Литературная Газета 6369 ( № 17 2012)

Пуля со смещённым центром

Пуля со смещённым центром

ДВА МНЕНИЯ ОБ ОДНОЙ КНИГЕ

Александр Терехов. Немцы . - М.: Астрель, 2012. - 572 с. - 7000 экз.

Даже у терпеливых соотечественников, далёких от пафосных идей, время от времени возникает риторический вопрос: не оккупирована ли Родина? Разбросаешь перед собой примеры социального абсурда, убеждающие в том, что всё не так, как надо, и уже готов крикнуть в сердцах: "Немцы!"

Нет вражеских солдат с автоматами, давно стали эпическими музеями места тяжёлых боёв. Но вокруг раскинулись бесконечные коридоры нашей непрозрачной власти и туманного бизнеса, и - тут начинается роман Александра Терехова - шуршат в этих коридорах неплохо обеспеченные россияне, которые служат, как неведомому богу, одной важной схеме. У неё есть и художественный потенциал. Суть же всегда остаётся простой: смысл жизни - в хитром управлении финансовыми потоками, позволяющем наращивать капитал тем, кто получил право государственное превращать в личное, отпиливая, откусывая, оттаскивая куски реальности, пригодной для продажи.

Функционированию этой схемы посвящён роман - яркий пример возрастающего интереса современной литературы к критическому реализму и социальному гротеску. В новом романе Михаила Гиголашвили "Захват Московии" немец - ракурс тяжёлого познания русского характера и национальной истории. В книге Эдуарда Лимонова "В Сырах" немец - форма авторского отторжения от русского смирения, соединения с героическим Фаустом. В романе Александра Терехова немец - состояние ума и души человека, который в собственной стране живёт как хорошо устроившийся оккупант. Во всех этих текстах русская идея рассматривается с разных сторон, и выводы не смогут утешить славянофилов наших дней. Мы давно стали врагами самим себе, оказавшись союзниками внешних злодеев.

Тереховские "Немцы" устроены просто, как соединение двух сюжетов - профессионального и семейного. В границах первого сюжета 37-летний Эбергард, пресс-секретарь одной из московских префектур, суетится ради качественной работы вышеуказанной схемы, и разные движения всё чаще проигрывающего героя позволяют автору показать быт и нравы столичных управленцев. В границах второго сюжета Эбергард пытается разобраться с жёнами и любовницами, а также вернуть доверие дочери от первого брака, что приводит его к длительным судебным тяжбам. У "Немцев" - потенциал повести, но автор дорожит протяжённостью повторов и вариаций, хочет подарить читателю объёмный роман.

Префектура - ключевое пространство романа. Это ад, который приносит деньги. Значит, обещает возможность стабильности и счастья. Невозможно находиться в префектуре, где начальник-монстр ежедневно, сцена за сценой, находит новых жертв, но в подсаженном на деньги сознании ад оборачивается раем накопления и неограниченного потребления. "Я теперь люблю деньги", - сообщает местный художник Дима, которому давно уже не важно, что рисовать. Для работников префектуры, воссозданной Тереховым, деньги - наркотик. В изображении откатов и наездов, деловых переговоров и пиар-акций сюжет постоянно возвращается к нему.

Префектура - не только пространство, но ещё и коллектив. Это коррумпированная семья-стая, где волк-префект жесток и вечно голоден, но ради самосохранения должен поддерживать бег менее статусных зверюг. Каждый здесь является не тем, кем официально обозначен. Лёня Монгол похож на криминального авторитета, но занимает место начальника РУБОПа и защищает диссертацию. Мир власти устроен так, что один и тот же человек может быть генералом КГБ, президентом федерации бадминтона, заместителем директора Третьяковской галереи, управляющим делами Министерства природных ресурсов. Эбергард числится пресс-секретарём, но в истинной своей ипостаси он - умелый менеджер по превращению государственных денег и собственности в личное достояние.

Как чувствует себя главный герой? Эбергард плывёт в соответствии с принятым стилем. Он обыденно, стандартно плох: если нужно сделать гадость, она должна состояться, ведь за это платят. Будто кто-то украл у него мужскую волю, способность сжать кулаки и определиться. Он бросил жену, но продолжает вздыхать о совместных годах близости. Женился на любовнице, к которой трудно шёл несколько лет, и сразу обнаружил, что совсем в ней не нуждается. Вдруг почувствовал, что сильно тянет к адвокату Веронике-Ларисе и стал с ней сладко и часто спать.

В бытовой, подчёркнуто нудной битве за дочь Эбергарду, этому человеку со смещённым центром, начинает казаться, что главный враг - бывшая жена. Хилый мужик не видит, что основной противник - въевшаяся в него схема дешёвого эгоцентризма, и нужна серьёзная концентрация воли, чтобы нанести удар, разбить схему. На битву с монстром (это ведь не только префект) Эбергарду не выйти, в дорогих шортиках он продолжает играть в войну в песочнице. Ему страшно потерять связи, комфорт, счёт в банке, чувство избранности. С пугливым презрением он смотрит на тех, кто спускается в метро, и считает, что этот транспорт - ад нищих масс, принявший полчища аутсайдеров. Как тут заметишь, что твой личный ад всегда с тобой?.. В любой, самой дорогой машине.

Ближе к финалу герой всё чаще проигрывает в своей профессионально-криминальной деятельности, плохо у него с жёнами. Логика становления сюжета подсказывает: этот мужчина безнадёжно запутался, его жизнь стремительно идёт к концу. Возможно, А. Терехов подарит ему персональную трагедию в финале. Нет, этого не происходит. На первый план выдвигается мотив отцовства: родила вторая жена, родит Вероника-Лариса, вот и Эрна бежит навстречу. Трудно по этому поводу испытать оптимистические чувства. Не противостоит семья классической семье-мафии, построенной в префектуре. Обременённый детьми, Эбергард посмотрит по сторонам и отправится искать работу, где можно будет хапать и хапать во имя детей, выстраивая новые схемы. До тех пор, пока Россия не изменится.

Россия - словно пуля со смещённым центром. Лететь бы ей в сторону врагов, так нет, иной путь избирает пуля: бьёт в своих. Есть в новых романах Терехова и Гиголашвили ("Захват Московии") одна тяжёлая мысль. Кто отвечает у нас за раскрытие преступлений, тот их и совершает. Кто следит за модернизацией образования, тот и превращает его в поле чудес, на котором чиновники от познания выращивают свои золотоносные огурцы, забрасывая мусорными приказами тех, кто хочет учить, а не копаться в административном навозе. Такова схема нашей жизни, которая открывается в романе Терехова. Нужен герой, который победит схему, как шумерский Гильгамеш - монстра Хумбабу, контролирующего кедровый лес где-то в горах Ливана. Но об этом в новой России романа ещё не написано.

Алексей ТАТАРИНОВ