Лис Улисс и клад саблезубых

Глава 7. Константин и Евгений попадают в переплет

Такси мчало потенциальных приверженцев секты Пришествия Сверхобезьяна к замку графа Бабуина. Пейзаж за окном автомобиля стремительно терял городские очертания – меньше стало домов и больше деревьев. Пес-водитель всю дорогу пытался завязать беседу, но пассажиры попались неразговорчивые: хмурый кот на соседнем сиденье настороженно смотрел вперед, а сидящий сзади пингвин, казалось, вообще ушел глубоко в себя. Водителю было страшно любопытно, что понадобилось такой необычной компании в замке графа Бабуина, и он не терял надежды это разузнать.

– А еще говорят, что эти чудики, которые в замке собрались, ждут какую-то мартышку. Что когда она придет, все, кто не обезьяна, умрут, а все, кто обезьяна, воскреснут. Жуткое дело.

Константин кинул на пса мрачный взгляд. Водитель его раздражал.

– Мартышка, говорите? – сказал кот, издав чмокающий звук, будто у него что-то застряло в зубах. – Уже не ждут. Мартышка пришла.

– Как это? – удивился водитель.

– Разве вы ничего не слышали?

– Нет.

– Странно. И не заметили?

– Нет, – встревожился пес.

– Хм, – заметил Константин и умолк.

– Ну! – потребовал пес. – Расскажите же!

Константин прищурился и тихо произнес:

– На вашем месте я бы не стал возвращаться в город…

– Почему?!

– Мертвые обезьяны уже поднимаются из своих могил. А на их места ложатся неверные, позволявшие себе смеяться над Сверхобезьяном.

– Да ладно вам! – воскликнул водитель и выдавил из себя фальшивый смешок.

– Не верите? А вы спросите моего спутника. – Константин махнул лапой в сторону Евгения. – Только вежливо. Святейший не любит невоспитанных.

– Святейший? – испуганно переспросил пес.

– Он самый. Святейший – один из трех апостолов Сверхобезьяна. Еще двое, крокодил-великан и гиена огненная, к сожалению, не смогли поехать с нами. Но ничего, им и в городе дел найдется. Надо же всех неверных в могилах разместить. Очень много работы.

Водитель крякнул.

– Не волнуйтесь, они справятся, – сказал Константин. – Вы бы видели этих ребят… Такие с чем угодно справятся. Если хотите, я вас с ними познакомлю.

– Н-нет, спасибо.

– Ну как хотите. Дважды предлагать не стану. Так как, спросите Святейшего?

– Э-э-э… – выдавил из себя водитель, посмотрев на Евгения в зеркало заднего вида.

– О, Святейший, – подсказал Константин.

– О, Святейший! Простите, что беспокою…

Константин одобрительно кивнул. Пес продолжил:

– Тут ваш друг говорит, что мартыш… Сверхобезьян уже явился.

Евгений, будучи погруженным в собственные размышления, слушал разговор попутчиков краем уха, поэтому не сразу сообразил, что пес обращается к нему.

– А? – переспросил он.

– Сверхобезьян пришел, – повторил водитель.

Евгений заметил, что Константин ему подмигивает.

– Да… Точно так. Воистину, – припомнил пингвин подходящее слово.

– И мертвые обезьяны встают?

– Встают, – согласился Евгений. – Как никогда прежде. Воистину.

– А неверные?

– А неверные не встают, – сообразил Евгений.

– Простите меня великодушно, – робко произнес пес, – но хотелось бы знать, могу ли я вернуться в город?

Евгений беспомощно захлопал глазами, и Константин понял, что пора брать инициативу в свои лапы.

– Неужели вы полагаете, что Святейший станет тратить свое драгоценное время на подобные низменные вопросы?! Да вы знаете, сколько стоит одна мысль Святейшего?!

– Нет, – ответил водитель, втянув голову в плечи.

– То-то же! А вы со своими вопросами!

– Простите…

– Я сам вам отвечу. Если вы сейчас дадите клятву верно служить Сверхобезьяну, сможете вернуться в город.

– Я даю! – немедленно заявил пес.

– Мы принимаем твою клятву! – торжественно объявил Константин, незаметно для самого себя перейдя на «ты». – Теперь ты новообращенный. Но если нарушишь… О, если только нарушишь… Придут к тебе гигантский крокодил и гиена огненная…

– И волчица бессердечная, – внезапно вставил Евгений.

– И волчица бессердечная, – согласился Константин. – И будут гостить у тебя три дня и три ночи. А на четвертый день вынут душу твою, и будет блуждать тело твое и вопрошать: «О, где душа моя?! Не видел ли кто душу мою?!» Но не ответит никто, потому что назовут тебя бездушным вероотступником, а таким – не отвечают. И станешь ты несчастнейшим из ходящих по земле тел. Верно я говорю, Святейший?

– Воистину! – с религиозным пылом отозвался Евгений.

– Я не нарушу! – дрожащим голосом пообещал водитель.

– Мы верим в тебя, новообращенный. А теперь замолчим и не будем мешать Святейшему обдумывать судьбы мира.

Собиравшийся что-то спросить водитель тут же передумал и только прокашлялся. Воцарилась тишина, продолжавшаяся, однако, недолго.

– Приехали, – сказал водитель.

– Отлично, сколько с нас? – Константин полез за бумажником, в котором лежали выданные Улиссом деньги на текущие расходы.

– Нисколько! – быстро возразил водитель. – Служу Сверхобезьяну!

– Молодец, – одобрил Константин, затем быстро вышел из машины, обошел ее вокруг и распахнул заднюю дверцу. Он проделал это так стремительно, что медлительный Евгений даже не успел взяться за ручку дверцы с внутренней стороны. – Прошу вас, Святейший! – воскликнул Константин.

Пингвин выбрался из машины и нацепил на спину вездесущий ранец. Константин наклонился к окошку водителя и произнес:

– В этом ранце списки грешников и очищенных. Завтра эти записи предстанут перед Сверхобезьяном. Поздравляю, твое имя будет во втором списке.

– Спасибо, – растрогался пес. – Ну, я поеду?

– Езжай. Попутного ветра тебе… брат.

– И вам… братья. Брат. Святейший и брат. – Окончательно сбитый с толку водитель нажал на газ, такси дважды фыркнуло и понеслось прочь.

Внешний вид замка разочаровал. Друзья ожидали увидеть гигантское, мрачное строение, стремящееся к небу и почти его достигающее, бойницы, флаги и каменных чудовищ, готовых ожить и броситься на непрошеных гостей. Они ведь видели замки в кино и имели понятие, как те должны выглядеть. Но ничего этого не было и в помине. Замок производил впечатление обычного дома. Правда, очень большого. Очень-очень. Хищный плющ намертво вцепился в серые стены, огромные окна белели занавесками. Константин вздохнул и сказал:

– Похоже, что замок – это просто название. Наверное, этот дом когда-то перешел в веру замков и поэтому считается замком.

– Вера замков? – удивился Евгений. – Разве такая есть?

– Не знаю… Даже если есть, нас не она сейчас интересует, а сверхобезьянство. Им и займемся.

С этими словами Константин нажал кнопку звонка у парадного входа. Что-то скрипнуло, хрипнуло, взвизгнуло, и из динамика по правую сторону двери раздалось:

– Представьтесь и назовите цель визита!

– Кот Константин и пингвин Евгений, – сказал Константин. – Мы хотим вступить в секту.

– В какую секту? – спросил голос.

– А что, разве здесь их несколько? В секту Пришествия Сверхобезьяна, разумеется!

Голос ничего не ответил, вместо этого отворилась парадная дверь. За нею оказался улыбающийся шимпанзе, облаченный в черную рясу.

– Здравствуйте, уважаемые! – приветливо воскликнул он. – Вы на правильном пути. Заходите!

Шимпанзе отошел, пропуская посетителей в дом. Друзья перешагнули порог и оказались в просторном холле. В глаза им сразу же бросился гигантский плакат с изображением странного существа, похожего на обезьяну без шерсти, одетую в белые одежды. Существо смотрело на Константина с Евгением полным доброты взглядом, правую руку оно простирало перед собой, словно в попытке погладить смотрящих. Надпись над существом гласила: «Сверхобезьян уже рядом», а под ним: «Готовься к приходу Сверхобезьяна». Константин застыл перед плакатом и постарался придать морде возвышенное выражение – пусть шимпанзе в рясе увидит, что посетители настроены серьезно. Кот смотрел на Сверхобезьяна влюбленным взглядом, Сверхобезьян ласково взирал на кота, и эта идиллия продолжалась бы еще долго, не вмешайся шимпанзе.

– Прошу вас, – сказал он. – Графу уже доложили о вашем приходе, он готов принять вас.

– Странно, – ненароком заметил Константин, последовав за провожатым, – этот дом не очень похож на замок.

– Замок внизу, – ответил шимпанзе.

– Чего-чего? – не понял Константин.

– Скоро узнаете… Прошу за мной.

Они поднялись по широкой лестнице на второй этаж и остановились перед первой же дверью. Шимпанзе постучал.

– Войдите! – раздалось изнутри.

Шимпанзе толкнул дверь и посторонился, пропуская Константина с Евгением в кабинет, затем вошел сам. За широким столом в глубоком кожаном кресле утопал хозяин «замка» – бабуин в черной рясе. За его спиной на стене висела картина, на которой граф Бабуин стоял в обнимку со Сверхобезьяном. Граф Бабуин широко улыбался, а Сверхобезьян нежно взирал на него отеческим взглядом. Была здесь и крупная, легко читаемая надпись: «И придет он, и возлюбит сынов своих. Книга пророка Макиака, гл. 6, стих 12».

Шимпанзе поклонился и сказал:

– Вот эти посетители, граф Бабуин.

Граф Бабуин, протестуя, замахал лапами.

– Не граф, сколько можно говорить! Брат Бабуин!

– Прошу прощения, брат Бабуин, – покорно извинился шимпанзе.

– Садитесь, садитесь! – Граф Бабуин сделал приглашающий жест, и друзья уселись напротив.

Шимпанзе остался стоять сзади, скрестив передние лапы на груди, а задние расставив на ширине плеч.

– Не могу выразить словами, как я рад, что свет Учения находит все новых и новых сторонников, – признался граф. – Я – брат Бабуин. Но это, я думаю, вы уже знаете.

– Я Константин, – представился кот. – А это Евгений. – Пингвин кивнул в знак приветствия.

– Очень приятно, Константин и Евгений. Могу я поинтересоваться, кто вы и что привело вас к Истине?

Друзья переглянулись. Они не позаботились о том, чтобы заранее сочинить легенду, значит, придется выкручиваться на ходу.

– Мы рок-музыканты, – заявил Константин. – Группа «Несчастные». Слыхали?

– Увы, нет. – Граф Бабуин развел лапами. – Мы далеки от мирских развлечений.

– Ну, если честно, даже будь вы близки, вряд ли слышали бы. У нас не самая известная группа, – на всякий случай заметил кот. Мало ли, а вдруг граф решит проверить его слова, начнет наводить справки и, разумеется, такой группы не обнаружит. – Так, локального значения.

– Очень интересно, – сказал граф, но Константин не уловил в его голосе подлинного интереса и почувствовал себя несколько задетым.

– Тем не менее мы играли на разогреве у группы «Мистерии»! – решил он хоть как-то спасти репутацию «Несчастных».

– На разогреве? – переспросил граф.

– Да. Разогрев – это когда мало известная, но очень хорошая группа выступает перед известной, но плохой.

– Понятно, – снисходительно улыбнулся граф. – Прошу вас, продолжайте.

– Ага. Я – басист, солист и лидер группы. Евгений – ударник. Еще с нами играли два лиса-гитариста. Ну вы же, наверное, слышали об образе жизни рок-музыкантов? Разгул, разврат, самочки-фанатки. Вспомнить стыдно. Правда, Евгений?

– Да-да! – согласился пингвин.

– Евгению особенно стыдно. Вы не смотрите, что он с виду такой тихоня, в пьяных дебошах и оргиях ему не было равных.

Пингвин издал нечленораздельный звук и кинул грозный взгляд в сторону друга, а граф Бабуин с отвращением поморщился.

– Я понимаю, понимаю, – поспешил заявить Константин. – Вам неприятно слышать про такие вещи. Но я не хочу скрывать правду, ведь между братьями по вере не должно быть недоговорок, верно? Я не ошибаюсь? Ведь честность – один из столпов Истины?

– Безусловно, – ответил граф Бабуин. – Вы должны быть абсолютно откровенны с нами. Имейте в виду, ложь мы сразу распознаем!

Константин замахал лапками:

– Что вы, что вы! Я все понимаю.

– Рад. Продолжайте.

– Продолжаю. Образ жизни – это только полбеды. Вы бы знали, о чем мы пели…

– О чем? – насторожился граф.

– Сейчас… – Константин прокашлялся и вдруг завизжал, да так, что все подпрыгнули: – «Потом не будет ничего-о-о! Ты сдохнешь, вот и все-о-о! Живи сейчас и зде-е-есь! Хватай, что можешь съе-е-есть! Давай, чувак, давай, дав-а-ай! Хватай бутылку, самочек хвата-а-ай!» – Кот резко перешел на нормальный тон: – Вот. А потом вступал Евгений с припевом. Давай, Евгений!

У пингвина нервно затряслись лапки и крылышки. Он решил, что убьет Константина. Но позже. Сейчас надо было срочно притворяться панком, к чему Евгений решительно не был готов. Он сделал над собой титаническое усилие и протараторил фальцетом:

– «А несогласным – по мордам! Как дам, как дам, как дам, как дам!..» – И в ужасе замолчал, подумав, что на месте графа Бабуина подобных типов близко бы к Истине не допустил.

– Это чудовищно, – с наслаждением сказал граф.

– Мерзость, – согласился Константин. – Но тогда мы думали, что правы. Типа живем один раз, поэтому надо оттянуться по полной. И гори все синим пламенем. О душе не задумывались.

– И почему же задумались?

– Чудесный поворот в нашей судьбе произошел после одного из концертов. В общем, как обычно, собрались компанией, пили, орали… Но был там один шимпанзе, который не пил, не орал. Смотрел на нас и улыбался. И так это нас с Евгением взбесило. Особенно Евгения, он вообще легко выходит из себя. Жуткое дело. Налетает коршуном и крушит все на своем пути. Все в ужасе разбегаются. Его у нас так и называли: Бешеный Пингвин. А в тот день к тому же у него девчонку увели, так что сами понимаете… Короче, Евгений смотрит на этого шимпанзе недобро и спрашивает, чего это тот не принимает участия во всеобщем веселье? А шимпанзе спокойно так отвечает, мол, так и так, все это пустое и наносное, а истинную радость приносит лишь ожидание Сверхобезьяна. И давай нам рассказывать, что да как. Ну, нас и проперло. Врубились мы, в какой грязи жили все это время и что души наши бессмертные чуть не сгубили. Мы потом еще много с тем шимпанзе встречались, беседовали. Предложили соратникам по команде переделать репертуар и восхвалять Сверхобезьяна, но эти недалекие лисы не врубились. Тогда мы ушли из группы и обратились к свету. А свет привел нас сюда. Хотим не на словах, а на деле служить Истине.