Литературная Газета 6274 ( № 19 2010)

«Считаю себя счастливым»

Портфель "ЛГ"

«Считаю себя счастливым»

ПАМЯТЬ

В этом году поэт Алексей Марков отметил бы 90-летие. Но в 1992 году его не стало. Публикуем автобиографическую заметку и его поэму.

О себе

Появился на свет Божий, кажется, в 1920-м. Кажется потому, что родился как бы между делом ранней голодной весной. Мать отправилась в поле собирать из-под снега полусгнившие початки кукурузы, там меня и «нашла», как говорили у нас в селе. Мать рассказывала, что эту кормилицу сушила, толкла, варила и в тряпочке давала мне вместо соски в дополнение к материнскому молоку, которого грудному младенцу не хватало. Вообще не везло Ставрополью. Невзирая на чернозём не хуже украинского, где «воткнёшь палку – вырастет тарантас», хлеба вдоволь крестьяне не видели, всё его куда-то отсылали... Не помню сытного дня в детстве. Но самым жестоким был год 32-й. Вымирали целые семьи, целые деревни, и нередкостью было, когда, облегчая участь детей, отцы, натопив пожарче печь, поплотнее закрывали дымоход, чтобы угар спас от мучительной голодной смерти... Так было и в нашей семье: одного меня оставили – «на развод»... И пошёл я скитаться по России. Прибился в Дагестане. Жил и в детском доме, и в интернате, где учился на кумыкском языке: русский преподавался как иностранный, два раза в неделю... Но библиотека в интернате была, и только там вспоминал, что я не кумык Али-Бек, как звали меня товарищи, а русский Алёшка. И зачитывался я родной классикой, упивался морем разливанным материнского слова.

Ребёнок многого не понимает в окружающей действительности, но я твёрдо знал одно: славянин унижен, оскорблён, растоптано его достоинство и даже язык. Проснулось чувство обиды и любви к поруганным предкам. И если потом я написал галерею поэм о людях, принёсших славу России, – «Ермак», «Пугачёв», «Михайло Ломоносов», «Кондратий Рылеев», то это «заслуга» тех, кто хотел покончить с Россией. Всю жизнь помнил я о том, что называлось «расказачиванием». Оттуда и поэма о великом русском человеке казачьем атамане Матвее Платове – «Вихрь-атаман». О, как же не хотели публиковать эту оду казакам, названным Львом Толстым «странствующими рыцарями русского народа»!

...Собственно, я считаю себя счастливым. Остался жить в 32-м, вернулся живым из военной мясорубки 1941–1945-го, на моём пути встретились редакторы, которые, вопреки цензурному частоколу, публиковали стихи, актуальные и сегодня, в дни, когда пришла гласность. Их не стыдно, а радостно переиздавать.

1990

Поэма о тебе

Алексей МАРКОВ

Ты мне сказала, что придёшь,

Пройдёшь через любые дали!..

Февральские метели сплошь

Посёлок наш забинтовали.

И только тропка в магазин

Не зарастает белым снегом,

Бежит меж трепетных осин,

Укутанных пушистым мехом.

В платки попрятавши носы,

Везут бидоны в санках бабы.

По долгу службы лают псы,

От стужи встряхивают лапы.

Нездешний кто-нибудь, видать,

За белой насыпью шагает:

Встревожилась дворняжья рать,

Себя же злобой поджигает.

Но редкий гость у нас чужак, –

Так можно лаять разучиться!..

...Я выхожу и на большак

Гляжу, что в серебре лучится.

Там никого. Одни дымы,

Тепла застывшего колонны,

Гордятся: мол, не гнёмся мы

Под многопудьем небосклона!

Опять идёт тяжёлый снег

И зарывает к дому стёжку.

Но чтоб прошла ты без помех

И стукнула ко мне в окошко,

Лопату в руки я беру

И тропку расчищаю снова.

Она дымится на ветру,

Запрятаться в сугроб готова.

Она упряма – я упрям.

И вот ковровою дорожкой

К твоим торопится ногам,

К твоим самолюбивым ножкам!

Соседи смотрят из окна,

Чуть отодвинув занавески.

– Она должна прийти! Она...

И подхихикивают мерзко.

...Скорее приходи, скорей!

Не гаснет печь, огонь резвится,

Взгляни: роскошество углей

Переливается жар-птицей.

В них что угодно для души:

Дворцов и хижин силуэты,

Аллеи в пальмовой глуши,

Планет неведомых приметы...

В избе берёзовый настой

От догорающих поленьев.

Бери его, вдыхай! Он твой!

Сиди у печки, грей колени!

Горячим чаем угощу

Из свежеструйного колодца.

И опоздание прощу,

Опаздывай, когда придётся!

Мы будем слушать дымоход,

Ты знаешь, как умеет петь он –

Зловещий вестник непогод?

Его одушевляет ветер!

Я подарю тебе к утру

На окнах заросли сирени.

Мы побываем в том бору,

Где, как монашки, ходят тени.

Я проложил тебе лыжню.

В дремучий храм за мной скорее!

Лесные тайны объясню,

Лесною сказкою согрею.

В кустах увидишь снегиря,

Щебечет в стужу красногрудый.

Живёт, пылая и горя, –

И нипочём ему простуды.

Он выдумал себе тепло,

Нарисовав его издревле.

Сияет тихо и светло

Среди заснеженных деревьев.

Придумать радости умей,

Коль их на самом деле нету!

Иначе жизнь – сухой ручей,

Смешные письма без ответа.

...Лес и зимой не сирота!

Ты слышишь: спозаранку дятел,

Чья совесть, как рассвет, чиста,

За трудный хлеб работой платит,

В любую непогодь, мой друг,

Он согревается работой.

Какой весёлый перестук!

Свои у созидания ноты.

...Лови, любимая, лови!

Тебе бросает белка шишку

От имени моей любви,

Любви неосторожной слишком.

И сыплет на плечо сосна

Снежинок голубые звёзды...

Вот-вот пробудится весна

В тоскующих грачиных гнёздах.

На твой в горошину платок,

На свитер, талию стянувший,

На беспричинный хохоток

Нацелили глаза и уши

В пушистых шапках гномы-пни,

Хитро друг дружке подмигнули,

Улыбкой сахарной они

Осклабились – и вновь уснули.

Взгляни, аквариум блестит

На солнце голубыми красками.

Никто зимой там не гостит,

Лишь ветер бешеными ласками

Срывает шубку сгоряча

С лесного озера безлюдного,

Горит оно в скупых лучах,

В объятиях мороза лютого!

Застыли окуни во льду,

Застыли щуки крутобокие

Под сапогами, на виду,

Спят, запелёнаты осоками.

Шумит прибоем зимний лес.

К ногам игольник с ёлок падает

Ну, приезжай же наконец,

Лесною свежестью обрадую!

...Но вот прошла неделя, две

И третья намечается.

Никто в мою не стукнет дверь.

Луна в окне моём качается,

Не схожа с городской. Как встарь –

Надёжа в непогодицу.

Она – единственный фонарь,

О каждом беспокоится.

Вчера – погоды был рассвет,

Светились вётлы инеем.

Сегодня – выключили свет,

Молчит электролиния.

Была обещана пурга.

Столбы не подкосила бы!

На небе тучные стога,

Сюда бы их, на силос бы!

Прислушаюсь к молчанью псов:

Нарушили б молчание!

Откину я дверной засов

И закричу отчаянно:

– О, как же задержалась ты! –

Сниму перчатки маленькие,

Снежинок вытряхну цветы

И обмету я валенки.

...Но псы проклятые молчат!

Хотя б тревогой ложною

Затараторили не в лад

От поступи прохожего.

Да нет. Уже ты не придёшь.

Но обернётся круто время.

Познавши истину и ложь,

Побыв то с этими, то с теми,

Душою не побыв ни с кем,

Озябнув от посул вертлявых,

Увидев иней на виске

И на любовь утратив право,

Ты всё равно придёшь ко мне

Покорным шагом виноватым...

На заколоченном окне

Увидишь только крест дощатый!

Дорожка снегом зарастёт,

И не пройти, как прежде, к дому.

Лишь только свежестью пахнёт

Невозвратимо и знакомо.

Не позовёт над крышей дым,

Махнув рукой по-человечьи.

Засуетившись, я босым

Не выбегу тебе навстречу.

...Промозглая над крышей мгла,

Сосулек нависают цепи.

В печи – холодная зола,

Берёзовый остывший пепел!..

1967

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 1 чел. 12345

Комментарии: