Лисья невеста

Глава 3

Сама не знаю, что на меня нашло. Обычно я сдержанная и скромная, особенно в первый день на рабочем месте вообще надо быть ниже травы. Но вот понесло по кочкам!

– Вон как поразлил, чужого не жалко? – ворчливо заявила я, ставя горшок у колодца.

Пил незваный гость действительно неаккуратно, часть жидкости попала на поношенную одежду, но куда больше впиталось в землю у колодца.

О ценности пресной воды я знала из мелькающих невпопад воспоминаний Ронни. Источники так высоко в горах – редкость. И напор обычно так себе. Это магам хорошо – они вызвали тучку, где им надо, или вовсе призвали из воздуха полную пиалу. Сконденсировали, как назвала бы это я по-научному. А обычным людям приходится экономить. Не знаю, как у них тут в школе устроено, осмотреться не успела, а моему нынешнему телу частенько приходилось на себе таскать полные ведра от колодца к дому в поселке, чтобы просто обед приготовить. А в засушливые годы – так и напиться всей семье, понемножку, по чашке – на весь день. И сидеть жевать потом волокнистые стебли бамбука, чтобы перебить жажду.

И пролитая беспечно на землю драгоценная влага заставила не меня – Ронни – вскинуться в возмущении.

– Ежели вас жажда замучила, так в кухню пожалуйте. Не обидим поди! – продолжала я тем временем почти помимо воли. Откуда только деревенский говор взялся! – И уважьте уж, после этого вернитесь на площадь, здесь подсобные помещения. Слуги могут растеряться и испугаться посторонних.

Ну, это я загнула. Если б кто и испугался при встрече с госпожой Гао, так точно не она сама.

Незваный гость тоже скептически приподнял выразительную темную бровь.

Наверное, все-таки не совсем посторонний и с грозной поварихой знаком.

Но от колодца отошел. Недалеко. Пронаблюдал, как я выливаю недопитые остатки из ведра в горшок, шебуршу руками в рисе, а после накрываю тряпочкой, чтобы слить белесый налет.

– Занятно ты его моешь. Новенькая? – поинтересовался мужчина.

– Да, – лаконично отозвалась я, намекая, что разговор пора сворачивать и каждому из нас заняться делами.

Своими. Желательно подальше друг от друга.

Но незнакомец намеку не внял. Стоял и смотрел, как я промываю раз за разом мелкие зерна, пыхтя закидываю ведро в колодец, выкручиваю ворот, чтобы вытащить тяжеленную бадью – между прочим, глубоко вода, пока вытащишь, семь потов сойдет!

Наконец чистоту риса я признала удовлетворительной и, подхватив потяжелевший горшок, потащила в сторону кухни.

Остановилась. Обернулась.

– Ну так зайдете? – нетерпеливо переспросила чужака, мельком глянув на оставшееся на краю колодца почти полное ведро. Опять ведь разольет, а мне набирать! Там еще полмешка не помыто.

– Думаешь, меня там ждут? – голос мужчины был полон здорового скептицизма.

Я и сама сомневалась в гостеприимстве госпожи Гао, но не погонит же она гостя тряпками? Все-таки родственник ученика.

Что-что, а церемонии здесь уважали. И неотъемлемой частью их была взаимная вежливость. Пусть даже стоит тебе отвернуться – скорпиона за шиворот сунут, но в лицо будут мило улыбаться и сыпать комплиментами.

– Не ждут, но и не обидят, – пожала я плечами. – Вы ведь не просто так пришли, ребенка с даром привели. Путь немалый проделали, опять же. Недостойно вас выгонять без угощения.

Мужчина задумчиво потер подбородок. Солнце блеснуло в темных прядях, окрашивая их медью.

– Недостойно не покормить, говоришь? В чем-то ты права, – кивнул он собственным мыслям и двинулся ко входу в здание.

Очень бодро двинулся. Аж меня обогнал.

Пока я добрела до кухни с горшком в обнимку, мужчина успел переступить порог и скрыться из виду.

Гомон голосов служанок резко стих.

Я ждала взрыва негодования – как же, посторонний в святая святых, но вместо этого воздух сгустился от напряженного молчания.

Подозревая неладное, осторожно, бочком подобралась ближе и заглянула одним глазом в окно.

Служанки единодушно побросали все, чем занимались, и присели в странных полуприседах, сложив руки на левом бедре, будто у них разом живот прихватило. Еще и головы склонили так, что только прически видно.

– Что на обед? – поинтересовался мужчина негромко,

У меня неприятно засосало под ложечкой. Не чужак притащился в район служебных помещений, ой не чужак! А я, дура, язык распустила. Вот сейчас как потребует наказания для наглой новенькой, как всыплют мне палками… Перед глазами пронеслись все наказания, которым в свое время подвергалась Ронни и другие дети, ее знакомые. Колени неприятно заныли вместе с поясницей и тем, что между ними, предчувствуя неприятности.

– Рыбный суп, весенний салат*, жареный бамбук, молодой лук на пару и рис, господин, – услужливо перечислила госпожа Гао.

Мои подозрения лишь укрепились. Не стала бы суровая кухарка перед чужаком расшаркиваться и так лебезить.

– Приготовьте еще холодный чай и бао**. На триста человек, – по-хозяйски распорядился незнакомец.

– На триста… у нас в этом году столько учеников? – осторожно уточнила госпожа Гао.

– Нет. У нас гости. Их стоит встретить подобающе, – мужчина стоял ко мне вполоборота, но я все равно заметила мелькнувшую на его губах скупую усмешку. – Я пришлю среднюю группу в полдень. Они отнесут кувшины и миски на площадь.

Высказавшись, господин вышел из кухни столь же стремительно, как и вошел. Я шарахнулась от окна, чуть не уронив горшок.

К своему ужасу почувствовала, как, несмотря на все мои усилия, гладкие глиняные бока скользят во взмокших ладонях.

«Ну все, капец!» – пронеслось в голове, и в этот момент время замерло.

Незнакомец повел рукой, глядя мне в лицо. Невидимая сила остановила неминуемую катастрофу, позволяя мне перехватить поудобнее полную риса тару.

Я шумно выдохнула от облегчения и молча уставилась в лицо мужчине.

Не знаю даже, чего именно ждала. Разноса? Ругани? Пощечины? В семействе Яо все это было в порядке вещей.

Но неизвестный снова меня удивил.

Он промолчал.

Просто развернулся и двинулся по дорожке в сторону центральной площади легкой неслышной походкой воина.

Я же мышкой скользнула в освободившийся проем и поставила горшок у очага, рядом с огромным котлом. В таком же, только чуть поменьше, мать Ронни обычно готовила рис.

– Кто это был? – свистящим шепотом поинтересовалась я у ближайшей служанки.

Они еще не все отмерли, и госпоже Гао пришлось прикрикнуть, а то и подзатыльником поторопить самых зазевавшихся.

– Сам глава Хайн почтил нас присутствием! – благоговейно воскликнула девушка.

Она не столько отвечала мне, сколько выражала собственный восторг, что рвался наружу и требовал выплеснуть любым способом. Примерно такое лицо обычно у фанаток, чей кумир только что расписался им на обнаженной груди несмываемым маркером.

Счастья полные штаны.

Я покивала, делая вид, что радуюсь вместе со всеми. Опорожнила горшок в котел, насыпала свежий рис и побрела снова к колодцу.

Пришлось сделать еще с десяток таких ходок.

Под конец у меня отваливались руки, ноги и спина, а день только начался!

Обслуживать гостей, разумеется, меня никто не пустил. Туда отправили опытных служанок, знающих кого и в каком порядке угощать. Ведь ранг важен даже за едой, особенно за едой. Пусть тут своеобразный фуршет и не слишком формальная обстановка, все равно высокородных нужно уважить в первую очередь. После – купцов, и в самом конце, что останется – раздать беднякам. Тем выбирать не приходится, будут рады любой подачке.

Я же занялась чисткой бамбука. Это посложнее, чем картошка, хорошо, что руки Ронни действовали практически на автопилоте. Мне оставалось лишь следить за качеством побегов. Более толстые откладывала в сторону – они горьковаты, их нужно отдельно замочить.

Никогда в жизни не готовила экзотику. Все тонкости подсказывала память Ронни. Но как я ни старалась, не могла обнаружить в себе отголосков чужой души. Все мысли оставались исключительно моими, никаких посторонних идей. Будто прежняя хозяйка тела покинула его, оставив библиотеку данных в мое пользование.

Еще изредка всплывали яркие картинки-воспоминания, связанные с отдельными событиями. Например, глядя на закипающий в белесой воде рис, я отчетливо видела скромное жилище с минимумом мебели, очаг, над которым склонилась госпожа Яо, и занятых делами детей. Кто-то плел циновку, кто-то штопал одежду. Просто так не сидел никто.

Ронни готовили для замужества, но раз с ним не сложилось – прислуживать бы ей и дальше родителям, а после их смерти – старшему брату. Или тому из семьи, кто пожелал бы ее взять к себе.

Ни о какой отдельной жизни речь не шла. Не принято такое, чтобы девушка самостоятельно занималась хозяйством. Вообще я так поняла, что выживали исключительно большими семействами, помогая друг другу и обороняясь все вместе в случае беды. Набеги разбойников, пожары, нападения недружественных кочевых кланов происходили довольно часто, и одинокий селянин даже мужского пола сгинул бы очень быстро.

А над женщиной еще и поглумились бы сначала.

Я передернула плечами и сняла ровную стружечку с очередного побега.

Похоже, повезло, что меня в эту школу подарили. Тут хоть стены надежные, да и в гору пока неприятель влезет, устанет десять раз, бери его тепленького, вспотевшего. Главное чтобы служанок не обижали и под юбку не пытались залезть.

Пусть я и тощая, а отпор дам в любом случае.

Господин Хайн не производил впечатления безумного сластолюбца. Но я других учителей еще не видела, не один же он здесь преподает. Наверняка еще мужчины-слуги есть, старшие ученики…

Опасности на каждом шагу.

А нагрузки такие, что не всем по плечу. Пальцы от однообразных движений онемели, а ноги свело от сидения на корточках. К моменту как побеги закончились, я с трудом сумела подняться, чтобы отнести полную корзину к очагу.

Госпожа Гао глянула мельком, одобрительно кивнула и взмахом руки отправила меня на следующее задание – отмывать котлы от накипи. На такой случай рядом с кухней была оборудована настоящая песочница, только не для детских игр, а для чистки металла.

На втором котле я стерла в кровь пальцы и поняла, что надо что-то менять.

*«Весенние зеленые овощи» – молодые побеги зелени и овощей: щавель, спаржевый город, бамбук. Бланшируются или жарятся с минимумом специй.

**Баоцзы – традиционные китайские пирожки с различной начинкой, бывают как соленые, так и сладкие.