Литературная Газета 6319 ( № 15 2011)

Поколение G

Искусство

Поколение G

В ПРОКАТЕ!

Владимир Епифанцев (из интервью):

«…когда я играл в этом фильме, то представлял своего отца. Мне кажется, он был бы замечательным Вавиленом Татарским. К сожалению, это произведение было написано не в то время, и он жил не при той власти, при которой это можно было бы сыграть. Если вспомнить его Прохора Громова из «Угрюм-реки» или Фому Гордеева, то это абсолютный Вавилен. Эту роль я посвятил своему отцу и сыграл так, как сыграл бы мой папа. И он в конце жизни торговал на рынке, но, к сожалению, к нему не подошёл Морковин и не предложил работать криэйтором».

Известный советский актёр Георгий Епифанцев кроме названных снялся в крохотной роли самоотверженного учёного-медика в фильме «Девять дней одного года» и этой ролью гордился более, чем другими. В рынок он не вписался. После ухода из театра в 90-м выступал с моноспектаклем о тысячелетии Крещения Руси. Чтобы прокормить семью, торговал на Киевском рынке, трагически погиб в 1992 году. Очень трудно представить его в роли циника-криэйтора.

Из интервью с Дмитрием Дибровым:

– Вам не кажется странным, что в нынешней России телеведущий – фигура примерно такая же значимая, как, скажем, поэт в XIX веке?..

– Мы должны понимать, что телевизор – это неотъемлемая часть самосознания страны, это та игла, которая сшивает нацию. Пусть даже иногда и суровыми нитками. А телеведущие сейчас то, чем были в XIX веке священники. Священник говорил от лица какого-то свода высоких истин, и ему верили.

– При этом ругать ТВ – признак хорошего тона…

– …а что такое телевидение? Это то, что ты выбираешь у себя на плазме! Там может идти исторический канал, но почему же ты выбираешь программу: «Разберёмся, почему народный артист СССР расчленил жену, напился вдрызг, запихнул её в холодильник и стал отпиливать от неё по кусочку и так кормиться всю зиму…» Так что дело всё-таки в вас! Я пытался донести эту мысль вслед за великими соратниками – Пушкиным, Гоголем, Салтыковым-Щедриным, Чеховым…

Без комментариев

Первая экранизация прозы Виктора Пелевина («Generation П») заставила вернуться к тексту культового романа. К культу личности автора и ко многим другим культам и личностям «поколения пепси». А тут ещё мистическое совпадение: киношный трагифарс о сакральном всемогуществе ТВ пришёл к зрителям в дни, когда медиасообщество «праздновало» 10-летие крушения НТВ.

Оживший гербарий. Сложные чувства

После выхода романа прошло много лет, и то, что, казалось, кануло в легенду, подзабыто или покрыто впечатлениями от других романов того же автора, вернулось к поклонникам в одушевлённом, разыгранном актёрами виде. Фильм не «по мотивам», как сказано в анонсах, а точно по тексту. Все диалоги Пелевина, сатирические эскапады, крылатые фразы, мистические коллизии, даже обсценная лексика сохранены, лишь немногое добавлено для пущей злобы дня, но, в общем, это добросовестнейшая экранизация. И жаль, что она так подробно и честно осуществлена – не получив полного удовлетворения от просмотра (режиссёр и автор сценария Виктор Гинзбург), я бросился перечитывать культовый текст и… убедился в его конгениальности фильму. Потом ещё раз посмотрел кино, к которому, может быть, не стоит относиться так уж серьёзно. Но попробуем.

Книга, безусловно, трудна для экранизации. Нет действия в голливудском понимании, любовной интриги… Герой – крайне инфантилен и вообще-то никакой и не герой. Главное его качество – «цинизм бескрайний», у него нет ни мамы с папой, ни дамы сердца, ни детей, то есть ничего связывающего с действительной жизнью. Ничего, кроме подаренной автором счастливой способности к сочинению рекламных слоганов и клипов. Слоганы в фильме мы слышим, клипы видим и убеждаемся, что в книге они были более уместны. Сейчас уже совсем не «катит»: «Я в весеннем лесу пил берёзовый «Спрайт», как и чересчур циничные кадры с горящим Белым домом («И дым отечество нам сладок и приятен»). Но один из слоганов – «Солидный Господь для солидных господ» – внезапно стрельнул. Благодаря недавнему заявлению протоиерея Всеволода Чаплина; отвечая на вопрос о чрезмерной роскоши служителей культа, он заявил: «…люди хотят, чтобы их иерархи выглядели не хуже, чем представители светской власти, чтобы храмы выглядели не хуже, чем резиденции светских властителей». То есть время кощунственную шутку догнало…

Однако Пелевин в этом произведении не против клерикалов, он против христианства ва-аще. Вавилен Татарский – пародия на героя, он не только ни во что не верит и никого не любит, он ничего не совершает и ни за что не борется. Просто попадает в обстоятельства, которые в перерывах между мистико-сатирическими улётами ему подбрасывает автор. Знакомит с одним человеком, которого вскоре убивают, потом с другим, тоже убивают: от бандита к братку, от одного начальника к другому, наконец, к самому главному… И вдруг герой становится верховным тележрецом, избранником богини Иштар… Но не ввиду борьбы за неё (или логики развития характера, как это бывало у классиков), а только по совпадению – имя Вавилен, придуманное ему автором, собранное из инициалов Аксёнова и Ленина, оказалось похожим на имя города с соответствующими башней и блудницей. Точно пародия.

Иногда Ваву что-то мучит (не совесть, а что-то вроде похмельного беспокойства), и тогда он идёт к другу-буддисту (в бледном исполнении культового Сергея Шнурова). Последний нужен ему (и автору) только затем, чтобы под разговоры «о нездешнем» накормить гостя хрустящими мухоморами. После чего Вава снаряжается в астрал, где происходят озарения, заполняющие экран дрожащими красками, эзотерическими смыслами и прочей мистической дребеденью, в сочинении которой Пелевин оказался менее изобретателен, чем впоследствии Лукьяненко. А Гинзбург – чем Бекмамбетов. Впрочем, у них задачи разные, здесь, повторяю, не фэнтези, а капустник, парад в разной степени удачных аттракционов и клипов. КВН…

Культ Весёлых и Находчивых

Играет Вавилена Татарского Владимир Епифанцев. Ему не очень веришь, он более похож на Ивана-дурака, чем на бескрайне циничного криэйтора. Миловиден и придурковат, и ему сочувствуешь, так как он всё же Иван, вроде такой же, как мы, да вот глядишь-ты: плюнул на всё, на русскую и прочие идеи, на родину и родителей, наелся дури и приглянулся Иштар, блуднице шумеро-аккадской, после чего ударился оземь и обернулся практически Константином Эрнстом. председателем жюри.

Тут – заметим серьёзно – на самом деле бескрайний цинизм. В стране кошмар с наркотизацией, а в фильме её пропаганда. Если бы не умелое сочетание ЛСД, кокса, «Смирнова» или «Абсолюта» с мухоморами, герой не постиг бы истины и не достиг бы тех телевершин, с которых он, всесильный и вездесущий, волен создавать виртуальных политиков и олигархов, вертеть ими и страной как хочет.

Но далее: среди главных исполнителей – ставший за последние годы культовым хороший актёр и мастер капустника Михаил Ефремов (Легион Азадовский), участник культовой «Маленькой Веры», а ныне культовый шоумен-шутник Андрей Фомин (Морковин), в эпизодах – культовые Рената Литвинова и Андрей Панин, сыгравшие роли, никак не обогатившие их обширную фильмографию.

А вот в других эпизодах – не совсем актёры или совсем не актёры. Самодеятельность, но не менее культовая. Иван Охлобыстин (Малюта) на премьере заявил, что фильм смотреть не надо, так как он антироссийский. Зачем тогда лукавый батюшка согласился в нём сниматься? Книжку не читал? Нет, на этот шабаш культы слетались осознанно. И именно те, кто в 90-е, подобно Пелевину и Охлобыстину, всплыли, когда страна тонула. Но им свойственна самоирония в отличие от тех, кто всерьёз уверовал в своё предназначение…

Очень органично присутствует в кадре покойный скандалист Роман Трахтенберг (Саша Бло), хорош порочный криэйтор в исполнении Игоря Григорьева (создатель культового журнала «ОМ»), также на месте здесь в роли быковатого интеллектуала Андрей Васильев. Он – один из создателей культовой газеты «Коммерсант» вместе с другим её культовым создателем Владимиром Яковлевым и настойчиво культивируемым ныне Иваном Засурским – среди продюсеров фильма. Наиболее трогателен из криэйторов культовый философ, основатель «психоделического реализма» Павел Пепперштейн, который появляется на несколько секунд в образе проштрафившегося сотрудника Азадовского, но своими отчаянными воплями запомнится надолго.

За неумением создавать образы все эти «культы» играют самих себя, в предлагаемые обстоятельства входят легко и отрываются с удовольствием. Несколько огорчил Александр Гордон, щукинец по образованию, он мог бы «дать типа», сыграть что-то эксклюзивное, не похожее на привычный образ Гордон Кихота. Но в роли Ханина он остался Гордоном. И когда Ханин-Кихот говорит отрешённо: «Творцы нам тут на х… не нужны», – испытываешь досаду. В книжке матерщину можно как-то понять – всё-таки чтение дело интимное, а в кинозале, где на мат откликаются хихиканьем продвинутые барышни… Зачем, почему?

Отвлечёмся на поколение (не знаю, как сейчас правильнее – пепси или кокса?). Сколько же дерьма пришлось ему съесть на пути к счастливому настоящему! Все пелевинские эрзац-творцы присягали богине Иштар, которая «стала тем, к чему стремятся все люди, но не просто, скажем, грудой золота, которая где-то лежит, а всем золотом вообще. Ну как бы идеей». Несмотря на гири высшего образования, знакомство с заповедями Моисея и заветами Ильича, они очень хотели вписаться и вписались-таки в русский рынок, который Пелевин крайне саркастически живописует.

И как же, по капле выдавливая из себя Чехова, обойтись без мата? Вписаться в новое общество, следуя «золотой как бы идее», преодолевая презрение к себе, предавшему и продавшемуся? Нельзя тут без мата, кокаина и т.д.

Парадоксов друг

Но дальше о розыгрыше, о кинокапустнике. В конце ленты самый культовый из вышеперечисленных личностей Леонид Парфёнов сюжетом как бы из «Намедни» (удачная режиссёрская отсебятина), снятым специально по случаю воцарения Татарского, придал всей пародийной фантасмагории некую историческую легитимность.

И намертво связал сатирическую составляющую фильма с НТВ. В фильме у богини Иштар профиль Гусинского, у телекомпании Азадовского логотип с зелёным шариком копирует нтвшный (в шарик этот демонстративно засовывают трупы уволенных сотрудников), мелькают в фильме нтвшницы Марианна Максимовская и Юлия Бордовских, да и Ефремова (Азадовского), как говорят, гримировали именно под Владимира Александровича Г… . А выход фильма, завершённого ещё год назад, как будто нарочно приурочен к 10-летию крушения гусинского НТВ.

Как раз вспыхнули юбилейные яростные споры, блогосферу взорвал бестселлер Коха-Шендеровича «Вихри дерьма. 10 лет спустя». Кричали о честности и благородстве журналистов, другие – об их продажности и цинизме. О Ельцине, которого из корыстных соображений медиамагнаты избрали президентом, про «кровавый путинский режим», задушивший свободу слова, отобрав у Гусинского бабки «Газпрома», про вечные либеральные ценности (в размере почти миллиарда долларов), во имя которых можно пожертвовать всем, вплоть до России, нет, про Россию спорщики вспоминали редко…

И вот фильм (по книге, написанной, кстати, когда НТВ ещё было в самом соку) – издевательски разоблачительный капустник, в котором показана кошмарная изнанка ТВ.

И не зря в экранизацию подтянулось столько «культов». Они как будто намекают коллегам: не надо надувать щёки, господа, вы слишком серьёзны! Тем более что всё-таки не тележрецы делают фараонов, а, как ни грустно, наоборот.

Итак, если с юмором отнестись к фильму и первоисточнику, то можно торжественно констатировать: парадоксальным образом (может быть, даже против воли авторов) получился страшноватый розыгрыш-капустник, в котором предметом сатиры является наше лучшее в мире ТВ.

Надо же, и постмодернизм может на что-то сгодиться.

Александр КОНДРАШОВ

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 5 чел. 12345

Комментарии: 27.04.2011 14:06:19 - Бэла Сардионовна Плиева пишет:

Отлично сказано: "...по капле выдавливать из себя Чехова" ! Это о нашей Интеллигенции со скромным количеством обаяния