Лиса и Дракон: История Химико

Глава 5: “Принцы вселенной”

Химико очнулась, плывущей на спине по большой реке. По обе стороны виднелся большой сосновый лес, скрывающийся за плотной дымкой тумана. За белой пеленой проглядывал свет от фонариков, словно плывущих по реке. Огоньки были по всей водной глади – и вдалеке, и совсем рядом с юной Фудзивара. Взглянув по сторонам, мечница попыталась перевернуться и начать плыть к берегу, но обнаружила, что едва может двигаться. Бой и бегство отняли много её сил, а удар о воду травмировал спину. Одиночество и отчаяние снова брало верх, Химико опять ничего не могла сделать, чтобы выбраться из тяжёлой ситуации, оставалось лишь плыть по течению, надеясь, что однажды оно куда-то приведёт. Воспоминаний о конце представления не осталось, но они будто уже не были важны. В этой широкой реке будто ощущались абсолютные спокойствие и безмятежность, хотя беглянка никогда не бывала здесь раньше, а чаща страшной тьмой нависла над ней, сопротивляться было бесполезно.

Спустя несколько минут, голова Химико упёрлась в деревянную лодку, которая плыла по реке. Над лицом Фудзивара светил бумажный фонарик, прикреплённый к задней части судна. Заметив девочку, над ней склонился человек, лицо которого было почти нельзя разглядеть, кроме смутных очертаний.

– Почему ты без лодки? – спросил незнакомец.

– У меня нету – ответила Химико.

– Залезть сможешь?

– Думаю, нет.

Лодочник взял Химико за плечи и поднял на борт. Оказавшись в лодке, юная Фудзивара почувствовала себя немного лучше, болезненные воспоминания о вчерашнем вечере всплыли в голове, напоминая, скорее, страшный сон, чем реальные события, произошедшие недавно. Взявшись за голову, мечница попыталась разглядеть своего спасителя, но лицо его так и оставалось в тени большой соломенной шляпы, зато было стало видно, что мужчина был одет в необычный, для этих мест, наряд – шерстяную накидку с узором в виде разноцветных линий.

– Спасибо, что помогли, господин – поблагодарила Химико.

– Не за что – ответил странник – как же ты оказалась в реке без лодки?

– Я плохо помню… знаю только, что убегала от эльфов, а потом упала в водопад, наверное.

– Бедолага, ты ещё такая юная, а уже здесь.

– Разве в этом есть что-то необычное?

– Не совсем, скорее это очень печально – с сожалением сказал старик – хотел бы я, чтобы по этой реке плыли лишь старики.

– А что это за река такая, дедушка? Я часто бывала в лесу, но реки здесь раньше не было.

Старик чуть наклонился, так половина его лица стала видна в тусклом свете фонаря. Его кожа была красноватого оттенка, нос напоминал орлиный клюв, а из под шляпы свисали локоны тёмных волос.

– Это река в Долине Мёртвых, дитя – сказал незнакомец, когда стала видна вторая половина его лица, на которой отсутствовала кожа, а на месте глаза зияла пустая глазница.

Испугавшись, Химико закричала и подскочила со своего места. Старик спокойно взял оцепеневшую от страха Фудзивара за руку.

– Надо же, твои руки тёплые, ты не мертва – сказал старик – думаю, стоит отвезти тебя на берег, садись.

Немного успокоившись, Химико вернулась на место, не сводя глаз с мёртвого гребца, который повёл лодку к берегу.

– У тебя интересные одежды, дитя – внимательно осмотрев Химико, сказал призрак – из какого ты племени родом?

– Из Фудзивара – кротко ответила Химико.

– Никогда не слышал о таком, где вы живёте?

– В Тогенкьё, это в стране Яматай.

– Ах, вот оно что – изумился старик – отец рассказывал мне об этой стране, где растут тысячи вишен. Жаль, что у меня не получилось их увидеть.

Страх Химико постепенно стал пропадать и першёл в сочувствие. Незнакомец не пытался навредить, поэтому ей стало жаль погибшего бедолагу.

– В нашей стране действительно много вишен – сказала Химико.

– Вам повезло, что смогли их увидеть, но, с другой стороны, вы не видели наше Лазурное озеро.

– Расскажите о нём, пожалуйста.

– Тут слова сложно описать, представьте себе самый красивый оттенок синего, какой только может быть на свете, и представьте, как в нём отражается серебряный лунный свет. Лунной ночью, озеро будто светилось, наши старейшины верили, что через этот свет, предки смотрят на нас с небес, поэтому в полнолуния мы всегда устраивали празднества в их честь.

– Надеюсь, вы тоже сможете смотреть на ваш дом, через это озеро.

– Спасибо, дорогая, я тоже хочу в это верить – улыбнулся старик, а затем немного поник – я погиб защищая своё племя от эльфов, когда они пришли за налогом. Их губернатор выставил нам непомерный счёт, за который мы должны были расплатиться серебром, добываемым на наших землях. Мы работали день и ночь, но так и не смогли собрать достаточно. Тогда эльфы пришли с оружием на нашу землю, в своих гигантских машинах и на железных крыльях. У нас не было шансов.

– В мой город тоже пришли эльфы – грустно сказала Химико – почему они так поступают с людьми?

– Это осталось для меня загадкой, дитя моё, наша племя тысячи лет жило на одной земле, но эльфам, почему-то, было мало их земель.

Тут лодка подплыла к илистому берегу, на который сошла Химико.

– Береги себя, дитя, долгих тебе лет! – сказал старик и начал грести дальше

– Постойте! – крикнула Химико – как вас зовут? Я Фудзивара Химико.

– Меня уже никак не зовут, дитя, меня больше нет – ответил старик, улыбнувшись, и пропал за густым туманом.

Химико было жаль, что она никогда больше не увидит этого доброго старика и она ещё несколько минут наблюдала за фонариком на его лодке, медленно растворяющимся в белой мгле. Отвлекли внимание Фудзивара три золотые монетки, которые прилетели из тумана прямо ей под ноги. Она подняла одну из них и внимательно осмотрела. На золотой окружности не было никаких знаков или гравировки, чистая золотая монета. Вдруг, монета словно быстро выскользнула из пальцев, оставив после себя мокрый след. Взглянув слева от себя, Химико увидела странное существо, похожее на лягушку с черепашьим панцирем на спине и когтистыми лапками, ростом с трёхлетнего ребёнка. Эти зверьки часто упоминаются в яматайских сказках, где их называют “каппа”. Амфибия держала во рту монетку, которую вырвала из рук мечницы своим длинным языком. Проглотив драгоценность, каппа зло зашипела на Фудзивара и прыгнула за камыши в глубь леса. Оглядевшись по сторонам, Химико заметила, что такие же существа прыгали по всему берегу и собирали монетки, падающие со стороны реки.

Решив последовать за каппой, отобравшим монетку, Химико прошла в лес, сквозь высокие камыши. Вглубь чащи вели несколько тропинок, освещаемых маленькими огоньками, парящими в воздухе вдоль них. Сияющие сферы были совсем невесомыми и проходили сквозь руку Фудзивара, когда та пыталась их схватить. Сам лес был очень тёмным, как и небосвод над ним, на котором не видно было ни звёзд, ни Луны. Пройдя чуть глубже, мечница увидела на полянке ту самую лисицу, которая и привела её сюда. Ушастый зверёк снова глядел на неё вдумчивым взглядам, а затем побежал прочь, Химико последовала за ним, выкрикивая просьбы остановиться. Лиса же и не думала сбавлять скорости и быстро мчалась по тропинке, к сожалению для уставшей Фудзивара.

Спустя некоторое время, обе добежали до полянки, где стоял деревянный дом на высоких балках, из-за которых порог был в паре метрах от земли. Лисичка прыгнула сначала туда, а затем в маленькое открытое окошко. Химико не могла забраться наверх, поэтому в недоумении осталась ждать на полянке перед домом. Рядом с избушкой были заметны тории красного цвета, на которых висела табличка с цифрой три. Домик стоял на трёх балках и по размерам был очень небольшим, взрослый мужчина вряд ли смог бы стоять в нём во весь рост. Из трубы в крыше валил небольшой дымок, а рядом со входом можно было заметить горшочки с цветами. При этом, жилище выглядело ухоженным и чистым, как и вся полянка перед ним, где даже камни будто стояли в каком-то особенном строгом порядке.

После минуты ожидания, створчатая дверь домика открылась и на пороге появилась большая белая лисица, шерсть которого отливала красным цветом на ушах и хвосте. На лбу у зверя были три красные точки. Внимательно взглянув на Химико, лиса аккуратно прыгнула вниз, мягко приземлившись рядом с гостьей. От испуга, Фудзивара не могла шевельнуться, пока лиса обнюхивала её руку.

– Этот запах я не спутаю ни с чем – сказала лиса человеческим голосом – ты ведь из семьи Фудзивара, да?

– Да – испуганно сказала Химико.

– Такой же запах был у моей дочери Нодзоми, которую я оставила в мире людей, вместе со своим мужем…

– Вашего мужа не звали Сайгё Фудзивара?

– Да, так и звали, он жив?

– К сожалению, нет, он был моим дедушкой…

– Дедушкой?! – удивилась лиса – да, иногда я забываю, как быстро здесь летит время.

– Если вы были женой моего дедушки… получается, вы…

Лиса улыбнулась, взмахнула пышным хвостом и на её месте очутилась красивая высокая женщина, очень похожая на Химико. На ней было красивое белоснежное кимоно с красным поясом, украшенного позолоченным узором с цветами глицинии.

– Бабушка? – шокировано спросила Химико.

– Да, Химико, это я – улыбнулась лиса.

Растрогавшись, юная Фудзивара обняла бабушку. Раньше, она слышала о ней только из рассказов дедушки и мамы, которые всегда расплывчато говорили о том, где она сейчас.

Её звали Михару, третья из девяти сестёр-кицунэ, волшебных лисиц, которые охраняют врата в Долину Мёртвых. Родилась Михару столетия назад, но большую часть жизни провела в царстве духов, ничего не зная о таинственном мире живых. Сорок лет назад лисица тайно покинула свой пост, приняв человеческий облик, чтобы посмотреть на жизнь по ту сторону. В Империи Яматай, тем временем, разразилась гражданская война, в которой участвовал и молодой самурай Сайгё Фудзивара. В одном из сражений, он был тяжело ранен и пытался скрыться от врагов в лесу, где его нашла и выходила прекрасная Михару, лечившая и защищавшая его около месяца. Вернувшись домой, в благодарность за спасение, юный воин взял девушку в жёны, а спустя два года у них родилась дочь Нодзоми. Семья жила счастливо, мудрая Михару хорошо справлялась с домашними обязанностями, была кроткой и вежливой со старшими и даже помогала в государственных делах. Всё начало меняться, когда отец выбрал Сайгё хранителем Слезы Дракона, что очень не нравилось Михару, пытавшейся отговорить мужа от принятия этой ноши, но тот был непреклонен и считал защиту меча своим долгом перед семьёй. Тогда любящая жена решила прибегнуть к радикальным мерам, она пыталась околдовать старейшину клана Фудзивара, чтобы он изменил своё мнение, но магия оказала на него слишком пагубное действие и глава клана погиб. Будучи жрецом, Сайгё смог распознать причину смерти отца и даже то, от кого исходили заклинания. Разоблачённой Михару пришлось признаться мужу в содеянном и раскрыть свою настоящую личину. Разочарованный самурай прогнал кицунэ прочь, хоть и жалел об этом всю оставшуюся жизнь. Вернувшись домой, сёстры наказали беглянку, наложив на неё заклинание, запрещающее покидать долину, отчего Михару больше никогда не видела ни любимого, ни дочь, ни внуков.

– Я так долго мечтала тебя увидеть, дорогая – сказала Михару, заключив внучку в свои большие объятия – ты даже прекраснее, чем мне представлялось.

– А я говорила тебе, что она красавица! – послышался звонкий детский голос – а ты ещё не хотела, чтобы я сюда её привела!

Взглянув за спину бабушки, Химико увидела девочку в таком же белом кимоно, но в фиолетовом поясе.

– Это ты! – воскликнула Фудзивара – ты привела меня сюда!

– Зачем так кричать? Между прочим, я тебе помогла! – ответила девочка.

– Из-за тебя я чуть не разбилась!

– Не серчай на неё, Химико – сказала Михару – это моя сестра Курури.

– Зачем она приходила ко мне? – спросила Химико.

– Я попросила её помочь тебе, но не думала, что она приведёт тебя сюда.

– Разве ты не хотела, чтобы я пришла к тебе?

– Для живых очень опасно находится здесь…

– Опасно мне было там! – сказала Фудзивара – я едва не погибла и если бы не появился… меч, я опять потеряла меч! Благодаря нему у меня получилось сбежать, наверное он утонул в реке!

– Вовсе нет, Химико, меч всё ещё с тобой – спокойно сказала Михару – представь, что его рукоять выходит из твоей руки, сконцентрируйся, возьмись за неё и попытайся вытащить.

Сосредоточившись, Химико и правда почувствовала невидимую рукоять меча, будто торчащую из её правой руки и резким движением руки смогла вытащить лезвие из руки. Как и в прошлый раз, остриё сияло невероятным светом, даже в тёмном лесу. Увидев оружие, Курури слегка попятилась назад, словно опасаясь.

– Как это получилось? – изумлённо спросила Химико.

– Слеза Дракона непростой меч, дорогая, это часть души Курикара, которую он передал твоему далёкому предку, перед своей смертью. В слезу он вложил свою жажду мести и озлобленность на этот мир. Меч обретает физическую форму, когда душа хранителя воссоединяется со слезой, но, взамен на своё могущество, он заражает своей тьмой мечника, лишая его рассудка.

– Так вот, что произошло со мной… – задумчиво сказала Химико.

Юная Фудзивара внимательно осмотрела меч, в клинке которого могла увидеть собственное отражение. Рукоять была выполнена в форме головы Курикара, изо рта которого будто торчало полупрозрачное лезвие. Подойдя к дубу, на краю поляны, Химико ударила орудием по толстому стволу и тот, надломившись, упал. От грохота в небо высыпали перепуганные вороны, крик которых разлетелся по лесу.

– Ты чего делаешь?! – возмутилась Курури – нельзя просто размахивать таким оружием!

– Она и правда очень сильная – восхищённо сказала Химико – ты видела, бабуль?!

– Да, видела, дорогая – грустно ответила Михару.

Увидев реакцию бабушки и Курури, Химико решила убрать меч.

– А как мне снова его убрать? – спросила Фудзивара.

– Просто выпусти его из рук – ответила Михару.

Стоило Химико расслабить ладони, как меч исчез, будто растворившись в воздухе.

– Этот меч действительно могуч, лисичка, но он же есть самый страшный яд, для своего хозяина – сказала бабушка.

– Лисичка? Дедушка тоже меня так называл – с горечью сказала Химико – он погиб, месяц назад.

– Знаю – грустно сказала Михару – я пыталась его уговорить, через Курури, уйти из города, но он не послушал, передал, что примет бой, а вас спрячет в надёжном месте.

– Почему ты сама не пришла?

– Мне запрещено покидать мир духов. Моя жизнь среди людей была против правил, поэтому, когда я вернулась сюда, наш хозяин не отпустил меня обратно к вам.

– Кто ваш хозяин?

– Курикара, бог грома и молний, долина смерти – это его царство, а мы, хранительницы врат, его слуги.

– Только мне можно выходить в мир людей – гордо сказала Курури – я смотрю за вами, людишками, и всё Курикара докладываю!

– Не называй нас “людишки”! – пригрозила Химико, топнув ногой.

– Не указывай старшим, мне на 500 лет больше, чем тебе! – сказала Курури, высунув язык.

– Прекрати озорничать, Курури, или сладостей от меня не получишь! – сказала Михару.

– Прости, сестрёнка, я больше так не буду – жалобно сказала Курури, превратившись опять в лисичку и ластясь у ног сестры.

– Не подлизывайся, хулиганка, лучше пойди во дворец и попроси об аудиенции хозяина.

– Хорошо! – крикнула Курури и быстро убежала в лес.

– Мы пойдём на аудиенцию к Курикара? – спросила Химико.

– Да, только он может отпустить тебя обратно в мир живых – ответила Михару.

– Но ведь я попала сюда без разрешения!

– Видишь ли, по законам мира духов, смертные могут попасть в Долину Мёртвых, но покинуть её могут только с разрешения Богов.

– Даже здесь сплошные правила – вздохнула Химико.

– В мире духов только восемь правил – восемь Принцев Вселенной, они и решают, что делать остальным.

– Это очень похоже на эльфов, их генерал тоже считает себя законом над людьми, мерзкий старик.

– Таков закон всех миров, хотя, когда боги погибли, многие надеялись, что мир живых станет лучше.

– Почему?

– Никто не мог сравниться с принцами по силам – начала рассказ Михару – людям, эльфам и всем остальным приходилось лишь прислуживать богам, помогая бороться друг с другом. Когда принцы погибли, все надеялись, что войнам придёт конец и расы смогут договориться друг с другом, ведь все они были практически равны по силам, но с божественных войн народам осталось оружие, которое можно было совершенствовать и получать преимущество над противниками, возможно, однажды, самим стать богами.

– Слеза Дракона была одним из тех оружий? – спросила Химико.

– Именно, она была самым сильным клинком на Яматайских островах, который семья Фудзивара передавала из поколения в поколение, но платить за его использование приходилось слишком высокую цену, поэтому долгие столетия меч не видел битв.

– Поэтому дедушка доверил меч мне, он думал, что я никогда не буду сражаться?

– Думаю, так оно и было.

– Почему нельзя избавиться от меча?

– Слезу Дракона нельзя просто уничтожить, она переходит по наследству последнему члену клана Фудзивара, которого хранитель держал за руку. Меч исчезнет из этого мира только, когда семья полностью исчезнет из мира живых.

Тут на полянку вернулась Курури, прибежавшая по той же тропинке.

– Курикара-сама разрешил вам навестить его – игриво сказала Курури – сейчас будет вечерний пир, так что он в хорошем расположении духа!

– Спасибо, дорогая – сказала Михару, погладив сестру по голове – идём, Химико… но, сначала, уберём этот странный наряд.

На Химико всё ещё был сценический наряд “дикарки”, ещё и запачканный эльфийской кровью. Михару обернула внучку своим хвостом, а когда убрала его, на юной Фудзивара уже была одета в красивое юката с коротким рукавом, фиолетовым поясом и рисунком с фамильным гербом её клана.

– Спасибо, бабушка, оно замечательное! – восхищённо сказала Химико.

– Это меньшее, что я могу тебе подарить, лисичка – улыбнулась в ответ Михару.

Химико аккуратно уселась на спину бабушки, ухватившись руками за длинную шерсть у загривка. Михару немного разбежалась, а затем прыгнула невероятно высоко над кронами большим деревьев, так что весь огромный лес лежал, как на ладоне. Фудзивара была поражена красивейшему морю листьев, среди которого светились миллион маленьких огоньков, собирающихся в длинные тропинки. Дыхание перехватывало от высоты, на которой оказалась девочка и от невероятной скорости, с которой она летела на бабушкиной спине. Приземлились они возле гигантского дворца Курикара, который издали напоминал горный массив, покрытый золотыми плитами. Весь замок источал богатство и властность, подобно своему хозяину. Массивные двери были открыты и в них со всего леса стекались каппа, чьи рты были под завязку забиты золотыми монетами.

– Они все идут на ужин с Курикара? – спросила Химико, спешившись с бабушкиной спины.

– Да, и несут ему золотые дары, не обращай на них внимания – сказала Михару, снова став человеком – запомни, ни смотри Курикара в глаза и стой склонив голову, пока не выслушаешь его ответ до конца. И ещё, говорить буду я, ты отвечай только, если он спросит лично тебя, поняла?

– Да, поняла – выдохнув, сказала Химико.

Собравшись с духом, бабушка и внучка вошли во дворец. Сразу за длинным коридором, освещённым такими же огоньками, как в лесу, следовал большой зал-столовая, где на огромном троне, напоминающем чашу, свернувшись, будто змея, сидел чёрный дракон Курикара. На его когтистых лапах блистали золотые перстни, украшенные алмазами, а ветвистые рога были будто сделаны из чистейших изумрудов, глаза напоминали бездонные чёрные озёра, из пасти торчала сотня рядов зубов, а с морды свисал один длинный ус. До трона вела ковровая дорожка, украшенная позолоченными узорами, а освещали трапезу сотни роскошных люстр. На балконах, выстроенных в несколько этажей, за столами сидели змеи и выдры, которые радостно поедали яства и попивали вино из кубков. Каппа же вываливали золото из своих ртов в две большие кучи, лежавшие по обе стороны от трона. У подножия трона лежала большая белая лиса, с одной жёлтой точкой на лбу, это была старшая из кицунэ – Ичика, рядом с которой уже присоседилась Курури. Старшая защитница врат курила большой кальян, отчего по тронному залу бродил запах смести персика и табака.

Подойдя поближе к трону, Химико и Михару глубоко поклонились хозяину дворца, который внимательно оглядел новую гостью.

– Это ты, Михару? – раздался громкий голос из пасти Курикара.

– Да, это я, Курикара-сама – ответила Михару.

– А кто это рядом с тобой?

– Это моя внучка – Химико.

– А, внучка, сразу видно, что лисья порода, простой человек не может быть таким красивым – усмехнулся Курикара – зачем вы пожаловали, Михару?

– Мы возносим к вам мольбы, чтобы вы изволили отпустить Химико обратно в мир живых – взмолилась Михару – её время ещё не пришло.

– Не пришло? Никто не выбирает, когда придёт смертный час, иначе был бы я здесь?

– Тем не менее, моя внучка попала сюда ещё живой, значит погибель её ещё не настигла.

– Это можно легко исправить, я чувствую внутри этого дитя часть своей силы, Слезу Дракона.

– Она хранительница меча, Курикара-сама.

– Очень хорошо, значит я приму свою слезу обратно, в качестве дара, но придётся тебе с ней распрощаться, Михару.

– Подождите, великий Курикара-сама! – воскликнула Химико – я могу принести вам другой дар, более ценный!

– О чём это ты, дитя? – заинтересованно спросил Курикара.

– О вашем втором усе, один нечестивый архонт использует его сейчас, как оружие. Если вы дадите мне вернуться домой, я принесу вам ус и накажу злодея, удерживающего его.

– Как мне узнать, действительно ли ты видела мой ус?

– Я знаю, какой он силой он обладает, ваши усы ведь могут поглощать чужую энергию, правда?

– Это и правда немногие знают – задумался монстр – но даже если так, как мне получить гарантии, что ты принесёшь ус мне?

– Если обману, стану вашей рабыней, на всю загробную вечность.

Курикара крепко задумался, почёсывая остатки отрезанного уса. Дракон был очень самолюбив, поэтому несимметричность лица давно его задевала.

– Заманчиво звучит твоё предложение, Фудзивара Химико – сказал Курикара – и всё же, приходить в гости с пустыми руками – плохая примета, поэтому придётся тебе кое-что мне достать.

– Готова к любым вашим поручениям, Курикара-сама – ответила Химико.

– В саду Бога Смерти растут яблоки необычайного вкуса, нету ничего вкуснее их, принесёшь мне горсть яблок и, так и быть, выпущу тебя из долины.

– Позвольте мне сопроводить внучку до сада, Курикара-сама, не управиться ей одной – попросила Михару.

– Дозволяю, проследишь за тем, чтобы яблоки остались целы – сказал дракон – ступайте!

Попрощавшись, бабушка и внучка покинули дворец. Химико была рада, что смогла уговорить чудовище на сделку, пока Михару пребывала в смятении и с тревогой смотрела на внучку.

– Тебе не стоило вмешиваться, Химико – сказала Михару.

– Почему? Всё ведь получилось, только доставим яблоки и я вернусь в Тогенкьё! – ответила Химико.

– Ты поставила на кон свою душу, так нельзя поступать!

– Разве были другие варианты?

– Я хотела предложить ему другую сделку, но ты выбрала самую высокую из ставок!

– У меня нету выбора, бабушка, я всё равно должна сразиться с Владиславом!

– Но даже у твоего дедушки не получилось сразить его…

– И всё же, я хочу попробовать, это мой долг перед ним – уверенно сказала Химико – к тому же, мама сейчас в его плену, а над Акирой нависла угроза, нельзя оставлять всё так!

– Но… ох, небеса – вздохнула Михару – я будто снова разговариваю с твоим дедушкой. У меня никогда не получалось его отговорить и, в итоге, я потеряла его.

Химико аккуратно обняла бабушку и погладила её по спине.

– Прости меня, бабуль – сказала юная Фудзивара – я не хотела огорчать тебя, сразу после нашей первой встречи, но я не смогу поступить иначе. Извини, что ослушалась тебя, больше этого не повторится.

– И также, как и он, ты знаешь, какие слова подобрать – ответила Михару, обняв внучку в ответ.

– Мне всегда будет его не хватать.

– Мне тоже, дорогая, мне тоже.

Пока родственницы обнимались, к ним незаметно подкралась Курури, в человеческом облике, и напугала их, громко крикнув:

– Сестрица, пора в дорогу!

– Ох, святые небеса, ты меня напугала! – воскликнула Михару – впрочем, ты права, нам с тобой, действительно, пора идти.

– Надеюсь, эту малявку с собой не возьмём? – спросила Химико, показав на Курури.

– Кто это малявка?! Мне 520 лет, как ты смеешь?! – возмущалась Курури.

Химико, в ответ, показал двоюродной бабке язык, спрятавшись за Михару.

– Прекратите обе, сейчас же! – крикнула бабушка – мы уходим, Химико, а ты, Курури, последи за домом, пока меня не будет!

– Есть! – сказала Курури.

– Как вернусь, проверю полки со сладостями!

– Не волнуйся, там будет чисто – улыбнулась младшая сестра.

Михару перевоплотилась в лису, а Химико снова села ей на спину и они отправились в путь. Дорога из долины шла вдоль Вечной реки, которая протекала через восемь царств, где правили Принцы Вселенной, боги-покровители двух миров, которые приходились друг другу братьями. Долина Мёртвых, где жил Курикара, была первым промежуточным пунктом на пути усопших к саду Бога Смерти, где их ждал вечный покой. В долине люди избавлялись от связи с материальными ценностями, которые воплощаются в виде монет, выбрасываемых мертвецами на берег, где их подбирали каппа и относили во дворец своего хозяина.

***

Следующим царством был Роща Мира, место умиротворяющее и неторопливое. Росли в этом месте толстые бамбуковые стебли, которые словно складывались в большую зелёную стену. На небе светило яркое солнце и ни единого облака не проплывало по ярко-лазурной глади. Вдоль песчаного берега то и дело лежали большие валуны, будто уложенные в длинный сад камней.

– Как день наступил так быстро? – спросила Химико, жмурясь от солнца.

– В Роще всегда светло, а в долине – всё время ночь – ответила Михару – Курикара не любит солнечный свет, а местный хозяин всегда бодрствует.

– А кто тут хозяин?

– Лучше не упоминать его всуе, иначе подумает, будто мы его зовём.

– Он опасен?

– Как и все Боги, но его главный изъян – любовь к праздным разговорам и к самолюбованию, поэтому он не отпустит, пока не похвастается всеми своими умениями.

Посмотрев по сторонам, Химико заметила, что их преследуют обезьяны, одетые в различные доспехи и каски из разных стран и временных периодов, не в попад, некоторые тащили с собой оружие. Приматы прыгали по веткам, скакали на конях, бежали на двух и всех четырёх лапах.

– Бабушка, там обезьяны! – сказала Химико.

– Похоже, он нас всё-таки заметил – с сожалением ответила Михару.

Тут на пути появилась большая обезьяна человеческого роста, в монашеском облачении и с длинным шестом в лапе. Его шерсть была серой, а глаза будто светились нефритовым цветом. На левой нижнее конечности у примата отсутствовала ступня, отчего он удерживал баланс лишь одной лапой. Увидев препятствие, Михару резко остановилась. Другие обезьяны вышли из-за деревьев и окружили бабушку с внучкой.

– Что привело вас в мои владения, путники? – громко спросила большая обезьяна.

– Это король обезьян Сунь Укун – шёпотом сказала Михару Химико – сиди тихо!

Химико притихла и прижалась к спине бабушки.

– Да будет вам известно, что вы проходите через земли Короля Обезьян, Сына Неба и величайшего воина в истории Вселенной! – заявил Король – у вас должна быть причина, чтобы предстать передо мной!

– Не гневайся, о Король Обезьян, мы держим путь в Сад Бога Смерти, по велению Курикара-сама! – сказала Михару, склонив голову.

– Что братцу нужно в Саду?

– Курикара-сама изволил поручить нам принести ему яблок, Ваше Величество.

– Ух и бестия этот Курикара, не мог поручить, чтобы брату тоже принесли вкусных яблок! – возмутился король – однажды я взял у Карасу яблок, а он закрыл для меня выход из этого места!

– Зачем вам другие царства, когда мы с вами, Ваше Высочество? – спросил один из приматов.

– Потому что мне скучно, дурачьё! Я побеждал вас всех по миллиону раз и… – вдруг замолчал король, посмотрев на Химико – а кто это у тебя на спине, лиса?

– Моя внучка Химико, Ваше Величество – ответила Михару.

– Встань-ка в полный рост, дитя, хочу тебя внимательней разглядеть!

Химико спешилась с бабушки и послушно встала перед Сунь Укуном, пока тот принялся лапать девушку за руки и обнюхивать со всех сторон. Юной Фудзивара было противно ощущать прикосновения примата и его неприятный запах из пасти, но она уже пообещала бабушке не начинать конфликтов, так что приходилось терпеть.

– Интересные у тебя руки, Химико – сказал Сунь, отпустив руки гостьи – такие обычно бывают у мечников, владеешь клинком?

– Так точно, Ваше Величество! – ответила Химико.

– Если ты мечница, где же твой меч, дитя? Не пристало воину ходить с пустыми ножнами… впрочем, у тебя и их нет.

Химико не хотелось раскрывать Слезу Дракона перед Сунь Укуном, поэтому она пыталась придумать оправдание.

– Дело в том, Ваше Высочество, что я ушла в монахини, а в моём храме запрещено иметь оружие!

– Вздор! Что за варварские обычаи! – возмутился Сунь – каждый монах должен иметь возможность себя защитить!

– Оружие – это мирское, Ваше Высочество, мы встречаем препятствия молитвой, а врагов – праведным словом.

– Не слышал большой глупости ни при жизни, ни после неё! Эй, кто-нибудь, принесите мне нефритовый меч, который недавно подобрали!

Король хлопнул в ладоши и две обезьяны отправились за мечом. В Роще Мира люди прощались с прошлыми обидами, яростью и жаждой смерти, воплощая их в оружии, которое выбрасывали на берег. Старший из богов – Карасу, Бог Смерти, оставил брата и в наказание, так как роща была максимально мирной, в отличии от взбалмошного Сунь Укуна, и чтобы он не скучал в загробной жизни, так как сюда прибывало огромное количество оружия, которое король обезьян очень любил. Спустя пару минут, обезьяны вернулись с большим мечом в нефритовых ножнах, который передали в руки своему монарху.

– Я подарю этот меч тебе, Химико – сказал Сунь – чтобы ты поняла, что такое настоящий меч и как приятно оным обладать!

– Благодарю вас, Ваше Высочество – ответила Фудзивара – но это, право, излишне.

– Излишне?! Не считаешь ли ты, человек, мой подарок недостойным?!

– Вовсе нет, но…

– Не желаю слушать оправданий! – воскликнул король, протянув оружие Химико – бери этот меч, иначе познаешь божественную кару!

Не рискнув перечить Сунь Укуну, Химико протянула руку, чтобы взять меч, но тут король, с ухмылкой, убрал его за спину.

– Но, для начала, тебе придётся заслужить этот меч – усмехнувшись, сказал Сунь Укун.

– Но, ведь, вы сами предложили его мне – ответила Химико.

– Я предложил тебе подарок, но любой подарок надо заслужить, поэтому придётся за него побороться, раз ты согласилась принять этот меч.

– Простите, Ваше Высочество, но разрешите мне побороться за меч, вместо внучки! – попросила Михару – она ещё ребёнок и может не выдержать вашего испытания!

– Молчать, старушка! – приказал король – ты не мечница, я сразу почувствовал это по запаху, а чтобы владеть мечом, нужно пройти испытание на мастерство фехтовальщика!

Сунь Укун сломал один из бамбуковых стеблей и сделал из него посох, такой же длины, как у него, а затем передал его юной Фудзивара.

– Тебе нужно одолеть меня в поединке на посохах, Химико – сказал король – убить ты меня не можешь, поэтому задача будет облегчённая: заставь меня упасть. Сможешь сбить меня с ноги и сможешь пройти дальше, заодно получив этот прекрасный меч.

Химико обеспокоенно взглянула на бабушку, но та была бессильна что-то предпринять, даже убежать было нельзя, родственницы были окружены слугами короля со всех сторон. Оставалось лишь принять нелёгкий вызов, надеясь найти слабое место у короля обезьян.

– Хорошо, я принимаю ваш вызов – ответила Химико.

– Вот такой ответ мне нравится гораздо больше – улыбнулся во весь свой широкий рот Сунь Укун.

Чтобы понять, какое слабое место может быть у короля, Химико долго стояла в оборонительной позиции, надеясь отбить атаку Сунь Укуна, однако тот оставался неподвижным, но дразнил соперницу, корча рожи. Остальные обезьяны подыгрывали, крича, строя рожицы и громко хлопая в ладоши.

– Гость бьёт первым, Химико, не нарушай традиций! – усмехнулся Сунь Укун.

Для начала, юная Фудзивара попыталась ударить по целой ноге, чтобы попытаться выбить короля из равновесия, но Сунь Укун перепрыгнул через посох Химико и ударил по плечу, отчего девушка упала на землю.

– Поднимайся, Химико, битва только началась! – задорно сказал король.

Химико снова встала на ноги, а Сунь Укун снова только кривился, будто получая удовольствие от попыток гостьи ударить его. Стало ясно, что сбить короля с ноги не получится, не выбив прежде из его рук посох, а потому пришлось перейти на полноценное фехтование. Как бы не старалась Фудзивара, король обезьян всегда оказывался быстрее, посох будто скользил по его пальцам, постоянно успевая отразить даже самые хитрые приёмы гостьи. Химико несколько раз падала под напором оппонента, пока тот, вместе со слугами, глумился и радостно скакал вокруг девушки. Разозлившись, мечница решила задействовать силу Курикара, которая досталась ей от меча, а заодно в её голове возник и план. Когда Фудзивара поднялась на ноги, в её глазах уже горел огонь, словно у дракона.

– Ладно, атаковать ты не умеешь, значит пора закончить эту дуэль самостоятельно! – сказал Сунь и бросился в атаку.

В этот раз, уже король не мог поспеть за противницей, она с молниеносной скоростью отражала все его пируэты, даже посохи начали трещать по швам в руках дуэлянтов, разлетаясь на части, пока наконец не распались полностью, сделав дуэлянтов безоружными. Сунь Укун хотел было начать биться в рукопашную, но с ужасом обнаружил, что его длинные пальцы завязались в узел. Химико, улыбнувшись, сделала подножку королю и тот с грохотом рухнул в песок, не успев проронить ни слова. Пасть Михару непроизвольно открылась от удивления, никогда ей ещё не приходилось видеть человека, побеждающего божество. В изумлении были и обезьяны, которые сначала застыли в ужасе, а затем разозлились на гостью и уже было ринулись на неё в бой, но тут раздался голос Сунь Укуна, поднявшего лапу вверх:

– Стоять!

Слуги снова попятились назад, вернувшись на прежние места. Король обезьян поднялся на заднюю лапу и стряхнул песок со своего облачения. На его морде ясно читалась досада и обида, какую ему давно не приходилось испытывать за тысячелетия пребывания в мире мёртвых.

– Почему сразу не сказала, что у тебя есть силы Курикара? – чуть не плача сказал Сунь – он единственный, кого я при жизни не смог победить! – вытерев скупые слёзы, он сунул в руки Фудзивара меч – ладно, победа есть победа, забирай свой меч, лису и уходите!

Химико поклонилась королю, в знак уважения к достойному сопернику.

– Мне кажется, вам всё же стоит оставить меч себе, Ваше Высочество – сказала Фудзивара – большую часть боя, вели вы, я одержала верх лишь в самом конце, к тому же его цвет очень подходит к вашим вселенски красивым глазам.

Не сумев устоять перед комплиментом, король обезьян растрогался и забрал обратно меч, а затем поклонился Химико в ответ.

– Должен признать, ты достойный соперник, Химико, но, когда ты появишься здесь в следующий раз, я обязательно возьму реванш! – задорно воскликнул Сунь Укун.

– Я буду готовиться к этой встрече, Ваше Высочество – улыбнулась Химико и снова поклонилась королю.

Попрощавшись с королём обезьян, Химико запрыгнула на спину Михару и они вновь пустились в путь.

– Прости, что снова ввязалась в проблемы, бабуль! – извинилась Химико, когда Сунь Укун был уже далеко позади.

– Ничего, на этот раз, выбора у нас не было – ответила Михару – к тому же, тебе не за что извиняться, ты выстояла в тяжёлом бою, ещё и смогла обмануть короля обезьян, я горжусь тобой, Химико!

– Спасибо, бабуль! Только, надеюсь, это был последний бог, с которым мне приходится биться – улыбнулась Фудзивара.

***

Пробежав до конца Рощи, Химико и Михару оказались на Поле Прощаний, бескрайнее пространство, заполненное цветами самых разных цветов и размеров. Проплывая здесь, люди прощались со своими любимыми, их чувства превращались в прекрасные цветы, которые оставались на поле, чтобы цвести вечно. Как и в прошлом царстве, в этом месте тоже было солнечно, но климат ощущался более влажным и прохладным, а в небе проплывали тонкие белые облака. Над цветастым ковром летало множество красивых бабочек, взлетевших в воздух, когда мимо них пробегала Михару. После тёмной долины и брутальной рощи, поле казалось ещё более живописным и приятным.

Спустя некоторое время, Химико увидела в поле молодого человека, стоявшего далеко от тропинки. Приглядевшись, Фудзивара заметила у юноши знакомые черты, но не могла точно убедиться в своих догадках.

– Бабуль, может остановиться на минутку? – спросила Химико.

Михару затормозила, а Химико спешилась на землю и побежала к знакомой фигуре. Приблизившись к юноше, юная Фудзивара поняла, что не ошиблась.

– Сиро! – крикнула она.

Парень обернулся и перед мечницей действительно предстал её друг детства, такой же, как в день их последней встречи, только в простой одежде, а не в военной форме. Не веря своим глазам, Химико остановилась в паре метров от Сагису, пытаясь понять, настоящий ли он или просто иллюзия.

– Химико, это правда ты? – спросил Сиро.

– Да, это я, Сиро! – радостно сказала Химико – как ты здесь очутился?

– Не знаю, я был в лесу с Нодзоми-сама, а потом… в общем, мы тогда почти победили тот отряд архонтов, но лес вдруг пропал и я оказался тут.

– Значит, это правда ты – сказала Химико и бросилась другу в объятия – я так рада, что нашла тебя, пойдём с нами, мне нужно одно поручение выполнить… тут просто не расскажешь, но я всё объясню по пути, идём!

– Я не могу пойти с тобой, Химико – с сожалением сказал Сиро.

– Почему не можешь?

– Не знаю, как это объяснить, но я чувствую, что должен попрощаться с тобой.

– Попрощаться? Нет, Сиро, не говори мне, что ты… даже не думать не смей, слышишь! Я могу вернуться домой, значит и ты сможешь, ну!

Сиро молча подобрал букет, который лежал позади него, состоящий из множества красивых цветов, самых невероятных расцветок.

– Зачем тебе цветы? – недоумевающе спросила Химико.

– Я собрал их для тебя – ответил Сиро – мне кажется, они очень красивые, тебе нравится?

– Да, красивые, спасибо, но зачем? – ответила Химико, взяв букет.

– Знаешь, когда я был там в лесу, почему-то вдруг вспомнил, что не попрощался с тобой. Мне даже стало страшно, что мы больше не увидимся, а я даже не сказал “пока!”.

– Теперь это уже не важно, Сиро, мы же снова встретились! Пошли, не вешай сопли!

Химико попыталась взять друга за руку, но та была будто неосязаемой и не давала себя схватить.

– Спасибо тебе за всё, Химико, ты, правда, много значила для меня, но мне уже пора.

Тут на берегу появилась лодка с веслом, похожая на ту, на которой плыл старик, которого встретила Химико в долине. Увидев судно, Сиро направился в сторону берега, но прежде подошёл к подруге и поцеловал её в лоб.

– Прощай, Химико, и до новых встреч – прошептал Сагису.

Химико застыла на месте, сжимая в руках букет, подаренный Сиро. Она молча смотрела, как Сагису залезает в лодку, пока по её бледным щекам не начали катиться горькие слёзы. Последняя надежда, что друг может быть жив и вернётся домой, исчезала прямо на глазах. Глядя на уплывающего Сиро, который с улыбкой махал ей рукой, юная Фудзивара пыталась крикнуть хоть слово, но смогла лишь помахать ему в ответ. Когда лодка скрылась за горизонтом, ноги Химико подкосились и она упала на колени, выронив из рук цветы. Михару, превратившись в человека, присела рядом с внучкой и прижала её к себе. Мечница продолжала плакать, уткнувшись к груди бабушки.

– Ничего, дорогая, ничего – пыталась успокоить Нобуко – он теперь в хорошем месте, там он не будет страдать.

– Не думала, что этот славный малый уйдёт так быстро – послышался вдруг незнакомый женский голос.

Химико и Михару вдруг увидели женщину, тело которой будто целиком состояло из янтаря, включая даже недлинные волосы и платье. Она сидела на троне из того же материала, из которого состояла сама.

– Да, ему повезло, что ты пришла, девочка – сказала незнакомка – есть немало душ, что ожидают здесь столетиями, когда наконец смогут попрощаться с любимыми.

Михару и Химико поднялись на ноги и поклонились женщине.

– Простите, что потревожили, Кохакуки-сама – сказала Михару.

– Ничего, у меня давно не было гостей, особенно живых.

Кохакуки – богиня любви, плодородия и драгоценный минералов, единственная сестра среди Принцев Вселенной. В своей истинной форме она была большой черепахой, чей панцирь целиком был покрыт янтарём, однако богиню чаще видели в её человеческом обличии.

– Скажите, я никак не могла взять его с собой? – спросила Химико.

– Нельзя удерживать других при себе силой, деточка – ответила Кохакуки – к тому же, твоя бабушка права, там ему будет хорошо.

– Там?

– В саду Бога Смерти, конечно! Туда направляются все упокоенные души.

– Сиро не мог доплыть туда сразу, потому что хотел попрощаться со мной?

– Да, поэтому он оказался здесь, на Поле Прощаний – грустно сказала богиня и предалась воспоминаниям – при жизни, мне очень нравились люди. Братья никогда меня в этом не поддерживали, но почему-то мне хотелось быть с вами рядом. У вас такие горячие сердца и такие светлые души, что мне всегда хотелось стать одной из вас, но был у вас единственный изъян – скоротечность жизни. Я знала так много добрых мужей и ласковых жён, но потеря каждого из них заставляла меня горевать, как в первый раз, и далеко не со всеми успела попрощаться, поэтому и создала это место.

– Спасибо вам за это – поклонившись, сказала Химико.

– Не за что, девочка, но, прости моё любопытство, почему ты здесь?

– Мы держим путь к саду Бога Смерти, Кохакуки-сама, по заданию Курикара-сама – ответила Михару.

– В таком случае, желаю вам удачи, братец не даёт простых заданий – вздохнула Кохакуки – к слову, девочка, мне кажется, ты что-то обронила.

Химико взглянула на землю, куда упал букет, подаренный Сиро и увидела, вместо него, два железных колокольчика, которые когда-то нашла в лесу. Когда Фудзивара подняла колокольчики, Кохакуки уже исчезла.

***

За цветочным полем следовала горная гряда, состоящая из сотен ледяных вершин. Это место называлось Хребтом Воинов, одно из самых опасных царств загробного мира. Пройти через него можно было только через сеть пещер внутри гор, через которые также протекала и река мёртвых. Внутри тоннелей можно было укрыться от пронизывающей вьюги, которая вечно кружила в этих краях. Освещали путь факелы, висящие на холодных каменных стенах и не угасающие даже под влиянием сырости. Тоннели напоминали большой лабиринт с множеством развилок и резких поворотов, в которых даже Михару было нелегко ориентироваться. Химико же замечала, что чем глубже они убегали, тем больше на стенах появлялось странных кровавых пятен и следов огромных лап.

– Ты уверена, что мы едем правильно? – спросила Химико.

– К сожалению, нет – ответила Михару – я давно не была здесь, совсем не чую знакомых запахов, видимо Один снова изменил тоннели.

– Один?

– Бог войны, огромный белый тигр без одного глаза, самый свирепый воин в истории. Самое главное, для нас, не попасть в Вальхаллу, место, где он живёт.

Тоннелями всё не было конца, Михару начинала выбиваться из сил, но длинные коридоры всё не думали заканчиваться. Наконец, спустя около получаса блужданий, бабушка и внучка набрели на большие деревянные ворота, открывшиеся прямо перед ними. Радость быстро их покинула, когда стало понятно, что родственницы попали в логово Одина. Это был огромный зал, стены которого были украшены многочисленными доспехами, щитами, оружием и знамёнами, возвышающимися над множеством воинов всех рас, полов и возрастов, сидящими за столами, набитыми яствами. Попадали сюда души тех, кто посвятил свою жизнь нескончаемой войне, кто чтил боевой устав, больше всего прочего в этом мире. Солдаты и офицеры набивали животы мясом и пивом, которое реками лилось из гигантских бочек и в пьяном бреду начинали бесконечные драки. Кто-то выходил в центр зала, кто-то предпочитал биться прямо за столом. Всё это превращалось в огромное месиво из крови, внутренностей, алкоголя и угощении. В центре зала на троне из тысяч костей костей восседал сам Один, одним глазом наблюдавший за вакханалией с неустанным удовольствием. То и дело он сгребал когтями туши живых и мёртвых воинов своей огромной лапой и закидывал в бездонную пасть. Под потолком, в небольших углублениях, сидели валькирии – существа похожие на простых гипербореек (людей с кошачьими ушами, глазами и хвостами), но с большими белыми крыльями на спине. Валькирии следили за порядком, а точнее за его отсутствием, иногда вмешиваясь в пир и намеренно подогревая новые стычки между усопшими, заодно не давая им покинуть пир.

От страшного смрада Химико становилось дурно, как и Михару, которая пыталась найти выход, рыская глазами по всему залу. Заметив проход, Михару аккуратно двинулась в его сторону, избегая дерущихся мертвецов и разлетающиеся по сторонам орудий и частей брони. Вдруг со стороны трона раздался грозный рык, заглушивший собой всю суматоху.

– Чую живую человечину! – зарычал Один, а затем, хорошенько принюхавшись, набрёл взглядом на Химико – детёныш на лисе, как ты попал сюда?!

Юная Фудзивара спешилась с бабушки и поклонилась перед богом войны.

– Простите, Один-сама, мы держим путь в сад Бога Смерти и случайно пришли в вашу обитель! – сказала Химико.

– Живым нечего делать в саду, там место только для блаженных мертвецов! – тут тигр снова принюхался – к тому же, чую я на твоих руках смерть, ты уже стала воином, не так ли?

– Мне пришлось – поникла головой Фудзивара.

– Воин должен гордиться своими победами, а не стыдиться, только так можно обрести вечную славу!

– Вечная слава сейчас не самое важное для меня, мне нужно выполнить задания Курикара-сама, доставить ему во дворец яблок из божественного сада!

– Какая низость, юная воительница, с десятком эльфов на счету, работает посыльной – с отвращением сказал Один – твоё место должно быть здесь, дитя, где подвиги и слава, и вкус шального хмеля!

– До дна! – крикнули воин, подняв кружки, приняв слова Одина за тост.

– Не серчайте, Один-сама, но задание вашего брата, для меня, очень важно, к тому же, главная битва меня ждёт в мире живых.

– И всё же, давно не видел я живого тела в славной битве, сначала одолей одного из моих воинов, порадую старика, а уж потом иди.

– Что мне делать? – шёпотом спросила Химико у бабушки.

– Придётся драться, Химико – тихо ответила бабушка – я тебе помогу, но постарайся быть осторожной.

– Хорошо, я сражусь с одним воином, но обещайте пропустить меня дальше, если одержу победу! – сказала Химико.

– Клянусь своим единственным глазом – ответил Один – эй, валькирии, приведите ей достойного соперника!

Химико достала из руки Слезу дракона и встала в боевую стойку, готовясь вступить в бой, пока валькирии искали нужного противника. Наконец, они принесли пожилого мужчину, изрезанного и исколотого, с сочащимися кровью и гноем ранами. На нём были одеты остатки самурайской амуниции, от которых сохранились лишь шлем, маска на нижней части лица и части брони на плечах и животе. Воин едва стоял на ногах и покачивался из стороны в сторону, от выпитого и от сильных ранений.

– И это достойный соперник? – спросила Химико, показав на бедолагу.

– Не спеши судить по виду, мечница – с оскалистой ухмылкой сказал Один – этот воин прошёл много битв и даже здесь имел большой успех, настоящий мастер своего дела.

Старик достал из ножен подозрительно знакомый меч, напоминающий Слезу дракона, но сделанный не из столь прозрачного металла. Увидев клинок и стойку воина, Химико и Михару узнали в нём дорого сердцу человека.

– Дедушка?! – воскликнула юная Фудзивара.

– Сайгё – с ужасом прошептала про себя Михару.

– Решили столкнуть родную кровь в битве, хвалю, вы начинаете обходить меня в коварстве – довольно сказал Один валькириям.

– Разрешите мне сразиться с кем-нибудь другим, прошу! – взмолилась Химико.

– Нет, пусть останется старик – возразил Один – нечего тратить на такой бой кого-то сильнее, а этого мы легко можем заменить.

Не узнав внучку, Сайгё бросился в атаку, но Химико смогла блокировать его удары. Юная Фудзивара не могла ударить дедушку в ответ, даже зная, что он уже мёртв. Помня судьбу других поверженных, которые отправлялись в пасть тигру, ей не хотелось, чтобы и дедушку постигла такая судьба.

– Дедушка, это я, Химико, приглядись внимательнее, прошу! – пыталась достучаться до старейшины мечница.

Сайгё же не реагировал на её слова и только продолжал бесполезные попытки нанести удар внучке. Старейшине тяжело давались атаки и он часто почти падал на пол, долго пытался отдышаться и пытался сконцентрировать захмелевший взгляд на Химико. Остальные воины прервали свои распри, чтобы посмотреть на бой мёртвого и живой, выкрикивая что-то невразумительное, чтобы взбодрить товарища по несчастью. Один же, глядя на вялотекущую схватку, начал скучать. Он наделялся, что бой между родственниками будет ярок на эмоции и драму, но ничего, по сути, не происходило.

– Что же ты стоишь, мечница! – воскликнул тигр – ты ведь хотела выполнить поручение моего брата, добей же старика, если хочешь идти дальше.

Химико разрывали противоречия, она хотела и вернуться домой, чтобы спасти маму и брата, но и убить дедушку не могла. Она изо всех сил пыталась привести Сайгё в чувства, но тот никак не мог узнать родную внучку, оказавшись в воинственном угаре. Отражая одну из атак, юная Фудзивара сбила со старейшины шлем, расколовшийся пополам. Старик повалился на пол, уперевшись руками о холодный пол и снова взглянул на своего противника, в котором начали проглядываться знакомые черты.

– Химико? – спросил Сайгё.

Внучка выпустила меч и подбежала к дедушке, которого крепко обняла. Сайгё пришёл в чувства и тоже приобнял Химико.

– Прости меня, лисичка – сказал Сайгё – я уже давно сам не свой, ничего не помнил и ничего не чувствовал.

– Всё в порядке, дедушка, скоро мы уйдём отсюда – сказала Химико, вытирая слёзы.

Один был недоволен таким развитием событий, он разгневанно зарычал и начал бить лапой по подлокотнику своего трона.

– Как это понимать, человеческий детёныш?! – зарычал тигр – я приказал убить старика, а ты завела с ним милую беседу!

– Я не стану убивать дедушку, особенно на потеху другим! – вдруг заявила Химико, встав во весь рост и подняв дедушку на ноги.

– А ты солдат, почему бросил оружие?!

– Простите, Один-сама, но я не буду больше биться, мой путь воина закончен! – сказал Сайгё.

– Вот оно как! Что же, тогда я сам убью вас обоих!

Один попытался задавить деда и внучку лапой, но их успела подхватить Михару, помчавшаяся в сторону выхода. За беглецами бросились в погоню валькирии и мертвецы, от которых Химико отбивалась мечом. В коридоре крылатые стражницы продолжали преследование, едва нагоняя лисицу, пока в конце тоннеля не показался яркий свет. Выпрыгнув в него, родственники увидели под собой только белые облака, в которые начали стремительно падать. Царство Одина заканчивалось, потому валькирии прекратили преследование и вернулись обратно.

Беглецы же, пролетев несколько минут, приземлились на небольшой полянке, окружённой белой дымкой. Химико взяла дедушку на руку и аккуратно положила его на траву. Сайгё был ослаблен и продолжал истекать кровью.

– Снова я доставил тебе проблем, лисичка – с сожалением сказал старейшина – как и тебе, Михару, простите старика.

– Тебе не за что извиняться, дедушка – сказала Химико – если бы не ты, я не смогла бы сбежать из плена и не смогла бы спасти тебя.

– Я совершил большую ошибку, не рассказав тебе всё о Слезе дракона.

– Меч сам нашёл способ показать себя – улыбнулась Химико.

Михару приняла человеческий облик и тоже присела рядом с мужем. Сайгё нежно провёл рукой по её лицу, а лиса, в свою очередь, слегка приобняла его.

– Ты совсем не изменилась за эти годы, дорогая – сказал Сайгё.

– А ты стал только лучше, дорогой – ответила Михару – у тебя получилось вырастить смелую и гордую внучку.

– Я так рад видеть вас вместе, лисички – сказал Сайгё – теперь, я чувствую покой, потому что вы обе всё ещё любите меня.

– И всегда будем, дедушка – сказала Химико.

Все трое молча обнимали друг друга, понимая, что видят друг друга в последний раз. Туман немного рассеялся и рядом снова показалась река, на которой оказалась пустая лодка с горящим бумажным фонарём, висящим на карме. Химико и Михару помогли Сайгё подняться на ноги и дойти до деревянного судна. Оказавшись на борту, на старейшине затянулись раны, а с одежды пропала кровь. Старик в последний раз взглянул на жену и внучку, взмахнул рукой на прощание и поплыл в сторону сада. Родственницы молча провожали дедушку взглядом, утирая слёзы на глазах.

Оглядевшись по сторонам, Михару поняла, что они оказались на Островах Слёз, царстве бога-творца Демиурга, создателя большинства живых существ в мире живых. Когда облака немного развеялись, открылся вид на всю группу небольших островов, которые буквально парили в воздухе, как и река, волшебным образом протекавшая бурным потоком по небу. Росли в этом месте, в основном плакучие ивы, с длинных веток которых капала чистая раса прямо на ярко-зелёную траву. Соединялись летающие острова деревянными мостами, на перилах которых были вырезаны красивые узоры, изображающие легендарные события и волшебных существ.

Вся группа островков не была длинной, поэтому Михару решила пройти их в человеческом обличии, чтобы немного отдохнуть от погони. Обстановка в саду была очень умиротворяющей, но, в тоже время, немного тоскливой. Нигде не было видно ни души, только деревья, редкие цветы и мосты, будто это место в одно мгновение покинули все обитатели, оставив после себя ухоженную аллею. На одном из островов, в самой середине, стояла каменная статуя, изображающая кого-то, похожего на человека, но с большими крыльями, растущими из спины. Изваяние было похоже на юношу в кольчуге, грустно сидевшем на большом камне, свесив в руке копьё, а рядом положив щит. Над скульптурой склонялась большая старая ива, капельки росы с которой падали неподвижному силуэту на лицо, отчего казалось, что он плачет. Химико подошла к камню поближе, чтобы внимательнее его рассмотреть. Юной Фудзивара показалось, что лицо неизвестного крылатого воина напоминало ей царевича Владислава, только физиономия не источала такой злобы, а скорее наоборот застыла в вечном унынии.

– Вижу вас заинтересовала моя работа – послышался незнакомый голос.

Химико оглянулась по сторонам, но никого, кроме бабушки, рядом не было.

– Кто вы? Покажитесь! – сказала Химико.

– Посмотрите наверх – снова прозвучал тот голос.

Юная Фудзивара взглянула на крону ивы и заметила там незнакомца, который словно было точной копией изваяния, только из плоти и крови. У него были тёмные вьющиеся волосы, на теле золотая кольчуга, а за спиной два больших чёрных крыла. Лицо юноши действительно было очень похоже на Владислава, но с более нежными и гладкими чертами.

– Простите, что потревожили ваш покой, Демиург-сама – сказала, поклонившись, Михару.

– Ничего, даже я иногда скучаю по чужому присутствию – ответил Демиург – и всё же, как вам моя статуя, милое дитя?

– Очень красивая, Демиург-сама – ответила Химико, сделав поклон – только, она кажется мне очень печальной.

– Печаль мой вечный спутник, Фудзивара Химико – грустно ответил бог – в отличии от своих прежних творений, я сам похож на каменную фигуру и лучше бы лишь ими всегда был увлечён.

– Прежние творения – это люди? – спросила юная Фудзивара.

– Не только, все прочие разумные создания – моих рук дело, гиперборейцев создал я для Одина, эльфов – для Левиафана, гномов – для матери-природы, а людей – для своего сердца.

– Почему вы тогда сожалеете?

– Разве не понятно, даже на твою юную душу выпало столько ужасных испытаний, а есть и те, кому ещё сложнее. Когда я создавал всех вас, пытался соблюсти баланс, заложил в каждом сильные и слабые стороны, чтобы вы друг друга дополняли, но это сделало лишь хуже: вы развивали дальше свои преимущества и закрывали ими слабости, а также научились находить в других недостатки, так родилось оружие, военная стратегия и броня.

– И всё же, не только войной живы люди. Мне, правда, пришлось пройти через многое, но… я всё равно не жалею, что живу на свете.

– Почему же?

– Сложные дни обязательно кончатся, я их заставлю! – уверенно ответила Химико.

– Ты всё ещё очень наивная душа, Химико – улыбнулся Демиург.

– Но вы улыбнулись, значит вам приятна такая мысль.

Демиург, и правда, улыбнулся, незаметно для себя, хотя со времён своей смерти хотел хранить траур. Страшные воспоминания о войне с братьями, а затем с людскими царями будто на мгновение отошли в сторону, под силой немного наивных, но всё же искренних и добрых слов.

– Честно говоря, за годы, что я нахожусь здесь, мои воспоминания о людской доброте сильно померкли – сказал Демиург – вся моя память словно сконцентрировалась на моих последних годах в мире живых, на самом страшном времени в этой Вселенной.

– Но ведь есть и другие воспоминания, правда? – спросила Химико.

– Да, и их немало, даже об архонтах, моих некогда самых верных детях.

– Они очень похожи на вас, особенно один из них…

– Их я создал самыми первыми, чтобы помогали мне с делами, тогда мои таланты были скромны и получились творения, похожие на меня… и другой мой самый верный – Цезарь, ближайший ко мне ангел, жаль не получилось мне заметить его зависть. Из-за него, в итоге я погиб, а всем архонтам было наказанье, упали крылья с их спины, а тело стало смертным. Впрочем, не буду больше о былых страданиях, вам нужно идти дальше.

– У меня последний вопрос, Демиург-сама, как архонт может хранить оружие в своей руке, причём сразу с десяток?

– Любое волшебное оружие было когда-то частью целой души, когда воин берёт его себе, он подменяет часть себя на чужую силу. Если живое существо владеет сразу десятком таких орудий, его дух становится полым, словно пустые ножны. Я не завидую несчастному, который мог решится на такое.

– Я тоже – немного сердито сказал Химико – но, не думаю, что он сам жалеет о содеянном.

– Однажды, ему придётся пожалеть, я уверен – ответил Демиург – спасибо за вашу компанию, продолжайте путь, а я вернусь к своим творческим страданьям.

Попрощавшись с божеством, Химико и Михару отправились дальше. Каждый следующий островок был ниже предыдущего и последний уже давал возможность спуститься на землю. Сразу после Острова Слёз, следовала Пустыня Казней, царство страха и страданий. На смену белым облакам пришло палящее солнце и большие песчаные барханы. Старшая путешественница снова превратилась в лису и, посадив внучку на спину, побежала через пустошь. Река мёртвых всё ещё продолжала течь в небе, лишив надежды на хотя бы небольшую прохладу. Спустя некоторое время, рядом с тропой, по которой бежала лиса, начали возникать чёрные столбы, к которым были привязаны представители всех существующих рас, истекающие кровью, окружённые множеством мелких насекомых, облепивших раны на истерзанных телах. Все они провинились во время земной жизни, совершив самые тяжкие грехи – убийства, геноциды, истязания детей, пытки и предательства. Мучения были вечными, без возможности умереть вновь или остановить кару. От многих узников пустыни осталась лишь малая часть их изначальных тел, но они, тем не менее, продолжали чувствовать боль и смрад своей же гниющей плоти.

В одном из наказанных Химико вдруг узнала очень знакомое лицо, принадлежавшее бывшему старейшине Акэти Мицухидэ. Он был едва одет, на старческом теле уже гноилось несколько глубоких ран, раздираемых роем мух. Лицо его уже мало походило на прежнего бодрого и хитрого старика, которым он был при жизни, сохранив лишь некоторые черты, всё ещё позволяющие узнать бывшего главу одной из великих семей. Юная Фудзивара спустилась с бабушкиной спины и подошла поближе к своему бывшему пленителю, который, взглянув мутными глазами, тоже смог узнать мечницу.

– Химико-сан, вас ли я вижу, в самом деле? – спросил хриплым голосом Акэти.

– Это я, Мицухидэ-сан – взволнованно ответила Химико – почему вы здесь?

– Это моё наказание за нарушенную клятву, Химико-сан, вы были правы в тот день… если бы я послушал Сайгё и Ёсимицу, остался верен нашим кровным узам, быть может, мы сейчас вместе пили сладкое сакэ в саду Карасу.

– Я погорячилась, когда говорила вам об этом, вы ведь думали, что делаете лучше…

– Вам не стоит меня оправдывать, Химико-сан. Я, и правда, думал, что поступаю правильно, но всё это оказалось старческим бредом.

– Вы не могли знать этого заранее, никто не мог.

– Сайгё знал, он был всегда очень прозорлив, а я никогда ему не верил, считал, что ему просто везёт, с самого детства мной двигало это заблуждение.

– Хоть вы и поступили неправильно, но, не заступись вы за меня и маму, мы бы не смогли сбежать от архонтов и я бы тоже погибла!

– Мне очень ценны ваши слова, но моё наказание заслуженно, оправдания тут ни к чему.

– Может вы и заслуживаете наказания, но не такого! – Химико достала меч и попытался разбить цепи, которыми старик был привязан к столбу.

– Прекратите, Химико-сан – взмолился Мицухидэ.

– Химико, перестань, если попытаешься его освободить придёт Вельзевул! – попыталась остановить внучку Михару.

– Я не оставлю его здесь! – ответила Фудзивара – мы ведь смогли освободить Сиро и дедушку, значит и его сможем!

– Ты не понимаешь, не из всех царств есть выход для мёртвых, здесь даже река не протекает!

Вдруг послышался гул гигантских крыльев, словно к Химико и Михару приближался рой из тысяч пчёл. Взглянув в небеса, они увидели гигантское чудовище с головой мухи, крыльями пчелы, телом скорпиона и клешнями, как у богомола. Этим чудищем был Вельзевул – хозяин Пустыни Казней и самый злобный и сверепый из всех Принцев Вселенной, но наименее разумный. До него нельзя было достучаться, уговорить или задобрить, это кровожадное чудовище, готовое съесть всё, что попадается на пути. Бабушка обвила юную Фудзивара хвостом, силой усадила на спину и принялась бежать со всех ног. Чудище продолжало преследование, издавая ужасающие звуки и пытаясь схватить незваных гостей. Спастись им удалось только благодаря большому обрыву, перепрыгнув через который родственницы оказались в следующем царстве мира мёрвых. Потеряв запах беглянок, бог-истязатель отправился обратно в своё логово.

– Ещё немного и я бы его освободила! – с досадой воскликнула Химико, спешившись.

– Мы ведь договаривались, что ты будешь меня слушаться, Химико! – возмутилась Михару – в прошлые разы я прощала тебя, потому что выбора не было, но сейчас ты сделала это нарочно!

– Мне стало его жаль, сама не до конца понимаю почему, но я чувствую, что он действительно сожалеет об этом – грустно сказала Фудзивара – ещё когда Мицухидэ-сан был жив, было заметно, что он всё осознал, но было слишком поздно. Я пыталась уговорить его тогда, но он не стал слушать.

– Я понимаю твои чувства, Химико, но таков закон – с сожалением сказала Михару – из Пустыни Казней нету выхода, слишком тяжки преступления тех, кто там оказался. Я сама знала Мицухидэ, когда жила с людьми, он не казался плохим человеком, однако, подумай сама, сколько людей погибло во время битвы за город, хотя многие из них могли спастись, если бы покинули его, как хотел твой дедушка. Может Акэти-сан и не хотел всего этого, но стал одной из причин.

– Ты права, но я бы всё же хотела дать ему второй шанс.

– Будем надеяться, что боги услышат твои молитвы, лисичка.

Перед Химико и Михару предстало последние царство перед Садом Бога Смерти – Топь Отчаяния. Представляла она из себя бескрайнее озеро, наполненное зловонной, вязкой, бурлящей субстанцией чёрного цвета, напоминающей серу. Река минула и эти гиблые земли, продолжая течь где-то высоко над землёй. Само небо было окутано дымом, который испускало болото.

– Куда нам дальше? – спросила Химико, осмотрев окрестности – через это озеро не видно прохода.

– Единственный способ пройти здесь – призвать Чёрный хребет – ответила Михару.

– Чёрный хребет?

– Сейчас покажу, нужно произнести особенные слова: “наш путь – к покою”!

Тут земля под ногами родственниц затряслась, а из болота начали расти высокие чёрные скалы, между которыми проглядывала тропинка. Хребет напоминал горную цепь, растянувшуюся на десятки километров вперёд. Химико вернулась к бабушке на спину и они продолжили путь через каменный мост. Топь была единственным местом, где не было ни живых, ни мёртвых, ни даже растений, только грозные тёмные холмы, закрывающие собой вид на зловещее болото.

– А для чего нужно это царства, бабушка? – спросила Химико.

– Чтобы в сад не мог попасть никто, кого Карасу не хотел бы видеть – ответила Михару – это скорее испытание для жителей мира духов, а не для усопших.

– А откуда ты знаешь волшебные слова?

– Когда-то Карасу, бог смерти, был единственным повелителем мира духов и разделения на царства не существовало, все мы служили только ему, но когда его братья погибли, каждый получил по своей доле, а нас распределили между принцами. На всякий случай, наш прошлый хозяин передал каждой волшебной твари код от этого моста, если вдруг новые повелители будут к нам слишком несправедливы.

– Карасу кажется очень великодушным.

– Скорее справедливым, он может быть очень жесток к тем, кто этого заслуживает.

– Как думаешь, он будет жесток к нам?

– Будь он к нам жесток, скорее всего, я бы не вспомнила подходящий пароль или хребет ушёл из-под моих лап, так что пока всё хорошо.

– А это может изменится?

– Если снова не будешь меня слушать.

– Извини, теперь я точно обещаю, что буду слушаться – сказала Химико, приложив ладонь к сердцу.

– Если не сдержишь и в этот раз, куда-нибудь тебя укушу, понятно? – шутливо сказала Михару.

– Надеюсь, твои зубы не очень острые – улыбнулась юная Фудзивара.

Ближе к концу пути, хребет начал будто подниматься вверх, постепенно уходя за облака. Поднявшись над серым смогом, Химико и Михару очутились на вершине горы, где чуть поодаль виднелись большие золотые ворота, от которых исходил яркий свет. Доставив гостей до места назначения, хребет начал опускаться обратно, а юная Фудзивара, взглянув на него, заметила, что мост заканчивался огромной драконьей головой, чьи глаза пылали красным светом.

– Бабушка, это же… – удивлённо произнесла Химико.

– Это Левиафан, вернее то, что от него осталось – ответила Михару – когда-то его тело обвивало всю Землю, разделяя владения Принцев.

– Значит он был ещё больше?

– Да, он разделял владения своих братьев в мире живых, чтобы поддерживать между ними баланс, но он считал свою роль слишком унизительной, а потому решил взбунтоваться и захватить власть над всей планетой.

– Наверное, это было действительно нечестно, лежать пластом между землями своих братьев.

– У него были свои владения, где жили его слуги – эльфы, сейчас эти земли разбились на множество островов, разделённых океаном, но когда-то там росли самые вкусные плоды в мире живых. Слуги делали всё, чтобы развеселить хозяина, но ему всегда больше нравились чужие племена. Ему казалось, что его подопечные лентяи и бездари, в сравнении с людьми, которые уже построили большие города, корабли и даже свои страны.

– Эльфы отставали от нас?

– Да, но причина была не в них самих, а в их хозяине. Пока другие боги давали своим подмастерьям возможность заниматься собой и развиваться, Левиафан думал только о себе, отчего бедные эльфы только и занимались, что развлечениями своего повелителя. В итоге, дракон погиб в битве, а его подопечные остались совсем одни, разобщённые и озлобленные. С тех самых пор ими движет желание доказать своему родителю, что они чего-то стоят, отчего и родилась их жестокость. А сам бог морей стал безмолвным стражем пред входом в сад.

За решётками ворот виднелся большой яблоневый сад, на котором висели золотистого цвета наливные плоды, которые с нижних веток снимали, нашедшие здесь покой, мертвецы, а на верхних – клевали вороны, которые стаями кружили над обителью. Перед воротами в сад сидел сам бог смерти Карасу, похожий на очень высокого человека, лицо которого скрывала маска ворона с длинным клювом, а тело – длинный чёрный плащ, напоминающий крылья. В прорезях для глаз не было видно зрачков, только две чёрные дыры, напоминающие бездну.

– Надо же, это же Михару, добрый день! – радостно произнёс Карасу.

– Добрый день, Карасу-сама, рада снова видеть вас! – ответила Михару, поклонившись.

– Мы будто не виделись столетиями, впрочем, наверное, так оно и было – тут бог смерти посмотрел на Химико – а что это за малышка с тобой?

– Фудзивара Химико, рада знакомству! – быстро представилась Химико.

– Фудзивара? Да, Курикара рассказывал о вашей семье, но не будем вспоминать плохого – задумчиво сказал Карасу.

– Мы пришли по заданию Курика-сама, он хотел бы попросить яблок из вашего сада, с вашего позволения – сказала Михару.

Из длинных рукавов плаща божества показались две длинные когтистые руки, напоминающие вороньи лапы, которые он сложил в задумчивой позе, будто решая, как поступить.

– Увы, я не могу поделиться яблоками с ним – наконец ответил Карасу – они предназначены для усопших душ и моих пернатых помощников, будет обидно, если кто-то останется без угощений.

– Нам нужно совсем немного, Карасу-сама, сделайте милость, пожалуйста – попросила Михару.

– Я бы рад помочь, но, к сожалению, не могу.

– А что если мы поиграем с вами, а вы дадите нам яблоки в награду за победу? – игриво спросила лиса.

Химико очень удивилась такому предложению, особенно от бабушки и особенно в адрес бога смерти. Юная Фудзивара даже не поверила, в начале своим ушам, но ответ Карасу был не менее поразительным:

– И во что же ты хочешь сыграть, Михару?

– Я помню, что вы любили играть в прятки со мной и сёстрами, может сыграете со мной и Химико?

– Чудесно! – с восторгом ответил Карасу – я очень люблю эту игру! Правила такие же, прибежите к воротам, до того, как вас поймаю, победа – ваша!

– Согласны! – подтвердила Михару.

Тут ворота распахнулись и перед родственницами открылся огромный сад, который внутри был ещё красивее, чем снаружи. На небе светило тёплое солнышко, дул лёгкий ветерок, на полянках отдыхали души самых разных усопших, устроивших пикники, читавших книги и даже смотревших кино на проекторе. Это было идеальное место, в котором хотелось забыть о заботах и просто расслабляться, что и делали прибывшие сюда.

– И чур не жульничать и яблоки самовольно не рвать! – сказал в напутствие Карасу.

– Принято! – ответила Михару.

Карасу начал отсчёт, прикрыв глаза лапами-руками, начав с 999.

– Садись на меня, быстрее! – скомандовала Михару внучке.

Та, оставаясь в недоумении, снова села бабушке на спину, а та, разогнавшись прыгнула в гущу деревьев, оказавшись в глубине угодий. На полянке, где они прятались стоял небольшой фонтанчик, рядом с которым бродило несколько людей, не обращающих внимания на гостей. Михару затаилась, прижавшись к земле, словно готовясь к большому забегу.

– Мы правда играем в прятки с богом смерти? – шёпотом спросила Химико.

– Да, ты бы не удивлялась, знай его поближе – тихо ответила Михару – он очень любит развлечься, мы с сёстрами могли с ним играть день и ночь напролёт.

– Но он же наверняка знает, где мы!

– Да, но в прятках с ним другая суть, главное – не попасться ему в лапы и успеть постучать по воротам.

– А если не успеем?

– Что-нибудь придумаем, тихо!

Тут в небе послышался взмах крыльев, приближающийся к затаившимся гостьям, как вдруг сверху их чуть не схватили гигантские когти Карасу, который спикировал вниз прямо на лису и её внучку. Успев увернуться, Михару помчалась к выходу, даже быстрее, чем бегала раньше. Перед глазами Химико проносились тысячи яблок, лица незнакомцев и даже мелкие вороны, пролетавшие мимо. В тоже время, бог смерти продолжал преследование, но выглядел уже куда более угрожающе, гораздо больше походя на птицу и издавая жуткие звуки. Лиса прытко уворачивалась от хозяина сада, пробегая между его лап, перепрыгивая и даже иногда пробегая по его крыльям и спине. Химико же едва держалась за бабушкин загривок, изо всех сил стараясь не упасть. Такой быстрой погони в жизни юной Фудзивара ещё никогда не было, но ей самой не было радостно от такого опыта.

Наконец показалась большая ограда и ворота в сад, на пути к которой вновь появился Карасу. Едва увернувшись от когтистых лап, Михару уже почти коснулась ворот, но тут бог схватил лису за пушистый хвост, отчего внучка слетела с бабушкиных плеч.

– Химико, ворота, скорее! – крикнула Михару.

Изо всех сил юная Фудзивара побежала к воротам и, в последнюю секунду, успела постучать по золотым балкам. Карасу отпустил Михару и вернулся к своей прежней форме.

– Надо же, ты победила с первой же попытки, Фудзивара Химико – сказал Карасу – ты вся в свою бабушку.

– Благодарю, Карасу-сама – пытаясь отдышаться, ответила Химико.

– Вы вдоволь развеселили меня, давно так не развлекался – сказал Карасу, разминая лапы – думаю, вы достойны награды, возьмите пять любых яблок из моего сада.

– Спасибо, Карасу-сама! – радостно сказала Химико и побежала за яблоками.

– Она и правда очень похожа на тебя – сказал Карасу Михару.

– И ещё больше на своего дедушку – ответила лиса.

– Нужно будет с ним познакомиться.

Собрав нужное количество яблок, Химико вернулась к бабушке.

– Снова спасибо вам, Карасу-сама – сделала поклон юная Фудзивара – теперь нам нужно вернуться назад в Долину Мёртвых.

– Думаю, я могу с этим помочь – сказал Карасу и подозвал к себе ворона, которого увеличил до гигантских размеров – мои помощник довезёт вас до долины.

– Большое спасибо вам, Карасу-сама – сказал Михару – теперь мы ваши должники.

– Ничего, сочтёмся, когда я возьму у вас реванш.

– А вы знаете, как скоро это случится? – спросила Химико.

– Могу лишь сказать, что спешить вы не будете, но это ожидание не будет меня утомлять – загадочно произнёс Карасу.

Михару и Химико взобрались на ворона и тот полетел к долине. Под чёрными крыльями проплывали все шесть прошлых царств, глядя на которые, Химико чувствовала облегчение. Этот путь был нелёгким, но она смогла пройти там, где, возможно, никогда не удавалось побывать живым людям. Это путешествие было позади, но главное ещё только предстояло.

Приземлились родственницы у самого дворца Курикара, в который всё так же потоком шли каппы с золотыми монетами. Сам дракон не выглядел удвилённым возвращением Химико, а лишь спокойно принял от неё угощения и сразу же забросил к себе в пасть.

– Да, давно не доводилось чувствовать эту сладость – сказал Курикара, проглотив угощение – теперь я могу позволить тебе вернуться в мир живых, Фудзивара Химико, но не забывай про своё обещание вернуть мой ус!

– Он непременно будет у вас, Курикара-сама – уверенно сказала Химико.

– Вот и славно, Михару проводит тебя до ворот, желаю тебе удачи с возвращением моего добра – ухмыльнулся дракон.

Выйдя из дворца, Михару снова обратилась в человека и повела Химико за собой. Придя к истоку реки, они снова оказались возле большого водопада, через который юная Фудзивара попала в мир духов.

– Прежде, чем ты уйдёшь, мы должны сделать последнюю вещь – сказала Михару – присядь сюда.

Химико присела на колени в траву рядом с озером, а Михару присела у неё за спиной. Достав из длинного рукава гребень, бабушка аккуратно расчесала волосы внучки, тщательно перебирая длинные шелковистые локоны, а затем собрала их в аккуратный пучок, который затем срезала серебряным кинжалом. В самурайских семьях таким образом проходил ритуал инициации, переход молодых людей во взрослую жизнь. Юная Фудзивара поднялась на ноги и взглянула в своё отражение в воде. Короткие волосы были для неё первым знаком начала новой жизни, в которой ждало ещё немало испытаний, но путь через восемь царств даровал ей новые силы и знания, достаточные, чтобы дать бой захватчикам. Михару смотрела на внучку со слезами на глазах, с тревогой думая о её будущем. Взглянув друг другу в глаза, они крепко обнялись в последний раз. Тут бабушка достала из кармашка на поясе маленькую фигурку белой лисы на верёвочке.

– Возьми это, Химико, этот талисман будет оберегать тебя – сказала Михару, повесив оберег на шею внучки.

– Спасибо за всё, бабушка – сказала Химико – я буду очень скучать.

– Я тоже, дорогая, береги себя – ответила Михару – мы ещё обязательно встретимся.

Юная Фудзивара посмотрела на бабушку в последний раз и направился к тории, перейдя через которую снова очутилась на полянке с заброшенным храмом. Посмотрев на фигурку лисы с красными пятнами на лбу, Химико поклонилась ей на прощание и направилась в сторону города.