XLIII

Назимову я сказал, что отец отпускает меня в Петербург и дает 1000 рублей на дорогу… Отпуск написали – и я тотчас же повез его к ректору.[56] Я ждал его долго, до 4 часов. Когда он приехал, я сперва подал ему бумаги к подписанию, потом положил мой отпуск.

Он, казалось, не удивился нисколько! – Что ж так ненадолго? только на 14 дней?

– Оттуда буду просить отсрочки, ваше пр‹евосходительст›во.

Он подписал.

– Теперь, в. п., позвольте поблагодарить вас за вашу благородную снисходительность, за ваше внимание ко мне.

– Что это значит?

Я объяснил ему настоящую цель моего отпуска, взявши с него честное слово никому не говорить об этом.

Он уговаривал меня остаться, уверял, что все перемелется.

Нынче пятница. В субботу Кр‹ылов› не бывает в университете, следственно, мои не узнают ничего.

Крыл‹ов› подошел нынче к моему столу и подал руку с каким-то смущением. Я отвечал ему самым дружеским и искренним пожатием. «Экая горячка какая!» – сказал он мне тихо… «С нами, Н. И., сбывается, кажется, всегда, что amantium irae amoris renovatio[57]»… – «Что ж вечерком-то именно?» – «Ваш гость».

Прежде зайду к тем, в последний раз!.. Но избави меня боже от поползновения даже на какую бы то ни было драматическую сцену.

Загрузка...