого слуги была шаркающей.

— Ты можешь ошибаться, — заметил Коэн, глядя в бездонное голубое небо. — Что, если полковник Макгрегор — это всего лишь полковник Макгрегор?

Вэй покачала головой.

И не стала ничего объяснять.

Рык всю дорогу вел себя смирно. Не гонял ворон на Каштановом бульваре, не отправлял разум в ментальные прогулки по квартирам горожан. Видимо, предчувствовал серьезный разговор. Или просто старел…

Визитеры молчали.

Хотелось наслаждаться теплой погодой, припекающим солнцем, красно-желтым лиственным морем.

Не тратить время на пустые слова.

Тем более, что всё уже давно сказано. Аргументы приведены, решения приняты, пути намечены.

Ожидание — больше им ничего не оставалось.

Щелкнул замок.

Отворилась неприметная калитка.

Коэн потянулся к створке и легонько толкнул. Во дворе никого не оказалось. Обычный каменный мешок, заполненный клумбами, карликовыми деревьями и аккуратно постриженными кустами.

Дом был трехэтажным, массивным и невероятно древним. С высоким крыльцом, резной двустворчатой дверью, причудливыми башенками-эркерами и крытой террасой с колоннами. Глаза Ольгерда заблудились в изгибах и изломах черепичной крыши, украшенной тремя мансардными вставками и здоровенной печной трубой. На верхушке центральной башенки поскрипывал флюгер, отлитый в виде якоря.

Вэй направилась к дому, остальные последовали за ней. С крыльца спустился дворецкий. Пожилой мужчина, как и следовало ожидать. Серый костюм-тройка, начищенные до блеска ботинки. Рыжие бакенбарды и очки с круглыми стеклами.

— Полковник и господин Динмарк примут вас, — невозмутимо заявил дворецкий. — Прошу за мной.

Удивительно, но по поводу Рыка не последовало никаких комментариев. Судя по всему, Демиурги хорошо понимали, кто заявился к ним в гости.

Ольгерд и его спутники проследовали в дом, оказавшись в необъятном холле. Стены помещения были обшиты ореховыми панелями. Слева обнаружилась ниша, занятая громадным платяным шкафом. Прямо — дверь, ведущая то ли в столовую, то ли в бильярдную. Справа по периметру холла начинала закручиваться лестница с коваными перилами и широкими деревянными ступенями. С потолка свешивалась люстра, стилизованная под средневековье — колесо, бронзовые накладки и электрические лампочки, напомнившие Ольгерду свечи. А еще в холле имелась стойка для тростей. В углах — настенные лампы с матерчатыми абажурами. Электрические, в духе последних веяний.

Дворецкий молча указал на лестницу.

Раздеваться никто не планировал. На улице по-летнему жарко, и никто из визитеров не удосужился прихватить с собой плащ или пальто.

Ступеньки не издали ни единого скрипа.

Даже под рлочьими лапами.

Лестница вывела гостей на узкий внутренний балкончик, упиравшийся дальним торцом в распахнутую настежь дверь. Деревянные квадраты доходили до середины восточной стены. Дальше — классическая штукатурка и белая краска. Картины с героическими предками полковника, как же без них. Левая часть галереи представляла собой отполированную и покрытую лаком балюстраду.

Дворецкий с завидной проворностью опередил Вэй, шагнул в освещенный проем и громко провозгласил:

— Госпожа Никонова и ее сопровождение!

Послышался спокойный мужской голос:

— Спасибо, Алексей. Ты нам в ближайшее время не понадобишься.

Дворецкий покинул комнату и направился к лестнице. С достоинством, выработанным десятилетиями службы.

— Проходите, — второй голос, более низкий, казался недовольным.

Просторная гостиная чем-то напомнила Ольгерду владения Люциуса Делрея. Основательность, роскошный декор, лепнина на потолках. И внушающая уважение пасть камина у дальней стены.

Полковник Макгрегор стоял у каминной полки, скрестив руки на груди и хмурясь. Ольгерд безошибочно понял, что перед ним — хозяин жилища. Крепкое телосложение, китель со знаками различия, отглаженные брюки и черные туфли. В правой руке полковника дымилась трубка. Отставной военный носил клиновидную бородку и усы. На вид ему было не больше пятидесяти. Впрочем, Ольгерд уже знал, что личина полковника — это ширма для наблюдателя Демиургов. Макгрегор на протяжении четырех тысяч лет «умирал» и «воскресал», притворяясь своими потомками. Держался в стороне от светских раутов, максимально ограничивал круг общения. Соседи плохо представляли образ заслуженного офицера — тот ни с кем не пересекался и почти не выходил из дома. Разве что по ночам или ранним утром. Вэй пояснила, что Макгрегор — подлинная фамилия наблюдателя. Вереница имен вообще не играла никакой роли.

Второй обитатель дома прилетел на звездолете, который сейчас парил в тени деревьев заднего двора.

Сол Динмарк.

Муж Карины Никоновой и основатель Блуждающего Скита. Инспектор, прибывший из Рукава Лебедя с единственной целью — разобраться в сложившейся на Земле ситуации.

— Привет, Сол, — на губах Вэй появилась саркастическая усмешка. — Давно не виделись.

— Две тысячи сто лет, — уточнил Динмарк. — Плюс-минус.

Инспектор сидел в глубоком кожаном кресле. За спиной мужа Завеи находилось окно с видом на задний дворик. Еще дальше, за высоким кирпичным забором, громоздились изломанные крыши района, издавна считавшегося вотчиной тайных магических орденов.

Динмарк был человеком неопределенного возраста — бритоголовым, широкоплечим и довольно симпатичным. Открытый взгляд, уверенность в себе. Твидовый пиджак с кожаными латками на локтевых сгибах. Простые брюки — из тех, что не сковывают движений, но не выглядят мешковатыми или чрезмерно широкими. Крепкие ботинки из змеиной кожи.

Коэн недоуменно смотрел на Вэй.

Во взгляде посредника читалась общая не озвученная мысль. Что это за отношения, если мужчина пропадает на пару тысячелетий, живет с ушедшими богами и не думает возвращаться за женой? Динмарк прибыл на Землю, даже не подумал навестить Архивариуса и Безымянный Скит.

Вэй направилась к тлеющему камину.

— Мы расстались задолго до его отлета, — реплика была брошена на ходу и обращена ко всем присутствующим. — Так что не берите в голову.

— Он — не Наблюдатель, — догадался Ольгерд.

— Я Наблюдатель, — вмешался полковник Макгрегор. — Если это кому-нибудь интересно.

— Решение принимает инспектор, — сказала Вэй. — А вы, полковник… всего лишь предоставляете отчет.

— Моя миссия практически завершена, — Динмарк пожал плечами. — Завтра я отбываю в Рукав Лебедя.

— А что с Землей? — вырвалось у Навсикаи.

— Не волнуйтесь, юная леди, — улыбнулся инспектор. Тепло и непринужденно. — Я рассмотрел события в Департаменте Магических Преступлений с разных ракурсов. И пришел к выводу, что существование Земли не несет непосредственной угрозы моей цивилизации.

Коэн и Ольгерд переглянулись.

— Вы пришли не только за этим, — догадался инспектор. Ледяной взгляд Демиурга остановился на мастере ножей. — Я получил сообщение от Карины. Фамильяры — такая прелесть…

— Не будем терять время, — отрезала Вэй.

— Я пришел с Риордана, — Ольгерд неотрывно смотрел на бывшего Администратора. — Меня послали те, кого принято называть Посторонними.

— Мы называли их сепаратистами, — устало произнес инспектор. — Но это было задолго до твоего рождения, мальчик мой.

Последние слова Ольгерд проигнорировал.

— Они хотят мира, Сол. Я уполномочен вести переговоры с Демиургами.

Несколько долгих мгновений инспектор смотрел на Знающего. То ли изучал, то ли думал о чем-то своем, бесконечно далеком от темы разговора. Внезапно мастер подумал, что перед ним уже не человек. Динмарк перешагнул все мыслимые грани познания, в его глазах читалась отстраненность.

Вот он, Посторонний.

Тот, кому наплевать на простых смертных.

Мысль была неприятной, от нее бросало в дрожь. Демиург принял решение пощадить собственную родину не из ностальгических побуждений. Здравый расчет, холодный рационализм.

— Ты меня заинтересовал, — Динмарк поднялся с кресла. — Так что нам придется слетать кое-куда.

Глава 9. Развилка

Вечерело.

Ольгерд задумчиво смотрел на окаменевшего Граца, приземистую типографскую громаду и море островерхих крыш, протянувшихся до самого горизонта. Двор исчертили косые штрихи древесных теней.

За спиной Ольгерда от пола до потолка громоздились книжные полки — родовая библиотека Макгрегоров. Точнее — одного Макгрегора, размазавшего себя по тысячелетиям. В углу поблескивал коричневый глобус на медной ножке.

Окно было необъятным.

И разбитым на добрый десяток секций.

Рядом стоял Коэн. Волшебник курил трубку, распространяя аромат шоколада по комнате. У дальней стены на персидском ковре разлегся Рык. Зверь казался спящим, но его разум блуждал в окрестностях дома, присматриваясь к невидимому звездолету. Невидимому — для жителей Стимбурга. Но рлоки способны распознавать гораздо больше граней реальности, чем другие существа…

Слуги уже протопили камины.

По дому расходилось тепло.

— Быстро холодает, — сказал Коэн, выпуская сизое колечко. Из полуоткрытой фрамуги средней секции окна тянуло сквозняком.

Ольгерд поежился.

До отлета оставалось несколько часов.

— Что собираешься делать? — спросил Ольгерд. — Ты нашел всё, что хотел. Получил неограниченный доступ к Безымянному Скиту.

Волшебник добродушно усмехнулся.

— Займусь этим позже. Меня штурмуют фамильяры из Трордора, Улкундара и Танневергена. Со Скитов, опять же. Если ты не в курсе, мы вынуждены воевать со жнецами.

— Какие новости? — Ольгерд нахмурился.

Слухи о вторжении настораживали всё больше. Это не обычный рейд, насколько он успел понять. Жнецы обрушились на человеческие деревни и города, схлестнулись с дзуарами на Пацифиде. Попытались уничтожить Храм Демиургов в Винхуне. Преддверье накрыло очередным кризисом.

— Жнецы действуют тремя крупными группировками, — Коэн задумчиво выглянул в окно. Сумерки сгущались, в небе начала округляться луна. Еще немного — и фонарщики начнут ходить по Кварталу Иллюзий со своими лестницами. — На Небесах и двух континентах.

— Тшуммех не удалось закрыть?

Коэн покачал головой.

— Гримлиэль потерпел неудачу. Им нужна помощь, Ольгерд. И как можно скорее.

Мастер ножей задумался.

Напрашивалось очевидное решение — отправиться домой вместе с Коэном. Принять участие в сражении и, вероятно, проиграть. Умереть, но рядом с Мерт и всеми, кто дорог. Потому что жнецов не одолеть — это сила столь же грозная, как Посторонние и Демиурги. Грозная, высокотехнологичная и непостижимая.

Вот только проблемы начались из-за Дверей.

То, что однажды запущено и теперь разрушает вселенную. То, против чего боролись поколения магелланцев.

Сеть.

Разрушение Сети приведет к уходу жнецов из Преддверья.

Это единственный шанс спасти всех.

— Еще одно, — Коэн отвернулся от окна и посмотрел на мастера ножей. Ольгерд не любил этот взгляд. И подбор слов, когда тебе пытаются сказать что-то неприятное. — Ты должен знать.

— Не тяни, — попросил Знающий.

— Жнецы успели разрушить два Храма, — Коэн перестал курить, но вокруг всё еще клубилась сизая муть. Волшебник скрестил руки на груди, из его трубки вился тонкий дымок. — И продолжают методично штурмовать наши города. У магистра Нге не хватает мастеров для сдерживания. Магов тоже не хватает.

— Мы оба знаем, что Храмы можно разрушить, — заметил Ольгерд. Он все еще не понимал, к чему клонит посредник.

— Да. И мне больно, что гибнут мастера. Я…

— Ты — основатель нашей Гильдии, — уверенно заявил Ольгерд. — Теперь я знаю правду.

Коэн вдруг показался мастеру чудовищно старым.

Изможденным.

— Дело давнее, — отмахнулся посредник. — По большому счету, и Гримлиэль приложил к этому руку. Поддержал мою идею. Помог кое-какими советами… Но речь не о том. Ольгерд, ты хоть понимаешь, что разрушение Храма на физическом уровне не приведет к удалению энергетического узла из Сети? Эту задачу жнецам не дано решить. Храмы поддерживают вечные Двери, но опять же — в материальном воплощении.

Ольгерд покачал головой:

— Можешь яснее выражаться?

— Когда все Храмы перестанут существовать, Преддверье будет отрезано от других миров Сети. Мы не сможем туда попасть. А оттуда никто не сумеет выбраться. Полная изоляция. Но Сеть продолжит работать. Энергия будет выкачиваться из вселенной — до самого конца. Это тупик.

— Наверняка у тебя есть предложения.

— Есть, — согласился Коэн. — Что бы ни случилось, Рык умеет пользоваться лимбом. А я обращусь к Марку. Или научусь пролезать через тайные комнаты Архивариусов. Проблемы это не решит. У нас есть только одна надежда — Демиурги. Не останавливайся, никого не слушай. Доберись до них. А я сделаю всё, чтобы выиграть время. Задержать жнецов до твоего возвращения. Твоего и Навсикаи.

— А меня кто-нибудь пытался спрашивать?

Мужчины обернулись на звук голоса.

В библиотеку незаметно вошла руническая девочка. Точнее — девушка, стремительно взрослеющая, вытягивающаяся и обретающая… красоту. Впервые за время совместных тренировок Ольгерд понял, что Навсикая уже не ребенок. И относиться к ней надо по-взрослому.

— Ты летишь со мной, — напомнил Ольгерд.

Девушка покачала головой.

— Я присоединюсь к Коэну, Наставник. Если позволишь.

Мастер ножей ответил не сразу. Он вообще не представлял, что ответить. Навсикая стала его ученицей, между ними образовалась некая духовная связь. Он привык к девочке и чувствовал себя ответственным за ее судьбу. И совсем забыл, что судьба Навсикаи принадлежала ей самой.

Забыл и о других вещах.

Например, о том, что рунический ребенок, согласно пророчеству, способен видеть прошлое, настоящее и будущее. Видеть, как никто другой в доме полковника Макгрегора.

— Тебе известно… что с нами станет? — выдавил из себя Ольгерд.

По лицу девушки пробежала тень. Мастеру ножей показалось, что это — грусть, смешанная с тоской по чему-то несбывшемуся. Мгновение — и Навсикая взяла себя в руки.

— Известно, Наставник.

— Скажешь?

И вновь — выражение тихой грусти.

— Если скажу, линии судеб пересекутся в других точках. Будущее изменится, в нем нет предопределенности.

— Значит… оно хорошее? — уточнил Коэн.

Навсикая пожала плечами:

— Смотря для кого.

Мастер и посредник переглянулись.

Похоже, им ничего не удастся вытянуть. Может, оно и к лучшему, решил Ольгерд. Не хочется жить, зная наперед каждый шаг и каждую смерть. Вслух он произнес:

— Это твой выбор. Я не считаю подготовку завершенной, но…

— Ты же знаешь пророчество, — перебил Коэн. — Она встанет на пути жнецов непреодолимой стеной.

— Против жнецов надо иметь что-то посерьезнее пророчеств, — буркнул Ольгерд. И надолго замолчал, погрузившись в темные переулки Стимбурга. По всему Кварталу загорались фонари. Волшебники с улицы Морока подсвечивали свои дома магией. От типографии доносился едва уловимый гул — печатные станки работали круглосуточно. — Коэн, ты же помнишь «Мемфис». Мы едва справились с одним из них. А тут — целое полчище.

Посредник присел на корточки у низкого журнального столика и начал стучать трубкой по краю пепельницы.

— Я верю в девочку, — сказал посредник. Голосом спокойным и рассудительным. — Отпусти ее.

Ольгерд переводил взгляд с ученицы на колдуна. Его не оставляло чувство недосказанности.

— Можешь оставить нас наедине?

Коэн выпрямился.

Посмотрел на Навсикаю:

— Я буду в холле.

Девушка кивнула.

Ольгерд дождался, пока дверь не закроется за спиной посредника. Прислушался к удаляющимся шагам. И тихо произнес:

— Мне эта затея не по душе.

Навсикая молчала.

— Нет никаких пророчеств, — наконец, выдал Ольгерд то, что давно вертелось на языке. — Пора взрослеть. Есть технологии, неотличимые от волшебства. Есть вещи, которым мы не можем дать объяснения по причине отсутствия знаний. Но пророчеств нет. Ты погибнешь. Я предупреждаю тебя об этом сейчас, потом будет поздно.

— Я видела будущее, — напомнила Навсикая. — И я не боюсь завтрашнего дня. Мы справимся, Ольгерд.

Непоколебимая уверенность.

Что ж, похоже они с Рыком вновь остаются в гордом одиночестве. И вновь не могут защитить человека, за которого теперь в ответе.

Люди — это люди.

Ошибаются, запирают свой разум в лабиринте заблуждений, ищут за каждым кустом смысл, которого нет.

Наверное, подумал Ольгерд, мы всегда были такими.

И всегда будем.

— Береги себя, — тихо произнес мастер. — Не лезь на косы без надобности.

— Не полезу, — улыбнулась Навсикая.

Ольгерду показалось, что в глазах девушки блестят слезы. И тогда он произнес слова, о которых впоследствии пожалел:

— Ты уходишь из-за жнецов? Или есть что-то еще?

Навсикая приблизилась к окну и несколько секунд рассматривала городские огни. Полгода назад она впервые увидела город, превосходящий Трордор по размерам и величию. Город настолько огромный, что само это понятие теряло всяческий смысл.

Тоска и потерянность куда-то исчезли. В глазах Навсикаи полыхнула решимость.

— Я люблю тебя, Ольгерд. Наверное, с того дня, когда еще маленькой девочкой увидела тебя на Миядзаки. Всё думала — вырасту, женю его на себе… Вот же дура.

Откровение пригвоздило мастера к полу.

— Прости, я не хотела говорить. Ты мой учитель, я дружу с Мерт. Так нельзя. Я младше… А ты… всегда будешь ее любить…

Навсикая стояла, держась из последних сил, чтобы не разрыдаться. Так плохо ей не было со времен гибели Хрума. Плохо и стыдно. Чувства к Наставнику и чужому мужу казались чем-то мерзким, непозволительным. Ей хотелось бежать подальше, на край света, оставляя позади себя темную бездну космоса и ненавистные Предельные Чертоги.

Расстояние поможет.

Если не видеть Ольгерда, досрочно завершить обучение, получится всё забыть. Надо отыскать Вячеслава, Келара Антония и остальных. Пусть помогут ей стать тем, кем предначертано.

А хуже всего было то, что Навсикая действительно заглядывала за грань завтрашнего дня. И знала, что эта любовь останется безответной, лишив ее счастья на долгие годы. Ничего конкретного, только видения. Образы, в которых Ольгерд возвращается к Мерт. Картины грядущего, настолько фантастические, что это не смогли бы предсказать и великие китоградские мудрецы…

Ольгерд потянулся, чтобы обнять ученицу, попытаться утешить ее и сказать что-нибудь правильное.

Навсикая отстранилась.

— Прости. Мне лучше быть… не здесь. Не с тобой.

В комнате повисло молчание.

Навсикая поклонилась:

— Спасибо за всё, учитель. Мне пора.

Ольгерд не сразу понял, что Рык вернулся из своих ментальных скитаний и с интересом наблюдает за происходящим. Казалось, зверь всё понимает. И сочувствует выросшей девочке, которая помогла ему найти хозяина.

— Увидимся, — произнес мастер.

— Конечно.

…Стоя у окна, он смотрел, как от дома отделяются тени Коэна и Навсикаи. К воротам подкатил экипаж — черный двухместный кэб с восседающим на крыше возницей. Створки ворот мешали рассмотреть кэб целиком, да и освещение в тупичке оставляло желать лучшего — горела лишь половина фонарей.

Навсикая обернулась и помахала мастеру рукой.

Ольгерд поднял раскрытую ладонь, провожая ученицу. На душе, как принято говорить в Стимбурге, скребли кошки. Хотелось бы попрощаться с Коэном по-человечески, но Знающий вдруг ощутил безмерную тяжесть отношений, связавших его с этими людьми. Внутри поселился страх. Мастер боялся вновь заглянуть в глаза юной послушнице, боялся причинить ей боль или ненароком подтолкнуть на путь самоуничтожения… Он вообще не знал, что теперь делать.

Рлочий разум скользнул к уходящим в ночь силуэтам и отправил хозяину слепок.

Мастер улыбнулся.

Краткий миг — он скользит рядом с друзьями, невесомый и невидимый. В сгустившихся тенях, под яркими земными звездами.

Со скрипом отворилась калитка.

У ворот произошло некое движение. Кучер наклонился, затем выпрямился. Хлестнул лошадь вожжами, аккуратно развернулся и укатил прочь.

Ольгерд продолжал стоять, вслушиваясь в удаляющийся цокот копыт. Стимбург обрел свое темное воплощение, укутал крылом неизвестности путников, идущих на смерть.

Увидимся…

Ольгерд не знал, суждено ли ему свидеться со всеми, кого он любил. Лишь одно он знал твердо — если сейчас сломаться, отказавшись от приглашения Динмарка, не выживет никто. А так — хоть какие-то шансы.

Тяжесть нарастала.

Хотелось крушить мебель, выть на луну, лезть на стену. Боги, он даже не знает, сумеет ли войти в лимб после падения Дверной Сети.

Сзади послышалось деликатное покашливание.

— Нам пора.

Ольгерд отвернулся от истекающей газовым пламенем ночи и последовал за Солом Динмарком.

Холод проникал в дом через незапертую фрамугу.

Глава 10. Над Сетью

Корабль вырос из ничего, загородив своей тушей большую часть двора. Сгустившаяся тьма, еще более непроницаемая, чем звездное небо над головой.

Поначалу звездолет казался тучей, вобравшей в себя окружающее пространство, поглотившей дворовые плиты, стволы деревьев и кроны с частично облетевшей листвой. Угловатые контуры тучи резко обрисовывались на фоне Квартала Иллюзий.

Ольгерд потрепал по холке Рыка и ощутил волну душевного тепла. Осень нравилась зверю — это почти зимняя стужа.

Почти.

Внезапно налетевший порыв ветра наполнил двор лиственным шорохом. Ветер заблудился в кронах, городских огнях и гранях чужого корабля. Заплутал среди созвездий и эпох. Передохнул, закрутил пыль под ногами в воронку и устремился к кирпичной стене, а оттуда — в ближайший переулок.

Рядом с Ольгердом стояли полковник Макгрегор и Сол Динмарк. Оба — собранные, немногословные.

— Вы останетесь на Земле, полковник? — спросил мастер ножей, не поворачивая головы. Перед ним проступали новые детали корабельной конфигурации. Бесчисленные изгибы, изломы, выпуклости и вогнутости, от которых голова шла кругом. Ольгерд тщетно пытался воспринять конструкцию целиком, удержать в сознании форму. Не получалось.

Макгрегор ответил с неохотой:

— В моем присутствии больше нет необходимости. Миссия завершена.

Ольгерд кивнул.

Никто сейчас не был уверен в устойчивости Дверной Сети. Полковник опасался застрять в Стимбурге на неопределенное время. И спешил сесть в последний звездолет.

Разумеется, Наблюдатель не был полковником. Равно как и гражданином чудовищно разросшегося мегаполиса. Макгрегор подчинялся руководству настолько далекому от понимания Ольгерда, что даже осмысливать факт его существования не хотелось. Сейчас не хотелось.

Дворецкий куда-то запропастился.

— Идем, — тихо произнес Динмарк.

В корабельной обшивке прорезалось отверстие. Вспыхнул призрачный свет. Ольгерд увидел молочно-белую полосу, протянувшуюся по потолку шлюзовой камеры. За минувшие недели мастер досконально изучил устройство древних кораблей, и имел некоторое представление о функционале отсеков. Шлюз в стародавние времена использовался для перехода космонавтов из безвоздушного пространства во внутренние отсеки судна. Либо — в случаях, когда за бортом непригодная для дыхания атмосфера. Помещение, в которое предстояло попасть Ольгерду, не выглядело герметично закрытым отсеком.

Трап пролился металлическими каплями к ногам Сола Динмарка и его спутников. Что ж, технологии магелланцев и Демиургов имели много общего.

Четверка поднялась на борт.

Люк оброс серой массой, затвердел и слился с корпусом. Потолочные полосы увеличили яркость до дневного уровня.

Перед Ольгердом раскрылась арка, за которой протянулся небольшой коридорчик.

Сол Динмарк молча направился к арочному проему. Макгрегор, Ольгерд и Рык последовали за инспектором.

Коридор изогнулся и вывел пассажиров в сводчатый зал, стены и потолок которого срослись в идеально гладкую поверхность купола. Динмарк не проронил ни слова, но зал утонул в изменениях. Пол покрылся плотным ворсистым ковром, из его недр поднялись три глубоких кресла, образующих полукруг.

— Устраивайтесь, — Динмарк указал рукой на кресла. — Будет интересно.

Только сейчас мастер ножей осознал, что полковник Макгрегор провел в Предельных Чертогах последние четыре тысячи лет. И, вероятно, отстал в техническом развитии от своих хозяев не меньше Ольгерда. Интересно, коснулся ли его разума Большой Откат? По идее, не мог не коснуться. Все Демиурги, попавшие в зону поражения, лишились накопленных знаний и сильно деградировали. Уцелели Архивариусы, но они спрятались в лимбе, по которому так и не прокатились волны Упадка.

Рык улегся на ворсистом покрытии.

Ольгерд сел справа от Динмарка и уставился в серую безвестность купола. Проследив взгляд мастера, инспектор улыбнулся. Вероятно, была отдана мысленная команда, потому что серость отступила, и перед глазами Знающего развернулась бесконечная панорама лимба.

Степная панорама.

Дикие травы от горизонта до горизонта. Пологие холмы, редкие участки перелесков. И никаких руин. Похоже, следы деятельности человека не затронули эту часть подпространства.

Лимб исчез.

Вместо условного безлюдья сформировалась чуждая картина открытого космоса.

Ольгерд и два Демиурга сидели на крохотном островке, а сверху на них обрушились звезды. То, что увидел мастер ножей, не было похоже на окраины Млечного Пути или сумасшедший газовый водоворот Риордана. Звезд стало неизмеримо больше. Похоже, Демиурги обосновались в той части Рукава, что примыкала к Ядру, а вовсе не на периферии, подключенной к Дверной Сети.

— Ты видел Галактику, — нарушил затянувшееся молчание Динмарк. — Это спираль. Дальний виток находится в зоне досягаемости магелланцев и расположен не так уж далеко от Солнечной системы. Те сектора были непригодны для колонизации. Наши предки устремились к Ядру, покрыли расстояние в пятнадцать тысяч световых лет и прибыли сюда. Ольгерд, это одна из самых густонаселенных областей нашей звездной системы.

Движение корабля не ощущалось.

Ольгерд не представлял, висит ли звездолет в пространстве, ожидая дальнейших распоряжений, или мчится к планете, выбранной в качестве пункта назначения. Старт прошел незаметно, переход в лимб — тоже. При этом, если верить инспектору, машина преодолела пятнадцать тысяч световых лет. За считанные минуты.

— Куда мы летим? — поинтересовался мастер.

— В пограничный мир, — помедлив, ответил Динмарк. — Один из наших анклавов. Опорный пункт, если угодно.

— Буферная зона, — добавил Макгрегор.

— Боитесь, — догадался Ольгерд.

— Корабль уже просканировал тебя и твоего питомца, — отстраненно сообщил инспектор. — Нам не удалось выявить технологий, способных нести угрозу Содружеству. Это не означает отсутствие опасности. Мне нужны ресурсы планетарного центра исследований, чтобы увидеть полную картину.

— В меня мог вселиться Посторонний, — предположил Ольгерд.

— Теоретически — да, — согласился Динмарк. — Это случилось много лет назад, в Ламморе, так что… сам понимаешь. Но этим перечень рисков не исчерпывается.

— Что это может быть?

— Да что угодно, — хмыкнул инспектор. — Боевой вирус, монстр-симбионт, колония наномашин, катализатор Отката. Я не хочу испытывать судьбу. Если с тобой всё в порядке, мы полетим вглубь Содружества. Туда, где сконцентрированы наиболее влиятельные цивилизации, способные решить проблему Дверной Сети.

— Ты говоришь о нескольких цивилизациях, — заметил Ольгерд. — Разве Содружество не подчиняется потомкам Администраторов?

Динмарк и Макгрегор переглянулись.

— Он не в курсе, — пояснил Наблюдатель.

— Всё изменилось, мастер, — Динмарк не стал ходить вокруг да около. — Нет никаких Администраторов. Это страшилка, в которую магелланцы продолжают верить до сих пор.

— Мы были врагами, — напомнил Макгрегор. — Их можно понять.

Инспектор пожал плечами:

— Глупо спорить. Так или иначе, Администраторы увели людей за пределы Дверной Сети и спасли нашу цивилизацию, что заслуживает уважения. Вот только они лишились власти, оторвавшись от источника своего могущества. Понимаешь, Ольгерд, перед людьми лежали обширные неизведанные пространства, а технологии позволяли развить любое сообщество с нуля. Мы ведь Демиурги, если не забыл. Колонии наноботов построят что угодно в сжатые сроки. Генетическая база — для заселения чужих миров земными организмами. И не только земными, за нашими плечами — вся Сеть! Хочется побыстрее наполнить города людьми? В виртуальных мирах каждого корабля — сотни тысяч переселенцев, временно отказавшихся от своих тел ради путешествия. Любой звездолет может породить автономную, самодостаточную культуру, минуя все исторические стадии. И направить эту культуру по приемлемому для себя вектору развития.

— Администраторы не могли это контролировать, — добавил Макгрегор. — Поэтому они сошли со сцены.

— Не сразу, — уточнил Динмарк. — Были попытки влияния на зарождающиеся культуры, но эти попытки с треском провалились. Сектор, в который мы убежали, захлестнуло многообразием. Лавина, эволюционный фронт. Не уследить, не остановить. Мы колонизировали систему за системой, размножались и разрастались, но часть задач приходилось решать сообща. Мы нуждались в энергии, информационном обмене, хотели защитить себя от враждебно настроенных рас. При этом мы почти достигли потолка технологических возможностей.

— Странно, что вы не думали о смерти вселенной, — перебил Ольгерд.

Динмарк внимательно посмотрел на парламентера.

— Ты не прав. Думали, активно обсуждали проблему, искали пути решения. Администраторы утратили рычаги власти, так что люди прозрели. Но ты должен понять одну вещь, посланник. Сеть чрезвычайно устойчива к любым вмешательствам извне.

Ольгерд напрягся.

— Вы не сможете ничего сделать?

Не хватало, чтобы его усилия пропали зря.

— Поспешный вывод, мастер. Видишь ли, никто не спешил, поскольку проблема Дверной Сети имела… весьма отдаленные последствия. Если хочешь знать мое мнение, это ошибка Содружества. Твой визит может запустить процессы, о которых магелланцы не смели и мечтать.

Знающий посмотрел на Демиурга с недоверием:

— Что я могу изменить?

— Ты принесешь мир. Многие патриархи мечтают о возвращении в системы, некогда освоенные Землей. Ностальгия, власть несбывшегося. Территории предков. Мы изменились, но не так уж сильно, если вдуматься. Эра Упадка — одна из самых болезненных страниц нашей истории.

— Двери захлопнутся, — напомнил Ольгерд.

— Мы путешествуем через лимб, — отмахнулся инспектор. — И не нуждаемся в древних транспортных сетях. Знаешь, это как атомные станции, на смену которым пришли термоядерные реакторы, искусственные солнца и Сферы Дайсона. Звездолет, на котором ты летишь, не попадает в пункт назначения мгновенно. Зато мой корабль не нуждается в сложной инфраструктуре и не уничтожает вселенную.

— Ты хочешь сказать, — протянул Ольгерд, — что по Дверной Сети можно будет перемещаться на таких штуках?

— Именно, — ухмыльнулся Сол Динмарк. — Гораздо лучше червоточин и корабля поколений, верно? Забудь о звездных скитаниях, растягивающихся на века. Нас больше не интересует световой барьер.

Нечто привлекло внимание Ольгерда, заставило повернуть голову и отвлечься от разговора.

Из черной бездны выдвинулась планета.

Похоже, машина умела не только проламываться в подпространство, но и в обычном космосе летала с запредельными скоростями.

Ольгерд понимал, что его собеседник недоговаривает. Звездолеты Демиургов значительно превосходили магелланские аналоги по своим характеристикам. Корабль инспектора покрыл чудовищное расстояние за время разговора, не входя в лимб. Следовательно, имелись двигатели, позволяющие превысить скорость света, что на протяжении долгих веков считалось невозможным.

Интересно, куда мастера занесло?

— Мы находимся высоко над Дверной Сетью, — пояснил Динмарк, словно прочитав мысли собеседника. — Примерно в двухстах световых годах от условной плоскости эклиптики Земли.

Чернота поглощала добрую треть планеты, но издалека можно было рассмотреть завитки атмосферных фронтов, горные массивы и океаны.

— Фарназис, — сообщил Динмарк. — Анклав Содружества в этом секторе Галактики.

Рык шевельнулся.

В зрачках зверя отразилась тьма.