Лиса и Дракон: История Химико

Глава 4: “При дворе Пунцового короля”

Химико очнулась от сильной боли в голове и в носу, всё снова будто несколько дней назад, когда она очутилась в плену у клана Асикага, но помещение оказалось ещё более знакомым. Юная Фудзивара была у себя дома, в своей комнате, лежащая на кровати с завязанными руками, ногами и ртом. Вокруг царил сплошной беспорядок, архонты перевернули комнату вверх дном, пытаясь найти меч или намёк на его местоположение. Звать на помощь было бессмысленно, поэтому Химико сделала попытку подняться на ноги, но даже сесть на кровать было не просто. Узлы обжигали конечность, сдавливали мышцы, отчего конечности были словно налиты свинцом. Не успела пленница сесть, как в комнату вошёл Владислав, вместе с помощницей Дарьей.

– Подними её и развяжи рот – скомандовал царевич помощнице.

Дарья посадила Химико на кровать и ножом разрезала узел, завязанный на рту девочки.

– Ну что, Фудзивара Химико, вернёмся к нашему незаконченному делу? – раздражённо спросил Владислав и сел на стул рядом с кроватью, так, чтобы смотреть в глаза пленнице – где сейчас меч? Только не вздумай молчать, меня уже тошнит от этого.

– И куда делись ваши манеры? – с насмешкой спросила Химико.

– Ты и твой дед не оценили моего доброго расположения, поэтому теперь я буду говорить на удобном мне языке. Впрочем, как царевич, могу оказать любезность и даровать тебе быструю смерть, если скажешь, где Слеза Дракона.

– Я не знаю, где он – ответила Химико, смело глядя в глаза царевичу – я думала, что он у вас.

– А кто знает? Ты была последней, кто видел меч, а значит спрятать его было больше некому.

– Когда я попрощалась с дедушкой, меча уже не было у него в руках, наверное он бросил его где-то в лесу.

– Как-то непохоже на правду, Сайгё пожертвовал собой, чтобы я не получил Слезу, а затем просто выкинул её в лес? Что-то тут не сходится.

– Но вы ведь вы не нашли меч, так? – улыбнулась Фудзивара – выходит, он сделал всё правильно.

Со злости Владислав ударил Химико по лицу, отчего та даже отхаркнулась кровью.

– Ты ещё вздумала смеяться надо мной?! – закричал царевич – ты скажешь мне, где меч, или сдохнешь мучаясь, поняла?!

– Не забывайте, что можем надавить по-другому, Ваше Высочество – сказала Дарья.

– Помню-помню, думаю, не будем долго с этим тянуть…

Тут в дверном проёме появился солдат-архонт, который, запыхавшись, сообщил:

– Ваше Высочество, генерал Айртон едет сюда!

– Странно, он не предупреждал – сказал Владислав, взглянув на наручные часы – жди здесь, без меня ничего не делать, понятно? – сказал царевич, обратившись к Дарье.

Выйдя из комнаты и спустившись на первый этаж, Владислав вышел во двор, чтобы встретить генерала. Тот прибыл на машине спустя несколько минут и неторопливо вошёл с принцем в дом, покуривая трубку. Внутри Генри начал тщательно осматривать убранство усадьбы, прежде всего уделив внимание столовой, в дверной проём в которой был для него низковат.

– Да, здесь немного беднее, чем в замке, но, думаю им сойдёт – заключил Айртон.

– О ком вы, сэр? – спросил Владислав.

– Я назначил встречу местному эфирному магнату… Утада, кажется, на сегодняшний вечер. Думаю, стоит встретиться с ним на нейтральной территории, так будет комфортнее нам обоим.

– Всё ещё не могу понять вашу политику в отношении людей, такая трата времени во имя формальностей и небольшого комфорта.

– Друг мой, формальности и комфорт вывели нас из мрака варварства и тоже должно произойти со всем миром, чтобы нас обратно туда не затащили. Вы слишком долго были в дикой среде, мальчик мой, пора вернуться уже в цивилизацию. Кстати говоря, приберитесь здесь, не хочется вести переговоры в таком бардаке.

– Слушаюсь, сэр.

– И найдите какую-нибудь прислугу, будет неудобно, если еду будут подавать солдаты.

– Здесь были слуги, но они все разбежались, не уверен, что смогу найти новых до вечера.

– Найдите, свободных людей сейчас много, можете обратиться к нашему коменданту, он выдаст вам пару пленных.

Сделав ещё несколько кругов по нижнему этажу, Айртон попрощался с царевичем и отправился дальше по своим делами. Владислав был раздражён ещё сильнее, его снова отвлекали от дел, причём ради глупой, по его мнению, причине. По пути распорядившись солдата убраться в доме, царевич вернулся в комнату Химико. Фудзивара сидела в полусогнутом положении, скорчившись от боли, пока Дарья наблюдала за ней, держа нагайку в руке. Взглянув на девочку, принц вспомнил наказ найти прислугу для встречи генерала.

– Немного изменим наш план – сказал Владислав, вновь сев перед Химико – сегодня ты будешь прислугой на ужине сэра Айртона, а после вернёмся к нашей беседе.

– С какой стати я должна быть прислугой? – сказала Химико.

– С такой, что у нас в плену твоя мать и мы знаем, где твой маленький брат. Думаю, это ещё и поможет тебе вспомнить, где меч, но я дам тебе время до ночи, чтобы освежить память – сказав это, Владислав повернулся к Дарье – развяжи и найди для неё какую-нибудь одежду для прислуги, а я поищу повара.

– Есть! – ответила Дарья.

Химико нечего было возразить, она была готова пожертвовать своей жизнью, но не мамой и Акирой. Ей пришлось подчиниться своей тюремщице, которая выдала юной Фудзивара наряд горничной, который раньше носила Макото. Размер был маловат, но выбирать не приходилось. Следом Химико заставили отмывать кухню, в которой воцарился полный хаос за время проживания архонтов. Царевича не слишком заботила гигиена, как и его солдат, которые варили здесь самые невообразимые похлёбки, замешивая в них всё, что попадётся под руку. Владислав был довольно далёк в очереди на трон, обучался военному мастерству в Авалоне в спартанских условиях, а в личную гвардию ему приходилось набирать архонтов из нижних слоёв аристократии и даже преступников, отчего атмосфера в его подразделениях всегда была далека от муштры в элитных частях Сарматии.

На отмывку кухни ушла половина дня, после который Химико была окончательно вымотана. Юную Фудзивара заперли в её комнате, где она дожидалась вечера. Среди беспорядка она нашла фотокарточку в небольшой рамке, на которой была вся большая семья Фудзивара. Снимок сделали ещё летом прошлого года, когда отец семейства Тёмэй приезжал на малую родину погостить. Война уже шла, но ещё мало, кто догадывался, к какой катастрофе она приведёт. Прижав фотографию к груди, Химико не смогла сдержать слёз горечи. Ей казалось, что в случившимся виновата и она сама, потому что не смогла сохранить меч, который доверил дедушка.

– Я так и не смогла стать сильной, простите меня – сквозь слёзы сказала Химико.

Взглянув на письменный стол, Химико вдруг увидела на нём странное существо, похожее на маленькую лисицу, с длинными ушками. Шерсть зверька переливалась белым и фиолетовым цветами, а на лбу было восемь точек фиолетового цвета. В изумлении Фудзивара перестала плакать и только удивлённо смотрела на лисёнка, который каким-то невероятным образом пробрался в комнату с заколоченными окнами. Зверёк пристально наблюдал за девочкой, будто дожидаясь какой-то её реакции, но удивление не давало Химико произнести ни слова. Фудзивара и лиса просидели какое-то время, глядя друг на друга, но не произнеся ни слова, пока в комнату снова не пришла Дарья.

– Фудзивара, готовься, скоро прибудут гости, пять минут на подготовку – сказала надзирательница и снова закрыла дверь.

Снова повернув взгляд на стол, Химико уже не увидела на нём странного зверька. Фудзивара решила, что всё это ей почудилось от усталости, но мысли о лисе так и не покидали её ещё очень долго.

Первым на ужин прибыл генерал Айртон, который переоделся в гражданский костюм, состоящий из чёрного пиджака, под которым была белая рубашка, чёрных же брюк и галстука-бабочки на шее, на голове была шляпа-котелок. На пороге его встретил Владислав, который всё также был в своей военной форме.

– Такой хороший костюм ради этой встречи? – сказал Владислав.

– Этикет есть этикет, мальчик мой – ответил Генри – это деловые переговоры, поэтому нужно выглядеть подобающе.

Внутри двоих уже ждали Химико, которой поручили забрать у генерала одежду, а также Дарья, которая присматривала за пленницей. Повинуясь указаниям, юная Фудзивара сняла пиджак с Айртона и забрала его шляпу, повесив их на вешалку. Быть прислугой в собственном доме было почти невыносимо, Химико переполняла ярость, которую она не могла выплеснуть. Это было даже более унизительно, чем простой плен.

– Надо же, ты нашёл себе очень высокую, для этих мест, служанку – сказал Генри, осмотрев Химико.

– Она из воинской семьи – сказал Владислав – раньше этот дом принадлежал её родителям.

– Иногда поражаюсь, насколько мудрой оказывается судьба – улыбнулся генерал – эта девочка теперь на своём законном месте в пищевой цепи, прислуживает истинным хозяевам этого мира.

– Лучше и не скажешь, сэр – усмехнулся Владислав.

Химико промолчала, едва сдерживая злость внутри себя. Пока царевич и гость проследовали в столовую, пленница осталась у входа, ожидая прибытия других гостей. Юная Фудзивара ещё не знала, кто должен был прийти, поэтому готовилась встретить других эльфийских или сарматских генералов и теперь новую волну унижений. Её удивлению не было предела, когда вместо иностранцев в дом пришла семья Утада – Хината с её родителями, отцом Коичи и матерью Сакурой. Семейство также было шокированно, увидев Химико в таком виде.

– Химико-сама, это вы? – удивлённо спросил Коичи.

Химико утвердительно кивнула головой. Хината подошла к подруге и крепко её обняла.

– Химико-тян, я уже думала, что погибла – сказала Хината, на глазах которой проступили слёзы.

– Прислугу не трогать! – строго сказала Дарья.

Услышав это, Хината отпустила Химико и немного отошла от неё назад.

– Простите, наша дочь ещё не бывала на таких собраниях – сказал Коичи.

Утада должны были передать одежду Химико, однако никак не могли на это решиться. В прошлом, семья Утада была под вассалитетом Фудзивара, потому для них было почти невозмжно представить наследницу великой семьи, в качестве своей подчинённой. Сакура долго перебирала в руках ручку своей сумочки, а Коичи скромно поправлял очки и пытался подобрать нужные слова.

– Позвольте, взять ваши вещи, Утада-сан – нарушила тишину Химико.

– Д-да, конечно – нервно сказал отец семейства.

Передав верхнюю одежду, Утада направились в столовую, где их уже ждали генерал и царевич. Увидев гостей, Айртон встал со своего места и улыбнувшись протянул руку Коичи. Несмотря на ожоги на лице, Генри был достаточно харизматичным, чтобы манипулировать почти кем угодно, что в Авалоне считается королевской чертой, благодаря которой генерала и получил кличку “Пунцовый король”.

– Очень рад встречи, мистер Утада – сказал Айртон – мне всегда доставляет удовольствие встреча с деловыми персонами, вы явно из такой породы, сэр, раз не испугались провести переговоры.

– Спасибо, Айртон-сан – скромно ответил Коичи – благодарю, что не дали моей семье погибнуть, я не смог бы вам отказать.

– Пустяки, мы всегда готовы к сотрудничеству, чтобы там не говорили про нас гиперборейцы, они очень глупые твари, кошки, что с них взять – засмеялся генерал – прошу вас, присаживайтесь за стол, немного поедим, а затем перейдём к делу.

На столе уже стояли чарочки, кувшинчики для саке и закуски, почти сразу Химико принесла с кухни горячее и скромно ждала следующих указаний за стеной, перед входом в столовую. Генерал ел и пил от души, быстро поглощая жаркое из телятины и закуски, запивая всё одной рюмкой рисовой водки за другой, не поднимая тостов, будто пил сок или чай. Для Утада это было очень непривычно и совсем не соответствовало яматайскому этикету. Глядя на эльфа, у Хинаты пропал аппетит, а родители скромно продолжали есть, чтобы не разозлить иностранцев. Айртону же было всё равно на удобство гостей, поэтому он продолжал довольно пить и закусывать, при этом почти не пьянея. После каждой чарочки саке, он довольно потирал пышные усы и прикуривал трубку, отчего, к концу вечера, комната была словно в тумане. Химико же было омерзительно смотреть на Генри, который жадно поедал яства из её дома и сидел на дедушкином месте. В душе она надеялась, что генерал и царевич опьянеют достаточно, чтобы их можно было без проблем убить, но Владислав будто догадывался о планах юной Фудзивара и почти не пил, опустошив за вечер лишь пару рюмок.

Поужинав, Айртон решил наконец перейти к переговорам, достав из, подданного охранником, кейса очередную бумагу. Дождавшись, пока Химико уберёт со стола грязную посуду, эльф положил документ на стол, а его слуга поставил перед Коичи чернильницу.

– Что же, давай перейдём к бизнесу, мистер Утада – сказал Айртон – ознакомьтесь, пожалуйста, с договором. От имени Авалонской империи, я предлагаю вам стратегическое сотрудничество, суть его очень проста: вы поставляете эфир для наших войск, с месторождений, которые принадлежат вам, а мы, в ответ, платим вам очень хорошие деньги, назначенные министерством финансов, в договоре всё оговорено.

Коичи внимательно изучил документ и долго думал, почёсывая лоб. Глава семьи чувствовал страх перед генералом, но, при этом, неожиданно почувствовал странный прилив смелости. Экзотический запах табак будто придал ему сил и внушил, что генерал готов пойти на уступки и торг.

– Айртон-сан, вы должны меня понять – наконец начал говорить старший Утада – я знаю, что вы человек, уважающий закон, поэтому прошу вас понять всю сложность нашей ситуации.

– Дорогой – сказала Сакура, пытаясь успокоить мужа.

– Не стоит, дорогая – сказал Коичи – для нас тоже важно следовать букве закона, а моей семье может грозить большая опасность, если я соглашусь на сотрудничество.

– Если вы боитесь партизан, мы готовы и дальше защищать ваше производство и семью – ответил Генри.

– Дело не только в партизанах, Айртон-сан. Предоставление ресурсов вашей армии – нарушение закона нашей страны. Возможно, мне придётся предстать пред судом, когда война закончится и меня вряд ли оправдают. Поэтому, прошу вас, позвольте мне сохранить лицо. Мы можем предоставить вам эфир неофициально, тогда мою вину будет сложно доказать.

Выражение лица генерала сменилось с довольного на разочарованное. Он внимательно слушал Коичи, покуривая трубку, но явно не был доволен его словами. Казалось, что скоро генерал возразит нечто резкое, однако он повернулся к Владиславу и сказал:

– Не мог бы ты попросить, чтобы девочка принесла ещё чарочку саке.

Владислав дал указание Химико и та побежала на кухню. Дожидаясь свой напиток, Генри не обронил ни слова, продолжая лишь курить трубку с грустным видом. Коичи не знал, как это понимать, но надеялся, что генерал всё же согласился и хочет поднять тост за успешную сделку. Сакура и Хината очень волновались, чувствуя, что отец семейства сказал лишнее. Спустя пару минут в комнату вернулась юная Фудзивара, неся в руке поднос с керамической бутылочкой водки и такой же рюмкой. Стоило пленнице подойти к генералу и поставить угощение на стол, как тот резко схватил её за шею и приставил револьвер ко лбу. От удивления, вся семья подскочила со своих мест.

– Сидеть! – спокойно скомандовал генерал – сопротивление только сделает ей хуже.

Химико пыталась вырваться, но генерал держал её очень крепко, так что та могла задохнуться. Уверенность Коичи резко ушла, его будто облило из холодного душа, очки слетели с глаз, а руки затряслись от страха.

– Отпустите, отпустите её, пожалуйста! – кричала Хината.

– Сесть! – крикнул Айртон

– Сядьте, сядьте – сказал Коичи, закрывая руками жену и дочь.

Утада снова сели на свои места. От ужаса, Сакура и Хината начали плакать, Коичи весь побледнел, а на лбу всё больше проступал холодный пот.

– Мне нравится ваш подход, мистер Утада – спокойно продолжил генерал – не часто встретишь человека, который бы так сильно чтил закон, даже в такой ситуации, а потому я немного смилуюсь над вами и не стану сразу угрожать вашей семье, а начну с этой девочки.

– Умоляю, не делайте этого, прошу – будто задыхаясь от нервов, сказал Утада-старший.

– Я сразу понял, что она вам дорога. Думаю, о моих требованиях вы догадываетесь?

– Д-да, я вас понял, я всё подпишу, клянусь вам!

– Отлично, наконец мы поняли друг друга. Мне нравится ваше уважение к закону, мистер Утада, но вы упустили главное: испугались не той власти. Вам не стоит надеяться на возвращение яматайской армии, все защитники города нами были уничтожена в подземных убежищах, а подкрепления сейчас двигаются в сторону столицы. Ваша битва проиграна, но я дарую вам спасение – станьте частью империи и живите счастливо на заслуженном месте. Сделка, достойная королевской щедрости, согласны?

– Да – испуганно ответил Коичи.

– Вот и прекрасно, сделайте правильный выбор, мистер Утада.

Тут револьвер выстрелил. От резкого звука, Утада будто очнулся и перед его глазами были лишь генерал и Владислав, сидящие напротив.

– Дорогой, ты в порядке? – спросила Сакура.

– Вам нездоровится, мистер Утада? – спросил Айртон, который был в прежнем добром расположении.

Взглянув на выход из комнаты, Коичи увидел Химико, выглядывающую из-за угла, будто ничего не произошло. От стресса он никак не мог отдышаться.

– Что сейчас произошло? – спросил Утада-старший.

– Айртон-сан предложил взглянуть на договор, а ты будто без чувств сделался – ответила Сакура – мы с Хинатой тебя пытались разбудить.

– Не стоит так сильно переживать, мистер Утада – сказал Генри, улыбнувшись – я ведь предлагаю вам партнёрство, выиграют обе стороны, вы ведь понимаете?

– Да, я понимаю – немного придя в чувства, сказал Коичи и, взяв перо из чернильницы, молча подписал договор.

– Очень хорошо, мы сразу друг друга поняли, мистер Утада – сказал генерал, пожав руку растерянному главе семьи – мне очень нравится ваш подход, быстро и без сомнений.

Коичи был в полной растерянности и не понимал, что же он увидел: видение, сон или галлюцинацию? Глава семьи даже не заметил, как закрыл глаза, всё происходящее виделось совершенно реальным. Это было похоже на ужасное наваждение. Генерал не подавал виду и всё так же радостно улыбался гостю. Химико же с досадой отвела взгляд от столовой, не понимая, почему Утада так быстро и легко согласился на условия захватчиков.

– Простите, Ваше Высочество – стеснительно сказал Коичи – могу я сделать вам деловое предложение?

– Мне? – удивился Владислав – ну, пожалуйста.

– Могу я купить у вас служанку, девушку, которая сегодня выносила блюда на стол?

– Увы, она не…

– И всё-таки вы настоящий бизнесмен, мистер Утада! – перебил принца генерал – Одной сделки за вечер вам мало, это очень правильный подход! Думаю, я могу сделать ситуацию, для вас, ещё интереснее!

– О чём это вы? – испуганно спросил Утада.

– Не волнуйтесь, я хочу просто немного помочь вам. Его Высочество не хочет продавать девушку вам, но мне он её продаст непременно.

– А вам она зачем? – спросил Владислав.

– Мне хочется сделать мистеру Утада подарок, как новому другу нашей державы.

– Благодарю вас, Айртон-сан – поклонился Коичи.

– Не спешите благодарить, друг мой, такой подарок нужно заслужить. Я подарю вам эту служанку, скажем… за полгода исправных поставок эфира.

– Но что же с ней будет все эти полгода?

– Насчёт этого не беспокойтесь, она будет жить под охраной в губернаторском дворце. Клянусь офицерской честью, что отдам её вам в целости и сохранности, но если вы в полной мере выполните свои обязательства.

– Так точно! – ещё раз поклонился Коичи – только не делайте ей ничего плохого, пожалуйста.

– Мне незачем делать ей плохо, будьте уверены.

Ужин подошёл к концу, семейство Утада попрощалось с Владиславом и Генри и направилось к выходу. Забирая свою одежду от Химико, Коичи постыдился взглянуть ей в глаза, а Хината смогла лишь виновато прошептать: “прости нас”. Юная Фудзивара же была разочарована в бывших друзьях семьи. По их милости, она окончательно стала товаром в руках врага, переходящей вещью, дополнением к грязным эльфийским деньгам. К тому же, никто не знал, что ждёт в новом плену и что будет с Нодзоми, которая останется в заложниках у царевича. Тучи всё больше сгущались над хранительницей меча и теперь её судьба зависела от выполнения чужой сделки.

Владислав же был взбешён предприимчивостью учителя. Едва гости покинули дом, царевич яростно ударил кулаком по столу и закричал:

– Что вы себе позволяете?!

– Прекрати истерику – спокойно ответил Айртон – мне же нужно было дать им дополнительный стимул, а ради этой крыски они пойдут на многое.

– А вы не могли спросить меня, прежде, чем давать стимулы?!

– Будто ты бы согласился, к тому же времени не было, идея пришла в голову прямо на ходу. Когда приходится иметь дело с лавочниками, приходится самому становится похожим на них.

– Она нужна мне, эта дрянь знает, где мой меч!

– Я и сам смогу это узнать, если хотите, причём гораздо быстрее, чем это сделали бы вы.

– Насколько быстрее?

– Когда у меня будет время, если вы не забыли, я всё ещё генерал армии и у меня куча дел, помимо ваших игрушек! На неделе я её допрошу, вас устраивает?

Владислав молчаливо согласился, хоть и всё ещё был зол на генерала. Айртон же вынул трубку изо рта и с досадой заметил, что табак в ней весь истлел.

– Целую чашу на эту обезьяну потратил, вот где настоящая беда – сказала Генри, вытряхивая пепел из трубки.

Выйдя из комнаты, царевич подошёл к Химико, которая молча сидела на полу рядом со входом в столовую. На её лице было лишь отчаяние и усталость, а прежний детский блеск в глазах почти угас, оставив место холодному смирению. Владислав всё ещё не мог смотреть на девочку без презрения, один лишь вид юной Фудзивара доводил его до гнева и полного отвращения, настолько ничтожной он её считал.

– Ты сейчас поедешь с господином Айртоном – сказал Владислав – если решилась сказать, где меч, лучше сделай это сейчас.

Химико молчала и даже не взглянула на своего пленителя.

– Чёрт с тобой! Ты ещё поплатишься за все мои мучения! – сказал Владислав и быстро ушёл куда-то на второй этаж.

– И даже со старшим не попрощался – вздохнул Айртон и встав из-за стола подошёл к Химико – поднимайся, лентяйка, не заставляй тебе волочить.

Химико послушно пошла за генералом. До дворца они добирались на машине, юной Фудзивара предварительно завязала руки Дарья, хотя Генри не считал это необходимостью. Пленница чувствовала себя странно, никогда до этого она не была столь податливой, но отчего-то сейчас разум был словно в тумане. Даже слова царевича и извинения Хинаты почти не вызвали никакого отклика. Всё сознание будто заполонило сплошное отчаяние, убеждающее, что бежать бесполезно и лучше просто подчиниться, потому что другого выхода всё равно нет. Разрушенный город тоже был Химико безразличен, хотя она не видела его уже несколько суток. Люди ютились под обломками домов и в палатах, окружённых колючей проволокой, охраняемой эльфийскими и сарматскими солдатами. Дети, женщины, старики, раненые и пленные солдаты ютились вместе в этих лагерях, рядом с пепелищем от их собственных домов. Только губернаторский дворец всё ещё стоял целым и невредимым, но развивался над ним уже флаг с головой дракона Левиафана – символа Авалонской империи.

По приезду, Химико заперли в одной из тюремных камер в подвале замка, в которой были лишь небольшая койка, стул, тумбочка без дверей, а также окно, закрываемой стальной решёткой. Юная Фудзивара присела на кушетку, положив руки на фартук. Тут она почувствовала, что в кармане фартука что-то есть. Это была семейная фотография из её комнаты, которую она забрала с собой, вытащив из рамки. Взглянув на маму на снимке, Химико вдруг вспомнила, что та осталась в плену у царевича. Апатия, затуманивавшая голову Фудзивара в доме, будто схлынула и на глазах пленницы выступили слёзы. Она поняла, что подвергла мать и брата огромной опасности, ничего не сказав Владиславу о мече и слепо подчинившись генералу.

– Что я наделала? – сказала Химико, упав на колени – мама, что я сделала?

Химико прижала фотографию к груди и долго плакала. Теперь она осталась совсем одна, не зная, что будет дальше с родителями и Акирой. Фудзивара не могла себя простить, она считала, что маму могут убить по её вине и даже узнать, где сейчас меч было невозможно. Всё будто зашло в тупик, из которого не было видно выхода.

На следующий день, Химико до вечера лежала на кушетке, отказываясь от еды, которую ей передавали через окошко. Заморить себя голодом было единственным способом покинуть этот мир в одиночной камере, хоть и не достойным наследницы самурайского рода. По традиции яматайских воинов, нельзя было допускать, чтобы голова самурая доставалась врагам, это считалось большим позором и становилось доказательством бесчестия рода в руках соперников. Фудзивара же было уже, по большому счёту, всё равно. Вся её семья уже либо была уничтожена, либо вскоре должна была исчезнуть, а значит у неё не было причин оставаться среди живых. В тот вечер, шли уже вторые сутки, как Химико ничего не ела, в плену ей дали кусок хлеба, после уборки на кухне. Пленнице казалось, что она уже вот-вот погибнет, конечности были будто из ваты, веки тяжёлыми и не открывались до конца, а боль в желудке уже почти не чувствовалась. Когда пришло время ужина, окошко в двери открылось, а охранник-эльф протянул в камеру алюминиевую тарелку с какой-то похлёбкой.

– Эй, Фудзивара, жрать! – скомандовал солдат, будто подзывая собаку.

Химико резко будто потеряла контроль над своим телом и разумом. Её глаза широко открылись, ноги сами двинулись к двери, а руки взяли тарелку с едой.

– Наконец-то – сказал эльф – генерал сказал, не будешь есть, запихивать силой, так что лучше жри сама!

Окошко закрылось, а Химико, сев на кровать принялась хлебать жидкий суп, в котором плавали лишь лапша и пара кружочков моркови. Фудзивара выпила весь бульон и поставила тарелку на тумбочку, вытерев рот рукавом. Только после трапезы, она поняла, что сделала. Суп хоть и был не слишком насыщенным, но вновь сделал заложницу сытой, а значит план голодной смерти пошёл прахом. Девочка не понимала, что происходит, она снова будто действовала по чужой воле, даже не осознавая этого, будто какой-то злой дух издевался над ней и даже умереть спокойно не давал. Ситуация повторилась и утром, и в обед, тело будто отказывало своей владелице в голодовке и не хотело отпускать на тот свет. В конце концов, пришлось смириться и вечером Химико ела уже по своей воле, но понять, что же именно с ней происходит, так и не могла.

На третьи сутки заключения, к Химико пришёл генерал Айртон. Он появился в середине дня, всё так же с трубкой во рту и в военной форме, в компании двух охранников, вставших у двери камеры.

– Добрый день, мисс Фудзивара – сказал Айртон, войдя в помещение – надеюсь не отвлёк вас от важных дел?

Химико ничего не ответила, а лишь осуждающе взглянула на Герни. Тот же слегка посмеялся со своей остроты и присела на стул, стоявший напротив кровати.

– Ладно, времени у нас немного, поэтому ближе к делу. Если помните, я дал обещание Его Высочеству Владиславу выяснить, где меч, который он ищет. Он меня уже третьи сутки сокрушает, не даёт работать, да и вы, наверное, ждали этого момента?

– Я не знаю, где меч – ответила Химико.

– Вы уверены?

– Да, знаю только, что он пропал где-то в лесу, больше ничего.

Генри задумался, положив ногу на ногу и почёсывая подбородок.

– Что же мы будет делать, мисс Фудзивара? Думаете, принц поверит этим словам?

– Это его дело, я говорю то, что знаю – угрюмо ответила Химико.

– В таком случае, заводите! – крикнул генерал в сторону выхода.

Дверь открылась и в неё вошла Нодзоми, со связанным за спиной руками, которую вёл эльфийский солдат, державший за у головы пленницы револьвер. Мать Химико было вся в ушибах и ссадинах, под глазами виднелись кровавые подтёки, было сразу видно, что её жутко пытали.

– Мама! – воскликнула Химико и резко встала с кровати.

Заметив, что юная Фудзивара собирается идти в сторону матери, солдат направил пушку на неё.

– Тише-тише, не нужно – сказал генерал и остановил Химико – сядьте обратно.

Химико снова села на кровать. Нодзоми же молчала и лишь взволнованно смотрела на дочь.

– Его Высочество не сразу согласился привести её сюда, но я догадывался, что иначе не вас не разговорить – сказал Генри – суть очень простая: говорите, где меч, или ваша матушка медленно погибнет у вас на глазах.

– Я, правда, ничего не знаю о мече, клянусь вам! – взмолилась Химико.

– И всё же, давайте проверим – сказал Айртон и ударил рукоятью трости по лицу старшей Фудзивара.

Нодзоми отхаркнулась кровью, а на лице появилась ссадина глубокая ссадина.

– Не надо, прошу, только не её, не надо! – кричала Химико, упав на колени перед генералом.

– Вы сами всё усложняете, мисс Фудзивара! – крикнул генерал.

Генри продолжил бить Нодзоми своей тростью по всему телу, та падала, корчилась от боли, истекала кровью, но эльфийский генерал не знал пощады и продолжал наносить удары тяжёлой железной рукоятью. Химико кричала, умоляя о пощаде и закрывала голову руками от страха. Ей хотелось ударить Айртона, но страх, что маму убьют не давал ничего не сделать, кроме как повторять – “я ничего не знаю, я ничего не знаю, я ничего не знаю!”, бессчётное количество раз.

Вдруг звуки ударов и стоны прекратились, Химико подняла глаза и увидела, что снова сидит на кушетке, а генерал – на стуле перед ней. Ни мамы, ни эльфа, который её вёл, уже не было в комнате, как и следов пытки. Всё будто снова вернулось к моменту, когда допрос только начался. Юная Фудзивара была в полном замешательстве, “как маму могли так быстро увести и когда она успела сесть на спальное место?” – думала она.

– Мда, похоже, вы и правда ничего не знаете – сказал Айртон с досадой – видимо, обрадовать Владислава у меня не получится, очень жаль.

– Где она?! – воскликнула Химико.

– Она? О ком это вы? – с видом недоумения спросил генерал.

– Моя мама, она же была здесь только что!

– Похоже, вам сделалось дурно, мисс Фудзивара. Не стоило мне курить в таком тесном помещении, но ничего не поделать, иначе я бы не смог удостовериться в вашей правоте.

– Что вы имеете в виду?

– Когда-нибудь вы поймёте – с улыбкой ответил Генри – я скажу вашему надзирателю, чтобы вас вывели на прогулку, нужно здесь проветрить.

– Постойте! – крикнула Химико, собравшемуся уходить, генералу – вы ведь знаете, что с ней, она жива?

– Если вы снова о вашей матери, такими данными не располагаю – ответил Генри и направился к выходу – я ещё навещу вас как-нибудь, не скучайте.

После этих слов, стальная дверь затворилась. Химико был в полнейшем замешательстве, всё и правда выглядело, как помешательство, к которому прибавились ещё и галлюцинации. В тоже время, генерал будто знал, о чём было ведение пленницы, раз убедился, что она не врёт. Ничего решительно не было понятно.

Спустя несколько минут в камеру пришёл надзиратель, который заковал Химико в наручники и вывел на прогулку во двор замка. Губернаторский сад, как и сам дворец, почти не изменился. Рядом с садом камней, располагались клубы с красивейшими цветами, самых разных расцветок. В одном углу росли только красные цветы, в другом – только белые, а в том, что был ближе всего к склону горы, произрастали фиолетовые бутоны, которые накрывала тень от больших вьющихся ветвей глицинии, родового дерева клана Фудзивара. Фиолетовые цветки раскачивались на длинных ветках от небольшого морского бриза, который так давно не ощущала юная Фудзивара. Душистый запах цветов, вместе с солённым воздухом, наполнял её лёгкие, будто расправляя их после долго застоя. Подойдя к дереву, Химико почувствовала, будто от него исходит тепло, будто она обнимала дедушку или маму. Ветки, под порывами ветра, извивались в волосах девочки, словно нежно гладя её по голове. Это был единственный способ почувствовать рядом с собой что-то родное, тем более, что это дерево застало многие поколения семьи Фудзивара, в том числе ещё молодого Сайгё, который вёл здесь светские беседы с двумя друзьями, маленькую Нодзоми, которая бывала здесь с родителями в гостях, а сейчас обнимало их населдницу. Всего прогулка продлилась около двадцати минут, после которых Химик снова привели в её камеру, где были лишь тишина, темнота и сожаления. Вытащив из волос цветок глицинии, юная Фудзивара положила его в кармашек, рядом с семейной фотографией, чтобы память о ещё одном члене семьи была всегда рядом с остальными.

Полежав на кушетке полчаса, Химико заснула. Ей приснился летний вечер, по утёсу, как всегда, в развалочку ходили пингвины, по небу летали чайки, а оранжевое, как апельсин, солнце начинало опускаться за горизонт. Фудзивара гуляла с Сиро, с которым они вместе смеялись над трусливыми пингвинами. Наконец, когда светило уже почти зашло, они встали у края обрыва и любовались красивейшим закатом. Химико снова была счастлива, как в беззаботные школьные дни, не хватало лишь Хинаты, которой почему-то не было с друзьями, но тогда внимание на этом не заострилось.

– Вот бы нам всегда было так весело, как сегодня, да, Химико? – спросил Широ.

– Да-а, это точно – весело ответила Фудзивара – вот бы этот момент длился вечно.

– Да, скоро война кончится и всё начнёт возвращаться на свои места.

– Почему ты так думаешь?

– Осталось совсем немного, буквально пару часов.

– Откуда ты это знаешь?

– Но твоя битва ещё не окончена, Химико – серьёзным тоном заговорил Широ – ты очень рано опустила руки, раньше ты никогда не сдавалась, мне это очень нравилось в тебе.

– О чём ты таком говоришь, Сиро, с тобой всё в порядке? – заволновавшись, спросила Химико.

– Я погиб, Химико – сказал Сагису, повернувшись лицом к Фудзивара.

За мгновение на нём очутилась военная форма, в которой он шёл по лесу, а на груди зазияла глубокая кровоточащая рана. Химико испугалась и отскочила от друга.

– Ты не должна забывать меня, Химико, тебе обязательно нужно отомстить за меня – мертвецким голосом завопил Сиро.

– Ты должна отомстить им за всех нас! – послышался голос Сайгё, появившегося из ниоткуда.

– Убей их всех ради нас, доченька, ты ведь не забыла, что они сделали с нами – сказал отец Химико, внезапно появившийся рядом с ней.

– Папа, дедушка, я не могу… – тихо отвечала Химико.

– Мы все следим за тобой, дитя – появился сзади Ёсимицу Асикага – тебе нужно закончить то, что мы начали, убить их всех!

Со всех сторон Химико окружали мертвецы, твердившие только одно – “убей!”. Они подступали всё ближе и ближе, пытаясь дотронуться до девочки. На небе же, по кругу снова летал большой чёрный дракон, который раньше приходил юной Фудзивара во снах. Хранительница меча закрыла уши руками, чтобы не слышать нескончаемый рёв голосов, требовавший убивать и изо всех сил сомкнула веки, чтобы не видеть ужасные тела мертвецов. Это продолжалось, пока внезапно не послышался громкий звук, напоминающий звон большого колокола.

Химико проснулась и поняла, что звук доносится с улицы. Взобравшись на тумбочку, она взглянула в окно, где только светало. Люди в страхе выбежали из палаток, подумав, что звук обозначает сирену. Звон доносился из рупоров, стоявших на улице, и был таким же, как в день начала войны. После пяти ударов колокола, из устройств послышался строгий голос диктора:

– Подданные Великой Яматайской империи, к вам обратится Его Высочество принц Тюай! Прослушайте важное правительственное заявление!

Вслед за этим, после небольшой паузы, из рупоров послышался взрослый мужской голос:

– Мои верные подданные, воины и мирные люди Империи Яматай, обращаюсь к вам от имени своей светлейшей сестры Цукихи-химэ и с благословения небес! Уже неделю длится битва за нашу отчизну, пали крупнейшие портовые города, а самолёты и дирижабли обрушивают огонь на наши головы! С великой скорбью, сообщаю вам, что наша битва проиграна. Мы не имеем шансов победить превосходящего нас, во многих отношениях, противника! Продолжение сопротивления лишь приведёт к новым жертвам и полному стиранию нашей страны с лица Земли! В связи с этим, с благословения Цукихи-химэ, мною будет подписан акт о безоговорочной капитуляции нашего государства. Приказываю всем военнослужащим и партизанам сложить оружие и не оказывать сопротивления войскам Авалонской империи! Мы повинуемся воле победившего, во имя будущего нашей страны и во имя жизни новых поколений, ради мира и прекращения кровопролития! Сохраняйте спокойствие и не поддавайтесь панике! Ждите новых указаний!

На этом трансляция закончилась и рупоры замолчали. Химико не могла поверить в то, что услышала. Спустя всего неделю боёв, Яматай сдалась. Потеряв всю семью, она теперь потеряла даже страну. Надежда на спасение растаяла на глазах. Спустившись назад на кушетку, Фудзивара вспомнила, что Сиро, во сне, как раз говорил про пару часов до конца войны, но его просьба о мести теперь выглядела ещё менее выполнимой. Партизаны в подземном городе были разбиты, а императорская армия сдалась, бороться одной против вражеской военной машины было невозможно, особенно когда ты уже попала в плен. Единственным выходом было подождать полгода, когда Айртон должен был отдать пленницу в обмен на исполнение контракта, как бы морально и физически тяжело это не было.

Следующий день начинался, как обычно, но, спустя небольшой промежуток времени после завтрака, надзиратель снова пришёл в камеру Химико.

– К тебе посетитель, Фудзивара – сказал эльф.

Надев на пленницу наручники, солдат снова вывел её в сад, где уже ждала Хината. Утада хотела обнять подругу, но конвоир запретил любые прикосновения. Присев с пленницей на лавочку, возле старой глицинии, гостья поставила рядом с Химико, завёрнутое в красивую ткань, бэнто.

– Тебя, наверное, плохо кормят, принесла тебе поесть – сказала Хината.

– Спасибо, но, думаю, есть те, кто нуждается в этом больше – ответила Химико – сейчас много людей остались без дома и без всех своих запасов.

– Мы стараемся всем помочь, по мере наших сил… но тебе не смогли – грустно сказала Хината.

– Возможно, вы спасти мне жизнь, Хината, только я не теперь не знаю, что с ней делать…

– Не говори так, Химико! Ты очень дорога нам, как и… кстати, а где сейчас Нодзоми-сан и Акира?

– Тот принц-архонт сказал, что мама у него в плену, а Акира… думаю, Макото дошла с ним до Китаямы, раз меня ими не шантажировали.

– Ох, небеса – сказала Хината, сняв очки – прости, Химико, если бы мы знали, папа попытался бы и Нодзоми-сан вызволить.

– Вы и не могли этого знать, не вини себя…

– Я скажу папе, как только его увижу!

– Хината, по поводу того похода в Китаяму… – прервала подругу Химико – Сиро тоже шёл с нами и… похоже, он погиб.

– К-как? – дрожащим голосом спросила Хината – ты уверена? Может быть он тоже дошёл…

– Я видела его вчера во сне, он сказал, что война кончится через пару часов… так оно всё и вышло.

– Но ведь это просто сон, Химико. Почему ты решила, что он мёртв?

– Сиро сам сказал в том сне.

– Нельзя говорить такие вещи, потому что ты услышала их во сне!

– Но как тогда объяснить, что…

– Нельзя, слышишь! – крикнула Хината.

– Прости – ответила Химико, после небольшой паузы.

Хината вытерла слёзы, которые уже немного проступали на глазах, и снова надела очки.

– Ты меня тоже прости, Химико, мы тоже столько страхов натерпелись… я даже подумать не могла, что с нами может что-то такое случиться. Мне казалось, что войн больше не будет, что когда в небе летают такие машины, никто не захочет применять этот ужас на практике.

– В душе, все мы думали так же.

– Думала, что мы вырастем и будем работать вместе, жить так же спокойно, как и всегда… а теперь даже нашей страны больше нет.

– Нам остаётся только отомстить – угрюмо сказала Химико.

– Отомстить?

– Да, это то, о чём просил Сиро, дедушка и все остальные в том сне!

– Ох, ты опять об этом…

– Я сама сначала не восприняла всерьёз, но, подумай, неужели мы ничего не ответил на смерти стольких людей?!

– Что мы вдвоём можем ответить?

– Что угодно, хоть что-нибудь, мы должны что-то сделать, понимаешь? Они хотят этого, хотят, чтобы мы…

– Они хотели, чтобы мы выжили, Химико! – перебила подругу Хината – ты сама говорила, что твой дедушка дорожил тобой и Акирой больше всего на свете! Думаешь, ему хотелось, чтобы ты тоже погибла? Нам нужно выжить, Химико, вот чего они хотели!

– Для чего нам теперь жить, Хината? – шёпотом спросила Химико – Чтобы вечно быть заложницами? Что если и тебя посадят сюда, чтобы твой отец продолжал подчиняться? Тебе повезло гораздо больше меня, потому что ты ещё можешь бороться, Хината! Меня никогда не выпустят отсюда, но у тебя ещё есть шанс отомстить за всех нас!

– Свидание окончено, мисс – сказал конвоир, подошедший к скамейке – Фудзивара, идём!

– Могу я прийти завтра? – спросила Хината.

– Спрашивайте у начальства.

– А бэнто?

– Передачки запрещены! – грубо ответил охранник и повёл Химико в замок.

– Сражайся, Хината! – сказала Химико на прощание, обернувшись к подруге.

Хината с тревогой посмотрела вслед Химико. Ей больше не хотелось жертвовать ни кем, тем более, она не знала ради чего. Глубоко в душе, ей тоже хотелось бороться, но логика подсказывала, что этот путь ведёт в никуда.

***

Целый месяц Химико жила взаперти, лишь иногда встречаясь с Хинатой и её родителями, которые приходили навестить наследницу своих бывших даймё. За это время, в Тогенкьё постепенно начала восстанавливаться мирная жизнь, хоть войска эльфов по прежнему оставались в городе. Люди построили бараки из сохранившихся стройматериалов и купленных богатыми семьями, которые смогли сохранить состояние, благодаря сотрудничеству с Авалонией. Домики были, в основном, деревянными, поэтому нередки были пожары, но люди каждый раз находили силы восстановить свои жилища. Рыбакам снова разрешили выходить в море, что позволяло вести бартерную торговлю с деревнями, которые обменивали рис на морепродукты. Делились рисом и богачи, в частности род Утада, который мог торговать с эльфами и другими городами, под защитой Авалона. Городу, однако, было ещё далеко до восстановления, а большую часть его территории, по прежнему, занимали руины. Пингвины, которые жили на утёсе, раньше времени покинули эти края ещё во время вторжения, но за месяц так и не вернулись обратно.

Между Яматай и Авалонской империей был заключен мирный договор, который позволял эльфам оставить свои войска, флот и авиацию на островах на специальных военных базах, которые предполагалось построить по всей стране, сама побеждённая страна практически отказывалась от собственных вооружённых сил, сведя их к минимуму. Авалон же согласилась оказывать поддержку в модернизации нового патрнёра, но только ту, которую сама сочла бы нужной. Как и Химико, Яматай оказалась, фактически, в заложниках у эльфов, хоть ей обещали свободу когда-нибудь в будущем.

Четвёртого числа шестого месяца пятого года Цукихи в Тогенкьё прибыла театральная труппа из Авалонской империи. Артисты должны были развеселить солдат, остающихся в Тогенкьё, которые начинали уставать от службы в столь далёкой стране. Художественным руководителем театра была Маргарет Айртон, жена генерала Генри Айртона. Она была на сто лет моложе мужа, но, во многом, была даже консервативнее мужа-аристократа, в частности презирала кинематограф, как низкую и пошлую, по её мнению, форму искусства, затмившую, для публики, спектакли. Не меньше, чем генерал, Маргарет любила использовать людей в своих целях, в частности, как акётров, набранных из покроённых народов. Актёры-невольники обычно играли унизительные роли: преступников, коварных вражеских солдат, прислугу, глупцов и так далее. Эти образы хорошо вписывались в авалонскую картину мира, где все расы, кроме эльфов, считались отсталыми и примитивными, а потому всегда веселили незатейливую публику.

Генеральская жена прибыла на транспортном дирижабле, приземлившимся на аэродроме около девяти утра. Встречал Маргарет сам Генри, который был не слишком рад появлению супруги в Тогенкьё, потому что, в её лице, появлялся новый, отвлекающий от работы, фактор. Миссис Айртон была одета в большую круглую шляпу кроваво-красного цвета, такого же оттенка длинное платье, с открытыми плечами, которые прикрывал соболиный воротник, а на руках были длинные чёрные перчатки, покрывающие всю руку до локтя. Эльфийка осторожно спускалась по металлическим ступенькам, стуча длинными каблуками. Наконец спустившись вниз, Маргарет обняла и поцеловала мужа в щёку, чему тот был не очень доволен. Генри не испытывал к жене особой любви и женился во второй раз только, потому что это противоречило этикету высшего общества. Тем не менее, генерал хорошо поддерживал образ любящего мужа на публике и в глазах самой Маргарет.

– Как же я рада тебя видеть, дорогой – сказала Маргарет – ты так осунулся за этот год!

– Это просто старость, дорогая – улыбнулся Генри – в моём возрасте все начинают понемногу усыхать, особенно когда из тебя пьют все соки.

– Ах ты мой бедняжка – сказала Маргарет, погладив усы мужа – ничего, теперь я здесь и немного тебя развеселю.

– Тебе бы всё веселиться, впрочем, я в свои восемьдесят тоже был ещё полон сил.

– Уверена, ты и сейчас их полон, просто любишь, когда я тебя жалею.

– Да, наверное так и есть.

После встречи, генерал повёз жену в губернаторский замок, где всё ещё располагалась его резиденция, пока формальный губернатор принимал чиновников в своей усадьбе. Как и муж, Маргарет, впервые посетив дворец, принялась внимательно осматривать его убранство, получая своеобразное удовольствие от его лицезрения.

– Местная архитектура очень интересная, не такая примитивная, как на Тамоанчане, но всё ещё далеко до настоящего искусства – сказала Маргарет – чем-то напоминает кукольный домик, всё такое же миниатюрное.

– Честно говоря, я даже немного пожалел, что не остался жить в дирижабле – сказал Генри – всё время приходится пригибаться, чтобы не ударяться головой о косяки.

– Зато здесь прохладно, для такой жары, как нельзя кстати.

День стоял действительно знойный, как всегда в это время года. Июль и август, месяцы после сезона дождей, самые жаркие и для эльфов, которые впервые были в таком климате, пережить их было очень непростой задачей. Не легче было и людям, разгребающим завалы в городе, на которых, к тому же, иногда вымещали злость эльфийские надзиратели.

Тем временем, генеральская чета дошла до кабинета, где когда-то заседали главы клана Асикага, а сейчас обустроил личное пространство Генри. Почти все элементы прошлой жизни помещения, кроме мебели, исчезли из него, уступив место большому портрету авалонского короля Ричарда I, золотой табакерке с фамильным гербом семьи Айртонов, нескольким бутылкам дорого виски и большим стопкам эльфийских документов. Маргарет присела в кресло, стоявшее напротив письменного стола, предварительно смахнув с него пыль носовым платком.

– У тебя, как всегда, беспорядок – сказала генеральская жена – когда ты уже начнёшь разрешать прислуге убираться в твоих кабинетах?

– После своей смерти – ответил Генри, выпив остатки виски из рюмки, стоявшей на столе – нечего зверью бегать рядом с важными документами.

– Купи сейф и прячь документы туда, если так боишься.

– Удобнее, когда всё под рукой, в сейфе постоянно придётся копаться, чтобы найти нужную бумагу.

– Кстати о нужном, дорогой, у тебя на примете нету какой-нибудь миловидной местной девушки?

– Ты же знаешь, людей я на дух не переношу, а уж тем более не нахожу в них ничего милого.

– Плохо, придётся искать самой – с досадой сказала Маргарет.

– Ты и здесь хочешь найти игрушку?

– Конечно, у меня в сценарии готова гениальная сцена! Его Величество приплывает на яматайские острова на Левиафане, а на него выпрыгивает местная обезьянка, которая изображает их королеву, пытается тыкать в короля палкой, но стоило ему лишь усом взмахнуть, варварская королева падает на землю со смешным звуком!

– Да, забавно – сказал Генри, потирая ус.

– Роль совсем маленькая, но такое не должен играть эльф, согласись?

– Почему не сыграть кому-то из твоих людей?

– Так будет не достоверно, мои люди либо смуглые, либо красные, а у местных кожа бледная!

– Ладно, тогда поищешь кого-то из местных, у нас есть несколько сирот в плену, из-за них бунтовать не будут, отведу тебя к ним.

– Спасибо, дорогой, ты чудо! – радостно сказала Маргарет, подскочив с кресла, и поцеловав мужа.

Тут, постучав, в комнату вошёл адъютант.

– Извините за беспокойство, сэр, но Его Высочество желает вас видеть – сказал он.

– Пусть заходит – ответил генерал.

В комнате появился Владислав, на лице которого, за месяц, выросли пышные усы и бородка, которые он не брил с битвы за Тогенкьё. Царевич выглядел уставшим, но, в тоже время, немного устрашающим, за счёт своего сурового и немного одичавшего вида.

– Ваше Высочество, добрый день – сказала Маргарет, поклонившись.

– Миссис Айртон, моё почтение – сказал Владислав, поклонившись в ответ – я совсем забыл о скоротечности времени, не знал, что вы уже здесь.

– Время и впрямь скоротечно, Ваше Высочество, вы так возмужали за эти годы, я помню вас ещё маленьким мальчиком.

– А вы всё также красивы, как и тридцать лет назад, миссис Маргарет.

– Благодарю вас, Ваше Высочество – улыбнулась Маргарет.

– Надеюсь, вы пришли не только ради обмена любезностями, Ваше Высочество – саркастично сказал Генри.

– Простите, сэр, я пришёл поинтересоваться статусом подготовки экспедиции в Сарматию.

– Ох, святые угодники, мы ведь это уже обсуждали, Ваше Высочество, когда начнётся подготовка, вы узнаете об этом первым.

– Простите, сэр, но я не люблю терять время попусту, война здесь окончена, пришло время освободить мою Родину!

– Если бы это зависело от меня, вы бы уже были там, Ваше Высочество, но Его Величество, увы, не столь тороплив.

– Вам незачем так спешить, Ваше Высочество – вступила в разговор Маргарет – весь мир ещё ляжет пред ногами нашего королевства и Сарматия однажды всё равно освободится от Гиперборейского гнёта.

– С каждым днём, я всё больше теряю надежду на это – ответил Владислав.

– Не отчаивайтесь, лучше посетите наше представление сегодня вечером.

– Представление?

– Да, мы подготовили новую программу для наших воинов и ваши ребята могут прийти посмотреть. Кстати говоря, а у Вас нету на примете какой-нибудь местной девушки, которая бы подошла для сцены?

Владислав на задумался на пару секунд, пока ему в голову не пришла отличная идея.

– Да, знаю одну, она сейчас отбывает плен в этом замке, очень неплохая девушка.

– Экспрессивная? – спросила миссис Айртон.

– Очень, будто сам дьявол во плоти.

– Нет-нет-нет, эту нельзя – возразил генерал – она залог за поставки эфира от местного магната!

– Не обязательно брать её в постоянную труппу, пусть сыграет один раз, пока миссис Маргарет здесь – ответил Владислав.

– У вас всё такой же блестящий ум, Ваше Высочество – похвалила царевича Маргарет.

– Нет уж, это очень рискованно – сказал Генри – я не собираюсь рисковать своей идеальной системой ради развлечений!

– Разреши мне хотя бы взглянуть на неё – взмолилась Маргарет – может она нам не подойдёт и я не стану больше выпрашивать.

– Ладно, но только посмотреть – сказал генерал, тяжело вздохнув.

Все трое спустились в подвал, где находились камеры для заключённых. Большинство пленных ютилось в лагерях, поэтому Химико была единственной пленницей замка, из-за своей важности для генерала. Надзиратель сопроводил троицу к месту, где томилась Фудзивара и Маргарет прильнула к решётчатому оконцу в помещение. Увидев, что за ней наблюдают, пленница насторожилась и со злостью взглянула на генеральскую жену.

– О, Левиафан, вы правы, Ваше Высочество! – воскликнула Маргарет – она и впрямь похожа на демоницу!

– Я знал, что вам понравится, миссис Айртон – довольно сказал Владислав.

– Только сильно не обольщайся, эту мышку я не выпущу из клетки – сказал Генри.

– Прекрати быть таким подозрительным, дорогой! – возмущённо сказала Маргарет – выпустишь её на пару часов и твой залог вернётся обратно в нору!

– А если она сбежит или кто-нибудь её украдёт? Например, наш добрый друг – сказал Генри, посмотрев на царевича.

– Вы сами сказали, что девчонка ничего не знает, зачем она мне теперь? – пожав плечами, сказал Владислав.

– Я знаю, что вы не успокоились на её счёт, иначе не повели бы нас сюда!

– Мне не интересны ваши конфликты, дорогой, просто отдай её мне на один вечер, под мою ответственность! – сказала Маргарет.

– При всём уважении к тебе, дорогая, в данной ситуации, меня не успокаивает твоя ответственность – сказал Генри.

– Не будем ссориться, сэр – спокойно сказал Владислав – если это поможет миссис Маргарет получить актрису, я могу покинуть город сегодня вечером.

– Как же так, вы ведь не увидите спектакль! – расстроенно сказала Маргарет.

– Думаю, у меня ещё будет шанс его увидеть, а пока пожертвую своим просмотром ради хорошего шоу.

– И куда же вы собираетесь, Ваше Высочество? – спросил Генри.

– Хочу посетить ещё одну деревеньку неподалёку.

– Младенец Фудзивара всё не даёт вам покоя, Ваше Высочество?

– Только посмей его тронуть, подлец! – крикнула Химико, подошедшая вплотную к двери, пока трио разговаривало.

– Боюсь вы уже упустили свой шанс спасти семью, госпожа Фудзивара – раздражённо прошипел царевич, подойдя к двери.

– Что ты сделал с мамой? – сквозь зубы сказала Фудзивара.

– Скоро непременно узнаете, госпожа Фудзивара, когда встретитесь на том свете.

Тут Химико плюнула в лицо принцу, который со злости начал бить по двери. Разгневанного Владислава пришлось успокаивать надзирателю и генералу.

– Левиафан с вами, Ваше Высочество, езжайте куда хотите, только успокойтесь! – сказал Генри, уводя принца от двери.

Владислав фыркнул от злости и направился вверх по ступеням, затем покинув дворец.

– Как я от него устал, о Боги! – сказал Генри, вернувшись к жене.

– Зато он поступил благородно – сказала Маргарет.

– Скорее всего, он сразу планировал поездку, просто воспользовался моментом, чтобы мне насолить.

– Ты слишком строг к нему, Генри – обняв мужа за руку, сказала Маргарет – раз уж он уезжает, разреши мне всё-таки арендовать у тебя девочку.

Генри тяжело вздохнул и достал курительную трубку из кармана, но жена не дала ему закурить, остановив руку около рта генерала.

– Не смей использовать это на мне – строго сказала Маргарет.

Генерал с досадой убрал трубку обратно в карман.

– Ладно, бери, но я пошлю туда побольше охраны – сказал Генри.

– Чудно, пойду обрадую её с новой ролью – улыбнулась Маргарет.

Генеральская жена встала подальше от окошка, чтобы не оказаться в такой же ситуации, как царевич, и начала разговор с пленницей:

– Твоё имя Фудзивара, да?

– Имя – Химико, Фудзивара – фамилия – раздражённо ответила Химико.

– Хорошо, Химико, тебе известно, что такое театр?

– Конечно, отчего не знать?

– Отлично, значит тебе будет проще, ты сыграешь одну небольшую роль в моём спектакле. Это совсем не больно и даже очень почётно, для человека.

– С чего вдруг мне участвовать в этом?

– Потому что у тебя нету выбора, глупышка – рассмеялась Маргарет – зато если сыграешь хорошо, подарю тебе головку вкусного сыра.

– Можете оставить себе.

– Напрасно, сыр очень вкусный, из молока горных овец, впрочем, ты права, лучше сама отведаю, но тебя без угощения всё равно не оставлю.

– Благодарю, вы очень добры – с сарказмом ответила Химико.

– Ты и правда напоминаешь зверька в клетке, дорогуша, но, ничего, скоро эльфийская дисциплина сделает из тебя хорошее домашнее животное.

– По мне, так это вы больше похожи на бешеных зверей – огрызнулась Химико – такие же безжалостные и жестокие!

– Неужели? – усмехнулась Маргарет – в этой идее есть маленький изъян, девочка, как так выходит, что звери мы, но вы сидите в клетках?

Рассмеявшись Маргарет тоже направилась в сторону выхода.

– Попробуешь сбежать, Фудзивара, и Утада получат от тебя лишь голову, поняла? – сказал генерал перед уходом.

Химико пнула дверь и села на кушетку. Такого издевательства Фудзивара не ожидала, теперь ей нужно было ещё и выступать на потеху эльфам, словно цирковая обезьяна. Ненависть всё больше переполняла её, подпитываясь чувством беспомощности. Тем не менее, в сердце девочки появилась надежда, что представление даст ей хотя бы небольшой шанс сбежать или отомстить своим врагам.

Вечер подкрался незаметно и за Химико пришёл конвоир, который отвёл её к передвижной сцене, которую выстроили на набережной. Перед местом выступления стояли длинные лавки для зрителей, которые были ещё пусты, а за ним – небольшое строение, служившее гримёркой для актёров. Фудзивара завели в помещение, которое оказалось просторнее, чем кажется снаружи, в нём было около десяти тумб с зеркалами, за которыми гримировались актёры и актрисы. Пока эльфы гримировались сами, людей наряжали другие, боясь, видимо, что они сделают всё неправильно. Маргарет ходила между актёрами, проверяя и давая настойчивые советы, которые скорее напоминали приказы. Увидев Химико, генеральша радостно воскликнула:

– Наконец-то, спасибо вам большое офицер! Сейчас я тобой займусь!

Конвоир снял с Химико наручники и остался ждать у выхода, пока миссис Айртон усадила пленницу в кресло, где начала раскрашивать её лицо. Боевой окрас яматайской королевы, по мнению генеральши, выглядел, как кроваво-красный след от лапы большого зверя на половине, покрытого белой пудрой, лица и покрытые фиолетовыми тенями глаза. Волосы были приведены в максимально неряшливую форму и покрыты толстым слоем лака, чтобы произвести впечатление засаленности. В качестве наряда, на Фудзивара надели шкуру серого волка, а под него – топ и юбку из бычьей кожи. Заложницу подвели к большому зеркалу, чтобы хозяйка могла тщательно полюбоваться на образ.

– Я что, играю одичавшего охотника? – спросила Химико.

Маргарет и её помощницу дружно рассмеялись.

– Нет, дорогая, это ваша королева! – вдоволь посмеявшись, сказала мисси Айртон – ты её не узнала?

– Химэ-сама не носит такого! – возмутилась Химико – на ней всегда изысканные наряды из шелков и золота!

– Мне всё равно, что она носит на самом деле, в душе она такая же дикарка, как и все люди – надменно сказала Маргарет – взгляни сама, тебе всё это очень идёт, будто это твоя вторая кожа.

– Правда? А я думала, что эта шерсть слезла с вас – сострила Химико.

Услышав шутку в свой адрес, Маргарет сильно ударила Химико по улицу, отчего та упала на пол. Помощницы генеральской жены начали избивать лежащую Фудзивара ногами, выкрикивая разные оскорбления в её адрес.

– Хватит-хватит – сказала Маргарет – костюм испортите!

Слуги расступились, а миссис Айртон за шиворот подняла девочку и злобно пригрозила:

– Ещё одна дерзость и ты останешься в театре навсегда, поняла?!

Химико ничего не ответила, а Маргарет поставила пленницу ногами на пол.

– Готовься к выходу и научись держать язык на замке, пока тебе его укоротили – сказала миссис Айртон и покинула помещение.

За время подготовки Химико, представление уже подошло к началу. Первыми на сцену вышли клоуны, которые всячески дурачились, изображая вражеских солдат и лидеров и показывая небольшие фокусы. После “разогрева”, перед эльфами выступила сама хозяйка театра, которая произнесла длинную речь, где благодарила бойцов за храбрость, но больше всего времени посвятила рассказу о грядущем представлении и хвалебной оде королю. Основная часть была посвящена истории Авалонии от её истоков до современности. Первые сцены рассказывали о Войне Основания, когда бог-дракон Левиафан, вместе со своим эльфийским войском, бросил вызов своим неразумным семерым братьям, которые, якобы, погрязли в грехах и уподобились диким людям, переняв их “варварские обычаи”. Под натиском полчищ людей, Левиафан не смог сломить вражеский натиск и пал, в то время, как эльфийский вождь Генрих предал своего бога и погрузил страну в хаос, пытаясь удержаться на троне ценой мирного соглашения с людьми, гиперборейцами и атлантами. Много лет Авалон находился в состоянии анархии, пока королевство не воссоединил “величайший из королей” Артур I из рода Пендрагонов. Именно он стал основателем нынешней правящей династии и уже в его правление начались первые завоевания будущей империи. Весь спектакль сопровождался красочными спецэффектами и хорошей игрой актёров, которые хорошо доносили до зрителей нужный посыл, заключавшийся в ненависти ко всему иностранному и необходимости завоевать весь мир, чтобы людские “бесчинства” прекратились.

Сцена, где должна была появиться Химико, шла ближе к концу. В ней король Ричард, оседлав ожившего Левиафана, плыл по огромному океану, сметая с ног всех своих врагов. Гибель Цукихи-химэ, которую играла Фудзивара, символизировала поражение Яматайской империи. В ожидании своего выхода, пленная актриса держала в руках бутафорскую мотыгу, которая выступала оружием химэ, пока её одолевал сильнейший гнев. Вся эта ситуация, вместе с произошедшим в гримёрке, выводили Химико из себя так, что она едва сдерживалась, чтобы не начать крушить всё прямо своим искусственными орудием. Тем временем, время уже пришло и Маргарет подошла к заложнице, взяв ту за плечи.

– Сделай всё правильно или попрощаешься с семьёй – сказала генеральша и вытолкнула Химико на сцену.

Увидев юную Фудзивара, солдаты рассмеялись, доволен был и генерал Айртон, сидевший в первом ряду. Напротив Химико на сцене был актёр, изображающий короля, от взмаха усов которого должна была упасть яматайская правительница.

– Прощайся с жизнью, варвраская дочь, прильни к сырой земле за все свои злодейства! – сказал “король” и взмахнул усом.

Вопреки сценарию, Химико ударила по фанерному дракону, на котором стоял актёр и тот с треском упал, свалив декорации, изображавшие море. В ярости, Маргарет выбежала на сцену и свалив юную Фудзивара принялась её душить.

– Ах ты, мерзавка! – кричала она – я ведь тебя предупредила, дрянь, дважды! Умри!

– Маргарет, остановись! – крикнул генерал жене.

Солдаты продолжали заливаться хохотом, смотря на происходящее. Им показалось, что вся эта сцена очередная забавная часть представления. Химико же резко будто почувствовала резкий, взявшийся из ниоткуда прилив сил, поднимаемый чувством ненависти к хозяйке театра и всем смеющимся над ней солдатам. Разум будто покидал девушку, уступая место чистому гневу, не видевшему перед собой препятствий. Её глаза вдруг засияли, зрачки превратились в змеиные, а из правой руки, прорезая острием кожу и мышцы, появился меч. Это была Слеза Дракона, сияющий клинок клана Фудзивара. Взмахнув клинком один раз, девочка отрубила генеральше руки, отчего та в агонии упала на сцену. Химико поднялась на ноги и перед ней предстали десятки дул револьверов и винтовок, нацеленных на неё.

– Огонь! – скомандовал генерал и округу оглушил звук выстрелов.

Хоть по Фудзивара было выпущено огромное число пуль, ни одна не угодила в цель. Те, что летели прямо на неё, Химико разрезала мечом прямо в воздухе, к удивлению генерала и всех присутствовавших. Объятая силой меча, пленница бросилась на генерала, которого заслонили собой несколько солдат, которые, однако, быстро пали под ударами меча. Пока Химико разбиралась с охранниками, генерал пропал. Пытаясь отыскать Айртона, девушка долго бегала вдоль трибун, отбиваясь от солдат, пока не заметила белую лису, которую до этого видела дома, пока была в плену царевича. Забыв про месть, Фудзивара побежала за зверьком, который устремился в лесную чащу. Погоня привела на полянку, где погиб Сайгё с заброшенным храмом и статуями лисиц. Белый зверёк прыгнул в старую торию и будто растворилась в воздухе. Прыгнув за ней, Химико неожиданно увидела под собой гигантский водопад, в который она упала, потеряв сознание.

Так закончился плен Фудзивары Химико и началось её долгое путешествие.