Литературная Газета 6364 ( № 12 2012)

Личное дело до человеческих душ

Личное дело до человеческих душ

АКТУАЛЬНО

Двадцать лет назад, с распадом Советского Союза, подавляющее большинство профессиональных литераторов, писавших на русском языке, было тихо изгнано из Союза писателей Эстонии (бывшей Эстонской ССР). За редким исключением некоторых русскоязычных переводчиков эстонской литературы и тех, кто сумел убедить эстонских коллег в своей "нерусскости". Русские же писатели очутились на распутье. Литературный процесс оказался нарушен. Предстояло его воссоздать, невзирая на трудности и лишения. Отношение официальной Эстонии к России, к русской части народа Эстонии назвать дружелюбным трудно. До сих пор в политической верхушке и в определённых кругах республики процветает откровенная русофобия. Тем не менее русский литературный процесс в Эстонии и в Прибалтике в целом был всё-таки восстановлен и продолжает развиваться. Об этом беседуют руководитель Русской писательской организации Эстонии Владимир Илляшевич и литературный редактор международного литературного журнала "Балтика" Ольга Майер (Таллин).

- Благодаря усилиям тех, кому небезразлична судьба русской литературы в Прибалтике, за прошедшие семнадцать лет вышло более 150 книг, что стало главным итогом деятельности Русской писательской организации в Эстонии. В 1995 году ты предложил Русской фракции Государственного собрания Эстонской Республики учредить ежегодную Республиканскую общественную премию по культуре имени Игоря Северянина, которой вот уже 16 лет награждаются деятели, внёсшие заметный вклад в развитие русской культуры Эстонии и в развитие связей между русской и эстонской культурами[?]

- [?]Затем, в 1998 году, было создано Объединение русских литераторов Эстонии (ОРЛЭ), в которое, для поддержки этого самодеятельного литературного объединения, вошли также несколько членов Союза писателей России. В начале 1999 года мы при поддержке СП России создали Международную литературную премию имени Ф.М. Достоевского, жизнь и раннее творчество которого были тесно связаны с Ревелем.

В 2001 году была юридически зарегистрирована Русская писательская организация Эстонии под названием "Эстонское отделение Союза писателей России". Таким образом было положено начало писательскому сообществу, члены которого ныне шефствуют над большинством действующих в настоящее время русских литературных объединений, клубов и кружков по всей республике.

- Примерно 100 литераторов, самых разных жанров и уровней мастерства, составляет Русское литературное сообщество Эстонии. В Эстонском отделении Союза писателей России - 12 человек, постоянно проживающих в Эстонии. Сложилось так, что это количество не меняется[?].

- Количество не меняется, но происходит процесс постоянного обновления.

Увы, человеческий век короток[?] Да и писательская организация никак не может быть массовой. Надо сказать, что в отличие от поэта прозаик, при всех литературных талантах и способностях, рождается всё же самой прожитой жизнью, опытом её. Поэзия - мистическое предвосхищение, проза - переживания и познание жизни.

Писатели - сложная публика, каждый из них, как говорится, "штучный". Отрадно, что у нас собираются люди, искренне любящие русскую литературу и умеющие писать, им есть что сказать.

В составе СП Эстонии, кстати, три сотни членов. Говоря об эстонском литературном наследии, хочу отметить, что лично мне близко творчество Эдуарда Вильде, Лидии Койдулы, Оскара Лутса, Юхана Вийдинга, Арви Сийга, Раймонда Каугвера, Уно Лахта, Рудольфа Риммеля[?] Читаю, конечно, в оригинале, так как владею эстонским языком на уровне родного. Все они были предельно честны, по крайней мере перед самими собой. Говоря о маститых современных эстонских писателях, следует отметить, что они, как говорится, ныне тоже не на слуху, хотя и сохранили свой прежний авторитет в народе и вклад их в сокровищницу национальной культуры немалый. Можно назвать, к примеру, имена Матса Траата, Яана Каплинского, Рейна Вейдеманна, Юло Туулика или Реэт Куду[?] На Реэт, между прочим, недавно обрушилась эстонская пресса за её честные и нелицеприятные для русофобствующей политической верхушки страны высказывания в защиту прав русского населения Эстонии, большинство из которого двадцать лет назад в одночасье превратили в "оккупантов", в так называемых неграждан, или, как у нас говорят, "негров". [?]Из эстонских поэтов более молодого поколения назвал бы Карла-Мартина Синиярва. Кстати, ныне он является председателем Союза писателей Эстонии, но о нём говорю вовсе не по поводу высокого литературного чина. Просто, как говорится, лично им всем есть дело до человеческих душ, а это многого стоит[?]

В 2004 году в Таллине появился на свет международный литературный журнал "Балтика". В Эстонии этот журнал сразу же нашёл своих почитателей. Люди постарше помнят, как "Балтика" возмещала отсутствующую в стране русскую "некоммерческую" литературу, рассматривая произведения не раскрученных критикой писателей только с точки зрения эстетической и интеллектуальной ценности. Редакция "Балтики" выносила на журнальные страницы самую острую публицистику, давая возможность авторам сказать ту горькую правду, опубликовать которую решится не каждый журнал. "Балтика" - это и духовное наследие, накопленное в православной ипостаси прибалтийского бытия начиная с X-XI веков, и диалоговая площадка между российской "материковой" и прибалтийской литературами.

- Русские писатели Эстонии привыкли выживать сами. Никакой серьёзной материальной поддержки ни от России, ни тем более от Эстонии они не получают. Тем не менее литература живёт. Как ей это удаётся?

- Если не считать весьма и весьма эпизодического участия в реализации некоторых разовых проектов со стороны фонда "Русский мир" и Московского дома соотечественника, то выживаем все эти годы, конечно, сами. Не без поддержки нынешнего российского посла Ю.Н. Мерзлякова и российских коллег, которые тоже не богаты и поэтому их поддержка, пусть лишь моральная, очень важна. Что же касается в целом каких-то материальных средств для поддержки русского языка и литературы зарубежья, то иной раз мне представляется каким-то театром абсурда, когда всё время слышишь из уст высоких российских начальников о необходимости такой поддержки и при этом неизменно приводятся ссылки на великих русских писателей, а средства часто выделяются не на содействие реальным проектам русского зарубежья, таким как международный литературный журнал "Балтика" и другие издания, а на какую-нибудь формальную конференцию или "учебный процесс" типа "русский язык как иностранный для глухонемых иностранцев". Вместо того чтобы доводить до учительства, до молодёжи, интеллигенции и вообще читателей Эстонии, Прибалтики образцы добротной литературы и честной публицистики, включая российских авторов, как говорится, без купюр и цензуры, или исследования о плодотворной совместной русско-прибалтийской истории, в том числе новейшей, то и дело сталкиваешься с совсем иным, например, с показушными мероприятиями наподобие "пушкины всей Земли - объединяйтесь!". Шоу, да и только. Кому это надо? Самим организаторам? Для чего - догадайтесь сами[?] А ведь средства Россия выделяет просто громадные, да только мы их, в сущности, не видим, в том числе по проектам, совместным с российскими коллегами-писателями.

Здесь особое значение имеет также работа по переводу на прибалтийские и другие языки качественной русской литературы. Таковая сейчас, можно сказать, напрочь отсутствует. Тем временем у нас есть примеры несомненных удач - перевод на эстонский язык Юри Пярни "Огненного ангела" Валерия Брюсова и сборника рассказов и повестей Валентина Распутина, составленного автором и изданного специально для эстонского читателя (кстати, мы профинансировали издание за свой счёт!). Юри Августович до своей кончины успел почти завершить работу над первым переводом на эстонский язык "Выбранных мест из переписки с друзьями" Гоголя в год празднования 200-летия с рождения писателя (2009), но интерес с российской стороны, в первую очередь посольства, как-то вдруг пропал.

Очевидно, что минимальное воспроизводство русской интеллектуальной элиты возможно лишь при поддержке реальных процессов, в первую очередь русского литературного процесса. Ведь посредством русской литературы прививаются определённые ценности всей интеллигенции, включая научную, художественную и театральную. А как влиять в конструктивном плане на эстонскую общественность, если не посредством переводов на эстонский язык лучших образцов современной русской прозы, поэзии и ныне очень востребованной историко-биографической публицистики?..

- Нет-нет да приходит в голову любопытное сопоставление: ты - писатель эстонско-украинско-польского происхождения, посвятил себя русской литературе, называешь себя русским писателем[?]

- Национальность не является абсолютным критерием принадлежности к определённой культуре. Здесь имеет значение уникальный критерий, сформулированный потомком петровского "эфиопа" Абрама Ганнибала и эстляндки Христины фон Шёберг - Пушкиным: "был эхом русского народа". В нём, в пушкинском критерии, весь смысл культурного самоопределения любого человека. Чьим эхо являешься, тому и принадлежишь. Не национальность и даже не язык определяют культурный код личности, а принадлежность к системе духовно-культурных ценностей определённого народа. У нас в Эстонии есть деятели, которые иными языками, кроме как русским, не владеют, но "эхом русского народа" назвать их никак нельзя в силу антироссийских и антирусских взглядов и ценностей, которые они отстаивают.

Если же говорить обо мне, то я хоть и пишу художественную прозу, сейчас на первом месте - миссия. Восстановление исторического наследия и справедливости - это не просто "любовь к отеческим гробам", а прежде всего осмысление истоков настоящей жизни и основа для понимания того, что ждёт нас в будущем, своего рода "воспоминание о будущем", на чём зиждется знаменитое пушкинское "самостоянье человека". Этому очень способствует увлекательнейшее занятие генеалогией, нашими корнями, "ретроразведкой", как это называет наш петербургский коллега Дмитрий Каралис, с целью прогнозов состояния общества в будущем. Не столь интересует "что, кто, где и когда", а ответы на вопросы "почему". Почему мы и общество такие, а не иные и к чему можем прийти. Это - область не истории, а скорее, историософии, философии истории в прикладном значении, это прежде всего влечёт писателя, а не просто "дорогие сердцу камни".