Литературная Газета 6262 ( № 58 2010)

И ангел мой летит

Литература

И ангел мой летит

ПОЭЗИЯ

Иван ШЕПЕТА

***

Воскресное утро. Оттаяли окна,

и виден посёлок c бугра…

И, маясь, рифмую. И так одиноко,

как если б я умер вчера

и видел всё то, что отсюда я вижу:

дома у заснеженных рек...

и лыжника с горки... теряющим лыжу

и задом взметающим снег.

Душой, поневоле смиряющей эго,

не чувствую прошлого хмель...

и рифмы, отпавшей от рифмы с разбега,

и жизни, утратившей цель…

***

У тебя другой, а я не верю,

что под прошлым – жирная черта,

всё стою, униженный, под дверью

с онемевшей третью живота.

Так стоят зарезанные насмерть

перед тем, как рухнуть вниз лицом.

Им не жить, и женщин не ласкать им,

но они не ведают о том.

***

Проклятье города большого,

«они встречаются» – клеймо,

не от того, что жизнь сурова,

так получается само.

У этих встреч свои законы:

когда очнёшься ото сна,

объятья, шёпоты и стоны,

как лужи, вымерзнут до дна.

Двор городской – как дно колодца.

Осколок хрустнувшего льда

в тебя безжалостно вопьётся

и не растает никогда.

***

Земная жизнь моих иносказаний

ещё блуждает в сумрачном лесу,

но чистый дух, свободный – над лесами,

над стройкой-перестройкою несу.

И ангел мой летит со мною рядом,

и жизнь земная вопреки всему

с той высоты не кажется мне адом…

Так вор романтизирует тюрьму.

Так всё, что стало постепенно прошлым,

когда на это сверху поглядим,

ни подлым нам не кажется, ни пошлым,

а лишь забавным, вздорным и смешным.

--------------

Так голубю, усевшись на карниз,

приятно сверху видеть всё – и даже

вот эту свалку в городском пейзаже,

построенный в боях постмодернизм!

***

Метёт позёмка вдоль столбов фонарных.

Лицо своё упрятав в воротник,

среди людей хронически непарных

я жить привык.

Мы все, увы, единственные в мире,

под этим небом, этой пустотой,

и дважды два, возможно, не четыре

в системе той.

Но мы с тобой по правилам играем

в беспамятстве и снов, и дел дневных,

и ад квартирный называем раем

для нас двоих.

***

Звёзд острых покачнётся сфера

из-за плеча,

где мостик – шаткий, будто вера,

и блеск ключа,

где тёмен лес, а в грешном теле –

мольба и дрожь:

зачем ты здесь, в такую темень?

куда идёшь?

И тычась мыслью, кто ты, где ты?

который час? –

из тысяч странных и нелепых

обрывков фраз,

обрезков смысла, из событий,

из слёз, страстей,

из блеска праздников забытых, из жизни всей

придёшь к тому, что станет ясно,

как циклы лун,

что в прошлом было всё прекрасно,

что ты не юн...

а мозг не спит, и в целом свете нет никого,

лишь мостик шаткий – твой свидетель,

а ты – его.

***

Нас всё меньше и меньше, и – шаг до беды,

время наши повсюду стирает следы,

как в китайском Харбине,

где даже не мстят, –

камнем с русских могил тротуары мостят.

Остров Русский – ау! – бастионы пусты,

не разводят старшины бойцов на посты,

лишь, забывшись, в туман,

как имперский сапог,

лижет море Японское – Владивосток!

Под «Прощанье славянки» ушёл гарнизон,

зарастает полынью у штаба газон,

и в казармах разбитых ночуют бомжи,

видя спьяну имперские сны-миражи.

ВЛАДИВОСТОК

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 1 чел. 12345

Комментарии: 10.03.2010 12:34:15 - Елена Михайловна Рыхлова пишет:

Хорошо!